Бесплатный фрагмент - Амбассадор фортуны

Часть 1. Идеальный план

Эвита

Она нехотя медленно открыла глаза. Тяжелые веки не слушались. Теплый свет вечернего солнца преградила бесформенная серая масса. Еще секунду назад она нежилась в забытье. Злиться не было ни сил ни желания. Угадать в бесформенной массе женщину можно только обладая неплохой фантазией и развитым образным мышлением. Фигура — большой мешок набитый тряпками. Лицо круглое, цвета сырой земли, густо усеянное мелкими морщинами, съехавший набок мясистый нос, еле заметная щель вместо рта и редкие бесцветные волосы. Возраст — от тридцати до шестидесяти…

— Бери, — хрипло одним звуком произнесла эта в прошлом женщина.

Голос шел изнутри, она не открывала рта, как чревовещатель.

Эвита смотрела на нее устало и равнодушно. Не реагировала. Слышала, но не понимала, что происходит. Закрыла и открыла глаза в надежде, что она исчезнет.

— Это тебя! Быстро!

Некрасивая женщина не исчезла. Её голос стал требовательным, резким и скрипучим. Только сейчас Эвита увидела в ее руке, похожей на старую снегоуборочную лопату, небольшой смартфон. Экран с заметной паутиной трещин бледно светился. Эвите хватило здравого смысла не задавать лишних глупых вопросов. Она осторожно взяла смартфон, мельком взглянула на экран. Ничего. Просто зеленая рисованная телефонная трубка. Никакого имени, фото или номера. Эвита поднесла трубку к уху, ощущая легкую прохладу от стекла и сдавленно сказала:

— Алло.

— Эви…

Это короткое слово со скоростью пули вонзилось ей в мозг и разорвалось внутри. Она вскочила с места, закрутилась. Голова вращалась во все стороны в поиске источника голоса. Никого… Только странная женщина в паре метров равнодушно рассматривала свои грязные ногти. Ком лавиной подкатил к горлу, перекрывая дыхание. Слезы брызнули из глаз.

— О Боже, — выдавила она из себя, превозмогая боль в горле. — Любимый, как ты…

— Эви, дорогая. Я с тобой любовь моя. Эви…

Она присела на корточки. С силой прижала смартфон к уху, услышав слабый треск и ощущая боль. Задыхаясь от нехватки кислорода, и заливаясь неподвластными слезами, она разрывалась от желания сказать много и не могла найти ни одного подходящего слова.

— Все будет хорошо, моя родная, все будет хорошо, — торопливо говорил самый желанный и любимый в мире голос.

— Я люблю тебя. Прости меня. Я…

Она не смогла закончить свою бессвязную сумбурную речь. Незнакомый голос вдруг зазвучал. Чужой, спокойный и пугающий.

— Теперь слушай меня внимательно. Не перебивай, Эвита. И не бросай трубку. Запоминай все, что я скажу. Каждое слово.

Сердце с грохотом упало в район желудка, ноги отнялись, высохли, исчезли слезы, дыхание остановилось. Она послушно молчала и слушала. Страх и паника перешли в недоумение, потом подозрение и вновь всепоглощающий страх. Прошло не больше минуты, и она смогла перевернуть все с ног на голову. Эвита думала, нет, она была уверена, что хуже быть уже не может. А теперь… Что теперь?

— Я верю в тебя, Эвита. Это твой шанс, это ваш шанс.

Незнакомец закончил и исчез также внезапно, как и появился.

— Эви, любовь моя, ничего не бойся.

Он вернулся. Тот, кто был для нее жизнью. Она хотела его слушать бесконечно. Опять проклятый ком, две крупные слезы синхронно потекли по щекам, язык высох и прилипал к небу.

— Я очень тебя люблю, — прошептала она.

— Я буду тебя ждать, любимая. Я буду ждать.

В телефоне наступила тишина. Ей невыносимо захотелось потерять сознание, опуститься в пустоту. Где нет ничего, даже воспоминаний. Жаль, что это не кошмарный сон. Сильная рука грубо вырвала затихший бесполезный смартфон. Эвита не отреагировала, только услышала издалека противный хрип:

— Бывай.

Прихрамывая, женщина с мешком картошки вместо тела, ушла прочь.

Эвита посмотрела ей вслед. Была ли она когда нибудь молодой, красивой и счастливой? Эвита была. Совсем недавно.

Эвита Бакстер присела на нагретую солнцем деревянную скамейку. Максимально набрала в легкие воздух и шумно выдохнула. Стало немного легче. Она хотела остановить это начинающееся безумие, но понимала, что не может. Она снова закрыла глаза.

Её жизнь это сказка, в которой нет хэппи-энда. Эвита Вирджиния Бакстер единственная, горячо любимая очаровательная дочка прекрасных родителей с безупречной репутацией. Красавица, умница, эталон женственности, нежности, доброты. Её любили и обожали все без исключения. Семья, подруги, завистники, безответно влюбленные юноши, учителя, соседи, уличная шпана, официанты, парикмахеры, бомжи, бродячие собаки, стоматологи и просто обычные прохожие. Жизнерадостный искренний и чистый ангел во плоти. Эвита росла в атмосфере добра любви и умеренной роскоши. Хорошая элитная школа, занятия спортом, танцами, верховой ездой, рисованием и иностранными языками. И наконец, Европа. В Лондонском университете она блестяще окончила школу бизнеса. Апогеем стал Оксфорд и отделение менеджмента, на котором Эвита была в числе первых и лучших студентов.

В тот день Эвита Бакстер была, как всегда неотразима. Высокая, стройная с длинными до поясницы густыми тяжелыми волосами цвета созревшего пшеничного поля. Огромные небесно голубые глаза, игриво вздернутый носик и лучезарная не сходящая с лица улыбка. Платье от признанного модного дорогого модельера элегантно облегало ее безупречную фигуру, подчеркивая высокую грудь, изящную шею, женственно робко открытые плечи и грациозную спину. Она не смотрела на священника и не слушала его бархатный баритон. Она смотрела в счастливые глаза своего единственного и любимого и надеялась, что ее глаза также пылали любовью. Она торопливо выкрикнула «Да» и впилась в его мягкие губы. Она стала женой…

Они познакомились в Лондоне. Эвита училась, а он был в отпуске. Прошел всего день, как он прилетел в столицу Англии. Они столкнулись на улице около кафе, где оба хотели перекусить. И все. Больше он никуда не поехал и не полетел. Так и провел свой отпуск рядом с Эвитой, хоть изначально в планах была и Венеция и Амстердам, Мадрид и даже Париж… Он не пожалел, ведь он влюбился. Взаимно. По счастливому стечению обстоятельств они оба были из Калифорнии. Отпуск, вскоре закончился, и он улетел, а она осталась. Любовь на расстоянии не утратила своей силы, разгораясь все больше и больше. Год вынужденной разлуки только укрепил их желание быть вместе. Полноценной разлукой это нельзя было назвать. Они оба использовали любой шанс, чтобы пересечь океан, не взирая на расходы и сложности. На Рождество он был в Лондоне, в день святого Валентина она сделала ему лучший подарок, прилетев в Лос -Анджелес. Один летний уик- энд они провели в Ницце, один осенний в Лиссабоне. Каждый день они звонили друг другу, желая доброго утра и спокойной ночи, слали друг другу маленькие милые подарки и писали электронные письма. Как оказалось такое бывает не только в женских романах, а и на яву. Это, правда! Такая любовь бывает! Время прошло, и она вернулась к нему. А он ее дождался.

День свадьбы. Яркий шатер, залив с легким бризом, крики чаек, изумрудный холм, безоблачное небо, море живых цветов. Радостные лица, смех и улыбки, музыка. Счастье есть. Эвита могла к нему дотронуться, она могла его слышать и ощущать. Она трогала кольцо на безымянном пальце, чувствовала боль лицевых мышц от постоянной улыбки. Она знала, что все реально и не верила в свое счастье. Она никогда не забудет, как подошла к своему избраннику, обвила шею руками и сказала:

— Я счастлива.

— Это только начало, — ответил он.

Это было как вчера. Совсем недавно. Никто и ничто не могло испортить ее жизнь. Кроме одной ошибки… Кроме забытого прошлого… У лайнера совершенной, идеальной, безупречной судьбы разом отказали все двигатели и он стремительно рухнул, похоронив под обломками счастье.

Теперь Эвита Вирджиния Бакстер сидела одна и заплаканными глазами смотрела на заходящее солнце. Предательски накатила жалость к самой себе. На мгновенье, где-то внутри, дернулась ниточка надежды и тут же оборвалась. Надежды нет…

*****

Рауль Кортес стоял на террасе. Курил сигару. Он наслаждался свежим морским воздухом бухты Бонита в Сан-Диего в сочетании с ароматом дорогого табака. К вечеру запах океана усилился. Рауль дышал ровно и спокойно. Он снял это бунгало неделю назад и не пожалел. Здесь было тихо и безмятежно, вдалеке от любопытных глаз.

Смартфон на столике издал короткий звук. После беглого просмотра, он ответил, еще раз посмотрел на залив и решительно вошел в комнату. В просторном зале с камином, облицованном искусственным мрамором находились пять мужчин. Несмотря на разношерстную компанию в помещении стояла кладбищенская тишина. Рауль ухмыльнулся и выпустил густой клуб дыма. По очереди осмотрел собравшихся. Два одинаковых дивана с обивкой орехового цвета стояли напротив друг друга посреди комнаты, разделяемые длинным журнальным столиком на массивных гнутых ножках. На одном диване сидел большой афроамериканец в пестрой рубашке. Накачанные огромные руки, крупная голова с ежиком твердых волос, объемный нос и рот с мясистыми губами. Верзила, редко моргая, уставился на человека, сидящего, напротив, на таком же диване. Невысокий мужчина без отличительных физических данных, заметно лысеющий. Рыхлое, не свежее лицо. Красные воспаленные глаза. Безразличная, апатичная, чуть надменная поза. Немного дальше в глубоком кресле из того же гарнитура утопал молодой человек с заметной копной кучерявых волос и телом кукольного пупса. Короткими пухлыми пальцами он живо елозил по экрану большого смартфона. Наушники с музыкой и пустой отсутствующий взгляд. Шатен давно не бывший у парикмахера, сидел у окна, уставившись на океан. У него был усталый вид. Несчастный, жалкий, сгорбленный. Еще чуть-чуть и он уляжется прямо на пол, примет позу эмбриона и тут же уснет. Одежда его дорогая и брендовая, но неопрятная и неухоженная. Еще один долговязый парень курил, часто затягиваясь. Беспорядочно блуждая взглядом по комнате, он заметно нервничал. Почесывал гладко выбритое скуластое лицо, часто дотрагивался до тонкого длинного носа, переминался с ноги на ногу.

— Вижу, вы уже познакомились.

Сарказм и издевку временный хозяин уютного пляжного домика не скрывал.

В ответ молчание. Рауль Кортес передернул плечами. Он был крепким и физически развитым. Четко очертанные мышцы не могла скрыть одежда. Смуглый брюнет с испанскими чертами лица и черными бездонными глазами. Он сощурил один глаз, пыхнул сигарой и продолжил, повышая тон:

— Хорошо. Я знаю каждого из вас, вы знаете меня. Собрались мы не в покер поиграть. Может, поговорим!?!?

Внимание он привлек. Кудрявый пупс снял наушники и подался чуть вперед. Нервный парень затушил сигарету, одним глотком допил из бутылки пиво, вытер ладонью лицо и попытался изобразить полное внимание и интерес. Шатен у окна прекратил подсчет чаек и развернулся всем телом. Пара на диванах, как по команде, не меняя позы, одновременно повернули голову в сторону говорившего.

— Да, стоит многое обсудить.

Голос уставшего парня у окна был тихим и поникшим, как у провинившегося школьника.

— Для начала нужно познакомиться… Меня зовут Рей.

Он хотел продолжить, но Рауль его резко перебил:

— Достаточно! Автобиографии здесь не нужны. Минимум информации о себе. Мы собрались выполнить одно дело и никогда больше не встречаться.

— Толково, — согласился с ним долговязый нервный мужчина. –Как в кино…

— Считаешь, что это смешно? — спросил Рауль, выбрасывая окурок сигары в камин. Он пристально посмотрел на долговязого, пытаясь поймать его взгляд.

— Да, нет…

— Я могу подробно рассказать весь твой жизненный путь. Если тебе нечего скрывать. Итак!

Рауль уже не скрывал своего негодования. Его реакция была мгновенной. Он сразу захотел обозначить положение всех в этом доме.

— Эй! Спокойно! Стоп, стоп, стоп, — запаниковал парень поднимая руки. — Я реально неудачно пошутил.

Он не сомневался, что Рауль сейчас выложит все. От размера его ноги до

любимого блюда его ребенка. Он по-настоящему испугался. Рауль Кортес подошел к нему вплотную, ощущая на себе заинтересованные взгляды окружающих.

— Я могу обойтись без тебя, — твердо с нажимом на каждое слово произнес Рауль.

— Я понимаю… — опустив глаза, пробормотал тот.

— Как тебя зовут?

— Скай, — негромко и неуверенно ответил парень, шмыгнув носом.

— Как в кино, — передразнил его Рауль. –Скай, наш пилот, асс авиации. Поднимет в воздух даже тостер. Правда, Скай?

Тот не знал что ответить на явные подколки. Он злился, но терпел.

— Проехали, — сказал Рауль и по-дружески стукнул Ская в плечо.

— Я Трой, — густым басом представился темнокожий громила, поднимая вверх свою огромную руку.

Рауль подождал продолжения. Его не последовало.

— Ладно. Наш добрый великан Трой отличный боец и не менее профессиональный взрывоопасный техник. Он половина нашей безопасности.

— Так точно, сэр, — отрапортовал Трой. — Я прикрою ваши тощие задницы.

Он позволил себе что-то наподобие улыбки.

— Зовите меня Док, — сказал мужчина, сидевший на диване напротив здоровяка.

— Я врач. Вот так банально и прозаично, — печально добавил он, пожимая плечами.

Если кто и хотел сострить по этому поводу, то сдержался. Вызвать очередную порцию гнева хозяина никто не хотел. Розовощекий кучерявый парнишка, который был моложе всех в этом доме, нерасторопно встал с кресла, что-то роняя на пол. Снял наушники, испуганно оглянулся вокруг, выразительно глотнул порцию воздуха и произнес голосом подростка:

— Меня зовут Хироши.

Он хотел подойти к каждому и пожать руку, но так и остался топтаться на месте, не решаясь с кого начать. Да и уместно ли это?

Рауль Кортес улыбался. Его команда отличалась недюжинной фантазией в подборе псевдонимов. Пилот вертолета- «Скай», военный хирург- «Док», сержант запаса Армии США — «Трой», хакер — «Хироши». Хотя, по большому счету совсем не важно, как они себя назвали. Парень с усталыми глазами, например, назвался своим настоящим именем Рей. Ничего не меняется.

— Не очень ты похож на японца, — не выдержал Док.

Хироши широко открыл свои маленькие глазки и посмотрел на Рауля.

— Джентльмены. На вашем месте я бы сто раз подумал, прежде чем шутить над нашим юным дарованием. Мистер Хироши наш банкир, проводник в мир богатства. Нашего с вами богатства. Так что, максимум уважения. Я не шучу.

Рауль говорил серьезно и с каждым словом, «банкир» Хироши заметно расслаблялся и успокаивался. Ему льстили слова Рауля, и он наполнялся гордостью и чувством собственной значимости. Он даже стал выше ростом.

Тем временем Рауль Кортес неспешно прошелся по комнате, размышляя о том, что напряжении пока не спадало. Ну, что ж, время на адаптацию еще есть. К тому же он не преследовал цели сдружить этих людей. Но с другой стороны они должны слаженно сработать, четко и безошибочно, а для этого необходимо какое никакое доверие.

— Так, официальная часть закончена. Вольно! — скомандовал Рауль.

— Можно выпить, покурить и поговорить. Есть вопросы?

Команда дружно молчала. Пока в этом они нашли общий язык. Их необходимо раскачать. Рауль достал бутылку начатого виски и один стакан. Налил немного, продегустировал, долил еще, поставил бутылку на столик и отошел к камину. Скай почесал голову и спешно вышел из комнаты в кухню. Вскоре вернулся с открытыми бутылками пива и предложил каждому. Трой, Хироши взяли, а Док и Рей жестами отказались.

— Тебя как называть? — спросил, поднимаясь с дивана Док, обращаясь к Раулю.

— Каждый из вас меня знает, — ответил Рауль. — Мне без разницы.

Он пожал плечами и отпив виски продолжил:

— Я могу придумать себе позывной или прозвище, но не вижу смысла. Если дело провалиться, все приведет ко мне. Кто-то из вас, а может и все укажут на меня. Так что я, Рауль Кортес, ваш босс или командир. Как кому угодно…

— А что, есть шанс, что дело может провалиться? — грубо и громко спросил Трой, одним глотком осушив большую половину бутылки пива.

— Мистер Кортес, не дадите мне стаканчик для вашего прекрасного напитка? — в свою очередь спросил Док, указывая на оставленную, как приманку бутылку добротного виски.

Рауль взял с каминной полки стакан и бросил в сторону Дока. Тот ловко одной рукой поймал и через секунду уже с удовольствием пил алкоголь.

— Конечно, может, — ответил он Трою и, видя желание чернокожего гиганта возмутиться, продолжил:

— В том случае, если любой из вас усомнится в моих решениях, посчитает себя умней или захочет сделать все по — своему.

Рауль говорил как можно жестче в упор, глядя на собеседника.

— Значит, ты абсолютно все продумал? — в разговор вмешался Скай.

— Да.

Ответ прозвучал быстро и без тени сомнений. Скай и Трой переглянулись почти незаметно и стушевались.

— Я потратил на вас время. Я с каждым поговорил, вы согласились с моими условиями. Я прав?

В ответ опять тишина. Это начало уже раздражать. Рауль допил виски и вышел на середину комнаты.

— Я знаю, когда и где состоится операция. Пока я не назвал время и место, у вас есть шанс соскочить. Последний. Где выход, знаете. Я не собираюсь торчать с вами и ждать, пока вы созреете. После, я отказа не приму и точно, плохо к этому отнесусь.

— Угрожаешь? — с наглой усмешкой на каменном черном лице поинтересовался Трой.

— Я тоже не…

— Закрой рот! — крикнул Рауль. — Тебе пора домой. Там тебя ждут. Очень.

— Я лишь хотел сказать, что не стоит разговаривать с нами, как с мусором, — как можно спокойней произнес Трой.

— Ты как никто знаешь правила игры.

— Окей, Рауль. Я притащился сюда не пиво попить. У меня было достаточно времени все обдумать.

Трой допил остаток хмельного напитка и откинулся на спинку дивана.

— Мне терять нечего, — подал голос Рей. –У нас мало времени…

— Я никого не уговариваю, — не унимался Рауль. Его черные бездонные пугающие глаза блестели в слабом освещении.

— Давайте решим. Кто в деле?

— Да все в деле! — раздраженно махнул рукой Док, успевший прикончить уже вторую порцию виски. — Все боятся и это нормально. Но мы здесь, мы в деле, ты босс. Я согласен и остальные тоже. Давайте заканчивать пустой треп!

— По существу есть вопросы?

Рауль успокоился. Задача выполнена. Он показал, кто главный. Теперь главное не расслабляться. Хироши сидел в кресле, не меняя позы. Он смотрел на происходящее со стороны наблюдателя. Он раздвоился. Одна его часть страшилась и сильно переживала, а другая, с беспечным любопытством, участвовала. Он ощущал приверженность к чему-то грандиозному, опасному и безумно интересному. Он не понимал почему все спорят, ведь все ясно и понятно. Хочешь- рискуешь и получаешь все. Не хочешь, боишься — продолжаешь жить своей жизнью. Такие шансы выпадают редко. Он смотрел на Троя и Ская с неудоимением. На вид эти парни сильные и опытные, но он видел и слышал их сомнения и опасения. На их фоне Хироши чувствовал себя уверенным. Рей негодовал и возмущался внутри себя. Он спешил, его нервы давно на пределе и он с трудом не срывался на крик и истерику. Его бесило самолюбование Рауля, трусость Троя, несерьезность Ская. Он готов прямо сейчас бежать куда — нибудь и делать хоть что-то. Лишь бы не сидеть на месте.

— Один вопрос по существу, — отозвался Скай. Он закурил, почесал свой длинный нос, откашлялся, беря паузу на обдумывание.

— Без обид, мистер Кортес. Не могу понять, как с деньгами. Не то, чтобы я тебе не верю. Хотелось бы каких-нибудь гарантий. Лично для меня ни хрена не понятно. Риск очевиден, но кот в мешке получается…

Хироши подался вперед, предвкушая очередную порцию профилактических работ от Рауля Кортеса. Рей что-то пробурчал себе под нос и ушел на террасу.

— Окей, — с пугающим равнодушием ответил Рауль. Ушел в другую комнату и тут же вернулся. Протянул Скаю листок бумаги.

— Что это? — автоматически поинтересовался Скай, беря листок. Листок содержал список слов, напротив которых стояли разные цифры, похожие на цену или стоимость.

— Это первая часть сметы. Оружие, одежда, телефоны, ноутбуки, транспорт, оплаченные номера в отелях и мотелях, еда, пиво, которое ты пьешь. Все!!! Каждый цент мой. Каждый! Хочешь в долю? Пополам? Будут гарантии.

Скай еще раз взглянул на список. Без калькулятора понятно, что сумма немалая и Рауль прав — это только начало. Он не решился вернуть лист Кортесу. Положил его аккуратно на столик, рядом с бутылкой виски.

— Нет вопросов, сэр.

— Вот и хорошо. У кого еще наболело? Сомнения? Хироши!

Кучерявый парень нервно подпрыгнул, как от электрического разряда. Вскочил с кресла.

— Что? Я… Нет… И… Нет… Ничего… — заикаясь бормотал он.

— Тебя все устраивает?

Хироши молча, выразительно закивал головой. Рауль жестом приказал ему сесть и тот рухнул в кресло, обливаясь холодным потом.

— Черт! Вы меня утомили. Давайте просто сделаем то, что я говорю. После чего разбогатеем и будем жить счастливо вдали друг от друга. Практически все готово. Трой, все что ты заказал готово. Все осмотришь, ничего не пропусти. Если, что нужно достанем. Твои игрушки на подходе.

Рауль кивнул в сторону Хироши. Тот опять выпрыгнул из кресла и решил больше в него не садиться. Рауль Кортес налил себе виски, немного отдохнул, всего минуту и продолжил:

— Остальное, что нужно купишь сам. Деньги получишь. Понял?

— Ага.

Вернулся в комнату Рей с еще белее недовольным лицом. Рауль подмигнул ему, явно издеваясь.

— Сегодня, завтра все постригитесь и прекратите бриться. У нас не будет киношных масок. Бейсболки, очки, небритость и мы как семена карата. Не усложняем, все по плану.

Док сидел как дома, потягивая виски. Ему было хорошо. Тревоги не наблюдалось. План Рауль ему нравился, виски отменный, погода отличная. Трой взял еще одно пиво и вдруг обратился к Доку:

— Ты похож на еврея. Я прав?

Док глотнул напиток и с ухмылкой чуть захмелевшего повесы ответил:

— А ты на негра. Я угадал?

— Ты охренел, жид вонючий!!!

Трой выпучил глаза, его ноздри расширились, как у быка на корриде. Он шагнул к Доку и навис над ним огромной грозовой тучей. Док совершенно не испугался, посмотрел в сторону Рауля и негромко, но отчетливо произнес:

— Убери от меня это тупое эбеновое дерево.

— Молись сука своим недоделанным богам…

Почти двухметровый, здоровенный афроамериканец на глазах становился еще больше, шире в плечах и выше ростом. Но сегодня в этом доме его почему то никто не боялся. Наверное, потому, что лицо у здоровяка оставалось добрым, как он ни старался злиться.

— Брек! — крикнул Рауль. — У вас разные весовые категории. Не заткнотесь, отправлю обоих в задницу мира. Откуда я вас и достал. Что за хрень!?

— Вот именно! — возмутился Трой, с трудом удерживая себя.

— Недоумки, — проговорил Рауль и встал между спорщиками. Положил руки на мощную грудь Троя и немного подтолкнул. Трой послушно отступил. Док продолжал невозмутимо сидеть.

— Я вас помирю, — пообещал Рауль Кортес. Он посмотрел с прищуром на Троя и ткнул в него пальцем.

— Ты потомок неграмотных, первобытных и не очень умных людей.

Не давая опомниться Трою, Рауль перевел палец на Дока:

— А твои предки вне конкуренции в сфере подлости, обмана и жадности.

— Ты рехнулся, — не то спросил, не то утверждал Трой.

— За пять тысяч лет негр из Африки не сделал и не придумал ничего. Ни письменности, ни календаря, ни корабля, ни железной дороги, ни оружия, ни даже тарелки.

Рауль говорил как самодовольный профессор на лекции, которая интересовала исключительно его самого. Он не обращал внимание на протесты, лишний шум и недовольство.

— Никакой науки, никакого искусства. Негры не приручали диких животных, не изготавливали одежду, не прокладывали дорог. А зачем? Ведь даже колеса не было!!! Они таскали груз на кучерявой башке десятки километров. Веками они строили хижины из палок и грязи. Бобры круче строят. Коренные жители Африки в этом не виноваты. Их мозг немного меньше, чем мозг иных народностей. Так говорит наука.

— Ты считаешь меня тупым!?

— Нет, Трой. Не считаю. Правда. Я считаю, что твои предки редко получали Нобелевскую премию, мало писали великие романы, не хотели быть известными художниками, не мечтали полететь в космос, не любили точные науки.

В глазах Троя читалась обреченность. Он отвернулся. Этот чертов Рауль был прав. Но как же не хотелось с ним соглашаться.

— Слово «негр» произошло от испанского «черный», — продолжал Рауль. — И на континенте твоих далеких праотцов есть страна с названием Нигер.

Трой повернулся, полный решимости высказать многое, но Рауль его остановил:

— Я не закончил!

Трой замер, с силой сжимая кулаки. Еще немного и ему будет плевать на все.

— Когда многострадальные от происков еврейского бога египтяне согласились, наконец, отпустить избранный народ в турне по пустыне, во главе с лучшим экскурсоводом и первым в мире бойскаутом по имени Моисей, евреи не праздновали и не радовались. Нет. В последний день перед походом еврейские женщины брали взаймы у египетских модниц золотые украшения и кольца с драгоценными очень дорогими камнями. Мужчины евреи брали в долг любые суммы у всех подряд. Они знали, что утром уйдут, искать их сорок лет никто не будет. Блестящая афера. Как же вас после этого не любить?…

А что самое поразительное и необъяснимое так это, то, что евреи придумали Бога и религию, которая заполонила большую часть мира, и отказались от нее…

Рауль Кортес, произнося эту речь, смотрел на Дока.

— К чему эта лекция? — спросил невысокий доктор с еврейскими корнями.

— К тому, что мне насрать, кто из вас кто! — рявкнул Кортес. — Черный, еврей, служитель культа, тибетский монах, марокканская проститутка, сексуальный маньяк.… Хотите выяснить, кто из предков круче?

Трой жевал несуществующую жвачку и бегал взглядом с Рауля на Дока. Молчал. Глупый гнев с его стороны и вообще встреча как-то не задалась. Кортес постоянно гасил конфликты и непонимания и мог в любую минуту перечеркнуть все. И был бы прав. Трою стало стыдно за свое поведение. Он напомнил себе, зачем и ради чего он пришел в этом дом и постарался взять себя в руки.

— В другое время я бы поспорил с тобой, — проговорил Док в надежде, что Рауль поймет его извинительный тон.

— В любое время спорить со мной бесполезно!

Рауль Кортес вновь нервно прошелся по комнате, стараясь успокоиться.

— А твои предки?

Голос Хироши прозвучал неожиданно даже для него самого. Он не смотрел на Рауля. Он не боялся, он хотел просто напомнить о себе.

— Какие они?

— Я не знаю, Хироши, — ответил Рауль. — Во мне намешано столько крови. Я так думаю. Да и плевать мне.

Смартфон в кармане джинс Рауля Кортеса издал звук. Он прочитал короткое сообщение: «Я на месте» и посмотрел на входную дверь. Раздался легкий стук. Трой вскочил с дивана, Скай подавился пивом, Хироши округлил глаза, Рей перестал дышать.

— Спокойно, — проговорил Рауль. — Рано обделались господа. Вы еще ничего не сделали.

Дверь открылась и в комнате материализовалась невысокая стройная девушка с длинными прямыми черными волосами и восточной внешностью. Одетая в кожаную короткую куртку, она держала в руках ярко красный мотоциклетный шлем. Маленькие губы кукольного рта растянулись в нежной игривой улыбке.

— Всем привет. Я приехала. Ничего не пропустила? — звонко сказала она.

Все без исключения смотрели на красивую китаянку, японку, кореянку или малазийку… Она выглядела как сказочная принцесса с арабских, восточных легенд. Чистое лицо с румянцем, раскосые карие глаза, блестящие волосы.

— Знакомьтесь господа, это красавица по имени Вонг, — представил ее Рауль.

После он представил всех присутствующих, заодно пресекая попытки пошлых шуточек со стороны Ская и Троя. На Хироши они задержались.

— Вам есть, что обсудить друг с другом, — обозначил Рауль, — Оговорите все детали до мелочей.

— Дорогой, не переживай, — проворковала Мэй и поцеловала Рауля в щеку.

Хироши, не дыша, смотрел на нее.

— Как скажешь, — согласился Кортес и оставил их.

— Расслабься мистер. Налей мне чего-нибудь холодненького, и давай где нибудь уединимся, — сказала она онемевшему Хироши с еле заметным акцентом.

Она грациозно проследовала в другую комнату. Спустя минуту ожил Хироши и засуетился.

— Это кто? — ехидно ухмыляясь, спросил Трой.

— Моя муза.

— Понятно. А по делу?

— Она превратит чужие деньги в наши и не оставит следов. Так понятно?

— Ни хрена не понятно, — сказал Трой. — Где мое барахло? Хочу взглянуть, что у нас есть.

— В гараже. Думаю, найдешь.

— У меня еще один вопрос, — подал голос Скай и Трой задержался на полпути.

— Кто ты, Рей?

Скай подошел к шатену и посмотрел в его серые усталые глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Я пилот, Трой солдат и сапер, Док скорая медицинская помощь, наш юный японский друг Хироши со своей новой азиатской подружкой, хакеры. А ты?

— Я тот, из за кого вы все здесь оказались, — с вызовов ответил Рей.

— Вы все здесь, потому что я так захотел! — проговаривая четко каждое слово, сказал Рауль Кортес.

Рауль

Он сильно потер уставшие глаза. Ворох беспорядочных бумаг, включенный ноутбук, смартфон, пепельница с окурком сигары, стакан из толстого стекла с остатками виски. Такой натюрморт был у него на столе. В руке ручка, которой он что-то записывал, высматривал данные в мониторе, несколько раз звонил. Деятельность кипела, несмотря на глубокую ночь.

Откинувшись назад в кресле, Рауль Сантьяго Кортес с удовольствием потянулся, размяв отекшие мышцы. Встал и прошелся по комнате гостиничного номера люкс к открытому окну, вдохнул свежий океанический воздух. Некоторое время назад судьба путешественница забросила его в Сан-Диего и, похоже, именно здесь жизнь его сделает крутой поворот. План рождался в голове, как замысел у писателя, которого застигло врасплох вдохновение. Боясь упустить мысль, Рауль просидел почти всю ночь, придумывая, вспоминая, напрягая все свои мозговые возможности, создавая, как ему казалось шедевр. Сомнительно, что сей шедевр, оценят в массах, общественность не поймет. Зато Рауль возбуждала сама возможность провернуть немыслимое, невыполнимое. Последние года стали приедаться ему. Путешествуя в свое удовольствие, он чаще стал замечать, что города и страны уже не приносили наслаждения, восторга, радости. Скука и лень иногда брали верх. Домом он не обзавелся. Он считал, что дом для семьи, а ее не было. Первую он потерял в семнадцать лет, вторую пока не нашел. Он жил в отелях, мотелях, бунгало, съемных квартирах и домах, нигде не задерживаясь дольше месяца. И так не один год. Приедалась, моментами, такая жизнь. Иногда он ловил себя на мысли, что хочет чего-то другого, спокойного и размеренного течения жизни. Но профессией для такого образа жизни он не обзавелся, да и работать, как большинство, не хотел.

Кортес достал большую спортивную сумку и извлек из нее бархатный черный мешочек и вернулся к столу. Освободив часть стола от бумаг, он высыпал содержимое мини мешка. Громко застучав по лакированной поверхности, рассыпались небольшие зеленые и желтовато-зеленые камешки. Изумруды.…Очень качественные необработанные камни. Дорогие. Некоторые дороже самих алмазов. Это был его капитал. Изумруды позволяли ему жить безбедно в Париже, Гонконге, Каире, Токио, Сингапуре, Берлине, Риме… Хорошо есть, одеваться, иметь красивых женщин.

Последний год он посвятил исследованию США. Проехал на автомобилях тысячи миль, побывал в очень интересных местах и не уставал поражаться разнообразию Америки.

Рауль сел, задумчиво перебрал несколько камней. Его прошлая жизнь в этих драгоценностях.

Его бросили в Колумбии, посчитав наверняка погибшим. Никакой спасательной операции. Его не должно быть в Южной Америке. Истекающий кровью и обессиленный он попадает в плен к наркокартелю. Шансов ноль. Так все посчитали и похоронили капитана спецподразделения ВМС США. Рауль Сантьяго Кортес официально мертв во всех досье. Ошиблись. Во первых он не умер, во вторых наркокартель оказался большой бандой контрабандистов. Разношерстая, но неплохо организованная компания успешно контролировала поток нелегально добытых изумрудов. Тайная добыча, скрытая переправа камней и баснословный доход, уступающий только кокаину. Поначалу за него хотели получить выкуп, но Рауль молчал, не смотря на пытки и побои. Почему его не убили сразу — загадка.

Шли месяцы… Он должен был умереть не один раз. Но видать умереть мертвецу невозможно. Однажды ему всадили в ключицу нож, еще пьяные контрабандисты били его целый час без перерыва. Уставших бандитов заменяли свежие подвыпившие изверги. В другой не менее превосходный день, обкуренный до чертиков метис с прогнившими зубами, разрядил в Рауля всю обойму пистолета. С расстояния десяти метров только одна пуля зацепила ребро, оставив неприятный кровавый ожог. Его бросали в болото с крокодилами. В тот день рептилии были сыты. Укус ядовитой змеи он перенес в недельной горячке. Историй в гибельном напряженном и каждодневно опасном тематическом парке развлечений у Рауля хватало с избытком. Но произошло то, что впоследствии капитан Кортес назвал роковой ошибкой одних и невероятным успехом для других… Точнее для одного. Три внедорожника ранним сентябрьским утром отправились в район Бокас Дель Атрато. Дюжина вооруженных бойцов многонациональной банды с грузом отборных изумрудов на несколько сот тысяч долларов планировала обмен в Панаме. План незамысловат, хоть для ярых контрабандистов он казался верхом криминального творчества. В это турне плохие парни взяли с собой и Рауль. Он им надоел, и было принято решение отдать его за символическую плату дружественной преступной организации. Вот она ошибка… Рауль Сантьяго Кортес месяцами ждал своего шанса. Он не совершал глупых побегов в никуда. Хватало ума понять — Колумбийские джунгли не курорт. Он мог бежать каждый день. С оружием и без. С едой и водой. Ночью и днем. Когда угодно. Рауль ждал.…Слушал, запоминал, анализировал…

Если кратко, то кортеж не добрался до места назначения. Блестяще натренированный, хоть немного и измотанный, капитан войск специального назначения (которому нет даже нормального названия) Рауль Сантьяго Кортес убил одиннадцать бандитов. Без жалости, цинично, жестоко. Раздетые трупы он сжег с двумя машинами дотла. Резкая тошнотворная вонь надолго застряла в его памяти.

На оставшемся джипе он добрался до большой рыбацкой деревни, где и обменял оружие, одежду и машину на всю деревню. Все жители ему помогали и уже через неделю он был в Панаме. В Портабело не составило труда нанять современную яхту и отбыть в Мексику, а там и до любимой Америки осталось сделать пару шагов. Так Рауль стал богат, свободен и независим. Официально его не существовало. Жизнь с чистого листа ему понравилась. Деньги от продажи изумрудов позволяли многое. И главное — он не собирался возвращаться в прошлое.

Теперь в номере отеля Сан-Диего, глядя на остатки своего богатства, Рауль чувствовал переполняющее его возбуждение. Адреналин насыщал кровь, существование перестало быть бессмысленным. Странная штука судьба, банальная случайность, стечение многих обстоятельств и вот Рауль, страдая бессонницей строит планы, тешит свое и без того раздутое тщеславие и самолюбие.

Он зашел в ванную, умылся холодной водой и посмотрел в зеркало. Обветренное смуглое лицо с блестящими черными глазами. Вода струйками стекала с волос, щекоча шею. Шрамы на лбу и правой щеке сильно воспалились и стали пунцовыми. Рауль осторожно дотронулся до них, чувствуя пульсацию.

Рей (Реймонд Престон.)

Какой день подряд он заходил в этот бар? Пять дней? Семь? А может уже пятнадцать? Не важно. Важно то, что он живет в нескольких минутах ходьбы отсюда. Удобно, когда ночью действие алкоголя закончится, а с ним уйдет и сон, он спокойно без труда вернется и вновь напьется. Он не знал, не помнил, работал ли раньше бар по ночам или ради него одного специально открыто. Какую никакую, а выручку он делал. Поначалу он пытался говорить с безразличным барменом, но понял что бутылка, стакан или стойка ничем от него не отличаются, стал, просто молча пить. Много пить…

Он успел забежать до начала ливня буквально за секунду. Только дверь бара под названием «Берлога 37» за ним закрылась, загрохотал гром, и следом молния осветила весь квартал. Автоматические движения в сторону барной стойки, стандартное приветствие, обычная тройная доза для начала. Бармен безучастно кивнул, налил и оставил бутылку рядом с ним на стойке.

Он сделал два больших глотка. Живительная, для него, влага упала в пустой желудок, и тут же разнеслась по мышцам со скоростью южнокорейского суперпоезда. Его передернуло. Он шумно выдохнул и услышал откуда-то справа:

— Престон! Не ждал, не думал, не гадал!

Он замер, держа на весу стакан с недопитым бурбоном. Он не успел еще захмелеть, значит это не голоса в голове. Мысли беспорядочно метались. Здесь его никто не знал. Раньше он и близко не подходил к такого рода заведениям с неоднозначной репутацией. Друзья называли его Рей. Хотя друзей у него уже не осталось. Коллеги по работе говорили учтиво, угодливо « мистер Престон» Сейчас никто из них даже не кивнет в знак приветствия. Пройдут, мимо не узнавая. Она говорила нежно и протяжно « Рей-мо-нд». А вот так, фамильярно..? Кто? Наконец — то он оглянулся на голос. Темное, мрачное от тусклого света лицо. Такие же смоляные бездонные глаза. Кривой заметный шрам на лбу и еще один на щеке. Прошло немало времени, прежде чем он узнал.

— Кортес! — начав дышать, громко выдохнув, сказал он.

Они называли друг друга только по фамилии. Всегда. С первых дней знакомства. Кортес и Престон! Как в приключенческий фильмах о корсарах, сокровищах, красивых женщинах, подвигах и настоящей мужской дружбе. Прятать такие героические фамилии они сознательно не захотели. Пусть все завидуют.

Воспоминания вынырнули из прошлого яркими слайдами. Эпизоды детства и начала юности сменялись, как в калейдоскопе. Они остановились на одном моменте. Для Престона на долгое время тот день остался в памяти. Его лучшего друга забирают социальные службы. Взгляд Кортеса был по — взрослому задумчивый, чуть печальный, но без страха. Пугающе спокойно он сел, в машину, подмигнув напоследок другу, и криво улыбнулся. Престон долго не мог прийти в себя. Он устраивал настоящие истерики родителям, требуя от них усыновления Кортеса. Но им было уже по семнадцать лет. Последнее, что услышал Престон — его друг попал в военное училище. Долгие годы он ничего не знал о судьбе друга. Однажды в Чикагском аэропорту они случайно столкнулись лицом к лицу, и у них было несколько минут, чтобы поговорить ни о чем. Престон оставил свой номер телефона и еще несколько лет ждал звонка. Кортес позвонил. Они договорились встретиться, но не сложилось. Друг детства исчез. До сегодняшнего дня.

— Престон, Престон, — повторял Кортес. — Как ты?

— А ты? Я думал, не увижу тебя никогда. Я что-то слышал…

— Да, да, — перебил Кортес, — Я в порядке. Как твои дела?

Он смотрел на друга детства с любопытством и настороженностью. Оценив одежду, внешний вид и почти полную бутылку бурбона Кортес сделав предварительные выводы, спросил:

— Давно пьешь?

— А ты отлично выглядишь, — Престон проигнорировал вопрос. — Ты в армии или как?

— Давно пьешь? — повторил Кортес.

С самого детства спорить с Кортесом было невозможно, бесполезно. Все должно быть только по его правилам и законам. Всегда. Он никогда не отступал.

Престон изменился в лице, отвернулся, допил одним глотком алкоголь и сказал в сторону, не глядя на друга:

— Давно. Не помню уже. Выпьешь со мной?

— С удовольствием.

Кортес сам взял стакан и налил себе.

— За что пьем? За встречу? За забытую дружбу? За удачу? — немного резковато спрашивал человек со шрамами.

— За жизнь… Мою законченную жизнь. Давай без советов и философии. Рад тебя видеть… Честно.

Престон ударил стаканом в стакан Кортеса и выпил. Друг детства чуть отпил и молчал. Престон начнет выговариваться и он не станет ему мешать. С него не убудет. Кортес послушает о проблемах, выпьет еще немного и их пути разойдутся. С детства жизнь изменилась. Они стали другими. Взрослыми.

Через полчаса они уединились за дальним столиком. Монолог Престона прерывался редко. Чтобы собраться с мыслями, чтобы выпить. Кортес не перебивал, слушал внимательно. Изредка что-то уточнял или подстегал продолжать.

— Вот так Кортес, — подытожил Престон. — Легче мне не стало, но все равно спасибо, что выслушал. Мне никто не поможет, даже ты…

Во взгляде подвыпившего Престона промелькнула надежда. И тут же потухла.

Кортес молчал. Услышанное не поразило его и не удивило. Но затронуло. Неожиданно сильно. Желание помочь становилось невыносимым. Он не знал как жил Престон, но представлял его успешным, холеным, солидным представителем когорты людей превративших пресловутую американскую мечту в реальность. Сейчас Реймонд Престон опустился почти на дно. Осуждать или давать бесполезные советы Кортес не хотел. Свои проблемы самые большие, самые тяжелые. Престону не нужны слова, ему нужен выход из безвыходной ситуации. А кто специалист в таких делах? Конечно же, Рауль Сантьяго Кортес.

— Пойду я Кортес. Будь здоров. Жаль, не вовремя мы встретились…

Пьяный грустный голос Престона звучал тихо и хрипло. Он подал руку ладонью вверх. Кортес крепко пожал руку и не спешил отпускать. Престон дернулся и осекся. Посмотрел с удивлением на старого друга и еще раз попытался освободить руку. Бесполезно.

— Я могу тебе помочь, — сказал Кортес и резко ослабил хватку.

Престо с трудом устоял на ногах.

— Что? Ты можешь мне помочь? — Престон не верил в услышанное.

Кортес молчал.

— Это невозможно…

— Ты забыл, Престон. В моем словаре нет такого слова.

Сквозь алкогольное помутнение Престон силился понять — это бред, шутка, галлюцинация. Кортес не дал ему время разобраться в своих терзаниях.

— Заплати за выпивку. Я жду на улице, — спокойно и вполне серьезно сказал Кортес и вышел из бара. Дождь утих и теперь шел мелкой густой сыпью.

Престон вышел и подозрительно посмотрел на Кортеса. Алкоголь сегодня быстрее выветривался. Ему вдруг стало холодно, он поежился и стал дышать на ладони, пытаясь их согреть.

— Садись, — пригласил его Кортес и сам уселся за руль новенького блестящего от влаги БМВ.

— Куда мы едем? — поинтересовался Престон.

— К тебе.

Еле слышно заурчал мотор машины.

— Это в двух кварталах. Долго ехать не придется.

— Даже и не думай Кортес! Я не останусь в стороне. Это немыслемо.

Алкоголь стремительно улетучился. Ломка достигла свого аппогея. Тело не слушалось, мысли путались, голос казался чужим. Он не мог оставатися на одном месте, бегая по комнате собственной квартиры, трогая всевозможные мелкие предметы без надобности, часто выглядывал в окно, умывался холодной водой каждые пять минут.

— Давай пойдем простым путем. С логикой и разумом. Без нравственности и морали. Без понятия о том, что хорошо, а что плохо, -сдержанно, хладнокровно говорил Кортес.

Он отказался от преложения Престона присесть и весь разговор провел на ногах. Идея, которую Кортес предложил на рассмотрению старому другу детства была безумней самого безумного поступка. Но именно она могла вернуть Престона к жизни. Он испугался лишь на мгновенье. Он подумал всего пару минут. Почему он сам до такого не додумался? Почему Кортес захотел ему помочь? Они встретились именно сейчас, в самый тяжелый для Престона период в жизни.. Кортес сразу начал с главного, без раскачки. Престон слушал не говоря ни слова, мгновенно оценивая и к окончанию речи был полон решимости без тени сомнения.

— Итак. Какой смысл всей операции, если с тобой что-то случиться? — продолжал говорить Кортес.

— То есть я должен сидеть и ждать пока ты и другие рискуют своими жизнями? Ради меня!

— Угомонись, Престон. Рисковать мы собираемся минимально и точно не ради тебя.

— Я все равно не согласен. Пойми, я должен что-то делать… Я не смогу жить…

— Да заткнись ты! Не смогу жить! — импульсивно передразнил Кортес. — От тебя нужно только согласие. Остальное я сделаю сам, просто не мешай мне.

— Ты же сам понимаешь, что это не правильно. Позволь мне быть в деле. Я не стану мешать, я хочу быть нужным.

Кортес с укоризной посмотрел на Престона и вспомнил детство. Примерно так канючил десятилетний Реймонд Престон, уговаривая друга взять его с собой ночью в гавань. Кортес от кого-то услышал, что на одной из лодок перевозили экзотических животных с диковинного острова Мадагаскар и он не мог упустить шанс. Тогда Престон уговорил его и естественно попался, что вылилось в дальнейшем в домашний арест на два месяца. Необыкновенный, причудливых зверушек Кортес так и не нашел, зато понял, что товарищ его нерасторопен и не очень быстр.

— Я прошу тебя…

Престон видел задумчивость Кортеса и решил, что тот сомневается.

— Тебя не было в моем плане. Проще некуда — сиди, жди, получи деньги и билет в новую жизнь с новым счастьем. Какой болван будет все усложнять?

Престон затруднялся ответить. Он пошел в ванную и еще раз обильно умыл лицо, разбрызгивая воду вокруг и на одежду. Когда он вернулся Кортес стоял в том же положении, почесывая кончик носа.

— Я подумал, ты можешь делать что хочешь, — сказал он, удивляя Престона, который почти не надеялся уговорить его.

— Спасибо. Для меня важно…

Престон увидел, как презрительно скривился Кортес и замолчал.

— Как ты организуешь, сборище таких людей в одном месте? — после довольно продолжительной паузы спросил Престон.

— По статистике в США приблизительно двадцать миллионов миллионеров и столько же нелегальных богачей. Половина из них пасется в Калифорнии. Попасть не сложно, шанс один к десяти. Неплохо, как по мне.

Престон остался доволен ответом. У Кортеса все выглядело легко и просто, даже преступление.

— Когда приступим? Ты же понимаешь, что времени в обрез.

— Сколько? — уточнил Кортес.

— Не могу точно сказать. Может месяц, может больше. Я постараюсь узнать.

— Думаю времени достаточно, — решительно и авторитетно заверил Кортес.

Он с видом квартиросъемщика обошел жилище Престона. Заглянул в холодильник, открыл шкафы, постучал ладонью о косяк двери.

— Что у тебя с деньгами?

— Кое-что осталось.

— Съезжай с этой конуры. Я помогу с документами. Сними номер в недорогом отеле за наличные дней на пять, потом поменяй место и так далее. Ясно?

— Окей.

— Смени номер телефона и никому его не давай. Не светись в местах, где тебя знают, — продолжал инструктировать Кортес. — Будь на связи и самое главное — бросай дружбу с бурбоном.

— Я понял, — нехотя согласился Престон, мечтающий выпить последний час.

— Все. На сегодня закончили. Предлагаю тебе еще раз подумать.

— Я благодарен тебе Кортес. У тебя вечный должник в моем лице, — сказал Престон и протянул руку.

Кортес пожал, а свободной рукой с силой похлопал его по плечу. Удары болью в голове отозвались у Престона. Да, пора завязывать с пьянством.

— Это будет наше первое и последнее дело. После мы вряд ли увидимся. Так что долг не придется отдавать, — сказав это, Кортес быстро покинул квартиру, громко хлопнув дверью.

Скай (Стивен Шелтон.)

— Моя лицензия просрочена уже шесть месяцев.

Он закурил вторую подряд сигарету.

— Ты разучился летать?

— Нет. Чего ты хочешь? — он заметно нервничал. Пока совсем не понимал, что же происходит. С Раулем он совсем не знаком. И вдруг явление со странными вопросами и напущенной таинственностью.

Они стояли на заднем дворике ветхой развалюхи, с гордым именем «дом», в трущобах Сакраменто. Кучи медленно гниющего мусора, неухоженная, местами выгоревшая трава, свежевырытая яма по центру, кривой сарайчик без двери. Пейзаж типичный для ленивых неудачников.

— Как поживаешь, Стив? — с нескрываемой издевкой спросил Рауль, брезгливо осматривая собеседника. Тот стоял перед ним в давно потерявших первоначальный цвет разношенных кроссовках, рваных джинсах с пятнами масла или бензина, нестиранной мятой рубашке. Неухоженные немытые волосы, грязные ногти и пятидневная щетина на сером, пепельного оттенка лице.

— Послушай, мать твою, капитан Америка ты хренов, — процедил сквозь зубы разозлившийся Стив. — Шел бы ты своей дорогой! Я освободился от дяди Сэма. Если ты не забыл.

Много лет назад Стивен Шелтон служил пилотом боевого вертолета на базе Кэмп-Лежен в Северной Каролине. Он был отличным солдатом на хорошем счету с неплохими показателями. Через год с небольшим на базу прибыл Рауль Кортес для подготовки какой-то секретной миссии. Но это не главное. Главное, что техник-сержант Шелтон стал регулярно не только употреблять, но и распространять среди военнослужащих легкие наркотики, обезболивающие, стероиды и прочие не совсем законные препараты. В это же время он был отобран в группу капитана Кортеса, как лучший из четырех достойных. Шанс для великолепной военной карьеры. Супервозможность…

Неожиданно, больше для самого Стива, его противозаконные действия были обнаружены. Странно, но ВМС США не одобрили нововведения сержанта и как следствие закрытое заседание военного трибунала. Показания капитана Рауля Кортеса дали возможность обвиняемому остаться на свободе, а не провести десять лет своей молодой жизни вне жизни. Бывший сержант, уволенный с позором из армии, но оставшийся на свободе знал, что капитан соврал в своих показаниях. Мотивы такого поступка так и остались для Стива загадкой. Они больше никогда не виделись. До сегодняшнего дня. Шелтону потребовалось некоторое время, чтобы узнать своего давнего спасителя.

Годы после армии не были для Стива радужными, спокойными, безмятежными или просто счастливыми. Несколько профессий на короткий срок. Города сменялись, а проблемы оставались без изменений. Компания в Сакраменто предложила отличную работу по частным вертолетным перевозкам. Новый дом в ипотеку, два приличных автомобиля и наконец, женитьба. Работа, дом, семья… Недолго праздник длился. Компанию и всех без исключения сотрудников обвинили в незаконных перевозках и еще в шестидесяти семи правонарушениях. Итог- суд и условный срок с подпиской о невыезде. Вместо дома халупа в гетто, вместо блестящих новеньких авто тринадцатилетний Додж, вместо жены стерва на грани нервного срыва. Еще двухлетняя дочь (светлое пятно в его жизни). Так он себе внушал и не больше. Вернулись наркотики и алкоголь. Как же без них справиться с депрессией и невезением? А сегодня еще и прошлое вернулось. Визит Рауля Кортеса никак не связан с вежливостью. Что он может хотеть от неудачника с двадцаткой в кармане?

— Не хочу тратить твое драгоценное время, — возобновил разговор Кортес. — Предлагаю работу.

Не дожидаясь вопросов типа: «Что за работа?», «Что нужно украсть?», «Кого нужно убить?» и тому подобное, бывший капитан продолжил:

— Мне нужен хороший пилот. Деньги хорошие. Работа вне закона…

— Нет, нет, нет!!! — панически, почти закричал Стив, защищаясь от Рауля обеими руками.

— Сыт я проблемами с законом по горло. Не хочу! Помню, обязан тебе.…Не могу. Больше никаких махинаций! Точка!

Кортес терпеливо спокойно ждал окончания его миниистерики. Неспешно достал небольшую сигару. Привычно ловко распечатал ее. Зажег негасимый символ Америки — зажигалку «Zippo», подкурил и брутально затянувшись, выдохнул клуб густого дыма. Вышло красиво, как в старой рекламе «Страны Мальборо». Даже ярые противники, беременные женщины, больные раком легких, дети, неистово захотели бы закурить.

За короткое время бурного протеста Рауль отчетливо осознал — Стив сомневается. Он колеблется, ему интересно. Подтолкнуть его чуть- чуть и дело сделано.

— Не пройдет и года, как ты сядешь за пустяк. Ограбишь аптеку или заправку с кухонным ножом или копы горсть дури найдут в кармане, — тоном дешевого театрального предсказателя проговорил Рауль.

— Пошел ты…

— Закрой свой рот, Стив! Даже не думай мне грубить. Сломаю за десять секунд!

Уверенный тон Кортеса, его взгляд отрезвили Стива. Шелтон осекся, так и не успев разогнаться для ругани и оскорблений.

— Мне плевать на тебя, на твою жизнь, на твою семью. Ты можешь сделать дочь чуть богаче, если самому не надо.

— Не трогай Синди!

Рауль посмотрел на Стива с презрением. Он знал такой тип слабых мужчин, прикрывающих свои комплексы и недостатки ложной неискренней любовью к ребенку. На деле они считали своих отпрысков обузой.…Но сейчас Раулю плевать, психоанализ, ни к чему. Ему нужны умения Стивена Шелтона. Ничего личного.

— Так мы не договоримся. Предлагаю один раз. Сейчас. Нет, я ухожу, а ты возвращаешься к своей насыщенной жизни. Тем более тебя ждет болезненный развод и конец…

— Хорош пророчить! Что ты можешь знать? Не в обиду, капитан, но я знал таких умников, которые все просчитали. Угадаешь где сейчас они?

— Я умнее их, — серьезно ответил Кортес.

— Не спорю. Я пас, — удрученно, поникшим голосом сказал бывший пилот вертолета и присел на скамью недостроенной беседки. Он смотрел с завистью на Рауля с его показным лоском. Манящий, приятный запах дорогого табака от тлеющей сигары в его руке. Стив совершал ошибки, упускал возможности, пытался, рисковал и все впустую. Может просто послушать? Может попробовать? А что если? А вдруг?

Рауль ухмыляясь, наблюдал за его внутренней борьбой между ангелами и бесами, между здравым смыслом и азартом. Неразрешимые человеческие страсти. Желание быстрого обогащения, авантюризм, желтый дьявол.…Как ни назови, итог один.

Когда, по мнению Рауля, борьба внутри Стива достигла своего апогея, он выбросил окурок сигары в траву и негромко сказал:

— Мне не жаль. Я найду другого пилота. Удачи Стивен Шелтон.

Не подавая руки, он повернулся и зашагал прочь. Чуть не рассмеялся во весь голос, когда услышал за спиной:

— Подожди капитан!

Тот повернулся и уперся в успевшего подойти вплотную Стива.

— Как ты меня нашел?

— Мне нужен классный пилот.

— Расскажешь подробней?

— Если я расскажу, то ты не сможешь отказаться. Это мое условие… Мое первое условие.

Стив почесал щетину. Оглянулся.

— Здесь недалеко есть спокойное место.

— Пошли, — согласился Рауль.

— Я хочу миллион! Не меньше. Нет, два миллиона…

Они сидели в баре. Дешевая мрачная забегаловка в трех кварталах от дома Стивена Шелтона. Ремонт не делался в этом заведении никогда, выцветшая, драная местами, обивка мебели, пыль, грязь скрывались за тусклым освещением. Два криво стоящих бильярдных стола и видавшая виды барная стойка. Напитки в меню были под стать помещению, поэтому Рауль пил воду из бутылки, которую купил в соседнем магазине.

— Я подожду немного, — спокойно ответил Рауль Кортес. Он уже осмотрелся вокруг, сделал вывод, что опасности в баре никакой. Кроме них со Стивом в заведении сидели четыре бездельника, трое за столиком в самом углу, скрытым от посторонних глаз столами для игры на бильярде, один на высоком стуле у стойки. Трое пили пиво с немытых стаканов, время от времени подозрительно поглядывая на Рауля. Чужак в таком месте всегда нездоровый интерес со стороны любителей легкой незаконной наживы. Но Стива они знали. А значит, пока все будет тихо. Парень у стойки пил какую-то мутную жидкость и кривился после каждого глотка. Клетчатая рубашка с закатанными выше локтей рукавами, черные джинсы и ярко оранжевые кроссовки — дешевая копия мирового бренда. Трое за столиком в углу тоже не отличались стилем и вкусом в одежде. Два часа дня. Среда. Четверо молодых здоровых мужчин пьют дешевый алкоголь в грязном баре. Минуту назад зашел пятый. Махнул рукой троим, поздоровался с четвертым, перекинулся с ним парой слов и резко повернул голову в сторону Стива. Легко кивнул и отвернулся.

«Банда», — презрительно подумал Рауль, улыбаясь. Эти ничтожные ублюдки считали себя хозяевами района, квартала или всего города. Торговали поддельным виски, ворованными сигаретами и некачественными наркотиками. Для Рауля они даже не бандиты- отбросы, которых бы он, не задумываясь, отправил на остров подыхать, хуже прокаженных. Вот оно, настоящее и будущее Стивена.

— А ты, сколько хотел мне предложить?

Стив нервничал намного больше, чем в начале их встречи. Он много думал о предложении Рауля, понимая, что не сможет отказаться. Слишком заманчивое предложение в его то ситуации.. Долги росли, счета не оплачивались. Вчера опять собачились с женой. Руки опускались. Стив безумно хотел изменить свою жизнь, но ни одной возможности… А тут Рауль Кортес.

Стив не верил ему до конца. Услышав вкратце его план Стив Шелтон, не осознавая всю серьезность и опасность, решил сорвать джек-пот. Если рисковать, то по крупному и по его правилам. Так решил Стив. Плевать хотел на его решение Рауль.

— А что ты мне можешь предложить за миллион? — вопросом на вопрос ответил Рауль и язвительно добавил:

— Нет, за два.

— Ты сам пришел ко мне. Я предлагаю свои условия.

— Я дам твоим друзьям на девятьсот девяносто девать тысяч меньше, — негромко сказал Рауль, кивая в сторону тройки за угловым столиком, — И они разберут тебя на мелкие запчасти, а потом неправильно соберут. Так и будешь со ртом на жопе.

Стив опешил. Трясущимися руками достал из пачки сигарету, подкурив ее только с шестой попытки. Промочил горло пивом, покрутил головой, прошуршал ногами под столом.

— Я что-то не понял… Что за хрень?

— Вот именно, хрень, — согласился Рауль, — Почему не десять миллионов или двадцать!?

— А сколько? — крикнул Стив.

Рауль не спешил с ответом. Отпил воды. Пренебрежительно оглядел бар и его обитателей. Наклонился ближе к Стиву и тихо сказал:

— Миллион. Минимум. Наверняка два миллиона, не меньше…

— Ты издеваешься!? — выдохнул обескураженный Стивен.

— Ты меня достал. Я устанавливаю правила игры. Я! — зло говорил Рауль Кортес, — Ты согласился…

— Я согласился выслушать тебя…

— Нет, Стив.

— Хорошо. Я согласен. Что делать и когда?

Стивену хватило ума понять, что Рауль вот- вот может отказаться от его услуг. Страх не получить шанс такого заработка оказался сильнее гордости и самоуважения.

— Я свяжусь с тобой. Сиди тихо. Никакой наркоты. Ты меня понял?

— Я чист, капитан…

— Заткнись!

Стив виновато опустил голову. Как же давит Рауль своим авторитетом. Он потерпит, он сделает все, что нужно, лишь бы до денег добраться. А там посмотрим, чей авторитет окажется сильнее.

— На чем придется летать?

— Вертолет, мой неугомонный пилот. Воздушный шар нам не по карману.

— Да я понял. А точнее?

— Что предложат. Есть проблемы?

— Никаких.

— Тогда не морочь мне голову.

— Странный план у тебя, Рауль Кортес, — сказал Стив и сжал губы, — Но классный.

— Спасибо что оценил, — иронично заявил Рауль и достал из внутреннего кармана легкой куртки из Пакистанской кожи, небольшой прямоугольный кусок картона черного цвета. Положил картонку на стол, Рауль пододвинул ее к Стиву.

— Здесь тысяча долларов, — объяснил он.

Глаза Стива расширились до максимальной возможности.

— Это для семьи, — разъяснил Кортес, — Обманешь и это станет твоим последним заработком.

— Спасибо капитан, — промямлил Стив и с опаской спрятал деньги, не глядя.

— Засунь свое спасибо в задницу.

Рауль не хотел давать денег никому из своей будущей команды. Но мелкие проблемы Стивена Шелтона могли помешать, да и доверие он купил, заплатив при этом не так уж много. Это успокоит Стива на время или окажется лакмусом, который покажет, чего стоит бывший отличный пилот Армии США.

— Иди домой Стив, — сказал Рауль, — Забудь об этом баре и своих приятелях. Тебе понятно?

— Без вопросов, — быстро ответил Стив Шелтон и тут же встал из-за стола.

Они вышли вместе. Стив пошел в сторону дома, Рауль поехал дальше.

Док (Леонард Планк.)

— Я бы на твоем месте побрил голову. Лысина, то есть бритая башка, сейчас в моде. Все крутые мачо…

— Прекрати, — он инстинктивно дотронулся до головы, поправляя, так называемую прическу. В последнее время он лысел быстрее обычного. Зачесанные назад редкие выгоревшие на солнце русые волосы светились отчетливо пустыми местами.

— Ты пришел поупражняться в шутках и остротах? Не тот объект выбрал.

— Думаю, я выбрал именно тот объект, — привычно твердо ответил Рауль Кортес.

— Как тебя занесло в эту глушь? Черт… Как живешь? Чем ты…? Не ожидал…

Лео Планк крутился, подпрыгивал от перевозбуждения в крохотном кабинете врача терапевта города Лотон, штат Оклахома.

— Пойдем, посидим, поговорим…

Лео не мог успокоиться.

— Нет, хитрая еврейская лиса. Я заплатил тридцать баксов за прием. И добавил пятерку на развитие медицины в вашем славном городишке. Поэтому выслушаешь пациента. Потом посмотрим.

— Окей, — Лео вскочил с места, в прыжке пересекая кабинет. Он был невысок, бесформен, имел короткие ноги и тяжелый зад. Потешный врач открыл шкаф и по звону стекла, Рауль понял — без выпивки поговорить не получится.

Лео разлил виски по стаканам. Хороший Теннессийский виски. Кортес это отметил. Вкус у еврейской лисы неплох. Лео обхватил стакан. Для небольшого человека у него были очень сильные руки с длинными цепкими пальцами. Ловкие руки музыканта или врача. Леонард Планк был блестящим хирургом. На заре своей карьеры, сразу после университета, чтобы набраться опыта он завербовался в армию. Еврей с дипломом одного из лучших университетов мира вместо практики в медицинском центре Нью-Йорка, Кливленда, Вашингтона, Сан-Франциско, ушел оперировать в поля боевых действий Ирака, Афганистана и стран Центральной Америки. Три года он спасал офицеров, солдат и мирных жителей. Звучит кощунственно, но он так набил руку, что мог оперировать с закрытыми глазами одной рукой в полной темноте. В армии Лео Планк сделал себе имя. Он был знаменит и легендарен. Его имя гарантия, мерило, образец профессионализма.

Ранение Рауля Кортеса было несерьезным, но могло вызвать осложнение, гангрену и еще массу медицинских неприятных терминов. Лео прооперировал его прямо в самолете вовремя полета сквозь грозу и турбулентность. Безупречная работа в непригодных условиях. Трудно найти второго хирурга, чтобы тот решился на такое.

Доктор Планк после удачной службы получил место ведущего хирурга Центральной клиники Бостона. Он строил свою карьеру под пулями и взрывами, рискуя жизнью. Долго, кропотливо, без чьей либо помощи он взошел на вершину. И упал оттуда за один день… Чрезмерная самоуверенность, гордыня, слепая вера о собственное величие, нежелание слушать иное мнение и все… Ведущий хирург с неприкасаемым авторитетом, кавалер ордена «За выдающуюся службу» Армии США лишился всего в одночасье. Общественное мнение, СМИ, просто люди буквально за месяц сделали из него изгоя. Быстрое банкротство, еще более быстрый развод, стресс, депрессия…

Сейчас Лео Планк простой терапевт в маленькой больнице городка, где нет и ста тысяч жителей. Зато есть штаб квартира «каманчей». Край Оклахомы. Богом забытые прерии. Почти конец света. Начать все заново оказалось не так уж просто. Обыкновенная рутинная жизнь непомерно давила на доктора Планка.

Тщеславие и желание быть значимым — вот на что рассчитывал Рауль.

— Индейцы не достают? Хотя твой скальп им, думаю, не нужен.

— Достал уже! — без злобы огрызнулся Лео. — За каким чертом тебя сюда занесло?

— Хочу забрать тебя.

— Куда? — равнодушно спросил Лео, голосом курьера по доставке пиццы.

— Сам выберешь. За встречу! — Рауль поднял стакан.

Они выпили.

— Обойдемся без сантиментов. Время поджимает. Мне нужен врач и надежный партнер для одного, не очень законного предприятия.

Он заметил, как изменился в лице доктор на последних словах.

— Ты не ошибся адресом?

— Спокойно док. Дело безумное, но шикарное. Ты оценишь, да и терять тебе нечего…

— Кроме свободы и жизни. Так, сущий пустяк! Если бы я хотел экстрима, то не ждал бы тебя. Уехал бы в Уганду или Зимбабве. Стал бы там шаманом, лекарем королей, женился на дочери местного вождя и сдох бы от какой-нибудь чумы.

Рауль Кортес встал и подошел к окну. Медленно открыл жалюзи, впуская внутрь яркую вспышку солнечного света. Пустая улица. Жаркий, сухой ветер гонял по ней обрывки бумаг, листву и пыль.

— А здесь чудесно, правда?

Ответа не последовало.

— Кто твоя дама сердца? Вдова библиотекаря, мать одиночка из местного Гринписа или толстенькая дочь аптекаря?

— Мы не друзья Рауль. И ты ни хрена не знаешь о моей жизни, — ответил Лео, не обращая внимания на иронические вопросы.

— Я и не хочу с тобой дружить Мне все равно как ты живешь. Я не хочу тебе помогать. Ты сам просрал все! Я тут ни причем. Хочешь сидеть в этой дыре — пожалуйста! Хочешь бухать каждый день — давай! Я предлагаю тебе шанс на еще одну достойную жизнь…

— В тюрьме!? — одновременно утвердительно и вопросительно бросил Лео.

— Я похож на безмозглого отморозка?

— Ты похож на размазню. Ты превратился в ноль! Лео Планк вытащил из меня пулю в грязном самолете, подсвечивая себе фонариком при охренительной болтанке. А сейчас он лечит сопливых малышей и старушек при полном маразме, которых лет десять как заждались на том свете.

— Зачем я тебе? Что ты хочешь воскресить? У меня нет ни опыта, ни желания. Я спокойно доживу свой век без суеты, страха и проблем с совестью. Я состарился, Рауль, так же быстро, как и облысел. Извини, но ты ошибся.

Рауль посмотрел на «старика». Ухмыльнулся.

— Я остановился в «Хемптоне». У меня очень мало времени. Жду до вечера.

Рауль Кортес быстро покинул кабинет, не желая слышать нытье Лео. Он был уверен, что не пройдет и двух часов и трех порций виски и Леонард Планк постучит в дверь его отельного номера.

Прошло чуть больше трех часов. Рауль успел прогуляться по городу, осмотреть местный парк. Съездил, зачем то в Форт-Силл на могилу Джеронимо. Пообедал в стейк- хаусе. В номере он успел принять прохладный душ и закурить сигару. Лео Планк зашел в номер, как побитая собака. Он, молча, прошел к дивану, в руках он крепко сжимал большую бутылку соленой минеральной воды. Лео Планк выпил немного лишнего и теперь всеми силами старался отрезветь. Красные пятна по всему помятому лицу, мокрые от пота редкие волосы смешно прилипли ко лбу, мутные бесцветные еле заметные от опухших век глаза. Рубашка и брюки были свежими (успел переодеться) но уже успели напитаться неприятным запахом смеси пота и алкоголя. Степной зной открытого всем ветрам штата землезахватчиков усугублял состояние доктора Планка.

Рауль посматривал на Лео без особых эмоций, равнодушно. Он подал доктору стакан, наполненный наполовину льдом. Лео наполнил его водой и жадно выпил. Второй стакан застыл в его руке на полпути, после услышанных слов Рауля Кортеса. После пары дежурных шуток, приколов и насмешек Рауль Кортес коротко, сжато и лаконично, буквально в нескольких предложениях обрисовал свой план Леонарду, абсолютно не жалея его больную голову и высокое кровяное давление. Лео застыл, чувствуя частые удары сердца всем телом. Будучи хорошим врачом, он осознавал пагубность нервозности и переживаний в совокупности с немалой дозой виски. Удивил ли его Рауль? Трудно сказать, трудно понять…

Попытка что-то сказать не увенчалась успехом. У доктора Планка в горле образовалась пустыня. Он залпом выпил всю воду. Помогло не очень.

— Ух, ты! — выдохнул он, вытирая обильную влагу со лба.

— Что сказать? Я конечно не психиатр, но медицинского образования мне хватает, чтобы поставить почти точный диагноз.

— Между безумием и гениальностью грань тонкая.

— Эта мысль будет согревать тебя в ожидании приговора. Если останешься в живых…

Последние слова Лео произнес почти шепотом. Появилось желание вновь выпить. От этой мысли его чуть не вырвало.

— Как? Как тебе могло прийти такое в голову? Короче! — психанул Планк и резко поднялся. Голова закружилась, и он плюхнулся назад.

— Не могу найти вопросы. Не хочу слушать твои ответы!

Брызгая слюной, он активно жестикулировал дрожащими руками.

— Успокойся. Подумай и скажи — что конкретно тебя беспокоит? — Рауль говорил издевательски спокойно.

Лео обхватил руками голову и застонал.

— Я постараюсь забыть, что мы виделись. Я ничего не слышал. Это мой пьяный бред, — успокаивая самого себя, говорил Лео.

Рауль открыл дверь на балкон. Запах выгоревшей травы с силой ударил в нос. Он курил любимую сигару, отмечая про себя, что за последнее время стал курить намного чаще. Он пристрастился к сигарам в Колумбии. Там они были попроще, покрепче, изготовленные кустарным способом. На вкус полное дерьмо, к тому же вызывали обильную жажду с привкусом жженой бумаги во рту. Но иногда у контрабандистов появлялись партии сигар с Кубы и Доминиканы. Рауль бессовестно воровал их и наслаждался. Так и привык. Курил редко, но при сильном напряжении или нервном перевозбуждении доза увеличивалась.

Рауль Кортес посмотрел на Лео Планка. Тот продолжал сидеть, обхватив руками голову, и причитал, как старушка сектантка, выжившая из ума. Речь его была неразборчива.

— Что с тобой произошло? — с тоской в голосе спросил Рауль. — Почему ты сдался?

Лео поднял на Рауля полные безумия глаза.

— Я спрашивал себя об этом. И со временем понял, случилось то, что случилось и не стоит искать причину. Начать сначала, новая жизнь?

— А почему нет?

— Зачем? Ради чего?

Рауль грустно улыбнулся. Он не понимал паники, прошедшего ад войн и конфликтов, врача. Человека, собранного максимально, не теряющего самообладания от крови, ужаса, страданий и близости смерти. Что сделала с ним жизнь на гребне успеха и всеобщего обожания?

— Если ты закончил свою жизнь…

— А ты что предлагаешь?! — чуть ли не крича, не дав договорить, прервал Лео. — Деньги? Свободу?

— Хватит задавать вопросы. Возьми себя в руки. Свались в обморок, для лучшего эффекта, — саркастично предложил Рауль, полагая таким тоном вывести Лео из состояния панической атаки.

— Чем ты дорожишь? Этим? — Рауль обвел руками номер отеля. — Хорошо устроился. Живешь весело. Выписал два рецепта, купил бутылку!

— А в твоей версии я что делаю? Сижу в бетонной клетке или кормлю червей?

Даже если твой безумный план сработает, я буду вне закона, в розыске. Прячась как не бедная крыса, боясь всех. Чем же это лучше?

Лео задыхался от нехватки воздуха и сигарного дыма. Тяжело дыша, он прошелся по комнате из одного угла в другой.

— Если мой безумный план сработает, — повторил за ним Рауль, — О тебе вообще никто не узнает. Поедешь в Канаду, начнешь все с чистого листа. Дом на краю чистого леса с прелестным озером. Заведешь собаку, семью, ружье для охоты. Вложишь деньги в фармакологию, откроешь клинику для эскимосов. Купишь фотоаппарат и будешь снимать северное сияние и белых медведей.

Взгляд Лео наполнился жизнью и смыслом. Дыхание восстановилось, тремор в руках утих. Речь Кортеса произвела на него магическое впечатление. Он на несколько секунд перенесся в мир, красочно описанный Раулем Кортесом.

— Нас не прекратят искать и сто лет спустя.

— Трудно искать черную кошку в темной комнате… Тем более, если ее там нет.

Рауль затушил сигару. Он понял, что Лео Планк готов рискнуть. Это читалось во взгляде и голосе. Он смирился, перестал внутренне спорить с самим собой. Вернулось логическое мышление вместо эмоциональной истерики.

— Как ты хочешь это провернуть? Откуда такая уверенность? Не слишком просто?

— Док, меня достали твои вопросы! Детали по ходу подготовки!

— Я надеюсь, что не успею пожалеть о твоем появлении в моей жизни, — опустошенно упавшим тоном сказал Лео. Он поразился метаморфозе, которая с ним произошла за несколько минут. Чертов Кортес! В душе он насмехался над собственной наивностью. Как мальчишку заманил его Рауль в опасную авантюру. А с другой стороны этот шальной бывший капитан с магической властью был прав — ему нечего терять… Лет через десять еще не старый доктор Планк приобретет ожирение, цирроз и инсульт.

— Черт с тобой, синьор Кортес. Ты, славный потомок безумного конкистадора.

Лео Планк имел в виду знаменитого завоевателя Мексики и Кубы, человека познакомившего Европу с шоколадом по имени Эрнан Кортес.

— Что мне делать?

— Иди домой и жди. Скоро я позвоню, и ты приедешь в Калифорнию, — ответил удовлетворенный Рауль. — Приведи себя в порядок, придумай для своих пациентов правдоподобную историю своего недельного отсутствия. Зайти на сайты знакомств и выбери себе жену. Говорят, хороши филиппинки и гаитянки.

— Нет бога, которому я могу помолиться…

Произнося эти слова, мистер Планк расписывался в контракте. Контракт с самим дьяволом в лице влиятельного искусителя по имени Кортес.

Лео не хотел во все это ввязываться. Но парадоксально то, что узнав обо всем он уже не мог отказаться. Мысленно возвращаясь в армейское прошлое он понимал, что не наигрался в войну, не достиг предела… Остался запас пороха в преславутых пороховницах.

Трой (Сэм Бартли)

— Я всегда хотел попасть с тобой в одну группу. Хоть на одну миссию. Сколько раз мы были рядом? Раза три, четыре? В Никарагуа только в последний момент группу разделили на две. Помнишь?

— Помню, — коротко ответил Рауль, заглушая двигатель машины. — Шанс у тебя появился.

— Что? А нет, капитан, я в отставке.

— Я тоже.

Большой, атлетически сложенный афроамериканец вопросительно уставился на Рауля.

Сэмюель Джейкоб Бартли уволился из армии за месяц до рождения сына. Как и обещал жене. Настоящий мужской поступок — сделать, то, что пообещал. Ради любимой женщины, подарившей ему наследника, он смог изменить свою жизнь. На гражданке было не так уж плохо, хоть поначалу Сэм ощущал неуверенность, ведь он связывал свою судьбу только со службой в армии. В будущем он видел себя, как минимум, бригадным генералом с неограниченной властью и множеством наград. А вышло, что он попал под власть женщины. Он сделал все осознанно и не считал себя подкаблучником. В родном городе Сэм получил прекрасную доходную работу. Полная идиллия в семье, регулярные занятия спортом, частые пикники с преданными друзьями. Через два года Сэм стал отцом во второй раз. Нет. Во второй и третий раз. Его очаровательная жена Трейси родила девочек близняшек и.…Впала в кому на долгих, бесконечных три месяца. Потом реабилитация, которой нет конца. Лечение затягивалось, страховка не справлялась. К тому же на попечении у Сэма остались трое малолетних детей. Вот такая не радужная перспектива вырисовывалась. Он разрывался между семьей и работой. Семья, конечно, побеждала, что не нравилось работе. Работодателям не понравилась малая ответственность мистера Бартли. Его понижали, чуть ли не каждую неделю, урезали жалование, игнорировали его просьбы и не желали входить в тяжелое положение. Система в действии. В защиту Сэма надо указать, он не опустил руки, не пал духом. Протестовал, боролся, как мог. Ему помогали семья, друзья, общественные организации, правозащитники. Люди, компании, армия не могли закрыть его проблемы и наполовину. Денег не то, что не хватало, их просто не было. Он брался за любую работу, одну, другую, подработку, ночные смены. Больница с любимой, дорогой женой с одной стороны и дом с детишками с другой. Сэм держался из последних сил. Каждый день новости только плохие. Ни одного просвета. Он не знал, чем все закончится. Или он вышибет себе мозги одной бессонной ночью или органы опеки отберут детей или он потеряет любимую женщину… И все равно при любых раскладах — пуля в голове.

— Я думал, ты дослужишься…

— До могилы? — перебил Кортес. — Не захотел ждать. А вот с тобой что произошло? Ты же вояка в третьем поколении. Как так?

Рауль лукавил. Он знал о Сэме Бартли почти все. О жене, детях, проблемах.

Да, он хотел использовать горе человека в своих интересах. Подло, бесчеловечно. Но Рауль Кортес был выше всего этого морального набора жизненных устоев. Или ниже…

Раулю нужен Сэм Бартли. И он его получит.

— Капитан. Времени у меня мало, — сказал Сэм, посмотрев через окно машины на вход клиники, где они припарковались. — Не вовремя ты. Рад, что жив. В другой раз поговорим.

— У меня времени еще меньше. Ты знаешь, зачем я здесь?

— Честно, мне насрать, — устало ответил Сэм.

— Я быстро. Мне нужен ты, твои навыки, твои руки.

— Не понял. Что за миссия? Ты же сказал…

— Это моя личная миссия. Страна здесь ни причем. Работа на неделю максимум. Деньги хорошие…

— Мистер, — грубо прервал Сэм, — Если бы я хотел жить нечестно, то давно бы толкал героин или крышевал телок в борделе. В Сент-Луисе банд хватает, поверь. Меня бы с руками оторвали.

Сэм максимально расправил плечи, выкатив огромную грудную клетку вперед. Он занял пол салона не маленькой машины своими габаритами.

— Я каждый день получаю тонну таких предложений. Только из уважения к тебе по армейским временам я разговариваю, а не выбиваю тебе зубы.

— Это не просто, лейтенант, — Кортес посмотрел ему прямо в глаза.

У Сэма Бартли были светло голубые или даже серые глаза, что очень ярко контрастировало с его темной кожей и ежиком черных волос.

— Мне пора. Трейси ждет.

— Я, по-твоему, похож на наркодилера?

— Конечно, похож! — мгновенно с радостью согласился Сэм, — Ты же латинос. Чиканос. Любитель текилы и такоса.

— Я не занимаюсь криминалом.

— Хочешь провернуть переворот в банановой республике? — продолжал язвить Сэм.

— Я хочу провернуть одно очень опасное дело. Ты можешь мне помочь.

Бартли хотел возразить.

— Закрой рот и слушай! — прикрикнул Кортес. — Неделя максимум, с подготовкой. Это все что мне от тебя нужно. Дело опасное. Но мы с тобой не в музеях прохлаждались. Сейчас миссия оплачивается.

— Ты больной, капитан?

Сэм приоткрыл дверь машины.

— При любом исходе деньги будут у твоей семьи еще до того, как ты вернешься. Жену вылечишь и детей обеспечишь образованием и нормальной жизнью.

Бартли не вышел. Взгляд, направленный на Рауля был максимально настороженным и подозрительным.

— Ты хочешь заплатить мне прямо сейчас, — осторожно с надеждой поинтересовался Сэм.

— Нет, Бартли. Я не дам сейчас ни цента, пока ты не пойдешь со мной. Через несколько часов после начала нашего дела ты получишь деньги на любой счет или наличными. Повезет, будешь их тратить. Нет, семья в порядке.

— Бред какой-то. Я нужен своей семье. Мертвый или сидящий в тюрьме я точно им не помогу. Не уговаривай меня.

— Ты протянешь еще пару месяцев, а может и того меньше. Потом опека отберет детей. Работы толком нет. Жену ты не лечишь, потому что денег хватает только поддерживать ее жизнеспособность. Кто поможет тебе? Бог? Семья? Друзья? Никто.

Сэм Бартли закипал изнутри. Рауль говорил правду, но кто ему позволил ее произносить?!!? Он подался всем телом вперед и тут же получил короткий резкий удар в нос. Пронзающая боль, вспышка перед глазами, потеря ориентации и голос издалека:

— Не стоит Сэм. Я тебе не враг. Это не шантаж. Говорю как есть. Не согласишься — твое дело. Я справлюсь. Даю шанс тебе.

Кортес протянул салфетку. У Сэма из одной ноздри текла струйка густой, вязкой крови. Механически он вытер нос, чуть успокаиваясь, обдумывая слова Рауля.

— Откуда ты все знаешь?

— Не важно. Не о том думаешь.

— Что ты хочешь?

— Мне нужен тот, кто меня не подведет. Поэтому я здесь.

— Я могу подумать?

— Нет.

— Ты с ума сошел, капитан, — шмыгнул носом Сэм, — Я так…

— Не канючь, лейтенант. Не поверю, что ты смирился. Хочешь со мной выполнить опасную миссию? Так вот. Я буду рад служить с тобой.

— Но я должен знать, на что иду.

Слова капитана грели душу, льстили ему, но червь сомнения еще не исчез.

— Армия меня научила, что безупречные планы существуют. Удачных миссий на порядок больше, чем провалов. У меня так точно. Я прав?

— Да, сэр!

Рауль Кортес надел солнцезащитные очки и откинулся назад.

— Я подожду здесь немного, — сказал он, не глядя на Сэма. — У меня совсем нет лишнего времени.

Дверь открылась и закрылась. Сэм Бартли бегом помчался в больницу, чтобы через двадцать минут таким же темпом вернуться назад.

— Это электрический стул, капитан! Без вариантов! Я не знаю где ты был. Но после 9/11 все по-другому.

Сэм Бартли до предела пучил свои серые, стальные глаза. Губы дрожали, слова не выговаривались. Они приехали на один из пустырей на окраине Сент-Луиса.

Кортес ехал наугад, не зная дороги, лишь бы подальше от города, где нет людей. Намеренно, зная темперамент Сэма. По дороге он не спеша вводил в курс дела бывшего сапера Армии США, лейтенанта Сэмюеля Бартли. Закончил, въезжая на пустынную местность с одиноким промышленным наполовину разрушенным зданием. Кортес опираясь о теплый капот машины, наблюдал за Сэмом.

— Ты больной Кортес. Можешь даже не отвозить меня. Просто исчезни!

— То есть если от двадцати пяти до пожизненного, то нормально. Тебя устроит. Так? — спросил Рауль и вкинул в рот жевательную резинку, смачно ее разжевывая.

— Ты действительно не понимаешь? — еще больше закипал Сэм. — Этого не простят ни мне ни моей семье. Ее уничтожат!

— Ты меня вообще слушал?

— Лучше бы не слушал. Я не идиот! Деньги получит семья?!! Да мои дети подавятся этими деньгами. Их вырвут у них вместе с сердцами!

Говоря о детях, Сэм чуть не плакал. Этот добродушный великан был сентиментален и раним. Хороший в целом человек, доведенный до отчаянья и безысходности.

— Ты согласился, Сэм Бартли.

— Я не предполагал…

— А что ты думал?! — теперь повысил голос Рауль. — Мы украдем мелочь в торговом центре, за что нас просто поругают. Нет, Бартли за большой куш нужно попотеть. Я предложил очень хорошие деньги за очень короткий срок и практически без риска.

Замечая попытку Сэма поспорить, Рауль продолжил, отрывая свой зад от капота:

— Да, без риска. Чтобы вырвать сердца твоим детям их нужно для начала найти. А это невозможно не найдя прежде тебя. А тебя не найдут! Если ты не сглупишь. Но ты же не идиот, правда?

Рауль открыл дверь машины. Покопошившись немного, он достал темно синюю банку пива и бросил ее в сторону Сэма. Он легко поймал ее своей огромной рукой. Открыл, с шипящим звуком и немного обливаясь, Сэм опустошил ее за пять секунд.

— У нас огромная страна. Найти в ней Сэма Бартли не зная о нем абсолютно ничего можно только в кино.

— Они могут нас просто расстрелять, не смотря на жертвы. Всех собак повесят на нас… Рауль Кортес, ты служил в армии и знаешь, как делаются подобные вещи.

Сэм чуть успокоился. Говорил логично. Оставшуюся нервозность выдавала рука, бесконечно гладившая армейскую прическу и взгляд, который он прятал от глаз Рауль, будто боясь гипноза.

— Такая возможность есть, — согласился Рауль. — Но в наших силах сделать ее минимальной. Ты отличный солдат Бартли. Мы профи, лучшие из лучших.

— Может, пойдешь в проповедники, — вполне серьезно предложил Сэм, — Убеждать ты умеешь.

— Найди в себе силы, лейтенант, — не обращая внимание на иронию продолжал Рауль. — Ты в деле?

— Я не знаю.

Сэм подошел к машине и оперся о крышу руками и опустил голову в низ.

— У меня нет времени и желания уговаривать раскисших на гражданке солдат, — проговорил Рауль, открывая дверь автомобиля со стороны водителя.

— Я могу рискнуть и план у тебя что надо, — признался Сэм. — Я не знаю, что делать потом. Жить в страхе? Ждать каждый день кучу дерьма? Продолжать бояться и переживать за семью? Чем это лучше моей теперешней жизни?

Рауль, сидя за рулем, закрыл глаза и задержал дыхание. Как же ему надоели вопросы. Как же надоело отвечать на них. Чем дорожат люди, которые просиживают свою жизнь по уши в грязи, нищете и без надежды? Не понятно…

Рауль не сразу понял, что Сэм продолжал говорить.

— Я служил своей стране, я честный человек. Люблю жену и детей, уважаю родителей и друзей, хожу в церковь по воскресеньям. Как я объясню им все?

— Расскажешь о патриотизме и честности у гроба своей жены.

— Не шути так, — процедил сквозь сильно сжатые зубы Сэм. — Опасная территория, капитан. Разорву тебя…

— Так ты, мать твою, герой! — наигранно радостно выкрикнул Рауль. — Что ж ты плачешься и жалуешься? Разорви их всех.

Рауль абсолютно не боялся атлетически сложенного, сильного физически Сэма. Его внутренний стержень мощнее в сто раз. К тому же годы тренировок и незабываемый опыт говорили в пользу Рауля.

— Садись.- кивнул Кортес, — Тебе уже пора. Могу подкинуть пару сотен баксов на молоко.

Сэм Бартли, глотая злость и обиду, уселся рядом, закрывая дверь с такой силой, что зашаталась машина и завибрировали окна.

— Как будет с деньгами? — спросил Сэм, стараясь не смотреть на Рауля.

— Да, как хочешь, -отмахнулся Рауль и завел мотор.

— Поясни.

— Можешь указать любой счет. Наличные лично тебе или доверенному лицу.

Как решишь, так и сделаем. Но самое главное, — Кортес повернулся к Сэму и хмуря брови с прищуром посмотрел на него, — Нытья я больше не потерплю! Мои приказы не обсуждаются!

— Так точно, капитан.

Хироши (Паскаль Эйлинг)

Он был похож на кукольный манекен. Пухлые румяные щеки, розовые, ярко очертанные губы, маленькие, глубокопосаженные глаза, густые брови и крупная голова с копной непослушных сильно вьющихся волос. Наивность. Непосредственность. Простота. Он пил пиво из высокого бокала мелкими глотками, часто облизывая губы и часто моргая. Его била нервная дрожь. Напротив сидел Рауль Кортес. Он открыто улыбался, попивая кофе и покуривая сигару. Летнее кафе, недалеко от Эль-Пресиадо в Тусоне было практически пустым. Сегодня Аризона радовала тридцатипятиградусной жарой и люди старались скрываться внутри.

— Ты, наверное, был где-то в Африке? — спешно говорил пупс, в очередной раз, облизав верхнюю губу.

— Нет, в Австралии, — соврал Рауль. — Как поживаешь мистер Эйлинг?

«Мистер» это Паскаль Эйлинг, молодой и невероятно талантливый программист, компьютерный гуру, суперхаккер.…Для Кортеса он был с другой планеты, с параллельного мира. Он уважал и восхищался знаниями и умениями Паскаля, искренне, не скрывая этого. Мистер Эйлинг типичный представитель семейства компьютерных червей. Слепо, до безумия влюбленный в свою профессию. Вместо банальной животной тяги к живому существу женского или мужского пола он давал имена программам, съемным дискам и мониторам.

Гаджеты, ноутбуки, смартфоны и прочая нанотехнологическая ерунда.

Паскаль работал сразу в нескольких компаниях, конторах, фирмах. И частные лица тоже не обделяли его вниманием. Времени оставалось только на мечты.

Жизнь в виртуале была проще и понятней для него. Частенько, по правде сказать, хотелось Паскалю пожить, как успешные люди с экранов его игрушек, имеющих имена собственные. Хотел, но не знал как, боялся реальности. Слабый физически и морально он боготворил таких, как Рауль Кортес. Для него мексиканец (как он думал) с брутальными шрамами, пронзительным бесстрашным взглядом был легендой, сошедшей с компьютерных игр. Паскаль как помешанный фанат внимал каждому слову своего идеала.

Рауль Кортес знал слабости Эйлинга, и не было малейшего сомнения, что мистер компьютерный гений сделает все, что скажет он. В плане Рауль -Паскаль самая простая, но не менее важная, часть. Они знали друг друга очень поверхностно. Пару раз виделись, разок Паскаль на грани законности сделал по просьбе Рауля работу, за которую неплохо был вознагражден. С тех пор вера Паскаля непоколебима.

— Чем займемся? — с предвкушением чего-то занимательного, интересного, максимально расширяя глазки, спросил Паскаль.

— Ты будешь делать, то, что я скажу, и поэтому станешь знаменит, богат и свободен! — высокопарно ответил Рауль, искусно играя на слабостях собеседника.

Паскаль жил в интернете, где умные философские изречения, цитируемые недалекими задротами, ценились больше, чем самобытные идеи и собственное мнение. Мистер Эйлинг был Суперменом, Джеймсом Бондом, Казановой, Халком и черт знает каким еще героем,…но только наедине с собой. Детская непосредственность, максимализм, идеализация и начальные задатки тщеславия были основными жизненными устоями Паскаля.

— Что это значит?

Паскаль стал серьезней и внимательней. Даже замер в одной позе.

— Это значит, что мы совершим преступление века.

— Я не хочу совершать преступление, — вяло и неуверенно произнес Паскаль, трусливо оглядываясь по сторонам.

— Пройдет время и об этом будут говорить, как о невозможном, нереальном, необъяснимом. Нами будут восхищаться все без исключения. Это будут изучать, пытаться понять, вникнуть в суть. Этому дадут сотню восторженных названий, об этом будут помнить десятилетиями. Думаешь, каждому может выпасть такой шанс? Шанс обрести бессмертие…

— Это опасно?

— Очень. Поэтому мне и нужен лучший. Кроме тебя никто не сможет. Я так думаю. Я уверен.

С Паскалем Кортес избрал иную тактику. Без давления, без права выбора от безвыходности. Не использовал жажду наживы, не рисовал перспективы другой беззаботной роскошной жизни. Не давил, не вынуждал. Для мистера Эйлинга это не приоритет. Его жизнь пронизана общественным мнением. Без признания его оригинальности, эксклюзивности он погибнет. Быть никем в его среде, хуже не придумаешь.

Паскаль облизал, вдруг высохшие губы, несколько раз с трудом взглотнул и уставился на Рауля. Он лихорадочно искал в голове правильные, уместные вопросы. Хотелось выглядеть профессионально, не глупо и бесстрашно. Желание, неуверенность, сомнение, интерес.

— Паскаль, я очень спешу и на то есть причины. Мне нужен твой ответ.

— Что нужно делать? — нашел он вопрос и тут же пожалел. Мог и поумнее, что-то спросить.

— Ты должен согласиться.

— Это немного странно. И нечестно. Соглашаться, не зная на что — верх безумия!

Сейчас Паскаль остался доволен собой. Горд. Он пытался говорить с Раулем на равных. Это плюс.

— Ты будешь делать, что умеешь лучше всего. Твой гениальный компьютерный мозг — вот что мне нужно. Никакого бандитизма…

Кортес не соврал. Бандитизма не будет. Будет нечто другое.

Паскаль уже не мог усидеть на месте от неконтролируемого возбуждения. Он заказал еще себе пива, что-то посмотрел в телефоне, положил его на столик.

— Цена вопроса?

Да он в ударе! Вопрос ему самому понравился. Рауль развел руки в стороны:

— Опять же от тебя будет многое зависеть. Может сто тысяч, может миллион, а может…

Рауль замолчал, дав вовсю разгуляться фантазии хакера. Эйлинг закашлялся. Что спросить еще? Тупик.

— Не вытягивай из меня подробности. Ты гений, но и я не дурак. Твой ответ. Быстро! — скомандовал Кортес.

— Да, черт побери! Согласен я. — выкрикнул Паскаль, испугавшись своей смелости.

— Мне страшно… — добавил он.

Он полностью покрылся каплями пота. Лицо блестело, одежда покрылась мокрыми серыми пятнами.

— Ты сможешь. Я знаю. Иначе я бы к тебе не обратился.

— Ты меня совсем не знаешь…

— Мне достаточно веры в тебя.

— Смелым судьба помогает, — не к месту процитировал Паскаль, поздно понимаю глупость сказанного.

Рауль снисходительно заулыбался, тяжело вздыхая. В Тусоне было очень жарко.

— Если ты теперь откажешься, мне придется тебя убить…

Паскаль Эйлинг затаил дыхание. Глаза моргали с одинаковым промежутком.

Страх сдавил его стальными тисками и они сжимались. В ушах что-то щелкнуло и загудело, голова закружилась, ноги отказали, мышцы все разом заболели так, что хотелось орать. Но голос парализовало. В мозгу хозяйничала паника. Он вспомнил Бога, но не знал ни одной молитвы…

— Шучу, — тут же успокоил Рауль, видя, что сознание покидает Паскаля. Этого еще не хватало.

Того пока не отпускало, он задыхался и обливался потом. Раулю казалось, что курчавые волосы Паскаля шевелились от ужаса. Потрясения настигали Эйлинга, как цунами. Первая волна- рассказ Рауля о его задумке. Вторая, более мощная волна- угроза Рауля.

— Я не хочу, — с дрожащими губами проговорил Паскаль.

— Не переживай мистер Эйлинг, — успокоительно, негромко говорил Рауль.

Нужно взять ситуацию под контроль. Не хватало еще истерики и паники.

— Нет, я не могу. У меня не получится. Я боюсь, — дрожащим голосом причитал Паскаль, озираясь по сторонам в поисках поддержки все равно от кого. Если бы ноги его слушалась, он сбежал бы давно. Он больше ничего не хотел. Не нужны ему деньги, слава, признание. Он хотел домой, в уютную комнату с успокаивающим звуком работающих компьютеров и баночкой холодного энергетика на столе. Можно еще парочку бургеров и картошку фри…

— Я хочу, чтобы ты успокоился. Я не прошу тебя убивать или грабить, как безмозглый ганстер. Ты поможешь мне совсем немного, и я отпущу тебя с огромной суммой денег.

— Я все равно буду, как соучастник.

— Возможно, — не стал возражать Рауль. — Но это дело не за десятку…

— Мне хватает на жизнь! А в тюрьме мне конец и никакие деньги не помогут. Взломать какой-нибудь код или пароль, влезть в базу данных, вытащить секретную информацию — это, пожалуйста. А то, что предлагаешь ты — пожизненный ад… Я может для тебя тупой компьютерный червь, но не дурак. Я знаю, чем грозит такая акция.

Как ни странно, но страх помог Паскалю думать трезво. Здравый смысл вышел на первую позицию, медленно побеждая страсть к быстрой наживе и приключениям.

— Ты не уникален, Паскаль. Невероятное, огромное количество выпускников колледжей и университетов, талантливых самоучек по всему миру рвут друг друга за кусок хлеба. Как ты думаешь, мне будет сложно найти дюжину желающих заработать в сто раз меньше, чем я предлагаю тебе?

Вопрос повис в воздухе.

Паскаль Эйлинг молчал, надувая щеки, поглядывая из подо лба на Рауля.

Он понимал, что Рауль Кортес прав. Он сам знал нескольких своих приятелей, которые, не раздумывая, согласились бы. Это, правда. Паскалю оказалось достаточно услышанных слов, которые Рауль с удивительным умением сложил в предложения, и опять перевернул ход мыслей мистера Эйлинга. Пресловутые деньги, будучи аутсайдером, неожиданно сделали рывок, который оставил далеко позади чувство самосохранения. Хуже всего, что кто-то другой возьмется за это дело. Выполнит его, разбогатеет, утрет нос ему и самое страшное — окажется его знакомым. Паскаль Эйлинг выест себя изнутри.

— Неприятно осознавать, — продолжил Рауль, так и не дождавшись реакции Паскаля. — Но ты слишком слаб и труслив. Я ошибся.

Паскаль со злостью вскинул на него взгляд. Получилось больше смешно, чем страшно. Рауль улыбнулся и поднялся.

— Ты согласился, думая, что я предложу тебе плевое дельце и тут же обделался, когда услышал мой замысел. Я не думал…

— Извини Рауль, — виновато произнес Паскаль, не давая ему договорить. — Я готов. Честно. Я не подведу, поверь… Больше не увидишь и не услышишь моей слабости. Просто неожиданно. Я же не каждый день получаю подобные предложения. Еще не научился правильно реагировать.

Он прямо выпрыгивал из штанов, желая доказать свою полезность. Паскаль хотел заново начать разговор. Он бы выслушал Рауля, задал пару правильных вопросов и ушел с высоко поднятой головой, ожидая распоряжений.

— Я выброшу тебя, как сломанную ненужную вещь в любой момент. Без жалости. Если ты хоть раз еще позволишь мне усомнится в твоем профессионализме, — уверенно проговорил Рауль Сантьяго Кортес, продолжая стоять.

Паскаль кивал своей большой головой, смотря на Рауля снизу.

— Да, да, да. Как скажешь, — говорил Паскаль. Он был заворожен, загипнотизирован. Наверное, так чувствовали себя смертники или камикадзе, сознательно идущие на верную смерть. Вера, вселившаяся в него была сильней всего, сомнения рассеялись, ушли мысли о семье и родных. Больше он не переживал, что о нем подумают, что скажут. Ему было наплевать. Он готов…

— Никому ни единого слова. Для тебя же лучше, — сказал Рауль, наблюдая преобразование Паскаля Эйлинга от робкого юноши до безрассудного фанатика.

— Я понимаю. Прости…

— Хватит ныть! Быстро закончи все свои дела. Сочини правдоподобную легенду для друзей и родных. Не пользуйся кредиткой, когда будешь ехать ко мне. Сиди на месте и жди моего звонка. И сразу, тут же мчишься и все равно как, но ты должен быть вовремя.

Дав короткую установку, Рауль, наконец, сел.

— Все в порядке, — Паскаль говорил уже спокойней. — Я две недели назад купил новую машину из салона. Так что в любой момент могу сорваться без проблем.

— Это нужно отметить, — с нескрываемой насмешкой произнес Рауль.

— Конечно, — обрадовался Паскаль. — Можем пойти в одно место…

— Расслабься умник. У нас нет времени.

— Окей, — мгновенно согласился Паскаль.

— До встречи, мистер Эйлинг. Заплати по счету, -сказал Рауль и с улыбкой добавил:

— Денег тебе же хватает.

Паскаль заметно покраснел. Он сидел за столиком еще минут двадцать после ухода Рауля. Потом поднялся и неуверенной походкой, осторожно обминая столики, покинул кафе. Улица встретила его насыщенным зноем.

*****

Атмосфера в доме постепенно налаживалась. Слышался редкий смех, возгласы, шутки.

Здоровяк Трой проверил свое снаряжение в гараже и остался доволен увиденным. О чем сказал Раулю.

— Ты же понимаешь, что использовать все это мы будем только в крайнем случае, — напомнил Рауль.

— Я не идиот. Но муляжи ставить не буду. Там тоже не дураки работают.

— Я знаю. Не сорвись только…

— Я же не враг сам себе, — уверенно сказал Трой. — Не хотелось бы на электрический стул.

Громко засмеялся Док.

— А ты на что рассчитываешь? На премию гильдии правоохранительных органов?! — сквозь смех риторически спрашивал Док.

Хироши отвлекся от своего ноутбука, посмотрел почему то на Рауля, с немым вопросом в глазах. Рей резко развернулся в сторону Дока.

— Не смешно, — пробурчал Скай.

— Никто не смеется… Знаем на что идем.- успокоившись, сказал Док.

Рауль в это время негромко беседовал с Вонг, иногда ловя на себе насмешливые двусмысленные взгляды Ская, Троя и Дока.

— Пора разбегаться парни! — громко распорядился Рауль, пресекая на корню любые конфликты.

— Да пора, — согласился Трой.

— Я с тобой. Подбросишь? — это был Скай.

— Без проблем. Кто еще?

— Я на такси, — вежливо отказался Док.

— Мне нужно еще полчаса, — попросил Хироши, — Хочу завершить перепрошивку нашей связи, сделать так, чтобы…

— Делай, что хочешь, — прервал Рауль, не желая выслушивать массу терминов незнакомых ему.

Тот кивнул кучерявой головой и продолжил щелкать по клавиатуре.

— Ты останешься со мной, — тихо обратился Рауль к Вонг. Прозвучало это, как нечто среднее между приказом и просьбой.

Та вскинула брови и улыбнулась.

— Правда? — игриво спросила она, зная наперед ответ.

Рауль не ответил.

— Пойду, принесу вещи, — сказала она, чуть смутившись под его тяжелым взглядом. Она легко дотронулась до его плеча, задержалась на секунду и вышла.

Трой и Скай, попрощавшись, быстро уехали. До приезда такси Док успел опрокинуть еще стаканчик виски. Хироши закончил свои манипуляции. Попытался объяснить что-то Раулю, но тот и слушать не захотел.

— Ты молодец, Хироши. Я тебе верю, не засоряй мне мозг, — отрезал Рауль.

Он еще не успел привыкнуть к новым именам своих подопечных, и каждый раз обращаясь к кому-то, делал паузу

Довольный похвалой, Хироши попрощался, оглядываясь по сторонам в поисках Вонг. Очень хотел еще раз ее увидеть, она просто заворожила его. Пока они общались, он украдкой не сводил с нее глаз. Смущался, отвлекался, запинался в ответах. Одним словом вел себя как влюбленный школьник. Но Вонг не выходила из спальни. Может отдыхает, подумал он. Мысль о ней и Рауле он всячески гнал от себя, хотя по его наблюдению их связывало нечто большее, чем деловые отношения. Хироши потоптался еще немного и уехал на своей новенькой Тойоте в отель, где он сможет помечтать о Вонг. Рауль налил себе виски и вышел на террасу. Бухта Бонита погрузилась в вечерние сумерки. Яркие, кажущиеся близкими звезды местами моргали на темно-сером небосводе. Несильный ветер охлаждал открытые участки тела.

Рауль уселся в плетеное кресло у столика, наслаждаясь шумом прибоя. Он любил море и все что связано с ним. Необитаемые острова, таинственные пещеры, голос моря, лодки, манящая опасность воды…

Расслабленность и романтический настрой прервал Рей. Единственный, кто еще не ушел.

— Не помешаю? — неуверенно спросил тот.

Рауль безучастно посмотрел на него. У Рея еще больше покраснели белки глаз и воспалились веки.

— Отдохни Престон, — предложил Кортес. — Выглядишь как кусок дерьма. Звучит банально, но силы нам понадобятся. Соберись, выспись, перестань пить. Будет алкоголь, останешься…

— Не обсуждается! — недовольно перебил Престон, — Я не пью. Я о другом.

— Только не начинай. Передумать не получиться.

Кортес не располагал к беседе. Он устал от постоянных сомнений своей команды. Может он в них ошибался и тут же гнал от себя подобные мысли. Иначе он тоже сомневается, а этого не может быть. Кортес уверен в успехе.

— Я думаю, может, стоит рассказать все остальным. Они же рискуют. Некрасиво…

— Я не занимаюсь искусством. Так что не до красоты…

— Они должны знать.

— Зачем? — искренне изумился Кортес.

— Они идут на опасное дело…

— Заткнись, Престон. Они идут, чтобы разбогатеть и решить свои проблемы. А помогут в этом, как ни парадоксально, только деньги. Им всем плевать на тебя и твои страдания. Если убрать деньги из нашего предприятия и оставить только твою правду, то сколько нас останется?

Кортес ждал ответа. Престон молчал. Ответ понятен, но терзания не исчезали.

— Я сказал правду, — продолжил Кортес, попивая свой напиток. — Никого не обманул. План известен всем. Где я соврал? Что и кому я должен объяснять?

— Кортес, пойми, мне тяжело осознавать…

— Я не хочу тебя слушать! Ты не исключение. Все согласились со мной и ты тоже. Ты просто часть большого плана. Часть…

Я могу обойтись и без тебя! Сиди здесь и жди, когда все закончиться.

— Не перегибай, Кортес. Я о человечности и морали, а ты мне рот закрываешь.

— Давай с тобой договоримся, — Кортес встал с кресла и вплотную подошел к Престону. — Нет ничего человечного в том, что мы делаем. Будут страдать неповинные люди, будет кровь, страх, ненависть, слезы. Мы делаем очень и очень плохое дело. Там нет места сожалению, сочувствию, милосердию.

Только так!

— Я понимаю…

— Плохо понимаешь! — Кортеса уже понесло. — Для тебя важно только твое и это правильно. Для Троя, Ская, Дока, Хироши и всех остальных нет ничего важнее собственной жизни. У них у каждого своя боль и трагедия. Было бы гладко все в их жизни, то никого бы здесь не было. Тебе никто просто так не поможет. Вот поэтому я придумал план, где интересы всех сойдутся. И тебе, кстати, тоже нужны средства, чтобы жить после всего. Жить придется в бегах, в тайне, с другими именами и так далее. Я прав?

— А ты бываешь не прав? — вопросом на вопрос ответил Престон.

— Ты не должен колебаться, — он проигнорировал реплику Престона. — На кону очень многое. На кону жизнь…

— Я знаю! — нервно выкрикнул Престон. — Я живу с этим! Каждый день.

— Выбрось ненужные сомнения из головы. Отправляйся в отель. Прими душ, приведи себя в порядок, отдохни. Завтра поедем на стрельбище.

— Для чего?

— Я хочу, чтобы ты уверенней обращался с оружием. Хотя стрелять, я думаю, тебе не придется.

— Но чем черт не шутит, ты хочешь сказать.

— Бывает всякое.

— Ты же все просчитал, — с поддевкой сказал Престон и тут же почувствовал этот страшный взгляд старого друга.

— Я позвоню завтра с утра.

Кортес закончил разговор, отвернувшись к океану.

— Хорошо. Как скажешь.

Реймонд Престон тихо покинул дом. Кортес постоял немного, понял, что проголодался и с мыслями о том, чем же можно подкрепиться вошел внутрь. До кухни он не добрался. На полпути его остановила Вонг. Она стояла в двери спальни в легком коротком цветном шелковом халате. Молодость, красота, манящая гладкая кожа, минимум косметики, блестящие волосы и озорной взгляд.

— Хорошая пижамка, — Рауль смело подошел к ней. Она обняла одной рукой его за шею, другую положила на бедро и впилась ему в губы. Он без сопротивления ответил на поцелуй. К чему условности и ложный стыд. Она прекрасна, сексуальна. Он всегда нравился ей. Даже очень.

Принцип Рауля гласил — никогда не упускать свои шансы. И сейчас грех было отказаться. Они прижались друг к другу силой, ощущая обоюдное желание с приятной дрожью.

— Я безумно соскучилась. Ты всегда был рядом со мной.

Рауль, молча, с легкостью, подхватил ее на руки и внес в спальню. Поел он уже поздней ночью, когда приятно замученная Вонг устало, умиротворенно уснула.

Вонг (Мэй Джунг.)

Рауль Кортес неспешно шел по Сан-Джулиан стрит в районе Даунтаун Лос-Анджелеса, наслаждаясь обществом милой, красивой девушки с броской восточной внешностью. Она ела мороженое в рожке, кокетливо улыбалась, часто игриво поглядывая на спутника.

— Я так рада, что ты приехал!

Она, не стесняясь, прижималась к нему, брала за руку, трепала волосы на голове.

— Я чуть не уехала вчера в Сиэтл.

— Я нашел бы тебя и там, — уверенно заявил Рауль, — Скажи, как поживаешь?

— Мог бы чаще интересоваться, — наигранно обижаясь, произнесла она.

— Не люблю навязываться и мешать.

— Не говори ерунды. Я часто думаю о тебе.

Она остановилась, сняла очки с насыщенно синими стеклами. Поправила свои длинные цвета вороного крыла волосы и посмотрела на Рауля взглядом провинившегося ребенка.

— Я теперь американка. Окончила университет. Меня уважают, я востребована.…И это благодаря тебе…

Память перенесла ее в прошлое. Страшное время. Она сидела на картонном ящике, рядом с фанерной дверью с двумя красными иероглифами. Воняло прокищей капустой и фруктами, кошка доедала остатки полусгнившей крысы. Один глаз не хотел открываться, левая рука чесалась нестерпимо. Места уколов сильно воспалились и начинали гнить. Она ждала, когда вернется Делун и даст ей хотя бы таблеток. После тех трех вьетнамцев она заслужила. Тело болела невыносимо, низ живота и лобок сплошная гематома, спина в кровоподтеках, кожа на голове горела огнем. Они таскали ее за волосы, били и кусали, плевами, пинали и трахали без остановки. Они обкурились какой-то дряни и не чувствовали усталости. А она чувствовала… Пустоту и отчаянье…

Только волшебные уколы или таблетки наполняли ее счастьем.

Она посмотрела направо и вновь увидела его. Громкий непреодолимый вздох вырвался из ее груди. Он был красив как Бог для нее. Подтянутое, спортивное тело. Смуглый с черными волосами, скуластое лицо, сильный волевой взгляд. Или француз или американец, думала она. Несколько дней подряд он приходил в кафе «Мили Чик» и пил кофе. Потом приходил китаец, иногда не один. Они говорили пару минут, и он уходил. На следующий день он появлялся опять. Первый раз она увидела его за столиком вечером через свое крошечное окошко в коморке на втором этаже. Потом она специально выходила на улицу, чтобы лучше его рассмотреть. Она боялась, что он заметит, как она таращиться бессовестно на него. И он заметил. Увидев, как она осторожно выползает из за скрипучей двери он менял позу и пристально смотрел на нее, чуть заметно улыбаясь. У него был глубокий взгляд темных глаз, две точки черной непроглядной ночи смотрели ей прямо в душу. Ей было страшно, стыдно, противно за себя. Дешевая уличная шлюха и наркоманка. Она хотела спрятаться, но еще больше хотела смотреть на этого парня и еще больше хотела, чтобы он смотрел на нее, даже с отвращением.

Она хотела жить рядом с ним, около таких как он людей. Потому и бежала. Голодала, мерзла, унижалась и терпела. Но оказалось, что сбежать это еще не конец мучениям. Из одного дерьма она попала в другое. И разница только одна — здесь она сдохнет быстрее.

Рауль резко поднял руку, почти закрывая ей рот ладонью.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он.

Ее небольшие карие глаза расширились до максимума.

Они виделись редко, последний раз больше года назад. Мэй Джунг повзрослела, расцвела, превратившись в прекрасную девушку с сильным, независимым характером и уникальными умственными данными. За пять лет она окончила два университета (оба с отличием) и несколько всевозможных курсов, школ, семинаров. И теперь она веб программист, разработчик нейроинтерфейсов, инженер компьютерных программ, системный аналитик, архитектор интеллектуальных систем и баз данных, специалист по информационным ресурсам, специалист по информационной безопасности и обладатель еще дюжины модных современных профессий. Мэй вскорости стала знаменитым суперхакером в узких легальных и еще более узких нелегальных кругах. Стала неплохо зарабатывать, благодаря неумолимому таланту и трудолюбию. Чудо трансформации.…В семнадцать лет Мэй Джунг очень плохо читала и слабо говорила не только по-английски, но и свой родной корейский давался ей с трудом. Она была дочерью неблагонадежных родителей, отправленных в один из секретных лагерей Северной Кореи. Не дожидаясь такой же участи, Мэй совершила побег в компании молодых и дерзких. Не всем побег удался, но и те, кто смог добраться до Китая возможно пожалели. Семь месяцев Мэй бродила по лачугам, помойкам, ночлежкам. Работала в дешевых борделях, магазинах, продуктовых рынках. Не очень приятные компании, наркотики, беспорядочная в алкогольном угаре жизнь… Нищета, болезни и отчаянье — вот ее спутники в то, непростое время. Мэй Джунг мечтала забыть месяцы забвения и боли.

Рауль нашел ее в Циндао, на самом дне социальной, моральной и человеческой жизни. Через Тайвань, Филиппины, Австралию Кортес тайно вывез сорокакиллограмовую восемнадцатилетнюю Мэй в США. Тяжело, но он сделал практически невозможное, что-то сродни подвигу. По крайней мере, Мэй в этом не сомневалась. Рауль помог ей в легализации и оформлении документов. Дал денег на первое время, снял неплохое жилье на длительный срок и содействовал в поступлении в университет. Мэй Джунг парадоксально быстро оправилась и с невероятной скоростью превратилась в шикарную умную независимую женщину.

— Ты же знаешь, я сделаю все для тебя, — тихо сказала Мэй и обняла Рауля.

Он не спорил и не сопротивлялся. Не разыгрывал из себя джентльмена. Ясно осознавал, что, если бы не его рискованный поступок, который грозил ему, мягко говоря, большими неприятностями, Мэй Джунг умерла бы от дешевых наркотиков и голода на помойке любого китайского города, не дожив и до совершеннолетия.

— Знаю, моя принцесса. Как ты поживаешь? Что нового? Личная жизнь? Работа? Узнала что о родных?

Рауль спешил и решил расспросить все в режиме блиц опроса. Она перестала его обнимать и ответила:

— Живу хорошо. Замуж не вышла. Работа есть всегда, даже больше, чем хотелось. Родителей не нашла.…Да и что бы я смогла сделать, если бы узнала, где они?

Мэй отвечала быстро, под стать вопросам Рауля. Кроме этого, привычка не тратить в пустую, время приносила ей доход. Скорость в ее работе играла огромную роль.

— Чем я могу помочь?

— Нужно похитить одного политического деятеля в Бирме, попутно расстреляв всех его сторонников, — серьезно, без тени улыбки ответил Рауль.

Она коротко звонко засмеялась, оценив шутку.

— Ты же знаешь, я готова и на такое. Почему Бирма?

— Просто в голову зашло. Мне нужна твоя светлая голова и твои связи.

— Законно?

— Нет, Мэй.

— Что именно?

Ее деловой тон не менялся от услышанного. Без удивления и возмущения она соглашалась на противозаконные действия, как на простую банальную бытовую просьбу.

— Деньги, — коротко ответил Рауль.

— Хорошо.

— Мэй. Это очень опасно. Подумай?

— Я нужна тебе?

— Да, — честно признался он.

— Можешь без меня?

— Наверное. Но я доверяю тебе…

— А я тебе, Рауль. Рядом с тобой не может быть опасно.

Рауль нежно дотронулся до ее щеки, провел рукой по шее до затылка. Притянул к себе и легонько поцеловал в губы. Мэй с готовностью откликнулась на его ласку, но поцелуй продлился всего пару секунд.

— Ты моя азиатская радость.

У них был прерывистый роман. Когда их пути пересекались, они не сопротивлялись желаниям, занимались нежным или страстным чувственным сексом, заботились друг о друге и вообще прекрасно проводили время. Мэй любила его с первой встречи, с первого взгляда в том кафе в переулке китайского города. Она тоже не была ему безразлична. Иначе он бы и пальцем для нее не пошевелил. Почему они не вместе? Никто из них не задавался этим вопросом. Может просто не время, а может для них такие отношения идеальны. Она не хотела давить на него, боясь неоднозначной реакции. Его, как любого эгоистичного мужчину все устраивало. Будущее покажет…

Сейчас они опять встретились и больше Мэй радовалась этому событию. Рауль был более сдержан. Осторожность по отношению к безопасности Мэй была у него маниакальной. Он очень дорожил своей азиаткой, как драгоценной собственностью. Ревностно, усердно, старательно. Беда случилась бы с любым человеком, попробуй он чуть- чуть обидеть Мэй.

С другой стороны Рауль хорошо осознавал необходимость в сотрудничестве с ней.

— Когда? — продолжала допрос Мэй.

Рауль не ответил. Он пристально посмотрел своей принцессе в глаза.

— Ага, понятно. У меня осталось работы на пару дней. Подвести не могу, работа серьезная и люди доверились мне.

— Один день Мэй. Только из уважения к твоему имиджу.

— Уговорил, — согласилась она, в очередной раз остановившись.

— Работы много, а времени вообще нет. Для начала мне нужно отыскать нескольких людей. Информации у меня минимум.

— Дорогой мой, — ласково и добро проворковала Мэй. — Это проще простого.

Две ночи с длинными перерывами на тебя и я выдам все о твоих людях. Адреса, имена жен и детей, переписка в почте и других месенджерах. Места работы, любовницы и любовники… Все тайны, спрятанные сокровища, детские психологические травмы, отчет о каждом потраченном долларе, мечты и эротические фантазии…

— Я понял, — прервал ее тираду Рауль. — Это только начало.

— Окей. Что еще? К чему подготовиться?

— Мы все обсудим. Успокойся. Я так понимаю, мы пришли?

— Да, — Мэй оглянулась и посмотрела на здание через дорогу.

— Рад, что у тебя все хорошо, — улыбнулся Рауль.

— А я рада, что ты рядом со мной. Не исчезай быстро.

— Не в этот раз, — заверил он. — Я успею надоесть.

— Посмотрим.

Мэй еще раз крепко обняла Рауль, звонко чмокнула в щеку и быстро ушла, оставив его на тротуаре.

— Я уже скучаю! — крикнула она, не оборачиваясь.

Он проводил ее взглядом, дождался, когда она исчезла за огромной стеклянной дверью невысокого, явно нового здания без вывески и других опознавательных знаков.

*****

Кофе делал свое благотворное действие. Усталость от недосыпания отходила на второй план. Солнце припекало и сильно слепило. Рауль в солнцезащитных очках наслаждался кофе, погодой и красавицей Мэй, которая нежилась в лучах теплого солнца, сидя напротив. Глаза без макияжа казались крошечными, бледные губы, непричесанные, всклоченные волосы, замедленные движения. Но все равно она выглядело мило, нежно и трепетно. Она еще не до конца проснулась. Рауль сварил кофе и почти силой вытащил ее из кровати.

— Как же хорошо, — с хрипотцой в голосе проговорила Мэй. — Просто блаженство. Я бы хотела всегда так просыпаться. А тебе как?

— И мне неплохо. Время поджимает…

— Не нервничай. Время есть, — успокаивала она. — Все готово.

— Как тебе Хироши?

— Блаженство закончилось, — с грустью констатировала Мэй вздыхая. — Он справиться, если не обделается раньше времени.

— Успокоила…

— Нормально. Ты же его подготовил. В техническом плане он в полном порядке. Он в теме. Уверена, мы с ним сработаемся на все сто. Так тебе спокойно?

— Да, — сухо ответил Рауль, набирая номер на телефоне.

— Алло, — через два гудка прозвучал довольно бодрый голос Престона.

— Ты готов? — вместо приветствия спросил Кортес.

— Доброе утро.

— Ты готов? Я скоро заеду.

Рауль отключился. Положил телефон и задумался.

— Наши планы на сегодня? — Мэй встала с кресла и потянулась, давая Раулю возможность насладиться прелестями своего идеального тела. Ее наготу лишь местами прикрывал распахнутый халат.

— Я буду занят с Реем. Потом заеду к Дэвиду.

— А когда прилетит Сандра?

Вопрос для Рауль прозвучал неожиданно. Он снял очки и посмотрел на Мэй с любопытством и укором.

— Не влезай глубоко.

— Ты мне не доверяешь?

— Я тебя оберегаю, — честно ответил Рауль. — Ты с Сандрой не должна пересекаться.

Мэй посмотрела, нахмурившись. Дыхание изменилось, стало частым и громким.

— Не вижу повода вас знакомить. А ты?

Она изобразила на лице задумчивость.

— Кроме твоего честолюбивого желания обладать всей информацией?

Она опустила голову подошла и села к нему на колени. Обвила руками шею и прошептала прямо в ухо:

— Я хочу тебе помочь.

— Постарайся, как можно меньше влезать в это дело. Ты дорога мне.

— Ты дороже для меня…

Они посидели, обнявшись, целую минуту. Рауль сдался первым:

— Мне пора. И давай договоримся…

— Не продолжай.

— Вот и хорошо.

— Так чем мне заняться?

— Не хочешь работать, отдохни. Позагорай, поплавай, смотайся в город. Купи нам поесть и попить.

— Как скажешь, — согласилась Мэй.

Рауль смотрел на нее и поражался мысли, что эта хрупкая нежная девочка вовлечена им в очень опасную авантюру. Но он действительно доверял ей больше всех. Она никогда его не предаст, а он сделает все, чтобы она не пострадала.

— Проверь еще раз наших клиентов. Может что-то изменилось…

— Я в курсе всего что с ними происходит. Если кто-то из них отправил сообщение, зашел в Фейсбук, захотел позвонить или посмотреть порно — я об этом узнаю раньше их самих.

Мэй Джунг не хвасталась. Обыденно изложила обстановку, не рассчитывая на реакцию или похвалу.

— Ты что-то! — восхитился Рауль, находясь уже в комнате.

— Я могу перевозить аппаратуру сюда. Наш штаб будет здесь? — спросила она вдогонку.

Рауль замер на месте. Резко повернулся и быстро вернулся к Мэй.

— Нет. Ты будешь в месте, о котором, кроме тебя буду знать только я, — чуть нервно произнес он. — Никто, слышишь, никто не должен добраться до тебя!

— Успокойся, дорогой. Все хорошо. Я найду себе занятие, и не буду лезть туда, куда не следует.

— Мне не нужна твоя жертва. Мне нужна твоя холодная и очень умная голова, — после небольшой паузы закончил Рауль и пошел в ванную.

Стоя под струями прохладной воды, он не прекращал думать и анализировать. Как компьютерная программа он просчитывал бесчисленное количество комбинаций, исключал ту или иную возможность. Его мечта — провернуть все с точностью швейцарских часов. Его операция подошла вплотную к своему началу. Он многое сделал. Все детали собраны. Постепенно мысли привели его к Мэй.…Без нее, без ее скорости в работе было бы сложней в десятки раз.

Он вспомнил, как за один день и одну ночь она вытащила на свет божий данные о Стиве, Лео, Сэме, Паскале и всех остальных, зная только их имена, фамилии, примерный возраст и пару фактов из прошлой жизни. Рауль заранее составил список так называемых «кандидатов» и он был не маленький. Напрягая память, штудируя телефонные книги и базы, данных он определился со списком. Часами они с Мэй искали нужных людей. Не подходили те, кто продолжал служить в армии, кто прекрасно жил на гражданке. Соискатель, по мнению Рауля должен был находиться на грани. С кучей проблем, как с работой, так и в личной жизни. Без денег и без перспектив, но еще не совсем опустившихся. И он нашел. Благодаря социальным сетям, перепискам, фото, Рауль с помощью своей преданной азиатской повелительницы компьютеров, проследил всю личную жизнь Стива Шелтона, Сэма Бартли, Лео Планка и остальных за несколько лет. Определивший с претендентами Рауль для каждого придумал метод ведения переговоров и ни разу не ошибся. Осталось расставить всех по местам, самому стать за штурвал и надеяться на попутный ветер.

Из размышлений Рауля вывели осторожные нежные руки Мэй. Он был уверен, что она не выдержит и присоединиться к нему в душе. Он не злился, влюбленность Мэй льстила ему, придавала уверенности. Упоение, с которым она наслаждалась его обществом, не могло оставить его равнодушным. Мэй держала мужское самолюбие Рауль на должном высоком уровне.

Мешала ли ему страсть Мэй? Он не задумывался. Брал от жизни максимум.

— Не знаю, как долго буду отсутствовать, — сказал Рауль, готовый выйти из дома. — Если, что звони.

— Я поняла.

— Хорошо. Подумай, что нам нужно. Я имею в виду помещение. Интернет, электрика, структура, удаленность от места, связь…

— Ты будешь меня учить? — возмутилась Мэй. — К вечеру я дам тебе параметры и мы выберем.

— Умница, — закончил он, механично не задумываясь, поцеловал Мэй в подставленную щеку. Вышло по-семейному. Муж уходит на работу или службу, дежурно целуя супругу, также без эмоций, как до этого выпил обычную утреннею чашку кофе. Рауль широко улыбнулся от этой мысли. Он надеялся, что у Мэй хватит здравого смысла не превратить их отношения в фарс.

Дэвид

На невысоком, но крутом холме, густо усеянном острыми камнями разных размеров, стояли двое мужчин и вглядывались в неспокойный океан. Холм располагался на берегу бухты Ла-Джома в районе Виллидж оф Ла Хойя, Сан-Диего. Ветер с шумом разбивал волны о скалистый берег, трепал одежду мужчин и обжигал их лица.

— Ты уверен, что никто не знает об этом месте? — громко, перекрикивая шум ветра, спросил Рауль Кортес.

— Никаких следов я не заметил. Был здесь не раз. Ставил ловушки. Тихо и спокойно, — ответил ему парень, зачем — то тыча рукой в океан.

— У тебя будет только одна попытка.

Дэвид Тейт, крепкий молодой человек с прищуром карих глаз, пожал плечами.

— Я миллион раз это слышал. И как видишь, жив, здоров и стою рядом с тобой.

— Когда ты будешь готов? — не унимался Рауль.

С утра Рауль был в хорошем настроении, особенно после совместного с Мэй душа. Но потом настрой менялся и в не лучшую сторону. Причин явных не было, нервозность просто витала в воздухе рядом с Раулем. Он побывал с Престоном на стрельбище. Реймонд Престон управлялся с оружием, как адреналиновый подросток, который насмотрелся боевиков. Хватал пистолет дерзко, уверенно, со знанием дела и при первом же выстреле уверенность пропадала, а дерзость превращалась в психоз. Однако Престон не был безнадежен, просто не хватало опыта.

Времени, набраться практики у них тем более не хватало. Рауль решил, достаточно занятий, чтобы Престон не пристрелил случайно кого-нибудь или не лишил бы себя пальца на ноге. Удовлетворившись, Рауль оставил Престона еще пострелять, так сказать, утолить жажду стрельбы, привыкнуть к звукам выстрелов, не вздрагивая и не наклоняясь. Потом Кортес отправился к Дэвиду.

За последние несколько дней они встречались третий раз. Первая встреча длилась двадцать минут, и их хватило, чтобы Дэвид согласился с таким энтузиазмом, как будто он всю жизнь ждал такого предложения. Во время второй встречи Рауль и Дэвид разработали план, львиная доля которого была Дэвида. Идея очень понравилась Кортесу. Рискованно, но прекрасно, по сути, и в стиле Рауля.

— Машину закончу максимум за два дня. Подготовлю все здесь. Я почти полностью готов. Купил что нужно, проверил, испытал, — отчитался Дэвид.

— Прекрасно.

— Я не уверен в ней, — продолжил говорить Дэвид. — Опыта ноль. Вдруг запаникует… Что мне силой ее тянуть?

— Не знаю, — честно признался Рауль. — Меня тоже это беспокоит. Думаю, внутренне она готова. Не вижу больших проблем. Не сложнее, чем развлечение на тропических островах.

— Это ты так думаешь…

— Будут проблемы, дашь ей наркоты какой — нибудь. Кокаин, метамфетамин, ЛСД…

— Притормози, Рауль. У меня магазин, по-твоему?!

— Купи, — коротко отрезал Кортес.

Дэвид хотел было возразить, но тут же передумал. С кем он собрался спорить? Проще сделать, как он говорит. Купить наркотики, достать сотню королевских кобр, уговорить выступить Леди Гаггу, Дженнифер Лопес, Тейлор Свифт, Кэти Перри и Лану дель Рей одновременно прямо на этом скалистом холме или выучить за неделю язык дельфинов. Проще сделать все перечисленное, чем вступить в дискуссию или развязать спор с Раулем.

— Окей, я справлюсь, — уверенно заявил Дэвид.

Дэвид Тейт по прозвищу «Айдахо» был прекрасным, профессиональным каскадером. В его послужном списке более сотни фильмов, в половине из них он был постановщиком трюков.

Однако в юности у парня «Айдахо» были частые проблемы с законом. Угоны, драки, хулиганство, мелкие кражи, регулярные приводы в полицию и небольшой срок в одной из Калифорнийских тюрем. Дэвид был неплохим спортсменом, совсем не употреблявшим всякую дрянь, достаточно умным и образованным, но неуемный характер и жажда приключений не давали ему сосредоточиться на чем-то одном. Остановись он на какое-то время, то стал бы чемпионом или совершил открытие в области археологии или истории, написал бы книгу или картину. Но.… Но бурлящая, как гейзер жизнь привела его в кино. Десятки проб и попыток доказали Девиду и всем окружающим — он никогда не будет актером. Зато открылся иной талант — легкомысленное отношение к собственному здоровью и к жизни в целом. Он бесстрашно, легко и непринужденно прыгал с высоты, выбивал своим телом окна и двери, отлично дрался и падал, плавал по воде и под ней, скакал на лошади, даже без седла, входил в горящие дома, как в Старбакс на чашку утреннего кофе, стрелял не хуже Уайта Эрпа. А то, как Дэвид «Айдахо» Тейт водил авто в короткое время стало легендой и обросло мифами и историями. Так он и попал в группу каскадеров, работающих только на крупные кинокомпании и «снимался» только в блокбастерах. Много лет он верой и правдой служил на благо зрителя и звезд кино первой величины, заменяя их везде, где чуток опасно, оставляя их героические лица и тела в целости и сохранности. По всему миру во многих локациях Дэвид проживал эпизоды жизни кумиров миллионов, оставаясь в тени. Он не жаловался. Жизнь удалась. Выход адреналину найден. Но… Как же без пресловутого «но»?

Вечеринка в честь номинантов премии Таурус (профессиональная награда каскадеров) оказалась для Дэвида последним крупным трюком. Алкоголь и скверный характер привели его к ненужной, странной, совсем необязательной ссоре с какой-то женщиной. Вкратце, он поставил на место зарвавшуюся шлюху. «Какая-то женщина» и по совместимости «шлюха» оказалась любимой пассией достаточно влиятельного продюсера, который потребовал от Дэвида немедленных извинений. Закончилось все разбитым лицом у продюсера и ночью в полицейском участке для мистера Тейта.

Наутро «Айдахо» был уже безработным. Двери всех киностудий захлопнулись навсегда. Тривиально, шаблонно, стандартно.…На мгновенье Дэвид выключил мозг, совершил глупый, высокомерный поступок, не оправданный употреблением горячительных напитков и все… Конец… Работу предлагали редко и только мелкие частные киноконторы. Однажды Дэвид Тейт готовил трюк для финальной сцены дешевого фильма катастрофы. Учитывая скудный бюджет, полный набор команды дилетантов, трюк, мягко сказать, не получился. Около тридцати переломов, сотрясения, разрывы связок, рваные и резаные раны с сотней швов и месяцы тяжелого восстановления. После, Дэвид только и делал, что боролся. Боролся с обезболивающим, с алкоголем, с системой, с людьми. Опять с таблетками и алкоголем. Он продолжал оставаться хорошим каскадером, в душе. А тело не слушалось, ныло, болело.

— А что в конце? — спросил Дэвид, нарушив молчание. Он сильно щурился от солнечных бликов отражаемых океанскими волнами. В уголках глаз образовались четкие гусиные лапки.

— В конце у нас, как у всех. Кремация…

— Ты оптимист.

— Мечтатель. Последний романтик, — толи в шутку, толи в серьез сказал Рауль.

— Спасибо тебе, — неожиданно произнес Тейт, — Было так скучно, хоть стреляйся!

Рауль промолчал, задумчиво взглянув вдаль. Желание драйва и экстрима роднили его с Дэвидом, и это стало тем ключом, который легко открыл доступ к «Айдахо» и его таланту.

Не сговариваясь, они спустились с холма к дороге, где уселись в машину и отправились назад в город. Сан-Диего встретил их асфальтовой жарой и шумом. Остановив машину у одного из многочисленных прибрежных мотелей Рауль, смотря в упор на Дэвида, сказал:

— Ты не можешь ошибиться. Если вы не доберетесь, если в пути что-то произойдет, если вы не выдержите…

Дэвид открыл, было, рот, но Рауль продолжил, повышая голос:

— Все впустую, бесполезно. Никаких денег, усилия напрасны. Свобода под угрозой…

— Это будет мой лучший идеальный трюк. Голливуд разрыдается! — высокопарно пообещал «Айдахо» и добавил другим, максимально серьезным тоном:

— У тебя отличный план.

— Я знаю, — без эмоций отмахнулся Рауль и завел мотор.

Дэвид понял, разговор окончен. Попрощался и вышел. Дверь за ним не успела закрыться, а автомобиль с Раулем рванул с места, оставляя за собой дымку пыли. Дэвид «Айдахо» Тейт стоял на месте и думал. Он ничем не был обязан Кортесу. Тот не спасал ему жизнь и не помогал ничем, зато манил авантюризмом, жаждой жизни, невероятными знаниями, умом, собственным мнением и несгибаемой силой воли. Говорить с Раулем на любую тему, одно удовольствие. Он мог увлечь буквально за несколько минут, повести за собой. Дэвид понимал, что находиться в его полной власти, но это тот случай, когда и овцы целы и волки сыты. Его устраивало такое положение. Самолюбие оставалось в порядке.

Сандра

В самом центре Манхэттена на западной 55 стрит за столиком во французском ресторане «Benoit New York» сидел в ожидании заказа Рауль Кортес в компании очаровательной, привлекательной женщины. Она была похожа на актрису из 40-х, 50-х. Бальзаковского возраста с неброской гламурностью, уверенной осанкой, безупречным макияжем на лице и строгой идеально уложенной прической из светлых платиновых волос. Деловой, безукоризненный, дорогой костюм в совершенстве вписывался в атмосферу ресторана.

— Неплохое место. Выбор отличный. Миллион раз проходила мимо и не подозревала о таком великолепии, — произнесла она, обводя взглядом зал в классическом стиле с элементами ампира. Зал сочетал в себе дворцовую роскошь и минимализм, мобильность быстрого огромного современного мегаполиса. Сочетание несочетаемого с легким налетом европейской чопорности и заносчивости. Место в сердце исторического, напичканного всем дорогим, кричащим, модным районом всей Америки. Через три квартала отель Плаза, на соседней улице Башня Трампа, в ста метрах памятник «LOVE». Вокруг музеи, выставки, театры, рестораны с кухнями большинства стран мира.

— Воспитание не позволило предложить тебе суши, — ехидно улыбнулся Рауль и поднял бокал с вином.

Они выпили, одновременно оценив букет божественного напитка. Рауль ничего не понимал в вине, но искусно пытался изобразить из себя знатока.

Он смотрел на нее оценивающе, осторожно подбирая слова, интонацию, обдумывая каждое слово. Рауль прилетел в Нью-Йорк сегодня утром специально для встречи с ней. Сандра Грисанти самодостаточная женщина крепко стоящая на ногах. У нее нет проблем. Она живет на Манхэттене, работает в театре «Новый Амстердам» ведущим гримером и костюмером. Рауль мог обойтись и без ее участия. Но для полноты задуманного не хватало одного заключительного мазка на полотне его идеи. Красивой детали, эпизода, который помог бы красиво и эстетично закончить все на мажорной фееричной ноте. Рауль не знал, как склонить Сандру на свою сторону. Он думал в Лос-Анджелеском аэропорту, думал в самолете, думал в такси до места встречи. И ничего. Ни одного рецепта он не придумал и решил действовать по обстоятельством. Не все было безнадежно. Зацепка есть, но вот использовать ее…

— Я не думала увидеть тебя, — тоном заговорщика, сипло проговорила она.

— Сам не ожидал. Спонтанно как-то получилось.

Это был тот редкий случай, когда Рауль ощущал неуверенность. Короткие приступы проснувшейся совести превращали его в растерявшегося юношу на первом свидании. Страх сказать не то или не к месту или еще хуже, оказаться глупым и недалеким. Странное состояние, учитывая, что Сандра Грисанти обязана Рауль. Но как же не хотел он использовать безвыходность…

— Обманываешь Рауль. Тебе что-то нужно.

Сандра говорила спокойно. С чувством собственной значимости она величественно смаковала вино и завуалированным интересом поглядывала на собеседника.

Официант, принесший заказ, спас ситуацию, дав Рауль Кортесу время обдумать продолжение разговора.

— Нужно, Сандра.

Через три часа у Рауля обратный рейс в Калифорнию. Тянуть долго он не мог.

— Странно, -задумчиво произнесла Сандра, отклоняясь немного назад. — Не могу быстро сообразить, что я могу сделать для тебя?

— Принять участие в одной интересной акции…

— Интересной? — вскидывая ухоженные брови, уточнила она.

— Для меня да.

— Я не знаю тебя, — продолжила трапезу Сандра. — Но уверенна, ты не клерк или юрист. У тебя нет своего дела. Ты абсолютная загадка. Ты вне системы и скорей всего вне закона. Наши миры не пересекаются.

— Достойная оценка моей жизни. Мы можем долго философствовать, поверь, беседовать с тобой никогда не надоест. Но я чертовски спешу. Я придумал план… — Рауль осекся, замолчал. У него возникло желание закончить прямо сейчас, оставить все как есть, встать и уйти и не привлекать Сандру. Не может же быть все идеально? Но нет. Может.…И должно…

— Тебя нужно подтолкнуть? Что за робость? Или мне кажется?

Сандра Грисанти выпила еще немного вина, не дождалась ответов и продолжила:

— Мне будет сложно тебе отказать. Ты нашел меня не просто, чтобы пообедать.

Давай закончим, если ты спешишь.

— Мне нужно твое содействие. Минимальное. Театральный опыт.

— Рауль, дорогой, я служу в театре, но я не актриса, — натянуто вежливо прервала Сандра.

— Думаешь, я не знаю? Ты можешь превратить одного человека в другого. Быстро и качественно. Вот что мне нужно. Плюс ты хоть не актриса, но сможешь стать для меня учителем. Ты ежедневно созерцаешь игру театральных мастодонтов, общаешься с режиссерами и драматургами, продюсерами и сценаристами. Кто кроме тебя лучше знает всю артистическую кухню изнутри?

— Не проще нанять статиста? Их тысячи и за пару сотен они сыграют…

— Сандра! — повысил голос Кортес. Глаза блеснули от негодования. Шрам на лбу запульсировал.

— Я пролетел четыре тысячи километров не ради твоего совета. Я точно знаю, чего хочу.

— Повторюсь. Я не могу тебе отказать.

— Забудь. Найдем другую причину, чтобы ты согласилась.

— Какую? Деньги? — спросила она, оставаясь аристократически спокойной и выдержанной, не смотря на нападки Рауля.

— Меня устраивает моя жизнь, — она сама отвечала на свои вопросы. — К тому же дело твое сулит неприятности. Я права?

— Не для тебя.

— Я верю. Что ты конкретно хочешь?

— Два, три дня твоего времени. Обещаю полный пансион, теплый океан и немного денег.

— Давай начистоту. Самый худший сценарий это тюрьма или…

— Могу сказать честно.

Услышав откровенное предложение Рауля, Сандра подалась вперед, наклоняясь над столом, чтобы быть ближе.

— Тюрьма тебе не грозит. Ты вытащишь людей из беды. Да, не по закону. Да, рискованно. Но у них нет иного шанса.

— Я могу узнать, что за люди и что за беда с ними приключилась? — спросила она, после замены приборов на столе. Им подали десерт, вернее только Сандре.

— Если бы не эта прелесть, — Сандра кивнула на изысканное блюдо, — Я ушла бы сразу после твоих первых слов.

Она шутила. Это хорошо. Напряжение спадало.

— Конечно, ты обо всем узнаешь. После.

— Рауль. Моя наивность умерла в юности. Я прагматик, а таинственность и секретность оставь для невинных и неопытных.

Сандра игриво подморгнула ему, обнажая в улыбке белоснежные зубы.

— Что не понятно? Для души и совести — спасаешь хороших людей! Для эгоизма и стимула — деньги! Одни будут вечно тебе благодарны, другие дадут тебе возможность открыть театральное кафе в самом Нью-Йорке.

— Гладко стелешь, мой таинственный друг.

— Мне нужно заехать еще в одно место и успеть на самолет.

Рауль Сантьяго Кортес встал отсчитал необходимую сумму с солидными чаевыми. Положил деньги под ножку бокала с недопитым вином.

— Буду ждать твоего скорого звонка. Позвонишь, значить, согласна и я расскажу тебе все. А пока наслаждайся десертом и не грусти.

Рауль поцеловал Сандре руку и быстро покинул зал роскошного ресторана.

— Удачи, мой герой, — грустно сказала ему в след Сандра Грисанти.

Она позвонила в тот же день, поздно вечером.

— Добрый вечер, мой герой, — нараспев медленно произнося слова, поздоровалась Сандра. — Не отвлекаю?

— Ждал твоего звонка раньше, — вместо приветствия ответил Рауль, искусно изображая недовольство.

— Я же леди, — улыбнулась она в трубку, — Знаю себе цену. Воспитание не позволяет вольностей.

Хоть Сандра Грисанти и работала гримером, но любовь к драматичности сквозила в каждом слове. Так что, Рауль был прав, уверяя ее в актерских способностях. Мешала излишняя скромность.

— Оценил.

Рауль говорил кратко и сухо, играя на эмоциях собеседницы, пытаясь вывести ее из зоны комфорта. Так разговор пойдет быстрее и без лишней пустой болтовни.

— Как Голливуд? Как погода?

— Голливуд ждет тебя, радуя прекрасной погодкой.

— Как твои дела?

— Пропустим официальную часть.

Рауль Кортес встал из-за стола. На столе аккуратно разложенные детали разобранного пистолета «Глок17» и стакан из толстого стекла с янтарной жидкостью. Он налил себе виски час назад и за это время пригубил только раз. Отвлекали мысли, звонки, оружие. В спортивных брюках и с голым торсом, с телефоном у уха он вышел на террасу.

— Я подумала, — выдержав по ее мнению необходимую театральную паузу, сказала Сандра, — Позвонила. А ты обещал рассказать.

— Окей, — вальяжно ответил Рауль, удобно устраиваясь в кресло-шезлонг. — Слушай внимательно и не перебивай.

Она пообещала и как ни странно, слово свое сдержала. Выслушав в меру высокопарный монолог Рауля Кортеса, Сандра произнесла одно слово:

— Фантастика.

Просто одно слово. Без чувств, без азарта и воодушевления, без паники и страха. Обычная констатация.

Рауль ждал. Затевая эту операцию, он был уверен — все без исключения будут задавать уйму вопросов. Ответы на большинство из них они знали, но очень хотели, чтобы их произносил сам Рауль. Как бы боясь, они перекладывали ответственность на Кортеса, и им становилось легче. Он был не против. Он просчитывал все. Он знал наперед все, что они спросят, скажут, попросят, потребуют. Он явно представлял их сомнения и терзання, неуверенность и страх. И тут важно, чтобы хватило терпения у самого Рауля.

— Не могу пока подобрать нужных слов. Поможешь?

— Чем? Могу дать тысячу задатка, — предложил Рауль.

— Это более, чем щедро. Кафе в Нью-Йорке стоит чуть-чуть больше. Ты, кстати не боишься говорить такое по телефону?

— Нет, — быстро ответил Рауль, — Исходя из теории больших чисел, никакой опасности.

— В смысле?

— Мобильных телефонов намного больше, чем людей, которые могли бы их прослушивать. Я не пакистанский студент и ты не любовница конгрессмена.

Наш разговор никому не нужен.

— Меня не перестает поражать твоя уверенность. Хоть, по правде сказать, она не лишена права на разумное существование.

Она замолчала ненадолго, понимая, тянуть долго с ответом не сможет. Рауль слишком прямолинеен. Остались секунды, и он поставит ее перед выбором. Сандра терялась, искала один довод для склонения в любую сторону. Один, но непоколебимый.

— Насколько это опасно? — Сандра задала ненужный вопрос. Потянуть время. Рауль Кортес раскусит ее, не напрягаясь.

— Я подожду, пока ты прогуглишь.

— Мне не смешно, — она попыталась перехватить инициативу, и пошла в атаку, — Мне нужна причина…

— Не нужны деньги, просто помоги, как добрый самаритянин.

Атака захлебнулась в самом начале. Манера вести переговоры у Рауля доведена до совершенства. Он не воспринимал ничего, что шло в разрез его мнению, болезненно реагировал на отказ. Твердо, с заметным нажимом на слабости оппонента он подводил того к нужному решению.

У Сандры Грисанти за спиной было два продолжительных и одинаково неудачных романа. Последний закончился меньше года назад и отобрал у нее не только остатки гордости и самоуважения, но и почти все сбережения. Деньги она вложила в любимого мужчину, то есть в его невероятно прибыльное дело. Судебные разбирательства, учитывая бюрократическую скорость системы, будут длиться не один год. Мечты о домике в пригороде, путешествию по Европе и семейному счастью превратились в пыль. Осталась любимая, но рутинная работа и съемная квартира на Манхэттене. Роль сильной и независимой женщины ей удавалась неплохо. А на деле одиночество и беспросветное будущее, разочарование в мужчинах и медленно убивающая тоска в компании с депрессией. И вот опять мужчина вовлекает ее в авантюру.

Но это не просто мужчина. Это Рауль Кортес, который очень помог ей в трудный период. Он не хотел ее денег. Наоборот он их предлагает. Он не переходил границ дружеского, строго делового общения. Не надоедал. Вел себя достойно. Еще бы немного и Сандра влюбилась бы, но благодаря не зажившим еще ранам этого удается избежать.

Все вышесказанное Рауль Кортес прекрасно знал, благодаря любви Сандры к соцсетям и откровенным перепискам с немногочисленными подругами. Талантливо сделанную Мэй подборку из моментов личной жизни Сандры Грисанти Рауль читал, как захватывающий сентиментальный роман.

— Деньги мне нужны, — наконец призналась Сандра, — Но и в тюрьму как то не хочется.

— Бери деньги и не ходи в тюрьму.

Сандра затихла, внимательно прислушиваясь в ожидании если не смеха, то хотя бы усмешки. Нет, он говорил серьезно. Чтобы окончательно добить ее, уложить на лопатки добавил:

— Большие деньги, Сандра. Очень большие. После приоритеты по жизни будешь расставлять только ты.

Бальзам на душу. Сильный ход. Крыть нечем. Да и зачем?

— Это все, что ты от меня хочешь? — уточнила Сандра.

— У меня вспотело ухо, — без притворства сказал Рауль, чуть раздраженно.

Сандра нервно хихикнула.

— Замуж не позову, второго дела не предложу, в тюрьму не посажу, — ребячась, клятвенно заверил Рауль.

— Когда мы увидимся? — спросила Сандра, понимая, что шутки Рауль говорили о его раздраженности. Пора заканчивать разговор.

— Скоро. Будь готова сорваться в любой момент.

— Хорошо. Я возьму отпуск. Что- нибудь придумаю.

— Вот и договорились. До встречи мисс Грисанти.

— И тебе спокойной ночи…

Рауль, не дослушав, отключился. Встал и пошел внутрь, по пути бросая смартфон на диван. Тот несколько раз подпрыгнув чуть не свалился на пол.

Он подошел к столу, залпом опрокинул в себя уже теплое виски и не глядя за несколько секунд собрал пистолет, громко стукнув им в конце о стол.

*****

Они переместились из дома в просторный гараж. На одной его половине стоял микроавтобус «Шевроле Экспрес» темно синего цвета с тонированными окнами. Его купил неделю назад Рауль, а Дэвид поколдовал над ним. Мощный и безотказный транспорт должен без проблем доставить шестерых парней с немалым грузом на место операции, которая начнется уже завтра вечером. Рауль Кортес собрал всех на очередное собрание. Последнее. До завтра никто из них не покинет дома. Все выполнили его приказ. Коротко постриглись и не брились. Смешнее и нелепей всех выглядел Хироши, лишившийся своих кудрей от чего голова казалась теперь маленькой и смешной. Щетина тоже не радовала, росла местами, как одинокие кустарники на бескрайней пустыне. Выбора все равно не было. Рауль по дружески потрепал его и как мог успокоил. Шла рутинная подготовка. Рауль выдал всем пуленепробиваемые куртки, типа худи с капюшоном черного цвета. Они были дорогими и качественными. Рауль лично проверял. Куртка из прочного и легкого кевлара без труда останавливала пули девятого калибра, уберегала от сорок четвертого «Магнума» и спасала от выстрелов дробовика любых зарядов. Куртка также могла справиться с выстрелами некоторых не очень мощных автоматических винтовок. Док, Скай, Рей, Трой, Хироши и сам Рауль полностью экипировались, надев куртки, многоцелевые армейские брюки песочного цвета и специальные тактические ботинки, внешне похожие на зимние кроссовки. Они были легки и удобны, предназначены для туризма по труднопроходимой местности. Все шестеро остались довольны одеждой. Куртки не сковывали движений, обувь вообще не чувствовалась на ногах. Плюс безопасность придавала уверенности. Гардероб завершали черные бейсболки без надписей и логотипов и солнцезащитные очки. У всех кроме Хироши. Как у большинства современных хакеров, зрение Паскаля Эйлинга не было идеальным. Он часто пользовался линзами, но Рауль настоял, чтобы он взял на дело обыкновенные очки и пару про запас.

На длинном металлическом столе лежали в полном снаряжении пять штурмовых винтовок М4 укороченного образца с увеличенным магазином, оптическим прицелом, фонариком и глушителем. Рядом в картонной коробке находились около двадцати магазинов наполненных до отказа патронами калибра 5.56 типа Ремингтон. На другом конце стола возлежали автоматические пистолеты. Три «Беретты» для Троя, Ская и Дока, к которым они привыкли во время службы в Армии. Два Вальтера П99 предназначенных для Рея и Хироши. Они были легче, более простые в обращении, но не менее надежные. Именно с этими пистолетами практиковались два члена команды, не проходившие службу. К тому же для Хироши это вообще единственное оружие. Рауль решил, что автомат ему не потребуется. Также хаотично лежали несколько ножей разной формы и размеров, небольшие мячи ручных гранат. На полу из четырех спортивных сумок выглядывали части мин, взрывчатки, кучи проводов, датчиков, деталей и всего прочего, что известно только саперу Трою. Вооружения хватало на маленькую войну или переворот где-нибудь в дебрях Африки. Из осторожности Рауль вооружил пистолетами Зиг Зауэр П226 Мэй и Дэвида. Сам Рауль Кортес оснастился «Глоком» и своим любимым Кольтом 1911 новой модификации.

Средства связи тоже были на высоте. Что-то среднее между рацией и смартфоном. Хорошая крепкая гарнитура с одним наушником и мощным маленьким микрофоном. Связь была закольцована между всеми участниками. Все могли связаться друг с другом и не более. Рауль, Рей, Скай, Док, Вонг, Хироши, Айдахо, Трой. Все, кроме Сандры. С ней у Рауля отдельная связь. О ней вообще, кроме Рауля, знала только Мэй. Вещи мистера Эйлинга аккуратно сложенные в чемодан, кейсы и сумки лежали в углу гаража. Он был доволен. Рауль Кортес позволил приобрести ему несколько дополнительных приспособлений и гаджетов для своей части работы.

— Ну, что, банда, — обратился Рауль к собравшимся, снимая куртку. — Все довольны? Всех все устраивает?

Рауль Кортес потратил за очень малый срок огромную сумму денег. Можно безбедно прожить не один год, но Рауль уже увлекся. Его понесло. Идея, которая переросла в план, который превратился в отшлифованную операцию полностью поглотила его. Вера в удачный исход росла с каждым днем и Рауль не жалел средств на исполнение задуманного. Все самое лучшее, новое, купленное нелегально, через подставных лиц, через интернет. Он искусно заметал следы. В ход шли только наличные или закрытые счета несуществующих фирм однодневок, которые рожала на свет за неполных два часа Мэй. Машины, оружие, одежды, взрывчатка и прочее не могли привести к Раулю. Он как всегда все продумал. К сегодняшнему дню у Рауля Кортеса осталось совсем немного денег и несколько не самых дорогих изумрудов, что стало еще одним сильным стимулом.

— После представления можно оставить вещи себе? — смеясь, спросил Док.

Шутка пришлась всем по вкусу.

— Я поставлю даже свой автограф, — поддержал Рауль.

— Капитан, ты супер! Игрушки лучшие. То, что нужно, — похвалил Трой.

Щетина на его темном, почти черном лице не была заметна, но придавала мрачности и угрюмости ее обладателю. Светлые глаза блестели в полумраке гаража.

— Все для тебя, здоровяк.

Рауль Кортес был доволен настроением своей команде. Чувствовалась легкость в общении. Каждый переосмыслил свое поведение и пришел к окончательному решению сознательно. Дружбы не было, зато установилось что-то подобное взаимопониманию. Рауль пошел в самый дальний угол гаража, где на столе стоял включенный светильник, освещая разложенный большой тонкий лист бумаги с изображением плана здания. План был полностью исчеркан сносками, буквами, стрелочками, кружками, отдельными словами и странными на первый взгляд знаками. Открытый ноутбук стоял тут же в ожидании.

— Парни, я прочитал вам с десяток лекций, но собираюсь продолжить, — по пути говорил Рауль, — Возможно, что-то вы запомните. Мы должны показать всем без исключения, серьезность своих намерений.

Пять человек медленно направлялись за Раулем.

— Жестко, не жалея никого, не показывая даже намека на слабость или сочувствие. Не переигрывая, — остановившись у стола, продолжал говорить Рауль.

— Что это значить? Можно заехать в морду для успокоения? — спросил Скай, закуривая сигарету.

— Не можно, а нужно, — ответил Рауль, вызвав внезапное удивление на лицах присутствующих.

— Не калечить! Наша задача уверить всех в нашем профессионализме и твердости. Нужно выбить пару зубов или наорать- пожалуйста! Запугать, заставить бояться, но не допустить паники.

— Что конкретно мы можем делать? — подал голос молчаливый больше обычного Рей.

— Главное, чего вы не должны делать, — резко сказал Рауль, — Каждый на своем месте четко выполняет свою работу. Не вступаете в переговоры, минимум диалогов между собой. Без самодеятельности вы выполняете мои приказы.

— Проще некуда, — отозвался Док.

— С таким арсеналом и пугать никого не надо! — рявкнул Трой, для убедительности хватая со стола автомат, передергивая затвор. Громкий металлический щелчок эхом разошелся в просторах гаража.

— Люди иногда ведут себя неадекватно и неразумно, — чуть задумчиво произнес Рауль Кортес.

В его плане именно человеческий фактор был слабым звеном. Он просчитал ситуацию в целом, объективное поведение людей, возможные эксцессы. Но люди при попадании в новые доселе неизвестные им обстоятельства ведут себя иногда не совсем обычно, удивляя окружающих и себя в том числе.

Геройские поступки простых незаметных мелких горемык явное тому доказательство. Или наоборот сильный самец, владыка человеческого прайда мог за секунду превратиться в плаксивого убогого труса и подонка. Ничего не поделаешь, решил Рауль, придется действовать по обстоятельствам.

— Есть еще вопросы?

Рауль жестом подозвал всех поближе к столу и, не услышав ответа, сказал:

— Место вы уже видели, действия мы обсуждали, — с этими словами Кортес разгладил обеими руками и без того ровный лист бумаги.

План здания они видели не в первый раз. Было просмотрено очень много видео снятого коптерами с воздуха. Фото отдельных участков, подробные описания места и прилегающих территорий.

— Что делать и в каком порядке вы знаете. Вопросы? — настаивал Рауль.

— Сведения об отсутствии охраны достоверны? — спросил Трой.

— Более чем. Возможно телохранители и максимум три четыре наемных охранника. В чем я сильно сомневаюсь, — спокойно уверял Рауль. — В любом случае для нас это не проблема. И еще.…Хочу не усугублять наше положение. Поэтому прошу — постарайтесь никого не убивать.

Компания молчала. Никто не хотел даже говорить на эту щекотливую тему. Так рисковать никто не был готов. Да, кое — кто сталкивался со смертью не один раз, а некоторые были носителями греха. Но то была служба. Присяга, долг, осознанная необходимость. Сейчас иная ситуация и она не располагала к крайним мерам.

— Если будет выбор, я или… Моя рука не дрогнет, — возбужденная решительность Ская прогрессировала с каждым часом.

— Это не война Скай. Помни об этом. Все бояться смерти.

— Я понимаю, — не спорил Скай, — Я лишь хочу…

— Если слетишь с катушек и начнется хаос — забудь о деньгах, — прервал его Рауль, — Касается каждого!

Хироши (он же Паскаль Эйлинг), казалось, отсутствовал в гараже. Он постоянно думал о деле, но совсем не слышал, что здесь происходило. Его интересовало, как все пройдет с его стороны, справится ли трафик, не подкачает связь и мощность. Сможет ли он просчитать возможные ловушки, быстро ли раскусит пароли, шифры, коды. И самое основное — не подведет ли он Рауля Кортеса. Поэтому разговоры о чьей-то возможной смерти он пропустил, что, неплохо для его впечатлительной натуры. Со своими мыслями он и так не спал прошлую ночь и сомневался в спокойной сегодняшней ночи. Хироши подумывал о снотворном или алкоголе. Он не знал, как отреагирует на это Кортес, и спрашивать побаивался.

Рей находился в прострации. Он все слышал, осознавал, понимал, но так, как будто это происходило не с ним. Он смотрел на себя и всех остальных со стороны, как в кино. Он верил в хеппи-энд и боялся сглазить одновременно. Винил себя и тут же оправдывал. Единственное что точно изменилось так это отношение к жизни. Она наполнилась смыслом, надеждой и верой. Осталось совсем чуть- чуть и все будет как прежде хорошо.

Четверо бывших военных думали четко по-армейски, без сентиметов и без эмоций. Их заботило только выполнение поставленной задачи, поэтому и вопросы были по существу. Справедливости ради нужно заметить, что Рауль Кортес делал ставку именно на Сэма, Стива, Лео и себя любимого. Он бы никогда не взял бы на опасную миссию Паскаля, но без него никак. А Реймонд Престон сам напросился, измученный угрызениями совести.

Рауль Кортес в очередной раз прошелся по карте, объясняя всем и каждому их действия не забывая тыкать пальцем по очереди в человека и в план на столе.

— Все ясно, Рауль. На бумаге отлично, а как будет на деле, посмотрим на месте, — сказал Док, почесывая свою полулысую, после стрижки голову. В бейсболке он выглядел мужественней, о чем успел пошутить Кортес.

— Я заканчиваю, — сказал Рауль и нажатием кнопки включил ноутбук.

На мониторе возникли восемь отдельных фотографий, четыре кадра сверху, четыре снизу. На них были люди. Шесть мужчин и две женщины. Молодые, жизнерадостные они открыто смотрели с экрана.

— Это одни из последних фото. Запоминайте. Они интересуют нас больше всего.

Все прильнули к экрану. Несколько минут прошли в полнейшей тишине.

— Что с ними нужно сделать?

Вопрос задал Скай. Ноздри его длинного носа заметно расширялись с каждым вздохом.

— Вам ничего. Они должны пострадать минимально. Остальное моя игра, — разъяснил Рауль Кортес.

Никто не стал спорить. Как по команде «вольно» все разбрелись по дому, разобравшись на мелкие группы. Скай и Трой решили перекусить, и пошли на кухню. Док спросил о чем-то Хироши и внимательно слушал воодушевленный рассказ программиста. Кортес неслышно подошел к задумчивому Престону.

— Отпусти ситуацию, — сказал Кортес, — Ты ничего уже не изменишь.

— Я и не думал.

— Ты только об этом и думаешь.

Престон посмотрел на Кортеса странным новым взглядом. Он вдруг ясно прозрел — Кортес уже не тот школьный друг, с которым они прогуливали уроки, влюблялись в девочек, делились тайнами и мечтами. Рауль Сантьяго Кортес за много лет неизбежно должен был измениться. Престон всегда завидовал втайне своему другу, копировал его, не боясь быть смешным и глупым. Он думал, что их дружба пройдет сквозь года и они всегда будут рядом. Престон представлял их взрослую жизнь, мечтал, как они будут приходить на помощь друг к другу, как будут вместе заниматься одним делом, отдыхать, гулять на свадьбах и днях рождениях, как у них родятся дети и они станут их крестными отцами. Юношеские иллюзии разбились в один день. У Престона жизнь пошла как он и мечтал, только в ней больше не было Кортеса. Жизнь Рауля Сантьяго Кортеса осталась загадкой. Странно, что друг детства появился в момент наибольшего кризиса в жизни Престона. Кризис это еще слабо сказано.

— Со мной все в порядке. Не думать, не переживать не могу.

— Еще не поздно отказаться, — в очередной раз предложил Кортес, ехидно улыбаясь.

Они стояли во дворе у гаражных ворот. Закатом не любовались, воздухом не наслаждались. Стояли близко, смотря в глаза друг другу. Чужие и одновременно близкие люди.

— Ты знаешь ответ. Я должен.

— Пойдем, пропустим по стаканчику, — предложил Кортес.

Престон вскинул брови. Кортес не раз показывал свое отношение к пьянству со стороны Престона.

— Немного можно, — радушно разрешил Кортес, — Следующий раз выпьешь, когда закончим.

Престон уловил акцент на единственном числе. «Выпьешь», а не «выпьем». Оговорка? Только не у Кортеса. Если друг опять исчезнет из его жизни, Престон не обидеться. Он уже благодарен Кортесу и будет благодарен всегда, как бы все ни закончилось.

Кортес и Престон пошли в дом, чтобы вместе выпить. Возможно в последний раз.

Рауль

Рауль удобно устроился в кресле у иллюминатора. Откинулся, закрыл глаза и постарался полностью расслабить все мышцы. Он любил летать. Он любил любое движение. Машина, поезд, корабль, самолет, вертолет, велосипед… Не важно какой транспорт, главное движение вперед, к цели. В пути его мысли ясные, точные и правильные. Сидя за рулем автомобиля, в кресле самолета, в купе вагона скоростного поезда Рауль не скучал и не уставал. Он использовал время для упражнений мозговой деятельности. Планировал, анализировал, мечтал, придумывал, решал. Он восхищался возможностью перемещаться. Иные города, неповторимые пейзажи, недостижимый горизонт. Восторг и упоение от увиденного, заряжали его энергией, а желание продолжать движение росло, как снежный ком.

Борт номер 137 рейса Сан-Диего — Майами Американских авиалиний набрал высоту и, монотонно рассекая воздух, двинулся к пункту назначения.

У Рауля наступило время анализа выполненной работы. Вроде бы все складывается удачно. Людей он собрал. Никто в итоге не отказался. Пазл сложился, ни один фрагмент не потерялся. Осталось три дня…

Рауль вспоминал, как нелегко складывалась картинка.

Сложностей не было с Мэй (в чем он и не сомневался) и с Дэвидом «Айдахо».

С остальными пришлось немного повозиться. Терпения и выдержки ему хватило и главное в дальнейшем не расслабляться ни на минуту.

Осталось лететь около получаса. Рауль со своими мыслями находился в состоянии полудремы. Он был полностью расслаблен и доволен собой. В Майами у него состоится встреча с очень важным и нужным человеком. Никто не знал о его вояже на юг. Когда закроется последняя глава в его замысле, наступит время пролога. Достойный пролог и обеспечит ему человек из Майами.

Рауль Кортес летел эконом классом. Времени на его любимый первый класс не было. Рядом с ним летела семейная пара средних лет в долгожданный отпуск. Женщина за пять часов посетила туалет не меньше двадцати раз, но никто из них не додумался поменяться местами. Мужчина сидел ближе к выходу. Люди не перестают его удивлять.

Эвита

Второй разговор ничем не отличался от первого. Незнакомец говорил, она слушала. И десятисекундный бонус в конце — голос любимого человека…

Сегодня все- таки было одно изменение. Эвита не была шокирована и напугана. Пускай ей не дали сказать и пары слов, но, зато она осознавала, что слышит и могла соображать спокойно. Когда короткие гудки телефона оповестили об окончании недолгой беседы, оставшись в одиночестве, Эвита начала лихорадочно искать выход. Почему ее не могут оставить в покое? Зачем загонять ее еще глубже в угол, из которого она и так не сможет выбраться? К чему эти безумные попытки? Неужели он не понимает, что достаточно страданий? Хватит боли. Больше никто не должен мучиться.

Эвита знала, как остановить безумие. Не знала только, как поступить, чтобы ее единственный самый любимый на свете человек не пострадал. Они любили друг друга, обязаны были быть счастливы. Должны были дожить до самой старости, переживая все невзгоды и трудности с упоением и наслаждением, проживая каждый день. Но этому не суждено осуществится. Она смирилась, а он продолжал искать пути возврата безнадежно утерянного. Он хватался за соломинку, не задумываясь о последствиях. Эвита совершила роковую ошибку и не желала подобного для любимого. Осталось не так много времени, когда все закончится, когда останется только пустота. Но до этого ей предстоит сделать последний шаг

Эвита Бакстер пойдет наперекор голосу из телефона, кому бы он ни принадлежал. Лишь бы ее не приняли за сумасшедшую. Ей обязаны поверить.

Продолжая размышлять, Эвита незаметно для себя самой шептала молитву. Не по тексту, своими словами. Она просила помощи, но не себе. Чтобы не сорваться Эвита закрывала глаза и вспоминала приятные моменты прошлого, чувствуя, как наполняются слезами глаза, а губы растягиваются в печальной улыбке. Воспоминаний было немного. Первые свидания, бессонные ночи в Лондоне, серфинг в Португалии, закат на Лазурном берегу. Общий семейный ужин, на котором они познакомились с родителями друг друга, помолвка, свадьба, дом мечты, свадьба, медовый месяц на Багамских островах. И самое главное- его объятья, поцелуи, сильные руки, нежно гладящие ее тело. Они так и не успели насытиться… С тех пор, как одиночество стало ее единственным спутником она просмотрела все воспоминания сотни раз. Больше ей ничего не оставили.

Часть 2. Плохая идея

Габриэлла

Она, не стесняясь, любовалась своим обнаженным телом в отражении огромного зеркала. То, что она видела, ей нравилось. Упругая, молодая кожа с равномерным ровным бронзовым загаром, без следов бикини. Частные, закрытые пляжи позволяли ей загорать голышом. Высокая полная, округлая грудь, яркая линия таллии с плоским животом и покатыми женственными бедрами. Тяжелые длинные локоны черных смоляных волос спадали на спину, плечи и грудь, обрамляя красивое лицо с выразительными скулами и ямочками на щеках. Вытянутый тонкий резко выраженный римский нос нисколько не портил привлекательности, придавая лицу индивидуальности и аристократичности. Миндалевидные золотисто каштановые глаза с зеленой поволокой завораживали любого, невзирая на пол и возраст. Натренированные в фитнес клубах ягодицы, ноги и руки идеально дополняли великолепие женской красоты.

Габриэлла Лукетти была роскошной женщиной. Невероятно сексуальной и обворожительной. Обладать такой красавицей- мечта любого мужчины. Представители сильного пола частенько бросали к ее ногам состояние, жизнь, преданность, страсть. Но до сих пор ее сердце оставалось свободным и пока на горизонте изменений не наблюдалось. Габриэлла не страдала болезненным самолюбием или завышенной самооценкой. Она не ждала принца. В ее окружении, обусловленном положением в обществе самой сеньориты Лукетти и ее семьи, люди были однотипны. Мужчины все как на подбор завидные женихи — состоятельные директора или владельцы солидных фирм и компаний, банкиры, нефтяные, газовые магнаты, потомки королевских европейских семей, дети и внуки миллиардеров. Они все варились в одном котле, который их обезличивал. А Габриэлле хотелось самобытности, новизны в отношениях. Всплеска эмоций, взрыва чувств. Всей этой романтики, которая не успела выветриться из головы молодой Габриэллы. До тридцати есть еще несколько лет.

Пару тройку раз она переходила границу дружеских отношений и ничего…

Пресная скоротечная любовь и выход во взаимоотношениях на первый план пресловутой политики. Кандидатов на руку и сердце Габриэллы со временем начинали интересовать иные отношения. Она как красивый атрибут в бизнес модели их непомерно раздутого эго. Ко всему прочему, стать зятем одного из самых влиятельных и богатых людей в Италии и во всей Европе, это сродни максимальному джек-поту. Но кроме красоты Габриэлла Лукетти обладала недюжим умом, крепким крутым нравом, независимостью, самоуважением, гордостью и здоровым эгоизмом. Поэтому и наслаждалась свободой.

Габриэлла улыбнулась своему отражению, обнажая идеально ровные, идеально белые зубы. Деньги могут сделать неземную красоту еще чуть привлекательней. В номере маленькой эксклюзивно дорогой гостиницы (всего на одиннадцать номеров) был собственный огромный бассейн с изумрудной водой под открытым небом. Габриэлла решила немного поплавать. Перебрав четыре набора бикини, она выбрала бирюзовый с малиновыми вставками. Слегка прикрыв свои достоинства маленькими кусочками баснословно дорогой ткани, она с разбегу грациозно нырнула в бассейн. Прохладная вода в полуденный зной мгновенно освежила Габриэллу. Она резво проплыла полсотни метров и расслабленно остановилась у борта. Бассейн далеко выходил за пределы номера, нависая над обрывом живописного пустынного залива. Пляж с песком цвета яичного желтка, большой парк с экзотическими птицами и растениями, поле для гольфа и обширная часть залива Сан- Диего в районе Чула-Виста принадлежала только избранным, в число которых и входила сеньорита Габриэлла Лукетти. Вытерев рукой воду с лица и загладив волосы назад, она посмотрела на залитый солнечным светом залив. В нескольких десятках метров от берега в мерцающей водной глади стояли рядом три роскошные современные яхты. Лодки излучали неприкрытую роскошь и безудержно манили. Издалека они казались игрушечными моделями, тихонько качающиеся на волнах океана. Но каждая такая игрушка стоила ни один миллион долларов, а Габриэлла должна была выбрать одну яхту в собственное распоряжение. Нет, это не чей-то подарок. Такие презенты Габриэлла принимала только от отца, но на этот раз она сама совершала сделку. И это не просто очередная игрушка в ее коллекции из двух самолетов, десятка суперкаров и прочей «мелочевки». Яхта нужна для работы, для солидности и пыли в глазах. Пока она не могла определиться. Лодки прекрасны, хоть жребий бросай. Габриэлла говорила себе, что должна быть более решительной. Начинать новый этап в жизни нужно без сомнений. Сегодня она выберет. Точно. Не вытираясь, она накинула легкий халат и прошла на террасу, где ее ждал накрытый стол. Завтрак, совмещенный с ланчем. Габриэлла позволяла себе поздно вставать. Стол манил ароматами свежей выпечки и фруктов. Кофейник со свежим кофе, ломтики сыра, фуагра и другие любимые Габриэллой деликатесы. Накрыто вовремя и незаметно. В этом отеле прислуга была невидимой и блестяще подготовленной. Безукоризненное исполнение своих обязанностей, отличный ненавязчивый сервис. Пожелания сеньориты Лукетти угадывались быстро и исполнялись проворно. Она могла за день не встретиться ни с кем из персонала, но все находилось на своих местах, все вовремя и совершенно. Это огромный плюс и это стоило тех денег, что платили постояльцы. Габриэлла принялась за еду, одновременно занимаясь привычным делом, листая новости Фейсбука и Инстаграмма на Айфоне последней модели. Праздная жизнь гламурной красотки.

Тридцать минут пролетели незаметно. Еда и солнце расслабляли Габриэллу.

На экране смартфона резко сменилась картинка. Фото улыбающейся девушки с броским макияжем и светлыми волосами окрашенными радужными переливами розового, голубого и лилового оттенков. Негромкий рингтон веселой заводной мелодии заставил Габриэллу улыбнуться. Проснулась подружка.

— Слушаю.

— Привет, Габи, — услышала она задорный голос.

— Как дела? Ты уже выбрала? Когда празднуем?

Подруга и компаньон Эмма Бонне могла щебетать ерунду, пока ее не остановишь. Многих это раздражало, а Габриэлла научилась использовать болтливость подруги в своих целях. Она отвлекала внимание, забалтывала мешающих, выводила из себя раздражающих. Не помощник, а золото.

— Как же без тебя, моя дорогая, — смеясь, ответила Габи, голосом с нотками легкого акцента.

— Ты готова? Я заеду через час.

— Давай. Сегодня много дел…

— Послушай Габи, — прервала ее Эмма заговорщеским тоном. — Не планируй на воскресенье ничего. Нас пригласили.

— Куда?

— Это будет что-то невероятное! — продолжала восхищенно говорить Эмма, не отвечая конкретно на вопрос подруги. — Все в тайне, только эксклюзив, без шумихи…

— Опять дешевая тусовка, — недовольно, сипло произнесла Габи Лукетти.

— Не в этот раз!

Подруга была на грани экстаза, что кстати для Эммы Бонне было естественным состоянием. Энергичная симпатичная девушка, всегда готовая к действию, влюбленная в жизнь. Предприимчивая, разумная, малость наивная и очень добрая. Она дорожила дружбой с Габриэллой. Их дружба началась в Швейцарии, где они учились в университете Лозанны. Габи на факультете искусств, а Эмма Бонне неплохо занималась правом и уголовным правосудием.

Мисс Бонне не могла похвастаться миллиардами родни, но ее это не смущало. Она стала советником, адвокатом, пиар менеджером и агентом Габриэллы Лукетти. Свою профессиональную деятельность Эмма прекрасно совмещала с дружбой. Они с Габи пережили уйму приключений. Было весело, страшно, очень весело и невероятно увлекательно. Эмма была в курсе всех событий, слухов, сплетен и интриг в богемной среде, постоянно держала руку на пульсе гламурной жизни шоу бизнеса и сильных мира сего. Без советов и непосредственного участия Эммы Бонне, Габриэлла Лукетти практически не принимала решения. Встречи, переговоры, деловые завтраки и ужины, интервью и фотосессии, вплоть до личных дел Габи проходили через микроанализ Эммы. Только после выводов Эммы Бонне, Габи принимала решение. Кроме всего прочего она обладала благосклонностью отца Габриэллы, что само по себе неоспоримое достижение и признание ее талантов. Взбалмошная, легкая, непосредственная, простая на первый взгляд девочка обладала скрытой хитростью и изворотливостью, гранитным тяжелым упрямством, смелостью в принятии решений, несгибаемостью и отсутствием лицемерия.

— Суперновый умный дом на скале. Куча модных архитекторов сотворили шедевр для знакомого нам Рика Гарридо. Я его не видела, но очень хочу. Ты кстати тоже.

— Я не знаю. Опять этот пучеглазый коротышка начнет…

— Не думай о нем. У меня примерный список гостей. Там будут те, кто нам может пригодиться, — продолжала оживленно бегло твердить Эмма. — Это как закрытый клуб. Тебя ждет пара приятных сюрпризов.

Эмма, чувствуя колебания и нерешительность Габриэллы, пустила в ход джокер:

— Думаю, синьор Лукетти одобрит мое предложение. Для дела и новых связей это то, что нужно. Сейчас нам просто необходимо светиться на подобных мероприятиях, чтобы ты смогла начать самостоятельную деятельность.

Габи понимала, что имела в виду Эмма. Ее желанием было выйти из тени отца, доказать себе, ему и всему миру, что Габриэлла Лукетти имя которое может и будет звучать без приставки «дочь синьора Лукетти».

Габи вытянула с силой ноги и расправила плечи.

— Посмотрим, — нехотя пообещала она.

— Блеск! Приводи себя в боевой порядок. Выбери, в конце концов, красавицу лодочку и давай отметим. Я скоро.

Эмма Бонне отключилась. Габи еще немного машинально прошлась по просторам интернета, ловя себя неожиданно на том, что ее мысли кружились возле приглашения, которое озвучила Эмма. Нужно пройтись по местным бутикам, новый маникюр, спа и прочее. Такое времяпровождение ей нравилось. Эмма как всегда права. Габи должна начать покорять мир.

Айфон вновь начал звонить. Габи скривилась, взглянув на экран. Отец. Как всегда. Каждый день звонок. Разговор ни о чем. Но Габи хорошая дочь, поэтому она перезвонит ему попозже. Она же учится самостоятельности.

Рикардо

— Разве это не грандиозно! Я на вершине мира! — орал Рикардо Гарридо в сторону Тихого океана, стоя на краю смотровой площадки с массивным каменным ограждением.

Двое мужчин стояли чуть поодаль его и пряча улыбки, переглядывались. Рикардо радовался как дитя малое. Солидный, серьезный человек с именем в обществе прыгал и скакал как в день своего семилетия, усыпанный вниманием и подарками. Что тогда, что и сейчас его игрушки были самыми лучшими и самыми желанными. Всю свою жизнь Рикардо Армандо Гарридо получал, что хотел. Пожарную машинку или взрослую Феррари, футбольный мяч или швейцарские часы «Manufacture Royale Opera» стоимостью больше миллиона долларов, смартфон последней модели или самая красивая женщина в мире.

Он имел все…

Рикардо повернулся, улыбаясь во весь свой небольшой рот с пухлыми влажными губами. Победный блеск в глазах, прерывистое дыхание и растрепанные на ветру волосы. Рикардо Гарридо был невысок, коренаст и широк в плечах. Расстегнутый ворот легкой рубашки открывал взору волосатую грудь с массивной цепью из белого золота с медальоном. Невысокий лоб, густые брови и большой широкий нос на круглом смуглом лице. На внешность явно повлияла родословная. Бабушка по материнской линии была из племени «Сапотеки».

— Ты прав, дон Рикардо, — радостно сказал седовласый мужчина лет пятидесяти. — Дом просто чудо.

— Это не дом, Гойо! Это венец архитектурного и инженерного творчества. Все не верили в мою затею. И вот!

Рикардо подскочил к Гойо и похлопал того по спине, плечам и груди. Тот стоически все терпел. «Гойо» — прозвище хмурого человека с прокопченным лицом с глубокими морщинами. Оно означало осторожный, бдительный. Педро Эдуардо Элой Мартинес полностью соответствовал своему имени. Маленькие вечно настороженные глаза цепко фиксировали все вокруг. Поджарый, спортивный, сухопарый уже не молодой мужчина много лет обеспечивал безопасность семьи Гарридо. Другой жизни он и не знал. Дальний родственник отца Рикардо он начал работать водителем грузовика на одном из многочисленных карьеров компании «Юнион Кобре». После очередного протеже толи тети, толи дяди Педро пересел на хозяйский Мерседес. Так постепенно завоевав доверие дона Луиса, он стал неотъемлемой частью клана Гарридо. Он пережил с компанией, и лично с Луисом Гарридо взлеты и падения, оставаясь рядом не давая усомниться в своей преданности. Когда дон Луис отошел от дел, предварительно обеспечив себя, семью и компанию миллиардным состоянием, Гойо перешел на службу к сыну, которого знал с детства и любил как собственного сына, которого Господь ему не дал. Рикардо Гарридо оказался достойным сыном и не только увеличил и без того огромный капитал, но и расширил поле деятельности компании. «Юнион Кобре» кроме традиционной добычи меди и серебра по всему миру стала заниматься инвестированием средств в банковскую систему и промышленную недвижимость.

— Согласен. Второго такого шедевра нет нигде в мире, — сипло со свистом в голосе произнес второй мужчина. Толстый, с аккуратной ухоженной бородой и бритой головой, которую он время от времени протирал шелковым платком. Ему было лет шестьдесят, и звали его Натан Хольм и он был директором и управляющим крупнейшего банка, принадлежавшего компании «Юнион Кобре».

— Это станет моей резиденцией. В Калифорнии в получасе от Тихуаны. Мечта, — не унимался Рикардо.

В Сан-Диего на самом краешке скалистого мыса Пойнт Лома на территории заповедника Кабрильо на месте бывшей спасательной станции почти два года строился уникальный дом. Со стороны суши он ничем не отличался от обычного дома. Идеально постриженные лужайки, пальмы рода Сабаль от простых до заморских. Дом в колониальном стиле трех этажей, гаражи, флигеля, два небольших бунгало, два бассейна, один с раздвижной крышей и теплорегулятором. Теннисные корты, поле мини гольфа, фруктовый сад, вертолетные площадки и прочая атрибутика. Самое интересное и необычное было скрыто от посторонних глаз в глубине усадьбы. Обогнув дом можно попасть на продуваемую ветрами смотровую площадку полностью из итальянского мрамора и лабрадорита. Площадка была огромной. Половина укрыта навесом из стекла и стали, под которым располагался бар со стойкой и мини кухней. Танцпол и сцена для выступлений любой группы. Два лифта и широкая винтовая лестница уходили вниз. Над пропастью с бушующим океаном висели как причудливое гнездо птички ткачихи три большущих этажа еще одного здания. Все стены и пол были из сверхпрочного стекла, открывая панораму бескрайнего могучего океана на триста шестьдесят градусов. На каждом этаже располагалось не меньше пятисот квадратных метров роскоши, изобилия и великолепия. На первом уровне небольшой ресторан, дискотека и кинозал.

На втором спортзал, пять небольших номеров люкс класса для вип гостей, еще один бар с самообслуживанием, переговорная комната. На третьем этаже располагался полностью прозрачный бассейн. Плавая в нем, ощущал себя в океане, особенно когда в ветреную погоду воны достигали прозрачного стеклянного пола. Также здесь располагались комнаты отдыха с бильярдными столами, игровыми автоматами с реальными выигрышами и небольшое казино.

Сама постройка навевала ужас и недоумение, но и невероятное любопытство. Экстремально, интригующе и необычно. Гигантская конструкция со стороны, казалось, висела на тонкой ниточке, готовая вот- вот сорваться в пропасть. Инженеры потрудились на славу, как и дизайнеры, конструкторы и изобретатели. Конечно же в доме-гнезде были предусмотрены специальные ролеты, которые могли за считанные минуты скрыть океан и успокоить особо чувствительных гостей. Долгое время идея такого проекта не давала покоя Рикардо и вот его цель достигнута. Сколько стоила затея, знал только сам дон Рикардо Гарридо. Но он не пожалел ни о чем.

— Что у нас с гостями? — спросил Рикардо, обращаясь к единственной женщине в их компании. Она стояла у стойки бара, по виду страдая от морской болезни, хоть и находилась на твердой суше. Сегодня ей явно нездоровилось, но она старалась изо всех сил не показывать своего недуга. Она заглянула в планшет и сухо отрапортовала:

— Двое не приняли приглашения. Только один был важен для вас, мистер Гарридо.

От пятерых согласие получено. Билли Тристан торгуется, но все под контролем.

— Заплати ему. Мне он нравиться, — отмахнулся Рикардо, подходя к ней поближе.

Он втянул воздух носом, стараясь уловить ее аромат. Мисс Патриция Линд пользовалась духами с еле уловимым запахом консерватизма, под стать ее строго деловому костюму. Легкий прагматичный макияж, модные очки, прекрасно уложенная прическа, манера держаться говорили об аристократичной натуре, уме и коммуникабельности. Патриция пресс секретарь по связям с общественностью и глава сотни мелких помощников, как в делах компании, так и личных пожеланиях Рикардо Мены. Билли Тристан был телезнаменитостью со своим вечерним шоу на одном из центральных каналов.

Юмор на злобу дня, знаменитые гости, музыка… Ничего необычного, но рейтинги хорошие и Билли всем нравился.

— Рикки, — обратился Гойо к своему работодателю. Иногда он мог позволить себе небольшую фамильярность и называть шефа по имени на американский манер.

— Я тоже просмотрел список приглашенных. Что-то у меня не сходиться. Зачем тебе какой-то отпрыск посла, айтишник и опять сеньорита Лукетти, — Гойо презрительно скривился, упоминая ее имя.

— Нужно не просто жить в ногу со временем, а еще стараться опережать его на шаг. За этими людьми будущее. Я прав мисс Линд?

— Безусловно, мистер Гарридо. Мы должны знать новые тенденции рынка и контролировать поток информации из любых источников, — отчеканила она.

— Учись Гойо, — засмеялся Гарридо.

— А по поводу сеньориты Лукетти я тебе уже говорил. Если у меня будет, хоть один самый незначительный шанс заполучить эту женщину, я сделаю все! Без вопросов. Как с личной, так и с деловой точек зрения. Породниться с семьей Лукетти- завоевать мир!

Банкир вытер лысину и довольно крякнул.

— Да уж. Влияние сеньора Лукетти в Европе огромное. Тамошний рынок для нас почти закрыт, но если…

— Спасибо за поддержку мистер Хольм. С вами мы потолкуем чуть позже.

Натан Хольм свистнул, тяжело выдыхая. Когда дон Гарридо вызывает его на отдельную беседу все работы, ничем хорошим это не грозит.

— Система видеонаблюдения не подключена и до субботы не успеют сделать. Нужно позаботиться об охране.

— Зачем? -спросил Рикардо. — Я дома, кто меня здесь тронет? Да и вообще, тихая вечеринка без привлечения внимания.

— Я должен заботиться…

— Гойо! — прикрикнул Рикардо, — Не стоит меня позорить. Я не собираюсь бояться на своей земле. Не устраивай цирк. Пару людей во дворе, сам можешь расслабиться, но без армии головорезов. У меня имидж честного бизнесмена, филантропа, мецената, а не главы картеля. Те времена закончились с моим дедом. Даже отец уже не позволял себе опускаться до уровня тщеславного ганстера.

— Не буду спорить дон Рикардо, но работу свою буду исполнять, — спокойно ответил Гойо и закурил, опираясь о каменный забор и подставляя лицо солнцу и ветру.

— Я хочу провести закрытую встречу. Возможны деловые переговоры. Я надеюсь. И лишние уши мне не нужны. Повара приготовят и уйдут. Максимум три надежных официанта и бармен. Еще несколько людей обслуги и все. Ты меня услышал?

Тон Рикардо немного изменился. Стал резким и нетерпеливым. Педро «Гойо» никак не реагировал на изменения. Так частенько бывало. Он невозмутимо посмотрел на своего патрона, продолжая оставаться при своем мнении.

— Мисс Линд, вы так вы спуститесь или мне разозлиться? — строго, но заметно наиграно спросил Рикардо, дотрагиваясь до ее руки.

— Не в этот раз, — спокойно ответила она, никак не реагируя на прикосновение.

— Гойо, останься здесь и проконтролируй. До субботы должны закончить. Заставь их. Мы поехали, — скомандовал Рикардо и направился в сторону земли. Патриция и Натан покорно последовали за своим благодетелем. Педро Мартинес докурил и выкинул окурок в пропасть, внимательно следя за его полетом. Окурок исчез в пучине через три секунды.

Саймон

— Можем поехать на машине, — предложил Фил.

— Вместо двух часов трястись почти сутки! Перспективка так себе, — с кислой миной ответил ему Саймон Сойлер.

Фил отодвинул тарелку, выпил воды, оглядел еще двоих мужчин за столиком и сказал, не скрывая раздражения:

— Тогда полетели в центр урагана! Что трудного? Проскочим.

— Ты должен что-то придумать, Филлеас, — протяжно произнес Саймон, положив локти на стол, наклоняясь к собеседнику. Он намеренно акцентировал свое предложение на имени. Только близкие друзья и коллеги знали что настоящее имя Фила- Филлеас Коулмен. Родители несчастного были фанатами творчества Жюля Верна и из многочисленных его героев выбрали самого эксцентричного и назвали в его честь сына. Как сказал сам Фил, хорошо что не назвали Клодиус Бомбарнак или Паганель или просто Немо. Младшую сестру Филлеаса звали Ауда. Из того же романа. И родителей не смутило, что в конце концов Филлеас и Ауда поженятся. Предков выбрать нельзя…

Филлеас сократил имя до вполне привычного Фил и прекрасно жил, пока товарищи не начинали шутить.

— Ты можешь найти выход из любой ситуации, — продолжал Саймон поглаживая свою густую неестественно черную бороду. Блеск большой покладистой бороде придавала краска, без которой она была наполовину рыжей. Саймон вообще выглядел типичным хипстером. Множественные татуировки покрывали половину его тела. Прическа с длинной челкой, в дополнение к бороде пышные усы. Ярко голубая рубашка, застегнутая на все пуговицы, что-то в виде ультралегкого шарфа на шее, узкие брюки и смешная шляпа на затылке. Его трое товарищей одевались в том же стиле и дышали явно одним, только для них изготовленным природой воздухом.

Они сидели за столиком практически пустого ресторана в Денвере и не спеша обедали. На самом деле они торопились, но ураганные порывы ветра и угроза ухудшения погодных условий в Колорадо не давали возможности взлететь их самолету. Их личному сверхскоростному реактивному самолету.

Скучающие официанты, метрдотель и другие служащие респектабельного ресторана азиатской кухни и не догадывались, что обедает у них заурядный миллиардер со своими верными соратниками. У хипстера по имени Саймон Сойлер только по официальным данным было три с половиной миллиарда и скоро станет еще на полтора два миллиарда больше. Сойлер программист с дорогими разработками. За его программы дрались все, как на аукционе за лакомый неповторимый, эксклюзивный лот. Последние переговоры достигли своего логического финала. Теперь вопрос только в том кто заплатит за его создание больше? Гуггл, Фейсбук или любой другой потенциальный желающий с парой лишних миллиардов.

— Если не уедем прямо сейчас, рискуем застрять надолго, — объявил парень с очень короткой как у заключенного прической. На лице бороды и усов не было, но длинные также коротко подстриженные баки выделяли его. Он смотрел в смартфон и говорил, даже не поднимая головы.

— Предложения, господа девелоперы. Мне через два дня нужно быть в Лос- Анджелесе, а на следующий день я приглашен к Рикардо Гарридо, — говорил Саймон жестом подзывая официанта.

— Я тоже не могу тут сидеть, — отозвался четвертый, — У меня закончились жизни. Я же не пойду на улицу искать…

— Прижмет Майк, и не только на улицу попрешь, — ответил ему Фил.

Майк помасажировал себе затылок, похрустел суставами, за что получил порцию оскорблений и проговорил:

— Надо ехать. Немедленно.

Саймон в это время внимательно, придирчиво изучал счет и не участвовал в беседе. Последнее слово останется все равно за ним. Да, без этих троих и еще полсотни парней и девушек, Саймон Сойлер не достиг бы таких профессиональных и финансовых высот. Но он мозг и он лидер. Это его идеи и предложения дружная команда превращала в дорогостоящие проекты.

— Точно, — поддержал парень с бакенбардами, — Наймем лимузин, затаримся и посмотрим красоты Дикого Запада. Ураган идет с востока, мы можем спокойно ехать впереди и кайфовать…

— С чем кайфовать, Марти? Я же почти пустой!

— Успокойся не загнешься, — успокоил Марти. — Так как?

— А кто такой Рикардо… Как его там? — неожиданно после продолжительной паузы спросил Фил.

Саймон рассчитался за обед, оставив на чай всего десять процентов, что и так щедро с его стороны, как для незнакомого места.

— Рикардо Гарридо хозяин «Юнион Кобре», — сухо ответил он, думая о чем-то другом.

— Чего?

— Охринеть! — выкрикнул Марти, уставившись в свой смартфон.

Три головы повернулись в его сторону.

— Этот Гарридо тот еще фрукт. Медь, серебро, банки, строительство и куча бабла, -Марти своими словами пересказывал статью Википедии.

— И зачем тебе этот мексиканец? — добавил Марти, поднимая на Саймона глаза.

— Он латинос?! -удивился Майк. — Какого черта?!

— Мне насрать кто он. У него налаженный бизнес в Южной Калифорнии, Техасе, Нью-Йорке и половине Южной Америки. Это уровень! — сказал Саймон с ноткой зависти.

— И что? — не унимался любитель дорогой наркоты.

— Майк, нужно вылезать наружу из наших нор не только бухать, долбиться и трахаться. Я хочу крутиться в большом обществе, среди изыска и понтов.

— Да пошел ты!

— Чем тебе наше общество воняет?

— Что за херня?!

Трое товарищей забормотали, как узники дома престарелых. Главное возмущаться, а чему и зачем не важно.

— Ни хрена вы не смыслите. Занимайтесь своим делом…

— У нас сделка века на носу. Зачем нам кто-то? — спросил Фил, удивленно выпучив глаза.

— И все? Ты считаешь это конец? Цель достигнута и можно потихоньку катиться в сторону кладбища. Так ты считаешь?

Саймон грозно навис над Филом. Он не был большим или накачанным, но объемная мрачная растительность на его физиономии придавала уверенности.

— Я не против, конечно, твое дело, — вяло отвечал Фил, — Как по мне в нашем деле еще масса возможностей.

— Согласен. Но там будет Колин Бедлок.

Произнесенное имя оказало магическое действие на троих коллег Саймона Сойлера. Они изменились в лице, задумались и не говорили. Больше спорить и спрашивать не хотелось. Фил, Майк и Мартин молча, согласились со своим патроном. Выдержав необходимую паузу, Саймон произнес:

— Выписываемся из отеля и в путь.

Как же ему не хотелось тащиться на машине в такую даль. А ведь мог отказаться от этих лекций для кучки задротов. Мотивационные речи, где правды было так мало, что иногда становилось даже стыдно. Ответы на тупые вопросы и приукрашенный выдуманными трудностями жизненный путь к успеху признанию и богатству. Знали бы эти юнцы, что стоит за величием и первым миллиардом…

Четверо молодых людей одновременно покинули ресторан. Они не вписывались в атмосферу гламура и спокойствия. Их стезя- шумные, сочные, ночные клубы с быстрой развязной жизнью, без тормозов. Врятли Саймон Сойлер второй раз появится здесь.

Генри

— Сколько я уже не курю? — спросил Генри Маккорт.

Он повернулся лицом к лежащей на его плече Саре. Ее каштановые волосы рассыпались на его груди, слегка щекоча. Она чуть приоткрыла веки и томно, устало посмотрела. Сара молчала. Какое ей дело, сколько он не курит.

— Больше месяца, — сам ответил Генри, — А после секса невыносимо хочется затянуться хоть пару раз.

— После секса с кем? — ожила Сара, — С женой, со мной или еще с кем-то?

— После всех! — прикрикнул он и встал с кровати, нервно откинув ее руку.

Он прошелся голышом к столику. Налил в бокал из бутылки остатки вина и залпом выпил. Вино было очень теплым и невкусным. Сара смотрела на него и улыбалась в душе. Генри Уильям Маккорт мужчина около сорока лет обладал небольшим лишним весом, в основном расположившимся в районе талии и задницы. Дряблые мышцы пустыми мешочками свисали вниз, заметная сутулость и небольшая кривизна позвоночника, большой размер ноги и короткая шея. Растрепанные волосы, опухшие глаза с прищуром. Он страдал близорукостью и носил очки. Щеки с осповыми ямочками, две глубокие морщины на переносице. Как же разительно отличался голый Генри от уверенного, сильного, высокомерного, властного мистера Маккорта, когда он одет в костюм от Армани или Бриони, благоухал шикарным ароматом мачо, с идеально уложенными волосами и косметикой на лице. Деньги, возможности, связи делали немощного Генри великим. Он вальяжно обходился со знаменитыми известными людьми, иногда высокомерие даже зашкаливало. Генри Маккорт неглупый человек. Он долгое время занимает пост главного редактора Калифорнийского отделения SUN. Звезды, политики, спортсмены и все что с ними связано было достоверно известно мистеру Маккорту. Ходят слухи, что он имеет обширный компромат на многих влиятельных и видных деятелей искусства и общественной жизни Америки и Великобритании.

Сара считала Генри ступенью к своему пьедесталу. Благодаря своей привлекательности, молодому пылающему сексуальностью телу она прекрасно устроилась подрабатывать любовницей Генри Маккорта. Она терпела не самый лучший секс, а взамен получала жизнь в достатке. Не в роскоши, Генри был немного скуповат, но апартаменты в Лос-Анджелесе оплачивал, две машины купил, шмотками завалил. Хотя больших денег никогда не давал. Так, по мелочи на прожить безбедно несколько дней. Так он держал ее на коротком поводке. Ревнив, грубоват, как все мужчины с проблемами в постели. Поначалу Генри казался идеальным вариантом. Сара даже разработала план, как она охмурит несчастного в браке мужчину, опутает сетями страсти и исполнением его заветных фантазий, заставив тем самым ублажать ее прихоти. А на деле вышло наоборот. Это Генри засунул Сару с ее молодостью и красотой в позолоченную клетку, которую она покидала только по разрешению хозяина. Первое впечатление оказалось обманчивым. Генри Маккорт не был тюфяком и размазней. Второй год длились их отношения, и менять он не собирался ничего. Сара попала в замкнутый круг. Время она потеряла. Денег не приобрела, свобода растаяла, как утренний туман и начинать все с нуля не хотелось. Она за год не смогла сломить Генри, а это значить, что так и будет длиться вечно, пока он не найдет ей замену. Она банально мечтала о карьере модели или актрисы. Как все в Лос-Анджелесе. И как многие довольствовались ролью куклы, если внешность и мораль позволяли.

Сара потянулась в кровати, изгибаясь всем телом. Накинула халат и пошла в ванную.

— Ты останешься? — без энтузиазма на ходу спросила она.

— Нет, — сухо ответил он, просматривая в смартфоне почту и другие сообщения.

— Хорошо, — согласилась она и исчезла в душе. Подставив тело успокоительным струям, она мысленно смывала с себя остатки Генри с нескрываемой долей отвращения. Он мог сделать ее жизнь сказочной, мог ввести ее в богемный круг, мог одним словом устроить ей головокружительную карьеру модели. Вместо этого короткий секс, пять шесть сотен на столике, дежурный шлепок по заднице и все… Великий Генри Маккорт отправлялся домой, в семью, которую он не мог предать и оставить, обеспечив их существование. Но нет, имидж не позволял, положение, чертовая работа… Сара была готова на многое, а Генри не хотел менять и малой части в их отношениях.

Через пять минут Генри пришел к ней. Она быстро закончила водные процедуры, оставив его одного. Генри не спорил. То, что хотел он получил. Теперь его голову занимали иные проблемы. Сара с мокрыми волосами прошла на кухню. Она решила выпить кофе, а потом, когда он уйдет, посмотреть какой- нибудь фильм и поесть мороженное.

Генри Маккорт быстро оделся преображаясь на глазах из гадкого утенка в более менее приличного зверька.

— Может съездим, отдохнем? — не смело спросила Сара.

— После чего ты устала, дорогая?

Его грубая ирония уже приелась и Сара никак не реагировала.

— Просто хочу побыть с тобой наедине. Без твоей работы и постоянных переговоров, — продолжала хитрить она.

— На этих выходных никак не могу, — уже намного мягче с нежностью произнес Генри, — В воскресенье очень важная встреча. Закрытая вечеринка. Будут такие люди, что пропустить невозможно! Только ради встречи с ними я готов продать душу дьволу.

— Если она закрытая, может, возьмешь меня с собой?

— Как ты себе это представляешь!? — резко встрепенулся Генри.

— Не обязательно говорить всем, что я твоя зайка, — предлагала Сара с надеждой во взгляде, — Скажи что я твой деловой партнер…

— Который разбирается в мыльных операх и хип хоппе, — перебил он, — Не смеши меня.

Генри надменно, смотрел на свою любовницу свысока, указывая Саре место в его жизни.

— К тому же там будет ужасно скучно, — начал оправдываться Генри, замечая ее обиду, — Пригласил меня Рикардо Гарридо. А он богач занимающийся добычей ископаемых и точно не голливудская звезда. Всего несколько человек, не из твоего мира, моя дорогая. Он купил или построил очередной дом вот и решил похвастаться. Для меня это работа, а не развлечения.

Генри благосклонно поцеловал ее в щеку. Она никак не отреагировала. Скорей уходи, думала она глядя сквозь Генри.

— Не скучай, — бросил фразу Генри у порога, не глядя на Сару, — Я позвоню.

Дверь закрылась. Неудовлетворенность и облегчение одновременно накрыли Сару. Похоже, одним кофе вечер не закончится. Она взяла телефон и набрала номер подруги. Та долго не хотела отвечать. Сара почти отключилась, когда услышала в трубке звонкий голос:

— Моя ненаглядная Сара. Как жизнь? Что-то случилось?

Сара только сейчас осознала, что звонит почти в одиннадцать вечера или даже ночи. Отступать теперь было глупо.

— Привет Наоми, — грустно сказала Сара.

Оскар

— Америка стала в десять раз скучнее прошлого раза, — измученно отметил Оскар.

Он стоял один, облокотившись о поручни на правом борту небольшой яхты. Яхта стояла на приколе в гавани Сан-Диего на Юг Эмбаркадеро, и выходить сегодня в океан не собиралась. Через дорогу Оскар видел фасад ресторана «Ройс», в котором он с друзьями заказал столик на вечер для разгона. А потом, как пойдет. Оскар ощущал чертовски сильную хандру и ностальгию. Он хотел на Ибицу, Айия-Напа или на пляж Зрче в Хороватии. Вот где настоящие тусовки.

Американцы растиражировали пустой миф о своем умении отдыхать и веселиться. Свой первый визит в США Оскар фон Фольц считал неудачным и списал неудовлетворение на адаптацию и иной менталитет. Но сейчас, спустя три года картина не поменялась. Его сопровождали новые неинтересные компании, которые быстро разрастались в неугомонную шумную толпу и также быстро растворялись, как будто их не существовало вовсе. Хотя почти все клялись друг другу в верной дружбе, когда халявного пойла и наркоты было достаточно.

Оскар покрутил головой и понял, что остался один. Все столпились на крохотной палубе, перекрикивая музыку и себя. Еще минуту назад он беседовал с девушкой, имя которой успел забыть и парнем по имени Донни.

Он был актером дешевых неизвестных ситкомов и рекламных роликов, а она, как и все без исключения молодые девушки Калифорнии, модель и будущая звезда кино. Они оставили Оскара, не сказав ни слова. Он глупо разговаривал сам с собой. Он был выше обид и спокойно не торопясь пошел к товарищам.

Подвыпившая девица тут же повисла на его шее.

— Оскар! — закричала она ему прямо в ухо. — У нас потрясающая мысль.

Держать ее было тяжело, она всем весом тянула его к низу. Оскар осторожно пытался освободиться, но девушка не поддавалась, крепче сжимая объятья. Ее звали Эми, и с ней Оскар проснулся сегодня утром в одной постели. Она бездарно исполняла роль влюбленной, а он откровенно ее игнорировал.

Оскара все раздражали, но желание жить не по отцовской указке компенсировало неудобства в общении. В глубине души Оскар фон Фольц аристократ, воспитанный в добрых европейских традициях. Он наследник титула одного из древнейших родов, высокообразованный молодой человек с высокими моральными устоями. Он бы с удовольствием пообсуждал творчество Густава Климта или Френсиса Бекона. Посетил музеи и выставки, слушал оперу, играл в поло. Но..Внутри Оскара существовало разногласие и двойственность. Он делал, то что не хотел. Назло отцу, наперекор предрассудкам и правилам. Вот поэтому он сейчас не на Каннском кинофестивале, а на арендованной яхте в компании безнравственных, недалеких людей с одним ярко выраженным желанием- получать как можно больше удовольствия от жизни. Любым путем.

— У Марио в Тихуане есть приятель. У него первоклассный кокс, — последнее слово Эми сказала Оскару прямо в ухо.

Марио тут же оказался рядом, хитро улыбаясь. Это был смуглолицый мексиканец с выкрашенными в ярко белый цвет волосами. Контраст был шокирующий. Оскар отметил для себя, что его волосы были похожи на верхушки Альп зимой.

— И что? — спросил Оскар, в очередной раз, потешая собеседников своим грубоватым акцентом.

— У тебя же дипломатическая неприкосновенность, — скалясь во все зубы, разъяснил Марио.

Только этого не хватало. Нужно срочно придумать отговорку. Оскар начал паниковать. Употреблять марихуану или экстези в малых дозах- куда ни шло, но контрабанда из другой страны кокаина могла обернуться крупными неприятностями. Тюрьма Оскару не грозила, но высылка из страны реальна. Но главное, Рихард фон Фольц, родитель Оскара, потеряет свой пост и репутацию на родине, что означало полный крах. Как бы их взгляды не расходились, они семья и подставить отца он не мог.

— А здесь нельзя найти? К чему эти вояжи через границу? — попытался Оскар, наконец освободившись от Эми.

— Такого ты еще не пробовал! — начал доказывать Марио от чего у Оскара свело скулы. Ему стал отвратителен Марио.

— Мы не собираемся тащить партию кокса. Возьмем для себя по хорошей цене качественный товар и оторвемся по полной.

— Я подумаю, — промямлил Оскар.

— Давай дорогой! Будет весело! — Эми сияла от возбуждения и выпитого шампанского.

Марио хотел продолжать уговаривать, но Оскара спас телефонный звонок. Номер был ему неизвестен и черт с ним! Это возможность взять паузу и отойти от навязчивых «друзей».

Оскар быстро пошел к трапу, находу отвечая на звонок. Он вышел на пристань и направился в сторону города продолжая говорить. Разговор продлился пять минут. Оскар постоял немного в раздумьях. Предложение, которое ему только что поступило он обязан согласовывать с отцом. Без сомнений и обсуждений.

Сматфон еще раз на миг ожил сигналом сообщения. Пришел обещанный официальный электронный документ удостоверяющий серьезность предложения. Оскар посмотрел, почитал и принял решение.

Как он и предполагал, отец быстро взял трубку. Рихард фон Фольц дорожил сыном и переживал за него. Для сына занятой политик всегда был на связи.

— Слушаю Оскар, — сухо, официально произнес Рихард по-немецки.

— Добрый день отец, — поздоровался Оскар, также переходя на родной язык, — Как твое здоровье? Как мама?

— Все хорошо, — кратко ответил родитель, — Как твои дела? Где ты?

— Я в Сан-Диего с друзьями. Спокойно отдыхаем…