Бесплатный фрагмент - Ангел-хранитель из соседнего подъезда

Девочка и таинственный незнакомец

Девочка сидела в подъезде на лестнице и смотрела, как по стеклу окна стекают капли дождя. В руках у нее был небольшой плюшевый мишка с одной оторванной лапой. Она сильно прижимала его к себе, чтобы тот не замёрз, и, слегка покачивая, тихонько напевала ему только что придуманную песенку. Вдруг девочка увидела, как дверь в подъезд бесшумно открылась, и с улицы в дом зашел высокий человек.

— Странно! Дверь такая шумная, а сейчас даже не скрипнула, — прошептала девочка.

Ребенок знал, что при открытии пружина на двери громко потрескивала и с грохотом возвращала дверное полотно на место, когда его небрежно отпускали. Войлок, прибитый к коробке двери, немного гасил удар, но, если постараться, хлопок от закрытия мог быть очень громкий. Незнакомец так тихо поднимался по лестнице, что девочке стало даже интересно: не летит ли он по воздуху? Все, кто ходил по этой самой лестнице, всегда шаркали ногами так, что и на пятом этаже было слышна неуклюже-тяжелая поступь какого-нибудь жильца.

— Ой! — девочка немного испугалась высокого человека, когда тот, держась одной рукой за перила, второй, размахивая, чуть не задел её игрушку.

— Прости, я тебя не заметил! — высокий человек остановился, как вкопанный, и приложил руку к груди.

Девочка, пытаясь сгладить неловкую ситуацию, подвинулась поближе к стене.

— Проходите, пожалуйста! Дорога свободная! Правда, мишка? — ребенок виновато улыбнулся.

Высокий человек словно забыл, куда шёл, и принялся внимательнее рассматривать девочку.

— А почему ты здесь сидишь одна? — после минутного раздумья произнес незнакомец. — Как тебя зовут?

— Меня зовут Вероника, а мама любила называть Вероничкой! Здесь я гуляю. К тёте Наташе пришел дядя… Я не запомнила, как его зовут. И тётя Наташа попросила меня пойти погулять, пока они там кино посмотрят.

— И с кем же ты тут гуляешь?

Девочка вытянула медвежонка на руках вперед и тут же прижала его к себе.

— Тихо только! Он уснул недавно, — Вероника поднесла палец к губам.

— Кино, говоришь, они смотрят? А я вот за ними и пришёл! Думаю их забрать с собой!

— Если ты их заберёшь, с кем тогда я останусь? У меня, кроме тети Наташи, больше никого нет. Когда мама умерла, она меня к себе забрала. Так я с ней и живу. Она хорошая…

Ребенок замолчал, и незнакомец присел рядом с ней. Он достал из внутреннего кармана стальную расческу и спросил:

— Можно, я тебе причешу волосы? У тебя такие красивые волосы, а ты сидишь растрепанная.

— Меня тетя всегда расчесывает, вот только сегодня не успела. Дядя очень рано пришёл, и мне пришлось так идти гулять. Но, если хочешь, то заплети мне косичку. Я люблю косички.

Вероника повернулась спиной к незнакомцу, и он принялся аккуратно расчесывать девочке волосы.

— Какие у тебя руки теплые… Как у моей мамы! Я ее не особо помню. Только руки — как она гладила меня по голове.

Девочка закрыла глаза, и по её щеке побежала слеза.

— Я скучаю по маме, она мне часто снится. Этот медвежонок — ее подарок, он всегда со мной. Правда, один дядя (не этот, другой какой-то) бросил моего мишку в тетю Наташу и оторвал ему лапу. До сих пор не могу ее найти, но и без лапы я его сильно люблю.

Теперь пришла очередь всплакнуть незнакомцу.

— Но я должен их забрать, я специально для этого пришёл. Ничего не поделаешь, так случилось…

— Что случилось?

— Твоя тетя и этот дядя собираются навсегда покинуть этот мир. А я должен их с собой увести.

— И ничего нельзя сделать? — девочка повернулась к высокому человеку.

— Можно, — вдруг произнес незнакомец. — Мне нужно взять с собой что-то другое, чтобы я не ушел с пустыми руками.

Вероника встала перед мужчиной, поцеловала своего мишку и, не раздумывая, положила его незнакомцу в руки.

— У меня больше ничего нет. Вот! Возьмите и не забирайте, пожалуйста, тётю и дядю, хоть я его и не знаю.

— И тебе не жалко?

— Мама была бы не против, думаю, чтобы я так поступила. Хотите, я пойду с вами, только не забирайте их.

Незнакомец покрутил медвежонка в руках и глубоко вздохнул.

— Я думаю, что твоего мишки будет достаточно. Хорошо, так и быть, я дам им второй шанс, но только ради тебя.

Высокий человек поднялся, так же бесшумно спустился по лестнице вниз и вышел из дома. Дождь внезапно закончился, и из-за туч появилось солнышко. Дверь квартиры открылась, и из нее показалась тётя Наташа.

— Вероника, иди домой, хватит сидеть тут! А ты проваливай, — тётя вытолкала в спину мужчину, и тот, не успев обуться, босиком выбежал из квартиры. — Чуть на тот свет не отправил! Откуда ты этот спирт приволок? Сам его со своими дружками пей!

— Да кто же знал, что это метиловый. Пахнет так же… — мужчина попытался оправдаться, но тетя Наташа перед ним закрыла дверь и не дала тому договорить.

Женщина виновато посмотрела на племянницу.

— У меня словно пелена с глаз слетела. Я не знаю, что и произошло — словно на том свете побывала! С сегодняшнего дня — всё! Клянусь тебе: больше никаких посиделок!

В дверь кто-то позвонил.

— Ну, я ему! Не уймется никак! Подожди, Вероничка. Сейчас я дяде скажу, чтобы уходил, и вернусь.

Женщина, бранясь, взяла в руку черпак и пошла открывать дверь. Но вдруг замолчала. Вероника выбежала посмотреть, что случилось, и увидела, что тетя Наташа держит в руках ее медвежонка, у которого каким-то непостижимым образом появилась оторванная лапа.

— Кажется, этот твой?

— Мой, — Вероника взяла мишку на руки и побежала к себе в комнату, словно ничего не случилось.

Тетя Наташа зашла на кухню и посмотрела в окно. Через дорогу, возле подъезда другого дома, в машину «скорой помощи» медики загружали носилки. Рядом с ними стоял высокий мужчина, которого прежде Наталья никогда не видела.

— Интересно, кто это? Мне даже кажется, я с ним где-то уже встречалась. Лицо у него какое-то знакомое. Вот только, где?

Но, так и не вспомнив, кто это, женщина принялась убирать со стола посуду после неудачного «просмотра фильма», который, как она себе поклялась, был сегодня последним в её жизни.

Ангел-хранитель из соседнего подъезда

Большой черный кот сидел на скамейке напротив автобусной остановки. Он мог часами наблюдать за вечно суетящимися людьми, которые постоянно спешили и толкали друг друга, чтобы побыстрее попасть внутрь автобуса, занять свободное место (если таковое, конечно, имелось в наличии) и, усевшись на нём, предавшись рассуждениям, делать собственные нелицеприятные выводы о человеческой цивилизации, как таковой.

— Ничего не меняется. Ничего, — зевнул Мартин.
Именно так звали кота последние несколько сотен лет. Или, если быть точнее, последние несколько тысяч лет. Да-да! Тысяч лет! Ведь для него, бессмертного существа, понятие времени вообще не существует, как таковое! И поэтому складывать дни в годы, а годы — в столетия для Мартина самое бесполезное занятие, какое только можно было бы для него придумать. Вот поэтому кот, если говорить на языке школьников, которые только что запрыгнули в автобус, и «не парился» насчет всего, что связано со «стрелкой часов». Куда интереснее наблюдать за живыми людьми, у которых это самое время ограничено, и они из года в год, из столетия в столетие, делают одни и те же ошибки, хотя, если рассуждать логически, могли бы и не делать их.

— Убери свою кошку! Сколько можно разводить бездомных животных! — раздался громкий крик старухи с балкона первого этажа дома, стоящего сразу за остановкой.

— Она не моя, — ответила девушка. — Ее кто-то выбросил на улицу. Видите, у кошки даже ошейник есть.

— Мне плевать, что у нее есть! Я этого так не оставлю! Если тебе нужна эта кошка, забери ее себе! — не сдавалась старуха.

— Но у меня уже есть кошка, просто… Просто мне жалко животное, оно ни в чем не виновато.
Девушка молча положила баночку из-под еды в пакет, погладила по голове трехцветную кошку и поспешила в свой подъезд, который был в нескольких метрах от балкона злой старухи. Мартин оставил бы без внимания это происшествие, если бы не одно «но». Старуха положила руки на ограждение балкона, и, как только ее пальцы коснулись перил, сразу превратились в острые когти, похожие на когти коршуна — только в несколько раз больше, чем у птицы.

— О, Грималкин! — проговорил вслух Мартин. — А ты здесь какими судьбами? Мне казалось, вас всех переловили еще в прошлом столетии.
Грималкин словно почувствовала, что на нее кто-то обратил внимание, и сразу же попятилась назад. Старуха, слегка прищурив глаза, медленно покрутила головой из стороны в сторону, но так и не увидела ничего подозрительного. Тем более — Мартина. Хотя было бы странно, если бы увидела: Мартина увидеть может только тот, кому он сам сочтет нужным показаться. Смотритель врат — на то и Смотритель, чтобы его не видел никто, а он мог видеть всё и всех. Причем — насквозь.

***

Мартин сидел на скамейке, зевая целое утро и, потягиваясь, делал вид, что он не выспался. Хотя его забытье сном трудно назвать. Кот мог запросто закрыть глаза и открыть, а для людей это будет означать, что прошел ни много ни мало, а целый месяц. Вот и сейчас бессмертный Смотритель пытался привести себя в чувство с помощью кошачьих упражнений для бодрости духа, как вдруг присел, свесив со скамейки хвост, и, повернув голову в сторону, произнес:

— Да вижу, вижу я тебя! Тоже мне, называется, спрятался!
Из-за остановки вышел старик с большой книгой в кожаном переплете и виновато залебезил перед котом.

— А я думал, ты меня не заметишь!

— Уж сколько раз повторять: я Смотритель, а не Хранитель. Мне по должности положено все видеть!

— Ну, ладно! Ладно! Положено — так положено. Кстати, что новенького? Я тебя сам давно не видел.

— А что новенького? — кот приподнял голову. — Да ничего, пожалуй. Всё, как всегда: люди, спешка, хлопоты. Хотя, постой: я видел кое-что совсем недавно.

— И что же вы видели, глубокоуважаемый Смотритель? — старик закрыл рот рукой, чтобы кот не увидел его улыбку. — Надеюсь, не рыжую кошку с соседнего двора?

— Грималкин! — прошипел Мартин.

— Грималкин? — повторил старик, и ему вдруг стало не до смеха. — Как — Грималкин? Почему — Грималкин? Нужно срочно доложить, кому следует! А это, точно, оно?

— Оно, оно! Насчет этого будь спокоен! Я Смотритель, а не Хранитель! — кот, видимо, напомнил старику о неком досадном недоразумении, о котором знали только он и этот старик, и после этих слов Хранитель предательски закашлялся.

— Но, как говорится, я — молчок! Да ты и сам знаешь…
Старик с благодарностью посмотрел на Мартина и погладил того по голове.

— Грималкин, говоришь? Их же, вроде, всех переловили?
В этот момент к остановке подошёл пустой автобус, и старик, не оглядываясь, вошел внутрь и сразу исчез. Водитель, наблюдая за странным пассажиром, который зашел и тут же внезапно исчез, даже забежал в салон, заглядывая под сиденья.

— Показалось, — произнес вслух Мартин.

— Наверное, показалось, — повторил обескураженный водитель и сел на свое место. Двери закрылись, и автобус поехал дальше. А Мартин махнул хвостом, и врата в другой мир, или, как сейчас принято говорить, в параллельную реальность, закрылись. Эх, знали бы люди, сколько раз за день они проходят через врата мироздания! Конечно, ничто сейчас не напоминает о том, что еще какую-то тысячу лет назад на месте этой остановки стояли врата из гранита и служили для перехода в другие миры!
Но со временем камни разрушились, эту местность заселили люди, и только врата так и остались стоять на том же самом месте, что и стояли. Правда, чтобы их активировать, теперь нужно всего ничего — погладить по голове Смотрителя.

***

Дверь подъезда открылась, и из него вышла девушка с небольшим пластиковым контейнером.

— Маруся, кис, кис, кис! — раздался ее звонкий голос, и тут же из небольшого отверстия возле окна теплопункта, который находился в подвале дома, пулей выскочила кошка. — Я вот тебе косточки от курицы принесла, как ты любишь…
Девушка присела рядом с животным и погладила кошку по спине, а та ходила вокруг нее кругами и слегка приподнимала хвост от удовольствия. Кошка Маруся настолько разволновалась, что не знала, как ей поступить в первую очередь: или, урча изо всех сил, приветствовать девушку, или начинать есть, или и то, и другое одновременно. Девушка поняла, что животное никак не может решиться, встала и отошла на несколько шагов: «Не буду тебе мешать! Ешь!». И только кошка с благодарностью склонила голову и принялась трапезничать, как вдруг, откуда ни возьмись, появились три огромные собаки. Они заметили Марусю с куриной костью и, словно по команде, бросились прямо на нее. Самая большая собака из этой троицы открыла огромную пасть в надежде схватить кошку за спину и, сделав несколько огромных прыжков, за несколько секунд оказалась прямо перед Марусей. Но девушка тоже не теряла времени даром: она сделала шаг вперед и, расставив руки в стороны, словно каменная стена, встала на пути у этой шайки лохматых разбойников. А потом произошло нечто такое, что даже Мартин, наблюдавший с умилением за кошкой и девушкой, внезапно остолбенел и, словно фарфоровая копилка, упал со скамейки на землю, еще с минуту продолжая лежать в шоковом состоянии. Несущиеся на большой скорости собаки увидели, как у девушки из-за спины внезапно появились два огромных белых крыла, которые она сначала вытянула в стороны, а затем, взмахнув громко, хлопнула ими прямо перед носом у собак. Раздался резкий звук, похожий на звук кнута, которым на пастбище пастухи контролируют стадо и управляют перемещением животных. Собаки, никак не ожидавшие такого поворота событий, жалобно заскулили, прижав хвосты, и моментально поменяли траекторию движения. За секунду от их былой смелости не осталось и следа. Три пса, жалобно завывая, словно их атаковал рой пчел, быстро скрылись за углом.

— Сколько живу, первый раз вижу ангела, — прошептал Мартин. Как только опасность миновала, девушка сложила свои крылья обратно за спину, и они вновь стали невидимыми. Потом она присела возле кошки, которая, видимо, и испугаться не успела. Несколько раз погладила её по голове.

— Ничего не бойся, Маруся! Никто тебя не обидит!
Как оказалось, не один Мартин только что стал свидетелем этого происшествия. На балконе все это время тихонько сидела Грималкин и молча следила за каждым шагом ангела. Когда девушка сложила свои крылья, Грималкин внезапно вскочила со своего места, сняла черный кисет с шеи и прицельно метнула, пытаясь попасть им девушке прямо в голову. Но Мартин не зря считается самым лучшим Смотрителем в той Вселенной. Он взмахнул хвостом. Порыв ветра подхватил кисет и отбросил его обратно к Грималкин, но всё-таки несколько черных песчинок успели попасть девушке на плечо. Раздосадованный Мартин запрыгнул на скамейку и злобно прошипел:

— Грималкин, если с ангелом что-нибудь случится, я тебя уничтожу!

***

Мартин до сих пор не мог прийти в себя после встречи с ангелом. Закрыв на мгновение глаза, вспоминая расправленные белые крылья у девушки за спиной, он не заметил, что на земле к тому моменту, когда он открыл веки, прошла почти целая неделя.

— Ох, что-то я задумался… — произнес мечтательно черный кот. Как раз в этот момент в подъезде открылась дверь, и из нее, как прежде, появилась знакомая фигура.

— Отлично! Значит, за время моего отсутствия ничего не случилось!
Но, когда девушка вышла, держась одной рукой за стену, настроение у кота резко испортилось. По походке, да и по лицу, было видно, что девушка больна. Она медленно переступала с ноги на ногу и очень тихо звала кошку — так тихо, что даже Смотритель еле-еле разобрал в ее словах кличку Маруси. Девушка всё звала и звала кошку, но, как ни странно, к ней так никто и не пришёл. Она даже обошла несколько раз двор — в надежде где-нибудь ее все-таки увидеть, но кошка пропала бесследно, словно растворилась в воздухе. И никто из жильцов дома, по их признанию, ее тоже давно не видел. А на все вопросы о судьбе животного она слышала один и тот же ответ: «Понятия не имею, куда она подевалась». В какой-то момент у девушки вновь появились крылья. Только в этот раз они повисли, как паруса на корабле во время штиля, и она тянула их за собой по земле, словно белую простыню, которая случайно зацепилась за её плечи.

— Сдохла твоя кошка! — раздался ехидный голос с балкона, на котором сидела Грималкин.

— А вы откуда знаете? — девушка вдруг насторожилась и поспешила отойти от балкона на несколько шагов в сторону.

— Да знаю — и всё! Можешь мне поверить! Я заделала дырку возле окна, через которую твоя кошка выползала из подвала. Думаю, за неделю без воды и еды она окочурилась! — Грималкин потирала от удовольствия руки и с нескрываемым восторгом поглядывала в сторону ангела. Девушка посмотрела на окно и увидела, что отверстие рядом с ним, действительно, заделано куском кирпича и небрежно замазано раствором. Затем ее взгляд коснулся двери в теплопункт, на которой красовался огромный навесной замок.

— Да как вы могли! Да как вам…
Крылья за спиной мгновенно приняли боевое положение, и ангел, слегка ими размахивая, приготовился снести старухе голову.

— Не в этом мире, дорогуша! Не в этом мире!
После этих слов девушка остановилась, замерла на мгновение и, немного поразмыслив, сложила крылья за спину. Отойдя еще дальше от старухи, достала мобильный телефон:

— Аварийная? Да, лопнула труба! В подвале. Полный подвал воды! Того и гляди, подмоет фундамент!
Через полчаса огромный «Урал» с надписью «Аварийная» подъехал к теплопункту. И не успел ещё один из слесарей открыть дверь, как девушка растолкала всю бригаду и первая спустилась в подвал. Мужчины переглянулись и пожали плечами. А еще через пять минут из подвала снова появилась она, но уже с кошкой на руках. Кошка исхудала, но была жива. Правда, ослабела за это время и еле держала голову. Но этого хватило, чтобы упереться носом в шею своей спасительницы и несколько раз радостно мяукнуть. Мужчины, когда поняли, зачем их вызвали, немного нахмурились. Но девушка поблагодарила каждого и пожала руку, а самого молодого поцеловала в щеку. В результате аварийная бригада со счастливыми лицами и лучезарными улыбками, довольная, поехала обратно к себе на базу, а молодой человек, которого девушка поцеловала, нежно держал руку на щеке, словно у него болит зуб, и, закрыв глаза, мечтательно думал о чем-то своем.

— Не удивительно, — произнес Мартин. — Меня бы ангел поцеловал, неизвестно, что я бы тогда делал. Летал, наверное…
Увидев такой исход дела, Грималкин и не думала сдаваться. Она в этот раз насыпала в руку черный порошок и стала дожидаться, когда девушка пройдёт рядом с ней: приготовилась его рассыпать, чтобы наверняка в этот раз накрыть своим ядом и ангела, и кошку.

— Ну, это уже ни в какие рамки! — Мартин дернул хвостом и оказался на балконе рядом со старухой.

— А ты откуда взялся? — Грималкин дернулась, словно увидела призрака из прошлого, но затем замахнулась другой рукой, чтобы ударить кота. — А, ну! Брысь отсюда!
Мартин ловко увернулся и спрыгнул с балкона, а старуха, не рассчитав свои силы, сильно перегнулась через перила и полетела с балкона за землю вслед за котом. Там она быстро вскочила на ноги и, уже приняв свой естественный вид монстра, кинулась за котом. Но Мартин, как оказалось, только этого и ждал! Он опять ловко увернулся от когтей Грималкин и побежал на свою остановку, поглядывая то на Грималкин, то на автобус, который неспешно к ней подъезжал. И в тот самый момент, когда монстр был рядом и уже почти схватился за шею Смотрителя, Мартин, не оглядываясь, прыгнул на дорогу, а вслед за ним прыгнула и Грималкин. Раздался глухой удар, и тело старухи покатилось по асфальту.

— Совсем из ума выжила! — раздались голоса пассажиров на остановке. — Мы видели, как она сама прыгнула под колёса! Водитель не виноват! Мы свидетели!
Кот Мартин сидел на скамейке, словно ничего не происходило, и умывался. Он поглядывал то на девушку с кошкой, которая заходила в подъезд, то на врата, которые еще слегка светились после закрытия, то на Грималкин, которую обступили пассажиры и пытались оказать ей первую помощь.

Эпилог

Черный кот с интересом наблюдал, как первые снежинки ложатся ему на нос, и пытался языком их слизывать, чтобы успеть попробовать на вкус маленький кристаллик, пока тот не растаял. Из подъезда дома вышел знакомый старик и, улыбаясь, направился прямо к Мартину.

— Вот это удача! Как же мне неслыханно повезло! Я опять твой должник.

— Да ладно, чего уж там! Это тебе спасибо, что прикрыл меня наверху! — Мартин поднял голову, и они оба посмотрели на белое облако.

— Ну, пустяки! Подумаешь, один раз вмешался в людские дела! Правда, относительно людские. Грималкин — не человек, это, во-первых. А, во-вторых, ты спас ангела. Так что вопросов по этому делу больше ни у кого не было. Старик присел рядом и раскрыл пальто — из глубокого внутреннего кармана показалась небольшая рыжая голова котёнка.

— Мне все обзавидуются! А дети будут в восторге: подарок от самого ангела!
Мартин приблизился к котёнку, понюхал и лизнул его маленькое рыжее ухо.

— Теперь тебе не обязательно ждать меня. У тебя уже всё есть. Старик, не веря своим ушам, недоверчиво погладил малыша по голове, и через мгновение перед ним засветились врата.

— Это мой тебе подарок, — подтвердил Мартин. — Кстати, а с Грималкин что решили?

— А ничего! Пусть тут и остаётся. А то переселится в другое тело — и ищи-свищи его!
Кот и Хранитель одновременно оглянулись назад и посмотрели на балкон, где в инвалидном кресле сидела Грималкин. От злости она скребла когтями по перилам и клацала огромными клыками на прохожих, которые проходили мимо. Но никто из них, к великому сожалению старухи, не видел ни когтей чудовища, ни его острых клыков. Не удивительно. В мире людей практически никогда не видно истинное лицо собеседника — до тех пор, пока он сам его не покажет…

Небесный голкипер

Десятилетняя Марина уже битый час слонялась по залу ожидания. Их с мамой рейс задерживался, и, чтобы хоть как-то скоротать время, девочка решила пересчитать все кресла, которые здесь находились. Она уже несколько раз сбивалась со счёта и, начиная от кресла, на котором дремала мама, вновь и вновь с упорством великого математика продолжала новый отсчёт, загибая при этом пальцы на руке с чувством великого удовлетворения. Наконец, когда ей это удалось с третьей попытки, Марина решила, что ещё остались не посчитанными столики и электронные табло, коих в зале тоже было превеликое множество.

В очередной раз проходя возле скамейки, за которой находился справочный инфокиоск, Марина решила немного передохнуть и присела на самый краешек, держа в уме все собранные ею данные о креслах, столах и табло. И как только цифры в голове уже практически были расставлены на свои места, рядом с ней кто-то почти шепотом сказал: «Два за павильоном не посчитала!»

— Посчитала, не мешай! — автоматически ответила Марина, даже не взглянув на собеседника. — Ой, точно не посчитала! Что теперь делать? У меня уже совсем нет желания начинать всё сначала!

Марина повернула голову и ахнула от удивления. На неё смотрел мальчик с курчавыми, золотистого цвета, волосами, в длинной, до пят, белой майке и двумя свисающими до самого пола крыльями за спиной.

— Ой! — Марина вскочила со скамейки. — Хотя почему «ой»? Что я, косплей в первый раз вижу, что ли? Подумаешь, вырядился в ангела… В прошлом году мы с папой ходили на фестиваль — так кого там только не было: и ангелы, и бабочки, и даже инопланетяне.

— Инопланетяне? — мальчик удивлённо заморгал глазами.

— Ты что? С неба свалился, что ли? Зеленые человечки такие, с большими глазами! — Марина мимикой попыталась передать образы инопланетян, выпучивая глаза и изо всех сил раздувая щёки.

— А-а… Видел. Только вот не знал, что они так называются.

— Меня зовут Марина, но почти всегда мама называет меня Мариша, а папа — Маринка.

— Здорово, сразу три имени! А меня зовут только Михаил, — произнёс мальчик и с досадой опустил голову.

— Ну, и чего ты расстроился? У тебя тоже может быть полно дополнительных имён! У моего папы брат, мой дядя, — Михаил. Я его называю дядей Мишей. Папа зовёт Мишаней, а моя мама иногда в шутку — Потапычем. Ну, знаешь, в сказках медведя так зовут — Михаил Потапыч. Дядя Миша и, вправду, на медведя чем-то похож: такой же большой и неуклюжий, и мёд любит — прямо, как медведь из сказки! Сидит такой важный: с блюдечка чай пьёт и мёд ложками ест. Фе-е! — Марина сморщила лицо. — Он такой… Он такой сильно сладкий, этот мёд! И липкий!

— Поэтому его дядя Миша чаем и запивает! Ты его с чаем ела?

— Нет! Вот ещё!

— Зря, — мальчик сложил руки на груди и деловито продолжил.

— Мёд очень полезный, правда, если его не есть банками. Знаешь, сколько в нём полезных веществ?! Он ещё и силы восстанавливает!

— Ты хочешь сказать, что всё это время я его зря не ела?

— Да, — Михаил утвердительно кивнул.

— Ну что ж, буду знать, — Марина, не подавая вида, что ответ мальчика задел её за живое, прикусила губу и с важным видом посмотрела на стеклянный потолок. — Так уж и быть: потом попробую этот мёд с чаем, раз ты говоришь, что он полезный.

Затем девочка несколько раз обошла Михаила и, приложив указательный палец к виску (так делает папа, когда задумывается), спросила: «Миша, а как тебе эти крылья приделали? Не вижу креплений. Очень интересно».

Михаил встал с ногами на скамейку и полностью расправил два крыла. Крылья оказались намного больше, чем были в сложенном состоянии. Марина невольно охнула и, открыв рот, продолжала заворожённо смотреть на мальчика.

— Скажу честно, я и сам не знаю. Как-то очнулся, смотрю, а за спиной у меня два крыла. Сначала немного удивился, а потом… Потом привык.

— Так ты и летать умеешь? По-настоящему?

— Умею, — вздохнул мальчик.

— Вот здорово! — Марина захлопала в ладоши и от волнения уже не знала, что сказать дальше. А можно мне… Можно я…

— Потрогать?

Вместо ответа Марина быстро начала кивать.

— Ну, потрогай, — вздохнул Михаил. Детская рука Марины аккуратно, едва касаясь, по очереди погладила оба крыла.

— Ой, какие мягкие, — улыбнулась девочка. — Как интересно!

— Тоже мне, интересно! Ничего интересного, — Михаил опять опустил голову.

— Ну как же? А крылья? А полетать? Никто так в мире не умеет, — Марина никак не могла понять, почему Михаил был недоволен своим «преимуществом» перед другими людьми. — Если бы ты знал, как люди мечтают полетать!

— Вот ты умеешь прыгать через скакалку? — вдруг спросил мальчик.

— Ещё бы! Конечно, умею!

— И ты каждый день прыгаешь?

— Нет, зачем же каждый. Если каждый день прыгать, то быстро надоест, — Марина рассудительно развела руками.

— Вот и у меня так: если каждый день летать, то со временем так надоедает, что просто сил нет.

Марина присела рядом и, пытаясь утешить мальчика, слегка погладила его по голове.

— Я тебя понимаю. Мне конфеты подарили как-то: я ела их, ела, а потом они мне уже и надоели. Как-то вкус изменился.

— Это потому что ты ими объелась! — Михаил тяжело вздохнул.

— Ну, расскажи тогда, о чём ты мечтаешь? — девочка вопросительно посмотрела мальчику в глаза.

— Я?

— Ты, ты! Не я же!

— Я… Я мечтаю поиграть в футбол. Если быть точнее, то побыть вратарём! Это моя самая большая мечта!

— Вратарём? Ты уверен? — девочка от удивления сморщила лоб. — И всего-то?

— Ну да! Понимаешь, со мной никто не может поиграть. Меня никто не видит…

— Но я же вижу! Постой! Никуда не улетай, или как ты там делаешь! У меня появилась одна идея!

Девочка вскочила со скамейки и побежала к маме: в маминой сумке находился новенький футбольный мяч, который её попросил привезти папа. Папин мяч порвал соседский пёс. Правда, мама чуть не забыла его купить — хорошо, Марина напомнила. А теперь вот получилось, что мяч оказался вообще как нельзя кстати. Девочка тихонько достала мяч с логотипом любимой папиной команды и что было сил побежала к своему новому другу.

— Видал? Сейчас сыграем! — Марина попыталась покрутить мяч на пальце, как это делал её отец, но тот сразу упал на пол и покатился к ногам Михаила. У мальчика от восторга пропал дар речи, и он, уже держа в руках мяч, никак не мог поверить в то, что с ним происходит.

— Так! Сейчас буду пробивать тебе одиннадцатиметровый! — важным тоном произнесла Марина.

— А что это — одиннадцатиметровый? — Михаил отдал девочке мяч.

— Тоже мне — футболист! Это пенальти! Так! Сначала определяется игрок, который будет выполнять удар. Это я. Потом нужен вратарь, в чьи ворота я буду пробивать удар. Это ты. Сейчас организуем ворота: скамейка будет левой штангой, а… — девочка взяла сумку у рядом спящего старика и поставила напротив скамейки. — А эта — правой! Ты находишься на линии ворот, понятно? Между штангами, лицом ко мне. До тех пор, пока я не ударю по мячу! — А когда ударишь? — Лови мяч! Тоже мне — футболист! Или отбивай! Готов?

Девочка отсчитала от Михаила одиннадцать шагов и деловито поставила правую ногу на мяч, уперев руки в бока.

— Готов! — Михаил, расправив крылья, стал в позе ныряльщика.

— Э-э, нет! Так не пойдет. Крылья сложи: это тебе не авиашоу, а футбол!

Михаил быстро сложил оба крыла и серьезно посмотрел на мяч, который ему предстояло поймать: «Готов!»

— Начали! — Марина разбежалась и ударила по мячу. Мяч полетел прямо на Михаила. Тот от волнения не удержался и, раскрыв крылья, на лету поймал его.

— Я поймал мяч! Я поймал мяч!

— Не считается, — строгим тоном произнесла Марина. — Я же сказала: только руки, ноги и голова. Все остальное в футболе вратарю запрещено!

— Ну, давай ещё раз! Пожалуйста, — взмолился Михаил и опять сложил крылья за спиной. Марина несколько раз покрутила мяч на полу, словно профессиональный бомбардир, отошла на несколько шагов назад и ударила изо всей силы.

На этот раз мяч пролетел прямо над головой мальчика, буквально в миллиметрах от его макушки, и с грохотом попал в витрину инфокиоска, который находился прямо за ним и импровизированными воротами. Шум разбитого стекла всполошил спящих пассажиров, а Марина, не осознавая, что они наделали, и совсем не обращая внимания на причинённый ущерб, от радости запрыгала на месте.

— Гол! Гол! Я тебе забила гол!

— Я даже не понял, как это у тебя получилось? Я почти его поймал! Давай ещё раз попробуем… — Михаил показал, как он поймает мяч в следующий раз, но по лицам начавших собираться на звук разбитого стекла сотрудников аэропорта, стало понятно, что в игре объявлен перерыв.

Мама Марины быстро забрала у девочки мяч и ещё долго, до самой посадки, извинялась перед сотрудниками аэропорта. Прокручивая запись на мониторе, те только улыбались тому, как Марина грациозно, словно на чемпионате мира, бьёт по воротам и разбивает вдребезги самую большую застеклённую часть инфокиоска.

***

— Что я теперь скажу папе? — уже находясь в самолете, мама всё ещё продолжала нервничать. Это ж надо! Марина, казалось, очень послушная девочка, такое учудила в аэропорту, что в голове совершенно не укладывается! А тут ещё и стюардессы подозрительно стали перешёптываться, поглядывая на правое крыло, под которым неожиданно задымился двигатель. Вскоре капитан по громкой связи произнёс что-то невнятное. По его мнению, это должно было успокоить пассажиров, но только подлило масла в огонь — без того испуганные люди начали истошно вопить.

— Только этого мне не хватало! Аэропорт разбили, самолет уронили… — вздохнула мама.

— Не бойся, — ответила Марина. — И другим скажи, чтобы не боялись. Всё будет хорошо! Мне так мой новый друг сказал, Михаил!

— Какой ещё Михаил? — мама удивлённо посмотрела на ребенка.

— Ну, тот, что на воротах стоял! Которому я гол забила! Я же тебе сто раз рассказывала!

Мама опять глубоко вздохнула и обняла Марину. Она понимала, что у детей от стресса иногда появляются вымышленные новые друзья, с которыми они могут играть, и на которых, в случае чего, можно свалить вину за свои проступки.

— Пусть будет Михаил, если тебе так легче, — женщина попыталась не смотреть на паникующих пассажиров и, чтобы хоть как-то отвлечься вместе с дочкой, перенесла всё свое внимание на красивые облака.

И только одна Марина видела, как там, за иллюминатором, улыбаясь ей, рядом с самолетом, расправив крылья, летел Михаил. Он легонько придерживал одной рукой кончик правого крыла лайнера, а другой показывал, что, пока он здесь, волноваться, по сути, не о чем: все пассажиры будут доставлены в пункт назначения в целости и сохранности.

Да-да, пропущенный в аэропорту мяч совершенно не даёт ему покоя, и он делает всё, что в его силах, чтобы… Чтобы отыграться как можно быстрее.

Тридцать девять