Бесплатный фрагмент - Аленький цветочек

В одном высокопрестижном районе, в столице одной сверхдержавы, впрочем, по кириллице вы уже догадались, в каком великом государстве, жил-здравствовал один успешный амбициозный коммерс. Чел с большими возможностями, обросший нужными связями, хорошо известный не только в узких кругах, в списках понтовых числящийся. И недвижкой элитной владел за бугром, и тачилами, всякими спорткарами нехилыми и прочими средствами передвижения: яхтами, вертолётами, самолётами. Хрени всякой лакшери жирной имел до кучи, цацки из благородных металлов… как грязи. Карточек дебетовых бриллиантовых — колода целая. А одна бесконтактная так и вообще без лимита, и зачем тогда, спрашивается, бриллиантовые? Так понты же ж, куда ведь без них. Да с такой «колодой» и мир случайно захватить можно, ненароком.

И было у него три дочери, все в поряде, зачётные, но младшАя — самый цинус! И любил батяня дочерей своих больше дребедени всей этой тленной. Но младшую любил больше всех, поскольку была с душой и понятием. Вдовец он был, некого больше любить и лелеять было.

Вот собирается воротила наш в Лондон по своим коммерческим делам, короче, недвижкой барыжил, и говорит он своим разлюбезным дочерям: «Дочери мои милые, хорошие, пригожие, я по своим спекулятивным делам улетаю в Лондон, сами знаете, что в Европе сейчас творится, беженцы, гонения, теракты да волнения всякие, тревожно там — неспокойно, поэтому и рейс отменить могут, и всё что угодно, поэтому точной даты возвращения сказать вам не могу. И как отец: прошу вас жить без меня так, чтоб соседи не жаловались да и приводов в полицию не было, никакого пьянства и ночных посиделок, короче, без косяков. Приставлю я к вам Арсена — начальника охраны моей, да Вазгена с Ашотом, будут приглядывать за вами, чтоб никто не похитил вас, мои драгоценные. Будете правильно вести себя, ровно следовать отцовским наказам, — привезу я вам подарков, да вот какие хотите, три дня вам сроку, думайте, решайте, потом сами скажете, что надумаете».

Мыслили сёстры три дня и три ночи, мыслями напролёт формировали идеи, социальные сети частично забросили, про селфи и инстаграм позабыли, три дня не чикинились. А сёстры-то старшие, исключая младшую, на потребностях своих неуёмных зациклены-заморочены, с ума сходят от безделушек всяких блестящих да тряпок нарядных, высокой покупательской способностью заражены неизлечимо — больные люди — пожалеть их да посочувствовать. А сочувствующих-завидующих у них — хоть отбавляй!

Вот подходят дочери к бате, а он их спрашивает: «Ну, что, дочурки мои разлюбезные, гениальные, чего надумали, удивите старика, покажите-ка мне полёт вашей фантазии, креативностью своей порадуйте, к чему стремитесь, каких благ желаете да душа к чему тянется?». СтаршАя подходит к бате и говорит: «Батя, родной, милый, любимый, посовещались мы тут с сёстрами да с подругами покумекали, мысли разные в голову лезли, не надо мне лакшери шмотки, меха-потроха трендовые, цацки все эти плюшевые, бренды трипперные, золотишко дубайское да портвишок за 50 косарей баксов европейских, да и весь этот парфюм керосиновый. Привези ты мне корону принцессы Дианы! Да чтоб не дубликат, не подделка, а оригинал! Хочу быть самой-самой, у тебя ведь я королева. Благодарна буду… батя… от души!

Коммерс наш озадачился и говорит: «Хорошо, дочь моя родная, милая, любимая, разлюбезная, есть у меня там человечек один нужный-полезный, достану я тебе сей артефакт диковинный, благо связи есть средь чаёвников, да и карта безлимитная позволяет транжирить безмерно».

Средняя доча подходит к бате и говорит: «Батя, родной, милый, любимый, мы тут с сёстрами мозгами пораскинули да с подругами в контакте списались, мысли грязные в голову лезли… Да не нужны мне лимузины Хаммерные да пати-басы со стриптизёрами вафельными, коньяк да вискарь палёный по цене хат питерских, клубы модные да рестораны кошерные, привези мне Мазерати в позолоте и с алмазной аэрографией эксклюзив, с фаршем полным — лексованый, чтоб ксенон фар в гипноз вводил, чтоб от вида болида выпал народ, в восхищении слабоумном чтоб все завистью захлебнулися, чтоб прям в печени закололо прям, желчь в кристаллы прям превратилася. Чтоб весь социум репостил подарочек твой чооткий. А что, по-моему, нормальная конструктивная зависть, я социум мотивировать буду, комплексы людские раздувать. Вот, батяня, мечта моя, оказывается, заветная, я уже в сетях запостила, что батяня мне сделает сей подгон недетский. А батяня-то мой слово держит, за базар отвечает, со времен Горбачёва. Па? Акай?».

Коммерс наш озадачился, но уже не в той фрустративной степени, всё ж попроще малец тут запросы, и говорит: «Хорошо, дочь моя, родная, милая, любимая, достану я тебе понты Европейские, благо связи есть средь макаронников, да и карта безлимитная позволяет денежкою сорить беспощадно».

Младшая доченька подходит к бате и говорит: «Батя, родной, милый, любимый, не нужны мне макбуки контрафактные, китайские, да айфоны троянские взрывающиеся, и девайсы все хайтекнутые разношёрстные, ультрамодные одноразовые, да силикон и ботекс токсический. Привези мне… кристалл правды… Сгусток энергии светлой, высоких вибраций, добра, чистоты, истины мира и правды людской, генератор любви, счастья, сострадания и прочих светлых проявлений человека чистого. Спасибо, отец, заранее, люблю тебя, безусловно, просто за то, что ты есть, надеюсь на понимание, верю я в тебя, ты, как Бог, — можешь всё!».

Коммерс наш озадачился, прям поник, загрузился аж, да в такой депрессивной степени, что и слов найти не мог сразу вмиг. Дак ведь, вроде, слова в душу, аж слезу прошибают скупую, радостные слова, а на душе тревога, и желание от индиго не человеческое как исполнить? И повисла пауза, и сказать не могу, как надолго. И говорит коммерсант: «Ой, не в секте ли состоишь ты, доченька моя младшая, ну так если и так, люблю тебя, безусловно. Ну да где ж мне достать сей артефакт диковинный, есть ли он вообще в природе? Может, детектор лжи тебе привезти аглицкий в стиле ретро с позолотой, инкрустированный бриллиантами, но да разве ж, зная тебя, согласишься ты на суррогат жалкий. Ну, кристалл, предположим, несложно найти, но откуда узнаю я, что это именно тот? Как проверить мне подлинность кристалла сего? В общем, сделаю, что в силах моих, а за результат не взыщи, поскольку не от меня зависящих обстоятельств тьма, немыслимых усилий понадобится сотворить».

И разогнал он дочерей своих по комнатам их просторным двухуровневым. Стал собираться в путь, в Лондон с другом Гришей. Сели на дорожку с Гришкой Нелепым, молекулярщину развели: мороженку съели со вкусом селёдки под шубой, да кофе попили со вкусом борща со сметаною. Взяли с собой в дорожку шоколад со вкусом колбасы «Докторской». И в путь! А на извращения эти кулинарные, гастрономические подтолкнул-подсадил их один кореш из Праги. Буцефал Семёнович — редкий гурман-извращенец, ну, в смысле, испытатель новых вкусов, помешанный на расширении нейронных связей мозга, сектант, наверно. Вот и наших товарищей подвиг он на данные действия систематические.

Лихо байка лепится, да не шустро движухи мастырятся.

Собрал коммерс шмотьё, и поехали в Домодедово, по дороге Гришане кто-то звякнул на телефон в виде золотого микрофона, что-то срочное, откололся он, что ж, будь здоров, боярин! Видимо, как в прошлый раз, в Южную Корею на корпоратив, гениально исполнить кавер-версию гамна стайл. Прилетел коммерс в Хитроу, в Лондон, ездит по местам забугорным, средь достопримечательностей легендарных, да по Оксфорд-стрит, да по Пикадилли, в Мейсон, в Либерти заходит. Скупает у местных бритов недвижку за копеюги, впаривает лохам-соотечественникам за дорого. Сделки запланированные состоялись, дела все сделаны, отмечены до зелёных соплей, в клубах фешенебельных, модных, в «Кристалле» да в «Мовиде». И поехал на следующий день в Манчестер на торги корону выигрывать для дочери своей старшей… И ведь выиграл, с картою-то своей безлимитною. И чтоб с цацкой такой не шататься по Европушке во времена смутные, напряжённые, беженцев всяких да охотников за наживой не провоцировать, решил сей экспонат в ячейку банковскую заложить, сохраннее так будет и на душе спокойней. И поехал он в Швейцарию, ибо банки там надёжные, да и вообще доверял он швейцарскому качеству. Но не приняли корону в банке, отказались, не указывая на причину, майонезники, в ячейку вас калачиком.

Ну как позже служба безопасности доложила нашему олигарху, код 120 — контрабанда. Погрузил наш купец её в один из Гелендвагенов, к охране своей, и покатили они в сторону Италии. И свернул он в сторону Рима, за Мазератушкой позолоченной с аэрографией алмазною. И купил Мазерати в позолоте в салоне одном модном, и поехал к мастеру — аэрографу в Милан. Мэтр взялся за работу. Мастер талантливый творит, а он в кафешку пока зашёл: «Моцарелла-мания» называется, кофе заказал и блинчики с красной икрой. Попробовал… чё-ёртовы санкции, европейцы на славян накашляли своими содомо-гоморровскими ценностями. Тут у них икра вазелиновая, вот так блинчики красно-икорные, разводняк для местных, нашего брата не обманешь. Это ж вывернуться от такого наизнанку можно. Как же эти пастоеды, спагетти им в рот, такое хавают, неужели у них рецепторы атрофировались, а быть может, они думают, что это вид моцареллы у них такой, сыровары соевые. А вот кофе у них тут очень вкусный, чаевых даже дал наш купец удалой. И вернулся он в мастерскую. И нарисовал «кулибин ванька» алмазами узоры модные, как просила дочка средняя. Принял заказ купец, расплатился, сверху даже насыпал, доволен, руку жмёт, обнимает. Кричит напоследок: «Будь здоров — равиоли кушай!».

Вот с последним подарком для младшенькой ну засада прям, нерешаема, никто не даёт наводочки, где искать-рыскать чудо это чудесное. И объехал Европу всю, но не в Дрездене, не в Монако, не в Роттердаме нет кристалла завидного, и куда теперь ехать — не знает он, иль в Кейптаун, в Уругвай, может, на Аляску аль в Зеландию. И сидит он в кафешечке пиццу кушает с завертонами разными, не до кухни ему кошерной, не до кухни молекулярной. Бесперспективняк. И вроде вот она, дверь, и ты, как тебе кажется, на пороге нового, но этот порог плавно и незаметно вытягивается, и ты уже в длинном коридоре, и не видно света в конце тоннеля, и дверь открыл, и вошёл, а что за буферная зона, процесс, поиск, где цель? Заветная цель, чтоб подержать, потрогать… Но звонок на мобилу его позолоченную прервал мысли его кислые-тучные, и сподручный помощник его один верный излагал ему весть радостную, якобы о кристалле таком всё ж народ знает, и один хлопец мутноватый лиссабонский по дружбе указал на Дубай незатейливо, а конкретно где — там на месте гуглить-зондировать надобно да народ поспрошать, чё почём. И от радостной новости, что надежда забрезжила, коммерс духом возвысился и, чеканя улыбку на харизме своей, в Дубай стартанул в сей же миг.