Начало каждой новой главы пугало меня. Мне было трудно погружаться в потаенные уголки себя, чтобы наделить главного героя качествами, намекающими на основную проблему. Описывая героя, я подолгу не мог сдвинуться с места, пока не разрешал его внутренний конфликт. После завершения очередной главы я освобождался от бремени вымышленного самого себя и становился свободнее. Некоторые главы погружали меня в состояние депрессии на несколько лет, и, лишь опустившись до дна, история продолжалась.