Бесплатный фрагмент - Бульварное чтиво

Люблю я жить на белом свете,

Когда вокруг меня весна,

Когда на небе солнце светит

И жизнь приятностей полна!

Люблю я жить на море теплом

В уютном доме небольшом

Когда светило светит в окна

И чайки в небе голубом!

Когда от дома недалеко

Песчаный и пустынный пляж

И сосны вкруг растут высоко,

И в перспективе горный кряж!

Приятно вечером в шезлонге

На розовый глядеть закат,

Пить коньячок из рюмки тонкой

И кушать горький шоколад!

Еще приятней, если рядом

Подружка милая с тобой.

Тебя ласкает нежным взглядом

И радует тебя собой!

Приятно обнимать подругу

Ночами, стоя у окна!

И помечтать под шелест звука,

Когда на брег бежит волна!

Приятно с ней рука об руку

Гулять по пляжу по утрам

И постигать любви науку

Отдавшись ласковым волнам!

Приятно с ней вдвоем обедать

У моря прям, на берегу!

Такое что-нибудь отведать

Баранью ножку иль рагу!

Приятно тост поднять за даму

Бокалом красного вина!

Польстить ей откровенно прямо,

Чтобы зарделась вся она!

Приятно, если белизною

Блистает скатерть. Небосвод

Вдали сливается с волною —

Лазурь небес с лазурью вод!

Приятно, когда солнце блещет

Весь день в лазурной синеве

Приятны мне все эти вещи,

Но я теперь живу в Москве!

Москва, семнадцать тридцать, лето

Толпа кругом, Тверской бульвар!

И я в толпе гуляю где-то,

Ищу назначенный мне бар!

Кругом шумит, поет столица:

Рычанье нервное машин,

Гул голосов, мелькают лица,

А в сердце только чертов сплин!

И я один среди прохожих

Бреду с поникшей головой.

Ну что теперь поделать, Боже,

С одолевающей тоской!

Но, вот он, вывеска светится!

Ну, да! Конечно, тот кабак!

Вот, черт! Как хочется напиться!

Развеять подступивший мрак!

Вхожу! Бармена тень за стойкой

И никого, и полутьма!

С десяток столиков и только.

И джаз! Уютненько весьма!

Смотрю меню: коньяк, текила,

Мартини — это для детей!

О! «Секс на пляже» — мило-мило…

Текилы! Так оно верней!

Налей, мой друг, быстрей отравы,

Насыпь на край стакана соль!

Сок крепкий голубой агавы

Снимает головную боль!

Ах, как люблю я это жженье

Когда он льется в пищевод!

Пролился, дальше наслажденье

Лимончик отправляю в рот!

И сразу вспомнил зиму эту

Как будто кадры из кино

Мелькает часть другая света

Где с нею был не так давно!

Мою любовь зовут Мария,

Не лезет за словцом в карман!

Она, как море, как стихия

Чуть что, так сразу ураган!

Наш самолет продув турбины

Взлетел до нужной высоты.

Пока, березки и рябины!

Нас ждет уже страна мечты!

Бежим московской суеты

Мне сорок пять, ей двадцать восемь

Из-за нее семью я бросил:

Жену, детей и сжег мосты!

Как рассказать о ней не знаю?

Красива? Да!? … Ну, может быть!

Но рядом с ней вдруг сердце тает

И хочется ее любить!

Она стройна определенно!

И ножки! … Ножкам равных нет!

И улыбается влюбленно,

И чистый излучают свет

Глаза!

Да нет! У ней глазищи! —

Пожалуй, так их опишу-

Из них как будто солнце брызжет,

Когда ее вдруг рассмешу!

Мы в Мексике! Мы в вечном лете!

Светило ласковое светит,

Катятся волны на песок

И пьем уже агавы сок!

Не зря безжалостный Кортес

Сюда привел конкистадоров

И с кучкой драчунов и воров

На местный берег все же влез!

Тот день особенно был жарким

Блистало солнце в вышине

И море своим цветом ярким

Поспорить бы могло вполне

С лазурью неба бесконечной

И волны с ласкою беспечной

Лизали каменистый брег,

В зеленых джунглях человек

Искал отдохновенье в вечной

Тени раскидистых дерев,

Заботы все свои презрев

Вдруг предавался неге томной

Любуясь чрез зеленый лес

Так поражающе огромной

Лазурной высотой небес!

В такой вот день гласит преданье

Вернуться должен из скитанья

Кетцалькоатль — змей пернатый,

Ацтеков кровожадный бог

И вот вдруг на волне горбатой

Мелькают тени двух пирог!

Все ближе, ближе, входят в бухту

Людей в них видно уже, ух ты!

В руках железное оружье:

Пищали, арбалеты, ружья!

Стальные шлемы на главах,

Летят на полных парусах!

Бросают якорь и на берег

Крутой, враждебный и чужой

Добычи жаждя золотой

Выходят шумною толпой

И, Боже мой! Индейцы верят!

Испанцев только лишь шестьсот,

Но смелость в купе с жаждой злата

Известно города берет,

Тяжелые открылись врата,

Великий пал Теночтитлан,

В века ушло ацтеков царство

И вот другое государство

Пришло тогда на Юкатан!

Но вот мы наконец в отеле:

Чудесный вид на океан

И широченные постели!

Я — Казанова, дон Жуан!

Хотя куда им до меня —

Не выходили мы три дня!

Нам все друг друга было мало

Здесь в воздухе любовь витала!

Какое тело! Милый. Боже!

Захочешь! А уйти не сможешь!

Как хорошо мне было с ней,

С прелестной скромницей моей!

Но ей культурная программа

Важней! Ах, что за драма!

А мне б еще! еще резвиться!

Но утром надо в Чичен-Ицу.

*******

И вот они — их пирамиды.

Обнявшись, стоя наверху

На дивные мы смотрим виды

И понимаем худ из ху!

На этом месте, здесь когда-то

Стояли хмурые жрецы

В одеждах черных. Их богато

Из перьев сделаны венцы!

Пред ними камень! Все готово

Для поклонения богам

Дать знак последний, крикнуть слово,

Но вниз верховный смотрит сам:

Кругом, везде его ацтеки!

Силен! Силен его народ!

Он чуть сощуривает веки

И смотрит дальше, видит вот

Недалеко от пирамиды

Свирепых воинов отряд,

Главы их шлемами укрыты,

Кольцом вкруг пленников стоят!

В руках оружье боевое

И возбужденный блеск в глазах!

Стоят, внимание утроя

С улыбкой гордой на устах!

И пленники друг к другу жмутся

Под улюлюканье толпы

Сердца их учащенно бьются,

К груди склоняются главы.

То все мужчины молодые

В расцвете своих лучших лет

От самых пяток и до выи

Окрашенные в синий цвет!

Вот жрец верховный вскинул руку!

Ну, все! Свершилось, отдан знак

Пора принять несчастным муку —

Уйти в небытие, во мрак!

Под страшный грохот барабанов,

Под завывание рожков

Жертв тащат, будто бы баранов

Для ублажения божков!

Толпа ревет: быстрей, быстрее!

Скорее хочет видеть кровь!

И ужас жертвы сердце греет,

Быстрей, быстрее нож готовь!

И вот уже втащили жертвы

На самую, на верхоту!

На камень!…

Держат хваткой мертвой!

Ревет толпа: ату-ату!

Жрец поднимает напряженно

Нож!

Слегка подвинувшись вперёд.

Вокруг стихает все мгновенно

И в нетерпенье крови ждёт

Толпа!

Лишь слышен звук хрипящий

Дыханья жертвы в тишине

И ужас дикий леденящий,

И что-то жуткое извне

Присутствует!

Удар холоднокровный, с силой!

Кровь брызжет, ребер резкий хруст

И хрип тяжелый и унылый

Слетает с помертвевших уст!

И жрец рукою дерзновенной

Движеньем резким и простым

Из груди ком окровавленный

Вдруг вырывает с криком злым!

Свершилось жертвоприношенье

И улыбается Чак Моль,

Принявши сердце в подношенье,

Приняв для Бога страх и боль!

Еще удар! Башка слетела!

Её он за власы поднял

И пнул истерзанное тело

Закончив страшный ритуал!

И труп истерзанный катится

По длинной лестнице крутой,

Толпа ревет и веселится

И требует уже другой!

Так мы с ней время проводили,

Экскурсии, постель, да пляж!

И, взявшись за руки любили

В волну нырнуть! А там кураж!

А там любовь, а там движенье,

А там стихия, и с утра

До самого изнеможенья

Так продолжается игра!

Вот пролетели две недели!

Везде любовный беспредел

На пляже, в море и в постели

Сбылось все то, чего хотел!

*******

Потом Москва. Мы прилетели

Как раз в начале февраля:

Трещит мороз, метут метели.

Сурова русская земля.

От Шереметьево до МКаДа

Теперь буквально пять минут!

Ну заплатить, конечно, надо,

Зато без пробок довезут!

Совсем недавно тут был лес —

Росли деревья, птички пели!

Но как остановить прогресс?

Коль власти денег захотели!

Народец, правда, наш, как дети,

Прогресса вовсе не хотел,

Все бастовал, дороги эти

Считал за полный беспредел!

Однако, мы живём в стране,

Самодостаточной вполне!

Так, что уймись уже народ,

У нас тут все наоборот!

Искореним любое зло,

Коль надо распилить бабло!

И хватит тут интриги плесть!

Вот одному башку разбили

И остальные поостыли!

И вот уже дорога есть!

Но вот! Ура! Въезжаем в город!

И до дома

Ползем по улицам знакомым!

Унылы серые дома.

Кругом московская зима!

По «Вестям» Соловьев развивает

Свой обычный, пустой разговор:

Будто Путин Россию спасает,

Он мессия наш! Прочее вздор!

Коли так, от чего же мессия

Допускает кругом беспредел?

Может так он спасает Россию!? —

Я спросить у него захотел, —

Отчего же скажите, Володя,

Так нещадно нищает народ,

Запад санкции новые вводит,

Порошенко в лицо нам плюет?

А Россия в ответ бесхребетно

Украине прощает долги!

Все я силюсь понять! Только тщетно,

Если сможешь, Володь, помоги!

Отчего откровенные воры

В кабинете министров сидят

И назначен бандит в прокуроры

Лет с пятнадцать наверно назад?

Отчего на свободе гуляет

Казнокрад-ловелас Сердюков?

Видно, так на фемиду влияет

Его тесть всемогущий Зубков?

Разошлась, распалилась Фемида

Справедливого гнева полна,

Но к ногтю вдруг придавлена гнида

И снята с Сердюкова вина!

И глядишь, он уже покупает

В том же самом Молочном весь дом!

На госслужбе опять процветает

И Васильева снова при нем!

Наблюдать это право противно.

Беззаконья в России закон!

Может мыслю совсем примитивно,

Но закон гарантирует он!

Шофер, бурча себе под нос

Про все в стране глобально судит!

О том, что с нами дальше будет

Решить пытается вопрос:

Вот вы скажите, господа

Бюджет деваете куда?

Ну отчего день ото дня

Растет чиновничья мотня?

Ну и еще один вопрос:

Как попадает в список ФОРБС

Госслужащий А. Староверов

И тысячи других примеров.

Что происходит с Сердюковым?

И с изгнанным теперь Лужковым?

Как стала вдруг миллионером

Жена Шувалова, к примеру?

Я лично думаю одно,

Что тут порука круговая

Нельзя рубить одно звено —

Вся цепь от этого страдает!

Шофер… ну, все же злющий гад!

Чистит начальство все подряд:

Ужо, ужо вам будет тварям

Дадим по разжиревшим харям!

А я вот не революционер,

Но с ним согласен например!

Но вот уже знакомый дворик

Вовсю лопатой машет дворник!

Не наш, не русский человек,

Но работящий — он узбек!

Теперь я думаю вовеки

Работают одни узбеки!

Обычный дом — пятиэтажка,

Второй этаж, налево дверь.

Здесь проживает моя пташка,

Здесь буду жить и я теперь!

И вот мы с ней подходим к дому,

Почти у двери мы знакомой.

Тащу я сумку, чемодан,

Пакетов пару, барабан

И всякое еще барахло

И тут как будто бы назло

Соседка встретилась: ах, Маша!

Вернулась ты! Привет!

— Привет!

Ее и раньше знал — Наташа,

Создание прелестных лет.

Сошлись две дамы, увлеченно:

О том — о сем, о том — о сем!

Стою я рядом обреченно

Чего болтать то ни о чем?

Они трещат — я стервенею

Они еще и я еще!

И от обиды аж бледнею,

И сумки давят на плечо!

Я будто дед Мороз нагружен

В подарках весь и весь в мешках

И думаю уже, что нужно

Как гаркнуть: что у вас в башках!

Вы что подруги охренели

Не видите стою я еле!

Но Маша весело болтает

И длинный начала рассказ:

О том, куда слетать мечтает

И что купила в этот раз!

Как хорошо на пирамидах!

И из окна какие виды!

Какой там кофе и постель,

Какой чудесный был отель!

Трещит — ну будто пулемет!

Я думаю: вот ведь везет!

Наташа на меня смотрела

И улыбалась хитро так

Но видно поняла в чем дело!

И проявила все же такт.

Ей стало жалко мужика:

Спешу я, Машенька, пока!

Давай зайду я к вам вечор,

Тогда продолжим разговор!

Вот поднимаемся в квартиру

Гремим ключом, раскрыли дверь!

Люблю я колесить по миру,

Но дома лучше! Верь, не верь!

Квартирка небольшая право,

Но чистенько здесь — все на славу:

Две комнаты, балкон в одной,

Да кухня с дверью распашной,

Да коридор, да туалет,

Да больше ничего и нет!

Вот так живет моя зазноба

Не так уж и богато чтобы!

Как в общем большинство людей

Все простенько и без затей!

Ночь дня зимою дольше наша,

Как шесть часов уже темно

И с темнотою заодно

Стучится в гости к нам Наташа!

И с нею муж ее Егор

В руках шампанского бутылка.

Приветствия — излишне пылко,

Слегка смущенный разговор:

Привет! Ну мы как обещали.

Вы как с дороги не устали?

— Ах, нет! Ну что вы! Рады вам!

Да заходите! Кухня там!

Сейчас мы все сообразим:

Чего мы пьем и что едим!

Расселись. Кухня маловата,

Но так уютненько на ней!

Срубили быстро два салата

И потчуем теперь гостей!

Шампанское искрит в бокалах.

Мы пьем: за дам! Расправив грудь!

И на душе теплее стало

Покрепче бы чего-нибудь!

О! Есть текила рипосадо

Дар щедрый Мексики златой:

Вот это да! Вот то, что надо! —

Егор кивает головой!

Тащу! Тащу сосуд бодрящий

Четыре рюмки ставлю вряд

Лью сок агавы — настоящий,

Чудесный бодрости заряд!

Егор…

О! Он, похоже, знает толк!

Вот он насыпал соль на руку

Лимона капля! Вот глоток!

И буркнул в восхищенье: Сука!

Хороша!

И разговор пошел живее,

Когда текила душу греет!

— Ну как там в Мексике?

— Да, как вам?

Там говорят туристов бум?

— Да! Ездили мы с Машей как-то

В майянский городок Тулум!

— Да! Ну и как там?

— Игуаны,

В тенистой зелени дерев,

Кругом зеленые поляны, —

Вещает Маша нараспев, —

Да мы вам все сейчас покажем,

У нас же фотографий тьма!

Я вижу, как приятна Маше

Теперь вся эта кутерьма!

— Идемте в комнаты быстрее!

Сейчас, сейчас, сейчас, сейчас

Где ж этот шнур! Где батарея!

Ах, вот!…

Сейчас увидите вы нас!

Ах, милый! Ну, включай же телек!

Вот все уже подключено

И видим мы высокий берег

И море плещется, оно

Накатывает, лижет

Высокие его скалы

Вот фотография поближе!

Вон там на скалах! Это мы!

Вот Маша рядом с игуаной

У древней городской стены!

А вот какой-то идол странный,

Кровь приносить ему должны!

Да, точно! Это в Чичен-Ице!

Нам рассказал экскурсовод!

То майя древняя столица

Вдруг брошенная ими. Вот

Сенот!

В земле огромная воронка

Какой-то страшной глубины.

И, если камень бросишь, звонко

На дне услышишь всплеск волны!

На дне вода! под Юкатаном

Великая река течет!

Вы представляете! Как странно!

Сенотов этих там не счет!

Но этот… этот в Чиен-Ице

Особенный — святой сенот

В нем плодородие родится

И бог дождя Юм Чак живет!

Когда засушливое лето,

А там такое каждый год,

Считали майя, значит это

Юм Чак к себе невесту ждет!

Не всякой быть невестой бога —

Любая Богу не нужна!

Должна воспитана быть строго,

Скромна, послушна и нежна!

Ну и конечно же красива,

Нельзя не угодить ему

Коль не понравится, то живо

Бог объяснит вам что к чему!

Вот тут особое уменье!

Как лучший отобрать товар?!

Их выбирают при рожденье

Жрецы, готовя Богу в дар!

Но вот приходит время! Жертвы

Отводят в специальный храм!

На фото вот он! Самый первый!

Над ними курят фимиам,

Молитвы, танцы, песнопенья-

Кругом веселье, радость, смех

И золотые украшенья

Для Бога в дар с собой у всех!

Невесты сердце замирает,

Узнает скоро она как

Ее обнимет, приласкает

Великий идол — бог Юм Чак!

Их красят красою лазурной

Все: руки, ноги, грудь, живот…

— Зачем?

— Как? … То в традиции культурной!

Для разжиганья страсти бурной

Пред опусканием в сенот!

— А дальше?

— Дальше наряжает

Их в золото великий жрец

Все кольца, бусы — все сияет!

На головах златой венец!

Ну, вот готово наконец!

Вперед идет великий жрец!

И майя шумною толпою

Чрез лес священною тропою

Идут к сеноту… Ну а там

На край воронки ставят дам.

И дальше жрец холоднокровно

Толкает их поочеред,

Бьют в барабан громоподобно,

Толпа орет невестам вслед

И золото в сенат кидает!

— И что же это помогает?

— Не знаю…

— Ну конечно нет! —

Вставляет слово свое Маша, —

Все это! Ну, такая лажа!

— Неважно! Для тех нет спасенья

Утонут, лягут в мутный ил —

Свершилось жертвоприношенье

Все так, как Бог их попросил!

Другой народ, другие нравы,

Другой восторг, другой почет,

Другой религии отрава

Неистово к себе влечет.

Мы с Машей все под впечатленьем

Про Мексику все говорим,

Пытаем все гостей терпенье,

Но нет! Все интересно им!

Пылают щеки у Наташи,

Она вдруг стала краше Маши!

И у Егора глаз горит,

Когда он тосты говорит!

Я вижу, как ему все ново

Как завораживает все,

Когда про казнь доходит слово

Он шепчет про себя: уе!

— А помнишь, Маша, в Чичен-Ице ….

— Про наважденье, колдовство?! —

Тут Маша начинает злится

И кулаком грозит мне: Во!

— Что хочешь рассказать ты? Бред!

В природе ведь такого нет!

— Да!? Ну и пусть воображенье!

Да хоть бы даже от жары,

Не порть мне, Маша, вдохновенье…

И гости просят: Расскажи!

— Жара, жара! Так солнце жарит

Того гляди мозги нам сварит!

Кругом постройки древних майя:

Храм воинов, храм черепов,

За ними джунгли наступают,

Высоко в небе птичек стая,

Туристы празднично гуляют

Среди построек и столбов!

И вдруг! О странное явленье…

На небе молния и гром…

И ветер сильный, и смятенье

Среди туристов и кругом

Темнеет небо! Тучи, тучи

Черны, клубливы и могучи

На нем сбираются и вот

Вдруг дождь тропический идет!

Все в лес тут кинулись спасаться,

Нам с Машей тоже бы собраться

Но в странном мы оцепененье

Стоим и дождик льет, на нас

Нашло какое-то затменье.

Вдруг вижу в пирамиде лаз!

Мы очутились как-то вдруг

Как раз у самой пирамиды!

Не лаз, а двери уж открыты!

А в небе грома страшный звук!

А на дверях табличка СТОП

Не лазили наверно чтоб!

Бежим туда, заходим, что же

Пред нами лестница, она

Хоть тускло, но освещена!

Мы вверх по ней! Похоже

Давно никто тут не ходил

Дух майя будто тут застыл!

Идем! И входим в помещенье

На стенах странное свеченье,

Посередине зала трон,

Из камня вытесанный, он

По форме сделан ягуаром

И в странный бурый крашен цвет

Вдруг молнии блеснул отсвет

На нас дохнуло будто б жаром

И пахнет будто бы угаром!

Мы робко движемся вперёд

В каком-то жутком наважденье!

Да не угаром пахнет — тленьем!

За трон заходим видим вот

Чак-моль стоит и камень рядом

Какой-то синий и пустой…

Нет!…

Нож на нем лежит простой!

Уже не тленьем — пахнет смрадом!

А нож на жертвенный похож

И нас охватывает дрожь!

Да точно, точно… он и есть!

Тут молния опять как трусь!

Затем затменье, свет потух

Потом хлопок, шипенье, бух

И что-то ухнуло занудно,

Что дальше было — помню смутно!