Бесплатный фрагмент - Белая книга чувств

В средневековой Индии один падишах построил для усопшей любимой жены великолепный мавзолей из белоснежного мрамора, потратив на это почти всю казну государства. Мавзолей и сад, окружавший его, были созданы таким образом, что посвящённый мусульманин понимал: это аллегория трона Аллаха и Райского сада. Беломраморный мавзолей стоял на берегу реки, и на её противоположном берегу падишах вознамерился выстроить ещё один мавзолей — для себя самого — и сделать его из чёрного мрамора, а здания соединить бело-чёрным мостом. Но сын падишаха, предполагая, с кем вольно или невольно будет отождествляться чёрный мавзолей, да и радея о государственной казне, не позволил отцу заняться задуманной стройкой и сверг его, став правителем вместо отца.

Автор назвал свою небольшую книжку «Белая книга чувств» именно потому, что описывать чувства чёрные, то есть зло, ярость, гнев, зависть, ненависть и т.п., это то же самое, что строить чёрный мавзолей напротив белого.

В «Белой книге чувств» автор рассказывает о своём понимании радости, надежды, счастья и других светлых чувств. Каждая глава посвящена одному чувству и состоит из трёх частей: собственно рассуждений автора, стихотворения известного поэта и авторского рассказа, иллюстрирующего данное чувство. Все рассказы, кроме одного («Обмен»), излагают реальные случаи, произошедшие с реальными людьми.

ГЛАВА 1. РАДОСТЬ

Ты помнишь, когда ты испытывал чувство радости? Такое отчётливое и такое большое, что никакое другое в этот момент в сердце просто не вмещалось?

Конечно, да. Этого же не забыть, правда?

И наверняка это была нечаянная радость, возникшая из почти несбыточной надежды, которая вдруг — сбылась во всей полноте.

Смотри: радость не живёт одна, это целая семья чувств, и радость держится за руку не только надежды, но и опасения (вдруг не сбудется?), и нетерпения, и усталости-утомления (от труда по «добыче радости»), и ожидания, и даже грусти оттого, что вот — нет радости, нет… Но в семье радости — также и гордость, и удовлетворение, и удовольствие, и тщеславие иной раз…

И радость бывает разная: одна — радость-вспышка, другая — радость-бытование. Иногда они сосуществуют. Последнее, про бытование, надо пояснить. Это радость, «которая всегда с тобой»: твои любимые люди, любимые животные, любимая природа и любимые городские улицы… Да! Родная сестра радости — любовь! Ты радуешься каждодневно и ежечасно именно тому, что ты каждодневно и ежечасно любишь. Радость растворена в любви, а любовь — в радости.

Какая у радости большая семья!

И всё же ярче всего — радость нечаянная.

Не забывай меня,

нечаянная радость!

Чему когда-то верилось — разбилось,

что долгожданным было — позабылось,

но ты, неверная, нечаянная радость,

не забывай меня!

Не позабудешь?

СТАРЫЙ ПЕРС

Женщина была уже немолода, но отлично выглядела, красиво одевалась и поэтому всё ещё казалась привлекательной. Она занималась наукой и время от времени ездила на научные конференции. И вот на одной конференции, международной, собравшей учёных из нескольких стран, оказался её ровесник, пожилой перс, иначе говоря — иранец, гражданин Исламской республики Иран. Перс тоже, несмотря на пожилой возраст, был очень неплох собою, но женщина обратила на него внимание только потому, что когда она делала свой научный доклад, перс сидел прямо перед ней и фотографировал её, а затем подошёл и через их общего знакомого, знавшего и преподававшего фарси, попросил разрешения переслать ей фотографии по электронной почте.

Прошло время, и женщина уже забыла об этой случайной встрече, как вдруг от перса пришёл мэйл с фотографиями, а потом стали иногда появляться короткие сообщения в социальных сетях, обращённые к ней: просто несколько строчек с вопросами о здоровье, о погоде и с добрыми пожеланиями. Женщина вежливо отвечала.

Постепенно послания стали приобретать более нежный характер и даже появлялись там слова о любви. Женщина удивлялась и однажды спросила сослуживца, уроженца южной советской республики, как ей воспринимать эти виртуальные персидские чувства. Сослуживец ответил, что это просто восточные комплименты, ничего серьёзного, обычное дело.

Шли годы, но «обычное дело» всё продолжалось: перс делился со случайной знакомой впечатлениями о своих путешествиях по миру — присылал красивые фотографии пейзажей и цветущих растений — и всё нежнее говорил о чувствах. Однажды посулил приехать: у него дела нашлись в городе, где жила эта женщина. Женщина в ажитации побежала к косметологу и по магазинам: прихорошилась и приоделась. Стала ждать назначенной встречи. Но перс не приехал и замолчал надолго. Женщина тоже замолчала, потому что обиделась на перса…

Прошло месяца три, и получает эта женщина мэйл, полный искренним чувством и заботой: перс волнуется, не случилось ли чего, здорова ли она, благополучна ли, почему же прекратились письма. Объяснил, почему сам долго не писал: он лежал в больнице, сердце у него плохое, причём настолько, что перс выражал уверенность в том, что он «больше не сможет жить». Разумеется, переписка возобновилась, какое-то время продолжалась, а потом опять пресеклась.

И вот видит та женщина сон — что называется, на ровном месте, ни с того ни с сего — будто перс всё же прислал ей письмо, но не электронное, а бумажное, и там, среди какой-то нейтральной информации, прежние слова о его любви к ней. Женщина обеспокоилась, уж не произошло ли событие, которого боялся перс, и обратилась к нему с мэйлом, в котором спрашивала, здоров ли он, благополучен ли, не случилось ли чего…

Скоро пришёл ответ: перс сухо и холодно сообщал, что у него и его любимой семьи всё хорошо и беспокоиться не о чем. Женщина подумала, что, конечно, с их единственной встречи прошло много лет, и должно же уже было случиться охлаждение чувств — вот оно и произошло, и письмо тому определённое свидетельство. Ну что ж! Что есть, то есть, и надо это принять спокойно. Так она и постаралась сделать.

Но следом за письмом сухим, как осенний лист, на другой же день пришло письмо нежное, как цветок, письмо, полное тёплого чувства. Женщина догадалась, почему так случилось. Скорее всего, старый перс опять был в больнице, сам ответить на письмо женщины не мог и попросил это сделать кого-то из своей семьи — скорее всего, любимого младшего сына. Сын же, разумеется, никаких интимных эмоций в адрес посторонней дамы, да ещё иностранки, выражать не собирался, хотя бы и по просьбе отца. Вероятно, старый перс спросил молодого, что тот ответил иностранке, а затем, несмотря на плохое состояние, всё же написал женщине: «Спасибо, моя милая. Не беспокойся за меня. У меня всё хорошо». И ещё там было вот это, прямыми словами: «Я люблю тебя, моя самая дорогая».

Женщина прочла.

То-то была радость!

ГЛАВА 2. НАДЕЖДА

Смотри: слово «надежда» прячется в слове «надёжность». Надёжность — машины ли, механизма ли, человека ли — это обоснованная надежда на их опору и защиту в любых обстоятельствах, прочная уверенность в этом. Надёжность — надежда, нашедшая свой удобный и безопасный дом: она — «в домике», и её никто не тронет. И безнадёжность — дом, изнутри которого в ответ на вопрос говорят: нет, её здесь нет, она здесь не живёт.

Радость обитает внутри тебя, в тебе самом её дом, и в каком-то смысле это — кошка, животное домашнее и к дому привязанное, а надежда — собака, животное, живущее вне дома, вне тебя и постоянно находящееся в поиске либо врагов для отпора им, либо устойчивой опоры для жизни души и тела: любимого человека, верного друга, творческой хорошо оплачиваемой работы, приятного отдыха, то есть блага. Надежда — это осознаваемый путь к благодати: к обстоятельствам, к людям, к божественным сущностям, которые дают определённое благо. Благо, определённое тобой для себя и ожидаемое тобой. И ещё раз подчеркну: отпор — опора…

Произнеси медленно и прислушайся: надежда — ожидание — надёжность… Смотри, как перекатывается: жда — жида –дёжн, наде — дан — надё… Делай, жди — и воздастся тебе.

В старину было такое слово — надёжа. Обычно говорили: царь-надёжа. Или обращались к человеку, от которого ожидали блага, и при этом называли его надёжей. Что такое надёжа? Это воплощение в человеке надежды, с неизбежностью перетекающей в надёжность.

И вот что ещё: надежда — это наше единственное чувство, которое не угасает никогда и уходит только вместе с жизнью. Она — вечная, потому что вечен отец её, наш общий Создатель.

…Но простодушный и несмелый,

прекрасный, как благая весть,

идущий следом ангел белый

прошепчет, что надежда есть.

ВИТЕНЬКА

Туся любила хорошо выглядеть: на работу и на разные мероприятия она всегда одевалась, причёсывалась и красилась тщательно, с умением и старанием. Правда, эти усилия особо ничему не помогали, потому что личико и фигурка у Туси были так себе, просто сказать — никакие. Ну вот, по этой ли причине или по какой другой, но до вполне зрелых лет не могла она себе найти спутника жизни, и в тридцать четыре года родила себе дочку — чтобы было с кем остаться в старости.

Родители Туси умерли скоро, и осталась она с дочкой одна, а девочка оказалась очень нездоровым ребёнком: сначала почки ей Туся лечила-лечила и вылечила, а потом вдруг оказалось, что вздорное и непослушное поведение ребёнка не привет от случайного отца, а самая что ни на есть психическая болезнь — шизофрения, и болезнь эту вылечить нельзя, можно только бороться с последствиями. Туся и боролась, а умела она это очень неплохо — бороться и выживать. Но нужен был мужчина, опора и надёжа, крепкое плечо. Вдвоём же легче…

И вот нашли ей сердобольные подруги такого мужчину — немолодого уже, но и не старого, да и самой Тусе, правду сказать, было уже к пятидесяти, не девочка тоже. Мужчина помог с квартирой: добавил денег к нужной сумме на хорошее жильё в приличном доме — только на окраине, потому что там же подешевле немного, но ничего, зажили и на окраине хорошо, дружно. Штампов в паспортах ставить не стали: мужчина сказал, что они всё же люди не так уж чтобы молодые, и без того проживут, зачем эта канитель юридическая? Туся согласилась. Не в её положении было условия ставить. Жили они себе, поживали, хлеб с маслом жевали, и Туся ласково звала своего гражданского мужа Витенькой, а он её никак не звал, местоимениями обходился: «ты» да «она». Но за девочкой, которая к тому времени уже подростком стала, ухаживать помогал, не отлынивал, нет.

Постепенно Витенька перестал следить не только за хозяйственным порядком в доме, подкрасить там чего или подремонтировать, но и за собой. Туся даже дома в шелках ходила и причёсывалась аккуратно, а Витенька носил треники с майкой-алкоголичкой и лохмы свои почти что не расчёсывал. На просьбы Туси о ремонте Витенька, тем не менее, отозвался: красиво отремонтировал комнату, которую определил для своего личного проживания. Ну, и балкон ещё: он туда курить выходил. А как-то раз сказал Тусе, что не чувствует больше в ней родного-то человека — ну вот никак, что поделаешь! — и потому надо им и еду готовить, и провизию закупать, и держать это всё отдельно. Туся плакала-плакала, а Витенька никак на мировую не шёл — и так всё и осталось, как Витенька определил.

А однажды Витенька с работы не пришёл. День его нет, два, три — Туся извелась вся и по больницам-моргам звонить устала, а тут Витенька сам звонит и говорит таковы слова: не жди меня больше, дорогая, я накопил денег и купил себе хорошую однокомнатную квартиру — где, не скажу, и даже женился не так, как на тебе, а основательным юридическим образом, на хорошей женщине — на ком, не скажу, и живём мы хорошо и прекрасно, и не ищи меня, бывшая моя дорогая гражданская супруга…

Ну и всё. Витенька — сам по себе, а Туся с дочкой — сами по себе.

Через какое-то время Туся заболела сильно. Она в магазине в обморок упала, её на скорой в больницу отвезли, а там уж и определили эту самую болезнь и даже опухоль в мозгу в другой больнице очень хорошо прооперировали, потому что за Тусю попросила её подруга, финансовый директор этой больницы.

Лежит Туся дома, и ей всё хуже и хуже, уже и не встаёт. На полу лежит, потому что всё порывается идти к Витеньке и с кровати падает. Лежит и звонит каждый день друзьям и знакомым, просит отвезти её в бутик дорогого нижнего белья. Там она купит себе красивую ночную рубашечку, позвонит Витеньке, чтобы пришёл её навестить в болезни — ведь при такой болезни в посещении не отказывают, правда же? — и Витенька придёт, увидит её такую красивую, в рубашечке дорогой с заграничными кружевами, и вернётся — ведь правда же, вернётся, он же не сможет отказать, верно?

Так и умерла с телефоном в руках…

Ах, Витенька, Витенька!

ГЛАВА 3. ЛЮБОВЬ

Знаешь, есть два самых распространённых заблуждения о любви — и у нас с тобой тоже, как и у всех людей. Первое: «любовь — это сон упоительный», в котором «несть ни печали, ни воздыхания» вплоть до той поры, пока предмет нежных чувств тебя не оставит — вот тогда да, тогда больно, но ведь важно не то, что тебя любят, а то, что ты сам любишь… Второе: всеконечно и всенепременно каждый когда-нибудь встретит свою вечную и бесконечную «любовь на всю жизнь» — по-другому просто не бывает. Да. Не бывает. Вот так, как тут написано — не бывает.

Иначе говоря, вековая мифология ориентирует нас на любовь абсолютную, всё принимающую и всё прощающую, причём взаимную и вечную. Если таковой не случается — а не случается её во взаимоотношениях мужчины и женщины никогда — тогда конец света, атомная война и немцы!

Абсолютная любовь — это любовь родителей к детям. Но муж/жена, возлюбленный/возлюбленная — это не мама с папой, здесь инстинкт продолжения рода работает по-другому и только на малый свой миг имеет вид абсолютной любви — в самом начале любовных отношений, когда любовью мы называем совсем другое чувство — надежду.

Да, за любовь принимают самые разные чувства. В начале отношений это всегда надежда, а потом по-разному: и плотскую страсть мы считаем любовью, и благодарность сердечную, и потребность в верной дружбе, и стремление избежать одиночества…

Так почему же всё-таки именно любовь мы так упорно ищем и так упрямо принимаем за неё всё что ни попадя? Потому что Бог есть Любовь, а люди, и мы с тобой тоже — образ Его и подобие, то есть без любви мы не можем жить.

И как же различить, личину, маску ты принимаешь за любовь, или она прямо в руки к тебе спустилась, как золотая жар-птица?

Вот так:

Минула страсть, и пыл ее тревожный

Уже не мучит сердца моего,

Но разлюбить тебя мне невозможно,

Все, что не ты, — так суетно и ложно,

Все, что не ты, — так пусто и мертво.

ГРАФ И КОРОЛЕВА

Королева Англии Елизавета Первая на склоне лет полюбила юного графа Роберта Деверё, второго графа Эссекса. В начале их отношений графу было 22 года, а королеве — 53. И длился их роман тринадцать лет, а когда закончился, королеве было шестьдесят шесть лет, а графу не успело исполниться тридцать шесть…