Бесплатный фрагмент - 100 дней до весны

Моим родителям,

жене Марине,

дочерям Дарье, Серафиме и Елизавете

21 ноября

НЕЗНАКОМКА

Я чувствую её шаги, я слышу её веселое дыхание. Ощущаю торопливую поступь её смешных изящных каблучков, тревожный шорох её платья. Она проходит мимо, совсем неслышно, она бежит так быстро, будто спешит куда-то.

Куда спешить сегодня, когда время и так уже ничего не значит? Зачем таиться, когда никто не следит за тобой?

И спросят меня: о ком ты? Кто она — та, что проходит мимо? Та, что уходит, даже не скользнув по нашим лицам взглядом? Что за таинственная незнакомка?

Я прошепчу, приложив палец к обветренным губам: тихо, это проходит жизнь…

Задержите её! Остановите! Посмотрите ей в глаза, ведь вы еще можете быть вместе. Есть еще время, чтобы все исправить! Есть даже время, чтобы начать все заново! Жить! И не отпускать её от себя, радоваться вместе, грустить, любить, летать! Ведь скоро весна!

100 дней до весны

Всего каких-то 100 дней…

---

22 ноября

СОЛНЦЕ СВЕТИТ ВСЕГДА

Конец ноября. Холодный, мокрый Петербург. Неба нет. Над головой словно во сне ворочается серая вата. Резкий ветер и моросящий дождь. Мы можем бесконечно изучать эти сто оттенков серого, но это не прибавит нам радости и желания жить.

А вы помните, что за этими плотными и тугими облаками всегда светит солнце?

«There is always sunshine above the grey sky», — пел Дэвид Силвиан. Я вспоминаю его слова всегда, когда взмывающий ввысь самолет протыкает облака и солнце заливает светом салон.

Над этим серым небом всегда светит солнце. Если мы не видим его, это не значит, что его нет. Солнце есть всегда. Оно излучает свет и тепло. Даже ночью. Это просто мы его не видим, но оно всегда есть.

Если просто подумать о солнце, уже становится теплее.

99 дней до весны

23 ноября

КАКИМИ СТАНЕМ МЫ?

Джон Лилли, известный американский врач-психоаналитик и ученый нейробиолог, в конце своей жизни произнес замечательную фразу: «Все, что мы можем вообразить, существует в действительности».

Не знаю, насколько можно ему верить, учитывая, сколько времени он провел в депривационной камере под воздействием психотропных препаратов. Это были популярные в семидесятых опыты по расширению сознания. Много кто способен на глубокомысленную фразу, но каждой ли такой фразе стоит верить?

Однако идея многим пришлась по душе и прижилась среди ленивых мечтателей, энергичных мистиков и вялых созерцателей. Меня самого очень тянет к ней. Я знаком с массой людей, которые чаще «визуализируют», чем пытаются что-нибудь сделать. Кто-то даже ссылается на Христа и его слова про веру с горчичное зерно, способную двигать горы.

Вот только горы все еще стоят на прежних местах, а мы восторгаемся теми, кто на них карабкается, и сочувствуем тем, кто с них свалился.

Если даже мы соберемся все вместе и представим, что завтра начнется весна, — деревья не зазеленеют, и солнце не растопит снег. Всему свое время.

Но, если представить, что мы стали добрее, честнее и счастливее, я верю в успех. Если представить, что наше настроение зависит не от мрачного неба над головой, а от солнца, горящего в груди, я тоже поверю. Я даже поверю, что мы можем поблагодарить кого-то за что-нибудь, когда-то сделанное для нас, и простить кого-то, когда-то обидевшего нас. А еще мы умеем терпеть. И ждать.

Бог с ними, с горами, пусть остаются на своих местах. Весна и так придет, потому что не может не прийти. Важнее, какими будем мы, когда она пробьется сквозь тающий снег.

Так же и с поставленными целями.

98 дней весны

24 ноября

И ЭТО ПРОЙДЕТ

Когда-то я играл роль морского офицера флотилии атомных подводных лодок, и однажды мне довелось исполнять обязанности заместителя начальника караула на гарнизонной гауптвахте.

Нас предупредили, что две камеры заняты приговоренными к смертной казни, которых перевозили из дисциплинарного батальона к месту исполнения приговора. Мы не знали их вины, но смертная казнь еще была. Шел 1991 год.

Один из них всегда молчал, забившись в угол. Он не реагировал на команды и отказывался от еды. Второй был шумный. Он выкрикивал оскорбления, даже когда никто не подходил к его камере, плевался через решетку, но никто из караула не решался заставить его замолчать. Мы впервые видели человека, которого казнят через несколько дней, и были подавлены присутствием приближающейся смерти.

Была очень холодная зима, часовые стояли на посту в овчинных тулупах и валенках. Мне было отведено время для сна с десяти до двух часов ночи. Понятно, что заснуть я не мог. Заключенный кричал и проклинал нас. Теперь я понимаю, что так он пытался привлечь к себе внимание. Хоть какое-то внимание, ведь он еще был жив. Ему было необходимо, чтобы его заметили, а не проходили мимо, стыдясь его присутствия среди тех, кто намерен продолжать жить.

В два часа я принял пост начальника караула. У меня было два яблока. Не помню, кто мне их дал. В то время и в том месте купить их было практически невозможно. Заключенный затих, я подошел к его камере. Он сидел на полу и смотрел на меня пустым взглядом. Я показал ему яблоко, он никак не отреагировал. Я просунул ему яблоко сквозь прутья решетки, и оно упало на пол, покатилось в его сторону.

Не вставая, он подполз к нему, взял в руки, удивленно посмотрел и откусил кусок. Но не успел даже толком разжевать, как его разорвали рыдания. Кусочки яблока вываливались изо рта. Я оставил его и вышел на улицу, чтобы скурить две папиросы «Беломорканала», сжатые вместе, как мы иногда делали.

Я стоял на тридцатиградусном морозе и думал: неужели это когда-нибудь закончится? Этот караул, эта холодная жуткая ночь, этот жалкий на пять тысяч душ гарнизон, эти так похожие на спящих бегемотиков подводные лодки, каждая из которых в состоянии уничтожить город размером с Лос-Анджелес? Неужели когда-то закончится весь этот бред? Мне казалось, что никогда. Но больше всего бесило осознание, что я ничего не могу сделать, чтобы в данный момент хоть как-то изменить ситуацию.

Вчера я вспомнил об этом случае. Прошло тридцать пять лет. Это кончилось — кончилось раньше, чем я вспомнил о том, что все кончилось.

Так же и ноябрь закончится, и зима придет и тоже закончится. И воссияет весна. И мир снова расцветет. А мы сейчас сидим и думаем: неужели это никогда не кончится? Обязательно кончится. Весны не может не быть.

97 дней до весны

25 ноября

КУПИТЬ ЧЕРЕПАШКУ

Когда меня спрашивают: «Как бы ты поступил на моем месте?» — я всегда отвечаю: я не могу оказаться на твоем месте. Каждая жизнь уникальна, а каждый пережитый опыт индивидуален, но, когда я однажды был в похожей ситуации, то принял для себя вот такое решение, и оно, скорее всего, тебе не подойдет, но я могу рассказать о нем.

Меня спрашивают: зачем я пишу эту книгу? Мне просто стало интересно: есть ли у меня сто историй, мнений, впечатлений, которыми я хочу поделиться с людьми? Мне кажется — есть. И не сейчас ли, когда до весны почти сто дней, лучшее время рассказывать их?

Даст Бог, это сможет помочь кому-то, кто оказался в похожей ситуации. Я уверен, что будущее за бескорыстным трудом. Именно так легче всего работать от души.

Вершиной искусства хорошего рассказа я считаю форму дзен-буддистского коана, когда размышление над историей раздвигает границы сознания и рождает ощущение чего-то большего, что не поддается описанию, но явственно ощущается душой.

И пока я писал этот текст, мы приблизились к весне еще на один день. Дни тают, как этот гадкий мокрый снег за окном.

Но! Не забывайте: именно сейчас проходит жизнь. Следите, чтобы она не проходила мимо. Это мгновенье не повторится никогда. Мы будем счастливы не тогда, когда доживем до весны. Мы счастливы уже сейчас. Оглянитесь вокруг! Неужели рядом нет ничего, что может вызвать радость и умиление?

И если ничего такого не попадается на глаза, купите себе черепашку. Похожую на ту, что завелась вчера у нас. Какая забавная форма органической жизни!

Как говорил Ауробиндо Гхош: «Если бы у Бога не было чувства юмора, Он не смог бы создать такую забавную вселенную».

96 дней до весны

26 ноября

КАК ДОЛГО СЕЙЧАС?

How long is now? Английский язык в своей деловитой лаконичности иногда позволяет уместить в одну короткую фразу такое объемное понятие, для которого на русском потребовался бы целый абзац.

Шел, должно быть, 2005 год. Как сценарист нашего первого с Сергеем Потемкиным фильма «Машина пришла» я был приглашен на Berlinale Talent Campus. Я люблю Берлин и всегда стараюсь заполнить свободное время прогулками по городу.

Я шел со стороны Александерплац по Ораниенбургерштрассе, не думая о маршруте. В голове бурлили мысли, я вспоминал прошлое и мечтал о будущем. Дома в Петербурге по мне скучали жена и три тогда еще совсем маленькие дочери.

Обычно я затыкаю уши музыкой из плеера. Я хожу, глядя себе под ноги, и только изредка поднимаю глаза, чтобы оценить панораму окрестностей и постараться нащупать контакт с «духом места». Так было и сейчас.

Я поднял взгляд, и передо мной оказался брандмауэр дома, в котором располагался Tacheles, музей современного искусства. Мне понадобилось время, чтобы понять смысл написанного, но, когда я понял, о чем идет речь, момент настоящего захлестнул меня. Я ощутил похожую на лезвие бритвы грань, разделяющую прошлое и будущее. И осознал, что эта грань отделяет не только будущее от прошлого, но и внутреннее от внешнего. Внешнему нужна форма, в то время как внутреннее ее не имеет. Все, что имеет форму, зависит от времени, а что не имеет, существует вечно. Для вечного нет времени. И это сейчас может быть таким долгим, каким ты сможешь удержать его.

Тогда я ничего не слышал про Экхарта Толле и его знаменитую книгу «The power of Now» — безусловно, лучший учебник осознанной жизни с ежеминутным переживанием присутствия в моменте сейчас.

Когда научаешься жить в присутствии, время теряет над тобой власть, которую имело ранее, и весна оказывается совсем близко.

95 дней до весны

27 ноября

ГЛАВНОЕ — БРЕЙТЕСЬ!

«Главное — брейтесь!» — советовал обитателям барака в Аушвице зашедший к ним заключенный с большим опытом. В то время там находился великий Виктор Франкл, и эту историю он приводит в своей книге «Сказать жизни: да!». Брейтесь любой ценой, меняйте еду на возможность побриться, ищите осколки стекла и скребите ими себя. Ваши щеки не только лишатся щетины, но и порозовеют, и вы будете выглядеть здоровее и моложе.

Дело в том, что в концлагере на самые тяжелые работы отправляли уставших и больных. Это окончательно добивало изможденных заключенных и позволяло быстрее отправить их в газовую камеру. Ведь все концлагеря всегда перенаселены.

Эта история — метафора всей жизни. Так же поступают с уставшими работниками работодатели. Если вы не хотите потерять работу, вы должны прекрасно выглядеть, а глаза ваши должны радостно сиять энтузиазмом.

А если вы все-таки остались без работы, вам также следует знать, что опытный рекрутер в мгновение ока заметит следы эмоционального выгорания на вашем лице.

Поэтому самое важное, чему следует научиться, — это скрести себя, свою личность, свою душу. Пока мы помним, кто мы, пока следим за тем, как выглядим, пока умеем любить и прощать, пока мы неравнодушны к радостям мира вокруг нас, пока стараемся учиться, меняться и не забываем, что живем свою жизнь, никто не осмелится отправить нас в газовую камеру.

В общем, главное — брейтесь! Я давно завел себе осколок стекла. А ещё…

94 дня до весны

28 ноября

СЕСТРЫ

«А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь…»

Одни говорят, что надежда умирает последней. Другие говорят, что её следует убивать первой. Смотрю я на неё, и не поднимается моя рука, не сгибается палец на спусковом крючке. А она испуганно прячет глаза и сама понять не может, сколько ей жить осталось. Переживет ли она своих взбалмошных сестричек?

Сестрички пытаются ее успокоить. Одна глубокомысленно взирает на небо, другая улыбается глупо. Но им тоже страшно. Ведь близнецы они однояйцевые. Смерть любой из них станет концом для всех.

И я верю, что весна придет. И я надеюсь, что мы доживем до нее. И я не перестану любить это время, переживаемое с верой и надеждой.

Так и пребывают «сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше».

93 дня до весны

29 ноября

УПРАВЛЯТЬ ВСЕЛЕННОЙ

Направляясь к цели путешествия, я всегда иду на зеленый свет светофора. Я ищу сигналы, знаки и жду, что Вселенная подскажет мне правильный маршрут. Даст мне совет, направление.

Мне рассказывали про «просветленного» человека, который, однажды объевшись псилоцибиновых грибов, до сих пор бродит по Петербургу исключительно светлыми тропинками силы, в то время как «слепые» ползут, не разбирая дороги.

Мы очень хотим, чтобы Вселенная с нами разговаривала, и продолжаем считать, что это возможно. Я достал из архива старую книгу и буду перечитывать ее долгими зимними вечерами. Она называется «Как управлять Вселенной, не привлекая внимания санитаров».

Нам ведь больше совсем нечем заняться. Нам ведь больше не нужно стремиться к духовному росту. Нам ведь сказали, что мы можем управлять Вселенной путем аффирмаций и визуализаций. Квантовые физики уверяют, что можно сделать скачок в область мечты, мгновенно переместившись по голограмме Бома. Нужно лишь правильно настроить сознание и точно определить координаты своего счастья.

Всплыла в голове фраза: «Когда человек разговаривает с Богом — это молитва, когда Бог с человеком — шизофрения». Думаю, это не совсем так и не ко всем применимо! Безусловно, святые люди слышат голос Бога, не будучи шизофрениками, но… Не нужно забывать, с чего они начинали.

Нам следует чаще разговаривать с Богом. Возможно, Ему очень одиноко без нас. Знаете, как старому отцу, который сидит и неделями ждет звонка от сына. Ему особенно нечего рассказать про свою жизнь, но Он очень ждет новостей от своего ребенка. Представляете, каково это — жить вечно? Скольких детей Он уже похоронил…

Поэтому мы будем стараться жить! Так долго, как только сумеем.

И я уверен, что если мы зададим Ему действительно серьезный вопрос, Он обязательно ответит нам. Только не надо спрашивать, когда же весна. Ведь мы и сами знаем ответ на этот вопрос.

92 дня до весны

30 ноября

ОСОЗНАННОСТЬ

Пришел как-то к одному мастеру Дзен ученик и спросил, что такое осознанность. Отправил его мастер в соседнюю комнату и поручил посчитать количество коричневых предметов. Вернулся к нему довольный ученик и сообщил результат. А в ответ услышал: «А голубых?» Возмутился ученик, ведь мастер не поручал ему считать голубые предметы. Улыбка Будды появилась на лице мастера, и он произнес: «В этом и есть осознанность!»

Пересчитывая коричневые предметы, мы совершенно забываем про другие цвета. Ведь есть еще голубой и зеленый, желтый и красный. Все семь цветов радуги и бесконечное число полутонов. Мир разноцветен, но мы словно выполняем чье-то поручение — считаем коричневое.

Но завтра наступает зима.

Зима близко, как говорил Джон Сноу. Winter is coming…

91 день до весны

1 декабря

СКВОЗЬ ЦВЕТНОЕ СТЕКЛО

Первый день зимы. Чтобы эта новость не встретила нас в серо-коричневом мраке, город припорошило снежком. Снег еще очень детский, наивный, беспомощный. Держится из последних сил и наверняка растает до Нового года. Зима пришла. Ноябрь закончился. Теперь не свалить плохое настроение на позднюю осень. Но мы ведь легко с этим справимся, не правда ли? У нас масса поводов для уныния. Вчера это был гололед, а позавчера — дождь.

А помните, как мы радовались снегу, когда были маленькими? Вы ловили снежинки ртом? Любовались их космической геометрией, поймав на варежку и приблизив к глазам? Что нам мешает это сделать сейчас? Что изменилось? Что случилось с нами? Что за стена выросла между тем удивительным существом, которое живет внутри нас, и миром, который нас окружает? Ведь когда-то мы были счастливы всегда!

Может, стоит надеть валенки с калошами, шапку с помпоном и варежки с резинками? Попробовать на вкус снег? Скрыться от взрослых и втихаря сгрызть сосульку?

У меня есть секрет. Когда я чувствую себя невыносимо взрослым и мир кажется злым и бессмысленным, я беру цветное стеклышко и смотрю сквозь него на свет. Мир преображается в мгновение ока, а я возвращаюсь на сорок лет назад и думаю: как бы поступил в этой ситуации тот маленький мальчик, которым я был когда-то?

Мы развили свой ум, получили огромное количество знаний и опыт их применения, но не стали лучше чувствовать мир с того забытого времени, а потому нам нужно чаще спрашивать у себя маленького, как поступить, если мы не видим решения. Когда мы его не понимаем, мы можем его почувствовать.

Первый день зимы.

90 дней до весны

2 декабря

ЛОШАДИ ДЕТСТВА

Когда-то у нас были смешные трехколёсные велосипеды, своей механической грацией не уступавшие маленьким лошадкам, которых мы так редко встречали в городском парке. Пони бегали по маленькому кругу, возя за собой маленькие вагончики, в которых сидели маленькие люди, восторженно выражающие свое маленькое счастье. Пони — это такие маленькие лошади, лошади детства.

Стоило сделать шаг с усыпанной песком дорожки парка в сторону деревьев, и мы оказывались в лесу. Мы забирались в лес, искали там чудеса и всегда их находили. Мы верили в чудеса, а чудеса верили в нас, потому так часто и встречались в нашей маленькой жизни.

Не однажды встречали мы добрых волшебников и прекрасных фей, и каждый старался наградить нас чем-то, а мы лишь просили не забирать то, что уже было, и они с улыбкой отпускали несмышленышей восвояси, кивая их недетской мудрости.

Но это была не мудрость, а единственный способ сохранить свое хрупкое счастье. Позже мы узнали, что об этом говорил Бог, и поэтому Он сразу стал близок.

Я был недавно в парке своего детства и удивился, как там все уменьшилось: озеро, окружающие его деревья, пони. А ведь мир остался прежним, просто вырос я.

Представьте, какими огромными казались нам бабочки!

89 дней до весны

3 декабря

ПРАВО ВЫБОРА

Замечательный ленинградский писатель Андрей Битов как-то вечером прогуливался с приятелем в районе Красной площади накануне годовщины Октябрьской революции; военная техника репетировала участие в параде. Мимо проезжали танки, пушки, пусковые установки, межконтинентальные ракеты.

А боятся они меня, подумалось ему тогда. Меня, человека. А ведь меня можно просто ножичком чик, и все.

Велик человек и жалок, могуществен и слаб! Слабее, чем любое животное, и при этом страшнее, чем любое животное — потому, что разумен. Прекрасен потому, что владеет словом, которым может оживлять сердца, рождать смыслы и вдохновлять на подвиги; ужасен потому, что этим же словом может отправить на войну, проклясть и отобрать последнюю надежду.

Мы вооружены. Мы очень сильны своим оружием. Наше самое страшное оружие — право выбора. Я выбираю. Я каждый день, каждый час, каждую минуту имею возможность выбирать.

Я могу пожелать человеку здравия, а могу послать куда подальше. Я могу стать отцом человека, а могу убить человека.

Мне все позволено, я — человек. Чем руководствуюсь я, осуществляя выбор? Почему поступаю так или иначе? Мне кажется, в нас больше божественного, чем мы привыкли думать, иначе мы бы уже давно угробили этот прекрасный мир.

Жаль только, что я не могу выбирать погоду в этом прекрасном городе.

Как много бесконечности в этих двух восьмерках, но мы обязательно доживем до весны.

88 дней до весны

4 декабря

ТИРАНИЯ ПОЗИТИВА

Say fine and everything will be fine!

Это про то, что, когда у вас спрашивают, как дела, вы непременно должны ответить, что отлично. Даже когда это не так, приходится либо лгать, либо приукрашивать. Проще лгать, хотя в английском обиходном на этот вопрос уже никто не ждет ответа. Может, потому, что все настолько привыкли к стандартному fine, что честный ответ потерял смысл?

Мы давно уверились, что окружающий нас мир есть порождение нашего сознания и чем позитивнее мы настроены, тем больше приятных событий подарит нам Вселенная, и наоборот. Мне тут попалась чудесная сентенция: «Люди, ставшие жертвами цунами, должно быть, посылали в космос цунамиобразные вибрации, чем и накликали на себя эту беду, потому что с нами не происходит ничего из того, что мы сами к себе не притягиваем».

Прекрасное в своей логике умозаключение.

Не так давно меня пронзило ощущение, что я одурачен — одурачен всей этой теорией позитивного мышления. Вы заметили — в речи финансовых аналитиков появился оборот «ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ РОСТ»? Это ведь бред! Давайте называть вещи своими именами, не пытаясь их отпозитивить. Отрицательного роста не бывает!

Я говорю, что погода на улице отвратная, но позитивисты утверждают, что это мое ОЦЕНОЧНОЕ суждение, что «не бывает плохой погоды, а бывает плохая одежда». Да нет же! Бывает плохая погода, бывает! Почему не признать это и не сделать вывод, что на улицу сегодня лучше без нужды не выходить? А если выйти необходимо, то лучше сжать зубы и перебежать от дома до офиса, не рефлексируя по этому поводу.

Давайте адекватно оценивать самих себя и окружающую нас реальность. В ней есть хорошее и плохое, добро и зло, любовь и ненависть, жизнь и смерть. Нужно стремиться к тому, что ведет нас к свету, но и не отрицать того, что причиняет нам боль, честно признаваясь в этом. Аффирмации не способны вылечить кариес.

А все-таки мне приятнее видеть вокруг себя улыбающиеся лица, и поэтому я сам буду улыбаться — улыбаться столько, сколько смогу. Только не затем, чтобы улучшить свое настроение, нет — чтобы улучшить его окружающим меня людям. Я верю, что «от улыбки станет всем светлей». И главная задача, которая передо мной стоит, — научиться улыбаться искренне.

А когда весна придет, учиться не понадобится. И мы безрассудно расплывемся в улыбках и подставим свои бледные лица позабытому за это мрачное время солнцу.

87 дней до весны

5 декабря

ВМЕСТЕ ДВАДЦАТЬ ОДИН

Смотрю на эту фотографию и понимаю, что, если бы еще раз встретил такую женщину, обязательно попросил бы выйти за меня замуж. Но мы уже женаты, к счастью. Женаты двадцать один год.

Спасибо тебе, родная, за терпение твое, за чудесных дочерей. Никто, кроме нас с тобой, не знает, сколько ты сделала для нашей семьи. А я просто старался быть рядом, когда не занимался зарабатыванием денег и титулов. Это поглощало меня полностью, и времени, которое я отдавал семье, явно не хватало для полноценного семейного счастья. Теперь я это понимаю, через двадцать один год.

А в то время, пока я вершил великие дела, в старом доме на Большой Морской улице шла настоящая жизнь. Иногда она казалась мне такой будничной, — но нет, скучной она никогда не была. Я очень хотел вас удивить, и еще я хотел, чтобы вы гордились мной. Мне казалось это таким важным.

Только теперь я понимаю, что если бы не твое терпение, то и свершений никаких бы не было. А еще — что не гордиться мной вы хотели, а чтобы мы больше времени проводили вместе. Всего-то! Как чудовищно проста и прекрасна жизнь!

Спасибо!

Как-то очень быстро время прошло. В общем, я готов еще на двадцать один.

86 дней до весны

6 декабря

ЦВЕТЫ НА АСФАЛЬТЕ

У меня есть друг, прекрасный графический дизайнер. Вчера у него был день рождения. Однажды я спросил у него, знает ли он такого-то дизайнера. Он ответил, что знает. Я поинтересовался, хороший ли тот дизайнер. Друг согласился, что хороший. Но я спросил: а лучше ли он его самого? Друг на секунду задумался, и в ответ я получил прекрасную фразу, с которой живу до сих пор:

— Он не лучше дизайнер, он — иначе дизайнер!

Это сильно помогло мне в свое время. Любые критерии успеха относительны, и дать оценку своей успешности может только сам человек. Так же и с неприятностями. Я знаю тех, кто утешает себя фразой: могло быть хуже. Утешает себя тем, что многие находятся в значительно более тяжелой ситуации, — но меня никогда эти сравнения не грели.

Не может быть лучше и не может быть хуже. Может быть иначе. Потому что это наша и только наша жизнь, и она не может быть пережита никем другим.

Когда к Виктору Франклу приходил человек и рассказывал про свои несчастья, основатель логотерапии прежде всего обращал внимание на то, что именно ЭТО несчастье произошло в жизни именно ЭТОГО человека.

Он предлагал осознать, что жизнь нам ничего не должна. Важнее подумать о том, что мы можем дать жизни. Что можем дать мы своей жизни, которая никогда не повторится и которую никто не сможет прожить так, как мы?

Мы ведь сильны! Мы ведь, как цветы сквозь асфальт, тянемся к солнцу, разрушая непреодолимые, на первый взгляд, преграды. Мы расцветаем в невозможное время и в невозможных местах всем на удивление.

И я знаю, что каждый из нас сейчас переживает свой собственный, единственный и неповторимый путь к весне, которая обязательно придет. И этот путь тоже никто другой никогда не сможет повторить.

85 дней до весны

7 декабря

ПРАВО НА НЕУДАЧУ

Мы были в Риме. Мы ехали на автобусе, недалеко. Мы жили в районе Ватикана и собирались прогуляться по Трастевере, втроем — я и две дочки. Автобус переехал Тибр, оставив слева замок Святого Ангела, и мы собирались выйти, чтобы не спеша, по набережной достигнуть цели нашего путешествия.

На остановке мы с Серафимой выскочили из автобуса, уверенные, что и Лиза последует за нами, но Лиза, которой тогда было лет пять, замешкалась, и двери закрылись прямо перед ее носом. Автобус тронулся с места.

Мгновенье тишины, когда мозг прокручивает варианты возможных действий. Первый очевиден: я стучу в дверь, бегу за автобусом, — но водитель словно не слышит меня. Движение по улице небыстрое, я готов на спринт, но не уверен, что сумею обогнать автобус. Надежда только на то, что Лиза сама догадается выйти на следующей остановке.

Тут автобус останавливается, его двери распахиваются, и я вижу стоящую на верхней ступеньке Лизу с огромными распахнутыми глазами. Я впрыгиваю, хватаю ее и выношу из автобуса. Она стоит на тротуаре потерянная, взгляд внутрь. Думаю, она даже не осознала еще, что произошло.

Я счастлив и взволнован, я хочу проинструктировать ее, как поступать в подобной ситуации в будущем. Спрашиваю:

— А что бы ты сделала, если бы автобус поехал дальше?

А она мне отвечает:

— Я бы заплакала.

Понимаете, это было ее решение!

Я, конечно, хотел ей объяснить, что надо было бежать к водителю, кричать «папа-папа», выйти на следующей остановке, будучи уверенной в том, что папа не оставит ее, а догонит и перегонит автобус, поймает такси, прилетит на ракете…

Но я не стал. Два тонких прозрачных ручейка действительно стекли по ее щекам. И да, все верно, можно бежать к водителю, просить о помощи, даже вызывать полицию, можно скомандовать себе: не плачь, срочно беги, действуй, исправляй ситуацию, борись!.. А когда тогда плакать?

Наше право на неудачу — точно такое же право, как и право на удачу. Когда еще осознать, какой ты маленький в этом огромном мире? В этот момент особенно остро ощущается, с одной стороны, величие жизни, а с другой — ее абсолютное равнодушие. И даже в этот момент мы не перестаем БЫТЬ. Мы не перестаем ЖИТЬ. Иногда момент такого переживания полезнее, чем годы духовных практик. Такие точки нуля, когда все становится прозрачным, — это точки, откуда можно наметить направление дальнейшего пути.

Я просто обнял ее, и мы молча постояли. Ведь есть те, кто тебя любит и обязательно тебя найдет. Или ты их. И вы обязательно встретитесь.

Я недавно узнал, что основой действия антидепрессантов являются вещества, похожие на те, что вбрасывают в нашу кровь слезные железы, когда мы плачем.

Только не злоупотребляйте этим! Ведь скоро весна.

84 дня до весны

8 декабря

МЫ НИКОГДА НЕ ОШИБАЛИСЬ

Человек стоит на берегу моря. Он пришел искупаться. Он трогает воду ногой — вода холодная. Что теперь делать? Искупаться, несмотря на опасность простудиться, или отказаться от своего намерения?

Мы вправе принять любое решение. Мы можем реализовать СВОБОДУ ДЛЯ и пойти к цели, невзирая на сопротивление. А можем выбрать СВОБОДУ ОТ и отказаться от достижения, согласившись с неблагоприятными обстоятельствами.

Ветер когнитивного диссонанса шевелит седеющие волосы.

Отказаться, а потом всю жизнь жалеть? Добиться желаемого — но окажется ли цель достойной потраченных времени и сил? Кто бы подсказал? У этой ситуации колоссальный энергетический потенциал, и масса советчиков с готовностью помогут, откусив при этом свой кусочек.

Вспомните, какое количество энергии отнимает ситуация выбора; куда уходит эта энергия?

Мне кажется, что сама ситуация выбора — это признак сбоя в матрице. Мы принимаем единственно правильное решение тогда, когда не можем поступить иначе.

Оглянитесь назад! Вы готовы признать, что когда-то сделали неправильный выбор?

Если да, то черная дыра этого сомнения будет сосать из вас силы до тех пор, пока вы не поймете, что ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ ОШИБАТЬСЯ.

А тем временем еще один день прочь, и до весны осталось восемьдесят три дня.

83 дня до весны

9 декабря

НЕ ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ МАШИНА

На Малой Конюшенной стояла красная Феррари. Недавно прошел дождь, и капли маленькими бриллиантами сверкали на ее породистых полированных боках. Народ вокруг даже обсуждал ее шепотом, словно испуганный близким присутствием неземной роскоши.

Мы возвращались с Дашей из школы.

— Дашка! — обратился я к дочке. — Смотри какая машина!

Мы остановились. Даша оценивающе осмотрела автомобиль и сказала:

— Красивая машина. — И через небольшую паузу: — Но не очень хорошая.

— Почему? — удивился я.

— Мы впятером в нее не поместимся.

Дома нас ждали мама, четырехлетняя Серафима, годовалая Елизавета, а также потрепанный, но бодренький еще серебристый Фольксваген Пассат универсал. Он давно уже был полноценным членом нашей семьи. Ну куда без машины с тремя детьми? В его багажник с легкостью помещалась детская коляска и еще куча нужных вещей.

Я был удивлен рассудительности ребенка и первый раз в жизни сам посмотрел на чудо итальянского автопрома без восхищения и зависти. Мне стало так тепло оттого, что у нас большая семья и завтра мы загрузим коляску в багажник и отправимся за город. Я буду тихо ехать в правом ряду, не пытаясь никого обогнать, а дети будут хором петь песни из мультфильмов. Когда они были маленькими, мы часто так делали.

Ну зачем нам Феррари?

82 дня до весны

10 декабря

ТРОЛЛЕЙБУС, КОТОРЫЙ ИДЕТ

Я помню, куда я ехал, но не помню откуда. Точно помню этот момент. Троллейбус повернул с Московского на Ленинский проспект. Я ехал домой. Тогда я жил на проспекте Ветеранов. Я недавно вернулся с Северного флота и еще не понимал, какое место уготовано мне в гражданской жизни.

Это не было озарением, и свет не полился с небес, и ангелы не запели неземными голосами, — я просто внезапно понял, что могу выйти из троллейбуса на следующей остановке. Я могу изменить свою жизнь. Я могу остаться в троллейбусе, а могу выйти и просто стоять на остановке, глядя, как падает снег. Я могу пересесть на автобус и поехать в аэропорт. У меня с собой были кое-какие деньги, и я мог позволить себе билет, скажем, до Саратова, Екатеринбурга или Красноярска. Денег хватало только в один конец, но я мог это сделать.

Я не вышел на следующей остановке, — теперь это было ни к чему. Я понял, что я это могу, и этого достаточно! Я могу изменить свою жизнь в любой момент, и это значит, что я могу позволить жизни течь так, как она сейчас течет. Не ощущая себя рабом судьбы.

81 день до весны

11 декабря

ЖИЗНЬ БЕЗ ГРАНИЦ

В семидесятых годах прошлого века между Советским Союзом и Финляндией наметилось потепление в отношениях. У президента Финляндии Урхо Калевы Кекконена завязались вполне дружеские отношения с министром иностранных дел СССР Громыко. К слову, Кекконен был президентом Финляндии двадцать пять лет, четырежды переизбираясь на этот пост.

Однако захват территорий в ходе Советско-финской войны еще не давал покоя Финляндии. И как-то на одном дипломатическом приеме, рассказывал Кекконен, он решил воспользоваться хорошим настроением Громыко, общим изрядным подпитием и обратился к министру:

— Как вы думаете, Андрей Андреевич, могли бы мы вернуться к обсуждению вопроса о переносе границы Финляндии немного восточнее?

Громыко взял президента Финляндии за локоть, с дружеской любовью посмотрел ему в глаза и сказал:

— А давай её вообще уберем?

Больше Кекконен не пытался вернуться к этому вопросу.

Когда мне случается стоять в очереди на границе с Финляндией, я всегда с завистью смотрю на птиц, которые свободно летают над колючей проволокой.

Дождемся ли мы мира без границ?

И готовы ли мы к такому миру?..

80 дней до весны

12 декабря

ПРОФЕССИОНАЛИЗМ

Кажется, это был 1990 год. Возвращаясь с корабля домой, в офицерское общежитие, я заметил на стене Дома офицеров вывеску «ЗООПАРК». Ну, думаю, зверушек привезли народу на потеху. Не хватает нам тут зверушек, ой не хватает.

Однако, подойдя ближе, я разглядел буквы помельче: «рок-группа».

В те времена в СССР «Зоопарк» были рок-группой первой величины. Попасть на их концерт в Ленинграде или Москве было очень непросто, но из-за разгульного образа жизни коллектив влез в долги, и их продюсеру удалось договориться о гастролях по закрытым гарнизонам за неплохой гонорар.

В зале на тысячу мест было от силы человек сорок. Майк Науменко вышел на сцену.

— Негусто, — сказал он, глядя в полупустой зал. — Зато я уверен, что здесь все свои! Поехали!

Какой это был концерт!.. Они отыграли полтора часа без единого ляпа.

После концерта мы выпивали в гримерке. Для меня это было что-то невероятное — оказаться с ними рядом; я знал все песни «Зоопарка» наизусть. На столе стояла трехлитровая банка спирта. За окном засыпал начинающий разрушаться гарнизон. В базе стояли боевые готовые к распилу подводные лодки. В небе колыхалось северное сияние.

Потом мы шли по улице спящего городка Мурманск-150 и пели хором «Город N», провожая музыкантов в гостиницу. Но главное, что я запомнил, — это пустой зал и группа, играющая в полную силу, ярко и неистово, как перед стадионом. Потому, что они были ПРОФЕССИОНАЛЫ!

Я понял тогда, что профессионализм — это когда ты отвечаешь за качество своей работы независимо от количества зрителей и мнения окружающих. Когда ты работаешь честно и искренне потому, что не можешь иначе.

Потому, что ты — ПРОФЕССИОНАЛ!

79 дней до весны

13 декабря

ЛУЧШЕЕ — ВПЕРЕДИ

В 1963 году у Фрэнка Синатры похитили сына. Злоумышленники требовали двести сорок тысяч долларов наличными — по нынешним меркам с поправкой на инфляцию это около двух миллионов. Пока Фрэнк собирал эту сумму, каждые восемь часов он должен был звонить по телефону-автомату похитителям, для подтверждения, что сын еще жив. Если он не звонил в назначенное время, гангстеры угрожали лишить сына жизни. Телефонный звонок в те времена стоил десять центов.

Один раз, когда нужно было делать звонок, Синатра оказался на приеме у сенатора — он всегда был принят среди истеблишмента. И тут он понял, что у него нет десяти центов. Он стал спрашивать у людей в глянцевых смокингах и изящных вечерних платьях, не могли бы они одолжить ему монетку. В ответ ему протягивали купюры в двадцать, пятьдесят, сто долларов, но мелочь не звенела в карманах богачей.

Чудом Фрэнк нашел монетку у прислуги и успел позвонить. Ему не пришлось платить выкуп, через некоторое время его сын был освобожден полицией, но история про десять центов осталась с ним на всю жизнь. До самой смерти он носил с собой перевязанную скотчем стопку десятицентовых монет.

Согласно его завещанию к нему в гроб положили бутылку виски Jack Daniel’s, зажигалку Zippo и стопку этих самых монет.

На надгробии Фрэнка Синатры высечена замечательная надпись: «The best is yet to come».

78 дней до весны

14 декабря

НИ ФИГА МЫ НЕ БОГИ

Ни фига мы не боги. Неделю назад у нас заболела черепашка, которую мы недавно приютили. Придя домой, я хотел погладить ее, а она в ответ вытянула шею и зашипела, как маленький дракон, словно приветствуя меня. Я был потрясен, потому что считал этих животных вполне себе безмозглыми и бессловесными.

Реализм младшей дочери заставил обратиться к интернету, и нам стало понятно, что черепахи так делают, когда заболевают. Более того, когда у них уже начался отек легких — очень популярная среди этих милых пресмыкающихся болезнь, из-за нашего климата, транспортировки и плохого ухода.

Интернет быстро прописал лечение, и я отправился в ветеринарную аптеку. Девушка в аптеке была удивлена моим рассказом, что у нас заболела черепаха и мы хотим ее вылечить. Ее вопрос был короток и просвистел, как удар хлыста:

— Смысл?

А как еще поступить? Спокойно наблюдать, как у тебя на глазах умирает живое существо? Ведь мы — люди, мы — большие и сильные, мы изобрели антибиотики и еще кучу всего.

Мы с женой делали ей уколы, кормили через зонд, обрабатывали мазями, держали в руках, напитывая волшебной праной. Неужели мы не спасем маленькую черепашку, которая помещается в ладошке?

Нет! Черепашка умерла. Статистика с самого начала была против нас, сообщив, что только сорок процентов удается спасти даже при интенсивном лечении.

Но мы купили другую. Вот так! Мы чем-то похожи на богов! Только, не умея создавать, мы имеем возможность купить. Ведь можно купить себе новое живое существо за деньги! Можно даже ребенка выносить в чужой утробе и родить его чужой женщиной, дабы не отвлекаться по мелочам. Даже мужчина может родить себе ребенка! Честно! Я видел по телевизору!

Господи! До чего же мы могущественны! Мы летаем в космос и погружаемся на дно океана. Мы изобрели ядерную бомбу и вовсю экспериментируем с ДНК. Мы умеем любить, особенно когда это достойная для нас партия, и можем убить, если это способствует укреплению нашей национальной идеи.

Но спасти даже маленькую черепашку от смерти не можем.

Ни фига мы не боги. Думаю, нам нужно чаще вспоминать об этом.

77 дней до весны

15 декабря

ПЕРЕЛЕТНЫЕ ПТИЦЫ

В 2001 году я впервые оказался в Берлине. Вы помните две тысячи первый? Мобильный интернет только просыпался, и у меня была с собой огромная карта города (сложенная) и мобильный телефон, звонок по которому за границей стоил бешеных денег. Мне нужно было найти гостиницу подешевле.

Глядя на карту, я решил, что Alexanderplatz — это самый центр и мне просто не хватит денег на ночлег в этом районе. Я вышел на Zoologischer Garten, не подозревая, что это бывший центр Западного Берлина и самый дорогой район города. Нашел гостиницу за две трети остававшихся у меня денег, но силы уже кончались, и я переночевал там, отправив эсэмэску другу, чтобы он попробовал найти мне жилье подешевле.

Утром я получил сообщение, что за сто марок один наш соотечественник сдает комнату с завтраком. Ужин с борщом — в качестве бонуса. Леонид Григорьевич был найден через сеть FIDO, если кто помнит, что это такое. Его сын-айтишник уже перебрался в США, но родители обосновались в Берлине.

— Меня не так давно спросили: тянет ли меня на родину? А я ответил, что за пятнадцать лет, что живу здесь, у меня даже ни разу не появилось желания прилететь и посмотреть, как у вас там!

Меня укололо это «как у вас там», но я не подал вида. До шестидесяти лет он прожил в Харькове. Никогда не вступал ни в комсомол, ни в КПСС. Был остер на язык, но ему многое прощали. Он был слишком хорошим хирургом, и даже властям было проще не обращать внимания на диссидента. А вдруг попадешь к нему на стол?

— Еврейская жена, молодой человек, не роскошь, а средство передвижения, — объяснял он мне, каким образом здесь оказался.

С тем же упоением, с которым многие коллекционировали пластинки Beatles или Led Zeppelin, он собирал альбомы сюрреалистов, тратя на это огромные по тем временам деньги. Показал мне коллекцию, привезенную из Советского Союза.

— Предатель? — удивлялся Леонид Григорьевич. — Никогда! Всю жизнь я верил только в себя и свою профессию. А предать можно только то, во что ты веришь.

Мы больше никогда не виделись, но я часто вспоминаю о нем. Любая картина Магритта теперь напоминает мне о тех двух днях в Шарлоттенбурге.

— Я благодарен этой стране за то, что мне позволили жить здесь, не требуя ни любви, ни идеологической верности взамен. А любовь — она ведь такая! Чем меньше ее требуешь, тем больше получаешь.

Предать можно только то, во что ты веришь.

76 дней до весны

16 декабря

БУТЛЕГЕРЫ

Меня разбудил звонок в дверь. За порогом стоял мой друг Митя.

Антиалкогольная война президента Горбачева против советского народа была в самом разгаре. Даже вместо обычного технического спирта на Северный флот поставляли какую-то желто-зеленую жидкость, жутко пахнущую резиной. С ней, конечно, научились обращаться, прогоняя через фильтр от противогаза, но фильтров не хватало. После двух-трех циклов очистки резинового спирта фильтр взрывался.

Некоторые предприимчивые граждане закрытого гарнизона гнали самогон и продавали его по двадцать пять рублей за бутылку. Особенно ценен был этот напиток ночью, когда компания выпивала все, что было приготовлено на вечер, и жаждала еще чуть-чуть.

Митя достал из кармана бутылку. Это была литовская сорокаградусная горькая настойка «Lietuvishka Kristaline», которую каким-то чудом завезли в «Военторг».

— Деньги есть? — спросил он с порога.

Я пересчитал, сколько у меня оставалось, Митя достал свои сбережения. Нам хватало на ящик этого пойла. Это был стартовый капитал. Мы решили сделать бизнес и организовать нелегальную торговлю алкоголем. Иностранное слово «бутлегер» грело наши души, исполненные пиратского романтизма, и рождало невнятные ассоциации, отсылающие к джазу, блестящим черным автомобилям и прекрасным женщинам в декольтированных платьях.

Осталось разработать PR-кампанию, чтобы гарнизон узнал, что у Мити имеется ящик лиетувишки. Новости в закрытых городках разносятся быстро, и основная надежда была на сарафанное радио.

Я пришел к нему около восьми вечера. Под столом стоял ящик настойки. Мы решили попробовать, достойного ли качества товар и не будет ли нам стыдно перед покупателями.

Раздался звонок в дверь. Это был наш сослуживец по прозвищу Ибрагим. Конечно, мы пригласили его на дегустацию, в надежде, что он по достоинству оценит качество товара и сообщит целевой аудитории, где можно найти его в ночное время.

Ибрагим был в восторге от вкусовых качеств напитка и уходить не спешил. Снова звонок. Пришел Конь. За ним пришел Глеб, Петя и Коля. Пришлось достать вторую бутылку, а за ней и третью. Никто не уходил, и, стало быть, сарафанное радио не имело возможности разнести нашу новость по поселку. Когда в квартире собралось человек десять, мы поняли, что наш бизнес обречен.

Стартап оказался неудачным. К утру настойка закончилась, а бизнес так и не начался. Но мы ведь прекрасно провели время, согласились мы с Митей, а значит и день прожит не зря. Скоро ведь будет зарплата, и мы сможем начать бизнес с нуля.

Дожив до зарплаты, мы встретились, чтобы обсудить нашу бизнес-идею, и единогласно решили, что зарабатывать на святом мы себе позволить не можем. Ведь мы сами бывали клиентами этих ночных «бутлегеров» и знали, что это люди бессовестные, безжалостные и бессердечные, а наши убеждения, признающие право интеллектуала выпить в любое время суток, не могут стать основой корпоративной культуры для такого бизнеса.

Ведь самое главное в бизнесе — это ценности людей, объединившие их во имя служения обществу. Если это не так, бизнес быстро пойдет ко дну.

75 дней до весны

17 декабря

ПОТЕНЦИАЛ СОЗЕРЦАТЕЛЬНОСТИ

В Александровском саду живет человек. Я почти всегда встречаю его во время пробежек. Круглосуточно, каждый день, в любое время года он сидит или спит на скамейке ближе к Дворцовой площади. У него масса приспособлений, позволяющих не замерзнуть даже зимой. Да, он никуда не уходил даже в позапрошлом году, когда температура в Петербурге падала до минус двадцати.

Чаще всего он смотрит невидящим взглядом прямо перед собой, и некоторое время я думал, что он безумен. Но однажды я застал его слушающим приемник. В другой раз он разговаривал со своим коллегой-бродягой. Я ни разу не видел его выпивающим. И, скорее всего, рассудок его на месте. Что заставило его оказаться здесь и жить вот так?

Мой приятель однажды возвращался из паломничества в Псково-Печерский монастырь. Там он познакомился с женщиной, которая вышла замуж за немца и переехала жить в Германию. Она не была сильно набожна, пока жила в нашей стране, но чужбина заставила ее искать поддержки в церкви.

Они подошли к остановке автобуса, который должен был отвезти их в Псков. На скамейке лежал бродяга. Он был волосат, грязен и неухожен. Глаза его смотрели сквозь них в простирающийся по другую сторону дороги пейзаж. Люди не мешали ему в его занятии — он не замечал их, как и мы стараемся не замечать бродяг.

Полная благочестия женщина поделилась своим негодованием. Вот ведь лежит человек, до которого никому нет дела, а ведь социальные службы, добрые люди, его родные должны принять участие в его судьбе! Помочь ему найти работу, дом, определиться с социальной принадлежностью, завести семью! (Мне почему-то захотелось добавить: взять ипотеку, кредит на машину, купить путевку в Турцию…)

— Это возможно, — ответил приятель. — Но есть риск, что человек не сумеет реализовать заложенный в него потенциал созерцательности и жизнь окажется насыщенной событиями, но лишенной для него смысла.

— Какого еще смысла? — удивилась женщина.

— Смысла присутствия в мире без участия в его процессах.

Многие святые-юродивые выглядели не лучше тех, кого ныне принято называть бомжами. И ведь есть такие люди по всему миру. И не каждый из них безумен.

Может, именно они могут научить нас, как жить сегодняшним днем, не заботясь о дне завтрашнем? Без тревог, страхов, волнений и переживаний…

А весной всем станет теплее.

74 дня до весны

18 декабря

ДЕГРАДАЦИЯ МЕЧТЫ

Способность мечтать и ставить цели — то немногое, что отличает нас от животных.

Костя вырос в небогатой семье. Когда ему исполнилось четырнадцать и мимо него пронесся одноклассник на мопеде «Рига-16», он понял, какой подарок хотел бы получить на день рождения. Костя знал, что семья не сумеет выкроить из бюджета такую сумму, и ждал летних каникул, чтобы подработать.

Ему удалось устроиться на почту. Он разносил телеграммы и поздравительные открытки. Получив первую зарплату, Костя понял, что если будет продолжать в том же темпе, то денег не хватит. Четырнадцатилетнего подростка не имели право поставить работать в две смены, и пришлось умолять начальника нарушить закон, рассказав ему про свою мечту. Начальник пошел навстречу.

Целые дни Костя проводил на ногах, стирая их в кровь. Вечером он валился на кровать и моментально засыпал. Ему перестали сниться сны. Даже вожделенный мопед не появлялся в ночных грезах.

Через два с половиной месяца работы в две смены Костя набрал нужную сумму. Он с гордостью принес ее на семейный совет, собранный для обсуждения вопроса о появлении в семье молодого байкера. Взрослые выступали по очереди и сошлись во мнении, что мопед может стать слишком опасным увлечением для подростка и причинить вред здоровью их единственному и любимому сыну. Костя был послушным сыном, любил своих родителей и уважал мнение семейного совета.

Но почему бы на эти деньги, подумал семейный совет, им с мамой не съездить в столицу нашей родины Москву? Это ли не чудесный подарок на день рождения?

Они приехали в Москву, гуляли по Красной площади, покупали мороженое «Лакомка» и шоколад «Вдохновение», ходили в планетарий и Третьяковскую галерею. На очереди было посещение знаменитого московского зоопарка.

Это был самый большой зоопарк в стране. В советские времена в нем жили даже слоны. Понаблюдав за птицами и обезьянами, они с мамой подошли к слоновьему вольеру в тот редкий момент, когда слон вспомнил про продолжение рода и забрался на слониху. Редчайшее зрелище совокупляющихся слонов собрало вокруг вольера целую толпу. Люди восхищенно молчали, а Костя стоял и думал: «И ради этого я угробил свои летние каникулы?»

73 дня до весны

19 декабря

ХОТЯ БЫ ПОПРОБУЮ

Часто вспоминается мне бесценное творение Кена Кизи и одноименный фильм, снятый великим Милошем Форманом, «Пролетая над кукушкиным гнездом». Атмосфера сумасшествия пронизывает воздух. Я слышал, что психические заболевания могут быть индуцированы пребыванием в обществе сумасшедших. Но меня не берет. Я могу смотреть телевизор день напролет, но меня не берет. Вру, я не смотрю телевизор день напролет. Может, потому и не берет?

Хулиган Макмерфи, которого в фильме непередаваемо играет Джек Николсон, пытается оторвать от пола душевую установку, чтобы выбить зарешеченное окно. Вы помните? На укоризну окружающих психов, уверяющих, что у него ничего не получится, он с глубокой грустью и первыми нотками отчаяния в голосе произносит:

— Черт возьми! Но я-то хоть попробовал!

Именно таким образом и покинет клинику Вождь. Если не получилось у Макмерфи, получится у кого-то другого. Кто-то должен подать пример. Кто-то должен показать, где тут выход. Кто-то должен пробовать! И кто, если не я? Неужели я отдам кому-нибудь свое право пробовать?

Право ошибаться всегда идет рука об руку с правом побеждать. Отказавшись пробовать, я откажусь и от права выигрывать. Поэтому я буду пробовать! И каждый день я буду искать историю, которая помогла бы нам дожить до весны.

И я обязательно пойду на выборы, даже несмотря на то, что результат их вроде бы известен. Но я попробую его изменить! Я хотя бы попробую.

Я помню, что там, с той стороны решетки, свобода! А над этим серым небом всегда светит солнце.

72 дня до весны

20 декабря

СФИНКС

Меня распирает от знаний. Я получил их столько, что хватило бы на несколько жизней людей позапрошлого века. У меня на телефоне восемьдесят семь гигабайтов музыки, и каждую композицию я узнаю с первого аккорда. Я меряю музыку уже не количеством произведений, а единицами измерения информации. Святой Леннон плюнул бы мне в лицо после этого.

Я как-то читал, что в одном воскресном номере «New York Times» содержится столько информации, сколько человек во времена Моисея получал за всю жизнь.

Способны ли знания сделать человека счастливым? Все чаще я ощущаю себя сфинксом, который страшен тем, что у него тело животного, но еще страшнее оттого, что у него голова человека. Сфинкса считают мудрым и загадочным, забывая, что он задавал пойманным путникам лишь одну идиотскую загадку.

Пару лет назад я обратил внимание, что отвечаю людям, приносящим мне свежие новости, вопросом:

— Зачем мне это знание?

Я понял, что многого просто не хочу знать. Знание само по себе ничего не дает. Только практическое применение дарит ему смысл. Изучение свойств атома казалось совершенно бесполезным занятием до тех пор, пока ядерные бомбы не упали на Хиросиму и Нагасаки и мир наконец не сумел оценить по достоинству знания гениев физики. «Это — полезное знание», — решил мир, и появились ядерные державы.

Ауробиндо Гхош писал (цитата неточная), что еще один шаг наверх должен иметь целью получение силы, которая позволит нам спуститься на один шаг вниз. Мы изучаем законы квантовой физики, не изучив при этом законы морали и нравственности.

Я бы с удовольствием научился забывать. Провести бы инвентаризацию памяти, выбросить хлам и оставить только нужное. Но тогда это уже буду не я, это будет кто-то совершенно другой, какая-то зверушка непонятная, типа сфинкса, угрюмо бредущая к весне с непроницаемым человеческим лицом на зверином теле.

71 день до весны

21 декабря

САМАЯ ДЛИННАЯ НОЧЬ

Сегодня самая длинная ночь в году. Зимнее солнцестояние. Завтра день начнет прибавлять минуты и будет расти до тех пор, пока не расцветет в торжестве белых ночей.

За полярным кругом в это время солнце не поднимается выше уровня горизонта. Оно находится ниже его на двенадцать градусов. Днем наступает что-то вроде сумерек, а потом свет гаснет. В полярный день наоборот. Солнце вообще не садится. Полярный день угнетал меня сильнее, чем полярная ночь. Я закрывал окна шерстяными одеялами, но не мог заснуть, ощущая жаркое дыхание солнца даже сквозь них.

В это время Митя исправлял текст объявлений на дверях домов. Объявления призывали горожан во время холодов держать двери закрытыми, убеждая: «Берегите тепло!»

«Берегите темно!» — исправлял Митя и по-детски радовался шутке, несмотря на погоны капитан-лейтенанта на плечах.

А я сейчас хочу попросить вас: берегите светло! Его сейчас крайне мало. Вы ведь сами видите, как светает только к десяти утра, а в четыре уже начинаются сумерки. Берегите светло.

Берегите светло внутри вас.

Я открою секрет. Тьмы вообще не существует! Любая темнота — просто отсутствие света, любой холод — лишь отсутствие тепла. А свет — он всегда есть. Как снаружи, так и внутри. Бывает, что-то заслоняет его, — Тогда можно убрать этот предмет, отойти в сторону или просто подождать. Пока Земля крутится, всегда есть надежда. Свет вернется, и мы продолжим сиять. Мы будем сиять, освещая путь себе и согревая теплом людей, окружающих нас.

Я вспомнил апостола Матфея: «…если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?»

Я не понимаю последнюю фразу. Я понимаю другую: «Бог есть свет, и в Нем нет никакой тьмы!»

Берегите светло!

70 дней до весны

22 декабря

МЫ НЕ В САМОЛЕТЕ

В Индии говорят, что каждый человек человеку не друг, не брат, не жена, но учитель.