Бесплатный фрагмент - 10 ЖК. Десятая жизнь кошки

«Кандидат наук и тот…»

Нас тогда без усмешек встречали

Все цветы на дорогах земли.

Он вошёл в дверь как-то боком в своих здоровенных аспирантских окулярах. В том смысле, что завёл их еще, когда свои минимумы сдавал. Мама подарила. Я с сомнением перевел взгляд на пиджак, подозрительно блестевший на локтях — одной рукой он обнимал что-то объемистое.

— Ну, здорово уже, однокашник! Как сам? В каком теперь звании? — Я раскрыл объятия. «Хорошо, что хоть сам футболку успел перекинуть поновее».

— Да в том же кандидатском. — Игорь виновато глянул, опустил локоть, и я увидел пластиковый контейнер. — Дим, слушай, подержи кота недельку.

Я к своим сорока с небольшим уже порядком отвык удивляться, а тут щеки будто сами надулись.

— Вот ты даешь! Двадцать лет почти не виделись. Я-то раскатал: посидим, бухнём, повспоминаем. — Улыбался-то я вполне искренне, хотя, что с ним вспоминать — преподов да названия теорем?

И тут он неожиданно просиял, очки блеснули, и другой рукой достал откуда-то бутылку, смотревшуюся весьма прилично.

— Блин, Игорёк! Выйди и зайди, как следует! — Я перехватил у него снаряд, бегло глянув на этикетку, и двинулся в кухню, соображая, что в наличии, и чего докупить пока не поздно.

Всех вспомнили. Пару человек помянули, не чокаясь. Игорь остался «в науке». Докторскую потихоньку собирает. Преподает, аспирантов тащит. Зовут вроде в частный сектор, но опасается — думает пока. Слушал я его и как-то кисло мне на душе делалось.

— Нуу… А ты как? — Его подвижные глаза замерли за толстыми стеклами. Первый отстрелялся — моя очередь докладывать.

— Я что, чему учили — произвожу код. В последнее время ещё и буквами стал баловаться. — Начал я свою нехитрую исповедь.

— Буквы? — Мне показалось, или очки у него имели свойство подниматься вместе с бровями.

— Ага, статейки пописываю для разных сайтов программерских.

— И тебе за это платят? — Он совсем по-детски изумлялся, очки каждый раз подпрыгивали.

— Прикинь! За код вообще-то платят всё лучше и лучше. Я ж теперь командами рулю уже, не джуниор какой-то. — И карикатурно задрал нос к кухонному абажуру.

— Сениор, значит? — Игорь саркастически хмыкнул. — А за буквы?

— Не бог весть что, но тоже копейка прилипает. Да и отдушина всё же. — Я его, конечно, обманул, но не сильно. Копирайтерские мои амбиции простирались гораздо шире айтишной тематики. — С буквами видишь, какая петрушка. Если взять тот же код, это само совершенство. По крайне мере, мой код. А буквы всегда должны что-то продавать. Вот если бы платили за сами буквы, но это уже совсем иное творчество…

— Это как? — На этот раз очки не только прыгнули, но и вспотели — наверное, выдохнул неудачно.

— Если помнишь ещё, есть такая, художественная литература. — Я широко улыбнулся, но не засмеялся — наоборот: внимательно следил за его реакцией.

— Ой, нет! — Очки не шелохнулись. — Брось. Её же не читает никто.

— Ты хотел сказать, что ты не читаешь. — Мне не понравилось такое однозначное пренебрежение, хотя я изо всех сил старался не показаться уязвленным. — Но ты прав, художкой не прокормиться.

— Нуу… Ты только не обижайся. — Игорёк расплылся в улыбке и, по всему видать, готовился сказать какую-то пакость. — За собственно код тоже никто не платит, даже за такой совершенный как твой.

Я не стал спорить. «Ты уже прими сначала предложения, пока предлагают, и начни деньги зарабатывать нормальные, а потом поговорим, кому и за что платят, и сколько это стоит на самом деле».

Кота под конец он уже чуть не передумал оставлять. «Да вот в командировку опять, но если тебе неудобно…». Какие у него командировки? Ну, бог с ним, мне не жалко.

С котом, правда, у меня сразу не заладилось. Как только дверь за хозяином захлопнулась, он тут же занял позицию напротив неё под зеркалом. Я еще подумал: «Надо же какая преданность!» Мне простительно было ошибиться. У меня в доме с детства кроме рыбок никакой живности не обитало. Молока-то я ему предложил — «чиста, растопить лёд в отношениях». На кухне, значит, тарелку поставил. Он туда опасливо… Хм, или может важно проследовал. Молоко слизал в момент. «Мне бы такой язык!» И мигом обратно — шасть в прихожую. Короче, там я его и устроил.

А из головы почему-то не шёл тот — самый знаменитый. Действительно, если вы начнёте вбивать в поисковую строчку Гугл слово «кот», то в первой подсказке увидите фамилию этого господина. Он поставил над животным весьма жуткий эксперимент, пусть и мысленный. Хотя, быть может, это мой Гугл его на первое место ставит. Вы можете проверить.

Когда впервые услышал выражение, я и подумать не мог, что упоминается животное. Я не сомневался, что там код через Д. Вообще-то, это был обрывок разговора старшекурсников с соседнего факультета, а значит физиков. К физике интереса не было даже минимального, так что детали я выяснять не стал.

Оказывается, кот не может быть одновременно и живым и мертвым. Вот ведь! А человек? Типа, ни жив, ни мертв? Мда. Не хотелось бы.

Я смотрел на кота Игоря и мне чудилась в происходящем некая загадка, а я, стало быть, на пороге её разрешения. Имя-то у него должно быть, по крайней мере. Почему он мне его не сказал? Ладно, пусть будет просто кот. Раньше жил здесь только код, а теперь ещё и кот.

Работать он мне не мешал, целыми днями дверь караулил. Каждый вход и выход для меня сопровождался натуральным стрессом. Я живо представлял себе, как отдаю Игорю пустую конуру… Одним словом, я не мог себе позволить по отношению к нему ещё и чувство вины. Наверное, уровень тоски тогда достиг бы запредельных значений.

А потом произошло неожиданное. Звоню Кристине. У настоящего джентльмена, а я себя таковым привык не то, чтобы считать, но, по крайней мере, называл не вслух. Так вот у настоящего джентльмена, не обременённого семейными обязательствами, может же быть несколько знакомых. То есть, таких, с которыми он уже преодолел скучноватые прелести конфетно-букетного… Вот буквально только что преодолел. Эх, если бы эти мгновения можно было продлевать, я согласился бы на любую почасовую. Чтобы в более зрелые стадии ни ногой! Ни шагу на пути к безутешному финалу. Брак-то я не рассматриваю в принципе, а убеждения сильней любой привязанности. Кристина была на тот момент бесспорный намбаван.

Звоню, значит:

— Крис, привет. Чего-как?

— Димулик, чао. — Узнала меня. — Да сегодня шеф нагрузил. Пахала, не разгибаясь. — Она привычно расхохоталась своими хрипловатыми колокольчиками.

«Нагрузил» и «пахала» могло означать, что у шефа случилось несколько встреч в один день, и «бедной Кристиночке» пришлось сварить несколько чашек кофе, то есть столько же раз нажать на кнопку капсульной кофемашинки.

— Так приезжай — отдохнёшь. Отдохнём, то есть. Я тоже сегодня уработался.

— Ой, Дим, сегодня даже не знаю. — Она затянула, загнусавила, и я уже понял, что настоящую причину я не узнаю и, что также верно, Крис сегодня своим зажигательным смехом мою холостяцкую берлогу (боже, какой штамп) не согреет.

— Ну что у тебя нового? — Она, тем не менее, прощаться не собиралась, а может, ей было неудобно «так сразу»

— Что нового, что нового? — Я оглянулся по сторонам. Уборка, похоже, откладывалась на неопределенный срок. Взгляд наткнулся на кота. — У меня вот кот завёлся.

— У тебя? Кот? — Она аж взвизгнула. Третьяков, ты меня разыгрываешь?

— Да нет. Действительно кот. Приятель оставил подержать. — Я был абсолютно спокоен, не разделяя её возбуждения. Не могу сказать, что сильно расстроился отказом, но прикидывал, чем бы заняться — работать совсем не хотелось.

— Ну, он рисковал, твой приятель! — Она опять засмеялась, а я затосковал. — Погоди-ка. — И она поставила меня на холд.

На холде у неё играло: «О, эти сумасшедшие москвички», и я начал тихонько подпевать. Вот это олдóво так олдóво! По моим подсчетам Кристиночке в те годы было… Да не было её ещё тогда.

— Дим, слышишь? Алё! — Кристина снова ворвалась в трубку. — Я тебя обманула. Я сегодня свободна. Ща буду. Жди. — Трубка отключилась.

«Вот это интересно» Неужели я на пятом десятке начинаю понимать, для чего люди заводят котов.

«Или кот или я»

Знают мыши, знают блохи,

Что с котами шутки плохи,

Пусть теперь узнают псы,

Что сочтены у них часы.

«Не может быть!» Я лихорадочно вспоминал подробности столь нежной любви Кристины к кошачьим, пытаясь одновременно побриться и хоть немного прибраться. Звонок в дверь все равно застал врасплох. Я открыл, но Кристину не увидел. Её миниатюрная фигурка полностью скрывалась за здоровенным пакетом кошачьего корма. Я чмокнул пакет, потом Крис и пригласил их войти.

— Ты, небось, даже еды нормальной животному не купил? — Кристина разматывала какое-то подобие шарфа — наверняка ультрамодное. Лето не баловало. — Угадала, да?

— Мы с котиком, между прочим, неплохо проводим время. У меня отличное односолодовое молоко. — Я церемонно принял шарф, ответив на дебильную гримасу не менее идиотской ухмылкой. — Фермерское, если что.

— А кроме молока, даме будет что-то предложено? — Кристина жеманно подломила запястье и замерла в ожидании особого приглашения.

Я сделал несколько энергичных сумбурно-круговых движений обеими руками на манер мосфильмовских мушкетеров, и дама соблаговолила проследовать. Кот уже каким-то ветром жмурился у неё на руках. «Когда успел?»

— Помимо молока могу предложить пузырики.

— А они достаточно сухие?

— Экстремально! Сам сушил.

— Ну, хорошо. — Она прикрыла глаза. — И льдинку! — Упала на диван, приоткрыла один глаз и опять засмеялась, уже беззвучно. Зверюга мурчал у неё под мышкой.

В холодильнике поближе к полюсу холода — около морозилки, у меня всегда лежит бутылка просекко. В непредвиденных случаях она компенсирует даже «не успел побриться».

Мы выпили, и я потянул ее к себе. Кот, переместившийся к тому времени к ней на колени, заворчал. «Нормально. Этот подкидыш уже обладает моей девушкой… В то время, когда я только делаю безуспешные попытки». Попытка и впрямь оказалась неудачной, поскольку Крис решила выдать одну из своих коронок:

— Погодите вы целоваться, гражданин. Сперва развлекли бы даму разговором. — И давай меня по рукам своими крохотными ладошками. Глаза на выкате, морда уткой.

Попробовал отшутиться:

— Да ладно, мож, потом?

Но не прокатило. Эта вдруг завопит, как заполошная:

— Аааа! Нет! Стоп!

Я, уже чуя очередную сумасшедшую идею, про себя молю: «Только бы не переться никуда на ночь глядя».

— Мне же кино насоветовали вот-такенское! Включай, пару серий успеем, там короткие. — Она разворачивается к телевизору, сгружает кота рядом на диван и начинает ему начесывать.

Я опять испытываю зависть к существу низшего порядка, но устроившемуся, очевидно, лучше. Крис оборачивается ко мне и с милой улыбкой помахивает пустым бокалом.

Что мне оставалось? Кот занял почетное место по правую руку принцессы. Я был удручен. Фильм тоской сводил зубы. Я медленно съехал с дивана на ковёр и прислонился головой к колену Крис. Тут же почувствовал её холодные пальцы в своих редеющих волосах. «Удостоился. Ну, хоть так».

Дальше было два часа ада. Посмотрели мы конечно не две, а я уже потерял счёт этим сериям. И в каждой одно и то же: два старпера обсуждают всякую хрень — наркозависимость, похороны, простатит. Как это можно смотреть? Кристина при этом хохочет, то и дело наклоняясь ко мне:

— Ну как тебе? — Видно, что ей прямо невозможно, как хорошо.

— Да, прикольные старикашки. — Я изображаю уравновешенный восторг, т.е. растягиваю губы пошире и фиксирую. Моя улыбка на этот вечер.

Закончилась очередная серия, а вопроса не последовало. Я потряс колено, поднял глаза. Спит. Осторожно поднял её, даже не потревожив главного персонажа. Но он все равно вскочил. Потащил было в спальню, но тут она проснулась:

— Подожди. Чем кончилось?

Я в недоумении застыл. Признаться, что благополучно пропустил мимо глаз и ушей практически всё, начиная с восьмой минуты первой серии… Это означало бы испортить вечер бесповоротно.

— Ну и рожа! — Крис звонко рассмеялась и скользнула своими холодными пальцами мне под рубашку. От неожиданности я издал нечто гортанное и чуть её не выронил.

Рухнули мы на тот же диван. Задышали, засопели, освобождая друг дружку от лишней одежды.

Мельком бросил взгляд на кота. Тот кубарем скатился с дивана, но и не думал никуда валить. Он напряженно следил за каждым нашим движением.

Впервые в жизни я делал это под наблюдением. Не то, чтобы мне не понравилось — с Кристиной так вообще не бывает, но повторять в той же компании я бы не стал. Кота из кадра убрал бы, как минимум. Всё было на грани реальности в тот вечер: кот, фильм про старичков, под который я чуть было не заснул. А Крис, похоже, выспалась. То ли я поправился и стал больше, то ли она уменьшилась в размерах. Я обнимал и гладил её, и мне всё казалось: она теряется в моих огромных неуклюжих руках, истончается и тает прямо на глазах. При этом двигалась она так быстро и порывисто, что я никак не поспевал — она, казалось, всё время ускользала из моих объятий, буквально выкручиваясь и издавая звуки, от которых не только голова шла кругом, но всё вокруг заворачивалось гигантской воронкой.

Неподвижным оставался лишь наш безмолвный стражник. Его присутствие в темноте выдавали два внимательных пятнышка, тускло отсвечивающих жёлто-зелёным.

«Человек и кошка дни с трудом считают»

Растерялся и исчез

Растерялся и рассеялся

Кто-то был здесь или нет

Всё равно никто не вспомнит

Наутро я к своему стыду проспал Кристину. Помню только возню в полусне. Опять я своими непомерными ластами что-то пытаюсь, но она привычно ускользает. Еле разлепил глаза к десяти. Она, понятно, уже давно растворилась, не оставив даже цифрового следа. Я сел на кровати, восстанавливая телеметрию. С некоторым недоумением посмотрел на руки. «Руки как руки.»

«Так, ладно. Сегодня никаких гостей. Сегодня Димастый нам покажет, как создаются алгоритмические шедевры»

От Кристины, выходит, остался лишь кот. Так, стоп! Почему от Кристины? Кота же Игорь принес. Это его кот. И правда, почему? У меня реально произошло замещение. То ли Крис своим появлением и в судьбе кота сыграла поворотную роль? Не зря же он её так сразу полюбил. Я вспомнил его проницательные желто-зеленые огни в темноте. Надо пойти покормить, что ли. Впрочем, в прихожей уже стояли мои самые нарядные пиалы. Одна с кормом, другая с молоком. В тот момент я понял, что неслучайно Крис заняла место хозяина в моём сознании… То есть, я хотел сказать хозяина кота, в смысле, хозяйки. Да, она уже поглавней Игорька. А причем здесь Игорь? Он же доверил питомца мне. А ответственность, получается, взяла на себя она. ОНА!

— Погоди-ка. — Это я, значит, себе. — Ты вообще-то за кого? За меня, т.е. за себя? Или за неё?

Чёрт! Ответа не было. Как, впрочем, и ответственности. Я бы сказал: «За кота», но это тоже не правда. Знал бы Игорь, кому он животное доверил. Я задумался.

Первая мысль была про миски с кормом. В них я недавно мешал творог с какой-то сладкой белковой хренью из порошка. Я тогда пытался на низкоуглеводке подсушиться в экстремально жесткой форме. Довёл себя до полного психического изнеможения. На хлеб так вообще готов был набрасываться. Я машинально глянул в зеркало и буквально скорчился от боли. Моя приталенная майка-алкоголичка настолько красноречиво кричала, что сушка та не удалась, как будто я сам не знаю. Попробовал её натянуть, но лучше не стало. На Вин Дизеля я окончательно перестал смахивать, даже на постаревшего — в самом распоследнем «Форсаже».

Ладно, бог с ними, с мисками этими. Но где же сам кот? Я тут же вспомнил, как он караулил дверь. Неужели Крис его выпустила? Я сразу представил, как пыталась выйти, но не могла — кошак норовил выскочить следом и буквально пролезал между ног. Ей пришлось налить ему молока и отсыпать корма… «Ладно, Димуль, ты только свои темки ей не приписывай.»

В этот момент дверь туалета приоткрылась, и оттуда показалась уже знакомая мордочка. Хм, знакомая. Как это называется у котов? Выражение чего? Пусть будет: лица. У Кэрролла вроде коты улыбались даже. Интересно, узнал бы я его на улице, отличил бы от других?

Кот не спеша приблизился к миске и стал лакать молоко. Я заглянул в туалет. В углу стоял поддон с кошачьей насыпкой, организованный Игорем. Я готов был поклясться, что он не тронут до сих пор. Запах, тем не менее, присутствовал. Я глянул в унитаз — фантастика. Всё равно не поверю, пока сам не увижу. Я автоматически нажал слив, но мысли уже переключились.

Ну что ж, коль скоро музу я сегодня проспал — живую музу, то есть, то ни в коем случае уже нельзя упустить музу творческую. И я надел счастливые треники. Дамского общества они по-любому не выдерживали. Точнее наоборот: это оно, общество, не выдержало бы их, если бы даже меня угораздило попробовать. Треники — мой самый надёжный триггер. Гарантия пресловутого ворклайф баланса. Проблемы трудоголиков мне к счастью неведомы. Но я слишком хорошо знаю, что жизненно важно фрилансерам или удаленщикам, как мне. Хотя бы изредка надо заставлять себя, сука, работать. Коленки у штанов оттянуты ровно настолько, что даже на тренировку в приличное место уже не надеть. Зато в них получался практически идеальный код. Может, я сразу настраивался нужным образом — не знаю, но то, что я писал в них, я крайне редко потом переписывал. Да и тексты получались заметно лучше. Откровенно говоря, меня не сильно заботили корни всей этой метафизики. Меня больше волновал практический результат, поэтому я просто надевал и садился работать.