Бесплатный фрагмент - Безупречное алиби

Безупречное алиби

1. Убийство в Бартон-холле

Тёплое летнее утро. Воздух необыкновенно прозрачен, и свеж, как после обильного дождя, остро пахнет свежескошенной травой и мёдом. Нарушая тишину, громко стрекочут в траве невидимые кузнечики, да, перелетая с цветка на цветок, натужно гудит толстый одинокий шмель.

В центре большого поместья стоит старая трехэтажная вилла Бартон-холл, окруженная кустами чайной розы. Там, где от дома падает густая тень, всё ещё прохладно, зато на другой стороне уже довольно жарко, и белые цветы кустарника полностью раскрылись под лучами солнца.

Внезапно в этот полный покоя и неги мир ворвался какой-то необычно резкий звук, напоминающий громкий хлопок. Немолодая дама в соломенной шляпке, сидящая в плетеном кресле посреди лужайки, закрыла потрепанную книгу, обеспокоенно обернулась в сторону дома, и прислушалась: звук больше не повторился. Женщина удивлённо пожала плечами и, поправив сползающие на нос очки, снова углубилась в чтение. Однако через несколько минут голова её сонно упала на грудь, а руки с книгой безвольно опустились на колени.

В столовой служанка в аккуратном белом фартучке накрывала на стол и что-то тихо мурлыкала себе под нос.

— Ты так шумишь, Мэри, что даже в холле тебя слышно, — ворчал старый лакей на молоденькую девушку. — Молодёжь совсем не желает ничему учиться. Накрывать надо бесшумно, а ты так гремишь, что вот-вот перебьешь всю посуду.

— Хватит ворчать, Сэм. Что ты так беспокоишься? У хозяев денег куры не клюют, купят новую. Помоги мне лучше.

— Глупая, он же из твоего жалованья вычтет…

Служанка рассмеялась.

— Если ты не разболтаешь, так никто и не узнает.

Ровно в час дня прозвучал гонг к ленчу. С минуту в огромном доме стояла тишина, но затем, почти одновременно, раздался стук нескольких захлопывающихся дверей.

Первой в столовую вошла Вирджиния Форбот, девушка двадцати трех лет, высокая, стройная, тщательно причёсанная, одетая в серый элегантный костюм. Увидев, что никого ещё нет, она подошла к открытому окну, остановилась и рассеянно посмотрела в сад. Послышались оживлённые голоса, и в дверях столовой появились молодые люди: Николь, младшая сестра Вирджинии, и их кузен Роберт Паррот. Они о чём-то горячо спорили.

— Ты не права, Николь! — кипятился Роберт.

— А вот и права! О, привет, Вирджиния! Ты здесь? Вот сюрприз!

Вирджиния снисходительно посмотрела на них. Она была старше Николь всего на два года, но считала сестру, которая ещё не окончила университет, несмышлёной девчонкой.

— Отец попросил меня провести уик-энд на вилле и, естественно, я не могла ему отказать.

— Вот и правильно! Что летом делать в душном городе? — подхватил разговор кузен. — Может, сядем за стол? Ужасно есть хочется!

Когда все трое устроились за столом, из открытого окна донесся звук подъезжающего автомобиля.

— Наверное, Томас с Оливией! Кажется, они тоже собирались вернуться сегодня, — Вирджиния встала из-за стола и снова подошла к открытому окну. — Да, это они! Мэри, поставь ещё два прибора.

Через пять минут к сидящим за столом присоединились Томас со своей молодой женой, а так же тетушка Лео Паррот, мать Роберта. Томас, старший брат Вирджинии и Николь, извинился за опоздание, и они заняли свои места. Все были в сборе, пустовал только один стул, на котором обычно сидел глава семьи сэр Джеймс Форбот.

— Мэри, поднимись к мистеру Джеймсу, — Вирджиния строго посмотрела на служанку и, обращаясь к остальным, добавила, словно оправдывая отца:

— Наверное, за работой не слышал гонг. Правда, это на него совсем не похоже.

— Какая сегодня изумительная погода, правда, Томас? — обратилась к мужу Оливия, миниатюрная блондинка с большими васильковыми глазами.

— Да, дорогая, — Томасу не хотелось поддерживать разговор. Он был явно чем-то расстроен.

— Мы с удовольствием проехались с откинутым верхом, и ветер такой тёплый, — весело продолжала Оливия, не обращая внимания на недовольство мужа.

— Ты никого сегодня не задавила?

— Фу, какой ты злой, Роберт! Как будто я каждый день попадаю в аварии.

— Я согласна с тобой, Оливия. Давно таких прекрасных дней не было! Я даже вздремнула на свежем воздухе после завтрака. Да ещё и эта книга, все время вгоняет меня в сон, — смутившись, засмеялась тетя Лео.

— А я сегодня… — начал было Роберт, но никто так и не узнал, что он хотел рассказать.

В это время на втором этаже раздался пронзительный визг Мэри, а затем послышался торопливый стук каблучков по лестнице. Все молча повернули головы к двери, которая резко распахнулась, ударившись о стену. Вбежала бледная, испуганная служанка. Она что-то пыталась сказать, но никак не могла выговорить ни слова. Наконец, так и не справившись с собой, она закрыла лицо руками и разразилась потоком слез.

— Что-то с папой? — обеспокоенно воскликнула Николь.

— В чем дело, Мэри? — строгий голос Вирджинии не подействовал на девушку, она продолжала рыдать.

Николь вскочила и, уронив стул, на котором сидела, выбежала из столовой. За ней последовали остальные. На пороге кабинета они остановились, пораженные увиденной картиной. В просторной комнате, обставленной тяжёлой старинной мебелью, у открытого окна стояло массивное кожаное кресло. В нём полулежал седой крепкий мужчина в светло-коричневом костюме, лицо его, искаженное болью, было неподвижно, глаза широко раскрыты, а на левой стороне груди расплылось большое красно-бурое пятно. Он был мёртв!

2. Джулия Боллард

Она обожала английские детективы! В них царила какая-то особая атмосфера: неразгаданные семейные тайны, завещания, чинные дворецкие, вышколенная прислуга, старинные замки, столовое серебро. Она мечтала вступить наконец-то на землю предков и увидеть своими глазами всё то, о чём она с упоением мечтала с детства.

Три дня назад Джулия Боллард прилетела из Нью-Йорка в Лондон, чтобы пожить здесь в каком-нибудь тихом пансионате, побродить по городу, проникнуться духом старой Англии и написать свой детектив «в чисто английском стиле». Эта заманчивая мысль в течение долгого времени так привлекала её, что она решила на время изменить своей удачной журналистской карьере и попробовать себя на новом поприще.

Однако уже в самолете она пересмотрела свой первоначальный план: вместо милого пансионата решила остановиться в современном отеле.

Ранним серым утром Джулия ехала в такси из аэропорта и с любопытством смотрела в окно. Лондон поразил ее воображение. Весь город был похож на музей под открытым небом. Старинные фасады домов потемнели от знаменитого лондонского смога. Сотни людей спешили на работу, прячась под зонтами от нудного моросящего дождя, окутавшего, как невидимой сетью, весь город.

Устроившись с комфортом в номере отеля, Джулия с наслаждением приняла горячую ванну, а затем, распаковав чемоданы, спустилась в ресторан, чтобы немного перекусить. Солидный метрдотель, с чёрными бакенбардами на холёном лице проводил её к столику у окна. Молодая женщина с интересом огляделась: в этот час посетителей было совсем мало, так как время завтрака уже прошло, а до ленча было еще далеко. Рядом с нею, за соседним столом, сидели мужчина и женщина. Они пили кофе и о чём-то тихо беседовали. Мужчине было лет тридцать, он был красив и, вероятно, имел высокий рост. Женщине на вид можно было дать 23 года. Глаза у нее были необыкновенно хороши: редкого василькового цвета.

Пока Джулия с аппетитом поглощала свой завтрак, мужчина знаком подозвал официанта, расплатился по счёту и, нежно улыбнувшись своей спутнице, сказал:

— Пора, дорогая.

Джулия, оставив на столике плату за завтрак и чаевые, вышла из ресторана почти вслед за ними. Когда молодая пара поравнялась с метрдотелем, стоявшим на выходе из зала, он почтительно склонил голову:

— Всегда рады видеть вас, мистер Форбот.

Когда два часа спустя Джулия вышла из большого универмага, купив все необходимые вещи, она поняла, какая переменчивая здесь погода. День выдался на редкость тёплый. Джулия, зажмурившись от солнца, посмотрела по сторонам. По улице быстро шли прохожие, не обращая никакого внимания друг на друга.

Погода явно располагала к прогулке, пакет с покупками был совсем легким, и молодая женщина решила пройтись пешком. Шагнув на тротуар, она влилась в людской поток. Через некоторое время Джулия, заметив, как несколько человек свернули в парк, решила немного отдохнуть.

В парке приятно для слуха шелестела листва, было тихо, как будто и не существовал рядом большой шумный город. По дорожкам бегали дети, на скамьях чинно восседали старушки и няньки, кое-где на лужайках под деревьями сидели мужчины и женщины.

Устроившись на скамье под раскидистым дубом, Джулия закрыла глаза, подняла лицо к солнцу и вытянула уставшие ноги.

— Как хорошо, — мысли медленно шевелились у неё в голове, совсем не хотелось ни о чём думать, а сидеть вот так долго-долго и чувствовать, как легкий ветерок обдувает лицо, а солнце убаюкивает своим теплом.

Неожиданно рядом кто-то робко покашлял. Джулия медленно открыла глаза: на другом конце скамьи сидел молодой человек и делал вид, что читает газету. Он виновато взглянул на неё:

— Простите, я Вам помешал?

— Немного.

— У меня остановились часы, — с вежливой улыбкой продолжил он. — Вы не знаете, который час?

Джулия взглянула на часики:

— Двенадцать часов.

— Благодарю Вас, мисс… — он помедлил.

Девушка улыбнулась, понимая, что он хочет познакомиться с нею.

— Джулия Боллард.

— Благодарю Вас, мисс Боллард. Разрешите представиться, Роберт.

— Очень приятно.

Джулия не кривила душой: ей действительно было приятно новое знакомство. Характер она имела общительный, и вынужденное одиночество её угнетало. Новый знакомый сразу понравился ей: симпатичный, белокурый, с немного насмешливыми глазами.

— Он, вероятно, моложе меня на три-четыре года, — невольно подумала она, профессионально, как журналист, прикидывая его возраст.

— Вы иностранка?

— Да, а что, заметно? — Джулия немного смутилась.

— О нет! Просто, я когда-то жил в Америке и…

— Да, Вы наблюдательны, я приехала из Нью-Йорка, — она удивилась его проницательности.

— Вот как? Значит, я не ошибся! Ваш небольшой акцент, почти незаметный, показался мне знакомым. Ну что ж, мне пора, мисс Боллард. До свидания.

— До свидания, Роберт, — девушка была жутко разочарована таким коротким знакомством.

После его ухода Джулии стало так грустно, что она встала и медленно поплелась к выходу из парка. Когда она подняла руку, чтобы остановить такси, её опередила пожилая дама.

— А зачем мне, собственно, такси? Дойду пешком! — и Джулия решительным шагом направилась к отелю.

3. Неожиданное путешествие

Весь следующий день Джулия посвятила экскурсиям по городу. Она осмотрела наиболее известные достопримечательности английской столицы. Вечером, уставшая, она еле дотащилась до своего номера в отеле, переоделась, легла в постель и мгновенно уснула.

Утром, позавтракав в номере, Джулия вышла на улицу купить в киоске свежие газеты. В «Таймс» на первой странице она увидела крупный заголовок «Таинственное убийство сэра Форбота!». Джулия поднялась к себе, удобно устроилась на мягком диване и очень внимательно просмотрела все газеты. В них сообщалось о том, что в предместье Лондона, на своей вилле, был застрелен сэр Джеймс Форбот, глава одной из солидных английских фирм, обладатель крупной коллекции картин и старинных книг. Состояние его оценивалось весьма высоко. Он был вдовцом уже в течение нескольких лет и имел троих взрослых детей. Полиция пока никаких арестов не произвела.

— Почему мне знакома эта фамилия? — девушка потерла пальцами лоб. — Ах, да! Эти двое из ресторана! Может быть, они родственники? Это было бы немыслимым совпадением! А почему бы и нет? Вот и сюжет для моего первого детектива. Правда, в газетах нет никаких подробностей об убийстве. Что же делать?

В Джулии снова проснулась журналистка:

— Я непременно должна всё выяснить. Но как?

— О боже! — воскликнула она, вдруг вспомнив что-то, и принялась лихорадочно рыться в своей сумке. — Вот он, — девушка облегченно вздохнула, вытаскивая конверт.

— Слава богу, я его не забыла!

Она внимательно изучила адрес на конверте и сравнила его с указанным в газетах названием предместья, где находилась вилла Форботов, Бартон-холл. Письмо, которое Джулия держала в руках, было адресовано её матушкой своей давней приятельнице Люси Стаббс. Джулия намеревалась, прилетев в Лондон, послать письмо по почте, но только сейчас вспомнила о его существовании. Какое счастье, что она такая забывчивая, теперь у нее есть повод отвезти это послание лично.

Девушка собрала свою дорожную сумку, спустилась к портье и разузнала, как добраться до нужного ей места. Взяв такси, она доехала до вокзала Чаринг Кросс и успела на поезд, отходящий в одиннадцать тридцать.

В купе первого класса она оказалась одна. Бросив сумку на сиденье, Джулия с комфортом устроилась возле окна. Когда большой город наконец-то остался позади, перед глазами поплыл очаровательный сельский пейзаж. День был солнечный, но в воздухе словно висела голубовато-серая дымка, и предметы казались не четкими, а слегка расплывчатыми. Мирно паслось стадо овец за живой изгородью, по извилистой проселочной дороге не спеша ехал велосипедист. Из приоткрытого окна ветер приносил запах цветов и пыли.

Джулия вышла на первой же остановке за городом. Не успела она сойти, как поезд тут же тронулся; станция была очень маленькая. Вместе с нею с поезда сошли еще двое: молодой мужчина и пожилая женщина. Они друг за другом спустились по тропинке вниз по откосу и вошли в перелесок. Джулия быстро догнала их.

Через пять минут деревья поредели, и маленькая процессия вышла на дорогу, вдоль которой на большом расстоянии друг от друга виднелись виллы и маленькие коттеджи. Местность была очень живописна: живые изгороди вокруг домов, плавные изгибы холмов, небольшие рощицы.

Пока Джулия мешкала, мужчина с женщиной ушли далеко вперед. Ей пришлось прибавить шагу, чтобы не упустить их из виду. Когда она почти догнала своих попутчиков, мужчина неожиданно свернул влево и вошел в чугунные ворота, за которыми, в конце аллеи, виднелась большая вилла.

Слегка запыхавшись от быстрой ходьбы, Джулия поравнялась, наконец, с женщиной и спросила её, как найти коттедж миссис Стаббс.

— Миссис Люси Стаббс? — удивилась попутчица.

— Да. Вы её знаете?

— Здесь все друг друга знают. А Вы иностранка? — и, не выслушав ответа, добавила. — Вот поворот к её коттеджу, всего четверть часа ходу. Отсюда за деревьями его, конечно, не видно, но Вы его не пропустите.

— Спасибо.

Женщина равнодушно кивнула на прощание и пошла дальше, а Джулия свернула по дороге вправо.

Действительно, через несколько минут из-за деревьев показался маленький коттедж. Девушка облегченно вздохнула: в туфлях на каблуке и с тяжелой сумкой не очень-то удобно совершать пешие прогулки.

4. Люси Стаббс

Миссис Стаббс оказалась очень милой дамой и встретила дочь своей старой приятельницы с восторгом. Люси было около шестидесяти лет: невысокого роста, слегка полноватая, со старомодной прической и добрыми проницательными глазами. Люси Стаббс жила одна в своем маленьком домике, оставленном ей покойным мужем. Она была бездетна, почти никуда не выезжала, и неожиданный приезд Джулии очень обрадовал ее.

Гостеприимная хозяйка поселила Джулию в небольшой уютной комнатке на втором этаже. У окна стоял письменный стол с удобным креслом, справа — деревянная кровать, с резной спинкой в изголовье, а слева — такой же резной шкаф. Посреди комнаты лежал большой пушистый ковер.

Джулия бросила сумку и, с удовольствием скинув туфли, с наслаждением прошлась босиком по мягкому ковру к столу. Выглянув в окно, она увидела промелькнувший мимо дома красный автомобиль. Девушка быстро переоделась, умылась с дороги и спустилась вниз. Люси сидела в столовой на диване с письмом в руке, а на столе всё было уже накрыто для чая.

— Садись, моя милая. Тебе с молоком?

Люси налила чай в голубые чашки, пододвинула гостье ароматное свежее печенье и яркую коробку с шоколадными конфетами.

— Ну, Джулия, о чём же ты пишешь? — поинтересовалась она. — Твоя матушка написала мне, что ты журналистка.

— Да, это так. А пишу я практически обо всем, что хоть в малой степени интересно читателям, но в Англию я приехала не за этим.

— А зачем же? Уж не навестить ли меня? — с лукавой улыбкой спросила Люси.

— Во-первых, я давно хотела приехать на родину своих родителей, а во-вторых, я хочу написать книгу.

— О чём, если не секрет?

— Нет, не секрет. Я хочу написать о каком-нибудь загадочном убийстве.

— Об убийстве? Разве это тема для молодой женщины?

— Почему бы и нет? Я хочу написать об английском убийстве!

— Что значит — об английском убийстве?! Преступление, оно в любой стране преступление.

— Как Вы не понимаете, Люси! О, извините!

— Ничего, можешь называть меня просто Люси. Так что ты хотела сказать?

— Для меня английское преступление — это нечто особое: не какое-то банальное убийство в драке или из-за дешёвых побрякушек, где виновник известен всем, а тщательно спланированное, продуманное и запутанное, где на кон поставлено огромное состояние или что-то в этом роде. И наконец, здесь, в Англии, совсем другой стиль общения!

— Ну, если тебе так кажется, — вздохнула Люси, выслушав горячую речь гостьи.

— Конечно! А самое главное, — осторожно продолжила Джулия, — мне очень нужна Ваша помощь.

— Моя? — искренне удивилась старая дама. — Чем же я могу помочь?

— Я прочитала в газетах, что вчера у Ваших соседей произошло несчастье, убит мистер Форбот.

— Да. Очень печальное событие! Так вот почему ты приехала!

— Ну что Вы, Люси, — смущенно пробормотала Джулия, — я обещала маме навестить её старую подругу. Я всё равно приехала бы, но эти сообщения во всех газетах просто поторопили меня. Расскажите мне, пожалуйста, что Вам обо всем этом известно.

— Но, дорогая, я и сама знаю не больше тебя. Сегодня вечером я хотела навестить миссис Лео Паррот, выразить ей соболезнование.

— Кто такая миссис Паррот?

— Это родная сестра покойной жены мистера Форбота. Она живет вместе с сыном на вилле Бартон-холл.

— Отлично! А я могу пойти вместе с Вами?

— Конечно!

— Тогда представьте меня как Вашу племянницу и скажите, что я работаю… ну, например, учительницей младших классов.

— Почему младших?

— Чтобы не попасть впросак, — засмеялась Джулия.

5. Бартон-холл

Вечерний воздух был прохладным и влажным. Обе женщины, одевшись потеплее, отправились в Бартон-холл по уже знакомой Джулии дороге. Они неспеша дошли до тех чугунных ворот, мимо которых Джулия проходила днём. Ворота были уже закрыты, и женщины свернули к калитке. По длинной аллее они дошли до огромного старинного особняка, стены которого были живописно покрыты плющём и диким виноградом.

К парадной двери вели три широкие каменные ступени, а сама дверь, из потемневшего от времени дерева, была довольно внушительных размеров с большим металлическим кольцом посередине.

Люси нажала кнопку звонка, и Джулии показалось, что дверь открылась почти сразу же, как будто их прихода ожидали. Девушка думала, что увидит дворецкого, похожего на солидного метрдотеля в ресторане отеля, но за дверью стоял старый, слегка сгорбленный слуга в черном сюртуке. Он почтительно поклонился им:

— Прошу вас, леди!

— Здравствуй, Сэм. Как себя чувствует миссис Паррот?

— Она очень переживает, мадам. Я провожу вас в гостиную и доложу о вашем приходе.

Люси и Джулия последовали за ним. Слуга шел впереди них шаркающей походкой, и было заметно, как ему трудно держаться прямо. Он открыл перед ними дверь в гостиную и, склонив голову, произнес:

— Прошу вас!

— Спасибо, Сэм.

Женщины вошли в просторную, но вместе с тем уютную и очень светлую комнату. Вероятно, это впечатление возникало от того, что все стены были задрапированы тканью нежно-голубого цвета.

«Наверное, она так и называется — Голубая гостиная», — подумала Джулия.

Удобные мягкие диваны и кресла гармонировали с цветом драпировки. Столики на тонких изогнутых ножках, большой пылающий камин, а над ним — портрет молодой женщины в вечернем платье — все это завершало убранство зала.

Джулия подошла к камину и вытянула к огню руки. Люси села на диван и, посмотрев на портрет, тихо вздохнула:

— Это Эмили, покойная жена сэра Джеймса Форбота.

Джулия подняла глаза на портрет:

— Как давно она умерла?

— Давно.

В комнату вошла женщина лет пятидесяти: высокая, красивая, одетая в строгое темное платье, которое оживлял белый кружевной воротничок. Казалось, это была женщина с портрета.

— Здравствуйте, Люси, как хорошо, что Вы навестили меня, — наверное, от слёз глаза её слегка припухли, и казалось, что она держится из последних сил от усталости.

— Здравствуйте, Лео. Как вы себя чувствуете, дорогая?

— Плохо, очень плохо, Люси, — печально ответила женщина, — но я стараюсь не раскисать.

Она вдруг обернулась и вопросительно посмотрела на Джулию, стоящую у камина. Заметив это, Люси поспешно заговорила.

— Позвольте представить: это моя племянница Джулия, приехала из Штатов ко мне, погостить, — и, обратившись к Джулии, добавила, — познакомься, это миссис Леона Паррот — свояченица сэра Форбота.

— Здравствуйте, миссис Паррот.

— Рада познакомиться, Джулия. Прошу Вас, Люси, садитесь поближе к огню, — хозяйка зябко поежилась и села в кресло. — Вечер холодный, я приказала разжечь камин.

— Благодарю Вас.

— Из какого Вы штата, Джулия?

— Я из Нью-Йорка.

— Вот как? — слегка оживилась Лео. — Мы тоже несколько лет жили в этом городе. Правда, это было очень давно, — добавила она без сожаления в голосе.

Миссис Паррот замолчала, погрузившись в свои мысли. Возникла неловкая пауза. Люси ещё раз выразила соболезнование, заговорила о погоде, но… разговор явно не клеился, и через несколько минут гости откланялись. Когда, провожаемые старым слугой, они проходили через холл, в доме стояла полнейшая тишина.

6. Рассказ Джулии Боллард

Встала я выспавшаяся и бодрая, зато пропустила время завтрака. Люси рассказала потом, что никак не могла разбудить меня, так крепко я спала на новом месте. Я быстро оделась, сполоснула лицо прохладной водой, провела щеткой по волосам, спустилась вниз и заглянула на кухню, в поисках Люси. Здесь никого не было, но на столе стоял, вероятно, мой завтрак. Я с аппетитом съела мягкую булочку с джемом и выпила остывший чай. Когда я вышла из дома, Люси что-то делала с розовым кустом.

— Доброе утро, Люси!

— Доброе утро, милая. Как тебе спалось?

— Прекрасно!

— Я так и думала. Пойдем, я покажу тебе мой сад. Он правда совсем маленький, но я его очень люблю.

Мы обошли небольшой сад, полюбовались на цветы, какую-то особую гордость Люси, и уселись под развесистой ивой. Мне не терпелось расспросить Люси о семействе Форботов. Люси почувствовала моё настроение:

— Ты что-то хочешь спросить у меня? Сидишь как на иголках.

— О Люси! Вы видите меня насквозь!

— Ещё бы! Хорошо, я расскажу тебе всё, что знаю. Бартон-холл — поместье очень старое. Виллу, на которой мы вчера были, построил ещё в начале прошлого века дед Эмили и Леоны. Отец их, сэр Бартон, очень хотел наследника, а родились сёстры-близнецы, похожие, как две капли воды, но совсем с разными характерами. Роды у их матери были трудными: Лео родилась первой, а с Эми были какие-то осложнения, потом в детстве она часто болела. Во всех детских забавах Лео была главной, настоящий сорванец, а сестра всегда ей подчинялась. Когда пришла пора юности, как это часто случается, обе девушки влюбились в одного молодого человека, Джеймса Форбота. В это время попросил руки Лео один богатый американец, Джон Паррот, и сэр Бартон выдал дочь замуж. Ходили слухи, что она воспротивилась воле отца и пыталась отравиться, но все было напрасно, и после свадьбы муж увез её в Америку. Через год после их отъезда состоялось второе венчание: выдали замуж и Эми за Джеймса Форбота. Несмотря на слабое здоровье, Эми родила Джеймсу троих детей: Томаса, Вирджинию и Николь. Жили они если не счастливо, то вполне спокойно. Сэр Форбот умножил состояние отца Эми, разбогател на торговле недвижимостью. А от Лео долго не было вестей, но года через три после отъезда в Америку от нее пришло письмо родителям: она сообщила, что родила сына Роберта. Через какое-то время мистер Паррот разорился, потом заболел и скончался, оставив жену с ребенком почти без средств. К этому времени сэр Бартон, а затем и его жена умерли, и Лео с сыном, вернувшись из Америки в Лондон, сняла маленькую квартирку и начала новую жизнь, еле сводя концы с концами.

— Всё это время сестры не общались?

— Нет, насколько я знаю. Так вот… десять или девять лет назад от сердечного приступа умерла Эми, а через год после этого Лео написала письмо мистеру Форботу, рассказав о своем бедственном положении. Узнав о том, что она потеряла мужа и одна растит сына, мистер Джеймс пригласил её жить в поместье. Она приняла его предложение и вернулась в родительский дом.

— Да, — заметила я, — грустная история. Как Вы думаете, Люси, она до сих пор любит… любила Джеймса?

— Не знаю, вполне может быть.

— А что Вы знаете о детях мистера Форбота? Чем они занимаются? Кто-нибудь из них мог убить отца?

— Боже мой, Джулия! — засмеялась Люси. — Сколько вопросов! Уж не собираешься ли ты расследовать это дело?

— Я, конечно, не Пинкертон, но как журналистка кое-что смыслю в том, как ведется полицейское расследование.

— Ну хорошо, не сердись. Начну с Вирджинии. Она хороша собой, умна, расчетлива, холодна, такие не бросятся с головой в омут любви. Она знает себе цену, знает, что нравится мужчинам, и, думаю, пользуется этим. Окончила университет и устроилась в фирму отца.

— Она замужем?

— Нет, но, кажется, собирается. Да и пора уже, ей двадцать три года. Я думаю, она выберет себе достойную партию. Теперь Томас: он тоже красавец и такой же расчетливый, как сестрица. Год назад женился на очень богатой девушке, она его обожает. Отец считал Томаса своей правой рукой в фирме. А вот Николь совсем другая.

— Чем же?

— Она не красавица, но очень мила. Невысокого роста, с короткой стрижкой, изящная, возможно, излишне эмоциональная, порывистая. Вот она, я думаю, может потерять голову, если влюбится. Мне кажется, она любила отца больше, чем другие дети, и он отвечал ей тем же.

— Ну, а что представляет собой сын Лео?

— О, Лео может гордиться им, говорят, он очень талантливый художник, а ведь Роберту еще только двадцать три года. Ему трудно, приходится добиваться всего самому, надеясь лишь на себя и свой талант. Ну всё, хватит меня допрашивать, пойдем в дом.

7. Завещание

После похорон вся семья собралась за ленчем. Ели молча, слышен был только негромкий стук ножей и вилок. После трапезы все перешли в гостиную, Сэм подал кофе. Поверенный сэра Джеймса Форбота мистер Кокби огласил завещание. Состояние оценивалось в кругленькую сумму: была перечислена вся недвижимость, коллекция книг и картин, а также старая семейная фирма и ценные бумаги. Слугам, прослужившим на вилле долгое время, назначались приличные пенсии. Миссис Лео Паррот — щедрый пожизненный доход, её сыну Роберту — небольшая квартира в Париже. Всё остальное состояние после уплаты налогов переходило к троим детям: основная часть состояния, две трети — к старшему сыну Томасу и одна треть делилась между двумя сестрами — в качестве приданого.

Во время чтения завещания никто не проронил ни слова, и после того как замолчал мистер Кокби, никто так и не решился нарушить тишину. Поверенный откланялся и удалился.

8. Инспектор Мортон

Расследование по делу об убийстве сэра Форбота было поручено инспектору Мортону из отдела уголовного розыска Скотланд-Ярда. Сегодня утром на старенькой полицейской машине он добрался до Бартон-холла. Открыл ему старый Сэм и проводил в гостиную.

— Я доложу о Вас.

Инспектор сел на диван и осмотрелся. «Как много здесь голубого», — подумал он и недовольно поморщился. Инспектору было тридцать два года, из них уже почти десять лет он расследовал дела об убийствах и хорошо усвоил для себя, что общаться с людьми, независимо от них социального положения, надо вежливо, но напористо. Иначе все начинают увиливать, скрывать, что надо и не надо. Дело в итоге разбухает и затягивается надолго.

Мортон был человеком образованным, умным, обаятельным и, вдобавок, неплохим психологом: где надо, он добивался желаемого мягко и не лез напролом, а где надо — вел себя жестко, не идя ни на какие компромиссы. Внешность его так же располагала к себе людей, с которыми он общался. На вид он был привлекательным мужчиной: высокий рост, спортивное телосложение, правильные черты лица.

Вчера он внимательно прочитал отчет о месте убийства и о личности убитого. Джеймс Форбот, пятидесяти шести лет, богатый, преуспевающий джентльмен, имеющий троих взрослых детей, вдовец, убит выстрелом из пистолета тридцать восьмого калибра в своем кабинете в Бартон-холле. Оружие, из которого был сделан роковой выстрел, исчезло, что позволило сразу отбросить версию о самоубийстве. У сэра Форбота имелся пистолет такого же калибра. По объяснению домочадцев и слуг, об этом знали все, а также о том, что лежал он в кабинете, в ящике письменного стола. Пистолета на месте не оказалось.

По выводам криминалиста, смерть наступила почти мгновенно, предположительно между десятью и одиннадцатью часами утра, первого числа, в пятницу. Труп обнаружен горничной Мэри Джоунс в тринадцать часов: убитый сидел в кресле возле открытого окна. Судя по траектории полета пули, убийца стоял в глубине комнаты, возле письменного стола, и выстрелил неожиданно для жертвы. Пуля прошла навылет и застряла в спинке кресла.

Опрос родственников ничего не дал. Все после завтрака разъехались и разошлись по своим делам, в доме оставались только слуги: горничная Мэри и кухарка Молли Митчел. Посторонних возле дома никто не видел. Садовник Крэг Диган работал в саду, подстригал кусты. Шофер Пенни Джоунс, брат Мэри, ремонтировал в гараже машину. Улик на месте преступления не обнаружено, тщательный осмотр дома тоже ничего не дал.

Младшая дочь убитого — Николь во время преступления каталась на лошади в окрестностях поместья. Свояченица мистера Форбота, миссис Леона Паррот сидела в кресле перед домом, читала книгу. Её сын Роберт рисовал картину недалеко от дома, на берегу протекающей рядом речушки. Остальные члены семьи уехали в Лондон: старший сын Томас находился в фирме в своем кабинете всё утро, старшая дочь Вирджиния — в своей квартире, жена Томаса Оливия ездила по магазинам. Следствие зашло в тупик.

Инспектор встал с дивана и прошелся по гостиной.

«Кто так сильно ненавидел Джеймса Форбота, что пошёл на преступление? Или кому была выгодна его смерть? Он ведь был очень богат. Кто его главный наследник?»

Мысли инспектора прервал слуга:

— Господин инспектор, мистер Томас просит Вас пройти в кабинет, где был… убит хозяин.

9. Томас Форбот

Инспектор поднялся вслед за Сэмом по широкой лестнице на второй этаж и вошёл в кабинет. Он бегло окинул взглядом комнату: картины на стенах, шкафы с книгами, большое кресло у окна, закрытого портьерой, за письменным столом — молодой мужчина в строгом костюме.

— Прошу Вас, инспектор…

— Моя фамилия Мортон.

— Прошу Вас, инспектор Мортон, садитесь, — молодой человек показал рукой на стул возле стола. — Вы из Скотланд-Ярда?

— Да, сэр. Мне поручено вести это дело. Я прочел отчет о предварительном расследовании убийства, и у меня появились вопросы к членам Вашей семьи и слугам. Я хотел бы побеседовать с каждым в отдельности и осмотреть место преступления еще раз.

— Что же, начните с меня. А потом осмотрите кабинет, хотя ваши полицейские и так уже всё перевернули здесь вверх дном, — съязвил Томас.

— Благодарю Вас, мистер Форбот, я не буду здесь всё переворачивать, обещаю, — парировал Мортон. — Расскажите мне, как Вы провели то утро, когда был убит Ваш отец.

— Я уже говорил одному из полицейских, что после завтрака в восемь часов утра шофёр отвез меня в Лондон, где находится наша семейная фирма. До двенадцати часов я работал в своем кабинете, пока за мной на своей машине не заехала жена. После этого мы отправились в Бартон-холл, так как отец пригласил нас к себе на уик-энд.

— У Вас есть квартира в столице?

— Да, разумеется. Но летом мы предпочитаем чаще приезжать в поместье, на чистый воздух.

— Вы никуда не отлучались из кабинета, до того как за вами заехала жена?

— Нет.

— Кто может это подтвердить?

— Моя секретарша, мисс Джоди Уэйн.

— Как шли дела Вашего отца, я имею в виду, в фирме?

— Как всегда, прекрасно! Вы хотите знать, были ли у него враги? Я не знаю, но думаю, что нет.

— Вы виделись с отцом утром, до своего отъезда в Лондон?

— Да, конечно. Он не спустился к завтраку вместе с нами, поэтому перед отъездом я зашел к нему попрощаться.

— Он завтракал в кабинете?

— Да.

— О чём вы разговаривали?

— Он дал мне несколько полезных советов относительно дел.

— Почему он сам в тот день не поехал в фирму?

Томас слегка замялся:

— Он, кажется, хотел поработать с каким-то важным документом дома.

— С каким документом? — насторожился инспектор.

— Он не сказал, и я не имею… не имел привычки лезть в его дела, — огрызнулся Томас.

— И всё-таки, почему он завтракал в кабинете? Он часто так делал? Может быть, он кого-то ждал?

— Не думаю. Наверное, просто хотел побыть один.

— Как Вы полагаете, куда мог деться пистолет мистера Форбота?

— Откуда мне знать? — начал раздражаться Томас. — Возможно, им воспользовался убийца!

— Когда Вы видели оружие отца в последний раз?

— Не помню, давно.

— Как давно?

— Не могу вспомнить.

— Спасибо, мистер Форбот. Я могу побеседовать с мисс Николь?

— Я провожу Вас в библиотеку, там Вам будет удобнее.

Мужчины спустились вниз по лестнице.

— Сэм!

— Да, сэр?

— Проводи господина инспектора в библиотеку и пригласи мисс Николь. До свидания инспектор.

10. Николь Форбот

В библиотеке было довольно сумрачно и прохладно: высокое дерево заслоняло окна от солнца. Вдоль левой стены стояли стеллажи с книгами, посередине — стол с креслами и стульями. На правой стене над диваном висела картина в простой деревянной раме: сельский пейзаж, написанный акварелью. Инспектор расположился за столом и посмотрел на дверь, за которой послышался стук каблучков. Вошла девушка с короткой стрижкой, со слегка вздернутым носиком на миловидном личике. На ней была черная прямая юбка и розовая блуза с короткими рукавами.

— Здравствуйте, мисс. Прошу Вас… садитесь.

— Здравствуйте, инспектор, — Николь робко присела на краешек стула с другой стороны стола.

Мортон внимательно посмотрел на сидящую перед ним взволнованную девушку. А в том, что она была очень взволнована, он не сомневался. Вот только о чём она так нервничает? Переживает из-за смерти отца, или здесь что-то другое?

— Как Вы провели утро пятницы, мисс? — почти ласково произнес инспектор, стараясь расположить к себе девушку.

— После завтрака я взяла лошадь из конюшни мистера Хендерсона и все утро каталась, вернулась лишь перед ленчем.

— У вас в поместье нет своих лошадей?

— Нет.

— Кто-нибудь видел Вас, когда Вы совершали прогулку?

— Вы подозреваете меня?! — с возмущением воскликнула Николь.

— Это моя обязанность — сомневаться во всем, мисс. Ведь Вы хотите, чтобы нашли убийцу Вашего отца? Не так ли?

— Да, конечно, извините! Во время прогулки я никого не видела.

— Скажите, у Вашего отца были враги?

— Я не знаю. Папа был добрым. Мне кажется, его все любили! — с жаром заговорила она. — Во всяком случае, к нему все хорошо относились.

— Может быть, в последнее время в поведении Вашего отца появилось что-то новое или необычное? Он ничем не был встревожен?

— Напротив! Дела у него шли очень успешно, он даже собрался снова жениться, хотя много лет после смерти мамы и внимания на женщин не обращал.

— Жениться?

— Да, именно так. Вечером, в конце обеда, за день до убийства он заявил, что, возможно, через неделю он официально объявит о своей помолвке.

— Для всех вас это было неожиданностью?

— Полнейшей! Мы все были просто поражены этой новостью!

— И кто же его избранница?

— Он не сказал.

— Вам не показалось это странным? Может быть, он просто пошутил?

Николь задумалась:

— Мне не приходила в голову такая мысль. Отец, конечно, любил пошутить, но не до такой же степени, я думаю.

— Вы видели отца утром, в день убийства?

— Я зашла к нему в кабинет поздороваться.

— В полицейском отчете сказано, что прислуга слышала, как Вы плакали, когда находились в кабинете. Почему?

Николь слегка покраснела.

— Просто мы с отцом в кое-каких вопросах не понимаем… не понимали друг друга.

— В каких именно?

— Я не желаю отвечать на этот вопрос, потому что это никого не касается, и никакого отношения к убийству отца не имеет.

— Жаль, что Вы, мисс, не хотите быть со мной откровенной. Полицейский в чём-то сродни врачу, который может поставить правильный диагноз своим больным, если они не будут от него ничего утаивать. Различие только в том, что врач лечит телесные раны человека, а полицейский — раны общества. Вы согласны со мной?

Николь усмехнулась, но ничего не ответила. Инспектор смутился от напыщенности своей тирады.

— Когда Вы в последний раз видели пистолет отца?

— За день до его смерти. Я зашла к папе, а он как раз что-то искал в верхнем ящике письменного стола, и пистолет лежал там.

— Вы уверены, что это было именно в тот день?

— Конечно!

— Хорошо, мисс, спасибо. Если Вас не затруднит, пригласите, пожалуйста, Вашу сестру.

11. Вирджиния Форбот

Вирджиния вошла в библиотеку невозмутимая и спокойная, с безупречной прической, в облегающем фигуру темном платье. Она непринужденно села на диван и вопросительно посмотрела на полицейского.

— Я инспектор Мортон.

Вирджиния надменно качнула головой и поправила нитку жемчуга на своей красивой шее.

— Пожалуйста, расскажите, как Вы провели утро пятницы, когда ваш отец был найден мертвым?

— На утро у меня была назначена деловая встреча с мистером Смитом, но она сорвалась.

— По чьей вине?

— Не по моей, конечно! — фыркнула девушка. — После этого я поехала домой, я имею в виду мою лондонскую квартиру. У меня сильно разболелась голова, я приняла успокоительное и легла. А часов в двенадцать поехала в Бартон-холл, чтобы успеть на ленч.

— Кто может подтвердить, что всё утро Вы провели в своей квартире?

— Я была одна, — Вирджиния слегка замялась, вспоминая. — Но меня должен помнить лифтер, когда я поднималась к себе в квартиру.

— У Вас есть какие-нибудь подозрения насчет убийцы Вашего отца?

— Представления не имею! Может быть, всё-таки его застрелил кто-то посторонний?

— Но ведь, кажется, ничего не пропало?

— Да, верно, — задумчиво подтвердила девушка.

— Вероятнее всего, — инспектор встал из-за стола и прошелся вдоль стеллажа с книгами, — это был человек хорошо знакомый Вашему отцу, и он знал, где лежал пистолет. Вы так не думаете?

— Вы хотите сказать, что это кто-то из нас? — спросила Вирджиния абсолютно ровным голосом. — Но, насколько мне известно, пока неясно, из какого конкретно оружия был убит отец.

Инспектор вернулся и сел за стол:

— Вы виделись с отцом в то утро?

— Нет… Я спешила на встречу.

— А как Вы лично отнеслись к решению отца жениться?

Вирджиния не удивилась вопросу.

— Мы все оказались в замешательстве, и я в том числе, — девушка снисходительно улыбнулась. — Я не думаю, что это было правдой. Возможно, отец хотел подшутить над нами, уж очень он веселился!

12. Оливия Форбот

Оливия, в легком красном платье и туфлях на шпильке, вошла легкой походкой в библиотеку и села в глубокое кресло, почти утонув в нем. Она подняла на инспектора свои выразительные синие глаза с длинными ресницами и кокетливо произнесла:

— Я слушаю Вас, инспектор…

— Инспектор Мортон.

— Оливия Форбот.

— Как Вы провели утро в день убийства Вашего свекра?

Оливия жеманно повела плечами.

— Как это ужасно, не правда ли? Ну так вот, — продолжила она, — после завтрака я поехала в Лондон на своей машине, решила пройтись по магазинам. А после этого заехала за мужем в его фирму, и мы вместе поехали на ленч в поместье.

— Может быть, Вы с кем-то встретились в магазинах, со знакомыми, например, которые могут это подтвердить?

— Подтвердить?! Вы что, думаете, это я застрелила его? Да я и пистолет никогда в руках не держала! — возмутилась Оливия.

Немного успокоившись, она продолжила.

— Нет, я никого не встретила, но вот в «Салоне мод» меня знают. Да, да! Они смогут подтвердить. Или я в другой день там была? — она наморщила лобик. — Нет, кажется, я была там именно в тот день.

— А утром Вы виделись с Вашим свекром?

— О нет! Он не спускался в столовую, а я к нему не заходила.

— Скажите, а что Вам известно о пропавшем пистолете?

— Что я могу о нём знать, инспектор? Я его никогда не видела и знаю о его существовании только от мужа.

Инспектор откинулся на спинку стула:

— Как Вы восприняли известие о скорой помолвке мистера Форбота?

— Как?! У всех нас глаза на лоб полезли, особенно, когда он сказал, что пересмотрит завещание. А Лео, я думала, в обморок упадет! Мне всегда казалось, что она на него виды имела. Всегда так заботилась о нём… А тут такой облом!

— Он хотел изменить завещание в пользу будущей жены?

— Он не пояснил и не назвал имени этой женщины, вот странно! Сэру Форботу было ужасно весело, он просто забавлялся произведенным эффектом!

— А как Вы сами отнеслись к этому?

— Какое мне до этого дело? — равнодушно сказала Оливия.

— По завещанию Ваш муж наследует основную часть состояния семьи Форботов?

— Да, две трети состояния перейдут Томасу.

— Это ли не мотив?

— Какая ерунда! — в её голосе прозвучала досада. — В моей семье денег не меньше, чем у Форботов, а я единственная дочь. Всё в итоге будет моим!

— Да, это, конечно, довод, — осторожно согласился инспектор. — Вашим, но не Вашего мужа. А если Вы когда-нибудь решите развестись с ним, с чем он останется?

Оливия не ответила: она внимательно созерцала кольцо на своей руке.

13. Лео Паррот

Неслышно открылась дверь библиотеки, и вошла миссис Паррот. Лицо женщины было очень бледным.

— Здравствуйте, мадам, я инспектор Мортон. Прошу Вас, садитесь. Как Вы себя чувствуете? Вы в состоянии со мной побеседовать?

— Благодарю Вас, инспектор, я постараюсь, — женщина села на диван, машинально поправила волосы и вздохнула. — Спрашивайте.

— Миссис Паррот, в полицейском отчете сказано, что Вы всё утро находились возле дома.

— Да, я, как обычно в это время, сидела в кресле на лужайке перед домом и читала книгу.

— Вы не слышали выстрел?

— Моё внимание привлёк какой-то резкий звук: как будто захлопнулось окно. Я не обратила на это особого внимания. Может быть, что-то случилось с задвижкой одного из окон. Затем я, кажется, задремала, — и, как бы извиняясь, женщина добавила, — прошлой ночью совсем не выспалась, да и книга попалась довольно скучная. Потом подъехал автомобиль Томаса, и я проснулась. Вместе с Томасом и Оливией зашла в дом. Вот и всё.

— Скажите, леди, Вы кого-нибудь подозреваете?

— Нет, инспектор, я уже говорила полицейскому, который со мной беседовал: мне неизвестно, кто бы это мог сделать.

— А в какое примерно время Вы слышали странный звук?

— Не знаю, у меня перед глазами не было часов, помню только, что перед тем как я задремала.

— Как Вы отнеслись к известию о помолвке мистера Джеймса Форбота и к тому, что он изменит завещание?

Лео обиженно поджала губы:

— Это его личное дело. Я не думаю, чтобы он лишил меня содержания, которое назначил, даже в случае своей женитьбы.

— Вы виделись с сэром Форботом утром?

— Да, я зашла к нему, как обычно, спросить, не надо ли чего.

— О чем Вы с ним еще говорили? Какое у него было настроение?

— Я была там всего лишь минуту, — она замолчала, дав понять, что не намерена больше распространяться на эту тему.

— Вы видели пистолет сэра Форбота? Он лежал в его письменном столе, в кабинете.

— Нет, не видела. Я не имею привычки рыться в чужих столах.

— И Вы даже не слышали о его существовании?

— Слышала.

— От кого?

— Не припомню.

— Благодарю Вас, — и, провожая даму до двери, попросил. — Пригласите, пожалуйста, Вашего сына.

14. Роберт Паррот

Вошел энергичный молодой человек в джинсах и клетчатой рубашке. У него были светлые волнистые волосы, почти до плеч, и голубые глаза. Он поздоровался с инспектором и спокойно уселся на стул возле окна, закинув ногу на ногу.

— Я весь внимание, — в его голосе сквозила усмешка.

— Вы художник, мистер Паррот?

— Да, Вы верно информированы.

— Как Вы провели утро в день убийства Вашего дяди?

— Как обычно. По утрам, если погода позволяет, пишу на природе. Утро тогда выдалось чудесное, солнечное. Садовник помог мне дотащить моё снаряжение к реке, где я и находился до самого ленча.

— И Вас никто не видел все это время?

— Почему же, видел. На другом берегу, как раз напротив меня, сидел наш сосед по поместью, заядлый рыбак. Он всегда рыбачит на этом месте, по нему хоть часы сверяй!

— И Вы всё утро не отлучались от мольберта?