Бесплатный фрагмент - Болотный роман

Самый разгар дачного сезона. Лето выдалось жаркое, и на всех дорожках дачного поселка оживление. Соседи рассаживаются по душным салонам машин, чтобы через полчаса снова встретиться на берегу местной речушки или на рынке. Отдых в Ленинградской области, мать его так. Одни и те же лица вы видите с пятницы до воскресенья. Сначала вы встречаетесь в пробке на выезде из города, затем видитесь в дачном массиве, затем ползете в соседних машинах в пробке на въезде в город в воскресенье ночью.

Итак, рынок. Небольшая площадка переполнена людьми. Лотки с товаром стоят нестройными рядами. На случай дождя они прикрыты самодельными тентами, благодаря чему рынок напоминает китайские кварталы. Тот же полумрак, обилие людей, толкотня и очень душно. Пройти насквозь эти ряды просто так нельзя, вы обязательно купите ребенку яркий надувной круг, себе очередные шлепанцы, а жене несколько резинок для волос кислотного цвета. Мы там и не пойдем, проще прямо по асфальтовой дороге.

На дороге тоже тесно, но тут уже порядки ближе к индийским. Обилие велосипедов, те же толпы народа. Вымытые собственными руками автомобили медленно пробираются в этой толчее, а помятые после пятничного расслабления водители стараются не задеть полированными боками машин дачников, везущих на велосипедах доски, шифер и всякий хлам. Каждому надо приколотить новый светильник, подновить забор, а может даже обзавестись маленькой бутылочкой на вечер.

Отдельное шоу начинается, когда проезжает автобус, еле помещающийся на дороге даже ночью, когда никого нет. Над дорогой повисает напряженная тишина, водители легковушек забиваются в малейшие промежутки на обочинах, и только спокойные, как памятники, пенсионеры спокойно бредут по своим дачным делам.

Автобус автобусом, но пешеход всегда прав. Их противостояние вечно. Оставим их разбираться между собой, и двигаемся дальше.

Вход на рынок остался позади, мы идем по горячему асфальту мимо десятков автомобилей. У некоторых открыты двери и в салонах сидят угрюмые мужики. На машине обычно написано что-нибудь вроде «Строим все» и перечень, что, собственно, значит это «все». Это наши соседи, белорусы, хотя как-то раз были замечены даже эстонцы. К ним обращаться опасно — могут выполнить заказ, а могут забрать аванс и приехать обратно на рынок.

Отдельной кучкой стоят гости из Азии, как-то раз они стояли с табличкой «Строительные роботы». Периодически приезжает милиция, и всех этих роботов как ветром сдувает.

Справа и слева расположены магазины. Например, вот этот огромный ангар — это магазин «Строитель». А вот большой продуктовый магазин, в нем даже есть тележки для покупателей.

Мы проходим мимо этого центра местной вселенной. Толпа редеет, и потянулись бесконечные ряды грузовиков с песком, землей, торфом и щебнем. Направо отходит еще одна дорога, а мы идем прямо, туда, где кончается асфальт. Уже почти пришли. Теперь налево, на грунтовку, и до моста. Домов тут почти нет, кругом возвышаются деревья, и под высоким мостом протекает река. Купальщиков немного. Ходят слухи, что тут видели в воде конский волос, и по поселку моментально расползлись страшные истории. Естественно, у каждого нашелся знакомый знакомого, который буквально в прошлом году скончался в жутких мучениях, съеденный изнутри червяком, проникшим под кожу во время купания в той самой речке. Конечно, это все байки.

Спускаемся под мост, скоро соберутся все и начнется самое интересное. Хотя… а пойдем-ка посмотрим, скоро ли они там…

Приготовления к экспедиции шли вовсю. Перед домом стояли три предназначенные для преодоления бездорожья автомобиля. Они были под завязку набиты снаряжением, «снарягой» на языке бывалых джиперов, и вещами — «шмурдяком». Здоровенный парень прикручивал на экспедиционный багажник запасную лопату. Из дома доносились обычные вопли среднестатистической собирающейся в поездку компании. Кто-то громогласно вопрошал насчет спичек, ему вторил бас неофициального лидера команды, кроющий на чем свет стоит недотепу, догадавшегося карту сложить на самое дно сумки с провизией. Компания подобралась не промах, за плечами каждого не одна сотня километров непролазной грязи и пара-тройка экспедиций по России, да и не только. Ехать предстояло к озеру, знаменитому своей труднодоступностью.

Техника как минимум впечатляла. На половину поляны раскорячился доисторический «Ниссан», давно уже позабывший асфальтовые джунгли своей родины, и переменивший столько деталей, что ни один представитель завода-изготовителя не смог бы опознать в этой машине свое детище. Рядом с ним, весь облепленный наклейками, стоял не менее древний «Лендкрузер», для входа в который нужна была стремянка. А в тени этих монстров инородным пятном стоял темно-коричневый люксовый «Кайен», обутый по случаю вылазки в лес в зубастые колеса двадцатого диаметра. «Кайен» на двадцатых «куперах» — это нонсенс. В этой компании никто не обращал внимания на разношерстность автопарка, ведь участников экспедиции связывала давняя и прочная дружба. Они были одноклассниками и уже лет пятнадцать шли по жизни вместе, кто-то более, кто-то менее успешно, но все равно вместе. Автопарк только подчеркивал схожесть характеров и различие путей, которыми все участники экспедиции пришли сегодня сюда, на эту поляну.

Самый здоровенный — Денис. Он где-то служит, даже вроде как в администрации города. Покатушки по полям, лесам и болотам — его страсть. Увлечение он делит с подругой, вот та миниатюрная девушка в пятнистом костюме и высоких ботинках — его невеста. Ее зовут Наталья. Сюда они прибыли два дня назад и дожидались остальных, наслаждаясь обществом друг друга в маленьком доме. Это их «Ниссан» стоит посередине. Вот из дома выходит невысокий темноволосый парень, он несет к «Лендкрузеру» две канистры питьевой воды. Его снимает на камеру темноглазая шатенка в джинсах и легкой куртке. Это Сергей и Ирочка, молодожены. Познакомились три года назад на каких-то соревнованиях типа «Старая Ладога» или «Адская трясина», не помню. Я там не был. Я вообще никогда не выхожу из района, мне нельзя. Эти двое регулярно появляются в наших краях, у них тут дачный участок. Хорошая парочка, наверное, скоро обзаведутся прибавлением. Завидую. Мне по должности не положено, хотя и не возбраняется. Начальство смотрит сквозь пальцы на некоторые превышения полномочий, все всё понимают. Не семнадцатый век на дворе. Испытательный срок я успешно оттарабанил, на территории порядок, так что, возможно когда-нибудь… Стоп, я отвлекся. А где же хозяин «Кайена»? Я его видел с утра, он на восходе выбежал из дома и отправился на пробежку. Вот прибежал, или нет — не видел, я ходил на рынок.

О, прибежал. Макс, кажется. Вот он, складывает в багажник своей машины сумку с продовольствием. Как самый нежный и дорогой, его автомобиль был назначен полевой кухней. Вчера вечером все гоготали, мол, все равно всю дорогу на веревке проедет, можно его и не заправлять, давайте закидаем туда продукты. Закидали, закидали. Видели мы в интернете, как эта машина ездит по грязи, еще неизвестно, кто кого на тросе потащит.

Кстати да, в прошлом году провел я себе интернет. Презанятнейшая штука. Знал бы — провел бы домой лет на пять раньше. Ноутбук пришлось утащить у заезжих отдыхающих, но они вроде как и не заметили, настолько были пьяны. Ничего. Как мусорить в лесу — это мы всегда, а как убирать — так бросили в яму и все? Не пойдет. Будем считать ноутбук соразмерной платой за уборку трех соток загаженного леса.

В общем, не зря я пришел. Я всегда чувствую, когда понадобится мое внимание здесь, в этих лесах.

— Озеро Зеленое! Тридцать пять квадратных километров кристально чистой воды! Родники, рыбалка и здоровье. — Денис наконец прикрутил лопату к багажнику и придирчиво осмотрел результат. — Доедем.

Он вытер руки о штаны и вопросительно взглянул в сторону остальных членов экспедиции.

— Доедем! — это произнес Серега, раскуривая трубку.

— Дэн, ну когда так было, что мы не доехали? — поддержала Наташа, хозяйским взглядом окидывая транспорт.

— Веди нас, Сусанин, веди нас герой! — Макс весело сложил руки, обращаясь к командиру.

— Идите вы нахрен, я сам здесь впервой. — скаламбурил Денис и включил навигационную систему.

Все столпились вокруг, и я здорово пожалел, что не могу быть там и посмотреть маршрут похода. Заедут ведь в дебри, не успею им глаза отвести. Потонут, как котята. Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. Мне тут утопленники не нужны, своих хватает. Вон, в прошлом году грибник в болоте застрял, пришлось ему показаться, иначе утоп бы бродяга. Вытащил его на тропу, по щекам похлопал, а он как разглядел, кто его вынул, побелел и деру дал, чуть из сапог не выскочил. Долго я вопли его слышал, мол леший, леший, помогите, помогите… А чего ему, дураку, помогать, я ж его вытащил уже. Ах, да! Грибы он забыл. И корзинку. И где, спрашивается, благодарность? Хотя, пусть бежит, а то от местных на болотах уже не протолкнуться, кандидаты на бессрочное проживание так и лезут, так и лезут…

Я немного отвлекся. С поляны донесся мощный вопль «По кооооооням!», а затем завелись двигатели. Покатушки начались. Пора бежать.

Я обогнул поляну стороной, насладившись звуками работающих моторов. Сколько здесь живу — не могу перестать наслаждаться звуками маленьких взрывов, пропущенными через извилистый выхлопной тракт этих мудреных железяк. Мне кажется, это от того, что попасть на сегодняшнюю мою должность помогла мне такая же игрушка, только, разумеется, не настолько совершенная. По воле неба — хотя я не до конца уверен, что небо участвовало в утверждении этого проекта — так вот, по воле неба я оставлен тут ответственным. Оставлен давно и надолго. Не скажу, что назначение доставило мне положительных эмоций, особенно если учесть обстоятельства получения должности, но… лучше, чем ничего. Кстати, да. Есть еще парочка дел.

Я заметил между деревьями небольшую лужу и не снимая ботинок прыгнул туда. Вокруг все потемнело, за воротник хлынула ледяная вода, но через мгновение меня, уже сухого, выкинуло посередине небольшого кабинета с большим столом посередине. На столе вольготно расположился здоровенный серый кот. Знакомьтесь, это мой управляющий. Кот — одно из его любимых обличий.

— Привет, зверь домашний, как дела?

— Все по плану. Сегодня у вас две встречи. В полдень звонили из города, и еще у нас кончается соляра.

— Встречи подождут. Соляру закажи сам, там номер есть. Кто звонил?

— Не представились.

— Перезвонят. Там опять на озеро компания собралась. Три внедорожника, снаряжение и военные карты.

— Да ладно! — Глаза кота округлились, он подобрался и спросил:

— Опять мы на обеспечении?

— Ну конечно же, полезут снова в самое пекло, а Ведьмин день на носу, у них там мероприятия запланированы. Срыв никому не нужен. А отвечать опять нам с тобой.

— Да уж, — кот помолчал, заглянул в блокнот и нерешительно спросил:

— А насчет завтрашнего вечера… ммм… помнится, вы собирались на ужин.

Да, я собирался. Собирался я уже год с лишним. Под новый год наконец-то осмелел и пригласил первую местную красавицу на роскошный ужин. Бомонд просто гудел в предвкушении очередной волны сплетен. Если бы не эти исследователи родного края, все сложилось бы просто изумительно. Ладно, постараемся побыстрее.

— Знаешь, что, сделаем так: насчет ужина перезвони, скажи, что хозяин пропадает в лесу уже вторую неделю, ни ответа, ни привета, если будут вопросы — путь прямо мне звонит. Решили?

— Роскошно. — Кот, по-видимому, восхитился соломоновым решением и вознамерился во что бы то ни стало вызвонить приглашенную особу. — По дороге загляните в хранилище, там подготовили кое-что для вас. Ключ у шефа.

— Договорились. — Я пощекотал животное за ухом, кот немедленно разомлел и замурлыкал. Потом устыдился, показал силу воли, и махнул пушистой лапой, мол, иди уже. Я топнул по чуть выступающей половице и провалился в темную воду. Про ключ я уже забыл.

До сих пор не могу привыкнуть к этому способу перемещения. Однако, при местных расстояниях и практически полном отсутствии мало-мальски проходимых для транспорта дорог такие прыжки подходили как нельзя лучше. Раз, и на месте. Сначала было трудно преодолеть себя и окунуться в холодную темную воду, но потом привык. Вернее, уже не мыслил себе другого способа быстро попасть прямо в рабочий кабинет или в приемную шефа. Как раз там я и вынырнул. За столом дернулась и подпрыгнула миловидная девушка, наряженная в ситцевый сарафан и высокий кокошник. Шеф любит национальный колорит, сегодня у него русский настрой. Оно и правильно, помнится мне, на прошлой неделе я заявился в приемную, а там абиссинская гостиная в полном составе — жара, негритянка за столом из стеблей бамбука, мухи жужжат, в общем, я пару раз выходил и пытался зайти снова, думая, что по ошибке угодил не туда. Шеф еще потом подкалывал, мол, командира по голосу узнавать надо, а не по лику черному, да нерусскому.

Девушка сердито уставилась на меня, явно намереваясь что-то высказать, но в этот момент мурлыкнул селектор и зловещий голос шефа произнес:

— Пусть войдет.

Я кивнул секретарю и побыстрее прошел через приемную в кабинет шефа. Останавливаться сейчас — значит точно получить золоченым степлером в лоб.

Я толкнул толстенную дверь и по колено провалился в сочную зеленую траву. Выругавшись про себя, я побрел по траве к здоровенному камню, на котором картинно возлежал богатырь из русских сказок.

— О, какие люди, да без охраны! — пробасил богатырь, протягивая для рукопожатия ладонь, больше похожую на ковш экскаватора. — Сколько лет, сколько зим, проходи, дружочек, садись.

Я добрался до камня, схватился за ручищу, и моментально был выдернут на вершину. Шеф не страдал излишним соблюдением субординации, но начальство есть начальство, и проявления панибратства здесь не нужны. Впрочем, как и проявления слабости.

— Слышал, слышал, сорока на хвосте донесла про ресторан в городе. А ты у нас в самом соку, нашу первую красавицу охмурить успел. И не надо скромничать. Вон, в приемной кое-кто чернее тучи сидит уж который день, а это, дружочек, показатель.

— Да мы даже не успели еще… — Я попытался объяснить, что вроде как даже и свидания не было еще, да и не факт, что будет, но шеф похлопал меня ручищей по спине, и желание говорить сразу пропало. Причем вместе с воздухом, который я успел набрать для предполагаемого разгромного монолога.

— Ладно, ладно, успели — не успели, дело молодое, — хохотнул шеф. — Успеете еще. Вон, у тебя на подумать времени много еще, глядишь, и Василису Петровну порадуешь.

Я возмущенно вскинул брови.

— Какая Василиса Петровна, вы вообще о чем? И чем я ее порадую, скажите на милость?

— А это тебе о том лучше знать. Вон, когда тебя на дороге с металлолома твоего вытащили, кто за тобой ходил полгода, пока уму-разуму научил, да освоиться помог? Вот то-то же, не задвигай человека, а то ровно возле стенки проходишь. — Шеф нахмурился. — А она потом ошибки в письмах делать начинает.

Да, это факт. После некоторых событий, круто изменивших окружающую меня действительность, мне следовало еще раз подумать над тем, кто я, и кому чем обязан. Хотя, если разобраться, меня особо и не спрашивали. Забрали, собрали, оживили, дали время освоиться, место работы, жилье и приличное жалованье. Вроде все в руки, да и о здоровье теперь можно не волноваться — зимой по снегу в одном комбинезоне, летом в футболке и штанах, и хоть бы одна простуда. Живи, да радуйся. Вот я и живу. И, кажется, начинаю радоваться. Если бы не столько проблем по работе, которой я сознательно и беспощадно себя загружаю, чтобы не думать о прошлом, то вообще курорт.

— Кстати, тут есть пара вопросов, — я задумчиво поднял глаза на шефа. Тот моментально прекратил басить и уставился на меня. Слушать он умел как никто. Не перебивая, и не отвлекая ненужными расспросами.

— На Зеленое озеро экспедиция двигается, три машины, пять человек. Настроены серьезно. Снаряжение, припасы, пару ночевок планируют. Цель неизвестна.

Шеф достал из кармана атласных штанов новенький коммуникатор и углубился в календарь. Ого, он делает большие успехи. Еще прошлым летом кроме березовых табличек ничего не признавал.

— Так, через два дня Ведьмин день. Мероприятие серьезное, будут все. Сам приглашения подписывал.

— Именно. Сколько шансов у пяти горожан выжить на сборище нечисти, к которому готовились целый год?

— Нисколько, дружочек, нисколько.

— Мне на участке происшествия не нужны. Потом будет беготня, народу понаедет, траву потопчут, деревья погубят. Про зверей уже молчу, уйдут на соседнее урочище, где я потом лосиный помет брать буду? А для грибов самое оно. Да и молодые все, жаль народ.

— Жаль, говоришь… Жаль. А когда из сотни машин только одна остановилась, да и те посмотрели на тебя, и дальше рванули, им не жаль было? Вот он, твой народ, — поддел шеф.

— Давайте без демагогии. Я бы и рад всем голову свою приставить, да одна она у меня, не получится. Участок мой? Мой. Вот мне и отвечать за порядок там. А сгинут эти — за ними потянутся другие, покоя не жди. Вон, в прошлом году дед полоумный неделю на опушке в одиночку водку пил, так сколько этих, как их там, а, волонтеров набежало? Бабка его сдуру внучке сказала, та в интернете написала, а там понеслась душа в рай. Сейчас это быстро. Сколько мы потом вылавливали их по болотам? А по кустам что творилось? Куда ни плюнь, одни резинки валялись, у меня все утки передавились. Срамота. Волонтеры, называется. Самым нормальным тогда дед оказался, проспался и вышел к дому.

— Ах, твой? Вот и разбирайся сам, — обиделся шеф. — К нему с душою, с чувством, а он «Участок мой, я тут всему голова». Головастый какой нашелся. Ладно, заглядывай там, как что ясно будет. И смотри, чтобы на старое урочище не заползли, я там прошлый год и сам ходить остерегался. Неладно там.

Ну, уж если шеф говорит, что неладно…

— Спасибо. Я доложу, — я склонил голову и съехал с камня. Сразу за камнем я нашел озерцо с темной водой и шагнул в непрозрачную воду. Шеф заботится о сотрудниках, и никогда не упустит случая подкинуть маленькую приятную мелочь, пусть даже в виде сотворенного поближе выхода.

Приемную я пересек как можно более незаметно, но все равно не успел увернуться от пулей просвистевшего кокошника. И как они таскают на голове этакую конструкцию, размышлял я, перехватывая снаряд на лету. Из-за стола поднималась буря. Я поспешил исчезнуть. Головной убор потом занесу, не успел отдать.

Кот ждал меня за столом, демонстративно держа перед носом список неотложных дел.

— Солярку заказал. Очень возмущались по поводу времени доставки, — сообщил он, взметнув к потолку остро заточенный карандаш.

— Ничего. Полночь — идеальное время. Кто будет перекачивать, мы с тобой, что ли? — кот недовольно встопорщил усы. — То-то и оно. А ночью мертвяков подтянем, там пять тонн всего, за часок сольют.

Кот сделал пометку и покосился на кокошник, который я держал в руках.

— Из города звонили. В ресторане просили уточнить, оставлять бронирование, или планы поменялись.

Я крепко призадумался. Слова шефа насчет Василисы крепко засели в голове, и теперь будущее представлялось вовсе не таким определенным.

— Отмени. Скажи, много дел, — мне уже не казалось удачным вариантом предстоящее мероприятие. Как-то слишком гладко все прошло, и в череде событий я начал забывать про тех, кто поддерживал меня в начале. По крайней мере, для нас тут время не имело такого уж решающего значения. Свидание подождет. Столик всегда можно заказать заново.

Кот вычеркнул строчку из списка.

— Значит, костюм не понадобится, — он вопросительно посмотрел, вычеркнул еще одну строку, спрятал карандаш и сложил список.

— Меня не будет до ночи. Звонки записывай, на вопросы не отвечай, имитируем бурную деятельность, — я провел инструктаж перед уходом. — Пора навестить наших путешественников, наверняка они уже далеко от места сбора.

Я собрал в дорогу самое необходимое. Высокие ботинки, камуфляж, пару бутербродов, телефон, блокнот и карандаши, спички, пару литров воды, невесомое одеяло из одного шведского магазина. В прошлом году привезли, я просил. Мне по роду деятельности уходить надолго из района не полагается, а до города два часа езды. В электрички мне не попасть, все-таки пластические хирурги в лесах не водятся, а рожа у меня после аварии не очень. Народ разбежится, снова скандал будет. Машины нету пока. А оказаться посередине Фонтанки после прыжка как-то не улыбается.

Я кивнул коту и открыл тяжелую дубовую дверь. Мощный поток ударил в спину, и через мгновение я пробкой вылетел из неглубокой лужи рядом с лесной дорогой. Люди, занятые вытаскиванием своих автомобилей из грязевых капканов, не обратили на меня ровным счетом никакого внимания. Ну и правильно, решил я, перемещаясь за кусты орешника.

На лесной дороге происходило священное действие под названием «рубилово». Во все стороны летела грязь, караван оставлял после себя уродливую черную колею, наполненную грязной жижей с маслянистыми разводами. Команда слаженно застревала, откапывалась, якорилась, свистели оборванные карабины, и лесную тишину резал рев турбодизелей. Изредка доносился мат. Я подсмотрел из-за куста и увидел, что незаслуженно обиженный в начале пути «Порш», в общем-то, и не отстает. Похрустывая тормозными машинками, периодически с породистым рыком проворачивая неродные колеса в поисках зацепа, он уверенно полз вперед, купая полированные бока в торфяной мути. Причем хозяин из машины не вылезал, ограничиваясь веселыми комментариями в адрес команды, выдергивающей очередной внедорожник из очередной канавы. Метров через триста, когда я успел насладиться почти прозрачными футболками девушек и разнообразными ракурсами, болото кончилось, и люди решили отдохнуть. Сосредоточившись, я прикрыл веки и ощутил легкое головокружение. Это следствие моей способности отвести глаза — за возможность незаметно передвигаться надо расплачиваться головной болью и головокружением. Стараясь двигаться как можно плавнее, я обошел отдыхающих кругом и приблизился к ним на расстояние вытянутой руки. На меня повеял запах разгоряченных тел и хорошего парфюма. Отогнав глупые мысли о флакончике хорошей туалетной воды себе на новый год, я поверх голов уставился в схему, разложенную на траве. Схема была прижата видавшим виды навигатором с картами времен Второй мировой. Как ни странно, эти карты позволяют гулять лесными тропинками с уверенностью бывалого лесника, за 60 с лишним лет изменилось немногое.

На карте был четко проложен маршрут, и увиденное меня не порадовало.

Вкратце объясню, напрямую влиять на людей я не могу. Я могу напугать, дать понять, что дальше идти не надо, но с особо упертыми личностями мои штучки не срабатывают. В общем, просто надавать оплеух и направить назад я не могу. Не уполномочен, видите ли, управлять людскими судьбами. Со своей бы разобраться, как говорится. Я ж теперь вроде как нечисть лесная, поэтому способы воздействия мне доступны лишь сугубо криминальные. Закольцевать тропинку — легко. Заставить все кусты по дороге больно хлестать по физиономии — милое дело. Побродить тенью за деревьями — даже напрягаться не надо. Про вой и дополнительные спецэффекты даже не упоминаю, это само собой разумеющиеся вещи. Но до некоторых не доходит, и они с настойчивостью баранов стараются стать героями.

Проложенный маршрут проходил напрямик через место ежегодного собрания всех представителей живого и не совсем живого мира этого района. Причем по графику движения выходило, что ночевка запланирована как раз на той поляне, где будет ежегодная ассамблея по области. Сильно сомневаюсь, что люди, спящие в палатках, не станут объектами интереса всех тех представителей нечисти, что водится в этих краях. А если учесть, что некоторые экземпляры видели людей только на картинках в университете, но точно знают, что люди являются вполне перевариваемым продуктом питания, то я был несколько озадачен. Мероприятие четко распланировано, приглашено несколько звезд, будет техника, но лишний гражданский палаточный городок в программу не вписывался никак. А за срыв мероприятия ничего хорошего не светит. До смерти не убьют, конечно, куда ж еще, но отношение будет безнадежно испорчено. К тому же многие просто уже выехали, и разместить их будет очень проблемно.

— Ай!! — поляну взорвал истошный крик. Это я увлекся, расслабился, и наступил на руку Денису. Здоровяк недоуменно огляделся, потер придавленную руку и вопросительно взглянул на остальных.

— Как будто слон наступил. Что там дальше?

Я старался держать форму, поэтому немного обиделся. Впрочем, инциденту не придали особого значения, и брифинг продолжился.

— В общем, осталось с километр болота, и там стоянка. До темноты еще часа четыре, доедем.

— Тогда начинаем. — голос подала Ирочка. Все засобирались. Поляна окуталась черным дымом, первым отвалили ветераны бездорожья, за ними юркнул блестящий внедорожник. Колонна снова ухнула в грязищу лесной дороги. Я корил себя за неосторожность. Денис, сидя за рулем, потирал руку и недоуменно разглядывал след армейского ботинка, бордовыми узорами расплывающийся на внешней стороне кисти. В общем, стратегия была понятна, надо разобраться с тактикой. Я шагнул чуть в сторону и знакомо провалился в мутную воду.

Кот вальяжно расположился в моем кресле и болтал по мобильнику. Я стряхнул прилипшую травинку, прошел к столу и откатил кота вместе с креслом в угол. Кот позы не поменял, благо еще не отожрался до такой степени, чтобы складывать лапы на стол, но хвост нервно задергался из стороны в сторону, что свидетельствовало о крайнем недовольстве. Закончив разговор и спрятав телефон под пушистым задом, кот вопросительно уставился на меня желтыми глазами.

— Все, все, больше не буду, ваше величество, — съехидничал я и открыл ноутбук. По моему запросу вывалилось множество сайтов. Я подмигнул коту, тот театрально прикрыл глаза лапой. Найти, скачать, распечатать. Ясно без слов. И найдет же, пушистый секретарь. Ему можно было доверять. За все время моего тут пребывания кот допустил всего одну оплошность — по весне перед дверью моего домика я обнаружил грациозную кошечку с выводком котят — штуки три или четыре, все серые с желтыми глазами. Причем кот божился, что ни словом, ни делом, но, однако теперь дама живет в пристройке, регулярно устраивает засранцу скандалы по поводу его необоснованных задержек на работе, и скоро, как я вчера заметил, котят во дворе прибавится. И это очень хорошо.

Стук в дверь прервал мои размышления по поводу устройства мира и прелестей семейной жизни. На подходе к выходу я уловил запах болотной тины. За дверью переминался с ноги на ногу отвратительного вида утопленник. Полагаю, это бригадир тех, кто будет перекачивать соляру. Знаем, знаем. Ребята старательные, но больно страшны. Я привык, а водители бензовозов жалуются. Я выдал ему на руки два желтых картонных квадратика — пропуск в город, за кордон, строго предупредив, что выходить только ночью, в кабаках не буянить, баб не мять. Помню, две недели назад после выполненной работы ребята поехали в город и чем-то задели местных. Те вволю отдубасили мертвяков и были изрядно удивлены, когда работяги поправили сломанные челюсти и носы, и на своих ногах бодро вышли на улицу, не выказывая недовольства. Просто им за дебош тут от меня влетит больше. Один в качестве наказания ежедневно проплывает местную речку вдоль туда и обратно, а это 36 км, как-никак. Бедняга почти лишился волос и скоро останется без одежды, коряги, знаете ли. Надо снять с него взыскание, кстати.

Кот тем временем уже нашел форум маньяков-топографов и вовсю сливал бесценные карты на компьютер. Благодаря консультации московского друга и нескольким интернет-магазинам мне удалось поймать на болоте отличный сигнал и организовать мощный интернет-канал.

Карты переместились на коммуникатор, кот теперь может дуть к своему семейству, а мне предстоит еще один поход к шефу. Теперь уже с планом действий.

Я вышел из домика, присел на лавку и крепко задумался. С одной стороны, задача не очень сложная. Напугать, дать понять, что ехать на озеро — провальная затея, казалось бы, куда проще. Однако что-то мне подсказывало, что эти ребята не отступятся. Задержать их, не дав доехать до места ночевки — как вариант, но за три-четыре часа, что оставались, сделать уже было ничего нельзя. Кроме одного способа, но его я отмел, как неблагородный. Это в стародавние времена лешие воровали людей, заставляя их бродить до изнеможения по закольцованной дорожке, пока бедняги сами не падали в их лапы, обессиленные. В наше время поймать одного человека из компании можно разве что во время похода в туалет, да и то, тащить жертву без штанов по лесу — удовольствие не из приятных. Опять-таки, надо будет кормить, содержать, а это лишние заботы. Оставался один вариант, как всегда, самый затратный и проблемный.

Я зашел обратно в кабинет и нажал на селекторе фиолетовую кнопку. Раздались гудки. Несколько секунд томительного ожидания, и селектор ожил.

— Служба содержания химер, Алиса, слушаю вас. В целях обеспечения вашей безопасности все разговоры записываются.

— Заказ от Мшинского болотного управления, две особи через час на кордоне. Степень опасности — три. Скрытность — три. Внешность — три, — я вытер лоб и ужаснулся своему нахальству.

Степень опасности — это старая шкала измерений. Означает, что одна химера за секунду уничтожает три особи, сходные по массе с человеком. Что означали остальные показатели, я не знал.

— Куда направить счет?

— Как обычно, — я слегка поежился, предчувствуя реакцию шефа, но тем не менее продолжил. — Если не справятся, пришлите усиление. И оплата будет после подписания акта, а не как в прошлый раз.

Я уже однажды пользовался услугами службы содержания химер. Стоит эта услуга управлению нереально дорого, но себя оправдывает. Химера имеет вид четвероногого мускулистого существа с двумя головами, которые расположились на мощной шее. К слову, одна из них не совсем удачно продублирована — она атрофирована, имеет вид эмбриона и растёт на боку основной. Химера сильна, быстра, ловка и хитра. Примерно полтора метра в холке. На теле местами растёт бурая шерсть. Благодаря мягким кошачьим лапам мутант может передвигаться почти бесшумно, и зачастую определить, что химера рядом, можно лишь по датчикам движения. Мощные задние лапы дают возможность чудовищу прыгать на огромные расстояния.

Год назад в районе завелся медведь — шатун. Задрал лесника, хороший мужик был очень. И только зверь собрался выйти на поселок, как я вызвал помощь. Две особи третьего класса опасности в считанные секунды не оставили от хищника и воспоминания. Вихрь прыжков, хруст рассекаемой когтями шкуры, и все кончено. Помню, два зверя внимательно посмотрели на меня, и мягкими скачками унеслись в чащу, а я остался стоять среди примятой травы с бурыми пятнами медвежьей крови на камуфляже. Класс опасность три еще и означает то, что особи или приручены, или слишком умны, чтобы нападать на людей. Шеф тогда ничего не сказал, но вдавленная красная подпись на счете и практически пробитый насквозь печатью лист были красноречивее всяких слов. Я подсмотрел цифру и ахнул. Чтобы пользоваться услугами данной службы, нужно иметь очень хорошее финансирование.

Минут через тридцать в коридоре прошелестели мягкие лапы, и в кабинете появились две химеры. До сих пор не могу смотреть на них без содрогания, настолько они отвратительны.

— На озеро идут три машины. Экипажи завернуть, в контакт не вступать, если разбегутся, нужно собрать и выгнать из леса. Пройдет праздник, вернем машины и вещи. Провизию не жрать!

Химера поменьше отвернула обе головы, равнодушно уставившись в окно.

— В общем, можно выступать. И попросите прислать счет поскорее, мне надо вас внести в реестр по оплатам.

Химера побольше кивнула недоразвитой головой. На морде явственно проступало разочарование. Для них задача была очень проста, если не сказать скучна. Конкретно эти две особи постоянно появлялись на организации всяких мероприятий, они практически единственные экземпляры, с которыми можно пообщаться. Соответственно, они и руководили остальными представителями своего вида. По-кошачьи мягко они развернулись и выскользнули в коридор. Я сомневался, что из этой задумки получится что-то полезное, но шансы есть.

Пора было выходить. До начала празднования дня Ивана Купалы остается тридцать шесть часов.

Район озера — практически сплошные болота. Во время войны здесь располагались партизанские отряды, были устроены склады боеприпасов. До сих пор в зарослях можно встретить остатки техники, не так давно удалось поднять из озера самолет. Где-то, по слухам, утонул целый танк, причем немецкий. Местная ребятня изучила окрестности вдоль и поперек. Проехать к озеру на простой машине нельзя, можно только на таких подготовленных аппаратах, какие стоят сейчас на просторной поляне недалеко от брошенной деревни.

На поляну неспешно падали сумерки. Ветра не было, дым от костра поднимался вертикально вверх и втыкался в синее по-вечернему небо. Распахнутый багажник блестящего внедорожника явил миру аккуратно упакованные свертки, походную плитку, жужжащий электрический холодильник. Из аудиосистемы льется негромкая музыка. В лагере ужин. Разговоры, отдых, заслуженное ничегонеделание. Денис заканчивает раскладывать палатку. Наташа уже устраивает спальные места, быстро накачивая синие флоковые надувные матрацы электрическим насосиком. Ирочка колдует над двумя газовыми плитками, пока ее муж, стоя на крыше крузака, настраивает антенну.

Хозяин порша удаляется в сторону кустов, размахивая длинным хвостом туалетной бумаги ярко-зеленого цвета. Тяжелый день дает о себе знать, мало-помалу хлопоты сходят на нет, и компания сползается поближе к костру. Макс распечатывает яркую упаковку и бросает в костер несколько противокомариных спиралей. По поляне разливается сладковатый аромат репеллента. Картошка из двух котелков перемещается на тарелки, и разговоры тоже стихают. Божественный аромат картошки с мясом доносится даже сюда, в мое укрытие. Между прочим, очень отвлекает.

Я расположился метрах в пяти от края поляны. Маскировки особо не потребовалось, меня и так-то не всегда заметишь, а тут народ увлечен подготовкой ночлега, куда им еще по сторонам глядеть. Можно сказать, просто пришел, и сел смотреть. Интересно было только первые 10 минут, потом стало откровенно скучно. Всегда грустно смотреть на чужое веселье. Часа полтора сижу тут, уже все игры на коммуникаторе прошел, скоро совсем нечем будет заняться. Когда уже эти дорогостоящие артисты подгребут — я про химер. По идее вот-вот должны появиться.

В чаще послышалось шевеление. Я проигнорировал, мне бояться по должности не положено. На плечо легла мягкая лапа. Отлично, обе здесь. Я показал пальцем на поляну, химеры покивали всеми головами и проскользнули в обход поляны.

Я посмотрел на часы, до ведьминого дня осталось тридцать часов. Пока специалисты работают, я могу немного расслабиться. Только снова потянулся за коммуникатором, как он практически сам прыгнул в руку и его экран засветился, показав дружелюбный облик русского богатыря. Ага, шеф. Соединяемся.

— Ну как дела, дружочек, как жив… ээ… и… эээ… здоров?

— Сижу, смотрю, вроде ровно все идет, химеры на месте, им задача поставлена, — бодро отрапортовал я, стараясь как можно неразборчивее произнести слово «химеры».

— Да, да, — шефа, казалось, не интересовали мои проблемы с речью. — Ты календарь смотрел?

— Знаю, меньше двух дней осталось, знаю. Мы работаем, все озадачены…

— А скажи мне, дружочек, не интересовался ли ты когда-нибудь историей?

Вопрос застал врасплох, но, я, по странному совпадению, историей интересовался, поэтому ответил.

— Ну если по району брать, то примерно в этих местах лет пятьдесят-шестьдесят назад готовился мощный рубеж обороны. Во время войны.

— Отлично, — подтвердил шеф. — И примерно в это же время тут в окружение попало несколько тысяч человек. А вот вышло из окружения значительно меньше.

— Да, помимо боевых потерь, еще и утонуло множество… — я вспоминал события полувековой давности.

— Вот именно, что множество. Ты вообще представляешь, сколько сейчас народу приедет? Дата круглая, гуляния будут по полной программе. Если что, я заказал еще пятьдесят палаток с закусками. У нас будет делегация.

Я, хоть и сидел, мысленно присел еще раз. За весь срок пребывания тут я всего один раз сталкивался с так называемыми «гуляниями». Из-за скопления большого количества потусторонних созданий в одном месте, например, повылезали почти все утопленники. Собственно, причину я так и не понял, слишком занят был выдворением толпы веселых полуразложившихся хулиганов с подконтрольной территории. Факт в том, что тогда задание я, по сути, провалил. Но приобрел некоторое количество никогда не устающих, не требующих питания и сна работников. Их автономность, с одной стороны, позволяет худо-бедно держать в порядке тропинки в лесу и поддерживать в относительной чистоте водоемы, но после нескольких месяцев ударного труда стало все труднее придумывать им занятие. Сейчас десять самых хорошо сохранившихся сидят в просторном сарае и рубятся в приставку, честно заказанную через интернет. Остальных удалось уговорить патрулировать озеро по дну. Они там даже что-то типа патрульной службы организовали. На коммуникатор доклады поступают два раза в сутки исправно.

— Прогнозы? — я решил не морочить себе голову и воспользоваться опытом старшего товарища.

— Да какие там прогнозы… какие спецэффекты нас ждут в этот раз, трудно сказать. Сам смотри. Отключаюсь.

Отлично. Отключаюсь. Чтоб тебя разорвало да наперекосяк склеило.

— Я все слышал! — донеслось из выключенного коммуникатора.

Прогуляюсь вокруг лагеря.

Я слез с насиженного места и отправился в чащу.

Вдалеке за деревьями проскользнула тень. Мелькнула мысль- химеры сегодня работают как-то неаккуратно. Продолжая движение, я обходил корявые стволы деревьев.

Тень мелькнула справа, ещё одна мелькнула слева.

— Какие-то слишком высокие тени для химер, — подумалось мне. Я притормозил и направился к мелькнувшим за деревьями фигурам.

— Кто здесь? — спросил я. Глупо было ожидать какого-то ответа, наверное. Я сделал ещё несколько шагов, и из-за толстой сосны навстречу мне вышла рослая фигура в обрывках черной военной формы. На груди у фигуры висел ржавый остаток автомата. Я рефлекторно дернулся назад, а тварь плавно скользнула ко мне, оскалив жёлтые зубы. Так вот, какие спецэффекты сегодня в программе, неспроста шеф спрашивал насчет моих познаний в истории этих мест.

Среагировать я не успел, внезапно передо мной метнулся бурый вихрь. Тёмная фигура мертвеца развалилась на несколько частей, располосованная острейшими когтями. Химера не успела остановиться после прыжка, на полуобороте врезалась в дерево и грузно шмякнулась на землю. Мгновение, и она уже вновь на лапах, две головы осматривают пространство на предмет возникновения нового противника. Вторая химера успела как раз вовремя — за своей спиной я почувствовал внезапное движение воздуха, и по земле покатились остатки разорванного на части тела. Все происходящее заняло от силы пять секунд. Обе химеры сделали круг по месту битвы и настороженно уставились в лес, слившись с травой.

Я стряхнул оцепенение и подошел к останкам. Крови не было, просто липкая вонючая жижа, кое-где выступившая на кусках тел тех, кто более полувека назад пришел завоевывать эти места. От формы мало что осталось, конечно, но на черепе плотно сидел ржавый шлем характерной формы, кожаная сумка на обрывке ремешка лежала неподалеку на траве, а на бесформенном куске плоти, бывшем когда-то торсом солдата, поблескивал наградной крест. Под шлемом издевательски улыбалась желтыми клыками здоровенная харя. Понятно. Это как раз то, о чем шеф говорил, когда упоминал о том, что сам не любит бродить по этому району.

Я сделал пару фоток, отправил их шефу. Жестом показал химерам убрать останки, куски нападавших мы закидали в яму и прикрыли ветками. Крест я забрал. Пригодится. Решил еще раз побеспокоить шефа, но он не отвечал. Хорошо иметь собственную сеть — хочешь, будь на связи, хочешь — отключись, и не найдет никто. Пожелав от души провести время наилучшим образом, я набрал кота. В телефоне послышался недовольный голос.

— Хозяин, у нас активность в вашем районе.

— Какого черта меня только что чуть не сожрали два мертвеца, а я узнал об этом только, собственно, в процессе?

— Ммм… всего два?

Я задохнулся от возмущения.

— В смысле — «всего»? Да мне и одного бы хватило.

— Мне кажется, вы бы справились, — льстиво мурлыкнул кот и еще раз повторил про активность в районе.

— Да я знаю, тут же эти сидят, экспедиторы хреновы. Я около них болтаюсь. Они уже угомониться намерены. Сейчас заснут, и активность прекратится.

— Ммм… это не люди.

Я прикинул, до подхода основной массы гостей еще сутки, как минимум.

— Что там показывает наше чудо-ухо?

Чудо-ухо — это радар. Стоит в нашем домике с незапамятных времен, еще лет за двадцать до моей злосчастной аварии на шоссе поставили. Кто поставил — неизвестно. Откуда питание берет — неясно, какой-то толстый кабель идет в землю, и все. Методом нехитрых манипуляций мы с котом подключили к нему монитор, и теперь получили отменный датчик движения. Без монитора этот чертов радар мог только верещать на всю поляну, когда в районе болталась нечисть. Когда я переселился в этот домик, первое время только и вскакивал по ночам от его трелей. Монитор, можно сказать, нас с котом спас от бессонницы. Радар, как оказалось, имел свою оболочку, весьма удобную и продуманную. Мало того, что факт присутствия показывал, еще и параметры нарушителя спокойствия прописывал — массу, габариты, и так далее.

— Хозяин, чудо-ухо показывает шестьсот сорок объектов массой от сорока килограммов до пятидесяти тонн.

Мне показалось, что кот бредит, или опять нашел валерьянку в буфете.

— Сколько?

— Шестьсот сорок, — кот застучал клавишами и выдал информацию.

— Да я понял, что шестьсот сорок, ты сказал сколько тонн?

— Ммм… ну это Ухо показывает, я не выдумываю же. Сорок восемь тонн — это самый большой. Но он один, и не двигается. Пока не двигается.

— Я к шефу. Кстати, да, попробую выпросить ключ от хранилища, потом свяжемся, — я спрятал телефон в карман.

Приплыли.

Химеры, внимательно слушающие диалог, уставились на меня.

— Меняем план. Оставайтесь здесь и присмотрите за компанией. И без шума, — твари покивали головами.

Я развернулся и направился к небольшой лужице неподалеку. Шаг в воду, все знакомо темнеет перед глазами, за воротник льется вода, но уже через миг меня выбрасывает в приемной шефа.

За столом секретарь. Строгий костюм, минимум косметики, дорогой компьютер с надкусанным яблочком на крышке. Меня игнорируют.

— Привет, — я решил не зацикливаться на старом, да и времени особо не было на препирания. — Василиса Петровна, я к вам.

За столом промелькнуло удивление, но тут же исчезло. Полное погружение в монитор.

— Василиса Петровна.

Ноль эмоций.

— Ладно тебе, я правда по делу.

— У вас сегодня столик в городе заказан, вы можете опоздать. — Ведро презрения, ледяной тон и несколько невысказанных слов, недвусмысленно указывающих, куда мне стоило бы пойти.

— Я отказался, решил пока не ездить. Да и не до столов мне. Шеф на месте?

— Шеф будет через двое суток. Он на организации встречи, внизу, — пальчик с наманикюренным когтем воткнулся в воздух перпендикулярно полу.

Я чуть не взвыл. Тут беда, а он прохлаждается по совещаниям.

— Тогда мне нужен доступ к хранилищу. У нас в районе повылезали покойники, а почти на месте сбора пять человек дрыхнет в палатках.

— Лично вам доступ закрыт. Прямое указание. После инцидента с полетом в город за горячительными напитками, не знаю уж, вспомните ли… У вас тогда была страшная алкогольная интоксикация. И подъем летательного аппарата из болота обошелся нам в огромную сумму. И ремонт обшивки занял три недели. Сама удивляюсь, как некоторых держат еще на работе, видимо, тут что-то не так.

Блин, да тут все вокруг не так, если разобраться. Позорный полет состоялся почти полгода назад, в период белых ночей. Я тогда здорово влип в депрессию. Шеф говорил, что это нормально, что пройдет, и приставил ко мне своего личного помощника, ну, помощницу, Василису. Это, кстати, она сидит сейчас за столом и злится на меня, не пойми за что.

Депрессовать мне тогда было от чего. Деловая поездка по загородной трассе на автомобиле окончилась жуткой аварией, в которой неизвестно откуда взявшийся грузовик превратил в лепешку мою легковушку. За рулем был тогда я. Помнил я все прекрасно, момент столкновения, удар, вылет через дверной проем, еще один удар об асфальт, вспышку позади, запах бензина, скрежет деформирующихся в пламени деталей… Почему-то я не мог встать, но боли не было. Ясно помнил остановившийся старенький грузовичок с неприметным мужичком в кабине, помнил, как погрузили в кузов, привезли через лес на поляну, затем перегрузили в небольшую светлую комнату, где я провел почти два месяца. Потом я начал ходить. Чуть позже — выходить. Сначала просто выходил из дома, на свежий воздух, потом все дальше и дальше уходил от домика, потом начал выполнять мелкие поручения шефа, короче, постепенно влился в коллектив. Коллектив оказался непростой, сначала довел до истерики кот, который в один прекрасный день сообщил, что с этого момента назначен моим персональным ассистентом. Меня удивил не столь факт его разговора, а выбила из колеи постановка вопроса — назначен, да еще и ассистентом. Суть и порядок работы организации, контролирующей этот район, мне доводили медленно, по крупицам, опасаясь за мой нежный инженерный разум. Честно говоря, свихнуться было от чего.

Испокон веков рядом с людьми обитали потусторонние создания. О них слагали легенды, про них рассказывали сказки, детей пугали лешими и домовыми. По себе помню, как шарахался по вечерам от кустов и подвалов, из которых доносились непонятные шорохи, или еще какие пугающие звуки. Купаться до сих пор боюсь. Как раз после того, как узнал про водяных и русалок в раннем школьном возрасте.

Оказалось, что в двадцать первом веке никуда все это потустороннее не делось, просто, в соответствии с духом времени приняло некоторую бюрократически-капиталистическую направленность.

Шеф — он тут главный. Кто такой, откуда взялся — я до конца не понял. Но влияние имеет на местных практически безграничное. Первый разговор с ним случился сразу после моего выздоровления. Это он, между прочим, был в том грузовичке, в кузове которого я приехал на поляну. Приятного он сообщил мало, больше спрашивал. Кто таков, что делал, чем занят был, куда меня несло, разных вопросов было много. Скрывать я ничего не стал, честно рассказал все как есть. Тогда же я и узнал, что отсюда дороги домой мне нет, потому что пожар тогда на шоссе уничтожил все, вместе с моими надеждами на возвращение. Тело тоже исчезло в пламени, а то, что сейчас стоит на ковре перед монументальным столом, это телом назвать нельзя. Так, внешне соответствует, да ноги передвигает, ну, а что еще от вместилища души надо. Видя мои округлившиеся глаза, шеф подмигнул и успокоил, что все функции организма должны работать, но пока никто не проверял. Единственное, сказал, режим надо держать, а то можно дня три пободрствовать, да потом неожиданно вырубиться на сутки, присев чаю попить. Но тоже должно наладиться. Потом пожаловался, что занят сильно, а в округе дел по горло. Надо, мол, человека своего поставить, да нету тут человеков-то. Беда прямо. И смотрит вопросительно. Отказываться я не стал. Вот и вся история появления очередного лешего на районе.

Василиса тогда просидела, прилипши к замочной скважине ухом, все полтора часа, пока мы разговаривали, а потом еще скакала по приемной, как коза рыжая. Рада, говорит, что тут оставили, могли сослать куда-нибудь за Урал, там тоже жуткая нехватка кадров. Я тогда пожал плечами, мне было все равно, где, так сказать, не жить.

Мне дали домик на отшибе, на берегу озера, о котором я рассказывал с самого начала. Кот перебазировался ко мне, и понеслась ежедневная рутинная работа, без отпусков, но с одним выходным в неделю.

Надо отметить, что меня тут никто не держал. Да, я пытался уйти, но каждый раз возвращался. Камень с выбитыми буквами, сложенными в мои фамилию, имя и отчество, я не нашел. Родственников не было, поэтому я мало-помалу успокоился и перестал изводить себя мыслями о прошлом. Василиса сначала приходила каждый день, потом реже, потом стали встречаться совсем редко, тут недавно к нашему району присоединили еще и заказник, работы стало побольше. Так что тихо, мирно существую я, и больше стараюсь не навредить, чем принести пользу.

А в город на летающей ступе я сорвался после употребления на пару с котом пятилитрового жбана браги. Мы тогда решили во что бы то ни стало найти моих старых знакомых, сказать всем, что я живой, что я здесь. Из этого, как вы понимаете, ничего не вышло. Долететь-то долетели, попугали редких прохожих в спальных районах, никого не нашли и направились обратно. При посадке переборщили со скоростью. Универсальная ступа с обтекателем неслась как ракета, когда два развеселых тела направили ее в болото, забыв затормозить. Кот удачно катапультировался, а я уже спал и не успел. Выход из болота по дну занял часа полтора, а о последствиях вы уже знаете. Все три недели я виновато бродил вокруг сарая, в котором шеф, громко матерясь, ремонтировал ступу собственными руками. Все предложения помощи тем же матом сурово отправлялись по известному адресу из трех букв. Но наконец ступа была отлажена, испытана, сдана в эксплуатацию, шеф остыл, а я был амнистирован. В тот раз я еще понял, что и дышать воздухом, мне, в принципе, совсем необязательно, только надо внимательно смотреть, чтоб тина и всякая речная мелочь не попадала в нос.

Ладно, пока я тут предавался воспоминаниям, секретарь шефа оттаяла и смотрела совсем не так грозно.

Пауза затянулась. Я ждал, всем видом изображая полную покорность. За столом тишина. Наконец с ружейным треском в плафоне разорвалась лампочка, и в приемную пришло оживление. Василиса выдвинула ящик стола и швырнула в меня ключ. Я перехватил его на лету и поспешил скрыться за дверью.

Самое неприятное в перемещениях по лесу — это вылет из болотца в самом неожиданном направлении. Меня выбросило из воды прямо в куст орешника. Несколько минут я потратил на то, чтобы распутать гибкие ветки и выбраться.

Телефон удалось сохранить в целости и сохранности, и я набрал кота.

— Как дела? — я специально выбрал беззаботный тон, ибо котяра тот еще паникер и вполне способен оборвать разговор и наломать дров, вообразив, что со мной все совсем плохо.

— Пока не родила, — скаламбурили в телефоне.

— Ключ достал. — я решил не выеживаться и перейти сразу к делу. На заднем плане в трубке слышалось верещание Уха, видимо, радар улавливал какое-то движение. Кот выдал удовлетворенное урчание и застучал мягкими лапами по клавиатуре.

— Кстати, у нас тут гости, — сообщил напоследок серый секретарь и посоветовал пока в домик не лезть, потому что вокруг нездоровая суета, и вообще время такое мутное. Надо будет отобрать у него кассету с бандитскими сериалами, кот иногда серьезно перебарщивал с жаргоном.

Сейчас посмотрим, что там за гости. Связь отключилась, и я шагнул обратно в озерцо, предварительно хорошенько представив полянку перед домом, куда намеревался попасть.

На поляне что-то неуловимо поменялось со времени моего последнего визита. Нет, двери были на месте, следов техники не было, тишина, но над поляной висело какое-то напряжение. Словно кто-то внутри ждал моего прихода, и не с добрыми намерениями. До калитки было шагов двадцать, сквозь приветливо распахнутую створку ворот было видно крепко-накрепко задраенные ставни и прижатую к негорючим уплотнителям металлическую дверь. Заметив все это, краем глаза отметив бурое пятно на двери, я кубарем прокатился мимо входа и ломанулся к озеру. Около дома ловить нечего, дело ясное. Вслед мне послышалось утробное рычание, по листве щелкнули несколько пуль, но я уже был под защитой спасительных стволов деревьев, сделал еще несколько прыжков, и нырнул с берега рыбкой в спасительную воду, глубже, глубже, в заросли водорослей, к мерцающему в глубине фонарю.

Плыть было легко, потому что на дно тянули одежда и рюкзак. Я спустился еще глубже и встал на дно. Легкое течение снесло поднявшуюся муть, и я увидел главного из мертвяков, вальяжно расположившегося на плоском камне. Рядом с ним томно прикрывала зеленые глаза дама лет восемнадцати. Ее я знал давно, она каталась на снегоходе прошлой зимой и умудрилась уйти в полынью. Больших огорчений ей это не доставило, потому что род занятий ее особо не поменялся. Как развлекалась, так и развлекается, только не стареет и косметика под водой не нужна. Я кашлянул, вернее, выпустил строгую стайку пузырей.

Дама дернулась, показала роскошный переливчатый хвост и исчезла в водорослях. Мертвяк покосился на меня, дернулся и слез с камня. Я показал пальцем наверх, и мы всплыли.

Брр, наверное, никогда не привыкну к виду утопленников на воздухе. Мокрое лицо старательно шепелявило доклад, вода выливалась изо рта, а на плешивой голове устроился жук-плавунец. Добавьте к этому слегка заторможенные реакции и обкусанные раками уши. Я отплыл подальше и дослушал старательного служаку.