Родилась в Москве в семье музыкантов в 1964. Занималась в студии «ЛУЧ» Игоря Волгина. Закончила Литинститут им. А. М. Горького. Член СП РФ, руководитель детской коллегии Международной академии «Русский слог». Лауреат Всероссийского конкурса «Остафьевский Родник» 2022—23 гг. Лонг-лист премии «Гипертекст» за пьесу в стихах «Тепло Севера», а также лонг-лист конкурса-фэнтези «Миры за стеной» издательства «Никея» за повесть-фэнтези «Шнырлики-Охотники за мечтой» (в соавторстве с О. Степченко).
«Цветок Декабриста» – история о тотальном одиночестве, и о том, как одно неправильное действие ломает всю жизнь героя. Многоголосье сущностей в голове Петра Матвеевича подчиняет его собственной воле, приводя к последнему шагу - в шахту лифта. «Мусорное Счастье»– история парня и девушки, нашедших на мусорке ничейные, халявные деньги, ставшие невольной причиной разрыва пары, (точнее, бегства Юрика). «Пусть будет Он» – диалогичный монолог, или ироничная мини-пьеска о том, как одна из подруг( бедная), но не лишённая писательской жилки, пытается рассказать богатой подруге о своём непутёвом муже-пьянице, но так, чтобы та не догадалась, о ком идёт речь: «Как он на морду? Да ничё так! Хошь честно, урод уродом, но улыбка, если зубы, конечно, вставить, и глаза большие, когда трезвый, наверное. Он на бровях, на рогах когда – страшный, хамский, значительный». «Ведро» – рассказ о муках совести топящего новорожденных котят, деда, каждый раз исповедующего свой грех и совершающего его по новой, и о его ни в чём не подозревающей внучке. «Завтра в космос», «Под кустом чёрной смородины», «Рыбина» и «Кресло де Голя» – объединены темой детства. «Завтра в Космос» – миниатюра о взрослении девочки с душой пацана, ни за что не желающей расставаться с любимой космической темой, тогда как ей «завтра в школу». «Ключ на старт! Отошла первая ступень ракетоносителя. Счёт пошёл на секунды: «Он сказал, поехали, и махнул рукой…» Махни папе ручкой! Папа спит? Тогда в бок пихни, нежненько, чтоб не храпел за штурвалом». «Рыбина» – коротенькая зарисовка. Сценка из советского детства героини ,история зарождения страха как такового, в частности, и страха перед турникетами, оставшаяся на всю её жизнь. «Под кустом чёрной смородины» – история дачных событий с дневниками космоиследователей, и другими важными экспериментами детства, рассказанные с позиции 10-тилетней девочки. «Кресло де Голя» – тоже воспоминания детства на той же дачи, но это рассказ имеет драматическую составляющую. Здесь тема детства переплетается с темой любви тёти и дяди героини, а также с темой смерти Васи, «безголосого певца любви к своей Ирине». « Дед Васины гвозди заржавели внутри стен дома, планомерно съедаемого жучком, срослись с ним в одно; маки на кресле вытерлись, став калькой с самих себя; когти имперских львов сточились от стуканья детской обуви, и, не успела Ирина и глазом моргнуть, как уже и их с Васей дети выросли, а потом, совсем для неё невидимо, и дети детей, которые в свою очередь опять торопились стареть. И во всей этой широкой картине совсем не оставалось ни места, ни, что ли, времени для осознания мужниной смерти». В финале этой истории, Ирина, унаследовавшая от мужа василько-львиное кресло, кресло главы семьи, находит в себе новые силы, давая отмашку к началу праздника, побеждая любовью смерть! Рассказ «Одеяло» – ременисценция на тему Адама и Евы нашего времени. В то время, как Он и Она спят под одним одеялом, рассказчик и интерпретатор жизни пары, змей искуситель не дремлет: «Нога из-под надгробия одеял в поисках воздуха. Подышала и нырк, обратно, в меж простынную западню. Ляг, отдохни. Накрутившись в жаровне страстей, поостынь под снежком одеяльного холофайбера. Втяни носом души аромат его с лёгкой отдушкой Ваниша. Чуешь, в чём счастьишко?» «Двадцать семь ступенек» – рассказ о 80-ых, когда молодой беременной женщине приходилось подрабатывать, «выгуливая», и практически вешая на себя еле передвигающуюся старушку-немку НатРуд - Наталью Рудольфовну. «Лужа, это ужас, лужа– незапланированное. Водомоина распласталась от подъезда до самой арки. Свернуть – невозможно. Но если цель –дышать, идти и дышать, добраться, доползти, доплыть туда, где маячит сырная арка, где выход. Глотнуть несвежего воздуха. У-ууу, там что-то шумит, колышется страшно, машины ли, люди, неведомое. Дойти, высунуться, как мыши, из норки-арки, и в путь. Нет, мы не мыши, кроты. Вернуться домой. По лестнице в двадцать семь ступенек, съеденных человечьими ногами». И только после тихого ухода старушки, оставившей всем, кого она знала «безвозвратный кредит», героиня в состоянии оценить чуткую душу НатРуд. Рассказ «Томкино время» – история героини, с болью осознающей своё старение. Здесь, как и в «Цветке Декабриста», использован приём полифонизма, (несколько «потоков сознаний»), но в отличие от голосов «тёмных сущностей», донимающих Петра Матвеича, в «Томкином времени» Анне Старостиной помогают «светлые силы», подготавливающие героиню не к смерти, а к «переходу». «…под капюшоном ангела – белый снег, похожий на свет, возвестивший о празднестве Перехода; о том, что им нужно лететь с этим небесным снегом, летящим вверх: Знать бы …, сколько там у них теперь придётся платить за Свет?»
22 мая 2020 г.Из дневника Эдвина Торнслипта: «Да…, забыл пояснить… Вы, наверное, не знаете… Единицы времени на плато - МАХ, ЛЁТ и ХОД сопоставимы с вашими СЕКУНДОЙ, МИНУТОЙ и ЧАСОМ. По меркам крылатых МАХ равен одному маху крыльями; ЛЁТ – одному перелёту от ЗИЯЮЩЕЙ ВПАДИНЫ до ПРИЧЁСАННОГ ЛЕСА; а ХОД – одному пешему переходу («ХОДУ») эльфа или гнома по тому же маршруту». Итак, старинные часы Торнслипта показывали «без лёта», то есть без минуты двенадцать. Когда стрелка сравнялась с двенадцатью, Эдвин с Босей впихнули мешок в ближайшую нишу; потом, не сговариваясь, втолкнули его обладателя просвет люка. *** Гном вздрогнул и потёр мягкое место. Он сидел на своём мешке и недоумённо оглядывался. А ведь мгновенье назад куда-то стремглав летел! - И как я снова не ободрался? – удивился Блум, с трудом поднимаясь на ноги. - Эдька! Боська! Где вы??? В этот момент на его голову рухнули остальные члены команды. - Ой! Такой же точно тоннель! Ну, всё сходится, даже мешок! – воскликнула гусеничная, обвиваясь вокруг него. - Странно. Мы же мешок припрятата…, то есть, не взяли! – задумался Эдвин, – откуда же он здесь взялся, если только это не… – Если это не другой тоннель?!? – присвистнул от удивления гном. – …Или другой мешок, что было б куда полезней! Эльф, привыкший всё проверять на себе, поспешил к выходу (читай: «ко входу»). Внизу копошились тирлины, растаскивающие увязшего в трясине дракона: как тогда, когда они только входили в Лаз. Из дневника Эдвина Торнслипта: «И тут я заметил, что потерял свои малёхи (МахоЛётоХоды). Поспешив к месту нашего с Босей приземления, я к счастью, сразу нашёл свои карманные, ярко блеснувшие около люка… Неужто разбились? Подняв, я их не сразу …узнал…, настолько они изменились. Верней, то, что я раньше считал хОдовым(по-вашему, часовым) механизмом, было их верхней видимой частью. При падении, раскрылась их внутренняя, тайная часть. Три прозрачных кольца-тоннеля, кольца -циферблата, с выпуклыми стёклами, помещённые один в другой показывали каждый - своё ВРЕМЯ, причём, безо всяких стрелок - при помощи крошек жучков, вроде тех, что мы видели. Механические дульгики нежно светились, переползая от цифры к цифре, каждый по своему кольцу». Открыв часы со стороны тайника и понаблюдав за мини дульгиками, Эдд понял, что… время СРЕДНЕГО кольца совпадает с НАСТОЯЩИМ МОМЕНТОМ; время НИЖНЕГО опаздывает на три ЧАСА, тогда как ВРЕМЯ ВЕРХНЕГО убегает на те же ТРИ ЧАСА вперёд. – Перед нами чудо-прибор, способный показывать не только НАСТОЯЩЕЕ время, но также время ПРОШЛОЕ и БУДУЩЕЕ! – с достоинством произнёс Торнслипт. – Смотрите! Верхние кольца заволокло дымком, а дульгик нижнего показывает на ТРИ ХОДА раньше… - А по-простому можно? – пролепетала Бося. – Конечно, – кивнул умник. - По-видимому мы упали, то есть попали в прошлое, на три хода до этого… То есть, на три часа. - Я знал…, я чувствовал! – по привычке выкрикнул Блум. – Это я дедуктивно-интуитивная, а не ты! Это я что-то такое чувствовала! - прошелестела Бося, отрешённо спросив. - Мы, что, в чьём-то прошлом? – Судя по всему, да, – ответил Эдвин. – Но ни в чьём-то, друзья, а в нашем. Значит, что у нас под ногами должен быть аналогичный люк! Посветив на землю, они, и, правда, обнаружили точно такой же камень; а под ним такой же люк, точную копию первого! Сквозь небольшую щель просачивался знакомый бледно-зелёный свет. - Те же и независимые светоносные существа! – воскликнула Бося. – А прикольно было бы здесь в бабочку превратиться, такой…, окружённой волшебным сиянием! И Бося с Эдвином уговорили Блума рискнуть и прыгнуть во второй раз.
22 мая 2020 г.Из дневника Эдвина Торнслипта: «На следующее утро, несмотря на сломанный транспорт и иссякающие запасы провизии, настроение всей нашей четвёрки улучшилось. Глиняные Копи мало чем отличались от Затхлого Болотца. Здесь так же царил запах сероводорода, но было значительно больше сухих не тронутых топью мест». Прокопавшись с телегой до вечера, и в результате разобрав её на составляющие, Эдвин заговорщически подмигнул Босе! На этот раз ему удалось установить Священную Пуговицу в самом центре своей композиции. - Вот вам и катапульта! – воскликнул Торнслипт, представляя изобретение товарищам. - Блум надавит мешком с одной стороны, плюс сработает, замешанный по старому рецепту, болотный ил, и мы заставим это чудо взлететь! Только ил этот сильно жидкий. – Он немного поковырялся палкой в чернильно-зелёной жиже; затем пристально поглядел на Птеру, всё ещё сидевшую на кочке с завязанным клювом. Та обиженно замычала. - Фу, бяка какая! – сороконожка подозрительно покосилась на пузырящуюся поверхность. - Набирать будем все, а мешать, ты, Босильда! – с гордостью первооткрывателя произнёс Эдвин. - Кому именно нужно мешать?!? – переспросила та. - У тебя вон сколько лапок; не многовато ли для гусеницы?!?- поддел её Блум. - А я и есть лапково-гусеничная собака! – обиженно возразила Бося. – Для труднопроходимых территорий. Могу, стать танково-лапковой. – Она показала, как это будет выглядеть, свернувшись калачиком и быстро-быстро перебирая всеми своими ножками. - Спасибо, не надо, – деликатно возразил эльф. – Лучше замеси-ка нам глину до густоты сметаны. Лягушки тебе помогут. – Он подмигнул двум земноводным, с готовностью кивнувшим ему в ответ. - Ну и ну, – фыркнул Блум. – Как можно сравнивать белую, чистую сметанку с этой зловонно-помоечной зелёною гадостью. - Друзья мои, это действительно, что ни на есть самый обычный, зелёный ил, – успокоил всех Эдвин. – Именно здесь проходит граница болота и копей. Мы слепим большие глиняные шары для важного эксперимента: катапультирования Птеры…. Сама она не взлетит, а нам её до шахт вовек не дотащить! - А нельзя не месить? Просто положить иловые шары в мешок, да и…, – спросила сороконожка. - Можно было бы! – почти согласился Эдвин. – Если бы у нас был мешок и шары! Но их, увы, нет! Зато есть твои гусиные, то бишь, гусеничные лапки! - Вот и меси! – подлил «масла в огонь» Блум. Птера только тихо постанывала в траве. -Жалко её, эту птицу! – сказал Эдд. - Но ничего не попишешь! Крылья-то ей никто не связывал! – Он для приличия помолчал. - Итак, приготовились к запуску. Эдд произвёл серию манипуляций, и высушил круглые шары на кочке, на что ушло ещё целых два дня…. - Надо бы её покормить! – предложил Блум, с аппетитом уплетающий последний сэндвич. - Хоть чисто символически. - Надо бы, да нечем! - согласился Эдд, догрызающий сухофрукт. - Такое она не скушает, даже через трубочку! - А давайте я за камешками на дно нырну! – предложила смелая Боська, которой и кусок в горло не лез. – Она ж меня тоже спасла однажды. Сил моих нет терпеть её муки! - Только с каменюками она сразу же не взлетит! – заметил Блум. - Лучше бы после покормить. Ну да ладно! Видно, настало время собирать камни! – сказал эльф, посмотрев на Босю. - Нырнуть ныряй, но я к тебе верёвку с грузом привяжу, чтоб не всплыла, ну, то есть, чтоб быстрее под воду ушла! – Поправился Торнслипт. - Бедная моя собачка водоплавающая! Чаще греби ушами. Ах, да, у тебя ж ножек сколько! – всплеснул ручками Блум. Они привязали верёвку к счастливой пуговице; от неё, к катапульте, и девушка пошла на погружение. Бося прикрыла глазки. Не было ни верха, ни низа. Вот мимо проплыла жирная пиявка. Какая же тут грязища! Ныряльщица коснулись липкого дна, когда воздух почти закончился. Половина ножек цепляла камни со дна, тогда как другая судорожно пыталась от него оттолкнуться. Не представляю, умеют ли другие гусеницы нырять, но наша, по всей видимости, не умела! Зато, вскоре выяснилось, что она прекрасно умела тонуть. Что-то неумолимо тянуло Босеньку вниз. Сороконожка позабыла про глиняный шарик-грузило, привязанный к её шейке: самый мелкий из тех, что сумел отлить эльф. На этом все мысли кончились, в глазах потемнело, и силы оставили несчастное насекомое. Вдруг камень сам собой отцепился; чьи-то руки подхватили длинное тело сороконожки, и рванули наверх. Когда она открыла глаза, то увидела склонившуюся к ней жуткую зелёную морду. Бося вскрикнула, но вместо крика изо рта вырвался мутный поток воды. Морда отряхнулась, сказав: -Ведь мы с тобой монстрики, Босильда?!? - это был похожий на водяного отважно бросившейся за ней, и от того чёрно-зелёный гном. -Блумчик, мальчик, спа-си-бо тебе! – рыдала Бося, сплёвывая противный ил. -И вам мерсибо! – радовалась освобождённая, издавая зобом гортанные звуки. Камушки, вытертые о травку, оказались ужасно сытными. – Кстати, здесь, под кочкой я нашла вам источник. – Птера глотнула из кувшина, и громко икнула. – Ну что, мучители, рвём когти до шахты?!?
22 мая 2020 г.Из дневника Эдвина Торнслипта: «А мы всё брели сквозь Тирлин Бор в сторону Океана Невозможности, огибая дороги и густо населённые места. Когда, наконец, впереди забрезжила уютная полянка, мы решили сделать привал». - Хочу рассказать вам нечто пикантное! – сказала Птера, блаженно потягиваясь в возке. - Про роман с журавлём мы слыхали, а тайну Тирлинского Лох-Несса ты нам ещё надеюсь, откроешь! – расхохотался Блум, загоравший на травке. - Да нет же! Романы тут не при чём! – Птеропопия возбуждённо застрекотала клювом. – Вот ты, Эддик, можешь летать, но не хочешь, то есть, любишь? Блумик, и ты, Босик, наоборот - хотите летать, но не можете?!? - Она решила поразмять ноги и теперь расхаживала по поляне, выпучив белый живот, опушенный тёмными перьями. - Пока не можем, – уточнил Блум. – Но всё это поправимо! - Не понимаю, к чему ты клонишь, – нахмурился Эдвин. – Снова-здорово…, – поморщилась Бося. - К тому самому и клоню, – Птера громко высморкалась в платок. – Я… просто обожаю летать, но…, но…. - Не вижу логики…, - пожала плечами так называемая гусеница. - Но я обожаю махать крыльями, круто рулить хвостом, а если придётся, и от погони уйти! Ископаемая попыталась взлететь, что у неё не очень-то получилось, так как размах крыльев, сбивших с Блума колпак, был слишком велик для этой затеи. - И это всё? – возмутился тирлин, поднимая с земли головным убор. - Нет, не всё! – заорала Попия, стряхивая с крыльев репейник. – Люблю входить в штопор у самой земли; закрыв глаза бросаться со скалы в океан и делать другие глупости! – Стрекотала она. -Птицу буквально распирало от собственной отваги и наглости! - Бросаться…, даже если там нет океана?!? – удивлённо присвистнул эльф. - Про глупости я тебе особенно верю! – хмыкнула Бося, чьи пёсьи ушки сотрясались от смеха. -…Но иногда, по пятницам, после сладкого и большого умственного труда у меня просто напрочь съезжает крыша! Это наследственное! – всхлипнула Птера, не реагируя на провокации. – Потому-то я тогда и врезалась в Облаколёт твоей крёстной! – Закончила она, виновато глядя на Торнслипта и компанию. – Теперь решайте, что делать с пернатой, я вас предупредила! – Ископаемая нервно закрутилась на месте, кое-как укладываясь в возке. Из дневника Эдвина Торнслипта: «Наступил вечер, звёзды проели тьму, и причудливые тени легли на поляну, а мы сидели вокруг костра, делясь впечатлениями от прошедшего дня». - Чую своим интуитивно-дедуктивным чутьём, что Птерка не просто так в штопор входит, – сонно пробормотала Бося, оплетая колесо-пуговицу. – Что-то монстриху тянет вниз! Только вот что?!? - но кажется, её никто не расслышал.
22 мая 2020 г.Из дневника Эдвина Торнслипта «Круглое Ухо ничуть не лукавил, предлагая мне заглянуть в «одно место». Не всю же жизнь ему, как обычному гному, долбить породу в промозглых шахтах?!? В блумовском тайнике хранились слитки золота, алмазы и изумруды чистой воды! А в глубине пещеры был припрятан его главный трофей: прекрасная и огромная жёлтая костяная пуговица с четырьмя почти сырными дырками, якобы «одолженная» Блумом у спящего великана. (Представляю себе, какие толстые нитки ему пришлось перерезать)?!? Пещера укрылась под валуном, незаметная с дороги и омываемая бурливым ручьём. Мы прыгали по камням, рискуя быть смытыми в воду». В какой-то момент толстяк Блум действительно поскользнулся, и летящему над кромкой воды эльфу с трудом удалось доволочь его до входа в пещеру. Когда же Эдд отдышался, Блум с недоверием взглянул на своего спасителя. -Ты так смотришь, Блум, будто… не доверяешь мне? – удивился Эдд. -Кому нынче можно довериться? – проворчал тирлин, одной части которого было стыдно, тогда как вторая, вредная часть заставляла его ворчать. – Пашешь и пашешь как каторжный, а потом приходит твой лучший друг, и…. -Мы ведь и, правда, друзья…, с детства, можно сказать, с рождения??? И всё у нас было поровну! - потрясённо воскликнул Эдвин. -Всё, да не всё, Торнслипт, – буркнул Блум, косясь на синие крылья Эдвина. – Не видал я таких, на которых бы это не действовало?!? За слитки с алмазами свою тирлинскую бабушку сдадут; не то, что друга! –Опять ты за своё! Думаешь, я в это дело из-за твоих цацек ввязался?! – всерьёз возмутился друг, направляясь к выходу из пещеры. -Из-за чего же ещё! – ляпнул Блум. – Стой, кому говорю! – В отчаянье крикнул он, заметив, что тот уходит. -Тебя этому тоже бабушка научила? – с горечью спросил Эдд, останавливаясь у выхода. Нельзя сказать, что тирлинская бабушка учила внука именно этому! Но, похоже, вредный характер передался именно по её линии! Наконец, они разобрались с драгоценностями, отложив в мешок самые лучшие: должные, по мнению Блума, непременно покорить фею. И богач Круглое Ухо и предложил Эдвину оставить себе что-то на память. И эльф выбрал, что бы вы думали? Ту самую жёлтую пуговицу! -Хочешь показаться скромнягой, Эдди?!?! Я не жлоблюсь! Бери слиток, или вон тот рубин, или этот алмаз…. -Прости, но меня уже тошнит от твоих алмазов! – замотал головой Эдд, возвращаясь обратно. - Я хочу именно её, Супер Пуговицу! Я сделаю из неё костяной щит! У каждого эльфа должен быть свой, пусть дырявый, но щит! Мало ли что? – Он заговорщически подмигнул синим, как и его крылья, глазом. -Посмотрите на этого чудака?!? – возмутился Блум. – Говорю ему, брось фурнитуру, и не позорься, она сюда случайно попала! – Паренёк осел на мшистые камни, не в силах справиться с трудной задачкой. Так они и пререкались до той поры, пока Блума не осенило, что пуговица непременно должна стать его гномичьим талисманом! (Уж не оттого ли, что именно её захотел Эдвин)?! Настырный гном попытался вытянуть трофей за торчащий конец нитки-каната; тогда как эльф ухватился за противоположный. Вдруг «нитка» зашевелилась, высвобождая пространство, шипя и змеясь в сторону выхода. -Здесь что-то не так, Круглое Ухо! – вздрогнул эльф, таращась на это «чудо». Как же удивились наши герои, пытаясь разглядеть выползшее к ним лохматое существо. -Гусеничная собака, Босильда! – представилось насекомое, моргая глазами, опушенными густыми ресницами. - Охраняю сокровища лучше всякой сигнализации. Лицензия есть, паспорт готовится!
22 мая 2020 г.Дорогие читатели... Уже после написания книги я узнала об удивительных совпадениях... Оказалось, что на Урале есть такое место-Тирлян, (очень похожее на фэнтезийное Тирлинское Плато), главной достопримечательностью которого является гигантское колесо (а в повести колесо-пуговица.) А гномы("чудь белоглазая" ) согласно поверьям издревле добыват руду,золото и алмазы...Ниже привожу документальную выдержку: Тирлянский (Тирлян) Автор: Павел Распопов Опубликовано: 21.06.2016 Поселок в живописной местности в горной части Башкирии. Расположен близ впадения реки Тирлян в реку Белую. Отсюда начинаются походы к живописным Инзерским Зубчаткам, напоминающим скалы из фильма «Аватар». На месте Тирлянского И.Б. Твердышевым и И.С. Мясниковым начиналось строительство железоделательного завода. Разрешение на строительство было выдано 12 декабря 1752 года. Однако река Тирлян оказалась маловодной, и строительство приостановили. А в потом планировавшийся завод перенесли на реку Белую, где возник Белорецк. В 1837 году Тирлянский завод стал одной из точек путешествия будущего императора Александра II, которого сопровождал В.А. Жуковский. В начале XX века через Тирлянский прошла узкоколейная железная дорога. Хотя еще в 1810 году здесь была запущена конно-колесная дорога между Белорецким и Тирлянским заводами. Кстати, на этой узкоколейке, неподалеку от Тирлянского, снимался эпизод приключенческого фильма «Золотая речка». Руины старинного завода являются главной достопримечательностью Тирляна. Особенно впечатляюще выглядит огромное колесо – привод, вращавший прокатные станы. Его диаметр 12 метров, вес – коло 100 тонн. Здания цеха, в котором оно находилось, уже нет, а колесо осталось – как памятник заводу. Колесо в Тирлянском
22 мая 2020 г.