Бесплатный фрагмент - Буря сознания

Рассказ «Зона 258»

ПРОЛОГ. ФИНАЛ БЫЛЫХ ВРЕМЕН

Ночь. Балконная дверь открыта. В комнату падает тусклый жёлтый свет от уличных фонарей. Когда смотришь на светящийся фонарь сзади, создаётся двоякое ощущение. Одним, кажется, что они защищены, другим — что свет от них отвернулся, и что этот тусклый ленивый свет только насмешка.

Блестящие, глянцевые флакончики разных духов тихонько благоухали на полке. Они дарили свой аромат хозяйке и попутно приманивали на него мужчин — некий ароматический прицеп, который был той необходимой фальшью. Но сейчас все было иначе, крышечки и заглушки флаконов покрылись тонким слоем пыли. Хозяйка своей прошлой жизни, тяжело дыша, тянула свой сон. Входная дверь в гостиную слегка приоткрылась, и в неё вошла фигура. Серая фигура встала по правую сторону от кровати, на которой лежала девушка, и молча наблюдала.

Спустя какое-то мгновение в комнату вошла вторая фигура, которая заняла место по левую сторону кровати. В тот миг девушке снился сон настолько тяжелый, что сознание было не силах почувствовать реальность вокруг. Ветерок, который обдувал её ножки был безразличен. Луна, которая начала опускаться и уже подобралась своим светом к её лицу, — тоже. Правая фигура присела на край кровати и начала, не касаясь тела, гладить её вдоль туловища.

— Реальность застряла. Растерянность тут.

Левая фигура присела на свою сторону кровати.

— Страх остался. Стены сузились.

Ей снилось, что в солнечный весенний день она моет полы. Стоит на коленях, в руках грязная тряпка, которая развозит грязь все больше и больше. Вода в ведре настолько сильно загрязнилась, что окунать туда тряпку для смыва уже бесполезно. На фоне звучал детский плачь. Ребёнок, находящийся в гостиной, уже не вызывал в ней сочувствия, а его плачь был, как неотъемлемая часть быта. Она тёрла и тёрла полы, находясь в некотором остервенении. В этот момент в её голове отозвались голоса:

— Стены сужаются!

— Растерянность тут!

НАЧАЛО НОВЫХ ВРЕМЕН

У серых бетонных ворот остановился автомобиль — явление до боли редкое. Обычно у этих ворот останавливались или въезжали в зону камуфляжные фургоны, внутри них находились Искатели — так их прозвали в народе, естественно, когда ещё был народ. На этот раз было Темно-бурое авто марки «Жигули» со слегка измятым капотом, которое в давние времена называли «копейкой» видимо из-за небольших и круглых фар, а может быть из-за цены и общей доступности. Кажется, те времена именовали «Советский Союз». Мотор «копейки» не заглушили, она кряхтела и побулькивала. Спустя короткое время к машине из невидимой проходной подбежал молодой вахтёр. Вахтёр — тоже слово из прошлого. Только вот парадокс, что новые поколения имеют уже не такое тёплое восприятие этого слова.

Выставив вперед дуло автомата, вахтёр подозрительно стал обходить машину вокруг, сохраняя полутораметровое расстояние. Снаружи за ограждением было жарко, и вахтёру в его плотном грязно-жёлтом комбинезоне было непросто. Фильтр маски немного подзабился, и часть очков изнутри покрылась испариной, что серьезно затрудняло обзор. Уже начиная испытывать удушающее чувство, вахтёр стал раскручивать на своей маске правый фильтр, чтобы стряхнуть с него грязь. Приближающаяся размытая тень замахнулась, и резкий удар отправил вахтёра в нокаут.

— Ты чего наделал? Ты его убил?! — спросил Аркад.

Буравя испуганным взглядом лежащего без сознания вахтёра, Бор выронил из рук двухствольный обрез.

— А!? Чего? — переспросил Бор, вернувшись в реальность.

— Ты убил его! — Аркад сорвался на крик и резко сам себя осадил.

— Да я прикладом замахнулся. Он чуть затвор не передернул, придурок!

— А ты долбаёб! — прошипев, отрезал Аркад. — Смертников накличешь на нас!

Бор уже тоже начал заводиться.

— Все равно твой план был дерьмом. Приехать на этой колымаге к 258 зоне — это идиотизм. Ты чё думал, что нас вот так просто пустят?!

— Утихни истеричка! Нужно было приехать, подождать, когда вахтёр выйдет, и тогда можно было просто бросить ему под ноги «дымку»¹.

Пытаясь в этой темноте оценить рост и приблизительный вес вахтёра, Бор раздумывал.

— Куда теперь его?

— Заткнись! Пусть лежит на месте. Пошли обратно в машину, — сказал Аркад.

Сев в машину, Аркад заглушил мотор и погасил фары.

— Сколько времени? — спросил Аркад.

— Три часа. Минут через сорок его хватятся, — ответил Бор и откинулся на спинку.

— Пересменка… — сказал Аркад, положив руки на руль.

— Сука! Ладно. Едем обратно.

Мотор «жигулей» с мягким грохотом взревел. Машина стала медленно сдавать назад по накатанной дорожке. Опустив спинку сиденья ещё ниже, Бор стал себя ощупывать. Похлопав себя, он замер.

— Чего ты по себе хлопаешь? — спросил Аркад, вглядываясь в зеркало заднего вида.

— Обрез! Похоже, что я обрез забыл возле вахтёра.

— Да похер! — ругнулся Аркад. — Ты в перчатках был, а само оружие перебитое, никаких номеров. Тем более, что этот жив.

— Успеть бы теперь только до пяти утра, пока Искатели не нагрянули из зон, — сказал Аркад.

Заехав в небольшую лесную чащу, Аркад остановил машину и с резкими разворотами руля дал по педали газа. Машина рванула, вышвыривая из-под задних колёс траву и куски земли. Бор от неожиданности и стремительного набора скорости вздрогнул и глубоко вздохнул.

— Давай не так резко. Мы уже уехали от зоны, сбрось скорость.

— Ты меня ещё поучи машину водить! Ты бы лучше думал, что будем Геру говорить.

— Не знаю я! Но сказать правду будет в данном случае лучше.

Руки Аркада сжимали руль все крепче. Он чуть мотнул головой и посмотрел в зеркало заднего вида.

— Ладно. Скажем как есть, — решил Аркад.

— А Гер уверен, что он или она все ещё там? Может уже давно перевели? — спросил Бор смущённо.

— Уверен, уверен… — прошептал одними губами Аркад.

НУЛЕВОЙ ПАЦИЕНТ

Дождь не прекращался уже пятые сутки. Разобрать день или ночь было практически невозможно. Серость и тьма сковали этот регион и лишили его света. Только тучи. Военная палатка современного мобильного госпиталя уже перестала выдерживать эти водяные потоки и провисла в нескольких местах. Стоящие возле палатки охранники порядком увязли своими резиновыми сапогами в землю. Переминаться с ноги на ногу было опасно — вдруг упадёшь, скользко же. Вокруг неистово гудели вышки-прожекторы, которые своим холодным светом пронзали всех и вся насквозь. Ненужные детали, вырванные из пространства благодаря этому свету, сначала смущали, а теперь не будь их, наверное, было бы как-то некомфортно. Из соседней штабной палатки вышли двое мужчин в плащ-палатках. Один из них был в звании подполковника. Высокая пузатая фигура отдала честь и доложила, повышая голос:

— Не хотел говорить при всех. Зачем поднимать панику и лишние подозрения?

— Товарищ подполковник, я понимаю, но мы тут следим за ситуацией. Он выявлен и находится на постоянном контроле. Он там.

Второй военный указал рукой на охраняемую палатку.

— Следить мало! Вы же не дали мне договорить. На наших территориях он ведет себя по-разному. Каждая климатическая линия приводит ко всё новым мутациям. Таких как этот… нулевой уже почти пятьдесят. Фу ты! Нет, вру… их 30, — сказал подполковник перелистывая свой блокнот.

Никаких смартфонов. Кто-то назовет наших военных динозаврами, но, наверное, именно из-за этих «древних и ретроградских замашек» секретная информация до сих пор секретна.

Подполковник отдал честь еще раз, спрятал блокнот и поплелся к КПП. Поскальзываясь и пытаясь сохранить равновесие, подполковник прошёл через ворота и покинул зону 200. Подъехавший с натяжной крышей «УАЗ» остановился, и подполковник довольно лихо запрыгнул в машину. «УАЗ» тронулся. Уже в машине раздался звонок спутникового телефона. Подполковник снял трубку с передней панели.

— Да, слушаю!

Он стал вслушиваться, пытаясь разобрать слова. Помехи были чудовищные. Даже тот факт, что телефон спутниковый, не исключал помех. В шуршащих и звенящих шумах подполковнику едва удалось разобрать несколько слов.

— Нулевые мутируют, десять уже скончались.

Остальные слова были как назло зажёваны помехами.

— Хорошо, хорошо! Я выйду с Вами на связь, когда доберусь до штаба. До штаба! — прокричал в трубку подполковник.

Он положил трубку обратно на панель.

— Что-то случилось? Спросил водитель.

— Нулевые пациенты мрут. Если я правильно расслышал, то уже десять скончалось, — ответил подполковник.

— А в зоне 200? Почему там не раскрывают личность пациента? — спросил водитель.

— С ним все очень странно. Тот пациент впал в кому. А это совершенно особенный случай. Заражение VID-21 у него подтвердилось ещё до начала общей эпидемии. Но вирус будто заморожен в нём, не развивается, а пациент не просыпается.

На плаще подполковника стали образовываться красно-серые разводы. Водитель на секунду замер и увлекся разглядыванием этих разводов. Когда на дороге чуть занесло, подполковник схватился за руль, выровнял машину и резко выругался:

— Охренел! Ты чего замер-то? Уснул?!

— Ой… извините, господин подполковник!

— На дорогу смотри!

— Разрешите спросить! Что это у Вас на плаще за разводы?

Подполковник посмотрел на себя.

— Эти то… — он потёр ладонью по разводам, и на ней остался бурый налёт.

— На зону распыляют спецраствор на основе красного стрептоцида и марганца. Вроде как эту дрянь оно сжирает. Им одежду обрабатывают. И, как видно, разводы остаются.

Свернув налево и проехав ещё несколько сотен метров, на горизонте стал маячить штаб. Сквозь залитое водой лобовое стекло штаб казался дрожащим и даже подпрыгивающим. А окружающие его вышки прожектора рассекали своими лучами пространство вокруг, как джедаи световым мечом. Вдруг из неоткуда под машину рухнуло что-то огромное. Машину сотряс сильный удар о капот. Черная туша с лязгом сползла и упала на землю. Шокированные этой неожиданностью подполковник и водитель еще минут пять сидели не двигаясь.

— Нихера себе! Сбили что-ль кого?! — воскликнул подполковник.

— Да как? Было больше похоже, что кого-то скинули, и оно угодило прям на наш капот! — сказал водитель.