Бесплатный фрагмент - Академия Ваджерис

1 глава

Сегодня первый день осени. Два месяца назад я получила письмо из магической академии «Ваджерис», и вот я стою у входа в кабинет распределения, плечом к плечу с другими абитуриентами. В этой академии училась вся моя семья, в том числе и два старших брата. Для них академия уже успела стать вторым домом, а мне только предстоит исследовать её магические лабиринты башен. По пути сюда Энди, мой старший брат, словно заезженная пластинка, твердил мне правила поведения, расположение факультетских башен, особенности преподавательского состава. Признаться, слушала я вполуха. Эти нравоучения, доставшиеся ему в наследство от нашей мамочки, наводили на меня тоску. Но стоило мне появиться у кабинета распределения, как сонливость мигом слетела, а увидев бесконечную вереницу абитуриентов, я ощутила тихий ужас.

Ледяные щупальца страха сжали живот в мучительном узле, парализуя волю. Как же опрометчиво было покидать умиротворяющий кокон дома. Нервы натянуты до предела, словно тетива лука, готовая в любой момент выпустить стрелу паники прямо в сердце.

Хватит. Я и без того извелась до последней капли. Пальцы невольно тянутся к губам, но я одёргиваю себя, пряча дрожащие руки в карманы.

— Да это всего лишь распределение. Войдешь в магическую сферу, и на табло высветится уровень твоих способностей, — беспечно бросает мой старший брат, пятикурсник магакадемии, для которого моё поступление — лишь досадная мелочь.

— Знаю, — обрываю его резко, словно захлопываю дверь перед носом, и прожигаю взглядом, полным неприязни. — И хватит копаться в моих мыслях!

Брат вскидывает бровь в немом удивлении, окидывая меня взглядом свысока.

— Я и не лез! Не надо быть менталистом, чтобы понять, что у тебя творится на душе. Ты как открытая книга. Вся твоя сущность как на ладони.

Взгляд мой скользнул к брату, сузившись до опасной щелки, и в голове уже роились образы его красочного уничтожения. Энди, менталист, как и родители — что, в общем-то, было предсказуемо.

Менталисты — проклятье этого мира, неуловимые тени, скользящие по лабиринтам чужих мыслей. А если ты еще и дипломированный маг, то границы дозволенного размываются окончательно: манипулируй эмоциями, заставляй верить в абсурд, копайся в самых грязных тайнах. И это меня больше всего бесило. Энди, как и наша мать, унаследовал этот дар, а академия «Ваджерис» лишь отточила его и без того смертоносные навыки. И вот теперь я стою здесь, в толпе наивных первокурсников, готовых добровольно отдать себя в лапы академичного гнезда.

Я не знаю, в чём именно кроются мои способности, но чувствую — он отличен от семейных. Мой второй брат, Тони, всего на год младше Энди, владеет потрясающим даром иллюзии. В нашей семье, где все, включая Энди, — искусные менталисты, лишь Тони раскрыл в себе совершенно иную способность, неведомую никому из родных.

Однажды, когда братья вернулись домой на рождественские каникулы, старый знакомый заглянул поздравить меня с праздниками и пригласил на прогулку. Я, как истинная леди, не смогла отказать и отправилась с ним в сказочное путешествие по городу, утопающему в снегу и расцвеченному всеми красками радуги от мириадов сияющих огней, мишуры и серпантина.

Прогулка была волшебной, из тех, что хочется навечно запереть в хрустальный ларец памяти. Но хрупкий ларец разбился о порог дома, рассыпавшись осколками тайны на всеобщее обозрение. Мама, словно искусный ловец мыслей, вместе с Энди бесцеремонно вторглись в мои чувства, и, обнаружив там робкий цветок радости, поспешили узнать, кто же его взрастил. Тут в игру вступил Тони, виртуозно извлекший из моей головы фантом воздыхателя и выставивший его на всеобщее обозрение во всем… великолепии? Вся семья, включая папу, жадно рассматривала сотканную из моих воспоминаний иллюзию. Тони, гений детализации, мог воссоздать что угодно — от географической карты до мельчайших изгибов человеческого тела. И вот, перед нами возник призрак моего знакомого, закутанного в зимнее пальто и серый, будто сама тоска, шарф.

— А он ничего, — хмыкнул старший брат, бросив ироничный взгляд в мою сторону.

Я испепелила взглядом собравшихся и, не проронив ни слова, ураганом ворвалась в свою комнату, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась звёздная пыль штукатурки. Бессилие от невозможности укрыться, от этой прозрачности, сквозь которую они видели меня насквозь, кипело внутри. Но теперь я здесь, в Ваджерисе. И впервые за восемнадцать лет мне дарована возможность познать истинную силу своей магии, научиться возводить неприступные стены вокруг своего сознания, чтобы раз и навсегда оградить себя от любопытных глаз.

— Покажи мне, как выглядит эта сфера? — обратилась я ко второму брату, Тони, теперь уже четверокурснику.

Тони вскинул брови, но промолчал. Лишь махнул рукой, и перед нами возникла иллюзия,

уменьшенная в размерах. Она напоминала скорее не купол, а зловещий кокон, в котором, казалось, заживо погребён человек. А внутри купола, словно туман, развивалась густая белая дымка.

— Это что? — я ткнула пальцем в мерцающую сферу.

— Это магическое давление, — невозмутимо ответил Тони. — Оно совершенно безопасно и определит уровень твоего потенциала.

— А какой уровень был у тебя при поступлении?

— Двадцать четыре процента на иллюзию, двенадцать на артефактику и жалкий один процент ментализма.

— А у тебя? — я повернулась к Энди, жажда узнать его первоначальный потенциал на первом курсе.

— Мой был где-то на восемнадцать процентов ментализма и четыре прорицания.

— И распределяют туда, где этот процент выше? — Мой взгляд метался между братьями, ловя их ответы.

— Тебе выдадут личное расписание в зависимости от процентного соотношения твоих способностей, и будут развивать все уровни твоих возможностей. И, поверь, это касается всех. Даже мне, менталисту до мозга костей, приходится просиживать штаны на лекциях по прорицанию, хоть я и не собираюсь связывать свою дальнейшую жизнь с хрустальными шарами, гадальными картами и умершими духами.

Я задумалась. И мне показалось, что очередь слишком длинная, а абитуриентов слишком много. Каждая минута тянулась мучительно долго, ведь на кону стояла вся моя будущая жизнь.

— А наши желания не учитываются, кем бы мы хотели стать? — робко спросила я.

— Что ты имеешь в виду? — Энди нахмурился, его взгляд буравил меня, словно пытаясь прочесть мои мысли.

Если честно, перспектива стать менталистом меня совершенно не прельщала. Постоянное копание в чужих головах вызывало лишь отторжение. Я до смерти устала от этого непрерывного контроля и более всего на свете мечтала о непробиваемой броне, о неприступном щите, который защитил бы меня от любого вторжения в мою душу, в моё тело, в мои мысли — куда угодно.

Но стоило мне открыть рот, как Энди, словно прочитав мои мысли, оборвал меня на полуслове.

— Нет, магические способности даются нам от рождения. Ты же знаешь, что малой магией обладают все без исключений. Но высшую магию нужно развивать. Поэтому ты и пришла сюда.

— То есть у меня совершенно нет шансов стать, скажем… — прежде чем я успела договорить, меня перебил Тони.

— У тебя есть все шансы стать кем угодно. Вспомни отца. Предрасположенность к менталистике у него была огромной, но он выбрал артефакторику и достиг невероятных высот.

Действительно, отец боготворил артефакты. Его комната всегда напоминала алхимическую лабораторию безумного гения: взрывы, клубы дыма, пронзительный писк и удушающий запах, будто уксус смешали с выгребной ямой. Он меньше всех докучал мне своими ментальными штучками и пропадал в своей комнате, окружённый хитроумными приборами. Он творил новые артефакты, вдыхая в них жизнь. Например, он создал сумку, в которую смог бы поместиться целый дракон. Сумка обладала свойством увеличивающего размера и вмещала в себя столько, сколько не вместила бы обычная тряпичная сумка, при этом её размер нисколько не менялся. А на днях он создал артефакт искусственного снега, и когда я зашла в его комнату, то просто обомлела. Комната утопала в белоснежном коконе, а отец восседал на стуле, погребённый под снежным сугробом. Одно нажатие на кнопку какого-то устройства — и комната, словно по волшебству, возвращалась в своё привычное состояние: тесное, захламлённое всевозможным хламом, но такое родное и уютное.

— Ведана, тебе совершенно нечего бояться, — Энди ободряюще сжал моё плечо и заглянул в глаза. — С этого года ты теперь одна из нас.

Я перевела взгляд на братьев, и горечь застыла в горле. За болтовней время пронеслось, и моя очередь надвигалась неумолимо, словно приговор. И за дверью появлялись всё новые адепты, получившие своё расписание.

Ещё шаг — и стану ближе к своему будущему.

Ещё шаг — и я узнаю свои способности.

Ещё шаг — и я стану одной из них.

2 глава

Я вошла в тесную комнату, и дверь за моей спиной с лязгом захлопнулась, словно чей-то невидимый страж преградил путь назад. Вздрогнув, я обернулась к зловещей преграде.

— Девушка, не задерживайтесь у входа, проходите, — раздался женский голос. Я огляделась, пытаясь отыскать его источник, но комната казалась пустой.

Нахмурившись, я сделала шаг вперед. Передо мной возник стол, заваленный высокой стопкой бумаг, канцелярскими принадлежностями и множеством диковинных вещиц, чьих названий я не знала.

— Фамилия, имя? — услышала я голос из-за стола, но так и не увидела его обладательницу.

— Ведана Ланг.

— Оу, ещё одна Ланг? Вас там сколько?

— Э-э… — я зависла на месте, не зная, что следует ответить. И тут из-под стола появилась женщина. Мои глаза изумлённо расширились: я никак не ожидала увидеть её такой крошечной. Женщина выглядела совсем не молодой, но преклонного возраста. Тёмно-зелёная мантия, ниспадающая до самого пола, мерцала в лучах солнца. На макушке виднелся небольшой пучок седых волос, открывая взору огромные серьги из зелёного пера, покачивающиеся на её ушах словно маленькие метлы. Я на мгновение забыла, где нахожусь, и с неподдельным интересом рассматривала эту удивительную женщину, едва достававшую мне до пупка.

— Энди и Тони Ланг — твои родственники? — голос незнакомки, словно хлыст, вырвал меня из тумана забвения, и я тут же вернулась с небес на землю.

— Да. Они мои братья.

Женщина прищурилась, её взгляд, острый и цепкий, скользнул по мне сверху вниз, оценивая как экспонат.

— Впечатляет. Ну что ж, посмотрим, какими ты обладаешь способностями и чему стоит тебя обучать.

В животе ухнуло, словно сорвавшийся с цепи зверь, а сердце бешено заколотилось, грозя вырваться из груди. Момент, которого я так долго ждала, настал. Я нетерпеливо переступила с ноги на ногу, чувствуя, как терпение испаряется, словно роса на утреннем солнце.

— Вставай на пьедестал. — властно приказала женщина, взмахнув рукой в сторону, указывая место.

Я медленно направилась на то место, боясь задеть что-нибудь из торчащих предметов. Вообще комната показалась мне довольно странной: немного тёмной, и только небольшой свет проникал из окна, освещая небольшой участок всего помещения. Вдоль стен громоздились полки, заставленные разномастными книгами, а напротив них хаотично торчали палки, кисти, перья и склянки с разноцветными жидкостями. Больше походило на алхимическую лабораторию или захламлённую кладовку, нежели на зал инициации для будущих адептов.

Едва я ступила на пьедестал, как воздух вокруг сгустился, словно невидимые стены сомкнулись, сдавливая со всех сторон. Давление возросло до немыслимых пределов. Меня окутала плотная белая дымка, погружая в подобие густого тумана. Голова закружилась, дыхание перехватило, и казалось, что последний вздох вот-вот покинет мои лёгкие. И это Тони уверял, что всё безопасно? Да я сейчас отдам концы прямо здесь! Сердцебиение замедлилось, и я почувствовала, как ко мне постепенно возвращается покой. Мышцы расслабились, веки отяжелели, неудержимо влекущие в сон.

Женщина, словно не замечая моей борьбы за жизнь, продолжала что-то увлечённо записывать в своём дневнике, ни разу не удостоив меня взглядом.

Я шагнула за границу, и мои лёгкие с шумом впустили в себя воздух, торжествуя долгожданному освобождению. Белая дымка рассеялась, едва я покинула пределы магической сферы, а на табло вспыхнули знаки и цифры, складывающиеся в мой результат. Сердце замерло в ожидании. Повернув голову, я не поверила своим глазам.

Женщина, до этого увлечённо копавшаяся в записях, оторвалась от них и, окинув табло странным взглядом, хмыкнула, поворачиваясь ко мне.

Я вопросительно взглянула на неё, ожидая объяснений этой странной тирады.

— Всего два процента по артефактике, — сухо констатировала она. — Что ж, это значит, что тебе предстоит особенно усердно поработать в этом направлении.

Я открыла рот, чтобы возразить, но тут же осеклась.

— Но почему по всем остальным направлениям нуль? А прорицание? Стихийная магия? Да в конце концов, я из семьи менталистов, во мне должно быть хоть что-то из этого!

Взгляд женщины смягчился, в нем промелькнуло подобие сочувствия.

— Не стоит так расстраиваться. Перед поступлением магическая сфера определяет только начальный уровень магии. Во время обучения твой магический потенциал вырастет, и, возможно, в тебе откроются новые направления.

— Возможно? А если нет?

Она склонила голову набок, изучая меня испытующим взглядом.

— Не вырастет только в том случае, если ты не будешь старательно учиться. Помнится, твои братья тоже пришли сюда с невысоким потенциалом.

— Но у них хоть что-то было! У Энди — высокий процент менталистики, у Тони — иллюзии…

— Значит, они активнее работали со своей магией до поступления, чего нельзя сказать о тебе. Скажи мне, — она подалась вперёд, оперевшись локтями о полированную столешницу, — чем ты занималась дома?

— Э-э… — я задумалась, вспоминая свои рутинные дни, — в основном я была на домашнем обучении и хлопотала по хозяйству, помогая маме.

Вся моя учёба сводилась к скучным правилам этикета, утомительной сервировке стола, бессмысленной живописи и игре на музыкальных инструментах. Словом, всем тем, что мне даром не нужно здесь, в этой академии.

— Что и требовало доказать. Ты выглядишь как комнатный цветочек. В домашних условиях магия не развивается. На данный момент она в тебе спит. Но это не значит, что её нет. В стенах этого учреждения магия постепенно проявит себя, и ты сразу это поймёшь.

Женщина снова взяла ручку и положила её на лист бумаги, и та сама начала писать какие-то каракули, неведомые моему взору.

Я глубоко вздохнула, стараясь унять волнение, а потом отвела взгляд от самопишущей ручки и посмотрела в тёмно-зелёные глаза собеседницы.

— Если магия во мне всё-таки проснётся, моё расписание изменится?

— Непременно. Ты вновь посетишь меня, и мы проверим твой потенциал на магической сфере. После этого мы добавим в твоё расписание именно те занятия, где твой дар проявился наиболее ярко.

Женщина махнула рукой, и из хаоса бумаг, погребённых под слоем пыли на столе, вынырнула бумажка с расписанием, будто птица, выпущенная на волю. Она перелетела через стол и опустилась прямо в мои руки. Я поймала летящий документ и уставилась на него.

— В первый год обучения адепты изучают все дисциплины магического мастерства, но поскольку у тебя есть небольшой потенциал в артефактике, этот предмет будет чаще всего фигурировать в твоём расписании.

Я кивнула в знак согласия.

— И ещё: в расписании указан номер твоей комнаты, а с другой стороны приложена карта всех кабинетов кампуса.

Я впилась взглядом в бумагу с предельным усердием, и поняла, что моя комната находится под номером 214. Пока я изучала карту всей академии, мне в лоб неустанно начал долбиться какой-то предмет. Я подняла взгляд и увидела браслет, порхающий перед моим взором.

— Это ключ в твою комнату. Поскольку ты первокурсница и многие магические ритуалы тебе неизвестны, вход в твою комнату откроет этот браслет. Надень его, иначе упорхнёт, и будешь гоняться за ним по всей академии.

Я тут же схватила браслет и надела на запястье. Замок щёлкнул, и он прильнул к моей коже, словно родной. Выглядит как клеймо. Ну да ладно.

— Вопросы есть? — женщина уставилась на меня своими зелёными глазами, что сразу напомнило мне болотное чудище, говорящее о том, что вопросы лучше ей не задавать.

— Нет, — быстро ответила я и поспешила покинуть кабинет.

— Ах да… — женщина схватилась за лоб и добавила: — Передай Тони, что его иллюзия с человеческой самкой никуда не годится. А Энди, чтобы отошёл от двери, иначе сейчас ты сломаешь ему нос.

Я шумно выдохнула, и щеки вспыхнули пунцовым пламенем. Энди, как всегда, стоит под дверью и подслушивает, прекрасно зная, что в академии такой фокус не пройдёт. Значит, снова использует свои ментальные способности, просачиваясь сквозь дверь в лабиринт моих мыслей. Пренебрегая советом преподавателя, я резко распахнула дверь, с импульсивным желанием врезать брату прямо в нос. Но, к счастью для моего брата и к сожалению для меня, Энди вовремя отстранился, буквально за долю секунды до моего выхода.

Выскочив из кабинета, я испепеляющим взглядом окинула братьев. Энди тут же выхватил из моих рук злополучный лист и принялся бегло просматривать его.

— Дайте пройти! — грубо толкнул меня в плечо первокурсник, торопясь занять моё место в кабинете.

— Ты невежливо обращаешься к дамам! — с напускной галантностью одёрнул его Энди, крепко сжав локоть первокурсника.

Первокурсник бросил исподлобья сердитый взгляд на брата, затем скользнул им по мне. Энди смотрел на него как грозный зверь. И только по одному его выражению лица было понятно, что он применяет магию менталиста. Взгляд первокурсника потеплел при виде меня, и он сообщил:

— Прошу прощения, могу ли я войти?

Я отодвинулась в сторону и встала чуть дальше, чтобы не мешать другим ребятам.

— Отдай, это моё! — попыталась я вырвать лист бумаги из рук брата. Но тот был проворнее и уткнулся носом в документ, прямо как наша мать. Через мгновение лицо Энди нахмурилось, и он уставился на меня.

— Всего два процента артефактики и всё?

— Да, и всё! — я вырвала свой лист бумаги и грозно уставилась на Энди.

Энди не стал сопротивляться и смотрел на меня так, будто я что-то скрываю.

— Хватит на меня так смотреть! И перестань копаться в моих мозгах! Да, у меня нет магического потенциала, я не менталист, как ты, и не иллюзионист, как Тони. Зато я могу стать успешной, как папа.

— Я и не сомневался в тебе. Просто я удивлён, — Энди почесал правой рукой свой затылок. А Тони стоял рядом с таким скучающим видом, будто ему совершенно наплевать, сколько во мне магии.

— Ладно, давай я провожу тебя в свою комнату. Кажется, там был номер 214?

— Не надо меня никуда провожать, Энди. Я сама в состоянии дойти до своей комнаты. Так и передай маме, что я большая девочка и мне не нужны опекуны в лице двух громил. А ты, — я повернулась к Тони и ткнула в него пальцем в грудь, — хватит таскаться за мной, когда тебя ждёт Элиза. Я знаю, что вы встречаетесь. И не смотри на меня так. Мне не пять лет.

Брови Тони взлетели до самой макушки. Похоже, он и вправду считал меня бездарью, а сейчас вдруг узнал, что я таковой не являюсь.

— Если тебя ждёт Элиза, не заставляй её ждать ещё больше и избавь меня от своего присутствия. И да, преподаватель сказала, что твоя работа с человеческой самкой никуда не годится.

— Чёрт, — Тони выругался и взглянул на брата, — тогда я пойду? — спрашивая, как бы, разрешение у того.

Энди задержал взгляд на брате лишь на мгновение, а затем коротким кивком отпустил его восвояси. Я вновь обратила взор к старшему.

— С этого дня я сама по себе!

— Ты ещё не начала учиться, а ведёшь себя как стерва.

— Что?

Я готова была прибить брата, а потом поджарить на сковороде. Его чрезмерное опекунство надо мной убивает во мне магию, как оказалось. Если он будет носиться за мной как курица за яйцами, я рискую остаться совсем пустой. Как сказала преподаватель, я как комнатный цветок. Пора вырастать в дерево, а Энди мне только мешает. Эх, если бы он также влюбился в кого-нибудь, как Тони, то оставил бы меня в покое.

Пока я переваривала свои мысли, из кабинета открылась дверь, и оттуда показалась преподаватель, едва достающая мне до пупка.

— Энди Ланг, подойдите ко мне в кабинет, мне нужна ваша помощь.

Энди взглянул на неё через плечо, а толпа первокурсников расступилась в сторону, глядя то на женщину, то на нас.

— Это так важно?

— Это очень важно, — и она приподняла бровь и поджала губы, показывая всем своим видом, что её просьба не оспаривается, а немедленно исполняется.

Энди повернулся спиной и, не говоря ни слова, направился в сторону кабинета. Едва он скрылся из виду, женщина лукаво подмигнула мне. В тот же миг я осознала: это мой единственный шанс ускользнуть от назойливого братца и укрыться в своей комнате, наслаждаясь долгожданным одиночеством.

3 глава

Я плутала по тёмным коридорам новой академии. Изредка вглядываясь в карту, я сравнивала своё местоположение с тем, что изображено на ней. Но вот незадача: карта всё время менялась: имена встреченных адептов вспыхивали, словно звёзды, а затем тут же гасли, оставляя меня в ещё большем замешательстве. Раз за разом я останавливалась, пытаясь сориентироваться в этом хаотичном хороводе переходов.

Когда я поднялась на второй этаж и увидела табличку с номером 214, то облегчённо вздохнула. Ну наконец-то! Дёрнув ручку, я распахнула дверь и замерла на пороге.

Пред моим взором развернулась нелепая сцена: парень прижимал девушку к стене и целовал так, будто готов сожрать её целиком и полностью. Мой невольный вздох, нарушивший тишину, заставил его резко обернуться. Чёрные, как сама ночь, глаза пронзили меня насквозь. На долю секунды мне показалось, что этот взгляд выжжет меня дотла, оставив лишь пепел на холодных стенах. Настолько хищными казались его глаза. Потом я осознала, что попала вовсе не в свою комнату. Это помещение больше подходило под кладовку, на полках которой стояли разные баночки с разноцветными жидкостями. На полу виднелись огромные бочки, коробки и всякая дребедень.

— Ой, — я сделала шаг назад и нащупала ручку двери.

Девушка, которую я посмела отвлечь от столь притягательного процесса, хищно сузила глаза в мою сторону.

— Чего уставилась? Вали отсюда! — рявкнула она, словно плеснула кислотой.

Я отшатнулась, словно от удара, и поспешила отступить в спасительный коридор, захлопнув за собой дверь.

— Это явно не та дверь.

Я снова уткнулась в карту, пытаясь разобраться, в чём подвох. И только спустя некоторое время я сообразила, что моя комната находится совсем в другой башне. Каждая башня в академии заточена под определённый факультет. И почему я не слушала Энди, когда он объяснял мне структуру академии по пути сюда? Но гордость, глупая и непрошеная, взяла верх. И, вспомнив навязчивого брата, убедила себя в том, что отлично справлюсь сама. Я выбежала на улицу и направилась к нужному корпусу. В этом месте адептов было больше. Все суетились и бегали, двигали свои багажи, а некоторые попадались такие же, как и я, с картами в руках и озадаченными лицами.

Я нашла комнату с номером 214, но заходить в неё не решалась. Вдруг эта комната не моя?!

Я осторожно постучалась, но внутри никто не ответил. Тогда я дёрнула за ручку, но дверь не поддалась. Тогда я наклонилась к двери и пыталась продавить её своим весом.

— Да что такое? — в отчаянии выдохнула я и, обуреваемая злостью, со всего маху пнула дверь ногой.

— Эй-эй, полегче. — Раздалось за спиной. Передо мной появилась девушка. От одного её вида я отшатнулась назад. Выглядела она как ведьма из трущоб: чёрная юбка и кофта, длинные чёрные волосы с множеством тоненьких розовых косичек, а на руках бренчало неимоверное количество браслетов. На шее сиял кулон с золотой цепочкой, в ушах — серьги в виде огромных колец, а губы накрашены чёрной помадой. Выглядела она как сама ночь. Нет… скорее смерть. Ведь глаза такие же, абсолютно чёрные.

— Ты решила дверь проломить? Мне вообще-то тоже здесь жить. — Девушка подняла руку и показала свой браслет, а потом приложила его к замочной скважине. Дверь щёлкнула и открылась.

— А… О! — Сначала я изумилась от увиденного, а потом просто стояла и тупо смотрела на свою соседку, чувствуя себя последним дерьмом на планете. Я совсем забыла, что нам выдали браслеты для комнаты. Я взглянула на свой браслет и потрогала его. Может, не стоило отказываться от помощи Энди, иначе я бы не выглядела сейчас как дура. Я виновато поплелась вслед за девушкой и встала посреди комнаты.

— Чур, моя кровать слева, — отозвалась девушка. — И да, меня зовут Ронда, а ты?

Я взглянула на свою новую соседку, и мне ничего не оставалось, как представиться ей в ответ. Кажется, её моя тупость с браслетом нисколько не задела.

— А я Ведана.

Ронда повернулась ко мне лицом и упала спиной на свою кровать.

Я уселась на кровать, ту, что была справа. У окна пустовала ещё одна кровать, значит, Ронда будет не единственной соседкой. Взгляд мой скользнул по стенам, выхватывая детали комнаты. Не прошло и минуты, как дверь вновь распахнулась и на пороге появилась ещё одна девушка.

У дверного проема застыла маленькая блондинка с волосами, едва касающимися плеч. Ее взгляд, мечущийся между мной и развалившейся на новой кровати Рондой, искрился тревогой.

— Чего стоишь? Заходи! — крикнула Ронда, валяясь на своей новой кровати.

Блондинка, словно очнувшись, шагнула вперед и втащила в комнату свои объемистые сумки.

— Ого! Неужели сама дотащила? — Ронда удивленно окинула взглядом внушительный багаж.

Девушка испуганно вскинула глаза на Ронду, потом на свои чемоданы и, не находя слов, лишь робко кивнула.

— Я воспользовалась семейным артефактом, уменьшающим вес чемодана.

Ронда, небрежно засунув руку под лифчик, извлекла оттуда крошечную сумочку размером с ладонь. Потом провела по ней рукой, пробормотала что-то себе под нос, и сумка в мгновение ока разрослась, увеличившись раз в десять.

Мы с удивлением уставились на Ронду. Нет, мне, конечно, известно про такие артефакты — папа что-то подобное изготавливал. Но насчёт моих сумок позаботились братья. И да, куда Энди дел мои сумки? Черт, так спешила от него избавиться, что напрочь забыла о вещах.

— Ну а тебя как зовут? — спросила Ронда нашу робкую знакомую.

— Диана. — прошептала девушка, что на мгновение мне показалось, что она готова провалиться сквозь землю.

Диана уселась на третью свободную кровать и уставилась на нас. Мы поочерёдно представились ей. И девочки начали разгружать свои вещи.

— А где твои вещи? — спросила Ронда.

— Э… Они у брата. Надо сбегать за ним и их забрать.

— У тебя есть брат?

— Ну да.

Мне стало неловко, как будто наличие брата делает меня какой-то особенной.

Едва я шагнула к двери, как та распахнулась с такой силой, что больно ударила меня в лоб. Я прижала руку к ушибленному месту и отшатнулась, проклиная того, кто только что сделал мне больно.

— 1:1, — раздался у порога до боли знакомый голос Энди.

Я выпрямилась и уставилась на брата полным взглядом ненависти.

— Да что б тебя…

— Я тоже рад был тебя видеть, когда ты пыталась сломать мне нос с другой стороны двери.

Энди выкатил мои сумки в комнату и поставил их рядом с моей кроватью.

— А здесь у вас довольно уютно, — констатировал он, приближаясь ко мне.

Во мне до сих пор кипел гнев, и хотелось оторвать Энди не только голову, но и придавить чем-то тяжёлым. Он взял мою руку, все еще прижатую ко лбу, мягко отодвинул ее и приложил свою ладонь. Я почувствовала, как через меня проходит поток энергии, и та боль, что пульсировала на лбу, стала мгновенно уменьшаться. Заметно исчезла и злость, а вместе с ней и ярость. Энди — превосходный менталист и знает, как управлять эмоциями, особенно если он прикасается к тебе.

Диана от испуга вжалась в свою кровать и, видать, совсем не ожидала, что кто-то может так запросто вламываться к нам в спальню.

— Эй! — рявкнула Ронда, вперив в нас сверлящий взгляд и упершись руками в бока. — Да ты сестра Ланга!

Энди повернулся к ней и сузил глаза, пытаясь прочесть намерения моей новой соседки.

— А я что-то не припомню тебя!

Ронда в ответ лишь громко засмеялась.

— С ума сойти! Я буду жить в одной комнате с Ланг!

Энди, словно натянутая струна, шагнул вплотную к Ронде и окинул её оценивающим взглядом, задержавшись на груди.

Та лишь вскинула бровь, смотря на него снизу вверх с лёгкой насмешкой.

— Ты ведьма?

— Да, потомственная. А что, не получается залезть ко мне в макушку?

Ронда ловким движением спрятала под чёрную кофту медальон, мерцавший у неё на шее, и одарила Энди лукавой улыбкой.

Энди в ответ лишь с шумом выдохнул, словно сдерживая раздражение, и вперил в Диану долгий, изучающий взгляд. Наконец, переведя глаза на меня, отчеканил:

— Моя комната — 416, у Тони — 425. Твой браслет откроет обе, так что не парься, пройдёшь.

Я опешила, не в силах скрыть изумление. Ронда лишь фыркнула, словно подтверждая мои подозрения.

— Ну да, родственные связи. Браслет воспринимает вас как одного и того же человека. Вот почему Энди так легко попал в нашу комнату.

Когда Энди скрылся за дверью, Ронда одарила меня озорным, многозначительным взглядом.

— Твой брат — настоящий засранец. Тони всё-таки лучше.

— Что? — Я встала посреди дороги, во все глаза уставившись на соседку.

— Моя сестра учится здесь на четвёртом курсе. И поначалу встречалась с Тони, пока Энди не выбил весь дух из него.

Моя челюсть чуть не упала до пола.

— Твоя сестра — Элиза?

Ронда уставилась на меня с округлившимися глазами, одновременно перебирая свои вещи и складывая их в шкаф.

— Нет, Моника. Они встречались год назад, а потом расстались из-за Энди.

То, что у Тони всегда была куча девушек, я и так знала. Ведь он иллюзионист. Стоило ему наколдовать розу, как девушки тут же таяли. А если он воспроизводил иллюзию розового заката или звёздного неба, так всё — считай, та девушка у него в кармане. Тони всегда был мягким и покладистым, в отличие от Энди. Девушки тянулись к нему, как бабочки на свет, а от Энди, казалось, шарахались за версту.

— Ну да, Энди бывает жесток, — согласилась я с Рондой. — Он через чур опекает нас, поэтому Тони тоже достаётся.

Ронда криво усмехнулась. Чтобы сменить эту неловкую тему, я поспешила спросить:

— Что у тебя сегодня вышло на тестировании? Чему будешь учиться?

— О, моё любимое — прорицание. Моя мама и бабка — потомственные ведьмы, и нам легко даются навыки предсказания.

— Это круто! — ошеломлённо сказала я. — И какой процент?

— Тридцать два.

Это так много, что мне даже стало стыдно за себя. Мои два процента по сравнению с результатами Ронды никуда не годятся.

— А ты, должно быть, менталист? Это у вас семейное?

Я отрицательно качнула головой.

— Нет, я собираюсь изучать артефактику.

Ронда удивлённо подняла левую бровь.

— Да брось, это не твоё.

— Почему?

— Я не вижу тебя в этом направлении.

— Это твои прорицательские способности, сказали?

— Нет, прежде чем попасть сюда, я раскладывала карты. И мне выпало, что со мной в комнате будет жить травница и холодный дьявол.

На травницу Ронда кивнула в сторону Дианы, и та, держа в руках кружку, уронила её. Она с громким стуком упала на пол и разлетелась на части.

— Бью об заклад, ты будешь изучать лекарское дело и станешь целителем, ведь так?

Диана молча кивнула, и у меня челюсть отвисла.

— Тогда что значит «холодный дьявол»?

— А ты разве не обладаешь стихийной магией?

— Вообще-то нет, и в семье у нас никто стихией никогда не владел. У меня вышло только два процента по артефактике, и всё.

Но Ронду это совсем не смутило. Я ждала насмешки, но в её взгляде читалась лишь серьёзность:

— Значит, просто ещё не пришло твоё время.

4 глава

Что значит, не пришло мое время, я уточнять не стала. Но, как говорила преподаватель на распределении, моя магия ещё спит. Наверное, и это имела в виду Ронда.

Я разобралась с вещами довольно быстро и отправилась в библиотеку. Девочки до сих пор возились со своими шмотками, а Ронда украсила свою половину комнаты в чёрный цвет, применяя малую магию, которая даётся нам от рождения. Теперь наша комната разделялась по цветам. Чёрный цвет Ронды заполнял одну треть комнаты. Ладно, хоть шторы свои не повесила, но коврик у кровати постелила. И угадайте, каким цветом? Да, да, тоже чёрным, только надпись «Добро пожаловать» была розовая, как болтающиеся косички Ронды. Видимо, в ее личном спектре эти два цвета вели непримиримую борьбу за первенство, хотя чёрный явно одерживал верх. На стенах она развесила всякого рода амулеты, обереги и талисманы, которые, по её словам, будут оберегать её от всякой нечисти, вроде моего брата. На тумбочке водрузила монументальную вазу, до краев наполненную перьями. Что это такое, я так и не решилась спросить, но чувствовалось, что за ними кроется что-то… особенное. Перья явно принадлежали какому-то зверю или птице, и, если честно, я впервые в жизни видела, как от них струится легкий, едва заметный пар. При этом никакого запаха не было.

У Дианы было всё намного скромнее. Она достала пачку учебников и тетрадей и завалила ими всё свободное пространство на её стороне. Похоже, она не была любительницей красивых вещей, и в её гардеробе я заметила всего лишь пару учебных костюмов, выданных нам для занятий, постельное белье и пижаму.

У меня книг не было, так как я понятия не имела, чему буду учиться при поступлении, в отличие от девочек. Они заранее знали свою специализацию и подготовились к ней. Поэтому я в гордом одиночестве направилась в библиотеку, заручившись своей картой. На этот раз я досконально её изучила и убедилась в правильности своего местонахождения. Карта показывала выход из корпуса и указывала путь в сторону соседнего здания.

Я шла медленно, постоянно сверяясь с картой. Мимо меня то и дело проходили адепты. На их костюмах я заметила значки, указывающие их принадлежность к магии. Например, у Энди был значок в виде цифры восемь, только перевёрнутый на бок — знак бесконечности, означающий, что он может проникнуть в разум каждого. А у Тони — знак в виде треугольника, только без углов. Теоретически знак выглядит как треугольник, но при этом создавал оптическую иллюзию, в которой его углы кажутся несоединимыми. Прорицатели носят знаки в виде глаза, а стихийники — в виде своей стихии. Например, те, кто владеет огнём, носят на груди знак в виде огня, а кто водой — знак в виде капли дождя. Таких знаков может быть большое количество, так как заранее никто не знает твои способности, и, учась в академии, ты можешь встретить адепта с совершенно неизвестным тебе знаком, ведь магия непредсказуема. Я получила свой значок в виде круга, а внутри него — ещё один маленький круг. Это означает, что я принадлежу факультету артефактики. Не сказать, что я была этим довольна, но деваться мне всё равно некуда. И я надеюсь на слова преподавателя, что моя магия проснётся и мне откроются горизонты в других направлениях магии.

Спустя несколько минут я всё-таки нашла библиотеку и, зайдя внутрь, удивилась, как много столпилось народу. Первокурсники заняли длинную очередь, и я встала в самый конец. Кто-то уже переоделся в учебную форму, а кто-то, как и я, ходил в своей домашней одежде. Голоса адептов, полные предвкушения и юношеской энергии, сливались в гудящий рой, а я, погруженная в собственные мысли, терпеливо ждала своей череды.

Внезапно, тишину моего ожидания прорезал мужской смех, донёсшийся сзади. Обернувшись, я встретилась взглядом с четвёркой парней, чьи лица исказились в насмешливых гримасах. Я подняла брови и с молчаливым вопросительным взглядом уставилась на них.

— Твоя птичка так и будет летать за тобой? — спросил парень с покрасневшим лицом, как будто он недавно пробежал марафон или вышел из бани и сейчас стоит в библиотеке, обливаясь потом. Ему явно было весело. На его серой форме виднелся знак молнии — факультет стихийников, а у его дружка — знак рога. Это означало, что дружок принадлежит факультету Бестиологии. На этом факультете адепты изучают домашних и диких животных, учатся с ними взаимодействовать, а самое главное — приучать. Уже на втором курсе адепты полностью выбирают свою специализацию и углублённо развиваются в ней. Например, мой отец мог стать и хорошим менталистом, но выбрал факультет артефактики и полностью посвятил свою жизнь этому делу.

— Что?!

Я совершенно не поняла, о чём он мне толкует. Хохот парней, стоявших рядом, громом раскатился по всей библиотеке. Один из них кивнул мне головой, чтобы я посмотрела наверх. Я подняла голову и увидела, что надо мной летает белая бумажная птичка — записка. Тони рассказывал мне, что в академии средством связи являются летающие посылы. В народе их называют «птичками». Если тебе нужно доставить послание до конкретного адресата, создают посыл, накладывают чары и отправляют в путь. И вот она, та самая «птичка», предназначавшаяся мне, кружила надо мной. Сомнений не было, записка моя. Я вытянула руку, но та только упорхнула ещё выше. Я стала прыгать, в надежде поймать её рукой. Но та как будто насмехалась надо мной, взлетая то вниз, то вверх.

— Давай, прыгай выше! — закричал один из парней.

— Ага, глядишь, и сиськами потрясёшь, — добавил второй.

Послышался звонкий шквал смеха. А я грозно уставилась на своих насмешников, резко перестав прыгать.

— Магией левитации не додумалась пользоваться? — заверил снова тот краснощёкий парень.

Если бы они знали, что во мне магии всего два процента, и, конечно, магия левитации мне недоступна. Поэтому приходится работать ногами и руками. Я взглянула в сторону и решила воспользоваться ближайшей партой, чтобы упереться об неё и схватить своё послание. Но моему замыслу не дали осуществиться: парень взмахнул своей рукой, и записка прилетела к нему в руку. Он повертел её в руках, но она была зашифрована, и парень не смог прочитать посыл. Послание было адресовано мне, а значит, прочитать смогу только я. Тогда я подошла к нему вплотную и протянула руку.

— Отдай мне! — потребовала я у парня, глядя прямо ему в глаза, а потом, чуть помедлив, добавила: — Пожалуйста!

— А что мне за это будет? — не сдавался тот.

— Огромная и сердечная благодарность от меня.

— Не, ну это неинтересно. — На его лице отражалась такая ухмылка, что я сразу поняла: простой просьбой не отделаться, и сейчас он выдаст что-то такое, о чём я буду потом жалеть.

— Ты дашь потрогать свои сиськи!

— Что?! Ты с ума сошёл? — моё лицо мгновенно стало пунцовым, и если бы сейчас на мои горящие от стыда щёки кто-то разбил яйца, то они тут же бы превратились в хрустящую яичницу.

Весь этот цирк, во главе с главным клоуном, стал напоминать грандиозное представление. И теперь на нас пялились чуть ли не все, или уже все. Закипая от негодования, я оглянулась в сторону в надежде на чью-то помощь. Но никто помощь оказывать мне не собирался, и я снова повернулась лицом к краснощёкому.

— Чёрта с два! — и пнула парня своей ногой прямо ему между ног. Парень загнулся, прижав своими руками своё нежное место. Явно не ожидавшей такой реакции от меня. Ведь здесь все привыкли пользоваться магией. Даже состязания здесь магические, а не физические.

Я выдернула из его рук своё послание, но оно снова взлетело вверх и в этот раз оказалось в руках другого парня. Я кинулась к нему, но тот отсалютовал записку другому. И я прыгала между парнями, как будто пыталась поймать мячик. А те, весело размахивая руками, перенаправляли в свободный полёт летающую птичку. Когда записка приземлилась в противоположной стороне, кто-то, обладая магией ветра, отправил её кружить по библиотеке в виде маленькой воронки. И теперь мне её точно не поймать. Смех и крики заполнили весь зал, а я чувствовала себя как загнанный зверь в клетку и готова была завыть, как волк, от отчаяния. Но сдаваться мне всё равно не хотелось, и, встав ногой на стул, я сделала шаг и прыгнула прямо на развевающуюся воронку, пытаясь своим телом разогнать ветер и поймать послание. Идея оказалась не самой хорошей, но на данный момент ничего лучшего в голову мне не приходило. Потоком ветра меня швырнуло в сторону, и я врезалась в чью-то массивную грудь, только что зашедшего в библиотеку парня.

Парень поймал меня рефлекторно, сильными пальцами впившись в плечи. Я подняла голову и взглянула ему в лицо. Глаза показались жутко знакомыми. Где-то я его уже видела. Чёрные, как ночь, они отражали власть и смелость, а ещё недовольство и предупреждение. Внутри меня всё сжалось, и я приготовилась к новому нападению, но уже не от тех обидчиков, а от этого новичка.

Он перевел взгляд поверх моей головы, заметив мечущуюся по кабинету записку, и снова взглянул на меня. Видимо, он понял, в чём дело, и взмахом своей руки притянул к себе заблудшее послание.

Я резко отстранилась от него и готова была начать словесную перепалку, а если не выйдет, то физическую. Ведь магическая мне пока недоступна.

Но парень, к моему большому удивлению, протянул мне руку с запиской и сказал:

— Твоё?

Я проглотила язык, неожиданно, что так просто заполучу то, за чем так рьяно бегала, и просто кивнула ему в знак согласия.

Он сунул мне в руки записку и растворился в сумраке библиотеки.

— Ну вот, всю малину обломал, — пробурчал обидчик, явно недовольный вмешательством.

— А ты видел, как у неё сиськи подпрыгивали? — подхватил второй, с сальным огоньком в глазах. — Ага, буфера — загляденье. — Краснощёкий руками очертил в воздухе два внушительных полушария, — Эй, красотка, надеюсь, ты к нам поступила?

— Пошёл к чёрту! — огрызнулась я, чувствуя, как закипает кровь.

— Ох, как грубо! — Парень вплотную подошёл ко мне, самодовольно ухмыляясь, и вдруг, как клещ, вцепился в мою грудь. Моя реакция была мгновенной. Словно пружина, я распрямилась и влепила ему пощёчину такой силы, что его голова мотнулась в сторону. За моей спиной прокатился вздох разочарования и возбуждения — настоящее театральное представление, и я в главной роли.

— А ты, оказывается, ещё та стерва, — процедил он сквозь зубы, и слова тут же обернулись действием. Грубый рывок, и меня притянуло к нему, словно к магниту. Но не успела я опомниться, как с той же силой меня отшвырнуло в сторону, и я оказалась за чьей-то спиной.

— Гонсалес, ты что здесь устроил?

Теперь я пряталась за спиной своего спасителя — того самого парня, что вернул мне записку. Он возвышался надо мной, как скала, и я едва доставала ему до плеча, но видела развернувшуюся за его спиной сцену во всех деталях.

— Что хотел, то и устроил, — огрызнулся Гонсалес, не собираясь уступать. Но и мой защитник не выглядел намеренным отступать.

— Эй, парни, может, выясните отношения на поле? Негоже двум капитанам разносить библиотеку. Вы же знаете мадам Бонз.

Капитаны буравили друг друга взглядами, от которых, будь они смертоносны, остались бы лишь очертания тел на полу. Два лидера сошлись в безмолвной схватке, и мне отчего-то захотелось узнать историю каждого из них.

После внезапной стычки Гонсалес со своей свитой растворился в коридорах, и вместе с ними из библиотеки словно вытянули воздух. Наступила звенящая тишина, словно и не было бравады и мужского хохота.

Я проводила взглядом своего неожиданного заступника, безмолвно благодаря за избавление. Слова застряли в горле, так и не оформившись в благодарность.

Спаситель оказался на редкость хорош собой. Чёрные и слегка вьющиеся волосы, смуглое лицо, и взгляд, исполненный такой серьёзности, будто улыбка навеки покинула его черты. Казалось, он скорее поднимал гири на ненавистной физкультуре или отчитывал зарвавшихся сорванцов, чем предавался легкомысленному веселью.

За этими размышлениями я и не заметила, как подошла моя очередь, и вот я уже стою у стойки, тщетно выискивая взглядом библиотекаря.

Заглянула внутрь — ни души. Обернулась в надежде на подсказку, но мой недавний спаситель безучастно разглядывал пейзаж за окном. Видимо, там было куда интереснее, чем разглядывать меня.

— Кхм… — громко прокашлялась я, надеясь привлечь его внимание.

Но в ответ — тишина. Что за чертовщина?

— Эй! — Я стукнула кулаком по столу, отчего подпрыгнула стопка пожелтевших формуляров.

И тут, словно из клубов морозного воздуха, возникло привидение. Сердце бешено заколотилось, дыхание перехватило, и я, отшатнувшись, болезненно врезалась копчиком в край парты.

— Чего раскричалась? Я тут десять минут жду, пока ты соизволишь выдать свой список.

Меня захлестнула волна самых противоречивых чувств. Казалось, где-то в углу комнаты затаился приглушённый смешок.

— Простите, я не ожидала, что вы…

— Что я призрак? — в голосе женщины просквозило раздражение.

Я молча кивнула. Призрак не удостоила меня даже подобием улыбки. Передо мной стояла женщина лет пятидесяти, по крайней мере, если бы она была жива. Но и сейчас она выглядела именно на этот возраст. Её взъерошенные, торчащие во все стороны волосы напоминали растрёпанное куриное гнездо, словно она только что вскочила с постели, а в глазах плескалась недоброжелательность.

— Послушай, девочка, я не из тех, кто любит пристальные взгляды, предпочитаю оставаться в тени. Но раз уж твоё изумление при виде меня столь очевидно, рискну предположить, что ты первокурсница.

Я вновь кивнула, безмолвно подтверждая ее догадку.

— Какое направление?

— Арте… артефактика.

Полупрозрачная женщина махнула рукой, и книжный шкаф будто взорвался. Книги, словно стая испуганных птиц, слетели с полок и одна за другой приземлились на стол передо мной, вырастая в головокружительную башню. Я, заворожённая этим зрелищем, даже забыла прикрыть отвисшую челюсть.

— Пока хватит. Вернёшь потом те, что не понадобятся.

Я снова кивнула, соглашаясь, но тут же осознала масштаб проблемы. Как же я унесу всё это? Бегать туда-сюда, словно белка в колесе, — перспектива не из радужных, а поднять всю эту груду разом мне явно не под силу.

Я переминалась с ноги на ногу, охваченная растерянностью. Что предпринять? Призрачная фигура вновь вопрошающе уставилась на меня.

— Эээ… Видите ли…

— Я лихорадочно подбирала слова, пытаясь посвятить её в суть своих затруднений. — Я не совсем владею магией, и… Но полупрозрачная женщина, видимо, решила, что с неё хватит, и переключила своё внимание на следующего адепта. Парень, словно ниспосланный мне спаситель, шагнул вперёд и встал рядом, бросив лишь пару слов:

— 5 курс, стихийники. К нему подлетела стопка книг, вдвое меньше моей. Он щёлкнул пальцем и направился к выходу, а книги послушно устремились вслед за ним. От изумления я разинула рот. Не сбегать ли за братом? Только не за Энди, а за Тони, чтобы он также по щелчку унёс мои книги.

Я смотрела ему вслед, в спину уходящего парня, и тихая зависть, словно тень, скользнула в сердце. Его силе, его свободе… Вдруг, словно повинуясь невидимой команде, моя стопка книг взмыла в воздух и устремилась вслед за ним. Опомнившись, я бросилась в погоню, и тут до меня дошло: этот незнакомец оказывает мне любезную помощь.

За этот день я задолжала ему как минимум одну благодарность и теперь мне стоило открыть рот и сказать хотя бы спасибо.

Поравнявшись с ним, я заглянула ему в лицо. Он шагал стремительно, заставляя меня почти бежать рядом. На его лице не дрогнул ни один мускул. Чёрные, как сама ночь, глаза, иссиня-чёрные волосы, смуглая кожа и строгая серая форма — все это вызывало ассоциации то ли с вороном, то ли с ночным призраком.

— Эм… Спасибо за помощь, ты меня очень выручил. Но ты ведь знаешь, куда нести мои книги?

Парень даже не удостоил меня взглядом, но его голос прозвучал чётко и ровно:

— На твоём браслете указан номер комнаты.

— О…А, — выдохнула я, опешив от его проницательности. Румянец предательски залил щеки от осознания собственной оплошности. Уже во второй раз я недооцениваю магию своего браслета. — – И ты… донесешь?

Он вдруг замер, как вкопанный, резко развернувшись ко мне лицом. Я едва успела затормозить, чтобы не врезаться в шершавую стену. В глубине его глаз плясали недобрые огоньки, не предвещавшие ничего хорошего. Сейчас, наверное, припомнит мне все мои провинности, все те неприятности, что я ему доставила… Но ведь я извинилась!

Однако Бранд не успел обрушить на меня поток язвительных слов. Из-за угла словно тень появилась девушка.

— Бранд? — Мы синхронно обернулись на звук. Ах, вот откуда я знаю этого парня!

— Почему ты ушел? — В её голосе сквозила неприкрытая обида.

Невысокая блондинка, с распущенными волосами цвета пшеницы, ниспадающими волнами до самой талии, казалась воплощением невинности. Пухлые губы, тронутые сияющим розовым блеском, придавали ей девичий вид. На груди, словно драгоценная брошь, поблескивал знак бесконечности — символ принадлежности к факультету менталистов.

И тут, словно молния пронзила ясное небо, меня осенило. Это они целовались в кладовке… Боже, как же не вовремя я им помешала!

— Я не намерен повторять дважды! — резко отрезал Бранд, и я невольно попятилась назад.

Девушка бросила на меня взгляд, острый как кинжал, а затем её зрачки расширились в немом узнавании.

— Опять ты? Что, следишь за ним?

— Я? Нет, — пролепетала я, чувствуя, как краска заливает лицо.

Я металась взглядом между Брандом и незнакомкой, мечтая провалиться сквозь землю. Учебники и книги, словно заколдованные, зависли в воздухе вокруг нас, не желая двигаться без команды Бранда, обрекая меня на мучительное ожидание.

— Роуз, с дороги! Мне нужно пройти!

— А может она отойдёт и не будет мешать нам? — Роуз ткнула пальцем в мою сторону, прожигая взглядом

— Да я с радостью, если вы донесёте мои книги.

И тут взгляд её наткнулся на мои учебники, парящие за нашими спинами.

— С каких это пор ты помогаешь первокурсникам?

— С этих самых, — небрежно бросил Бранд и взмахом руки отправил мои учебники дальше по коридору. Я ошарашенно уставилась на него, пытаясь прочесть в его глазах: куда он только что отправил всё моё добро? Но по его самодовольному виду я поняла, что спрашивать бесполезно. Лишь рванула следом за летающей библиотекой. Уже потом я сообразила, что он направил книги к моей комнате, ведь номер-то он знал. Стрелой влетев в открывшиеся двери, учебники рухнули прямо на стол. И только тогда я вспомнила о записке, зажатой в руке. Развернув её, я увидела, как буквы проявились, наполняясь чёткостью.

«Зайди ко мне в комнату, передам кое-что. Энди»

Чёрт. Энди. И стоило из-за какой-то фигни отправлять мне посыл, чтобы я потом по всей библиотеке бегала за ним.

5 глава

К Энди я не пошла. Решила, что он перебьется. И что он такого хочет мне дать, что не может подождать? Правильно, ничего. Поэтому на следующее утро, надев учебную форму, мы всем составом отправились в общую столовую. Ронда выглядела как настоящая ведьма, она так загадочно сверкала глазами, что иногда мне казалось, в её зрачках мелькают прожекторы, либо же это к ней приходит видение очередного события. Диана старалась не выделяться из толпы и часто прижималась к нам, чтобы не отставать. Вообще, она не особо разговаривала и предпочитала проводить проводить время в компании книг.

Пока я отсутствовала в библиотеке, Ронда пыталась заговорить с Дианой, но та лишь мычала, или отвечала совсем односложно, типа «да» или «нет». Поэтому Ронда махнула на неё рукой и накинулась с расспросами на меня. И со вчерашнего вечера мне стало понятно, что у неё язык совсем без костей. Она успела выложить мне всю подноготную и своей сестры, и моих незадачливых братьев. Энди, по её словам, — ревнивый и закомплексованный злодей, ненавидящий счастливые парочки. Сердце у него, как сухое полено, а душа сгнила от отсутствия женской заботы. Про Тони она тоже прошлась слишком жёстко, назвав его слюнтяем и марионеткой, не имеющим собственного мнения, но при этом — чертовски обаятельным. На месте её сестры она бы и сама клюнула на Тони. Его проекции по созданию романтических мест, разбивают все женские сердечки. Он мог превратить обычную раздевалку в горный пейзаж с водопадом, и у тебя ни на секунду не возникнет сомнений, что ты стоишь под открытым небом. Правда, с запахами Тони ещё не научился работать. Поэтому, если в раздевалке будет вонять потными носками, то и спроецированный водопад также будет благоухать неприятными запахами.

Ещё Ронда утверждала, что мне следует как можно меньше общаться с Энди, дабы он не испортил меня как Тони. Ведь того уже безвозвратно не вернуть. И если я хочу сохранить своё достоинство и раскрыть в себе магический потенциал, то должна минимизировать с ним контакты. Отчасти я была согласна с Рондой, но понимала, что целиком спрятаться от Энди всё равно не получится, потому что наши предметы будут пересекаться и часто бывает так, что старшекурсники обучают первокурсников и берут их под свою опеку.

Так бы и было, если бы во мне проснулись способности менталиста, Энди не раздумывая взял бы шефство надо мной. Поэтому в душе я ликовала, но кошки скребли от состояния того, что я самая немощная из первокурсников, не обладающая магией, даже самой элементарной.

Ронда открыто зевала во весь рот, пока мы втроём добирались до места трапезы. В столовой столпились все, кому не лень. Первокурсники стояли на раздаче и крутили головами в разные стороны, чтобы успеть рассмотреть наличие разнообразной еды. Старшекурсники часто предпочитали либо проспать завтрак и явиться голодными на занятия, либо вести себя нагло и расталкивать всех подряд, минуя образовавшуюся очередь. Вот и сейчас какой-то парень растолкал всех и встал в самом начале раздачи, угрожая всем, что поджарит того, кто не уступит ему дорогу. Многие адепты отошли в сторону, пропуская наглеца вперёд, но Ронда не была из тех, кто готов молча глотать обиды.

Когда парень заполнил свой поднос едой и собрался уходить, Ронда нашептала тихим голосом какое-то заклятие. И из тарелки парня, в которой, казалось бы, лежала каша, полезли червяки. Да не какие-нибудь дождевые выползни, а самые настоящие, жирные опарыши.

Девушка, стоявшая рядом с парнем, взвизгнула и отпрыгнула в сторону, указывая на расползавшуюся «кашу». Её писклявый голос привлёк внимание не только людей за соседними столиками, но и плавающих в синем океане зубастых акул. У парня округлились глаза, да так, что он чуть не выронил весь поднос из рук.

— Что за крики? — выскочила из-за прилавка повариха.

— Вы что нам дали? — парень указал рукой на свой поднос. И на его лице заходили желваки.

Повариха заглянула в его тарелку и понюхала.

— Что не так? Тебе овсянка не нравится?

Мы все взглянули в тарелку, и там, действительно, лежала овсянка.

— Там только что были червяки, — не сдавался парень.

Но, похоже, это был перебор.

Лицо поварихи вытянулось, а глаза расширились, и теперь желваки на скулах пошли уже у неё. Повариха выглядела как грозовое облако, готовое вот-вот превратиться в разрушительное торнадо.

— А ну пошёл вон! Я тебе покажу червяки, ты у меня ещё и слизней будешь есть, — повариха замахнулась полотенцем и оно вихрем полетело в сторону парня и шлёпнуло того по спине. Парень, отшатываясь, попятился назад, а потом и вовсе убежал.

Все стояли в смятении, не зная, что делать дальше. Обстановку разрядила Ронда.

— По-моему, отличная каша! — провозгласила она, щедро накладывая себе полную тарелку. Я украдкой взглянула на неё, и предательская улыбка выдала меня с головой: я догадалась, чьих это рук дело. Тихо прошептала:

— Ты можешь научить меня такому трюку?

Ронда подумала, взглянула на меня, с чуть прищурив глаза, но ответила:

— Нет, это даётся с кровью ведьм.

Я поникла и пожалела, что не родилась в ведьмовской семье.

Когда мы нашли свободный столик и уселись за ним, столовая стала набиваться всё теснее. Адепты приходили и занимали очередь, и свободных столиков становилось всё меньше.

Я допивала чай, когда на наш стол с оглушительным грохотом обрушился поднос. Подняв глаза, я увидела… Энди. В его взгляде клокотала ярость, обжигающие стрелы, казалось, пронзали меня насквозь. Ронда лишь закатила глаза, всем своим видом демонстрируя презрение к брату.

— Ты почему вчера ко мне не пришла? — с нажимом поинтересовался брат, не потрудившись даже поздороваться.

— И тебе утро доброе, — отозвалась я, не поднимая глаз.

— Я вопрос задал.

— А я поздоровалась.

— Ведана! Я серьёзно.

Я бросила на него сердитый взгляд исподлобья, бессмысленно ковыряя ложкой дно пустой тарелки.

— Я и так из-за тебя вчера по всей библиотеке прыгала за твой запиской. Так что перебьёшься!

— Прыгала? — опешил Энди..

— Она не обладает магией левитации, — невозмутимо вставила Ронда, даже не взглянув на брата.

— Чёрт! Я совсем забыл. Но ты же как-то получила моё послание, значит тебе кто-то помог.

— Да помог. — Я взглянула на брата с осуждающим взглядом, — и спасибо надо сказать тому парню, — я задумалась, вспоминая его имя, — Бранду.

Послышался звонкий стук падающей ложки на тарелку. Диана вздрогнула, уронив столовый прибор, а Ронда, поперхнувшись чаем, закашлялась, безуспешно пытаясь скрыть изумление.

— Что ты сказала, Бранд? — Энди подался ко мне, его голос звучал приглушенно, с оттенком испуга..

— Ну да. — Я удивлённо посмотрела на брата и не могла понять перемены в его голосе.

— Может, она имела в ввиду какого-то первокурсника? — предположила Диана, впервые сказав целое предложение.

— Нет, — нахмурилась я, переводя взгляд с Энди на Диану, — он сам сказал библиотекарше, что ему нужны учебники пятого курса, стихийники.

Ронда смотрела на меня во все глаза, а Диана — как будто впервые увидела привидение. И это она ещё в библиотеку не ходила потому что. Энди начал лихорадочно щупать меня, как будто я могла развалиться или исчезнуть.

— С тобой всё нормально? Я же говорил, за тобой нужен глаз да глаз!

— Да что случилось? — крикнула я чуть громче обычного, — и хватит меня трогать, всё со мной нормально! — вырвала я своё запястье из цепкой хватки Энди.

Энди склонился ко мне, его голос звучал приглушенно:

— Ты не понимаешь… он самый непредсказуемый из всех адептов. С ним стараются не связываться, скорее, его боятся. Он невероятно силён в своей стихии.

Я нахмурила брови, пытаясь осознать услышанное.

— Чем он обладает?

— Огнём, — выпалила Диана, словно не сдержавшись, и тут же прикрыла рот ладонью, жалея о своей несдержанности.

Ронда перевела взгляд с Энди, окинув его презрительным взглядом, словно он был куском дерьма, и обратилась ко мне:

— Подруга, мне неприятно это говорить, но сегодня я согласна с твоим братом. То, что ты вчера вернулась живой и, хотя бы, не покалеченной — огромная удача.

— Вообще-то, это он донёс мои учебники до комнаты, — попыталась возразить я, но, увидев реакцию на лицах друзей, поспешила уточнить, — точнее, не он сам, а его магия. Он отправил их прямиком в мою комнату.

Ронда вскинула бровь с таким видом, словно я только что заявила, что видела единорога:

— Да ладно? Бранд? Серьёзно?

— Да, и, представь себе, он отдал мне записку Энди, та самая, которую я чуть не упустила из-за некоторых «личностей».

Даже Энди, казалось, отказывался верить моим словам:

— Ты уверена, что расслышала верно? Может, Бред или Браз?

— Нет, — я энергично замотала головой, — абсолютно уверена. Я отчётливо помню, как эта девушка произнесла его имя. Она сказала: «Бранд».

— А девушку зовут Роуз, верно?

— Ронда, как всегда, была в курсе всех закулисных интриг академии. В ответ я лишь кивнула.

— Тогда можно сказать, она вытащила твою задницу из огня.

Я удивилась. Тогда мне казалось, что именно Роуз хочет меня поджечь, а Бранд просто вовремя отвёл её от меня. Но я даже не подумала о том, что он может отправить меня в лазарет. Скорее это сделал бы другой парень, которого назвали Гонсалесом.

— Нет, это Бранд спас мою задницу от некого Гонсалеса. Тот не хотел возвращать мне мой посыл.

— О! Так это обычное дело у стихийников. Они постоянно между собой дерутся за первое место. Два капитана из двух отрядов. Они частенько друг друга недолюбливают, — Ронда сказала таким будничным тоном, как будто постоянно была свидетелем мордобоя между адептами.

Энди вдруг засуетился, извлёк из кармана кольцо и подвинул его ко мне.

— Надень его.

— Зачем?

— Это щит. На случай внезапной атаки, вроде выходок Бранда или Гонсалеса. Оба вполне могут подкараулить тебя в коридоре или ещё где. На состязаниях, правда, придётся снимать. Но, раз ты будешь изучать артефактику, магические поединки тебе не грозят.

— И ради этого ты меня вызвал?

Энди коротко кивнул, а Ронда закатила глаза, и губы её едва заметно шевельнулись, выплюнув одно лишь слово:

— Глупец.

Энди наградил её не самым добрым взглядом.

— Она моя сестра, и, в отличие от твоей сестры, я о ней забочусь, — выплюнул Энди в сторону Ронды.

— Значит, ты хочешь сказать, что моя сестра тебе и в подмётки не годится?

Энди молчал, словно окаменел. А Ронда продолжала:

— Да ты чёртов сухарь, от твоей опеки Ведана сгинет, и твой щит ей не поможет. Ты должен развивать её, а не прятать по углам.

Тут Ронда неожиданно заткнулась и уставилась в свою тарелку, хотя было понятно, что она хотела продолжать, но что-то её остановило. Энди в ответ лишь угрюмо сверлил взглядом свой стакан, словно пытаясь разглядеть в мутной воде истину.

Я оглянулась по сторонам и поняла источник причины внезапного молчания Ронды. В столовую вошёл Бранд, а рядом с ним ещё два товарища, такие же хмурые, как и он сам. Они молча подошли к раздаточной, взяли свои подносы с едой и отправились за столик. Но столовая была переполненная, и свободных мест не осталось. И когда Бранд нашёл подходящее, по его мнению, место, адепты, сидевшие за столом, разлетелись в стороны как мухи, согнанные с навоза. Я следила за ними и не отводила взгляд. Мне хотелось наблюдать за Брандом, таким таинственным и недоступным казался этот парень, и совсем не вписывался в тот образ, который описали мне брат и девочки. Мне не верилось, что он может сделать больно. Его вчерашние поступки говорили об обратном.

На мгновение Бранд поднял голову, и наши взгляды встретились. В груди всё затрепетало, а сердце ухнуло вниз. И если бы оно было из стекла, то разлетелось бы на мелкие кусочки, оставляя след от поступившей к моему горлу паники. Я резко повернулась и уставилась на свою тарелку, делая вид, что ничего не видела. Но я понимала, что все напряжены, а Энди даже вознамерился проводить меня до кабинета первого занятия.

6 глава

Мы шли по коридору. И весь путь от столовой до кабинета, Ронда спорила с Энди о наличии моей защиты в виде кольца. Ронда утверждала, что кольцо только сделает хуже для меня, и мои магические способности, которые и так почти на нуле, совсем не проснутся. Тогда как Энди утверждал ей обратное, говоря, что здесь я больше всех уязвима и скорее всего быстрее помру, чем приобрету хоть какую-то силу.

— Энди, ты всерьёз думаешь, что здесь все только и нацелены, чтобы покалечить Ведану? — с недоумением выдохнула подруга.

— Я менталист и учусь здесь пятый год, я знаю, что твориться в мозгах адептов. Каждый пытается пойти по головам другого, и если ты слаб, стараются устранить, — отрезал Энди, словно вынося смертный приговор..

— Да ты один так думаешь! — не сдавалась Ронда. — Мы первокурсники и пока не представляем угрозы для вас, — она ткнула пальцем в грудь Энди, — старшекурсников. Вы нас всё равно сильнее. Так в чём смысл устранять нас заранее?

— В том, что если все узнают, что у Веданы нет способностей, все начнут над ней издеваться.

— Все, кто были в библиотеке, и так это поняли! — оборвала я их перепалку, устав от бессмысленного спора.

— Что?! — Энди резко затормозил, и я невольно уткнулась носом в его грудь.

— Да, Энди. Твою записку гоняли по всей библиотеке, словно мячик на поле, а я, как идиотка, пыталась её поймать, пока этот цирк не прервал Бранд.

Энди встрепенулся, услышав знакомое имя.

— И чтобы такое не повторилось, ей нужен триггер. Нужно что-то, что магию заставит выйти наружу. Твоё кольцо только закрывает двери для Веданы в мир магии, — безапелляционно заключила Ронда.

— А если её угробят? — В голосе Энди сквозило раздражение, в глазах плескалось беспокойство.

— Тогда её вылечит наша Диана.

Диана, услышав своё имя, густо покраснела и посмотрела на Энди, а потом опустила глаза в пол.

Ронда ухватила её одной рукой за плечи и повисла на ней как на вешалке.

— Диана — прирождённый целитель, к тому же она живёт в нашей комнате. Так что если у Веданы оторвут голову, Диана пришьёт её на место.

— Ну спасибо, — слегка усмехнувшись, пробормотала я и повернулась к брату. — Энди, я оставлю твоё кольцо и буду надевать его тогда, когда посчитаю, что опасность где-то рядом. Сейчас у нас история магии, и я не думаю, что там меня сожрут, сожгут или утопят.

Энди вздохнул, но вынужденно согласился. Было видно, что он всё равно хотел бы, чтобы я спала с этим кольцом, не то чтобы просто изредка надевала.

На лекции по истории магии собрались все первокурсники из разных факультетов и расселись по местам. Кабинет был необычайно привлекателен. Было ощущение, что ты находишься в каком-то саду. Везде, где только можно, стояли горшки с цветами. Зелень буквально кричала из-за всех углов, а цветы ослепляли своим разнообразием. Такого садоводства даже у нас дома не было.

Дверь отворилась, и на пороге возникла миниатюрная женщина. Я сразу узнала её — ту самую, что присутствовала на церемонии распределения. Маленькая, в зелёной мантии. Серьги в виде пёрышек болтались на ушах в такт её походке.

— Добрый день, первокурсники! Меня зовут профессор Аслин. Полное имя — Марис Аслин. Я буду преподавать у вас историю магии, а также стану постоянным преподавателем у иллюзионистов. Поднимите руки, у кого способности на иллюзию?

В воздух взметнулось несколько робких рук.

— Прекрасно! Нам придётся с вами хорошенько подружиться и сработаться. Для остальных я просто преподаватель истории магии.

Урок прошёл, не сказать чтобы скучно, но плодотворно. Профессор Аслин умела хорошо рассказывать, при этом воссоздавать иллюзии различных эпох, битв и личностей. Приходилось не раз отвлекаться от своих записей, чтобы посмотреть на очередную иллюзию какого-то известного мага, жившего в прошлом столетии.

Следующее занятие было по малой, или базовой, магии — то, что мы делаем в повседневной жизни. Например, открыть дверь, не касаясь ручки, заставить карандаш писать, повинуясь лишь взгляду, — всё это её проявления. То же самое относится и к магии левитации: притянуть к себе любой предмет лишь силой мысли.

Первую половину урока мы усердно записывали теорию, а остальную часть посвятили практике. Профессор Кимберлит, невысокий мужчина, довольно преклонного возраста, которому вот-вот пора на пенсию, предложил нам задание: сдвинуть с места свои письменные ручки.

— Направьте ладонь вниз, — говорил он, — почувствуйте магию, пульсирующую в руке. Она может отозваться теплом, лёгким покалыванием в кончиках пальцев, а у некоторых — даже прохладой. Всё зависит от ваших способностей к определённой магии. После этого направьте магический поток на стержень ручки и силой мысли сдвиньте в сторону. Сила мысли — это приказ, отданный вашей магии, а она, в свою очередь, послушно его исполняет. Вы и ваша магия — единое целое. Вы должны слышать и чувствовать друг друга. Овладейте контролем над этими малыми потоками, и ваше обучение в академии станет легче, а жизнь — проще.

Все адепты начали усердно выполнять задания, тупо уставившись на свои письменные ручки. Я протянула руку и попыталась почувствовать свою магию, но не чувствовала ничего. Всё, что я могла понять, так это то, что ручка лежит на месте и не собирается никуда двигаться. У Ронды дела шли получше: с её магическим потенциалом ручка просто взлетела вверх, но не сдвинулась. У Дианы ручка просто дёргалась, как будто её привязали невидимыми нитями, а та пыталась вырваться наружу. Я оглядела класс и заметила, что у всех что-то да получается: если ручка не сдвинулась, то хотя бы переворачивалась или крутилась. Моя же мирно лежала на столе. Я пыхтела, морщилась, хмурилась, взывала безмолвно, потом и вовсе начала умолять непокорный предмет хоть как-то проявить себя. Когда до конца занятия оставалось меньше пяти минут, в классе послышался громкий хлопок. Все взгляды обратились к парню, чья ручка, объятая пламенем, взорвалась с фонтаном искр и дыма. Едкий дымок, словно злой дух, заклубился по классу, заставляя адептов отмахиваться от неприятного запаха. Профессор Кимберлит помотал головой и что-то пробубнил, что от стихийников одни неприятности. А потом задал нам домашнее задание: тренироваться в своих комнатах, оттачивая мастерство в искусстве перемещения ручек.

На третьем уроке мы разделились. У каждого были свои предметы. Ронда отправилась на прорицание, Диана — на лекарское дело, а я — на артефактику.

Кабинет артефактики напоминал огромный склад барахла. Огромный зал был напичкан множеством стеллажей, на которых теснились разномастные предметы и инструменты. Чем-то напомнил мне гараж у папы, где много всего, и не найдёшь ничего. За партами сидели адепты разных курсов. Каждый мастерил что-то своё, вооружившись большим количеством материалов: пинцетом, молоточком, гайками, винтиками, шурупами и так далее. Все усердно работали и собирали свой артефакт. Сама дисциплина артефактики напоминала игру с конструктором: если что-то нужно создать, то обязательно надо собрать из мелких частиц. При этом каждая частичка должна быть напитана какой-либо магией, иначе артефакт не заработает.

Нас встретила молодая женщина в огромных квадратных очках, отчего её глаза казались больше обычного. Она была высокая и худощавая. Её приталенное платье волочилось по полу, а в руках она сжимала загадочную палку, похожую на скипетр.

— Первокурсники, располагайтесь поудобнее, — прозвучал приветливый голос женщины. — Меня зовут профессор Рандж, и я очень рада вас видеть. Мой предмет самый интересный и насыщенный. Здесь, — она широко развела руки, словно обнимая взглядом весь зал, — вы найдёте всё, что вам надо, и создадите самые великие вещи.

Профессор Рандж рассказывала об истории появления артефактики, великих первооткрывателях и о том, какую огромную заслугу присваивают артефакторам при развитии магического прогресса.

Всё это было очень интересно, но утомительно. Я то и дело зевала и начинала хлюпать носом. И чтобы хоть как-то отвлечься от сна, стала разглядывать адептов, сидящих на задних партах и работающих со своими артефактами.

— А теперь, — раздался голос преподавателя, — предлагаю вам пройтись между рядами и ознакомиться с работами старшекурсников. После чего вы выберете себе напарника для дальнейших занятий.

Мы встали и направились в конец зала, где сидели адепты. Я ходила между ними и ужасалась от того, сколько всего предстоит изучить. Некоторые артефакты были настолько крошечными, что без микроскопа, казалось, ослепнешь в мгновение ока.

Над одной работой я задержалась дольше обычного, так как узнала знакомую работу. Точно такой же артефакт когда-то создавал мой отец. Парень, словно почувствовав мой взгляд, оторвался от работы, отложив в сторону тонкий пинцет.

— Ты создаёшь артефакт иллюзии зимы? — спросила я.

— Нет, иллюзию дождя.

— О, с таким я ещё не сталкивалась.

— А с зимой сталкивалась?

Я кивнула, присаживаясь напротив.

— Так в чём здесь разница? Ведь они же одинаковы?

— Нет, у дождя магические потоки размеренные, а у зимы более резкие. Хотя внешне артефакты очень похоже.

И парень начал показывать мне, в чём разница двух совершенно одинаковых, на мой взгляд, артефактов. Словно фокусник, он достал артефакт зимы и наглядно продемонстрировал его отличие от артефакта дождя. Затем, с ловкостью опытного мастера, разобрал оба, наполнив их магическими потоками, и вновь собрал. Слушать и смотреть на практике обычного адепта оказалось намного интереснее, чем преподавателя. И когда урок подошёл к концу, я спросила:

— Как тебя зовут?

— Эсен. Эсен Белл, если быть точным.

— А я Ведана. Ведана Ланг.

Глаза парня расширились от удивления.

— Ты сестра братьев Ланг?

— Ага, та самая.

— Наверняка ты сильный маг. У твоих братьев необычные способности, — искренне произнёс Эсен, одаривая меня комплиментом.

— Не думаю, что я такая же, как они. Иначе я бы не попала сюда.

Эсен нахмурил брови, словно решая сложную задачу, и спросил:

— Почему? Ты сомневаешься в себе?

— Нет.

Я замялась и думала, как же ему тактичнее объяснить свою проблему.

— Видишь ли, у меня низкий уровень, — я показала ему на пальцах маленький размер своих способностей, — и я не совсем могу…

Но, к моему удивлению, парень, кажется, сразу понял суть моей проблемы. Не дав мне договорить, он вдруг схватил меня за руку.

На мгновение я почувствовала, как из меня высасывают энергию, и мне показалось, что в глазах потемнело, а ноги ослабели.

Парень отпустил мою руку так же внезапно, как и взял, и произнёс, слегка запинаясь:

— Магия в тебе есть, это точно. Но она… непокорная. Трудно поддаётся контролю, и… — он запнулся, отвёл взгляд куда-то в сторону, словно боясь смотреть мне в глаза, — она как будто импульсивная, с характером.

— Да? А ты как это понял?

— Я отражатель.

— Что?!

Эсен хлопнул себя в грудь, указывая на значок с эмблемой зеркала.

— Я могу отражать любую магию. Если бы ты владела воздухом, то я бы отразил тебя и завладел бы воздухом.

— А менталистов ты тоже отражаешь?

Эсен расхохотался.

— Только для них самих. Когда они пытаются проникнуть в сознание, я выставляю зеркальный щит, и они слышат лишь собственные мысли.

— Это же круто. У тебя самая классная способность.

— Ну да, в артефактике мне помогает добывать без труда любые магические потоки, просто отразив их. При этом не надо никого просить, чтобы они одолжили мне свои магические нити для какой-нибудь новой разработки.

Я с широко раскрытыми глазами смотрела на Эсена и восхищалась им. Ему необычайно повезло.

— А в состязаниях ты тоже участвуешь?

— О, я там постоянный гость для новых учеников. Кто со мной состязается, тот борется как будто с самим собой. Ведь я использую точно такие же приёмы, что и у них.

— А с Брандом ты тоже состязался? — слова вылетели раньше, чем я успела прикусить язык, осознав, что он, скорее всего, тоже опасается его.

— Конечно, но он очень ловок и хитёр. Его сложно побороть.

— И ты его не боишься?

Эсен вздохнул, окинув меня взглядом, полным снисходительной печали, словно я была маленькая дурочка.

— Я его уважаю.

7 глава

Соперников не боятся, их уважают. Эта мысль засела в моей голове, пока я шла по коридору в столовую на обед. Так почему Бранда одни боятся, а другие уважают? Его тёмная личность никак не давала мне покоя, и хотелось разгадать эту тёмную лошадку. На автомате я прокручивала свои мысли и стояла на раздаче в столовой, машинально наполняя поднос едой.

— Тебе бы не о нём думать, а о том, как с ним не столкнуться, — прозвучал голос рядом. — А если пересечёшься, то максимально быстро покинь это место.

Я подняла голову и увидела рядом с собой Энди. Он стоял с подносом в руках и накладывал еду. И говорил он явно о Бранда.

— Ты когда-нибудь перестанешь копаться в моих мозгах?

— Там слишком уютно, и мне нравятся, как ты мечтаешь, — улыбнулся Энди своей самой обворожительной улыбкой.

Моё лицо вытянулось в немом изумлении, а зрачки предательски расширились, выдавая с головой весь обуревавший меня хаос.

— Только не говори, что ты знаешь мои мечты? — выдохнула я.

Энди загадочно улыбнулся, а я поторопилась закрыть его рот рукой, чтобы он не успел наговорить глупостей.

— Уже все знают, что ты мечтаешь о поцелуе, — будто мимоходом бросил Тони, возникая из ниоткуда, и сказал с таким видом, как будто сообщил прогноз погоды.

Мои уши покраснели, а щеки стали пунцовыми.

— Знаете что? — я упёрлась руками в свои бока и уставилась на братьев, чуть сузив глаза. — Больше всего я мечтаю поубивать вас и сдать на съедение какому-нибудь дракону.

Братья расхохотались, а потом резко замолчали. Следом за нами возник Бранд собственной персоной, а сзади, такие же хмурые, стояли его дружки. Они молча набирали еду, и на мгновение мой взгляд столкнулся с его чёрными, как ночь, глазами. Мне показалось, что уголок рта был чуть приподнят. Что я расценила как усмешку. Ну вот, теперь и он знает о моей детской, наивной мечте. Только этого мне не хватало. Энди легонько подтолкнул меня, показывая глазами, чтобы я не медлила. Я схватила свой поднос и направилась к последнему свободному столику. Братья последовали за мной, с шумом расставляя свои тарелки. Не успела я взять вилку, как рядом с нами выросли… они.

Бранд стоял, держа в руках поднос, и буравил меня взглядом. На его лице не отражалось ни одной эмоции. Он был чертовски суров и безразличен. Позади него тусовались ещё два суровых дружка. Я взглянула на их значки и поняла, что один владеет металлом, а второй — молнией. Одного я узнала сразу. Тот, кто владеет металлом, не дал разнести библиотеку в пух и прах, когда началась перепалка между Брандом и Гонсалесом.

Энди вскинул голову с вызовом, а Тони замер с куском в руке, забыв жевать.

— Нам уйти? — спросил брат, обращаясь к незваным гостям. В его голосе звучала неприкрытая угроза

Бранд смерил его непонятным взглядом, в котором мелькнула лишь тень презрения, но ответил:

— Ты можешь идти, а вот девушка останется.

С этими словами он бесцеремонно поставил свой поднос рядом с моим, оттеснив мой на край стола, и сдвинул меня на самый край лавки. От неожиданности я невольно ахнула. Энди и Тони напряглись, словно натянутые струны, готовые лопнуть, но с места не тронулись. Парень со знаком молнии нагло уселся рядом со мной с другой стороны, а третий устроился напротив, возле Тони, словно отрезая пути к бегству.

Это была самая неловкая ситуация, в которую я попадала. От подступившего волнения кусок застрял в горле, и я не могла проглотить ни крошки. Сначала я хотела уйти и вернуться чуть позже. Но я оказалась словно в ловушке, зажатая меж двух самых грозных адептов. Как будто меня поместили в бочку с пауками, кишащую ядовитыми пауками, и заставили насильно есть.

Бранд и его друзья принялись за обед как ни в чём не бывало. Энди же не сводил с меня своих обеспокоенных глаз, как будто в меня сейчас воткнут нож. А Тони лихорадочно набивал рот едой, избегая смотреть на соседей.

— Ланг! — Я вздрогнула, когда услышала свою фамилию, да не от кого-нибудь, а от Бранда. И медленно повернулась к нему. Братья, сидящие напротив, тоже обратили свои взгляды на него.

— Перестань пробивать мой щит! Ничего интересного в моей голове ты не найдёшь, — отрезал Бранд, явно обращаясь к Энди. Слава богу, не ко мне.

Брат нахмурился и перевёл взгляд на меня. И я поняла, что он копается теперь в моих мозгах.

— Ты пугаешь мою сестру! — довольно смело бросил Энди.

— Да неужели?

Бранд поднял одну бровь и посмотрел в мою сторону. От его взгляда мне хотелось провалиться сквозь землю, и я инстинктивно отодвинулась в бок. Но спиной упёрлась в парня со знаком молнии на груди. Тот, слава богу, возмущаться не стал и сделал вид, что не заметил.

— Мне казалось, она единственная, кто меня не боится.

Бранд задумчиво поворошил вилкой содержимое тарелки и отвернулся. Я уставилась в свою тарелку как на единственное спасение и молила бога, чтобы Энди заткнулся. Но тот не собирался сдаваться.

— Она моя сестра, и я не позволю её обидеть! — слова прозвучали не просто как предупреждение, а как звериный рык, полный неприкрытой угрозы. Но Бранд, казалось, даже не дрогнул.

— А я что, ей угрожаю? — взгляд Бранда был такой тяжёлый, что я готова была поклясться: Энди едва сдержал свой порыв не отвести глаза первым.

— Однако это не помешало тебе в прошлом году перебить почти всех твоих соперников.

— Она не на состязаниях, и мы не сражаемся!

Бранд сжал кулаки, и я заметила, как из его рук начало вырываться пламя. Пальцы начали искрить, и казалось, что он вот-вот пальнёт огненным шаром в Энди. Тот, в свою очередь, сжал нож в руке, и костяшки его пальцев побелели. Мой взгляд метался то на одного, то на другого, и я понятия не имела, что мне делать. Однако обстановку разрядил парень, сидевший напротив меня и пристально сверливший взглядом нож Энди. Нож загнулся в его руках, а после и вовсе вылетел из рук. Ну конечно, он же обладатель металла. Я тоже выронила свою вилку и убрала руки, а то мало ли что, воткнётся мне в нёбо или в глаз. Тони последовал моему примеру и убрал руки со стола.

— Энди! — не выдержала я. — Успокойся, пожалуйста, и давай просто поедим спокойно.

Энди хмуро взглянул на меня, пальнул ещё раз острым взглядом Бранда и схватил свою вилку. Я тоже принялась за еду, но каждый кусок казался горьким от осознания, что это самый нелепый обед в моей жизни.

С горем пополам мы вышли из столовой, и я радовалась тому, что, наконец-то, смогу успокоиться в своей комнате. Когда я вернулась туда, девочки сидели на кроватях и занимались своими делами.

Диана, как всегда, утонула в страницах книги, а Ронда размахивала пером в воздухе, рисуя какие-то символы.

— На тебе лица нет! — заявила Ронда.

— Это всё нервы.

С этими словами я рухнула на кровать, зарывшись лицом в подушку.

Спустя какое-то время я всё же выложила девочкам историю злополучного обеда. Диана лишь в ужасе ахнула, а Ронда усмехнулась.

— Думаю, что с Брандом ты справишься сама, а вот от навязчивого Энди могу предложить тебе одну вещь.

Она притянула мне медальон, отливающий радужным цветом, если преподнести его к солнцу.

— Это щит против менталистов, чтоб не лезли в голову. У меня уже такой есть, — она вытащила из-под кофты точно такой же медальон и показала мне.

— Так ты сможешь уберечь свои мысли, пока не научишься ставить мысленную блокаду.

— Энди будет в бешенстве.

— Зато ты в восторге. Или ты забыла, кто растрепал твой маленький секрет?

— Я согласна. — Я взяла медальон у Ронды, ощущая прохладу камня, и надела на шею. Сейчас он мне необходим, как воздух.

— И спасибо. Я твоя должница, — поблагодарила я Ронду.

— Мы ведьмы, и не такое умеем, — с гордостью отозвалась Ронда и, запрокинув ноги на стену, приняла непринуждённую позу вниз головой. Водопад её розовых кос рассыпался по полу. Она продолжала рассекать воздух пером, оставляя за собой призрачный шлейф. А я села за стол и попыталась сосредоточиться на малой магии, стараясь сдвинуть с места хотя бы резинку для волос. Весь вечер я промучилась так, и не достигнув результата, уснула без сна.

8 глава

На следующий день, на уроке бестиологии, мы погрузились в изучение разновидностей живых существ в природе. Пол-урока профессор Дебора Смит рассказывала нам о разнообразии живых бестилий, потом перешла к описанию их мест обитания и закончила тем, насколько они опасны, если ты окажешься рядом с ними в пределах вытянутой руки.

— На моих занятиях вы научитесь понимать магических существ, применять магию таким образом, чтобы приучить их к себе. При правильном выполнении инструкций вы добьётесь больших результатов и, если повезёт, станете наездниками, — подытожила профессор Смит.

Профессор Смит была невысокой женщиной с мальчишеской стрижкой, но довольно бойкой и энергичной. По версии Энди, она большую часть времени проводила в учебных загонах с рогоносцами и в лаборатории с мелкими грызунами.

Наездниками становились только те адепты, которые смогли сдать экзамен по бестиологии. В основном оседлали рогоносцев, известных в народе как чернокрылы. Их угольно-чёрная шерсть, мощные крылья, венчающие спину, и изогнутые вдоль головы рога придавали им поистине внушительный вид. Рогоносцы славились своим крутым нравом: могли осыпать плевками любого, кто им не угодил, и предупреждающе выпускали клубы пара из ноздрей. Заслужить доверие такого темпераментного зверя было непросто: заклинания подчинения покорялись далеко не каждому адепту. Но мало было подчинить — требовалось непрестанно удерживать рогоносца в своих мыслях, ни на миг не ослабляя контроль над ним. Иначе всё пропало: рогоносец быстро расправится с тобой. Рогоносцы отличались крупным телосложением, сравнимым с размерами лося или крупной лошади. На груди их шерсть была особенно густой и длинной, образуя подобие гривы. В прошлом году лишь чуть больше дюжины адептов, потерпевших неудачу с магией подчинения, оказались в лазарете, став жертвами необузданного темперамента рогоносца. Со второго курса те счастливчики, кто смог овладеть искусством подчинения и успешно сдать экзамены, делали выбор: остаться на факультете бестиологии и проводить дни напролёт в загонах и отправляться в полёты над горами и лесами ради глубокого изучения диковинных природных тварей, или выбрать другой факультет для учёбы, но сохранив при этом право летать на чернокрылах.

Давайте пройдёмся в лабораторию. Я покажу вам на примере, как применить магию подчинения на обычном таракане, — позвала нас профессор, махнув рукой в соседнюю дверь.

Мы всей толпой ринулись за ней и остановились, раскрыв рты. Лаборатория напоминала огромный зал. В нём размещалось большое количество стеклянных тар, в которых жили мелкие животные. Тут и там мелькали прозрачные баночки, металлические клетки и аквариумы, искрящиеся подводным светом.

Мы подошли к одному террариуму, в котором жили тараканы, и многие адепты скорчили лица от отвращения. Тараканы бегали в разные стороны: по крыше, по полу, по стенам и напоминали хаотичное бегство в закрытом помещении.

— Сейчас я продемонстрирую вам магию подчинения, и вы увидите, на сколько животные могут нам поддаваться.

Она взмахнула рукой в элегантном жесте и прошептала:

— Обливей.

Из её руки вырвалась невидимая волна магии. Нет, глазами её не видно, но все, буквально, ощутили её присутствие в этой комнате. Потоки магии направились в террариум с тараканами, которые не переставали суетиться. Как только магия достигла своей цели, тараканы замерли. А самое удивительное, что через мгновение тараканы снова пошли, но гораздо медленнее и не так хаотично, как в первый раз. Они выстроились в ровную колонну и, подобно крошечным солдатам, замаршировали по кругу.

Невольный смех прокатился по аудитории. Это удивительное и увлекательное зрелище — наблюдать за марширующими тараканами.

Профессор опустила руку, отвела взгляд — и строй рассыпался, насекомые врассыпную бросились кто куда.

— Магия подчинения — самая сложная. Подчинить маленькое насекомое — вот ваше первое на ближайшие занятия задание.

— Да это же легко! — возразил один из первокурсников. — Зачем нам тратить время на каких-то тараканов, когда нужно учиться сразу на крупных животных?

Все взгляды разом обратились к парню: невысокий, с огненной рыжей макушкой и россыпью веснушек, густо усыпавших лицо, он источал самодовольную уверенность. Казалось, весь мир уже покоился у его ног.

— Вы правда так думаете, адепт Буйнол?

— Ага.

— Тогда продемонстрируйте свои навыки вот на этой крысе, — она указала на клетку и приблизилась к ней.

— Чётко произнесите слово «Обливей» и заставьте крысу хотя бы подняться на задние лапы. — Да я могу заставить её танцевать, — самонадеянно возразил Алан Буйнол и, расталкивая адептов, направился к клетке с крысой.

Мы все окружили клетку в надежде посмотреть, что же нас ожидает и сможет ли наш однокурсник подчинить грызуна.

Алан вытянул руку и произнёс заклинание. В воздухе почувствовался поток магии, но наши глаза были устремлены на крысу. Та сначала занималась своими крысячми делами, а потом остановилась. На секунду мне показалось, что у Алана всё получилось, но крыса подняла голову и уставилась своими красными глазами прямо на однокурсника. Буквально секунд пять она его пристально изучала, а потом бросилась на него. Крыса впилась зубами в клетку и грызла её прутья так, будто те сильно мешали ей. И её единственная задача состояла в том, что добраться до Алана.

Алан отшатнулся, словно от удара, а из наших грудей вырвался невольный вздох изумления. Никто не ожидал такой бурной реакции.

— Я просила вас приказать ей встать на задние лапы, а не бросаться на вас, мистер Алан, — с ехидной улыбкой заметила профессор Смит.

— Но… но я… именно это и сделал, — растерянно пробормотал ошеломлённый Алан.

— Видимо, она вас не поняла, — произнесла профессор, обращаясь ко всем нам, и в голосе её сквозила усталость. — Вот что происходит, когда контроль ослабевает и команда отдана нечётко. Магия — это сложная наука. Прочитать книгу и понять — этого недостаточно. Много времени потребуется на изучение практики, развитие вашего мыслительного контроля. На моих занятиях вы будете учиться именно этому. Поэтому прошу не пренебрегать моими методами обучения. Если я сказала: «Тренироваться на тараканах», значит, тренируемся на них. До рогоносцев будут допущены только те, кто сумеет сдать экзамен в лаборатории. И помните: магия не прощает ошибок.

Общий вздох прокатился по залу. Наездниками в основном мечтали стать парни. Им не терпелось обуздать самого буйного животного и подчинить его себе. Ведь тогда тебе гарантируются почёт и похвала. Многие старшекурсники уже вовсю оседлали рогоносцев или хотя бы раз на них прокатились. Энди считал, что над рогоносцами издеваются, и поэтому принципиально на них не катался. Он говорил, что чувствует их боль, когда мы пытаемся завладеть ими, поэтому предпочитал обходить их стороной. Тони же, наоборот, развлекался на них и даже участвовал в воздушных гонках. И хотя он числился на факультете иллюзионистов, допуск к загонам рогоносцев получил ещё на первом курсе, с блеском сдав сложнейший экзамен.

Следующим пунктом в расписании значилась физкультура. Переодевшись в спортивную форму, мы вышли на поле. На улице было несколько площадок для занятий: одна — для привычных спортивных упражнений, другая — для зрелищных магических состязаний, и, поодаль, обширное поле для верховой езды на рогоносцах. Я вертела головой и рассматривала новую местность. Поле для магических состязаний буквально переливалось яркими красками от магических вспышек адептов. Они кидались заклятиями друг в друга и блокировали их, состязались в ловкости и силе, обмениваясь ослепительными вспышками энергии.. Здесь безраздельно властвовали стихийники — повелители огня, воды, земли, воздуха, тьмы. Некоторые демонстрировали удивительное мастерство в управлении растениями, заставляя деревья склоняться в поклоне, а цветы распускаться по мановению руки. На этом поле можно было наблюдать разнообразие магического потенциала. Мы так и стояли все, разглядывая магическое поле, как старшекурсники упражнялись в своих магических способностях. У меня даже рот открылся, с какой завистью я смотрела на них. Ну почему мне так не везёт, досталась какая-то скучная артефактика, когда здесь огромный мир магии.

Хлоп-хлоп.

Звук отчётливых хлопков в ладоши заставил нас встрепенуться и обернуться. Перед нами стоял молодой мужчина с искрящимися глазами — наш новый преподаватель по физкультуре.

— Ребята, меня зовут профессор Гарольд Ли. Здесь, — он широко раскрыл руки в стороны, — мы будем с вами заниматься, поддерживать физическую форму. К концу семестра каждый должен сдать нормативы. Особенно это касается тех, кто твёрдо намерен оседлать рогоносца.

Профессор указал пальцем на противоположное поле, где мирно расхаживали животные.

Парни заметно заерзали, видимо, одушевлённые перспективой прокатиться на таком чудо-транспорте.

— А теперь десять кругов бегом! — профессор энергично захлопал в ладоши, подгоняя нас, и мы вяло направились в сторону стадиона.