Бесплатный фрагмент - Брутова шестерёнка

Брутова шестерёнка

Был вечер. Приморский город готовился погрузиться в темноту. Недалеко от берега в море виднелась лодка. Она медленно плыла по направлению к островку, расположенному вдалеке. Двое людей, неподвижно стоявших на берегу, проводили лодку взглядом, изредка обмениваясь короткими фразами. Ничто не нарушало спокойствия и тишины.

Между тем лодка подплыла к острову. Вылезший из неё человек попробовал втащить её на песок, но у него не получилось. В лодке лежала свинья. Она испуганно посматривала по сторонам и изредка хрюкала, вероятно, от сырости.

Раньше эта свинья жила во дворе у Джеймса Раймона — отца Джона, человека, вылезшего из лодки, но потом, после того как она слопала шайбу для хоккея, случайно попавшую в отруби, её приговорили к смерти на маленьком необитаемом островке, куда она, как мы видим, и была доставлена.

Сын Раймона ткнул веслом в свинью и выгнал её из лодки. Свинья начала бегать по островку, но он был настолько мал, что ей негде было скрыться. Человек достал из лодки ружьё и стал целиться. Казалось, ничто не могло спасти свинью. Двое на берегу наблюдали за происходящим в бинокли.

Джон уже хотел выстрелить, когда услышал шорох за своей спиной. Он обернулся. Никого. Но шорох не смолкал. В тёмном небе прямо над ним висело что-то чёрное. Вот оно стало приближаться к нему. Джон уже ясно различал два горящих красных глаза, белые клыки и пар, вырывающийся из ноздрей. Джон поднял ружьё и выстрелил. Пуля попала в существо, но оно продолжало двигаться на него. Тогда он выстрелил ещё раз и побежал.

Существо нагнало Джона у самой лодки и сбило его с ног. Двое на берегу с биноклями видели, как Джон пытался встать, заряжал ружьё и как металась из стороны в сторону вконец напуганная свинья. Но вот существо подлетело к ней, обхватило её бока ногами и взмыло вместе с ней в воздух.

Люди на берегу вызвали полицию.

Инспектор Норрингтон пил кофе у себя в кабинете. Табличка с надписью «Не беспокоить» лежала перед ним на столе. Скоро он повесит её на дверь, чтобы придать солидности своему маленькому кабинету с обшарпанной дверью. На полу валялась газета, купленная им сегодня утром. На первой же странице была статья, повествующая о событиях, происшедших вчерашним вечером, и носившая название «Летающий кошмар». На большой фотографии было изображено чёрное существо с клыками и горящими красными глазами.

Норрингтон посмотрел на газету. Он уже читал её. Первая статья вызывала у инспектора противоречивые мысли. Действительно, что это могло быть? Чья-то нелепая шутка с воздушным шариком? Или продуманное преступление? Но никаких плохих последствий не было, если не считать перепуганного юношу и недочёт в свинарнике. Хотя, кто знает, всё могло закончиться куда более печально.

Кто-то постучал в дверь. Норрингтон убрал чашку в стол на всякий случай и разрешил стучавшему войти, использовав дар природы.

Вошёл какой-то старичок в синей жилетке и чёрных штанах, с маленькими беспокойными глазами. Медленно, шатающейся походкой он подошёл к столу инспектора и сказал, глядя мимо Норрингтона на горшок, стоящий в углу, со странным растением, сильно похожим на росянку:

— Это он, инспектор, это он!

Инспектор, внимательно осмотрев посетителя с ног до головы и пожалев об убранной чашке с кофе, стал мысленно строить гипотезы насчёт того, кто именно направил к нему этого странного старика.

— Он вернулся, инспектор, — продолжал разговаривать с горшком старик. — Мы оставили его тогда на островке рядом с Исландией, но мы верим, что он выберется оттуда…

— Кто это — он? — поинтересовался Норрингтон, доставая из стола чашку.

— Брут, сэр, Кабан Брут, — сказал старик голосом человека, объяснившего всё.

— А вы знаете, господин…

— Томпсон.

— Вы знаете, господин Томпсон, где вы находитесь? Это же не свинарник.

— Конечно, инспектор, — забеспокоился старик, — но я сегодня прочитал газету, и в ней написано о существе, которое очень похоже на Брута. Норрингтон внимательно посмотрел на Томпсона, отставил чашку и осведомился, не считает ли мистер Томпсон, что существо с красными глазами, умеющее летать, — кабан.

— Истинная правда, инспектор, это кабан, это так же верно, как то, что я здесь стою.

— А вы когда-нибудь видели летающих кабанов? — вопросил Норрингтон, мысленно представляя забавную картинку.

— Нет, инспектор, но это Брут.

— Почему именно он? Брут умел летать?

— Нет, он был обычным чёрным кабаном. Мы высадили его на островке, потому что боялись шторма. Плавали, знаете ли, ловить рыбу с разрешения властей к берегам Исландии…

— Но это не кабан, — возразил инспектор, — мало того, что это существо летает по воздуху, но ведь оно же ещё обладает огромными размерами. Я уже не говорю о том, что его невозможно ранить. Джон Раймон стрелял два раза, но даже не ранил это существо.

— Он промахнулся, инспектор, было темно.

— Ну уж нет, мистер Томпсон, — сказал Норрингтон, поднимаясь со стула, — в показаниях чётко прописано, что он попал два раза, а если в показаниях так написано, значит, это правда.

Томпсон с укором посмотрел на росянку, но промолчал.

— Так значит Брут, — подытожил инспектор, поднимая с пола утреннюю газету.

— Брут, — подтвердил Томпсон.

— Ну ладно, идите, спасибо за информацию.

Старик начал совершать медленные кривые зигзаги по направлению к двери. Когда он добрался до неё, Норрингтон, стоявший у окна и настукивавший пальцами по подоконнику, спросил:

— А почему вы его так назвали: Брут?

— Хрюкал больше остальных во время кормёжки, — отозвался Томпсон, — остальные спокойно ели, а он всё хрюкал и хрюкал…

— Ну ладно, — прервал светлые воспоминания старика Норрингтон, — идите.

«Всё это ерунда… — думал инспектор. — Это не кабан. Какое, однако, странное существо, оно действительно похоже на свинью, но, если это свинья, почему она летает?»

Инспектор положил газету на подоконник и сел за стол. За окном было лето, щебетали птицы, изредка до Норрингтона долетали порывы ветра.

«Какой дребеденью приходится заниматься, — думал инспектор. — Преступник — летающая свинья с красными глазами, названная Брутом из-за чрезмерного хрюканья. Местонахождение неизвестно, приметы расплывчатые. Жалко, что я не спросил Томпсона, чем он занимается: прелюбопытнейший субъект… Возит свинью в лодке до Исландии с разрешения властей. Хотя почему бы и нет? Почему бы свинье не побывать в Исландии? Особенно если ты — летающая свинья по кличке Брут. Господи, какой бред. Зачем летающей свинье лодка? Стоп. Почему лодка? Может быть, катер, яхта, собственный бриг? Плохо я его допросил, плохо. Хотя с тем же успехом можно было допрашивать кота. Летающий кабан. Этот Томпсон — просто псих. Надо будет узнать, как он ко мне попал».

Норрингтон допил кофе. Случай с летающим кабаном казался глупым, непонятным и до безумия нелепым.

Город, в котором появился летающий кабан, был средним не только по размеру, но и по развитию. Помимо рыболовства трудно было назвать какую-нибудь развивающуюся отрасль, разве что текстильную, да и та редко давала о себе знать за пределами города. Большинство продуктов питания поставлялось извне, и нередко какой-нибудь подгулявший тип, затащенный своим милостивым другом в магазин, тыкал пальцем в запечатанную брынзу с дырявой упаковкой и кричал на всё здание про дискриминацию и неумелых работников завода, в то время как его приятель делал вид, что он ни при чём, и старательно менял местами продукты, лежащие на полочке.

Несмотря на преобладание завезённых товаров, в городских магазинах всегда можно было найти местную свинину. Фермерское хозяйство «Адамс и Браун» всегда оглашалось счастливым хрюканьем довольных и сытых свиней, не подозревающих о своём печальном будущем.

Боб Адамс стоял в загоне для свиней. Его широкое лицо источало лучезарное сияние. Он осматривал новую свинью.

— Двести сорок килограммов, — сказал наконец он.

Свинья оторвалась от поиска корма в соломе и с подозрением воззрилась на Адамса.

— Джордж, — позвал Боб своего напарника, — тебе нравится эта свинка?

Джордж, вынырнувший как будто из-под земли, смерил хрюшку оценивающим взглядом, после чего кивнул.

— Джордж, она превосходна, хотя и весит всего лишь двести сорок, — продолжил Адамс. — Честно говоря, я даже не знал, что ты её приобрёл.

— Но я не покупал её, Боб, — возразил Джордж.

Свинья, не нашедшая корма под своими ногами, направилась в дальний угол загона, по дороге наступив на ногу Адамса.

— Да ты — сама скромность, Джордж! — воскликнул Адамс, отвешивая пинка удалявшейся свинье.

— Вовсе нет, — отвечал Джордж. — Эту свинью нам, скорее всего, подкинули.

— И кто же проявил такую щедрость к нам? — осведомился Боб. — Не хочешь же ты сказать, что эта хрюшка свалилась с неба?

И Адамс весело засмеялся.

— Мистер Адамс? — раздался откуда-то сзади спокойный мужской голос.

Мистер Адамс обернулся и увидел человека среднего роста в коричневой куртке и брюках того же цвета. Глаза незнакомца закрывали тёмные очки, вместо левой руки было множество шестерёнок, больших и маленьких, образующих единую цепочку. Кисть, начиная от запястья, была обычной, такой же, как и на правой руке.

Боб вместе с Брауном пристально разглядывали незнакомца, пока тот молчал.

«Наверно, эти шестерёнки мне мерещатся, — подумал Боб. — Сделаю вид, что не заметил».

— Да, это Боб Адамс, — очнулся стоящий рядом Джордж, — а я — Браун, его напарник. Что вам угодно?

— Я пришёл поговорить с вами об этой свинье, — сказал незнакомец, согнув руку из шестерёнок в локте и указав на свинью в углу загона.

Джордж вздрогнул при виде двигающейся механической руки, но рискнул заметить, что свинья, на которую указал незнакомец, появилась в их загоне совсем недавно, и хотел добавить, что они не знают, кто им её подарил, но, встретив предостерегающий взгляд Адамса, решил промолчать.

— Меня зовут Абрахам Когвил, — сказал человек с шестерёнками, протягивая правую руку Адамсу. С Джорджем этот субъект здороваться не захотел, за что тот в глубине души был ему благодарен.

— Я знаю, что эта свинья не ваша, — продолжил Когвил. — Это моя свинья.

«Только не штраф», — подумал Джордж, с опаской поглядывая на Адамса, на лице которого стал ясно вырисовываться испуг.

— Я не знаю, как и почему она оказалась здесь у вас, мистер Адамс, — сказал Когвил, делая акцент на последнем слове, — но в любом случае мне придётся забрать её с собой.

— Конечно, мистер Когвил, — с радостью согласился Адамс, не любивший странных посетителей, недочётов, штрафов и разного рода погрешностей.

Но тут в дело вмешался Джордж.

— Простите, сэр, а какие у вас есть доказательства того, что эта свинья ваша?

— Джордж! — укоризненным голосом произнёс Адамс, на которого напало непреодолимое желание избавиться от чужой свиньи.

— У меня нет с собой доказательств, — сказал Когвил, — но я готов заплатить за неё.

Адамс посмотрел на Брауна, а Браун на Адамса. Дело принимало любопытный оборот: владелец свиньи, непонятно как попавшей к ним в загон, приходит к ним, чтобы её купить. Купить свою же собственную свинью!

«Мошенник, — подумал Адамс, — шарлатан. Хочет подешевле купить свинью». И, стараясь не выдавать волнение голосом, Боб осведомился у Когвила, сколько тот намерен отдать за свинью.

Когвил молча вынул туго перевязанную пачку банкнот и протянул её Адамсу. Боб с удивлением разглядывал её: в пачке было предостаточно денег для покупки по меньшей мере пятидесяти свиней, не говоря уже об одной.

«Фальшивые банкноты, — думал Браун, смотря через плечо Адамса на пачку, — не ровен час — угодим в тюрьму».

— Нам нужно посовещаться, — заявил Адамс Когвилу, — мы всё обдумаем, и смею заверить, что долго ждать вам не придётся. Пошли, Джордж.

И Адамс вместе с Брауном отошли совещаться как раз в тот угол, где была свинья.

— Он готов отдать бешеные деньги за эту свинку, Джордж, — зашипел Адамс Брауну, как только они отошли на почтительное расстояние от Когвила.

— Фальшивые деньги, — поправил его Браун, — не будь таким наивным, Боб.

— Зачем ему предлагать фальшивые деньги за свою собственную свинью, которую он мог забрать бесплатно?

— Но это не его свинья, Боб, — заметил Браун, — и вообще он не похож на фермера.

— Так что мы будем делать? — осведомился Адамс. — Брать деньги или нет?

И тут свинья, спокойно разгребавшая солому в поисках чего-нибудь съедобного, завалилась на бок и стала неистово хрюкать.

Джордж присел перед ней и потрогал бок, Адамс вспомнил про ранее отдавленную ногу и не рискнул.

— Ну что, решили? — спросил Когвил, подошедший сзади. — Что с ней? Отойдите, дайте я.

Абрахам засунул свинье в глотку руку из шестерёнок и стал просовывать её всё дальше и дальше. Через некоторое время Когвил вытащил руку. В ней была зажата небольшая шайба для хоккея.

«Невероятно, фокусник», — подумал Браун.

«Моя Долли и не такое проглатывала», — подумал Адамс, вспоминая одну из своих любимых питомцев, которая на тот момент уже пребывала в магазине в виде мелконарезанных кусочков ветчины.

— Теперь она в порядке, — подытожил Когвил свои действия, отдавая шайбу в руки Адамсу. — Так вы продадите мне эту свинью?

— Да, берите её, мистер Когвил, — спохватился Адамс, а про себя подумал: «пускай забирает эту странную свинью, а то она ещё, чего доброго, что-нибудь получше шайбы проглотит».

Джордж возражать не стал и даже принёс верёвочку для того, чтобы животное удобно было вести.

Когвил соорудил из верёвочки своеобразный поводок и повёл свинью к выходу. Браун и Адамс молча проводили его взглядом. У калитки он остановился и сказал:

— Мне кажется, вы догадываетесь о том, что лучше не рассказывать о нашей встрече кому-нибудь ещё.

И ушёл.

Как только Когвил скрылся из виду, Джордж сказал Адамсу:

— Нам нужно срочно рассказать о случившемся сотрудникам полиции, не знаю насчёт тебя, но я не буду спокойно спать, зная, что у нас на счету будет лежать целая куча фальшивых денег, я считаю… Боб! Боб, ты меня слушаешь?

Но Боб его не слушал. Он очищал перочинным ножиком шайбу: чёрная краска отходила легко под напором металла. Но вот под слоями краски заблестело что-то жёлтое. Шайба стала полностью жёлтой и блестящей.

— Это золото, Джордж, чистое золото, — воскликнул Адамс.

Джордж взял из его рук шайбу, ставшую золотой, повертел ею из стороны в сторону и заметив на одной стороне небольшую впалую кнопочку, нажал на неё. Шайба тут же разверзлась в стороны, больно саданув палец.

От неожиданности Браун выронил из рук странную шайбу. Она упала в солому, подняв в воздух кучу пыли.

— Нет, это не шайба, — с задумчивым видом изрёк Адамс, поддевая вещицу носком сапога. — Это шестерёнка, причём золотая.

Боб поднял шестерёнку с земли и ещё раз осмотрел её.

— Интересно, что обозначают эти буквы, — сказал Адамс, показывая Джорджу две едва заметные буквы Б и Т, выгравированные на одной стороне шестерёнки, — похожи на инициалы.

Джордж посмотрел на буквы и сказал:

— Я не знаю, что это такое, Боб, но сейчас самое время позвонить в полицию.

Когвил подходил к небольшому старому дому, расположенному на утёсе. Здесь уже давно никто не жил. Абрахам привязал свинью к растущей неподалёку сосне и пошёл дальше. Подойдя поближе к дому, Когвил заметил, что единственное окно дома разбито и на траве рядом со стеной в куче осколков лежит стул.

«Рано начал бушевать, — подумал Абрахам, — плохо я его отремонтировал». И толкнул входную дверь.

— Пришёл, негодяй, — констатировал реальность стоявший на двух ногах огромный кабан, нога которого была соединена с одной из стен дома железной цепью.

— Это так ты встречаешь человека, приведшего тебя в порядок после твоих ночных похождений? — отозвался Когвил, снимая куртку и кладя её на стол.

— Каких ещё похождений, Когвил? — спросил кабан.

— Ну как же: нападение на человека, хищение свиньи… Правда потом ты её закинул к фермерам, что свидетельствует о наличии у тебя совести, которой, кстати говоря, быть не должно.

— У меня её и нет, — не стал возражать кабан, — я просто так её захватил…

— И спас от расстрела, — подытожил Когвил, усаживаясь на пол.

Кабан молчал.

— И потом ты полетел в морскую даль, но вышел из строя и непременно утонул бы, если бы я не втащил тебя на катер, — заметил Когвил, — и не хочешь ли ты мне сказать, почему ты вдруг стал летать, говорить и даже чувствовать?

— Ты же сам строил меня, Когвил, — откликнулся кабан, — это я должен спрашивать у тебя, что со мной.

— Да, но все чертежи мне дал Бенджамин Трейтор, он же их и составлял, а я всего лишь построил тебя, Брут. Я мог что-нибудь не учесть или пропустить.

— Трейтор, — произнёс Брут, — я был нормальным кабаном до того, как он забрал меня на «Рифинитуру».

«Непонятно, откуда он знает столько всего о своём прошлом, он ведёт себя не совсем как робот», — подумал Когвил. А вслух сказал:

— Ты не был нормальным. Трейтор рассказывал, что на том маленьком островке он встретился со свирепым кабаном, который хотел его разорвать на куски.

— Я бы посмотрел, каким бы ты был во время шторма, Абрахам, — рявкнул Брут и дёрнул ногой в цепи так, что треснула стена, к которой она крепилась.

— Я не знаю, что с тобой не так, — признался Когвил, — ты всего лишь робот, у тебя не должно быть чувств и памяти, весь твой механизм контролируется одним бронированным процессором, у тебя даже нет встроенной программы полёта.

— Зачем ты держишь меня здесь? — спросил Брут.

Тут только Когвил заметил две дыры в шкуре робота — след от выстрелов Джона.

— Ты неисправен, я не могу отпустить тебя, — сказал Абрахам, — а то натворишь ещё чего-нибудь.

Когвил поднялся с пола и пошёл к двери.

— Я купил украденную тобой свинью, — сообщил Абрахам перед выходом, — если что, она привязана к сосне. Ты можешь смотреть на неё через окно, которое ты так кстати разбил стулом.

— Подозрительный субъект с механической рукой, покупающий за огромную сумму денег свинью, причём свою собственную, украденную свинью, который искренне просит не связываться с полицией, я вас правильно понял? — спросил Норрингтон двух фермеров.

— Совершенно правильно, инспектор, — подтвердил Адамс, — когда свинье стало плохо, мистер Когвил собственноручно вытащил из неё вот эту шестерёнку.

Фермер положил на стол перед Норрингтоном золотую шестерёнку и нажал на кнопку. Лопасти шестерёнки тут же ушли внутрь неё, и она стала похожа на шайбу.

— Как это: «вытащили из неё»? — осведомился Норрингтон, с подозрением поглядывая на Адамса.

— Ну, просунул руку по пищеводу в желудок и вытащил, — пояснил Боб с видом человека, объясняющего элементарную жизненную ситуацию.

— Механическую руку просунул? — уточнил инспектор.

— Да, механическую.

— А сколько литров в день вы выпиваете, мистер Адамс? — осведомился Норрингтон, тщательно отводя глаза в сторону.

— Но инспектор, — Адамс не ожидал такого поворота событий, — я всё верно рассказываю.

— Проблема не в том, как вы рассказываете, проблема в том, что вы рассказываете, — пояснил инспектор, рисуя квадрат на близлежавшем листе, — а рассказываете вы какой-то бред.

Адамс посмотрел на Джорджа и не нашёлся, что ответить.

— Насколько я знаю, — продолжал Норрингтон, — вы предоставили фотографию той свиньи. Знаете, почему вас направили ко мне?

— Потому что вы разбираете дела о похищенных свиньях? — высказал гипотезу Джордж.

— Нет, — сказал инспектор, смерив Брауна с ног до головы холодным взглядом, — потому что свинья, купленная этим Когвилом, вовсе не его.

— Я так и думал! — сказали хором фермеры.

— Эта свинья была спасена от смерти неким злобным летающим существом, кабаном Брутом, после чего, вероятно, она была подкинута к вам на ферму, — докончил инспектор.

Воцарилось молчание. Пауза была использована Норрингтоном для приведения в порядок своего рабочего места.

— Признаться, я читал об этом в газете, — прервал тишину Адамс, — но я не верил, что это существо действительно есть…

— Пока что приходится в это верить, — мрачным голосом сообщил инспектор, — во всяком случае этот ваш Когвил — типичный шарлатан, непонятно, зачем ему нужна эта свинья. Хотя…

Инспектор обвёл нарисованный им квадрат, тем самым вписав его в окружность.

— Хотя, мне кажется, он просто боялся, что эта свинья — звено в цепи, будет находиться в чужих руках. Во всяком случае, он не делал ничего незаконного: просто пришёл и купил свинью. А вот почему вы её продали? Вы же знали, что это не ваша свинья?

Джордж с укором посмотрел на Адамса, Адамс внимательно изучал рисунок на своих ботинках.

— Мы не знали, что это была та свинья, которая… которую… И потом: мы просили предоставить доказательства, — стал оправдываться Браун, — а когда он вытащил шестерёнку…

— Да он её не вытаскивал, — перебил его инспектор, — она уже была у него в руке.

— Нет, мистер Норрингтон, — возразил Адамс, — я всё время смотрел на его руку и могу точно сказать, что в ней ничего не было.

Инспектор внимательнейшим образом рассмотрел шестерёнку сверху, не прикасаясь к ней, потом сказал:

— Интересная вещь, вы к ней прикасались?

— Конечно, инспектор, — ответил Адамс, — я расчистил её от краски, а Джордж нажал на кнопку…

— И ни один из вас даже не подумал о том, что на ней могут быть отпечатки пальцев, — докончил Норрингтоон драматическим тоном.

Немного подумав, инспектор спросил:

— Деньги были настоящими?

— Как ни странно, да, инспектор, — ответил Джордж.

— Ну, пока у меня нет больше вопросов к вам, господа, если этот субъект ещё раз появится у вас на ферме, сразу же звоните в полицию. Насчёт денег обнадёживать вас не буду: могут и конфисковать, так что…

И инспектор дал своим видом понять, что разговор окончен.

Когда фермеры ушли, хлопнув на прощание дверью, Норрингтон привалился к спинке стула и стал раздумывать: «Что мы имеем на сегодняшний момент? Если совместить показания всех этих людей и поверить в тот бред, который они несут, получается следующее: Томпсон, этот конченый идиот, плывёт к берегам Исландии вместе с кабаном по кличке Брут, в связи со штормом Томпсону приходится оставить кабана на маленьком островке. И что же происходит потом? Кабан тонет, подыхает от голода, кончает жизнь самоубийством? Нет! Он каким-то образом выучивается летать по воздуху, прилетает в этот город ночным временем, нападает на Раймона, который стреляет в него из ружья два раза на близком расстоянии. Убит ли кабан? Нет! Он поднимает в воздух тяжеленную свинью, обхватив её ногами, и транспортирует на ферму, где её и оставляет. Налицо сверхспособности и сложное рассудочное поведение. Потом на ферме появляется какой-то фокусник, покупающий свинью за огромные деньги. Зачем? Видимо, не хочет рисковать. Он стоит рядом с этим Брутом. Итак, преступник пока только один, и это Брут. Когвил вряд ли в чём-то виновен на этот момент, купленную им свинью вообще хотел убить её собственник, не думаю, что он огорчился, узнав о переносе свиньи, слопавшей его шайбу, на ферму к чужим людям».

И тут до инспектора дошло, что необычная шайба-шестерёнка попала к Джеймсу Раймону явно не через кассу в магазине. Норрингтон решил сходить к дому этого почтенного человека и узнать у него, где он достал такую интересную вещь.

«Значит, на сегодняшний момент не решены три вопроса, — подытожил инспектор, — а именно: кто такой Брут, кто такой и чем занимается Когвил, как попала золотая шестерёнка в руки Джеймса Раймона».

Норрингтон повесил на дверь табличку «Не беспокоить» и пошёл решать последний из трёх насущных вопросов.

И вот на приморский город потихоньку начинает опускаться тьма, наступает вечер. Людей на улицах становится всё меньше и меньше, время близится к закату. В воздухе разносится запах моря и водорослей.

Когвил сидел на краю утёса и смотрел вниз на спокойные, мерно покачивающиеся волны океана. Спокойствие и тишина царили кругом, и лишь изредка эту тишину нарушало визжание привязанной неподалёку голодной свиньи.

Когвил ждал.

Солнце уже наполовину зашло за горизонт, когда из воды, незаметный для постороннего глаза, показался перископ. Медленно развернувшись на триста шестьдесят градусов, перископ скрылся под водой, вызвав небольшой всплеск.

Перед глазами Когвила, уже начинавшего дремать, открылась завораживающая картина: из воды медленно поднималась на поверхность огромная подводная лодка чёрного цвета. Вода стекала с неё, постепенно становилась заметной белая надпись — «Рифинитура». Та самая «Рифинитура», проплывшая семнадцать раз вокруг света и ни разу не попавшаяся береговой охране.

Входной люк открылся и из него показался человек. Когвилу было трудно разглядеть его на таком расстоянии. Но он и не пытался, ибо даже на таком расстоянии можно было узнать капитана Бена Трейтора — не считая Мэддока, он был единственным живым существом на «Рифинитуре».

Когвил махнул ему рукой и пошёл спускаться вниз, на берег. Он добрался до него по тропинке, что была справа от утёса. Здесь, внизу, подводная лодка казалась громадной.

Когвил опустил правую руку в воду. Она была холодной, почти ледяной. Он зашёл в воду.

Заходившее солнце в последний раз осветило одинокий утёс и человека, плывшего по волнам.

Норрингтон подошёл к калитке, за которой явственно виднелся дом Джеймса Раймона — большое одноэтажное здание с треугольной крышей и окнами прямоугольной формы. Бросался в глаза амбар, расположенный рядом с домом — вероятно, бывшее убежище той самой свиньи.

Норрингтон толкнул калитку. Она была закрыта, о чём свидетельствовал замок, соединявший её с оградой. Тогда инспектор стал выкрикивать имя хозяина дома и прыгать рядом с калиткой примерно таким же образом, как делают дети под Новый год.

Это подействовало не сразу. Но вот массивная входная дверь дома отворилась и показался сам хозяин.

Джеймс Раймон, тучный старик с огромными усами и длинной тростью, еле протиснулся сквозь дверной проём.

— Опять полиция? — осведомился Раймон густым басом, ковыляя к калитке.

— Я инспектор Норрингтон, — представился инспектор, — пришёл по делу…

— Да хватит лапать мою калитку! — рявкнул Раймон, замахнувшись на инспектора тростью. — Уберите свои грязные руки!

Норрингтон отпрыгнул от калитки, едва не свалившись в яму, бывшую неподалёку.

— Вечно вы тут ошиваетесь, — продолжал Раймон, свирепым взглядом осматривая со всех сторон осквернённую калитку, — ни минуты покоя!

— Мне всего лишь надо узнать одну деталь, касающуюся дела, — пояснил Норрингтон, возвращаясь к калитке.