Вступление
Мои сказки, равно как и любые другие произведения, насыщены образами, создание которых зачастую навеяно окружающими людьми. Во многом их поступки, поведение взяты за характерную основу персонажей, обличающих скрытые человеческие качества.
Мне хочется поблагодарить тех, чьё добро наполнило сказку, придавая ей особые грани радости, благородства, самоотверженности:
Вадима Солоницына — самого красивого Деда Мороза;
Наталью Гомонову — художественного руководителя хореографического коллектива «Жемчуг», за занятиями которого я незаметно наблюдала со стороны, подглядывая в балетный класс, до тех пор, пока маленькие балеринки не надели пуанты, чтобы пробежаться по зимней сказке хрупкими снежинками;
моего первого критика Викторию Котлярову;
моих первых слушателей, моих детей, мою семью, моих друзей, жадно ловивших каждое слово и с нетерпением ожидающих продолжения.
Им было так интересно развитие зимней истории, что своим любопытством они разжигали мою фантазию и желание рассказать эту сказку до конца.
Так, слушая мои рассказы, подобно мурлыкающему коту, свернувшись калачиком и прикрывшись пушистым пледом, Вадим Рачинский навевал мне образ кота, который теперь оживёт в продолжении серии книг «Будущий Новый год» шустрым, пронырливым котом Шугой, ведя за собой в волшебный сказочный мир новых персонажей.
Конечно же, на творческом пути я сталкиваюсь не только с теми, кто радуется моим успехам; эта дорога терниста, на ней присутствуют завистники, и я им ещё больше благодарна, чем кому-либо, потому что их качества лживости, жадности, зависти, подлости дают мне материал для образов отрицательных героев.
Всем, всем, всем людям, окружающим меня, а также тебе, мой читатель, я посвящаю сказку «Будущий Новый год» — дай мне свою руку и скорее побежали по волшебным страницам зимнего леса!
Глава 1
Ох уж, какая снежная, лютая зима выдалась в этот год на Алтае.
Злая Вьюга летала повсюду, раскидывая по замёрзшей земле свои ледяные колючие стрелы.
Клубясь под порывом ветра, округа запорошилась так, что, поскрипывая, кренились, качались в разные стороны и стонали деревья, а все дворы были единым сугробом, вздымающимся бугорками крыш, из макушек которых торчали кирпичные трубы, пуская высоко в небо серый дым.
Тишина стояла над посёлком, на улице не было ни души.
Снежке не спалось, и она глядела в окно, сквозь морозные грани узоров наблюдая, как звёзды роняют свой свет Земле и в этом мерцающем блеске кружится Вьюга, взмахом рук, похожих на воздушные белые крылья, гоняет густые снежные облака.
Крупная ладонь опустилась на плечо девочки. «Пойдём, малыш, — сказал отец. — В такую суровую пору лучше всего сидеть дома у растопленного камина, подкидывать в огонь сосновые поленья, наблюдая, как маленькими извивающимися прожилками бегают по пылающим углям языки пламени, наполняя пространство комнаты тёплым, свежим, ароматным запахом смолы, выступающей крупными каплями на дровах».
В пунцовых отблесках пламени новогодняя ёлочка казалась ещё праздничней. Она будто вся была охвачена пурпурным цветом весело подмигивающих крохотными лампочками гирлянд. Переливались в этом свете подвешенные на ниточках шарики, витые сосульки, игрушечные куколки… А на верхушке сияла, отбрасывая по сторонам золотые гранёные лучи, звезда.
— Папочка, а почему ёлочку украшают звездой? — спросила девочка.
Он задумался.
— Хм… Это поверье родилось много-много веков назад, в то далекое время, когда тебя и на свете-то не было, а Дед Мороз был совсем молодым юношей — он тогда ещё даже не был волшебником, а был самым простым человеком.
— Молодой Дед Мороз? — удивлённо переспросила девочка.
— Да, молодой Дед Мороз! — Снежкин папа достал с полки шкафа большую старинную книгу. — Вот здесь про это всё написано, — сказал он.
— Папа, почитай мне эту сказку!
— Но это не сказка, раскрывая старинный фолиант, — пояснил отец, — а самая, что, ни наесть, — правда!
Они присели на диван и, сидя у открытого огня, погрузились в чтение…
Когда-то давным-давно на ночном, таинственно мерцающем небе родилась маленькая Звёздочка. Как это произошло, никто толком не знает, просто в какой-то момент мягкое пушистое гигантское облако, лениво плавающее по бескрайней Вселенной, озарилось ослепительной огненной вспышкой и засветилось изнутри необыкновенным светом — это в его ватных всклокоченных перекатах вспыхнула крохотная звёздная искорка, просочившись сквозь облако длинными остроконечными лучами.
Облако обрадовано встревожилось, засуетилось, заволновалось…
— Посмотрите все, у меня Звёздочка родилась, что же теперь мне делать?! — во весь голос раскатившийся по небу эхом, крикнуло облако во Вселенную.
Золотой, будто раскалённый металл, Месяц наблюдал за облаком и, увидев его тревогу, поплыл к нему так быстро, что исходящие от него огневые всполохи стали похожи на пряди растрёпанных развевающихся по ветру волос. Поравнявшись с облаком, Месяц накренился, поддел его за бок своим позолоченным рожком, и облако, качаясь, повисло на нём, приняв форму люльки-зыбки. Облако сразу же обмякло, успокоилось и, тихонько раскачиваясь, запело для Звёздочки песенку:
Спи, звезда лучистая, бай-бай-бай…
Крепко ручками держись за воздушный край.
Колыбелью для тебя мне отныне плыть
Золотому Месяцу — сон твой сторожить…
Звёздочка родилась такая забавненькая и хорошенькая, что полюбилась всем небесным светилам, и они взялись за воспитание малышки.
Звёзды, часто играя с ней, водили по небу хороводы, сплетаясь в замысловатый росплеск созвездий.
Космическое время незаметно двигалось вперед, отсчитывая столетия.
Звёздочка выросла, повзрослела, и набрала такой сильный спектр сияющего светового излучения, что стала на небе самой яркой, лучистой, красивой, а облако, повиснув на золотом серпе Месяца, так и продолжало колыхаться на длинных витых жгутах, будто качели.
Звёздочка, раскачиваясь на облачных качелях, любовалась прекрасной планетой, широко расстилающейся внизу. Эта планета с высоты Млечного Пути была похожа на вращающийся вокруг себя маленький, окруженный неоновой плазмой — шарик.
Звёздочку это забавляло, и она, фантазируя, напевала свои шуточные песенки:
Месяц по небу плывет — с ним и я,
Небо звёздное давно — жизнь моя.
Вниз смотрю: там всё в снегу будто тонет
Словно Землю всю могу взять в ладони.
Звёздочка потянулась к проплывающему мимо облаку, оторвала от него волокнистый ватный кусочек, помяла его в руках, придавая форму, и скатала снежок. Снежок получился воздушным, мягким и весело запрыгал с ладони на ладонь Звёздочки.
Звёздочке даже показалось, что снежок очень похож на земной шарик, и она из самой верхней точки снежка стала вытягивать и, подобно пряхе, скручивать нить. Получилось так, будто это ёлочная игрушка висит на ниточке. Она довольно улыбнулась и раскрутила игрушечку. «А-ха-ха, — рассмеялась она, — снежок даже крутится так же, как земной шар!»
Звёздочке стало так весело, что она продолжила петь то, что просто приходит на ум:
И огромный шар земной — голубой,
Как снежок поместится мне в ладонь.
Я его на ниточку привяжу
Новогоднею игрушкой небо наряжу.
Мимо проплывающее облако со стороны, умиляясь, смотрело на Звёздочку; оно прониклось этой песенкой, всё расчувствовалось и, подыгрывая Звёздочке, вошло в образ, приняв форму великолепной ёлки. Облако подплыло к Звёздочке, протянуло к ней ветку, и Звёздочка повесила слепленный шарик на хвойную лапу. Воздушная ёлка вся гордо преобразилась и, кружась, затанцевала.
Звёздочке так понравилось наряжать ёлку, что она продолжила лепить игрушечки, украшая её.
Так и мелькали звёздные дни и ночи, и, может быть, так и жила бы спокойно Звёздочка в просторах небосвода дальше, но появился у неё на Земле один большой-пребольшой секрет, о котором пока никто ничего не знает, и вы, узнав, смотрите никому не говорите об этом.
А было всё так.
Однажды ночью Звёздочка, погружённая в девичьи грезы, сидя на самом краю снежного облака, наблюдала за полюбившейся планетой.
Там, вдалеке, на волшебной Земле, жизнь кипела: все готовились к встрече будущего Нового года, украшали свои дома и дворы в праздничное убранство, и ждали с нетерпением самого яркого праздника, прихода Мороза, и, конечно же подарков, которые он принесёт.
По великому секрету от старших своих сестер-звёзд, которые беспрестанно, заговорщицки перешёптывались, она слышала, что Новый год был уже не за горами, но по какой-то непонятной причине задержался. Небесные светила были встревожены этим событием и взволнованно шептались о том, что Дед Мороз, который в те далёкие годы был ещё очень молод, крепко уснул и не просыпается уже третьи сутки. Поэтому время замедлило свой ход и последний день декабря повторился в который раз.
Звёздочка догадывалась, почему это произошло, ведь она однажды втайне от всех уже спускалась на Землю…
Это произошло совсем случайно — однажды вечером, когда снова взгляд её свободный стаей диких птиц к Земле летел из-под густых ресниц.
И наблюдая, уж в который раз звезда смотрела сквозь стекло в балетный класс — туда, где в пышных юбках кринолина изящная парила балерина.
Как будто кто её нарисовал; изгиб тончайших рук и взлёт кистей, игривый взгляд метанием страстей, и восковый овал лица при мягком свете, и хрупких ножек дрожь, бегущих на паркете.
Так невесомы лёгкие движенья, подобны плавному по льду скольженью.
Но вмиг замрёт — и резкий ввысь бросок! Летит и распускается цветок — прекрасный, белый, невесомый; закружится в крахмальном фуэте оборок платья, тугой корсет сжимает грудь её в объятья, и ленты вокруг тоненьких лодыжек — виток.
Плие! — и снова врос в паркет цветок на вытянутых кончиках пуант. Стоит, не шелохнется… Лишь льётся невесомый шёлк вуалей, скользит, струясь с плеча, спадает, как будто лепестки свои цветок роняет.
Такая красота не давала Звёздочке покоя, и, набравшись смелости, она поплыла по Млечному Пути, чтобы оказаться как можно ближе к земле и рассмотреть балерину, но вдруг, не удержавшись, сорвалась с неба и полетела вниз.
Летящая к земле звезда, в полёте приобретала очертания огненного женского силуэта, появились развевающиеся на ветру искрящиеся золотом волосы, стала видна очертаниями её одежда, но, только соприкоснувшись с землёй, она полностью приобрела человеческий образ.
— Ой! — только и успела вскрикнуть она, упав в сугроб.
Отряхнувшись от снега, Звёздочка поняла, почувствовала каждой своей частицей, что, соприкоснувшись с землёй, приобрела человеческий образ. Горячая кровь забурлила, побежала по венам, согревая изнутри.
Ничто не отличало её от человека, только шубка, ослепительно сверкающая, да длинные пряди огненно-золотистых волос, да яркое свечение исходящее от неё, могли выдать её звёздное происхождение.
Она внимательно и удивлённо рассмотрела себя: ручки, ножки и очень красивая одежда. «Неужели это я?» — не веря своим глазам, спросила сама у себя Звёздочка.
Звёздочка потопала ножками, сняла рукавички, потрогала длинные золотистые волосы… «Я! — ответила она себе, а потом, когда убедилась в реальности происходящего, осмотрелась вокруг. — Лес, какой красивый вокруг лес!»
Где-то совсем рядом звучала музыка. Звёздочка прислушалась и, движимая любопытством, пошла на эти рассеивающиеся по лесу звуки.
Спрятавшись за большой ствол старого кедра, она стала наблюдать за пляской, в которой резвились парни с девушками.
Их звонкие молодые голоса так и разливались по всему лесу, сливаясь с мелкой дробью трещоток, плачем гармошки и озорными струнами балалайки…
Ох и холодно зимой, ох, мороз!
Свищет ветер ледяной, щиплет нос.
Только нам морозный день нипочём
Нас на печку не заманишь калачом!
Нам бы песни звонко петь да плясать
Всех парней с ума сводить да бросать.
День морозный нынче выдался, ой,
Знай резвись себе да песенки пой!
Так было им весело, так резво они танцевали, что Звёздочке очень сильно захотелось выйти из-за дерева, пустившись с ними в пляс, но она постеснялась, а может, побоялась, опасаясь, что они не примут её за свою.
Ей стало так одиноко и грустно, что, печально опустив голову, она пошла дальше, изучая лес, и наткнулась на заснеженную полянку, посередине которой возвышалась украшенная красавица ёлка.
Кружились вокруг молоденькие деревца, а Снеговичок, на шее которого болтался вязаный шарф, смотрел по сторонам своими круглыми глазками-угольками, шмыгал длинным морковным носом и, переваливаясь с ноги на ногу, приплясывал, притоптывая подошвами старых валенок.
— Ой, какое чудо! — восхитилась Звёздочка.
А вечерний лес ещё больше наполнялся морозным звоном и мерцал сверкающими плеядами снежинок, танцующих в воздухе.
Снежинки летели ей на шубку, губы, ресницы… и Звёздочка, очарованная этой земной красотой, ловила узорчатые кристаллы в свои ладони и внимательно рассматривала их. Ей даже показалось, что это вовсе не снежинки, а крохотные балеринки в пышных газовых юбочках-шопенках из самого тончайшего фатина. Они словно выпрыгнули вслед за ней с воздушного облака, того самого, в котором Звёздочка росла, и не спеша полетели к земле в медленном менуэте…
Перебирая тоненькими перетянутыми атласными лентами пуант ножками, танцовщицы мягко приседали на ветви деревьев, дорожки, засыпая лес многочисленной россыпью искрящихся серебристых точек…
Странные, непонятные ощущения необъяснимой тоски стали наполнять сердце Звёздочки. Ей казалось, что она здесь уже раньше была, что ей всё так близко и знакомо.
Сама не зная зачем и куда, Звёздочка пошла по узкой похрустывающей снегом тропинке, тянущейся далеко в глубь леса…
Трудно сказать, сколько прошло времени, и долго ли вели её извилистые пути, но именно там, где вечер встретился с ночью, а деревья сошлись в непроходимую глухую стену и преградили путь, повстречался ей молодой Мороз. Он издалека увидел яркую вспышку, озарившую противоположный край леса и не понимая, что там могло так сиять, направлялся туда, движимый своим любопытством. Он был такой красивый в роскошном расшитом жемчугом и каменьями кафтане, что Звёздочка даже затаила дыхание, рассматривая его, а он шёл, её не видя, ей навстречу, осматривал лес и напевал:
На заснеженной земле дремлет лес.
Зимних сказок и чудес полон весь.
Разлетится белым снегом грусть
И под звёздным небом спит моя Русь.
Звёздочка заслушалась: «Ах, как он поет!» — и не удержалась, запев ему в тон:
Всё заснежено кругом до небес,
Словно белым волшебством скован лес.
Сны плывут на чудо-землю пусть
Сладко спи, укрывшись снегом, Русь.
Удивлённый Мороз обернулся на её голос, увидел её и подошёл к Звёздочке.
Он посмотрел в её глаза очень цепким внимательным взглядом, и, покорённый необыкновенной красотой, Мороз протянул к ней свою руку и спросил:
— Кто ты, красавица?
— Я Звёздочка! — смутившись от взора его глаз, в которых отразился весь мир, вся вселенная, — ответила она, подав ему свою ладонь, и её щёки от этого запылали румянцем.
— А я Мороз!
Их взгляды встретились, ладони соприкоснулись, и они улыбнулись друг другу. Внезапно возникшая симпатия, наполнила им душу вдохновением и каким-то совсем новым, ранее не знакомым для них чувством. Они услышали где — то внутри своих сердец, какую — то очень близкую, родственную связь своих мыслей и еще не сказанных друг другу слов, которые звучали глубоко в подсознании, обогащая своим молчаливым диалогом зарождающееся в них сакральное чувство единения душ.
Это чувство плескалось в них сильными энергетическими потоками и волшебный свет зарождающейся любви, сочился сквозь них наружу.
Они были безгранично счастливы, и всё вокруг, весь сказочный зимний лес ожил, ещё больше заискрился, затрепетал от их встречи.
Им захотелось веселиться, петь, танцевать, играть в снежки… И, покорившись обаянию двух сердец, Мороз и Звёздочка отправились гулять по лесным опушкам, взявшись крепко за руки.
Глядя на них, освобождая им путь, расступились заснеженные деревья, и они шли по хрустящему снегу, весело разговаривали по пути, смотрели на ночное небо, кружащиеся над головами звёздные плеяды, месяц… И Звездочка рассказывала Морозу про необъятную вселенную, про планеты, созвездия, галактики, и указала рукой на небосклон, на своё родное облако.
Мороз, играясь с ней, будто пробежался по всей длине её руки пальчиками, и его рука, обхватив ладошку Звёздочки, так же устремилась в небо. Они оба посмотрели ввысь в одном направлении.
Глядя в небо, Звёздочка встретилась своими лучистыми глазами с неодобрительным взором Месяца, который, строго покачивая головой, укоризненно смотрел на них с высоты, но Звёздочке было так хорошо рядом с Морозом, что она отвела свои глаза от Месяца в сторону и, улыбнувшись, взяла Мороза под руку.
Мороз тоже видел осуждающий взгляд Месяца, и так же отвернувшись, посмотрел на Звездочку и, видя ее улыбку, тоже рассмеялся, шутя, погрозив ей пальцем. Морозу и Звездочке так было весело вместе, что они не обращая внимания ни на что, продолжили свою прогулку.
В этот момент всё вокруг начало вьюжиться и прямо им навстречу, набирая спиралевидные обороты, в ледяном, с морозными узорами, плаще вылетела Вьюга — молодая и очень красивая девица, которая уже давным-давно была тайно влюблена в Мороза.
На слегка смугловатом лице Вьюги ещё ярче выделились и сильно сверкнули крупные, будто бездонной голубизны, хрусталики гранёных глаз, и в их отражении, многократно множась, словно в золотой спирали Фибоначчи, поплыл застывшей картинкой танец Мороза и Звёздочки.
Вьюга обладающая колдовской силой и умеющая менять свои образы: могла незамеченной пролететь по лесу белой совой, прокричать любым птичьим криком, а то и принять образ юной шаманки, одетой в длинные облохмоченные одеяния из белых мехов и тканей.
С большого перьевого оголовника, своей формой напоминающего голову белой совы, свисали вдоль её лица кованые серебряные подвесы. Они почти касались такого же металлического колье, в массивной подвеске которого висел комус, служивший Вьюге оберегом и инструментом, при помощи которого она связывалась со своими предками вызывала бурю. Вьюга любила играть на комусе, независимо от образа, в котором пребывала. Странная колдовская музыка тогда разливалась по лесу пронзительными криками птиц, свирепым, угрожающим рычанием хищных зверей, высокими звуками свиста, волчьим воем, плачем, и тихими стонами…
В такие моменты, Вьюга многократно перевоплощаясь меняя образы, и стоило руке этой юной шаманки особым резким движением подняться к небу, неизвестно откуда в ней появлялся большой белый обод бубна с туго натянутой цвета маренго — мембраной, и подвешенным снизу длинным конским хвостом. Шаманка начинала ритмично бить в бубен большой деревянной колотушкой, хрипеть, издавая гортанные звуки, выть, плакать, кричать… и тогда казалось, что вся природа, повинуясь, начинала подчиняться ей.
Люди поговаривали об этом явлении, рассказывая друг другу с осторожностью, боязливо оглядываясь и называя Вьюгу Белой Совой. Среди людей ходили слухи, что если хоть раз человека коснётся и обожжёт холодом поцелуй Белой Совы, его волосы навеки станут белыми.
…Вьюга, увидев резвящихся Мороза и Звёздочку, широко раскинув крылья, белой хищной птицей пронеслась мимо них и пугающе заухала.
Желая досадить Морозу и Звёздочке, сова несколько раз пролетела вокруг поляны, закручивая снежинки, и пустила на них снежный вихрь.
Всё загудело вокруг. Ветер свистел так пронзительно и долго, будто огромный духовой оркестр вышел на просторную лесную сцену, расставил пюпитры, разложил на них ноты, и, по взмаху палочки невидимого дирижера, заиграл в одночасье, плеская по всей округе гармоничные нотные напевы. И эта музыка, льющаяся со всех сторон наполняясь различными оттенками звуков, становилась камерной, объёмной, масштабной, какой — то ёмкой, величественной. Каждый исполнитель, играя на своём музыкальном инструменте, виртуозно перебирая пальчиками по клавишам и отверстиям труб, играл свою неповторимую оттеночную комбинацию нот, интервалов, пауз, ключей бемолей и диезов, играл свою партитуру.
И полились отовсюду сплетаясь между собой широкие диапазоны звуков от самых низких мягких и глуховатых до нежно певучих и высоких, пронзительно свистящих октав. И вступали в игру габои, кларнеты, флейты, саксофоны, жалобно и надрывисто заплакали жалейки, роняя в снег свои меланхоличные слёзы, большой глубиной чувственности и полнотой звучания выразительно забасили альты, запели, взбираясь на самый верхний регистр тенора, и мягко, словно самым тёплым пледом, обволакивали звукоряд мягкие оттенки баритонов.
Сюита Фредерика Франсуа Шопена зазвучала и понеслась по лесу в искрящемся морозной пыльцой танцевальном жанре.
Лес затанцевал. Выстроился в хореографическую композицию и под музыкальное сопровождение взмахнул руками, расправил спинки, и, подчинившись музыкальному ритму в слаженных, отточенных движениях, грациозно поплыл в скользящем потоке по белоснежному, покрытому тонким ледяным слоем паркету.
И будто на большом светском балу, где гости строго соблюдают этикет, в парадном зале с множеством колон, в тугих корсетах шитых из поплина и очень пышных драпировок креналина, в прическах с перьями, капроном и бантами, фестонами, подвесами в колье, собрались дамы, и вздыхали, вздымая грудь в глубоких декольте. Не поднимая томных робких глаз из под ресницами прикрытых век, они тихонечко осматривали всех.
Бледны их тальком пудреные лица, и мягкий лунный свет на них струится и льётся шелком с худеньких плечей, и слышен тихий шёпот их речей. Сияют в этом свете блики страз, и блеск парчи, и глянцевый атлас, гипюры рюши и в крахмале кружева, боа и пышные лебяжьи веера. И в каждом локоне и каждой завитушке, витают приторные светские отдушки.
Навстречу им, в приветственных поклонах, морённых сизой дымкой париках, в пенсне, манишках, набивных камзолах, на фоне зимних декораций, как образец из сочетаний фарса, граций, жабо гипюрных, гольф, и панталон с батиста, граненых брошей в туфлях золотистых, галантные шагают кавалеры и ангажируют красавиц тех в манерах.
И в реверансах поприветствовав друг друга, по линии сомкнувшегося круга, подхваченные сильными руками, изящные фигурки их порхают.
Мороз и Звёздочка тоже закружились в этом снежном потоке, и совсем непроизвольно получилось так, будто они, окружённые парами, танцуют вальс.
Вьюга не отводя глаз, смотрела на них застывшим взором, и в её сердце разгоралось зло. Возмущение захлестнуло её. Ревность и обида стали вырываться из её рта гортанными звуками, а образ Вьюги стал двоиться то во Вьюгу, то в шаманку, играющую на комусе.
Оторвавшись от земли и двоясь в своём образе, Вьюга в полёте поднялась высоко в небо. Снежный столб крутился под её ногами, создавая ощущение, что это он своей силой выталкивает её, поднимая вверх от поверхности земли.
Этот снежный столб у основания, спиралевидно крутится подобно гибкой извивающейся воронке, закручивающей вихрем снег. Началась сильная пурга.
В замятии снега, ночное небо заискрилось, поплыли густые тучные снежные облака, полетели очень крупные хлопья снега.
Одновременно вспышками освещая ночную мглу, по небу стали простреливаться разряды молний, и в этих просветах освещалось злобное лицо разгневанной Вьюги, которая, гоняла снежные облака, выхватывала их руками из неба, и сталкивала друг с другом, от чего по всей округе слышались громовые раскаты.
Вот она, рассвирепевшая, летит в свете блеснувшей в ночи молнии. Летит из самой высокой точки неба еле заметным светлым пятном, быстро надвигающимся и нарастающим по мере приближения.
Стал виден её контур, принимающий свои очертания, и становящийся отчётливо видным.
Хрусталики граненых глаз Вьюги на миг замерли, её глаза внимательно посмотрели на поляну, высматривая Мороза и Звёздочку, и увидев их, злобно прищурились.
Вьюга снова отдалилась в полете, сделала широкий полукруг по небу, огибая его, и стремительно возвращаясь, угрожающе выставив вперёд руки, полетела на них.
Из широких рукавов ее плаща полетели ледяные пики.
Сильный морозный поток воздуха, вырвавшийся из уст Вьюги, отстранил Звёздочку от Мороза, и пики, вырываясь из рук Вьюги, полетели острыми длинными сосульками, которые, вонзаясь в землю, создавали изгородь между ними.
Вьюга, летая вокруг них, резкими движениями пальцев дёргала жало комуса, извлекая гудящие, дребезжащие звуки от которых весь лес сильной воздушной рябью поплыл круговыми кольцами, осыпая этим потоком воздуха снежный покров с деревьев.
Звёздочка, преодолевая потоки воздушных волн, приблизилась к ледяному частоколу, но её сознание плыло под шаманским песнопением, и она, качаясь, еле удерживалась у ледяного забора. Мороз, пытаясь прорваться сквозь ледяную изгородь, так же ослабленный колдовством Вьюги, метался вдоль неё.
Вьюга вновь сильным напором ветра сместила сопротивляющуюся Звёздочку в сторону и, резким движением рук словно выхватила, вырвала из неба тончайший лоскут воздушной ткани, кинув его на Мороза.
Невесомое искрящееся покрывало колыхающимся маревом, извиваясь в полёте, опустилось на него, колдовской силой проникая в сознание.
Время начало замирать, и Движения Мороза становились вялыми, замедленными, непослушными, его ноги подкосились, он медленно стал падать на землю, и от его падения, снежная пыльца разлеталась в стороны.
Мороз накрытый этим тончайшим покровом, лежал на снегу не шелохнувшись, и сквозь прозрачность полотна Звёздочке было видно покрывающиеся корочкой льда его ноги. Постепенно кристаллики льда ползли вверх по всему его телу. Мерцающий иней покрыл руки, лицо, и кожа Мороза не выдерживая холода стала растрескиваться тончайшими серебристыми прожилками, застывающей на его лике — патины. Волосы, пряди которых от холода стали белее снега, свисая с головы, повисли витыми врастающими в снег сосульками.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.