Бесплатный фрагмент - А что стряслось?

Об авторе

Геннадий Болтунов живёт в г. Орле. Не являясь профессиональным писателем, изредка печатался в различных коллективных сборниках и альманахах. На момент издания этой книжки, третьей для детей, увидели свет пять книг стихов для взрослого читателя.

Когда-то в апреле

Светилу время припекать.

В дверь налегке, а в спину возглас:

«Остынь, ещё такой промозглый

ветрище ноне!», — это мать.

Но я, пострел, уже успел

слететь с родимого порога.

Звенит вдогон: «Побойся Бога!».

Но ангел мне не то велел:

«Скорей бы с выси голубиной

с крутой горы к реке слететь,

 где, словно лебеди, есть льдины…». —

 Домой явился, мокр, на треть.

 А дома, мамке не до взбучки:

быстрей раздеть и обогреть…

Вошёл отец: «Своё получишь,

попробуй, дурень, заболеть!».

Потом, присев на край кровати,

спросил, с хитринкою у глаз:

«А поумнеть ума-то хватит

после купания у нас?», —

и чуб погладил храбрецу

уже нисколько не браня.

Вмиг покатились по лицу

внезапно слёзы у меня.

А батя, завершая речь,

сказал, узрев такое дело:

«Раз поумнел, не стоит сечь,

пусть мать сечёт, коли хотела», —

и ей сказал: «Куда ж нам деться?

У берега реки живём.

Ведь мы такие ж были в детстве.

Глядишь, себя переживём».

Солнечный бокс

Нас одолеть в два приёма грозится

Солнце, зовёт  на кулачках сразиться,

видимо от угара.

                           Есть два у него удара.

Но, часто они сногсшибательны,

что солнечный, что тепловой,

для игроков невнимательных,

с  открытою  головой.

Упражнение для устранения картавости

Погремушкой гром гремел,

рдели гроздьями зарницы.

Край забора райбольницы

завершал водораздел.

За забором грязь сырая,

в крупном крапе тротуар,

было лень прохожим драить,

а внутри, в пространстве рая,

резво кружится комар.

Тень на плетень

Сам не знаю, где я не был, —

всюду не было меня.

Дождь  бродил один по небу

больше половины дня,

спрятавшись от солнца в тучах,

чтоб до срока не вскипеть.

Думал, — он меня научит

барабанить, песни петь.

Но, как шеей ни верти,

 не сумел меня найти.

Не в себе я был в тот день,

кто бывал, тот знает это.

Так наводит на плетень

тень засушливое лето.

Отрывной календарь

Вес не сбрасывает сразу

вот и незаметно глазу

сколько убыло с вчера.

Да и бабушка хитра, —

отправляет  на шесток

каждый  сорванный листок.

Говорит загадкой сплошь:

что усохло, не вернёшь.

Глупая идея

исчезать худея.

Под шатром из ивняка

Под шатром из ивняка

отражает свет река

так, что кажется на дне

у реки всё, что над ней,

то есть ветки ивняка,

вёсла лодок, облака…

Добренький холодильничек

Просыпаясь, аппетит

к холодильнику летит.

«Есть в нём всё, что лечит», —

сам себе лепечет.

Но живот бурчит: «Постой

не настолько ж я пустой.

Перед дверцей встань и взвесь,

что не  нужно утром есть.

Да не лопай на ходу,

а не то я пропаду,

то есть сходу лопну.

Аппетит прихлопну».

Нелётное небо

Небо сегодня нелётное, —

ни тучи, ни облачка в нём,

ни птиц, даже севших нотами,

ни дыма с трубы, где дом.

Всё в жуткое пекло вымерло

и даже в пруду вода

ужалась, как будто вымело

её незнамо куда.

И воздух тяжёл, до жжения,

и плотен, что не пробить.

И там лишь, где тень, движение,

которое  может быть.

На исходе августа

Груш каскад об землю шлёп, да шлёп,

яблоки об зелень стук, да стук.

Осени подставил Август лоб,

вот у деревьев всё из рук.

Дождик, может так не надо

Дождь в прогнозе обещали,

не пришёл. Присев с вещами,

заряжал крупы заряды.

Дождик, может так не надо?

Ты же был, казалось, рядом.

Нет, запрятался в лесу,

там, где ветви на весу,

как преграда, да не граду.

Не губил бы, мил, красу.

Борьба с ленью

Лень зародилась раньше меня,

выросла акселераткой

и, потому, не проходит  дня,

как вновь  перед ней на лопатках.

А встану, — испарина вместо лба.

Но, увлекательна с ленью борьба.

Предощущение

На рассвете свет маячит,

что в бутылке лимонад, —

откупорен, но не начат,

пузырьки внутри кипят.

При наливе, каждый луч

будет весело колюч.

Без паутин

Спозаранку явилась, странная:

разноцветная, многогранная,

но без бисера паутин,

удивительная погода,

зацепивши и край восхода,

и багеты других картин.

Передёрнув себя, от стужи,

солнце, вспомнив, — теплей снаружи,

даже вспыхнуло, изнутри,

и отправилась с тучкой плотной

на экскурсию: зреть полотна

в зале выставочном зари.

Осенний камнепад

Даже табун лошадей на наступит на упавшего

Листва своё на ветках отшептала

и к склону каменистому припала

послушать говорливость всех камней,

что с топотом проносятся над ней

копытами ничуть не задевая,

поскольку знают, что листва живая.

До снега

Эта осень бархатной была,

больше половины — бабье лето,

остальная тоже, что конфета,

по которой шоколадна мгла

тонким слоем.

                  Вкус не тот? Да, ладно.

Даже ночь, до снега, шоколадна.

Шоколадная луна

Шоколадная луна

в синем небе не видна.

Но её все видели

те, кто не разини,

рядом с чаем с Индии

в нашем магазине.

Мама лилипутова

Жили-были лилипуты,

проявлялись в три минуты.

Те, какие рослые,

назывались — взрослые.

Были  ниже их, и эти

назывались словом — дети.

Их, детей, хоть в путы ты,

под ногами путались,

им секунд на всё хватало.

Но про это мама знала

и детей не путала,

мама лилипутова.

Курицам на смех

В соседнем районе прилипчивый снег:

ко всем пристаёт он, есть дело до всех.

А в нашем районе снег редок и наспех,

лишь курицам на смех.

Наверное, где-то есть третий район,

где снег не назойлив и даже влюблён,

и стелется пухом, чтоб мягче для ног,

да так, что с небес улыбается Бог.

На вираже зимы

Мы у зимы заложники,

сопливенькой такой,

что слёзы льёт за лоджией,

перекроив покой.

Потом скулит щенячески:

жрёт снег веретено.

Преградою не значатся

ни двери, ни окно.

Хозяина собака

не пустит за порог,

где ночь короче мрака,

что солнце уволок.

Но, заискрит повозка

на вираже зимы,

когда светло и блёстко

нарядим ёлку мы.

Картонная ёлка

Ёлку папа прицепил к потолку поближе

и, поэтому её не достать коту.

Он садится под неё, только взгляд унижен. —

Так при запахе котлет смотрят на плиту.

У картонной ёлки лес видом настоящий,

жаль не пахнет хвоей он, надо же — напасть.

Но кота прельщает блеск, дождик моросящий

по-над самой головой, чтобы в пасть попасть.

Снежное

Крупу не укрупняя сыпало

ночною манною с высот,

когда явился Новый Год,

узрев, как много счастья выпало,

особенно в местах, где ели

острили, не боясь метели.

Крупа припорошила их,

покрыла шишки пудрой нежно.

И, притомившись, город стих

под утро под простынкой снежной.

Про совершенство

Узнав, что «совершенству нет предела»,

был поражён и логика задела.

Ну ладно бы, — несовершенен я,

Но ведь выходит и сестра моя

несовершенна тоже. Странно это,

поскольку аксиомой честь задета,

ведь я считал, сестра всегда права,

как шея, для которой голова.

А что стряслось?

Накрошили пташкам ужин

на столе, что был завьюжен.

Пробегая мимо, лось

уточнил: А что стряслось?

То есть, что произошло?

В чём причина — веселиться

и куда пропало зло,

почему добра боится?

Трикотаж