Бесплатный фрагмент - Антонио Гауди. Саграда Фамилия

Николай Надеждин

«Маленькие истории о большом успехе»

Антонио Гауди
Саграда Фамилия
2024

Введение

Архитектуру, как и живопись, нужно уметь рассматривать. Иначе дома будут выглядеть, как всего лишь дома. А это огромные живые скульптуры — многоплановые, полифоничные, чрезвычайно сложные.

Нам кажется, что мы умеем видеть красоту. На самом деле это такой же редкий талант, как и умение красоту создавать.

Взять, к примеру, творения Антонио Гауди… Разве впервые их увидев, не испытываешь удивления? А задача архитектора была вовсе не шокировать досужую публику… Что же в таком случае?

Если уж вы попали в Каталонию (а рано или поздно там оказывается любой человек, который любит путешествовать и хоть что-то как-то и где-то зарабатывает), то послушайтесь доброго совета. После торопливой скороговорки гида позвольте себе чуть отстать от общей экскурсионной группы. Всмотритесь в фасад дома Батло или Мила. И подумайте — зачем он это сделал. Какую мысль пытался до нас донести — через добрую сотню лет.

Ну а если дело происходит у Саграда Фамилиа, то смотреть надо во все глаза. И — думать, думать.

Не знаю, прав ли я, но мне эта огромная недостроенная церковь, как и все дома Антонио Гауди, кажутся… объяснением в любви. Нежным, трепетным, очень искренним. В любви к своей родине — гордой и прекрасной Каталонии.

Это как раз тот нечастый случай, когда слово «патриот» напрочь лишено негативного подтекста.

1. Путешествие по Каталонии

Испания чудесная страна. Каждый год сюда приезжают сотни тысяч туристов. И значительная их часть из России.

Но недаром испанцы говорят, что Испания это не одна, а несколько непохожих друг на друга стран. Их, как минимум, три (на самом деле больше). Это собственно Испания, Баскония и Каталония.

Каталония — автономная область на севере Испании. Самый богатый район страны — и не только в экономическом плане, но и самый богатый на таланты. Российские туристы, посещающие Каталонию, совершают «паломничество» по давно установленным маршрутам. Памятные места, тем или иным образом связанные с Сальвадором Дали — Фигерас, Кадакес, замок Пубол. Поездки в Андорру и Мадрид. Но главным «лакомством» остается экскурсионная прогулка по Барселоне…

Каталонцы (которые, кстати, называют себя чуть иначе — каталанцы, а язык свой не каталонским, как называем его обычно мы, а каталанским) народ гордый и очень трудолюбивый. И сама Каталония — край цветущий, ухоженный. А между тем на этой земле в двадцатом веке разразилась одна из самых кровопролитных гражданских войн. И Каталонии в этой войне досталось едва ли ни более любых других испанских провинций…

Знакомство с Каталонией начинается, как правило, с курортного местечка, отеля и близлежащего пляжа. Но потом, чуть освоившись со своим временным туристическим домом, надо обязательно съездить в Барселону. Почему именно в Барселону? Потому что это самый красивый город мира. Без преувеличений.

2. Старая Барселона

Красавица Барса… Погулять по ее улицам необыкновенное и, увы, краткое для туриста счастье. Здесь и дышится как-то по-особенному. Узкие средневековые улочки, расходящиеся от Рамбла. Готические храмы. Величественные современные постройки.

В Барселоне, если зайти в любое местное кафе, вы получите не только превосходный кофе, но и улыбку испанки, стоящей за прилавком. Для этого надо произнести всего одно слово: «Ола!» И тут же прозвучит ответное приветствие. И — роскошная улыбка, что тоже одна из главных достопримечательностей этой гостеприимной страны.

Однако, пора отправиться на прогулку по улицам старой Барсы. Очень хорошо, если пешком — вы больше увидите. Но чаще приходится перемещаться на неповоротливом огромном автобусе. И хорошо, если водитель не будет торопиться (а он не будет торопиться — ему же надо вам показать все самое интересное в Барселоне).

Ой, что это? Дом, в котором нет никаких углов… Это дом Батло работы Антонио Гауди. Дом, который похож на шляпу. Или на кокетливо украшенный гриб. Или… бог весть на что он именно похож. Но красив необыкновенно. И по словам тех, кто здесь живет, чрезвычайно удобен.

А вот другой дом — мрачноватый и тоже очень необычный. Это дом Мила, который называют «каменоломней». Он интересен и снаружи, но внутри еще интересней. Это тоже Гауди.

Всего в Барселоне 14 строений, возведенных великим мастером архитектуры. И дома Гауди — самое впечатляющее и самое прекрасное зрелище старой Барселоны. Не туристический аттракцион, а дома, в которых живут люди.

3. Парк Гуэля

А потом автобус везет нас в городской парк Барселоны — в парк Гуэля. Все, что здесь построено, придумано Антонио Гауди.

Мы идем по засыпанным гравием дорожкам. Между крон деревьев проглядывает островерхая башенка миниатюрного замка. Это дом, в котором жил Гауди.

Идем дальше. Пальмы, а в их ветвях кричат попугаи. Удивительно, но эти птицы никуда не улетают. Хотя свободны лететь, куда заблагорассудится.

Идем дальше. Погода стоит жаркая. И мы не торопимся — на прогулку у нас есть больше часа…

Смотрите туда, вниз. Видите извивающуюся змею, что окружает желтую площадку. Это не змея, это скамейка. И не просто скамейка, а скамейка, покрытая изразцами, керамической плиткой и цветным стеклом. Она прохладная и очень удобная. И поверхность ее бесконечного сидения неровная. Присмотритесь внимательней — она повторяет форму человеческого тела. Словно на еще незастывшую поверхность цементного основания садились люди, чтобы придать скамье эту необычную форму… Так оно и сеть. На эту скамью Гауди усаживал рабочих (предварительно раздев их донага). И вот результат.

Здесь очень много интересного. Необыкновенной красоты домики — виллы, которые Гауди построил для зажиточных барселонцев, но те так и не оценили идеи мастера и его друга Гуэля — заказчика большинства из творений архитектора. Веселые «пряничные» беседки, словно вылепленные из глины и покрытые глазурью (догадка верная — это снова глазурованная керамическая плитка).

Очень красиво… Но пора отправляться дальше. Главное чудо нас ждет впереди.

4. Саграда Фамилиа

Вот он — величественный, огромный храм Саграда Фамилиа — Святого Семейства. Главное и до сих пор незавершенное творение Антонио Гауди…

Этот храм невозможно сфотографировать целиком — он попросту не умещается в кадре. Вроде бы и отойти есть куда, да отсюда, с расстояния в сотню метров, уже не видны детали. А подойдешь ближе и — затекает шея. Смотришь на этот собор, задрав голову. И что интересно — сколько ни смотри, всего не разглядишь.

Впечатление Саграда Фамилиа оставляет колоссальное. Поначалу захватывает дух. Потом появляется даже некоторое раздражение. Ну, какой же это храм? Потом проникаешься грандиозностью строения. Храм, именно храм! Да еще какой храм…

Что вам видится в башнях Саграда Фамилиа? Вот несколько ответов наших российских туристов.

— Цыганская церковь, вот это что! Посмотрите на эту пестроту, на обилие фигур. Разве храмы такими бывают. И потом — это же вылеплено из глины. Как простояло сто лет?.. Не из глины? Из камня? Удивительно. Подождите, я подробней рассмотрю… С ума сойти…

— А мне кажется, что это какая-то сектантская церковь. Католическая? И что, здесь идут службы? Нет? Ну, я же говорю… Хотя… С другой стороны, надо взглянуть. Здесь же четыре фасада — должно во всяком случае быть. И что, на каждом фасаде три портала? Это сколько же труда…

— А мне плакать хочется. Этот храм тронул мое сердце. А я, представьте, человек совершенно неверующий… Что, и вы тоже? И какие он у вас вызывает чувства? Вот видите — я не одинок… Какая красота. Небесная, неземная красота. И какое величие…

5. Волшебник Гауди

Да кто же он такой — Антонио Гауди?

Великий архитектор, ниспровергатель авторитетов и законодатель мод. Модернист, работавший вне устоявшихся стилей. Человек, который почти не работал с чертежами. Архитектор, специалист, в основе труда которого лежит скрупулезный математический расчет (а так оно и было), Гауди пользовался набросками здания в импрессионистском стиле. То есть общие очертания, форма, но ни дотошной детализации, ни конструктивных элементов. Главным его инструментом были воображение, интуиция и… вычисления в уме. Можно сказать, он был Эйнштейном в архитектуре (или наоборот — Эйнштейн был Гауди в теоретической физике, все же Антонио Гауди был намного старше).

Гауди был крайне необщителен и даже замкнут. С людьми — со своими работниками — был жесток и даже жесток. Аскет, который питался кое-как и кое-как одевался. Он не признавал роскоши и богатства — когда дело касалось лично его. Но строил при этом роскошные здания.

Саграда Фамилиа — главное творение Гауди. И, представьте себе, все деньги, что он зарабатывал в должности архитектора храма, Гауди вкладывал в само строительство. Он много лет работал бесплатно, не считая себя в праве присваивать народные деньги — а храм строился на пожертвования богатых и бедных барселонцев.

После себя Гауди не оставил никаких записей. Близких друзей у него не было. И многие обстоятельства его жизни так до сих пор и не прояснены…

А что говорят о Гауди сами каталонцы? Спросите любого — они его боготворят.

6. Явление гения

Дело было в небольшом городке Реус, что находится в курортном ныне районе Коста Дорада, в десяти километрах от прибрежного города Таррагона. 25 июня 1852 года в семье Франсеска Гауди-и-Сьерра и Антонии Корнет-и-Бертран родился мальчик. В честь матери маленького сынишку назвали Антонио. А по испанской традиции он получил двойную фамилию — по фамилии отца и матери, то есть Гауди-и-Корнет.

Отец Антонио был потомственным кузнецом, его специальностью была не только ковка, но и чеканка по меди. И он довольно рано научил сына понимать красоту предметного мира, а заодно привил любовь к рисованию и архитектуре. Франсеску часто приходилось изготавливать кованные ограды и затейливые заборчики к могилам на местном кладбище. Много было заказов и от местной церкви. И это тем более удивительно — отец Антонио не верил в бога. И это в католической набожной Каталонии.

Мать будущего архитектора была обычной домохозяйкой. Она занималась воспитанием сына, а потом и младшей дочки.

Матушке Антонии в этой жизни досталось, как никому. Год за годом она рожала детей. И все они умирали в младенчестве. Антонио был первым, кто выжил. Хотя мало кто в это верил. Мальчик рос очень болезненным, поздно начал ходить. И хворал всеми младенческими недугами, которые только существуют.

Мать молилась (она в отличие от мужа в бога верила), но особых надежд на спасение сына не питала. Слишком многих она потеряла за последние годы.

7. Маленький инвалид

Антонио Гауди страдал странным недугом, который можно условно (и, разумеется, совершенно не по-медицински) назвать «слишком быстрым старением». Или созреванием — в зависимости от того, какой период жизни архитектора мы рассматриваем. В детстве мальчик выглядел старше своих сверстников. И был намного более их развит. Это можно объяснить его бесконечными болезнями. Антонио не посещал занятий физкультурой и не мог играть в школьном дворе во всеми любимые подвижные игры. Мальчика донимали ревматические боли в ногах. После занятий он почти не выходил из дома, а на прогулку мог отправиться только верхом на ослике. Боли унялись только к совершеннолетию Гауди. Спокойно прогуляться по городу Гауди смог только в студенческие годы.

Эти вынужденные физические ограничения повлияли на умственное развитие Антонио — как это обычно и случается с не очень здоровыми детьми. Там, где он не мог взять силой и проворством, он брал умом. И к выпускному классу Антонио был одним из лучших учеников, правда, лишь по успеваемости, но не по поведению.

В молодости он тоже выглядел намного старше своих лет. Взгляните на портрет, вынесенный на обложку книги. В это трудно поверить, но Гауди здесь всего 26 лет. А кажется, что ему за сорок.

В пятьдесят архитектор выглядел семидесятилетним стариком. И к моменту трагической гибели был совсем немощен и слаб.

Когда звучали траурные речи, барселонцы с изумлением узнали, что их кумиру было 74 года. Все полагали, что ему давно перевалило за 90…

8. Монастырская школа

Это отроческое недомогание мальчика вынудило матушку Антонию самой заняться образованием сына. До 11 лет Антонио школу не посещал. Сама не особо образованная женщина, матушка Антония, тем не менее, сумела привить сыну основные познания, необходимые любому человеку. Она научила сына читать и писать. Более того, пристрастила к чтению. А отец научил сына рисовать. И вскоре убедился, что у мальчика развивается самый настоящий талант — уж в этом опытный кузнец разбирался превосходно, поскольку и сам всю жизнь рисовал.

Но вскоре стало ясно, многому Антонио дома не научишь. К тому же он стал чувствовать себя лучше. Ежедневно мальчик пешком преодолевал недлинный путь от дома до церкви Святого Филиппа Негри. Соблюдал строгую вегетарианскую диету, прописанную ему докторами (кстати, Гауди всю жизнь был убежденным вегетарианцем). И это несколько укрепило его здоровье.

В 1863 году 11-летнего Антонио отдали в монастырскую школу Реуса. Здесь, в Коллеже де лос Падрес Эсколапиос, он проучился пять лет. Эта школа работает и поныне. Сегодня она носит имя Антонио Гауди…

Он учился очень хорошо, поражая своими знаниями учителей. Но по любому поводу имел собственное мнение и, если оно расходилось с мнением учителей, не стеснялся спорить. Поэтому его считали перспективным, но очень упрямым школьником.

Однажды школьный учитель стал рассказывать ученикам о том, что крылья позволяют птицам летать. И маленький Антонио тут же возразил — мол, крылья есть и у домашней птицы. И они, эти крылья, помогают курам быстро бегать. Учитель не нашелся, что ответить.

9. Первые рисунки

Антонио Гауди рисовал с малых лет. Этот талант в мальчике разглядел отец Франсеск Гауди. Но в школе об этом даре мальчика узнали только в 1867 году, когда Антонио отдал несколько своих рисунков в школьный журнал «Эль Арлекин»…

Давняя традиция издавать самодеятельный школьный журнал живет до сих пор — в самых разных школах и в самых разных странах мира. Благодаря вот этому детскому творчеству, поощряемому и поддерживаемому учителями, мир получил множество великих писателей и художников. Подобную инициативу детей (или учителей, что вряд ли имеет какое-то значение) надо лишь поддерживать. Тем более что в наше время при помощи общедоступной вычислительной техники школьному изданию можно придать вполне профессиональный вид.

В те годы возможность издать школьный журнал была одна — написать его от руки. «Эль Арлекин» выходил еженедельно тиражом в 12 экземпляров. Один из этих выпусков всегда вывешивался на школьном стенде — по листочкам. Другие экземпляры отдавали директору, учителям и ученикам — еженедельник ходил по рукам от ребенка к ребенку, побуждая детей сочинять что-нибудь самим.

Рисунки Гауди поразили учителей лаконичностью и точностью. Но это все, что мы о них знаем. Антонио Гауди оставил до обидного мало письменных и каких-либо иных свидетельств своей необыкновенной жизни. Человек замкнутый и нелюдимый, он не вел дневника, не пускал в свою жизнь даже очень близких друзей. Не любил давать интервью газетчикам и фотографироваться.

Впрочем, его дневник — это его великолепные дома.

10. Годы учебы

В том же 1867 году Гауди попробовал свои силы в качестве театрального художника. После публикации рисунков в рукописном школьном еженедельнике мальчику предложили оформить сцену школьного театра. И он с этим заданием блестяще справился.

Однако, живопись Гауди рассматривал, как ремесло попутное. В эти ранние годы его уже манила архитектура, искусство, которое называют «живописью в камне»…

Закончив в 1868 году монастырскую школу, Гауди получил возможность продолжить образование в высшем учебном заведении. Однако, он чувствовал, что знает еще очень мало, чтобы заняться главным делом своей жизни. И в следующем 1869 году с благословения родителей Гауди покинул Реус и переехал в Барселону (благо дорога совсем недлинная — километров сорок или около того).

17-летний юноша устроился в городское архитектурное бюро на должность рядового чертежника. И записался на подготовительные курсы Естественнонаучного факультета Барселонского университета, где изучалась архитектура. На этих курсах (подготовительных!) он проучился пять лет… Безумно долгий срок. А Гауди, как любой молодой человек, был наверняка нетерпелив.

Однако, эти годы прошли для него не напрасно. Спустя четыре года, он поступил в Провинциальную школу архитектуры (высшее учебное заведение Барселоны по подготовке профессиональных архитекторов), не оставляя при этом и курсов при университете. И очень скоро профессора убедились в том, что к ним пришел не мальчик, а хорошо подготовленный профессионал.

11. Герб для духовного отца

Денег из Реуса приходило мало. Семью Гауди нельзя было отнести к преуспевающим. К тому же в семье подрастала младшая сестра Антонио Розита. Девочка была такой же болезненной, что и старший брат. (Забегая вперед заметим, что Розита умерла молодой девушкой, что стало для Антонио настоящей трагедией).

Работа чертежником приносила очень незначительный доход. Антонио еле сводил концы с концами. Стараясь не показывать своей бедности, он избегал вечеринок и шумных студенческих сборищ. У него не было ни близких друзей, ни девушки. Зато был талант…

В 1870 году его талант был замечен. В это время церковные власти Каталонии привлекали архитекторов самой различной квалификации к реставрации старого монастыря в Поблет, пригороде Барселоны. Был объявлен конкурс, на который пришло множество проектов. В результате одному архитектору поручили воссоздание подсобных помещений монастыря, другому — фасада.

Восемнадцатилетний Гауди отправил на конкурс эскиз личного герба настоятеля монастыря Поблет. И — победил.

Этот герб был выполнен в строгом соответствии с церковными традициями. Гуади еще был далек от своих поисков. Он лишь осваивал азы мастерства. Как и большинство реформаторов искусства, он полагал, что экспериментировать имеет право только профессионал, человек, в совершенстве владеющий всеми необходимыми знаниями.

Проект герба был первой его творческой победой. И принес первый серьезный заработок, облегчивший жизнь бедного студента.

12. Школа архитектуры

Все, к чему он стремился — стать профессиональным архитектором. И действительно, поступив в школу архитектуры, очень скоро добился статуса одного из лучших учеников. Лучших и… странных. Виной снова был его непокладистый характер. Гауди претило начетничество преподавателей и формальный подход к наукам.

Не секрет, что и в современных школах (вузах, университетах) начетничество очень распространено. Не всем суждено родиться такими одаренными, как, скажем, Гауди. И обязанность преподавателя достаточно проста — донести до учеников определенный объем знаний. А обязанность учеников — усвоить этот объем, подтвердив сей факт успешной сдачей экзаменов.

Протест Гауди выглядел даже забавно. Работая, к примеру, над проектом городского кладбища (а он этому проекту уделил очень много внимания и времени), Антонио изображал на чертеже катафалк. И рисовал его в таких деталях, что вскоре катафалк превращался едва ли ни в центральную фигуру проекта. На вопрос — зачем он это сделал, Гауди отвечал, что таким образом хотел наполнить чертеж «воздухом» и передать «атмосферу» кладбища. Преподаватели лишь разводили руками.

Именно в это время и родилась фраза «гений или сумасшедший». Так преподаватели отзывались об упрямце, который, впрочем, знал все предметы назубок и экзамены сдавал на отлично… если дело не доходило до концептуальных споров. Тогда Гауди был бескомпромиссен. И отличная оценка тут же превращалась в неудовлетворительную.

13. Кладбищенские ворота

Юный Гауди принимал участие во многих учебных проектах, которые стали его первыми профессиональными работами. Среди самых заметных — проект арочных кладбищенских ворот, проект Центральной больницы Барселоны и причала для морских судов.

Эти работы примечательны тем, что в них Гауди придерживается классического понимания архитектуры. Он еще не созрел до смелых экспериментов, хотя сама атмосфера второй половины девятнадцатого века была пропитана исканиями в самых разных жанрах искусства, в том числе и в архитектуре. Но Гауди строго соблюдает каноны и в проекте ворот применяет традиционные решения. Ворота в его исполнении покоятся на колоннах и украшены скульптурными изображениями — точно так, как подобные сооружения исполняли мастера позднего Средневековья.

За проект кладбищенских ворот Гауди получил высший бал — «чрезвычайно хорошо». Проект Центральной больницы и причала, как и проект ворот, остались лишь в эскизах и чертежах. Право на строительство реальных сооружений по своим чертежам Гауди лишь предстояло завоевать. Однако, уже эти студенческие проекты показали, что в Барселоне появился настоящий профессионал от архитектуры…

Следует заметить, что архитектура в Барселоне была искусством на особом положении. Быстро разрастающийся город (к началу двадцатого века он насчитывал более полумиллиона жителей) требовал возведения новых домов. И на глазах у каталонцев поднималась новая Барса, ставшая впоследствии красивейшим городом мира.

14. Кончина матушки Антонии

В 1876 году Антонио Гауди пережил первую семейную трагедию — он потерял мать…

Прямых свидетельств отношения Гауди к матушке отыскать очень сложно. Скрытный и почти нелюдимый человек, Гауди рассказывал о себе только таким близким друзьям, как Гуэль. Поэтому Антонио Гауди до сих пор остается личностью таинственной, загадочной.

Но есть свидетельства косвенные… Представьте себе Барселону восьмидесятых годов девятнадцатого века. Город католический, религиозный. Его главные достопримечательности — храмы и монастыри. А концентрация архитекторов (художников, поэтов) «на душу населения» почти такая же, как в Париже. И это не преувеличение — провинциальная Каталония во все времена была «общеиспанским поставщиком талантов».

Хотел того Гауди или нет, но ему приходилось работать с церковниками. Большая часть его заказов приходилась на культовые строения. Неверующему человеку, да еще не особенно скрывающему скептическое отношение к религии, получить такой заказ очень непросто…

И вдруг, в зрелом возрасте, происходит перерождение личности. Гауди становится глубоко верующим человеком. Не была ли первым толчком та трагедия — утрата матушки, умершей внезапно в довольно молодом возрасте?

Уже зрелый мастер, Гауди заберет к себе больного старого отца и переедет с ним в дом собственной постройки (этот дом находится в саду Гуэля). И пробудет рядом со стариком до самой его кончины. Иного Гауди для себя и не допускал. К родителям он относился с большой любовью и даже с трепетом.

15. Диплом архитектора

15 марта 1878 года произошло одно из главных событий в жизни Антонио Гауди. В этот день, на 26 году жизни, он получил диплом архитектора. Он успешно сдал экзамены (хотя были трудности с некоторыми предметами — снова сказалось знаменитое упрямство Антонио, ставшее уже притчей во языцех) и удостоился витиеватой напутственной речи ректора, в которой тот говорил о несомненном таланте выпускника, хотя и предупреждал Гауди о том, что собственное мнение иногда следует держать при себе.

Но именно сейчас, почувствовав себя настоящим профессионалом, Гауди и не собирался скрывать от кого бы то ни было и свои убеждения, и свое видение современной архитектуры.

За годы учебы, которой он отдал всю молодость, Гауди перечитал горы книг, изучил работы старых мастеров и признанных законодателей мод в области архитектуры. Его привлекала неоготика. Книга французского архитектора Виолле-ле-Дюка, посвященная соборам Франции тринадцатого-четырнадцатого веков, стала для Гауди настольной. Он собирался возродить готическую архитектуру в Барселоне, в городе, который по мнению молодого Гауди далеко отошел от того образа старой Барсы, который так любил архитектор.

И Гауди отправился в Каркасон, где работал Виолле-ле-Дюк, чтобы лично познакомиться с мастером и услышать его мнение об идеях Гауди. Это была первая поездка после получения диплома. И, к слову, одно из редких путешествий — Гауди очень не любил покидать Барселону.

16. Юный модник

Прибыв в Каркасон, Гауди принялся осматривать городской центр, реставрацией которого занимался Виолле-ле-Дюк. И тут произошло забавное недоразумение — один из местных жителей принял Гауди за какую-то известную личность и наговорил ему массу приятных вещей. Гауди не решился признаться, что крестьянин явно его с кем-то перепутал…

Наголодавшись в студенческие годы, испытав на себе удручающую бедность (Гауди стеснялся обращаться за помощью к родителям, понимая, что отец и сам зарабатывает жалкие гроши, чтобы содержать еще и великовозрастного сына) Антонио, впервые в жизни получив приличный гонорар за первые заказы, решил стать состоятельным человеком… То есть — что значит, «решил стать»? Богатства или даже элементарной финансовой стабильности он так пока и не добился. Но все деньги стал тратить на хорошую одежду и приличную квартиру.

Ему очень хотелось выглядеть преуспевающим молодым архитектором (не будем забывать о возрасте — Гауди был еще и потенциальным женихом). Обладая безупречным вкусом (иного и быть не может, когда речь идет о художнике такого уровня), Гауди покупал самые простые вещи, которые умел носить с некоторым шиком.

Он выглядел намного старше своих лет, но и богаче, состоятельней, чем был на самом деле… Тем разительней перемены, которые произошли с Гауди в зрелом возрасте. С годами он совсем перестал обращать внимание на то, как он одет. И мнение окружающих о его внешности Гауди попросту не интересовало.

17. Наперекор авторитетам

Поднявшись на ноги и расправив плечи, спорщик-студент превратился в спорщика-архитектора. Иметь с ним дело было очень непросто. Гауди попросту не шел на компромиссы. И в своих спорах об архитектуре часто переходил на личности. А разругавшись с оппонентом, разрывал с ним любые отношения.

Еще совсем молодой специалист, он не признавал начальственного приказа. Ответ на любые претензии был один — пусть строит кто угодно, только не я. Хотите, чтобы у вас работал Гауди — доверяйте моей интуиции.

Он обладал ярким талантом убеждения. И при этом часто не мог дать внятных объяснений своих идей. Почему строить надо так, а не иначе, следуя классическим канонам? Ответ — потому что надо только так! И ему… верили! И вкладывали огромные деньги.

Надо понимать, что архитектура — искусство очень небыстрое. И от проекта до готового здания проходят годы. За это время девальвируются деньги, разоряются бывшие богачи, меняется лицо города. А нового здания, на которое было столько надежд, все нет и нет. А когда оно появляется (это и есть случай Антонио Гауди), то все приходят в неописуемое возбуждение. Это совсем не то, что ожидали от Гауди! Абсолютно не то…

Но потом оказывалось, что очередной «уродец» работы Гауди на самом деле — шедевр. И жить в новом доме очень удобно. И дом этот необыкновенно красив. И правда всегда оставалась на стороне мастера.

Отстаивая свое видение, Гауди был уверен, что знает истину. И ни разу в не ошибся.

18. Модернист Гауди

Отдав должное множеству стилей, увлекаясь модными течениями и разочаровываясь в них, молодой архитектор очень скоро обрел свой собственный неповторимый почерк. Обычно творчество Гауди относят к модерну. Но это не совсем так (или совсем не так). В лучших его творениях смешиваются неоготика и мавританский стиль. Но, опуская специфические подробности (профессионально об архитектуре могут говорить только специалисты), мы можем сказать, что у Гауди был собственный, абсолютно неповторимый, уникальный стиль, который достоин называться «стилем Гауди».

Путь к собственному стилю был долог и многотруден. В ранние годы (как, впрочем, и в зрелые) архитектор работал, преимущественно, в стол. Он создал десятки превосходных проектов, которые стали бы гордостью Каталонии (точное количество — 75). Но построил всего 18 зданий. 18 из десятков… Но они и в самом деле стали гордостью Каталонии!

Право художника на собственное видение мира завоевывается в годами упорного труда. Но если при этом художник не обращает внимание на такие крайне необходимые вещи, как бюджет строительства и установленные сроки, то этот путь становится чудовищно трудным. Гауди же мог запросто разрушить почти готовое строение и начать его заново, на ходу переделывая проект. Укоры заказчика его не интересовали. Он прекрасно знал — вложив большие деньги в проект, заказчик вряд ли откажется от завершения строительства.

Впрочем, случалось и иначе. Однажды у Гауди, по сути, отобрали его незаконченное детище — Епископский дворец в Асторге. Сменили архитектора. И дворец… обрушился.

19. Неверующий католик

И снова о взаимоотношениях Гауди с богом. Точнее — с религией…

Он не был атеистом, как не был атеистом его отец. Старшего и младшего Гауди можно назвать сомневающимися, но все же религиозными людьми. Церковь Антонио посещал с детства — благодаря настоятельным призывам матушки. Но рано обретя собственный взгляд, он все подвергал сомнению, в том числе и религиозные догматы.

В годы учебы и первое время самостоятельной работы Гауди сохранял ироничное отношение к католической церкви. Он не посещал храм, хотя был вынужден работать над проектами церковных строений.

Но вскоре наступили перемены, в которых стоит разобраться…

Гауди всю жизнь считал себя истинным патриотом. Каталония была не просто его родиной, она была его главной любовью. На середину 19 века пришлось возрождение Каталонии и Барселоны. К этому привела быстрая индустриализация края — заводы и фабрики росли, как грибы после обильного дождя. Население Барселоны за десять лет выросло вчетверо. Резко изменилось соотношение промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Все это привело к притоку в Каталонию жителей других провинций Испании. Гауди с тревогой наблюдал процесс размывания национальных особенностей Каталонии. Не стесняясь называть себя националистом, архитектор видел выход, прежде всего, в возвращении к религиозным ценностям. Именно это и стало главной силой, подтолкнувшей его к вере.

К сорока годам от агностического скептицизма Гауди мало что осталось.

20. Витрина магазина перчаток

Существует две версии истории знакомства Антонио Гауди с человеком, во многом определившим его творческую судьбу — с Эусебио Гуэлем. Согласно первой, «почти официальной», в 1878 году Гуэль приехал на Всемирную выставку в Париж. И, осматривая испанский павильон, обратил внимание на проект молодого и никому не известного архитектора из Барселоны. Это был рабочий поселок Матаро, проект поселения, созданный Гауди по заказу одноименного кооператива. Этот поселок остался лишь на бумаге и в макете, но на посетителей выставки произвел большое впечатление. Гауди представил образец новой архитектуры, а в Европе в эти годы набирал силу стиль ар-нуво — нового искусства (в расширенном понимании под этот стиль подпадала не только архитектура, но и живопись).

Согласно второй, неофициальной версии все было несколько иначе. Мы склоняемся именно к этому варианту, поскольку на момент знакомства Гауди был совершенно никому не известен, а проект поселка Матаро не мог быть центром экспозиции. Его было непросто даже заметить, не говоря уже о каком-то повышенном внимании посетителей выставки.

Получив диплом архитектора, Гауди брался за любую работу, чтобы поправить свое материальное положение и, в то же время, воспользоваться возможностью подкрепить свои знания архитектурной практикой. Заказы были большими и маленькими, при этом не всегда напрямую касались строительства. Гауди, к примеру, пришлось оформлять витрину барселонского магазина перчаток. Заказ поступил от торговца Эстеве Комельи.

21. Гуэль и Гауди

Антонио возился у витрины, сооружая из перчаток и проволочных муляжей сцены из городской жизни. Надетые на проволочные каркасы перчатки изображали прогуливающихся людей, лошадей, впряженных в кареты, и даже кошек, которых в Барсе было всегда много (каталонцы любят этих пушистых и ласковых животных).

Неожиданно он почувствовал чей-то взгляд. Обернулся. И увидел человека среднего роста в цилиндре и мягком сюртуке. Глаза незнакомца улыбались. Рядом с ним появился хозяин лавки.

— Эстеве, — сказал незнакомец, — представь меня этому… мастеру. Мне самому неудобно.

Гауди смутился. А Комелья тут же быстро сказал:

— Антонио, это Эусебио Гуэль, человек очень богатый и…

— Достаточно, Эстеве, — взмахнул рукой Гуэль, и Комелья тут же умолк.

— Просто человек, который очень хочет познакомиться с вами… Антонио?

— Гауди, — произнес Антонио, краснея и неловко протягивая руку.

— Я стою здесь уже полчаса. И никак не могу насмотреться, как вы работаете, Антонио, — сказал Гуэль.

— Это так забавно? — неприязненно произнес Гауди.

— Нет. Это очень интересно. И я сразу вижу — вы настоящий профессионал.

— Я архитектор, — сказал Гауди. — А у господина Комельи лишь подрабатываю.

— Замечательно! — рассмеялся Гуэль. — А я как раз большой любитель архитектуры. Не могли бы вы показать мне что-нибудь из ваших работ?

— Прямо сейчас? — растерялся Гауди.

— Нет, что вы! Вечером. У меня дома.

И Гуэль протянул молодому архитектору свою визитку.

22. Эусебио Гуэль