Бесплатный фрагмент - Бар «Шерлок»

Kommissionsmitglied zufällig identifiziertes
Medaillon

Собственные тексты, переведенные с немецкого языка

Ich habe den Brief am späten Nachmittag gefunden. Das ist mir sofort aufgefallen, denn auf dem Umschlag war kein Poststempel. Es hieß nur: GEORGE WALLMAN’S KIDS. Der Brief kam von Herrn Spandish, der mich bat, ihn so wie möglich in seinem Haus in Oakstreet 37 zu sehen, er schrieb, er brauche dringend meine Hilfe, gab aber keine weiteren Erklärungen ab.

Der Himmel war den ganzen Tag dunkelgrau, und später verriet nur ein grau-gelber Streifen im Westen den Ort eines bewölkten Sonnenuntergangs. Es war schon dunkel, als ich endlich meinen Mantel anzog und nach draußen ging. Zufälliges Mondlicht strömt durch die schwarze Wand vorbeiziehender Wolken.

Die Oak Street liegt im Osten, in der Nähe der Stadt. Ich war schon öfter in der Gegend und kann die Route gut. Jetzt regnete es wieder, aber nicht in starken Tropfen, sondern in Teilen von feinem Nieselregen, den der Wind voraustrieb. Nach einer Weile sterben Lücken zwischen den Häusern größer und ich bog in die Oak Street ein. Die verstreuten Straßenlaternen verbringen kaum genug Licht, um die Dunkelheit dieser Nacht zu durchdringen.

Nummer 37 war mir noch nie aufgefallen, sie sah ziemlich vernachlässigt aus. Uralte Eichen verdunkelten das efeubewachsene Gebäude, Ligusta-Hecken und ähnliches Gebüsch verbargen den anscheinend seit Jahren nicht gepflegten Garten der Straße. Ich sah kein Licht im Haus, die Fenster sahen mich blind an.

Ich öffnete das Tor und ging ein paar Schritte zur Haustür hinauf. Im Licht der Straßenlaternen sah ich weder ein Klopfen an der Tür noch eine Klingel. Auch fing ich erst zögerlich an, schlug dann mit der Faust fester gegen die Tür.

Aus dem Haus drang ein Geräusch, und bald öffnete sich die Tür lautlos. Ich sah einen dünnen Mann, der mich ängstlich ansah. Nachdem ich jedoch meinen Namen genannt hatte, bedeutete er mir, einzutreten, und schloss dann schnell die Tür hinter uns wieder ab.

Muffiger Luftverkehr mich. Als sich sterben Farbe von den Wänden ablöste, war deutlich zu erkennen, dass das Haus baufällig war.

Ich zog meinen Mantel aus und folgte dem Besitzer. Es scheint, dass Mr. Spandish der einzige Bewohner des Hauses war. Er führte mich in ein Zimmer, dessen einzige Lichtquelle ein kraftlos leuchtender Kronleuchter war, die Kohlen im Kamin erhitzten den Raum stark.

Herr Spandish bat mich, Platz zu nehmen, er selbst saß auf einem Stuhl mit Kopfstütze. Seine Hand zitterte, als er sich nervös über das Gesicht rieb.

Ich rauchte und fragte, was er meine Hilfe brauchte. Es schien, dass die Nerven dieses Mannes erschöpft waren. Aber nach kurzem Zögern sagte er mir folgendes:

Недавно он страдал бессонницей и три дня назад в субботу совершил ночную прогулку. Как обычно в столь поздний час, улицы были безлюдны. Когда он добрался до места, где Уиллоуроуд ведет мимо Парка Паттлерс, перед ним внезапно появились три мальчика и, не обращая на него внимания, быстро исчезли в парке. Чуть позже он наткнулся на человека, сидящего на коленях на обочине дороги. Мужчина должен быть ранен. Подойдя ближе, Спандиш увидел, что раненый отчаянно пытается схватить сверкающую вещь, которая была вне его досягаемости, примерно в двух метрах на тротуаре. В тусклом свете уличного фонаря Спандиш увидел медальон на сломанной цепи.

Когда мужчина увидел Спандиша, он поднял голову, ахнул что-то неразборчивое и указал указательным пальцем на медальон. Потом он снова прогнулся.

Spandish использовали, чтобы избежать неудобств с самого раннего возраста. Поэтому он повернулся на каблуках, но, прежде чем уйти, наклонился и поднял медальон. Ему показалось, что он слышит, как мужчина выкрикивает проклятие, и поспешил домой по самому быстрому маршруту.

Спандиш попытался смягчить свое раскаяние, убедив себя, что какой-нибудь прохожий найдет раненого и позаботится о нем.

На следующий день, однако, он прочитал в воскресной газете о человеке, который накануне вечером был зарезан и ограблен в Паттлерс-парке. Поскольку, по всей видимости, раненого никто не обнаружил, он истек кровью прямо на улице. Преступников не было и следов.

На фото под статьей запечатлено впалое лицо лысого мужчины с узкими сжатыми губами.

В тот день Спандиш чувствовал себя неуютно. Когда стемнело и он, наконец, встал, чтобы лечь спать, он услышал лапу в входной двери. Он собирался открыться, когда ужасный стон заставил его вздрогнуть. Это прозвучало так страшно, что он, вздрогнув, удалился в свою комнату.

Вечером следующего дня он заметил слабый стук в оконное стекло. Когда он тогда поспешил к окну, кто-то прошептал там его имя, хотя он нигде не видел человека. Чуть позже он услышал грохот с верхнего этажа.

Он был близок к панике, он не мог ясно мыслить и заперся в своей комнате. В последующие часы ему казалось, что он снова и снова слышит шаги перед дверью, как будто кто-то ждал его там.

Спандиш не мог закрыть глаза всю ночь, и только когда было светло, шум перед его дверью утих.

Он понял, что ему нужна помощь.

После того, как мистер Спандиш закончил, он встал и протянул мне предмет. Это был золотой медальон около двух дюймов в диаметре с выгравированной на нем пентаграммой. В центре пентаграммы был красный камень размером с булавку.

Когда я повернул медальон, я смог расшифровать там надпись:

Связанный со своими хозяевами

Ни болезни, ни смерти

Ослабляет силу этой звезды

Пока я размышлял над значением слов, у меня возникло неприятное ощущение, что медальон начинает пульсировать в моей руке.

Мистер Спандиш нервно расхаживал по комнате.

Я попытался успокоить его, предложив переночевать здесь, в доме, чтобы в случае повторения странных явлений я мог предпринять соответствующие действия.

Мистер Спандиш с облегчением откинулся на спинку стула и положил медальон на боковой столик рядом с собой.

Я только закончил осмотр помещения дома, не замечая ничего подозрительного, как вдруг услышал шум, доносящийся сверху, из одной из пустых комнат. Потом снова стало тихо, хотя царившая сейчас тишина, чем более сознательно я ее чувствовала, тем более жуткой. Что-то менялось в комнате, казалось, что в комнате царила странная атмосфера.

Мистер Спандиш сел в своем кресле, крепко схватившись руками за подлокотники.

Я встал, вытащил револьвер и прокрался к двери. Теперь мне показалось, что я услышал украденные шаги. Лестница еле слышно скрипела, но в коридоре никого не было видно.

Надо мной раздалось громкое шипение. Я пригнулся и собрался взлететь по лестнице, но остановился как вкопанный.

Наверное, каждый в какой-то момент своей жизни испытывал это чувство опасности, которое — если оно достаточно сильное — заставляет нас спонтанно менять свои намерения. В этот момент какой-то скрытый инстинкт не позволил мне подняться по ступеням на верхний этаж. Я заметил простуду, резкий холод, который медленно парализовал мой разум и тело. В то же время я почувствовал неестественное мерцание, которое, как туман, спустилось вниз по лестнице, а затем проплыло через открытую дверь в комнату. Я почувствовал, как во мне нарастает покалывание. Мои конечности больше не слушались меня, я не мог действовать и даже говорить.

Тем временем туман достиг центра комнаты и сгущался в этом месте. В то время как парализующая тяжесть окружала мой мозг, как зажим, я заметил, что из тумана материализовалась фигура. Я увидел очертания лысого мужчины, словно спрятанного за вуалью.

Внезапно через комнату пронесся порыв воздуха, свет люстры на мгновение мигнул, а затем погас. В тот же момент паралич покинул меня, и я бросился вперед. Но так как я не мог видеть, куда иду, я наткнулся на один из стоящих вокруг стульев, который опрокинулся и заставил меня споткнуться.

Комнату наполнил низкий шепот. Голос прошептал рядом со мной. Затем раздался крик, полный страха, и сразу после этого я услышал громкий хрип.

Хотя моя разбитая правая голень горела как огонь, я поднялся на ноги и нащупал свой путь вперед. В могиле было тихо. Угли в камине испускали нереальный свет.

Вдруг снова вспыхнул свет люстры. Я огляделась в поисках. Не было обнаружено никаких следов туманной фигуры; она, по-видимому, растворилась в воздухе.

Мистер Спандиш безвольно откинулся на стуле, его широко раскрытые глаза безжизненно смотрели сквозь меня в пространство.

А потом я заметил, что медальон, который лежал на тумбочке рядом со Спандишем, исчез.

0,1 милая

«Джулия», — тихо шепчу я себе. "Юля.»

Тонкая музыка из стереосистемы за стойкой заглатывает мои слова. Я позволил звуку твоего имени растаять на моем языке, как пралине с нугой. Может, я смогу называть тебя Джул. Это звучит немного более игриво. « Джул», стараюсь так же тихо. Да, мне это тоже нравится. Я только медленно выхожу из моря своей мечты. Вернемся к настоящему. Где ты остановился Нетерпеливый взгляд на мои часы. Боюсь, вы опоздаете. Плохое начало. Я не люблю, когда меня заставляют ждать.

Разве твоя мама не учила тебя, что заставлять кого-то ждать — это грубо? Я нетерпеливо барабанил кончиками пальцев по столешнице. Несомненно, для опоздания есть веская причина. Твоя мать внезапно заболела. Кошка сбила. Или вы опоздали на автобус. Если бы я был на вашем месте, я бы рассказал историю кошек. Это было бы чертовски хорошим оправданием. Есть поговорка, что нет второго шанса сгладить плохое первое впечатление. Я обнаружил, что во многих пословицах есть доля истины. Вот ты где. Наконец! Поздно. Но я все еще рад, что вы пришли.

Вы стоите немного растерянно у входа в ресторан, как будто все еще не знаете, стоит ли вам действительно решиться на этот шаг. Затем вы набираетесь духа и заходите в ресторан. Ты оглядываешься в поисках меня. Наши взгляды встречаются. Пока я видел вас только на одной фотографии. Твои непослушные темные волосы. Дикий клубок кудрей. Ты не худой, но это не имеет значения. Мне нравятся женщины, которым нравится больше. Мои глаза смотрят на тебя. Я ласково улыбаюсь, вставая со стула. Вы подходите неохотно. Все еще на страже. Я понимаю ваше нежелание. В конце концов, мы пока знаем друг друга только на бумаге. Совпадение анкет по обмену контактами в Интернете составило ошеломляющие 94%. Прямое попадание! Ваша цифровая фотография была многообещающей. Вблизи и при личной встрече у мужчины может перехватить дыхание. Я поддаюсь побуждению оглянуться, пока вы пересекаете комнату и ловите парня за соседним столиком, который открыто смотрит на вас. Он наблюдает за каждым вашим движением, как будто вы его загипнотизировали. Он носит обручальное кольцо, которое хорошо видно на правой руке. Сволочь! Его жена не замечает, что он больше не обращает на нее ни малейшего внимания. Она ведет монолог. Ее губы двигаются с впечатляющей скоростью, как при быстрой перемотке видеокассеты. Вся сцена сопровождается звуками стереосистемы. «Осторожно, мальчик, она тебя разжует», — поют Холл и Оутс. Я отрываю глаза от рта дамы и выжигаю алую отметину на лбу ее пристально глядящего мужа своим пристальным взглядом. Словно физически ощущая тепло, он резко поглаживает свое слегка покрасневшее лицо. Он замечает, что я смотрю, как он смотрит на тебя. Он даже не смущается. Напротив. Теперь он с вызовом смотрит на меня. Как дерзкий ребенок, который одним глазом смотрит на любимую игрушку своего соседа по песочнице. Я удерживаю его взгляд, не моргая. Наконец он сдается и возвращается к жене. Раздражает натяжитель! Вы подошли к моему столу. "Мартин? Привет, я Джулия», — говорите вы и немного застенчиво протягиваете руку, чтобы поприветствовать меня. Я тянусь к этому. « Привет, Джулия, приятно, что ты пришла», — отвечаю я. Мне нравится, как ты произносишь мое имя Мартин. Имя такое же хорошее, как и любое другое. Но из ваших уст это звучит как нечто драгоценное. Твоя рука на мгновение теряется в моей. Как пальцы новорожденного в руке великана. Я снова отпускаю твою руку и поправляю стул. Затем мы садимся друг напротив друга. « Извини, что опоздала», — говорите вы с очаровательной улыбкой. Я жду. Не дохлый кот? Даже твоей больной матери? Но вы молчите, как будто о вашей задержке больше нечего сказать. Я проглатываю свое недовольство. "Нет проблем. « Если непунктуальность — ваш единственный недостаток, я определенно смогу с этим смириться. Я ни за что не укажу вам сейчас на вашу оплошность. Не хочу портить настроение. Я хочу, чтобы этот вечер был незабываемым для нас обоих. Джул. Еще раз очень тихо смакую для себя звучание вашего никнейма. Пусть это эхом раздается в моей голове, как будто это ответ на все мои страстные призывы к единению. Может, на этот раз сработает. Я никогда не терял надежды. Однажды я найду и женщину на всю жизнь. Я передаю вам меню. Вы прячете за ним свое ровное лицо, как будто креветки и тортеллини аль форно могут помочь вам преодолеть вашу трогательную неуверенность. Я считаю тебя невероятно привлекательной. И я, черт возьми, не единственный. Как будто его появление было задумано только для того, чтобы развеять мои худшие опасения, в этот момент к нашему столику подходит официант. Он не смотрит на меня, он так занят, пожирая тебя своими черными глазами. Кажется, они хотят запрыгнуть прямо в ваше округлое декольте.

Здесь чертовски жарко.

Я чувствую, как мои руки нащупывают на столе маленькую емкость с зубочистками. Ярко раскрашенный фарфоровый осел тащит телегу. Зубочистки, как миниатюрная связка дров, воткнуты в круглую выемку на погрузочной площадке. Официант зажигательно улыбается и обнажает ряд зубов, подходящих для рекламы зубной пасты. Я вытаскиваю из тележки для осла несколько деревянных палочек и ощущаю их кончики, как крошечные копья, под кончиками пальцев. « Синьорина, что я могу вам предложить? « Его акцентная буква « R» катится, как далекий раскат грома, в то время как одна из его темных бровей вздымается вверх с молниеносной скоростью. Бьюсь об заклад, это то, что он часами тренировал перед зеркалом.

Как бы я хотел…

Связка зубочисток ломается под давлением моих пальцев с сухой трещиной, как сломанная кость. Мимолетным движением руки я опрокидываю перед собой небольшую вазу на столе. Цветочная вода хлыстом льется на скатерть. Невинная роза падает на стол и вынуждена расплачиваться за мою « невнимательность» потерей нескольких лепестков. Официант наконец отводит от вас взгляд, неохотно отдаваясь маленькому потоку салфеткой. Я скрещиваю зубы в ухмылке. « О, простите», — говорю я и роняю сломанные зубочистки рядом с поврежденной розой на уже не совсем чистую скатерть. Официант сердито поджимает губы. Открывающая слезы улыбка соскользнула с его лица. Он чистит жалкие остатки зубочисток и розы на ладони, хватает вазу, снимает скатерть со стола и идет на кухню за свежим одеялом. Я ловлю твой раздраженный взгляд. « Извини, я немного нервничаю», — извиняющимся тоном начинаю я. « Я тоже», — выпаливаете вы, — « и я так рада, что вы чувствуете то же самое! « Мы прощаемся, в конце концов, мы переписывались по электронной почте уже несколько недель. « Это действительно первый раз, когда я получил такую встречу», — признаетесь вы мне. « И я рад, что ты посмел. « Официант возвращается из кухни. Он с невозмутимым лицом надевает новую скатерть и принимает наш заказ. « Как прошел отпуск в Португалии? «, Ты заводишь разговор, когда мы снова одни, и внимательно смотришь на меня своими карими глазами. Вы внимательно прочитали мои электронные письма. « О, очень расслабляет. Большую часть времени я лежал на пляже и просмотра. «» Я завидую вам, « ты вздыхал.» Я действительно хочу поехать в отпуск снова. Но в данный момент я просто не могу позволить себе это профессионально.» „ Поездка в Португалию был первый отпуск я взял с тех пор,«Я чувствую свой путь вперед и видеть блеск в ваших глазах гаснут. Я уже затрагивал эту деликатную тему в наших письмах. « Ты имеешь в виду, с тех пор как …», вы делаете паузу и не знаете, сказать ли это. Я могу посочувствовать твоей беспомощности. « После смерти моей жены», я заканчиваю за вас приговор. « Тебе, должно быть, было очень трудно», — сочувственно смотрит на меня. Потом осторожно спрашиваешь: «Хочешь об этом поговорить?». Я долго молчу, прежде чем начать: « Я знаю ее практически всю свою жизнь. Вы знаете, мы выросли вместе. Я был влюблен в нее столько, сколько себя помню. В 19 лет она рассталась со своим давним парнем, мальчиком из района. Он мне никогда не нравился. Поженились, когда ей исполнилось 20. «Слишком рано», — подумали наши родители. «Вы еще полудети», — говорила мама. Но я не хотел больше ждать. Я очень любил свою жену. Потом она заразилась этой болезнью». Мои руки стиснули скатерть, как будто я висела на крутом скале прямо над пропастью. Вы не спрашиваете меня, от какой болезни страдала моя жена. Просто нежно возьми меня за руки, пока мои пальцы не расслабятся от твоего прикосновения.

«Я ненавижу свое прошлое», — выпалила я.

Я не должен был этого делать. Иногда я теряю контроль. За моими яростными словами следует неловкая тишина. Теперь вы наверняка поверите, что со мной что-то не так. Приговор нависает над нашими головами, как гильотина над обреченным грешником. Готов сломать себе шею. Вы отводите руку назад, как будто вас обожгли. Но что еще хуже, легкое чувство дискомфорта закралось в ваши черты лица и затемнило лучи ваших глаз, как облако, толкающееся перед солнцем. Я напугал тебя. Если ты сейчас встанешь и уйдешь, я упущу еще один шанс. Я виновато улыбаюсь и жду вашего отпущения грехов. Я цепляюсь за твои губы, как тонущий на коряге. Через некоторое время, которое мне кажется целой жизнью, вы говорите: « Вы не имели в виду это серьезно, не так ли? «» Конечно, нет, « я лгу,» Я просто хочу, чтобы я мог забыть некоторые вещи. «» Но последние формы нас. Без наших воспоминаний мы не были бы такими, какими являемся сегодня».

«Это правда», — говорю я. « Наверное, это правда.»

Кофе, который я приготовил для нас, крепкий и черный. Меня немного беспокоит, как быстро вы согласились прийти и выпить чашку со мной. Вы не так упорны, как я изначально думал. Разве мама не учила вас, что преследование незнакомца в вашей квартире может быть опасным? Не уверен, что мне нравится, как легко было убедить тебя пойти с нами. Это плохой знак. Может, мне стоит отправить тебя домой. Но я не хочу заканчивать этот вечер в ближайшее время.

Я почти незаметно касаюсь твоего плеча. Я чувствую, что мое присутствие тебе неловко. Ободренный этим, я позволяю себе немного смелости и пытаюсь поцеловать тебя. Ты отвечаешь на мой поцелуй. Тебя всегда так легко достать?

Этого не может повториться!

Я осторожно начинаю расстегивать твою кофточку. Блин, ты не должен допустить, чтобы это случилось так легко! Я медленно снимаю с тебя блузку и расстегиваю бюстгальтер. Почему бы тебе не показать себя хоть немного? Ваша грудь белая и мягкая. Безупречный. Закрываю руками.

Пожалуйста, позволь мне быть слепым! Пожалуйста, не позволяйте этому случиться на этот раз!

Я боюсь.

Когда ты лежишь совершенно голый передо мной на кровати, я чувствую, как это часто бывало раньше, как нежное растение надежды прорастает во мне. Я не могу найти ни малейшего следа. Юля, милый ты ангел. Я с благодарностью закрываю глаза на мгновение. Когда я открываю его снова, невыносимая правда открывается мне, как пощечина.

Вот оно снова!

Я хочу закричать или убежать, но меня парализовало. Я не могу оторвать глаз от тебя, как ни жестоко это зрелище, которое мне теперь приходится терпеть.

Следы бесчисленных рук пробегают по твоему обнаженному телу, словно красные марки. Сжигание неизгладимо в обманчивой нежности вашей кожи. Яркие следы жадных губ, жадно напившихся твоей красоты. Все годы твоей жизни до того, как мы оба встретились. Вампиры прошлого. Твои тени повсюду. Твоя любовь никогда не будет моей одной.

Вы такие же, как они! Вы такие же, как и другие!

Ледяная ярость захлестывает меня громовыми волнами. Мои глаза затуманились, как будто я пытался смотреть сквозь засаленное стекло. Затем, внезапно, я снова вижу ясно, как через оптический прицел точной винтовки. Я борюсь с непреодолимым желанием навсегда стереть следы прошлого. Я знаю, что проиграю бой.

Моя жена умерла, когда я удивил ее бывшим парнем на нашем брачном ложе. Я его тоже не жалел. Неверность — болезнь отвратительная! Я знаю, что рана в моем сердце никогда не заживет. Я пытался снова влюбиться Но тени везде. И с каждым разом моя ноша становится тяжелее.

Ребекка.

Я уехал из города, в котором только что поселился.

Тина.

Я покрасила волосы, отрастила бороду и стала носить цветные контактные линзы.

Ивонн.

Я называю себя Мартином, Майком или Томом.

Интересно, забуду ли я когда-нибудь

Мириам.

Сколько еще мне придется искать?

Юля.

Интересно, когда они тебя найдут

1. Казанова

Сразу после шести субботнего утра у меня звонит телефон. Труп женщины у озера. Криминалистика уже на месте.

Как только я приезжаю, я вижу рыбака, который, должно быть, нашел его. Он выглядит совершенно напуганным.

А когда убирают жертву с места, он видит ее лицо. Затем он кричит как палка: « Анна! Боже мой!»

Черт возьми, я думаю, он тоже знал маленького.

Я говорю с коронером Дитрихом Кранцем и спрашиваю его о причине смерти. Он не хочет брать на себя обязательства. Утоплен или убит. Или оба. И, наверное, тоже изнасиловали. Я смотрю на тело. Она лежала на мертвом стволе дерева, зарывшись головой в воду, в разорванном платье. Правая нога кажется полностью искривленной. Не красиво. Я также вижу зияющую рану на затылке жертвы. « Мне сначала нужно кофе и завтрак», — говорю я и снова еду.

Через два часа рыболов появляется на месте и много рассказывает нам о мертвой женщине.

Это приводит меня и моего нового коллегу — действительно красивую молодую женщину, но все же немного застенчивую — в офис архитектора, где он работает. Модная секретарша приглашает нас в зону ожидания. Там я подслушиваю разговор между мужчиной и другой женщиной, которые явно очень откровенно флиртуют друг с другом. Однако затем мужчина говорит: « Прости, Тина, но я люблю Анну больше всего на свете. Я женюсь на ней».

Она отвечает немного язвительно: « Конечно, вы упомянули об этом вчера и позавчера. Но я тоже тебя люблю, но ты пользуешься только мной».

«О, ты очень хорошо знаешь, что постоянно спрашиваешь, моя дорогая».

Думаю, это очень интересно, но потом он снова свободен.

В кратком, но очень общем обзоре все превзошли друг друга выражениями ужаса. Но, по крайней мере, я также знаю, что жених не кажется дитем печали.

Затем идем в квартиру погибших с отделением криминалистики. Я сразу же заметил пыльный буфет и маленькую статую, которую, по-видимому, подняли и снова поставили — но не аккуратно в существующем пыльном венке.

Отпечатки пальцев можно найти только на этой части мертвой женщины.

Но на столе два стакана. Итак, у нее был посетитель. Вопрос в том, кем. Может, от ее убийцы?

Здесь отдел судебной экспертизы находит отпечатки пальцев. И следы ДНК тоже. Ну это хоть что-то. Нам просто нужно провести сравнение.

Есть первые результаты. О, это было легко. Следы чужеродной ДНК на стекле в квартире и на потерпевшем совпадают. Жених — виноват. Но я думаю, он это будет отрицать. Ну, ты это знаешь.

Когда я снова иду в офис архитекторов вместе со своим молодым коллегой, которого десять дней назад заставили меня заменить моего старого партнера по команде, я сразу замечаю буйно флиртующего джентльмена, который на этот раз находится у стойки регистрации шикарной секретарши.. Думаю, здесь не так уж много печали.

«Что я могу сделать для вас, комиссар?» — спрашивает меня молодая женщина.

«О, мы должны поговорить с мистером Сандером наедине».

Молодой человек грустно смотрит на меня. « Боже мой, что тебе теперь думать? Я очень счастлив. Но я такой. Жизнь продолжается.»

«Новый день, новая леди, да?»

«Прошу прощения?»

«Ну, сегодня второй», — я имею в виду самодовольно. "Куда мы могли пойти спокойно …?»

«О, да, конечно, комиссар. Пожалуйста, приходите.»

Он ведет нас в маленькую комнату и закрывает за нами дверь. Сразу замечаю, что он очень внимательно смотрит на моего коллегу.

«У вас проблема, мистер Сандер».

«Я не убивал ее, если вы в это верите».

«Тогда скажи мне, на кого я могу это повесить. Вы были с ней вчера?»

«Да, конечно. Но я покинул ее квартиру в полночь».

Ладно, я думаю, что в полночь женщина была еще жива, это точно. "А у вас был с ней половой акт?»

«Что ты думаешь?» Мы помолвлены. Ты делал это раньше».

Я не могу получить от него больше, не сказав лишнего. "Тогда, пожалуйста, пошлите за нами портье, ладно?»

Мой коллега просто смотрит на меня, но все равно ничего не говорит. Почему я вообще это получил? Если я правильно понял начальницу, ее перевели к нам всего три недели назад.

Он оставляет дверь открытой, чтобы мы могли услышать шепот, прежде чем Сандер отправит к нам коллегу.

«Миссис Мёллер, где вы были вчера поздно вечером?»

Она нахально подмигивает. "Ой, как поздно, комиссар?»

«Скажем так, очень поздно. Итак, с полуночи».

«Я тогда ехал домой».

«А ты где был?»

«С друзьями на дискотеке, ну не совсем дискотека, больше как в пабе, но с классной музыкой».

Я остаюсь в стороне. « Это дело вкуса. А потом ты был дома один, да?»

«О нет. Я провел ночь с прекрасным молодым человеком».

«Имя?»

«На самом деле сейчас?»

«Действительно.»

«Ну хорошо. Потому что вы находитесь. Но не говори, а? Со мной был Карстен Сандер».

«Мистер Сандер?» — спрашиваю я и протягиваю руку к двери.

«Именно этот».

«Тогда когда вы познакомились? Может быть, в этом пабе?»

«Да, он пришел около половины первого, мы выпили еще и ушли».

«Хорошо. Тогда пришлите, пожалуйста, вашего коллегу.»

«Катрин, да? Польманн».

«Когда она такая горячая. Да, пожалуйста.»

Входит Катрин Польманн. А потом она говорит нам, что тоже провела ночь с Карстеном Сандером. Так что дамы мало разговаривают друг с другом, иначе ничего бы не вышло. И все же они оба уверены, что добрый человек покинул дом своей невесты вскоре после полуночи. Может, все трое вместе?

«Мы позволяем им поверить в то, что мы принимаем то, что они нам служили», — говорю я своему коллеге. « Но мы должны будем соблюдать три».

Мы сидим там с тремя машинами три дня и три ночи и регистрируем каждый шаг. Но результат отрезвляющий. Парень прыгает с кровати на кровать и хорошо проводит время. Наконец, на четвертый вечер произошло нечто большее. Польманн посещает Мёллер. Потом они вместе выходят из дома. Это сейчас хороший секс втроем, что ли?

Въезжают в город, но не выходят, снова едут обратно. Похоже, они заметили, что мы за ними следим. Должен сказать, водитель знает дорогу, потому что после внезапной смены направления я потерял ее.

По словам машины номер два, которая была там все время, к Сандеру не прибыла машина, которая выглядела бы похожей на ту, что ехали ранее. Итак, куда делись дамы? Я вернулся к Польманну, третьему автомобилю всего в одной улице от Мёллера. Она просто идет домой пешком.

Ждем зря пол ночи. Но в три часа Сандер внезапно уезжает. Он едет в Мёллер. Видимо она позвонила ему. И, вероятно, у обоих есть особые потребности. В этом нет ничего удивительного.

И все вождение было просто небольшой неразберихой, потому что в этот момент машина возвращается. Польманн выходит и даже машет мне рукой, прежде чем войти в дом.

Через два часа Сандер снова выходит и уезжает домой. У меня есть две машины, которые приехали к Польманну, чтобы я сам следил за ним. Теперь я хочу знать, что случилось.

В хорошем настроении открывает дверь. "О, комиссар так рано встал на ноги?»

«Почему вы уже два часа были с фрау Мёллер?»

«Что ты думаешь?» — говорит он и смеется.

«Я догадываюсь», — раздраженно отвечаю я. Я поворачиваюсь и снова иду. Однако я просто сижу в машине и думаю.

Через десять минут я собираюсь запустить двигатель, выходит Сандер. Он оглядывается и видит меня. « Что-то случилось!» — кричит он мне.

«Как вы это придумали?»

«Я просто пытался ей позвонить. Она не отвечает».

«И ты сразу об этом беспокоишься? После этих жарких двух часов она может стоять в душе, чтобы остыть». Мне приходится смеяться.

«Нет, нет. Я сказал ей, что позвоню еще раз, когда вернусь домой. Мы собираемся ее немедленно увидеть, комиссар?»

Затем я слышу телефонный звонок. « Вот, мистер Сандер. Это будет она. Вы видите? Если честно, я хочу постепенно закончить это дело. До свидания.»

Сандер возвращается и, вероятно, спешит к телефону.

Спешу уйти.

Днем Сандер стоит передо мной на вокзале. Он утверждает, что г-жа Мёллер не открыла дверь. Он снова считает, что что-то должно было случиться.

«Она была сегодня на работе?»

«Нет. По средам она всегда свободна».

«Тогда, может быть, она уже в пути».

«Нет. У нас была встреча. Я … — пробормотал он. « Я хотел вывести ее поесть».

«С каким намерением?»

«Я боюсь, что я относился к ней немного плохо. Она бы тоже хотела выйти за меня, как она мне вчера призналась. Но, как вы знаете, я выбрал Анну».

«К сожалению, Анна сейчас мертва».

Он больше ничего не говорит, но по его взгляду я могу сказать, что ему стыдно за свое лотерейное поведение. « Я просто такой», — говорит он тогда.

Я участвую. Я отвезу его в Мёллер со своим молодым коллегой. Но я также обращаю его внимание на то, что если есть необоснованные подозрения, он должен считаться с последствиями.

К сожалению, подозрение не было беспочвенным. Когда мы поднимаемся по короткой лестнице в квартиру на антресольном этаже, меня что-то поражает. Коврик перед дверью поскользнулся и в одном месте кажется темно-красным. Кровь! Кровь, которая текла из-под двери на коврик.

Через десять минут команда криминалистов уже там, мы открываем дверь и обнаруживаем мертвую Тину Мёллер, лежащую в коридоре. У нее тяжелое колото-резаное ранение посередине груди.

«Мистер Сандер?» — кричу я, уходя.

Он сразу же прыгает ко мне. Я должен держать его, чтобы он не убежал на место преступления. « Что происходит?» — спрашивает он.

«Мне очень жаль, мистер Сандер. Мисс Мёллер мертва».

Он не может произнести ни слова. Только в его взгляде виден явный ужас.

«Теперь это тот случай, когда, согласно нашим наблюдениям прошлой ночью…»

«Да, вы смотрели на меня. И? Но я не убивал ее!»

«Значит, кто-то должен был быть здесь после того, как она уехала около шести часов. Но мы никого не видели. Коллеги все еще стоят там». Я указываю на другую сторону улицы.

«Почему я должен убить ее?»

«Мы тоже об этом спрашиваем. Вот почему мы смотрим на вас».

«Зачем мне приводить тебя сюда, если бы я знал? Это абсурд».

«Это правильно, мистер Сандер. Я предполагаю, что кто — то собирается пин — то на вас. Ты хоть представляешь, кто и почему?»

«Это глупо!» Теперь он восстановил самообладание. « Моя жизнь в Казано может привлечь многих завистников, но зачем кому-то… Нет, я так не думаю».

«Должен быть кто-то, кому это не нравится. Вскрытие все равно обнаружит это. Итак, я собираюсь спросить вас прямо сейчас. Могу предположить, что у вас тоже был половой акт с мисс Мёллер непосредственно перед ее насильственной смертью, да?»

Он просто небрежно кивнул. « Кто-то должен наблюдать за мной и использовать этот факт, чтобы обвинить меня. Но с какой целью?»

«Это наша проблема, мистер Сандер. Мы не видим мотива. Проклятие! Подумай об этом.»

Я дам ему немного времени.

Впервые за две недели, которые я провел с моей молодой коллегой — кстати, ее зовут Таня — она открывает рот во время допроса. Я в полном восторге, потому что у нее очень волшебный голос. « Есть ли у других женщин амбиции выйти за вас замуж, мистер Сандер?»

«О, боже мой», — пробормотал он. "Вы действительно верите?»

«Может быть, ваша дорогая коллега Катрин Польманн?» — спрашивает Таня.

Карстен Сандер выглядит смущенным и едва узнаваемо кивает.

Мы очень удивлены, обнаружив г-жу Польманн дома. Вид на задний двор показывает нам, что незамеченной добраться до домов на параллельной улице, где жила г-жа Мёллер, не составит труда. У вас также есть хороший вид на квартиру Мёллера. Без лишних слов, мы противопоставляем Польманну свои наблюдения: « Г-жа Мёллер жила прямо через улицу. У вас отличный вид на спальню, не так ли? И вы ходили к ней сегодня утром через задний сад, верно? Это делается быстро, несколько минут назад, несколько минут назад».

Она, видимо, думает, что это уже доказано, потому что не возражает.

Сравнение обнаруженных следов ДНК, а именно волос на одежде жертвы, подтверждает, что она совершила оба убийства.

2. Кроваво-красный

Понедельник, семь тридцать. Мне звонит директор общеобразовательной школы. Поскольку он мой хороший друг, я рада помочь. Незнакомцы повесили над входом потрепанный баннер.

Я иду туда с Таней. Увидев состав преступления, она приходит в ужас. "Как это отвратительно? Стая коричневых крыс! «Очевидно, она имеет в виду профиль преступника.

Это ни в коем случае не тонкая грань. Оказывается, речь идет о двух учителях. «Принцесса Ротлок», как ее называют на баннере, — это Рамона Шоне — nomen est omen, как я должен признать, потому что у нее действительно впечатляющие темно-рыжие кудри. А ее коллега Хамбер Каталу, родившийся в Кении, живший в Германии со школьных времен, которого окрестили «Черным Уайльдом», является двойником.

«Меня не интересует, есть ли у вас сексуальные отношения, я хочу знать, где мотив этого беспорядка. Если направление моего коллеги предполагает группу преступников, что вполне возможно из-за низкопробного оскорбления вашего уважаемого коллеги, то я вам скажу: правым экстремистским идеям нет места в нашем обществе! Директор, у вас хоть какие-то подозрения?»

«Нет, комиссар. Это прискорбно. Таких токов здесь еще не было видно».

«Тогда нам придется противостоять этому классу».

Директор созывает собрание классов, преподаваемых г-жой Шене и г-ном Каталу. К десяти часам все должны быть в зале.

Большинство студентов открыто встревожены, когда мы обращаемся к формулировке баннера. Но иногда бывает и смех. Я сразу обратил внимание на лица. В конце мероприятия я подхожу к двум из них, которых я заметил в этом отношении.

Эти нахальные мальчишки находят это забавным, они даже утверждают, что видели что-то, что подтверждает эту паршивую поговорку словом на букву F. Ее друзья тоже согласны, потому что, как говорится, все четверо были в доме Каталу в субботу вечером. Но затем они отсылают нас к другому молодому человеку, Вольфгангу Брейеру, который застенчиво стоит сбоку и явно смотрит на фрау Шене.

«Привет, Вольфганг», — говорит ему Таня.

«Да что?» — спрашивает он. Но он полностью отсутствует, неотрывно глядя на фрау Шёне.

«Эй, мальчик! А теперь спустись из розового облака!» — ворчу я на него.

«Что это?» — кричит он на меня. Наконец он теряет взгляд.

«Скажите, а вы хоть представляете, кто мог повесить этот отвратительный баннер?» Таня пытается быть нежной.

«Этот!» — кричит он и указывает на двух мальчиков, с которыми мы беседовали ранее.

«Альберт и Эрих? Вы имеете в виду их? — спрашиваю я.

«Конечно. Они его ненавидят».

«А ты?»

Вольфганг невнятно бормочет и снова смотрит на своего учителя.

Я повторяю строгим голосом: « Как у вас дела с господином Каталу?»

«Иди. Но они оба его ненавидят».

«А насколько вам нравится фрау Шене?»

«Рамона чудесна», — мурлычет Вольфганг, как печальный кот, даже не отвечая на мой вопрос.

Хорошо, я думаю, что мальчик влюблен в своего учителя. Это может быть весело.

Затем снова идем к обвиняемым.

«Ну, красавица, конечно, горячая невеста», — открыто признает Альберт. « И шерсть полностью влюблена в нее. Он определенно дал бы старику что-нибудь в лицо. Шерсть на это совсем не похожа, но поверьте мне, комиссар. Он также может быть другим».

«А как насчет вас, ребята?»

«Почему?» Ну, я не думаю, что это нормально, что два учителя… ну, знаешь …»

«Но это же не твое дело, правда? Так что не двигайся ногами».

На этом мы прощаемся.

«Надо немного понаблюдать за парнями», — предлагает Таня.

Получаем адреса желаемых людей и расставляем по позициям три команды.

Как я и ожидал, вечером мы следуем за Вольфгангом в дом Рамоны Шене. И еще Хамбер Каталу. Он идет пешком.

Как сообщают мне наблюдатели, двое других мальчиков, по-видимому, встречаются в парке. Но еще говорят, что с наступлением темноты за ними становится сложно смотреть.

Затем я вижу, как Вольфганг подходит ближе, прячется под окном и осторожно пытается заглянуть внутрь. « Он становится немного напористым, — говорю я.

«Настоящий сталкер», — замечает Таня. « Они способны на все».

«Мы должны будем следить за этим».

«Мы также можем получить его прямо здесь!»

«Подожди минутку. Не так быстро.»

Затем дверь открывается. Каталу выходит и прощается со своим коллегой поцелуем. Хорошо, я думаю, что есть еще кое-что, о чем можно было бы рассказать.

Кениец идет к парку. Вольфганг пробирается к входной двери и звонит в дверной звонок. Дверь открывается, изумленная фрау Шене явно просит мальчика уйти. Он оборачивается, как облитый пудель, но затем останавливается и оглядывается.

Я открываю окно. Вот как мы слышим то, что говорится.

«Вольфганг, пожалуйста, иди домой».

«Он не должен больше тебя трогать!» — кричит Вольфганг. "Ему не разрешено!»

«Не говори ерунды, Вольфганг», — это прозвучало сердито.

«Но я люблю тебя, Рамона! Я не хочу, чтобы он прикасался к тебе!»

«Теперь все хорошо!» Она теряет терпение. "Вперед!»

Будто ужаленный птицеедом, он убегает. В парке.

Сейчас совсем темно. Но фонари в парке еще не горят. Это необычно. Ответят команды два и три. У вас больше нет визуального контакта.

«Мы будем с вами через мгновение», — говорю я им.

Затем доходим до первого фонаря. Она избита. Из-за множества кустов и деревьев мы также потеряли визуальный контакт. Следующий фонарь также поврежден и не может обеспечить свет. Такое ощущение, что это спланированная акция. Они наблюдали за Каталу и поняли, что он всегда гуляет по парку. Я немедленно предупреждаю другие команды. Мы стараемся запечатлеть парк как можно более полно, чтобы увидеть, когда кто-то выходит из него. Но на это нужно время.

Медленно входим в парк. Потом я слышу крики. Женский голос, зовущий на помощь. Но ничего не видно. Мы следуем в том направлении, откуда доносятся крики, все глубже и глубже в парк.

Потом разочарование. Мы можем разглядеть остальных коллег в тени, но больше никого не нашли.

На следующее утро передо мной стоит молодая женщина и хочет разместить объявление. Она говорит, что прошлой ночью к ней приставал темнокожий мужчина. И она уверена, что это был ее учитель Хамбер Каталу. Потом узнаю их. Она подруга этого Альберта. Я беру дисплей, но дать ей рекомендации по пути: « Кн не öpfen вы блузку раза шире, то не плохие парни глупые идеи.»

Таня провожает меня в школу. Я должен противостоять Каталу с этой рекламой. Я хочу услышать его версию.

«Было очень темно, потому что в парке не горели фонари. Так что я очень торопился. Но потом я услышал, как молодая женщина зовет на помощь. Я увидел две темные фигуры, которые, очевидно, вмешивались в нее. Я обратил их в бегство. Я протянул ей руку, но потом она снова начала кричать. Я побежал домой. Уверяю вас, я не прикасался к этой женщине».

«Вы узнали девушку?»

«Нет. Я уже сказал, что было очень темно, потому что не горели фонари».

«Это была Рита Брехт».

«Рита?» — удивился Каталу. "Но почему..?»

«Подумайте об этом, мистер Каталу. Что могло побудить вас сообщить о попытке изнасилования?»

«Она всегда сидит в первом ряду. И…»

«Да?»

«Она… она любит наклоняться вперед, когда ты понимаешь. Я чувствую себя крайне неудобно. Я уже предупреждал вас несколько раз».

«Хорошо, мистер Каталу. Это подчеркивает мое предположение, что сегодня вечером это была постановочная игра. Вам следует избегать парка в будущем, когда вы вернетесь домой от г-жи Шене».

«Ты…» Он наверняка подозревает, что мы наблюдали за ним.

«Да. Для вашей безопасности», — добавляет Таня и улыбается.

Мы собираемся уходить, когда врывается фрау Шене. Она мрачно смотрит на кенийца. « Вольфганг сказал мне, что видел вас вчера вечером в парке, когда вы приставали к девушке!» — взволнованно восклицает она.

Однако мужчина остается спокойным. « Это чепуха. Почему он так говорит?»

«Мисс Шене, все в порядке. Мы можем это прояснить, — говорю я. « Молодой человек последовал за своим коллегой, когда он попрощался с ними. Прошлой ночью в парке было темно как смоль. Вольфганг сделал неправильные выводы».

«Откуда вы все это знаете?»

«Хорошая работа полиции», — объявляю я. « Уважаемая г-жа Шене, мы также должны прояснить этот вопрос с Вольфгангом. Он гонится за ними, не так ли?»

«Ты действительно все знаешь. Я говорил с ним. И я пригрозил ему выговором, если он не изменит своего поведения».

«Боюсь, это его не остановит».

«Есть ли у вас виновники, которые повесили это ужасное знамя?»

«Мы думаем, что знаем, кто это был, но не можем доказать это вам».

«Какая жалость». Она выглядит обиженной.

«Мы будем следить за этим, с Вольфгангом», — говорю я. « До свидания».

Вечером мы наблюдаем, как все три мальчика крадутся вокруг дома Рамоны Шене.

«Что это будет?» — спрашиваю я Таню.

«Остальные знают о его желаниях».

«Конечно. Возможно, теперь вы хотите убедить его не сдаваться. Гефу не все нравится. Но я не понимаю, о чем они говорят».

«Fl she üstern?» Таня, кажется, смеется над этим. Он медленно тает.

«Вот! Иди к двери».

Альберт и Эрих немного прячутся, когда дверь открывается.

«Нет, Вольфганг!» — сердито кричит красивая женщина. "Что я тебе сказал?»

«Я не принимаю» нет». Впусти меня, тогда мы сможем поговорить».

«М не öchte. Пожалуйста, иди домой, Вольфганг. Пожалуйста.»

Краем глаза я вижу приближающегося мистера Каталу. Он ускорил шаг, когда увидел, что происходит. « Рамона!» — кричит он.

Вольфганг реагирует, толкает женщину в дом и захлопывает за собой дверь.

Сразу выскакиваю из машины и наезжаю. Таня следует за мной после вызова подкрепления.

Каталу уже у двери, но Альберт и Эрих держат его. Альберт кричит на него: « Ты больше не будешь трахать его принцессу, чувак!»

Я бросаюсь к ним троим с Таней, вытаскиваю пистолет и наставляю его на Альберта. « Все кончено! H Alls за голову!»

Подкрепление только приближается, потом я слышу крики из дома.

«Вы подходите сзади?» — спрашиваю я Каталу. « Таня, вызови скорую. Я боюсь, что мы будем это нужно».

Я отчаянно бегаю по дому с Каталу. Дверь патио заперта. В гостиной мы видим Вольфганга, лежащего на полу с раной на шее. Он теряет много крови. Рамона Шене становится рядом с ним на колени. Ей тоже больно, похоже, ее нет. Затем я вижу окровавленный нож, лежащий на полу в полуметре от них двоих.

Наконец женщина думает о том, чтобы впустить нас. Парамедики сейчас тоже здесь.

«Моя кровь такая же красная, как и твои чудесные волосы, Рамона. Я люблю тебя, но я не могу тебя понять Моя жизнь не имеет смысла». Он уже сказал эти слова, когда мы вошли, и он произносит их снова сейчас, когда парамедики начинают лечить раны. Но его голос звучит слабо. Он продолжает говорить, но медленно теряет сознание.

Тогда мы, наконец, сможем задать свои вопросы.

Рамона Шене, похоже, все еще в шоке. Затем она начинает говорить. « Он пытался пересилить меня, достал… Он прикоснулся ко мне… Я потер его одним. Мне очень жаль, но я надеялась отговорить его. «Громкий вздох выражает ее тревогу.» Должно быть, произошло обратное. Он может даже захотеть убить меня. И снова ее речь прерывается глубоким вздохом. «Но он не мог знать, что я много тренируюсь. По силе я превосходил его. Когда он ударил меня ножом, я вырвался. Затем я повалила его на землю, — дрожащим голосом объясняет г-жа Шёне.

«А как же его травма? Это очень плохо».

«О, комиссар. Простите, это ужасная авария. „Теперь она сдерживает слезы.“ Мы сложили руки вместе. Он хотел снова ударить меня ножом. Но затем внезапно он отпустил. Я упал на землю, повиснув на его руке. Потом нож так несчастно ударил его в шею. Я запаниковал, все было залито кровью. Я застыл от страха».

«Большое спасибо, г-жа Шёне. Мы были там немедленно. Будем надеяться, что все будет хорошо». Не уверен, что эта надежда оправдана.

На следующее утро у меня звонит телефон. У коллег есть признание Альберта и Эриха по поводу баннера. Эти двое отвергли это как глупую мальчишескую шутку. Но есть и плохие новости. Вольфганг скончался в больнице от тяжелых травм, вызванных большой кровопотерей. Вероятно, он ускорил кровотечение с помощью большого количества аспирина. Он хотел умереть, если не доберется туда. Об этом свидетельствует прощальное письмо в кармане.

3. Соперники

По дороге на вокзал я снова размышляю о своем новом коллеге. Она здесь новенькая, это точно. Но почему он был назначен мне? Ну, после провала Кирхберга из-за выгорания я остался без партнера, но почему мне дают совершенно незнакомого человека? По крайней мере, через четыре недели у меня возникает ощущение, что она «приехала», она разговаривает со мной. И я думаю, что она действительно умная. Это наблюдение вызывает у меня улыбку.

Тогда я должен остановиться. Он хоть и зеленый, но дальше не идет. Впереди автобус. Я выхожу и смотрю, что происходит.

Дорожно-транспортное происшествие. Мне все равно, но я не за горами.

Я делаюсь заметной. "Добрый день. Что здесь произошло? «Но никто не реагирует.

Вместо этого кто-то стучит в окно автобуса: Таня. Она выходит и подходит ко мне. « Доброе утро, босс».

«Я пока не знаю почему, но наша работа, кажется, начинается здесь сегодня», — говорю я.

«Тогда давай посмотрим».

Молодой человек с травмой головы лежит на улице рядом с автобусом. За ним уже ухаживает молодая женщина, в этот момент подъезжает скорая помощь. Кажется, что эти трое знакомы друг с другом. Кратко следим за беседой.

«Привет, Стефан. У него тяжелая рана на голове».

«Я посмотрю на это. Даф ÜR Я здесь, да». Медик, над которым смеется молодая женщина.

«Спасибо, милая. Sch ön, что ты был здесь так быстро. «Затем она снова заговорила с раненым. "Питер, давай, я помогу тебе встать на ноги. Все нормально?»

«Да, спасибо, Бритта».

Показываю свой бренд. Ко мне подходит водитель автобуса. « Этот молодой человек перебежал улицу слева, когда я стоял здесь на красный свет. Он ненадолго нагнулся, но слишком быстро вскочил и врезался в наружное зеркало снизу. Молодой человек довольно высокого роста. Затем он снял зеркало с крепления».

Это зеркало должно быть упало на машину, припаркованную рядом с автобусом, а затем ударилось об асфальт. На капюшоне большая вмятина. Стекло зеркала расколото.

Обращаюсь к женщине. "Молодая женщина? D I ürfte задать вам вопрос?»

«Конечно. Кто… О, это вы, комиссар. Зачем вас послали сюда?»

«Я был совсем рядом», — говорю я с ухмылкой. « Кажется, вы знаете этого молодого человека».

«Да, он коллега из больницы. Я еду на работу, как и он. Он увидел меня и подбежал. К сожалению, с ним случилось это несчастье».

«А парамедики…»

«Это мой муж».

«Ах да. Большое спасибо.»

Таня разговаривает со мной в машине. "Вы видели взгляд молодого человека, босс?»

«Нет, почему?»

«Он выглядел очень впечатленным первой помощью, оказанной его коллегой. Он зажег ее должным образом».

«Вы имеете в виду, что он влюблен в нее, да? Но она замужем».

«И?»

«Значит, он смотрел только на нее и был беспечен. Вот почему это произошло здесь, или что?»

«Да, это могло быть. Я просто имею в виду …»