Бесплатный фрагмент - Большая подушка снов
Что там за окном?
Был уже поздний вечер. До того поздний, что в пятиэтажке, что напротив, остались гореть только два окна. Одно — слабым синим светом: там, наверное, кто-то сидел в Интернете или по старинке смотрел телик. В другом, за розовыми занавесками, горел яркий свет. «Наверно, — думала Яна, — кто-то боится спать в темноте. Какая-нибудь маленькая (лет четырех) девочка, хотя, может, даже и какая-нибудь трусливая принцесса. Если бы там жил принц, то у него занавески были бы какие угодно, но только не розовые, а скорее всего их бы вообще не было, зачем принцам занавески? Папа Яны как-то раз сказал, что обычно только девочкам люб розовый, а маленькие мальчики, известно всем, предпочитают голубой, сами того не желая (ну там пелёнки, распашонки, носочки и т. д.). А взрослые дяденьки в основном любят суровые, тёмные цвета. Хорош в этом плане коричневый, а особенно чёрный! Хотя сам папа ходил в оранжевом пуховике и салатовой шапке вторую зиму подряд…».
На самом деле за розовой занавеской жил пенсионер, бывший гаишник, который всю жизнь скрывал, что путает цвета. Он всегда для маскировки включал мигалки и переставал смотреть на «сиреневые» и «бирюзовые» сигналы светофора, и гонял по городу на «бежевом» с «аквамариновой» полосой УАЗике. Иногда, как и все его коллеги, махал своим, как ему казалось, красно-зелёным жезлом и зарабатывал серые, желтые и фиолетовые бумажки… А вот теперь ему не спалось, его мучила совесть.
Яна этого не знала. Она не знала и слов «аквамариновый» или «бирюзовый». И ещё у неё были смутные понятия о совести. Когда она в молодости (сейчас ей уже 5 лет) могла себе позволить пролить, например, несколько раз суп на стол или отказывалась надевать колготки перед походом во двор, то мама могла назвать её бессовестною, но никто Яне не говорил, что та «совестная».
Яна сидела на подоконнике и смотрела на снег. Желтый уличный фонарь освещал тучу снежных мух, которые летели из мушиных туч, где они рождались и спешили к земле посмотреть: что же там такое? «Красиво всё-таки зимой! И летом красиво, особенно на море или на даче. И осенью красиво. Хотя папа говорит, что сейчас осень, просто ноябрь. И ещё, что скоро Новый год. А разве может быть осенью „скоро Новый год“? Наверное, папа путает что-то. Сейчас — зима. Она ведь ходит гулять в валенках, шарфе и рукавицах».
На улице было тихо, в комнате темно. Три цветка в горшках, которые жили на подоконнике, были подвинуты Яной потеснее друг к дружке, чтобы их хозяйке было, где сидеть и смотреть на снег. Одна створка пластикового окна папой приоткрыта на минимум, «чтобы Яна не задохнулась». Распахнулась дверь. Заглянула мама.
— Опять не спишь. Давай уже в постель. Завтра рано разбужу, — сказала она.
Яна была не очень послушной девочкой, но, так как она уже долго смотрела на улицу, пошла и легла на свою кровать.
— Я следила, вдруг снег нас засыплет. Поцелуй меня в щёчку, мама.
Через минуту она уже спала.
* * *
— Спит, — сказал Кактус цветку с неизвестным названием. Когда-то его принёс откуда-то Янин старший брат. Незнакомец тогда был всего лишь каким-то листиком или росточком, а сейчас обогнал Кактус и Герань тоже. Кактус подозревал, что это не комнатное растение вовсе. Может, какое-нибудь огородное: овощ, например, или фрукт какой. Может, вообще — мох. Интересно, мхи могут вырасти больше кактусов?
И вот Условный Мох изрёк:
— Как, должно быть, там хорошо, мягонько на улице!
Герань сказала:
— Знающие растения говорят, что на воле можно корни хоть куда пустить, хоть всю землю обвить! И вырасти до неба, до туч и даже до солнца. И никто не будет забывать поливать, пересаживать, двигать и всячески по-иному издеваться.
Условный Мох сказал:
— И по цветкам пчёлы разные, шмели ползают. Весело! А ещё есть такое понятие, как «ветерок» — он качает растения.
— Интересно, — подумал Кактус, — у Мха бывают цветы, по которым «пчёлы да шмели ползают»? Или это не Мох? Может, Лиана?
А вслух сказал:
— Не думаю, чтобы ветерок существовал. Вон, щель в окне, а ветерок не качает нас. Враки всё это, байки. Но… Но, конечно, на воле много интересного. Давайте сбежим!
— Но как?! — хором вскрикнули Возможно Лиана и Герань. — У нас же нет ног!
— Как?.. Да уж. Несправедливо всё-таки на земле, — мыслил Кактус. — Вон, у Яны две ноги. Когда-то было даже четыре, но потом она от двух отказалась и превратила их в хватательные ростки. А у кого-то ноль ног. Да уж. У кого-то вообще крылья имеются. Вот мухи, например, дуры-дурами, а перемещаются в пространстве, что твой… Да, перемещаются.
Кактус только с виду был маленький, на самом деле он был древний, даже старше Яны (!), и мудрый. И, кстати, знавал прадедушку Герани, хотя та утверждает, что её прадедушка и она — одно растение, но что было до последней пересадки из черенка, не помнит, следовательно, — разные.
— Мы попросим кого-нибудь, чтобы нас выкинули из окна, на воле укоренимся и разрастёмся, как захотим, — сказал Кактус.
— Давай попросим тебя, — предложила Герань.
— Без комментариев, — сказал Кактус.
— Может, попросим Яниного папу или маму? — предложило Неизвестное растение.
— Не пойдёт, — сказал Кактус. — Если бы они хотели нас выкинуть — давно бы выкинули, а они же нас вы-ра-щи-ва-ют!
— Значит, надо просить того, кому на нас плевать! — прикинуло Неизвестное растение.
Дискуссия, возможно, бесплодно продолжалась бы всю ночь, если бы мимо не летела ворона. Она устала, заблудилась, потеряла своё гнездо, но помнила, что где-то в этом районе. Дом, вроде, — тот, рядом дерево — то. А где же гнездо? Вольная птица села на карниз передохнуть и оказалась возле наших друзей, только за стеклом.
— Эй, животное! — хором заорали растения. — Просунь клюв в щелочку, поддень щеколду, открой окно! Выпусти нас на волю! Кинь в кучу прекрасной белой земли, а дальше — уже наше дело!
— Когда на нас созреют ягоды, ты их съешь, — добавил Кактус.
— Надо же! Говорящие растения! — подумала ворона. — Ладно, люди там или ящики какие, но растения! Два варианта: либо я ещё не всё в этом мире повидала, либо, что более вероятно, от холода у меня начались зимние галлюцинации.
Ворона закрыла глаза, открыла. Нет, пальм, моря и солнца не наблюдалось. Три растения за стеклом. Значит, всё-таки вариант 1.
— Ягоды, говоришь? Ягоды — это ничего, это даже хорошо, а пельмени на вас не растут? Это было бы просто замечательно. Раз вы умеете говорить, то, может, у вас есть ещё какие скрытые таланты? Может, на вас гнёзда сами собой растут, а то моё совсем где-то потерялось.
— Гнезда не обещаем, насчёт пельменей постараемся, — соврал Кактус. Он не знал, ни что такое гнездо, ни что такое пельмени. Но ради дела он готов был сейчас расцвести всем, чем угодно.
— Я не помню, когда в последний раз давала ягоды, — сказала Герань. — Может, я безъягодное растение? Может, на мне Плоды (!) вырастают? Хотя тут, в неволе, разве разберёшь!
Неизвестное растение сказало:
— Я вообще генномодифицированное, на мне что хочешь произрасти может!
Кактус посмотрел на товарища с пониманием и уважением одновременно.
Ворона с минуту подумала, а может, она в это время не думала, а просто мёрзла. Затем поддела пластмасску, которая удерживала раму, прыгнула на подоконник и тремя ловкими движениями клюва вытолкнула всю троицу в подоконный сугроб.
Последняя мысль постепенно мутнеющего сознания замерзающей в снегу Герани была: «Что-то тут не то!».
* * *
Первым очнулось Неизвестное растение.
— Где я?! Ах да, дома, на своём подоконнике.
Чувствовалось дикое недомогание в листьях, подобное тому, которое приключилось с ним и его товарищами на каком-то людском празднике, когда слабо держащийся на ногах гость полил их из бутылки прозрачной жидкостью, но явно не водой!
Затем очухалась Герань.
— Что это было? — спросила она.
Дольше всех отходил Кактус.
— Уж не помер ли старик? — думало Неизвестное растение. — Не пора ли в компост…
Но прошло некоторое время, и Кактус подал признаки жизни.
— А, Мох, Герань я так рад вас видеть. Как же долго я спал!
— Я, скорее всего, не Мох, — сказало Неизвестное растение. — Думаю, я вообще Дерево: силу в стебле большую чую… Но не об этом речь. Что с нами было?
— Думаю, люди нам опять как-то напакостили, — сказал Кактус. — Вон иголок не чувствую! И вообще надо бежать! Смотрите, как за окном красиво!
— Но как?! — хором вскрикнули Условно Дерево и Герань. — У нас же нет ног!..
* * *
А в это время мимо пролетала ворона.
— Дежавю? Нет, всё-таки вариант 2, — подумала она.
* * *
Некоторое время назад.
Яна проснулась среди ночи от холода и ветра. Окно было открыто, цветов на нём не было! Яна подбежала к окну, посмотрела на улицу. В доме напротив принцесса за розовыми занавесками всё же переборола страх и выключила свет. Другое окно продолжало светиться слабым синим светом. Яна глянула вниз. Ужас! Из сугроба торчала её фиалка! Или это фикус? Не помню! С криком «Мама! Папа! Спасите! Помогите!» она выбежала из своей комнаты. Папа быстро оценил обстановку:
— Наверное, соскочил держатель на окне, ветер его распахнул и сбросил цветы. Но почему-то наружу, — сказал папа одеваясь.
Через минуту он принёс их с улицы и поставил на окно.
— Может, очухаются, — сказал папа и пошел спать.
Яна легла в кровать. Но не спалось. Она встала, прошла тихонечко на кухню. Налила тёплой воды в чашку, добавила малинового варенья, взятого из шкафчика. Именно оттуда мама достала варенье, когда Яна простудилась и залегла с температурой. Градусника Яна не нашла. Папа спрятал небось. После того как Яна хотела измерить температуру у компьютера и засунула градусник в щель, куда папа обычно диски с мультиками пихает, папа почему-то стал злиться и говорить незнакомые слова. А когда его достал, спрятал температурно-измерительный прибор до полнейшей недосягаемости… Так вот. Яна с чашкой народного средства от простуды подошла к цветам. Сначала она полила… кажется, флокс называется. И Яне показалось на секундочку, что тот благодарно поёжился… «Скоро же Новый год! — подумала Яна. — Значит, чудеса начинаются».
Белые мухи за окном всё летали.
Картина
Как известно, с наступлением первых холодов начинают просыпаться различные зимние сущности. Одни, на радостях, резвясь после долгого тёплого сна, подталкивают машины друг к другу, иные норовят подставить подножку зазевавшимся пешеходам, некоторые усиленно дуют за шиворот ещё не успевшим переодеться в зимнее прохожим. Для других подобные шалости неприемлемы. Сразу после пробуждения они начинают украшать окружающее: посыпают пушистым искрящимся чистым снегом засыпанные грязной листвой поляны; одевают голые деревья в новые зимние шубы, шапки, варежки и воротники; останавливают реки, чтобы люди или звери могли легко переходить на другую сторону или чтобы дети могли весело кататься на коньках.
Вот в один из таких поздних ноябрьских вечеров, когда шкала термометра впервые в эту осень опустилась ниже нуля, вновь осознал себя Малый Ледяной Вздыхатель. Он очнулся в замёрзшей луже на парковке. Лужа была большая, оставленная прощальным осенним дождём. Вздыхатель открыл глаза и прежде всего увидел в свете унылого ртутного фонаря, что по его луже одетая в валенки бежит девочка. На девочке намотан шарфик, надеты рукавички, а в руках — лопатка для снега. Девочка бежала, весело смеялась и о чём-то кричала плотного сложения мужичку, которого Вздыхатель заметил чуть позже, и который шел чуть поодаль.
— Папа, посмотри, сколько снега намело! Надо срочно строить замок.
— Строй. Стой, но… завтра он может растаять.
— Ничего, я новый построю. Скоро же зима, а значит — я весь двор смогу вновь улучшить. Надоела эта осень! Быстрее бы уже я могла покататься с горки, поездить на коньках и лыжах. И быстрее бы настал Новый год.
Вздыхатель вылез из лужи, незаметно пробрался к надподъездному фонарю, светившему холодным светом. Это место, если можно так выразиться о зимней сущности, «было пригрето» им ещё в прошлую зиму, когда Вздыхатель поселился в этом дворе. С крыши подъезда от этого фонаря просматривался весь двор, был виден соседний дом и даже дальняя дорога за кустами. За прошедшее лето мало что изменилось во дворе. Развесёлый Мужичок со второго подъезда купил себе новый белый джип, который припарковал возле бывшей лужи Вздыхателя. Чуть подросла береза во дворе. Подоблезла краска на подъездах. Вот, пожалуй, и всё. Хотя нет, конечно, нет. Появилась эта девочка и, видимо, её семья. Раньше Вздыхатель их не видел. Вечером двор был полупустой. Стояло несколько машин, ветер шевелил ветви берёзы. Да по детской площадке носилась девочка и кидала в своего папу снегом и смеялась.
— Непорядок, — вздохнул про себя Вздыхатель.
Медленно соскользнул на землю, подкрался к девочке, когда та остановилась возле своего папы и закричала: «Папа, мне на язык упала снежинка, но случилось чудо — и она пропала. Посмотри!» Она высунула язык, показала папе. В этот момент Вздыхатель ухватился за подол ей шубки, потом за воротник и быстро натёр девочке щёчки. Они стали румяные, как и положено детям в мороз.
— Теперь порядок, — вздохнул Вздыхатель, соскочил в снег и бесшумно пошел к своему фонарю…
* * *
На следующий день была оттепель. Лужа Вздыхателя опять растаяла и даже пополнилась растаявшим снегом. Осенние сущности пытались восстановить всё, как было, и усиленно уничтожали признаки надвигавшейся зимы. Но они понимали, что их усилия тщетны и скоро им придётся вновь уснуть до следующей осени, освободив место их зимним собратьям.
Вскоре так и произошло. Вздыхатель вновь раскрыл глаза в своей луже, но ничего не увидел… Зато услышал смех и хруст ботинок по снегу. Это Развесёлый Мужичок припарковал свой белый джип аккурат посреди лужи, на месте пробуждения Вздыхателя. Он и его спутница вылезли из машины, достали какие-то большие пакеты с банками, в которых виднелись солёные грибочки, и радостно потащили их в свой дом поедать. Вздыхатель вылез из-под машины и побрёл на своё место.
Теперь зима полностью вошла в свои права. На календаре был уже декабрь, а столбик термометра редко поднимался выше минус десяти градусов. Вздыхатель уже привык к новой реальности. Надо напомнить всем тем, кто позабыл, или рассказать тем, кто вовсе не знал, что Вздыхатели обычно (и наш не исключение) фактически невидимы. Лишь при ярком солнечном свете зоркий глаз может заметить лёгкую дымку или даже некий смутный силуэт. Поэтому о существовании Малого Ледяного Вздыхателя догадывалось всего лишь два человека. Во-первых, это мужичок, который как-то раз заметил нашу сущность. Но надо сказать, что он не поверил своим глазам и списал всё на игру света. Отвернул голову, а когда повернул вновь, Вздыхателя было уже не разглядеть, так как солнце забежало за тучку, а значит — Вздыхатель стал полностью не видим.
Ещё была Барышня С Третьего Этажа соседнего дома. Она была немного волшебница. Она знала разные полезные заклинания, умела приготовить, когда надо, всяческие нужные зелья и амулеты. Ещё она пыталась изучать живущих возле сущностей, помочь полезным, остановить вредных. Она очень любила сидеть на подоконнике и рассматривать двор в Особый Большой Бинокль, который подарил ей муж, который, в свою очередь, был совершенно далёк от магии, зато служил в особой конторе, которая следила за порядком в городе немагическими средствами… Барышня С Третьего Этажа знала про двор почти всё. Однажды в ясный день она распознала Вздыхателя, сидящего на краю подъездной крыши.
— Надо же, — подумала она, — и у нас есть свой Вздыхатель. Она открыла специальную тетрадочку. Написала циферку, скобочку и далее: «Малый Ледяной Вздыхатель (1 шт.). Место постоянной дислокации: крыша 4-го подъезда. Безвреден, зачастую полезен…».
* * *
В последние годы дети редко бегают по двору, играют в снежки, катаются с горки. Всё больше они торчат дома возле устройств, называемых компьютерами, тыкают в кнопки и борются с какими-то виртуальными монстрами, прыгают лягушками через дороги, полные машин, стреляют по анимированным курам и всё такое прочее. Но не такая была Галя. Галя — эта именно та девочка, которую Вздыхатель увидел ещё в своё первое осеннее пробуждение. Галя постоянно по вечерам играла во дворе. Лепила снеговиков, строила замки, каталась с горки. Очень часто она выходила с коляской, в которой всё время спал, лишь изредка хлопал глазами и надувал щёки младенец по имени Игорь. Коляска стояла в стороне, Галя играла, бегала, веселилась возле. Иногда, конечно, кто-нибудь из соседских девчонок или мальчишек отрывался от своего компьютера и тоже шёл во двор. Тогда и начиналось полное веселье. Галя и её подружки — Люба, Света — и иногда застенчивый кучерявый Валерка тогда баловались во всю… Но это бывало редко. Обычно Галя гуляла одна (ну или со своим бессловесным братцем Игорьком). Когда становилось уже совсем темно, и Развесёлый Мужичок переставал уже выглядывать на свой новый белый джип, многие окна гасли, раскрывалась одна форточка, и малюсенького роста барышня (по-видимому, мама Гали) громко, на весь двор, кричала: «Галя, домой!»
Наступила Новогодняя ночь. В полночь жители дома (и жители соседних домов) высыпали на улицу. Все веселились, кричали, обнимались, поздравляли друг друга, пускали в небо фейерверки. Были во дворе и Развесёлый Мужичок (хозяин белого джипа), и Барышня С Третьего Этажа с мужем и записной книжкой, были там и Люба, и Света, кучерявый Валера, и, конечно же, Галя с мамой и папой и делающим первые шаги, но всё ещё не совсем понимающим, кто он и где он, малышом Игорем… Один мужичок выстрелил синей ракетой из ракетницы так, что аж разбил окно в доме через дорогу. После этого он и его друзья убежали за дом. Короче, было весело. Ближе к двум часам ночи народ начал расходиться. В три во дворе оставался только Развесёлый Мужичок со своей спутницей. Они сидели на лавочке и пили какой-то напиток из зелёной бутылки и громко пели «Ой мороз, мороз». Но к четырём и они угомонились и ушли домой. К пяти даже Барышня С Третьего Этажа заснула прямо на подоконнике. Ближе к шести часам показались сани. Из них вышел усталый Дед Мороз.
— Привет, — сказал он Вздыхателю. — Не поможешь подарки раздать? Нынче что-то всем дарят какие-то тяжелые предметы, да помногу. Устал разносить.
— Ладно, помогу, главное — не заснуть, в тепле-то…
— Ну ты уж не засни. Быстренько кинул под ёлочку — и на мороз, отходить.
— Где это тут Галя, Игорь, Наталя и Василий проживают? — спросил Мороз.
— Знаю. В четвертом подъезде. На первом этаже. Давай свои коробки, отнесу…
Вздыхатель зашел в подъезд. От батареи предательски веяло сном. Но Вздыхатель не стал расслабляться. Он собрал все силы, протиснулся сквозь щелку двери, протиснул подарки и побежал на запах ёлки.
— Так, вот одна комната, там кто-то храпит, вон — другая, там пахнет мандаринами, но не ёлкой, ах вот…
Вздыхатель покидал коробки под ёлку, а назад решил идти не через подъезд, а спрыгнуть с окна. Тут же невысоко. Первый этаж. Так и сделал. Только оказался на снегу, как перед ним опять возник Дед Мороз.
— Ай спасибо, Вздыхатель, помог старику. Ну ладно, мне пора. Осталось разнести ещё примерно 50 миллионов подарков за пару часов. Не знаю, как справлюсь.
Мороз прыгнул в сани, тут его след и простыл. Вздыхатель полез на свой подъездный козырёк, а в голове всё прикидывал, кто это храпел в комнате слева. «Вряд ли, Галя. Наверное, её папа. Где же всё-таки Галина комната?.. Наверное, вон то, второе, окно от подъезда», — решил Вздыхатель.
Бежали дни. Как-то раз Вздыхатель услышал от беседующих во дворе Светы и кучерявого Валеры, что у Гали 23 января день рождения. Ребята собирались купить подарок и пойти к Гале есть знаменитый пирог с вареньем и червячками из теста, который по праздникам печет ее мама. Вздыхатель тоже хотел поздравить Галю. Ведь у них было много общего: Галя любила зиму больше всех во дворе. Почти так же, как и сам Вздыхатель.
В ночь на 23-е Вздыхатель спустился со своего подъезда. Фонарь почему-то перегорел. Во дворе было относительно темно, но Вздыхатель неплохо видел и в темноте. Он забрался на карниз второго от подъезда окна, заглянул в комнату. Ничего видно не было, так как окно было закрыто занавеской изнутри. Вздыхателя редко покидало ощущение пространства. Ещё в Новый год он был в квартире Гали и отчетливо представлял, где находится комната девочки. Вздыхатель сел поудобнее и начал рисовать на абсолютно чистом стекле то, что ему снилось жарким летом, и то, что он видел каждый день в своём дворе, только гораздо красивее. Вот появился корабль. С мачтами, парусами (это из сна). Вот появилось дерево с чудо-цветами и огромными, как уши какого-то фантастического животного, листьями (тоже из сна), а вот и замок, очень похожий на тот, который лепила во дворе Галя… Скоро места на окне совсем не осталось. Вздыхатель сверху, как мог, витиевато, но не совсем уж очевидно написал: «С Днём рождения, Галя, любительница снега, мороза и зимы!». А в правом нижнем углу еле заметные инициалы: МЛВ. Довольный своей работой Вздыхатель удалился на свой козырёк и погрузился в зимние мечтания.
Наступило утро. Галя проснулась и под подушкой обнаружила книгу, которую ей подарил младенец Игорь и присоединившиеся к нему родители. Галя захотела рассмотреть её, и, чтобы в комнате было больше света, резким движением отодвинула занавеску. Солнечный свет заполнил комнату. Лучи врывались в оконный проём и, фактически не замечая стекла, проникали в квартиру… Никакие узоры им не мешали. Стекло было абсолютно прозрачным…
* * *
Через стену примерно в это же время проснулся Сергей Иванович. Первым делом он, как обычно, отодвинул занавеску, чтобы взглянуть, не угнали или не случилось чего-нибудь ужасного за ночь с его любимым красненьким Дэу Матизом, стоявшим возле окна… Посмотрел… Нет, всё в порядке.
* * *
Галя пролистала книгу, положила её на стол. Был выходной, и родители были дома. Девочка побежала на кухню пить чай. За столом уже сидели её мама и папа.
— Мы не хотели тебя будить, хотели, чтобы сама проснулась. Как тебе наш подарок?
— Ой, он прекрасен. Это же замечательная книга! Я, когда вырасту, тоже буду обязательно писать книги, ну или, в крайнем случае, исправлять в них ошибки. Главное, чтобы они были с картинками. Ведь живопись я тоже очень люблю.
Папа отодвинул занавеску… и раскрыл от удивления рот. Мама подняла глаза. А Галя тоже раскрыла рот, как папа. Зашедший сонный Игорь тоже как будто бы совершенно проснулся, поднял пухлую ручонку в сторону окна и издал какой-то звук.
Вся семья одновременно увидела на окне чудесную картину, которую нарисовал Вздыхатель. Ночью он всё-таки немного ошибся и вместо Галиной спальни разрисовал окно кухни. Но всё-таки подарок нашел своего получателя.
— Как чудесно! — воскликнула Галя.
— По-моему, тут что-то сверху написано, — сказала мама.
— С Днём рождения, Галя! — сказал папа. Все засмеялись…
* * *
Сначала, когда Малый Ледяной Вздыхатель внезапно осознал, что он нарисовал подарок не на том окне, внутри него всё аж похолодело. Но когда понял, что всё к лучшему, в душе потеплело, и его даже начало клонить в сон…
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.