Сейчас живем из прошлого в будущее, а жили бы наоборот? Сейчас мы мучаемся от того, что не знаем, как все будет. Через час, утром, завтра, через год. А так страдали бы от того, что знали, как все уже было. Вместо неизвестного завтра — уже прожитое вчера. Да, неизвестность пугает. А фатальная известность сводит с ума! Карма шиворот навыворот.

Сначала следствие — потом причина. Без шансов что-то исправить. Жизнь наоборот, где все трижды известно наперед.

Тот, кто проснулся знаменитым — начнет обратный путь к бесславию. Тот, кто оказался старцем — начнет молодеть. Расставшиеся еще вчера люди вдруг с каждым днем обнаруживали бы большую любовь, страсть, нежность, симпатию, интерес, вплоть до дня первого поцелуя и взгляда.

Сейчас бы я знала, что завтра я проснусь и не высплюсь, сварю себе кофе, выйду на балкон, там будут кучевые облака, в 12 услышу звонок, потом пойдет дождь.

Наперед знала бы, кто предаст, кто свой. Отпадут планеры и тайминги. Исчезнет прогноз погоды. Ни к чему будут фотографии и архивы. Вместо эликсиров молодости, силикона и болезни Паркинсона — операции по удалению памяти. Не иметь память — роскошь, доступная избранным. Остальным дешевые таблетки от памяти на пару дней, чтобы напрочь забывать уже прожитое завтра. Вместо наркотиков.

Пусть хотя бы на один день все будет как в первый раз! Неизвестно! Неизвестно! Неизвестно! Не знать, не помнить, не догадываться.

Религии потеряют свою власть. Бог отойдет от дел. Вера и надежда будут стерты с лица Земли. Выиграет только любовь. Ведь теперь она больше не превращается в потребительскую пыль, а наоборот. Со дня расставания навсегда — начинается обратный отсчет, к тому самому дню, когда поцеловались впервые, увидели друг друга и захотели.

Нет, я хочу, чтобы все было неизвестно. Не знать, не помнить, не догадываться.

МАМЕ

Фотокарточка, над которой я всегда буду рыдать. Здесь две мои женщины. Мое начало и мое продолжение. Мам, это… как тебе сказать… Я тут иногда бываю резкой, без настроения, не разговорчивой, пасмурной, циничной и ветхой, нелюдимой, заледенелой, выцветшей что ли. Прям дурацкой такой дочерью. Но это все не специально, скоро пройдет.

Мама говорит, что меня она очень ждала. Я вторая, не по залету. Ей было 28, а я никак не рождалась в срок. У мамы шуба уже не застегивалась, живот преогромный. Десять месяцев беременности, начало марта 83-го года, квартира на Округ Галле, СССР за окном. Очереди, талоны, одевать нечего, все сами шили и вязали. А я никак не рождалась в срок.

Моя мама — это терпение и труд, которые все перетерли. Все беды, все трудности, все кризисы, развалы, распады, разводы, все плохие привычки отца, все проблемки и проблемища, все пересуды, перестройки, наши переходные возрасты.

Моя мама — это время, которое расставило все и всех на свои места. Моя мама — это побеждать без борьбы, заваривать черный чай, застилать свежее белье, говорить все как есть. Быть, оставаться, ждать.

Мама говорит, что ни один мужик не стоит слез, что надо любить себя, что правильный борщ приходит с годами, а любовь мужчины — это поступки и дела. И она всегда, ну, всегда оказывается права, знает заранее — кто плохой, кто хороший. Моя мама — это прощение всех и вся. Говорит, времени на обиды нет, сколько еще этой жизни осталось неизвестно.

Моя мама — это папа, мы с сестрой, три внучки и любимый внучок, жизнь, розы на даче, чистый пол, платья и каблук, воздух после дождя, понимание и принимание. Как говорит моя подруга «сейчас таких не делают».

Мама по ГОСТу. У нее божественные солянки, рыбные пироги, котлеты на пару и дичь в аджике. А когда она вот так улыбается, я превращаюсь в маленькую, мягкую, теплую и глазастую Лерку, смотрю на нее заворожено, аж сердце слышу как стучит. И стучит оно только потому, что когда-то ты меня захотела, намечтала, дождалась, выстояла, вытерпела, выносила. Я ее, для нее, из нее, за нее. А я иногда такая дурацкая дочь, ленюсь позвонить лишний раз, заехать просто так. К маме.

САМЫЙ ТОТ ЧЕЛОВЕК

Для тебя — это с которым можно уехать глубоко в лес, с вязанкой дров, наколотых им же, с пледом, под которым еще вчера валялись без сил, с мясом на скорую руку, с ребенком или детьми, в нелепых трико с начесом, а он еще спросит: «Может, тебе свои дать, теплее будет».

Самый тот человек для тебя — это с которым сидишь рядом, уставившись в одну точку, молчишь, сутулишься, щуришься от снега или дыма, такая обычная, с сухими губами, а потом вдруг зачем-то произносишь очевидное: «Хорошо-то как… просто сидеть вот так», на что он скажет: «Да, я тоже тебя люблю».

Самый тот человек для тебя — это который вдруг приносит плед и обматывает им твои ноги, хотя ты даже об этом не просила, а потом протягивает чашку пуэра из термоса, и вот ты укутанная с горячим чаем признаешь, что так действительно лучше и теплее.

Самый тот человек для тебя — это который будет ехать, но не признается куда, а потом раз, и ты оказываешься в какой-то зимней сказке с открытки, и сосны здесь именно такие, какими ты их описывала тогда. Под самое небо, ни души, и река в двух шагах.

Самый тот человек для тебя — это тот, который займет ребенка какими-то шишками и веточками, пока ты гуляешь по лесу одна и «в тишине», а по возвращении ребенок уже жарит зефир на палочке и счастлив.

Самый тот человек для тебя — это тот, который говорит: «Ты такая красивая в моей шапке», а шапка-то мужская, вся в катышках, дикого цвета и надета набекрень.

Самый тот человек для тебя — это с которым берешь стулья с кухни, фарфор, массивные ножи и вилки из набора, чтобы поесть в лесу, на морозе, с живого огня, но как будто дома за круглым столом, совмещаешь несовмещаемое ради таких секунд.

Самый тот человек для тебя — это тот, кто протянет тебе лучший кусок курятины со словами «Ешь, пока горячая, на морозе быстро остывает», а ты ешь на морозе и тебе так вкусно, что плакать хочется от счастья.

Самый тот человек для тебя — это тот, который подойдет тихо сзади, пока ты стоишь и смотришь как дурак на замерзшую реку, обнимет тихо своими крыльями, а ты почувствуешь себя в колыбели чего-то вечного, до последней капли, без слов, с одним дыханием, где тебе тепло и больше не хочется никуда, ничего, никого.

Шашлык и космос, да.

ПАПЕ

Папе 66 сегодня. Говорят, что женщины ищут своего отца во всех мужчинах. Ищут, находят, теряют, ищут снова. Не знаю, ищу ли я его или уже нашла, а может, никогда и не теряла.

Мой папа — это жесткая щетина с терпким запахом табака когда-то. Мой папа — это возвращаться домой, к детям, в семью, при любых обстоятельствах. Мой папа — это самолеты, аэропорты, новости и мат-перемат, когда депутаты новые законы издают. Мой папа — это метель, черное море и бахча. Дикий-домашний одновременно. Он рос где-то в украинском селе, в Днепропетровской области. Рос гадким утенком, худым, глазастым, белесым и некрасивым. А в семнадцать ушел из дома за мечтой и так и не вернулся обратно. Небо, самолеты — его мечта. Случайно оказался в Уфе, гулял по Проспекту Октября, а навстречу мама. Каштановые локоны, осиная талия, пухлые губы, а он в форме, красивый, спортивный, не местный, не как все здешние парни. Блондин с голубыми глазами и фамилия заграничная, импортная. Говорит, что пили портвейн три семерки, везде занимались советским сексом и были счастливы.

Мой папа — это такая любовь, которая ну никак не проговаривается, не показывается, но ты знаешь, с детства знаешь, где бы, что бы, с кем бы ты ни — за тебя убить готовы. Он так и говорит: «Мне проще этому козлу голову открутить и в тюрьму сесть, чем видеть твои слезы, поняла?». Мой папа — это ружья, ножи, сети, добыча, улов, плоть, материя, животная сила, мой тотем, мой лес, в который могу уходить. В шестьдесят лет сказал как-то за чаем: «Жизнь прошла так быстро, раз и все! Только вот все начиналось, а уже… Поэтому ты живи, смейся, радуйся каждый день».

Мой папа — это крепкий алкоголь, зелень с грядки, простая деревенская душа, честность, какую сейчас не делают, и фатализм. Когда провожает меня на самолет, уже с моими детьми, крестит в воздухе, а у меня слезы на глазах. Помню и его слезы, когда дед Федор умер, помню его молчание, мужское такое, очень громкое молчание на весь двор, когда умерла его мама. Любовь. Мой папа — это мой дом, мои кулаки, моя борьба, моя правда и боль. Люблю его до каждой родинки и волоска, но любовь у нас никак не показывается, не проговаривается, просто течет невидимой рекой, собираясь в Мировой океан.

ЛИЧНЫЙ БРЕНД, ИЛИ КУПИ МЕНЯ ПО ЛЮБВИ

Если представить, что наша ежедневная жизнь — это мировой супермаркет, где можно купить все, то кто вы в этом супермаркете?

Какой вы фрукт?

С чем вас едят?

Как вас готовить?

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.