Бесплатный фрагмент - Бесполезная-2

Бесполезная — 2

Глава 34. Пошли домой

Вика достаточно долго стояла на остановке, но не знала, когда точно подойдёт автобус. Ей не нравилось то, что автобусная остановка находится в самой деревне, и с обеих сторон находятся дома людей. Она чувствовала на себе косые взгляды. Её ухо кровоточило, и ей приходилось постоянно прикрываться.

В один из моментов на остановку подошли две бабульки и задались вопросом:

― А что это с твоим ухом?

― Просто упала, серьга зацепилась, ― неохотно объяснилась Вика.

― Так зашивать надо ухо. Иди, вон, в медпункт, ― предложила одна из бабулек. Вика пожала плечами.

― А с губами что? Тоже упала? ― сразу же спросила другая бабулька. Вика ещё сильнее нахмурила брови. Конечно же, она помнила о том, что на её губе сильный синяк. Это Миша ударил её кулаком по губе до того, как ей удалось сбежать.

― Да, тоже упала, ― соврала Вика.

― Иди-иди в медпункт, пусть зашьют своё ухо, ― повторила бабулька. Вика начала отрицательно мотать головой.

― Нет, не знаю… это, наверное, дорого.

― А ухо тебе не дорого? Иди-иди, куда ехать собралась? Ты же внучка Анастасии Петровны, я тебя знаю, ― казала бабулька и продолжала махать рукой в сторону деревни, как бы повелевая ей пойти туда.

― Мне срочно в город нужно, ― ответила Вика.

― Ты хоть с бабушкой это обговорила? ― поинтересовалась другая бабулька. Вика почувствовала, что не желает с ними общаться, но всё же ответила:

― Конечно, бабушка знает, что я уезжаю в город.

― Автобус ещё не скоро будет, только через 2 часа, ― сообщили ей новость.

― Как только через 2 часа? ― сразу же взволнованно спросила Вика и посмотрела на часы на своём смартфоне. Время было 16 часов и 32 минуты, и это означало, что ей нельзя дожидаться автобуса. Как раз именно через 2 часа Миша будет возвращаться домой и обязательно её увидит. Стоило ей вспомнить о Мише, по её телу пробежался холодок.

― Через 2 часа по расписанию, ― громко сказала бабулька и снова указала рукой в сторону деревни, ― так что иди, ухо зашивай, пока ещё не поздно.

― А вы разве не автобус ждёте? ― спросила Вика.

― За нами машина приедет, но там мест нет, так что не надейся.

Вика сразу же нахмурила брови, а бабулька снова помахала в сторону деревни и повторила:

― Иди ухо зашивать.

Вика была удивлена тому, что чужая пожилая женщина так заботится о её ушке. Какая уж ей разница, зашьёт она своё порванное ухо вовремя или же нет?

― Ладно, я пойду, ― согласилась Вика, но зашагала она не в сторону в деревни, а в обратном направлении.

― Не туда иди, в другую сторону, ― сразу же вскрикнула бабулька, ― медпункт находится возле церкви.

― Нет, мне в другое место надо, ― упрямо ответила Вика и ускорила свои шаги. Она больше не хотела общаться с этими женщинами и решила, что раз уж нет автобуса, она будет добираться своим ходом. Неважно, сколько времени это займет, главное уйти подальше от этой деревни.

― Вот упрямица, ― услышала Вика себе вслед. Отвечать что-либо ещё, она, конечно же, не стала.

Приблизительно час Вика шла вдоль проезжей части, но потом подумала, что ей нельзя так делать. Ведь Миша будет возвращаться домой именно по этой дороге и по пути обязательно её увидит. Чтобы этого не произошло, Вика спустилась вниз на посадку, но очень скоро поняла, что передвигаться оттуда ей крайне тяжело. Высокие травы и впадины в произвольных местах чинили ей непреодолимые препятствия.

Вика поднялась обратно и дальше продолжила идти по краю проезжей части. К тому же, машины по этой дороге проезжают очень редко. И если они появляются, она обязательно это видит. Вика решила, что если появится машина, то она экстренно побежит вниз и спрячется за кустиками.

Шло время. Вика шагала вдоль проезжей части и уже думала о том, что же ей делать дальше? Попуток в сторону города никаких не было. К тому же, она не была уверена, что готова сейчас садиться в какую-то незнакомую машину. После того, что сделал с ней Миша, она теперь никому не доверяет. Боялась, что её может подобрать какой-нибудь его знакомый или друг, который потом позвонит Мише, и она снова попадёт его плен. Эти страхи заставляли её прятаться от любых машин.

Вика решила добраться в город своим ходом. Пусть это будет медленно и займёт несколько дней, но зато она больше не попадёт в руки маньяка Миши. И это точно.

Два часа Вика шла без передышки, а потом присела перекусить. Она уже привыкла к тому, что машины вдоль дороги не появляются, и её даже не смутило то, что посадка закончилась. Теперь обе стороны проезжей части окружали поля.

Вика присела прямо на траву и начала жадно поедать булочку, которую выкрала из дома Миши. Запивала её козьим молоком, которое теперь стало ей нравиться. Вика не заметила, как вдалеке появилась машина, и это была та самая машина, которую она так давно ждала и так боялась. Конечно же, Миша заметил, что на обочине кто-то сидит. Сколько он живёт в деревне и сколько ездит по этим дорогам, ещё не было такого, чтобы кто-то так сидел. Попутки у них проезжают очень редко и поэтому никто не выдвигается в город в надежде, что их кто-то подберёт. Люди либо дожидаются автобуса, либо находят машину заранее. Миша сразу же дал газу, и в скором времени увидел знакомое лицо.

― Вот дрянь, ― нервно произнёс Миша, обеими руками крепко сжимая руль своего автомобиля. Он подъехал к ней максимально близко, резко тормознул и открыл дверь к переднему пассажирскому сиденью, а потом громко крикнул:

― Живо в машину.

Вика поняла, что это Миша только тогда, когда он притормозил перед ней. В этот момент она уже вставала и собиралась бежать, но было поздно. Их взгляды встретились. На мгновение Вика замерла от шока и только потом ринулась бежать.

― Оставь меня! А-а-а… ― крикнула Вика. Побежала она, конечно же, внутрь поля, будто искала спасение в травах или надеялась спрятаться. Только вот спрятаться в пшеничном поле у неё шансов не было.

― Нет, тебя что, переехать что-ли? ― нервно спросил Миша. Он захлопнул дверь и сразу же поехал. Резко дёрнулся и въехал прямо в поле и за ней.

― А-а-а… ― продолжала Вика кричать и бежала изо всех ног. Пшеница царапала её нежную кожу рук и ног, но она старалась не обращать на это внимание. Бежала и бежала, впопыхах спотыкалась, но не падала. А его машина так устрашающе гудела, из-за чего Вика ещё сильнее орала. «Он догоняет, догоняет! Нет…» ― думала Вика. А он не то, что догнал её, но даже обогнал.

Безжалостно сдавливая пшеницу на своём пути, Миша резко завернул и встал перед ней, а потом снова открыл дверь и закричал:

― Живо в машину.

Он знал, что Вика не подчинится, и поэтому торопливо вылез из машины и побежал за ней.

― Нет, а-а-а… ― кричала Вика в дикой истерике. Теперь уже она бежала не в поле, ― обратно к проезжей части. Миша был высокого роста и, конечно же, бежал быстрее. Он догнал её в считанные секунды, крепко обнял обеими руками и повалил на землю.

― Нет, отпусти… а-а-а… ― продолжала Вика кричать и пыталась вырваться. Он уселся поверх неё, оставив её тельце между своих ног. Одной рукой крепко сжал её плечо, а второй рукой начал давать и пощёчины.

― Ты чего это себе позволяешь? Сбежать вздумала? ― нервно спросил Миша. Он давал ей одну пощёчину за другой и даже не позволял ответить. Вика продолжала кричать:

― А-а-а… не надо, не бей меня! А…

― Тебя надо бить ещё сильнее, ― жестоко сказал Миша. Он грубо бил её по щеке снова и снова, но чувствовал, что ему этого мало, для того, чтобы успокоиться. Он был так зол на неё, что хотел врезать кулаком, но сдерживался. Чувствовал, что сейчас плохо владеет собой и может сильно её покалечить.

― Отпусти, я больше не хочу с тобой жить, ― запищала Вика. Миша неожиданно схватил её за волосы и прижал головой к траве, второй рукой схватил её за подбородок, пригнулся и посмотрел на неё с близкого расстояния.

― Ты теперь моя и никогда никуда не уйдёшь, ― решительно заявил Миша.

― Ты не можешь заставлять меня жить с тобой, ― ответила Вика, затаив дыхание.

― Ты зачем своё ухо порвала? ― с недовольством спросил Миша, кинув взгляд на её ушко.

― Я упала, ― ответила Вика.

― С бочки не падают, ты сама из неё выпрыгнула, ― сказал Миша. Он приковал её запястье кушаем, а потом посадил в бочку и привязал за талию, чтобы она не убежала. Вика перевернулась вместе с бочкой, чтобы освободиться, и тогда порвала своё ухо. И она до жути перепугалась.

― Отпусти меня, пожалуйста, отпусти, ― начала истерично умолять Вика.

― Сейчас поедем домой, и я зашью твоё ухо, ― решительно сказал Миша. Вика закрыла глаза и захныкала:

― Эхе… эхе…

Она до сих пор не верила в то, что он её поймал… снова поймал и теперь ей не убежать от него так быстро, во всяком случае, не сегодня.

Пока Вика закрывала глаза и пыталась убежать от реальности, Миша пригнулся и прильнул губами к её губам, начал страстно её целовать. Её губкам сразу же стало больно, потому что когда он держал её в плену, несколько раз ударил по губам. Но она всё-равно не сопротивлялась и впустила внутрь его игривый язычок. Он сразу же начал поглаживать её изнутри, по-всякому игрался, явно пытаясь поднять её настроение. На мгновение Вика расслабилась и будто даже возбудилась. Она чувствовала на себе его крепкие руки, а его сильное тело почти полностью прикрывало её. Она ощущала себя в его власти, и мечтать о побеге было бессмысленно.

― Я ведь уже сказал, будешь хорошей работящий женой, я не буду тебя наказывать, ― сказал Миша, как только их губы разъединились.

― Но я тебе не жена, ― вскрикнула Вика. Она была возмущена тем, что он обращается с ней как с собственной женой. А ведь их отношения начинались с того, что она пошла к нему работать домработницей. Он обещал ей деньги, но так и не заплатил, а её бабушка уже в тот момент говорила, что он пытается ею заменить свою бывшую жену, которая от него сбежала. Теперь Вика поверила в это.

― Будешь женой, ― решительно заявил Миша, Вика начала отрицательно мотать головой, за что снова получила от него несколько прощён. Но теперь уже несильных, Миша больше хлопал её по щеке, нежели бил.

― Почему нет? Тебе больше нравится быть моей шлюшкой? ― насмешливо спросил Миша.

― Пожалуйста, просто отпусти меня, я ведь не прошу у тебя денег, ― ответила Вика. До настоящего момента она ещё надеялась получить деньги за свою работу, но теперь уже просто мечтала уйти от него и как можно дальше.

― Почему не просишь? ― сразу же спросил Миша и тут же добавил: ― я подготовил твои деньги.

Вика сразу же посмотрела на него с удивлением и даже не поверила ушам.

― Ты на самом деле собираешься мне заплатить?

― А почему нет? ― спросил Миша. Вика снова начала отрицательно мотать головой.

― Нет-нет, ты обманываешь меня, просто хочешь снова заманить в свой дом.

― Зачем мне тебя заманивать? Я просто возьму и понесу тебя домой, ― решительно сказал Миша. В следующее мгновение он встал и начал поднимать её, а Вика закричала и задёргала ногами.

― Нет! Нет! Не пойду! Нет, отпусти меня.

Она явно не ожидала, что он понесёт её на руках.

Глава 35. Дома

― Успокойся или снова надаю, ― грубо пригрозил Миша.

― Ты не имеешь право насильно заставлять меня жить с тобой, и я не буду бесплатно работать.

― Я же сказал, что заплачу, ― напомнил Миша, а сейчас пошли домой ухо твоё зашивать.

― Ты только притворяешься добрым, ты снова меня будешь мучить, снова туда посадишь…

― Сегодня не посажу, ― обещал Миша.

― Но посадишь. Ты больной извращенец,― нервно проговорила Вика. Она уже давно хотела ему это сказать, но только сейчас чувствовала, что может высказаться. Обычно она всегда была очень осторожна и никогда не осмеливалась сказать ему что-то грубое или оскорбительное. Видимо, поле на неё так повлияло. Находясь на улице, она всё-равно ощущала какую-то защиту. Думала, что на улице он не осмелится сделать с ней что-нибудь плохое, ведь свидетели могут оказаться…

Казалось, Миша несильно разозлился на её слова и весьма спокойненько сказал:

― А ты бесполезная.

― Это неправда! Сколько я тебе по дому помогала? По хозяйству? Стирала и готовила, а ты даже заплатить мне отказываешься.

В этот момент он уже донёс её до машины и посадил на переднее пассажирское сиденье.

― Я же ведь сказал, что заплачу, так что сядь и успокойся.

В следующий момент он медленно потянул за ремень безопасности и пристегнул её.

― Я не хочу с тобой ехать, ― ответила Вика. Миша схватил её за подбородок заставил повернуться к нему и важно предупредил:

― Я сейчас тоже сяду в машину, и мы поедем. Ты поняла меня?

― Я просто хочу уехать, отпусти меня, ― ответила Вика.

― Сначала зашьём твоё ухо и я заплачу тебе, а потом уже решим, что делать дальше.

Вика снова не поверила тому, что слышит. Иронично усмехнулась и спросила.

― Ты что это, вдруг хорошим решил притвориться? Типа совесть проснулась? Понял, что ты должен мне?

Миша не стал ничего отвечать и сразу же захлопнул дверь машины. Но стоило ему подойти к двери водительского сидения, и Вика сразу же начала открывать дверь и даже успела отстегнуть ремень безопасности. Она не собиралась с ним ехать и всё ещё надеялась сбежать. Конечно же, Миша мигом вернулся, резко открыл дверь нараспашку и неожиданно схватил её за шею.

― Не выводи меня из себя, ― нервно сказал Миша. Вика сразу испугалась и обеими руками потянулась к шеи. Он сдавливал её шею своими пальцами и причинял ей боль, душил её.

― Отпусти, отпусти, ― взволнованно проговорила Вика. За шею он толкнул её на спинку сиденья, а потом отпустил и снова пристегнул ремень безопасности.

― Сейчас поедем домой и серьёзно с тобой поговорим, ― строго сказал Миша. ― Ещё раз попытаешься выйти и сбежать, я реально тебе надаю и потом не обижайся.

Вика сразу же замокла и затаила дыхание. Она очень боялась, что он забьёт её, а ведь он способен на это. Он уже несколько раз бил её кулаком по лицу и по губам, и всё это было не так давно. В какой-то степени она даже удивлялась тому, что сейчас он ограничился пощечинами. А ведь сегодня она особенно сильно провинилась, пыталась сбежать от него и даже порвала ради этого своё ухо.

Миша подобрал её вещи с обочины, бросил их на заднее сиденье автомобиля, а сам сел за руль. Вика сидела, прикрыв ладонями лицо и плаксиво хныкала:

― Эхе… эхе…

Больше не пыталась убежать.

― Ну что, опозорилась на всю деревню? Довольна? ― нервно спросил Миша и завёл машину.

― Я не ходила по деревне голой, ― ответила Вика.

― Голой не ходила, ― согласился Миша. В этот момент он схватил её за запястье и грубо откинул её руку в сторонку, потом схватил её за подбородок и заставил повернуться. Миша принялся разглядывать её лицо и в частности губы. На них был заметен довольно сильный синяк.

― С таким лицом чтобы не смела больше выходить на улицу, ― строго сказал Миша. Вика сразу же отвернулась от него и обиженно сказала:

― Это ты со мной сделал.

― Не надо бездельничать, пока я на работе. Я же тебе сказал, будешь хорошенькой, работящей женой, и бить не буду. Мы жили с тобой почти 2 месяца и всё было хорошо.

― Не было хорошо, ― возразила Вика. Миша в этот момент уже тронулся и начал выезжать из поля.

― Почему это не было? Ты не жаловалась.

― Ты всё время заставлял меня работать, целыми днями, ― с недовольством напомнила Вика.

― Ой, ну конечно! Ты целыми днями дома сидела. Подоить коз и бельё постирать для тебя непосильный труд теперь?

― Не только это. Ты всегда заваливал меня работой, а потом ещё проверял, как я всё сделала, всегда придирался и ругал.

― Ну, конечно, проверял, чтобы не юлила.

― А теперь даже платить не хочешь, ― обиженно добавила Вика.

― Вот придём домой, и я покажу тебе твои деньги, ― обещал Миша и тут же спросил: ― обязательно всё сразу растрачивать?

― С чего ты решил, что я собираюсь их растратить? ― спросила Вика.

― Хочешь забрать, значит, собираешься растратить.

― Неважно, что я собираюсь с ними сделать. Это мои деньги, и я их заработала.

― Ну, значит, поехали за твоими деньгами и смотри, не вздумай выпрыгивать из машины на ходу. Хватит с меня на сегодня твоих приколов.

Вика зажала губы и предосудительно помотала головой, с недовольством сказала:

― Я не собираюсь выпрыгивать, но если обманешь, если не дашь мои деньги.

― И что тогда? ― с ухмылкой спросил Миша, даже не позволив ей договорить.

― Скоро моя бабушка вернётся, ты в любом случае не сможешь держать меня у себя взаперти, ― важно предупредила Вика. И она реально надеялась на защиту от бабушки. Хоть её бабушка пожилая женщина, но весьма боевая. Она даже его бывшую жену защищала от его тирании.

― Зачем мне держать тебя взаперти? ― спросил Миша. ― Мне надо, чтобы ты работала, а не бездельничала.

― Зачем тогда связал и посадил меня в бочку? ― нервно спросила Вика. Миша снова усмехнулся.

― Воспитательный момент. Посидела в бочке бесполезной, и теперь знаешь, что работать и приносить обществу пользу гораздо приятнее, ― нахально рассудил Миша.

― Ты больной, ― нервно сказала Вика, Миша разозлился и неожиданно тормознул. Вика сразу же дёрнулась и только ремень безопасности не позволил ей удариться головой о лобовое стекло.

― Ты, кажется, нарываешься. Ты же знаешь, я долго терпеть не стану, ― с недовольством сказал Миша. Он снова схватил её за подбородок и заставил повернуться к нему лицом.

― Просто заплати мне и расстанемся друзьями, ― предложила Вика.

― Никто ни с кем не расстаётся, ― решительно возразил Миша, ― мы живём вместе. Ты помогаешь мне по хозяйству, а я работаю и приношу деньги, что тебя не устраивает? Трахаемся, когда вздумается.

― Меня не устраивает твоё отношение ко мне, ты меня бьёшь, ― пожаловалась Вика.

― Я уже объяснил тебе, почему я тебя бью. Веди себя хорошо, и не буду бить.

Вика сразу же отвернулась и посмотрела в окошко, Миша не стал снова её насильно разворачивать и тронулся в путь. И, конечно же, этот разговор между ними продолжился. Миша обращался с ней по-хозяйски и явно считал своей.

Миша припарковался у забора и сразу же сказал:

― Не спеши вылезать, я сейчас сам тебе открою дверь.

А потом усмехнулся и добавил:

― Как кавалер.

Вика закрыла глаза и тяжело выдохнула. Ей было омерзительно слушать его шутки, глупые и насмешливые. Она ничего не ответила, но поступать по-своему не собиралась. Вика снова почувствовала себя его пленницей и вела себя покорно, но не знала, что делать дальше. Конечно же, её не покидала мысль, что она должна уйти от Миши, но как это сделать, даже не представляла себе. А ведь сегодня она почти ушла. Столько прошла пешком, а в итоге до города не добралась. Вика уже пожалела, что не дождалась автобус. Ведь если бы даже Миша подошёл к ней на остановке, он вряд ли смог бы увести её насильно домой, люди бы стали задаваться вопросами. А если бы она закричала, что не пойдёт с ним и уедет в город, возможно, Миша бы отстал от неё.

Вика крепко сжимала кулачки, тяжело дышала. Снова и снова сожалела, что не дождалась автобуса. На какое-то мгновение она даже разозлилась на тех бабулек, которые подошли на остановку и спугнули её. Ведь по сути именно из-за них она не дождалась автобуса. Но Вика успокаивала себя мыслями о том, что скоро вернётся её бабушка, и тогда она точно сможет уехать в город. Бабушка сама проводит её на остановку и удостоверится в том, что Миша не поедет за ней вслед. Подумав об этом, Вика улыбнулась и как раз в этот момент Миша открыл дверь к переднему пассажирскому сиденью. Увидев её улыбку, он сразу же иронично усмехнулся и сказал:

― Вот видишь, ты сама рада тому, что дома. А теперь вылезай.

Он схватил её за запястье и начал тянуть за собой. Вика послушно вышла из машины и убегать не пыталась. Он за руку привёл её до самой двери своего дома, а потом открыл ей и сказал:

― Проходи.

Вика медленно шагнула внутрь, а её сердце взволнованно застучало, пальчики на руках вспотели. Вика боялась, что сейчас он снова начнёт её бить или наказывать каким-нибудь изощренным способом. Она ведь сбежала от него, выкрала из холодильника продукты и дала понять, что больше не желает с ним жить.

― Чего стоишь, как в гостях? Иди, переодевайся, ― сказал Миша и бросил её рюкзак на пол. В нём зазвенели банки, ударившись друг от друга. Миша сразу же спросил:

― Что ты туда наложила?

Вика вздёрнулась и посмотрела сначала на него, а потом на свой рюкзак. Она вообще не хотела, чтобы он заглядывал в него. Понимала, что если Миша узнает о том, что она без спроса забрала его еду, он разозлиться ещё сильнее.

― Ничего, это просто мой обед, банка стукнулась, наверное, ― ответила Вика. Миша сразу же поднял её рюкзак и начал открывать, Вика подбежала и схватилась за него и жалобно попросила:

― Не надо, не смотри.

― Что значит, не смотри? ― возмутился Миша. Он грубо толкнул её за плечо, а сам заглянул в содержимое рюкзака. И, конечно, он увидел внутри свои пирожки и несколько йогуртов, которые он закупил заранее, чтобы брать на работу в качестве обеда.

― Значит, ты у нас ещё и воровка, ― сказал Миша и сразу же влепил ей пощечину. Вика даже не дёрнулась, закрыла глаза и продолжала стоять на месте. Она уже привыкла получать от него пощёчины. Они не удивляли её, но всё-равно пугали.

― Прости, я очень хотела есть, ― тихо произнесла Вика.

― Иди, переодевайся и приходи на кухню, дам тебе твои деньги, ― строго сказал Миша. Вика невероятно удивилась его словам и, конечно же, обрадовалась. Она недоверчиво посмотрела ему в глаза, но задавать ещё какие-либо вопросы не стала.

― Ладно, ― ответила Вика и довольная направилась в свою спальню.

Глава 36. Поиски

Вика надела своё домашнее платье и вышла к нему на кухню. Миша сидел на стуле и деловито постукивал пальчиками по столу. Вика встала от него на расстоянии приблизительно 1 м и спросила:

― И где мои деньги?

Миша махнул головой в сторону навесного кухонного шкафа.

― Посмотри вон там на полках.

Конечно, Вика ожидала, что он сам вручит ей деньги, но раз уж он велел посмотреть на полках, она так и сделала.

― Хорошо, ― ответила Вика, с удивлением пожала плечами и направилась к навесному шкафу. Сразу же распахнула обе двери шкафа, вытянула шею и поглядела на всех полках, денег нигде не было.

― Здесь ничего нет, ― пожаловалась Вика. Она сразу же обернулась и посмотрела ему в глаза.

― А ты лучше смотри, лучше, ручками полазь.

Вика иронично усмехнулась, но снова повернулась лицом к шкафу и полазила руками, как он и велел. Но денег она всё равно не нашла. Конечно же, было глупо щупать что-то там руками, когда она уже всё просмотрела. На полках стояли различные банки со специями, какие-то тарелки, несколько старых кастрюль без ручек и много другой мелочёвки, ― всё, что может быть полезным, и всё, что не используется.

― Тут нет ничего, ― повторила Вика.

― Посмотри в тарелках, ― посоветовал Миша. Вика сразу же потянулась к тарелкам, которые лежали на самой верхней полке. Их там было 4 штучки. Когда Вика сняла их с полки и спустила на стол, поняла, что все тарелки со сколами. Видимо, Миша считает дурной приметой пользоваться тарелкой, на которой есть скол, но выбрасывать их жалеет. Вику это удивило. Она посмотрела каждую тарелку по отдельности, чтобы убедиться в том, что в каждой тарелочке имеется скол или трещинка, так и было, а вот денег в тарелке не оказалось.

― Да тут нет никаких денег, ― сказала Вика и вернула тарелки на место.

― Ну ладно, посмотри тогда в банке, ― сразу же сказал Миша.

― Ты прикалываешься? В какой банке? ― спросила Вика. Она снова повернулась и посмотрела ему в глаза.

― Да ты не на меня смотри, ищи! Где-то там должны быть деньги, ― уверенно сказал Миша и протянул руку в сторону открытого шкафа.

― Ты не помнишь, куда положил мои деньги? ― возмутилась Вика. Его поведение показалось ей крайне странным, и всё же она на открыла несколько банок и заглянула в их содержимое. Все банки, которые там стояли, были с наклейками то огурчиков, то персиков, то ещё чего-то. Нельзя было, не открыв банку, полноценно разглядеть его содержимое.

― Да это глупо, тут крупы и специи, тут нет никаких денег, ― весьма уверенно заключила Вика.

― Говорю тебе, есть, лучше ищи.

Вика снова посмотрела на него и предосудительно помотала головой.

― Что это за игра ещё такая? ― возмутилась Вика.

― Причём тут игра? Там где-то лежат мамины сбережения, но я не помню, в какой именно банке, ― объяснил Миша. ― Может, в консервной банке, может, в сахаре спрятаны. Просто ищи и всё.

― В смысле, мамины сбережения? ― с ещё большим возмущением сказала Вика и посмотрела на Мишу, ― ты хочешь, чтобы я выкрала деньги твоей матери?

Миша нахмурил брови и с серьёзным видом сказал:

― Её уже больше нет, так что ничего страшного, если ты заберёшь её сбережения.

Вика продолжала смотреть ему в глаза, а сама предосудительно помотала головой и пожаловалась.

― Вообще-то я думала, что ты мне заплатишь.

― Ну вот я и заплачу. Продолжай искать мамины деньги, теперь это мои деньги.

― Я это понимаю, но думаю, что твоя мать не одобрила бы, что ты так легкомысленно распорядился её сбережениями, ― сказала Вика, а сама обернулась в сторону полки и продолжила осматривать банки. Думала, какую ещё банку открыть?

― Некоторые верят, что покойники могут смотреть на то, чем занимаются живые.

― Мама не смотрит, а вот я смотрю и вижу, что ты нисколько не шевелишься. Ищи уже, давай, или тебе больше не нужны деньги? ― с недовольством спросил Миша.

― Нужны деньги, но я бы хотела, чтобы ты заплатил из своей зарплаты.

― Зарплаты пока нет, а ты ждать не хочешь, ― строго сказал Миша.

― В смысле нет? Ты куда всю зарплату растратил? ― поинтересовалась Вика.

― Куда надо, туда и растратил, тебя это не должно заботить.

Вика снова предосудительно помотала головой и повернулась лицом к открытому шкафу. И, чтобы он снова к ней не придрался, она взяла в руки одну из банок и начала её открывать, а сама сказала:

― Раз уж мы живём вместе, то ты должен рассказывать мне таких вещах. Тем более, если сравниваешь меня со своей женой.

― Кредит за квартиру погасил, ― строгим голосом ответил Миша.

― За какую квартиру? ― поинтересовалась Вика.

― За городскую.

Вика сразу же с удивлением приподняла взгляд и спросила:

― У тебя в городе есть квартира?

― Есть, но она сдаётся.

― Так получается, у тебя много денег. Ты работаешь и с квартиры получаешь.

― И кредит оплачиваю, ― добавил Миша.

― И на кредит нужно так много, что не хватает? ― с некоторым сомнением поинтересовалась Вика.

― К сколько есть, столько и уходит, ― ответил Миша. Вика снова посмотрела на него и предосудительно помотала головой, сделала свои выводы:

― Ты типа хочешь досрочно погасить свой кредит, и поэтому отдаёшь всё, что получаешь?

― Конечно хочу досрочно погасить, ― согласился Миша и снова помахал ручкой в сторону открытого шкафа, ― ты, давай, деньги ищи, а то допрос мне тут устроила.

― Ладно-ладно, поищу, ― с некоторой досадой протянула Вика. И только в этот момент она начала искать как полагается, активно открывала одну банку за другой. А если внутри банки была какая-то крупа, она вставляла пальчики и ковырялась в содержимом, надеясь нащупать бумажки. И, конечно же, её старания не были напрасными. Приблизительно минут через пять Вика наткнулась на металлическую банку от чая, а когда открыла её, сразу же улыбнулась. Баночка была небольшая, но оказалась набита деньгами.

― Ого, ― с удивлением произнесла Вика, ― тут очень много. Она сразу же посмотрела на Мишу и хотела подойти к нему, но он протянул руку вперёд и сказал:

― Стой там.

― В смысле стоять? ― с удивлением и смеясь, спросила Вика. Ей снова показалось, что он ведёт себя странно, но она не хотела обращать на это внимание.

― Посчитай сначала, ― попросил Миша. Вика пожала плечами и принялась вытаскивать деньги из банки, начала их считать.

― Немаленькие сбережения у твоей матери, ― сказала Вика.

― Пожалуй, соглашусь, ― ответил Миша. Вика сразу же отделила несколько купюр и сказала:

― Ты должен мне вот столько, остальное кладу на место.

Вика сразу же принялась засовывать остальные деньги в металлическую банку от чая, но Миша сказал:

― Не надо ничего класть на место, теперь это всё твоё.

― В смысле моё? ― удивилась Вика. ― Я не возьму лишнего.

― Возьмёшь, я плачу тебе заранее за твою работу, ― объяснил Миша, а Вика посмотрела ему в глаза и начала отрицательно мотать головой.

― Нет, я больше не хочу на тебя работать, просто давай на этом мирно разойдёмся?

― Нет, милая, мы с тобой не разойдёмся. Ты не только домработница, но ещё и моя девушка, ― сказал Миша, а потом внимательно на неё посмотрел, сделал возбуждённое выражение лица, эротично прикусил нижнюю губу. Он всегда смотрел на неё так, когда хотел заняться любовью.

― Я хочу, чтобы ты засунула денежку к себе под бюстгальтер.

Вика продолжила отрицательно мотать головой, иронично усмехнулась.

― Нет, я этого не сделаю.

И она не хотела замечать его намёки на секс.

― Почему это не сделаешь? ― спросил Миша.

― Нет, ты реально думаешь, что я просто возьму и прощу тебе то, что ты со мной сделал? ― с возмущением спросила Вика. ― Ты же связал меня, голодом морил, а теперь притворяешься, что у нас любовь?

― Ну, конечно, у нас любовь, ― с ехидной ухмылкой ответил Миша, ― и хватит корчить из себя приличную особу. Порадуй своего мужа и засунь денежку под бюстгальтер.

― Не буду я этого делать, ― резко заявила Вика и хлопком поставила металлическую банку на стол.

― Если не подчинишься, отберу денежку, ― пригрозил Миша, а Вика помахала двумя купюрами и решительно заявила:

― Вот это мои деньги, я их честно заработала, так что давай сейчас без этих угроз.

― Ты злилась на меня за то, что я не платил тебе. Ну вот, я заплатил тебе. Теперь же мы можем пошалить? ― спросил Миша. Вика снова предосудительно помотала головой и вскрикнула:

― Ты меня голодом морил!

Её бесило то, что он притворяется, будто ничего плохого не сделал.

― Ну, это я тебя за дело наказал, ― нахально ответил Миша, ― но теперь уже простил. Точнее сказать, прощу, если будешь паинькой.

― Это я тебе должна прощать, а не ты меня. И я тебя не простила, ― с недовольством ответила Вика. В этот момент она отвернулась от него и начала убирать металлическую банку с деньгами обратно в навесной шкаф, туда, откуда взяла, но Миша сразу же сказал:

― Не надо прятать денежку обратно, я ведь уже сказал, теперь это твои деньги.

― А я сказала, что не возьму лишнее. Тем более, раз это сбережения твоей матери, ― решительно заявила Вика.

― Мы не расстаёмся, ― строго сказал Миша. ― Если не хочешь брать их сейчас, значит, возьмёшь позже. А пока сделай то, о чём я тебя попросил.

Вика снова повернула голову в его сторону и переспросила:

― Ты серьёзно просишь засунуть деньги в бюстгальтер?

Миша ехидно улыбнулся.

― Меня заводит, когда ты изображаешь шлюшку.

― Не смей меня больше оскорблять, ― решительно сказала Вика.

― Хорош уже выпендриваться. Если ты собралась ехать в город, то тебе нужны деньги. Поработаешь у меня ещё пару месяцев, и деньги твои.

― С моей зарплатой мне на эти деньги ещё как минимум год у тебя работать, ― ответила Вика. Она посмотрела на металлическую баночку и снова помотала головой. Будто думала, стоит оставаться у него работать или нет? Но раз уж он реально готов заплатить, и у него даже есть готовые сбережения, почему бы и нет? Это её прельщало.

― А если я скажу, что ты можешь быстрее заработать эти деньги? Тогда ты останешься? ― спросил Миша. Вика деловито приложила ладони на талию и сказала:

― Ну, допустим. И насколько быстрее, и что я для этого должна делать?

Миша внимательно смотрел на неё, а с его губ не спадала ехидная ухмылка.

― Должна будешь больше работать, ― ответил Мише.

― Да куда ещё больше? Я итак с утра до вечера на тебя тружусь, ― возмутилась Вика.

― Я прекрасно знаю, как ты трудишься. Даже коз по утрам забываешь подоить. Проводишь меня на работу и дрыхнешь.

Вику сразу же бросило в жар, потому что он правду говорил. Она частенько ложилась спать, когда он уходил на работу. И спала не час и даже не два, зачастую и дольше. И всё же Вика нашла, что сказать, и решительно заявила:

― Такое было всего пару раз. Я всегда вовремя дою твоих коз.

― А что скажешь насчёт дневного сна? ― спросил Миша, прищурив глаза. Вика сразу же крестила перед собой руки и важно напомнила:

― Ты сам разрешил мне отдыхать, когда нет работы.

― Ну вот я и найду тебе работу. Теперь не будешь спать днём, ― ответил Миша. Вика сразу же начала отрицательно мотать головой. Конечно же, его слова она не могла рассматривать как положительные перемены в своём будущем, но с другой стороны, он же предлагает ей платить больше. И деньги у него есть, она прямо сейчас на них смотрит.

Глава 37. Слушайся

Предложение Миши заинтересовало Вику. Конечно, её немного смущает тот факт, что он предлагает ей деньги своей матери. Вике кажется, что его покойная мать не одобрила бы этого, но с другой стороны, где доказательства того, что покойники могут наблюдать за нашей жизнью? И какая ей вообще разница, что подумала бы его мать? Раз её уже больше нет, неважно, что будет с её деньгами. Покойникам деньги не нужны. И в конце-то концов, она же не просто возьмёт и украдёт эти деньги. Теперь Миша ими распоряжается, и она работает на него, заработает эти деньги честным трудом.

Вика решила больше узнать о том, что за дополнительную работу предлагает ей Миша.

― Ну, допустим, я согласна. И сколько ты предлагаешь мне платить?

― В 2 раза больше, ― сразу же ответил Миша.

― Это всё равно мало, ― пожаловалась Вика.

― Ну а чего ты хотела? Надеялась за месяц получить все мамины сбережения? ― с недовольством спросил Миша.

― Ну, не за месяц…

― Не наглей, ― строго сказал Миша, перебивая её неразборчивую речь. Вика уже знала, что с ним особо не поторгуешься. Если он сказал «заплачу столько-то», на этом и будет настаивать, и больше точно не предложит.

― Ну ладно, допустим, я согласна, и что ещё я дополнительно должна буду делать? Ну, помимо того, что итак делала? ― спросила Вика.

― Я придумаю что-нибудь, ― ответил Миша.

― Скажи сейчас, что придумаешь? Может, я не соглашусь с тем, что ты придумал.

Миша посмотрел на неё, прищурив глаза. Как бы думал, стоит ей говорить свои мысли или нет, но в итоге сказал:

― Я думаю, ты бы могла подработать прачкой.

― Прачкой? ― с ухмылкой переспросила Вика.

― Ну да, я поговорю с коллегами. Может, кому-то нужно что-то постирать, погладить. Ну, ты сама понимаешь.

― А деньги от моих подработок, конечно же, ты будешь получать? ― сразу же спросила Вика и с осуждением помотала головой. Она знала ответ ещё до того, как он начал говорить.

― Ну, конечно, ― согласился Миша, ― я же ведь итак буду платить тебе по завышенным тарифам.

― И что с того?

― А вот ничто, поразмышляй головой, ― строго сказал Миша и указательным пальчиком постучал по своему виску. ― Твой заработок с прачки и пойдёт на твою зарплату.

― А если с прачки буду больше зарабатывать, чем ты мне обещал? ― спросила Вика. Миша усмехнулся.

― А вот это вряд ли.

― А если буду?

― Это называется делить шкуру неубитого медведя. Либо ты соглашаешься, либо уходишь с двумя купюрами.

Миша уже чувствовал, что её заинтересовали новые возможности, и только поэтому осмелился произнести то, что он сказал. Но в любом случае, он не собирался её отпускать. Вика по привычке начала мотать головой, мотала отрицательно, но не говорила этим «нет», таким образом она размышляла, и как бы осуждала его предложение.

― В город с двумя йогуртами потопала. Ты там как, шлюшкой подрабатывать собиралась? ― язвительно спросил Миша, кинув на неё деловитый высокомерный взгляд.

― Помолчи лучше, если нечего сказать, ― нервно потребовала Вика, ― не пропала бы.

― Ну, конечно не пропала бы, с такой-то фигурой!

Миша снова собрал губы в ехидную ухмылку, ему очень нравилось злить и оскорблять её. Зачастую он делал это нарочно, чтобы взбудоражить её нервы. Вика, конечно же, злилась и не понимала, что он таким образом заигрывает с ней. Но сейчас она решила не показывать свою злобу, но нервно начала убирать металлическую банку с деньгами обратно в шкаф и громко сказала:

― Я подумаю над твоим предложением.

― Думай сейчас.

― Ага, прямо сейчас, ― ухмыльнулась Вика, не воспринимая его слова всерьёз.

― Да, вот прямо сейчас и думай.

― Не знаю, в какие игры ты играешь, но с меня хватит.

Вика шумно вернула металлическую банку на место, а Миша вдруг напомнил:

― Если не засунешь денежку под бюстгальтер, то ничего не получишь.

― Это что, шутка такая?

― У нас уже 2 дня не было, и я соскучился, ― ответил Миша, а потом вытянул указательный палец и начал им потряхивать, ― я главное забыл сказать.

― Что ещё? ― спросила Вика. Она даже не догадывалась, о чём он собирается сказать, но ей стало любопытно.

― В постели ты будешь угождать мне лучше, ― сказал Миша.

― Что это значит? ― спросила Вика.

― Ты ни в чём не будешь мне отказывать и слушаться начнёшь прямо сейчас.

― Можно подумать, что тебе можно в чём-то отказать, ― с недовольством ответила Вика.

Конечно же, её жалобы сейчас относились к тому, что он часто насильно берёт её в попку. Если она добровольно не хочет ему отдаться, он приковывает её запястья к ушам и начинает трахать насильно. Она терпела эти его выходки до того момента, пока он не посадил её в бочку.

― Ну вообще-то, ты всегда норовишь мне отказать, ― пожаловался Миша. В этот момент он указательным пальчиком потеребил свой сосочек и как бы напоминал о своей просьбе засунуть денежку под бюстгальтер.

― Да это глупо. Я не хочу засовывать туда деньги, ― ответила Вика.

― Я просто хочу увидеть, как ты это делаешь. Ну, скажем, это мой маленький фетиш, ― сказал Миша и собрал губы в ехидную ухмылку, а потом деловито скрестил перед собой руки. Он явно ждал, когда она подчинится и засунет денежку под бюстгальтер.

― Это очень странный фетиш, ― сказала Вика. Она прямо чувствовала, что он задумал что-то не то…

― Но ведь не грязный фетиш, ― важно сказал Миша, ― что ты так куксишься? Исполни мою маленькую просьбу.

Вика предосудительно помотала головой и сдалась:

― Ладно, я засуну деньги в бюстгальтер.

В следующее мгновение она свернула в трубочку свои купюры и засунула их под лифчик.

― Ну что, доволен? ― сразу же спросила Вика. Она нарочно сделала это по-простому, как деревенщина. Нисколько не старалась быть соблазнительной. Миша начал отрицательно мотать головой.

― Нет, возьми остальные денежки и тоже засунь туда.

― Зачем? ― усмехнулась Вика.

― Чтобы твоя грудь казалась больше, ― с хитрой улыбкой ответил Миша.

― Могу трусики туда засунуть, тогда покажется больше, ― насмешливо сказала Вика.

― Нет, засунь денежку, ― потребовал Миша.

― Хватит, это уже глупо, ― с недовольством сказала Вика.

― Ты слушайся и много вопросов не задавай, или я заберу своё предложение обратно.

Вика предосудительно помотала головой, а потом снова взяла в руки металлическую банку с деньгами его матери. Она не хотела подчиняться его глупым и странным приказам, но чувствовала, что должна, он ведь настаивает. К тому же, она уже привыкла во всём и всегда слушаться его.

Она открыла баночку от чая и вытащила оттуда все деньги, а потом принялась засовывать их под свой бюстгальтер.

― Ну что, доволен? ― снова спросила Вика. Миша начал шевелить указательным пальчиком, как бы подзывая её к себе:

― Иди сюда и буду доволен.

Конечно же, Вика подошла к нему и спросила:

― Ну что?

Миша улыбнулся, схватил её за запястье и начал тянуть вниз:

― А теперь на колени.

Вика послушно и плавно опустилась перед ним на колени, а Миша сразу же положил на её плечо свою тяжёлую ногу. Сначала положил одну ногу, а потом с другой стороны её плеча ― другую.

― Ты что делаешь? ― возмутилась Вика.

― Погладь мои ноги, ― попросил Миша. Вика сразу же покосила глаза и попыталась увидеть его стопы. Её сердце забилось быстрее, а тело бросило в жар. Вика всегда противилась прикасаться к чужим ногам, но раз об этом просит Миша, она должна подчиниться. Именно так она думала, что ему ни в чём нельзя отказывать, ― страшно.

Вика неохотно приподняла обе руки и начала поглаживать тыльную сторону его стоп. И, конечно же, ей было неудобно это делать, потому что его щиколотки лежали на её плечах сдавливали её. Чтобы гладить его стопы, ей приходилось ладонями тянуться назад.

― Не ступни гладь, а выше, коленки и ещё где-нибудь, ― игриво пояснил Миша, с улыбкой разглядывая её личико. Вика сразу же радостно улыбнулась, а то она уже начала переживать, мысленно задавалась страшным вопросом: а не заставит ли он её облизывать его грязные ноги? Вика решила, что ни за что на это не согласится, ни за какие деньги и ни за какие обещания о работе. Когда он сказал «гладь выше», она устыдилась своих грязных фантазий. Получается, Миша не подумал ни о чём таком, он просто представил, как она в такой позе поглаживает его колени, бёдра и тянется к его члену.

Вика улыбнулась, а потом сделала именно так. Приложила ладони к обеим его коленям и начала медленно скользить вверх, и при этом она улыбалась и смотрела ему в глаза, периодически опускала взгляд на его член. Уже в этот момент Миша начал возбуждаться, а Вика подумала, что не готова к сексу. Она ведь планировала убежать от него, а теперь, получается, передумала? Вика не могла поверить в то, что передумала. А ведь он сейчас не удерживает её силой. Он просто завлёк её деньгами. Вика чувствовала, что продалась, из-за этого ей было стыдно перед самим собой и даже перед ним, но думать об этом она не хотела. Ведь Миша прав, без денег нельзя ехать в город. И в самом деле, на что она там собиралась жить? Как собиралась подрабатывать, если не проституцией? Она ведь уже жила в городе, и даже имея жильё и пропитание на несколько месяцев вперед, она месяцами искала новую работу.

Вика решила отбросить мысли о побеге и даже подумала, что Миша не такой уж и плохой, с ним можно договориться. А ещё он ведь обещал больше не сажать её в бочку, если она не начнёт отказываться делать свою работу. Она же больше не откажется…

Вику немного смущало то, что Миша положил ноги на её плечи, но она старалась не думать об этом. Чувствовала немного неприятное сдавливание, но сама продолжала смотреть на него с улыбкой, нежно поглаживала его колени.

― Хочешь залезть под трусики? ― с хитрой улыбкой спросил Миша. Ей так и хотелось ляпнуть, что это он этого хочет, а не она. Но Вика понимала, что не может так сказать. Раз уж она с ним и между ними состоялся эротический момент, она должна угождать ему и не только в ласках, но и в разговорах тоже. Вика ему улыбнулась, а потом пальчиками проскользнула к его трусам, погладила его член через ткань и будто возбуждённым голосом прошептала:

― Хочу.

Миша удовлетворенно вздохнул, а его желание возрастало с каждой следующей секундой. Её взгляд, прикосновения и даже вздохи только усиливали его страсть.

― Тогда сделай это, ― сказал Миша. Он прикусил нижнюю губу и с нетерпением ждал, когда она попытается просунуть ручку под его трусы. И это произошло уже спустя несколько секунд.

Миша всегда носил свободные трусы из эластичной ткани, что позволяло Вике свободно просунуть руку внутрь. Да и не только просунуть, она могла почти беспрепятственно трогать его член, смогла бы дальше мастурбировать ему, не снимая с него трусы, если бы он попросил.

Иногда Миша фантазировал, что Вика засовывает голову внутрь его трусов, ― засовывает и начинает сосать ему, и делает это до тех пор, пока он не кончит. Он не был уверен, что его трусы способны настолько сильно растягиваться, и всё же фантазировать на эту тему не переставал. Странные фантазии возникли его голове уже давно, и когда Вика просунула ручку под его трусики, он уже представил, что это её голова внутри.

Глава 38. Голова в трусах

Вика сначала просунула ручку с нижнего края его трусов, а Миша нежно погладил её запястье и сказал:

― Просунь через кармашек.

На его трусах были три пуговицы, которые при желании можно было расстегнуть и высвободить член наружу. Это место он зазывал кармашком. Вика улыбнулась, глядя ему в глаза, а ручками уже начал ощупывать пуговицы на его трусах.

― Ну, хорошо, ― весело ответила Вика. И уже в этот момент она расстегнула одну из пуговиц и сразу же приступила к следующей, а ещё через из несколько секунд она расстегнула его последнюю пуговицу. В её движениях Миша видел спешку и страсть, и это его только заводило. В сексе с Викой ему ни к чему было придраться, именно это нравилось ему больше всего. Конечно же, он не хотел её терять не только потому, что она хорошая домработница. Главное, что она замечательная любовница.

Вика просунула правую руку в ширинку его трусиков и начала ощупывать его возбуждённый член. Она скользила по нему ладонью вперёд-назад, и Миша в этот момент убрал свои ноги с её плеч. Вика сразу же почувствовала облегчение. Она откинула голову назад и посмотрела на него с улыбкой.

― Давай кое-что попробуем? ― неожиданно сказал Миша. Вика удивилась его словам. Зачастую его задумки пугали её, но все они казались интригующими.

― Что попробуем? ― спросила Вика. Миша сел ровнее, чуток пригнулся, а рукой потянулся к её груди. Он просунул пальчики под её бюстгальтер и нежно потеребил её сосочек, а потом вынул все деньги, которые она туда насовала.

― Давай пока уберём это в сторонку, ― сказал Миша. Он положил деньги на стол, а Вика следила за движением его рук. Смотрела на деньги с жадностью и так, будто он отбирает их у неё навсегда. Но возражать Вика не стала, и даже заставила себя сказать:

― Ну, давай уберём.

После этого Миша начал сползать со стула и сел как-то неправильно. Его попа только наполовину сидела на стуле, ноги были широко раздвинутые. Он схватил Вику за волосы и начал притягивать к своему паху. Она сразу же подумала, что ничего нового не намечается. Он просто сейчас даст ей пососать, а потом поведёт в спальню. И она уже была готова открыть рот…

― Давай, вытащи его из домика, ― игриво сказал Миша. Он частенько называл трусы домиком, ему почему-то так нравилось. Вика улыбнулась и обеими руками потянулась к его члену. Его залупа итак уже вылезла из ширинки трусов, но остальная часть члена была прикрыта. Вика обхватила его член чуть ниже залупы и начала скользить по нему ладонью к основанию.

― А теперь возьми его в рот, ― приказал Миша. Вика сразу же прильнула губками к его залупе. Сначала нежно лизнула, а потом начала медленно открывать рот. Как только Миша почувствовал, что её ротик приоткрылся, он сразу же начал прижимать её голову к себе.

― Я так соскучился, ― сказал Миша. Он хотел поскорее почувствовать тепло её ротика, влажность нежного язычка.

― А… ― простонала Вика, затаив дыхание. Уже давно он не заставлял её брать глубоко. Настолько давно, что это даже стало пугать её.

Как только Миша почувствовал, что его залупа уже внутри её ротика, он ещё сильнее прижал её голову к себе. Просунул член до упора в её ротик, а когда почувствовал, что глубже он уже не входит, начал применять силу.

― Давай сделаем так, ― сказал Миша, а потом насильно затолкал член в её рот ещё глубже. Вика не пыталась сопротивляться и просто позволила ему сделать то, что он хочет. Очень скоро она почувствовала, как её гланды сдавливаются и болят, основание её языка будто даже сдвинулось с места. Она ощутила боль в горле и почувствовала его внутри.

― Иногда я хочу, чтобы ты научилась брать глубоко, ― сказал Миша. ― Имеется в виду сама, без принуждения.

В этот момент он начал оттягивать её голову назад, чтобы позволить Вике вдохнуть. Как только его член покинул её ротик, она жадно вдохнула и немного прокричала:

― А… а…

Потом только она сказала:

― Нет, сама не смогу.

― Если постараешься, то сможешь, ― возразил Миша. Он заставил её откинуть голову назад, пригнулся и посмотрел в её глаза с близкого расстояния.

― Ты будешь стараться для меня? ― спросил Миша.

― Значит, ты это имел в виду, когда говорил, что в сексе тоже что-то изменится? ― спросила Вика. Миша сразу же собрал губы в ехидную ухмылку и захотел сказать то, что её обязательно разозлит.

― Я же теперь плачу больше, значит, и стараться тебе придётся больше.

― Ты не за секс мне платишь, ― возмутилась Вика, а Миша ещё больше ухмыльнулся и тут же добавил:

― И за секс тоже плачу.

Вика предосудительно помотала головой и пожаловалась:

― Тогда ты мало платишь.

― Ну, конечно мало, ты же ведь у нас…

― Даже не смей это произносить, ― нервно вскрикнула Вика. Она знала, что он снова собирается обозвать её шлюшкой. На этот раз он собирался зайти ещё дальше, ― хотел обозвать её дешёвой шлюшкой.

В последнее время Миша любит оскорблять её во время секса. Это началось с того дня, когда она начала требовать свою зарплату. Делал это нарочно, чтобы она не требовала от него денег. Но Вика не собиралась мириться с подобными обстоятельствами. И она не хотела, чтобы её оскорбляли даже понарошку.

― А если посмею произнести? ― игриво спросил Миша.

― Тогда я вообще не буду заниматься с тобой сексом, ― пригрозила Вика, ― буду только работать у тебя и всё.

Миша сразу же простодушно усмехнулся, а потом игриво сказал:

― Ты так не сможешь.

И сразу же указательным пальчиком он стукнул её по носику.

― Почему это не смогу? ― спросила Вика. Одной рукой Миша продолжал держать её за волосы, а второй рукой обхватил свой член и начал залупой потирать её губки.

― Потому что ты очень любишь это и даже сильнее, чем я.

И Вике было сложно с этим поспорить, ведь она, действительно, любит секс. Если у них по каким-либо причинам возникает перерыв длительностью в несколько дней, она начинает сильно скучать. Она уже привыкла к тому, что у них почти каждый день.

― Может быть, ― неохотно согласилась Вика и сразу же послушно начала открывать свой ротик. Она думала, что сейчас он сразу же за толкает глубоко, как было в прошлый раз, но на этот раз всё произошло иначе. Миша не переставал её удивлять. Как только она обхватила губами его залупу, он отпустил её волосы и обеими руками начал растягивать ширинку своих трусов. Захотел воплотить в реальность свою маленькую странную фантазию. Вика смотрела на это с широко открытыми глазами и с диким удивлением. Но она продолжала обсасывать его залупу и ничего не говорила. Она молчала до тех пор, пока его трусы не начали трещать по швам. И даже это его не останавливало, он продолжал растягивать ширинку. И, конечно же, Вика освободила свой ротик и спросила:

― Ты что делаешь?

― Сейчас увидишь, ― ответил Миша. Он сразу же приложил ладонь к её затылку и ротиком обратно притянул к своему члену. Вика сопротивляться не стала. Она снова послушно взяла в ротик его залупу, а Миша начал просовывать её лоб под свои трусы. Она попыталась отстраниться. Хотела снова спросить, что он вытворяет, но не успела.

― Тихо-тихо, не дёргайся,― сказал Миша. В следующее мгновение ещё сильнее он затолкал её голову внутрь своих трусов. Вика ощущала ткань на своём затылке. И на этом Миша не остановился, попытался с нижней части просунуть под русы её подбородок. В этот момент Вика отпрянула назад, вытащила член изо рта, а на него посмотрела дикими глазами. В некоторой степени она испугалась, но больше, пожалуй, была удивлена и снова спросила:

― Ты что делаешь?

― Ну что ты всё испортила? ― пожаловался Миша, ― хочу, чтобы ты засунула голову внутрь.

― В твои трусы? ― с ироничной ухмылкой спросила Вика. Конечно же, это сразу рассмешило её.

― Ну да, а что тут такого? Мне кажется это забавным.

Вика начала предосудительно мотать головой и даже не знала, разрешить ему это или же нет.

― Давай попробуем? ― предложил Миша и снова потянулся к её голове. На этот раз он крепко сжал её волосы и явно с намерением удерживать её силой, если вдруг она попытается сопротивляться и убежать во второй раз.

― Не думаю, что это хорошая идея, ― ответила Вика. Когда он наполовину просунул её голову в свои трусы, Вика испугалась именно того, что он полностью засунет её голову в трусы, и в этом случае она, наверняка, не сможет вытащить его член изо рта, начнёт задыхаться.

Его идея звучала очень даже смешно, но только когда это доходило до дела, естественный страх начинал преобладать над ней.

― Давай попробуем? Я всегда хотел это сделать, ― признался Миша. Но разве можно отказать мужчине в эротической шалости, когда он так вежливо просит? Вика не привыкла отказывать ему и поэтому быстро сдалась и перестала сопротивляться. Но прежде чем открыть рот и впустить член внутрь, она сказала:

― Но ты так порвёшь свои трусы.

Она будто надеялась, что из-за её слов он передумает засовывать её голову в свои трусы. Миша в ответ только усмехнулся:

― Ничего страшного, буду носить другие трусы.

― Но ведь жалко же… ― успела сказать Вика, а Миша обхватил свой член и начал хлопать по её губам.

― Не жалко, открывай свой ротик.

Вика взволнованно выдохнула и сразу же открыла рот. Уже в следующее мгновение она почувствовала его внутри. Миша вставил свой член в её ротик до упора, но проталкивать максимально глубоко не стал, занялся трусами. Схватился за край ширинки и начал натягивать ткань на её лоб. Как только он просунул её голову в трусы достаточно глубоко, он схватил её волосы вместе трусами и крепко сжал. Чтобы её голова полностью оказалась в трусах, ему оставалось просунуть внутрь её подбородок. Как раз именно этим Миша и занялся. Удерживая её за волосы вместе с трусами, он начал оттягивать нижнюю часть ширинки. А Вика уже в этот момент начала испытывать недостаток кислорода. Хоть он и не до конца просунул член в её ротик, но всё равно перекрыл её кислород. Она широко открыла рот и начала прерывисто кричать:

― А… а… а…

Вике казалось, что она может вдыхать, но только воздуха ей всё равно не хватало.

― Почти получилось, ― сказал Миша и потянул за нижнюю часть ширинки ещё сильнее и наконец-то, просунул её подбородок внутрь. После этого он разжал кулак, которым удерживал его волосы, и как следует натянул трусы на её голову. Потом торжественно сказал:

― Получилось.

Он полностью убрал свои руки от её головы, и её волосы спрятались под его трусами, впрочем, как и вся её голова.

― А-а-а… ― ещё громче вскрикнула Вика и попыталась вытащить его член изо рта. И она сразу же поняла, что у неё это не получается, мешаются трусы.

― А… ― ещё громче закричала Вика и Миша начал смеяться. Она дергала головой, пытаясь отстраниться, но не могла. И всё же Вика почти полностью вытащила член изо рта, но его залупа всё равно оставалась в её ротике. С истеричным криком она вобрала в себя воздух и начала произносить невнятные звуки.

― М… м… а

Она пыталась разговаривать, но не могла этого делать из-за того, что его залупа находится в её ротике. Миша ещё громче захихикал, а потом весело сказал:

― Не надо разговаривать, лучше продолжай сосать.

Вика понимала, что не может прямо сейчас потребовать, чтобы он позволил ей вытащить голову из его трусов. Он же с таким трудом просунул её голову туда, и даже порвал ради этого свои новые трусы. Вика попыталась успокоиться, вдохнула жаркий воздух из-под его трусов, а потом ещё крепче обхватила губами его залупу.

― Да, вот так вот, ― удовлетворенно произнес Миша. ― Соси, соси его! Соси.

Глава 39. Удушье

Миша был невероятно доволен тем, что смог запихнуть её голову внутрь своих трусов. Он смотрел на её и улыбался, а Вика продолжала активно работать ротиком. Скользила губами по его члену вверх-вниз, вверх-вниз. Очень скоро она поняла, что ничего ужасного в этом нет. И ей даже удавалось дышать носом как при обычном минете. И всё же ничего обычного в этом не было. Она не могла придерживать его член руками, а сосать без рук ей всегда было неудобно. А ещё после каждого её вдоха, кислорода внутри его трусов становилось всё меньше и меньше, а внутри становилось всё жарче.

Вика не знала, куда деть свои руки. Сначала она держала их снизу, а потом приложилась к его коленям. Секунд 10 поглаживала его бёдра, а потом использовала руки, чтобы оттолкнуться от него. Хотела сильнее вытащить член из ротика, чтобы лучше вдохнуть, а Миша посмеялся и весело сказал:

― Да, ты теперь в плену моих трусов.

Ему было забавно, а Вике реально становилось тяжело дышать. Она изогнулась и его залупа почти полностью вылезла из её ротика и тогда она смогла пожаловаться.

― Я задыхаюсь, отпусти…

Миша сразу же обеими руками схватился за резинку своих трусиков и потянул за них. С широкой улыбкой он заглянул внутрь, а их взгляды сразу же встретились.

― А сейчас не задыхаешься? ― весело спросил Миша. По её носику сразу же ударил холодный свежий воздух, и Вика жадно вдохнула, потом пожаловалась:

― Мне так не нравится.

― А по-моему это забавно, продолжай сосать.

Он сразу же приложил руку к её затылку и снова затолкал член в её ротик. Затолкал не глубоко, а только до естественного упора. Вика же испугалась, что он заставит её взять глубоко и поэтому сразу же прокричала:

― А-а-а…

Она начала кричать уже в тот момент, когда почувствовала его руку на своём затылке.

― Ты всегда так страстно стонешь, ― похвалил её Миша. ― Только ты умеешь сосать и стонать.

Теперь уже Вика не могла звонко кричать, её стон напоминал протяжный мык:

― Мм…

― Я просто обожаю это в тебе, ― с восхищением сказал Миша. Вику бросило в жар от его похвалы. Она никогда не стонала только затем, чтобы ему это понравилось. Она делала это из-за того, что ей тяжело или больно. И в этот момент ей стало стеснительно.

Миша понимал, что сейчас не стоит сильно увлекаться и требовать глубокий минет. Он понимал, что когда даёт ей глубоко, после этого ей обязательно надо хорошо отдышаться, а сейчас явно нет такой возможности. Миша учитывал всё это, и поэтому он убрал руку от её затылка и просто позволил ей сосать так, как ей нравится. Вика сразу же отпрянула назад настолько, сколько смогла, покосила голову набок и вдохнула. В трусах снова становилось жарко, но всё ещё было терпимо. Она покрепче обхватила его залупу губами и принялась скользить по его члену вверх-вниз. Мише стало приятно.

― Да, детка, продолжай, ― удовлетворенно простонал Миша. Он чувствовал её влажный язычок на своей залупе. Она шевелила им и поглаживала его круговыми движениями прямо во время минета. Поглаживала даже в тот момент, когда головкой опускалась ниже и вбирала его член глубже. Он прислушивался к своим ощущениям и понимал, что она сосёт не так, как его бывшая жена. Ему казалось, что она делает это лучше и правильнее. В такие моменты он иногда думал, что мог бы даже кончить от её минета, и всё-таки он не позволял ей слишком долго сосать, отдавал предпочтение сексу.

Приблизительно 2 минуты Вика ублажала его ротиком и всё это время терпела недостаток кислорода. В его трусах стало так жарко и душно, что Вика уже не могла это терпеть. Она вдыхала и чувствовала, что вдыхает уже не воздух, а собственный углекислый газ. Она ощутила в лёгких какое-то тепло, будто жар, а её язык почему-то начал пересыхать. А ещё она ощущала вкус, которого нет, какой-то солоноватый, и это будто был вкус углекислого газа.

Вика обеими руками оттолкнулась от него максимально сильно, а потом полностью вытащила член из ротика.

― Нет, я больше не могу, мне не хватает воздуха, ― пожаловалась Вика. Она сама схватилась за края его трусов и потянула за них. Воздух сразу же проник внутрь, и она начала жадно дышать.

― Ну, давай, сними их с меня, ― с улыбкой сказал Миша и приподнял попу. Вика поняла, что он хочет, чтобы она сняла его трусы, не вытаскивая из них свою голову. Она так и сделала, начала стягивать его трусы ручками. Чтобы ей было проще, Миша начал вставать, а Вика, наоборот, обеими ручками держала резинку его трусов и опускалась всё ниже и ниже. Миша аккуратно вытащил из трусов сначала правую ногу, а потом и левую. Он снял трусы, но они по-прежнему ошейником висели на её шеи.

― Как тебе новый вид одежды? ― усмехнулся Миша. Он схватил свои трусы и начал скручивать их прямо на её шее. Вика сразу же испугалась и закричала:

― А-а-а… ты меня душишь!

― Ничего, не задушу, ― с безразличием ухмыльнулся Миша. Он начал тянуть за трусы и тащил её в другую комнату. Вика в ужасе продолжала кричать:

― А… а… а…

Руками и ногами она отталкивалась от пола и пыталась угнаться за ним, а он просто тащил её как мешок картошки. Даже не обращал внимание на то, успевает она ползти за ним или нет. Её шея перетягивалась всякий раз, когда она не успевала ползти за ним. Она ощущала удушье и кричала:

― А… а…

― Ага, ― ухмыляясь, сказал Миша. Потягивая за трусы, он насильно привёл её в спальню. Перестал тащить только в тот момент, когда они оказались в кровати. Как только он отпустил трусы, Вика просунула пальчики обеих рук в ширинку трусов и начала тянуть вниз, растягивала его трусы. Но пока ещё она не пыталась снять их со своей шеи, пыталась освободить свою шею, чтобы поскорее вдохнуть. Истерично закричала:

― А-а-а…

Потом она строго сказала:

― Больше никогда так не делай.

Миша схватил её за волосы и тоже начал тянуть, насильно начал поднимать её на кровать.

― Тогда буду делать так, ― ответил Миша.

― А… ― снова закричала Вика и обеими руками потянулась к своей голове. Раньше он никогда не был с ней настолько груб, во всяком случае, никогда раньше не душил. Она испугалась. По её телу пробежался холодок, а в горле возник ком обиды. Уже сейчас она хотела плакать, но пока ещё сдерживалась.

Когда они были на кухне, он казался ей милым и, вроде бы, заигрывал с ней, и она не понимала, почему вдруг всё изменилось. Почему неожиданно он превратился в зверя, который хочет её душить и тягать за волосы?

― Почему? ― пискляво произнесла Вика, еле сдерживая свои слёзы. Миша в этот момент торопливо снимал свою футболку и в скором времени взобрался к ней на кровать.

― Ты пыталась сбежать от меня, обокрала меня. Конечно, я зол, ― строго сказал Миша. Он схватил её за плечо и заставил лечь на спину, а потом сразу же влепил сильную пощёчину. Вика схватилась за щеку и закричала:

― А-а-а, не бей меня.

Но Миша, конечно же, не послушался, и ещё раз ударил её. Когда он сильно злился, его гнев зачастую проявлялся запоздало. И Вика никогда не понимала, как это так бывает? Он воздержанно злился и немного бил её, а потом успокаивался, но через некоторое время снова начинал злиться и снова начинал бить её. Вот и сегодня было так. Он надавал ей прощён прямо в поле, а потом не трогал, а сейчас вот опять разозлился и, казалось бы, без причины.

― Прости… прости… ― запищала Вика.

― Раздвигай ноги, ― грубо приказал Миша. Но уже в этот момент он обеими руками обхватил её за бёдра и начал поднимать её ноги вверх. Вика, конечно же, не стала сопротивляться и торопливо согнула обе ноги в коленях и сама же и раздвинула их. Миша смочил пальчики слюнкой и торопливо прошёлся ими по своему члену. После этого он сразу же направил залупу к её промежности и немного резко ворвался в неё.

― А… оу… ― простонала Вика. На мгновение ей было немного больно, но только потому, что он был неаккуратен. Потом ей сразу же стало приятно. Миша начал двигаться вперёд-назад. Делал это страстно и активно скользил членом по её влагалищу. Каждое его движение доставляло ей наслаждение, заставляло удовлетворенно стонать:

― О… о… оу…

― Я знаю, что тебе это нравится, ― сказал Миша. И он не останавливался. Ему очень понравилось то, что она позволила запихнуть её голову в свои трусы. И, несмотря на то, что он злился на неё за побег, он хотел доставить ей удовольствие. Именно поэтому он вошёл именно во влагалище. Обычно, когда Миша злится или обижен, сразу же начинает брать её в попку, а Вика почти никогда не сопротивляется. Впрочем, он знал, что какое-то удовольствие от анального секса она всё же получает, но только никогда не может кончить. И он использовал это, чтобы сделать из анального секса некое наказание за плохие проступки.

Сейчас он как бы делал рекламу. Хотел показать, как ей хорошо с ним в постели. А ещё пытался своеобразно извиниться за то, что немного вспылил. Грубо затащил в спальню и выбрал неудачное время для злости и пощёчин. Миша понимал, что перебарщивает, но не всегда контролировал свой гнев.

Он активно скользил членом по её влагалищу, а сам думал над своим поведением. А Вика тем временем наслаждалась процессом. Она закрыла глаза и обеими руками хваталась за простыни, сжимала их и стонала от удовольствия:

― О… о… оу…

Каждое его движение доставляло ей всё больше и больше приятных ощущений. Удовольствие нарастало, и приближалась минута самого большого наслаждения. Вика чувствовала на шеи его трусы. Это её раздражало, но в тоже время и заводило. Она могла вообразить, будто его трусы это чьи-то нежные руки, которые хватают её за шею, удерживают и не позволяют шевелиться. Её всегда возбуждали игры со связыванием, поркой и прочее садомазо, но только если Миша не был слишком груб. В этом миг ей всё казалось идеальным. Миша крепко держал её за ноги и резкими толчками врезался в её влагалище. Это было в меру грубо и страстно, а его руки в этот момент казались особенно сильными.

Миша двигался и ничего не говорил, не хотел отвлекать её от удовольствия. За всё время их отношений он уже успел изучить её привычки. Вика не любит излишнюю болтливость во время секса. Ей нравится уходить в себя и фантазировать различные эротические моменты, которые её заводят. И это позволяет ей наискорейшим образом достигнуть кульминации.

Миша смотрел в её глаза и улыбался краем губ. Несмотря на то, что он часто бывает слишком груб и периодически поднимает на неё руку, в постели он всё равно любит быть самым лучшим. Если он сам этого хочет, он может довести её до оргазма. И периодически он это делает, чтобы убедиться в том, что не потерял навыки идеального любовника. Вот и сейчас Миша чувствовал, что она вот-вот кончит, видел нарастающее удовольствие на её лице и удовлетворенно улыбался, как бы думал: «да, я лучший». Его самооценка возрастала, а Вика всё сильнее и сильнее сжимала и тянула простыни.

Миша сделал ещё несколько толчков и волна удовольствия захлестнула её целиком. Её влагалище стало сжиматься, пытаясь полностью втянуть в себя его член. Её клитор начал дёргаться в судорогах приятного наслаждения.

― О… о… оу…― ещё громче простонала Вика. Она никогда не открывала глаза во время оргазма. Наоборот, закрывала их сильнее, а иногда даже жмурилась. Миша приложил ладонь к её груди и начал нежно массировать, смотрел на неё и продолжал улыбаться, и, конечно же, он не останавливался. Продолжал скользить членом по её влагалищу, продлевая остатки угасающей нирваны.

Глава 40. В попку

И вот, наконец, Вика расслабилась. Начала часто дышать и открыла свои глаза. Как обычно она посмотрела на него и улыбнулась. Миша сразу же начал прикрывать её своим телом и позволил ей выпрямить ноги. После полученного удовольствия Вике всегда хотелось расслабиться, опустить ноги и просто устало лежать. Миша это знал и всегда давал ей легкую недолгую передышку. Он позволил ей выпрямить ноги, но при этом не вытаскивал член из её влагалища. Вика всегда удивлялась тому, как это ему удаётся находиться внутри в то время, когда она просто лежит прямо. Такая поза казалась ей удивительной и даже невозможной.

Она обеими руками обняла его за спину, а Миша сразу же прильнул губками к её губам и начал нежно её целовать. Он проник языком в её ротовую полость и начал игриво шевелить им, поглаживая её изнутри. Вика ещё больше расслабилась и даже почувствовала себя счастливой и любимой. Как только их губы разъединились, он носиком потёрся о её нос.

― А сейчас моя очередь, ― игриво сказал Миша. Вика уже знала, что это означает. Он говорит, что сейчас возьмёт её в попку. Ему нравится кончать внутрь и никак иначе, а в её влагалище он кончить, естественно, не может. Он тщательно следит за тем, чтобы она не забеременела, но прерывать своё удовольствие не хочет.

Вика сразу же нахмурила брови, а Миша погладил её носик и весело сказал:

― И не надо хмуриться: сначала ты, а потом я, всё по-честному.

В этот момент он вытащил член из её влагалища, поэтому Вика облокотилась на обе руки и чуток приподнялась.

― И в какой позе ты хочешь? ― спросила Вика. Миша сразу же собрал губы в ехидную ухмылку. Ему очень нравилось, когда она двигается сама. Ей хватило этой улыбки, чтобы понять, какую позу он хочет.

― Ну ладно, ― звонко поговорила Вика. Двигаться самой ей всегда было сложнее. Когда это делает он, она может просто стонать и нервно сжимать простыни, воображая, что он её насилует. А в том случае, когда она двигается сама, что получается? Она типа насилует саму себя? Но так ведь не бывает и, следовательно, её фантазии теряли смысл, ей не хотелось причинять боль самой себе.

Как только Вика сказала «ладно», Миша сразу же взял подушку и принялся её взбивать. Начала одну, а потом и вторую подушку он положил друг на друга горочкой, а потом удобно прислонился на них спиной. Вика тем временем уже села на нижний край кровати и с волнением смотрела в его сторону. Её попка сжималась в предвкушении события, а сама она часто и взволнованно дышала.

В скором времени Миша сел посередине кровати и прислонил за спину подушки. Широко раздвинул ноги и похлопал по матрасу у себя между ног.

― Иди сюда попкой, ― сказал Миша. Вика подчинилась. Она сразу же развернулась, встала на четвереньки и начала перебирать коленями назад. Миша смочил свои пальчики и тут же приложила к её анусу ещё до того, как она успела подойти к нему достаточно близко. Он всегда заботился о том, что бы у неё там было хорошо смазано.

― Смелее, детка, мне уже не терпится войти в тебя, ― сказал Миша. Он погладил её анус и немного влажными руками обхватил её за талию, притянул ближе к себе. Вика ощутила его сильные руки и заволновалась пуще прежнего. Она боялась, что ей снова будет больно. По её телу пробежался холодок, а её попка ощутила влагу, которая предвещает кое-что неприятное…

― Да, вот так вот, ― удовлетворенно сказал Миша, ― а ножки давай сюда.

Он схватил её за щиколотку и просунул стопу под своё бедро, тоже самое сделал и с другой её ногой, потом направил залупу в её анус и сказал:

― Садись, давай.

Вика взволнованно выдохнула и чувствовала, что не может сопротивляться. Она понимала, что он в любом случае войдёт в её попку и будет лучше, если она поспособствует этому сама. В противном случае он возьмёт её силой. И в самом худшем случае, перед этим сделает то, что он просто обожает делать. С помощью браслетов и серёжки соединит её запястье с ухом, чтобы она не смогла сопротивляться. Только одно её утешало сейчас: он не сможет её так приковать, ведь одно её ухо порвано. Это и огорчало её, и радовало одновременно. И только в этот момент она вспомнила о том. что Миша обещал пришить её ухо обратно. Вика этого не хотела хотя бы потому, чтобы он в будущем не имел возможность приковывать её за ухо. Но с другой стороны, ― как он мог об этом забыть? Или он отложил это на потом? Вика задавался этим вопросом, но о своём не пришитом ухе не заговорила. Уже чувствовала, как его залупа больно врезается в её попку, и ей так не хотелось садиться на него…

― Ну и чего же мы ждём? ― игривым голоском спросил Миша и начал хватать её попку.

― Сейчас-сейчас, ― взволнованно проговорила Вика, ― но можно не резко?

― Можно не резко, ― строго сказал Миша, но только ты совсем на него не садишься.

Вика сразу же начала двигаться вперёд назад и как бы стукалась попкой на его залупу.

― Это, конечно, забавно, но я хочу войти, ― усмехнулся Миша. Он понимал, что она тянет время. Возможно, старается сделать этот момент менее болезненным, но он уже устал ждать. Он ведь уже удовлетворил её и предельно возбудился сам. Конечно, ему хотелось скорее и скорее. Он старался быть терпеливым, чтобы не портить её впечатление от недавно полученного оргазма, но чувствовал, что ему придётся её поторопить…

― Я сейчас, ― взволнованно повторила Вика и начала сильнее толкаться попкой на его залупу. Миша держал себя за основание члена и ждал, когда она полноценно сядет на него, но она не спешила это делать.

― Я сейчас ругаться начну, ― игриво пригрозил Миша.

― Ещё немного, ― попросила Вика. Она ещё несколько раз стукнулась анусом на его залупу и уже чувствовала, что он расширяет её дырочку. Её попка расслабилась и теперь уже явно была готова впустить его. Она прижалась попкой к его залупе и на какое-то мгновение замерла на месте, не решалась сесть на него, а Миша начал просовывать ладонь под её животик. Вика, конечно, знала, зачем он это делает: собирается притянуть её к себе, хочет насильно заставить сесть на свой член.

― Нет, пожалуйста, я сейчас сама… ― проговорила Вика.

― Да, прямо сейчас, ― игриво ответил Миша и, конечно же, он притянул её к себе, а его залупа сразу же проникла в её дырочку.

― А… а…. ― крикливо простонала Вика. Она ощутила уже знакомую резкую боль и боялась шевелиться. А Миша второй рукой тоже обхватил её за талию, притянул её попку ещё ближе к себе.

― Как всегда пытаешься увильнуть от супружеского долга, ― с ухмылкой сказал Миша. Он любил называть это супружеским долгом, хотя она совсем не его жена. Теперь Вика точно знала, что он любит воображать, будто бы она его жена. Раньше она не обращала на это внимание, но с недавних пор это стало её смущать.

― А… я не увиливаю, ― взволнованно проговорила Вика.

― Как не увиливаешь? Ты же ведь не хочешь двигаться, ― сказал Миша. И он сразу же начал отталкивать её от себя, чтобы его член немного вылез из её ануса. И, конечно же, он сразу же собирался притянуть её обратно.

― А… просто мне больно, я ещё не привыкла, ― пожаловалась Вика.

― Привыкай поскорее, ― ответил Миша. Он притянул её к себе, а его член максимально глубоко вошёл в неё, потом он снова начал её отталкивать. Он хотел, чтобы Вика двигалась, ведь только тогда он сможет кончить.

― А… ― снова простонала Вика, крепко сжимая простыни под собой. Она боялась сопротивляться и поэтому позволяла ему повелевать своим телом. Он то отталкивал её, то притягивал к себе, и она уже чувствовала, как его член скользит по её анусу. Миша уже привык к тому, что она не двигается сама без хороших и продолжительных разминок. Поэтому на начальном этапе он даже не ожидал от неё инициативы, и Вика тоже не проявляла её. Она просто стонала и стонала, но не сопротивлялась и не жаловалась, не просила прекратить.

Несколько минут Миша сам двигал её тельце, а Вика всё кричала и стонала после каждого его толчка.

― Давай уже сама, ― неожиданно попросил Миша. Он игриво похлопал её по попке и убрал свои руки в сторонку. Вика начала тяжело вздыхать, но сразу же подчинилась. Потянулась вперёд, слегка вытянула его член из своего ануса, а потом снова на него села. А потом повторила это движение. И, конечно же, она двигалась гораздо медленнее, чем двигал её сам Миша. И всё же ему это нравилось. Он сразу за расслабился, откинул голову назад и закрыл глаза. Легонько стонал:

― О… о…

Впрочем, Вика не могла расслышать его стоны удовольствия, потому что сама делала это гораздо громче, чем он. Она почти кричала, и всё равно продолжала двигаться, медленно, но с одинаковым ритмом. Именно это нравилось Мише. Очень скоро он почувствовал нарастающее приятное ощущение. Он не стал ничего говорить, чтобы не отвлекать Вику, но в один из моментов приподнял голову и посмотрел вниз. Ему нравилось смотреть на её попку и видеть то, как его член входит именно туда. Его по-особому возбуждал тот факт, что он входит в её попку, а когда она вот так вот двигалась сама и насаживалась на него, это заводило его вдвойне.

― А… а… ― со стонами продолжала покрикивать Вика. Сама она снова и снова насаживалась анусом на его член и двигалась вперёд-назад. И вот, наконец, Миша тоже удовлетворенно простонал:

― О… оу… о

Его член запульсировал, испуская в неё семя. Вика в этот момент продолжала двигаться всё в том же ритме. Миша учил её не замедляться и не ускоряется в тот момент, когда он кончает. Ему нравилось именно так.

― О, да! Это было прекрасно, ― похвалил её Миша и сразу же начал обеими руками поглаживать её спинку. Вика опустилась попой на его член и замерла на месте. И это тоже было его прихотью. Миша просил её сразу же не убегать, и Вика, конечно же, учитывала его маленькие пожелания. Знала о них и помнила без дополнительных подсказок.

Он обнял её обеими руками и начал нежно пожимать груди, прильнул губами к её шейке и принялся нежно целовать. Вика закрыла глаза и взволнованно выдохнула. Сейчас он был нежен, и это ей так нравилось. В такие моменты она мечтала о том, чтобы он всегда был таким нежным и милым. Вика даже подумала, что любит его… но откуда ей знать, что ужасы не повторятся? Вдруг он обманывает её? Вдруг снова посадит в бочку и будет морить голодом? Вика не переставала думать об этом. И она точно знала, что ему понравилось её мучить. Она даже была уверена в том, что Миша делал это не только в воспитательных целях, как он сам утверждает. Он делал это потому, что ему нравилось…

Глава 41. Обработка ранки

Миша обнял её обеими руками, а потом начал укладывать бочком. Её порванное ухо почти коснулось его губ, и он мигом вспомнил о том, что они собирались делать.

― Пошли сейчас ушко твоё пришивать, ― неожиданно сказал Миша и нежно похлопал её по плечу.

― Ой, нет, что-то я не хочу, ― жалобно поговорила Вика, ― а это обязательно?

― Конечно, обязательно. Вставай и пошли, ― строго сказал Миша. Он схватил её за запястье и потянул, заставляя сесть. Вика посмотрела на него, а потом жалобно запищала:

― Нет, это, наверное, будет больно. Я не хочу.

― А с порванным ухом ходить хочешь? ― спросил Миша.

― Пускай лучше оно останется порванным, ― ляпнула Вика. Миша сразу же стукнул указательным пальчиком по её носику.

― Так не пойдёт, мы потом с тобой играться не сможем.

Вика зажала губы и предосудительно помотала головой.

― Ты держал меня в плену и это не была никакая игра, мучил меня и морил голодом, ― обиженно напомнила Вика.

― Потому что ты была непослушной, и мы сейчас это не будем обсуждать, ― строго сказал Миша. Он уже встал на ноги и снова потянул её за собой: ― пошли.

― Откуда мне знать, что это не повторится? ― с недовольством спросила Вика.

― Если не будешь выполнять свои обязанности, конечно же, повторится, ― бесцеремонно ответил Миша. Вика снова предосудительно помотала головой, но больше ничего не сказала по поводу его гнусных обещаний. И она поверила ему, что он больше не станет морить её голодом, если она будет всё делать так, как он говорит. К тому же, они неплохо занялись сексом. Она кончила, и он тоже. Вике хотелось верить в лучшее.

Миша привёл её на кухню и сказал:

― Садись.

Её взгляд сразу же упал на стол, где всё ещё лежала пачка денег.

― А это, пожалуй, уберём обратно, ― сказал Миша, хватаясь за деньги.

― Но только все не убирай, мою долю оставь, ― сразу же попросила Вика. Миша в этот момент уже успел скрутить в трубочку все купюры. Он посмотрел на неё, показательно прищурив глаза, и спросил:

― А ты разве не взяла свою долю?

― Взяла, но потом ты велел засунуть в бюстгальтер и остальные деньги, и они все перепутались.

Конечно же, Миша знал, что всё было именно так, как рассказывает Вика. Он не собирался спорить с ней и доказывать неправду, не хотел лишний раз ссориться. Миша неохотно развернул скруток и отчитал ей её зарплату. Положил две купюры на стол и хлопнул по ним ладонью. И это был достаточно громкий хлопок. Вика даже вздёрнулась от неожиданного испуга и закрыла глаза. На мгновение ей показалось, что он сердится.

― Сейчас принесу аптечку, а ты никуда не уходи, ― строго сказал Миша. А Вика в этот момент ждала, что он снова заговорит о деньгах. Например, велит не растрачивать их или же ещё как-то начнёт придираться.

Услышав его слова, она сразу же открыла глаза и посмотрела на него. Представила, как Миша будет зашивать её ухо и как это будет больно, испуганным голоском спросила:

― А может быть, не надо, а?

― Чтобы я этого больше не слышал, нечего было рвать своё ухо, ― строго сказал Миша. Оставшиеся купюры он снова скрутил вместе и направился к навесному шкафу, откуда она взяла эти деньги. Он вернул их на своё место, а потом из другого шкафа вытащил аптечку.

― Это необязательно… необязательно зашивать ухо, ― взволнованно проговорила Вика. В этот момент Миша уверенными шагами шёл обратно к ней и уже по пути принялся открывать аптечку, чтобы посмотреть, что в ней имеется.

― Ещё как обязательно, уродиной хочешь остаться?

― Но моя ранка уже подсохла, ― жалобно сказала Вика, ― и я всё равно хожу без серьги. Никто и не заметит, что моё ухо порвано.

― Ещё как заметят. И впредь ты не будешь ходить без серьги, ― сразу же сказал Миша. ― Мне понравилась твоя задумка оставлять серьгу в ушке. Это лучше, чем носить серёжку в браслете.

Вика сразу же нахмурила брови и согласилась:

― Ну да, но я не хочу, чтобы ты приковывал меня за уши.

Миша собрал губы в ехидную ухмылку.

― Мне нравится это делать, это меня заводит.

― Пусть тебя что-нибудь другое заводит, ― с недовольством сказала Вика.

― Ну, пока твоё ушко заживает, может быть, я и не буду тебя приковывать за уши, ― сказал Миша, а потом стукнул её по носику и добавил: ― но при условии, что ты будешь паинькой.

Вика снова предосудительно помотала головой. Она уже даже не знала, что сказать, но поняла, что ей никак не избежать предстоящей процедуры. Он не отстанет от неё, пока не пришьёт её порванное ухо обратно, и всё же она повторила то, что уже говорила:

― Но ведь моя ранка уже подсохла, она вряд ли срастётся.

― Если подсохла, смочим, ― с ухмылкой сказал Миша, а потом положил аптечку на стол и принялся вытаскивать оттуда бинты, ножницы и всё прочее необходимое. Как только Вика увидела иглы, сразу же заволновалась ещё сильнее и начала отрицательно мотать головой.

― Нет, я не хочу… это ужасно.

― Глупости не говори, ничего ужасного в этом нет. Смотри, у меня даже есть специальные саморассасывающиеся нити, ― торжественно сообщил Миша.

― Откуда у тебя всё это? ― с удивлением спросила Вика.

― Тебе этого лучше не знать, ― коротко ответил Миша.

― У тебя есть знакомый доктор? ― предположила Вика. Она всегда думала, что саморассасывающиеся нити недоступны простым покупателям без медицинского образования. Впрочем, в последнем она не была уверена. Ей никогда не приходилось покупать ничего такого.

― Тебя это не должно волновать, ― строго сказал Миша, явно дав ей понять, что не желает объясняться. В следующее мгновение он взял в руки какую-то пластиковую ампулу и принялся разрезать её ножницами.

― А это что такое? Ты же не собираешься делать мне укол? ― с волнением спросила Вика.

― Конечно, не собираюсь. И от болевого шока ты точно не умрёшь, мы же только ушко твоё зашьём, ― с ухмылкой сказал Миша. Но тем не менее он продолжал отрезать ампулу, и ей было интересно, что это за жидкость внутри?

― Тогда зачем это? ― спросила Вика снова.

― Лидокаин. По открытой ране он сработает и местно, ― объяснил Миша. Вика сразу же улыбнулась. Он ведь только что сказал, что она не умрет от болевого. То есть, по сути, сказал, что пришивать ухо не так уж и больно, она и потерпеть сможет, а сам подготавливает обезболивающее. Её порадовала его забота, но всё же Вика сказала:

― Обычно врачи уколы им делают, чтобы обезболить.

― Я тебе не врач и никаких уколов не делаю. Но если рана открытая, можно просто помазать. Я ведь уже объяснял, ― повторил Миша, а потом начал кусочек марли пропитывать раствором лидокаина. И сам тут же добавил:

― Но ты этого не заслуживаешь, зря я решил тебя обезболить.

― Нет уж, не зря, ― сразу же сказала Вика, ― но, наверное, надо ещё как-то обеззаразить ранку.

Миша сразу же шумно поставил перед ней тюбик с перекисью водорода и строго сказал:

― Открывай.

Хоть он изображал из себя правильного доктора, но обеззараживать её рану не собирался. Для него было главное сейчас красиво зашить её порванное ушко и чтобы в последующем у её бабушки не было к нему вопросов. Чтобы Вика дала ему пришить ухо, ей не должно быть больно. Только поэтому он решил её обезболить.

Вика послушно открыла тюбик с перекисью водорода и спросила:

― И что теперь?

― Ну что теперь? Капай на ушко, ― с некоторым недовольством ответил Миша. Её глупый вопрос не понравился ему. Но это потому, что он спешил.

― Тогда мне нужно подойти к зеркалу, я вслепую не могу обработать ушко, ― ответила Вика и сразу же начала вставать, но Миша резко приложил ладонь к её плечу и строго сказал:

― Сядь! Куда собралась?

― Ты же сам велел обработать ухо, ― напомнила Вика. Она откинула голову назад и кинула на него взволнованный взгляд.

― Никуда не пойдёшь, ― строго сказал Миша и отобрал у неё тюбик с перекисью водорода, а потом схватил её за подбородок и заставил склонить голову набок. Вика уже поняла, что он сам собирается обработать её ушко, но сразу же заволновалась.

― Ой, а ты мне в ухо не накапаешь случайно?

― Не дёргайся, ― строго сказал Миша, а потом перевернул тюбик с перекисью водорода вверх дном и слегка нажал на него. Но ведь нажимать совсем не требовалось, раствор этак хорошо выливался из узенького отверстия. Из-за того, что Миша надавил на тюбик, перекись водорода брызнула на неё струёй. В её ушное отверстие не попала, однако хорошо смочила её шейку и порванное ушко тоже.

― А… нет, ― жалобно вскрикнула Вика. Она сразу же приложила ладонь к своей шеи и растёрла препарат.

― Обеззаразили, довольна? ― спросил Миша, немного строгим и даже рассерженным голосом. Конечно же, это был его косяк, но он явно обвинил её в том, что она облилась перекисью водорода. Вика ничего не сказала, хотя посчитала такую обработку слишком слабой. С самого начала она готовилась к тому, что он смочит ватку в спирте и начнёт растирать её ухо. Конечно, это было бы слишком жестоко, и тогда ей было бы слишком больно, но зато такую обработку она сочла бы надёжной, со стопроцентной гарантией, что у неё не пойдёт заражение. Но с другой стороны, она боялась обработки спиртом. Именно поэтому ворчала и говорила, что не хочет зашивать ухо. Вика была в растерянности и неохотно сказала:

― Да, довольна.

Миша сразу же взял марлечку, которую смочил в растворе лидокаина, приложил к её уху и прижал двумя пальчиками.

― А-а-а… ― закричала Вика, сразу же ощутив сильнейшее пощипывание.

― Не ори, сейчас пройдёт, ― строго сказал Миша. Её ухо он продолжал крепко сжимать двумя пальчиками, а Вика обеими руками потянулась к его руке и пыталась разжать его пальцы. Жалобно запищала:

― Не надо… не надо, а! Я не хочу.

― Придётся захотеть, не надо было из бочки выпрыгивать, ― с недовольством сказал Миша.

― А… не сжимай, отпусти! Отпусти!

― Надо сжимать, ― суровым голосом ответил Миша, и даже не объяснял, зачем это делает. Вика была в шоке, продолжала орать и жаловаться.

― Ты специально это делаешь, ― пищала Вика. Ей казалось, что он слишком сильно сжимает её порванное ухо и поэтому ей больно. Впрочем, Миша сжимал её ухо не целью причинить ей боль, а просто хотел, чтобы обезболивающий препарат лучше пропитал её ранку, а ещё на её ушке было много просохшей крови.

― Надо протереть кровь, ― сказал Миша и в следующее мгновение пальчиками начала перетирать её ухо. Вика ещё громче закричала:

― А-а-а… а.. с ума сошёл? Не вздумай больше так делать.

Она резко отпрянула назад и обеими руками прикрыла своё ухо, а его руку оттолкнула в сторонку. Решила, что будет сопротивляться и не позволит снова издеваться над собой.

Глава 42. Зашивание ушка

Миша уже начал злиться и был недоволен её поведением, но сохранял невозмутимость. Он взял ампулу и накапал ещё лидокаина на другую марлечку, чистую. Вика уже знала, что он хочет сделать и сразу же сказала:

― Даже не надейся это повторить, лучше отойди от меня.

Ей было так больно, что она уже ничего не хотела: ни ранку обработать, ни ушко зашить.

― Маленькая что-ли? ― с недовольством спросил Миша. ― Убери руки.

Он схватил её за запястье и начал потряхивать за руку.

― Пожалуйста, я, правда, не хочу, ― взмолилась Вика.

― Ну, мало ли, что не хочешь, не надо было выпрыгивать из бочки и рвать своё ухо, ― с недовольством напомнил Миша.

― Ты мучил меня, ― закричала Вика.

― Я бы сам тебя освободил, ― строго сказал Миша и важно добавил: ― через день.

― Ага, когда я бы с голоду умирала.

Миша пригнулся и задержал взгляд на её лице. Но Вика уже привыкла к тому, что он смотрит на неё так, когда хочет сказать, что недоволен ею. И она тоже хотела сказать, что он не напугает её взглядом.

― Можешь даже не смотреть на меня так.

― Значит, ты не сожалеешь, что порвала своё ухо? ― спросил Миша и снова начал потряхивать её руку.

― Нет… не знаю, ― запищала Вика. Но она не сожалела. Была уверена, что если бы не выпрыгнула из бочки, ей было бы ещё хуже. Она бы долго голодала и мучилась, а он бы издевался над ней, насмехался и получал удовольствие.

― Убери руки, ― снова сказал Миша, ― или я сейчас сердиться начну.

― Ты делаешь мне больно, ― пожаловалась Вика.

― Надо.

― Да ты щипаешь меня! ― нервно вскрикнула Вика.

― Ничего я не щипаю, ― возразил Миша, ― не выдумывай. Надо кровь протереть и нормально зашить твоё ухо, иначе так и останешься с двумя язычками вместо мочки.

― Ты нарочно делаешь мне больно, ― пожаловалась Вика, ― решил очередное наказание устроить?

Её бесило то, что он растирал её ухо, а когда она жаловалась на боль, он говорил «не надо было из бочки выпрыгивать». Конечно, она думала, что он нарочно старается сделать ей больно. И неважно, что он растирает её ушко лидокоином. Она об этом даже не думала уже.

Вика смотрела ему в глаза, а сама продолжала ладонями прикрывать своё ухо.

― Сейчас уже не будет больно, ― обещал Миша.

― Я тебе не верю, не трогай меня.

Она вспомнила, какую боль только что пережила и с еще большим упрямством схватилась за своё ухо, а Миша в этот момент уже потерял последнее терпение. Он схватил её за волосы и начал крепко сжимать, заставил её откинуть голову назад.

― Мне что, связать тебя нужно, чтобы обработать твоё ухо? ― нервно спросил Миша.

― А… отпусти! ― закричала Вика. Ее волосы дёргались в произвольных местах, и её голове стало очень больно.

― Убери руки от уха, ― строго повторил Миша, ― или я не знаю, что сейчас с тобой сделаю.

― Пожалуйста, ― пропищала Вика. Его последние слова очень сильно напугали её. Она затаила дыхание и почувствовала слабость во всём теле, начала медленно опускать руку.

― Убирай, убирай руки! Ведёшь себя так, будто я твоё ухо отрезать собрался, ― пожаловался Миша. Как только она опустила руки вниз, он перестал хватать её за волосы. Снова взял в руки влажную марлечку, а второй рукой обхватил её ушко чуть выше мочки и начал осматривать.

― Пожалуйста, не делай так… ― жалобно пропищала Вика.

― Как не делать? Я вообще ничего не делаю, просто смотрю, ― сказал Миша, но уже в этот момент он подводил марлю к её ушку.

― Только не щипай, не щипай, ― истерично пояснила Вика, ― и не надо…

Но она не успела договорить то, что хотела сказать. Миша начал потирать её ушко, и снова делал это грубо, смело растирая её порванное ухо.

― А-а-а… ― протяжно вскрикнула Вика и вскоре поняла, что ей уже не так больно, как было тогда, когда он делал это в первый раз. И при этом она чувствовала, что он неосторожно протирает её ухо, делает это грубо, по-зверски, будто сдирает грязь с какого-то предмета.

― Чего не надо? Ещё как надо, ― возразил Миша. В следующее мгновение от отложил марлю в сторонку и сразу же взял в руки иглу, начал нанизывать на неё нить.

― Нет… нет… я не готова к этому, ― жалобно проговорила Вика.

― Помолчи, ― с недовольством потребовал Миша. Ему уже надоело слушать её глупые визги. К тому же он понял, что обезболивание подействовало. Она ведь не стала пищать, что ей больно, когда он в последний раз протирал её ухо. И он специально это делал грубее, чем в первый раз, чтобы убедиться в том, что обезболивание подействовало. Да и кровь нужно было протереть, наконец-то.

― Но ты же не знаешь, как правильно это делать… ты не доктор, ― пожаловалась Вика.

― Надо зашить красиво. Радуйся, что я вообще это делаю, ― строго сказал Миша. Вика не отводила взгляда от его рук, продолжала волноваться. В скором времени нитку с иглой он начал подводить к её ушку, а Вика нахмурила брови и попыталась отпрянуть назад. Миша снова схватил её за волосы и с близкого расстояния посмотрел в её глаза.

― Так, это ещё что такое? ― с недовольством спросил Миша.

― Просто я боюсь… боюсь, ― запищала Вика.

― Ну, так бойся молча и не двигайся, ― с недовольством сказал Миша. Одной рукой он обхватил её ушко чуть выше ранки и подвёл иглу к мочку её оборванного уха. Вика ощутила острие игры и запищала:

― Нет… нет, только не это…

― Немножко ты всё-равно что-то почувствуешь, ― предупредил её Миша. Он ведь не сделал ей укол, а только протёр её обезболивающим. Он понимал, что лидокоин сработает недостаточно сильно, но знал, что процедура послужит как плацебо для неё. Она будет думать, что её обезболили. И даже если ей станет больно, она будет утешать себя мыслью о том, что её обезболили, и будет терпеть.

― А… ― вскрикнула Вика, как только он вонзил в неё иглу.

― Только не дёргайся сейчас, ― попросил Миша. Он провел иглу под её кожей и начал вытягивать. Нить он взял, естественно, недлинную, приблизительно 10 см. На конец нити сделал обычный узел шариком. Он вытянул нить из её ушка до этого узелка и вонзил иглу на другое место на её мочке, сшивал вместе порванные части её кожи.

― Ай, больно, ― запищала Вика.

― Я же сказал, немного будет больно, просто потерпи.

Вика зажмурилась и тяжело выдохнула и старалась не шевелиться. Миша тем временем уже сделал стежок, и в следующее мгновение она ощутила, что он снова вонзает иглу в её мочку.

― Нет… нет, я этого не выдержу, ― пожаловалась Вика.

― Порвать ухо не боялась, так что терпи теперь, ― строго сказал Миша. Он сделал ещё один стежок и нисколько не медлил. Вика даже отдышаться не успела, и почувствовала, как он снова вонзает иглу в её ушко.

― А… нет, это даже хуже, чем просто дырявить ухо, ― пожаловалась Вика. Миша в ответ усмехнулся:

― Конечно, хуже! Что там дырявить-то? Один раз вонзишь насквозь и готово, а сейчас мне надо вдоль разрыва хорошо прошить твою мочку, иначе не срастётся, как надо, и в следующий раз легко порвётся.

― Нет, я не хочу, чтобы такое снова случилось, ― жалобно проговорила Вика.

― Слушайся меня во всём, и ничего такого больше не будет.

― Обещай, что больше не станешь так приковывать меня? ― попросила Вика. Миша сразу же посмотрел на неё, прищурив глаза.

― Ну, пожалуйста… ты же можешь привязать мою руку в другое место.

― Мы сейчас не будем это обсуждать, но над твоими словами я подумаю, ― ответил Миша, ― может быть, придумаю другое место, куда приковать твою ручку.

Вика сразу же улыбнулась и выдохнула с облегчением. Его слова немного её успокоили.. Миша продолжил сшивать её мочку, делал стежок за стежком, а Вика болезненно стонала:

― А… а…

Она жаловалась на боль, а Миша всё равно старательно сшивал её порванное ухо. Главное, она не дёргалась и не мешала ему делать своё дело. Он больше даже внимания не обращал на её визги, привык уже слушать их, шил и шил. И приблизительно минут через пять дело было сделано.

― Ну всё, снова красавица, ― с ухмылкой сказал Миша. Он отрезал нить и убрал иголку обратно в свою аптечку, предварительно почистив её заспиртованной ваткой. Вика сидела и тяжело дышала с закрытыми глазами. Никак ещё не могла отойти от произошедшего. Конечно же, ей было больно, но всё равно Вика верила в действие обезболивающего препарата. Подумала, что без лидокоина могло бы быть и хуже.

Несмотря на боль и страх, Вика была рада тому, что он решил сшить ей порванное ухо. Это показалось ей проявлением его заботы. И неважно, что он сделал это лишь затем, чтобы в будущем снова иметь возможность приковывать её запястья к ушам. О последнем Вика старалась не думать, а то начинала нервничать и злиться.

Когда Миша уже почти полностью собрал все принадлежности в аптечку, он посмотрел на неё и сказал:

― Мы главное чуть не забыли.

― Что ещё? ― спросила Вика. Указательным пальчиком Миша стукнул по серёжке на её здоровом ушке.

― Надо надеть серьгу, а-то твоя дырочка полностью срастётся.

― Нет… ну… обязательно это делать прямо сейчас? ― жалобно протянула Вика.

― Говорю же, срастётся дырочка и потом будет больнее надевать. Где твоя вторая серьга? ― спросил Миша. Вика нахмурила брови и опустила взгляд, посмотрела на своё запястье. Миша сразу же взял её за руку и погладил браслетик.

― Ты всё-таки не выкинула мой подарок, хотя и собиралась сбежать, ― с довольной улыбкой подметил Миша.

― Наверное потому, что это подарок, ― ответила Вика и ещё сильнее опустила голову, не хотела на него смотреть. А сказала она так только, чтобы подбодрить его своей ложью.

Свободной рукой Миша схватил её за подбородок и заставила откинуть голову назад. Он посмотрел на неё с хитрой улыбкой, а потом пригнулся и поцеловал в губы. Как обычно он проник языком в её ротовую полость, а потом начал игриво поглаживать изнутри её язычок. Вике сразу же стало хорошо. Она расслабилась и позволила себя целовать. А когда их губы разъединились, он сказал:

― Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты портила свои ушки.

Вика взволнованно выдохнула и ничего не хотела ему отвечать, мысленно уже кричала, что это он портит её ушки, а не она сама себе. Вика промолчала, а Миша обеими руками потянулся к её серёжке, которая была прикреплена на её браслет на запястье.