Бесплатный фрагмент - 143

Глава 1

В пасмурное, неинтересное утро Марк Вэнс с необычайной скукой, безразличием ко всему, брёл по тротуару. Уткнувшись глазами под ноги, он всматривался в каждый камушек, каждую расщелину, словно выискивая что-то веселое и полное позитива. Тринадцатилетний мальчишка шёл в школу, где его ожидало все, кроме веселья. Он проходил длинные школьные коридоры, убрав вещи в шкафчик, отправился в класс. Прозвенел звонок. Учительница опоздала на урок на десять минут. Торопливым шагом вбегая в класс, женщина уселась за учительским столом. Выглядела она неспокойно: лицо ее выражало страх, ужас, который она тщательно пыталась скрыть от окружающих, в глазах читались горечь и печаль, от одного ее вида хотелось заплакать, казалось, она сама бы бросилась реветь, если бы не работа. Все ученики смолкли, а учительнице не хватало сил обронить слово. Гробовая тишина длилась недолго. Учительница встала и, еле сдерживая себя, начала:

— Ребята, я к вам не с хорошей новостью. Случилось ужасное. Ваш добрый одноклассник, а для кого-то и хороший друг, Итан погиб в автокатастрофе. Я только что говорила с его отцом.

Класс засуетился. Ошарашенные дети перешептывались, обсуждая ситуацию. Марк сидел молча, его глаза были раскрыты шире обычного, в них читалось непонимание. Итан был единственным другом Вэнса. Такое происшествие оказывает огромное влияние на детскую, неокрепшую психику. От невозможности смириться с мыслью о потере друга, Марк безысходно пробегал глазами по парте. Учительница, собравшись, продолжила:

— Вы можете идти домой.

Марк медленно встал, все ещё не отпуская мертвецкий взгляд в никуда. И начал собирать вещи. «Я готов был перетерпеть любой урок, если рядом Итан» — думал Вэнс, осознавая, что больше никогда не посмотрит в ребячески невинные, истинно добрые карие глаза, не увидит ободряющую улыбку друга, с которой любая преграда не страшна. Выйдя из школы, Марк видел веселящихся рядом детей, его охватывала злость: «Как они могут радоваться и веселиться? А если их друг завтра не придёт?». Возвращался домой Вэнс той же дорогой, но все было куда мрачнее, чем утром. Расщелины в асфальте теперь казались оврагами, а камушки на дороге, огромными валунами, Марк представлял, как он летит прямо вниз оврага, как сильно он ударяется о твердую, гладкую поверхность, как ломаются его кости, лопаются от удара органы, и наконец, как его бездыханное тело лежит на глубине, где его никто не найдет. Он бездумно шел, просверливая мертвым пустым взглядом тротуар, фантазируя, как после мгновенной смерти, воссоединяется с другом, как они гуляют по мягким перистым облакам, бегают в бескрайних просторах неба, вновь общаются, смеются. Вернувшись с небес на землю, Марк уже подходил к своему дому. Двухэтажное здание с большим количеством окон, проломленным в некоторых местах забором, за которым давно никто не следит. С каждым днём все более ржавый почтовый ящик, что пустует уже год, а то и два, располагался справа от тропинки засыпанной песком и грязью. Он открыл высокую деревянную, покрашенную в белый, входную дверь. Из зала доносились выкрики телевизора, а с кухни были слышны нервные удары ножом. Марк скинул рюкзак, направился прямиком в свою комнату, проходя к лестнице, ведущей на второй этаж, он рефлекторно окинул взглядом зал, кухню. С тяжестью на душе, Вэнс плелся, нехотя поднимая над ступеньками одну ногу за другой. В своей комнате он упал на кровать от бессилья. Марк пристально смотрел в одну точку, не двигая глаз и головы. Он прокручивал в мыслях фразу учительницы раз за разом, надеясь на то, что это неправда или сон, параллельно мелькали кадры из весёлых приключений этих двух друзей. После очередного моргания, из глаза по детскому лица покатилась непрошеная, но искренняя, прозрачная слеза. Убитый морально последними событиями, Марк вспомнил, что в тумбе возле него есть маленький ножик, который он купил в тайне от родителей. Он, пуская поочередно несколько соленых капель, вскочил с кровати и склонился над этой самой тумбочкой. Уже ревущий ребенок доставал дрожащими руками, всхлипывая в истерике, ножик. По всему телу пробежала дрожь, словно слабый удар током. Марк сел на кровать, думая о том, что друг уже рядом. Трясущаяся рука начала подносить нож ближе к дёргающемуся телу. Зрачки расширились, на голове появились капельки пота. Взгляд был будто цепьми прикован к холодному оружию. Сам мальчик покраснел, руки его тряслись все сильнее. Марк сделал свой выбор: металлическое лезвие выпало из ослабленной, но все ещё не спокойной, руки. Дыхание медленно приходило в норму. Вэнсу, к сожалению, или счастью, не хватило смелости свершить задуманное. Он убрал нож на место, уткнулся носом в подушку, не останавливая тихий рёв, который почти не слышно, стоит едва выйти из комнаты, что уж говорить о родителях на первом этаже.

Глава 2

Сегодня Марку исполняется 23 года. Ранее он переехал в другой город, подальше от родителей. Живёт в бедном районе, в одном из многоквартирных домов. Марк не был приучен к порядку, по вине родителей. Место, где он жил более двух дней, начинало свое превращение в свалку. На входе валялся повернутый под углом грязный коврик для обуви, который, казалось, Вэнс даже не видел. На диване разбросана помятая одежда, которая лежит там чуть ли не с переезда. Полки шкафа были захламлены всяким мусором, который жалко выкидывать. Марку было трудно найти друзей на новом месте. Он считал себя очень интересным человеком, с которым можно провести не один час за беседой на самые разные темы. По его мнению, окружающие многое теряют, не замечая его. Вэнс накинул на себя первые попавшиеся вещи. Его внешний вид говорил, что он рассчитывает вернуться домой, как можно скорее. За окном плакали небеса, а сырая земля впитывала в себя всю их горечь и несчастья. Марку необходимо было сходить в магазин, сейчас был единственный свободный час, который он мог потратить на это. Проходя по безжизненным переулкам время от времени Вэнсу встречались бездомные, такое явление нормально в этом районе. Марк испытывал отвращение к ним, ненавидел, считал их лишними на этой планете, отягощением общества, хотя сам не являлся богатым человеком. Ему противно было смотреть в их грязные лица, видеть их гнилые зубы, порванные шапки, дырявые куртки, кривые носы, добрые глаза. Хуже всего он относился к тем, кто просит денег. Марк моделировал ситуации, где он не выдерживает и избивает беззащитного, обессиленного, оголодавшего бездомного, потом ещё одного, самыми разными способами. Во время этих мыслей на лице его сверкала злая ухмылка, улыбка уверенного в своей победе злодея. Марк проходил очередную улицу. К нему обратился попрошайка. Измятый, в черным от грязи свитере, он что-то промямлил про помощь и бога, протягивая уже, казалось, закаменевшую шапку. Марк наклонил голову влево, посмотрел на него косым, угнетающим взглядом, нахмурил брови, будто бездомный перешёл личные границы Вэнса. Марк наклонился и плюнул в шапку, после чего, просто пошел дальше, наслаждаясь возмущенным, удивлённым взглядом окружающих. Возвращаясь домой, он свернул в переулок. Перед ним стоял черный кот, оголодавший, с зелёными глазами, взъерошенной и, в некоторых местах вырванной, шерстью. Марк протянул руку, чтобы погладить его, но кот испуганно отходил. Вэнс улыбнулся и достал из пакета корм и маленькую чашу. Кот аккуратно приближался. Желание поесть перебороло боязн�� человека. Марк погладил кота и продолжил путь домой. Каждый раз, возвращаясь с магазина, Вэнс ни позволял себе пройти мимо, не покормив кота. Прошло месяца два или три. Марк шел той же дорогой, что и всегда. Навстречу уверенной походкой проходил высокий, широкоплечий парень с темно-русыми волосами и короткой стрижкой.

— Марк?

— А? — удивлённо обернулся Вэнс.

— Я — Мартин, мы учились в одном классе.

— Не помню такого.

— Не может быть. Мы же за одной партой сидели. Ты точно помнишь меня.

— Ну, наверное, да.

— Ты как? Занят вообще?

— Не особо, а что?

— На следующей неделе я организовываю вечеринку, тебя звать?

— Как хочешь. — перебил собеседника Марк.

— Значит, позову. Запиши свой номер. Ну ладно, тогда, увидимся.

Марк кивнул в ответ, одноклассники разошлись. Странное чувство посетило Марка, будто кто-то или что-то нарушило вечный покой внутри него, выбило из равновесия его душу. Какое-то волнение вскружило ему голову. Такое ощущение приходило каждый раз, когда Марк вынуждено контактировал с другими людьми. Разговор с незнакомым, или малознакомым человеком, был испытанием для Вэнса. Даже от просьбы сказать, который час, ноги переставали держать его, он терял равновесие, краснел и, собрав все последние силы, произносил ответ. А потом думал: как он выглядел, нормально ли он среагировал, долго ли думал, ни ошибся ли, ни подвёл ли прохожего? Вернувшись домой, Марк упал на мягкую кровать, направил взгляд в потолок и думал: «Вечеринка? Надо было отказаться, чем я думал? Сейчас уже поздно, придется сходить…»

Глава 3

Прошла неделя. Телефон Марка завибрировал, чем привлек внимание хозяина. Силой открывая запертые сном глаза, Марк ответил на звонок.

— Алло?

— Марк, привет. Это Мартин. Я по поводу вечеринки, она сегодня. В шесть ждём тебя.

— Х-хорошо, — отвечал Марк, когда собеседник уже завершил вызов.

Все в его квартире убивало желание жить. Серые стены, окна за которыми, казалось, отсутствует жизнь. Он встал с кровати, начал заниматься ежедневными утренними делами. Вэнс испытывал волнение из-за предстоящего выхода в свет. Подступил час начала того, что вызывало у Марка страх и волнение. Вэнс опаздывал, он уже подходил к назначенному месту. Из дома Мартина сверкал свет разного цвета, громко играла музыка. Марку надо было постучать в дверь, секундное действие вызывало столько проблем. Он ходил кругами, репетируя, стараясь предугадать события после стука. Решившись, он нервно сделал два коротких удара в дверь. После стука в дверь, Мартин открыл Марку дверь в обитель веселья, разврата и безответственности. Марк начал медленно проходить из комнаты в комнату, осматривая всё происходящее. Все веселились, будто это последний день в их жизни, будто завтра придет неизбежный конец, который они сами приближают. Марк, как все делал поспешные выводы, вешая ярлыки на людей. Невольно он начал рассуждать о ценности их жизней. Ему было противно находиться в таком обществе, даже бездомные разумнее живут, они ближе чувствуют присутствие смерти. Марк, расталкивая людей на своем пути, стремился к выходу. Он вышел из яркого двухэтажного здания. От бессилья Марк упал на лужайку, ему все было мерзко и неприятно, он хотел изолироваться на секунду в идеальный чистый мир. Вэнсу мерещилось будущее, где все явно лучше, чем сейчас. Он не замечал, как течет время, рассуждая о всем, что идёт на ум. Человек в темной одежде подошёл, почти подкрался к Марку. Обходя его, неизвестный сел рядом. У Вэнса вспотели ладошки от страха разговора с малознакомым ему человеком.

— Мерзость…. Вот, кто должен двигать прогресс человечества.

— Мы повернули не туда и свалились в бесконечную яму деградации, где каждое поколение считает себя лучше предыдущего. — почти уверенно говорил Марк.

— И когда же произошла эта ошибка? Когда мы свернули в пропасть?

— С того момента, когда получили власть над собственною мыслью, очень давно. Мысль о том, что нынешнее поколение прогнившее и безысходно обречённое свести наш мир в хаос и разруху, гуляет уже не первую тысячу лет.

— Я сделал правильный выбор, когда вышел сюда. Меня зовут Кайл. — заканчивал незнакомец, протягивая руку Вэнсу.

— Марк.

— Тогда, Марк, скажи мне, ты веришь в бога?

— Я? Нет. Но хотел бы. Понимаешь, Кайл, когда ты решаешься посмотреть мир отдельно от религии, вернуться назад нельзя. Ты воспринимаешь мир естественным, настоящим, остальное кажется выдуманным и бредовым. Я знаю, что это правильный взгляд, но очень неприятный. Как горькая правда и сладкая ложь. Иронично и забавно, что, только выбрав горькую правду, поймёшь, что ты хочешь слышать сладкую ложь.

— Неожиданный ответ. Раз уж завели такой разговор, а во что тогда ты веришь?

— Ни во что, верить — бессмысленно.

— Бессмысленно?

— Да, именно так. Могу объяснить.

— В следующий раз. Ещё увидимся. — сказал Кайл, поспешно вставая, быстро уходил прочь.

Кайл показался странным и одновременно очень интересным человеком Вэнсу. Ненавязчивый стиль одежды незнакомца успокаивал и завораживал своей простотой. Черные джинсы, идеально чистые, словно только что выглаженные, серый свитер, мягкий и теплый. Марк все ещё сидел на улице, думая о уже знакомом незнакомце. Любопытство победило: Вэнс отправился в дом, чтобы расспросить Мартина о личности Кайла. Войдя в дом, он увидел вечеринку на самом пике её веселья. Найти Мартина было не такой уж и легкой задачей, он лежал в дальней комнате, уже охмелевший. Он находился в компании людей, которые жили одним днем, их жизнь для общества ни несла никакой пользы, лишь разрушение и деградацию. Марк подошёл к Мартину, лицо которого было расслабленно и рассредоточено.

— Слушай, ко мне сейчас подошёл человек, который представился Кайлом. Ты можешь про него подробнее рассказать? — с презрением смотря на окружение Мартина, спрашивал Марк.

— Кто?

— Кайл.

Зрачки Мартина сузились, а лицо приняло задумчивый, почти серьезный вид, он словно моментально отрезвел.

— Я не приглашал никакого Кайла. — напуганным, дрожащим голосом произносил Мартин.

— Он подошёл прямо со стороны этого дома. — перенимая настроение собеседника, твердил Вэнс.

— Ты хочешь сказать, что ко мне в дом забрался посторонний человек, который некоторое время провел здесь и спокойно ушел?

— Если ты его не приглашал, то да.

— Вот черт, этого только не хватало. Погоди… Вы с ним говорили? — воодушевленность заиграла в голосе Мартина. — О чем он с тобой разговаривал?

— Мы затронули темы поколений и религий. Разговор длился недолго, он сорвался куда-то, шел торопливо, сказал, что мы ещё встретимся.

— Так. Марк, если ты что-то узнаешь о нем, или встретишь его ещё раз, пожалуйста, сразу же мне позвони. А сейчас… Сейчас мне надо переварить все это.

— Я позвоню, если узнаю что-нибудь. Ну, я пойду, тогда. Пока.

Мартин промычал что-то одобрительное в след уходящему Марку. Вэнс же был обеспокоен, как легко он выдает информацию незнакомым людям. Тревожность задерживала его у Мартина, он не хотел идти домой, боялся. Марк нашел свободное место на просторном диване в гостиной, он долго обдумывал произошедшее, а после заснул.

Глава 4

Прошло около недели с того момента, как Марк встретил Кайла. Вэнс успел забыть про своего нового знакомого, но мысли о таинственной личности постоянно навязчиво всплывали в размышлениях за обедом, работой и даже ленивым лежанием на кровати. Образ не хотел оставлять Марка. В этот злополучный и негативный день, который светился серостью и унынием, Вэнс выходил из магазина, где обычно покупал продукты, с тяжелым пакетом, ручки которого натягивались и были готовы лопнуть в любую секунду. Он шел по безразличной взрослому человеку тропинке, смотря то под ноги, то по сторонам. Взгляд его был расслаблен и рассредоточен. Марк восхищался архитектурой самого бедного района в городе. Этими безжизненными высокими зданиями, каждое из которых хранит сотни разбитых мечт. Рассуждая о смысле жизни, Марк свернул в знакомый переулок. Он с большим пакетом склонился перед мусорными баками, подманивая черного кота. Он открыл дешевую консервную банку, оставил перед пушистым зверьком. Но сам Вэнс не отходил, он сидел рядом, наблюдая за котом.

— Черные кошки — символы бед и несчастий. Не повезло же им, выживали, как могли, а люди сделали из них причины своих проблем. — произнес грубый голос из-за спины Марка.

Вэнс суетливо подскочил и резко обернулся, чем напугал своего пушистого друга.

— Кайл? Я расспросил Мартина, он сказал, что не приглашал тебя.

— То же самое Мартин говорил про тебя. Я обошел дом и понял, что мне там делать нечего. А на выходе увидел тебя. — говорил Кайл, оперевшись на кирпичную стену здания. — Марк, я же вижу, что ты такой же, как и я. Ты чувствуешь себя в обществе ужасно, это видно, но, как все подобные тебе люди, ты, вероятно, умен, с тобой есть, о чем поговорить.

Марк наблюдал за котом, лишь изредка поглядывая на говорящего собеседника.

— Да… С тобой тоже интересно разговаривать. — по-детски неуверенно почти шептал Марк.

— Так, что ты думаешь про черных кошек? Ты либо не боишься их, либо любишь смотреть своим страхам в лицо.

— Во-первых, это кот. Во-вторых, этот миф зародился в Европе, в средние века. Люди считали, что черные кошки служат ведьмам. Эти же ведьмы могли принимать обличье черной кошки. Дело не в этом, людям все равно на цвет шерсти. Они жестоки ко всем животным.

— Интересно… В прошлый раз мы остановились, на том, что верить — бессмысленно. Ты хотел объяснить?

— Ну… В общем, после смерти человек теряет то, что делает его человеком — возможность мыслить. А если ты не можешь осмыслять происходящее после смерти, то все, что ты сделал не имеет никакого смысла, ведь оно потеряет всякий смысл после твоей кончины. А верить… Какой тогда смысл верить в то, что кто-то или что-то спасет меня от смерти? Или поможет после нее?

Кайл заинтригованно мычал и поддакивал.

— Смерть — вечное явление. Я думаю, смерть старее, чем жизнь. Сначала была смерть, а после жизнь. А ты… Ты боишься смерти? — напуганным взглядом смотря на собеседника, спрашивал Марк.

— Я? Нет. Смысл бояться неизбежного?

— Ну не знаю. Меня пугает, что я не смогу думать. Мне важно осознавать свою смерть. Хочу сделать какие-нибудь выводы о своей жизни, перед её концом.

— Марк.

— Что?

— Что ты думаешь о дружбе?

— А что тут думать? Я не считаю ее чем-то вечным. Это просто промежуток в жизни. Смерть заканчивает любую дружбу. Тут невозможно спорить. Твой друг умер, значит и дружба вместе с ним. — твердил Марк, пока Кайл пытливым взглядом издалека осматривал содержимое пакета.

— Судя по тому, что ты купил, ты скоро умрешь.

— Это не твое дело. Мы все всё равно умрём, какая разница?

— И этот человек заявляет, что боится смерти и ценит жизнь? — усмехаясь, произнес Кайл.

— Я такого не говорил! Знаешь, я не ценю жизнь. И что вообще значит «ценить жизнь»? Мы колбы с красным ядом — алчностью. Мы же можем радоваться тому, что мы видим, слышим, чувствуем, ведь миллионы людей по всему миру лишены этого. Мы должны ценить это, ценить жизнь, но нет, нам этого не хватает, нам нужно больше поводов для счастья.

— Ценность своей жизни знает лишь тот, кто видел ее конец.

— Это точно.

— Мы ещё увидимся, Марк. И да, обернись.

Обернувшись, Вэнс заметил, как возле пакета с его продуктами толпятся кошки разных пород, объединенные несчастной дикой жизнью в людском мире. Он отогнал их от продуктов, взял пакет и поспешил домой. Свободной рукой он взял телефон.

— Мартин?

— Да?

— Я сейчас встретил Кайла. Он таинственно пришел и ушел, как тогда.

— Ты что-нибудь узнал?

— Да… Он в тот раз прошёлся по твоему жилью, понял, что ему там делать нечего и ушел, поэтому ты его не видел.

— Не очень убедительно звучит.

— Будет ещё что-то, я позвоню. — сказал Марк, завершая вызов.

Он зашел в свою квартиру, бросил пакет с продуктами у входа и лениво упал на кровать.

Глава 5

— Алло?

— Да, здравствуйте. Я увидел вашу историю. Для начала, примите мои глубочайшие соболезнования. У меня есть сведения, относящиеся к вашей ситуации. Дело в том, что я живу неподалеку и видел то, что вам было бы полезно услышать.

— Мы будем очень благодарны за любую информацию!

— Я смутно помню, думал, мне эта информация никогда не пригодится. Поэтому, буду вспоминать постепенно. Я проснулся глубокой ночью. Это было, примерно, в час ночи. Знаете, такое странное чувство. Я словно побывал между жизнью и смертью, вышел за рамки человеческого восприятия. Я открыл глаза, но все было размытым. Я думал, вроде, думал о своих проблемах, мне становилось грустно и тревожно, а потом сразу отпускало. Я понял, что не смогу заснуть снова, поэтому встал, умылся. Потом, я пошел на кухню, просидел там несколько часов.

— Извините, какое это отношение имеет к делу?

— Тогда все и произошло, я видел его в окно, он почти открывал дверь своего дома. Потом на него напали, дальше я не видел, машина перегородила мне обзор. Я уже собрался звонить в полицию, как меня, через это же окно, увидел один из преступников.

— Их было несколько?

— Да, я отчётливо видел несколько силуэтов. Возвращаясь к моему рассказу, один из них увидел меня и направился в мою сторону. Я запер дверь…

— Что? Что дальше?

— Я сейчас не могу говорить. Давайте я приеду и лично расскажу, и покажу, что и где видел. Скажите адрес и время.

Глава 6

Марк проснулся туманным утром, когда солнце ещё не успело взойти. Он долго заставлял себя встать, каждый раз засыпая вновь. В очередной раз, когда Марк открыл глаза, мелькнувшим изображением он увидел темный силуэт, неподвижно стоящий возле кровати. Силуэт носил белую маску, которая была необычно украшена. Марк не успел разглядеть все особенности маски, после того, как Вэнс моргнул, силуэт исчез. Марк встал, потер глаза, а затем направился на крохотную кухню, расположенную возле входной двери. За окном, как обычно бывает в таких районах, выли бездомные собаки. На половине пути, что-то сильно толкнуло Марка, отчего тот ударился головой об угол прикроватной лакированной тумбочки и потерял сознание. Из его головы сочилась кровь, алая, как закат. Марк проснулся в старой больничной палате. Он не успел осмотреть помещение, как скорчился от жуткой головной боли. Когда боль прошла, Марк начал проводить взглядом по окружающим его предметам и людям. В палате было всего две койки, стоящих около стены. Остальное пространство занимали бесполезные в больнице предметы. Марку казалось, что их палата — помойка, куда выкидывают мусор или склад со старым, ненужным медицинским оборудованием, которое уже нельзя использовать. Возле Марка на свободной тумбочке лежала бумага с данными о пациенте, на ней было написано:

«Имя: Марк

Фамилия: Вэнс

Пол: Муж.

Возраст: 23

Диагноз: биполярное аффективное расстройство, диссоциативное расстройство идентичности, малопрогредиентная шизофрения, депрессия, аллотриофагия, деперсонализация, дисморфофобия…»

В этот момент в палату зашёл врач. Он выглядел непрофессионально. Это был худощавый мужчина в выцветшем халате, глаза его были бездонные, безжалостные, мертвые. На руках красовались пятна от ожогов. Врач, подходя к первому пациенту, лежащему левее Марка, задел головой свисающую с потолка на тонком проводе лампу.

— Что все это значит?! — испуганно вопил Марк, указывая на лист с данными о пациенте. — У вас какая-то ошибка, я совершенно здоров.

— Вы о чем?

— Бумага. Здесь написано, что у меня диагностировано много заболеваний психики. — говорил Вэнс, махая листом перед доктором.

— Сожмите кулак.

— Зачем?

— Сожмите!

Марк сжал руку с листом, посмотрев на нее, он увидел лишь пустой кулак. Бумага исчезла из руки Марка.

— У меня в руке сейчас был лист…

— Не беспокойтесь, как только я закончу с пациентом, перейду к вам.

Марк в замешательстве замолчал. Он пытался осмыслить произошедшее, но такое не поддается никакому обдумыванию.

Врач подошёл к Марку, внимательно осматривая его с головы до ног. Его лицо искривилось, приняв жуткую гримасу.

— Вам нужно обследование в ближайшее время. — говорил доктор, подзывая кого-то в палату.

Два горбатых мужчины вошли, заталкивая койку на колесах в узкий дверной проем. Один был выше другого на голову.

— Ложитесь.

Марк растерянно слушался врача. Только Вэнс лег, как койка сдвинулась с места. Эти двое вывезли его из палаты и потащили по длинному коридору. Марка завезли в старый заржавевший лифт. Вэнс молча осматривался, стараясь не поворачивать голову, чтобы избежать лишнего внимания.

— Чарли? — прохрипел низкий мужчина сельской внешности.

— Что? — ответил его коллега, который выглядел, словно оживший труп.

— Ты уверен, что его нужно на исследование?

— Так сказал Оливер.

— Да, но… Ты посмотри на него. Какое исследование?

— Это не нам решать.

Лифт резко остановился. По ощущениям Марка, они находились под землёй. Его завезли в просторную комнату, где его уже ждали доктора.

— Вот, его Оливер направил на исследование.

— Хорошо, как тебя зовут? — спросил врач, с наизнанку надетой медицинской маской.

— Марк.

— Хорошо, Марк, раз уж ты решил прийти к нам, тебе надо следовать правилам…

— Я решил прийти к вам? Я ничего не решал. Я понятия не имею, как здесь оказался.

— Не перебивай персонал, девятое правило. Ничего не решал? А что это? — говорил доктор, ухмыляясь так, что это было видно через маску.

Он протянул Марку документ, в котором Вэнс соглашается на добровольное пребывание в клинике Морритона. На документе стояла подпись Марка, но тот был уверен, что ничего не подписывал.

— Так вот, правила. Ты должен следовать правилам. Следуй правилам. Первое правило: ты никогда не покидаешь здание лечебницы. Второе правило: ты полностью слушаешься врачей. Третье правило: раз в неделю проходит исследование.

— Но… Я-я ничего не подписывал!

— Правило четвертое: не лги. Пятое правило: не отступай. Тот, кто однажды согласился работать с лечебницей Морритона, уже не может дать заднюю.

Врач, продолжая говорить, взял шприц с зелёной жидкостью и вколол Марку.

— Шестое правило: ты все делаешь по расписанию. Седьмое правило: кто не подчиняется правилам, будет наказан. Восьмое правило: ты…

Марк, не успев дослушать доктора, заснул, а проснулся уже в палате. Возле него лежал все тот же пациент. Пытаясь хоть немного разобраться в ситуации, Марк робко пытался начать разговор.

— Как долго я спал?

— В этой дыре не существует времени.

— Можно перемещаться по клинике?

— Да, но только не пытайся сбежать, будет хуже. — говорил мужчина с холодным взглядом в пустоту.

— Как тебя зовут? — запинаясь, спросил Марк.

— Тут нет имён, только у Оливера. Мы для них цифры в статистике, чернила на бумаге, песчинки в песочнице. Нас много, мы — расходный материал.

Марк, не отрывая испуганный взгляд от своего сожителя, вышел из палаты. Он увидел тот же длинный коридор, у стен стояли койки, из одного конца в другой ходил хромой пациент. На его лице было громадное покраснение, похожее на ожог. Проходя мимо, он что-то прорычал и взглядом, полным ненависти, посмотрел на Марка. Вэнс понял, что в коридоре никто не сможет ему объяснить, что здесь происходит. Он уже хотел вернуться в палату, как услышал громкий крик оттуда. Марк, аккуратно приоткрыв дверь, заглянул внутрь. Тот, с кем Вэнс недавно разговаривал, дёргался, кричал, его речь была несвязной и пугающей. Оглушительный рёв сменялся тихим бормотанием. Делая глубокий вдох, Марк вошёл в палату.

— Ты чего?

— Больно.

— У тебя часто это случается?

— С тех пор, как я сюда попал, постоянно. Все от лекарств.

— Каких лекарств?

— А ты не знаешь? Не знаешь, зачем ты здесь?

— Я даже не знаю, как я здесь оказался. Я помню, что видел какого-то врача, который вколол мне что-то.

— Лекарство.

— От чего? — спрашивал Марк.

— От жизни. Если серьезно, на нас тестируют лекарства.

— Это же противозаконно? Почему клиника ещё работает?

— Никто не смог сбежать. А по бумагам это совершенно нормальная больница с частым посещением и хорошими отзывами.

— То есть, мы здесь на всю оставшуюся жизнь?

— Наверно.

— Может сбежим?

— С ума сошел? Будет ещё хуже.

— Ещё хуже, чем гнить всю жизнь в больнице, где нас используют, как лабораторных крыс? — улыбаясь, спрашивал Марк.

— Да, ты не знаешь, на что они способны.

— Значит, узнаем. Может быстрее закончим. Так, у тебя правда нет имени?

— Нейт. — приподнимая взгляд, сказал мужчина слева от Марка.

— Я — Марк. У тебя есть план здания? Любая информация сейчас нам пригодится.

— Я знаю, где его можно достать.

— Ну, вперёд!

— А ты?

— А я займусь другими делами.

Нейт взял лист бумаги и карандаш, вышел из палаты на примерно шесть минут. Вернувшись, он протянул Марку нарисованный дрожащей рукой план здания.

— Я обозначил все выходы, о которых узнал за время пребывания здесь.

— Хорошо, в ближайшее время мы покинем это место…

Глава 7