18+
Битва… Интеллекта с Разумом

Бесплатный фрагмент - Битва… Интеллекта с Разумом

[Роман]

Объем: 240 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Битва… Интеллекта с РАЗУМОМ

[роман]

Автор выражает признательность, всем тем людям, которые в душевном сопряжении осознания времени перемен, поддержали в порыве свой души его, скромные творческие начинания, взяв на себя технические вопросы издания книги. Особая благодарность, народным инвесторам за их финансовый вклад, позволивший текстам книги обрести свет.

В. В. Устюгов

Челябинская область,

п. Злоказово,

22.01.2019 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

….Индивиды людей, сообщества, государства и целые цивилизации в движении времени наполняют свою жизнь продуктами своих мыслей, слов и действий, возникающих из органа мышления.

Органом мышления, согласно научной парадигмы Ведической Традиции Родословия, обоснованной исследованиями русского профессора Свиридова А. А., является та или иная азбучная система, которая начинает впитываться в индивид с молоком матери, наделяя теми или иными качествами, которые определяют последующий вектор жизни, сохраняясь до трёх поколений на уровне генетической памяти, направляя вектор желаний приобщаться в своём порыве души к общечеловеческим ценностям, или в страсти духа, тёмного духа, быть почитателем и служителем Античеловеческих программ, которые скрывают истинную цель жизни людей на планете Земля, опуская их в примитивизм животных желаний и страстей, делая из реальной картины мира недосягаемые для восприятия интеллекта и ума фантастические разрозненные узоры реальности.

Реальные события последних ста лет истории человечества на планете Земля сокрыты настолько, что всплывая в информационном пространстве людей, опознаются отравленным сознанием ума, выдумкой, в стиле суперфэнтези.

В романе запечатлена художественная хроника событий в суперфэнтезийном стиле изложения, показывающая читателю через героев и действия эпизоды сражений в войнах Апокалипсиса в нескончаемом противостоянии Сил Света и сил Тьмы, битв Армагеддона. Видящие увидят пространство своего бытия, в свете новых красок слова, приобретая дополнительные знания окружающего фантастического мира на планете Земля.

Многие читающие люди сочтут роман плохой или хорошей фантазией автора, в которой все совпадения есть случайность в игре слов произведения и это будет правда, их правда.

Практически каждая глава книги сжата в эпизод или фрагмент, за которым скрыта сюжетная линия, заслуживающая отдельного повествования о Времени Перемен на планете Земля, в котором простые русские люди, каждый на своём месте, своими правильными мыслями, словами и действиями приближают рассвет Человека, Человека солнечного в Новой Космической эпохе.

Герои книги, присягнувшие инопришельцам силы Тьмы, в обыденности дней показаны, как один мощный бездушный интеллект, обладающий всевозможными инструментами беспредельной непобедимой силой власти, но главные герои сил Света под воительством Андрея Световита, доверившись РОДЪУ, в произведении, попадая в смертельные капканы, ровным шагом проходят во времени четырёх лет испытания, защищая Бастионы Света и, по итогу, становясь победителями в Битве Интеллекта и Разума, закрепляя приоритет русской Буквы над числом, Светлой Души над Тёмным Духом.

Новое время перемен дало каждому индивиду возможность сделать выбор, каким богам служить, и куда идти. Именно этот выбор индивида и целых народов определяет событийную линию жизни, которая может быть освещена Огнями Световита в несказанном Свете Добра РОДЪА и Лады, наполняя жизнь Живой, а может мерцать в глянцевом блеске световой тьмы, забирая радость самой жизни, вроде светло, да не живо.

Не изменив себя в Себе, не выстроив добрых светлых отношений с родными и близкими, невозможно изменить жизнь вокруг себя, сменить чахлый приглушённый свет луны на лучезарное сияние Великого Солнца.

Знаю, и вы знайте, без Рода в себе, мы РОДЪУ не нужны… и ни к чему. Нельзя прийти к просветлению Духа и сиянию Души, отвергнув в земном бытовании семейные родовые ценности, быть отцом, матерью, благодатным сыном, дочерью, забыв в суете времени седых бабушек и дедушек.

Только культивируя в себе, своей семье Родовые устои и традиции, почитая мужское и женское начало, сохраняя русскую речь и русскую Букву, безликий индивид приобретает лицо человека. Маленькое дитя, получая от отца свет РОДЪА и сияющую Благодать Лады от матери, рождаясь, стаёт маленькой радостью для всего МИРЪА, желанным гостем на планете Земля, получая покровительство Светлых Соборных Богов, прародителей Русского Народа.

На Душевной доброте, добродушии русского народа силы Тьмы паразитировали столетиями, поглощая светлые сияющие кванты душ, для наполнения своих пространств, обнуляя дом русского человека, русскую землю, используя бездушных русскоговорящих индивидов выполнять грязную работу библейского персонажа Иуды.

Идущее новое Время Перемен рождает своим необратимым бегом различные большие и малые, главные и незаметные событийные ряды, влияющие в той или иной форме на Эпоху Перемен.

Смутное Время наполнено грязными потоками лживой информации, в которой тонут люди, не находя выхода в ясный Свет Славы Слова. Оказавшись в случайной закономерности, в развёрнутых силовыми структурами Тьмы событиях Морока на букву «Ё» в светоносных пространствах Урала, автор лицезрел лично за стойкостью духа, в прохождении исхода испытаний профессора Свиридова А. А. и его помогающих помощников, которые беззаветно, в душевном трепете, не ожидая признания и наград, каждый на своём месте, проявляя свои способности, отдавали себя служению Отечеству, русской земле, Родине, что врагами многонационального русского народа квалифицируется главной угрозой государственного устройства, установленного инопришельцами, и выражалось ими в обвинении, призывал трудится на благо Родины России. В движении смутного времени перемен, возникли и сформировались главные герои, получившие отражение в суперфэнтазийном романе «Битва Интеллекта и Разума». Андрей Световит, обладая сакральными знаниями Света Русских Букв, и Силой Славы Слова, под покровительством РОДЪА, в сиянии чистого Разума, вступает в смертельную схватку, за будущее Русского Мира, с изощрённым интеллектом спецслужб под руководством генерала Сергея Яковлевича (он же Самуил), а так же с изворотливым разветвлённым межконтинентальным интеллектом несистемного института, под руководством Иннокентия Ароновича и его верной и преданной Бэлы. Интеллектуальные бездушные вершители судеб народов под патронажем инопришельцев, обладая новейшими техническими разработками и всевозможными многовековыми знаниями чёрной маги, спотыкаются, а кто и гибнет, от Света Славы Слова Андрея Световита, который выходит сам и выводит всех, кто беззаветно и безоговорочно принял в себе служение Родовым Огням Световита, на скрываемую от народных масс, Победу Разума над Интеллектом, как на небе так и на земле.


Именно Свет Славы Слова Андрея Световита, прохождения испытаний сподвижников профессора, создали Автора, который облачил в кристаллы света фрагмент времени, для последующего глубинного понимания в его движении первопричин, идущих в родовых музыкальных переливах Новой Космической Эпохи.

В. В. Устюгов,

14.01.2019 г.

Глава 1. Гости

…В ожидании долгожданных гостей, посланников Световита, Валерий расположился в мягком удобном кресле, на обширной открытой веранде, пристроенной к русской баньке, стоявшей у самой глади воды небольшой горной речушки под древним, как мир названием Арша.

Осенний нежный тёплый ветер своими лёгкими порывами подхватывал жёлтые листья с Уральских берёз в завораживающий хоровод, который медленно, в ласкающих лучах Солнца, по спирали снижался, устилая шелестящим ковром каменистую дорожку, ведущую вдоль берега реки к русской баньке.

Яркое Солнце на безоблачном бирюзовом небосклоне входило в осеннее время Солнцеворота — великого праздника русских людей, не ушедших от РОДЪА.

«Неспроста и непросто именно это время выбрал Световит», — рассуждал Валерий, погружаясь в лёгкое состояния благодатного транса… картины природы стали медленно растворятся, замещаясь видениями встречи со Световитом, которая была днём ранее.

«В начале Солнцеворота гости к тебе прибудут, натопи им баньку потеплей», — сказал Световит, поднося чашку ароматного горячего кофе.

«Хорошо, Андрей Александрович, натоплю… А кто прибудет-то?» — спросил Валерий.

Световит присел за кухонный круглый столик, который являлся одним из рабочих столов его загадочного, выстроенного по его личному, сакральному, замыслу особняка, в котором он, со времени ухода из большого международного бизнеса, проживал на окраине города Челябинск… в сердце Древнего могучего седого Урала…. Сделав несколько небольших глотков горячего напитка, выдержав продолжительную паузу, Андрей Александрович, наклонившись к собеседнику, сказал:

— Будет у тебя композитор, Лариса Колокольная, а также есть вероятность, что с ней прибудет свита, в которой могут быть не менее талантливые люди, как Лариса, но в своих направлениях творчества — дара РОДЪА.

— Я всегда рад гостям, Андрей Александрович, и банька будет жаркой…

Помолчав, Валерий спросил: «Как я понимаю, они прибудут не только в баньке попарится?»

— Ты прав, мой друг… задача Ларисы спустить в Ладье с гор Урала тишину… И ты ей поможешь, — вполголоса сказал Световит.

— Также, если будет с ней наш уральский великий художник Суханов, пообщайся с ним — он интереснейший собеседник и человек… ты всё поймёшь, что тебе нужно будет делать, когда гости будут у тебя….

…Сам Андрей Александрович о себе никогда свысока не говорил, в повседневной жизни был приятным, весёлым с задоринкой собеседником, скромно одевался, не выделяясь среди прочих ничем, но стоило только перевести разговор на любую серьёзную тему бытия, сразу же прорисовывалась недюжая мощь и могущество, которое мгновенно наполняло пространство, становясь осязаемой сверхъестественной силой.

Приближающийся шум движущихся легковых автомобилей по шуршащему ковру каменистой дорожки вернул Валерия в действительность пространства его обширного Родового подворья.

— Видимо, и не надо пока знать, что означает «…спустить в Ладье тишину…», — вставая из удобного кресла для встречи гостей, в полусонном состоянии, вслух произнёс Валерий.

С тех пор, как Валерий стал овладевать светом знаний, который нёс людям Андрей Световит через Слово своих книг, позволил ему практиковать просмотр событий заранее, в особом состоянии изменения сознания, но не всегда это удавалось, и на то были свои причины, не зависящие от Валерия: иногда кто-то умышленно скрывал, закрывая причины визита, обладая эзотерическими техниками, другие прятались, словно черепашки, в непроглядный панцирь страха… но сейчас в этой встрече РОДЪ и Световит закрывали, до поры и до времени, что и как будет, сберегая от вмешательства тёмных сил в работу по наполнению пространства, Светом Славы Слова. Так же Валерий знал: в такие ответственные моменты тёмные всегда рядом, всегда свидетели…

— Интересненнько, ну, и кто же сегодня будет свидетельствовать? — снова вслух произнёс Валерий, полностью придя в себя, выходя навстречу гостям.

Первой подъехавшей машиной была старенькая ухоженная «Жигули» первой модели прошлого века, надёжно служившая уже не один десяток лет своей хозяйке — композитору Ларисе Генриховне Колокольной, худощавой подвижной и очень симпатичной для своего возраста женщине.

В одном автомобиле с ней прибыл полноватый мужчина, профессионально занимающийся фотографией, аудио и видео съёмкой, неплохо разбирающийся в музыкальной грамоте, который и ранее приезжал на подворье к Валерию. Звали его Сергей. Валерий не помнил его фамилии, по причине коротковременного знакомства, и в силу того, что старался устраниться от тесного общения с такими людьми… с той самой поры уголовного преследования и фальсификации уголовных дел по отношению Андрея Александровича и всех, кто был вхожим в его дом, в том числе и его, Валерия.

Они, сами не ведая, в святой своей простоте, которая, как говорит русский народ «хуже воровства», с которой сам Валерий жил добрую половину своей жизни, были невольными помогающими помощниками различных спецслужб, ведущих свою деятельность со времён инквизиторских костров мракобесия, занимающихся столетиями выявлением и уничтожением тех, кто начинал становиться зрячим, видеть мир изъяна, тех, кто из жизни в жизнь рождался и становился воином Света, воином РОДЪА, сберегая во времени сакральные знания предков, Русского вещего языка.

Лариса, увидев встречающего, расплылась в улыбке, и, выйдя из машины, попала в добродушные объятия хозяина подворья, ответив так же искренне объятьями радости встречи давно знакомых людей.

— Сколько же мы с вами не виделись, дорогая ты наша Лариса Генриховна!

— Да, с тех самых пор, Валерий Васильевич, как ты приезжал в Игнатьевский город, как говорит Андрей Александрович про наш пещерный комплекс.

— Давненько это было, почти два года прошло…

— И не говори, Валера, время летит, только годы мелькают: одни события сменяются другими… и только со временем мы или наши потомки сможем определить их значимость.

— Наверно так и есть, Лариса Генриховна, только время ставит всё на своё место, каждому принося награду или счёт к оплате… каждому — своё.

— Добрый день! А я у вас уже бывал, — прервал разговор Сергей, всё это время копошившийся в машине.

— Да, я тебя помню, — поздоровавшись за руку произнёс Валерий, и предложил гостям пройти в комнату отдыха, которая была при баньке.

В это время подошла вторая машина, в которой приехала семейная чета — Валерия Германовна и Константин, давние знакомые.

В своё время они были частыми гостями, но, со временем, в силу определённых обстоятельств дорога на подворье Валерия Васильевича была закрыта, пространство не пускало… возникло определённое натяжение отношений, связанное со сменой приоритетов Валерии Германовны и финансовых разногласий с их общим знакомым Эдуардом, что вызывало у них определённый дискомфорт общения.

Валерий, в свою очередь, был доброжелательно настроен к прибывшей семейной чете и всем своим улыбчивым видом показывал, что вопросов и претензий у него лично нет.

В то же время Валерий был удивлён их прибытию, что скрыл от окружающих.

Хорошо считывалась информация опаски Валерии и Кости встретится в баньке с Эдуардом, который может при всех озвучить нелицеприятные вопросы по оплате долга, а также по астральному мороку, который Валерия пыталась накинуть Эдуарду… и это уже куда более серьёзно…

— Очень интересно! Вероятность неприятной встречи не остановила чету. Значит вечер будет значимый, многообещающий… и тишина однозначно спустится в Ладье с Уральских гор…, — подумал Валерий.

Валерия выдвинулась из машины переваливающей тяжёлой походкой, издалека, слегка улыбаясь, начала нараспев говорить…

— Валерий Васильевич, сколько лет, сколько зим… давненько мы не наведывались к тебе.

— Давненько, давненько, Валерия Германовна, да и не вспомнить, когда вы вместе бывали с Константином в нашем крае.

Валерия Германовна, подойдя, поздоровалась по-мужски за руку, как всегда, ибо с детства у неё был властный волевой характер, прошедший закалку в лихие бандитские девяностые, которые не обошли стороной и Валерию, опалив сердце девушки навсегда.

Тут же подошёл её муж Константин… с последней встречи с Валерием он ещё больше почернел, ссутулился, неся на лице, непонятную для его сознания, накапливающуюся усталость, которую он не мог ничем снять.

— Здравствуй, Василич!

— Здравствуй Константин!

Мужчины обменялись добродушным рукопожатием, после чего хозяин подворья проводил всех в уютную комнату отдыха с растопленным потрескивающим камином.

— Ну, гости долгожданные, располагайтесь, отдохните с дорожки, а я до дому дойду, супруге своей скажу, чтоб с невесткой ужин здесь в баньке накрывали.

— Да что ты, Валерий Васильевич, не надо, мы со своим всем приехали, всем хватит — скороговоркой проговорила Лариса.

Валерий, не обращая внимания на сказанное, пошёл к себе в дом, стоящий выше по течению речушки, в ста пятидесяти метрах от баньки.

Сказав своей жене о прибытии гостей, и, наказав накрывать стол в комнате отдыха, Валерий быстренько вернулся к прибывшим гостям, где его нетерпеливо дожидалась Лариса Генриховна.

— Валерий Васильевич, мне необходимо с тобой переговорить наедине, — вполголоса сказала Лариса ступившему на порог Валерию.

Валерий, взяв Ларису Генриховну за запястье руки, сказал присутствующим твёрдым утверждающим голосом.

— Вы не против,? Мы немного прогуляемся с Ларисой Генриховной, — и, не дожидаясь ответа, вывел её из комнаты отдыха.

— Давай, Лариса Генриховна, пойдём, посидим в Храме… и ты мне поведаешь, что и как.

— С большим удовольствием, Валерий, я ведь так давно не была в Родовом храме, ты словно угадал моё желание.

На территории поместья Валерия Васильевича был построен Родовой храм Крышеня, согласно Ведическим знаниям, вновь открытых профессором геополитики Свиридовым Андреем Александровичем и по его личному утверждённому проекту.

Зайдя в Храм Крышеня, Валерий и Лариса расселись по креслам напротив друг друга. Разделял их огонёк масляной лампадки, стоявшей в центре Храма… её пламя ежедневно поддерживал хозяин подворья.

— Как же здесь благодатно умиротворённо… и как прекрасно играет огонёк, словно живой, — сказала Лариса.

Потом, как бы одумавшись, спешно добавила:

— Ой, что я говорю, он живой! — несомненно, ЖИВОЙ.

Валерий сидел, молча наблюдая за пламенем огня, в ожидании, когда Лариса Генриховна, от нахлынувшей благодати Храма успокоится и придёт в состояние делового разума для обсуждения предстоящей серьёзной работы по наполнению пространства новыми энергиями Света Слова в сопряжении с сияниями огней Световита.

Время словно остановилось, приглушая любой внешний звук, и только чёткие удары сердец отсчитывали секунды, наполняя пространство Храма.

— Валерий, а я привезла к Вам свои новые музыкальные произведения на стихи АНДРЕЯ, — выдержав длительную паузу, Лариса добавила, — Андрея Световита.

Валерий услышал и увидел в том произношении Ларисой Генриховной имени АНДРЕЙ такое безграничное уважение и проникновенную глубинную любовь высшего духовного проявления, которая забыта давно в современном оцифрованном мире, ту самую любовь, воспетую поэтами всех времён, возводённую в ранг Божественной недосягаемости. Всё это вызвало у Валерия волну воспоминаний, и та пауза, сделанная Ларисой, была, как нельзя, уместна, своевременна, ибо Валерий в своих видениях оказался в прошедших днях минувшего времени, когда, навещая Андрея Световита в день его рождения, Андрею Александровичу позвонили с Москвы. В телефонной трубке раздался приятный женский голос, который так же с глубинной, проникновенной любовью произнёс простые слова:

— Здравствуй, АНДРЕЙ…

Пространство рабочего кабинета мгновенно начало заполнятся Несказанным Светом безграничной Божественной Любви. Следом, сознание в воспоминаниях Валерия воссоздало:… поздний зимний вечер, когда Валерий после изнурительного пыточного допроса в областном ФСБ, с расслоенным состоянием сознания и вывернутой на изнанку психикой, полностью раздавленный физически, пытаясь как-то выжить, ощущая, что кровь в жилах сгущается, вводя в инфарктно-инсультное состояние, сворачивая часы жизни…

Он, полностью обессиленный, приехал к Андрею Световиту домой, в надежде на спасение. Световит, увидев Валерия, твёрдо сказал, словно приказывая…

— Ты сейчас пойдёшь на кухню, примешь таблетку аспирина, а моя супруга покормит тебя тёплым куриным бульоном, станет легче, да кровь восстановится, и только потом поговорим. … Зоя Степановна, накорми Валерия Васильевича бульончиком, только жиденьким, да положи больше…, — крикнул Андрей Александрович.

Зайдя в рабочий кабинет к мужу, Зоя Степановна увела гостя на обширную уютную кухню с большой русской печью, дала таблетку и усадила за стол с приготовленным кушаньем, а сама присела на низенький маленький стульчик у печи, в которой потрескивали берёзовые горящие дрова.

Есть не хотелось… Валерий, делая немыслимые усилия над собой, медленно хлебал деревянной ложкой приготовленный для гостя поздний ужин.

Зоя Степановна, тихим голосом, только для самой себя, произнесла…

— Что же они творят с ними, разве так могут поступать люди, — помолчав немного, добавила, ещё тише…

— Андрей, Андрей… всю свою жизнь только думал и трудился, что бы Россия жила, процветала, а они….

Тогда, именно тогда, Валерий впервые услышал произношение имении Андрей с такой безграничной силой любви, что был тронут до глубины души, которая, спасаясь, от цепких чёрных паучьих лап нелюдей в погонах, сжалась в маленький крошечный комочек.

Как же это надо так сильно любить человека, что только произношение имени его наполняло пространство дома разноцветными переливами несказанного сияния Света благодати, согревая душу, вызывая желание жить.

— Да, как сильно его любят его женщины…, — тихо, еле слышно, непроизвольно вслух произнёс Валерий.

— Что ты сказал, Валерий Васильевич, я не расслышала, — спросила Лариса.

— Я говорю, Лариса Генриховна, что мне Андрей Александрович поведал о написании тобой музыкальных произведений на новые его стихи, — слукавил Валерий.

— Я не смогла выполнить поручения Андрея Световита — привезти к тебе в гости нашего уральского художника, — с сожалением в голосе произнесла Лариса.

— Видимо, не время, Лариса Генриховна, а может и не судьба… многие хотели приехать, но ты и сама всё понимаешь… может в следующий раз, а может — и в следующей жизни.

— Да, да, Валера… Согласился Александр Геннадьевич, да жёнушка его ненасытная позвонила… сник как-то сразу соколик наш, опустил головушку и наотрез отказался ехать, сославшись на свой возраст.

Валерию от сказанного пришли образы, раскрывшие, почему Световит так желал приезда художника в пространство Храма Крышеня. Световит видел огромный потенциал художника с его живыми картинами, будящими родовое самосознание русского человека. Видел Световит и то, как Дар, данный РОДЪОМ художнику, поглощается его женой-бестией, не давая созидать на благо Руси, Русского народа. Надеялся Световит, что Валерий и Лариса с помощниками сорвут пелену морока и зажгут в сердце Александра новый огонь желания творить.

В подтверждение увиденного между строк, Валерий спросил:

— А много ли новых картин за последнее время написано художником.

— Нет, Валера, не пишет он нового давно, насколько мне известно, как стал жить снова со своей «пассией»…. И, переводя тему разговора, Лариса спросила:

— …Валерий Васильевич, а кто ещё будет на нашем вечернем огоньке?

— Пригласил многих, а будут те, кому быть положено, так что пока и сам не ведаю.

— Знаешь, когда я записала музыку, поняла, что не знаю, кто может спеть, ведь нужен поющий мужчина, а в среде моего круга общения нет таких. Сказала об этом Андрею Световиту, а он мне ответил, чтобы я не расстраивалась, ведь исполнитель найдётся сам, как придёт время. Так что, Валерий Васильевич, сама попробую спеть, пускай строго не судят, голос-то у меня не певчий…

— Голос у тебя, Лариса Генриховна, мелодичен, так что это будет очень оригинальное душевное исполнение, а Световит не ошибается… Возможно, и Время пришло… на всё воля РОДЪА.

За стеной Храма опускались вечерние сумерки, открывая сияния звёзд неба.

— Гости уже собрались, пришло время, Лариса Генриховна… Спусти в Ладье тишину, с величественных вершин Уральских гор…, — подытожил Валерий, понимая, что получил все ответы, всё стало ясно…..

На вечерний огонёк в комнате отдыха при русской баньке на берегу горной речушки с древним названием Арша, говорящим о тысячелетней истории народа, не помнившего, но всё-таки хранившего слоговое имя реки, напоминающее о былой старине славяно-арийского народа, создавшего мощнейшую Русско-тюркскую Ведическую Цивилизацию на обширных территориях Евразийского континента, собрались гости — близкие знакомые Валерия Васильевича, с которыми он был знаком не один десяток лет — именно те самые потомки древнейшей цивилизации. Некоторые не только являлись потомками, но и действующими лицами во Времени и Пространстве, основателями, строителями, а то и разрушителями Руси. Каждый из гостей, в той или иной мере влиял из жизни в жизнь на пространство Державы. Многие даже не подозревали о себе и своих жизненных путях предназначения, попадая в круговорот бытовой обыденности, не проявляя себя до конца своих дней. Видящие и Ведающие говаривали о них: не в этой жизни…

Валерий сидел в сторонке от всех в кресле у приоткрытой дверки камина, маленькими глотками пил кофе, медленно выкуривая сигарету, вглядываясь в лица и мысли гостей, потчующихся, приготовленными двумя Татьянами угощениями, мило общаясь между собой о бытованиях жизни. Лариса Генриховна с неподдельным интересом за кружкой чая спрашивала о житейских делах Рамзая — деревенского печника, с которым Валерий дружил с раннего детства. С виду он был суровым угрюмым, крупного телосложения мужчиной, при этом имел тёмный цвет кожи и чёрные глаза, вызывая всем своим видом у многих беспричинный испуг, а в жизни Рамзай был добр и добродушен, приятным, хорошо эрудированным, начитанным собеседником. Все эти качества вызвали у Ларисы Генриховны чувства дружеской симпатии по отношению к Рамзаю, а также то, что он был отмечен РОДЪОМ и Световитом, ибо в этой жизни стал вспоминать своё Родовое предназначение.

Валерия Германовна, рассказывая о творческой встрече с Уральским Великим художником Сухановым, захватила внимание присутствующих за столом, уставленным всевозможными яствами. Татьяна, супруга Валерия Васильевича, ладная симпатичная русская женщина, имеющая непосредственное отношение к искусству рисования в силу личного увлечения и профессиональной деятельности, как преподаватель изобразительного искусства направляла вопросами информационный поток слов сказительницы.

Семейная пара, Сергей и Наталья, с сакральной фамилией Зародовы приехали в гости, как они думали, только к Валерию и его супруге, как всегда они и приезжали, а тут — гости, непривычные разговоры об искусстве, поэзии, музыке. Вся эта непредвиденность немного смущала пару, доставляя лёгкое психическое неудобство. Наблюдая со стороны могло показаться, да они и сами так думали, что их появление «на огонёк» в баньке — чистая случайность, но как это было ошибочно, ибо их время «собирать камни» пришло, а на это уйдёт не одна жизнь.

— Всё в их руках, — рассматривая Зародовых, подумал Валерий.

В углу на диванчике расположился старший сын Валерия Владимир, обнимая свою жену Татьяну, как бы прикрывая от каких-либо вопросов и сокрытых нападок. Владимир знал, благодаря пройденному начальному курсу по геополитики у самого Андрея Александровича Свиридова, что это не просто вечерние посиделки у огонька, может быть всё…. Даже та небольшая доля знаний, обретённая на курсах, позволяла видеть многое сокрытое, что не могли наблюдать люди.

Владимир, как и его отец был благодарен Андрею Александровичу за полученный свет знаний, который уже не раз уберегал от множества глянцевых, сверкающих разноцветьем мазков отражённого света, дорожек, которые вели только в одном направлении — в бездну уродства поступков и отношений.

«… Кто же ещё сможет прибыть, прибыть из приглашённых в темноте наступившей осенней ночи на огонёк, в русскую баньку…», — размышлял Валерий, как тут же услышал шум приближающейся машины.

— Кто-то ещё приехал? — отвлёкшись от разговора, спросила Лариса Генриховна.

— Да, — ответил ей Валерий, закуривая новую сигарету.

— И кто же это будет, — любопытствовала Лариса.

— Ты их не знаешь, но, познакомившись, приятно удивишься, — с лёгкой интригующей улыбкой ответил Валерий.

Дверь комнаты отдыха растворилась, в неё вошла семейная пара — Владислав и Светлана Макошевы.

Влад и Света были всегда «легки на подъём», энергичны… и всё же частенько опаздывали, являясь последними, но при этом успевали, как говорят в народе, «запрыгнуть в последний вагон»… Зная эту их особенность, Валерий радушно обнял прибывших… И, немного помедлив, сказал:

— Всё, больше никого не будет… В голосе Валерия послышалась лёгкая печаль, ибо он предположил, что друг его Александр не успевает запрыгнуть даже в последний вагон, движущийся в бесконечности Жизни.

Не успев завершить мысль, Валерий услышал приближающийся к баньке характерный звук старенькой Тойоты, принадлежавшей Александру.

— Ну, вот и хорошо, успел… значит, у Александра всё встанет на своё место, — подумал Валерий, и от этих мыслей стало радостно.

Прибывших гостей Валерий представил Ларисе и Сергею, так как из присутствующих семью Макошевых, в силу их творческой публичности, знали практически все жители района. Пока Влад и Света садились за стол, в баньку вошёл и Александр Иванович, который, радушно поздоровавшись со всеми, так же сел за стол отужинать.

Валерий Васильевич предложил гостям попить кофе, а уже потом всем принять участие, как исполнителями, так и слушателями, в творческом вечере, не уточняя тему вечернего музыкально-поэтического огонька. Все были не против, наполняя кружки горячим напитком, продолжить тёплые дружеские разговоры, а Валерий вернулся на своё место у камина и, наблюдая за лицами, улавливал образы мыслей собравшихся.

На лице Светланы Михайловны Макошевой на какие-то доли секунд проступил лёгкий испуг, вызванный непредвиденной встречей с Валерией Германовной, но Светлана быстро спрятала его в глубины сознания, прикрыв добродушной улыбкой. Никто из гостей, за исключением самой Валерии, не заметили тревогу и страх, вызванные молниеносной вспышкой воспоминаний, отметил для себя Валерий Васильевич.

Светлана и Валерия были очень давними знакомыми, их пути пересекались не одну жизнь… и не в самые лучшие годы. И в этой жизни много-много лет назад световая тьма, поглощая и ломая, швыряла в выверты обыденности бытия, наполняя чернотой сознание и души ещё совсем молоденьких девиц, сведя их на одной из множеств дорожек жизни. Тьма Абсолюта, пытаясь закрыть осознание Родового предназначения, увести их от РОДЪА, сделать уродами, подсовывала глянцевые развлечения, исполняя никчёмные ежеминутные хотелки девиц, выставляя непомерную плату — сжигала Свет Души…

Получив чёрные опалины, каждая шла своим путём поиска Себя. До поры и до времени даже не подозревая, кто она, и зачем снова здесь — в пространстве Квадрата спирали ЖИВЫ Жизни Могучего Урала. У каждой из них, время от времени, вспыхивали и пробивались через пелену чёрного морока проблески лучиков Несказанного Света, указывая на путь Родословия, один единственный путь к Себе, своей Душе. Было всего лишь дело времени, когда Валерия и Светлана, каждая своей ухабистой извилистой дорожкой подойдёт к Огням Света Световита, а вот смогут они, в смирении терпении и служении преклонить колени и головы перед РОДЪОМ и ЛАДОЙ, зависело только от них.

Светлана в ходе жизненных перипетий нашла своё счастье в общественной творческой работе, организовав в районе детский театр русской народной сказки, но главным её приоритетом являлась её большая семья и муж Владислав, в котором она души не чаяла, боясь потерять его — Свет, осветивший Жизнь. Валерия Германовна так же вышла на личное творчество, стала писать стихи и былины, получив от Андрея Световита признание сказительницы, а это многого стоит. Валерия уделяла своей семье и мужу всё своё свободное время, являясь знатной постряпухой, выпекая свои хлеба, и, готовя различные домашние яства, которыми любила угостить гостей.

— Что вызвало страх Светланы перед Валерией Германовной, — мысленно задал вопрос Валерий себе, Вещему Лесу. Образы прошлых эпох вспышкой озарили сознание, дав молниеносно ответы.

— … Да, именно в прошлых жизнях обеих женщин был ответ, как же я сразу это не увидел, ведь Светлана никогда и не скрывала своих ошибок молодости, глубоко сожалела, зная: «локоток близок, да не укусить», жила с этим грузом на душе…, — в потоке образов вёл свой внутренний диалог хозяин обширного Родового поместья.

— Именно прошлые жизни, когда тьма Абсолюта обрушила некогда могущественную Империю, ибо посвящённые служители Родовых храмов, почивая на своём могуществе, которое хотели на тысячелетия закрепить только для себя, впустили в себя эту самую тьму, предав Русских Богов, Вседержителя Сварога, отлучившегося в другие миры. Теперь Валерий чётко видел, как высоко посвящённые служительницы Валерия, Светлана и ещё очень близкие знакомые женщины, в сговоре отступились от своего служения, погрузившись в световую тьму. Именно сговор предательства из жизни в жизнь тяготил их, вызывая взаимные претензии, выливаясь в неистовую ненависть, страх быть преданной и страх снова самой предать.

— Вот и весь ответ!.. — выпрыгнув из огненных, пылающих картин прошлого, заключил Валерий.

Собравшиеся гости всё больше и больше втягивались в красочные, смачные повествования Валерии Германовны об искусстве Суханова. Владислав от встречи с творческими людьми был окрылён, душа его светилась, а сам он хотел петь, что нельзя было сказать о его соседке за столом напротив, жены друга детства Валерия Васильевича, женщине бальзаковского возраста, которую многие добродушно называли Верочка. Верочка была простой украинской женщиной, по образованию — педагог начальных классов. Именно профессия с десятилетиями сыграла жуткую шутку с сознанием Верочки, погрузив её в детскую ограниченность поверхностных суждений, как только её с мужем дети, повзрослев, разъехались, разлетевшись, словно птенчики из гнезда по своим местам жительства.

Верочка решила, что отдохнёт, поживёт для себя, и, забросив всю общественную творческую деятельность, стала прибывать в иллюзии самолюбования, считая, что жизнь удалась, более и не о чем мечтать женщине: внуки росли, всё как у всех, а то и лучше. Но той энергии счастья — творить на благо общества, за «просто так», для души, не стало. Всё вокруг как-то поблёкло, а со временем стал тускнеть свет её души… Но Вера этого понять и принять в своём сознании не могла, считая за физические возрастные болезненные недомогания, которые стала искать у врачей, и, по итогу, платная медицина взялась за её нескончаемые лечения… Интересов в жизни становилось всё меньше и меньше.

Татьяна, супруга Валерия, пригласила Верочку на этот вечерний огонёк, когда она просто забрела в гости, рассказать деревенские новости. Татьяна надеялась, что Родовая музыка и слова смогут хоть немного воодушевить Веру и вернуть ей былую задорность. Не знала Татьяна, что страх грехов христьянских догматов, когда-то приклеившись, пророс, а когда в деревне произошло событие — инсценированное силовиками полиции, ФСБ региона «преступление» против государства с посадкой их деревенского соседа, мужа Татьяны, в «назидание другим», страх сросся с Верочкой навсегда, не давая увидеть истины окружающей действительности событий и самого мира. Огни Световита слепили, вызывая только тот самый страх.

Валерию пришли слова, когда-то произнесённые Андреем Световитом:

— Жизнь — это большой бурлящий океан событий, по которому порой трудно плыть. Слабые идут на дно, считая, что там спокойно, становясь покойными.

Все гости закончили позднюю вечернюю трапезу, разомлев от пищи, огня камина и хвалебных речей сказительницы в адрес виденных ей картин, входили в состояние вечерней дрёмы, как вдруг Валерий, всё это время сидевший молча, стал говорить, прерывая рассказ сказительницы на полуслове.

— Время пришло увидеть и услышать то, что нам привезла Лариса Генриховна с благословления Андрея Световита.

Ночь на дворе всё больше сгущалась, а звёзды становились всё ярче и ярче, озаряя Русское небо сияющими Кристаллами Света…

Глава 2. Музыкальные серебристые переливы в Свете Слова

…Всё стихло, даже пламя огня в камине замедлило свой страстный танец, в наступившей тишине комнаты отдыха Русской баньки на берегу речушки Арша в отрогах Таганай — горного хребта Седого Урала, словно стараясь подслушать магическое таинство слов, стихов Великого непревзойдённого поэта нашего времени Свиридова Андрея Александровича в обрамлении серебристых узоров музыки, записанных композитором Ларисой Генриховной Колокольной.

Вечерняя тишина ожидания была нарушена проникновенными словами речи Ларисы Генриховны, которая вышла в центр комнаты для исполнения музыкальных произведений, произнеся:

— Прочитывая стихи Андрея Световита, я лишь услышала и записала музыку, которая витала в переливах Света Слов Славы, и я благодарна РОДЪУ, что именно мне первой позволено записать в музыке яркие неописуемые переливы искристых потоков света.

— Дорогие мои друзья, Родовичи… Сегодня, здесь в горах Урала, в Праздник Времени осеннего солнцеворота впервые прозвучат музыкальные произведения на стихи, написанные в Родовых частотах Славы Слова Новой наступившей Космической Эпохи «Русский-Земля- Вселенная», и вы будете первыми слушающими, и, по мере своего различения, сможете дать свою оценку этим произведениям и этому событию.

Взяв в руки белые листы с текстами слов песен, Лариса Генриховна, молча, лёгким кивком головы обозначила своему помощнику Сергею: момент, ради которого все здесь собрались, настал. Сергей ловким, привычным движением руки произвёл пуск, привезённой с собой музыкальной аппаратуры.

Тишина ожидания стала наполняться малиновым звоном хрустальных колокольчиков вступления музыкальной композиции, рождая мощный, неудержимый поток ярких образов, унося слушателей в невиданные глубины их сознания, срывая затемнённую вуаль с картины окружающей жизни, обнажая действительность бытия, завораживая, а то и пугая слушающих.

Валерий, успевший в своей жизни осознать и, познакомившись, повидать многое…., был подхвачен потоком слов и музыки, который вырвал его из пространства комнаты отдыха, унося в отрывшиеся дальние дали родовых просторов…

Перед внутренним взором Валерия открылись образы Родины, России, терзаемой тленными религиями правоверья и шаманизма, и как «вьются и бьются» служители Абсолюта разных мастей за души людей, обнажая гомосечные страсти, закрывая подолами чёрных ряс Свет, идущий от РОДЪА. Увидел он и то, что нет на Земле силы, которая смогла бы остановить рассвет Родославия, встающий над Россией и наполняющий души людей светом РОДЪА и ЛАДЫ.

Не выходя из состояния созерцания, Валерий переместился в седую древность времён, становясь свидетелем событий тысячелетней давности, разворачивающихся в пещерном Игнатьевском городе, где звёздные Волхвы, глядя за горизонт, определили время проявления Его, того, кому подвластно будет всё под Небом планеты Земля. Именно о Нём, который вберёт всю силу РОДЪА, рождаясь в год Быка, и, обретая в дне том тринадцать Русских стрел Стрельца, написано панно в одном из дальних залов. Именно Он, сказали Волхвы, поведёт народы Земли в Новую Космическую эпоху, сметая всю нечисть и нежить на своём пути.

Душа парила, а дух трепетал… Увиденные картины 15-и тысячелетий прошлого стали отдалятся, музыкальная композиция в своих световых потоках несла Валерия в просторы Каменной реки, где наложением руки Световита — Каменным он был наречён.

Застывшее Время в камнях открыло образы древнего града, в котором рождалась эпоха огня. Замещался Свет Великого Солнца пламенем костра, превращающегося в наступлении времени отступления в чадящий едкий дым, застилая взор от РОДЪА и ЛАДЫ. Но свет огня несущие, исправляя неправильность пути, в подпрыге камня погребли полководца-пророка чёрного, с той самой битвы у реки Пяндж, упокоив на века поползновенье мрака… и в переливах света Камней реки путь у них души обрели, памятуя россыпями живущим, не сходить с родовой дороги.

Музыкальные звуки в видениях Валерия из каменных глыб Каменной реки создали образы Московского Кремля, прорисовывая реалии сегодняшнего дня. Двухснастные твари, скрывая личины в персоны, персонажей, спасителей русского народа, усыпив рассудок доброй половины населения, звеня христианством с Кремлёвских башен в интеллекте, без разума, какофонией звуков, лишённых боевой божественной буквы «Ё», призывали любить чужих однополых богов.

С Рассветной улицы Лучи рассвета Новой Космической Эпохи ослепляли, обжигая их, пробуждая от тысячелетней спячки Русский народ, а Земля стала ждать приказа, вновь совершить прыжок для упокоения в новых россыпях камней, почкующуюся там и сям тысячелетиями нечисть.

Подымаясь всё выше и выше, в завораживающих звуках мелодий музыки, Валерий ощутил благостное дыхание РОДЪА, а в миллиардах метров, наполненных жизнью Вселенной, увидел свет в оконном проёме родимого дома, детства…. Тот самый свет родительской любви отца и матери, открывающий бесконечность жизни в сопряжении с РОДЪОМ и ЛАДОЙ… Глаза слезились, закрывая мокрой пеленой свет озарения, открывший главную идею сотворения МИРЪА.

Видения Валерия в переливах нового музыкального произведения вновь осветились багровыми огнями культовых пожаров Сабыр-горы, возвратив его в пространство Русской баньки на берегу горной речушки Арша.

С окончанием звука последней мелодии песни, возникло понимание той самой тишины, тишины, идущей в равнинные просторы России в Ладье ладных мыслей, слов и дел с гор Великого, Могучего Урала, поднимая волну, меняя пространство и время.

Валерий встал со своего места, подойдя к Ларисе, нежно обнял её, сказав тихо на ушко, одно лишь слово — Благодарю. Слушатели, до этого момента застывшие в молчаливых позах эмоции, словно получив команду, наперебой стали высказывать благодарственные слова в адрес авторов, а Валерий вышел на обширную веранду баньки, глядя в сверкающее яркими огнями звёзд небо, закурив сигарету, стал с каждым выдохом дымка, мало-помалу, приходить в себя от перемещений в пространстве, времени, и событиях его души и разума. Он даже не мог подобрать слова, чтобы описать виденные им виденья, но знал точно, всё, что предначертано РОДЪОМ и Световитом будет осуществлено…

Также Валерий чётко ощутил, что здесь, в горах Урала, произошло эпохальное событие, имеющее историческую ценность для русского народа. В душе возникло сожаление, что он не догадался загодя записать все услышанные музыкальные произведения на видеосъёмку, ибо Лариса и вправду была не певунья, но спела она душой, а это повторить невозможно. Выкурив ещё одну сигарету, Валерий окончательно пришёл в себя, зайдя в комнату отдыха, сел так же, у камина в сторонке, стал слушать и наблюдать.

Лариса Генриховна была очень довольна, что слушатели, все без исключения прониклись словами и музыкой произведений. Беспристрастная и благодарная публика — главное для любого автора.

Валерия Германовна, окончившая в школьные годы музыкальную школу, чётко, интеллектуально в профессиональной терминологии давала описание музыкальным произведениям. Видно было по лицу Валерии, что она ощутила своим внутренним взором недосягаемые скрытые сакральные пространства произведений, ибо имела способности, о которых простые смертные люди и догадаться не могли, а экстрасенсы разных мастей могли только завидовать.

Валерий Васильевич был знаком со способностями своей тёзки Валерии Германовны, и был благодарен за её помощь. Там, где он не мог сам просмотреть и срезать демонические сущности, Германовна действовала чётко, понимая, что, кто и как, ибо это ей было знакомо и близко. Так же Валерий знал, что мощный интеллект Валерии Германовны подводил её, сбрасывая в многословие умствования, что ей и мешало слышать самого Световита. Валерия свои виденья озвучивать не стала, читалась опаска, которую видимо, вызвала товарка юности Светлана.

Творческая семья Макошевых прибывала в неописуемой эйфории, расплываясь в улыбках радости прикосновения к высоко духовному искусству, которое недосягаемо нынешней затасканной, наглянцованной эстраде России и не только.

Сидевшие рядом с Макошевыми Сергей и Наталья Зародовы, были просто поражены услышанным, их словно пригвоздило к дивану. Говорить, а тем более комментировать они были не в состоянии, музыка и слова не покидали их, накатывая, словно волны воды, снова и снова, обдавая непонятным, но близким и родным блаженством счастья. Сергей не мог поверить, что всё это Волшебство, как ему показалось, происходит в простенькой деревеньке, каких много в России, а он с супругой свидетель этой магии слова и музыки.

…Верочка порозовела, разрумянилась, видно было, что она испытывала чувство радости, но страх не давал ей впустить свет слов и музыки в глубокие глубины, где сокрыта душа. Хотела она что-то сказать, но быстро осознала, что на интеллектуальной лестнице стоит так низко, на фоне Валерии Германовны, что её комментарий будет непонятным жалким шуршанием мышки в ночи под веником.

Впитывая в себя искры благодати, заполнившие к тому времени всё пространство Русской баньки, Верочка успокоилась и сидела, молча, потеряв способность что-либо анализировать.

От Рамзая исходило свечение, наполнившее его в минуты звучания музыкальных композиции и общения с композитором Ларисой Колокольной. Рамзай был безгранично благодарен Андрею Световиту за то, что он один единственный смог открыть ему, простому работяге путь к самому себе, к своей заплутавшей заблудшей душе, путь к РОДЪУ и получить ответы правды на простые и сложные жизненные вопросы. Имея с детства пытливый ум, Рамзай штудировал, как он думал тогда, духовные трактаты, изложенные в Коране и Библии, а разума не прибавлялось, вопросы копились, вдавливая в безрассудное пьянство, которое скукоживало его, и чем он больше погружался в учения, тем больше терял человеческий облик, безнадёга непонимания жизни и семейные трагедии отбивали желание жить. Огни Световита оживили Рамзая, как в сказке оживляет живая вода, он распрямился, встал твёрдо на ноги, как Русский Богатырь, смотря ясным взглядом вдаль горизонта жизни, освещённого Светом РОДЪА и ЛАДЫ.

Ударная волна от взрывов лжи возбуждённых уголовных дел в отношении Андрея Световита и Валерия Каменного ударила и по Рамзаю обысками и пыточными допросами… Он устоял …., и ещё больше утвердился в правильности выбранного им Родового пути.

Неожиданно зазвонил телефон Рамзая, его супруга Ольга сообщила, что гостивший внучёк Фидель, в котором Рамзай души не чаял, наотрез отказывается ложиться спать без деды. Рамзай, вежливо откланявшись всем в пояс, обняв Ларису Генриховну, покинул вечерний творческий огонёк, зашагав в ночной тишине звёздного неба в родной дом его Рода.

Валерию с уходом Рамзая пришло понимание настоящего времени, ибо понять в таком потоке работы перемещений в пространстве и времени без часов невозможно.

— Валерий Васильевич, а ты знаешь, где находится Сабыр-гора и что за легенда стоит за ней, — выдернула Валерия из раздумий о времени вопросом Лариса Генриховна.

— Да, Лариса Генриховна, она приходила не раз ко мне в нечётких видениях сна, скрывая свою историю, показывая лишь фрагменты яростных сражений и пламя культовых костров, а вот Андрею Александровичу Сабыр-гора открыла все тайны, которыми он поделился со мной, и я тебе их поведаю, но не сегодня.

— Сегодня, Лариса Генриховна, настало время, как сказал тебе Андрей Световит, исполнитель найдётся, когда у тебя будет всё готово.

— Вот, Владислав, готовый спеть песню о Сабыр-горе, ибо она перекликается с его Родовыми предками. На лице Ларисы Генриховны проявилось улыбчивое удивление, и даже присутствовала тень сомнения сказанным словам.

Владислав не ожидал такого резкого поворота событий и немного засмущался, но, совладав с собой, сказал:

— Я готов попробовать, и для меня, Лариса Генриховна, будет честью спеть о Сабыр-горе.

Владислав вышел в центр комнаты, Лариса, подавая лист белой бумаги с текстом слов, сказала нежным женским голосом:

— Я помогу тебе, Влад, не волнуйся, — и, повернувшись к Сергею, взглядом передала включить музыкальную дорожку.

И снова водворилась тишина ожидания, считанные секунды казались бесконечно долгими, Валерий не сомневался во Владе, ибо знал, именно через исполнение песни Владиславом, в жилах которого текла кровь предков, стоявших насмерть у Сабыр-горы в охране Руси изначальной, время эпох прошлого и настоящего соединится, и так решило само Время, Озарённое Огнями Световита.

Заиграла музыка и Владислав запел статным мужским голосом, звуки слов песни шли из глубины души, придавая произведению необычную всепроникающую мощь. Его исполнение поразило всех, но каждого слушателя по-своему… Лариса сияла радостью, что всё произошло, как предвещал Андрей Световит, исполнитель нашёлся сам. Валерия Германовна знала, что Владислав поёт, но не могла представить, как он профессионально технически, да ещё с душой исполнил песню о Сабыр-горе, раскрыв всю палитру звуковых красок. Как только стихла музыка, и успокоились эмоции слушателей, Валерий, не давая всем прийти в себя, сказал:

— Лариса Генриховна, а можешь ли ты прямо сейчас прослушать и дать профессиональную оценку песням, написанным Владиславом.

— С большим удовольствием, это даже очень, очень, интересно, сегодня чудесный загадочный вечер, который всё больше и больше приятно удивляет, — ответила Лариса.

Влад любил с детства петь, и всегда пел, как это ему представлялось возможным, за рулём автомобиля, на огородных грядках, в баньке, когда парился, везде, где только можно было, хотя музыкальных школ и не оканчивал, а в добавок к пению, он играл довольно неплохо и на гитаре, так что просить и упрашивать не было необходимости. Владислав быстренько сбегал за гитарой, которую постоянно возил с собой в машине, не успев зайти на порог, сказал:

— Я спою песню, слова которой знают все, а Светлана мне подпоёт, и вы можете присоединится по желанию. Сказанное Владом создало интригу у слушателей, что же за такое это его авторство, что слова знают все.

Зазвучали живые звуки струн гитары, Владислав пел, пел буквы Русского Могучего Вещего языка, вставляя матрицы и кристаллы Света Слов, завораживая всех необычностью мелодичности букв родного языка, наполнивших парус Ладьи, стремительно уходившей вдаль пространств.

Вторая песня была энергично утверждающая правильность Родового пути и решений РОДЪА, все, кто соприкоснулся с текстами Родословия к человеку, поняли, Владислав подошёл, преклонив колени и голову к РОДЪУ и ЛАДЕ.

Лариса Генриховна была неописуема довольна знакомством с Владом и его творчеством, одарив его словами благодарности.

Слушатели единодушно присоединились в своих оценках к словам и мнению композитора. Наполняя кружки горячим ароматным чаем и кофе, гости, разгоряченные песнями, переведя дух, мило беседовали, делясь своими впечатлениями.

Валерий вышел из баньки на свежий воздух, сел уединённо в кресло и закурил…. Ночь была тёмной и тихой, всё в округе словно замерло, затихло, молчали даже деревенские собаки, лай которых в такой тишине в обычные дни слышался с любой окраины села, раскинувшего свои улицы в изгибе речушки в низине лесистых гор.

Тишина ночи была ярко освещена сиянием звёзд русского неба и искристыми переливами света, слов и музыки исполненных произведений, изумляя Валерия своими неописуемыми красками, которые всё больше и больше расходились в пространстве, заполняя просторы России. В этом пространстве, наполненном небесной благодатью, Валерию пришли слова короткого четверостишья, написанных несколько лет назад Андреем Александровичем Свиридовым, которые Валерий как-то неожиданно для себя, непроизвольно произнёс в тишине:

Я очень и очень радостен!

Светлым гостем иду Землёй…

Проливаю из звёздных радуг

Капли и капельки буквы Ё!

Добавив от себя и про себя:

— И я очень и очень радостен и благодарен жизни за близкое знакомство и общение, с живущим на земле Богом.

Дверь комнаты отдыха распахнулась и на веранду вышла Валерия Германовна, нарушая благостное уединение, сказала: «Валерий Васильевич, можно я присоединюсь покурить с тобой», — и, не дожидаясь ответа, села на стоящий рядом диван.

По выражению лица Валерии Германовны, было видно, что она потрясена музыкальными произведениями, и не менее удивлена исполнением и исполнителем, в глазах её читалась потерянность.

Собравшись мыслями, на выдохе выпуская серые клубы дыма, Валерия сказала:

— Да, я не ожидала, такой мощи слов и музыки песен…., — выдержав паузу, добавила:

— Благодарю тебя, Валерий Васильевич, за организацию этого вечера и за подготовку Влада, только ты его мог так настроить на родовой лад, это твоя заслуга изумительного исполнения песен Владиславом. Удивившись немного такому повороту беседы, Валерий, не спеша, достал сигарету, помяв её неоднократно пальцами рук, прикурил.

Со стороны можно было подумать, что он не слышал хвалебных дифирамбов в его адрес, и только после длительного молчания ответил:

— Да, я могу открыть и показать дорогу, к Огням Световита, к РОДЪУ и ЛАДЕ, а вот пойти по этому пути каждый решает сам… Ты, Валерия, и сама знаешь это и видела, что многие шли, да сходили с родовой дороги, в дремучую темноту светотеней жизни. Вечер этот заслуга не моя и даже не Ларисы Генриховны, на то есть первопричина, и это ты знаешь.

— Так что заслуга моя здесь, разве что баньку жарою наполнил, натопив печь докрасна.

— Многие тебя слушали Василич, да не многие услышали, а кто и услышал пошли сами, да вот беда… из них многие попали в гордячество гордунов, ослепнув от иллюзий успехов в материальной жизни, — с печалью в голосе произнесла Валерия.

Обменявшись короткими диалогами, собеседники молча сидели и курили, каждый из них был в своих мыслях.

Валерия Германовна всё пыталась постичь, напрягая всю свою силу мысли, почему стихи в Родовых частотах ненаписанных произведений, идущие из Родовой Вселенной, её мощнейший склад ума и интеллекта не опознаёт, не видит и не слышит… Да, что-то мешает, что-то не так, осознавала сказительница, но интеллект ответа не дал, что, как, и почему… и Валерия, не докурив, ушла в гущу творческих разговоров, в комнату отдыха при русской баньке.

Валерий Васильевич оставшись в уединении, попытался наслаждаться тишиной ночи, и погрузится в образы витавших в пространстве исполненных песен, но слова Германовны, о гордячестве гордунов выводили на мысли о многих его знакомых, близких и даже родственников, заражённых этим недугом. Многие, и очень многие, достигнув успехов в творчестве, материальном достатке богачества, начинали мнить о себе, хороших, что в этом всём есть их заслуга ума, упорства, интеллекта, забывая простую истину: на всё воля РОДЪА, ибо РОДЪ милостив, но только для склонивших колени и шеи свои!

Многих и очень многих гордунов, и не только их, настигал РОКЪ — Родовой Огонь Коловрата, а он, РОКЪ грозен и неотвратим, в его Огне многие, словно хворост, дрова сгорели дотла, не оставив после себя и пепла, ибо ветер времени все песчинки разносил в миллиардах метров Вселенной, скрывая всё в бесконечности пространства. Так терялись и таяли навсегда следы не только людей, но и народов, государств, цивилизаций, забывших РОДЪА и ЛАДУ.

В наше время во всех странах мира забыли о РОДЪЕ, а если где и были маленькие группки людей, знания их были скудны и далеки от истины, не отличаясь от ритуальности идолопоклонничества ортодоксальных религий, разрешённых и навязываемых силой властьдержащих. В этой непробудной смертельной тьме под Русским небом родился Тот, кто открыл завесу мрака, записав в начале третьего тысячелетия Знания Ведической традиции, что есть не что иное, как начало квантового скачка, перехода в огне преобразований в огневой зачистке и зачистке социально-этнической паразитарной материи в родовой координации и бережении в бытовании жизни…, в пользу этики родовой морали души, Русской Души.

Стремительный поток мыслей остановил Владислав, вышедший на свежий воздух ночи, задав сходу вопрос о свой супруге, который не был услышан Василичем.

Валерий перевёл свой взор на Влада, смотря ему в глаза твёрдо, утвердительно сказал:

— Сегодня и в будущем реальность такая, что Боги среди живых людей могут явно не проявляться, они могут подвергаться гонениям, преследованиям, непониманиям, но это их жизнь не умоляет, а только укрепляет, и со временем проявляются их Имена.

От сказанных слов Владислав опешил, вымолвив испуганно:

— Это ты к чему, Василич…

Полностью вернувшись в себя, Василич с добротой в голосе сказал:

— Может и ты, Влад, встретишься, а познакомившись, поймёшь, и будешь как я очень и очень радостным от знакомства с ним….

И эти сказанные слова Владиславу были не понятны.

Не давая опомнится, Василич добавил:

— И что ты о супруге своей вдруг заговорил, Владислав?

— Так ведёт она себя как-то странно, Василич, идём, погляди.

Валерий встал и сразу же проследовал на своё место у камина в комнату отдыха, где Светлана Михайловна без остановки «якала», и хвалилась, то петыми песнями, то мужем и его вокалом, одним словом Светлану «несло». Влад попытался урезонить жену, а она не слышала его, продолжая тараторить о своём, тогда Влад подошёл к Василичу, и шёпотом спросил:

— Это что со Светой творится, объясни, я её не узнаю.

— А это, Влад, удавочку гордячества накинули ей, — так же шёпотом ответил Валерий.

— Сиди тихо и наблюдай, а я сейчас всё прекращу.

Валерий сосредоточился и начал мысленно наполнять пространство застолья матрицами Русских боевых букв…

Валерия Германовна оборвала хвалебные речи Светланы, объявив, что они с Константином отправляются в дорогу домой, и Верочка, хоть и не хотела уходить, так же, ссылаясь на позднее время, засобиралась восвояси. Оставшиеся стали провожать гостей, обмениваясь рукопожатиями и душевными словами, затирая в небытие словесный конфуз Светланы.

Как только гости были провожены, Влад подошёл к Валерию, который стоял в сторонке, куря, глядел в темноту ночи, словно пытаясь в ней что-то высмотреть, и спросил у него:

— Василич, а кто накинул удавку гордячества, я так и не понял?!

— А это, Влад, и не суть, кто… Суть в том, что Светлана это позволила сделать. Многие ищут и находят врагов, забывая, что их слабость — самый главный враг, вгоняющий в эмоциональную тупость, а тупость не позволяет ни слышать, ни видеть, замыкая в круг безысходности, цементируясь страхом жить.

— Василич, а почему именно гордячество, — спросил Влад, понимая что на вопрос — кто, ответа он не услышит.

— Дело в том, Владислав, что у нормального человека должно быть чувство гордости, а гордость и гордячество — две противоположности, имеющее общее начало и тонкую разделяющую грань, люди неосознанно её переходят, становясь гордунами в гордячестве, а гордячество начинает накидывать целый комплекс разных заморочек и люди начинают тонуть в обидах на своих близких, в желаниях алчности и мании своего величия, одним словом, гордячество рождает все пороки человечества.

— Придёт время, сам всё поймешь, а сейчас самое время кофе попить, Владислав, так что пошли.

Оставшиеся полуночники уже разливали только что вскипевший напиток. Светлана Михайловна сидела, словно ошарашенная, и сама не понимая, что это с ней было, ей было очень стыдно за свою неконтролируемую речь, но добрая атмосфера застольных разговоров об искусстве вернули Светлане душевное равновесие и спокойствие.

Позднее время ночи начало сказываться на оставшихся в комнате отдыха русской баньки, вызывая лёгкое состояние дрёмы… Видя это, Валерий предложил: — Давайте, дорогие мои гости, отправимся отдыхать, а завтра я предлагаю в солнечном потоке света послушать ещё раз Владислава с песней Сабыр-гора, на самой Сабыр-горе.

Лариса Генриховна была в восторге от услышанного предложения, да и сам Влад был счастлив, понимая где-то далеко в душе, что происходит какое-то сказочное таинство, в которое он не посвящён, но является непосредственным участником. Остальные гости творческого огонька немного опечалились в связи с тем, что присоединиться к дневной поездке на Сабыр-гору в силу трудовой занятости не могут.

Уезжая к родным очагам, участники творческого вечера увозили в своих душах зажжённый Световитом свет огня слов и музыки Новой Космической Эпохи Русский-Земля-Вселенная.

Глава 3. Начало Морока

…Генерал молча зашёл в свой кабинет, стены которого были отделаны тёмным морёным дубом, грузно опустился в кожаное старинное кресло, потирая ладони рук о подлокотники, выполненные в резьбе слоновой кости, пытаясь понять источник тревоги, не покидающий его со вчерашнего вечера.

Анализируя работу отделов наблюдения, бегло изучив отчёты которых, ничего плохого не предвещалось, однако чувство тревоги ещё больше возросло.

Нервно откусив кончик кубинской сигары, Сергей Яковлевич подошёл к окну, прикурив, стал всматриваться в серое Московское небо, под которым раскинулся такой же серый мрачный пейзаж стеклобетонных сооружений, с пёстрыми разноцветными вставками рекламных психокодировок для людишек, которые с окна высотки казались мелкими блохами на больших проспектах Москвы.

Как же эти людишки и эта страна была ненавистны Сергею Яковлевичу, несмотря на то, что здесь он родился, вырос, получив образование и карьерную лестницу, на вершине которой он и находился. Эта карьерная вершина открыла Сергею Яковлевичу тайны мира, знания, не доступные академиям наук, ставя его и ещё несколько человек в службе в ранг служителей власти Абсолюта, давая неограниченные возможности материальных благ, о которых олигархи и арабские шейхи не имели и малейшего представления. Но всё было зыбко, любое отклонение от служения вело к смерти, и Сергей Яковлевич, как никто другой знал об этом.

Только на своей океанской яхте, бороздящей Средиземное море, Сергей Яковлевич, расслаблялся и радовался жизни в постельной толпе мальчиков и девиц, систематически обновляемых его заботливыми хозяевами, только там его называли настоящим именем Самуил, полученным при обряде восьмого дня, дня с которого его стали готовить к той самой жизни, которой он проживал. Мысли о мулатных телах выходного отдыха, мало-помалу стали затемнять, непонятно откуда взявшееся, чувство тревоги, как вдруг зазвонил телефон, тот самый зловещий телефон, который за десяток лет его службы, ни разу не издал звука. У Самуила всё внутри оборвалось, что-то произошло из ряда вон выходящее, что с ним решили говорить с самого верха, они… Собрав в кулак всю свою железную волю, Сергей Яковлевич, сняв трубку, сказал, как предписывала инструкция:

— Сергей Яковлевич слушает Вас лично, код 0102/ 200.

— Сэр. Гей, на вашей контролируемой территории идёт небывалый всплеск Cвета, пронизывающий все пространства. Мы установили — это Урал… конкретно Челябинск.

— Но аналитические отделы говорят… — попытался ответить Самуил, но был оборван жёстким металлическим русскоговорящим голосом.

— Сэр. Гей, Вы видимо стали забывать, с кем Вы имеете дело…

В голове Самуила появился низкочастотный шум, из носа потекла кровь, превозмогая боль, Сергей Яковлевич, бледнея, ответил:

— Никак нет, я всецело Ваш, весь во внимании.

Шум прекратился, так же, как и внезапно начался, кровь остановилась.

— Так вот, личный контроль и руководство за тобой, Сергей Яковлевич, в любое время можете использовать связь с нами, объект — профессор Свиридов Андрей Александрович.

— Завтра, в это же время ждём полнейшей информации о его деятельности и его окружении, без наших инструкций больше ничего не предпринимать. Вам всё понятно?

— Так точно.

— Ну и хорошо, Сергей Яковлевич, работайте.

Скрежет речи прекратился, стоявший всё это время Сергей Яковлевич в стойке смирно, обмяк и повалился, обессиленный, в свой всемогущий трон власти спец служб.

Придя в себя, Самуил вытер уже подсохшие потёки крови, влажными одноразовыми салфетками с французскими ароматами, поправив галстук, нажал кнопку внутренней связи, объявил смазливому молоденькому адъютанту пригласить в его кабинет трёх первых замов через тридцать минут, а сам, напрягая свой мощнейший интеллект, стал вспоминать события давно минувших дней его начала службы. Тогда он симпатичный молодой мужчина был направлен в одну из стран Европы для совращения бизнесмена Свиридова Андрея, и не тот ли Свиридов снова всплыл из небытия, обеспокоив хозяев мира. Тот, знакомый Самуилу Свиридов Андрей предоставил столько хлопот, что тогда, видимо, тоже хозяев напрягло, но он об этом не знал, так как не было прямого контакта, но догадывался, ибо руководитель группы сбросился с высотки отеля в Дубае.

До сих пор Самуил, так и не понял, почему он так и не смог совратить тогда, на званом ужине, Свиридова, имея громадный опыт и практики в совращения мужчин в прелести голубых отношений, даже применив психоделики, затемняющие сознания… Свиридов ушёл, выскользнул из пидорастического капкана, обведя вокруг пальца три всесильных конторы мира. Тогда Самуила за провал никто не обвинил, а вот если это снова тот самый Свиридов Андрей, обожгла мысль Сергей Яковлевича, головы не сносить, вспомнят старое, так что нужно всё контролировать самому, видимо, теперь не до южных загорелых задниц, рассуждал генерал, но рассуждения его были оборваны, зашедшими замами.

Не дав присесть, генерал начал жёстко, прерывисто давать распоряжения:

— Всё, вы трое — на аэродром, летите в Челябинск, в следственный комитет, в полицию, ФСБ, время не терять, в самолёте наладите связь с руководством, пусть соберут всё, что у них есть на профессора Свиридова Андрея Александровича. Как только будет ясно, кто он, докладывайте.

— Вам всё понятно, — повысив голос до крика, спросил генерал.

— Так точно, — с ноткой испуга в унисон ответили все трое.

Они знали Сергея Яковлевича с первых дней своей службы, но видеть генерала в таком нервном возбуждённом состоянии им ещё не приходилось.

Сверхзвуковой служебный самолёт взмыл в серое небо, унося спецгруппу в сердце страны, на Урал, а генерал, не находя себе покоя от мысли, что это может быть «тот самый» несломленный Свиридов, размеренным шагом, по кругу, обходил свободное пространство обширного тёмного кабинета, пытаясь выловить угрозу, идущую от Света с гор Седого Древнего Урала.

Видений никаких не было, и Самуил начал успокаиваться, нервное напряжение давало о себе знать, клоня его в сон. Объявив своей секретуточке (как, бывало, в часы утех он называл адъютантика), чтобы его никто не беспокоил, Самуил отправился в смежную с кабинетом комнату отдыха, с большой кроватью, увалился, не раздеваясь, на кровать и провалился в мертвецкий сон… оставив включенным телефон для связи с группой, которая к этому времени шла на посадку в Челябинске,.

Андрей работал с текстами новой книги в своём уютном маленьком кабинете, организованном прямо на кухоньке, в деловом крыле его обширного особняка, когда ощутил тревогу, идущую с далёких равнин европейской цивилизации.

Отложив в сторону листы рукописного текста, налив горячего кофе и прикурив сигарету, мешая дым со вкусом кофе, Андрей стал погружаться в лёгкое состояние транса. Заглядывая за горизонт событий, к Андрею пришло чёткое понимание и осознание, что враг человечества в этот раз обрушит все силы и средства, ставя цель уничтожить все его научные открытия, его лично и всех его помогающих помощников. На кон ставилась Новая Космическая Эпоха Русский — Земля — Вселенная, жизнь на планете Земля должна прекратить своё существование, во мраке тьмы Абсолюта. Враг будет умирать, творя зло до последнего вздоха, в плен в этой войне брать не будут, только тотальное уничтожение всего русского и русских устроит врага.

— Да, время идёт тяжёлое, — стал рассуждать Андрей, — помимо битвы со злом, нужно творить добро, нести людям свет, ибо если будет только битва, вопрос времени: и сердце очерствеет, и свет души угаснет, превратив незаметно бойца Света в служителя тьмы Абсолюта, так что и силы нужно иметь в два раза больше, чем у врага. Вернувшись из пограничного медитативного состояния сознания, Андрей чётко знал, что ему делать, встал из стола, оставив недопитым кофе, твёрдым шагом направился в храм РОДЪА, стоявший на территории его родового поместья. В лучах несказанного света, в центре храма, преклонив колени, Андрей стал спокойным чётким твёрдым голосом присягать РОДЪУ: Я, АНДРЕЙ свет АЛЕКСАНДРА, Рода СВИРИДОВЫХ…

…Телефонный звонок вырвал Сергей Яковлевича из его сна, который не принёс ему и толику бодрости, звонила группа из Челябинска. Нервно взяв телефон в руки, Самуил резко сказал:

— Докладывайте.

— Господин генерал, первоначальные сведенья получены и проверены, Свиридов Андрей Александрович, профессор геополитики, действующий Академик Российской Академии Естественных Наук, бывший бизнесмен международного класса, занимался поставкой вооружения при СССР…

— Достаточно, — оборвал грубо генерал докладчика. — Собрать на профессора всё, что можно и как можно быстрей. Сроку вам не более суток, — ещё жёстче закончил генерал, бросив телефонную трубку.

Генерал вышел из комнаты отдыха, сняв и бросив на стол галстук, который, как ему показалось, душит его, и, сев в своё кресло, стал нервно раскуривать сигару, окутывая себя сизым дымом.

Интеллект генерала напрягся, пытаясь понять, как этот Свиридов, которого новая контора страны, ободрав до последней нитки, прибрав его экономические мощности в закрома нужных людей, и, отправив умирать в забвении в горах Урала, снова возродился, и не просто живой, а ещё и угрожает своей деятельностью, им… вершителям судеб человеческих. На лбу вышла холодная испарина, страх, который был неведом Самуилу с детских лет, стал проникать в сознание.

Нервно жуя сигару, Сергей Яковлевич поднял заветную трубку, в которой тут же раздался характерный металлический голос, отдалённо тембром напоминая речь птицы попугай.

— Мы вас слушаем, Сэр. Гей Яковлевич.

— Группа самых опытных сотрудников уже работает на Урале, личность Свиридова Андрея Александровича в своё время была достаточно известна в международных экономических кругах, так же он доставил много проблем всем нашим ведущим конторам в прошлом, — подбирая и взвешивая каждое слово, говорил генерал, но металлический голос прервал его.

— Нам всё известно, и даже более, кто он и что… вы должны собрать всю информацию о его окружении и его планах.

— Я вас понял, разрешите ликвидировать без шума, всех, — озвучил простое решение вопроса генерал, ибо золотое правило конторы «нету тела, нет и дела» не раз спасало положение вещей в мире, сомнения не было и в этот раз, всё растворится в дымке пороха.

Виски сдавило, низкочастотный шум снова стал нарастать, металлический голос неистово заскрипел в телефонной трубке:

— Никакой самодеятельности, генерал, Вы упустили время его расстрела в девяностые, когда мы сделали всё, вынеся ему смертный приговор, даже близкие смирились с его смертью, а Вам, людишкам, нет чтобы привести тогда в исполнение, вы страну делить стали, выскользнул он от вас.

— Знай, генерал и своим скажи, нет у него теперь смерти, ибо он заключил договор с РОДЪОМ, мёртвый он будет ещё страшней, заруби себе на носу, генерал, об этом, и выполняй чётко все наши инструкции. Не успев что-либо ответить, в телефонной трубке настала гробовая тишина, говорящая об окончании разговора.… Давление и шум прекратились, дав перевести дух Сергею Яковлевичу, и принять решение ждать донесения, понимая, что всё очень серьёзно…

Но насколько это серьёзно, мощнейшему интеллекту Сергей Яковлевича было не доступно понять и тем более осознать…..

Глава 4. Сабыр Гора

…Лучи солнца наполняли пространство низины речушки Арша, скользя по вершинам лесистых гор, пробуждая всё живое в утренней осенней прохладе. Восьмигранный купол храма Крышеня, озарённый Солнцем, серебристо сиял по-особенному ярко, луч сакрального сокрытого света, выходивший из центра храма, пронизывал чистое безоблачное небо Урала, скрываясь в бесконечности Вселенной.

Валерий по-обычному встал рано, в пространстве всё так же чётко ярко звучали музыкальные произведения новой эпохи, на душе было необычно радостно. Прошедший вечер наполнял силой и бодростью. Исполнив свои повседневные обязанности по ведению хозяйства, и, омывшись холодной водой, Валерий, проводив своих родных семьи на работу, отправился в комнату при русской баньке, где его уже с нетерпением ждала Лариса Генриховна, находившаяся в таком же душевном, приподнятом, настроении.

После добродушных объятий наши герои, приготовив ароматный крепкий напиток кофе, стали мило беседовать о прошедшем музыкальном вечернем огоньке. Лариса была потрясена исполнителем песен Владиславом, и, говоря о нём, дала профессиональную оценку: перспективный, талантливый молодой человек. Валерий это видел и знал с первого дня знакомства с Владиславом, но также и знал, что быть и стать — две большие разницы, всё зависит от самого Влада, куда будут направлены его мысли, слова и дела, так что Валерий промолчал, сидел и слушал мудрые комментарии композитора. Закончив подведения итогов вечера, Лариса Генриховна спросила:

— Валерий Васильевич, вчера ты мне пообещал поведать о тайне сокрытой в веках Сабыр горы.

Валерий, наполнив кружку бодрящим напитком, сел в своё удобное кресло, закурил, выпуская дымок сигареты, не спеша начал своё повествование.

— Со временем, овладевая знаниями русской буквы, русского языка, через книги Андрея Световита стала пробуждаться Родовая память, закрытая и запрятанная обманными механизмами, действующими повсеместно на планете Земля в виде калейдоскопического образования псевдознаний, и жёстких кодировочных установок духовничества. Мне стали приходить, во снах медитации, в состоянии созерцания, картины прошлого, то ярко вспыхивая целыми событиями, то высвечиваясь малой искрой яркого эпизода.

— Так и Сабыр гора, Лариса Генриховна, стала наполнять мои сны маленькими эпизодами яростных сражений и красками культового огня древней эпохи, не давая мне покоя.

Однажды, когда ручьи тающего снега с гор Урала наполняли Аршу бурным потоком воды, который неудержимо стремится в мировой океан, в один из весенних дней прибыл в дом моего Рода долгожданный гость, озарив своим Светом все просторы весенней распутицы, оживляя изумрудным свечением народившиеся молодые побеги трав и деревьев…

— Ты понимаешь, Лариса Генриховна, о ком я говорю, и что мои слова есть истина.

— Да, Валера, — нежным тихим голосом ответила Лариса.

— Он не сказал, что будет у меня, но я ощутил это, когда большие воздушные массы воздуха стали перемещаться над территорией Челябинской области, вызвав недоумение и страх у маститых синоптиков… Мне всё стало ясно — Светлый гость, после четырёх долгих тяжёлых лет домашнего подписанного ареста, собирается в путь. Когда ураган, начавшийся нежданно, с размахом, вдруг также, удивляя прогнозистов, неожиданно стих, а Солнце озарило все просторы Южного Урала, я понял, Светлый гость уже в пути… И стал ждать, готовясь ко встрече, с Андреем Великим, Андреем Световитом.

Напарив в жаркой русской баньке, обдав чистой горной водицей, и, натерев ароматными маслами гостя, мы стали пить горячий, настоянный на горных травах чай, в этой самой комнате, где мы сейчас и беседуем, Лариса Генриховна. Андрей Александрович, как тогда я ощутил, сбросил со своих могучих плеч копившуюся годами усталость, непомерную простому человеку. Тогда он сам спросил меня, что за образы горы меня тревожат во снах… Я рассказал, что есть у нас в районе гора Лысая, сейчас её зовут кто-как, а в детстве моём старики, иначе как Сабырова, или Саборова, не звали, поведал ему я и виденья свои.

Утром следующего дня Световит в лучах солнца, опёршись на резной посох волхва, стоял на вершине Сабыр-горы, молча, смотря в линию горизонта, а может и далее, мне было об этом неведомо. Я смотрел и наблюдал, вопросов не задавал, зная, что Световит в работе, во времени и пространстве неведомых, недосягаемых для меня. На синем небе стали вырисовываться мягкие белёсые, еле заметные облака, создавая спираль, центром которой был Андрей Световит, соединивший Русскую землю и Русское небо, стояла небывалая завораживающая тишина, вся природа застыла, ожидая слов и действий его.

— К тому времени, Лариса Генриховна, я уже не удивлялся чудесам, происходившим, когда Андрей Александрович был в работе.

— А я, Валерий Васильевич, хоть и знаю, как всё происходит, так и не привыкла за всё время нашего знакомства, так и открываю рот от удивления, любуюсь и радуюсь чудесам. — Так что же было дальше, Валерий Васильевич?

— А дальше, словно в сказке, долго или коротко это было, я запамятовал, но когда мы снова оказались здесь в баньке, так мне Световит и поведал, хранящуюся веками тайну о Сабыр горе:

— Тысячелетия назад, когда закончилась планетарная война, описанная в индийских ведах и скандинавских эпосах, планета Земля была повержена в хаос, инфраструктура поддержания высокотехнологической жизни людей исчезла, оставив уцелевших, наедине с природой. Основные силы тьмы были разбиты Арийскими народами, но малые группы нежити, паразитов скрылись, маскируя свои личины. Тогда на просторах континента люди Света, арии стали самоорганизовываться, в новую цивилизацию Русских, отстраивая заново города и селения, возрождая Родовые традиции, Славя Соборных Богов, своих прародителей, исполняя завет, оставленный ими на все времена: РУССКИЕ ЛЮДИ, РЕАЛИЗУЙТЕСЬ САМИ!

Враги РОДЪА, человечества время так же не тратили, живя набегами, грабежом и работорговлею, создав новый оплот зла на острове в море Балтики. Творили они тёмные мессы кровавых жертвоприношений, наполняя пространство скорбью, энергиями страха и смерти, пытаясь закрыть снова свет Великого Солнца. Вот именно тогда, вдоль всех континентальных путей, уже новые Русские люди стали возводить сакральные сооружения для защиты своих людей и земель от набегов работорговцев. Дело было это не простым, требовались сильные, смелые… готовые отдать свою жизнь, мужчины, могущие заносить и рубить мечом в Доброте Душевной и стратегической безжалостности. Мало было снести врагу голову, нужно было прекратить перерождение Тьмы и Волхвы знали, что делать, сжигая отрубленные головы врага в очистительном культовом огне, оставляя тлеть тела в глубоких рукотворных колодцах сакральных сооружений, так было и здесь, на насыпной горе, именуемой в крышенском наречии Сабыр гора, что означает «спокойствие, успокаивать». Там, на горе Андрей Световит в наше время увидел растущую могильную траву, которая поведала о тысячах упокоенных работорговцев.

— Ну, вот как-то так, Лариса Генриховна, мне было рассказано.

— Валера, от твоего рассказа всё стало предельно ясно… Записывая музыку, я видела нечётко, фрагментами сцены событий седой старины, а сейчас у меня полная красочная картина.

— Сегодня ты сама ощутишь мощь этой горы, когда мы там будем. Снова наполняя кружку кофеём, Валерий добавил к сказанному:

— После открытия тайны, мы в самый долгий день, когда сменял он ночь, возожгли костры на Сабыр горе, воздав должное Славою Слов, и поднесением треб далёким нашим предкам, а может даже и себе.

— Проявились тогда из неведомого мне Мира Соборные Боги, запечатлевшиеся на фотографии, и я тебе, Лариса Генриховна, эти снимки покажу, как ты прибудешь к нам снова, в следующий раз, сейчас пока не время.

Лариса, заваривая новую порцию напитка, как-то печально произнесла, словно говоря с собой:

— Да, страшные тяжёлые времена были тогда…., — сделав паузу добавила:

— Да и сейчас всё так же, просто уму непостижимо, что они творят, к чему ведут Мир.

— И не говори, Лариса Генриховна, нежить заползла во все структуры власти, паразитируя на всём, на чём может только получить живительную энергию света жизни, безмерно поглощая и перерабатывая свет в чёрную черноту…

— Я что-то пропустил, — спросил спутник Ларисы Сергей, входя в комнату.

До этого он спал в гостевом домике, видя во сне своём яркие картины Уральских гор, и ту самую Ладью с белоснежным парусом, наполненным Ветром Перемен… Ладья плыла в Небесной сини, сверкая яркими огнями света, завораживая Сергея своей реальностью существования, стирая грань между сном и явью…

— Всё хорошо, ты как раз вовремя, кофе готово, тебе наливать? — спросила Лариса.

— С большим удовольствием, Лариса Генриховна, — ответил Сергей и тут же спросил, — Валерий Васильевич, а ты знаешь, чем так удостоились каменные россыпи Таганая, что Андрей Александрович написал стихотворение, Каменная речка?..

Вопрос Сергея относился к другой эпохе с большим объёмом славных событий, прославляющих древних предков. Валерий был в россыпях Каменной реки не раз, она захватывала своим величием, застывшего в камнях течения Времени Тысячелетий, среди вековых Таёжных Елей, которые создавали подобие высокой береговой линии. Сопровождая Световита в потоке Каменной реки, Валерий был посвящён…., а также было поведано ему Световитом, о Древнем Городище, сокрытом в седых громадных глыбах камня.

— Там, Сергей, Древний Город, в котором был упокоен, взятый в плен чёрный пророк и полководец Тьмы последней планетарной войны, описанной в индийском произведении древности, Махабхарате.

Валерий не хотел углубляться в повествования о Каменной реке, дабы не нарушать создаваемый им настрой работы на Сабыр горе, добавил:

— Этому повествованию о тайнах Таганая ещё не пришло время проявится в полной красе Величия деяний древних наших соплеменников. Андрей Световит сам поведает миру новые забытые события гор, стоящих у самого Солнца.

В это время подошёл Александр Иванович, смещая вектор разговора к предстоящему пути на Сабыр гору.

Александр, всегда очень скрупулёзно подходил к таким вопросам подготовки к работе в местах силы. Как-то негласно он взял на себя ответственность во всех делах и путешествиях собрать всё и даже более, что может потребоваться. Валерий знал это и доверял Александру больше, чем кому-либо, так как их отношения были очень давними, с раннего детства, и прошли испытания временем, которое было наполнено и тяготами лишений, и радостями жизни… Одним словом, они были близкими, как братья, друзьями, при этом никогда не выпячивали свои отношения на обозрение. Каждый жил своей жизнью, помогая друг другу в трудные минуты, словом и делом. За кружкой горячего напитка Александр Иванович, рассказав, как всё будет, стал повествовать о своей жизни, отвечая на расспросы Ларисы Генриховны. На вид он был простым русским деревенским мужиком, но стоило с ним заговорить, как простота тут же скрывалась в житейской мудрости суждения о жизни, к тому же он очень хорошо пел и играл на народных инструментах, гармошке и балалайке, а это было для Ларисы, посвятившей всю свою жизнь музыке, живительным бальзамом, вызывающим глубокое уважение к Александру. Сергей слушал Александра внимательно, не вмешиваясь в беседу… Со стороны наблюдая за спутником Ларисы, можно было подумать, что он всё сказанное глубоко анализирует и складывает в глубины долгосрочной памяти для дальнейшего применения житейских мужицких мудростей в своей жизни. Шум шуршания шин автомобиля известил, что прибыла семейная пара Макошевых.

— Всё, все собрались, время пришло быть на Сабыр горе, — оповестил Валерий.

Священный культовый огонь костра, закрученный в движенье Коловрата, в потоке света солнечного дня соединял песнь Сабыр гора с чистым бирюзовым небом Урала необъятной Руси. Вольный ветер Российских просторов нежно подхватывал слова песни, исходившие из сердца и души Владислава, тихо, едва слышно подпевая, уносил в далёкую даль мощь русского слова, воспевающего наступления времени очистительных культовых пожаров. Открывающиеся с вершины Сабыр горы горизонты гордых гористых просторов Седого Урала были чисты и наполнены Солнечным светом. Окончились слова, стихла музыка… Всё замерло… и только ветер, шелестя осеннею листвой берёзы русской всё повторял: «Сабыр, Сабыр… Сабыр-гора…».

В небесной выси, над горою, Орёл могучий скользил, спиралью расширяя пространства для взора своего, а слёзы радости… и горя векового, текли по щекам композитора Ларисы Колокольной.

Глава 5. Совещание Силовиков

Большой, чёрного глянца прямоугольный стол был заставлен ровными стопками папок, заполненных листами информации разновременного периода работы, различных отделов конторы и смежных подотделов безжалостной машины инквизиции двадцать первого века.

Стояла гробовая тишина, все ждали. Сергей Яковлевич, восседая в своём, довлеющем над всем пространством серого кабинета, троне власти был раздражён несколькими листочками, неровно торчавшими из сложенных стоп донесений.

Его линейный интеллект был настроен в прямые линии суждений и упорядочивания жизни и отношений, любое отклонение вызывало волну маниакального жесточайшего гнева. Все подчинённые знали его особенность и сами строго соблюдали ритуал линейности, который срастался с ними, определяя развитие их дальнейшей жизни. В этом же случае линейность кабинета нарушал сотрудник Института ненаучных воздействий и слежений, никогда не выходивший на прямые доклады. Сергей Яковлевич, прошедший обучение и с отличием сдавший проходной экзамен… градуса посвящения, с презрением относился к колдовскому институту в целом, считая их бездарями и бездельниками, но он это никогда не озвучивал, как и не афишировал своими приобретёнными способностями. Обуздав свой гнев, Сергей Яковлевич решил начать заслушивание с папки неровно сложенных листов бумаги. Обведя всех присутствующих докладчиков подлобным, гневным всепроникающим взглядом, резко сказал:

— Начнёт несистемный институт.

Докладчик — руководитель института, Иннокентий Аронович, мужчина крепкого телосложения, моложаво выглядевший, несмотря на свой преклонный возраст, от неожиданности немного смутился, легонько прокашлявшись, начал свой доклад, размерено ровно произнося слова, не акцентируясь на знаках препинания.

— Объект наблюдения в поле зрения нашего ведомства попал в середине девяностых годов прошлого века, когда начал проявляться из обшей массы, благодаря своим неординарным от рождения способностям, позволяющим ему осваивать любые виды деятельности в людских сообществах, независимо от сложности…

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.