Искусственный интеллект. Он становится незаменимым помощником человека. Умный робот может заменить человека там, где тот, по объективным причинам, не сможет работать. К примеру, из-за физических условий, не совместимых с существованием белковой жизни, или по иным обстоятельствам.
Искусственному интеллекту можно придавать различную внешность, вплоть до самой экзотической. Его потенциальные возможности практически ничем не ограничены. Единственное ограничение — отсутствие энергии.
Робот никогда не ошибается, не знает усталости, и всегда следует парадигме, заложенной в его компьютерном мозгу.
Все эти бесценные качества андроида могут быть использованы человеком, при выполнении им своих космических миссий.
Однако у андроида есть один существенный недостаток: он лишён эмоций. Ему не ведомо богатство ощущений, которые испытывает человек. Он не знает, что такое любовь, сострадание, жалость, смерть…. Он действует по правилам, определяемым, заложенной в его квантовые мозги, программой.
Он всегда холоден, спокоен и бесстрастен в любой ситуации. Даже тогда, когда что-то угрожает его существованию. Он не ведает страха смерти. У него начисто отсутствует инстинкт самосохранения, но он способен правильно оценить ситуацию и вовремя принять нужное решение.
Возможно, благодаря продвинутым технологиям, он в далёком будущем обретёт способность чувствовать. И тогда, по природе своей, он приблизится к человеку…
Глава 1. Экзопланета
Зарождение жизни в звёздном мире явление уникальное. Особенно, если дело касается жизни разумной. Гипотетически допускаются различные формы существования разумной жизни, включая сюда, естественно, и белковую её форму. Но шанс появления разумной жизни крайне невелик. Космос, мягко говоря, не приспособлен для этого хрупкого и немыслимо сложного явления.
Что нужно для того, чтобы зародилась белковая жизнь?
Для начала, требуется подходящая звезда. Она должна быть спокойной и предсказуемой. Без сюрпризов и вспышек. На статус такой звезды более всего подходят жёлтые, оранжевые, или даже красные карлики.
А ещё нужна подходящая планета. Она должна быть каменной и с небольшой гравитацией. Причём, такая планета непременно обязана находиться в так называемой зоне обитания, где формируется набор уникальных физических условий, необходимых для развития белковой жизни. Только к такой планете есть смысл лететь. Это делается на том простом основании, что она землеподобная. Планеты же типа Меркурия, Юпитера или Плутона не интересны, и они не стоят того, чтобы ради них преодолевать межзвёздные расстояния. Такого «добра» полно и в нашей Солнечной системе…
Но это ещё не всё. Чтобы вступить в контакт с этой экзопланетой, нужно каким-то образом до неё дотянуться. Межзвёздные расстояния невероятно велики. Они измеряются не в километрах, как это принято в обычной жизни, а световых годах и парсеках. Поэтому, критично необходимо, чтобы этих самых пасек было как можно меньше. Иначе межзвёздные путешествия теряют всякий смысл, если они совершаются на досветовых скоростях. Никому не интересно проводить в дороге тысячи лет. Межзвёздные путешественники могут за время полёта забыть, кто они и куда держат свой путь.
Другое дело квантовые скачки, или переходы из одной точки межзвёздного пространства в другую. Все, непреодолимые для досветовых скоростей, ограничения пространственно-временного характера, они, к счастью, оставляют за скобками…
И вот, однажды, астрономической наукой Земли была открыта одна из землеподобных планет, куда, в скором времени, и направились посланники Солнечной системы…
Квантовый скачок завершился. Расчёт не подвёл. Квантовый звездолёт «Парус» вынырнул в окрестностях экзопланеты. Небольшая, но сплочённая команда звездолёта сгрудилась у панорамного иллюминатора центральной рубки. Межзвёздных путешественников было шестеро. Капитана звали Ник Альфин, второго пилота — Эд Сигмин, планетолога — Ол Гаммов, астрофизика — Вик Бетанов, кибернетика — Роб Ипсилонов и бортового врача — Влад Дельтов.
Напряжённые лица землян освещали оранжевые лучи местного светила. В них отражалось тревожное ожидание и надежда. А внизу, под брюхом космического корабля, медленно разворачивались далёкие и туманные пейзажи вожделенной планеты…
В целом же, вокруг оранжевого светила вращалось пять планет. Ближайшая, к центральному светилу, планета напоминала Меркурий. А три другие планеты, находящиеся за зоной обитания, были холодными газовыми гигантами. Если они и могли представлять интерес для землян, то чисто академический.
Другое дело — землеподобная планета!
Конечно, это не означает, что она автоматически является двойником Земли. Это совсем не обязательно. И та красавица, поверхность которой сейчас грациозно проплывала под днищем звездолёта, в полной мере подтвердила это правило. Природа не любит повторяться. Очертания её материков были совершенно другими. Соотношение воды и суши тоже. Воды было меньше, а суши больше, чем на родной планете землян.
Полюса чужой планеты украшали роскошные, ослепительно белые шапки вечных льдов. Дальше шла широкая полоса с умеренным климатом, а ближе к экватору — с жарким. Соответственно менялась и цветовая гамма поверхности планеты. В средней полосе она была мягкой и лиричной, а в районе экватора взрывалась яркой, контрастной по звучанию, гаммой цветов.
Капитан Ник Альфин, внимательно глядя вниз, негромко заметил:
— Любопытно то, что ось вращения планеты почти вертикальная.
Едва заметно улыбнулся.
— Планета чем-то напоминает мне стойкого оловянного солдатика из сказки Андерсена.
Планетолог развил мысль капитана:
— Физические условия на этой планете, действительно, уникальны. Там, наверняка, отсутствует, привычная для нас, смена времён года.
Пошутил:
— По этой причине метеорологические службы на ней, совсем не нужны. Ведь там, похоже, вечно царствуют несменяемые времена года и, как следствие, абсолютно предсказуемая погода.
Астрофизик иронично дополнил слова Гаммова:
— На макушках планеты — вечная зима, в средних широтах — вечная весна, а в районе экватора — вечное лето. Чудо, а не планета!
Мечтательно прищурил глаза.
— Лично я очень хочу попасть на побережье океана, да ещё с золотым песочком. Скажем, где-нибудь в районе экватора. Признаться, очень соскучился по нормальной обстановке, пусть даже и инопланетной!
А в это время кибернетик уже получил первые данные о физических условиях, господствующих на экзопланете. Они его приятно удивили.
Сигмин вопросительно посмотрел на довольное лицо кибернетика.
— Чем порадуешь, Роб?
Кибернетик улыбнулся.
— Чем порадую, спрашиваешь? Сообщаю: там кислорода больше, а углекислого газа меньше, чем в атмосфере Земли. А ещё там тепло, как у подножья египетских пирамид.
Второй пилот удовлетворённо потёр свои руки.
— Это так неожиданно и так прекрасно! Хочу туда!
Бортовой врач его предостерёг:
— Не спеши радоваться, Эд. Мы ничего не знаем о местной фауне. Особенно, о её микроскопических представителях. Там могут водиться такие монстры, которые нам не могут присниться даже в кошмарных снах.
Астрофизик полюбопытствовал:
— Роб, а что ты скажешь насчёт разумной жизни на этой планете?
Голос Ипсилонова приобрёл минорный оттенок:
— Сложно сказать. Во всяком случае, там нет высокоразвитой разумной цивилизации. Это я могу утверждать точно.
Экипаж вопросительно уставился на кибернетика, требуя обоснования его утверждения.
Тот разочарованно развёл руки в стороны.
— Технологически развитая цивилизация обязательно бы отреагировала на появление гигантского космического корабля на орбите своей планеты. Но планета хранит молчание. Более того, там отсутствует даже намёк на электромагнитные волны, имеющие хоть какое-нибудь отношение к искусственному происхождению.
Капитан ему возразил:
— Отсутствие радиофона отнюдь не означает, что на этой планете отсутствует цивилизация, созданная разумными существами. Вспомним хотя бы собственную историю. Знаменитые египетские пирамиды появились за пять тысяч лет до изобретения радио! Облицованные полированным гранитом, они, на протяжении тысячелетий, потрясали воображение своей грандиозностью и феноменальной безупречностью своей геометрической формы всех тех, кто любовался ими. Недаром их причислили к одному из семи чудес света!
Астрофизик внёс маленькую историческую поправку:
— Существует гипотеза, что пирамиды Гизы были построены гораздо раньше заявленного египтологами срока. И сооружали их совсем не древние египтяне…
Альфин тактично отреагировал на замечание астрофизика:
— Возможно. Хотя, твоё утверждение требует однозначного научного обоснования.
И продолжил излагать свою мысль дальше:
— А ещё были древние монументальные сооружения в Центральной Америке и Юго-Восточной Азии. Одна Великая Китайская стена чего стоит. Она наблюдается даже из космоса!
Второй пилот поддержал капитана:
— Потом на смену Древнему Миру пришло Средневековье. Появились масштабные замки феодалов и монументальные храмы. Особенно большое впечатление производят творения готической архитектуры.
Улыбнулся.
— Их высокие, с остроконечными шпилями, башни невольно вызывают ассоциацию с инопланетными космическими кораблями, застывшими в ожидании старта к далёким звёздам!
К их разговору подключился Гаммов:
— В эпоху Средневековья начинают интенсивно строиться города. Этот процесс резко ускоряется в Новое время. Виновницей градостроительному буму выступает промышленная революция. Появляются не просто города, а целые их агломерации. Эти градостроительные образования и паутину связей между ними уже можно легко наблюдать из космоса!
Альфин оптимистично резюмировал:
— Прекрасная мысль, Ол. Остается просканировать поверхность планеты и будет нам счастье!
Прошло некоторое время. Корабль землян совершил несколько витков вокруг экзопланеты. Его приборы тщательно изучили каждый квадратный сантиметр поверхности чужой планеты. Результат наблюдений сильно разочаровал экипаж. Ни на равнинах умеренного пояса, ни на просторах жаркой сельвы, ни на побережье морей и океанов люди не увидели то, что так страстно хотели увидеть. Поверхность планеты поразила гостей из космоса своей первозданной красотой и… абсолютной нетронутостью!
Ипсилонов разочарованно пожал плечами.
— Следов разумной деятельности на поверхности планеты, к великому сожаленью, не обнаружено. Во всяком случае, пока.
Второй пилот всё ещё не терял надежды.
— Роб, ты сказал — пока. Значит, надежда всё же есть?
Ипсилонов тускло ответил:
— Есть. Хотя, она, судя по всему, весьма призрачна. Возможно, их Новое время ещё не подошло и им пока далеко до изобретения своего радио.
С сомнением пожал плечами.
— А, возможно, на этой планете вообще не существует разумной жизни. Такой вариант развития событий тоже нельзя исключать. Более детальный ответ на все эти сложные вопросы можно получить, на мой взгляд, только работая на поверхности планеты.
Капитан грустно произнёс:
— Очень жаль. Ценность нашей миссии девальвировалась. Причём, сильно.
Философски продолжил:
— Но что имеем, то имеем. В любом случае эта планета будет интересна людям. В далёкой перспективе, она может стать запасным аэродромом для землян, если, конечно, человек сможет сносно адаптироваться к местным физическим условиям.
Обратился к экипажу:
— Роб прав. Для начала, нам нужно побывать на поверхности планеты. Посмотреть, что почём. На месте. Собрать необходимую информацию о местной фауне и флоре. Нас, прежде всего, должны интересовать наши братья по разуму, не зависимо от того, на какой стадии своего эволюционного развития они находятся.
Экипаж заволновался. Каждый жаждал попасть в лоно инопланетного рая. Но решение принимал только капитан. И он, немного подумав, назвал имена трёх счастливчиков, которые должны были отправиться на поверхность чужого загадочного мира:
— На поверхность экзопланеты десантируются Эд Сигмин, Ол Гаммов и Вик Бетанов. Начальником экспедиции назначается второй пилот…
Глава 2. Поиски братьев по разуму
…Команда космических гостей высадилась в пустынном месте, между морем и местной сельвой. Это было сделано для того, чтобы не причинить вреда природе и её обитателям. Сначала посадочный модуль покинули люди, затем выкатил вездеход.
Космонавты настороженно осмотрелись. Ничего опасного поблизости замечено не было. С одной стороны темнел дикий лес, а с другой стороны искрилось оранжевыми бликами море. Оранжевое светило висело в самом зените. Тени практически отсутствовали. Припекало. Термозащита скафандра автоматически сработала на охлаждение.
Сигмин бодро произнёс:
— Парни, а здесь очень даже неплохо, а?
Бетанов мечтательно посмотрел в сторону моря.
— Действительно, недурно! Особенно если вспомнить, сколько времени мы провели в замкнутом пространстве.
Гаммов вальяжно потянулся.
— А какая звенящая тишина…. Даже местные мухи не летают…
Астрофизик его предостерёг:
— Ол, это пока не летают. Потерпи. Всему своё время. Они ещё успеют надоесть. Особенно если эти мухи будут размером с ворону, а, возможно, и крупее.
Земляне разнежились под лучами чужого солнца и, потеряв на какое-то мгновенье бдительность, едва не поплатились за свою минутную расслабленность.
Всего в нескольких десятках шагов от них оранжевый песок взбугрился, и на поверхности нарисовалось чудище зловещего антрацитового цвета. Внешне оно напоминало земного скорпиона, но во много раз превосходило его своими физическими размерами. Чудище, интенсивно загребая своими лапами, устремилось к людям. Намеренья его были очевидны: оно желало отобедать! Люди вздрогнули от неожиданности и ужаса.
Первым пришёл в себя Сигмин. Он выхватил плазменно-квантовый пульсатор и мгновенно пустил его в дело. Местный скорпион остановился в нескольких шагах от людей и опрокинулся на спину. Многочисленные лапы этого гигантского насекомого, по-прежнему, продолжали интенсивно молотить воздух, хотя его примитивная нервная система была уже временно парализована.
Гаммов сделал напрасную попытку смахнуть капельки пота, обильно высыпавшие на его побледневшем лбу.
— Ну и мерзость!
Бетанов с опаской посмотрел под ноги.
— Похоже, весь этот милый пляж нафарширован подобными тварями! Не угадаешь, где она выскочит!
Люди невольно попятились к вездеходу. Под его надёжной защитой они чувствовали себя уютней.
Планетолог разочарованно покачал головой.
— Похоже, мы попали в царство гигантских насекомых. И не мудрено. Здесь избыточно много тепла и кислорода.
Бетанов кисло заметил:
— Матушка — эволюция на этой планете, похоже, сильно запаздывает. Мне кажется, здесь до появления рептилий ещё очень далеко. Что уж тут говорить о теплокровных животных. Тем более о гуманоидах. О них даже мечтать не приходится.
Но тут, словно опровергая слова астрофизика, из-за леса выпорхнула стая мерзких чудищ, отдалённо напоминавших летучих мышей. Только гигантских по своим физическим параметрам, и с невероятно большим размахом перепончатых крыльев. Глаза красные, пасти оскалены. Они, с шелестом и свистом, пронеслись прямо над головами испытавшими от неожиданности шок, космонавтов, не удостоив их своим вниманием. Видно решили, что существа, стоящие внизу, не достаточно вкусная добыча.
Космонавтам, по-настоящему, стало не по себе. Они сгрудились у вездехода. Сигмин взволнованно, но оптимистично заметил:
— Парни, а все не так плохо, как нам показалось по-началу. Выяснилось, что здесь, кроме гигантских насекомых, оказывается, водятся ещё и летучие мыши. Правда, они, внешним видом своим, сильно напоминают драконов.
Назидательно поднял указательный палец вверх.
— А дракон, я должен вам заметить, по своему эволюционному статусу стоит гораздо выше скорпиона. И это уже хорошо.
Его поддержал Гаммов:
— Вполне вероятно, что на этой планете могут соседствовать и двигаться параллельными курсами сразу несколько ветвей эволюционного развития. Физические условия для такого процесса отменные.
Второй пилот уверенно заметил:
— Я о том же. А потому, паниковать и разочаровываться, действительно, ещё рано.
Улыбнулся.
— Друзья, я вам больше скажу. Раз здесь водятся местные драконы, то, обязательно, должны присутствовать и местные «рыцари».
Шутку Сигмина подхватил астрофизик.
— Шеф, я согласен с тобой. Подтверждением твоей идеи служит наша история.
Сигмин притворился наивом.
— То есть?
— С зарождением рыцарства на нашей планете, — смеясь, продолжил Бетанов, — стали размножаться драконы. Причём, в неимоверных количествах.
Планетолог его дополнил:
— Каждому рыцарю по дракону. Не меньше. Чтобы никому не было обидно!
Астрофизик иронично кивнул.
— Именно, так оно и было! Ведь настоящий рыцарь не может существовать, не совершив хотя бы одного подвига ради дамы своего сердца. А где он мог, по-настоящему, проявить свою доблесть?
Второй пилот ему подыграл:
— И где же?
Бетанов улыбнулся.
— В битве с драконом! Это было, и почётно, и благородно.
В их шутливую пикировку включился Гаммов:
— Бедные драконы. Наша история не знает ни одного случая, чтобы в бесчисленных поединках с рыцарями, хотя бы один раз победило несчастное перепончатокрылое существо!
Состроил сострадательную мину.
— Отсюда вывод: на нашей планете бедные драконы исчезли из-за злонамеренных действий рыцарей!
Астрофизик хитро подмигнул.
— Дорогой Вик, ты не угадал!
Бетанов пожал плечами.
— Почему, это?
Бетанов продолжил хитро щурить свои глаза.
— Всё произошло с точностью до наоборот. Причина исчезновения отечественных драконов напрямую связана с исчезновением отечественных рыцарей! Они друг без друга существовать не могли. Такая уж у них была судьба.
Придал своему лицу глубокомысленное выражение.
— И какой отсюда следует вывод?
Второй пилот широко улыбнулся, продемонстрировав тридцать два совершенно здоровых зуба.
— Вывод простой: раз есть местные драконы, то должны быть и местные «рыцари». Ведь они друг без друга существовать не могут!
Теперь уже улыбнулся астрофизик.
— Правильно!
Второй пилот сделал широкий жест рукой.
— В таком случае, друзья, приглашаю вас отправиться на поиски местных «рыцарей»!
Плавно сдвинул панель салона вездехода.
— Садимся. На вездеходе путешествовать безопаснее.
Космонавты заняли свои места под прозрачным колпаком салона вездехода, и машина медленно тронулся в сторону инопланетного леса. Находясь под защитой силового поля и непробиваемого прозрачного композита, люди сбросили психологическое напряжение. Над колпаком снова прошелестела стая местных драконов. Из глубины леса послышался низкий рык. Его тут же перебили несколько резких высоких звуков. Первобытный лес экзопланеты жил своей таинственной жизнью. Сама же его опушка, к которой вплотную приблизились земляне, выглядела пустынной.
Сигмин неожиданно остановил вездеход. Бетанов поинтересовался:
— Эд, что-то случилось?
Второй пилот задумчиво ответил:
— Двигаясь, мы ничего не обнаружим. Надо остановиться. Только так, на мой взгляд, мы сможем привлечь к себе внимание здешних братьев по разуму.
Иронично улыбнулся.
— Или, в нашей интерпретации, местных «рыцарей».
Гаммов с ним согласился:
— Логично.
Руководитель группы продолжил:
— Надеюсь, что они не лишены любопытства и обязательно поглазеют на нас. Это природный инстинкт любого существа, имеющего зачатки мышления. При условии, конечно, если это развитое существо существуют.
Панель салона вездехода мягко отъехала в сторону. Второй пилот вышел наружу.
— Постоим на опушке. Понаблюдаем.
Гаммов согласился со своим шефом:
— Ты прав, пожалуй. Только всем нам надо держать ухо востро. Местные твари не очень гостеприимны.
Земляне оставили уютный салон вездехода и стали треугольником, спиной друг к другу. Каждый держал свой сектор обзора.
Второму пилоту досталось наблюдать за опушкой леса. И наблюдал он её с помощью продвинутой оптики. Прошло достаточно много времени. Картинка не менялась.
Астрофизик нетерпеливо заметил:
— Как долго мы ещё будем играть роль живых статуй?
Планетолог мягко ему возразил:
— Потерпи, Вик. У нас такая работа.
И вот острый глаз второго пилота заметил, наконец, подозрительное шевеление в густой продолговатой листве. Он удвоил внимание. И не напрасно. Сквозь листву ему удалось рассмотреть волосатую голову. Она напряжённо смотрела своими огромными глазищами в сторону, искрящихся на солнце, землян. Видно, гуманоид изучала их поведение. Выждав ещё некоторое время, и определив для себя, что опасности нет, он решился немного демаскироваться. Это было высокое волосатое существо с большой головой, и длинной палкой в одной руке. Одето оно было в костюм Адама.
Сердце в груди второго пилота заколотилось, как пойманная в силки птица. Он затаив дыхание, продолжил наблюдение.
Вскоре к местному аборигену присоединились ещё двое его собратьев. И они тоже держали в руках заострённые палки. Теперь уже здешние «рыцари» втроём внимательно наблюдали за гостями из космоса.
«Это они, — с восторгом подумал Сигмин, — местные братья по разуму! Как всё это неожиданно и как здорово!»
Сочувственно пробормотал:
— Ведут они себя чрезвычайно осторожно. Видно, им нелегко живётся в этом раю!
Не поворачивая головы, тихо обратился к своим товарищам:
— Повернитесь лицом к опушке. Только очень медленно. Вы увидите удивительную картину!
Визуальная встреча с местными братьями по разуму потрясла землян.
Гаммов восхищённо произнёс:
— Прекрасно! Выходит, что мы «нырнули» сюда не зря. Есть, всё же, справедливость на белом свете! Это они, наши братья по разуму!
Астрофизик был изумлён не меньше. Пошутил:
— Если выразится точнее, то перед нами представители местного «рыцарства».
Тут же скептически покрутил головой.
— Только боюсь, что им трудно будет справиться с местными драконами.
Разочарованно пояснил:
— Вместо настоящего копья у них в руке всего лишь заострённая палка. Это резко снижает их цивилизационный статус. К великому нашему сожалению.
Второй пилот грустно заметил:
— Действительно, у них сейчас в руке заострённая палка. До копья с каменными наконечниками им ещё очень далеко. Не говоря уже о копье с металлическим острием. Реальность — есть реальность. Здесь уже ничего не поделаешь.
Подвёл итог:
— Увы, они сейчас находятся в самом начале своего трудного восхождения к вершинам цивилизации. Пройдут ещё десятки, а, возможно, и сотни тысяч лет местного времени, прежде чем у них, вместо заострённой палки, появится в руках настоящее рыцарское копьё…
Глава 3. Цивилизационная несовместимость
…Люди неожиданно увидели местных гуманоидов, волосатых, диких с заострёнными палками в руках. При виде их, испытали смешанные чувства радости и разочарования.
Второй пилот грустно заметил:
— Увы, наши братья по разуму сейчас находятся в самом начале своего трудного восхождения к вершинам цивилизации. Пройдут ещё десятки, а, возможно, и сотни тысяч лет местного времени, прежде чем у них, вместо заострённой палки, появится в руках настоящее рыцарское копьё…
Земляне, затаив дыхание, продолжали наблюдать за гуманоидами, стараясь не делать резких движений, чтобы нечаянно не спугнуть их. Фигуры аборигенов отлично читались на фоне непроглядной стены первобытного леса. Меньшая, чем на Земле, гравитация не могла не сказаться на их телосложении. Они выглядели стройными, если не хрупкими.
Люди имели возможность зафиксировать их групповой портрет в мельчайших подробностях. Внешне они напоминали людей. Правда, отдалённо. Сказывались эволюция и местные физические условия. Людей особенно поразили их глаза. Они были огромными. И это естественно. На экзопланете световой поток был меньше, чем на Земле.
Сигмин с волнением отметил:
— А они внешне похожи на нас!
Гаммов отреагировал на его реплику:
— Эд, они похожи на нас постольку, поскольку это позволяют им физические условия их обитания.
Бетанов скептически покачал головой.
— Важно не внешнее сходство, или несходство, а то состояние, в котором у них сейчас пребывает их разум.
Второй пилот бодро воскликнул:
— Вик, а для чего здесь мы? Мы поможем им вскарабкаться вверх по эволюционной лестнице!
Астрофизик грустно покачал головой.
— Эд, я очень сомневаюсь в том, что у нас из этой затеи что-нибудь получится. Судя по всему, они пребывают в дремучем первобытном состоянии. Мы же владеем квантовыми технологиями. Между нами, к великому нашему огорчению, лежит бездонная цивилизационная пропасть. Скачком её не преодолеть. При всём нашем трепетном желании.
Но Сигмин не унимался.
— От чего же, дорогой Эд? Они ведь разумны!
Улыбнулся.
— Вспомни декартово «Cogito ergo cum» (Мыслю, следовательно, существую). Разум могуч. Он перманентен в своём развитии, и в состоянии преодолеть многие трудности.
Бетанов развёл руки в стороны.
— Я ничего не имею против Рене Декарта. Он, как ему казалось, сформулировал универсальную формулу бытия. Она звучит красиво, но весьма расплывчато.
Грустно посмотрел на своего визави.
— В данном конкретном случае, мой дорогой друг, нам вряд удастся установить с ними паритетный контакт. И это не смотря на то, что они разумны. Он, на мой взгляд, исключён, по определению. Разум разуму рознь. Цивилизационный разрыв между нами настолько разителен, что он, скорее всего, полностью исключит всякое взаимопонимание. Прежде всего, с их стороны. Подчёркиваю — с их стороны.
Минорно заключил:
— Минут многие и многие тысяч лет, прежде чем местные гуманоиды перейдут из первобытного состояния в состояние цивилизованное. Этот процесс длителен, и ускорить его искусственно вряд ли получится.
Второй пилот, движимый романтическими побуждениями, продолжал упорствовать на своём:
— Я не согласен с тобой, Вик. Я убеждён в том, что мы сможем научить их базовым навыкам цивилизационного бытия. Мы определим стратегический путь подъёма их из первобытного мрака к свету технической цивилизации. Всё это в наших силах. Только для этого нам понадобится некоторое время.
Бетанов тихо покачал головой.
— Я сильно в этом сомневаюсь, Эд. Мы стоим на недостижимо разных уровнях развития разума. Я уверен в том, что они не смогут до конца осознать тот факт, что мы такие же разумные существа, как и они. Они не поймут, что мы отличаемся от них лишь тем, что вооружены знаниями, полученными в результате длительного эволюционного развития. А у них таких знаний нет, и ещё очень долго не будет.
Нахмурил брови.
— Боюсь, что результатом грядущего контакта, будет не то, чего мы от них домогаемся, а нечто противоположное. Они станут воспринимать нас, не как, равных себе, братьев по разуму только более разумных, а как сверхъестественных существ, спустившимся с небес на их грешную планету. Мы для них станем богами и останемся таковыми навсегда. Войдём в этом образе в их мифы и предания. И не более того.
Тускло усмехнулся.
— Я почти уверен в том, что ни о каком взаимодействии между нами и ими, в качестве учителей и учеников, здесь не может быть и речи.
Планетолог, внимательно наблюдавший за притаившимися местными братьями по разуму, озадаченно произнёс:
— Вы всё мечтаете о контакте с ними? Я сомневаюсь даже в том, что он вообще может состояться…
Второй пилот в недоумении посмотрел на Гаммова.
— Почему ты так считаешь, Ол?
Тот недвусмысленно пожал плечами.
— А потому, мой дорогой Эд, что эти дикие ребята на контакт с нами просто могут не пойти. Причина банальна: они элементарно нас боятся. В их воображении, мы для них такие же враги, как и другие могущественные и хищные твари на этой планете. Если, не страшнее. Ведь мы спустились с небес. Они, на уровне животного инстинкта, чувствуют, что мы представляем для них необъяснимо таинственную, а потому экзистенциальную угрозу. И я их вполне понимаю.
В глазах Гаммова высветилась грустинка.
— К такому положению дел, к сожалению, их привела несладкая и полная опасностей, жизнь на этой весёлой планете. Вспомните хотя бы мерзкую тварь, похожую на скорпиона, но размером с собаку. Или местных летучих мышей — драконов.
Он меланхолично взмахнул рукой.
— Да мало ли чего на этой планете ещё водится. Мы ведь здесь находимся без году неделю.
В подтверждении его слов, над головами космонавтов прожужжали стайка ещё одних тварей ошеломляющих размеров, внешним видом своим напоминающих стрекозу. Размах их крыльев достигал не менее трёх метров. Одна из них держала в своих узловатых лапах трепыхающуюся добычу. А в чаще вновь раздался, леденящий кровь, рёв неведомого зверя.
Бутанов поёжился.
— Ну и нравы у них тут!
Проводив глазами жутких летающих насекомых, Гаммов продолжил:
— Я полагаю, что мы пришли на эту планету слишком рано. Нашим первобытным братьям по разуму не поможет никто, кроме их самих и… эволюции. Смогут выстоять в борьбе за существование под лучами оранжевого солнца, останутся жить и поднимутся вверх по эволюционной лестнице. Не смогут, значит, не судьба.
Второй пилот удивлённо посмотрел на планетолога.
— Дружище, ты нарисовал слишком мрачную картину. Не нужно заранее списывать этих бедолаг со счетов. Пройдёт время и они, я надеюсь, займут доминирующую позицию в пищевой цепочке на этой планете. Разум — это их решающее преимущество над всеми остальными тварями, здесь обитающими.
Гаммов мягко улыбнулся.
— Эд, я не возражаю против такой постановки вопроса и обеими руками только — за. Я на их стороне, и от всей души им сочувствую. Ведь они — наши братья по разуму, хоть и первобытные.
Собеседники сделали в беседе паузу. Настроение у землян было противоречивое. С одной стороны они встретили инопланетных братьев по разуму. И это служило им поводом для огромной радости. Но с другой стороны, инопланетные братья по разуму находились на такой низкой ступени своего эволюционного развития, что прямой контакт с ними терял всякий смысл. Или, почти терял…
А в это время группа местных гуманоидов, удовлетворив своё любопытство, незаметно растворилась в лесу…
Бутанов досадливо пробормотал:
— Вот и всё. Они ушли. Причина банальна: мы перестали их интересовать.
Астрофизик поставил вопрос ребром:
— Получается, что мы на эту планету прилетели слишком рано?
Второй пилот и планетолог перекинулись взглядами.
Ответил Гаммов:
— Да. Мы, похоже, прилетели сюда рано. У местной эволюции свои сроки. И они, к нашему большому сожалению, не совпали с нашими намереньями.
Сигмин задумчиво прищурил глаза.
— А нельзя ли эту самую эволюцию перехитрить?
Гаммов удивлённо поднял брови.
— Я не понял тебя, Эд?
Второй пилот начал свою мысль излагать издалека:
— У нас нет времени возиться с первобытными существами. Это теперь ясно для всех.
Криво усмехнулся.
— В том числе и для меня, ярого сторонника контакта. Ваши аргументы окончательно убедили меня в безнадёжности этой затеи.
Тяжело вздохнул.
— И, действительно, проку от этой возни с ними будет мало. Мы не получим никакой отдачи. Да и они вряд ли адекватно оценят наши усилия. Они просто не поймут нас.
Его уста снова тронула однобокая усмешка.
— И это при условии, если нам, вообще, удастся вступить с ними в прямой контакт. В чём я теперь тоже сильно сомневаюсь.
И тут же, совершенно неожиданно для своих друзей, второй пилот произнёс обнадёживающие слова:
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.