Бесплатный фрагмент - Быть писателем. Сборник рассказов

От автора

Если вы хотите научиться писать, верстать книги и / или иллюстрировать их, вы всегда можете обратиться ко мне. Возможны консультации / занятия очно и по Skype.

Мои контактные данные

Тел. 8 925 184 37 07

Skype: oliva-morales

E-mail: oliva-morales@mail.ru

Сайты:

http://lronline.ru

http://www.m-teach.ru

С уважением,

Татьяна Олива Моралес

Рассказы

Любовь и роялти

Мне в жизни, как я считаю, пока везёт. Мои книги продаются. А продаются книги не всех авторов. Это — факт, об этом пишут некоторые обиженные писатели на страницах интернета.

Поэтому я отношу себя к категории этаких везунчиков. И не буду лукавить, ежемесячно измеряю читательскую ко мне любовь, а эта самая любовь, в свою очередь, измеряется в роялти. Роялти — это писательский гонорар. Сколько книг купят читатели, столько их автор и заработает.

Здесь ключевое слово любовь, а вовсе не деньги. Она имеет значение, думаю, для всех писателей. Вряд ли кому-либо безразлично, представляет он интерес или же нет. Не поверю, если кто-то скажет, что ему всё равно. Типа, написал и написал, и пусть себе книга живёт дальше, как хочет.

Мне, как писателю, было бы больнее всего от забвения читателями. Ведь это для них пишутся книги, в которые вложена частичка души. Если у книги не будет читателей, она не сможет жить на свете. Читатели для неё самые важные люди, ведь они являются её беспристрастными судьями.

Книги и их родители

У многих авторов написанная книга ощущается примерно как ребёнок, вновь родившийся на свет, требующий особенно бережного отношения и ухода.

Мало написать книгу, о ней нужно ещё и позаботиться — запеленать в красивую обложку, купить красивых игрушек, то есть иллюстрировать, поселить в уютной детской — разместить на своём писательском сайте, а потом отпустить в увлекательное путешествие по множеству интернет-магазинов и библиотек.

Сначала я для своих книг была, прямо скажем, нерадивой матерью. Да, я их писала, в больших количествах, отправляла в издательство на модерацию, этим всё и ограничивалось. Дальше о вновь изданной книге заботилось издательство и интернет-магазины, а я про неё забывала и шла дальше. И была она сироткой, брошенкой.

В какой-то момент дело дошло до того, что я не смогла сказать, сколько именно у меня книг. Было некогда их считать, потому что я их писала. Тогда за подсчёты взялся кто-то из друзей. Обнаружилось, что у меня их 160.

— Ух ты, 160 — это много! — подумала я, и перестала писать.

Я знала, что написала далеко не всё, что могла бы. Но я сочла себя усталой, после чего ушла с головой в преподавание, на досуге занимаясь скульптурой малых форм.

Студенты и учебники или Возвращение блудной дочери во литературу

Не писала ничего я примерно года три. Однако, похоже, нравилась такая ситуации только мне одной, у студентов же на этот счёт мнение сложилось диаметрально противоположное. Сначала они меня просили продолжить серию книг «Лингвистический Реаниматор», делая упор на то, что методика эта им крайне помогает совершенствовать знания.

Со временем просьбы стали настойчивее, но я не поддавалась — я лепила малые формы, и писательство на тот момент времени не входило в мои планы. Потом в мой адрес начались обидные упрёки. От раза к разу мне всё досаднее было слушать укоры студентов. Но я не сдавалась.

Пойти на попятную пришлось только в июне 2019 года, когда у моего будущего соавтора Максима Малкова восьми лет отроду начались летние каникулы, и у меня появилась возможность преподать ему всю нормативную грамматику английского языка.

Макс творчески подошёл к занятиям тем летом. Он начал сочинять предложения и рассказы в том или ином грамматическом времени.

Я решила, что всё это стоит за ним записывать, потому что получался хороший детский учебник с наисерьезнейшей грамматикой, и при всём при этом, с детскими текстами.

А потом вдруг случайно нашёлся файл со стихами для детей.

— Что же, сам Бог велит написать серию книг для детей, раз уж нашёлся, исчезнувший десять лет назад, файл. — подумала я и написала детские книги.

Тем временем одна группа моих студентов упрямо приближалась к концу общих курсов как английского, так и испанского языка на уровне знаний В2 — С1. Упрёки в отсутствии книг более высокого уровня участились. Я опять попробовала отговориться, мол:

— Вот пишу сейчас большой детский учебник по английскому языку, очень много работы. Вы позанимаетесь пока по учебникам других авторов, которых в интернете пруд пруди.

Однако, на этом месте во мне проснулась писательская совесть, которая молвила:

— А ну ка, Олива Моралес, быстро, включила пятую скорость, и начала писать продолжения своих учебников на уровне С2, долой лень!

— Ладно, — подумала я. — надо так надо. Сделаю то, чего от меня хотят все вокруг, в конце концов хотя бы больше не услышу укоров и упрёков в собственный адрес.

Вот с тех пор я так и пишу, каждый божий день. Каким-то странным образом студенты и стечения обстоятельств постепенно превратили меня в писателя. Это случилось, когда мною было написано более двухсот книг. Однажды утром, выпив утреннюю порцию чёрного кофе, я поняла:

— С этого дня я — писатель, потому что больше не могу не писать.

Отношение к написанным книгам сильно изменилось. Теперь я о них забочусь должным образом.

Сколько клонов у одной книги?

У каждой моей книги много клонов. И это не от того, что я стремлюсь к какой-либо финансовой выгоде для себя. Мне, напротив, скучно клонировать одну и ту же книгу, хочется чего-либо более занимательного и разнообразного. Но я это делаю упорно и, не жалея сил.

Потому что одну и туже серию рассказов, к примеру, можно использовать по-разному. Эти рассказы могут быть представлены как проза, а могут стать материалом для перевода с языка н язык, тогда получится, как минимум, двойная польза.

Проза, обучающая иностранным языкам, на мой взгляд, более интересный материал для проработки, нежели упражнения с сухими предложениями для перевода. Обучаясь иностранному языку по художественной литературе, студенты имеют возможность совместить приятное с полезным — и почитать, и поучиться.

В свою прозу я вплетаю идиомы, иногда жаргонизмы, всё это очень полезно для пополнения словарного запаса. Пособия с параллельным переводом с иностранного языка на русский способствуют заучиванию идиом и жаргонизмов. А ведь именно с заучиванием идиом и возникают проблемы — ну не заучиваются они, и всё тут. А по таким книгами они стали запоминаться без проблем.

На уровнях В2 — С2 художественная литература, которая считается самым трудным жанром для перевода, может принести очень много пользы. Именно так только и возможно сделать из студента профессионального переводчика.

Кстати сказать, не любой человек, окончившись лингвистический вуз, способен работать переводчиком. Преподавателем, возможно, да, и то не всегда, а уж переводчиком совсем не всегда.

У меня были такие студенты, которые закончили лингвистические вузы, но не понимали при этом реалий иностранных слов, они просто не чувствовали, какое слово подходит для данного контекста, а какое нет. Научить чувствовать разницу между реалиями слов можно только с помощью перевода художественной литературы.

На практике есть и другой способ, но он, к сожалению, не всем подходит. Почувствовать реалии иностранных слов, можно и, проживая среди носителей данного иностранного языка.

Поэтому у одной моей книги бывает до десяти, а иногда и более клонов — вариантов этой же книги, но на других языках, или форматированной и переведённой в разряд учебных пособий.

Дизайн обложки

Помимо текстового содержания у книги есть ещё две очень важные составляющие — это иллюстрации и дизайн обложки. На дизайне мне и хотелось бы остановиться.

Обложка книги является её лицом, с моей точки зрения, это лицо должно быть строго индивидуальным и нести основную информацию о содержании книги.

Посмотрев на обложку читателю должно захотеться полистать страницы, узнать, а что же там дальше. Она должна притягивать, фокусировать на себе внимание, пленять. Другими словами, обложка обязана быть «вкусной» и неповторимой.

Зачастую писатели не занимаются иллюстрированием и дизайном собственных обложек. Но я — исключение, всегда сама иллюстрирую свои книги и делаю дизайн обложки.

Я просто-напросто не могу кого-либо впустить в эту святую святых — в мир моей новой книги, моего нежного ребёнка, недавно появившегося на свет. Не могу даже допустить такой мысли. Чужие здесь не ходят, как говорится.

Человек-оркестр

Да, я — человек-оркестр, и для меня важно не только написать книгу, но и иллюстрировать её так, чтобы обложка и иллюстрации меня обязательно торкали — отзывались эмоциями в моей душе. До тех пор, пока они меня не торкнут как следует, я не отпущу книгу в жизнь.

Я могу целыми днями сидеть над одной и той же обложкой, потому что она не получается такой, какой должна быть — шедевральной.

Это не означает, что мои обложки шедевральные, я считаю, что они всего лишь конкурентноспособные. Но каждый раз, работая над новой обложкой, я создаю для себя шедевр, а точнее стремлюсь к его созданию, пока меня не торкнет.

Ведь что такое обложка — это полотно, такое же точно полотно, на котором рисуют художники картины. Вот я и создаю для себя это полотно — картину. На меньшее я не согласна, иначе нет смысла. Я уверенна в том, что любая обложка должна стремиться быть шедевральной.

Антидизайн

Я точно знаю какой она не в коем случае быть не должна, вот, например, такой:

Такая обложка не о чём. Возможно, за ней скрывается замечательное содержание, и автор просто не умеет делать обложки, поэтому и не стал заморачиваться, взял бесплатный шаблонный вариант, который предложило издательство, да и всё. Такой подход тоже имеет право на жизнь.

Но это не для меня. Иллюстрации и обложка — ещё два варианта творческого самовыражения. Вот что ценно и интересно, вот то, что мне нравится неимоверно, к чему тянет ежедневно с непреодолимою силою.

Внешний вид обложки был важен для меня с детства. Мне нравилось путешествовать по книжным магазинам, разглядывать и оценивать не книги, а именно их обложки и иллюстрации.

Тогда я серьёзно занималась рисунком и живописью. Возможно, во время своих путешествий я подсознательно прикидывала, куда бы приложить в будущем свои художественные навыки.

Огромное значение для меня всегда имели цвета, их сочетания, равновесие, яркость и насыщенность, взвешенность композиций.

В любой работе, будь то картина или дизайн обложки, не важно, цвета должны быть сочными и «вкусными», здесь не должно быть никаких грязных цветов и мазни. Грязными цветами, в моём понимании, являются вот такие, например: