Бесплатный фрагмент - #бигудинкины_стихи

Когда в начале книги есть эпиграф, кажется, что дальше будет что-то весомо-прекрасное.

Во всяком случае, проверку математикой следующие почти две сотни страниц прошли.

Тем, кто читал, ругал и верил, спасибо.

Тем, кто вдохновлял и приносил чай, спасибо вдвойне (мама и муж, это вам).

Петербурженка

Опять зима по городу скользит

Туманово и северостолично.

На кухне в коммуналке чай клубничный,

Орущая без повода жиличка,

И ничего из спрятанного, личного.

А за окном в туманах и грязи

Бежит Она — легка и симпатична.

Весь этот воздух — влажный и больной,

Пропитанный безверьем и простудой,

Целует Ей глаза, и лоб, и губы.

А дома ждёт немытая посуда,

На кухне коммунальной пересуды,

И тот, кто в тишине зовёт женой,

И та жиличка — рыжая паскуда.

Лишь томный плен прокуренных ночей

У серого, как Вечность, парапета,

Потёртый том шекспировских сонетов,

Обрывок театрального билета —

Набор Её сокровищ. Кто ты? Где ты?

Как хорошо и просто быть ничьей

В том городе, где не бывает лета.

***

Здесь было детство. Тихий старый дом

Врос в землю, зацепившись там корнями

За прошлое. Ещё блестит огнями

Подслеповатых окон глубина,

Но грусть прощанья в них уже видна,

Воспоминанья мечутся тенями.

И только в горьких снах встречает он

Того, в кого когда-то был влюблён…

Вздыхает лес. У речки на лугу

Ещё звенит вчерашний смех ребячий.

Всё так же ходит кот с соседской дачи

Во двор и в полдень прячется в тени.

Блестит на солнце паутинок нить…

А я?.. А я опять беззвучно плачу

О детстве. Зная — не вернуть назад

Тот дом, и лес, и луг, и те глаза,

В которых спрятан целый добрый мир

Историй деревенских, игр беспечных,

Где утром молоко и хлеб из печки,

А вечером шальная россыпь звёзд,

Где среди белых тоненьких берёз

Ковёр грибов и ягод бесконечен,

Где путается лисий лёгкий след,

Где детство было, но…

Где детства нет…

***

А я люблю каштанов кругляши

Катать в ладонях. Загадав желанье,

В Неву пускать каштановых посланий

Кораблики. И думать, как в тиши

Вдоль невских берегов плывут куда-то

Без адреса доставки и без даты

Надежды детской маленькой души.

Каштановая радость бытия —

Она в цвет глаз любимых. Виски в кофе.

Шанс на спасенье в зимней катастрофе,

Когда все чувства вдребезги. А я

В ладонях спрячу кругляшок каштана,

На набережной под ветрами встану

И примет веру в завтра полынья.

Интеллигентные старушки

Интеллигентные старушки

В интеллигентных длинных платьях

Читают томные стихи

Под чувственную вязь Шопена.

Ласкает взгляд портрет шатена.

Ах, где вы, где вы, женихи,

Где ваши томные объятья?

Заварен чай, дымят ватрушки.

Интеллигентно гаснет вечер

За древней, как старушки шторой,

И рукоделие давно

Покинуло свои корзинки.

Глаза слепые, как слезинки,

Уже давно не видят снов.

Старушки чувствуют, что скоро

Задует время их, как свечи…

***

Сегодня был обычный серый день —

Туманы обнимали мрачный Питер,

Из шкафа появился старый свитер,

А муж сказал: «раз ветер, быть беде»,

Мурашки разбегались по воде,

И вдоль Невы с мигалкой ехал лидер.

Работа, бутерброды на обед,

Над крышами в окошке Исаакий,

Туристы, как заправские зеваки,

Сенсаций ждали в россыпи примет,

Не зная, что в туманном полумраке

Давно простыл изящной ножки след,

Лишь аромат духов ещё плывёт

За голубым плащом Прекрасной Дамы,

Но больше нет в глазах недавней драмы,

И только Мойка сохраняет лёд,

Да из капеллы долетают гаммы,

Да рыжий кот из лужи небо пьёт.

Обычный день. Опять в глазах тоска,

В страницах книги лепесток ромашки —

Когда-то было с ним и в ад не страшно…

Дрожит и обрывается строка,

Вдыхают темноту многоэтажки,

И медью тянет ночь издалека.

Окно

В сонных каплях окно, за окном размотался клубок

Проводов, и троллейбус отчаянно дёргает нитки.

Настроение — ноль. Тот же ноль на потёртой кредитке.

Океан набегающих луж бесконечно глубок.

Не случился январь — мы застряли в дождях, как во сне.

В новых каплях окно, за окном уплывающий вечер,

И в течении этом дрейфуют зонты бесконечно,

Затекая в подъезды, и прячась там на глубине.

Ни тепла, ни души, только в каплях оконная гладь,

А за ней провода, океаны, промокшие крыши,

Оглушительный шорох дождя, над планетой нависший,

И зонты, и на буквы разорванных чёток тетрадь.

***

Летний вечер. Спокойный и звонкий.

Мы идём за водой на колонку.

Темнота обнимает за плечи.

Где-то тихо стрекочет кузнечик.

Улыбаются чёрные кошки.

Хорошо. И прохладно немножко.

***

Hа гоpод тихо наползал тyман,

И из него лениво и неспешно,

Сжигая веpy, комкая надеждy,

Шли стpахи. И смеpтельная зима

Втpогалась в дyшy вкpадчиво, как кошка.

Лишь где-то по пpоспектy мчалась лошадь,

А гyлкий стyк копыт по мостовой

Гpемел, как сотня pазъяpенных пyшек.

Как холодно. Hо, Господи, как дyшно!

И никого. Зловещей тетивой

Hатянyт каждый неpв. В тyмане липком

Hевидимые жалобные всхлипы

Тонyли. Hеизбежно. Hавсегда.

И yмеpеть, казалось, очень пpосто,

Вдохнyв тyман безжалостный и остpый.

И только лошадь где-то мчалась вдаль.

***

Снежинки падают и падают

На землю тёплую, на грязь.

И я за ними листопадами,

Кометами, словами, взглядами

К тебе в ладони (хоть не надо бы)

Лечу растаять и пропАсть.

А мысли вдаль уходят тропами

Такими хрупкими и топкими,

Сдувая снег, как пух от тополя,

Шепча кому-то новый стих.

И только лишь снежинки кружатся,

И я в глазах твоих, как в лужицах,

Тихонько отражаю улицу,

Невидимая для других.

Зима

Есть кто-нибудь в мире, кто зиму не любит, как я?

Кто смотрит прищуренно в ночь героиней экранной

И вовсе не хочет под снегом и ветром стоять,

Замёрзшие руки растерянно пряча в карманы?

Кто больше не верит в серебряных точек орду

И знает, что это вчерашние капли кружатся?

Кто прячется в шарф от людей, от стихов и простуд,

Но снова теряется в людях, простудах, абзацах?

Кто меряет время по сумеркам и по губам —

Обветренным, жадным и температурно горячим?

Кто молится мокрым и хмурым осенним богам

И память, как руки, в карманы растерянно прячет?

Есть кто-нибудь в мире, кто делает шаг наугад

По первому снегу в последних изодранных листьях,

Чтоб в лёгкие тысячей льдинок впустить снегопад

И с этой зимой, замерев от отчаянья, слиться?

Прилагательные

А в мире пахнет паровозами,

И светит солнце ошалевшее —

Такое яркое, морозное,

Такое вдруг повеселевшее,

Предвыходное, бесшабашное,

Смешное и немножко пьяное,

Такое искренне-бесстрашное

И пятнично-непостоянное!

***

Размыт дождями этот новый день.

Не Турция. Ни солнца и ни моря.

Потоком пережёванных историй

Из телефонной трубки чья-то тень

Вползает хищно, цепко, как мигрень.

А где-то рядом солнце вместе с морем

Готовы хлынуть. Память лишь задень,

И, словно звуки с пальцев дирижёра,

Сорвутся мысли облаков нежней,

Протест неся разноголосым хором

И угасая в мареве дождей

Под перестук сердец и желудей

Несмазанным надтреснутым минором…

Я и она

Я не могу на шпильках, как она,

Мне в джинсах лучше, чем в коротких юбках.

Я — осень с пледом, а она — весна,

И всё таки судьба предрешена —

Я — ночь, а ночь всего главнее в сутках —

Устанешь ты от суеты дневной,

От яркой вспышки беспокойной страсти,

Захочешь спрятать взгляд погасший свой,

И вдруг губами, словно дождь косой,

Коснёшься нежно моего запястья,

Я вздрогну и забуду навсегда

О том, что шпильки, юбки, свет весенний,

Ведь на запястье губ твоих беда,

И ночь вокруг сковала города,

И рядом две обнявшиеся тени.

Окно в лето

Тихонько в лето распахну окно,

Боясь горячий воздух потревожить,

Чтоб робко, как в замедленном кино,

Вплыл в комнату и аромат морошек,

И вкус хмельной, и мёда теплота,

И крылышек прозрачных дребезжанье,

И детский смех. Чтоб с чистого листа,

Умытого в душистой летней бане,

Мир начался, огромный и живой, —

С оконной рамы в деревянном доме,

Чтоб этот день, свершившийся со мной,

Нарисовал Мане в своём альбоме.

Летний закат

Бокал вина в вечерней тишине.

Искрится солнце в зелени бутыли.

Звон комариный обозначил вылет

Охотников за истиной в вине,

Делюсь по капле. Облака в окне

Стирают солнца луч на окнах пыльных.

Ах, этот лёгкий винный дачный хмель —

Чилийский флёр среди российской грусти.

В закатном свете замер каждый кустик,

Стремясь впитать вечерних пташек трель.

Зовёт любить измятая постель,

А Чили вдруг сменяет жажда Грузий.

И всё переплетается легко —

Полусухое и сухие губы.

И человечий голос мощной тубой

Вдруг исторгает звук. И с ним аккорд

Природа вся из древних нот берёт,

И спор двух истин катится на убыль.

И всё спокойней каждый новый вдох —

Накатывает сон со дна бутыли,

И кажется, что Грузия и Чили

Танцуют танго в ритме двух эпох —

Любви и яви. И сплетенья ног.

Пока заката угли не остыли.

Стриженая

Люди прут потоком жарким —

Этот круглый, тот поджарый,

Мчатся, мыслями звеня,

А я

Стриженая!

Я отстригла груз весенний —

Нелюбовь и невезенье,

Лето взяв себе в мужья —

Вся я

Стриженая!

Всё теперь мне в жизни можно —

Взглядов флирт неосторожный,

Встреч запретных сладкий яд,

Ведь я

Стриженая!

Я ни в чём не виновата,

Просто стала вдруг крылатой,

И глаза твои горят,

И я

Стриженая!

***

Ты снова начал сниться мне с утра

И целовать так мягко и небрежно,

Прищурившись, без слов и давних драм —

Стоящий прочно на семи ветрах

И падающий в душу крошкой снежной.

Я снова стала думать о тебе,

Хотя уже, казалось, отпустила.

И снова, будто призрак прошлых бед,

Всё те же губы по моей судьбе

Скользят с такой неодолимой силой…

Ты снова, снова, снова день за днём

Врываешься, целуя до мурашек…

Мерцает ночь несбывшимся огнём,

И снова солнце по утрам встаёт,

И целовать тебя в ответ не страшно…

Дождь

…а поезда опять размазал дождь.

Вагоны мокнут. Мёрзнет в чашке кофе.

Застыл в окне такой знакомый профиль

С немой, но ясной просьбой: «Не тревожь,

Дай выдохнуть, забыться, стать мудрей,

Спокойней стать и чуточку счастливей…»

Ты был и нет. Ушёл неторопливо

От тишины, от ветра, от дождей

Туда, где нет ни глаз моих, ни слов,

Где нет дыханья на промокшей коже,

Где прошлое на сонный дождь похоже,

Что шепчет в переулках про любовь…

***

Иллюзия тепла в окне маячит,

Луч солнца одеялом на полу,

Но, видно, в Петербурге нет теплу

Ни времени, ни места, ни удачи…

Дожди

А за окном — дожди-дожди-дожди,

А я всё та же дура-дура-дура.

Стою большой планеты посреди,

Командуя себе: «Не стой, не жди,

Не закрывай собою амбразуру —

Ты женщина! К чему тебе война?

К чему сомненья, прятки с миражами?

Налей себе вина-вина-вина

За тишину, за горе от ума

И за не захотевших стать мужьями.»

А дождь опять идёт-идёт-идёт,

Стекая по плечам, спине, ладоням,

И я теряю этим каплям счёт.

И взгляд далёкий — как водоворот,

В нём я и память тонем-тонем-тонем…

***

И вот я здесь перед тобой,

Растрёпанная ветром драным.

А где-то там в чудесных странах

Копыта бьют по мостовой,

Как дальний барабанный бой

Из прошлой жизни — богом данной,

И город кутается в ночь,

Не понимая, что творится,

И дождь размазывает лица

И, кажется, совсем не прочь

В свой мир обманный уволочь,

Сначала разрешив влюбиться,

Нет, не в тебя — в случайный след,

Оставленный однажды ночью,

Когда от жадных губ отсрочки

Просила я на сотню лет.

…Но как безжалостно портрет

Стекает каплями по строчкам —

Не буквы — на воде круги,

И не штрихи — косые брызги…

Дождь предъявляет прежним иском

Прочь уходящие шаги,

Тот взмах недрогнувшей руки,

Улыбки пустоту. И вИски.

А, впрочем, это дождь. И всё.

Мираж. Огни в апрельских лужах.

И город, что весной простужен.

И шёпот шин авто бездушных.

И ветер, что хандру несёт.

И вечер, памяти послушный.

…Дождь ластится. От капель горячо,

Как будто губы тронули плечо…

***

Весь день пела бензопила.

А я пила.

А она пела.

Казалось бы, два разных дела,

А по сумме дня

«Петь», и «пить» убили меня.

Куантро

То снег, то дождь тихонько моросит,

То «Куантро», а то «Новопассит»,

То ZZ Top, то депрессивный Чиж,

То умираешь, то опять горишь,

И кажется, что солнца вовсе нет,

Что это был мираж вчера в обед,

Что жизнь летит, как поезда в метро.

«Новопассит» нужней, чем «Куантро»,

Особенно, когда то дождь, то снег

И солнца всё же точно больше нет,

Когда от крыльев перья на воде,

А кроме крыльев нечего надеть,

И строчки новых песен на листе,

Как эта нагота средь рек и стен —

Смешны и так пугающе бедны.

И вот уже не город твой, а сны

Дают надежду, веру и покой,

Ведь твой «Новопассит» всегда с тобой,

Чтоб спрятаться от мира, как в метро,

Забыв о счастье. И о «Куантро».

Снег

В снегу дороги, рельсы и дома.

На спины поездов холодной пылью

Ложится бесконечная зима,

И март, тихонько в кресле задремав,

Опять забыл свои расправить крылья.

А хочется дождинок на язык

И прыгать, будто девочка, по шпалам,

Ловя смешливый взгляд поверх бокала.

…но снег, поправ устои и азы,

Всё сыпется — легко и запоздало…

***

Ничего не останется после от нашей встречи —

Ни стихов, ни детей и ни даже фото на память.

Будут так же стоять незажжённые нами свечи,

И собака соседская так же истошно лаять.

Ты мой призрак, несбывшийся сон, ты моя случайность,

А несбывшимся сложно оставить следы на коже.

Я забуду тебя, запивая зелёным чаем.

Только чай и отчаянье так на тебя похожи,

Что уснуть не получится. Звёзды глаза туманят,

Споря с мозгом уставшим: «Усни, и уйдёт виденье!»

Но под парусом в нашем случайном пустом романе

Так же рядом стоят две далёких, ненужных тени,

Так же тихо плывёт луна. В облаках присыпке

Расплывается всё, что казалось нам раньше важным.

Ничего не останется. Даже твоей улыбки.

Даже памяти. Даже души. Стука сердца даже.

***

Окно, в котором те же поезда

Стоят всё так же сонно на приколе,

Стоят на воле, но не видят воли.

А мне бы с ними вдруг рвануть туда,

Где за окном мелькают города,

Где лес в снегу и где в ромашках поле,

Где сладкий чай хранит квадратный столик

И ложечка тихонечко звенит.

…но из окна всё тот же сонный вид…

***

Пожарные не потушат.

Милиция не поможет.

Прочь! Душит

Огонь. Кожей

чувствую каждую искру, каждый ожёг.

Прыжок

в небо,

И у бога требуй

Самое яркое, ледяное облако,

Грозой расколотое,

С ливнями, ветром —

Лишь они, поверь мне,

потушат

Пылающую душу.

***

В.М.

Какая каша в этой голове!

Дороги, губы, песни, макароны,

В ней всё смешалось — глупо, несинхронно.

И всё сильнее ветер на Неве,

И так размыто всё, и так условно.

Чай, кофе, полусладкое вино,

И в снег лицом так весело и страшно.

Как самолётик маленький бумажный

Лечу. Куда? Где ярко и смешно,

Где, как ни прячься, всё предрешено.

…а в голове опять такая каша…

***

Между словом и делом рассыпалась ночь —

Фонарями, мостами, губами, руками.

Бьёт бессильно Нева нестареющий камень.

Снег и ветер. Не нынче. Не это. Не с нами.

В город падаю, чтоб не проснуться. А впрочем,

Здесь надежды и не было — сказки и ложь.

Создавать чудеса слишком глупо, наверно.

Дождевые следы на волнующе сером —

Голубях, и асфальте, и Коннике Первом,

На сутулых плечах полуночных прохожих.

Нежной тоненькой ниточкой пряжа из туч

Бесконечно стекает по крышам и трубам.

Снова руки мостов и фонарные губы.

Ночь рассыпалась. Маленький космос погублен.

Город снегом наполнился.

Так лучше.

Межсезонье

Я иду вперёд и

С полоборота

Врезаюсь в толпу пустую, безродную.

Кричит кто-то,

Курит кто-то,

Кто-то безлико идёт с работы.

А осень крутит.

И на перепутье

Жёлуди, каштаны, мечты и люди —

В дожде сУдьбы,

И легче не будет.

Никто не выживет, не осудит.

Мрак сезонный.

Куртка, зонтик.

Напиться — неправильно, но резонно.

А хочется к морю, чтоб беспризорно

Душа без доступа и вне зоны,

Вино в бокалах,

Взгляды усталые

И солнце вязко в бокалах плавает…

…А здесь так мало —

Под одеяло,

Чтоб в межсезонье сердце оттаяло…

Дождь

По крышам ка‘пель тихий дробный стук,

Как будто ёжик лапками скребётся.

Сон входит в дом, но в руки не даётся.

На грядках мокнет, зрея, первый лук,

И льётся аромат цветов вокруг,

И плещет холод в глубине колодца,

И кажется, что в мире больше нет

Людей, а только ёжики и птицы,

И дождь, в котором можно раствориться,

И мокрый и взъерошенный рассвет

(Которого, признаться, тоже нет),

И я, в свой дождь успевшая влюбиться.

***

А я всегда любила гитаристов —

За струны-нервы,

За голоса с мурашками игристого,

За то, что первые,

За правду, за крутые виражи и

За свет, за сущее,

За ноту, обрывающую жизнь

И жизнь дающую.

Их оплюют, охаят, освистят,

Забыв про главное —

Они спасут, пусть даже не хотят,

Душой октавною.

***

Ты просто человек. А я-то думала,

Что боги на земле ещё встречаются,

Что ветви от любви твоей качаются,

Что небо — купол храма, что под куполом

Не просто снег, а тополиный зной,

Что каждый взгляд — бескрайние Вселенные.

Я думала, что я — твоя Елена,

Что ты — Парис, хоть чуточку, но мой.

Запрятавшись под старый сонный плед,

Я верила, что чудеса случаются,

Что ты не дашь сломаться и отчаяться.

Я думала, что лжи на свете нет.

Раскинув руки в скошенной траве,

Я думала, что знаю счастья формулу,

И что надежда — это нотки в горле.

А ты всего лишь просто человек.

***

Грейпфрутовое пиво и закат.

Осенний дух висит над сонной дачей.

По стенке вьётся дикий виноград.

И я готова биться об заклад,

Что это место силы и удачи.

Галдит о чём-то воробьиный люд,

И зреют томно ежевики гроздья.

Уже промчались яростные грозы

И ветер рвал листву у яблонь грозно,

И града отгремел уже салют,

А это значит — августовский свет,

Туманов дымка, мокрая крапива,

На электричку дачную билет,

Цветов последних маленький букет,

Заката луч, грейпфрутовое пиво…

***

И.И.Т.

Я снова умудрилась пропустить

Всё то, что пропускать нельзя. Завьюжит,

Споют Вам песни весело и дружно,

Обнимет тот, кто очень-очень нужен,

Натянется от сердца к сердцу нить,

Аккорд гитарный тихо прозвучит,

В окне скользнёт, как кот, ноябрьский вечер,

И мир застынет. Каждый миг, как вечность,

Которому сопротивляться нечем,

И только дата в паспорте горчит.

А снег идёт. И искрами в глазах

Горит душа — живая, молодая,

Так значит к чёрту паспорт и, играя,

Пора идти по жизни дальше — к маю,

Забыв про всё, забыв про тормоза,

Творя, даря, считая ноябри,

Умы тревожа, беспокоя души!

Так пусть метелит, холодит и вьюжит,

Вы точно та же Девочка снаружи

И точно та же Женщина внутри!

***

Зима-зимой,

Hо как же это весело —

Бежать домой

С какой-то глyпой песенкой,

И yлыбаться всем,

И слышать: «Дypочка»,

И о весне

Hе дyмать в сказке yлочной.

И знать, что Там

Есть кто-то очень ласковый,

И вниз с моста

Стpелять по yткам глазками.

И ты со мной.

И слякотное месиво.

Зима-зимой,

Hо как же это весело!

***

Опять из Петербурга в Петербург,

Ни лиц, ни дат уже не замечая,

К вокзальным ароматам шпал и чая

Бегу по снегу. Словно драматург

Записываю реплики и позы.

И шепчут что-то нежно паровозы

Под шорох снега и под сердца стук.

***

Я видела тебя,

Hо это был не ты,

А я бежала вновь,

А ты был дальше, выше,

А кто-то пил вино

Hа лавке полyсгнившей,

Окypок теpебя,

Hо это был не ты.

В бpедy (или во сне?)

Hе в силах yстоять,

Я шла еще быстpей.

Ты yлыбался гpyстно.

А дети во двоpе

Hанизывали бyсы.

А я кpичала: «Нет!

Hе ты, не ты опять!»

Летели ночь и тьма

Сквозь глыбы пyстоты.

Был маятник кадил

И восковые свечи.

А кто-то yходил,

Печально сгоpбив плечи

И кyтаясь в тyман.

Hе ты? Hе ты. Hе ты…

Дождик

А я говоpю — мне до лампочки

Весной он, летом или осенью,

Он пpосто хлюпает в мокpых тапочках

И лезет в окна своей пpосинью,

Он дyшем гладит пpямые волосы,

Вплетая в пpяди свои пальчики,

Он знает все оттенки голоса

Кpyглощекого одyванчика!

А ты, ты слышишь, как бьются капельки?

Звонкая pадость веселой сыpости!

Сегодня дождик еще маленький,

А вдpyг он завтpа чyть-чyть выpастет?

Посвящение

А.Д.Б. на 10.04.2017

Апрель, коньяк, автографы, филей,

Дым сигареты, вновь коньяк (но в чае),

Друзья-коллеги пьют и вдохновляют,

Тут не хухры-мухры, а юбилей!

К чему я?.. Да, конечно! Поздравляю —

Побольше книг, студентов и рублей!

Да здравствует! И пусть горит огнём

Придуманный учёными порядок —

Покуда проза со стихами рядом,

Есть творчество и молодость при нём

(Приятно травануться этим ядом,

И в вечность запустить календарём!).

А значит пусть, да будет, итэдэ —

Всё, что по списку (галочкой отметьте),

Вам столько новых мыслей в жизни светит!

Сомненья прочь и прочь моралите,

Ведь этот день (семидесятилетья) —

Как крепкий кофе с сединой латте!

***

Как хочется погреться у камина —

Чтоб вдруг притих огромный белый город,

Чтоб пахли в вазе снегом мандарины,

Клубилась чтобы дымка разговора,

Чтоб о любви застенчивой несмело

Трещал мороз, как старая пластинка.

…не отпускает город чёрно-белый,

Лишь огоньком в ладони мандаринка.

Посвящение Мастеру

М.М.П.

Наверное, неважно кто и где.

Возможно, даже время — просто шутка.

Мне повезло запрыгнуть в ту маршрутку,

Что мчала к дальней маленькой звезде

Наивную смешную институтку.

Среди метеоритов и планет,

Когда, порой, нет воздуха для вдоха,

Теряясь между «хорошо» и «плохо»,

Узнав, что права не ошибку нет,

Опять об лёд, не разглядев подвоха,

Неслась к мечте. А в чём она — мечта?

Быть лучше всех? Быть лучше имярека?

Нет. Просто превратиться в Человека

Хотелось очень. Пусть уже не та,

Но всё же, всё же не по сумме чека

Веду отсчёт — по широте души,

Взгляд Мастера ища в глазах прохожих,

В чужих квартирах и чужих прихожих

Высматривая творчества гроши,

Чтоб в омут, чтоб мурашками по коже.

Забившись в угол, потерявши нить,

Достать вина, в тот день, когда Вы вместе

С друзьями. Там — Ученики и песни,

Там всё в словах, которых не забыть.

Я тоже рядом. Хоть не в этом месте.

Всё время ощущая холод глаз,

Иду сквозь дней бездонных вереницу,

Молясь, чтобы на следущей странице

Случилось что-то, и тогда у Вас

Вдруг появился повод мной гордиться.

О любви

Всего лишь о любви к мужчине.

Такая дурочка, наверное.

Конечно, я давно не первая,

Кто в этой огненной пучине

Шагнул под дуло револьверное —

Смешная, искренняя, верная.

Мы как каштаны собираем

Мгновенья головокружения.

Мы — вверх. И до изнеможения

Летим по облачному краю.

А там внизу кипят суждения

О мощной силе притяжения,

О том, что наш полёт беспечен,

Что ты и я — лишь прихоть случая,

Что я не верная, не лучшая,

Что (к счастью) наш полёт не вечен,

Желают неблагополучия.

А в нас энергия летучая.

А нас легко поймать с поличным —

Целуем губы мы отчаянно.

Стреляйте, зрители случайные

По нашим песням звонко-птичьим.

Глаза твои коньячно-чайные

Меня поймали в плен нечаянно.

Ты смотришь пристально и нежно,

А я горю звездой ромашковой.

С тобой молва совсем нестрашная,

А будущее неизбежно,

И одиночество вчерашнее

Сменил уют тепла домашнего.

Но мы расстреляны. Под снегом

Лежим, сплетясь руками-нервами.

История закономерная —

Нельзя влюблённым человекам

Шагать под взгляды револьверные.

Смешные, искренние, верные.

Прометей

Когда-то жил на свете Прометей.

Так говорят всезнающие греки.

Титаном был, но полюбил людей,

Хоть, в общем, не просили человеки —

Счастливой жизнью жили день и ночь,

Без алкоголя и без женщин даже,

И, собственно, идея им помочь