Бесплатный фрагмент - Анклав нехристей: Чума с привкусом шоколада

Дорогие читатели!

Эта книга создана не как пособие по выживанию, но является максимально приближенной по реальности в тех условиях, в которые попали её герои.

Все совпадения случайны и являются плодом воображения автора.

Пролог

Сергей чуть не врезался лбом в сиротливо висящий выдранный из стены косяк. По непроверенной информации разведки анклава здесь был бой с участием до сотни стволов. Одна банда против другой такой же банды. И изрядно прореженные победители уже праздновали победу, когда к веселью присоединились «шоколадки». Кто-то успел убежать, но не все.

Протиснулся через старые скрипящие двери гаража и, пройдя несколько метров по захламлённому коридору ангара, он очутился около лестницы, ведущей в тот самый подвал. А вот здесь уже было не просто запустение. Похоже именно здесь всё и закончилось. Разбито, разломано, перевёрнуто было всё, что только можно. Один микроавтобус стоял на своих, хоть и спущенных колесах. С побитыми стёклами и выломанной задней дверцей. Сергей подошёл к микроавтобусу, попавшему под рухнувшую часть потолочного пролёта подвала. Боковая дверь была распахнута настежь, и через них луч фонарика выхватил картину былого боя: два тела, иссохших почти до состояния скелетов, однако без признаков заражения. Рядом с высохшим трупом, что находился ближе к перегородке с водителем, Мочалов заметил самодельный магазин для охотничьих патронов, в котором было несколько штук. Стреляные или целые, разбираться нужно потом. Конечно, не бог весть что, но в такое время любые патроны даже не на вес золота, а на вес хлеба. Он наклонился подобрать полезную находку и тут покойник пришёл в движение — его череп качнулся чуть вбок, словно обращая внимание на незваного гостя, после чего тело не спеша съехало с брезента, на котором возлежало. От неожиданности Мочалов попятился, сделав пару шагов, и, сплюнув, выматерился.

— М-мать…!..

Глава 1

24 марта 2027 года. Средняя полоса России. пгт. Барсуково

— «…И, наконец, об эпидемии. Как передаёт наш собственный корреспондент из Манилы,1 в настоящее время заражению уже подвержено около трети населения этой страны — вещал диктор по телевизору. — Как полагает Всемирная Организация Здравоохранения, вирус неизвестного пока происхождения вступил в реакцию с вакциной печально известного Ковид-24, и теперь в крови каждого вакцинированного человека зреет замедленная бомба. Что будет дальше, покажет время. С вами был…» — Сергей нажал кнопку на пульте, и телевизор выключился.

— «Не было печали, так черти накачали» — подумал он. — «Мало нам эпидемии в две тысячи двадцатом и двадцать четвёртом, так ещё какую-то хрень принесло…»

Мочалов встал с кресла и не спеша подошёл к кулеру. Он только успел налить в пластиковый стаканчик прохладной воды, как в дверь постучали.

— Да, — в ответ в дверь вошёл коренастый мужчина азиатской внешности.

— Заходи, Мурад, рассказывай.

— Ассалому алейкум, Сергей Иванович!

— Как у вас говорят — ваалейкум ассалом, — улыбнулся Сергей. — Рассказывай, Мурад, как у нас дела с заказами?

— Хорошо. Заказы с двумя дачами доукомплектовали. Сейчас ждём тепла, чтобы собрать.

— Деньги за сборку перевели?

— Сегодня узнавал — пока нет.

— Позвони заказчикам и скажи, если к концу недели денег не будет, в понедельник бригада грузчиков отвезёт оба домика клиенту и пусть потом сам собирает.

— Сделаю, — кивнул узбек.

— Мурад, ты сегодня новости смотрел?

— Э-э-э, Сергей Иванович, какие новости? — осторожно спросил тот.

— Я про этот долбанный вирус говорю, — уже сев за стол, Мочалов потарабанил пальцами по крышке. — Земляки молчат или может слышали что-то?

— Как не слышали? У Имамали брат в Ташкенте работает. У них там карантин объявили. Говорят, туристы завезли. Теперь боится возвращаться.

— А чего ему возвращаться? Или тут плохо, а там работу нашёл?

— Нет, мать болеет. Хотел в отпуск съездить.

— Не знаю, Мурад. По «ящику» опять какую-то хрень показывают, пугают эпидемией.

— Вот шайтан! Мало им прошлых!

— И не говори. Ладно, давай, что у тебя там в папке? — Мочалов показал жестом, чтобы Кайсаров подсел к нему поближе.

— Последние заказы на древесину, трубы и сантехнику.

— Отлично… отлично… — Сергей не спеша перелистывал заказ-наряды. — Ну что ж, я доволен. Если месяц завершим без изменений, может и премия будет, — улыбнулся он.

— Премия — это хорошо, — расплылся в улыбке узбек.

— Мурад, я всё забываю, вам с супругой сколько лет?

— Двадцать девять мне, а Фарида на два года младше. А что?

— Ты как, планируешь: уехать или хочешь тут остаться?

— Честно, меня там уже никто не ждет. Да и Фариду тоже. Мы же из одного кишлака. А после нашего отъезда сюда там сибирка была…

— Сибирка? — удивился Мочалов.

— Ну, язва сибирская. У неё родители умерли, у меня — тоже. Скот весь полёг… Братья и сёстры где-то работают, но связи с ними нет, — вздохнул Кайсаров.

— Я к чему: может, вам здесь осесть? Квартиру или дом купите…

— Нет, на дом времени нет, — покачал головой узбек. — А квартира — дорого.

— Сколько тебе на квартиру не хватает?

— Сергей Иванович! Я привык сам за себя, а кредит… я же не гражданин России.

— Мурад, ты у меня работаешь четыре года, — начал загибать пальцы Мочалов. — В бригаду подобрал нормальных мужиков. Не пьют, не хулиганят, от работы тоже не отлынивают. И главное — ты для них как падишах! — захохотал Сергей.

— Сергей Иванович, я не пойму, к чему вы клоните? — заёрзал на стуле Кайсаров.

— Я ценю верных и работящих людей. Мне легче тебе дать в долг денег, чтобы не мыкался по съёмным квартирам, чем искать нового мастера. Ты как со своими ладишь, так и с нашими ребятами. Да и Фарида хороший повар.

— Спасибо, Сергей Иванович! — Кайсаров встал и с чувством пожал руку шефу.

— Спасибо скажешь, когда на новоселье пригласишь, — улыбнулся Мочалов. — А сейчас начинай потихоньку искать варианты.

— А как с деньгами быть?

— Найдёшь, я добавлю. Оформим беспроцентный заем в фирме.

Сергей Иванович Мочалов был своего рода достопримечательностью небольшого городка. В свои сорок восемь лет являлся хозяином двух крупных строительных магазинов в Барсуково — небольшом районном центре одной из областей Центрально-Чернозёмного района России. После службы в армии учился в Воронежском университете на строительном. Там и познакомился с будущей женой. Димка родился, когда Сергей учился на третьем курсе. Думал уходить, но родители помогли. А по окончании ему предложили работу в Барсуково с обещанием должности прораба. И не обманули. Ну, и Мочалов нанимателей не подвёл: его объекты не имели замечаний.

А восемь лет назад случилось несчастье — от рака умерла жена. Как он не свихнулся или не спился от горя, Мочалов и сам потом не понимал. Наверное, сыграл свою роль железный стержень, доставшийся от отца. Иван Сергеевич служил в танковых войсках. Это их часть в семьдесят девятом первой вошла в Афганистан. Отца комиссовали по ранению, и семья осела в российском чёрноземье. Долго отец не прожил, сказалось ранение, но внука успел потетешкать. Мать ушла вслед за отцом. Эти потери Мочалов пережил, как неизбежные — дети живут после родителей. Но, когда жене поставили страшный диагноз, у Сергея в момент опустились руки. А Ира тогда сказала: «Оставляю на тебя Диму. Ты должен вырастить его на своём примере». Именно эти слова вспоминал он горькими одинокими вечерами, когда её не стало. Вскоре после похорон, он продал трёхкомнатную квартиру в престижном районе областного центра, подаренную им на свадьбу родителями, и занялся строительным бизнесом. Димка, которому на тот момент исполнилось уже шестнадцать, с малых лет рос самостоятельным парнем. Не мыкался по подъездам со сверстниками, не тусил в мелких, ничего не значащих компаниях, а увлекался в меру «железом» и железками. Оттого попал служить, как и дед, в танковые войска, но на сверхсрочную не остался. В то время пошла первая эпидемия Ковид-19. Успел возвратиться и в лихие 2020/21 годы подрабатывал в автомастерской в Барсуково. Работой это назвать тогда было нельзя: автомастерская то закрывалась на карантин, то открывалась снова. Потом работа наладилась, и дела у Димки пошли в гору. А год назад он познакомился со своей нынешней девушкой — Леной Скуратовой. Жили они в отдельной комнате в общем с отцом доме. Сергей даже поучаствовал в её трудоустройстве. Лена, медик по образованию, устроиться смогла только при своеобразном бартере с главврачом местной ЦРБ, которому потребовались стройматериалы. Мочалов и сделал скидку в обмен на её трудоустройство. Пусть не совсем по специальности — она фармаколог, но тоже в медицину, на «Скорую». Вообще, Лена оказывала на сына весьма благотворное влияние: если после армии он немного расслабился, после знакомства с девушкой снова взял себя в руки. Хозяйственные хлопоты как-то незаметно само собой легли на ее плечи, и Лена волей-неволей стала практически хозяйкой в доме. Но она не жаловалась. Отец Димы относился к ней по-отечески. И только смеялся и настаивал, когда та отнекивалась по поводу приобретения обновок — словом, сноха, только без официального штампа в паспорте.

24 марта 2027 года. Там же. Вечер

— Всем на восьмидесяти2, Радио Ольга Три Ольга Радио3, всем приём, — тангента мягко отработала, и Сергей положил микрофон на стол, придвинув к себе клавиатуру, готовый записывать позывной корреспондента в электронный радиолюбительский журнал проведённых связей.

— Серёжа, привет, — на частоте возник знакомый голос. — Это Радио Единица Борис Радио, приём.

— Михалыч, приветствую, Эр Один Бэ Эр здесь Эр О Три О Эр. Слышу как обычно — качественно и громко на девять баллов. Приём.

— Серёжа, ты как всегда громыхаешь у нас. Слышу на девять баллов с плюсами. Слушай, есть разговор, только не здесь. Ты когда сможешь выйти в Скайп?

— Ну, если очень надо… могу сейчас, просто потом опять свободную частоту искать.

— Поверь, это очень важно, здесь пока не нужно об этом — ушей много и могут неправильно понять.

— Хорошо. Давай через четверть часа, договорились?

— Договорились, буду ждать.

Сергей начал заниматься радио с подросткового возраста. Нет, контестменом4 он никогда не был, но для души посидеть в эфире на разных диапазонах и поговорить с далёким корреспондентом с каких-нибудь островов на другом конце планеты — это всегда грело душу, как рыбаку поймать крупную рыбу, хотя Мочалов и рыбаком был заядлым. С момента образования строительной фирмы Сергей стал редким гостем на радиолюбительских диапазонах — банально не хватало времени. И сейчас, когда он выкроил чуть больше часа чтобы отвести душу, его вдруг обломали. Если бы не Михалыч, он и пальцем бы не пошевелил уйти с более-менее тихой частоты — без боковых помех соседних станций, но Мочалов знал, что его закадычный знакомец из Питера просто так отвлекать не будет. Свернув окно электронного журнала связей, он кликнул мышкой на значок скайпа. Программа запустилась, и через минуту последовал вызов Михалыча.

— Ну, рассказывай, что случилось? — не очень довольным тоном спросил Сергей.

— Серёжа, извини, может отвлёк тебя, но тут очень важная информация. Мне о ней сын сообщил и просил публично пока не распространяться. Но мы с тобой знакомы не первый год, и я решил тебя тоже предупредить.

— Слушаю.

Михалыч сделал небольшую паузу, слово собирался с мыслями, и снова заговорил:

— Для начала, скажи, помнишь ли ты о проблеме в Мексиканском заливе в две тысячи одиннадцатом? Тогда ещё нефть у них там разлилась.

— Что-то такое припоминаю, но не очень, — честно признался Мочалов. — А к чему ты это спросил?

— Серёжа, всё очень и очень плохо… — Михалыч вздохнул — … В две тысячи одиннадцатом было решено запустить бактерии в Мировой океан для уничтожения нефтяных пятен, представляющих угрозу для экологии всей Земли. Бактерии питались исключительно нефтью, что стало объектом гордости их создателей. Сначала в Мексиканском заливе, потом ещё кое-где в Тихом океане. Но через год-два проявились неожиданные последствия — микроорганизмы вышли из-под контроля. В СМИ проскакивали сообщения о непонятном заболевании, названным журналистами «Синей Чумой», ставшем причиной вымирания огромного количества птиц, рыб и животных. И опять всё началось с Мексиканского залива.

— Это как-то связано с нынешней эпидемией?

— В точку, Серёжа. Бактерия Синтия5 — штамм микоплазмы, способный к самостоятельному размножению, выведенный в лабораторных условиях при помощи пересадки генов. Этот синтезированный вид был предназначен для уничтожения последствий разливов нефти в водах Мексиканского залива путем её поглощения бактериями. Но что-то пошло не так… и начались «непредсказуемые последствия».

— Твою ж дивизию, а!

— Не то слово, Серёжа, не то слово… по якобы недоказанным данным, а на деле их просто умалчивают, бактерия Синтия перестала питаться нефтью Мексиканского залива и переключилась на более «вкусную» пищу. Ну, ты понимаешь, о чём я?

— Угу.

— Попадая в микроскопические раны на теле животных, она с кровотоком разносится по всем органам и системам, за короткое время буквально разъедая всё на своем пути. Всего за несколько дней кожные покровы тюленей покрывались язвами, постоянно кровоточащими, а потом практически полностью сгнивали. Смотрятся эти язвы отвратительно настолько, что даже у военных вызывают сострадание к животным. И при исследованиях погибших были обнаружены язвы и участки некроза на внутренних органах.

А потом появилась информация о том, что бактерии переключились на людей, и были зафиксированы заболевания среди искупавшихся в Мексиканском заливе местных жителей, приведшие к летальному исходу. Мой сын…, — голос Михалыча дрогнул — он был в экспедиции, изучавшей эти бактерии у берегов одного из островов Тихого океана. Две недели назад он вышел со мной на связь, рассказал об этой страшной болезни и дал понять, что противоядия от неё нет. Это не Ковид, Серёжа, эта хрень пострашнее будет.

А неделю назад нас известили, что на их корабле якобы произошёл пожар и никто не выжил, но я в это не верю. Они наверняка все заразились и их всех зачистили, чтобы не привезли заразу в Россию. Виктор успел скинуть мне на смартфон три фото с подробным описанием симптоматики Синей Чумы. Сначала появляются красные волдыри на ногах или на руках словно следы от ожогов — первый симптом размножения инфекции. Волдыри очень болезненны. Если вовремя начать лечение, есть вероятность, что своевременное хирургическое пособие может спасти от ампутации. Потом бактерия мутирует в организме, соединяясь с привитым антигеном Ковид-24, и получается какая-то адская смесь — от неё нет спасения, Серёжа! — голос Михалыча сорвался до фальцета. — Это хуже проказы, то есть лепры.6 Мало того, что конечности гниют и отваливаются заживо, так ещё цвет кожи становится коричневым, как при хорошем загаре. Это уже не синяя, а Коричневая Чума! И ещё… у человека наступает полная деменция7, понимаешь? Это уже не человек, а биоробот какой-то…

— Зомби… — задумчиво произнёс Мочалов.

— Что? — не понял Михалыч.

— Говорю, как зомби.

— А, ну да, — согласился тот. — А вчера приходил сотрудник ФСБ и интересовался нашей перепиской с сыном. Мне удалось пустить его по ложному следу, показав старые фотографии. Не знаю, как долго я буду их водить за нос, но, думаю, из Конторы придут ещё раз. Я сейчас сброшу тебе эти фото…, — было слышно, как Михалыч завозился перед микрофоном — … возможно кто-то потом сможет что-то сделать с этим проклятым вирусом, который погубил и моего сына! Ты тоже можешь по секрету рассказать кому-то надёжному. И Серёжа! Начинай готовиться к пандемии. Она будет как в две тысячи двадцатом, если не значительно хуже. Запасай продукты, воду, словом всё, что жизненно необходимо.

— Михалыч, а ты точно уверен в этой информации? Не утка от журналистов?

— Серёжа! Какая утка! У меня сын там погиб! Мне шестьдесят два, но я ещё не выжил из ума! — с пылом возразил ему собеседник. — Ты новости по телевизору хоть иногда слушаешь?

— И даже смотрю, правда, редко. Более того, эта информация действительно объясняет шумиху, поднятую журналистами по всему миру…

— Торопись, Серёжа! Пока мало кто знает о правде, есть шанс запасти продуктов и уйти куда-нибудь в глушь. Пока есть шанс… ладно, я и так отобрал у тебя много времени…

— Не, Михалыч, не отобрал — здесь всё по делу… слушай, мне нужно подумать над всем этим. Давай свяжемся завтра вечером. Я тут кое-что сделаю, кое с кем поговорю и потом ещё раз пообщаемся. Договорились?

— Как скажешь, Серёжа!

Мочалов отодвинул от себя клавиатуру с мышкой и долго сидел, бесстрастно пялясь в монитор, а на самом деле прокручивая в голове только что полученную информацию.

«Значит, таки выпустили джина из бутылки… Пока они начнут организовывать лаборатории, пока будут проводить исследования… Блин, да тут пол-человечества такими темпами вымрет. И ведь не скажешь, что это фейк — все пазлы сошлись, твою дивизию, а…» — размышлял он, тарабаня пальцами по подлокотнику кресла — «Нет, нужно с Денисом поговорить. Тут либо снимать деньги с оборота и готовить на даче убежище, либо наплевать и забыть. Потому что если первое, бизнес рассыпется как карточный домик и обратно не отыграешь…»

Скрипнув зубами, он потянулся за смартфоном, лежащим на столе, и через несколько секунд пошёл вызов.

— Привет, Пасечник! Как жизнь?

— О, Мочалкин нарисовался! И тебе не хворать. У нас в Багдаде всё спокойно, а какие новости в вашем курятнике?

— Не звизди, что в вашем Багдаде всё ровно. По моей информации это далеко не так. Про Синюю Чуму слышал? Когда её ожидать в России?

— Минуту, — голос Дениса стал мгновенно серьёзным. Послышались шаги, видимо, друг детства куда-то направился. — Повиси на трубе, я сейчас до туалета дойду и там побеседуем. А то, знаешь, тут уши имеются… Вот, пришёл… А теперь колись, откуда у тебя информация?

— Сорока на хвосте принесла. А чего ты так испугался, что еле до сортира добежал?

— Серёга! Ты просто не знаешь, куда влез. Ты…

— Стоп! Я пока ещё никуда не влезал, именно поэтому я тебе и звоню. Надо встретиться. Когда сможешь приехать?

— Не знаю. У нас в Конторе тоже слух прошёл и теперь все за всеми следят. Для рыбалки сейчас не сезон, какую мне отмазку для начальства готовить, хрен знает…

— Это почему же не сезон? — удивился Мочалов. — Лёд сошёл, благо весна была ранняя да дружная. Скажи, за щукой поедешь с друзьями. У меня на пруду в Тополиновке свободно можно погонять её перед жором. И для полноты картины Девятова пригласи. Как в старые добрые времена.

— Тошку, говоришь… хм… ладно. Так даже лучше будет. Хорошо, уговорил. Сегодня у нас что? Среда? Тогда жди нас в субботу с утра.

— Рыбу я на всякий случай куплю — по паре щук вам обоим, как отмазка.

— Договорились. И это… — Денис замялся — … пока никому не свисти о том, что знаешь по Чуме, понял? Даже не прошу, а приказываю.

— А что, так всё серьёзно?

— Приеду — поговорим.

27 марта 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

Субботнее утро выдалось на редкость. Солнце грело совсем по-майски — в воздухе разливалось радостное тепло. Птицы, вереща, обустраивали свои дома. Дима с Леной, веселясь и подшучивая, собирались на рынок. Мочалов допивал кофе. Он по-особенному ощущал эти весенние переборы. Словно затишье перед бурей, и от того воспринималось всё ярче и яростнее. Дима с Леной уехали за продуктами и обещанными друзьям Мочалова щуками.

Сергей, Денис и Антон, который Девятов, были друзьями детства. Класса с третьего, точнее — на летних каникулах познакомились, когда Серёга переехал сюда с родителями. В одном доме жили, поэтому так быстро и познакомились, а потом и подружились. Вместе гоняли мяч во дворе, вместе проказничали, вместе получали от родителей «люлей» после вызова к директору школы. В старших классах, бывало, соперничали из-за девчонок. Пару раз подрались даже. Но как-то дружба оказалась сильнее, и женский пол отходил на второй план. Вместе первый раз напились, ещё в восьмом. Заводилой, как всегда, был Антон, но как-то так получалось, что именно ему чаще удавалось выйти сухим из воды.

После школы Денис Пасечников, прозванный друзьями «Пасечником», почти сразу попал в поле зрения ФСБ: сначала погранвойска, потом сверхсрочная, а затем перспективного молодого человека приметили как хорошего аналитика. Так и дослужился он до майора ФСБ.

Но если Денис всегда выглядел собранным и не очень многословным, Антон Девятов был прямой его противоположностью — остряк, балагур и шалопай в детстве, повзрослев, пыл свой поумерил, но не весь. После армии рискнул пойти по направлению в школу милиции, а потом уже в полиции стал начальником уголовного розыска у себя в районе. Правда, в соседнем с Барсуково, куда попал сразу после распределения из милицейского учебного заведения. Туда же через какой-то промежуток времени перевёлся и Денис. Так они и служили — два майора, два закадычных друга и, конечно, не забывали о своём третьем — Серёге. В отличии от своих друзей, Сергей никогда не пылал желанием служить в силовых структурах и после армии пошёл учиться мирной профессии.

Несколько лет назад, обзаведясь дачей в ничем не примечательной деревеньке Тополиновка, что в пятнадцати километрах южнее Барсуково, Мочалов облагородил за свой счёт местный пруд, развёл там щуку и окуня, и теперь в свободное время отдыхал на рыбалке, периодически приглашая к себе друзей.

Через несколько минут после отбытия младшего поколения, к дому подкатил чёрный «Логан-2». Потягиваясь, из него вышел Денис, а затем с места водителя выглянул и Антон. Мочалов увидел их в окно и сразу поспешил навстречу.

— Какие люди в Голливуде! — насмешливо приветствовал Сергея Антон, — «Мамон» ещё не наел на своей сидячей работе?

— Не дождёшься! — захохотал Сергей. — За день так набегаешься…

— Да ладно, ты ж не мастер какой-нибудь, — с ходу возразил ему Девятов. — Богатей! Знаешь, Пасечник, сколько я на него служебного времени ухлопал? Все кандидатуры его узбеков и татар проходили через меня. Всех шерстили.

— Ну, пупок не надорвал же? — Денис встал на сторону Мочалова.

— Та-а-к… значит, двое на одного? — делано нахмурился Антон. — Смотрю, точно — спелись за моей спиной. Ты прикинь, Серёга, Пасечник даже словом не обмолвился по какому поводу поездка. Что за «тайны мадридского двора», я не понял?

— Давайте в дом, там всё и узнаешь, — Мочалов гостеприимно открыл дверь перед друзьями, пропустил их вперёд и потом зашёл сам. — Проходите сразу на кухню.

— Ты смотри, я пить не буду — мне ещё к начальству вечером на доклад, — предупредил его Девятов.

— Тоша, тут без водки голова кругом идёт и хрен знает, что делать…

— Кто-то из твоих «архаровцев» по линии ФСБ засветился? — попытался угадать начальник УГРО.

— Притормози, — осадил его Денис. — Ну, Серёга, колись про Чуму. Я так понимаю, что у тебя появилась какая-то служебная инфа, уплывшая по нашему ведомству?

— Не совсем так. Понимаешь, в среду решил в эфире поработать. Ну и вышел на меня один мужик из Питера.

— Что за мужик? — флегматично поинтересовался Антон.

— Тоже радиолюбитель. У него сын работает микробиологом где-то в конторе, занимающейся международными исследованиями. Работал, точнее…

— А мир тесен, — посерьёзнел Пасечник. — У нас прошла кое-какая инфа об утечке от Северцева Виктора Андреевича. А папу зовут Андрей Михайлович, правильно?

— Да. Позывной — R1BR.

— И что же он тебе такого рассказал? — Денис смотрел немигающим взглядом на друга.

— Он мне ещё и кое-какие файлы сбросил.

— Я и не знаю, что мне с вами обоими теперь делать, — почесал затылок фээсбэшник. — Не, ладно Тоха — он ничего пока не видел, а наш трёп — это одна бабка сказала, но ты…

— Пасечник, а не охренел ли ты часом, а? — Девятов аж привстал из-за стола.

— Заглохни, Тоша. И сядь. Вот так. Тут на кону такое… в общем, официально я ничего не слышал.

— Ты чё так напрягся? — ухмыльнулся Антон. — Если ты об эпидемии, так опыт у медиков есть — победят.

— Я для того вас обоих вызвал, чтобы посоветоваться. Хрен знает кому верить.

— Если ты об информации от Северцева, то там правда.

— Судно зачистили? — быстро спросил Сергей.

— Ага, «Шмелями» 8с подводной лодки, — ухмыльнулся Денис.

— «Шмелями»? — удивился Девятов.

— Тоша, ну какие РПО, да ещё с подводной лодки? Сам подумай, ЧЕМ их могли с неё зачистить, чтобы там практически ничего не осталось. Но зараза пошла с других направлений. И, возможно, будет всё серьёзнее, чем в двадцатом году.

— Пасечник, не гони волну, — ухмыльнулся Антон. — Ты всегда был параноиком.

— Тоша, в нашей Конторе о реальном состоянии вещей знают чуть больше, чем у вас, ага? Или ты забыл эпидемии две тысячи двадцатого и двадцать четвёртого?

— Я так понял, что новая хрень будет позабористей этих двух? — хмуро посмотрел на него Сергей, и Денис кивнул. — Короче, что предлагаешь?

— Скидывать активы и закупать стратегические запасы: продовольствие, медикаменты, одежду — только нормальную… ну и ГСМ. Бабки с карт аккуратно обналичивать и сразу пускать в дело. Себе оставляем по минимуму.

— Логично, — кивнул Сергей.

— Вы о чём вообще? Какие запасы, какие нахрен ГСМ?! — Антон снова привстал из-за стола.

— Если мы, — Денис обвёл рукой всех собравшихся за столом, — сейчас не подсуетимся, потом можно не напрягаться — без нас все запасы повычистят.

— Расслабься. У нас в райотделе парни тоже в непонятках, — вздохнул Девятов. — Да и кое-что от начальства слышали, телек смотрим и вообще… Но не думал, что всё так серьёзно… Я, конечно, не пальцем деланный, но загривком чую — если всё будет по раскладу Пасечника, народ мародёрить начнёт.

— Мародё-о-орить? — протянул Пасечников — Тут другим попахивает. Серёг! В список нужно добавить ОЗК. Хотя бы десяток комплектов…

— А это на кой хрен? — опешил Антон. — Ты считаешь, что наверху рискнут «химию» применить? Вон, медкостюмов после второй эпидемии завезли на медсклады как дерьма за баней.

— Слишком рьяно началась эта эпидемия, — покачал головой Денис. — Если в двадцатом это было в новинку, то уже в двадцать четвёртом Ковид-24 задушили не напрягаясь. А сейчас те же яйца, что и в первую эпидемию — одни прогнозы и ничего не значащие рекомендации. Биологи разводят руками и только мычат.

— Ясно, — кивнул Мочалов. — Но мне нужно переговорить с моими людьми в бригадах… лишние люди не помешают. Тем более я их знаю не первый год.

— Ты хочешь азиатов и татар в это дело посвятить?? — удивился Девятов. — Да ты хоть представляешь, что будет, если они буром попрут? Они тебе всю фирму разнесут!

— До Узбекистана добираться им далеко, в Татарстан — тоже, — ухмыльнулся Сергей. — Некоторые уже здесь прочно осели, хотя не все, конечно…

— Вот! — подлил масла в огонь Антон.

— Если их не вооружать, а использовать как стройотряды… хм, почему нет? — поддержал друга Денис. — Ты где собрался переждать эту хрень?

— В Тополиновке, где ж ещё? Тут такая паника начнётся…

— Согласен, — кивнул фээсбэшник — Есть резон. Тогда нам лишние люди не помешают. Тем более, связанные со строительством.

— Считаю, что нам нужно полностью перетянуть на свою сторону Кайсарова, — заметил Мочалов.

— Это кто такой? — поинтересовался Пасечников.

— Прораб, между прочим, моя правая рука по строительству — и люди ему доверяют, и ко мне лоялен.

— Насколько? — мигом отреагировал Пасечников.

— Думаю, что процентов на восемьдесят — точно. У нас в столовой за главную его супруга — Фарида. Он её сюда перетянул и долго потом благодарил меня, что не отказал. Детей у них пока нет…

— Это минус, — покачал головой фээсбэшник.

— … но у них родители в каком-то там кишлаке чем-то заразились и умерли. Так что туда им нет смысла возвращаться. Да и как, если ты говоришь, что границы скоро закроют? А он, если согласится, будет за ними и дальше присматривать.

— Хорошо, возьмём твой вариант с обеими бригадами пока за основу, — кивнул, соглашаясь с ним Денис — а там нужно будет профильтровать людей. Сам понимаешь, нам проблемы внутри анклава не нужны.

— Анклав? — переспросил Девятов. — Ты всерьёз полагаешь…

— Я тебе уже говорил, что знаю чуть больше, но пока работаю в Конторе, эта инфа — ДСП.9 Вариантов событий может быть два: нормальный и звиздец. Аккуратно начинаем готовиться к обоим. Потом по обстановке скорректируем. Тут другой вопросец назрел… — он замолчал, прикидывая что-то в уме.

— Ну, не тяни кота за… — нетерпеливо сказал Антон.

— Знаю, что у Серёги никого нет, как и у меня, а ты, Тоша? Крутишься с кем?

— Это ты сейчас к чему? — удивился начальник УГРО.

— Нужно быть готовым к приёму гражданских. Естественно, только близких родственников или вторых половинок, пусть даже не оформленных в браке.

— О! Вот это ты правильно заметил. Во вторник своего обалдуя за бороду возьму и вместе с Ленкой в ЗАГС — пусть оформят отношения. А то живут вместе уже год, девчонка вся извелась — ждёт от него предложения, а он всё не мычит, не телится.

— Ленка — это кто? — сделал стойку Антон. — В твоих списках её не было.

— Елена Скуратова, 24 года, пока официально не замужем, но живёт вместе с моим сыном. Русоволосая с небольшой косой, кареглазая. Рост средний.

— Твоя работа? — мрачно поинтересовался Денис у захохотавшего Антона.

— А чё? Я его и приучил так информацию мне представлять, чтобы каждого гастарбайтера проверить!

— Ну-ну. Нет, в принципе, ничего плохого, но уже больно сапогом попахивает.

— Каким сапогом? — не понял Мочалов.

— Расслабься. Это такой специфический термин. А какая у этой Лены специальность?

— Медик. По моим данным она фармацевт, даже «вышку» заканчивала.

— Ого! — поднял брови Денис. — Очень нужная специальность.

— Но без опыта работы в нашу ЦРБ она смогла устроиться только фельдшером на «Скорую»…

— Почему?

— Потому что у нас такой главврач — бабник ещё тот. А Ленка ему дала в пах коленом, когда он к ней приставать начал. Только то, что она тогда уже дружила с моим Димой, а главврачу нужно было кое-какой ремонт сделать…

— …он её взял на простую вакантную должность, — закончил за него Пасечников. — В принципе, знакомый расклад. Но это даже хорошо — у девушки теперь имеется практический опыт, причём, даже в экстремальных ситуациях. Знаешь, ты потихоньку Диму настрой, что если он такого спеца проворонит или, что ещё хуже, упустит на сторону… короче, я его сам прибью.

— Пасечник! Что, настолько всё хреново? — исподлобья посмотрел на него Девятов.

— Тоша! Ты даже не представляешь как. Так у тебя самого есть зазноба?

— Ну как сказать… начальником отделения оперативно-розыскной информации у нас в отделе работает Верунчик… — мечтательно произнёс Девятов.

— Сейчас в лоб дам!

— Вера Ивановна Брылёва, 41 год, вдова. Баба домовитая, муж погиб в одной из горячих точек…

— И ты её потихоньку «окучиваешь»… не, ну нормально, чё. Дело, как говорится, житейское.

Внезапный звонок на мобильник Пасечникова заставил всех разом замолчать. Денис деловито нажал кнопку ответа, обменялся несколькими непонятными фразами и вопросительно посмотрел на друзей.

— Накрылась наша «рыбалка» медным тазом — начальство срочно вызывает на работу.

— А мои за рыбой вам поехали, — с досадой сказал Мочалов.

— Уже можешь не напрягаться. Рыбу сами пожарите. Тоша! Давай двигать в обратный путь, будь оно не ладно.

— Вот так всегда, — вздохнул Девятов. — Ладно, Серёга, бывай. Основное мы перетёрли, план наметили — занимайся.

Мочалов вышел проводить друзей.

— Ну, ни гвоздя вам, ни жезла, — пожелал он им после дружеского рукопожатия.

— Вот ты шутник, а! — захохотал Девятов. — Моя школа!

Машина развернулась у дома и с пробуксовкой рванула по улице. Уже выехав из городка, Пасечников решился поговорить с другом на очень серьёзную тему:

— А теперь мы с тобой отдельно перетрём, Тоша.

— Ну, давай, «три» — ухмыльнулся за рулём Девятов.

— Мы втроём с детства друг друга знаем, Серёга тоже без гнили…

— Короче, «Склехасовский»!

— Если нагрянет вариант «звиздец», что будем делать с оружием?

— Эта информация ДСП, — многозначительно сказал Антон.

— Угу… ага… ну и хорошо, — как-то странно успокоился фээсбэшник.

— Я не понял, это что сейчас было? — удивился Антон.

— Зная твой хомячный характер, рискну предположить, что ты где-то и что-то заначил. И пока тебе нет резона колоться, а мне спрашивать, — Денис с ухмылкой поглядел на друга. — Как-то так.

— Силён, ты, Пасечник! — крутанул головой Девятов.

— Силён-то силён, но помимо огнестрела нужно ещё что-то прикупить стреляющее.

— Карамультуки какие-нибудь, да? — сострил начальник УГРО.

— Ага, которые стрелами или болтами стреляют. Первые — луки, другие — арбалеты.

— Для чего?

— Есть такое воинское подразделение, ополчением называется. Не слышал? Или ты им огнестрел доверишь?

— Да с чего ты взял, что до этого дойдёт?! — Девятов аж остановил машину.

— Тоша, чуйка моя ещё никогда не подводила. Об остальном пока не могу говорить, извини.

— Ладно, я понял.

_______________________________________________________________________________________

1 Столица Филиппин

2 Радиолюбительский диапазон 3,5 МГц

3 Радиолюбительский алфавит, тождественный латинским буквам позывного — RO3OR.

4 Радиолюбитель, принимающий активное участие в радиосоревнованиях.

5 Mycoplasma laboratorium

6 Ле́пра, также прока́за — разновидность гранулематоза (хронического инфекционного заболевания), вызываемая микобактериями Mycobacterium leprae и Mycobacterium lepromatosis. Протекает с преимущественными поражениями кожи, периферической нервной системы, иногда передней камеры глаза, верхних дыхательных путей выше гортани, яичек, а также кистей и стоп.

7 Деме́нция (лат. dementia — безумие) — приобретённое слабоумие, стойкое снижение познавательной деятельности с утратой в той или иной степени ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых.

8 Реактивный пехотный огнемёт — аэрозоль, РПО-А или «Шмель» — советский и российский реактивный пехотный огнемёт одноразового применения.

9 Для служебного пользования

Глава 2

27 марта 2027 года. пгт. Барсуково. Утро. Часом позднее

Дима и Лена прибыли с рынка удручённые — щук не нашли. О чём прямо с порога сын и доложил отцу. Мочалов усмехнулся, кивнул и пригласил обоих в зал. Сам уселся в кресло напротив дивана, куда пригласил присесть молодёжь. Пару минут он молчал, чем вызвал откровенное недоумение, как Димы, так и Лены, а потом внезапно «взял быка за рога».

— Дмитрий! Скажи мне как мужик, ты Лену любишь?

— Бать! Ты с дуба рухнул, такие вопросы задавать? Мне вообще-то не шестнадцать… сами разберёмся.

— Ты можешь по-мужски ответить мне или ты — тряпка?

— Сергей Иванович! Да чего вы на него наезжаете… — заступилась за Диму Лена.

— Пожалуйста, помолчи. Итак, просто по-мужски: да или нет.

— Да! Люблю и очень. Доволен?

— Отлично. Теперь вопрос к девушке: ты как — любишь или…

— Сергей Иванович!

— Ещё раз — да или нет? Это так сложно? — Мочалов ухмыльнулся.

— Я его просто обожаю, — девушка обняла парня. — Но вы можете пояснить, зачем устроили весь этот допрос?

— Могу. В общем, так, молодёжь… ситуация не только в стране, а и в мире…

— Пап, да ладно…

— Помолчи, когда старшие говорят. Я не закончил. Так вот… не только у меня есть очень плохая информация о новой эпидемии, но сегодня утром её подтвердили оба моих друга. Я не знаю, сколько у нас в запасе времени, но начинать действовать нужно уже сейчас. ПОЭТОМУ… — глава семейства повысил голос, видя, что сын хочет что-то сказать — … вы во вторник идёте в ЗАГС и регистрируете брак. Этот вопрос понятен, молодёжь? Я позвоню кое-кому, чтобы вас расписали в тот же день.

— Ты всерьёз… — начал было Дима.

— ДА! Я никогда не шутил такими вещами. Ладно Лена — ей можно сомневаться в моих словах, но ты мой сын — знаешь меня с пелёнок!

— Охренеть… — мрачно резюмировал Дмитрий.

— Я бы назвал это по-другому, но при Лене ругаться не буду, — улыбнулся Мочалов, стремясь снизить градус напряжённости беседы. — Теперь ты, Леночка, — нарочито повернулся он к ней. — Уже с сегодняшнего дня на тебя возлагается обязанность не просто кухарки и прачки. Ты теперь хранительница нашего семейного очага, поэтому будь добра составить список того, что по твоему мнению нужно будет прикупить из утвари.

— Хорошо, Сергей Иванович, — кивнула она.

— Но это ещё не всё. Я тебе дам отдельную дебетовую карту, и ты приобретёшь у себя в аптеке все медикаменты, необходимые для выживания в полувоенное время. Подумай, что нужно. Если будет трудно, мы с Димой подскажем.

— Я поняла. А можно кое-что ещё купить?

— Что именно?

— Считаю, что нам необходимо оборудовать мини-лабораторию. Часть препаратов недолговечна и…

— Молодец! — похвалил её будущий свёкр. — Действуй!

— А я?

— На тебе, сын, вся экипировка. Рассчитывай, сколько надо комплектов термобелья, носков, сколько тканей на портянки…

— Чего? — удивился сын.

— Димочка, Сергей Иванович прав: иногда носки могут сыграть злую шутку при долгой ходьбе, — поддержала Мочалова Лена.

— Вот! Слушайся медика — она плохого не посоветует.

— Я понял, — насупился Дмитрий.

— Дальше. Нам понадобятся рюкзаки, хорошая обувь — скорее берцы, часть гражданской одежды, ну и пару комплектов камуфляжа на каждого. Кое-какой список за вечер я тебе составлю, ну и комплекты самых необходимых запчастей на «Ниву», которую ты в прошлом году восстановил. Остальное будем докупать по мере необходимости.

— Чё, пап, бизнесу будет кирдык?

— Пока не знаю, сын. Посмотрим, как будут развиваться события.

29 марта 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

Придя на работу, Мочалов первым делом вызвал к себе Мурада. Причём не только его, но и супругу. Когда чета Кайсаровых переступила порог кабинета директора, вид у них был довольно испуганным.

— Ассалому алейкум, Сергей Иванович… — осторожно поздоровался Мурад, а Фарида просто кивнула, испуганно смотря на Мочалова.

— Здравствуйте, проходите, присаживайтесь, — пригласив чету Кайсаровых к столу, Сергей отодвинул текущие документы и внимательно посмотрел на обоих. — Не волнуйтесь, я не собираюсь вас увольнять или что-то ещё в этом роде. У нас с вами обоими предстоит серьёзный разговор.

— Что-то случилось? — поинтересовался Мурад.

— Да, и не очень хорошее. Ты помнишь разговор на прошлой неделе об эпидемии?

— Да…

— Мурад, судя по последней информации по телевизору и из кое-каких других источников… в общем, скоро эпидемия дойдёт и к нам, — после последней фразы Фарида ойкнула и прикрыла рот ладонью. — Мне важно знать, будете ли вы со мной до конца или на вас можно не рассчитывать?

— Э-э-э, зачем так говорите, Сергей Иванович, — укоризненно покачал головой Кайсаров. — Кем бы я был, если бы не вы?

— А что скажет наш главный повар? — улыбнулся Мочалов.

— Таких как мы в Узбекистане много, на работу не устроишься. О чём ещё сказать. Муж прав, куда нам ехать? А вы ещё и квартиру пообещали помочь купить, — Фарида улыбнулась в ответ.

— Боюсь, с квартирой придётся отложить. Если не навсегда, то на очень долгий срок, — покачал головой Мочалов. — Я сейчас кое-что вам расскажу, но это должно пока остаться в стенах этого кабинета. Договорились? — увидев в ответ кивки от обоих, он продолжил. — Тогда слушайте…

По мере повествования лица у супругов вытягивались в лисью мордочку, взгляд становился угрюмым, а под конец рассказа Фарида даже всплакнула. Мурад, заметив это, пояснил Сергею, что они всерьёз задумывались о ребёнке.

— Пока обещать ничего не берусь, но как только эпидемия закончится, постараюсь вам помочь с квартирой.

— Если она понадобится, Сергей Иванович… — грустно прокомментировал его слова Мурад — … я ж не дурак, понимаю, что нас ожидает впереди.

— Молодец, что понимаешь все варианты развития событий. Поэтому ты сейчас берёшь отделочников и на служебном микроавтобусе аккуратно добираетесь в Тополиновку. Рядом с моей дачей есть четыре бесхозных ветхих дома. Ваша задача — их осторожно осмотреть, составить смету: что нужно, чтобы восстановить жильё.

— Сделаю, — кивнул Кайсаров.

— Теперь ты, Фарида. Твоя задача провести инвентаризацию столовых принадлежностей и составить список, что нужно докупить для полевого стана и отдельно для крупной столовой.

— Хорошо, Сергей Иванович. А на сколько людей планировать?

— Бери с запасом, скажем, на сотню.

— Хорошо. Когда вам нужен список?

— Чем быстрее, тем лучше, но пока текущую работу никто не отменял. Да, и по продуктам тоже составь список. Рис, там, крупы… в общем, что лучше всего хранится в долгосрочной перспективе. Вопросы есть? Нет? Тогда всё, можете начинать работу. Да! Повторюсь, эта информация ни в коем случае не должна пока уйти к коллективу. Потом мы поговорим о тех, кто захочет остаться из каждой бригады и у тебя, Фарида, из поварих. Но это потом, а сейчас лишние разговоры… — он внимательно посмотрел на супругов.

— Мы поняли, Сергей Иванович, — ответил за обоих Мурад.

29 марта 2027 года. пгт. Барсуково. Вечер

Оглядываясь на прошедший день, Сергей попивал кофе, заботливо приготовленный без пяти минут невесткой. За сегодняшний день Мочалов проделал большую работу. Главным было то, что он договорился в Администрации района о продаже ему выморочного жилья10 — домов, по соседству с его дачей в Тополиновке. Сергей поначалу думал, что вопрос затянется надолго, но помог случай — глава сельского поселения, у которого таких бесперспективных объектов на балансе было больше, чем жителей деревушки, так и воссиял от свалившегося на него счастья и буквально по остаточной стоимости предложил выкупить не четыре дома, а почти всю деревню. Сумма, которую планировал потратить Мочалов, с лихвой перекрыла дюжину ветхих домов, их оформление в ГКН11, налоговой и у нотариуса. За минимальную мзду, глава поселения сам вызвался помочь с оформлением.

— Сергей Иванович, день удался? — Лена периодически посматривала на будущего свёкра и, заметив его мечтательный взгляд, не утерпела поинтересоваться, отчего он такой.

— Понимаешь, с завтрашнего дня мы владеем целым имением. Бары-бояре, блин.

— Серьёзно? — улыбнулась она.

— Я планировал прикупить четыре ветхих дома в Тополиновке, а на те же деньги удалось выкупить дюжину. Осталось только пять домов, где ещё старики проживают.

— Но мы же не будем их выселять? — девушка стояла, внимательно глядя на Мочалова.

— Нет, конечно! Ты что, я ж не зверь какой-то. Кстати, не волнуешься насчёт завтрашней регистрации?

— Не-а. Мы и так к лету планировали зарегистрироваться, ну а если такие события грядут, можно и нарушить планы.

— Я сегодня уже звонил Елизавете Максимовне — заведующей нашего отдела ЗАГСа. Вас ждут сразу после обеда.

— Спасибо! Вот уж не думала, что так можно. Подружки замуж выходили — строго по очереди через интернет. Спасибо!

— Кстати, я что-то упустил момент со сватьями. Ты мне давно уже как дочь. Я, конечно, в ваши дела не лезу, но может пора родителям познакомится?

— А нет их, — сразу погрустнела Лена, помолчав, немного продолжила уже тише, — Автокатастрофа… мне тогда шестнадцать было. Я с тёть Валей осталась… — из глаз у девушки потекли слёзы — …Но три года назад её достал рак… сгорела за полгода… Я тогда себе пообещала хорошим врачом стать и попробовать найти лекарство от этой жуткой болезни…

Мочалов встал из-за стола и по-отечески обнял Лену.

— Ну-ну, не плачь. Я всегда мечтал, чтобы кроме сына у меня ещё и дочь была… Но однажды не родившуюся дочь мы потеряли, а потом супруга не смогла больше иметь детей… — в горле у Сергея появился комок — … так хоть невестка дочкой будет.

— Спасибо… папа…

Лена вытерла глаза и посмотрела на Мочалова.

— А ты что-нибудь успела за сегодня приобрести? — Мочалов решил сменить тему, чтобы отвлечь девушку от тягостных воспоминаний.

— Угу. Я заказала со значительной скидкой, как своему работнику, большую партию лекарств. Кстати, там заволновались — думали, что я свою аптеку хочу организовать, — она улыбнулась, вытирая скопившиеся на лице слёзы. — А потом в другой фирме, сделала заказ на лабораторное оборудование. К концу следующей недели всё должно прибыть. Пап, а это точно, про эпидемию? Всё-таки мы большие деньги тратим.

— Пошли, — он взял девушку за руку и решительно повёл в свою комнату. — Присаживайся, в ногах правды нет. Сейчас комп загрузится и на рабочем столе будет папка «Коричневая Чума». Там всего три фото, но объёмные. Жду твоего мнения, а я пойду, пока кофе допью.

Прошло всего с десяток минут, когда на пороге кухни возникла Лена. И если в комнату свёкра она шла заплаканная, то сейчас её лицо явило вселенскую ненависть.

— Сволочи! Какие же они сволочи! Мерзавцы! Ненавижу их всех! Всех, до единого! Они выпустили джина из бутылки, открыли ящик Пандоры… не знаю, как ещё назвать то, что они совершили!

— Возьми себя в руки, дочка. Всё, выплеснула злость и забыла, — попытался успокоить её Мочалов. — Теперь ты понимаешь, почему я начал гнать с места в карьер?

— Да, пап, ты абсолютно прав.

Через час глава семьи услышал, как во двор въехала машина. Чуть позже скрипнула входная дверь, и внутрь зашёл Дима, весь насквозь пропахший горючкой и маслом. Лена сразу встрепенулась и начала разогревать ужин, пока будущий супруг принимал душ. Через пятнадцать минут сын Сергея вышел благоухающий благородными запахами, сел за стол и стал резво поглощать пищу. Лена пристроилась за его спиной, периодически поглаживая по голове.

— Ну, чем обрадуешь? — задал вопрос Мочалов, когда сын допивал кофе.

— Ну чё, движок «Нивы» готов к работе.

— Так ты ж его восстановил ещё в конце прошлого года? — удивился отец.

— Пап, давай каждый будет заниматься своим делом, а? — И Дима начал загибать пальцы. — Я удалил электронный впрыск топлива, выкинул форсунки, дофига ещё чего сменил. В общем, теперь «Нива» вернулась к карбюратору и в случае чего может ездить на низкооктановом топливе.

— Да ты герой! — картинно всплеснул руками Сергей.

— Ну, почти, — ухмыльнулся ему ответ Дима.

— За сделанное хвалю, но работу нужно продолжать.

— Ладно, завтра с утра обмозгуем.

— Не, не завтра, а послезавтра, — улыбнулся отец. — На завтра у вас с Леной после обеда намечено важное мероприятие.

— Чёрт, совсем забыл про это, — досадливо махнул рукой Дима и, ощупав сзади себя талию Лены, привлёк девушку в свои объятия. — А ты точно пойдёшь за меня замуж?

— Бесстыдник! Он ещё спрашивает?! — захохотала она.

— Так, молодёжь, — хлопнув себя по коленям, Мочалов встал. — Целуйтесь, милуйтесь, я вам мешать не буду, но посуду, дочка, не забудь убрать.

— Не забуду, пап, — заверила его невестка.

— Я чего-то пропустил? — удивился Дима.

— Я потом тебе всё расскажу, — улыбнулась ему Лена.

30 марта 2027 года. пгт. Барсуково. Утро.

Пока молодёжь наглаживала одежду и готовилась пусть к формальному, но бракосочетанию, Мочалов успел съездить на работу. Кайсаров выполнил поручение шефа, обстоятельно изучив все четыре объекта и составив смету. По её итогам выходило, что легче снести и поставить каждый сруб дома заново. На пару домов у Мочалова хватило бы брёвен, лежащих в крытом отстойнике на складе, а вот с остальными что делать — м-да, задача. Мурад сидел напротив своего руководителя и ожидал его решения. Мочалов ещё поразмышлял пару минут, а потом достал мобильник.

— Алло, Тоша, привет.

— Привет, Серёга! Ну, чем порадуешь?

— Дело есть на мильон, а то и больше.

— Рассказывай.

— Записывай, — парировал его избитую шутку Мочалов. — Короче, вы с Денисом не хотите приобрести себе дачи в моей Тополиновке?

— В твоей? — удивился друг. — Ты что, барином заделался?

— Именно так. Вчера приобрёл по остаточной стоимости выморочное жильё, то бишь ветхие дома. Числом дюжину. Как тебе?

— Не хило! И ты хочешь, чтобы мы стали акционерами закрытого общества «Тополиновка»?

— Сечёшь! — уважительно прокомментировал Мочалов.

— А чё, я давно хотел себе дачу где-нить прикупить. А тут такой момент подвернулся. И главное — ничьей поганой рожи поблизости. Ладно, я в доле! Когда башлять?

— Чем быстрее, тем лучше. Дом стандартной комплектации. Обойдётся каждому по номинальной стоимости.

— Понял тебя. Сейчас Пасечнику позвоню и расскажу, а от меня деньги будут после обеда.

— Ну и ладушки.

— Сергей Иванович, нам на столько домов вообще материалов не хватит, — покачал головой Кайсаров.

— Минуту, сейчас попробуем позвонить одному моему поставщику, — Мочалов открыл на смартфоне телефонный справочник и быстро нашёл нужный номер. — Алло, Евгений Василич, приветствую… Да, Мочалов. Слушай, у тебя в закромах не осталось прошлогоднего, кондиционного и не очень, леса?.. Даже та-а-ак? И сколько ты хочешь за куб?.. А если я оптом возьму? Для чего мне столько — это дамский вопрос… Понял?.. Да, дома по типовому проекту строить… Ну, молодец, если догадался, что я тендер выиграл… Да, дачные домики… Тоже хочешь дачу прикупить? Василич! Это не телефонный разговор, понял?.. Да вот так!.. Когда будешь проездом, говоришь? Послезавтра? Ну, хорошо, тогда и потолкуем. Но мне лес нужен завтра… Блин, Евгений Василич, ты меня за горло берёшь… Хрен с тобой, предварительно договорились… То есть ты хочешь свою долю за дачу отдать лесом, я правильно тебя понял? Вот это уже разговор. Тогда мои люди сегодня-завтра сделают к тебе несколько ходок и заберут все остатки, договорились?.. Вот и ладушки. Всё, давай. Жду завтра, но только одного, понял?.. Всё, бывай.

— Это в Красновку ехать? — уточнил Кайсаров, после окончания разговора шефа.

— Мурад! Вот за что я тебя уважаю, что ты всё схватываешь на лету, — одобрительно посмотрел на него Мочалов. — Да, в Красновку. И желательно уже сегодня.

— Сергей Иванович! Мы с женой тоже кое-что скопили. Почти четыреста тысяч. Мы тоже в доле.

— Договорились. Сейчас каждая копейка на счету и, сам понимаешь, вас мне вообще не резон кидать. Так что давай, включайся в общее дело. Если успеешь сегодня, приценись к генераторам, желательно мощностью побольше.

— Понял, постараюсь, — кивнул Мурад.

30 марта 2027 года. пгт. Барсуково. Вечер

Регистрация брака Димы и Лены прошла скромно, но достойно. Мочалов не стал экономить даже в такое время и после регистрации повёл молодожёнов в лучшее кафе. Там они сначала со вкусом пообедали, присовокупив к трапезе бутылку хорошего шампанского, и Сергей с удовольствием выпил за счастье новой семьи. И только потом они заговорили на главную злободневную тему. Дмитрий, узнав ещё вечером от Лены всю информацию, уже не относился к затее отца, как к чему-то легкомысленному, основанному лишь на непроверенных слухах. Общим решением было запланировано продать обе машины — Тойоту «Камри» самого Сергея и Фольксваген «Пассат» Димы, заменив их обычными «Нивами», вдобавок закупив к ним большую партию запчастей хорошего качества. Играть решили ва-банк: потом просто будет поздно — не с нынешним же транспортом кататься в случае прихода белого пушного зверька с севера. Сын подал отцу мысль о приобретении нескольких безаккумуляторных мотоциклов советского производства — типа «Минск» или «Восход» — неприхотливых в плане топлива, только найдёшь ли их и запчасти к ним. Дима обещал узнать по друзьям такую информацию и заодно подкинув две кандидатуры его друзей — без гнили и с прямыми руками. На том и закончили обсуждение, продолжив чревоугодие.

Пока Дима сидел в интернете и выкладывал объявление о продаже семейных машин, попутно подыскивая подходящие экземпляры «Нив» поблизости, к Мочалову на разговор по Ватсапу напросились его друзья. Как ни странно, Денис сразу же одобрил такое вложение средств и деньги на карту друга перевёл раньше Антона, который и вызвал на разговор Мочалова, вклинившись в их беседу с Пасечниковым.

— Серёг, тут, короче, такое дело… — замялся он.

— Не тяни кота, как ты любишь говорить, — подначил его Денис.

— Ну, мы с Верунчиком решили полностью объединиться.

— Мля, ты начальник УГРО района или хрен с бугра? — вскипел Денис. — Ты понимаешь, что это слив информации? И пусть она начальник специфического отдела, но она — баба, понимаешь? И теперь эта инфа — секрет Полишинеля.

— Всё сказал? — едко парировал Девятов. — А теперь просто помолчи пару минут. Короче, сразу после нашего с тобой разговора, Вера сама пришла ко мне, отозвала в сторонку и протянула копию распоряжения из главка о дополнительных мерах в рамках предстоящей эпидемии. И спросила, что будем делать.

— И ты на радостях…

— Мля, как ты задолбал меня своей паранойей! — вскипел Антон. — Мы с ней встречаемся уже три с половиной года, и она не сопливая выпускница юрфака. Между прочим, тоже майор и звание заработала честно.

— Короче! — решил подогнать его Пасечников.

— У неё есть средства, у меня — тоже. Завтра регимся в ЗАГСе и переводим деньги Серёге. Сутки перевод терпит?

— Терпит, — подтвердил Мочалов.

— А задай-ка своей благоверной вопросец, относительно слива оперативной базы по преступникам, — не успокоился Денис. — Может она провернуть такое дело при наступлении хаоса в стране?

— Я ж говорю, что не пальцем деланый — уже всё на мази, — едко ввернул ответ начальник УГРО. — У них база данных не по удалёнке, а местная и синхронизируется с Москвой каждую ночь. Вера имеет доступ в серверную. Пусть не самую свежую, но копию точно достанет.

— О, как! — искренне удивился Денис. — Тогда — поздравляю с приобретением мудрой супруги. Не, я честно. Толковая жена дом на ноги поставит, а глупая — развалит.

— Зануда ты, Пасечник, и параноик.

— Жениться тебе, барин, надо, — ввернул свою шутку Мочалов, и они с Антоном захохотали.

— Пока не на ком.

— Из следачек пригляди кого-нибудь, — деланно деловито посоветовал Девятов.

— Ты ещё из прокурорских посоветуй, угу, — занудным тоном ответил ему фээсбэшник.

— Ты там ладони и причиндал ещё не стёр, Пасечник? — не унимался Антон.

— У меня с этим всё в порядке, — заверил его Денис. — Я ж не монах — ну, бывают у меня женщины… но не те, которые встанут за спиной и будут подавать патроны.

— Вам, батенька, контингент сразу нужно было искать соответствующий, — согласился с другом Сергей.

— Да идите вы…

— Не-а, не пойдём, пока ты мне примерную раскладку внутри села не нарисуешь, — не согласился с ним Мочалов. — Сейчас дома построим, а потом их разбирай, потому что вот здесь и здесь должные стоять какие-нибудь вышки? Нахрен! Давай сразу по уму.

— Вот в этом тебе не откажешь, Мочалкин. Ладно. Постараюсь за пару дней нашкрябать что, куда и где. План села из Гугл-карты позаимствую.

— Вот это уже по-деловому! — одобрил Антон. — Серёг! Мы с Верой к следующим выходным нагрянем, если что? Ну, посмотреть там всё и место себе застолбить.

— Без проблем, подъезжайте. А ты, Денис?

— Я надеюсь, что кроме не пальцем деланного начальника УГРО для другого друга хорошее место ещё найдётся?

— Ну, ты, блин… — Девятов даже не нашёл, что ответить.

— Так, хорош войну промеж себя устраивать! — Мочалов мигом осадил намечающуюся ссору. — Сядем усе, не волнуйтесь.

— Типун те на язык, Мочалкин! — обиделся Девятов.

— Всё, до связи, — с этими словами, Сергей вышел из голосового чата.

Весь вечер Мочалов просидел над тем, с чем не справился бы никто из его окружения: наладить в будущем анклаве связь. Для начала он, закопавшись в интернете, определился с рациями. Будучи радиолюбителем со стажем, он остановил свой выбор на неплохо себя зарекомендовавших китайских радиостанциях Baofeng-UV5R. У Мочалова имелся опыт работы с такими радиостанциями, купленными ещё в далёком 2020-м. Таковых он заказал на Алиэкспресс аж сотню, гарнитур в ухо количеством в полусотню, и договорился, благо продавец в тот момент был на сайте, с поставщиком о скидке, в зачёт которой пошли чехлы на ремне и десяток удлинённых антенн Nagoya NA-777. К рациям, уже у другого поставщика прикупил двадцать аккумуляторов увеличенного объёма, десяток адаптеров вместо аккумулятора в прикуриватель автомобиля, а в качестве скидки (плюс небольшая доплата) потребовал двадцать зарядных устройств. Заодно прикинул, как будет перевозить свои антенны и остальное радиолюбительское оборудование на дачу. Предстояло забрать всё, даже то, что лишь теоретически могло понадобиться на новом месте. Трансивер12у него был старенький, хотя и японский — Yaesu FT-850. Помимо него имелся электронный телеграфный ключ, усилитель мощности на четырёх советских лампах ГУ-50 и ворох шнуров, адаптеров и измерительных приборов для настройки антенн. Ко всему этому хозяйству он собирался забрать все дюралюминиевые и стекловолоконные трубы, бухту коаксиального кабеля, три большие катушки медного провода крупного сечения и немаленький ворох сопутствующих радиодеталей — запас карман не тянет.

31 марта 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

Пока молодёжь бессовестно дрыхла, наслаждаясь отдыхом после официальной первой брачной ночи, Сергей быстро позавтракал кружкой кофе с парой бутербродов и уехал в фирму. Кайсарова он нашёл на складе, где расторопный прораб уже готовил к передислокации комплекты различных материалов на каждый проектный домик.

— Привет, Мурад, какие у нас дела?

— Ассалому алейкум, Сергей Иванович. Вот, готовлю комплектацию. Завтра-послезавтра будем начинать готовить фундамент, и через трое суток уже возводить первый дом. Часть материалов, поступивших из Красновки, была сразу же отправлена в Тополиновку.

— Молодец! — похвалил его Мочалов. — Всё правильно сделал.

— Сергей Иванович, я тут чего не хватает, из своих средств докупаю по другим магазинам. Чтобы не ждать, пока поставщики привезут. Пусть чуть дороже, но зато быстрее.

— И ещё раз молодец! А когда следующая поставка леса?

— Евгений Василич сказал, что привезёт на лесовозе остальное сам. У него такой есть, мы вчера сами видели.

— Хитрый лис, а? Боится, понимаешь, что я его кину… и ведь работаем с ним больше пяти лет, друг другу на слово несколько раз верили, так нет — перестраховщик, блин. Ладно, пусть сам везёт.

Раздав все указания, Мочалов двинул по магазинам. Надо было потихоньку закупать продукты и кухонные принадлежности, благо список от Фариды он сегодня утром получил. Повариха подошла к вопросу основательно. Каждый пункт её списка подкреплялся пояснением, где и как будет впоследствии использован тот или иной предмет.

Решение, как не удивлять народ, пришло в голову само. Под маркой открытия филиала в другом районном центре, Сергею удалось закупить значительные запасы кухонной утвари и продовольствия, не вызывая особых подозрений. Кто-то сворачивает бизнес, а кто-то его наоборот развивает, расширяя территорию влияния.

В перерыве между покупками, сразу после обеда, Мочалов встретился с главой сельского поселения Тополиновка, который передал ему все оформленные документы.

— Сергей Иванович! Теперь уже не мои, а наши старики волнуются: не выгоните их?

— Максим Андреич, вы в своём уме? Или я когда-то давал повод для такой мысли?

— Нет-нет, что вы! — залебезил почти ровесник Мочалова — Вы пруд в деревне облагородили и так, по мелочи, но много нам помогали…

— Скажу по секрету, там будут дачи уважаемых людей. Вот-вот начнётся строительство дачных домиков, и ваши старики не останутся забытыми. Небось, иногда и хлеба некому купить — транспорта-то ни у кого из них нет?

— Благое дело делаете, Сергей Иванович, — поддакнул глава поселения.

— Никогда не делай так, как не хочешь, чтобы поступили с тобой, — изрёк всем известную пословицу Мочалов. — Я с людьми поговорю. Думаю, что мы возьмём даже шефство над ними.

— Золотые слова! Нет, хорошо, что за это взялись вы. У меня тут интересовались в нашей администрации — они так и поняли, что, скорее всего в Тополиновке дачный посёлок будет, так вот там лишних мест нет?

— Где вы или они были вчера? Последнее официальное жильё ушло именно вчера вечером. Сожалею, — развёл он руками.

— Я понимаю… да, действительно, упустили момент… что ж, не смею вам докучать, всего доброго!

— И вам не хворать! — улыбнулся Мочалов.

— Да, с этими слухами про эпидемию в мире… а вы что-нибудь слышали?

— Так, — покрутил он пальцами руки — одни слухи и по средствам массовой информации немного.

— Вот и я о чём — не знаешь, что ждёт нас в будущем. Ладно, ещё раз всего доброго!

— До свидания.

1 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Около часа пополудни

Несмотря на неподходящий для серьёзной беседы день — всё-таки День смеха и розыгрышей, встреча Мочалова и главы крупной лесобазы — Захарова Евгения Васильевича, состоялась. Тот действительно прибыл как машина сопровождения лесовоза, который не стал въезжать на территорию посёлка городского типа, а остановился на перекрёстке развилки Барсуково — Бражск (соседнего районного центра). Туда же подъехал и Мочалов. Обменявшись крепким рукопожатием, Захаров сразу «взял быка за рога»:

— Сергей Иваныч! Это мы своим подчинённым очки втирать на всю длину будем, да ещё власти, а без них давай начистоту. Ты что-то слышал о новой эпидемии? С чего в такое межсезонье ты стал заниматься строительством дачного посёлка? Не боишься, что привлекут за нарушение некоторых технологий?

— Евгений Василич! Мне сейчас нужно будет на месте распределить лес по комплектности, потом, по мере поступления средств…

— Брось! — перебил его Захаров. — Не лей мне в уши. Рупь за сто, что твоя чехарда как-то завязана на надвигающейся эпидемии. Чё лыбишься? По морде вижу, что так оно и есть. Стало быть, скоро всему жопа настанет. И вот что… ты поговори с нужными людьми… я, видишь ли, охотой занимаюсь много лет… кое-какой опыт у меня имеется… боеприпасы к охотничьим стволам в достатке, самих с десяток будет… да и с логикой дружу… короче, мы, если что, только вдвоём с сыном — ему только шестнадцать. Жена померла два года назад… рак…

— У меня — тоже, только раньше…

— Блин, и тут у нас судьбы похожи… короче, подумай хорошо, ладно? Сейчас денег я с тебя не возьму, а решишь нас с моим парнем взять, так и вовсе платить ничего не надо.

— А скажи мне, Евгений Василич, где ты служил?

— ВДВшник я, Иваныч. «Никто кроме нас», слыхал?

— А то!

— Два года отпахал от звонка до звонка, не то, что эти желторотики в нынешнее время. Мне — сорок шесть, а тебе сколько и где срочную служил?

— Сорок восемь, в пехоте.

— О! Да мы почти ровесники! Ну смотри, пехота, я тебя уважаю, потому что ты — человек слова. Когда ждать ответ?

— Честно скажу: понедельник — крайний срок.

— Договорились! — Захаров снова крепко пожал руку и двинулся к лесовозу. Отдав несколько распоряжений, он сел в свою машину и двинулся в обратный путь.

— Здравствуйте, Сергей Иванович! А мне сейчас куда? — к Мочалову подошёл водитель лесовоза.

— Минут десять подождите. Подъедет мой прораб — узбек. Зовут Мурадом. Он проедет с вами — нужно выгрузить лес в одном селе. Оно тут поблизости и вам по пути назад. Минуту, — Мочалов извлёк из кармана мобильник и быстро набрал Кайсарова. — Алло, Мурад? Давай срочно к развилке из города и захвати бригаду — нужно разгрузить лес сразу в Тополиновке. Да, ребят сразу туда пошли, а мы с тобой пересечёмся — я тебе ключи от дачи дам. Оставь там кого-то потолковее. Пусть приглядит за лесом.

— Хорошо, Сергей Иванович, через десять минут будем.

__________________________________________________________________________________________

10 Выморочные жильё — это жильё без наследника, отходящие государственному органу. Когда нет наследника по закону, и при этом не составлены никакие завещательные документы, недвижимость покойного человека признается выморочной.

11 Государственный кадастр недвижимости

12 Представляет собой рацию, где основные функциональные узлы (гетеродины, усилители, фильтры и прочее) осуществляют работу в двух направлениях (прием\передача). Фактические все современные радиостанции работают по такой схеме.

Глава 3

2 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Ближе к обеду

Нервозность последних дней не только не схлынула, но напротив — усилилась. С утра Мочалов продолжал активно и методично затариваться по спискам, составленным доверенными лицами и им самим. Неприятности подоспели к обеду. Оставленный на даче в качестве негласного сторожа рабочий из бригады грузчиков только что позвонил Кайсарову и, нервничая, сообщил, что неизвестные люди пригнали небольшой грузовик и пытаются уворовать несколько брёвен. Мочалов с Кайсаровым мгновенно среагировали и через двадцать минут уже ехали по чуть подсохшему сельскому грейдеру.

Воришек удалось настичь на развилке к селу Рябиновка, находящемуся ближе к Барсуково, но лежащему чуть восточнее от самого просёлочного тракта.

Мочалов бесстрашно перегородил дорогу своей «Камри» и вылез из машины. Навстречу ему, из старого ГАЗона выскочила неприятно толстая бабка неопределённого возраста, но далеко не первой молодости, в чёрном платке и длиннющем чёрном платье, а с кузова спрыгнула пара мужиков, почти ровесников Сергея.

— Чаво надо? — недовольно-агрессивно спросила бабка.

— Это я хочу у вас спросить, на каком основании вы воруете лес?

— Мы не воруем, а берём на богоугодное дело: для восстановления церкви в Рябиновке. Я — староста прихода. Василёк, внучек мой, увидел, что много леса привезли в Тополиновку. Ну так от десятка брёвен не убудет на благое дело.

— Убудет. Верните всё на место и тогда я…

— А это ты видел? — один из мужиков перебил его и показал кукиш. — Богатеи! Небось, дачи себе собралися делать, а на церкву помочь, так ни крошки!

— Это ваше последнее слово? — спокойно спросил Сергей.

— Что, полицией нас стращать решил? — бабка упёрла руки в бока. — Так у меня там родственник работает, посмотрим, кто твое заявление примет.

— Примут, тоже есть знакомства.

— Гнида ты богатейная! — влез в разговор второй мужик. — Знаю я тебя — два мага́зина стройматериалов имеешь, а жмотничаешь! Нехристей вокруг себя собрал, так и сам нехристем стал!

— Ещё раз повторяю, либо сию минуту возвращаете лес на место, либо…

— Что ты нам сделаешь, сволочь? — разошёлся второй мужик. — Стрельнешь?

— Применю останавливающие средства, — всё также спокойно ответил ему Мочалов.

— И совесть не дрогнет? — спросил первый подручный старостихи. — Тут лесу-то всего ничего!

— Ну, не хотите по-хорошему… — Сергей полез в карман и достал мобильник.

— Правду Семён сказал — нехристь ты, — с досадой проговорила старостиха и повернулась к ГАЗону. — Алексий! Отцепляй…

— Нет, откуда взяли, туда и обратно отвезёте, — возразил ей Мочалов.

— А ты докажь, что мы его взяли! Докажь! — захохотал Сёмен.

— Сергей Иванович! Я сейчас на базу позвоню, и машину пришлют.

— Ну, смотри Серёжа, недалёк Судный День, ох, недалёк… — покачала головой старостиха — и не будет тебе прощенья. И в правду нехристем стал — церкви православной не помогаешь.

— А как же «не укради» по вашим канонам? — спросил её Мочалов.

— Воистину нехристь ты! — резюмировал Семён. — Чёрт и есть! Только рогов не хватает!

— Уймись, Семён, — осадила его старостиха. — А ты запомни — разговор ещё не закончен. Поехали! — отдала приказ она остальным, и вскоре старый ГАЗон, чадя движком, аккуратно объехал легковушку по отсыпке и убрался восвояси.

— Вот и поговорили… — мрачно заключил Мочалов.

— У нас проблемы, Сергей Иванович? — осторожно спросил Кайсаров.

— С такими соседями и врагов не надо, — буркнул Сергей. — Теперь нужно держать ухо востро: не получилось средь бела дня, припрутся ночью.

— Увеличить охрану?

— Да, на пару человек и позаботься о питании.

— Сделаю, — кивнул Мурад.

Кайсаров вызвал в Тополиновку всю бригаду грузчиков. Общими усилиями они разделили полученный лес на две части и закрепили каждую из них жёсткими металлическими тросами, повесив на каждое сочленение замки со скрытыми дужками. В охране остались трое крепких ребят, которых прораб основательно проинструктировал и дал в качестве «оружия» по паре баллончиков с перцовой смесью.

3 апреля 2027 года. пгт Барсуково. Утро

Этот день начался с погожего тёплого утра. Вчерашнее происшествие сподвигло Мочалова на трудовой подвиг: заставило его вспомнить молодость и наравне со всеми заниматься сортировкой и упаковкой леса. После чего уставший, но довольный результатом работы, он завалился спать сразу после ужина и проспал дольше обычного. Поэтому не успел Сергей продрать глаза и сделать небольшую зарядку, как в дверь позвонили. Чертыхаясь, Сергей вышел в сени и обомлел — на пороге дома стояло трое, возглавляемые женщиной, да ещё и в форме майора полиции. Двое мужчин в гражданке, были одеты в спортивные тёплые брюки, а сверху — толстовки с глубокими капюшонами, скрывавшими лица.

— Мочалов Сергей Иванович? — хорошо поставленным профессиональным голосом поинтересовалась офицер полиции.

— Я и есть, а вы кто? — он оглядел её с подозрением.

— Эти двое совсем совесть потеряли, — кивнула она на стоящих сзади мужчин. — Решили за бабской юбкой спрятаться.

Сергей не успел ничего ни сказать, ни сделать, как один из мужиков не выдержал и заржал. Капюшон толстовки съехал назад и Сергею предстала физиономия Антона. Денис тоже не стал затягивать с разоблачением и снял своё «забрало».

— Ну, вы вообще! — мотнул головой Мочалов. — Я было подумал, что это по вчерашнему эпизоду.

— А что вчера было? — сделал стойку Девятов.

— Может, вы нас в дом пригласите? — вкрадчиво поинтересовалась дама-майор.

— Прошу прощения, проходите, конечно! — он сделал пару шагов назад, освобождая место у двери для гостей.

— Спасибо, а вы — подождёте, пока я не разуюсь, — обронила дама «группе прикрытия». — До чего дошли мужики в погонах… не знала, Девятов, ра-а-аньше, что ты способен на это… — наконец она освободилась от полусапожек — а то бы вчера не вышла за тебя замуж.

— Как я понимаю, вы — Вера Ивановна? — ухмыльнулся Мочалов.

— Совершенно правильно понимаете, — майор приветливо улыбнулась. — А эти оболтусы часто вас разыгрывают?

— Нечасто, но бывает, особенно ваш супруг.

— Придётся провести несколько мероприятий на тему повышения морального облика, — она повернулась к обоим «браткам» и стала в позу «Ф». — И с обоими.

— Вера! Да подожди ты со своими мероприятиями! — махнул рукой Антон. — Серёга! Давай, колись, что вчера было? Какой-то наезд?

— Давайте в дом, там и поговорим.

— Во-о-от! Сразу видно — Мужчина! — Вера сделала комплимент Мочалову. — Сергей! Кстати, вы позволите на «ты»? — он кивнул. — Тогда я — просто Вера.

— Очень приятно, — желая отомстить друзьям за розыгрыш, он галантно поцеловал даме ручку.

— Боже мой! Где были раньше мои глаза? Оказывается, не перевелись на Руси настоящие мужчины!

— Что, уже развод? — поддел её муж.

— Я подумаю над этим, — вернула укол Вера.

На кухне уже вовсю хозяйничала Лена. Мочалов представил её всем прибывшим. Супруга Девятова профессионально оглядела девушку с ног до головы и… полезла обниматься.

— Леночка! Давай без официоза — просто тетя Вера, идёт?

— Конечно! — смутилась она.

— Так, пока нам готовят кофе, мы хотели бы услышать показания «начальника транспортного цеха», — скаламбурил Антон.

— А что говорить, наехали на нас, — ответил Сергей.

— Мочалкин! Ты давай по существу заданного тебе вопроса: кто, когда, почему и зачем?

По мере повествования о вчерашнем эпизоде, Антон и Денис начали перебрасываться мимолётными взглядами. Наконец Мочалов умолк, отхлебнув кофе из поданного ему Леной бокала.

— Ну и кто этот таинственный защитник «одурманенного опиумом народа»? — с сарказмом поинтересовался Антон. — У кого какие мысли?

— Может, двинем на место, так сказать, преступления и в свою очередь наедем на старосту? — предложила Вера. — Расколем и сразу поймём, что делать с её «крышей».

— Логично, — согласился с ней молчавший до этого Денис.

Закончив с распитием кофе, все четверо двинули на улицу. Ехать решили на машине Сергея — он дорогу хорошо знает и как-никак хозяин.

3 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Утро

Уже на въезде в деревню, к нему на мобильный поступил звонок от Кайсарова. Мурад сообщил, что вчерашние лица, но уже под руководством кого-то в форме полиции, пытаются сбить замки на стяжках. Мочалов рванул по газам и уже через пять минут был у своего дома. Четверо бородатых мужиков от души били по замкам, стараясь их превратить в труху. Полицейский чин прохаживался рядом с ними, периодически давая «дельные советы», на которые те не обращали никакого внимания. Заметив прибывших, он поправил фуражку и с важным видом направился к их машине.

— Капитан полиции Смелкин. ОБЭП. Вы — Мочалов? — Сергей кивнул. — Предъявите документы на лес и побыстрее.

— Притормози на повороте, капитан, — Девятов лениво вылез из «Камри», потянулся и неспешно подошёл к Смелкину. — Ты чё тут беспредельничаешь? Погоны жмут?

— Ты кто такой?

— Я кто такой? Я тот, кто с тебя эти погоны снимет и не поморщится, понял?

Смелкин попытался провести приём против наглого пассажира Мочалова, но откуда же ему было знать, что перед ним стоит начальник УГРО, пусть и другого района. Пара секунд и обэповец стоит согнувшись в три погибели, морщась от боли.

— Ты, чё, лошара, берега попутал? Против УГРО грабли раскорячил?

— Тоша, он по жизни чмошник, — Вера, до этого наблюдавшая из машины за ситуацией, наконец-то вылезла наружу. — Валерик! Ты, оказывается, здесь окопался? С областняка попёрло УСБ, так ты сюда сдриснул?

— Вера? — Смелкин с трудом повернул голову в её сторону.

— Вера Ивановна, — поправила его майор. — Ты хоть понимаешь, куда встрял, недоумок? Тут будут дачи таких людей из силовиков, что я даже ни одну фамилию назвать не могу. Один мой звонок и завтра ты — безработный!

— А что, церкви помочь не судьба? — попытался защититься Смелкин.

— А что, церковь теперь совершенно спокойно может воровать? — парировала ему Вера. — И ты сюда в форме сунулся, чтобы покрыть воровство? Я всегда знала, что ты дурак и хам, но что до такой степени… — она покачала головой.

— Так, мужики, — обратился Мочалов к бородачам — заканчивай заниматься взломом.

— Не подходи, пришибу! — взъярился один из них, подняв кувалду над собой. — Нехристи! Правильно Евдокия сказала — нехристи и есть!

— Если я встану, ты у меня ляжешь! — открыв окно, проинформировал его Денис.

— А ты кто такой? — в свою очередь поинтересовался Смелкин, ещё стоя в позе «зю».

— Куратор от ФСБ.

— Ты понял, Смелкин, что тебя ожидает? — усмехнулась Вера. — Тоша, отпускай его, и путь валит к начальству с рапортом. Я сейчас отзвонюсь Михаилу Валентиновичу… — она полезла в карман, чтобы достать мобильный.

— Может, договоримся? — обэповец стоял в полный рост, разминая затекшие руки. — Что для вас десяток брёвен? Уверен…

— Рот закрой! — осадила его Вера. — Алло, Михаил Валентинович, здравствуйте. Это майор Брылёва, помните такую?.. И я рада вас слышать… Да, вчера вышла замуж за достойного человека… — она внимательно посмотрела на мужа и погрозила ему пальцем. — Да, из наших — майор Девятов, начальник УГРО в Бражске… Благодарю… Что звоню? Ваш человечек из ОБЭП превысил должностные полномочия, скатившись до крышевания воровства… Тут в Тополиновке дачи кое-кого из нашей и фээсбэшной структуры будут… Да, из московских… Нет, Михал Валентиныч, я не уполномочена… Да, сами понимаете… Короче, соседский приход церкви, из Рябиновки, решил без спроса позаимствовать строевой лес. Вчерашнюю попытку предотвратили на корню, так ваш человечек в качестве крыши приехал сегодня официально… Как официально? В форме прибыл на место преступления и под его руководством стали сбивать замки стя… Да! В форме и по форме представился, став наезжать на собственника леса… Кто руководит строительством? Мочалов Сергей Иванович… Знаете? Вот! Такой уважаемый человек и… Вас поняла, передаю трубку… — она подошла к Смелкину — на, тварь.

— Михаил Валентинович, это Смелкин, всё не так было… что?.. есть прибыть немедленно… и рапорт… есть… вас, — уважительно обратился он к Вере.

— Слушаю, Михал Валентинович… Конечно, мы же с вами понимаем друг друга, зачем нам сор из избы выносить?.. А вот за это большое спасибо… да, а я ещё отражу это в отчёте наверх, да… Да. Благодарю вас за содействие… и вам, и супруге не хворать… Всего доброго, — нажав кнопку отбоя, она с презрением посмотрела на Смелкина. — Ну, долг платежом красен, тварь? Я не забыла, как ты меня ещё в школе милиции попытался унизить и я тогда поклялась, что придёт мой час. Он пришёл, Смелкин. А теперь вали исполнять последний приказ своего начальства.

— Теперь будет мой черёд вернуть долг сполна, — злобно глянув на неё, проговорил, наверное, уже бывший обэповец.

— Слышь, чмо ходячее, — обратился к нему Девятов. — Я уж постараюсь, чтобы тебя никуда в нормальную контору не взяли. Мля, принципиально, слово даю, — Антон повернулся к супруге. — Что там полковник Дерябкин сказал?

— Он предложил здесь организовать пост контроля. За счёт местного РОВД, остальное ты слышал, — подёрнула она плечами. — Что-то зябко здесь становится.

— Вера, давайте я вас чаем напою? — предложил Мочалов. — У меня здесь, как-никак, дача.

— А почему только её? — недовольно засопел Антон.

— Расслабься, Тоша, — успокоила она мужа. — Вы молчите, это только я пожаловалась, что продрогла.

— Тогда приглашаю в дом всех… — Мочалов замялся — …кроме воров и их крыши.

— Валерий Петрович! Да как же это? — второй бородач испытывающее посмотрел на Смелкина. — Неужто не дадут нам леса?

— Лёня! Ты же всё слышал. Не повезло ни вам, ни мне. Евдокии скажешь, чтобы мне вечером позвонила, понял?

— Понял, Валерий Петрович, — кивнул тот и отдал указание остальным подельникам. — Собираемся.

— Без леса не уйду! — запротестовал «буйный».

— Они сейчас тебя скрутят и в кутузку! — посочувствовал ему другой подельник. — У них власть!

— Гореть вам в аду, нехристи! — злобно выпалил тот, ударив со всей дури последний раз по стяжкам, плюнул на землю, и, положив кувалду на плечо, зашагал в сторону выезда из деревни.

— Да, контингент в церковной администрации Рябиновки ещё тот, — мрачно прокомментировала недавний разговор Вера, глядя вслед уходящим бородачам.

Дом Мочалова был классическим образцом избы-пятистенки13. Надёжным, как будто срублен был на века. Нашлось и малиновое варенье, которому обрадовалась супруга Антона.

— Вера, а ты про этого чмошника никогда мне не рассказывала, — Антон напомнил супруге о Смелкине.

— Вот потому и не рассказывала, что он чмошник. Три курса за мной бегал, а когда понял, что не обломится, стал слухи распускать, что я якобы слаба на передок. Ему, конечно, мои однокашники табло попортили, но осадочек остался.

— Давайте сменим тему, — предложил Денис и достал из своей объёмной кожаной папки план деревни, склеенный из нескольких частей. — Вот тебе, тарщ главный строитель, план чего, куда и зачем строить. Ты посмотри его своим намётанным глазом, покумекай что да как. Все вопросы давай по телефону, после анализа нового домостроя Тополиновки. Кстати, наши дома где будут?

— Пока не решил, потому что плана не видел.

— Логично. Но скажу сразу, я предусмотрел, что они смогут встать рядом с твоим.

— Намёк понял, учту. Тут к нам ещё один постоялец просится… — и Сергей передал подробности разговора с Захаровым.

— Давайте так, — предложила Вера. — Я к вечеру успею попасть на работу и пробью его по базе МВД. Если за ним нет косяков, почему нет? Кандидатура нормальная.

— Верунчик! — картинно вздохнул Антон. — Чтобы я без тебя делал?

— Помер бы от неудовлетворённости, — ответила она, отправляя в рот чайную ложку с вареньем и прихлёбывая из бокала чай.

Остальные дружно захохотали. Девятов, став мгновенно пунцовым, только махнул рукой. Вера взяла бумажную салфетку, неспешно промокнула губы и с наслаждением потянулась.

— Эх, мальчики, жаль, что мы все встретились в такое время и при таких обстоятельствах. Я пока стояла у машины, успела осмотреться. Воздух чистый, да и вообще… домик в какой-нибудь деревне — моя идея фикс ещё со школы МВД. Так что я рогом упрусь, а беспорядка тут, в смысле, в Тополиновке, не потерплю. Особенно, от всяких там озабоченных статьёй 228 УК РФ14.

— А как же 148-я15 статья? — подначил её супруг.

— Я тя умоляю, так сварганим дело, что по экстремизму загремят, и никто не спросит о чувствах верующих.

— А ты коварна, — покачал головой Девятов.

— Я знаю, — нарочито недобро улыбнулась она и затем мгновенно сменила мимику на слащаво-добрую. — Расслабьтесь, мальчики. Тётя Вера своих никогда не обижает.

— Я уже знаю, кто у нас генералом будет, — снова сострил Антон.

— Ды щас! — фыркнула Вера. — Я предпочитаю патриархат.

— Будет тандем — Антон, как глава УСБ, и Вера при нём, как глава информационного обеспечения, — предложил Мочалов.

— Хоть это и лесть, но я согласна, — деловито кивнула Вера, вызвав очередной приступ хохота у всех.

— Антон, информация по Конторе ползёт безрадостная, — Денис, проинформировав всех, обратился к Девятову, как к начальнику УГРО. — А потому начинай подбирать людей из своего окружения. Сам понимаешь, нам гнилья здесь не надо.

— Я и подбираю, а Вера проверяет на «вшивость», — согласился с ним тот. — Пасечник, скажи честно, сколько у нас времени?

— Месяц, от силы — полтора. И всё.

— Серёга! Тогда первым делом начинай отстраивать блокпосты на въезде и выезде, — предложил ему Девятов.

— Колючку ставить? — кивнув, поинтересовался тот.

— Пока не надо дразнить «волков». Поставим, но в самый последний момент. И давай после блокпостов, а вернее — параллельно, ставишь дом и заодно оружейку. Последнее — как отдельное помещение с хорошим подвалом.

— Граждане-силовики! Я в таких делах вообще полный профан. Давайте-ка вы, периодически, будете приезжать и руководить непосредственно строительством спецобъектов. А то только одни указания. У меня банально рук не хватает, и мозги забиты по всем направлениям.

— Резонно, — согласился с ним Денис. — Тоша! Надо помочь. Сможешь?

— Ладно, уж, — проворчал Девятов. — Придётся мне частично забыть о медовом месяце, — на что Вера фыркнула.

— Как только у меня будут в наличии все материалы, я дам тебе знать, — сообщил ему Сергей.

— Ну, раз мы заговорили об оружейке, настал момент тебе колоться, Тоша, — ухмыльнулся Денис. — Ну и что ты там заначил?

— Помнишь, в две тысячи двадцать втором мы совместно с вами небольшую ОПГ взяли?

— В Махровке которая базировалась?

— Она самая. Так вот… один из подручных главаря сдал мне за явку с повинной его схрон… — Антон многозначительно замолчал.

— Слушай, не тяни кота, а?

— Брал схрон я сам и Витя Полуянов. Он пацан нормальный, болтать не стал. Его кандидатура у меня как раз первым номером идёт.

— Слышь! — вскипел Денис.

— Не кипятись, Пасечник. Официально мы показали два убитых в хлам ТТ и такой же убитый АКМС…

— А на самом деле? — теперь уже Вера заинтересовалась.

— … а на самом деле там два ящика с АК-47 ещё советского производства и пара таких же, но уже с АК-74. И ещё…

— Ну! — теперь уже Сергей не выдержал.

— … десять цинков 7,62х39, десять 7,62х54 и столько же с 5,45!

— Значит, чуть больше шести с половиной тысяч для «сорок седьмого», чуть больше «десятки» 5,45 и четыре четыреста 7,62х54 для… подожди, а для чего они там? — не понял Денис.

— Гы, Пасечник, так там ещё ПКМ стоял отдельно. Новенький, в смазке. Уж не знаю, с каких складов они этот хабар тиснули или купили, но все стволы нулёвые. Мы с Витей проверили.

— А пистолеты? — поинтересовался фээсбэшник.

— Раздеваешь догола, да? — Девятов картинно вздохнул. — «Каждой твари по паре», но не два, а десяток. Десять новеньких ТТ и к ним 5 цинков…

— Они что, решили в войнушку поиграть? — не понял Денис.

— Не знаю, Пасечник, во что собирались, но такое количество оружия…

— Это же шесть с копейками тысяч патронов для пистолета… охренеть, мля…

— Всё, — картинно поднял руки Девятов. — Теперь я пуст и нищ, аки церковная мышь. У меня, кроме Веры, ничего не осталось.

— Иди ко мне, солнышко моё, — засюсюкала Брылёва. — Не отчаивайся, на нужное дело жертвуешь заначку. А ты мне один пистолетик дашь? — Антон кивнул. — Ты ж моя умница…

— А ты мне? — лукаво посмотрел на неё супруг.

— Если до вечера не нашалишь, посмотрим, — подмигнула она ему.

3 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Вечер

Попрощавшись с друзьями, Мочалов вновь включился в ту гонку, которая способствовала их совместному выживанию. Если Денис обладает достоверной информацией, в запасе у них не больше месяца. Ну, может, чуть больше, но этого явно не хватит, чтобы приготовиться как следует. То, что сейчас считается второстепенным, потом, во время эпидемии, может оказаться решающим. Опыт прошлых лет — тотальное ношение масок и медицинских перчаток в двадцатом и добавившиеся к ним в двадцать четвёртом аэрозольные антисептики и бахилы — всё это ничто, по сравнению с описанием новой эпидемии. Чума… этого слова боялись всегда, ибо эта болезнь собирала богатую жатву во все времена. В четырнадцатом веке, пройдясь по всему цивилизованному миру, она унесла от трети до трех четвертей населения в разных странах. Что будет сейчас? Как сплотится народ или наоборот — превратится в стаи шакалов — всё это будет испытано на своей шкуре. Сергей вдруг осознал, что по сути стал аккумулятором энергии всех тех, кто хочет остаться в живых и не потерять лицо в грозящей всему человечеству пандемии. Безусловно, придётся принимать тяжёлые и непопулярные решения, но он не один — семья, друзья, соратники, наконец, просто все те, кто, как он надеется, в трудный час встанут единой стеной на пути беспредела, когда действует лишь закон джунглей — каждый сам за себя. Да и Правительство не должно допустить этого беспредела. Должно, а как там будет, никто не знает, и поэтому их задача — продумать и подготовить всё, что поможет выжить во время вселенского бардака.

Его мысли нарушил сын, пришедший в комнату и тихо севший рядом. Сергей закончил с последним заказом — наборы тёплых вещей, обувь на лето и зиму, ещё кое-что по мелочи, и устало повернулся к сыну.

— Пап, я нашёл ещё две «Нивы». Одна у нас в районе, завтра еду её смотреть и вторая в Бражском. На неё нужно ещё день.

— Отлично. Завтра вечером позвоним дяде Антону — он поможет с оформлением.

— Пап, Витька и Саня сегодня аккуратно интересовались, для чего я вдруг продаю свой «Пассат» и закупаюсь старьём и запчастями к нему.

— Ну и? — Мочалов внимательно посмотрел на сына.

— Жалко мне их — парни они нормальные, без гнили. У Сашки девочке годик всего.

— Узнай, кем работала его супруга до рождения дочки.

— Так я и так знаю — медсестрой в детском же отделении.

— А у второго есть жена?

— Девушка. Примерно всё так, как у нас с Леной было. Они уже год как вместе живут. Ольку я знаю — она на два года младше меня училась. Нормальная девчонка — вместе тусили, когда я ещё до армии был…

— А потом?

— Неудачный брак, но детей не было. Сейчас она химиком на сахарном комбинате работает.

— А остальные из твоей бригады?

— Есть ещё пара ребят, но мутные они какие-то… не, за них не поручусь.

— Понимаешь, если я тебе разрешу этим двоим что-то сказать, это будет секрет Полишинеля. Не они, так бабы разнесут всё по подругам и через несколько дней об этом будет знать весь посёлок.

— А что делать?

— Скажи обтекаемо — мол, если начнётся какая-нить заварушка, пусть сидят на чемоданном положении: готовят вещи на каждого, там, летнее и зимнее, ребёнку что-то такое же, запас воды и консервов с крупами. И пусть машину держат наготове.

— Договорились.

— А тебе задание.

— Слушаю.

— Нужно ещё прошвырнуться по району и подыскать хорошую цистерну или ёмкость с АЗС, но в хорошем состоянии.

— Я тебя понял — хочешь запастись горючкой… блин, когда я всё успею…

— Я не меньше твоего кручусь, как белка в колесе.

Не успел Дима выйти из комнаты, как зазвучала мелодия на мобильном. Номер был незнаком.

— Слушаю.

— Сергей, это Вера. Мне Тоша дал твой номер.

— Это хорошо, я тогда твой тоже сохраню.

— По Захарову «таможня даёт добро» — нормальный человек. Он, кстати, в двадцатом в Сирии отметился, правда, недолго. Вполне может командовать даже ротой. Он — капитан запаса.

— О, как… — Мочалов почесал затылок. — Хорошо, тогда я ему сейчас отзвонюсь и приглашу в команду.

— Всё, до связи.

Набрать Захарова было делом одной минуты.

— Не спишь, Евгений Василич?

— Нет, Сергей Иваныч. Ну, какие новости? Отказали мне?

— Наоборот, тарщ капитан запаса ВДВ. И про Сирию в курсе.

— Бухгалтерия у вас поставлена, — уважительно отозвался Захаров. — Видно, серьёзные люди во главе. Короче, чем ещё могу быть полезен?

— Давай теперь на «ты».

— Замётано.

— Жень! Нужен лес и чуть позже потребуются люди.

— Я так понял, что будет строиться целый посёлок?

— Ты прав.

— Людей подкину на следующей неделе. Серёг! По телеку и в интернете вести нерадостные. Сколько нам осталось?

— Тридцать пять — сорок пять дней.

— Хренассе… ладно, я понял. Вариант всеобщего хаоса рассматривается?

— Он идёт как приоритетный.

— Тогда нужно готовиться к эвакуации. Значит, дом продаю, фирму — тоже, но лесовоз оставлю.

— Зачем?

— У него движок ещё советский, на дизеле. Жрёт всё, что горит. И запчасти кое-какие к нему есть. У нас «мехи» будут?

— Мой сын и пара его друзей. Это как минимум. Но парни рукастые.

— О! Тогда живём! Ну, а с машинами что делать будем? И горючка нужна.

— Переходим на старые карбюраторные «Нивы» — самый оптимальный вариант. Запчасти будут. С горючкой займусь через день — я и так на разрыв: времени катастрофически не хватает.

— Мой однополчанин — хозяин АЗС, собирался открывать вторую. Мужик без гнили.

— Зовут как?

— Пробить по базе хотите? Дельно! Кулешов Павел Семёнович, 44 года, жена — Зинаида Васильна, на три года младше, домохозяйка, но раньше была фельдшером. И пара деток — Сашенька и Васька: девочке 13 лет, пацану — десять.

— Записал. Но скажу ответ только в понедельник.

— Хорошо, Серёж. Тогда я начинаю сворачивать свою деятельность и по мере высвобождения средств закупаю лес и продукты.

— Лучше первое.

— Понял.

— Тогда до понедельника.

— Бывай.

_____________________________________________________________________________________

13 Изба-пятистенок — конструкция сруба с перерубом (внутренней бревенчатой или брусовой стеной или перегородкой, выполненной одновременно с основным срубом, врублённой с остатком). Внутренняя капитальная (несущая) стена дает название срубу.

14 Вера говорит с сарказмом о статье про наркотики, подразумевая «опиум для народа» — как намёк на религию.

15 Оскорбление чувств верующих

Глава 4

9 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Полдень

Оглядываясь на всю прошедшую неделю, можно сказать, что Мочалов давно не работал в таком темпе. Наверное, со времён становления его строительного бизнеса. Обе его бригады работали «на износ», цемент лился рекой, а кирпичи не успевали подвозить. Зато к пятнице было готово целых четыре фундамента, причём один из них приходился основой для большого двухэтажного здания, предназначенного сразу для нескольких семей. Утром приехали обещанные Захаровым рабочие. Десять человек, половина из которых имела опыт по установке деревянных срубов. Мужики сразу включились в работу — с ними вместе пришёл очередной лесовоз, доверху нагруженный лесом.

Пост охраны от РОВД сегодня был представлен сержантом ППС. Делать ему особо было нечего: лесовоз встречал сам хозяин стройки, соседи уже как пару дней даже наблюдателя не выставляли — до этого вился у деревни какой-то мальчонка, но вплотную к машине ППС не приближался. Сержант лениво посматривал на копошащихся строителей да щурился от весеннего солнца, когда на просёлочном грейдере показался автомобиль-платформа, с закреплённой на ней цистерной-бочкой. Обычно такие использовались при строительстве АЗС.

Ещё в понедельник вечером Сергей дал добро на включение в костяк их товарищества Кулешова — владельца АЗС в соседнем районе, и теперь хозяин самолично решил сделать «разведку боем». Мочалов сам вышел встречать гостей. Серебристая «Нива» шустро добралась до места скопления людей, резко остановилась в нескольких метрах от самого Сергея и из неё вылез коренастый мужик, чем-то похожий на Захарова.

— Мужики! Как мне найти Сергея Мочалова? — спросил незнакомец.

— Я Мочалов, — представился Сергей.

— Павел. Кулешов, можно просто Паша, — назвал себя приезжий. — Мне Женька сказал, что я «принят», — ухмыльнулся он. — Вот, привёз первый «взнос» в общее дело.

— Дельно, — Мочалов протянул руку, и Павел её крепко пожал. — Даже и не знаю, куда её, — кивнул он на цистерну, — определить. Видишь, стройка в самом разгаре, людей и техники катастрофически не хватает.

— В середине следующей недели пригоню сюда свой мини-бульдозер китайского производства. Это, конечно, не наши «мастодонты», но хоть что-то. Чем планируете затариваться из горючки?

— Вот об этом и поговорим. Я, сам понимаешь, не химик и не знаю, какой бензин лучше всего брать.

— Какая техника будет?

— В основном старые карбюраторные «Нивы».

— Хороший выбор! — похвалил Павел. — А электрогенераторы будут какие: бензиновые или на соляре?

— Думаю, брать на солярке, — высказал своё предположение Мочалов.

— Правильно. Тогда так… — Павел с минуту размышлял — … вторую бочку я привезу тоже на следующей неделе. С ней же приедет и экскаватор. Людей у меня всего четверо, не считая операторов и прочий вспомогательный персонал. Их в расчёт не берём. Остальные прибудут. Люди у меня не первый год — проверенные и надёжные. Не пьющие! — заметил он, подняв указательный палец.

— Данные по ним тоже предоставь.

— Тоже дело! — согласился Кулешов. — Один, правда, условно сидел, но по малолетству за соучастие в краже. Дурак, свидетель хренов.

— Это как? — не понял Мочалов.

— Видел, как ларёк обносят, а потом свидетель показал, что он тоже присутствовал. Ну и впаяли ему пару лет условно.

— Ну, это не считается. Сам-то он не воровал?

— Да какой там воровал! — махнул рукой Кулешов. — Ботан ботаном. Образование — техникум, голова варит, а в нормальную контору из-за судимости устроиться так и не смог — судимость ещё не снята, ему ж всего двадцать. И зрением слаб — с армией тоже пролетел. Вот и поставил его разнорабочим и по совместительству по компьютерам.

— Понял, сделаю пометку. Телефон мой запиши и по Ватсапу сбрось списки людей, — Сергей продиктовал номер. — Семьи у них есть?

— У двоих. Слушай, у меня и ещё одного работника есть дачные домики. А что если их сюда…

— М-мать! Конечно, можно и даже нужно! — обрадовался Мочалов. — Если их аккуратно на твою платформу поднять, а потом здесь через наклонённые лаги сразу на фундамент, — он жестами показал методику установки готового сруба. — Так даже лучше и быстрее будет.

— Замётано! — обрадовался Кулешов. — Лады! Тогда я сейчас разгружаюсь, возвращаюсь и сразу начинаю заниматься срубами. Кстати, с бензином и солярой помогу: мне скоро должны поставить новую партию, вот я её сюда сразу и отправлю. А Жека не говорил, что я тоже охотник, да и рыбак заядлый? Смотрю, тут пруд хороший, обустроенный… что водится?

— Щука и окунь. Некоторые экземпляры уже свыше пяти «кэгэ».

— Мать честная! — обрадовался Павел, потирая руки. — Да тут Клондайк прямо!

— Споёмся! — коротко резюмировал Сергей.

— А то! Так, а цистерну я пока во-о-он на тот пригорочек сгружу. Пусть на солнышке полежит, только около неё с огнём не крутитесь — хрен знает, может, пары там ещё какие остались. Она у меня в декабре пришла, а зимой ТО ей делать — дело неблагодарное.

— Понял, предупрежу людей.

— Ну, тогда бывай, — Павел снова пожал руку Сергею, сел в машину и, махнув рукой, что бы водитель платформы следовал за ним, устремился к выбранному пригорку.

Через четыре часа общими усилиями первые два сруба были поставлены. Помогли люди Захарова — двое из них родом из Сибири и умели рубить избу «с колёс». Все организованно устремились к подъехавшему недавно микроавтобусу с едой из столовой, когда Мочалов заметил легковую машину, медленно движущуюся по деревне, словно рассматривающую окрестности. Проехав ещё сотню метров, легковушка остановилась и из неё вышла дама в форме. Некоторая удалённость не позволяла сразу идентифицировать её принадлежность к той или иной силовой структуре, но по мере её приближения к принимавшей пищу группе строителей, Мочалов узнал в ней Александру Жукову — заместителя прокурора Барсуково. Женщина приветливо улыбнулась Мочалову и, окинув рукой всё вокруг, задала ему вопрос:

— Здравствуйте, Сергей Иванович! Ну, и как это всё понимать?

— Добрый вечер, Александра Петровна. Решил сменить направление в бизнесе: перейти на туристический.

— Конкурентов стало много?

— И не говорите. Пытался в соседнем районе открыть торговую точку, но мне прозрачно намекнули, что этого делать не стоит. На семейном совете решили, что туристический бизнес у нас в районе никем не занят, так что… — развёл он руками. — …буду, так сказать, пионером в этом направлении.

— А что это за блокпост в начале деревни?

— А это, уважаемый заместитель прокурора, защита от нехороших людей, стремящихся прихватизировать чужое имущество.

— Даже так? И кто это у нас такой ретивый нашёлся?

— Граждане, состоящие в сообществе РПЦ из села Рябиновка. «Старостиха и компания», слыхали о таком полукриминальном сообществе?

— Слыхала. Даже больше скажу, я к вам с проверкой по их заявлению.

— Знаете, я человек мирный, но даже маленький котёнок, припёртый к стенке, начинает царапаться и кусаться. Хорошо, давайте я вам здесь всё покажу, а потом пройдём ко мне в дом и я напишу встречное заявление о клевете. Пора дать по рукам зарвавшимся людям.

— А чего ходить? Я уже всё посмотрела, Сергей Иванович. Мне почти всё понятно, кроме большого количества людей. Тут явно не только ваши сотрудники.

— Конечно. У меня есть компаньоны, от них и помощь, как материалами, так и людьми. Сейчас готовим документы на пруд, землю и прочее. Кстати, мы решили и стариков взять на обеспечение — государство о них забыло.

— Правильное решение, Сергей Иванович, — согласилась с ним зам прокурора, — человечное. Да… значит, гражданка Смелкина ввела в заблуждение прокуратуру Барсуковского района… нехорошо это…

— Я вам больше скажу, тут на днях её братец был, который в ОБЭП работает…

— Работал, — ухмыльнувшись, поправила его Жукова. — Два дня назад по служебному несоответствию его тю-тю. Не хочу злорадствовать, но Михаил Валентинович всё правильно сделал — скользкий был тип. Хам, дурак и бабник.

— Вы не первая кто о нём так говорит.

— Вы о Брылёвой? — подняла брови зам прокурора.

— А откуда вы… — Мочалов опешил.

— С Верой мы давнишние подруги. Я раньше тоже работала в МВД, поэтому в курсе о конфликте Смелкина и Брылёвой. Мы одну школу милиции заканчивали. Наши однокашники тогда Валерику таких люлей вломили… — она улыбнулась, видимо, вспоминая ту разборку — …а вот откуда вы её знаете?

— Она замужем за моим другом — майором Девятовым.

— Верка замуж вышла?! Обалдеть! И мне не сказала, а! Когда свадьба была?

— Да не было никакой свадьбы, просто расписались и всё.

— Ну, тогда прощаю, — снова улыбнулась Жукова. — Ладно, Сергей Иванович, давайте к делу: заявление будете писать?

— Знаете, Александра Петровна, буду… я хотел миром, но раз не понимают…

— Вполне вас понимаю. Тогда проводите меня до машины, я быстренько покажу и расскажу, как бланк заявления заполнить.

Пока шли, Жукова задала ещё несколько ничего не значащих вопросов. Тема разговора витала вокруг нового бизнеса Мочалова, и Сергей старался ничем не выдать истинного предназначения строящегося посёлка на месте деревни. Но, видимо, «крот» в РОВД активно сливал информацию прокурорским, потому что Жукова уже у самой машины поинтересовалась должностью Брылёвой в этом проекте:

— До меня дошли слухи, что Вера имеет некоторое отношение к вашему… э-э-э… новому проекту, что ли. Это так?

— В некотором смысле, да, но… неофициально.

— Понятно, значит, некая «крыша» от силовых ведомств. Судя по намеченным колышкам и двенадцати выкупленным выморочным домам, предстоит нешуточное строительство. Смотрю, даже бочку под ГСМ привезли. Серьёзно взялись, Сергей Иванович. И я так думаю, проблем с оформлением документов не предвидится? — она лукаво посмотрела на Мочалова. — А что же вы своих в «тему» не позвали?

— На меня вышли люди… серьёзные. Сказали не светить проект у местных.

— Я поняла вас, можете не продолжать. Но мне просто интересно, почему не барсуковские, а бражские силовики рулят проектом… или тут как-то замешаны оба ваших друга? Денис тоже в «теме»?

— А откуда вы знаете Дениса, если не секрет? — Мочалов уже перестал удивляться тому, насколько много знает зампрокурора Барсуковского района.

— Это личное, простите, но не могу сказать, — вздохнула она. — Хорошо. Вот вам бланк, присаживайтесь на заднее сидение и давайте под диктовку…

Вечерний созвон с Верой начался с пересылки присланного по Ватсапу списка сотрудников от Кулешова. Мочалов просто поставил приписку, что ей просили передать «Фи» от зампрокурора Барсуковоского района, и Вера сразу же перезвонила сама.

— Привет! Что там за кипиш Сашка подняла?

— Обиделась, что ты её на свадьбу не пригласила. Я, конечно, объяснил, что и как, но думаю, осадочек остался. Кстати, она меня известила, что Смелкина тю-тю по служебному несоответствию. И ещё, она откуда-то знает часть темы: что рулят «крышей» Бражские силовики. Дословно.

— А Сашенька случайно не стала узнавать про Дениса?

— Случайно стала, а когда я поинтересовался почему, сразу съехала на личный вопрос и ни в какую.

— Пока моего нет рядом, скажу, что Сашка — первая любовь Дэна. Что-то у них там не заладилось, и они разбежались, НО… никто из них так и не нашёл себе супруга.

— О, как! Не знал…

— Только не болтай… оп! мой пришёл… ладно, Серёжа, завтра я посмотрю кандидатуры, — уже официальным тоном заговорила Вера.

— Только там один с условным сроком… — Мочалов передал разговор с Кулешовым.

— Да, не повезло пареньку… ну и ладно, глядишь, лишний раз понтоваться не будет.

— Всё, тогда не буду задерживать, — усмехнулся Сергей — Путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

— Ага, а у этого и через кровать тоже! — захохотала Вера. — Всё, бывай.

10 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Полдень

В тот день, с самого утра всё семейство Мочаловых торчало на почте: ещё бы, четыре увесистых тюка, пять больших и около двух десятков мелких коробок — таков был их «улов». Дима подогнал «Ниву», с отремонтированным ещё вчера прицепом к ней, прямо к дверям почтового отделения, и аккуратно выносил прибывшие посылки наружу, а глава семьи распределял по прицепу. Самое хрупкое — компоненты химлаборатории, Мочалов откладывал в сторону и после завершения погрузки осторожно сложил их сзади водительского места. Лена уселась позади Димы, и все вместе дружно рванули в деревню. Там, разгрузившись у самого дома, им всем вновь пришлось перелопачивать тюки и коробки, занося уже внутрь. Вторая ходка была уже с коробками тушёнки, круп и других консервов. А потом последовала третья, четвёртая и даже пятая. Пока Лена с Димой занимались распределением коробок в подвале дачи, Мочалов успел установить снятые накануне с дома в Барсуково радиолюбительские антенны: пару «штырей» — 11,2 и 6,25 метров. Потом, освободившись, Дима помог отцу прикрутить противовесы к обоим штырям, превратив практически всё пространство над крышей в веер из проводов. Разместив трансивер на подвесной полке чуть выше стола, Мочалов потратил около часа на подключение всех кабелей и адаптеров.

— Пап, а где будет моя лаборатория? — спросила Лена, до этого наблюдавшая за свёкром на пороге комнаты.

— Дочка, ну уж точно не в доме. Сейчас остальные дома отстроим, потом — технический корпус или что-то в этом роде. А там тебе выделим отдельное помещение. Лаборатория нам точно будет нужна, так что не переживай.

Вернувшись домой, он с удивлением увидел кучу сообщений на Ватсап. Вера пробила по базе практически всех будущих членов команды Кулешова и вынесла вердикт — благонадёжны. Относительно, конечно, ведь чужая душа потёмки, но с точки зрения закона никто «не был, не привлекался». Пока Лена с Димой готовили ужин на кухонной утвари, оставшейся только в минимально необходимом количестве после переезда, Мочалов проверял трек-номера посылок, идущих из Китая, Гонконга и частично с российских отделений фирм, торгующих на Алиэкспресс. Внезапно зазвонил его телефон.

— Серёга, привет, — голос Пасечникова был серьёзен и взволнован.

— Привет.

— Короче, включи «зомбоящик», сегодня будет репортаж из Москвы. Там будет про симптомы и прочее. Отдельно скажу, что у нас в стране не первый больной. И даже не десятый.

— Началось?

— Да, Серёга, отсчёт времени пошёл.

Мочалов включил на ноутбуке, заменившем уехавший на дачу компьютер, онлайн-трансляцию Первого телевизионного канала.

— «… Сегодня у нас в гостях лидер оппозиционного движения «Народное согласие» Всеволод Оболенский, — ведущая повернулась к гостю. — Всеволод Александрович, расскажите нашим зрителям о планах вашего движения.

— Здравствуйте, уважаемые телезрители. Хочу отметить, что нынешняя политика Правительства всё ещё неприемлема для большинства граждан нашей страны. Несмотря на значительные уступки, сделанные в две тысячи двадцать пятом, оттепелью это назвать нельзя. Да, мы сейчас можем открыто говорить из студии Первого канала, но ужесточённая система наказаний и штрафов, ещё в две тысячи двадцатом — двадцать четвёртом годах подорвала и без того тяжёлое экономическое положение в стране. Наша задача — договориться с властью и ещё более ослабить нынешнюю систему штрафов. В свете грядущей новой эпидемии…

— А вы располагаете текущей достоверной информацией, Всеволод Александрович? — перебила его ведущая.

— К сожалению — нет. Но…

— У нас в стране появился первый больной, но об этом вы узнаете из экстренного выпуска новостей через несколько минут, а пока мы продолжим беседовать с лидером «Народного согласия» Всеволодом Оболенским, оставайтесь с нами…» — воспользовавшись рекламным блоком на телеканале, Сергей вышел в кухню.

— Пап, сейчас будем кушать, — проинформировала его невестка, но видя его угрюмый вид, остановилась с тарелкой в руках. — Что-то случилось? — Дима, нарезавший хлеб, тоже остановился, испытующее глядя на отца.

— Звонил Пасечников и предупредил, что отсчёт времени пошёл. Сегодня по «ящику» скажут о первом больном и симптомах болезни, так что предлагаю переместиться с ужином к ноутбуку.

Им пришлось ждать около получаса, выслушивая пафосные либеральные разглагольствования на избитую тему «Кому на Руси жить хорошо и как это исправить». Благо в нижней части окна трансляции постоянно проходила бегущая строка анонса экстренных новостей, и семья Мочаловых ждала этого момента. Наконец, трансляция беседы закончилась, в эфир вышел диктор новостей. Пару минут шёл обзор ситуации по разных регионам мира и только потом перешли к положению дел в России:

— «… как стало известно из официального ответа Министерства здравоохранения, в настоящий момент в нашей стране уже появился один больной. Им оказался турист, прибывший несколько дней назад из Италии и обратившийся в медицинское учреждение по месту проживания. По понятным причинам нам не удалось взять у него интервью, однако медики сообщили симптомы нового заболевания. Это зуд во всём теле, повышенная температура и сладковатый с шоколадным оттенком привкус во рту. Пока заболевание протекает стабильно, больной принимает все рекомендованные Всемирной Организацией Здравоохранение лекарства, и врачи надеются, что пациент скоро пойдёт на поправку…» — дальше диктор переключился на другие сферы экономической и политической деятельности, и Мочалов выключил трансляцию.

— Значит, «Шоколадная Чума»… — задумчиво проговорил Сергей.

— Точно, пап, — согласилась с ним невестка. — Прям не в бровь, а в глаз.

— А точно эпидемия будет всеобщей? — засомневался Дима. — А то мы все бабки вбухаем в этот посёлок, а потом на бобах останемся.

— Ты заметил, что по «ящику» крутят новости где-то недельной давности? — посмотрел на него отец. — Как думаешь, почему свежих репортажей не делают?

— Либо там всё пошло на убыль… — начал было Дима, и Лена даже фыркнула от его слов — … ты чего?

— Димочка, как фармаколог скажу, что тогда бы наоборот все и везде трубили о победе над вирусом. А раз таких репортажей нет, истинное положение вещей замалчивают, дабы не нагнетать панику. При любой эпидемии паника может свести на нет все старания медиков. Проверено временем.

— Да, сын, умная тебе жена досталась, — улыбнулся отец. — Береги её как зеницу ока. Я серьёзно.

16 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

За всю эту неделю Сергей прочно вошёл стадию абсолютного цейтнота. Раздираемый на множество мелких «мочаловых», он успевал не только координировать работу в Тополиновке, но и принимать приходящие посылки, урегулировать мелкие текущие вопросы, как с правоохранительными органами, так и с частными лицами. Пришли Димкины посылки не только с тридцатилитровыми рюкзаками и разгрузками, он для чего-то приобрёл десяток комплектов тактических шлемов, перчаток и масок для пейнтбола. Мочалов не знал, пригодятся ли они или нет, но тратить бездумно деньги на сомнительные приобретения запретил резко и решительно. Ещё пришёл его заказ с рациями и аксессуарами для них. Как-то удачно получилось: сначала пришли сами радиостанции, а на следующий день заказ, сделанный у второго продавца. Всё это Сергей перевёз на дачу, подключив в помощь одного из рабочих Кулешова — того самого молодого парня-компьютерщика, тщательно объяснив ему как заряжать рации. Заодно проверил, как продвигается строительство домиков. Поднаторев на первых трёх домах, практически все бригады поставили на поток технологию возведения: три дня на фундамент, потом пару дней на сборку самого дома. И так практически без выходных. Помимо обособленных домиков, заготовили фундамент под два двухэтажных общежития на сорок человек и три небольших производственных помещений — автомастерская, столовая и медкорпус.

Местные старики с удивлением наблюдали за тем, как преображается их деревня. Самый подвижный из них — Николай Викторович, семидесятипятилетний дед, долго допытывался в силу своей любознательности, что за военное подразделение будет здесь базироваться. Поняв, что информации ему не обломится — Мочалов всё время отвечал ничего не значащими фразами и отговорками, усмехнувшись, ушёл восвояси, бурча «война придёт — попросите хлебушка».

Потом, в среду, наступила пора разборок с церковно-приходской общиной Рябиновки. Заместитель прокурора Барсуковского района взялась за его заявление очень жёстко. Сергей не знал, почему обычно лояльные к РПЦ силовые структуры решили устроить «показательную порку» одному из приходов. Евдокию Смелкину жёстко предупредили, что теперь любая попытка «наехать» на кого бы то ни было из Тополиновки будет первым шагом к возбуждению уже настоящего уголовного дела по двум статьям сразу — кража с участием группы лиц по предварительному сговору и клевете с той же формулировкой. Присутствовали обе стороны, так что Мочалов периодически замечал на себе полный ненависти взгляд старостихи. Та, согласившись со всеми доводами, подписала пару документов — без них уголовные дела были бы открыты незамедлительно, и после этого ретировалась из прокуратуры с быстротой молнии.

Сразу после заседания Жукова отозвала Мочалова в сторону и пригласила к себе в кабинет.

— Присаживайтесь, Сергей Иванович. В ногах правды нет, — улыбнувшись, сказала она ему.

— Слушаю вас, Александра Петровна.

— Тут вот какое дело… — она запнулась. Было видно, что этот разговор для неё труден. — В общем, мы с Верой решили пока всё сделать инкогнито…

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — Сергей был явно удивлён такой постановкой вопроса.

— Вы в курсе, что мы с Денисом в своё время крупно повздорили, но… в общем, я несколько дней назад случайно узнала, что его чувства ко мне не охладели, — после последних слов она покраснела и смутилась.

— А я-то тут причём?

— Ну, при том… — Жукова снова улыбнулась, пытаясь сменить тему. — … Вы же в Тополиновке верховный главнокомандующий? Раз молчите, значит, так оно и есть. Мы с Верой решили, что Денису пока об этом знать не обязательно.

— О чём не обязательно? — нахмурился Мочалов. — Давайте не будем говорить загадками.

— Я хочу вступить в ваш «кооператив». Просто пусть он пока не будет в курсе этого, ладно?

— Знаете, Александра Петровна… как бы это вам помягче сказать… в общем, от друзей у меня секретов нет. Тем более что в соучредителях они оба фигурируют. Так что извините, но на это я пойти не могу.

— Хорошо, Сергей Иванович, раз обходным путём не получилось, выхожу на прямую дистанцию — Когда-то мы с Дэном поссорились… из-за моей глупости, возможно… И, как оказалось, оба до сих пор жалеем об этом. Вера мне вчера по секрету рассказала. Антон с Дэном беседовали как-то, ну и Дэн признался, что любит меня не смотря ни на что. Именно поэтому он до сих пор не женился.

— Это всё очень романтично, но я здесь причём?

— Девятов не будет возражать, если вы тайком от Пасечника примете меня в «тему»…

— Александра Петровна, не могу. С удовольствием бы помог в другое время, но именно сейчас не могу.

— Почему? — Жукова смотрела на Сергея немигающим взглядом, непроизвольно сжав в кулаки, лежащие на столе ладони.

— Я не могу утверждать кандидатуру без резолюции Дениса. Это обговорено нашим трёхсторонним соглашением.

Последовала секундная пауза, и Жукова продолжила.

— Рискну предположить, что Денис является некой Службой Безопасности вашего анклава, так? — её голос стал официально подчёркнутым, металлическим.

— Это закрытая информация, — отрезал Мочалов.

— Ладно, — она полезла в карман за мобильным. — Вот сейчас и узнаем у вашей эСБэ напрямую… Алло, привет, не узнал?.. Даже так?.. А кто раскололся — Вера или Девятов?.. Ну не хочешь говорить и не надо. Кстати, третий твой закадычный друг сейчас сидит у меня в кабинете и тоже не колется… Что я хочу? Вступить в вашу коалицию… Да, именно так. И я всё равно сделаю это! Понял?! Ты меня знаешь… Нет, я не хочу конфронтации… — и уже другим тоном, — Денис, я прошу, пожалуйста… Пожалуйста, дай мне ещё один шанс… Я согласна на все твои условия… Да… Передаю трубку, — она протянула мобильный Сергею, украдкой смахнув слезинки.

— Серёга, привет! Мне Девятов уже рассказал о плане Веры, так что к тебе претензий нет. Ладно, принимай её в наши ряды, только предупреди, что больше никаких демаршей и никаких кандидатур из Барсуково. Потом объясню почему.

— Понял тебя. Отбой. Ваш телефон, Александра Петровна, — возвратил он ей смартфон.

— А почему такой тон, Сергей Иванович?

— А потому что женская дружба иногда вредна для дела. Так вы можете пропихнуть кого угодно, а нам сейчас только утечки информации не хватало. Небось, Вера и об остальном поведала?

— В общих чертах, но она знает, что я никогда не сделаю то, что может навредить Денису и ей. А теперь к делу: сколько я должна в ваш «фонд»?

— У нас действует принцип «от каждого по максимальной возможности». Если вы в курсе, конечно, что нам предстоит и для чего это делается, — Сергей, скрестив руки на груди, внимательно посмотрел на Жукову.

— В общих чертах, но в курсе, — она кивнула и полезла в напольный сейф. Щёлкнув ключом, она открыла металлическую дверцу сейфа и достала оттуда увесистый целлофановый пакет. — Здесь два с половиной миллиона. Все мои сбережения.

Мочалов ошарашенно переводил взгляд с пакета на Жукову.

— Или мало? Так больше у меня нет…

— Это больше, чем даже Денис внёс… — задумчиво произнес Мочалов.

— Вот видите, что значит любовь женщины… — грустно усмехнулась она. — … Тем паче, что вы теперь в курсе, почему я так хочу быть с ним рядом в трудное время.

— Надеюсь, о предстоящем трудном времени вы не будете распространяться среди коллег и друзей?

— Я не настолько глупа, чтобы не отдавать себе отчёт о возможных последствиях, — усмехнулась Жукова. — Сергей, посоветуйте мне, что готовить из вещей и прочего?

— Тёплые вещи, обычные вещи — только самое необходимое… а давайте я вам сброшу по смс список, скажем, сегодня вечером?

— Договорились — улыбнулась она. — Запишите мой телефон…

Закончив дела в прокуратуре, Мочалов вышел на улицу. Солнечный день радовал глаз, птицы, радуясь приходу весны, весело щебетали в кронах берёз и тополей. Эта беззаботность на миг расслабила Сергей. Он остановился около машины, вздохнул полной грудью свежий весенний воздух. Жаль, что скоро люди снова наденут маски. Он вспомнил перипетии склок и ругани из-за этого между горожанами в прошлые эпидемии Ковида-19 и Ковида-24, когда лица прохожих или покупателей в магазинах были прочно закрыты вечно грязными или неряшливыми медицинскими «намордниками». И вот совсем уже скоро это вновь ожидает всех. Но все ли выживут? Этого никто не знает и не может предсказать.

Раздавшийся звонок мобильного нарушил его нирвану.

— Слушаю.

— Сергей Иванович?

— Он самый.

— Я по объявлению о продаже вашей «Камри». Когда можно посмотреть машину?

— Да хоть сейчас, сможете подъехать… — Мочалов назвал адрес фирмы.

— А машина ведомственная?

— Нет, личная. Просто я там работаю.

— Хорошо, через двадцать минут буду на месте.

Ещё через час он получил за неё всю желаемую сумму, они вместе с покупателем составили договор в двух экземплярах и каждый из них, довольный сделкой, стал заниматься своими делами.

Глава 5

17 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Полдень

Если утро не предвещало неприятностей, то к обеду они появились. Для начала Мочалов вызвонил Мурада, и тот доложил о ходе строительства посёлка. За эти две недели, смертельно устав от физического напряжения — работали на износ три бригады строителей — Захаровские люди уже вполне освоились на этом поприще, закончили возведение всех домиков и теперь устанавливали срубы на запланированные три общежития. Последний лесовоз пришёл даже с перегрузом — Захаров, продав дом и машину, загрузил его, почти утрамбовав лес. По прикидкам должно было хватить и обычной партии, но теперь уже бывший владелец лесобазы сказал, что «много леса не бывает» и с ним согласились. По рассказу Кайсарова Кулешов тоже закончил строительство АЗС, не только установив цистерны под низкооктановый бензин и дизельное топливо, но и откуда-то припёр старые, но в очень хорошем состоянии помпы для ручной подачи топлива. После обеда, благо была суббота, должен был приехать Девятов и начать оборудовать оружейку. Строители поначалу не понимали, что за помещение вместо подвала одного из домов они возводят, но Мурад просто надавил на них своим авторитетом, сказав, что так надо. Пост ППС, как мелкий презент от начальника местного РОВД, уже три дня как был убран — эта новость для Сергея не стала из ряда вон выходящей: Жукова наверняка донесла до руководства местного отдела внутренних дел решение по воришкам леса.

Он с минуты на минуту ожидал переговорщика от крупного поставщика продовольствия: Мочалов решил продать помещения офиса и склада — фактически играл ва-банк, освобождая активы до дна. По предварительной договорённости, покупатель должен был достать крупную партию военпродовской тушёнки и большое количество круп в герметичных упаковках, а также запасы растительного масла, спички, тонну соли и немаленькую партию всевозможных закусок в стеклянных банках.

Неожиданно в дверь без стука вошла молодая особа, нарочито свысока оглядевшая Мочалова и бесцеремонно усевшаяся на стул напротив него.

— Я корреспондент «Барсуковских новостей», Эмилия Чернышова. Наши читатели хотели бы узнать, что сейчас строится в деревне Тополиновка? — она сунула выносной микрофон от диктофона поближе к Сергею и выжидающе замерла.

— Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, я не уполномочен говорить об этом и…

— Это как-то связано с версией о строительстве дач для силовиков из столицы? — перебила он его. — Почему вы пытаетесь отмолчаться?

— Перебивать собеседника без острой необходимости — моветон, девушка.

— Вы пытаетесь угодить элите, в то время, когда все прогрессивные силы страны желают оттепели!

— Оттепель — это потоки воды, в случае, о котором вы говорите — возможно, её сменит кровь. Вы хотите этого? — Сергей внимательно посмотрел на неё.

— Господин Мочалов! Вы отдаёте себе отчёт, что если прогрессивная часть страны придёт к власти, вам не поздоровится?

— Кто придёт к власти конкретно? Эти «ветродуи», а-ля Навальный, пытавшийся беспринципно организовать оппозицию, потом Оболенский и иже с ними? Не смешите меня. Это обычные попугаи, выполняющие заказ своих хозяев…

— Да как вы смеете! — вспыхнула она. — Да за нами…

— Минутку! — прервал её Сергей. — Для начала определимся: вы сейчас берёте интервью от имени газеты и радиоканала или от имени посланника этих самых «прогрессивных сил»?

— И то, и другое!

— Тогда, вон отсюда! — показал он на дверь.

— Что-о-о?!

— Я сказал, вон отсюда — никакого интервью не будет! Вы по-русски понимаете или мне придётся вас выкинуть за шкирку? — Мочалов угрожающее встал со своего места.

— Хам, президентская подстилка! — Чернышова резко вскочила с места и, схватив за шнур микрофон, пулей вылетела из кабинета.

В коридоре она столкнулась как раз с представителем фирмы-покупателя, бесцеремонно толкнув его локтем и проорав «Все мужики — козлы!»

Представитель покупателя постучал в дверь и зашёл в кабинет.

— Доброе утро Сергей Иванович. Что ЭТО сейчас такое пролетело в коридоре?

— Вы очень ёмко охарактеризовали то существо, которое было здесь до вас, Виталий Алексеевич. Доброе утро. Журналистское хамло местного пошиба, как шлюха работающее на два лагеря. Но не будем уделять ему столько внимания.

— Согласен! Давайте, перейдём к делу? Документы со мной.

— Хорошо! И, поскольку у нас с вами практически бартер, поясните, как скоро вы можете поставить продукты по списку?

— Скажите, Сергей Иванович, к чему вы так торопитесь? Это связано с переменой вашей сферы предпринимательской деятельности или…

— Именно. Слухи, которые бродят по Барсуково, один другого нелепее. Я действительно строю дачный посёлок в одной из деревенек, но это, как вы понимаете, мой стартовый капитал для развития будущего туристического бизнеса. Я бы сказал, даже этнографического. Да, подключил кое-какие связи, чтобы выиграть право на строительство. Тут я спорить не буду.

— Мы навели некоторые справки… — представитель покупателя на минуту замялся. — …АЗС — тоже неотъемлемая часть проекта?

— Ну, Виталий Алексеевич, вы же не первый день в бизнесе и должны понимать, что покупатель платит и «заказывает музыку». Любую, если она не противоречит законодательству страны. Есть утверждённый и согласованный проект дачного посёлка…

— Но тендер не проводился, — возразил ему представитель покупателя.

— Естественно, это частный проект. Ко мне обратились, потому что у меня есть опыт возведения дачных домиков.

— Я вас понял, Сергей Иванович. Скажите, а не помешают ли нынешние слухи об эпидемии вашему бизнесу?

— Риски просчитаны, а остальное… бизнес, он как рулетка, сами понимаете.

— Хорошо. Давайте перейдём к делу…

Договор подписали часом позднее — кое-какие документы пришлось переделать по срокам и Мочалов предоставил свой рабочий компьютер для печати нового варианта договора. Представитель покупателя имел при себе доверенность на право подписания договора, а потому и печать, отчего сделка была совершена сразу после урегулирования всех спорных моментов. Через трое суток Мочалов обязался вывезти с территории теперь уже бывшей строительной базы всё своё имущество, а к этому времени покупатель обязывался предоставить все объёмы продовольствия, согласованные договором.

Трое суток и Сергей станет здесь никем. Никем и ничем в том бизнесе, который он создавал несколько лет… Если бы не грядущие перемены, он бы не стал вот так резать по живому то, во что вложил здоровье, бессонные ночи и душу, но теперь отступать поздно, все «мосты сожжены» и Рубикон перейдён…

Мочалов с унылым настроением отправился пообедать домой. Он разделся и прошёл на кухню. Лена без слов налила горячего борща, не забыв положить ложку, хлеб и зубчик чеснока. Сергей удивлённо посмотрел на невестку, обычно жизнерадостную и говорливую, но сейчас та отводила взгляд, словно у них в семье что-то произошло.

— Лена, что случилось? Сегодня ты избегаешь моего взгляда и немногословна.

— Пап, мы тут с Димой новости смотрели. В обед…

— И?

— Пап, эпидемия началась. Уже во всех крупных городах страны есть заражённые и их количество с каждым днём увеличивается. Димка посмотрел пару форумов в интернете, где он зарегистрирован, там тоже пишут о расползании этой заразы. Всё — часики тикают, отсчёт пошёл…

— Я продал фирму, через три дня будут продукты в счёт стоимости помещений. Теперь всё или ничего, дочка, всё или ничего… — в ответ на эти слова, девушка всхлипнула и сзади обняла Мочалова.

— Пап, как же страшно…

— Пока мы с Димой живы, тебе нечего бояться, — он отложил ложку и, повернувшись, встал и обнял невестку по-отечески. — Крепись, худшее ещё впереди.

— Ты ешь, — она отстранилась от него и занялась мытьём посуды. — Когда мы переезжаем в Тополиновку?

— Ещё не вечер. Пока всё запланированное не будет в полной мере выполнено, нам не следует привлекать к себе внимание. Сегодня у меня уже состоялся неприятный разговор… — он поведал Лене об утреннем инциденте с корреспондентом местной газеты и радиоканала.

— Я эту Эмилию знаю ещё по работе в «Скорой». Она если ухватится за что, точно как бульдог. Нас, помню, доставала трижды, когда не довезли пациента. Пока наш дежурный врач не пригрозил ей успокаивающим уколом.

— Вот поэтому нам не следует привлекать внимание. Наверняка она или её подручные будут следить. Относись к этому пока равнодушно. Если, конечно, не станет хамить или наезжать.

— Тогда применю останавливающее средство, — усмехнулась девушка.

— Какое? — удивился Мочалов.

— Перцовый баллончик. Видела парочку в прихожей.

— Точно! Возьми тот, который зелёный — у него не такая концентрация перцовой смеси. Ни к чему нам сейчас ещё разбирательства.

В сенях послышался шум и чуть позже в кухню зашёл Дима.

— Ну, что хорошего расскажешь? — спросил его отец.

— А чё говорить? «Нивы», купленные на прошлой неделе, уже практически готовы. Там у одной люк сверху есть, так я подумал и не стал его заваривать.

— И это правильное решение, — кивнул глава семьи.

— Ты думаешь в ту же сторону? — ухмыльнулся сын. — Чтобы потом было удобно приварить площадку для ручного пулемёта? Только где его достать? Это ж тебе не охотничье ружьё…

— Это не наша с тобой забота, понял? — многозначительно посмотрел на него Сергей. — В нашей команде есть соответствующие люди, которые знают толк в оружии.

— Девятов и Пасечников?

— Не только, но об этом потом. Твоя задача — перегнать ту, что с люком прямиком к нам на дачу, а вторую будем нещадно эксплуатировать. Запчасти, кстати, пришли?

— Не все, но к понедельнику обещают отдать весь заказ. Брал только качественные, без сомнительного ширпотреба. И поставщик проверенный.

— Доверяй, но проверяй, — возразил ему отец. — Потом возможности обменять не будет.

— Лена тебе сказала?

— Да, я в курсе. Через три дня мне отдадут продукты взамен помещения фирмы, и всё — начинаем потихоньку перебазироваться в Тополиновку — нам здесь делать больше нечего… — вздохнул Мочалов.

— Значит, всё или ничего… — задумчиво озвучил мысли вслух Дима. — Только дом наш жалко — обшманают тут всё…

— Если время останется, перевезём его в деревню. Тут работы — на целый световой день, ведь ломать — не строить. И столько же чтобы поставить его там. Может кому пригодится.

19 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Полдень

Пословица «Понедельник — день тяжёлый» придумана не зря. Мочалов собирался съездить в Гортоп, организация ещё как-то выживала только за счёт поставок в некоторые сёла и деревни, и договориться о поставке каменного угля в Тополиновку. Заодно Сергей подвёз до работы и Лену. Директор топливной компании тихо млел, не веря своим ушам — сто пятьдесят тон угля — почти весь качественный остаток с зимы, забирал вот это человек-спаситель.

А невестка этого спасителя меж тем только-только приступала к работе. Как всегда к открытию возникла некоторая очередь. Вот только к обычным покупателям аптеки незаметно добавилось ещё трое, необычных.

Эмилия Чернышова была координатором местного отделения «Народного согласия». Сейчас же руководство из областного центра поручило любыми путями достать информацию, кто из силовиков собирается строить дачи в Тополиновке. Любыми путями узнать список — хотя бы половину и, если будет такая возможность — стоимость каждого типового места. Но поскольку надежды на деловой разговор с руководителем стройки ей уже обломились, она решила попробовать выудить информацию от кого-то из его родственников. Наивно было бы надеяться на конструктивный диалог с его сыном — Дмитрием: уж наверняка папочка проинструктировал сынулю о скандале в фирме. Теперь оставалась только призрачная надежда «расколоть» невестку Мочалова. Дабы выглядеть внушительно, Чернышова взяла двух «боевиков» — двух хлипких долговязых подростка шестнадцати-семнадцати лет. Безусловно, устраивать драку в аптеке она не планировала, а вот вызвать на разговор запугиванием — вполне вероятно. Они с утра дежурили невдалеке от дома Мочаловых, но сначала Эмилия просчиталась, и поговорить с Леной по дороге на её работу не удалось — свёкр подвёз невестку прямо к зданию, где располагалась аптека. Зато она с «боевиками» быстро зашла внутрь вместе с первыми нахлынувшими покупателями. Они стояли, разглядывая витрины, стараясь не привлекать внимания, ожидая, пока народ разойдётся. Это случилось только через час, и тогда порядком раздражённая Чернышова дала указание своим «псам» закрыть за защёлку внутреннюю дверь аптеки.

— Здравствуйте! — вежливо поздоровалась с ними Лена. — Слушаю вас.

— У меня к тебе разговор не про лекарства, — угрюмо ответила ей Эмилия. — Ты тоже имперская подстилка, как твой свёкр, или прогрессивно мыслящая девушка?

— Знаете что… покиньте, пожалуйста, аптеку. Я не намерена вести посторонние разговоры в служебное время.

— Значит, такая же тварь и имперская подстилка! — резюмировала Чернышова. — А если я сейчас дам команду своим боевикам, чтобы они тебя сама знаешь что… как это воспримет муж, а?

— Да пошла ты вон! На себя посмотри, шалава Барсуковская! Или ты думаешь, я не знаю, сколько мужиков с тобой переспало? Тоже мне корреспондентка, — последние слова Лениной визави разбудили в девушке откровенную ненависть, и она достойно ответила зарвавшейся хамке.

— Парни, она ваша! — злорадно ухмыльнулась Эмилия, предвкушая «весёлую» расправу.

Один из «боевиков» попытался проникнуть за стеклянную дверь стойки продавца-консультанта, но Лена успела щёлкнуть защёлкой, фактически отрезая им путь для дальнейшего наступления. Эмилия нахмурилась. Понимая, что её планы летят ко всем чертям, та быстро отдала следующую команду:

— Бей витрину! — звякнуло разбитое стекло, и Лена вдруг осознала, что совершенно беспомощна в этой ситуации. Она не знала, работает ли камера видеонаблюдения или нет, а если последнее, платить за порчу имущества придётся ей самой. Звякнуло и хрустнуло под ногами на кафельном полу очередное стекло витрины, которое вывело девушку из ступора.

— Я сейчас вызову наряд полиции! — предупредила она нападавших.

— Ну, ты точно имперская подстилка! — заорала на всю аптеку Чернышова. — Тварь! Давай! Зови своих псов режима! Ненавижу вас, имперское отродье!

Лена попыталась нажать тревожную кнопку, когда её в щёку что-то ударило, и она почувствовала, как кровь мелкими каплями капает на накладные. Один из «боевиков» в бессильной злобе запустил в неё осколком витрины. Тот вскользь попал в цель — щеку девушки, однако только несильно разрезал участок кожи. Боль и отчаяние заставили Лену совершить опрометчивый поступок — выскочить навстречу хулиганам. Первому кинувшемуся к ней «боевику» она удачно попала в пах носком своего полусапожка. Тот взвыл тонким фальцетом и мигом скрючился на полу в позе эмбриона. Второй попытался достать её другим осколком стекла, неблагоразумно зажатым в кулаке, но девушка с силой ударила по нему своим кулачком. По-женски, неумело, но этого хватило, чтобы «дрищ» в очках заверещал, сбрасывая вниз окровавленный кусок злополучного стекла, разрезавший ему кожу на ладони. Кровь густо закапала на кафельный пол, и без того добавляя бардак в помещении аптеки.

— Ах ты, сука имперская! На! — выпад кистью с длинными ногтями журналистки не достиг цели: Лена каким-то чудом успела увернуться.

Однако второй удар под дых она пропустила. Сразу стало тяжело дышать, но тело помнило заученные приёмы волочения пациентов «Скорой» с носилок внешних на стационарные, в микроавтобусе, и именно это решило исход схватки. Лена этим приёмом, по-борцовски, бросила через бедро свою визави, и та растянулась прямо на полу. Замерев всего лишь на миг, Эмилия вскочила и вновь кинулась на Лену. Они сошлись уже около узкого прохода внутрь служебного помещения. Получив толчок в грудь, девушка отлетела к стене, где рядом стоял стул с её сумкой. Мгновенно пришла мысль «Там — перцовый баллончик!», и уже повинуясь какому-то шестому чувству, девушка выхватила своё оборонительное оружие и нажала на впрыск, попав точно в лицо своей противнице.

Чернышова взвизгнула, а потом дико заорала «Мои глаза! А-а-а!» Получивший в пах «боевик» уже встал, правда, держался он неуверенно и также неуверенно двинулся в сторону Лены. Та, находясь ещё в состоянии аффекта, машинально нажала на впрыск, после чего в помещении аптеки попросту стало невыносимо находиться. Замкнутое пространство — не лучшее место для использования перцового баллончика — это усвоили все участники потасовки. Эмилии каким-то чудом удалось щёлкнуть защёлкой, и вскоре все четверо выскочили на свежий воздух.

— Тварь! Мы ещё разберёмся с тобой! Гнида! Имперская подстилка! — с этими словами Чернышова открыла дверь своего «Матиза», и вскоре маленький автомобильчик увёз «грозных» поборников «Народной воли».

Лена постояла несколько минут на воздухе и зашла внутрь. Первым делом она всё-таки нажала тревожную кнопку, а потом позвонила заведующей. Заведующая Клавдия Михайловна прибыла в аптеку практически одновременно с нарядом полиции. Оперативники, увидев разгром в аптеке, сразу запросили видеозаписи с камеры. Сервер стоял в подсобке, просмотр много времени не занял. Полицейские пришли к единому мнению, что Лена действовала, не превысив необходимую самооборону, и копию видео забрали, чтобы возбудить уголовное дело в отношении Чернышовой и Ко. С тем и откланялись.

После их отъезда Клавдия Михайловна долго и молча стояла у разбитой витрины, спиной к Лене, а потом вдруг резко повернулась:

— Знаешь что… пиши-ка ты заявление по собственному желанию.

Подсознательно Лена этого ожидала. Не то, чтобы ей не нравилось место работы, но некая неудовлетворенность начальства ее слишком четким отношением к правилам оборота некоторых лекарственных препаратов ощущалась ею почти с начала работы на этом месте. А тут такой случай. С другой стороны, они с Димой уже сидели «на чемоданах», со дня на день ожидая начала карантина. Девушка не стала перечить. Вытерев ладонью еще не высохшие слезы, быстро прошла на своё, теперь уже бывшее, рабочее место. Взяв из лотка чистый лист бумаги, она составила нехитрый текст, и стала одеваться. И через пять минут двинулась в сторону входной двери, заодно отдав в руки заведующей своё заявление.

Выйдя из аптеки, Лена повернула в сторону дома. И тут на нее накатило. Слезы незаметно подобрались к глазам. Шок от нападения, обида, да и ушибленная после удара рука начала болеть. Поискала в сумке платок, нашла салфетки. На ходу вытирая ими слезы, Лена медленно брела домой. Она прошла половину пути, когда сбоку посигналила машина. Девушка вяло повернулась на сигнал и увидела свёкра. Тот лихо притормозил около неё и через несколько секунд уже сидела рядом с ним.

— Так, в Гортопе договорился, сегодня за день сделают три ходки, — весело рассказывая о своём достижении, Мочалов взглянул на невестку и сразу понял, что что-то не так. — Стоп. Лена, что случилось? Ну, не молчи!

Та, сбиваясь на каждой фразе, разом выпалила ему об утреннем происшествии. Сергей ни разу не перебил девушку, а потом вдруг резко остановился и повернул к РОВД.

— Пап, ты чего собрался делать? — испуганно спросила она.

— Таких… кхм-гхм… учить надо! И учить так, чтобы на всю жизнь запомнили, ясно? — он не доехал до РОВД пары сотен метров и остановился у здания прокуратуры. — Посиди немного, успокойся, а я наберу кое-кого, — он полез в карман за мобильным. — Алло, Александра Петровна, день добрый. Звоню с проблемой… Да, она касается моей семьи… Мы можем подойти сейчас?.. Отлично… да, мы у прокуратуры. Сейчас будем.

Александра Петровна с улыбкой встретила их чаем с баранками. Увидев заплаканное лицо девушки, она разом помрачнела:

— Что случилось?

— Лена! Не бойся и расскажи всё подробно Александре Петровне. Она — одна из нас, — Мочалов ободряюще кивнул невестке.

— Леночка! Успокойся, не переживай! На-ка вот, выпей чаю, — Жукова протянула Лене уже налитый в чашку чай, — Рассказывай, что случилось? Мы тебя в обиду не дадим.

Последняя фраза и чашка чая в руках как-то сразу придали девушке спокойствия и уверенности, и она уже без слез заново пересказала все перипетии сегодняшнего столкновения с Чернышовой. Жукова внимательно слушала Лену, периодически кивая головой. Наконец, после окончания повествования, она встала со своего места.

— Сергей! Я понимаю, что эта дура не осознаёт случившегося — это я о Чернышовой, — сразу поправилась она, видя недоумённый взгляд Мочалова. — С одной стороны, нам светиться не с руки, но с другой… ведь эта стервь не успокоится. Она либо свою инициативу проявляет, стремясь выслужиться перед высшим руководством этого долбанного общественного движения, либо, что ещё хуже, получила заказ на эту информацию сверху. После визита к тебе, она просчитала, что к твоему сыну соваться бесполезно, к тебе, второй раз тоже. Значит, остаётся твоя невестка — Леночка. И теперь, если спустить всё на тормозах она точно не успокоится. Следовательно, что? — она внимательно посмотрела на Сергея.

— С ней — понятно, а с этими двумя «боевиками» так сказать?

— Тут не получится. Им наверняка нет восемнадцати, а это не «тяжёлая» статья, так что… — Жукова развела руками. — …но эту дуру я закрою. За неделю уедет платки шить. Ну что, делаем? — И, получив кивок от Сергея, взяла трубку городского телефона. — Алло, Петровский? Привет, это Жукова из прокуратуры беспокоит. Ты сегодня материалы просматривал?.. Все?.. Там постановления об уголовном делопроизводстве на Чернышову Эмилию было?.. Почему нет?.. Мне плевать, что она хочет, понял?! Примирения сторон не будет! Ты вообще в курсе, что она натворила, нет?.. Короче, жду дело у себя через… — она посмотрела на часы — … нет, до обеда не успеть, тогда, скажем, в два часа. Устроит?.. Ещё раз повторяю, что примирения не будет… По кочану, Петровский!.. Мне плевать, чья она родственница в администрации, понял?! Или ты хочешь чтобы сюда ФСБ из Бражска нагрянуло? Там дело совсем другим пахнет, а сейчас уже поздно пить «Боржоми», когда почки отвалились… Ну и молодец, что понял. И учти, если в четырнадцать ноль-ноль дела у меня не будет, пеняй на себя. До связи.

Жукова повесила трубку.

— Ну что? После двух дело будет у меня. Я думаю, все интересанты слетятся.

— Тогда, я отвезу Лену домой. И потом надо в Тополиновку — там у меня уголь должны привезти, — Мочалов поднялся, — Поехали, доча.

Но Мочалову так и не удалось лично проконтролировать поставку угля в деревню. Поручив осуществлять разгрузку Кайсарову, он вновь выехал в прокуратуру. Одним из «дрищей» оказался сын руководителя местного филиала налоговой инспекции. Мамочка отложила служебные дела, помчавшись защищать своё чадушко, порезавшее рученьку. Точнее, он рассказал, что его «подрезала аптекарша». Естественно, они зарегистрировали сей акт в местной ЦРБ и сразу за этим вызвонили Мочалова на разговор. Мамаша уже предвкушала неплохие отступные, когда её с несовершеннолетним отпрыском и вторым «пострадавшим», сыном местного владельца крупной автомастерской, пригласили вместе с их «главнокомандующей» на беседу в кабинет заместителя прокурора района. С Чернышовой пришёл её дядя — Аркадий Борисович — один из заместителей главы района.

В кабинете Жуковой было тесно: ещё бы, семеро человек и вошедший Сергей стал восьмым. Ему не хватило стула, но отлично устроился, присев на сейф и, скрестив на груди руки, молча стал наблюдать за происходящим.

— Что ваша невестка себе позволяет?! — сразу набросилась на него налоговичка. — Я этого так не оставлю, слышите?

— Минуточку внимания для всех собравшихся, — да, когда это требовалось, голос у Жуковой был что надо: злой, с металлическим оттенком. — Для начала прошу ознакомиться с одним видеоматериалом.

— Каким материалом? — напряглась Эмилия.

— Ваше мнение, гражданка Чернышова, будет учитываться самым последним, если вообще будет, — разом осадила её Жукова. — Вы спокойно можете сушить сухари, образно говоря.

— Да что вы такое говорите! — вскипел Аркадий Борисович.

— Спокойно, господин Вишневский, для начала посмотрите запись, думаю, что потом лишние вопросы отпадут сами собой.

По мере просмотра налоговичка уже не делала резких заявлений, а лишь тихо ёрзала на своём стуле. На лице отца второго «дрища» нервно ходили желваки, а кулаки давно были сжаты по максимуму. Досмотрев видеозапись до конца, Александра Петровна с ухмылкой открыла папку с заведённым уголовным делом и, окинув присутствующих беглым взглядом, пояснила:

— На основании данной видеозаписи сразу скажу, что эксперты исключили состав преступления в действиях гражданки Мочаловой Елены Александровны. Она не стремилась причинить какой-либо вред нападавшим и только защищалась в пределах допустимой самообороны. А вот по остальным… — Жукова намеренно сделала паузу. — … по остальным выходит целый букет статей. Для начала 213-я, часть 2 — «Грубое нарушение общественного порядка, совершенное группой лиц по предварительному сговору». Тут либо до семи лет, либо шестизначная сумма, и скорее всего штраф будет уместен только в отношении несовершеннолетних. Идём дальше, — Жукова перелистнула страницу. — Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, статья 119 часть 2 — «деяние, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, а равно в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга». За неё до пяти лет лишения свободы. И всё будет зависеть от того, какой вред здоровью был причинен потерпевшей — Елене Александровне. Как физический, так и моральный. Это либо статья 116 — «Побои» — до двух лет, либо статья 115 часть 2 — «Умышленное причинение легкого вреда здоровью» — также, до двух лет. И ещё… молодые люди, скажите спасибо своему «бригадиру» Чернышовой, которая подвела вас к другой статье — была обозначена угроза изнасилования, статья 131 часть 2 пункт «а», с применением статьи 30 части 3, то есть покушение на изнасилование…

— Я тебя, сука, в землю закопаю! — взревел отец одного из обвиняемых, обращаясь к журналистке.

— Я бы попросил! — попытался защитить племянницу Вишневский

— И тебя, падла, закопаю! Вы решили подвести под монастырь моего сына? Хрен у вас чё выйдет. Я найму лучшего адвоката, а тебе, падла, лучше вообще уехать отсюда, — ткнул он пальцем в сторону Эмилии.

— Уедет, — успокоила его Жукова. — Я продолжу. Итак. Учитывая, что в деле имеются два несовершеннолетних, хотя закон не допускает досудебное решение, но угрозу изнасилования можно будет убрать при отсутствии претензий со стороны потерпевшей. Договариваться будете сами. Если договоритесь — ваше счастье. А вот гражданке Чернышовой ещё светит статья 150 — «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления». Это по части первой до пяти лет, а если выяснится, что «Народное согласие» ей это поручило… там уже совсем другой срок.

— Будьте вы прокляты, псы имперские… — голос у Эмилии дрожал — … ненавижу вас всех…

— Тихо и без реплик! — властно гаркнул на неё Вишневский. — Она ещё в состоянии аффекта, после ознакомления по статьям обвинения. Прошу это учесть.

— Учтём, — кивнула Жукова.

— Когда можно будет побеседовать с потерпевшей? — поинтересовалась налоговичка.

— Она пока дома, отходит от нервного потрясения. Её интересы представляет Мочалов Сергей Иванович, — Александра Петровна показала жестом на Мочалова.

— Сергей Иванович! Когда можно будет пообщаться? — из уверенной в себе дамы, налоговичка превратилась в заискивающую, жалкую, несчастную женщину.

— Я никого здесь более не держу, кроме Чернышовой, — проинформировала собравшихся Жукова. — Вам я сейчас распечатаю подписку о невыезде или предпочитаете сразу в СИЗО?

— Александра Петровна… — голос Вишневского стал вкрадчивым — … а нельзя ли нам тоже… как-нибудь договориться с потерпевшей?

— Не знаю… статей много и не все они «лёгкие»…

— Ну, теоретическая возможность есть или всё очень плохо?

— Там и причинение ущерба аптеке, и…

— Мы договоримся с остальными и всё компенсируем. Но нужно дать девочке один шанс…

— А она его использует? — внимательно посмотрела на него Жукова.

— Мы постараемся.

— Хорошо. Жду сутки.

После душного помещения прокуратуры на свежем воздухе все, не сговариваясь, сделали несколько глубоких вздохов. Налоговичка решила сразу «взять быка за рога»:

— Сергей Иванович, сколько?

— Да, Иваныч, я всё понимаю, — поддержал её автомеханик — обос… ся, значит, башляй.

— А сколько бы ты запросил на моём месте? — посмотрел он на него. — Она ж никогда в разборках не участвовала, а ещё в «Скорой» работала и жизни спасала.

— Давайте триста тысяч с обоих? — предложила налоговичка. — И больше не будем возвращаться к этому вопросу. А ты, — взъярилась она на сына. — Ты у меня полгода будешь под домашним арестом. Понял?

— Да, мам, — потупил он взгляд.

— Что, сдулся? — презрительно фыркнула Эмилия.

— Ты, сука, вообще молчи! — взвилась налоговичка. — Втянула несовершеннолетних в «рЫволюцию»! Тварь!

— Эмилия! Мне это уже надоело! — вскипел Вишневский. — Или ты сейчас заткнёшься, или я тебе больше не заступник. На зону захотелось?! К кодле зечек?

— Нет… — буркнула Чернышова.

— Тогда засунь свой язык подальше и не вякай. Двадцать восемь лет, а ума нет…

— И не будет, — резюмировал автомеханик. — Поверь мне, я таких видел. Тут уже ничё не поможет, даже розги или ремень.

— Сергей Иванович, деньги будут к вечеру, — заверила его воспрявшая духом налоговичка, а автомеханик кивнул в знак согласия.

— Так, ну с ними вы разобрались, я так понимаю? — многозначительно кивнул в сторону остальных Вишневский, обращаясь к Мочалову.

— И сколько вы хотите за нужное слово вашей невестки в суде? — поинтересовался Вишневский, после ухода остальных.

— Вопрос неправильный, — усмехнулся Мочалов. — Правильный вопрос — во сколько вы оцениваете свободу вашей племянницы?

— Тварь… — после брошенного Чернышовой слова, Вишневский, не стесняясь, влепил племяннице пощёчину.

— Заткнись! Это моё последнее предупреждение. Ну, Сергей Иванович… скажем, полмиллиона и девушка подпишет бумагу, что не имеет претензий?

— Договорились.

— За сутки я, конечно, не соберу… — начал юлить чиновник.

— Тогда и разговора не будет, — ухмыльнулся Мочалов. — Ваши приёмы мне известны: позвоните в ОБЭП области, и быстро сфабрикуете встречное дело.

— Хорошо, тогда завтра утром…

— Сегодня вечером или разговор вообще не состоится! Нет в наличии своих средств, займите.

— А об этом я как-то не подумал… — забегал глазами Вишневский — …да, вы правы… это будет лучше всего.

Глава 6

19 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Вечер

Вечерний совет семьи был прерван трижды: сначала приехала налоговичка и, воровато оглядываясь, протянула Мочалову пухлый конверт с обговорённой суммой, затем через полчаса явился Вишневский со своими отступными, а ещё через час приехала Жукова. Вот её Сергей пригласил в дом.

— Ну, как всё прошло? — спросила она, отхлёбывая из бокала кофе.

— Ну как, не совсем на ровном месте, но подняли почти миллион, — ухмыльнулся он гостье. — Если точно — восемьсот тысяч.

— Неплохо, — кивнула она. — Мне Денис звонил час назад, как раз перед окончанием работы. Они там с Девятовым хотят что-то прикупить из снаряжения.

— Без проблем, сколько надо? Может через карту перевести?

— Нет, слишком много времени потратят на обналичку, — покачала она головой. — Там сделка неофициальная…

— Я понял, так сколько?

— Просил полмиллиона, с оговоркой, если есть возможность.

— Минуту, — он вышел в другую комнату, вернулся со всей переданной ему недавно суммой и протянул Жуковой. — Не было их и ладно. Основное я уже прикупил. А кто повезёт деньги?

— Я на завтра взяла отгул, так что сама и доставлю. Сергей Иванович, я тут подумала… — она испытывающе посмотрела на него — … есть у меня одна кандидатура… хирург из нашей ЦРБ. Человек престарелый, а его супруга педиатр хороший…

— Вы о Хромовых?

— Совершенно верно. В обычном варианте развития событий они будут неплохим подспорьем, а в случае чего — сами понимаете… Александр Иванович мне жизнь спас, когда я с перитонитом несколько лет назад к ним в больницу попала. Долг, как говорится, платежом красен.

— Вот пусть Дэн с Тохой их и проверят. Пока места есть, но… не увлекайтесь.

— Нет, у меня больше на примете никого нет. Просто подумалось, что хирург…

— Я вас понял, Александра Петровна. В принципе, разумное предложение. Случись что, без хирурга будет очень плохо, а в некоторых случаях просто фатально.

20 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Вечер

Урегулировав вчера текущие дела, Мочалов мобилизовал всех своих сотрудников на демонтаж оборудования. Снимали все деревообрабатывающие станки, мелкое оборудование в столовой — котлы и плиты по договору оставались за покупателем. Здесь хозяйничала Фарида, тогда как в складе и прилегающей территории руководили сам Сергей и Мурад. Всё снятое оборудование вывозилось в Тополиновку, где уже были готовы помещения столовой и технический склад. Лена, теперь получившая свободу из-за увольнения в аптеке, тоже не осталась в стороне — часть медпункта, выстроенного почти в середине деревни, отдали под биолабораторию и аптеку. Дима, науськанный вечерними разговорами сначала с отцом, а потом и с супругой, рванул в свою автомастерскую на окраине города и начал готовить шиномонтажное оборудование и весь запас слесарного инструмента к перебазированию. Его подчинённые хмуро взирали на это, но молчали. В самом конце рабочего дня он по-честному расплатился с двумя механиками, не внушавшими ему доверия, а с Витькой и Саней заперся в мастерской и они до самых сумерек обсуждали, когда их позовут на новое место. Оба парня понимали, что Дмитрий что-то скрывает от них, но зная верность его слова не стали настаивать на подробностях.

Дима вернулся домой первым, и только спустя полчаса приехали Сергей и его невестка. Лене предложили сходить в душ первой, а мужчины перешли на кухню для беседы.

— Пап, сегодня я практически завершил работу нашей мастерской. Грустно, конечно…

— Понимаю, но сам знаешь, что дальше нас ожидает.

— Витька с Шуриком на меня обиделись…

— На обиженных воду возят и сам знаешь что! — резко выдохнул отец. — Либо они мужики, либо тряпки, которым вообще нет доверия. Ты со всеми расплатился?

— Да, со всеми. И тщательно обговорил с друзьями, когда примерно позвоню.

— И когда?

— Договорились созвониться на майские праздники. Тут всего декада осталась.

— Правильно.

Пока Лена прихорашивалась после душа, а Дима ушёл мыться, Мочалов хотел подбить оставшиеся финансы. Но этому помешал телефонный звонок от Девятова.

— Привет, Мочалкин! Как жизнь? Бьёт ключом?

— Ага, только что не по морде.

— Да я в курсе, Сашка тут рассказала уже. Короче, нужно, чтобы ты приехал сюда, в Бражск, на весь световой день.

— Что за срочность? У меня пока есть, чем заняться в Тополиновке.

— Завтра — ладно, но в четверг, чтоб как штык, понял?

— Это так срочно?

— Ты меня знаешь, я по пустякам не тревожу.

— Ладно, буду.

— Тогда до встречи.

21 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

Хромовы жили в небольшом микрорайоне на окраине Барсуково, в одной из немногочисленных многоэтажек посёлка. Памятуя о разговоре с Жуковой, он решил проведать своего хорошего знакомого. Александру Ивановичу недавно исполнилось шестьдесят девять лет, но по слухам в посёлке пока опытнее его в ЦРБ не было хирурга. Супруга — Галина Александровна, годом младше его по возрасту до сих пор работала педиатром в детском отделении больницы. Врачи старой закалки, они по жизни прошли огонь, воду и медные трубы. Мочалов долго гадал, как ему начать разговор, пока случай не решил этот вопрос. Осведомившись в районной больнице, он с удивлением узнал, что уже неделю как Хромов вышел на пенсию. Переварив эту новость, Мочалов взбодрился: это означало, что Александра Ивановича теперь можно было застать дома. Это сильно упрощало дело, поскольку Сергей часто бывал у него дома.

Дзинькнул дверной звонок и через минуту Александр Иванович сам открыл дверь.

— Серёжа? Здравствуй, что случилось?

— Ничего не случилось, Александр Иваныч. Просто решил навестить вас.

— Серёжа, Серёжа ты меня никогда не беспокоил по пустякам… Да ты проходи, не стесняйся. На кухню. Я вот тут чаевничал только что. Присаживайся. Может чайку?

Мочалов только головой помотал.

— Ну, настаивать не буду. — Александр Иванович отнес чашку в раковину и тоже сел — Так, что все-таки случилось?

— Случилось. Как вас вообще могли отпустить на пенсию? Ведь я знаю…

— Серёжа, нынешнему здравоохранению нужны не врачи, а эффективные менеджеры. Причём, способные брать с людей деньги без зазрения совести, а о знаниях и постановке диагноза можно не беспокоиться. Я же не подхожу сразу по обоим параметрам — очень опытен и делаю операции не ломя деньги втихую, а потом не подношу их на блюде главврачу.

— Про него можете мне ничего не говорить, сам знаю.

— Ладно, — улыбнулся Хромов. — Давай, рассказывай, зачем пришёл.

— Пообещайте мне, что разговор останется между нами.

— Серёжа, ты меня знаешь, я с криминалом…

— Александр Иванович! Какой криминал?!

— Ладно, я тебе верю и даю слово молчать. Ну? — он выжидающе посмотрел на Мочалова.

— Александр Иванович, что вы знаете о синей Чуме?

— Что знаю? Немногое… а к чему ты это спросил? Ты что-то знаешь? Что-то большее, чем говорят по телевизору?

— Скажите, Александр Иванович, в случае эпидемии, вам есть куда податься?

— Вот ты о чём… — задумчиво проговорил Хромов. — … знаешь, мы с супругой уже долго живём на этом свете, так что уступим место молодым.

— А если я предложу вам обоим некое убежище?

— Почему мы с Галей? — взгляд хирурга стал сразу серьёзным.

— Потому что нам нужны опытные хирург и педиатр.

— «Нам», значит, ты не один… пэ-пэ-пэ… но ведь я-то один! Что я могу в случае, если придётся делать кому-то операцию? Ведь не за красивые глазки мы получим счастливый билет, я прав?

— И правы и не правы одновременно.

— Поясни.

— Одна медсестра у вас есть. Точнее даже фельдшер, работала на «Скорой помощи».

— Фамилия? — быстро спросил Хромов.

— В девичестве Скуратова.

— Леночка? Я слышал, что она вышла замуж…

— За моего сына.

— Оп-па… тогда это хорошо! Это просто превосходно! Да она ещё и фармаколог, впрочем, кому я это говорю, — улыбнулся хирург.

— По моим данным будет ещё одна медсестра, только из отделения вашей супруги.

— Фамилия? — снова повторил вопрос Хромов.

— Точно не знаю, но её парень работает с моим сыном.

— Это мой тёзка, что ли? — Александр Иванович хитро прищурился.

— А откуда вы знаете? — опешил Мочалов.

— А оттуда, что Маргарита — медсестра у Гали.

— Мир тесен…

— Не то слово! И ты решил нас…

— Пока только про вас узнал, что вас ушли.

— Вот именно, Серёжа, вот именно! А Галя отрабатывает последнюю неделю, и её вместе с Ритой сокращают. Сволочи! Ну ладно нас — стариков, но девчонку молодую за что?!

— Ну и замечательно, что сокращают, — ухмыльнулся Мочалов. — Значит, им всем на роду написано спастись…

— Что? — поднял брови Хромов. — Я ж сразу сказал, что ты знаешь больше этого проклятого «ящика»! Давай-давай, колись, а то никуда не поеду.

— Пока имею право сказать только одно — это будет тяжелее и страшнее Ковида-19.

— Ты серьёзно? — хирург смотрел на него немигающим взглядом.

— Александр Иванович! Я вас когда-нибудь обманывал?

— Чёрт возьми, Серёжа, чёрт возьми… но ведь это же катастрофа, а с учётом плачевного состояния медицины… нет, ты понимаешь, какая будет смертность среди населения?

— Понимаю.

— Ни черта ты не понимаешь, Серёжа! Но я так думаю, что пока эта информация закрыта для общественности, так? — Мочалов кивнул. — И что прикажешь делать? Вот что мне теперь делать с этой ношей?

— А ничего. Просто забудьте о ней и всё. Всем мы всё равно не поможем, а некоторых, как главврача, попросту не жаль.

— А остальной персонал?

— Вы предлагаете эвакуировать всю больницу? А кто будет стоять у больных в первую волну? Нет, я понимаю, что сейчас говорю цинично, но…

— Вот именно… то самое «но»… та совесть, что живёт в порядочных людях всю жизнь. Тут как у малолетней девчонки — и хочется, и колется, и мама не велит… а что скажет Галя… нет, ума не приложу…

— Александр Иванович, нужно чтобы она согласилась. Мы же тоже не дураки, понимаем, что придётся выбирать между жалостью и здравым смыслом. А он диктует очень жёсткие рамки отбора людей.

— Люди сейчас совсем оскотинились, Серёжа… даже двадцать лет назад такого не было… Вот поэтому я наплюю на собственное «я» и буду полезен тем, кто сохранил остатки разума. Ладно, с Галей я поговорю вечером. Что от меня требуется? Рискну предположить, что наряду с моим опытом и руками, нужны ещё хирургические инструменты, так?

— Совершенно верно, только как вы их теперь возьмёте?

— Из больницы никак не возьму. И раньше бы не взял! Но! У меня есть практически полный набор, купленный по частям, по необходимости и в своё время. Я ж продвинутый старикан! — засмеялся он. — Нашли мне симулятор16 хирургических операций и я дома тренировался с моим комплектом инструментов. Так что тревожный чемоданчик имею. Не БХН, конечно, и не БОН, однако…

— Бэхаэн? Бон? — не понял Мочалов

— Большой хирургический набор. Там почти 600 предметов, сталь. БОН — большой операционный набор, сорок кэгэ веса…

— А Галина Александровна?

— Найдём, — подмигнул он Мочалову. — Главное — её уговорить! Но это я беру на себя. Попробую сыграть на её обиде к главврачу.

На том и распрощались. Спускаясь по ступенькам одного из пролётов между этажами, Сергей вытащил мобильный.

— Дим! Ты сейчас где?

— В бывшей своей мастерской, пап. Я на «Ниве» с прицепом приехал.

— Сашка и Витька с тобой?

— Пока да, но Сашка ищет работу, его жену тоже сокращают.

— Я в курсе, поэтому и звоню. В общем, загружайтесь и быстро двигайте к нашему дому, благо он по ходу движения в Тополиновку. Я сейчас подойду.

Сергей успел дойти до пешеходного перехода, когда сзади посигналили. Обернувшись, он увидел тормозящую «Ниву» и вылезающих их неё Димку с товарищами. Дима по очереди представил своих друзей. Александр оказался коренастым парнем типично славянской наружности с серыми, широко посаженными глазами, с коротким белым ежиком на голове и выпирающими бицепсами от постоянной физической нагрузки. Виктор был повыше темненький и с менее рельефным торсом. Каждый из них с уважением пожал Мочалову руку и приготовился слушать.

— Значит так, парни. Сначала по Александру. Я в курсе твоей ситуации и вопрос решаем по мере ухода с работы Маргариты. Про сокращение её, как и Галины Александровны, знаю.

— Сергей Иваныч, а можно узнать, для чего и почему Димка так по-быстрому свернул бизнес? Ведь неплохо же получалось.

— Прежде чем я отвечу на этот вопрос, скажу, что спасибо нужно сказать одному очень хорошему человеку, вовремя предупредившему всех нас об опасности. То, о чём я сейчас буду рассказывать нигде и ни при каких, подчеркиваю, ни при каких обстоятельствах, не должно уйти на сторону. Это понятно?

— Да! Да, конечно! — наперебой согласились с ним парни.

— Ну, слушайте… — Мочалов вкратце поведал о наступающей эпидемии и её возможных последствиях. — … теперь вы в курсе что, почему и зачем.

— М-да… — посуровел Александр. — … а супруге мне что сказать?

— Скажешь, что нашёл работу механика в новом посёлке для силовиков. И настоятельно попроси её не распространяться. Более того, скажешь, что и ей работу нашёл.

— Гы! Да после такой новости… — он мечтательно покачал головой.

— Что, даст с особым изыском? — ухмыльнулся Димка.

— Слышь, Димон! Не лезь в душу! — покраснел Саня.

— Ну, что естественно, то не безобразно! — захохотал тот.

— А мы? — спросил Виктор.

— А вы с девушкой решайте вопросы по быту и браку. Если что, помогу быстро оформить, как вот у этого оболтуса с Леной, — кивнул он на сына.

— Да что там решать: жилья своего нет, детей — тоже. Соберём пожитки и в путь. — Снова протянул руку Виктор, и Мочалов вновь её пожал. — Дядь Серёжа! С меня тогда магарыч!

— Это лишнее. Пусть твоя девушка подаёт заявление об уходе и отрабатывает две недели. Не к чему привлекать внимание.

— Логично, — кивнул Виктор.

— Тогда запишите мой телефон и, если какие вопросы возникнут, звоните. А сейчас пусть Дима вас отвезёт в Тополиновку. Разгрузите свой хабар, заодно посмотрите, что там и как. Мало ли что произойдёт, будете знать, как добираться до места.

22 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

Забрав у сына «Ниву», Мочалов поутру поехал в Бражск. Сорок семь километров — не бог весть какое расстояние, однако дорога который сезон превращалась в стиральную доску: два года подряд после осенней уборки свеклы дорожники вообще не ремонтировали полотно. Так, чуть щебнем присыпят и гудроном слегка польют. Это в советские времена отчитывались «мы построили сорок километров дорог, из них 16 — с гравийной отсыпкой», а сейчас что? А сейчас «мы освоили сорок миллионов рублей, но не ваше собачье дело, куда мы их потратили». И так во всём. Вот и приходилось плестись не более шестидесяти километров в час и показывать чудеса фигурного вождения, дабы поберечь подвеску. Около одиннадцати утра, Сергей въехал в Бражск с унылым настроением — дорога и утренний туман его достали до печенок. Остановившись у обочины, он набрал Девятова, но по телефону ответила Вера и проинформировала Сергея, куда он должен ехать. Мочалов знал Бражск поверхностно — лишь главные улицы, да пару выездов из города. Адрес, куда ему нужно было доехать, он не знал совершенно и потратил ещё с десяток минут, чтобы проконсультироваться у Веры об ориентирах движения. Через четверть часа, пару раз останавливаясь, чтобы подтвердить правильность выбранного маршрута, он, наконец, доехал до маленького кафе. Выйдя из машины, потянувшись и размяв ноги, Мочалов не спеша двинулся ко входу здания, из которого громко звучала музыка. Столы были сдвинуты перевёрнутой буквой «Т» ко входу, в основании которой сидели Антон с Верой и Денис с Сашей. Последние были нарядно одеты, а у Жуковой на голове периодически сверкала миниатюрная диадема.

— Какие люди-и-и! Мочалов наконец-то прибыл! — Девятов встал из-за стола и широким жестом пригласил друга за стол. — Давай сюда! Тебе место давно уж приготовлено.

— Здравствуйте! — нарочито громко поздоровался Сергей со всеми и добрался до приготовленного ему места. — Прошу прощения, но не знаю, что за праздник.

— Тоша! Ты опять за своё? — укоризненно покачала головой Жукова. — Что, даже не предупредил Сергея о нашей свадьбе? Ну ты жу-у-ук!

— Ну, надо же было сделать ему сюрприз? — гнусно подхихикивая, попытался отмазаться Девятов.

— Опять шалишь? — нахмурилась Вера. — Смотри, останешься вечером без «сладкого».

— Да ладно, я ж без подвоха… — сразу отмазался Антон.

— Я тебе потом скажу, как ты был не прав, — холодно прокомментировал его действия жених.

Несколько стандартных тостов, своего рода алаверды17 от Сергея и обратно, после чего все участники торжества

переместились на площадку перед импровизированным электронным ди-джеем, в качестве которого выступал музыкальный центр и кто-то из обслуги кафе. Пока жених с невестой крутились в танце, к Сергею подошёл смутно знакомый мужик.

— Здорово, Серый! Не узнал? — испытующее посмотрел на него незнакомец.

— Вот застрели, не могу вспомнить, — виновато признал он в ответ. — Что-то такое в голове крутится, а всё равно — нет.

— Вэчэ… — незнакомец назвал номер части в которой по молодости служил срочную Мочалов. — Ну?

— Коля? Ефимов? Ты?? Не может быть!!!

— Слава тебе яйца! Вспомнил! — обрадовался однополчанин. — А я уж думал, что склероз здоровью не помеха! — и полез обниматься.

Отхлопав друг друга по спине, и припомнив пару шуточек типа: «А сержант-то, помнишь? И сразу наряд!» «А, помнишь, Васька в командный пункт залез на спор, а потом нам всем комбат каких звиздюлей»…, уселись за стол рядом. Накатили по беленькой.

— Ты как здесь оказался? — поинтересовался Мочалов.

— А мы с Девятовым вроде как не первый год в друзьях. Мне Тоха говорил, что у него друг есть, очень похожий на моего однополчанина, но встретиться с тобой оказии не было.

— Ты сейчас кем и где?

— Это ты решил, что чистые погоны — чистая совесть, а я так и остался служить. Сначала «сверчком», а потом получил от части целевое в военное училище и по окончании продолжил службу. Сейчас, вот, через неделю, ухожу на заслуженный отдых — на «пензию». Майор.

— Ясно.

— Ничего тебе, Серёга не ясно… — Николай воровато огляделся — … пошли, покурим на воздухе.

— Не курю, но пообщаться не прочь.

На улице Ефимов достал пачку сигарет, вынул одну, закурил и, с наслаждением вдыхая никотиновый дым, сразу перешёл к делу.

— Тоша и Денис рассказали мне кое-что, так что я в теме, — подмигнул он. — Не дрейфь, я не с пустыми руками. На себя бабло не оттяну, а помочь кое-чем смогу. Мы год назад получили по матобеспечению неуставной камуфляж, плюс к этому соседняя часть тогда же расформировалась и часть техсредств перевезли к нам. Сейчас они практически бесхозны, так что подмазать кое-кому и можно забирать.

— Что за техсредства? — осторожно поинтересовался Мочалов.

— Броники, берцы, каски, сигналки и… — помедлил Николай — … Ф-1. Про эти вообще никто не в курсе — случайно три ящика18 нашёл, когда разрушенную оружейку осматривал. Всё наш пофигизм — заберём в конце, а в конце-то как раз и забыли.

— Нам на удачу, — улыбнулся Мочалов.

— А то! Помимо этого заберём три сотни комплектов ОЗК, ну и немного техники: «Шишиги»19: пара — на ходу и с десяток КУНГов в хорошем состоянии. Ну как в хорошем: внутри — да, а сверху придётся заново красить. Всё это законсервировано на старом полигоне, километров за пятьдесят отсюда. Как только проплатим бабки — оно наше.

— А как КУНГи перевозить? — поинтересовался Сергей.

— Всё на мази — я три «Камаза» в части возьму, на них и перевезём. Заодно в КУНГи остальное попрячем. А выкупом КУНГов для дачных посёлков сейчас никого не удивишь.

— Остальные участники сделки нигде не проговорятся?

— Смеёшься, что ли? Зампотеху, как и начштаба, свои дачи нужно достроить. У них сейчас об этом голова болит, а тут есть возможность спихнуть хлам — ну это они думают, что две «Шишиги» и КУНГи уже в состоянии хлама, да ещё и бабки поиметь при этом. А контрактникам я по «пятёре» суну, и вообще нормально будет.

Ефимов затянулся сигаретой.

— Слушай, Коль, а ты как с Девятовым подружился?

— Такое дело было. Понимаешь, три года назад у нас из части трое «бегунков» свалило. Они как раз через Бражский район уходили, ну и парни Девятова помогли нам. Потом год назад — такая же петрушка и тоже через Бражск. Взяли у железнодорожного вокзала. Тёпленькими. Ну, так и закрутилось — сначала отмечали поимку беглецов, кстати, в этом же кафе, потом ещё пара эпизодов…

— Ясно, — ухмыльнулся Мочалов. — Тоха с кем хочешь навскидку дружбу заведёт.

— Давно его знаешь?

— С детства. И его, и Дениса. Они ж в нашем Барсуково раньше жили, это потом их судьба сюда перекинула. Они оба нормальные, без гнили.

— Я и решил у тебя узнать — надёжные они или нет. Не все менты козлы, но подстраховаться стоит.

— Резонно. Я бы с ними не замутил, если бы они ненадёжные были.

— Серёга! А правду говорят, что эта пандемия хуже двадцатого года будет?

— По всем выкладкам — да, а там хрен его знает, как повернётся. Я, вон, бизнес строительный полностью скинул…

— Оп-паньки… да-а-а… ты ж никогда дураком не был, но если и ты ва-банк играешь, стало быть, впереди нас ожидает задница.

— Поживём — увидим, — пожал плечами Мочалов. — А ты как один к нам собираешься или…

— Один, — воздохнул Ефимов. — С женой уже лет десять как разошлись. Сразу-то стерву в ней и не приметил. А потом пошли скандалы, да и дочку против меня настраивала. Я сейчас даже и не знаю, где эти две стервозы обитают. Да и ладно — свой долг по алиментам отдал сполна — я теперь птица вольная. У меня хабара-то раз-два и обчёлся — всё время в части коротаю. Думал, на пенсии волком выть от скуки буду, а оно вишь как закрутило.

— И правильно, в коллективе оно всегда веселей. Так, пошли к молодым, а то ещё скажут, что мы слиняли.

Где-то около трёх часов пополудни Сергею отзвонился сын, сообщивший, что три фуры с продовольствием доехали в Тополиновку и уже разгружаются. Завтра прибудет ещё пара и на том контракт можно считать закрытым. Продукты качественные — Фарида и Лена всё проверили, и теперь строители переквалифицировались в грузчиков, разгружающих коробки в подвал столовой и на склад. Чуть позже позвонил Виктор — Димин напарник, и попросил посодействовать с внеочередной регистрацией в ЗАГСе. Пришлось и тут корчить из себя абсолютно трезвого человека и обращаться к заведующей ЗАГСом. Та пообещала завтра решить этот вопрос. К вечеру уже изрядно поднабравшегося Мочалова довезли с эскортом местные гайцы, один из которых сел за руль, прямо до развилки на Тополиновку. Девятов умудрился позвонить с телефона друга Диме, который и встречал отца. Поблагодарив дэпээсников, он повёз отца в деревню.

23 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Утро

Порядком поднабравшийся вчера, Мочалов в это утро продрых часов до одиннадцати. Этому способствовали и события прошедшего месяца — уж больно много напряжения скопилось, а тут под хорошую выпивку и закуску расслабился. Мучаясь от похмелья и перегара, он с трудом разыскал запасную зубную щётку и тюбик с пастой. Несмотря на прохладную погоду — всё-таки не май-месяц, Сергей вышел на улицу почистить зубы, где и застал сына с невесткой.

— Чё, пап, тяжело? — ухмыльнулся Дима.

— Мгм, — промычал тот, активно шуруя во рту щёткой.

— Дима, перестань насмехаться над отцом, — Лена ткнула локтем в бок супруга. — Пап, я тебе сейчас «шипучку» сделаю — полегчает.

— Как прошла вчерашняя поставка продуктов? — закончив с утренними процедурами, поинтересовался Мочалов.

— Я ж тебе по телефону говорил? — деланно удивился сын. — А, ну-да, ты ж вчера принял на грудь…

— Сейчас в лоб дам!

— Умолкаю, — картинно поставив перед собой руки, Дима переключил разговор на деловой тон. — Три фуры пришло, сегодня к обеду придут оставшиеся две. Твои люди скоро начнут помирать от переутомления.

— Не дело это… надо им дать пару дней на отдых.

— А у нас есть эти пара дней? — посерьёзнел сын. — Пока ты завалился вчера дрыхнуть, мы тут новости смотрели…

— И что?

— Во всех областных и краевых городах уже есть заболевшие. Москва вообще на карантине, как в две тысячи двадцатом — всех впускают, никого не выпускают. В Москве это долбанное «Народное движение» организовало несанкционированные митинги…

— Во время эпидемии? — удивился Сергей — У них мозгов нет или пофиг — пляшем?

— Во-во! Статистику вчера обнародовали в интернете — в России около двадцати пяти тысяч заболевших за три недели…

— Многовато… — покачал головой отец — …динамика слишком быстрая.

— Я вчера разговаривал с Шуриком. Маргарита, пока работает, обещала дать знать, если в Барсуково появятся больные.

— А вот это хорошо, — улыбнулся Мочалов. — Хотя бы будем знать, когда окончательно переходить сюда.

— К началу следующей недели, — усмехнулся Дима. — Я с Мурадом поговорил. Если, как ты говоришь, выходные дать людям отдохнуть, в понедельник-вторник можно будет эвакуировать вещи из дома и начинать разбирать его.

— Это ж, сколько слухов будет… — покачал головой отец.

— Пап, а тебе не пофиг? Бизнеса — нет, дома — тоже нет. Что тебя там сейчас держит?

— Только могила твоей матери, — грустно проговорил Мочалов.

— И больше ничего?

— Нет.

— Мама бы тебя поняла.

— Надеюсь.

Последние слова сына всколыхнули перипетии почти десятилетней давности. Именно тогда Сергей на время выключился из осознанной жизни, борясь с внезапно пришедшим страшным недугом жены. Не помогли ни связи у медиков, ни лекарства — Ирина ушла быстро: за три-четыре месяца, оставив мужа и сына, убитых горем. Мочалов-старший тогда чуть не запил и только ответственность за Димку помогла ему выкарабкаться из той воронки чувств и переживаний. Ира была из тех жён, которые станут за спиной и будут подавать гранаты или патроны. Он помнил последние дни её болезни, когда супруга взяла с него слово ни при каких обстоятельствах не упускать воспитание сына, её мягкую и нежную ладонь. Сергей ушёл вечером домой, чтобы немного поспать и приготовить поесть сыну, а утром… утром Ирины не стало. Он не успел дойти до палаты, как всё понял: медсёстры отворачивали лица, боясь встретиться взглядом с проходящим мимо них Мочаловым. Только стоящий около Ириной палаты онколог набрался смелости и не пустил его внутрь. Короткое: «Всё, Сергей Иванович, примите мои соболезнования» навсегда разделило для него мир, на до и после. После Иры у него были женщины, но всё не то и не так — лишь мимолётные увлечения без обязательств: слишком разительно отличались характеры дам по сравнению с Ирой. Их фальшь, мелочность и стервозность надолго отбили у него охоту найти себе спутницу жизни. Так, на один-два раза, максимум месяц и всё.

Со временем боль в душе притупилась, а неудачные поиски привели его к осознанию, что твоя вторая половинка встречается только раз в жизни. Вот Антон и Денис подсуетились перед намечающейся заварушкой, а он, создавший семью раньше них, теперь остался бобылём. Если бы не Димка, можно было бы сказать, что он стал одинок… впрочем, сын теперь сам семейный и Лена даже чем-то напоминала Сергею Иру — тоже всё понимает с полуслова.

— Пап, ты скоро? А то замёрзнешь, — на веранде появилась Лена. — Я чайник вскипятила и шипучку тебе приготовила.

Да, хорошая жена у Димки, а у него невестка. Нет, не невестка, а настоящая дочь. С такими мыслями он и пошёл в дом.

____________________________________________________________________________________

17 Алаверды́ (из азербайджанского) — выражение в кавказском застолье, с помощью которого гость, произносящий тост, передаёт слово другому гостю. В результате образуется «диалог в тостах». В данном случае используется как синоним ответных действий.

18 Гранаты Ф-1 упаковываются в деревянные ящики по 20 штук. Запалы хранятся в этом же ящике отдельно в двух металлических герметично запаянных банках (по 10 штук в банке). Вес ящика — 20 кг.

19 Газ-66

Глава 7

26 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Утро

На демонтаж дома Мочаловых решили ехать на микроавтобусе двумя бригадами. Дима потом рассказывал, как после пары часов активного перетаскивания вещей, а потом и начала разбора, вокруг столпились соседи. Димка, как учил отец, отвечал на вопросы уклончиво — мол, решили сменить место жительства, дом хороший, построен на века и потому жалко бросать. Нанятые два «Камаза» — из тех, что рано утром уже привезли КУНГи и оперативно разгрузились, к обеду успешно перевезли кровлю и часть сруба — дом у Мочаловых был из древесины, в Тополиновку, разгрузились и уехали восвояси. К завтрашнему дню старший колонны обещал вернуться с новой партией КУНГов, а пока строители начали готовить фундамент под сруб.

В это же время заявились обе «сладкие парочки» — Антон с Верой и Денис с Сашей. И если первые приехали на Верином «мерине» с ящиками Антохиной заначки в багажнике, то молодожёны исключительно проведать. Жукова решила официально сменить фамилию на Пасечникову и сейчас взяла на работе несколько отгулов, ожидая смены удостоверения.

— Пока мы ехали сюда, я заметил паренька сидящего на стуле у развилки на Тополиновку, — заметил подошедший к Сергею Денис. — Это что за кадр?

— Если я правильно понимаю, это внук старостихи из Рябиновки. Они, видимо, решили осуществить негласный контроль за грузами, приходящими сюда.

— Ну, кто бы сомневался, — фыркнула Саша. — Смелкин у нас теперь борец с режимом, защитник бедных и обездоленных. Член «Народного согласия» — ни больше, ни меньше.

— Я бы сказал, что он за член, — хохотнул Антон, проходящий мимо с закутанными в брезент несколькими цинками патронов — но вы все и так знаете!

— Тогда эта информация собирается для него, — помрачнел Мочалов.

— И ведь не запретишь пацану сидеть — ничего не нарушает, — заметила Вера. — Может, просто любуется хорошей погодой и дышит чистым воздухом.

— Я вот что подумал, — обратился Сергей к друзьям. — Некоторое количество финансов есть, так не купить ли нам посадочного материала в виде картошки, капусты и прочих овощей? Место здесь хорошее на урожай — земля давно парует… и у каждого участка есть официальный надел по сорок соток.

— Резонно, — согласился с ним Денис. — Часть продовольственной нагрузки перейдёт на урожай… почему нет?

— А если заражение? — спросила его супруга.

— Саш, ну причём здесь заражение? Как показал анализ ситуации, заражению подвергается человек и животные, значит фауна. А про флору информации как не было, так и нет. Серёга! А как думаешь КУНГи ставить?

— Найти куда — не проблема, проблема — на что. Кирпичей практически не осталось, а заимствовать лес — могут быть проблемы с лесничеством.

— Какой лес? — не понял Денис.

— Тот, что почти в пяти километрах отсюда южнее — Семёновский. Сосна, немного дуба, берёза и осина. Где-то около восьми гектаров. Я больше, чем уверен, что старостиха и компания возрадуются отомстить нам таким образом.

— Пап, нужно снимать фундамент с нашего дома, — предложил незадолго до этого подошедший Дима.

— Как вариант, но уж больно показательно это будет: типа. Мочаловы настолько к Барсуково неприязнь имеют, что дом до основания разобрали и увезли.

— Нам с ними детей не крестить, — парировал ему Пасечников — а материал для подставок под КУНГи пригодится. Но тут другой вопрос назрел.

— Какой? — поинтересовалась Саша.

— А такой, что помимо блокпостов, нужен забор с колючкой и камеры для центрального поста. Или мы с распростёртыми объятиями встретим заражённых свой широкой грудью?

— Колючки я закупил около шести километров… в нашей ситуации ставить основательный забор — «штанов» не хватит, остаётся что? — Сергей обвёл взглядом остальных. — Только столбы из дерева вкапывать и на них пару-тройку рядов колючки.

— А бетонные блоки или плиты можешь где-то надыбать? — задал вопрос Антон и пояснил остальным. — Надо бы блокпосты с обеих сторон деревни усилить и КУНГи будет на чём ставить.

— Мы сегодня с сыном скатаемся в Охримовку, — ответил Мочалов. — Там у одного бывшего фермера как-то по осени плиты видел. Ну и заодно прошвырнёмся по тракту и соседним деревням, может, на каком старом коровнике блоки найдём. Только как их транспортировать?

— Опять строителей гонять вусмерть, — вздохнул Дима.

— Их, кстати, предупредили? — сразу напомнил о себе Девятов.

— Уже. Мурад ещё неделю назад каждого вызвал на разговор и те, конечно, согласились. Им теперь всё равно за кого держаться — лишь бы кров и еда были.

— Если с плитами договоришься, сразу отзвонись сюда и забирай всех людей, — сказал Денис. — Не скупись по деньгам, скоро они нам вообще не нужны будут.

— Ты серьёзно? — удивилась его супруга.

— Сашенька-а-а, — нравоучительно ответил ей муж. — Эти фантики ничем не обеспечены и скоро останется только меновая торговля. Уж поверь мне.

— Мы слышали, что в России уже двадцать пять тысяч больных… — начал было Дима.

— Вдвое, а то и втрое больше и каждый день приносит по стольку, — угрюмо ответил ему Пасечников. — Это ДСП, но дело обстоит именно так. Я раскрыл служебную информацию только для того, чтобы вы понимали истинные масштабы уже начавшейся эпидемии. И отдельно скажу, что «Народное согласие» готовит какую-то пакость. Сейчас все отделы ФСБ переводятся на повышенную готовность.

— Готовность к чему? — поинтересовалась Вера.

— К разного рода провокациям.

— Так машины нанимать? — переспросил Мочалов-старший.

— Не жадничай — нанимай и покупай и перевози плиты с блоками. Потом спасибо мне скажешь, — сказал Девятов.

27 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Вечер

Окончательно демонтировав всё, что можно — в том числе и хозяйственные постройки, владение Мочаловых в Бурсуково превратилось в относительно чистый участок: приходи и строй дом как тебе нравится. Соседи хмыкали и крутили пальцем у виска, но как говорил в своё время Натан Ротшильд: «Кто владеет информацией, тот владеет миром». Сергей не стал идти на поводу у общественного мнения, превратившись в глазах соседей сразу и в скрягу, и в крохобора, а забрал решительно всё, что могло пригодиться на новом месте. Помимо этого, Сергей с сыном договорились о покупке старых, но сносного качества плит по смешной цене в пятьсот рублей. Радость получить за валяющиеся неподалёку от дома и фактически бесхозные плиты целых пятнадцать тысяч рублей, пересилила жадность и осторожность бывшего фермера. Добавив к этой сумме ещё пять тысяч, Мочаловы получили дармовых грузчиков из числа местного населения Охримовки и трактор с платформой в придачу. К вечеру, до Охримовки всего-то двенадцать километров, плиты были перевезены и даже предварительно разложены в нужных местах Тополиновки. Известие, что тут будет дачный посёлок, в принципе никого из нанятых грузчиков не удивило. Да они особо и не интересовались — желание заработать хоть что-то в условиях деревенского безденежья отбивает начисто такие вопросы. Один селянин спросил ради любопытства и всё.

К этому времени у Сергея была информация о таких же бесхозных блоках, что валялись у одного из старых приёмных пунктов зерна в заброшенной деревеньке Хлыстово, что находилась ранее почти на полпути к Тополиновке и, естественно, ближе Охримовки. Когда Сергей достал ещё одну пятитысячную купюру, встреченную радостными возгласами, селяне из Охримовки не стали ждать следующего дня, а отправились в заброшенную деревню сами. Через два часа уставшие, но довольные ещё одним дополнительным заработком, они привезли ровно десять блоков. Пусть эти блоки чуть «обмахрились» с боков, но основная часть была в хорошем состоянии.

Теперь каждый начал заниматься своим делом — селяне укатили домой, обмыть шабашку и заодно принести живые деньги в семью, а Мочалов и Кайсаров решили на бумаге окончательно обозначить места установки блокпостов и КУНГов.

29 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Вечер

Со столбами и частично с колючей проволокой помощь пришла, откуда не ждали. Ефимов ещё вчера позвонил Сергею узнать, как продвигается поставка КУНГов и сказал, что «Шишиги» осмотрели, провели небольшое ТО и они готовы совершить семидесятикилометровый марш. Мочалов невзначай обмолвился о проблеме с забором и Николай сразу же сказал, что с территории заброшенной воинской части можно снять около двухсот столбов и километров двадцать оставшейся проволоки. При наличии двадцати тысяч рублей их демонтируют и доставят в Тополиновку, на что Сергей сразу же согласился.

Сегодня обе «Шишиги», колонна из пяти «Камазов», гружённая не только оставшимися двумя КУНГами, остальные привезли ещё вчера, но и частью столбов и колючей проволоки, прибыла в деревню. Разгружались по-быстрому: надо было успеть сделать вторую ходку со столбами, что и было проделано к тёмному времени суток. С этой же партией материалов приехал и сам Ефимов, забравший весь свой нехитрый скарб со служебной квартиры. Поскольку дом Мочаловых из Барсуково облюбовали Пасечниковы, их небольшой и уютный домик Сергей предложил своему бывшему однополчанину, но тот сразу отказался, сказав, что завтра поставит основательно один из КУНГов, и он-де будет его сам облагораживать под своё личное жильё. Тем не менее, Сергей настойчиво предложил Ефимову переночевать у себя, и тот согласился. Вечерние посиделки бывших однополчан были прерваны Димкой, подключившим к ноутбуку свой смартфон, затем вышедшим в интернет и сходу узнавшим одну важную новость.

— Пап! Президент заражён! Только что по всем каналам прошла информация.

— Ни хрена себе заявка, режь последний огурец… — прокомментировал случившееся Ефимов.

— Ага! Инфу сначала хотели смолчать, чтобы общественность не будоражить, но кто-то не сдержался или узнали об указе, перекладывающим управление Вооружёнными Силами на министра обороны до избрания нового президента, ну и понеслось… — досказал информацию Мочалов-младший. — … весь РуНет лихорадит: одни радуются, другие скорбят. Похороны назначены на послезавтра.

— Как на послезавтра? — не понял отец.

— А, я не так выразился. Короче, Президент заразился почти неделю назад, но об этом молчали, а сегодня скончался. И позавчера, когда был ещё жив, он и подписал указ. Вот.

— М-мать… что теперь будет… — задумчиво произнёс Сергей.

— Думаешь, переворот? — спросил Ефимов.

— Не исключаю такого развития событий. Понимаешь, если сейчас «Народное согласие» подсуетится, а точнее — его заокеанские хозяева, у нас будет что-то вроде майдана на Украине. Не думаю, что они упустят такой момент.

— Как же могли додуматься слить такую стратегическую информацию?

— Как? — переспросил Мочалов-старший. — Да очень просто. Смотри, сейчас наверху есть два мощных клана. Я не особо вникал в политику — и без неё дел хватает, но… знаю точно, что оппозиция из воротил крупного бизнеса у Президента была. Возможно, кто-то из окружения ещё Березовского. Помнишь такого?

— А то!

— Ну вот они и решили вернуть себе доминирующие роли в экономике, скинув вниз дружков нынешнего «смотрящего». А то, что половина экономики России сейчас ходит под америкосами и их холуями, тебе, надеюсь, объяснять не надо?

— Нет.

— Идём дальше. Народ задушили налогами и штрафами. Народ остервенел, ненавидя нынешнюю власть, а тут, кстати, эпидемия и внезапно во время неё умирает Президент. Какой подарочек, а! Тому же «Народному согласию», например. И сейчас к власти будут рваться все, кому не лень. Да-а-а… сейчас столько дерьма выльется и столько голов попадает… А мы только и будем, что это дерьмо разгребать, ибо экономика рухнет, как нефиг делать.

— М-мать, как же ты был прав, Серый… как я вовремя успел уйти со службы. И перспективы были туманны. А тут словно поворожил кто. И при деле и люди свои, нормальные, а не всякая шваль, которая только и может, что воду мутить и орать дерьмовые лозунги… Так, Серёга, при нём можно? — кивнул он на Димку.

— Можно, — кивнул Мочалов-старший.

— Что у нас с огнестрелом?

— Кое-что есть, но этот вопрос курируют Антон и Денис. Я больше хозяйственник.

— Понял. Тогда и я маленько карты раскрою — у меня с собой «Стечкин» имеется. Достал по случаю.

— Не знаю… у нас вроде ТТ планировались, а там патрон другой.

— Сотнягу патронов к нему имею, — усмехнулся Николай. — И не фуфло охотничье, а настоящие армейские.

— Коля, во-первых, при остальных не свети, а во-вторых — это к Девятову и Пасечнику.

— Понял, не дурак.

— Тогда давай на боковую, а то завтра такой кипиш тут будет…

— Что такое?

— Мне нужно решить вопросы с установкой КУНГов, дать команду на сборы персоналу, который уже отобран, вызвонить друзей, короче, много чего и всё в ускоренном темпе.

— Понял, тогда вечерний моцион и отбой.

30 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Утро

К восьми утра всё семейство Мочаловых и их гость были на ногах. Пока Ефимов с Сергеем выбирали КУНГ, к ним подошёл Кайсаров. Договорившись о месте установки и оставив мелкие вопросы на Мурада, Сергей двинул к автомастерским, куда ушёл его сын. Дима ещё не успел переодеться в робу, когда отец начисто отверг его желание осмотреть прибывшую вчера технику.

— Мы берём микроавтобус, двух парней из сборщиков мебели и рвём в Барсуково за Хромовыми. Потом отзваниваемся твоим друзьям и поочерёдно вывозим их сюда вместе со спальной мебелью и утварью. Вопросы, пожелания и предложения? Нет? Давай в темпе вальса к микроавтобусу.

Пока Димка прогревал автомобиль, Мочалов успел созвониться с Захаровым и Кулешовым. И если первый попросил сутки на сборы, обещав прибыть завтра к обеду, то Кулешов сразу «взял под козырёк», заметив только, что придётся сделать две-три ходки — одной мебели нужно на четверых, а про кухонные принадлежности и говорить нечего.

— Алло, Александр Иванович! Утро доброе, не разбудил? — Мочалов уже по мере выезда на трассу, решил позвонить хирургу.

— Здравствуй Серёжа. Нет, уже не спим. Что-то случилось?

— Наша договорённость осталась в силе?

— Да, «политбеседа» проведена, и «таможня даёт добро», — усмехнулся в трубку Хромов.

— Тогда начинаем эвакуацию. Минут через пятнадцать мы подъедем, заберём выбранную вами кухонную утварь, и мои люди помогут вам разобрать кровати и собрать постельные принадлежности.

— О, как! Ну, я, в принципе, чего-то такого и ожидал после известия о смерти Президента. Понял, начинаем собираться.

К дому Хромовых микроавтобус прибыл в намеченный срок. Пока отец с двумя сборщиками ушли в квартиру хирурга, Димка решил позвонить Сашке и Витьке. Последний взял трубку практически сразу.

— Привет, Димон! Чё случилось?

— Вариант «Исход». Даю тебе два часа на сборы. Понимаю, что у тебя медовый месяц, но отец приказал оповестить всех.

— Понял, сейчас разбужу… о, сама встала… кто звонит? Колокол звонит! — хохотнул Витька, обращаясь к супруге. — У нас два часа на всё-про всё… Собираешь кружки, ложки, вилки, всё, короче… Слышь, Дим, а как там с кроватями?

— Для этого с нами приедут двое сборщиков мебели, которые разберут на запчасти ваш «сексодром»…

— Но-но!

— … и потом соберут его на новом месте. Всё ясно?

— Понял.

— Тогда время пошло.

С Александром ему удалось связаться уже в Тополиновке, стоя под разгрузкой багажа Хромовых. Быстро обрисовав ситуацию второму другу, он включился в работу грузчиков.

Александр Иванович щурился под лучами утреннего солнца, внимательно осматривая окрестности нового места жительства. Он всегда мечтал о даче где-то в глуши, в деревеньке, рядом с каким-нибудь прудом или речушкой, где по вечерам можно было бы разжечь костёр и смотреть на огонь, наслаждаясь чистым воздухом и тишиной первозданной природы. Последние несколько дней его захлестнул поток новостей. Сначала его внутренние подозрения подтвердил давний знакомый — Мочалов. Сергея он всегда уважал, особенно, после смерти его супруги. Не сдался, не запил, а наоборот — открыл своё дело. И сына воспитал хорошим человеком. А теперь Сергей помог Хромовым не остаться один на один с новой эпидемией. Галя недолго отнекивалась. Да что там — полчаса молчания между супругами, и, наконец, осторожный вопрос — кто организует новое поселение? Узнав о Мочалове, она сразу сдалась. Александр Иванович тогда очень удивился: супруга всегда имела своё собственное мнение почти по каждому вопросу, а тут раз — и «конечно поеду».

Оказалось всё банально и просто: это Риточка — Галина медсестра — начала с полунамеков, мол, как собираетесь новую эпидемию переживать. И незаметно для самой себя потихоньку выложила все, что удалось узнать от мужа. Словом, Галина Александровна сама думала попросить своего Сашу договориться с Мочаловым, а оказывается, на него уже вышли. Так что полчаса мнимого безразличия и вердикт — принимаем предложение. Собрались они по-солдатски. Да что там собрались — Галя ещё вчера узнала страшное известие о смерти Президента и сразу смекнула, что время «Ч» будет со дня на день. Пока супруг смотрел вечерние новости, Хромова быстро пробежалась по кастрюлям, тарелкам и прочему кухонному инвентарю, оставив в пользование лишь самое необходимое. Остальное упаковала в четыре объёмных баула и поставила на балкон. Так что сегодня, пока люди разбирали кровати, Сергею и его сыну оставалось вытащить баулы и сразу же унести их в машину. Забрать дежурный набор посуды — дело пяти минут, остальное время она посвятила упаковке спальных принадлежностей и личных вещей. Окинув, как в последний раз, свою квартиру, они спустились вниз к микроавтобусу.

Тополиновка встретила новых жильцов тишиной, нарушаемой лишь периодическим чириканьем воробьёв да негромкими гортанными репликами между сборщиками. Домик, куда определили чету Хромовых, находился совсем рядом со зданием медицинского пункта. Практически центр деревни. Двухэтажный медпункт стоял на самом верху холма, возвышаясь над всеми остальными постройками, еще одно двухэтажное здание находилось под горушкой, остальные домики одноэтажные и однотипные, некоторые еще не достроены. Среди этого деревянного зодчества зелеными пятнами выделялись разбросанные между домами военные КУНГи. Ближе к окраине просматривался окружённый деревьями пруд. Небольшой, но с живописными бережками и мостиками. И тишина, будто все люди вдруг куда-то разбежались, побросав работу и инструмент, но вот-вот вернутся, и дело закипит. Эта тишина, как момент истины, после суматошного дня манила и располагала к себе, на мгновение, зачаровав своей неподвижностью. Оба врача расслабленно озирали окрестности. Но вот из медпункта к ним навстречу выбежала Лена, и время опять побежало вперёд.

— О, Леночка Скуратова! — удивилась педиатр. — И ты здесь?

— Она теперь не Скуратова, а Мочалова, — менторским тоном ответил за девушку Хромов.

— Прелестно! Теперь многие вопросы сами собой отпадают. Скажи, а где Рита?

— Они приедут сегодня. Сначала в очереди были вы, а потом они и ещё одна молодая пара.

— Значит, у нас будет четыре медика?

— Пять или шесть, — поправила её Лена. — Будет ещё один фельдшер, но не из нашего района и плюс химик пищевой промышленности, но это как помощь мне, — подмигнула она Хромовой. — Я ж ведь фармаколог.

— Очень хорошо. Это почти полный комплект в случае какой-то операции.

— Будем надеяться, что до такого не дойдёт, — ответила Лена — но готовиться нужно.

— Сколько человек будет в посёлке? — поинтересовался Александр Иванович.

— Я пока не располагаю такой информацией, — пожала плечами девушка. — Это нужно узнавать у папы, то есть Сергея Ивановича.

— А ты хорошая невестка, раз свёкра папой зовёшь, — заметила педиатр, внимательно глядя на неё.

— Это он мне как родной отец, как же мне его иначе звать?

— Замечательно, — одобрил хирург. — А теперь скажи мне, что у нас с санитарно-эпидемиологической обстановкой? Я, например, не вижу у медблока отхожих мест… потом…

— Александр Иванович! — засмеялась Лена. — Эти вопросы нужно задавать Мочалову, а не мне. Сегодня пока пациентов нет, у нас на повестке дня жилищно-организационные моменты и давайте не гнать телегу впереди лошади, как говорил…

— Не упоминай, пожалуйста, при мне фамилию этой скотины! Никогда! — перебила её Галина Александровна, вспоминая свои скандалы с главврачом ЦРБ.

— Всё, Галина Александровна, не буду! — девушка демонстративно подняла обе руки и потрясла ими.

— А пищеблок есть? — снова задал вопрос хирург.

— Не пищеблок, а столовая. У нас ею заведует профессионал со стажем — Фарида. У неё профильное образование и готовит так, что пальчики оближешь.

— Она кто по национальности? — поинтересовалась Галина Александровна.

— А мы на её национальность не смотрим. Здесь вообще люди подбирались как единомышленники. А так — узбечка она.

— Обожаю узбекскую кухню, — заметил Хромов. — Леночка! Ты на Галину Александровну не обижайся, просто мы как-то были в Самарканде, ещё во времена СССР и там был маленький скандал, но с таджиками. Вот поэтому она их не очень любит.

— У нас две бригады строителей. Одна узбекская, другая — сборная солянка: таджики, татары, ещё кто-то там. Парни нормальные, чистоплотные. Около их общежития никакого сора или грязи.

— Чистота, Леночка, залог здоровья, — менторским тоном ответил ей хирург.

Закончив с установкой кроватей и кухонной мебели, сборщики снова двинулись к микроавтобусу. Туда же направился и Дима, который вскорости уехал за другой семьёй переселенцев. Сергей же остался в деревне, решив помочь Кайсарову с руководством по установке КУНГов.

Пока размечали и готовили основания для установки, к месту скопления народа подтянулись четверо коренных жителей Тополиновки. Три старушки и их «пастух» — как себя в шутку именовал Николай Викторович, разговорились с Мочаловым и Хромовым. Узнав, что у них теперь есть свой врач, бабульки пришли в неописуемый восторг, однако тут же вспомнили, что есть одна почти неходячая — живёт в последней избе, а продукты ей всем обществом носят. Слово за слово, и Александр Иванович вызвался осмотреть пациентку, но едва он первым вошёл в дверь дома, как понял, что осматривать некого — запах человеческого тлена он уловил ещё в сенях. Осмотр уже трупа показал, что смерть наступила около двух суток назад, практически через пару часов, после того как подруги несчастной приходили её проведать.

Вот тут Мочалову пришлось брать на себя хлопоты по оформлению всех бумаг и самих похорон. Благо доски на гроб и крест нашлись, а одеть во что у старушки было. Там же в шкафу нашлось и десять тысяч на похороны — старые люди запасливы. Пока вызвонил главу поселения в Барсуково, пока оформил в его присутствии все необходимые документы — наследники у старушки отсутствовали, и они вдвоём прокатились в бюро ритуальных услуг и ЗАГС — словом, день прошёл.

К вечеру уставший Мочалов успел лишь на нехитрые поминки. Даже толком не узнал, как обустроились остальные, а помянув старого человека, отошедшего в мир иной, сразу завалился спать.

1 мая 2027 года. д. Тополиновка. Утро

Между тем народ в Тополиновку прибывал. Неожиданно Александр с Маргаритой решили облагородить маленький двухкомнатный домик умершей старушки и заселиться в него. Пришлось строителям в авральном режиме наводить порядок в ветхом строении. Маргарита мотивировала такое решение тем, что дочке нужна отдельная комната. Александр не стал перечить супруге, тем паче, что её поддержала, как педиатр, Хромова. Скобцевым — Виктору и Ольге, достался один из КУНГов. Девушка была из деревенской семьи, работы не боялась, а потому, засучив рукава, начала обустраивать семейное гнёздышко. Кайсаров уехал на микроавтобусе в Барсуково за краской и мелкими сопутствующими материалами, а Мочалов с сыном направились в посёлок за… картошкой. Начавшиеся майские праздники спровоцировали массовую посадку картофеля жителями Барсуково — своя картошка всегда выручала людей. Путём переговоров со своими многочисленными знакомыми, Сергей стал обладателем полного прицепа семенного картофеля нескольких сортов.

Захаров неожиданно удивил всех, привезя с собой небольшой мотокультиватор. Хмыкнув, оглядывая привезённые Мочаловым семена, он что-то шепнул своему сыну — здоровенному с рельефным торсом парню, которому и восемнадцать-то не дашь — там всеми двадцатью попахивает, и тот через несколько минут прикатил на всеобщее обозрение это чудо сельскохозяйственной техники. За первый майский день вспахали и посадили только два огорода. Общим собранием было решено основную часть закреплённой за каждым домом земли отдать под общий надел сельхозпродукции, оставив для личных вкусовых потребностей лишь пять-шесть соток. Попутно всплыл ещё вопрос о фруктовых деревьях. Понятно, что в этот год они ничего не родят, но задел на будущее, безусловно, должен быть. Пока Олег — сын Захарова, занимался культивацией земли, а женщины целой бригадой шли за ним, убирая мусор и одновременно сажая картофель, Мочалов снова двинул в Барсуково, где ему удалось приобрести около трёх десятков саженцев яблок, груш, слив и малины с клубникой. Экзотические сорта или виды посадочного материала Сергей не рискнул покупать, чтобы не пролететь впоследствии, но ещё один полный прицеп посадочного материала он доставил в Тополиновку чуть после полудня. Как говорится, пока мы едины — мы непобедимы — в едином порыве сначала посадить около семидесяти соток картофеля, а потом также дружно вырыть тридцать мест под саженцы деревьев и кустарников и вскопать несколько участков под делянки клубники — дорого стоит.

Фариде, несмотря на её настойчивые просьбы взять в команду, было решительным образом отказано — «война войной, а обед по расписанию» никто не отменял. Вот она и преподнесла сразу первое, второе с салатом из свежей капусты и моркови и компот — как вариант компромисса между обедом и ужином.

Благодаря дополнительному сельхозинвентарю, полученному от местного населения, работа по посадкам шла быстро и без каких-либо задержек. Разумеется, коренное население Тополиновки, не только помогавшее советами, но и поделившееся саженцами клубники с новыми жителями деревни, было приглашено на вечерние посиделки. Соскучившиеся по качественной пище, особенно старушки, они не могли сдержать слёз, поминутно нахваливая как повара, так и негласного нынешнего главу деревни. Николай Викторович, закончив трапезу, вышел на свежий воздух, поманив за собой Мочалова.

— Ты вот что, Серёжа… я, конечно, понимаю, что всё это здесь не просто так… но ты мне скажи, как на духу, что в мире-то творится? И лапшу на уши не вешай — не сосунок ведь какой-то. Это ж не просто так сюда завезли столько народа…

— И ещё приедут, — вставил Мочалов.

— Во-о-от! — дед поднял указательный палец вверх. — Ну? Рассказывай.

— Николай Викторович… всё очень и очень плохо… — выверяя каждую фразу, начал Сергей — … словом, ждёт нас в ближайшем будущем эпидемия пострашней двадцатого года. Ты же, наверное, не слышал, что вчера Президент умер от этой заразы и как будут развиваться события, никто не знает. Поэтому мы с друзьями и решили переждать лихие времена в Тополиновке. Место здесь тихое, от трассы опять же далековато — кто не знает, тот сюда носу не сунет и заразу не принесёт. Да и против заразы защитные костюмы имеются. Какое-то время продержимся, а там видно будет.

— А ежели Барсуковские нагрянут? Ты не смотри, что посёлок небольшой, в былые времена и здесь лихих людей хватало. С одной только зоны под Бражском столько люда воровского осело, что страшно сказать. Конечно, в лихие девяностые их маленько проредили, но умные по схронам залегли, а нынче снова голову поднимут. И хуже всего, что нонешняя власть им потворствует.

— Так ведь и мы не юнцы малолетние. Народ здесь собирается понюхавший пороху.

— Так-так-так… я примерно так и думал. А скажи мне, Серёжа, с оружием у вас как? Я ж тоже не слепой, видел, как твой друг из «Мерседеса» жёнки таскал что-то в брезенте. Это, конечно, не моё дело, но запомни, что ежели что… — дед воровато оглянулся по сторонам — я кое-чем тоже сподоблюсь помочь.

— Охотничье ружьё? — попытался угадать Мочалов.

— Давай так, покамест опасности нету, наш разговор — просто трёп, но если припрёт — будет вам кое-что посерьёзнее ружжа охотничего.

— Николай Викторович, понимаете, если это боевое оружие, хранилось оно, небось, долго. Его нужно обслужить…

— Покамест не надо, — мотнул головой дед. — Оно всё в смазке. Отмыть его — пара пустяков. Ну, за сутки, мыслю, я бы управился, а вы-то и того ловчее. Ты пойми, Иваныч, я ж добро и зло одинаково хорошо помню. Я из кулачьего рода, только об энтом никому. Так вот, вижу я, как ты деревню подымаешь, как хозяйствуешь рачительно, — дед снова поднял указательный палец. — И люд собираешь по уму: не горлодёров, что только агитацию проводят, а случись что — сразу в кусты. И к людям местным с добром пришёл. Мы ж вроде как балласт, итить его летить, ан нет — уважение проявил. Не на словах, как глава деревни — тот только и горазд языком молоть, а делом уважение проявляешь, заботишься о нас — старых и убогих, значит, человек ты с большой буквы. Скажу тебе как на духу — дед мой участвовал в Антоновском20 сопротивлении Советам. Аккурат сто лет прошло с лишком. И был он командиром местной ячейки, вроде ротного. От него и осталось кое-что. Но о том, покамест, молчок. Уговор? — протянул руку дед.

— Уговор, — пожал руку Мочалов. — Только как оно сохранилось?

— И в то время умельцы были. — усмехнулся Николай Викторович. — Да и что ему сделается? Есть же не просит, на двор не ходит. Мне о нём отец мой поведал, когда на смертном одре был. Хоть и не любил он Советы, а в Великой Отечественной тоже поучаствовал. И три медали заслужил — «За отвагу», «За боевые заслуги» и «За победу над Германией». На то она и Отечественная была, что фрицев всем миром били. Даже бабы с детьми. А нынче другой враг у нас, — погрустнел дед. — Сами мы скурвились до невозможности и тот враг, за океаном который, бдит. Бдит, едрёна вошь, как бы вновь Гражданскую войну в России учинить, чтоб брат на брата, а сын на отца с ружжом кинулся и стрельнул, да только вот им, — показал он фигу. — И ты меня попомни, что в грозный час я этим выродкам покажу, где раки зимуют.

— Ну, дед, ты вообще, — проникся его речью и покачал головой Мочалов.

— Ничё, Серёжа, бог не выдаст, свинья не съест. Не будет ворога в деревне, на смертном одре поведаю тебе родовую тайну — детей-то у меня не было… в прорубь я провалился в молодости… от того застудил мужское достоинство и остался век вековать одним, — старик смахнул набежавшие слёзы. — А ты по сути своей наш, как большевики говаривали — «кулацкий сын» — от того и доверился я тебе. Ладно, время позднее, пойду я почивать.

_______________________________________________________________________________________________

20 Одно из самых крупных во время Гражданской войны в России (1920–1921 гг.) крестьянских восстаний против власти коммунистов, произошедшее в Тамбовской губернии. Называется иногда «антоновщиной» по фамилии фактического руководителя восстания, начальника штаба 2-й повстанческой армии, члена партии эсеров Александра Антонова.

Глава 8

2 мая 2027 года. д. Тополиновка. Утро

Этот воскресный день принёс много нового. Часам к десяти, когда люди собрались завершить посадку картофеля на ещё двух подготовленных участках, приехал Девятов. Один и хмурый. На вопросы Мочалова о причине такого настроения тот поведал, что везде заполыхали митинги протеста и демонстрации. Причём наряду с уже печально известным «Народным согласием» в политическое противостояние с нынешней властью вступила РПЦ. Часть либерального крыла Православной Церкви обратилось к своим сторонникам с призывом поддержать демократические начинания Всеволода Оболенского. И напротив, крыло фундаменталистов призвало истинно верующих отмежеваться от всякой ереси и иноверцев, сплотившись вокруг право-радикально настроенных священнослужителей. А заодно выступить с требованиями запрещения рабочих виз для гастарбайтеров, отбирающих рабочие места у исконно русского населения. Мирные демонстрации согласовать с руководством Правительства не удалось — эпидемию никто не отменял, и, по мнению аналитиков, на майских праздниках ожидаются стихийные манифестации по всей стране. С заражёнными тоже всё очень плохо: мало того, что эпидемия разрасталась такими темпами, что куда там Ковиду-19. В некоторых городах койко-места в инфекционных отделениях больниц закончились, а больные всё прибывали, и сами больницы оказались уже забиты по самое не могу. Несмотря на принятые по аналогии с 2020-тым годом мерам, уже появились инфицированные медики. Из-за замалчивания объективной информации, люди откровенно стали бояться даже тех, кто работает в поликлиниках. Появились случаи, когда медиков узнавали по лицам и выгоняли из магазинов. Народ попросту тихо стал сходить с ума, практически не веря никому и черпая сомнительную информацию с различных порталов и форумов в интернете. А там как отличить, где правда, а где фейк?

По словам Антона, ситуация в стране стремительно выходила из-под контроля государства. День «Х» неумолимо приближался. И уже стало понятно, что так, как раньше, дело не кончится. Что и где бабахнет ещё не было понятно, но то, что всё-таки рванёт, теперь уже очевидно. Мочалов коротко отчитался по новостям в Тополиновке, заодно поинтересовавшись окончательным списком лиц, собиравшимся приехать в деревню. Сергей не знал, что друзья, одновременно с его приготовлениями в Тополиновке, вели свою работу. Девятов сказал, что отобрано сорок три человека личного состава УГРО, ППС и ДПС аж из трёх районов, в том числе и Барсуковского. Выходили на людей аккуратно, разговаривали один на один и сначала намёками, а потом осторожно давали понять, что точка эвакуации есть, но её местонахождение не указывалось. Росгвардию вообще не трогали — последнее время там свои тёрки пошли — к кому теперь примкнуть: остаться верными Правительству или перебежать к Оболенскому. Каждый из проверенных людей получил информацию об условном сигнале, который будет означать «Бросай всё, бери семью и дуй к точке сбора. Желательно с оружием». Понимая, что вновь прибывшие столкнутся с банальным отсутствием спальных мест, Сергей задал и этот неудобный вопрос. Антон выматерился, но обещал в ближайшие сутки как-то решить проблему с бытом людей. Приютить в общей сложно под сотню человек, считая домочадцев, — дело серьёзное.

Имея на руках около сотни тысяч рублей, Мочалов решил скинуть практически все деньги, для чего отправил микроавтобус с людьми, преимущественно славянской внешности — задействовал всех переселенцев, что сейчас проживали в Тополиновке, чтобы по максимуму закупить в магазинах муку, крупы и консервы даже малого срока хранения. На первое время их хватит. К его сумме добавились личные сбережения практически всех, кто сейчас обитал в Тополиновке — даже старики достали свои «гробовые».

Эскортировал микроавтобус Димка на «Ниве» с прицепом. Ему пришлось сделать целых четыре ходки в деревню, сгружая продукты прямо у столовой. Их под руководством Фариды сразу сортировали и далее распределяли по заранее вырытым у столовой погребам парни из бригады сборщиков мебели. Строители же заканчивали возведение последних двух общежитий, рассчитанных каждое на двадцать-двадцать пять человек.

Оставшиеся тридцать тысяч рублей были потрачены на Барсуковской АЗС: закуплены масла для «Нив» и заполнены практически все имеющиеся в наличии канистры и пластиковые бочки. Вечером Димка передал отцу тридцать два рубля, пафосно заметив «Сдача, сэ-э-эр!»

* * *

Пока тополиновцы занимались сельхозработами и обустройством не только приусадебных участков, но и самой деревни, в стране много чего произошло. Майский праздник, как водится, продлил выходные до 5-го мая. За это время эпидемия разрослась настолько, что практически все медицинские учреждения в городах и краевых и областных центрах оказались забиты заражёнными. Обстоятельства усугубляло не только отсутствие вакцины, но и практически стопроцентное заражение при контакте с уже заболевшими. Медики, пытавшиеся лечить заболевших, через несколько суток оказывались рядом со своими первыми пациентами. Правительство, похоронившее Президента, собралось на внеочередное заседание, на котором было принято решение ввести режим самоизоляции с жёстким контролем. К этому неуверенному действию обезглавленного руководства страны добавилось проведение акций со стороны «Народного согласия». Оболенский через интернет-мессенджеры смог уговорить выйти на улицы большое количество молодёжи. 6-го мая прошла первая манифестация, собравшая около ста двадцати тысяч человек в Москве и около двух с половиной миллионов по всей стране.

Когда на несанкционированных многолюдных акциях вспыхнули стычки между сотрудниками МВД и Росгвардией с одной стороны и протестующими с другой, эпидемия охватила и личный состав силовых ведомств. Тут уже было не до жиру: экипажи патрульно-постовой службы откровенно боялись выходить навстречу «провокаторам» без масок и перчаток — слишком велика была вероятность подцепить «шоколадку» — так окрестили новый вид заболевания, одним из симптомов которого стал шоколадный привкус во рту.

Большая часть принявшей участие в демонстрациях молодёжи и примазавшиеся к ней маргинальные элементы оказались заражены. Уже 8-го мая поток народа, почувствовавших у себя тот самый зловещий «шоколад» на зубах, ринулась в местные больничные учреждения. Медики оказались неготовы к такому повороту событий, не было физической возможности принять и разместить всех заболевших. В срочном порядке из больниц выписывали пациентов, лежавших там с другими заболеваниями. Но это не помогало делу — выписанные пациенты часто доезжали до дома уже с привкусом шоколада во рту. В больницах начинался хаос.

Продуктовые магазины вообще убрали шоколадные изделия: их не просто перестали покупать, а старались обойти стороной отделы с конфетами. Особо нервные покупатели вообще требовали убрать их с глаз долой. Кофе ещё продавался, но любое кулинарное изделие, содержащее шоколад, вызывало неадекватную реакцию. Люди поумнее сметали в магазинах любые продукты, средства гигиены, респираторы и маски любого формата. Третья волна заражения накрыла работников торговли.

После празднования Дня Победы было решено ввести в стране карантин и комендантский режим. Реакция на эти меры оказалась неадекватной. Вернее, там, где Синтия распоясалась уже вовсю, люди пытались выполнять требования. Но в целом по стране народ встретил это постановление саботажем. К тому же эти меры ничем не обеспечивались со стороны государства — вопрос о материально-финансовой поддержке населения только начал прорабатываться.

Массовые мероприятия по случаю Дня Победы разумно отменили, что ещё больше возбудило и озлобило радикально-экстремистскую оппозицию. 10-го мая было совершено дерзкое, а потому успешное покушение на министра обороны, после чего страна начала скатываться в глубокий хаос. Естественно, армия больше не подчинялась Правительству — Президент и министр обороны мертвы — и каждый военачальник теперь царь и бог для своих подчинённых. МВД окончательно самоустранилось от наведения порядка: никакие угрозы не действовали на сотрудников, боявшихся заразиться самим и принести заразу домой. Прокуратура, Следственный комитет — их тоже не обошла волна откровенного дезертирства: сотрудники попросту сидели дома и следили за развивающимся хаосом и падением власти и порядка.

Но такая ситуация была не только у нас в стране, по всему миру началась настоящая пандемия. США, Европа, где голову подняли все реакционные силы, всё глубже и глубже погружались в пучину хаоса. Чем больше было транспортных линий в стране, тем быстрее эпидемия набирала скорость. В ряде стран признаки заражения и симптомы «шоколадной Чумы XXI века» стали проявляться внезапно и прогрессировать с очень большой скоростью. Дошло до того, что самолёты падали из-за потерявших сознание пилотов, заражённых новой болезнью. После десяти таких катастроф полёты отменили почти повсюду. В исключительных случаях экипажи дублировались, но эти попытки быстро сошли на нет из-за увеличения заражённых среди персонала авиакомпаний.

А у нас в стране продовольственный кризис захлестнул всю территорию. И если в крупных мегаполисах люди штурмом брали мегамоллы и супермаркеты, подчас дерясь и убивая за каждую пачку макарон или банку тушёнки, то в маленьких провинциальных городка подвоза продуктов попросту не было. Отчаявшиеся жители начали подъедать запасы консервированных изделия прошлых лет, но намного ли им этого хватило? К 21-му мая все полки продуктовых магазинов Барсуково и Бражска были пусты, а дальше… дальше, как и по всей стране, люди начали охотиться не только за продовольствием, но и за оружием. Пункты участковых, сами сотрудники правоохранительных ведомств и даже отдельные отделы РОВД были взяты на прицел предприимчивыми «охотниками на имперцев», стремящимися не только завладеть табельным оружием, но и свести счёты с силовыми ведомствами путём вымещения злобы на рядовых сотрудниках.

2 июня 2027 года. Бражск. Полдень

Именно в этот день Девятов и Пасечников поняли, что тянуть дальше смысла нет, и был подан условный сигнал к началу эвакуации. Антону ещё повезло, что в тот день именно он находился в здании РОВД ответственным. Из немногочисленного персонала были его супруга и пятеро верных людей, включённых в список. Утром на них совершили нападение трое отморозков с охотничими ружьями, но те быстро сдулись, получив по несколько коротких очередей в ответ. Ближе к обеду они быстро созвонились с Денисом и Александрой и приняли решение — час «Ч» настал. Рискуя нарваться в будущем на серьёзные неприятности, Девятов опустошил практически всю оружейку, погрузив оружие и боекомплекты к нему в ведомственный автобус. Обзвонив всех, кто был в списке из Бражска и соседнего района, через час они собрались у здания РОВД и организованной колонной — автобус и ещё с десяток личных машин сотрудников с домочадцами и вещами, выехали в сторону Барсуково. Благодарили судьбу, что мобильная связь и интернет ещё работают, и им удалось дозвониться до тех, кто был из барсуковских. Вести колонну барсуковских сотрудников назначили Александру.

На полпути к посёлку им преградила дорогу импровизированная баррикада из стволов упавших или спиленных деревьев. Ситуация осложнялась ещё тем, что с обеих сторон находились крытые автобусные остановки — отличное убежище для мародёров.

— Чё будет делать, Антон? — поинтересовался у него закадычный товарищ Виктор Полуянов. — Сейчас из-за остановок шмальнут и…

Он не договорил, когда его предположение оправдалось на все сто — из-за одной из остановок выглянул мужик с ружьём и сделал выстрел в лобовое стекло автобуса. Водитель сразу нагнулся в сторону двери и не пострадал, но лобовику досталось от души.

— Пахомов! Ерыжкин! Прикройте меня и Полуянова! — отдал команду Антон. — Семыкин! Глотов! Броники одели? Отлично! За нами! Попробуем оттащить деревья, чтобы можно было проехать. Остальным взять оружие и не жалеть никого! Эти твари сами подписали себе смертный приговор. Значит, мы первые с Витьком, а дальше вы оба, ясно? Поехали!

Мужик с ружьём выглянул снова, но не успел ничего сделать — три пули калибра 5,45 да с расстояния двадцати метров… в общем, шансов у него не было. Совсем. Девятов рискнул ворваться за автобусную остановку и обнаружил ещё двоих вооружённых такими же охотничьими ружьями. Две короткие очереди и всё. Оба завалились на мягкую и пушистую июньскую траву, устремив в небо теперь уже немигающие глаза. Полуянов рванул к другой остановке, но там никого не обнаружил.

— Это ж надо совсем без башки быть, чтобы на автобус и десяток машин с тремя ружьями выйти, — удивлялся Виктор, оттаскивая очередное дерево с дороги. — Партизаны, мля.

— Это нам просто повезло, — ответил ему Девятов. — Если бы их чуток побольше было — всё, сливай воду.

Обыскав незадачливых грабителей и конфисковав оружие и боеприпасы к нему, Полуянов и Девятов вернулись в автобус, и колонна продолжила свой путь.

2 июня 2027 года. пгт. Барсуково. Полдень

С момента своего скоропалительного замужества, Александра преобразилась. И не только внешне: вместо вечно грустного её лицо теперь светилось. Появились шутки-прибаутки среди коллег. Даже прокурор с удивлением отметил её изменившийся характер. Но отворотив от пня, наехали на колоду — события в стране и мире свели на нет радость супружеской жизни. Ежеминутно переживая о муже — своей первой любви, потерянной, как она думала ранее, но обретённой и вспыхнувшей вновь, они считала дни и ночи до момента окончательного воссоединения в настоящую ячейку общества. Он — в Бражске, она — в Барсуково: вот так они и жили, иногда выкраивая время для встреч.

Два часа назад Саша получила от него весточку через Ватсап: «Сегодня заканчиваю все дела и к вечеру буду на базе. Полдень, автомобильная развилка у ПГТ — место сбора вашей группы. Ты — старшая. Выводишь всех прямиком на базу. Ден.» Как всегда — скупо и без эмоций. Но это на людях, а ночью Денис преображался. То время, что они проводили вместе, с лихвой окупало дни разлук. Александра очень жалела, что всего этого не произошло раньше — у неё была бы возможность родить любимому человеку сына или дочь, а лучше обоих, но… поезд ушёл — детородная функция с такой работой угасла год назад.

Александра завершила проверку последнего дела, посмотрела на часы и встала из-за стола. Подойдя к двери кабинета, она повернула ключ, закрыв кабинет изнутри, и начала переодеваться в «гражданку» — тёмные брюки и футболку с джемпером. На ноги обула кроссовки. Форма сейчас не лучшая одежда — ещё утром она испытала на себе много недобрых взглядов, а сейчас, когда она будет ждать группу, лишние раздражающие факторы ей ни к чему. Туфли она сложила в пакет, форму развесила на спинке стула — вроде всё… нет, ещё дела отнести в архив и тогда точно всё.

Потратив на служебные дела ещё четверть часа, она быстро вышла из здания, села в машину и не спеша тронулась на выезд из города. Главная дорога была занята пробкой из двух столкнувшихся автомобилей, поэтому Пасечникова свернула на параллельную улицу и прибавила скорость. Уже на самом конце, когда нужно было повернуть снова налево, чтобы вновь оказаться на главной дороге из города, ей неожиданно перегородили дорогу две тётки, одетые в старые джинсы, растянутые и видавшие виды футболки и лёгкие куртки.

— А ну, вылазь из машины! — помахивая увесистой дубинкой, прокричала одна из них. — Ишь, рожу наела! Вот сейчас и глянем, чего везёшь, а то у нас дети уже третий день незнамо чем питаются.

— Пожалуйста, отойдите от машины, — попросила Саша тёток.

— Пожа-а-алуйста, — ехидно протянула та же тётка. — Глянь, Кать, из этих, из энтилегентов, мля. А ну вылазь, а то пришибу!

— Ну, сами напросились, — буркнула себе под нос Саша, аккуратно включая скорость и резко прибавляя газа и отпуская аккуратно сцепление.

Её машина взяла с места в карьер, ударив бампером сразу обеих рэкетирок и отшвырнув их чуть вперёд от машины. Тётка с дубинкой упала навзничь, попав головой на крупный кирпич, валявшийся в неподходящем месте в неподходящее время, и сейчас под «работницей ножа и топора» расплывалось тёмно-красное пятно, другая стонала, неловко скрючившись на боку и подрагивая всем телом.

— «105-ую наверняка бы заработала в мирное время» — подумала Саша, сдавая чуть назад и пытаясь объехать оба тела, чтобы больше их не задеть. — «А сейчас „алягер ком алягер“, так что селяви».

Она резко вырулила на главную, мельком посмотрев на часы, и серьёзно прибавила ходу — до времени рандеву оставалось немногим менее десяти минут. Но Саша успела. Пока она была первой, и сейчас, стоя в небольшом отстойнике у развилки, её аффект прошёл, уступив место нервной дрожи. Так бывает, когда лишишь человека жизни в первый раз — об этом она слышала много раз, а теперь ей самой довелось испытать это на себе. Через пару минут около неё остановился «Логан», нагруженный тремя пассажирами и массивным тюком на верхнем багажнике.

— День добрый! — через открытое стекло поздоровался достаточно молодой человек в гражданке. — А вы не Пасечникова ждёте?

— Я — сама Пасечникова. Старшая группы, — пересилив свою нервную дрожь, ответила Саша.

— Лейтенант Завгородний. С семьёй из трёх человек, — в свою очередь представился он.

— Завгородний… — Александра сверилась с заранее подготовленным списком и кивнула ему в ответ. — Всё нормально, вы есть в списке. Ждём остальных.

Остальные прибыли в течение следующих двадцати минут. Все десять машин, с нехитрым хабаром, кое-кто загрузив даже имеющиеся в наличии прицепы.

— Так, граждане эвакуирующиеся, — собралась она с силами — нервная дрожь ещё не отпустила её. — Едем за мной в колонне. Оружие есть?

— Есть! Есть. Есть, — посыпались утвердительные возгласы.

— Тогда кто с автоматом группируемся по принципу один сразу за мной, один в хвосте колонны — прикрывает. По моему знаку опасности — высунутая в окно рука, сразу выходим из машины и решаем вопрос по отражению атаки. Домочадцами дайте указание сразу же залечь и не высовываться. Всё ясно? Вопросы есть?

— Есть, — поднял один из парней руку. — Сколько нам добираться?

— Не больше часа, — ответила она уклончиво. — Но обстановка сложная, поэтому максимум внимания.

До поворота на Тополиновку колонна добралась без приключений. Уже около блокпоста их встретили Сергей и мужчина по фамилии Захаров. Саша отчётливо слышала команду Мочалова: «Захаров! Это свои. Из Барсуково.» Пасечникова на последних нервах доехала до своего дома и, резко нажав по тормозам, отчего машина сразу заглохла, дала волю чувствам. Её било в истерике, слёзы катились градом по щекам. Умом она понимала, что или ты или тебя, но проработав столько лет в Прокуратуре, она осознавала, что совершила убийство.

— Саша, что с тобой? — этот вопрос, заданный через открытое боковое стекло Сергеем с трудом пробился к ее разуму.

Размазывая слезы и трясясь, она ответила:

— Серёжа! Я только что на человека наехала. Она, точнее — они две, пытались взять меня на гоп-стоп, а я их бампером…

— Саша! — сразу посерьёзнел Мочалов. — Сейчас не то время, чтобы плакать над каждым грабителем. Вытри слёзы и приступай к выполнению своих обязанностей.

— Каких обязанностей? — не поняла она.

— А таких, что ты пока старшая по званию и на тебе лежит командование анклавом до прибытия начальника обороны и руководителя Службы Безопасности.

— Сдурел? — от изумления у Александры слёзы высохли.

— Ничуть. Вперёд и с песней.

— Да я сейчас такого наворочу…

— И получишь пистон по полной программе от мужа и Девятова заодно. Но это будет потом, а сейчас — давай, командуй.

Пасечникова с угрюмым лицом вылезла из машины и направилась к «своим» беженцам.

— Ещё раз здравствуйте. Значит, так… пока не прибыли начальник силового подразделения анклава и глава Службы Безопасности, как старшая по званию, командую я. Сейчас быстро решаем организационные вопросы, товарищ Мочалов вам покажет, где вы будете размещаться, а потом по паре человек заступят на дежурство на блокпосты — это оба выезда из деревни.

— Мы снабдим вас радиостанциями, — заверил Сергей. — Кроме того, сформируйте, пожалуйста, тревожную группу — сами знаете какая сейчас обстановка.

— Да уж… — коротко высказался один из пребывших.

— А где мы будем размещаться? — задала вопрос одна из женщин.

— Вот то двухэтажное здание, — показал рукой Мочалов — теперь будет вашим. Можете бросать жребий, можете лично договариваться, кому жить на первом, а кому на втором этажах.

— Мы — на первом! — сразу выкрикнула одна из женщин.

— А мы — на втором! — ответила ей другая.

— Давайте, парни, разбирайтесь побыстрее и надо заступать на дежурство, — поторопила их Саша. — Сейчас не какие-то гипотетические граждане нуждаются в защите, а ваши семьи.

— Да, поняли мы, командир, — кивнул один из парней. — За родное и жизнь не страшно положить.

— А помирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела, — краешком губ улыбнулась Пасечникова. — Как в песне поётся. Вот и защищай свой дом.

Пока гудящая толпа следовала к общежитию, Саша стояла столбом, тупо уставившись вслед уходящим. Когда они зашли внутрь, бывший заместитель прокурора пгт. Барсуково повернулась к Мочалову:

— Серёж! У тебя что-нить выпить найдется?

2 июня 2027 года. д. Тополиновка. Два часа пополудни

Колонне Девятова пришлось ещё пару раз останавливаться — какие-то сволочи раскидали по полотну дороги самодельных «ежей». К счастью запаски были у всех и, чуть проехав вперёд и ощетинившись автоматами, бойцы позволили пострадавшим поменять колёса. Одному даже пришлось сразу пару, по удачному стечению обстоятельств аналогичная запаска нашлась у не пострадавших сослуживцев. А почти у самого поворота, на автомобильной развязке, какие-то двое пацанов внезапно выскочили из-за деревьев и с силой швырнули камень в лобовое стекло автобуса. Ему и так сегодня изрядно досталось, а тут булыжник. В общем, лобовик приказал долго жить. Боец из салона, благо окно было опущено, произвёл одиночный выстрел из ПМ`а, и незадачливые хулиганы порскнули в разные стороны.

— Наверное, штаны полны! — гоготнул стрелок.

Девятов ничего не ответил, лишь скупо улыбнулся. Колонна медленно поворачивала и ему удалось убедиться, что Верин старенький «Мерседес» движется наравне со всеми. Она везла сервер и кучу прибамбасов к нему. Там же в салоне находился их нехитрый скарб — часть домашней кухонной утвари, кое-какие памятные вещи, а на верхнем багажнике крепко принайтовленная ехала их теперь уже семейная кровать и два матраса.

После поворота на грейдер пришлось делать остановку: во-первых надо было оказать помощь водителю, которого осыпало разбитым «сталинитом»21, а во-вторых, хоть как-то убрать осколки с торпеды и из кабины. После чего автобус значительно снизив скорость, поплёлся в сторону Тополиновки. Водитель, поминутно ругаясь от летящей в лицо мошкары, упрямо рулил, придерживаясь указаний Антона: где сбрасывать скорость и в этот момент пыль, поднятая колёсами, попадала в салон, а где-то снова чуть-чуть, но прибавлял хода и тогда в лицо летела мошкара. Наконец показалась развилка. Девятов с удовлетворением заметил, что прежнего мальчишки-наблюдателя сейчас не было на месте. Шофёр удачно, сходу, повернул в сторону видневшейся вдали деревни, избежав очередного попадания пыли в салон и, поддав скорости, рванул вперёд. Примерно за сотню метров от Тополиновки пассажиры автобуса увидели что-то похожее на блокпост. Из-за бетонных блоков вышел человек в гражданке, но с автоматом и поднял руку приказывая остановиться. Колонна остановилась. Антон тоже с автоматом вышел из автобуса и пошёл ему навстречу. Когда начальник УГРО Бражска прошёл половину пути, тот опустил автомат, который ещё минуту назад держал наизготовку.

— Здравия желаю! — поздоровался охранник с Антоном. — Вы кто?

— Майор Девятов, Антон Александрович.

— А, нас предупредили, что начальник силового подразделения.

— Можно и так сказать, а вы кто?

— Не знаю, будут ли теперь звания… лейтенант Краснов. Анатолий Сергеевич. Барсуковский РОВД.

— Будут, — улыбнулся Девятов. — Сколько человек на блокпосте?

— Пока дежурим по двое.

— Понял, — и, повернувшись к колонне, махнул рукой — Двигайте в деревню!

Автобус снова завёлся и, натужно воя мотором, неспешно проследовал через блокпост. За ним потянулись легковушки, пассажиры в которых рассматривали нагромождения бетонных блоков. Антон дал пару советов наряду и пешком зашагал в деревню. Дойдя до своего дома, он сходу примкнул к разгружающим вещи Мочалову и Вере.

— Нормально наряд выставили, — похвалил он Сергея.

— Это не я, а Сашка. Правда она сейчас залудила два стопаря коньяку и теперь лежит в полной прострации.

— Что случилось? — Вера мигом остановилась на полпути, услышав такую новость о подруге.

— Она в Барсуково двух баб задавила. Сказала, что те её на гоп-стоп решили взять. Смародёрить. Ну, она их предупредила, а они не вняли…

— Понятно, первая кровь… все дела… — вздохнул Антон.

— Просила выпить, я налил стопку, а она хвать пузырь и ещё одну, — Мочалов виновато прокомментировал дальнейшие действия Александры.

— Пусть оклемается, поспит, а к вечеру приедет её благоверный и взбодрит супругу, — успокоила его Вера. — Ну, чё встали? Дружненько взяли вещи и понесли в дом.

2 июня 2027 года. Бражск. Вечер

К четырём часам вечера Денис наконец закончил отчёт и отправил его по служебному зашифрованному каналу. Общее положение дел в стране навевало мысли о широкомасштабном противостоянии всех силовых структур. По сути, это была своеобразная неуправляемая ядерная реакция. Никем и ничем не управляемая. Оставалось надеяться, что до применения ядерного оружия дело не дойдёт. Надеяться — да, но не знать точно. Достаточно близкое расположение Нововоронежской АЭС резко снижало шансы их анклава на выживание. Почти двести километров да хороший ветер в их сторону — и прощай любовь, завяли помидоры. Тем не менее, вся иерархическая структура ФСБ напрягалась и скрипела в попытках решить две основные сейчас проблемы. Первой было откровенное дезертирство сотрудников, как и в других ведомствах. Ходили слухи, что только военные сохранили внутри своих частей относительный порядок. Второй проблемой было решение руководства ФСБ призвать сотрудников в столицу для прикрытия Правительства. Это откровенно авантюрное решение бесило не только его самого, но и его знакомых, с кем удалось поговорить по Ватсапу личного телефона. Естественно, голосом, без всяких написанных сообщений. Служба в этой структуре давно научила Дениса быть не только немногословным, но и тщательно скрывать свои мысли от сослуживцев. Иначе — сожрут и не поморщатся. Поэтому он подтвердил в письме, что уезжает в Москву через час, но на личном автомобиле, т. к. самолёты уже не летали, а в поезде он становился слишком уязвимым для любых провокаций многочисленных недовольных.

Денис вернулся в свою квартиру, собрал всё то, что, по его мнению, было нужно, важно и памятно от прошлой жизни, достал полученный ещё до переброски заначенного Антоном оружия в Тополиновку арсенала ТТ-шник с запасной обоймой и полностью снаряжённый. В 17:30 он покинул Бражск, держа курс не на запад — в столицу, а на восток — в сторону Барсуково. Начальство не сможет контролировать его передвижения — служебный телефон он уничтожил ещё в квартире, тщательно раздолбав на самые мелкие кусочки весь аппарат. Версия — «не доехал» — самая правдоподобная. В нынешней обстановке сразу искать его не будут, а потом вряд ли станет до него — каждый будет спасать свою шкуру. Уже миновав окраину города, Денис включил личный телефон: как знать, может быть понадобится силовая поддержка.

Нынешнюю «Ниву» он купил на оставшиеся деньги, по доверенности месяц назад, ещё до начала бардака в стране, и не только сразу заправил бак «под завязку», но и запасся дополнительно двумя канистрами бензина. Помимо запаса топлива, он приобрёл стальной лист, а знакомый автомастер аккуратно поставил его перед радиатором, посетовав на ухудшение охлаждения двигателя. Помня об этом, сейчас Денис ехал со средней скоростью, внимательно всматриваясь в дорогу и положив на соседнее сидение ТТ, предварительно сняв с предохранительного взвода.22

Бражский район он прошёл без происшествий. Уже выйдя на пологий спуск, километра за три от того места, где днём колонна Девятова попала в засаду, Денис увидел небольшую группу людей, вооружённых, по-видимому, ружьями. Они размахивали оружием и, возможно, что-то кричали. До них ещё было далековато, а Пасечников никак не хотел останавливаться и ввязываться в бой на условиях мародёров. Поэтому он взял ТТ в левую руку и резко начал увеличивать скорость. Нападавшие поняли его манёвр и начали стрелять дробью где-то метров с двухсот. Денис выжидал до последнего — он несколько раз слышал, как дробь попадала в его самодельную защиту, но пока не хотел обнаруживать у себя наличие оружия. Когда до мародёров осталось метров двадцать, он увидел перекошенные лица, яростно перезаряжающие два ружья — в спешке часть патронов попадала на землю. В этот самый момент Пасечников открыл огонь, стараясь сразу нейтрализовать стрелков. Ему несказанно повезло с третьего выстрела уложить одного мужика. Словив пулю грудью, того отбросило навзничь, а другой мигом прыгнул в кювет. Машина Дениса чуть подскочила, проехав по телу мародёра, но фээсбэшник удержал её и, не снижая скорости, рванул дальше. Нападавшие — он видел это в зеркало заднего вида, мигом окружили убитого. Заряд дроби вдогонку машине прошуршал где-то выше крыши, но догнал её на излете, простучав дробью по капоту «Нивы». Только дойдя до подъёма и благополучно его преодолев, Денис наконец сбавил скорость, решив немного охладить двигатель.

Внезапно ожил мобильник. Пасечников достал его из кармана и увидел входящий вызов от Антона.

— Привет, ты где?

— Уже в Барсуковском районе. Поднялся на горку, но до этого пришлось пострелять.

— Чуть дальше, у автобусных остановок, нас сегодня тоже пытались пощипать, но обломали зубы.

— Я этот участок прошёл, но видел растащенные деревья.

— Тогда через пятнадцать «кэмэ» ожидай на дороге мини-ёжиков. Мы сегодня в колонне с десяток скатов потеряли. Только автобус и одна легковушка не пострадали. Там, напротив, есть горелое дерево, как ориентир.

— Понял, учту.

— И почти на повороте в сторону Тополиновки дежурят двое пацанов, кидающих камни. В них стразу стреляй.

— Что, так всё плохо? — усмехнулся Денис.

— Нет, но мы их только так разогнали.

— Спасибо за совет.

— Всё, бывай.

Пасечников осторожно приблизился к месту с ежами. Не глуша мотор и держа пистолет уже в правой руке, он осторожно осмотрел местность. Не найдя засады, он рискнул дать мотору основательно охладиться и заглушил движок. Полчаса ему хватило расчистить от «ёжиков» дорожное полотно, чтобы не повредить колёса своего автомобиля. К тому времени, когда он сел снова за руль, температура датчика охлаждающей жидкости вышла к зелёной отметке и Денис продолжил свой путь. Уже смеркалось, когда Пасечников доехал до развязки. Пацаны, видимо, ушли, не дождавшись новой жертвы, и он благополучно повернул в направлении Тополиновки. Ещё полчаса езды и он вырулил к блокпосту. Там его уже ждали — Девятов предупредил новую смену наряда о «Ниве». Осветив удостоверение и лицо проверяемого, старший наряда пожелал к чему-то удачи и пропустил внутрь блокпоста. Вот и его с Сашей дом. Денис заглушил машину, устало потянулся прямо за рулём и вылез, решив разбирать барахло завтра утром. Не встретив супругу, на пороге, Пасечников не на шутку встревожился. Лишь войдя в уютную спальню, Денис увидел её, лежащую на кровати и плачущую навзрыд.

— Что случилось, Сашенька?

Денис кинулся к жене, обнимая. И почувствовал убийственный запах перегара.

— Денис, милый! Я сегодня двух людей уби-и-ила…

— Как? — удивился он.

— Как-как, задави-ила… — продолжала причитать и всхлипывать она.

Через полчаса он наконец-то узнал все нюансы сегодняшнего нападения на его супругу.

— Вот что я тебе скажу, дорогая, — голос Денис стал стальным. — Сергей тебе правильно сказал, что теперь над каждой бандитской мордой, неважно какого она пола и возраста, плакать не стоит. И так гробить себя — тоже. В следующий раз, если приспичит, и стрелять будешь. На поражение.

— Даже по ребёнку? — Саша на миг приподнялась на постели.

— Если ребёнок взял в руки оружие — это уже не ребёнок. Ты должна понять, что сейчас либо ты убьёшь врага в любом обличье, либо мне придётся справлять похороны по тебе.

— Не хочу! — мотнула головой его супруга.

— А я как не хочу, знаешь?

______________________________________________________________________________________________

21 Тип лобового стекла, при повреждении рассыпающегося на мелкие кусочки.

22 В пистолете нет управляемого рукой предохранителя или рычага, снимающего курок с боевого взвода. Для предотвращения случайного выстрела курок имеет предохранительный взвод. Постановка курка в предохранительное положение осуществляется его поворотом на несколько градусов. Зуб шептала при этом заскочит за предохранительный взвод курка. В этом состоянии невозможно произвести нажатие на спуск и взведение затвора. При постановке курка на предохранительный взвод из взведенного положения необходимо, удерживая курок, нажать на спуск и плавно вернуть курок в невзведенное положение и, отпустив курок, вновь плавно взвести его до постановки на предохранительный взвод.

Глава 9

3 июня 2027 года. д. Тополиновка. Утро

Утреннее построение личного состава анклава выглядело достаточно буднично для силовиков. Они к этому привыкли ещё на службе. Но в тот день оно никоим образом не касалось распределения служебных обязанностей сотрудникам — намечался парко-хозяйственный день. Все трое друзей стояли перед личным составом, вглядываясь в лица.

— Доброе утро, коллеги, — обратился ко всем Девятов. — Вы все служили в органах не по одному дню и понимаете, что такое дисциплина и порядок. О дисциплине мы поговорим чуть позднее и обрисуем правила поведения в анклаве, но сейчас нам перво-наперво нужно облагородить его. Деревня Тополиновка была деревней ровно до того момента, когда в стране начался бардак. Вы все прекрасно понимаете, что от нашей организованности и сплочённости будет зависеть безопасность и жизни наших родных. Поэтому для начала территорию деревни нужно превратить в территорию анклава — фактически закрытого городка. В связи с этим сейчас на повестке дня стоит вопрос об ограждении территории. Бетонные столбики есть, колючая проволока — тоже. Значит, что? — обвёл он всех взглядом.

— Бери больше, кидай дальше, отдыхай пока летит, — сострил один из бойцов в строю.

— Я рад, что мы друг друга понимаем с полуслова, — ухмыльнулся Антон. — Именно так всё и будет происходить для всех, кто не стоит в наряде на блокпостах. Для чего они, думаю, объяснять никому не нужно, — ответом было молчание строя. — Все хозяйственные вопросы решаем с нашим руководителем поселения — Мочаловым Сергеем Ивановичем. С точки зрения гражданской власти — он у нас главный. Начальник силового подразделения — это я, а начальник Службы Безопасности у нас Пасечников Денис Андреевич, — один из сотрудников поднял руку. — Да, слушаю.

— А Александра Петровна кем у нас?

— Пасечникова Александра Петровна у нас, по сути, майор юстиции. А кем будет майор юстиции? Правильно, тем, кто будет разбирать все серьёзные нарушения и конфликты анклава, как во внутренних делах, так и во внешних. Ещё вопросы? Нет, отлично. Сейчас разбиваемся на бригады, подходим к Мочалову, получаем инвентарь и материалы. Разойдись.

— Антон, ты совсем того? — пока личный состав определялся с разделением на бригады, Сергей насильно притянул к себе друга. — Ты в кого меня сейчас перед народом превратил?

— Спокойно, Мочалкин, — тихо ответил ему Девятов. — Расслабься и получи удовольствие. Кто у нас по бумагам собственник подавляющего количества домов деревни? Кто проявил лошадиную работоспособность и организовал здесь всё? Молчишь? Вот и молчи. И ты не один — мы тебя всегда поддержим, — усмехнулся он — если, конечно, не начнёшь беспредельничать.

— Товарищ Мочалов, — подошёл к нему один из парней. — Так что там с инвентарём?

— Вот, Серёга, видишь, как тебя сразу зауважали… — ухмыльнулся Денис.

— Да пошли вы…