Бесплатный фрагмент - Амулет дождя

Глава 1. Возвращение

Открывая входную дверь, я был уверен, что родителей нет дома. Но они были. Оба. И оба тотчас оказались в прихожей, стоило мне перешагнуть через порог.

— Рома, — прошептала мама, и я вздрогнул, услышав забытое за два месяца земное имя и речь, от которой успел отвыкнуть. Мама невольно схватилась одной рукой за отца, а второй за шею, как будто ей стало трудно дышать. — Рома! Сыночек! — закричала она, бросаясь ко мне.

Её голос прервался рыданиями. Я почувствовал горячую влагу на своём плече и неловко обнял маму.

— Не плачь, всё хорошо.

— Ты нашёлся, — только и смог вымолвить отец. Он тряхнул головой, словно убеждая себя, что это не сон, и вдруг резко притянул меня к себе и обхватил вместе с рыдающей мамой. — Ромка! Живой! Нашёлся!

Я ужасно растрогался такой встречей и понял, что очень соскучился за своими приёмными родителями. Два месяца, проведённые в Итонии, среди интриг и опасностей, заставили меня быстро повзрослеть и забыть, что в сущности я ещё шестнадцатилетний мальчишка, которому иногда хочется родительской любви и заботы. Мои настоящие родители погибли в Итонии двенадцать лет назад при загадочных обстоятельствах, а я малышом оказался в Москве, в земном мире. Мне повезло быть усыновлённым замечательной парой, вырастившей меня как родного. Слушая мамины рыдания и ощущая крепость объятий отца, мне стало стыдно. Я ведь хотел тайком пробраться в квартиру, не встретившись с ними, забрать Амулет дождя и отправиться обратно, оставив прощальную записку. И это после двух месяцев отсутствия! Разве мои приёмные родители заслужили такое?

— Ромка! — отец наконец разжал объятия и оторвал от меня маму. — Ты не представляешь, как мы счастливы!

— Что случилось, сынок? Где ты был? Ранен? Что-то болит?

Мама затащила меня в комнату и быстрым встревоженным взглядом осматривала с головы до пят, пытаясь найти следы побоев или насилия.

— Со мной правда всё хорошо. Я не ранен, ничего не болит.

— Целых два месяца, — мама снова захлюпала носом, — не знать где ты, что с тобой. Надо позвонить в полицию! — встрепенулась она. — Сообщить, что ты дома. Они просили сразу связаться, если появятся новости.

— Не надо, мам.

— Ты изменился, — заметил отец. Всё это время он не спускал с меня внимательных глаз. — Как будто повзрослел лет на пять. Загорел и возмужал.

— Правда?

— Мы искали тебя, Рома. Все два месяца не теряли надежды, — продолжал отец. — Так странно, что ты исчез в том самом лифте, в котором появился двенадцать лет назад. Что произошло после драки с хулиганами? Нам сказали, что лифт сломался внизу. Когда его запустили, тебя не оказалось в кабинке.

Я вспомнил безумный спуск и невольно поёжился. Я ведь не знал тогда, что серебристый ключ, висевший на шее, открыл дверь в колодец между мирами, и меня унесло в мир под названием Намирус, в Итонию — страну, в которой родился.

— Где ты пропадал? — допытывался отец. — Заведено дело о твоём исчезновении. Нам придётся позвонить в полицию. Они обязательно с тобой встретятся и станут задавать вопросы. Тебя выкрали? Ты можешь рассказать нам с мамой обо всём без утайки, и мы вместе подумаем, как защитить тебя.

Первым желанием было поведать родителям всё. О том, что моё настоящее имя Даронт из королевского рода Орвел, о своих смертельно опасных приключениях и о том, что теперь я — король Итонии. Но я испугался, что реакция на подобную «исповедь» может оказаться неправильной, и кроме встречи с полицией мне заботливо предложат беседы с психиатрами. Поэтому я отвёл взгляд и сказал:

— Я ничего не помню.

— Совсем ничего?

— Ну, почти. Помню, как лифт рванул вниз, и в нём выключился свет. Вот и всё.

— Но ты откуда-то пришёл, — не сдавался отец. Говорить с ним оказалось совсем непросто, он был из тех людей, кто чувствует ложь, замечая её мелкие признаки. — Или приехал.

— Пап, полчаса назад я очнулся в кабинке того самого лифта, — ответил я, и мне не пришлось прятать взгляд, ведь это была чистая правда. Пожалуй, этим взглядом я смог убедить отца.

— Ромочка, — мама подняла заплаканное лицо и взяла меня за руки. — Ты ведь больше не исчезнешь?

И столько было боли и надежды в её голосе, что я соврал, пообещав не исчезать. А про себя решил, что погощу у родителей несколько дней, не больше недели, а перед уходом оставлю им письмо, где расскажу обо всём, чтобы они не волновались и больше не ждали меня. Шевил с Иландрой, конечно, понервничают, но приёмные родители много сделали для меня, к тому же неделя — маленький срок. Пролетит незаметно, зато я не буду чувствовать себя последней неблагодарной скотиной.

Тем временем мама с отцом суетились вокруг меня, тормошили, обнимали, заглядывали в глаза, словно лишний раз пытались убедиться, что это настоящий я, а не призрак, решивший разыграть их. Мама незаметно ощупывала меня, пытаясь определить степень истощения, и порывалась срочно накормить. А отец зачем-то сделал несколько фотографий, где мы с ней обнимались.

— Мы ведь не только в полицию обращались, — пояснил он. — Везде разместили объявления о твоей пропаже — и на специальных сайтах, и в соцсетях. Знаешь, сколько людей откликнулось! Сочувствовали нам, писали слова поддержки. Пусть теперь порадуются, что хоть чья-то история закончилась благополучно.

Позже приехала полиция и забросала меня вопросами, на которые я отвечал, что ничего не помню. Меня свозили на медосмотр и пообещали продолжить завтра с привлечением психолога. Такая суета очень утомляла, но раз уж остался на несколько дней — придётся принять в ней участие, чтобы не навлечь на себя подозрения. Наконец наступил вечер, и меня оставили в покое. Мама с отцом колдовали на кухне, сооружая праздничный ужин, а я воспользовался моментом, чтобы отыскать Амулет дождя. Собственно, искать его не составило особого труда. Кулон из тяжёлого тёмного камня преспокойно лежал под ворохом бижутерии в маминой шкатулке, стоявшей на комоде. Маленькая вещица, которую нужно вернуть в Сердце силы где-то в Сумрачных горах, чтобы в Итонии прекратилась засуха. Так сказал призрак Старейшины рода Орвел, и у меня не было оснований сомневаться в его словах.

Я аккуратно извлёк кулон из шкатулки и проскользнул из спальни родителей в свою комнату. До чего же крохотной она мне показалась! Кровать, шкаф, письменный стол и несколько полок — вот и всё, что здесь поместилось. После королевского замка в Тиаранте, столице Итонии, я почувствовал себя словно запертым в коробке, но решил не капризничать, вспомнив таинство посвящения. Комната ему маловата! А как насчёт ночёвки в лесу под открытым небом рядом с воющими от ярости хравунами? Или в мёртвой деревне с ожившими жителями? Или в бушующем море на обломке лодки? Нет, всё-таки таинство посвящения в Итонии не зря было придумано нашими предками для превращения мальчика в мужчину. Во время прохождения таинства сон на досках корабельной палубы казался нам с Шевилом райским и беспечным.

Я выдвинул один из ящиков письменного стола и положил Амулет дождя в маленькое потайное углубление. До прихода полиции я успел туда спрятать коготь Праматери, чтобы не вызвать лишних вопросов. Хоть Иландра и сказала, что не услышит зов, но я всегда носил коготь с собой, надев на шею. Мама с отцом не заметили его под туникой, а вот саму тунику у меня забрали в полиции для исследования и приобщения к делу.

С кухни донёсся голос мамы, зовущей меня на ужин, и я поймал себя на мысли, что рад снова почувствовать себя ребёнком, а не монархом, вершащим судьбы страны и подданных.

Никогда не предполагал, что настолько популярен среди девчонок из школы. Они забрасывали меня сообщениями и сердечками, присылали картинки с котиками и жалели, что до занятий в школе осталось ещё целых две недели. Все мечтали со мной увидеться. Вот что значит слава человека, бесследно исчезнувшего при загадочных обстоятельствах. Я никого не расстраивал новостью, что в школе больше никогда не появлюсь. Столько лет потрачено на учёбу, совершенно бесполезную в Итонии! Мне пришлось заново учиться читать и писать, не говоря уже об истории и географии родного мира, с которыми ещё предстояло ознакомиться.

Среди всех девчоночьих посланий мне ни разу не встретилось сообщение от Юли — девушки, в которую я был недавно влюблён. Это немного удивляло, но объяснение пришло, когда я увидел её на улице под ручку с Бродягой. Они о чём-то мило переговаривались, одаривая друг друга улыбками. Не знал, что Бродяга умеет улыбаться. Трое балбесов из его шайки уныло плелись позади своего вожака и его подружки. Увидев меня, Юля вспыхнула и в смущении опустила глаза. Наверное, решила, что я расстроился, увидев её рядом с соперником. Она и представить не могла, насколько мне безразлична. Прекрасная Мериса, дочь короля Лигии, полностью завладела моим сердцем и мыслями.

— Здоров, пропажа! — Бродяга направился ко мне, протягивая руку. Ни капли агрессии во взгляде, а улыбка тревожная и немного виноватая. — Рад, что ты нашёлся.

Пришлось пожимать ему и его спутникам руки и слушать бормотание с извинениями за то, что случилось два месяца назад. Отец говорил, что Бродягу и его шайку долго таскали в полицию, пытаясь выставить виноватыми в моём исчезновении. На всех камерах торгового центра запечатлелись их лица, а охрана подтвердила преследование и драку. Так что парням досталось.

— Всё нормально, мужики, никаких обид. Желаю счастья!

Я снисходительно похлопал Бродягу по плечу, приветливо кивнул Юле и зашагал дальше, беззаботно насвистывая и чувствуя на спине удивлённые взгляды.

Пять дней пролетели быстрокрылой ласточкой. Я почти полностью провёл их с приёмными родителями, разлучаясь только на время бесед с полицией и психологом, пытающимся «оживить» мою память. Ужасно скучное занятие, от которого не удавалось отлынивать. На шестой день я решил, что завтра вернусь в Итонию, и отправился прогуляться по городу, обдумывая уход и письмо, которое оставлю родителям. Ноги сами вынесли меня к торговому центру с лифтом-колодцем между мирами, и я застыл посреди улицы словно громом поражённый. Вокруг здания воздвигались строительные леса, а рабочие натягивали маскировочную сетку, готовя торговый центр к реконструкции. Но самым ужасным было то, что входные двери оказались закрыты и облеплены бело-красной сигнальной лентой. Я рванул к ним и заглянул внутрь — вид опустевшего первого этажа со сваленными в кучу серыми мешками подтвердил, что начинаются ремонтные работы. От волнения сердце бешено заколотилось в груди. Что за дела? Мне во что бы то ни стало нужно завтра попасть к лифту! Так, без паники! Это не единственный вход. Я вспомнил о въезде в подземный паркинг и помчался к нему. Но и там путь оказался перекрыт широкими подъёмными воротами. Они были опущены до самой земли на въезде и на выезде, и в кабинке оператора, торчащей между двух шлагбаумов, было пусто. Вот так история! При мысли, что могу застрять в этом мире надолго, меня прошиб холодный пот. Оставалась надежда на аварийные запасные выходы, и я побежал вокруг торгового центра. Проход к узким наружным лестницам оказался открыт. Возле него копошились рабочие, разгружавшие фургон со стройматериалами. Широко распахнутая железная дверь первого этажа и для верности подпёртая кирпичом обнадёжила меня, что не всё потеряно. Я перевёл дыхание и вошёл внутрь торгового центра. Сам не понимаю, зачем сделал это, ведь со мной не было Амулета дождя и когтя Праматери. А без них в Итонию можно было не возвращаться. Наверное, хотел убедиться, что смогу без проблем добраться к нужному лифту.

Рабочие сновали по длинному коридору, складывая мешки и упаковки в открытых подсобках. Я спокойно миновал коридор и за поворотом, ведущим к двери в торговый зал, нос к носу столкнулся с двумя крепкими охранниками.

— Вы куда, молодой человек?

— Туда, — указал я рукой на дверь, пытаясь протиснуться между ними.

— Торговый центр не работает. Вам туда нельзя.

— Что значит не работает? — воскликнул я. — Почему так просто взяли и закрыли? Даже покупателей не предупредили!

— Не кричи, парень, — пробасил охранник с усами. — Объявления о закрытии месяц висели на центральном входе. И каждый магазин оповестил своих клиентов.

В памяти мелькнули какие-то бумажки, наклеенные на стеклянных раздвижных дверях, но я даже не обратил на них внимания, когда вернулся из Итонии. Спешил добраться поскорее к Амулету дождя.

— Так что, давай, разворачивайся обратно, — продолжал охранник, — посторонним нельзя.

— А если я там вещь забыл и хочу забрать?

— Зайди на сайт центра в раздел «Бюро находок», — в голосе второго охранника послышались нотки раздражения. — Всё! На выход!

— Хорошо, ухожу, но мне действительно очень надо! — Я сделал умоляющее лицо. –Давайте договоримся, я сбегаю домой, возьму кое-что, и вы меня пропустите внутрь буквально на пару минут. Я вас щедро отблагодарю!

Усатый охранник усмехнулся и повернулся к напарнику. Я видел, что он готов пойти мне навстречу, особенно после обещания благодарности. Но вот второй ответил ему хмурым взглядом и ткнул в меня пальцем:

— Ты чего, не узнал? Это же тот самый пацан, который исчез в лифте в мою смену! Меня из-за него столько времени по допросам тягали! Ты его впустишь, а он опять куда-то смоется — не отвертимся. Работу потеряем и проблем с ментами наживём. Иди домой, парень, — охранник двинулся ко мне, отодвигая в сторону выхода. — Мало тебе неприятностей?

— Вы и есть моя самая большая неприятность!

Во мне вспыхнула злость, наружу рвались крылья фиронга, но я удержал их и бросился на охранника, замахнувшись рукой. Тот быстрым движением перехватил мою руку и заломил её за спину, а усатый заорал:

— Ты очумел, пацан? Всё! Вызываю полицию! Им расскажешь, что ты забыл!

— Не надо полиции! — За моей спиной послышался спокойный мужской голос, и чья-то рука легла на плечо скрутившего меня охранника. — Отпустите мальчика, мы уже уходим. Рома, успокойся.

Хватка ослабла, я повернул голову и увидел высокого незнакомого мужчину лет шестидесяти. Он что-то прошептал охраннику и быстро сунул ему сложенную купюру в карман.

— Понятно, — проговорил тот и отпустил меня. — Предупредить надо было.

— Простите за беспокойство.

Не дав мне опомниться и возмутиться, мужчина потащил меня за руку к выходу.

— Кто вы такой? — воскликнул я, когда мы оказались на улице. — И откуда меня знаете?

— Леонид Валерьевич, — представился мужчина. — А знаю я вас вот отсюда.

Он достал из кармана смартфон, поелозил пальцем по экрану и показал фотографию. Ту самую, где я улыбаюсь в обнимку с мамой, и которую отец выложил в соцсетях сразу после моего возвращения.

— Видите, сколько под ней комментариев? Один из них мой. Я очень рад, что вы дома.

— Ясно. А что вы сказали охраннику?

— Сказал, что я психолог, и мы работаем над восстановлением вашей памяти. Вы ведь ничего не помните, верно?

— Не помню.

— Так я и думал, — почему-то удовлетворённо кивнул Леонид Валерьевич.

Теперь я смог рассмотреть его получше. Он хорошо выглядел, хоть и был немолод. Совсем немного седины в чёрных волосах, морщины только у рта и на лбу, серые глаза смотрели с участием, но в них проскальзывала какая-то холодность. Несмотря на августовскую жару, он был одет в серый костюм, подчёркивающий, что его хозяин ещё крепок и находится в отличной форме. Тёмно-синий узел галстука под высоким воротничком белой рубашки придавал мужчине строгость и элегантность. Я собирался поблагодарить Леонида Валерьевича за помощь, но вдруг почувствовал странность в его внезапном появлении.

— Как вы оказались в том коридоре? — спросил я. — Следили за мной?

— Признаюсь, да, — вздохнул Леонид Валерьевич. — Нет-нет, это не то, о чём вы подумали, — замахал он руками, заметив моё изумление. — У меня офис неподалёку. Я прогуливался, когда заметил вас перед центральным входом в торговый центр. Знаете, Рома, мне показалось, что вы были расстроены и даже чем-то испуганы. Мне стало любопытно. А когда вы побежали к паркингу, а затем к запасному входу, я последовал за вами. Вот и всё.

— Но почему? Вы ходите за всеми расстроенными людьми?

— Конечно, нет. Просто, во-первых, вы — не все, а история вашего исчезновения весьма загадочна и невольно вызывает интерес, а во-вторых, директор этого центра — мой давний приятель. Мы с ним неоднократно говорили на эту тему, поэтому… — мужчина пожал плечами.

А вот это была очень полезная информация! Приятель — директор торгового центра. Неужели само провидение послало мне человека, с чьей помощью я смогу беспрепятственно проникнуть к лифту и отправиться в Итонию?

— Какой у вас интересный кулон, — Леонид Валерьевич взглянул на серебристый ключ. В стычке с охранником он вылез из-под футболки и теперь поблёскивал в лучах солнца. — По виду — старая работа, но серебро не потемневшее. Или это какой-то сплав?

— Обычная дешёвая поделка. — Я вернул ключ на место. — Леонид Валерьевич, мне очень нужно попасть внутрь торгового центра. Вы могли бы договориться с вашим приятелем, чтобы меня пропустили?

— Простите, Рома. — Мужчина провёл рукой по вспотевшему лбу, и на мгновение его лицо показалось мне знакомым. Как будто видел где-то раньше. Или просто показалось? — Слишком много эмоций, беготня за вами, — продолжал Леонид Валерьевич, — а возраст уже не тот… Давайте прогуляемся к моему офису. Я угощу вас чаем, и мы спокойно всё обсудим. Поймите, мой приятель захочет узнать подробнее, зачем вы так рвётесь внутрь, к месту, где исчезли. Он тоже, как и охранники, наверняка опасается неприятностей с полицией. Кстати, может вам лучше обратиться к ним за помощью?

— Нет, — помотал я головой.

— Почему-то я так и подумал. Ну что? Принимаете приглашение на чай?

— Принимаю, — вздохнул я.

— Тогда идёмте.

Глава 2. Злейший враг

Леонид Валерьевич бодро шагал по улице, болтая о какой-то чепухе типа сожаления о скором окончании лета, падения спроса на юридические услуги и усталости от утренних пробок. Я почти не слушал его и размышлял над тем, какое же придумать правдоподобное объяснение моему настойчивому желанию попасть в здание, закрытое на реконструкцию. Иногда мужчина бросал на меня изучающие взгляды, и мне снова казалось, что я его где-то видел.

Офис действительно находился неподалёку, всего в десяти минутах ходьбы. Леонид Валерьевич свернул в арку, вышел во внутренний дворик и спустился по лестнице к двери, ведущей в полуподвальное помещение одной из многоэтажек.

— Здесь я работаю, — улыбнулся мужчина, открывая дверь и жестом приглашая меня внутрь.

Я вошёл и огляделся — в крохотном офисе сразу за дверью стоял рабочий стол, напротив него — ещё один, но никого из людей не было, а на столах царил образцовый порядок. Аккуратными стопками лежали чистые листы бумаги, из двух одинаковых органайзеров выглядывали по две одинаковые ручки. Тень беспокойства шевельнулась в моей душе — а вдруг мой новый знакомый маньяк, хитростью заманивший меня в ловушку? Захотелось быстро распрощаться с Леонидом Валерьевичем и выйти на улицу. Он, видимо, почувствовал моё смятение, потому что сказал:

— У помощника Саши сегодня родила жена, и я отпустил его домой. И секретаршу, чтобы помогла ему покупки сделать. Собственно, это весь штат сотрудников компании. Ещё два раза в неделю приходит уборщица. Так что нам никто не помешает. Проходите и располагайтесь в моём кабинете, — Леонид Валерьевич распахнул передо мной дверь в другую комнату с единственным столом по центру и диваном у стены, — а я пока чай заварю. Вам какой?

— Без разницы, — пробормотал я, оглядывая кабинет. Чистые белые стены, маленькое горизонтальное оконце почти под потолком и ещё одна дверь в углу.

— Вот, Рома, пожалуйста. Осторожно, горячий. — Радушный хозяин протянул мне чашку. На сверкающем белизной блюдце лежала маленькая квадратная шоколадка в яркой обёртке. — Да вы присаживайтесь, не стойте. — Леонид Валерьевич расположился со своим чаем за столом, отодвинув в сторону ноутбук, а я устроился на диване. — Летом именно горячий травяной чай отлично утоляет жажду. И очень полезен для сосудов.

Я не стал спорить и согласно кивнул. Мне была абсолютна безразлична польза чая. Главное, чтобы Леонид Валерьевич помог. Ради этого можно было пить горячий чай и делать вид, что мне нравится его горьковатый привкус, хотя на самом деле я бы с удовольствием хлебнул простой воды со льдом. Шоколадку я машинально положил в нагрудный карман тенниски. Не ем сладкое до обеда. Какое-то время мы просто пили и обменивались ничего не значащими фразами. Пару раз я похвалил строгий интерьер кабинета, а Леонид Валерьевич заметил, что на фотографиях я кажусь мельче и ниже, чем на самом деле. Наконец он отставил чашку, сложил руки перед собой на столе и спросил:

— Так почему вам так необходимо попасть в торговый центр? Что сказать моему приятелю?

— Дело в том, что я совершенно ничего не помню с того момента, как ехал в лифте и выключился свет, — принялся я старательно врать. — Но в последнее время в памяти начали возникать какие-то ускользающие картинки. Они связаны с лифтом, вот мне и кажется, что, прокатившись в нём снова, я смогу хоть что-то вспомнить. Это так важно для меня и родителей. Понимаете?

Вместо ответа Леонид Валерьевич взглянул на наручные часы и встал из-за стола. Я растерялся, понимая, что хозяин кабинета таким образом заканчивает разговор. Зачем надо было приходить в офис? То же самое я мог сказать и на улице.

— Так вы мне поможете?

— Обязательно, — кивнул он. — Оставьте свой номер мобильного. Как только я договорюсь — сразу наберу вас. А теперь прошу простить — с минуты на минуту должен прийти клиент. Рад был знакомству, Рома, всего хорошего.

Я пожал протянутую руку, быстро написал на листочке номер и направился к выходу, посмеиваясь над своими подозрениями. Точно говорят, что у страха глаза велики. Обычного добросердечного человека принял за маньяка. Я уже взялся за ручку входной двери, когда позади раздался голос Леонида Валерьевича:

— Рома, вы не могли бы задержаться буквально на минуту и помочь мне? Я просил Сашу с утра, но он, видимо, всё позабыл от счастья.

— Что нужно сделать? — Я вернулся в комнату.

— У нас хранилище документов в подвале. — Леонид Валерьевич указал на дверь в углу. — Там приготовлена целая коробка с папками, должна стоять прямо под лестницей. Будь я моложе лет на двадцать — принёс бы её сам и не заметил. Но теперь, к сожалению, поясница не позволяет носить тяжести, а брать по несколько папок — боюсь, не успею к приходу клиента. Вы не могли бы…

— Без проблем! — воскликнул я, открывая дверь.

Автоматически зажёгся тусклый свет, и перед собой я увидел ступеньки лестницы, уходящей в полумрак.

— Темновато, — заметил я и осторожно сошёл вниз.

Свет на лестнице погас, зато ярко вспыхнула лампа под потолком, и я смог оглядеться. Под серой стеной стоял высокий металлический сейф и стеллаж с пустыми полками. Коробки с папками не было.

— Здесь нет коробки! — крикнул я и вдруг покачнулся — на секунду показалось, что земля уходит из-под ног.

— Рома, должна быть. Посмотрите внимательно! — донёсся голос Леонида Валерьевича. — Большая, коричневая!

Я сделал несколько неуверенных шагов, обвёл взглядом закачавшиеся стены и провёл рукой по взмокшему лбу. Несмотря на холод в подвале, меня бросило в жар и снова зашатало. Тело обволакивала странная усталость, руки и ноги переставали слушаться. Густой липкий страх гулкими молоточками застучал в сердце, когда я начал осаживаться на пол, скользя спиной по холодному сейфу. Я хотел крикнуть, но смог выдавить лишь тихий шёпот:

— Помогите…

На верху лестницы появился Леонид Валерьевич без пиджака и рубашки. На голом торсе играли крепкие мышцы, а шею плотно обхватывал тонкий чёрный обруч.

— Хороший чай, работает точно по расписанию, — проговорил Леонид Валерьевич и начал медленно спускаться.

Куда только делось его благодушное выражение лица. Ко мне приближался ухмыляющийся человек со взглядом, горящим злобой и ненавистью. Я попытался раскрыть крылья фиронга, чтобы защититься от маньяка, в которого преобразился новый знакомый, но совершенно обессилел. Тело полностью оцепенело, только мозг работал ясно и чётко. Я не мог пошевелиться, всё что мне оставалось — это смотреть, слушать и холодеть от страха. Тем временем Леонид Валерьевич приблизился вплотную и остановился, с насмешкой глядя на меня сверху вниз.

— Благодатных Светил тебе, Даронт, — произнёс он на итонском, распахивая за спиной серые крылья дорка. — Давно не виделись.

***

Как же я был слеп! Глупый, доверчивый мальчишка! Слишком поздно я понял сходство Леонида Валерьевича с дядей Киротом. Тот же нос горбинкой, те же стальные серые глаза и тонкие губы. Не хватало только короткой бородки, и чёрные волосы, разбавленные сединой, потускнели от возраста. Даже в выборе цветов одежды Леонид Валерьевич оставался верен своему роду — серый костюм и синий галстук.

— Лорд Вардэн, — прошептал я.

— Узнал? — Старый лорд Вардэн наклонился ко мне. — Не ожидал?

Я хотел помотать головой, но не смог. Вот уж чего нельзя было предугадать, так это встречи с лордом Вардэн. Считалось, что он погиб вместе с моими родителями, хотя тело лорда так и не нашли. Но как он оказался в земном мире? И почему объявился только сейчас? Иландра сказала, что меня здесь спрятал фиронг-хранитель, а сам погиб. Не мог же фиронг переправить сюда лорда Вардэн, покровителя ненавистных дорков?

— Удивлён? — словно прочитал мои мысли лорд. — А вот моих чувств тебе не понять. Я так долго ждал этого момента, почти вечность. И вдруг — такое везение. Ты сам пришёл, принёс мне освобождение и ключ. Наконец-то я вернусь домой, в Итонию. — Он сдёрнул с моей шеи цепочку с ключом и зажал её в кулаке.

— Вместе… — прошептал я. — Давайте вернёмся вместе.

— Что? — Лорд Вардэн выпрямился и посмотрел на меня с презрением. Я с трудом выдержал этот взгляд, концентрируясь на лице лорда. Оно плыло перед глазами и размазывалось, то приближаясь, то отдаляясь. — С тобой? С щенком рода Орвел? Не для того я расчищал путь к трону роду Вардэн! Своему роду!

Я чуть не проболтался, что стал королём Итонии, но тут до меня дошли слова о расчистке пути к трону.

— Мои родители… Они погибли… Это вы… убили их?

— А разве можно было иначе? — Лорд пожал плечами и, скрестив руки на груди, принялся с улыбкой прохаживаться по подвалу. Похоже, мой беспомощный вид доставлял ему особое удовольствие. — Я никогда не понимал, чем род Орвел лучше рода Вардэн. Корни этой несправедливости уходят в далёкое прошлое, но зачем в нём копаться, если можно изменить настоящее. Я давно обдумывал это, и тут подвернулся подходящий случай. Я и мой сын Кирот гостили тогда в замке в Тиаранте по праву близких родственников. Всё-таки моя покойная жена была из рода Орвел и приходилась родной тёткой твоему отцу. Ему приходилось с этим считаться. Как-то мы отправились с королём на охоту. Недалёко от подножия Серых скал один из слуг обнаружил разорённое гнездо фиронгов. С первого взгляда стало ясно, что это постарались дорки. Твой отец вспылил, а мы с Киротом встали на защиту символа нашего рода. Тогда король заявил, что диким доркам в Итонии не место. Могут оставаться только ручные, а остальные должны убраться из королевства. Он посягнул на символ рода Вардэн! Эта наглость стала последней каплей моего терпения! — Лорд остановился и уставился на меня холодным взглядом. — Твой отец склонился над гнездом, а я всадил охотничий нож ему в спину. Он не успел даже раскрыть крылья для защиты. Кирот и наши слуги не растерялись и быстро разделались с людьми короля и фиронгами.

— А мама… — прошептал я. — Её тоже…

— Никто не собирался убивать королеву! — резко ответил лорд. — Мой сын первым отправился в замок, чтобы взять тебя в заложники и тем самым заставить королеву вести себя тихо. Править сам ты не мог, как не прошедший таинство посвящения. От твоего имени правил бы я, разумеется, с согласия и поддержки королевы. У неё бы не было выбора. Спустя несколько лет, когда улеглись бы воспоминания о гибели короля, с его наследником произошёл бы несчастный случай, и трон перешёл бы к роду Вардэн. Задачей моего сына были ты и королева, а я остался на месте убийства. С верными людьми мы обставили всё так, что короля якобы порвали взбесившиеся фиронги, заставшие его у гнезда. Мы не успели прийти королю на помощь, еле отбились сами, и прочая чепуха для доверчивых итонцев. Но когда мы возвращались в замок, то заметили летящего над лесом фиронга с двумя всадниками. Это был личный фиронг королевы — его сложно было не узнать. В свете обоих Светил я разглядел детский и взрослый силуэты и ринулся в погоню. Фиронг чуть не ушёл от нас в пространственный полёт, но среди моих людей был отличный лучник. Он ранил зверя, и тот приземлился в чаще. Нам не сразу удалось последовать за ним — дорки не любят лес, опасаясь зурков, нападающих стаями, поэтому сначала мы кружили над бегущим среди деревьев фиронгом и осыпали его стрелами и копьями. Взрослый всадник защищал себя и ребёнка щитом, пока хватало сил, а фиронг выглядел как подушка, утыканная булавками.

Лорд Вардэн рассмеялся, а у меня от злости и жалости выступили слёзы.

— А потом фиронг выскочил на поляну, и дорки смогли приземлиться. Всадник не успел прикрыть щитом спину и рухнул на землю, сражённый метко пущенной стрелой. Фиронг закричал, но не остановился и снова метнулся в чащу, унося на спине ребёнка. В убитом всаднике мы узнали королеву. Не знаю, как и почему ей удалось выскользнуть из замка. Это серьёзная промашка Кирота, стоившая мне очень дорого. Но если перед нами лежала королева, то ребёнок — королевский сын, и его нельзя было упустить. Мы бросились на поиски фиронга. Его путь легко было проследить по сломанным веткам. Одержимый яростью, я оторвался от своих людей и вскоре заметил вход в пещеру. Если бы не пробившийся сквозь ветки свет, я бы пробежал мимо, но… — лорд Вардэн усмехнулся. — В углу пещеры я увидел колодец, над которым закручивалась яркая светящаяся воронка. Раненый фиронг втолкнул тебя в неё, и ты исчез. Я бросился следом, но был остановлен ударом лапы фиронга. Тварь истекала кровью, едва держалась на ногах, но собиралась биться со мной. Я выхватил охотничий нож. Вот этот. — Лорд Вардэн сделал резкое движение, и яркий длинный клинок сверкнул перед моим лицом. Я почувствовал, как холодная сталь скользит по шее, и понял, что доживаю последние минуты. — Смотри, Даронт, именно этим ножом я убил твоего отца и перерезал глотку фиронга твоей матери. Всего одним взмахом. Он рухнул возле колодца, а я быстро шагнул в воронку.

Какая же это была пытка — слушать о подлом убийстве своих родителей и оставаться беспомощным, неподвижным телом. Мне хотелось заорать и наброситься на ненавистного лорда Вардэн, сначала задушить его голыми руками, а потом всадить в него нож по самую рукоятку. Вместо этого я только застонал, стиснув зубы, и прошептал:

— Я помню… что был один в лифте… Тогда… маленький…

— Да, — лорд вздохнул, — я не успел за тобой. Та тварь оказалась живучей. Фиронг сумел вцепиться в меня когтями, и я повис над светящейся бездной. Я пытался отсечь фиронгу лапу, но он сам разжал когти, как только в колодце что-то щёлкнуло. Нескольких секунд промедления оказалось достаточно, чтобы я не смог догнать тебя. Вход в этот мир оказался закрыт, и меня выбросило в другом месте. Ужасном месте. — Лорд снова склонился надо мной и зашептал, брызгая слюной: — Я провёл там целую вечность, прежде чем мне позволили прийти по твоему следу сюда, в этот мир.

— Кто? — спросил я, но лорд словно не расслышал мой вопрос, выпрямился и продолжил:

— Почти восемь лет назад я очнулся в том же лифте, что и ты. Одиночка в чужом мире, без права возврата в Намирус. Кое-как я разобрался в действующих правилах и приспособился к новой жизни. Искать тебя даже не пытался, понимая всю безнадёжность. И вдруг два месяца назад наткнулся на объявления о твоём исчезновении. Я сразу понял, что это именно ты. На фотографиях отлично видно ваше сходство с матерью-королевой. А особая примета на плечах — татуировка зелёного грифона, как в этом мире называют фиронгов, подтвердила мою догадку. В тот день я чуть не свёл счёты с жизнью. Поверить не мог, что ты находился совсем близко, и я упустил возможность вернуться домой. Два месяца жил как в бреду, проклиная весь твой род и себя заодно. Но тут счастливый отец объявил о том, что пропавший сын нашёлся. Невероятно! Ты сам вернулся в этот мир! Зачем? Что-то забыл?

Я решил, что ни слова не скажу ему про Амулет дождя, и тихо выдавил из себя:

— Хотел попрощаться…

— Как трогательно! — Лорд Вардэн всплеснул руками. — Он захотел попрощаться! К моей большой удачи! Я знал, что рано или поздно ты отправишься домой в Итонию, поэтому оставалось только ждать. А мне не привыкать к этому. Сегодня моё терпение вознаграждено. Спасибо за ключ, Даронт, и за освобождение.

Он пнул меня ногой, и я растянулся на полу. Тело по-прежнему не повиновалось, перед глазами всё плыло и качалось. Сознание начинало ускользать, но я изо всех сил пытался удержать его. Хотя в сложившейся ситуации, может, лучше было бы отключиться и не почувствовать объятий смерти. Тем временем лорд раскрыл сейф и достал из него пистолет. Или мне показалось? Нет, не показалось. Это точно был пистолет — опасная смертоносная игрушка в руках моего злейшего врага.

— Как же мне хочется прикончить тебя, — с сожалением проговорил лорд, — но твоя жизнь нужна мне для освобождения.

Несмотря на помутнение в голове, я был уверен, что правильно понял сказанные слова. Выходит, лорд Вардэн не убьёт меня? Засиявшая надежда придавала сил и уверенности.

— Что вы… хотите сделать?..

— Ничего плохого, — лорд пожал плечами и улыбнулся. — Ты отправишься в место, где я провёл целую вечность. Счастливой дороги, Даронт!

Лорд встал надо мной, развёл руки в стороны, но потом словно вспомнил о чём-то.

— Там не слишком безопасно, — сказал он с нарочито озабоченным видом. — Поэтому оружие не помешает. — Я думал, что он имеет в виду пистолет, но лорд вложил в мою безвольную кисть охотничий нож. — Вот, держи. Воспользуешься, когда придёшь в себя. Мне он очень пригодился. Считай это подарком за ключ. Тем более, что в Итонию я отправлюсь с другим оружием.

Лорд Вардэн поднялся, положил пистолет на одну из полок, снова раскинул руки в стороны и запрокинул голову. Чёрный ошейник тускло блеснул в свете ламп. Странное, неуместное украшение на шее пожилого мужчины, но ещё более странными были слова, которые начал произносить лорд заунывным голосом. Сначала тихо, потом всё громче и громче. Смысл мне был непонятен, но звучали они зловеще, проникали к самому сердцу и прикасались к нему ледяной рукой страха. Вскоре к словам присоединился чуть слышный шорох, и я не сразу понял, что он доносится от лорда. А потом увидел, что чёрный ошейник странно набух и словно потёк по шее тёмными дорожками. Переждав приступ головокружения, я сфокусировал взгляд и замычал от ужаса. Ошейник ожил! Он копошился, выпуская тысячи чёрных маленьких жуков, быстро спускавшихся по телу лорда. Тёмными ручейками они стекали по шее, бежали по груди и животу, скользили по брюкам и с глухим шелестом падали на пол. Скосив глаза, я наблюдал, как жуки разбегаются вокруг меня, выстраиваясь в чёрное шевелящееся кольцо. Иногда они касались моего лица крохотными цепкими лапками, и я крепко зажмуривался, мечтая, чтобы всё оказалось кошмарным сном.

Наконец лорд Вардэн закончил говорить и опустил руки. Воцарилась тишина, в которой отчётливо слышалась возня движущихся жуков. Ошейника на лорде больше не было — последние насекомые сбегали с его тела и встраивались в очертившийся круг.

— Я свободен, — проговорил лорд.

В ту же секунду все жуки поднялись в воздух. Шорох сменился угрожающим гулом, и вокруг меня завертелось чёрное кольцо. Оно сплошной стеной поднималось всё выше и выше. Я оказался словно в трубе, растущей на глазах. Лорд Вардэн с молчаливой усмешкой наблюдал за мной, пока чёрная крутящаяся стена не скрыла его от меня. От мельтешения перед глазами закружилась голова и снова помутился рассудок. Мне казалось, что я уже и сам стал тысячами маленьких насекомых и кружусь в безумном хороводе среди своих собратьев. Потолок исчез, над нами зияла тёмная бесконечность с одной яркой, мигающей звездой. Подхваченные холодным вихрем мы устремились к ней и растворились в сиянии…

Глава 3. Среди белых камней

Я очнулся от боли в затёкшей шее, застонал и попытался повернуть голову. Сразу же дала знать боль в щеке, лежащей на чём-то твёрдом и остром, а потом заныла вся левая сторона тела. Я поморщился и подвигал левой рукой и ногой, переворачиваясь с бока на живот, открыл глаза и уткнулся взглядом в крупные белые камни с острыми краями. Почему я лежу на камнях? Откуда они здесь? И «здесь» — это где? Сразу столько вопросов оказались непосильной тяжестью для моей гудящей головы. От них в ней загудело сильнее, и я невольно поднял правую руку, чтобы потереть лоб. Пальцы сжимали какой-то тяжёлый предмет. Я вытянул руку перед собой и увидел длинный нож. Что-то мелькнуло в памяти плохое, что-то страшное, отчего дрожь пробежала по моему телу. Я выпустил нож из руки и медленно поднялся на четвереньки. От такого простого движения меня стошнило прямо на белые камни, зато немного полегчало, и я смог оглядеться.

Передо мной простиралась равнина. Собственно, не только передо мной, она была со всех сторон, насколько глаз хватало. Везде белые острые камни, такие же как те, на которых я стоял, от горизонта до горизонта. Пейзаж оживляли лишь торчащие кое-где чёрные круглые столбы метра три высотой и около метра диаметром. Эдакие чёрные цилиндры, застывшие посреди белизны. Один из столбов находился рядом со мной. Я с трудом поднялся на ноги, и мир тотчас зашатался, а перед глазами поплыли круги. Очередной позыв рвоты прошёл, и на подгибающихся ногах я подошёл к ближайшему цилиндру. С виду похож на гранитный, холодный и твёрдый. Ничего особенного, если не считать чуть заметного свечения изнутри. Прислонившись к столбу, я поднял голову и уставился в небо потрясающей красоты — густого розового цвета, без единого облачка, зато с сияющей россыпью далёких звёзд. Я не мог разобрать, день сейчас или ночь, утро или вечер, ведь на небе не оказалось ни солнца, ни луны. Было светло, как в час рассвета или заката. Я обошёл вокруг столба, потом сделал несколько шагов от него, свернул направо, налево и в растерянности остановился. Где я и куда должен идти? Всё одинаково однообразно — белое и чёрное под розовым небом. Ни единого дуновения ветерка, ни одного цветного пятнышка. Застывшее каменное безмолвие, нарушаемое моими шагами и дыханием… сиплым, прерывистым. Не моим.

Я услышал за спиной тяжёлую поступь и глухое ворчание, быстро обернулся и замер, парализованный страхом. На полусогнутых лапах, оскалив зубастую пасть, ко мне приближался неизвестный зверь. Откуда он взялся? Я мог поклясться, что ещё несколько секунд назад тут не было ни одной живой души. И вдруг чудовище ростом с годовалого телёнка, покрытое рыжей шерстью, свисающей клочьями, с глазами, горящими красным огнём и длинными чёрными когтями на широких лапах. При всём желании оно не могло прятаться за одним из столбов, слишком велики размеры. Но размышлять о происхождении зверя не было времени. Он неумолимо приближался, погружая когти в камни и оставляя глубокие вмятины следов. С оскаленной пасти капала слюна, маленькие уши были прижаты к большой голове, украшенной торчащими во все стороны шипами. Длинный хвост с острым жалом на конце мотался из стороны в сторону, издавая звук, похожий на щёлканье хлыста.

Оцепенение прошло. Я попятился и чуть не упал, споткнувшись о валяющийся на камнях нож. Какая удача, что я не остался безоружным перед лицом опасности. Я быстро наклонился, схватил нож и выставил его перед собой, готовясь к нападению. Голова немилосердно болела и кружилась, рука дрожала, но я был настроен решительно. Увидев оружие, зверь остановился, толстым фиолетовым языком смахнул слюну и взревел, задрав голову. В густой рыжей шерсти блеснул чёрный ошейник, и при виде его на меня обрушились воспоминания…

Лорд Вардэн! Наша неожиданная встреча закончилась моим поражением. Добросердечный Леонид Валерьевич оказался виновником гибели моих родителей. Это место как-то связано с ним. Он сказал, что отправит меня туда, где провёл вечность. Я вспомнил взгляд лорда, наполненный ненавистью, вспомнил его ошейник и чёрных жуков. В это время зверь снова двинулся ко мне, и в его горящих глазах я увидел не злость, а тоску и обречённость. Пальцы сами крепко стиснули рукоятку охотничьего ножа, того самого, которым лорд Вардэн убил моего отца и фиронга-хранителя. Лорд почему-то позаботился обо мне, вложив в руку свой нож. Зачем? Ведь он ненавидел меня всей душой и мечтал убить. «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Откуда-то всплыла эта фраза, но главное я уже понял — нельзя использовать подарок лорда по назначению. Зверь припал на передние лапы, готовясь к прыжку. Острый клинок блеснул, отражая розовое небо, я вздохнул и разжал пальцы. Нож выпал из руки, с глухим звоном ударившись о камни. В тот же миг я испугался, что совершил самую большую глупость в своей жизни — остался безоружным перед чудовищем. Будь у меня больше сил, я бы защитился крыльями фиронга, но сейчас любое усилие могло привести к потере сознания. Я стоял, шатаясь, на подгибающихся ногах, но зверь почему-то не торопился прыгать. Навострив уши, он уставился на лежащий нож, потянул носом воздух и перевёл взгляд на меня. В его глазах застыло недоверчивое удивление и любопытство.

— Ты хороший. Правда, не знаю, кто, — произнёс я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно дружелюбнее. — Ты ведь не хочешь съесть меня? Ты же умница? Просто иди своей дорогой, ладно?

Я улыбнулся и медленно развёл руки в стороны, показывая, что без оружия и открыт для доброго общения. Зверь обнажил клыки до чёрных дёсен, глухо заворчал и шагнул мне навстречу. Его отвратительная морда оказалась всего в метре от моего лица. При желании он мог одним ударом лапы прикончить меня, но почему-то пока этого не сделал, а только шумно вздохнул. Интересно, где хозяин этого чудовища? Кто-то же надел на него ошейник.

— Ну-ну, не надо, успокойся. — Горячее дыхание и вонь из пасти вынудили меня отступить на шаг. — Пойди, поищи себе другой обед. Хотя…

Я медленно повёл правой рукой и дотронулся до кармана тенниски. Удивительно, но шоколадка, которой меня угощал лорд Вардэн, оказалась на месте. При мысли о шоколаде меня чуть не стошнило, я освободил его от обёртки и неспешно положил на камни.

— Угощайся.

Глупость, конечно, предлагать чудовищу крохотную шоколадку, но мне показалось, что так будет правильно. Зверь опустил голову, принюхался и быстрым движением длинного языка подхватил шоколадку в пасть. Челюсти задвигались, не убирая оскала, между клыками и острыми резцами переваливался язык. Несколько чавкающих звуков — и с угощением было покончено. Зверь поднял голову, и я увидел, как две крупные слезинки выкатились из его глаз. Это так потрясло меня, что я уселся на камни, подпёр гудящую голову руками и уставился в изумлении на чудовище. А оно, в свою очередь, громко рыкнуло и улеглось передо мной, положив голову на вытянутые лапы.

— Что ж ты такое? — пробормотал я, разглядывая уродливую оскаленную морду.

Теперь я понял, что зверь не может спрятать зубы. Выходит, это не оскал, а обычный вид, при котором зубы выполняют роль устрашающего камуфляжа. А глаза, горящие красным огнём, возможно, вполне обычны для этого места. В земном мире у многих животных глаза светятся зелёным или жёлтым, например, у домашних котов и собак, но это вовсе не говорит об их кровожадности и желании сожрать вас на месте. Выглядит зверь, конечно, безобразно, но у каждого животного вида свои каноны привлекательности. Допускаю, что я показался ему жутким двуногим уродом, и он захотел взглянуть на меня поближе. Понять, что за странное существо пожаловало. А я чуть с ножом на него не набросился. Мысль, что лорд Вардэн неспроста подсунул оружие, не давала покоя. Он наверняка знал, что мне предстоит встреча со зверем, и ожидал, что я воспользуюсь ножом и тем самым совершу какую-то страшную ошибку.

Пока я размышлял, зверь вёл себя тихо и не спускал с меня глаз. Его длинный хвост лежал вдоль тела, а острое жало, направленное в мою сторону, ритмично било по камням. Какое знакомое движение! Так часто делают собаки, нетерпеливо ожидающие хозяйского внимания. Чёрт возьми! Неужели это чудовище — аналог обычной собаки, и приближалось оно ко мне, виляя хвостом и мечтая познакомиться? Как же проверить свою догадку?

— Эй, как там тебя, Бобик или Джек, — позвал я тихо и почмокал губами. — Ты хороший пёсик?

Реакция последовала незамедлительная. Зверь вскочил и прыгнул на меня, раскрыв пасть. «Зачем я это сделал? Идиот!» — мелькнула запоздалая мысль, а через мгновение я лежал на спине, опрокинутый ударом мощной груди, и прикрывал лицо от елозящего по нему шершавого фиолетового языка.

— Ну всё! Хватит! — крикнул я, удерживая морду за шипы и пытаясь выбраться из-под косматой туши.

Всё-таки хорошо, что у меня слишком мало сил, и крылья фиронга не раскрылись. Неизвестно, как отреагировал бы зверь, если бы его отшвырнуло на острые камни. Мог и рассвирепеть, а так выражает восторг. От тяжёлого запаха зверя меня снова чуть не стошнило, а от клыков, прикасающихся к рукам и лицу, пробрала дрожь. Но всё-таки я был рад, что моя догадка подтвердилась, и чудовище оказалось вовсе не страшным, а дружелюбным. Оно отступило в сторону, щёлкая хвостом и свесив язык, и я смог подняться, чтобы снять тенниску и вытереть слюни с лица.

— Не делай так больше, — сказал я и осторожно погладил зверя по голове. — Во-первых, ты тяжёлый, во-вторых, вонючий, а в-третьих, весь в каких-то шипах и с торчащими зубами.

Не знаю, понял ли хоть что-то зверь, но он снова улёгся, не спуская с меня глаз. Вид у него был внушительный и ужасный. Можно было подумать, что он собирается перекусить меня пополам.

— Ладно, с чудовищем разобрались. Теперь бы понять, куда я попал, и как отсюда выбраться.

Я снова огляделся, но в окружающем пейзаже ничего не изменилось. То же чёрно-белое безмолвие под звёздами на розовом небе. Головокружение и тошнота стали проходить, но на смену им пришёл страх. Кажется, в этот раз я влип серьёзно. Что же делать? И тут мой взгляд упал на лежащего зверя. Возникшая мысль оказалась настолько проста, что я даже улыбнулся.

— Эй, Джек, или как там тебя, иди домой! — Я осторожно, боясь делать резкие движения, повёл рукой. — Давай-давай! Познакомились, и хватит. Возвращайся к хозяину!

Зверь поднялся и сделал несколько шагов, потом остановился и повернул морду, словно приглашая за собой.

— Хорошо, идём вместе, — кивнул я, шагая следом. — Надеюсь, ты приведёшь меня к кому-нибудь разумному, а не в стаю таких же красавцев.

Под ногами блеснул нож лорда Вардэн. Я остановился в раздумьях — может, всё-таки стоило взять с собой оружие, вдруг тут не все такие милашки как Джек. Я усмехнулся — как быстро приклеилось имя к моему странному спутнику, и он вроде не против. Внимательно смотрит, хвостом помахивает. Пожалуй, с таким провожатым оружие ни к чему, тем более обагрённое кровью моего отца. Я отбросил ногой подарок лорда Вардэн и пошёл рядом с Джеком. Судя по его уверенному шагу, он знал дорогу. Хотя само понятие дорога отсутствовало, мы просто шагали по каменистой поверхности мимо чёрных однообразных столбов, а на горизонте возникали новые, точно такие же. Небо тоже не менялось, не светлея и не темнея.

Сколько прошло времени с момента нашего движения, я не знал. Часов у меня не было, а телефон не подавал признаков жизни. И можно было бы сказать, что всё идёт хорошо, если бы не жажда и страх неизвестности. Очень хотелось пить, но окружающий пейзаж убивал всякую надежду получить глоток воды в ближайшее время. К тому же я начал уставать и понимал, что вскоре к жажде прибавится голод. Интересно, хочет ли пить Джек? Зверь шагал неспешно и уверенно, изредка оглядываясь, словно подбадривая. Наконец я совсем выбился из сил и опустился на землю.

— Не могу больше, — пояснил я. — Устал и пить хочу. Как тут насчёт воды?

Джек, конечно, не ответил. Разлёгся неподалёку от меня и закрыл глаза. Глядя на него, я и сам не заметил, как провалился в сон. А проснулся от резкого громкого хлопка. Я вскочил, решив, что на меня напал Джек. Но он лежал в той же позе и даже ухом не повёл, лишь приоткрыл один глаз и снова закрыл. Что же так хлопнуло? Или мне показалось? Я крутил головой во все стороны, как вдруг увидел вдалеке, возле одного из чёрных цилиндров, поднимающегося с земли человека в тёмной одежде. Отсюда было не разобрать мужчина это или женщина, но это оказалось неважно. Главное, что я теперь не один! Джек, конечно же, не в счёт. Я собирался бежать, но мои ноги словно приросли к камням и не сделали ни единого шага. Я неловко дёрнулся и чуть не упал, а человек уже поднялся и стоял, покачиваясь и опираясь рукой о столб.

— Эй, — крикнул я, но вместо крика из горла вырвался едва слышный шёпот. — Эй, сюда, — продолжал я шептать, не в силах сдвинуться.

Крылья фиронга с шумом распахнулись за спиной и безвольно повисли, окутав меня зелёным сияющим покрывалом. Всё, что мне оставалось — это размахивать руками, но человек не смотрел в мою сторону. Глядя на крепкую высокую фигуру с широкими плечами, я понял, что передо мной мужчина. Вот он начал осматриваться, и я замахал руками ещё активнее, надеясь привлечь его внимание. Но мужчина вдруг попятился, выставив перед собой руку с тёмным предметом. Я не сразу заметил приближающееся к нему извивающееся белое тело и упустил момент его появления. Издали казалось, что движется гигантский толстый удав, украшенный высоким зубчатым гребнем от кончика хвоста до головы. Вот только голова «удава» совсем не походила на змеиную, а скорее на драконью, но не вытянутую, а сплюснутую, с широкой торчащей бахромой по периметру в несколько рядов. Над бахромой сплетались щупальца, а на белой толстой шее отчётливо выделялся чёрный ошейник. «У них с Джеком один хозяин», — мелькнула мысль. Длинные гибкие щупальца потянулись к мужчине, и как только первое прикоснулось к нему, грянул выстрел. Так странно и чужеродно он прозвучал в окружающем безмолвии. Белое тело тотчас метнулось к человеку, обхватило его, и оба противника начали кататься по земле, борясь друг с другом. Мне хотелось орать, бежать, делать хоть что-нибудь, только не стоять неподвижным, безголосым столбом. В отчаянии я обернулся к Джеку и выдавил из себя тихое:

— Помоги, беги туда.

Но зверь продолжал спокойно лежать, даже не взглянув в сторону битвы. Послышались ещё два выстрела, и вскоре всё закончилось. «Удав» разжал объятия, и на землю из них выпал мужчина словно безвольная сломанная кукла. Я всё ждал, когда же он пошевелится, но вместо этого ближайший к мужчине чёрный столб вдруг ярко осветился и начал расти вверх. Теперь это был столб света, упирающийся в землю и небо. «Удав» втолкнул в него тело человека, и тотчас свет погас. Чёрный цилиндр стоял как прежде, а «удав» поднял голову к небу, и до меня донёсся жуткий, душераздирающий вой…

Я проснулся в холодном поту и вскочил на ноги. В ушах стоял вой, а перед глазами — картина боя белого «удава» с мужчиной. Я быстро взглянул в ту сторону, где произошла схватка, но никого не увидел. Всё те же столбы и камни и ни одной живой души. Неужели это был просто сон? Слишком реалистичный, чтобы оказаться игрой воображения. Я никогда не видел гигантских белых «удавов» с драконьими мордами и не догадывался об их существовании. И это сражение… Возможно, такой же трагический исход ожидал меня, начни я отбиваться ножом от Джека. Может, тот «удав» был послан хозяином, чтобы поприветствовать нового прибывшего? А гость повёл себя агрессивно по отношению к слуге. До чего же это странное, пугающее место. Хотелось как можно скорее выбраться из него.

Я потоптался, разминаясь, — ноги в порядке и голос прежний. Джек тоже поднялся, потянулся и зевнул огромной пастью, вывалив язык.

— Ну что? Веди меня дальше, — велел я и зашагал рядом со зверем.

Сон прибавил мне сил и немного притупил жажду, но я понимал, что долго без воды не протяну. Хорошо, что в небе нет палящего солнца, иначе мне пришлось бы совсем не сладко.

Так мы и шли — утомительно долго. Иногда останавливались на отдых, и я проваливался в сон. А потом снова понимались и шагали дальше по шуршащим под ногами камням, мимо чёрных застывших столбов. Жажда становилась нестерпимой. От неё разболелась голова, саднило горло, а язык словно обваляли в мелком горячем песке. Меня мутило, земля уходила из-под ног, а порой казалось, что Джек водит меня по кругу. Но зачем? Неужели я обречён умереть среди этого безмолвия? Я двигался всё медленнее и медленнее, часто падал без сил и не мог понять, почему зверь выглядит по-прежнему бодрым. Лучше бы он убил меня при встрече — не пришлось бы сейчас мучиться. Между тем зверь терпеливо ждал меня, пока я отлёживался, и заглядывал в глаза, словно ободряя и сочувствуя. Иногда мне хотелось взобраться к нему на спину, наплевав на вонь, улечься там, вцепившись в шерсть, и пусть бы Джек нёс меня куда угодно, лишь бы не идти самому. Но зверь как будто угадывал моё намерение и каждый раз отходил в сторону, стоило мне только протянуть к нему руку.

Часы — лучшее изобретение человечества. Слабая попытка приручить время, чтобы не сойти с ума в его своенравном течении. Иногда оно мчится бурным потоком, сметающим дни и недели, а иногда медленно сочится, капля за каплей, тягучими секундами, напоминающими вечность. И только часы позволяют нам заковать время в рамки здравомыслия, пустить его по тщательно проложенному руслу и не затеряться в относительности. У меня часов не было, поэтому жажда шла рука об руку с полной неопределённостью. Сколько часов или дней я бродил по незнакомому миру? И сколько ещё предстояло? А может, я крепко спал, и прошло всего полчаса или несколько минут?

Джек легонько толкнул меня клыками, и я удивился, услышав свой голос. Оказывается, весь это бред про часы и время я произносил вслух. Неразборчивым свистящим шёпотом.

— Чего тебе? — просипел я.

Джек побежал вперёд большими скачками. Я с недоумением следил за ним, а потом вдруг понял, что пейзаж изменился. Всего метрах в трёхстах белые камни заканчивались, зато небо словно приблизилось и нависло над нами. Собравшись с силами, я побрёл к подступающему горизонту. Джек уже сидел на границе слияния белого и розового и терпеливо ждал меня. Чем ближе я подходил, тем яснее понимал, что небо — это всего лишь гигантский купол, наподобие циркового шатра. Кто-то накрыл им огромную арену, а звёзды — это немые далёкие зрители. А может, нет никакого купола, и сразу за белыми камнями бездонная пропасть? Я упаду в неё и буду парить вечно, пока сам не стану молчаливой звездой. Такие безумные мысли роились в моей голове, когда я наконец-то добрался до зверя. Пропасти не было, но и дороги дальше тоже не было. Я упёрся в глухую розовую стену, гладкую и немного пружинящую под моими руками.

— И что дальше? — Я посмотрел на Джека. — Куда ты меня привёл?

Зверь опустился передо мной на лапы и мотнул головой, словно приглашая к себе на спину.

— Хочешь покатать меня? Ладно.

Я влез на него верхом и ухватился за ошейник. Тотчас Джек шагнул в розовую стену, и она мягко поглотила его голову и плечи. Я едва успел набрать воздух в лёгкие и зажмуриться, как погрузился в стену, как в кисель. Тягучее вещество сдавило меня со всех сторон, а потом выплюнуло с тихим чмоканьем. Я открыл глаза и увидел просторную круглую комнату со светлыми голыми стенами и сводчатым потолком, уходящим ввысь. В комнате не было ни окон, ни дверей, а свет, казалось, исходил от стен. Я обернулся — позади нас была такая же светлая стена, очередная загадка незнакомого мира. Но сейчас мне было не до размышлений над ней. Посреди комнаты, в груде подушек, возвышался круглый стол, уставленный едой, а в его центре сиял прозрачный кувшин, наполненный водой. Я быстро соскочил с Джека и бросился к столу. Прохладная влага побежала по моему иссохшему горлу, смыла ощущение песка с языка и вернула меня к жизни. Напившись, я набросился на еду и с жадностью принялся поглощать какие-то круглые лепёшки с начинкой и незнакомые фрукты. Наконец я вспомнил о Джеке и обернулся, но мой уродливый приятель бесследно исчез. В душе шевельнулось что-то вроде сожаления, ведь я успел привыкнуть к чудовищу. Увидимся ли мы снова? Или нужно было попрощаться? После еды и питья навалилась страшная усталость. Голову заволокло туманом, и я повалился спать, устроившись на разбросанных подушках.

Глава 4. В Тупике

Разбудило меня журчание воды. Нежные звуки, какие обычно издают тонкие струйки, падающие в наполненную чашу. Как хорошо быть дома в Итонии. Сквозь раскрытые окна слышен фонтан в королевском саду. Но почему он работает? Это неслыханная роскошь для страны, умирающей от засухи. Я лично велел отключить все фонтаны, пока не решу проблемы с водой.

— Что такое? — пробормотал я. — Кто нарушил приказ?

Что-то прошелестело над головой, обдав меня брызгами, я проснулся окончательно и открыл глаза. Надо мной возвышался сводчатый потолок, украшенный росписью и позолоченной лепниной. Я вскочил с подушек и в страхе огляделся. Куда меня снова занесло? На том самом месте, где стоял столик с едой, теперь красовался трёхступенчатый фонтан из белого мрамора. Вода с нежным журчанием стекала из чаши в чашу тонкими серебристыми струйками. Вокруг фонтана выстроились высокие светильники на витых золотых ножках и с крупными, размером с куриное яйцо, огранёнными алмазами вместо ламп. Трудно было оторвать взгляд от их сияния, но другие изменения, произошедшие за время моего сна, оказались достойны не меньшего внимания. Я хорошо помнил, что заснул в светлой комнате с голыми стенами, а проснулся в великолепной зале с потрясающим роскошным убранством. Меня не так легко можно было бы удивить королевскими апартаментами. Я прожил месяц в замке Тиаранты и гостил во дворце лигийского короля Эрга Пятого, но эта комната ни в какое сравнение ни шла с ними и больше напоминала сокровищницу. Стены под самый потолок были выложены мозаичными картинами из огранённых камней, играющих всеми оттенками цветов. Я подошёл ближе и потрогал кусочки мозаики — у меня не возникло ни малейших сомнений в том, что это не стекляшки, а настоящие драгоценные камни. Сколько же их понадобилось, чтобы создать завораживающие причудливые пейзажи незнакомых миров! Со звёздами на зелёном или огненном небе, с лазурными облаками и пурпурными долинами, с цветущими изгибающимися деревьями и порхающими яркими птицами. Идя вдоль стен, я чуть не упал, наступив на валяющиеся россыпью огромные сияющие жемчужины. Белоснежные, молочные и розовые разных оттенков. Я наклонился и поднял одну из них — прохладный перламутр мягко осветил ладонь. «Такая пошла бы Мерисе», — мелькнула мысль, рука сама чуть было не потянулась к карману, но я опустил руку, и жемчужина покатилась по полу. Я поднял глаза и невольно ахнул. Увлёкшись созерцанием мозаики и жемчуга, я не сразу заметил стеклянные стеллажи, парящие в воздухе. Как на витрине ювелирного магазина на них были разложены перстни, серьги, подвески, диадемы, браслеты и ещё какие-то украшения, предназначение которых я не знал. Моё внимание привлёк перстень с крупным изумрудом, играющим гранями, точно под цвет моих глаз. Я снял его с полки и только собрался примерить, как вдруг спохватился — а где же хозяин этого великолепия? Разве столько сокровищ могут оставаться без присмотра? Вряд ли, тем более в таком странном загадочном мире, где всё не то, чем кажется. Я вернул перстень на место и решил больше не рассматривать драгоценности.

— Ты правильно поступил, Даронт, — за моей спиной послышался знакомый женский голос.

Я резко обернулся и попятился от неожиданности. В том месте, где раньше был фонтан, теперь стоял круглый каменный постамент, а на нём… Я сразу узнал свою покойную мать, королеву Итонии. Она была точно такой же, как в моих детских воспоминаниях — молодой, с чёрными струящимися волосами и зелёными глазами, одетой в длинное жёлтое платье.

— Мама, — прошептал я, но вдруг очертания королевы расплылись, помутнели, преображаясь, и на меня взглянул приёмный отец.

— Или, может, лучше называть тебя Рома? — спросил он.

Смена образов и голосов была так стремительна, что я не успел удивиться. Тем временем приёмного отца сменил родной отец, он продержался не дольше нескольких секунд, и на постаменте вновь появилась мать.

— Какое имя предпочитаешь?

— Конечно, Даронт. — Я шагнул к постаменту. — Кто ты и что это за место?

— Это Тупик между мирами. Мы его Смотрители, — ответила мама, расплываясь и покачиваясь. — Мы рады, что тебе удалось самому дойти к нам. С заблудшими это бывает редко.

— Вообще-то я не заблудший. Меня сюда отправил мой враг — лорд Вардэн.

— Мы знаем, он прислал тебя, чтобы получить освобождение. — Вместо мамы теперь со мной говорила госпожа Сайдэл. — Таково условие равновесия. Но ты прошёл Станцию и явился сам. Не всем это удаётся.

— Понятно, — кивнул я, хотя ничего не понял на самом деле. — А как теперь мне вернуться обратно?

— Очень просто, — отец подмигнул мне. — Тебя отведёт проводник.

— Хорошо, я готов идти.

— Сначала придётся оплатить выход.

— Оплатить? Кому? Проводнику?

— Нам.

— А если откажусь?

— Как не стыдно, Даронт! Мы и так очень добры, — теперь приёмная мама укоризненно качала головой. — Просим только стоимость выхода и никогда не требуем стоимость входа, хотя по условиям равновесия должны. В Тупик все заблудшие попадают совершенно бесплатно.

— Но я же не собирался к вам! — воскликнул я. — Меня лорд сюда впихнул!

— Разве тебе это чего-то стоило?

Я тяжело вздохнул — кажется, мы со Смотрителями плохо понимаем друг друга.

— Хорошо, как я могу оплатить выход? Денег у меня с собой нет, да и вряд ли вы в них нуждаетесь. — Я окинул взглядом комнату. — Есть неработающий телефон.

— Окажи нам услугу.

— Какую?

— Верни то, что взял предыдущий заблудший.

Милый женский голосок прозвучал как чарующая музыка. Передо мной стояла девушка, в которую я был влюблён — принцесса Мериса. До чего же она была хороша, несмотря на расплывчатые очертания.

— Он забрал один из Камней света, — девушка указала на пустующую золотую подставку.

А я и не заметил сразу, что одного бриллиантового сияющего «яйца» не хватает.

— А разве вы не можете вернуть его сами? Вы ж тут всем заправляете.

— Мы — Смотрители, — отчеканил приёмный отец, сменив Мерису. — Следим за равновесием системы и сообщаем правила. Принимаем оплату за выход. Встречать, провожать, искать мы не можем.

— А тот заблудший уже оплатил выход?

— Нет, — покачал головой отец. — Мы попросили его об услуге. Он ушёл с проводником, но, как выяснилось, прихватил Камень света. Равновесие Тупика нарушилось. Мы расстроены. С проводником связаться не можем, но знаем, что он жив. Он почти всё отработал, привёл заблудшего и должен был покинуть Тупик после его выхода.

— Ясно, — пробормотал я, хотя снова ничего не понимал.

Что за равновесие? Кто такой проводник? Как он отработал? Из всего сказанного становилось ясно лишь то, что какой-то человек (или не человек?) вместо того, чтобы расплатиться услугой за выход и отправиться восвояси, украл здоровенный светящийся бриллиант и где-то спрятался от Смотрителей.

— Не просто «где-то», — проговорила Мериса. — Появился чужеродный объект, и мы не знаем, что в нём происходит, но думаем, что похититель там. Даронт, верни Камень света и сможешь выйти.

— Хорошо. А как мне найти этого заблудшего?

— Твой проводник укажет путь.

— Кто же будет моим проводником? — поинтересовался я.

— Тот, кто сопровождал тебя к нам. Тот, кого ты зовёшь Джек.

Вместо Мерисы снова появилась мать и указала рукой мне за спину. Я обернулся и увидел знакомого зверя, тихо сидящего под стеночкой.

— Джек! Дружище! А я уж думал, что мы больше не увидимся! — Я подошёл к нему и похлопал по спине. — Так ты и есть мой проводник?

— Он выбран твоим проводником, Даронт, с самого начала, — пояснила мать. — Мы добры, и это тоже ничего не стоит. Каждый заблудший получает от нас проводника по прибытию.

Я невольно подумал о ноже, заботливо вложенном мне в руку лордом Вардэном. По его замыслу я должен был им воспользоваться и попытаться убить своего проводника. Если бы мне это удалось?

— Ты бы стал проводником вместо него, — словно прочитав мои мысли, сказала мать. — У нас равновесие. Кто-то должен встречать заблудших. Но не волнуйся. Джек очень сильный. Он убил всех заблудших, нападавших на него. Закон равновесия — или ты, или тебя.

— Хороший закон, понятный, — пробормотал я. — Но зачем же вы посылаете к заблудшим таких чудовищ? Люди начинают защищаться, думая, что это страшный хищник, мечтающий сожрать тебя.

— Разве Джек чудовище? — удивился родной отец. — Он обычный человек, Даронт. Мы не только добрые, но и честные. То, что скрыто внутри, у проводников становится видно снаружи.

Холодные мурашки пробежали по телу, когда я понял, какая меня ждала участь. Я либо был бы убит, либо убил бы сам и превратился в жуткое чудовище.

— То есть, я бы стал таким как Джек?

— Нет! Что ты! — воскликнула Мериса. — Ты бы выглядел совсем иначе!

Принцесса заколыхалась, расползаясь клубами тумана, и на пьедестале начала формироваться уродливая фигура. Длинные птичьи ноги оканчивались крепкими когтями-ножами, громоздкое тело блеснуло металлической чешуёй, чёрные глаза без зрачков глянули с жуткой морды, украшенной вытянутой зубастой пастью доисторического ящера. Всего лишь несколько секунд я созерцал образ, в который мог преобразиться, но и этого времени оказалось достаточно, чтобы испытать невыразимый ужас.

— Видишь, совсем не похож на Джека, — произнесла вернувшаяся Мериса.

— Действительно, — пробормотал я, потрясённый увиденным и услышанным.

Ай да лорд Вардэн! Как здорово всё устроил! Только я всё равно не понял, почему он не убил меня сам. Зачем этот цирк с отправкой в Тупик между мирами?

— Потому что мы обещали ему свободу в обмен на заблудшего, — проговорила Мериса, превращаясь в госпожу Сайдэл. — На того, за кем он гнался перед тем, как попал в Тупик.

— Но зачем?

— Взамен убитых.

— Кем? Лордом Вардэн?

— Проводником, которым он был.

Кажется, до меня начало многое доходить. И слова лорда, что он провёл в чужом мире целую вечность, и удивление смотрителей, что мне удалось пройти станцию, и их забота о равновесии.

— Значит, лорд убил своего проводника, когда оказался здесь?

— Да, — кивнула госпожа Сайдэл.

— И стал сам проводником?

— Да.

— И убивал заблудших, к которым его приставляли.

— Не по желанию, по закону равновесия.

— Это я уже понял. И долго он здесь находился?

— Мы не понимаем, что такое «долго». Заблудшие приходили и погибали, потом появлялись новые.

— Хорошо, — вздохнул я. — Как ему удалось оплатить выход?

— Проводники не платят. Однажды он провёл заблудшего от встречи до выхода, и мы отпустили его.

— Почему же на Землю, а не в Намирус?

— Потому что он собирался попасть туда, отправляясь в путь между мирами.

— А я куда уйду после оплаты?

— Туда, откуда прибыл.

— Ладно, — вздохнул я. — Теперь всё более-менее ясно. Постараюсь вернуть камень света. Только как я узнаю похитителя?

— Он выглядит вот так.

С постамента на меня смотрел высокий худой мужчина. Длинные светло-зелёные волосы обрамляли его бледное лицо. Острый подбородок, водянистые глаза в тёмных кругах и тонкий хищный нос делали его вид отталкивающим. От земли до шеи мужчину окутывал плащ болотного цвета, полностью скрывая руки и ноги.

— Запомнил? — проговорил мужчина, меняя очертания.

Я кивнул.

— Да. Можем идти.

— Отведи Даронта, — велел отец Джеку.

Зверь поднялся и пошёл вдоль стен, принюхиваясь. Возле мозаики, где на фоне ночных зеленоватых облаков сплетались кривые ветви деревьев, он остановился и упёрся шипами на голове в картину. Я подошёл к Джеку и встал рядом в ожидании. От мозаики потянуло запахом сырости и гнили. Дуновением ветра подхватились редкие коричневые листья и зашелестели, словно шушукаясь. Облака в тёмном небе поплыли, медленно открывая зелёную яркую луну. Джек взглянул на меня и шагнул через образовавшийся проём в стене в незнакомую ночь. Под его лапами чавкнула жижа, рядом захлопала крыльями вспугнутая птица.

— А с заблудшим что делать? — Я обернулся к Смотрителям, но вместо постамента снова стоял фонтан, только в этот раз он был сух. — Похоже, разговор закончен. Ладно, надеюсь, до скорой встречи.

Я переступил через стену и невольно задержал дыхание от ударившего в нос запаха разложения. С этой стороны он оказался гораздо противнее. Я обернулся, чтобы взглянуть на оставленный зал Cмотрителей, но он исчез. Позади меня в свете луны поблёскивала чёрная жижа, из которой тянулись, причудливо изгибаясь, кривые деревья. В кроссовках мерзко зачавкало, ногам сразу стало холодно и неуютно.

— Ты уверен, что заблудший ушёл сюда? — спросил я Джека, оглядываясь. — Тут же сплошное болото!

Зверь не ответил, а уверенно зашагал, шлёпая по жиже и ломая ветки. Я благоразумно последовал за ним по пружинящей под водой земле. Унылое это было место. Луна то скрывалась за облаками, то появлялась снова, заливая болото зелёным светом. Лёгкий ветерок дул, не переставая, и вскоре я ужасно продрог и обхватил себя руками за плечи.

— Ну и холодрыга, — пробормотал я. — Так и заболеть можно, не добравшись до камня света.

Джек обернулся, и я невольно отшатнулся, увидев его морду в свете луны. На тусклой шерсти плясали зелёные блики, шипы походили на торчащие кости, а зелёные клыки вкупе с горящими красными глазами придавали зверю вид обитателя преисподней.

— Ну ты и красавец! — не удержался я от возгласа. — Умереть можно от страха! Хорошо, что мы знакомы. Хотя… — Я погладил Джека по голове. — Ты прости меня, вырвалось нечаянно. Я ведь знаю, что ты другой на самом деле.

В красных глазах промелькнула тоска, а потом Джек опустился прямо в жижу, подставив мне спину. Я быстро взобрался верхом и с удовольствием прильнул к тёплой жёсткой шерсти, надеясь согреться. Вонь от болота полностью перебила запах зверя, да и не до капризов сейчас было. Я крепко вцепился в ошейник, и Джек продолжил путь. Ехать на его спине было гораздо комфортнее, оставалось только уворачиваться от веток, чтобы не свалиться в жижу. Вокруг царила тишина, если не считать редких далёких криков животных и хлопков, с которыми лопались появляющиеся на поверхности жижи пузыри. Окружающий пейзаж не менялся, и мне казалось, что ночь и болото никогда не исчезнут.

От нечего делать я говорил с Джеком, точнее, вёл монолог. Рассказывал о своей жизни в земном мире и в Намирусе, о том, как стал королём Итонии, в подробностях расписал, как попался в ловушку лорда Вардэн. Не знаю, кем был Джек на самом деле и понимал ли мои слова, но оба его треугольных уха, как локаторы, развернулись ко мне. Я так увлёкся собственным рассказом, что не сразу заметил жёлтый огонёк вдалеке. Джек двигался прямо к нему.

— Что это? — прошептал я, вглядываясь в темноту.

Может, прямо сейчас предстоит встреча с похитителем? Не уверен, что она получится дружеской. Интересно, зачем ему понадобился Камень света? Неужели заблудший не понимал, что не сможет выбраться из Тупика между мирами самостоятельно? Огонёк приближался и вырисовывался в прямоугольник окна, а вскоре начали проступать контуры избушки, стоящей на высоких сваях, как на курьих ножках. Послышался скрип открываемой двери и на пороге возникла фигура с фонарём. Луч света метнулся по сторонам, прочертив темноту, и мазнул меня по глазам, ослепив на несколько секунд.

— Ну, наконец-то! — ворчливым тоном проговорил хриплый мужской голос. — Сколько можно ждать? Еда остывает.

Человек говорил не на итонском и не на земном русском, но я прекрасно понимал его. Удивительно и странно прозвучали слова о том, что он нас ждёт. Зачем? И кто он — друг или враг? В ближайшие минуты нам предстояло познакомиться, но, судя по приземистому, коренастому силуэту, это точно не был похититель. Особого страха я не испытывал, пожалуй, лишь чувство тревоги. Сон и еда в зале Смотрителей восстановили мои силы, и теперь я мог воспользоваться защитой фиронга.

Джек прошлёпал к избушке, легко вскочил на широкий помост перед входной дверью и припал на лапы, давая мне возможность слезть.

— Да у нас тут проводник и заблудший! Очень рад! — воскликнул хозяин, выключая фонарь. В свете, падающем из раскрытой двери, он показался мне стариком с всклокоченными волосами и короткой бородой. В его голосе послышались приветливые нотки, как при встрече добрых друзей. Похоже, вид Джека его совсем не испугал, наоборот, скорее обрадовал. — Устали, наверное? — Он потрепал зверя по спине. — Иди вот сюда, под навес. Там сухая трава и стена тёплая от печки. Сейчас приготовлю тебе вкусненького, поешь и поспишь перед дорожкой. Вот всегда они так! Предупредить не могли, что прибудут двое. — Старик провёл Джека по широкому деревянному помосту за угол дома и сразу вернулся. — Да ты внутрь проходи, не стой на пороге.

— Для начала, здравствуйте, — проговорил я. — А вы кто?

— Я — Ларигор.

— Очень приятно, но одного имени мало, — пожал я плечами. — И почему мы друг друга понимаем, хотя говорим на разных языках?

— Так о том Смотрители позаботились. В тупике все должны друг друга понимать. Идём, не бойся.

Не дожидаясь меня, старик шагнул в дом. Я постоял с минуту в нерешительности и вошёл следом.

— Дверь прикрывай, чтоб тепло не вышло, — велел Ларигор.

Он стоял у большой печи и что-то помешивал в кастрюле без ручек. Жёлтое пламя ярко освещало комнату и Ларигора, которого в темноте я принял за старика и человека. Двупалые клешни, как у краба, ловко держали длинную ручку мешалки. Толстые ноги, одетые в тесные штаны, не имели ступней и напоминали слоновьи. То, что мне показалось волосами и бородой на самом деле выглядело как ветки туй, только длинные, струящиеся по плечам и груди. Ларигор почувствовал мой взгляд и повернулся, продемонстрировав крохотный бугорок с отверстием вместо носа и четыре тёмных глаза — два на привычном для человека месте и два на висках, возле круглых, как баранки, ушных раковин. Он улыбнулся, и от вида треугольных острых зубов у меня пробежал мороз по коже.

— На мой взгляд, ты тоже выглядишь ужасно, — заметил он. — А я, между прочим, очень привлекателен в своём мире.

— Что это за место? — спросил я, оглядываясь, чтобы скрыть неловкость.

Комната казалась просторной и уютной, несмотря на скудную обстановку. Рядом с печкой стоял накрытый стол с двумя лавками, под одной из стен — пузатый комод, а в углу стопкой лежали толстые матрацы. Закрытая дверь указывала на ещё одно помещение в доме.

— Место для отдыха на границе болотных земель, — пояснил Ларигор. — Дальше таких мест не будет, придётся самим искать еду и выбирать, где спать улечься.

— Вы здесь один живёте? Откуда узнали о нашем прибытии?

— К счастью, я уже давно своё отработал в Тупике и живу дома, — вздохнул Ларигор. — Здесь бываю иногда, по вызову Смотрителей. — Заметив удивление на моём лице, он снова улыбнулся. — Ты обувку-то сними и сушиться поставь у печки, а сам присаживайся к столу. Я проводнику еду отнесу и поболтаем немного, если спать не сильно хочешь.

Он подхватил горячую кастрюлю клешнями, толкнул дверь ногой и вышел наружу, а я воспользовался его советом и поставил кроссовки на сушку. Не успел я расположиться за столом, как Ларигор вернулся. Он шустро сдёрнул салфетки с тарелок, наполненных едой, налил душистого кипятка в высокие кружки и захрустел кусочками каких-то фруктов.

— Пробуй, — предложил он. — Если что не по вкусу — я доем.

Я с опаской зачерпнул зелёную кашу и откусил кусочек от толстой мягкой лепёшки. Оказалось неплохо — похоже на мясной паштет и рыбную котлету, только почти без специй. Оранжевые горячие кубики я определил как сладковато-кислый десерт, а мелкая светлая соломка сошла за хлебные сухари.

— Очень вкусно, — проговорил я с набитым ртом. — Это вы приготовили?

Ларигор кивнул. Пока я ел, он цедил напиток, с задумчивым видом повернувшись к огню и глядя на меня правым височным глазом. Я всё ждал, когда Ларигор начнёт откровенничать, но он делал вид, что увлечён танцем языков пламени. Наконец хозяин дома поставил кружку и в блаженстве откинулся на спинку лавки, запрокинув голову. Кусок лепёшки застрял у меня в горле, а рука, сжимающая ложку с кашей, повисла в воздухе, когда я увидел на нём чёрный ошейник.

— Что случилось? — поинтересовался Ларигор, заметив, как я смотрю на него.

— Ошейник, — проговорил я. — У человека, по чьей милости я здесь оказался, был такой же. Тот человек напоил меня чаем с какой-то дрянью, а вы что подмешали в еду?

— Я? — Ларигор в удивлении вскинул мохнатые брови. — Ничего. Здесь обмен не происходит, не волнуйся. Смотрители всё предусмотрели. Да и ненависти у меня к тебе нет, а без этого ничего не выйдет.

— Вот как?

— А ты думал? — Лагигор вздохнул. — Первому встречному свою судьбу не перекинешь. Только у меня после работы проводником вообще ни к кому ненависти не осталось, одна жалость. Вот и придётся, видно, до конца своих дней быть слугой у Смотрителей.

— Вы были проводником?

— Сначала я оказался заблудшим, — Ларигор погладил бороду клешнёй. — Влез по дурости не туда, вот и занесло в Тупик. Я тогда в охране одной знатной особы служил и в полном боевом облачении очнулся на Станции, а тут и чудовище под руку подвернулось. Ну, я его, не долго думая, и порешил. Да… вот как бывает… Думаешь, что справился с монстром, а оказывается, что ты и есть монстр, только ещё отвратительнее.

Ларигор поднялся с лавки и подкинул в печь несколько крупных веток. Огонь набросился на них с жадностью, и в комнате стало светлее.

— Ты пей отвар, он очень хорош. Там лучшие травы из разных миров. Смотрители постарались.

— И долго вы были проводником? — спросил я, делая глоток ароматной жидкости.

— Кто ж знает? — пожал плечами Ларигор. — Время тут бежит по-особенному. Как по мне — так целую вечность.

— А много заблудших…

— Да! — резко ответил хозяин дома. — Но я даже не успевал рассмотреть их или запомнить. Только искажённые страхом и злостью лица с одним желанием в глазах –«убить»!

Он замолчал, а я сидел потрясённый его исповедью.

— Пока не появился заблудший, — продолжил Ларигор, — разглядевший под маской чудовища несчастное существо. Это была женщина с добрым сердцем. Таким же, как у тебя. Ты ведь не убил своего проводника. Почему?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Догадался, что именно этого ждал человек, ненавидящий меня. Я просто не воспользовался его подарком.

— Значит, ты не только добрый, но и умный, — кивнул Ларигор.

— Не уверен, — я усмехнулся. — В ловушку попал как наивный дурачок. Хорошо, я так понял, что тебе удалось проводить ту женщину в её мир, за это тебя освободили из проводников и отпустили. Но почему тебе оставили ошейник? И почему он был у человека, отправившего меня сюда?

— Из-за убитых заблудших. Смотрители выпускают проводников из Тупика, но мы продолжаем служить им. К счастью, живя дома, и в своём нормальном обличье. Они могут призвать нас в любое время, когда им захочется, для выполнения разных услуг. Это не так ужасно, как быть проводником, но всё-таки тяжело — жить с постоянной мыслью: «А вдруг я понадоблюсь именно сейчас?» Такова расплата за содеянное. И только в обмен на присланного заблудшего бывшие проводники получают свободу.

— Сочувствую. Не представляю, каково вам живётся.

— Привык, — усмехнулся Ларигор. — Но обмен решил ни с кем не совершать. Даже врагу не желаю такой участи. Я потому с сочувствием отношусь ко всем проводникам, независимо от того, кто скрывается под их личиной. Работу мне Смотрители поручают не сложную — то здесь гостей принять, то в другом месте навести порядок. Из-за разницы в течении времени дома я отсутствую пару часов, не больше. Жена уже привыкла к моим отлучкам, она у меня добрая и понятливая. Ладно, — спохватился он, — что это я всё о себе. Ты, как я понимаю, должен оплатить выход?

— Да, — кивнул я и рассказал Ларигору о похитителе Камня света.

— Погоди, так до тебя уже был один. Не сильно приветливым оказался, на проводника кричал, что тот в болото его привёл, со мной почти не общался, но я понял, что он идёт по следу заблудшего, укравшего вещь Смотрителей. Получается, он не смог выполнить задание?

— Не знаю, — пожал я плечами, — Смотрители ничего мне не говорили. А давно это было?

— Да разве ж тут поймёшь? — Хозяин дома нахмурился. — Очень странная история вырисовывается. Я как-то не задумывался до твоего прихода. Какой-то заблудший ворует Камень света, зная, что пропажа обнаружится. Зачем? Настолько глуп? Или сознательно решил остаться в Тупике? А что с его проводником?

— Смотрители уверены, что он жив, но не могут с ним связаться.

— Видимо, похититель не так прост и знает гораздо больше, чем обычные заблудшие. Удивительно, что он в мой домик не заглядывал. Был у меня как-то один странный вызов на службу. Просидел два дня, еды приготовил, но так никого и не дождался, пока Смотрители обратно не отправили. Похоже, этот человек хитёр. Но ты не расстраивайся. Ложись пока спать, а утром продолжим.

Я чувствовал усталость и не стал спорить с Ларигором, когда он быстро постелил на пол у стены один из матрацев и сделал приглашающий жест. Крепкий сон сморил меня сразу, как только я коснулся подушки, и погрузил в темноту без сновидений.

Меня разбудила возня и яркий свет, пробивающийся сквозь веки. Я открыл глаза и увидел Ларигора, возящегося возле печи. Сквозь прямоугольное окошко комнату заливало голубое сияние, а снаружи доносились звуки шлёпанья по воде.

— Это проводник твой вокруг дома расхаживает в нетерпении, — не оборачиваясь, произнёс Ларигор. — Хочет, чтобы ты поскорее оказал услугу Смотрителям и отправился домой.

— Понимаю, — кивнул я, вставая с матраца. — Я бы на его месте, наверное, за шкирку меня из дома вытащил. Что ж, Ларигор, спасибо за гостеприимство. Но нам с Джеком и правда пора.

— С Джеком? — удивился хозяин дома. — Впервые слышу, чтобы проводникам имена давали. Ты, видно, и правда какой-то особенный. Садись, поешь перед дорогой.

Я послушно сел на лавку и пока уминал остатки вчерашнего ужина, внимательно слушал Ларигора.

— Тут до границы болота осталось всего ничего. Пусть Джек тебя довезёт, чтобы обувь не намокла. Что за границей — не знаю, мне туда хода нет. Тут я положил в мешочек несколько лепёшек — на раз перекусить вам хватит. А теперь, — Ларигор подошёл к закрытой двери и толкнул её, раскрывая, — прошу сюда!

Я вошёл в маленькую комнату и остановился в изумлении сразу за порогом. Все стены от пола до потолка были увешаны оружием. Чего здесь только не было! Охотничьи ножи, длинные острые кинжалы, закалённые мечи, арбалеты с лёгкими стрелами, копья, пистолеты разных модификаций и даже ружья. Среди понятного мне оружия выделялись какие-то прозрачные кристаллы с синим огнём внутри, золотые шары, извивающиеся змеями плети и обдающие холодом серебристые топорики.

— Это для магов, — пояснил Ларигор, заметив мой интерес. — Но ты ведь не из их братии?

— Нет.

— Ну и хорошо. — Хозяин дома приосанился. — А теперь, по давней сложившейся традиции, перед тем как покинуть этот дом, ты можешь совершенно бесплатно выбрать себе любое оружие, какое понравится, но только одно.

— Что? Просто так? Любое? — Я с недоверием покосился на Ларигора.

— Любое, — подтвердил он. — Подарок Смотрителей.

— Щедро с их стороны.

Я замер в раздумьях. Самым привычным для меня был кинжал. С ним я прошёл таинство посвящения в Итонии, прежде чем стал королём. Но то был кинжал моей матери, подаренный ей отцом. Сила и любовь моих родителей сосредоточились в нём и направляли мою руку в опасных ситуациях. А здесь — пустой, холодный металл, несущий смерть.

— У тебя есть ещё выбор, — подал голос Ларигор. — Либо выбрать бесплатное оружие, либо раскошелиться и получить платный совет.

А вот это уже совсем интересно! Прямо сюжет из сказки, просмотренной в детстве. Насколько я помнил, там умный главный герой выбрал совет, а его не слишком догадливые предшественники — разные цацки. Ну и соответственно, проиграли. Для подтверждения своей догадки я спросил:

— А что взял побывавший здесь до меня?

— Арбалет со стрелами.

— Понятно. — Я вздохнул. — Хотел бы оплатить совет, но у меня нет с собой денег.

— Можно чем-то другим.

— Чем же?

Я задумался. Обувь и одежда мне и самому нужны. Пластиковая карта Ларигора не впечатлила. Оставался только неработающий мобильный телефон, и я очень сомневался в его ценности, предлагая Ларигору. К моему удивлению хозяин дома быстро разобрал его, корпус отбросил в сторону и приблизил аккумулятор к лицу.

— Отличная вещь! — воскликнул Ларигор, пробуя аккумулятор на зуб. — Наполнение совсем свежее. Настойка из него выйдет — умереть от удовольствия! Заходи на обратном пути, оставлю немного попробовать.

— Спасибо, не надо. Можете выпить сами, я не обижусь.

— Ладно, — Ларигор ловко кинул аккумулятор в ящик комода. — Выпью за твоё здоровье. Считай, что оплата принята. Держи совет — никогда, ни при каких обстоятельствах не убивай заблудшего.

— И всё? — Я в удивлении вытаращил глаза.

— А разве мало?

— Слишком просто. Скажи хоть, почему?

— Потому что навсегда останешься в Тупике, без права выхода. О последствиях убийства проводника, думаю, повторять не стоит.

— А что делать, если попытаются убить меня?

— Прости, но я могу продать только один совет, — вздохнул Ларигор, потом взглянул на моё расстроенное лицо и проковылял к комоду. — Вот, возьми. — Хозяин дома протянул мне два маленьких круглых камешка. — Подарок за приятную беседу и хорошее отношение к Джеку.

— Что это?

— Яйца моркарийского вуалерота. Они защищают от воздействия магии. Недолго, но всё же. Вдруг пригодятся.

— Спасибо. А что с ними делать? — спросил я, пряча подарок в карман.

— Проглотить, если почувствуешь опасность.

— Хорошо, понял. Что ж, нам пора.

Я протянул руку и пожал клешню Ларигора, потом вышел из дома на помост. Джек бродил неподалёку. Увидев меня, он замахал хвостом, подняв жалом зелёные брызги, а потом неуклюже вскочил на помост, едва не столкнув меня в воду. По совету Ларигора я уселся верхом, махнул на прощание гостеприимному хозяину, и мы отправились в путь.

Глава 5. Пропасть

С наступлением дня болото было просто не узнать. Синее небо и голубое солнце, повисшее над горизонтом, отражались в тёмно-зелёной воде, придавая ей глубокий лазурный оттенок. Искривлённые деревья создавали причудливые, узорчатые тени на сверкающей поверхности. Иногда с тёмных веток вспархивали потревоженные птицы с зелёно-синим оперением, и в воздухе разносился крик, который в ночи я принимал за крик животных.

Как и предсказывал Ларигор, болото вскоре закончилось, резко оборвавшись перед берегом, покрытым обычной с виду зелёной травой и мелкими голубенькими цветочками. Да, с пейзажами и фантазией у Смотрителей чувствовался напряг. То бело-чёрная Станция под куполом розового неба, теперь вот зелёно-синее болото переходящее в зелёно-голубую степь. Цветовая гамма поражала скудостью и однообразием, в отличие от роскоши оттенков в зале Смотрителей. Как только мы выбрались на берег, я слез с Джека и пошёл рядом с ним. Мой уродливый друг бодро шагал в определённом направлении, и меня не переставало удивлять его чутьё. Будь это обычный зверь — он потерял бы след ещё на болоте. Но Джека, видимо, вело иное чувство, какая-то невидимая воздушная нить, протянувшаяся между ним и похитителем.

Мы шли очень долго, а солнце и не думало подниматься выше. Оно застыло над землёй голубым сверкающим диском, снисходительно поглядывая на проплывающие сверху облака. «Похоже на вечный рассвет или закат», — подумал я, вытирая пот со лба. Несмотря на косые лучи солнца, было очень жарко. Хорошо, что на пути встречались тоненькие ручейки с прохладной водой, оказавшейся пригодной для питья. Вскоре пейзаж разнообразился круглыми тёмными валунами, разбросанными посреди травы и цветов. Идти стало тяжелее. Во-первых, я устал и проголодался, а во-вторых, возникло ощущение едва заметного подъёма.

Добравшись до группы валунов, я решил сделать привал. Уселся на горячие камни и с наслаждением вытянул гудящие ноги. Самое время перекусить. Лепёшек в мешке оказалось всего три. Негусто, но Ларигор не из тех, кто бы зажилил еду. Скорее всего установленные правила не позволяли ему положить больше. С сомнением оглядев громадную тушу Джека, я протянул ему большую из лепёшек, но мой проводник лишь понюхал её, давая понять, что есть не будет.

— Ты уверен, что не голоден? — спросил я, кусая лепёшку. — Не знаю, сколько ещё идти, но с едой у нас не густо. Ларигор сказал, что пропитание придётся добывать самим. Только как? Что-то я ни одного кустика с ягодами не заметил и ни одной живой души. На болоте хоть птицы встречались. Знал бы — попытался бы поймать парочку.

Я быстро умял лепёшку и с трудом заставил себя не прикасаться ко второй. Джек в это время бродил вокруг меня, словно прислушиваясь к чему-то. Наконец он опустил морду к земле, замер, а потом вдруг сделал резкий прыжок в мою сторону. Длинные когти передних лап погрузились в землю у моих ног, осыпав меня ошмётками травы и мелкими камешками. Крылья фиронга распахнулись и окутали меня надёжным защитным коконом.

— Ты что делаешь? — заорал я, вскакивая от испуга, но Джек даже ухом не повёл.

Он медленно вытащил лапу из углубления в земле, и я увидел толстых белых червей, извивающихся на его когтях, как на вертеле. Фиолетовым языком зверь смахнул в пасть одного червя и захрустел им, блаженно жмурясь. Потом, словно вспомнив о чём-то, виновато посмотрел на меня и поднёс лапу к моему лицу, предлагая угощение. Меня чуть не стошнило при виде шевелящихся жирных тел с крохотными прозрачными глазками и двумя рядами коротеньких лапок. В местах прокола выступили капли густого жёлтого сока. Один из червей прикоснулся к зелёному сиянию крыльев, дёрнулся и безвольно повис на когте. В глазах Джека промелькнул страх, смешанный с удивлением, и я поспешил убрать крылья. Опасности не было, просто проводник в ответ на мои жалобы добыл нам пропитание.

— Извини, ты напугал меня, — сказал я, ободряюще улыбаясь. — Благодарю за угощение, но я уже наелся лепёшкой. Ешь сам, не стесняйся.

Джека не пришлось упрашивать. Один взмах языка — и все черви благополучно исчезли в его пасти. Он совершил ещё с десяток прыжков с погружением когтей в землю, прежде чем насытился и улёгся отдохнуть на траве. Жёлтый сок застыл на клыках, придав морде зверя ещё более свирепое выражение. Глядя на неё, я понял, что больше никогда не стану судить о ком-то по внешности.

Джек отдыхал недолго, и вскоре мы продолжили путь. Напились в ближайшем ручье и пошагали дальше. О приближении ночи возвестил поднявшийся ветер и пришедшее в движение солнце. Оно стремительно уползло за горизонт, оставив нас в холоде и кромешной темноте. Только глаза Джека светились двумя красными огоньками, но путь они не освещали. Я трижды споткнулся о валуны и упал, прежде чем предложил остановиться на ночлег. Джек сразу зашуршал травой, укладываясь. Я нащупал его тёплый бок и примостился рядом. Но заснуть не удавалось — ветер разгулялся не на шутку и пронизывал до самых косточек. Я дрожал всем телом, когда почувствовал, как тяжёлая лапа обхватила меня и подпихнула под горячий живот.

— Спасибо, Джек, — пробормотал я, зарываясь в жёсткую вонючую шерсть.

Согревшись, я не заметил, как задремал, а проснулся от яркого света бледно-зелёной луны. С её появлением ветер стих, и мне стало жарко. Я выбрался из-под лапы спящего Джека и уселся на ближайшем валуне, разглядывая тёмное небо без единой звёздочки. Ещё один купол? Непохоже. Загадочный мир, освещаемый одинокой голубой звездой. Настоящий тупик, находящийся на задворках Вселенной. Почему-то сквозь него проходят дороги между мирами, и горе заблудшим, попавшим сюда по стечению обстоятельств. Я недолго философствовал, потому что снова продрог, забрался под лапу Джека и быстро заснул. В этот раз сон мой был крепок и его не нарушили даже первые лучи, показавшиеся из-за горизонта. Солнце щедро плеснуло светом и теплом на зелёную степь, и в то же время луна мигнула на небе и исчезла, как будто кто-то экономный отключил ночной фонарь.