Дарья Протопопова: «Ты писательница, даже если за год написала один рассказ»

Дарья Протопопова — основательница Лондонской группы писателей-мультилингвов (London Group of Multilingual Writers), доктор наук Оксфордского университета, выпускница МГУ и UCL (Institute of Education). Публиковалась в Times Literary Supplement, Changing English, Bodleian Library Record, Virginia Woolf Miscellany, журнале «Юность» и других изданиях. Опыт преподавания академического и художественного письма — 16 лет. Автор монографии о Вирджинии Вулф (Virginia Woolf’s Portraits of Russian Writers: Creating the Literary Other, 2019), романов «1982, или Дожить до весны» (2020) и «Лондон, мать!» (2022).

Мы поговорили с Дарьей о ее литературном бэкграунде, идентификации собственного творчества, книжном рынке в Англии и встречах в писательском клубе.

Вас можно смело назвать экспертом в области английской и русской литературы, особенно модернистской, авангардной. Расскажите, как ваш широкий филологический кругозор повлиял на ваше творчество как писателя? 

Диссертацию в МГУ я писала по роману Джеймса Джойса «Улисс»; диссертацию в Оксфорде — по многочисленным эссе, которые писательница Вирджиния Вулф посвятила русской литературе. Оба эти автора — Джойс и Вулф — как подлинные модернисты стремились модернизировать литературу, описать новые, смелые, иногда эпатажные вещи свежим, оригинальным языком.

Мой первый роман, «1982, или Дожить до весны», не был модернистским — он написан в традиционном жанре воспоминаний о детстве и юности, в стиле романа Сергея Аксакова «Детские годы Багрова-внука» или «Детства» Льва Толстого, только о Москве 1980-х годов.

В моем втором романе, «Лондон, мать!», я попыталась сказать новое, авангардное слово в литературе. Во-первых, это первый роман на русском языке о женщинах в Лондоне. Во-вторых, это не роман в классическом смысле, а сборник историй нескольких женщин, объединенных темой большого города – наподобие телевизионного мини-сериала.

В-третьих, в нем есть (во всяком случае я к этому стремилась) главная черта авангардной литературы — предельная честность автора перед собой и читателем. Жизнь я показываю жестко, без прикрас, но одновременно — с состраданием к современной женщине, ее одиночеству, страхам и вечным поискам любви.

• 

• 

Ваш роман «1982» и сборник новелл «Лондон, мать!» — это повествования о себе и жизненных ситуациях, в которых вы побывали, в какой-то степени автофикшн книги. Можете ли вы сказать, что автофикшн — эта ваша форма высказывания?

Я бы не назвала свои книги «автофикшн» — это все-таки вымышленные сюжеты, особенно «Лондон, мать!». Они, конечно, основаны на моем личном опыте, на том, что мне довелось увидеть и услышать, но это не делает их автобиографическими.

Первая история в сборнике «Лондон, мать!» родилась, когда у меня улетел спасенный мной дикий попугай. Попугай в рассказе фигурирует, но сама героиня рассказа списана отчасти с первой няни моих детей — итальянки. Эта итальянка переезжает с мужем в квартиру, которую я сама видела, когда искала в Лондоне жилье. Квартира мне не понравилась: она была вся такая модная, многоуровневая, с идеально-белыми стенами и в здании, похожем на клетку. Так родилась идея рассказа о девушке и ее попугае, живущих в клетке — в прямом и переносном смысле, то есть в клетке отношений.

Вторая история — про девушку Фей Фей, дочь иммигрантов из Гонконга — родилась, когда мне повстречалась одна пренеприятнейшая особа и мне захотелось написать о ней эдакое едкое. Однако настоящий писатель вникает в судьбу своих героев, и по мере того, как я стала выстраивать ее персонаж, я все больше начала этой особе сочувствовать. Это вымышленная героиня, но она основана отчасти на рассказах иммигрантов из Китая, так называемого поколения «еды на вынос» (takeaway kids).

Так что нет, я не пишу автофикшн — я просто пишу на важные для меня темы миграции, расизма, ностальгии по родине, вопросам самоидентификации и экологии (история Агнешки).

В 2019 году вы издали в Англии свою книгу о роли русской литературы в творчестве Вирджинии Вулф. Расскажите подробнее о своем опыте взаимодействия с английскими издательствами. Как быстро вам удалось найти издателя?

Да, моя книга «Портреты русских писателей от Вирджинии Вулф: образ “другого” в литературе» (Virginia Woolf’s Portraits of Russian Writers: Creating the Literary Other) вышла в 2019 году в издательстве Cambridge Scholars Publishing. Это издательство находится в городе Ньюкасл-апон-Тайн и не связано с Кембриджским университетом. Однако оно помогает ученым опубликовать свои исследования быстро, качественно и без проволочек, которые обычно возникают, если ты посылаешь свою рукопись в университетские издательства. Последние отправляют твою рукопись на проверку двум анонимным рецензентам, которые иногда даже и не специалисты по теме твоего исследования. Однако они вынуждены выискивать в твоей рукописи недочеты и давать рекомендации по их исправлению — процесс, занимающий шесть месяцев и дольше. Для книг по техническим наукам это, разумеется, ценный и важный процесс, но в случае с книгами о литературе отзывы рецензентов носят характер личного, иногда предвзятого мнения.

Например, мою рукопись — диссертацию, уже получившую высокую оценку оксфордских профессоров, рассматривали три издательства: Оксфордского, Кембриджского и Эдинбургского университетов. Им всем рукопись понравилась, но их рецензенты потребовали от меня кучу дополнений и исправлений, каждый — на свой вкус. К тому времени у меня уже родились близнецы, и я решила, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на дополнительные сноски и параграфы в книге о Вирджинии Вулф. Эта книга уже и так была полна интересных фактов о восприятии русской культуры в Великобритании, и я решила издать ее в независимом издательстве Cambridge Scholars.

За три года и восемь месяцев издательство продало 133 экземпляра моей книги (для научного труда по узкой теме это солидная цифра). Недавно мне прислали роялти с продаж — 163 фунта! Я порадовалась, хотя и вспомнила, что за цифровые версии портретов русских писателей на обложке я выплатила одной базе данных 200 фунтов, иначе издательству грозил бы иск за нарушение копирайта. Но книги пишешь и издаешь, скорее, для души и статуса, чем для моментального заработка.

Нам и нашим авторам также будет очень интересно узнать о рынке самиздата/селфпаблишинга в Англии. Есть ли какие-то ограничения для публикации книг, написанных на русском языке? Или русскоязычным авторам лучше сразу писать на английском?

В Англии как части глобального книжного рынка есть несколько платформ для самиздата. Среди самых известных — Amazon, Google Books, Lulu.com. Ограничений для книг на русском нет: они наравне со всеми проходят модерацию. Платформы следят за тем, чтобы не было плагиата, и за соблюдением базовых международных правил.

Например, запрещено подстрекательство к насилию или терроризму, запрещен контент, пропагандирующий ненависть, насилие или геноцид (hate speech). Запрещен откровенно сексуальный контент (или он публикуется с пометкой «Для зрелой аудитории»). Приоритетом является безопасность детей: например, Google придерживается политики абсолютной нетерпимости к насилию над детьми в тексте, изображениях или аудио. Они сообщают о виновниках в полицию и удаляют любой контент, пропагандирующий child abuse. Если у вас в тексте соблюдены эти правила, вы смело можете издаваться на этих платформах.

Публикация на Rideró, впрочем, уже дает вам выход на Google Books (и соответственно на Apple Books тоже): оба моих романа, «1982» и «Лондон, мать!» вышли на Rideró, но читать их можно и через Apple Books, и на Амазоне. Единственно, функция «Печать по требованию» не работает в Англии в плане доставки. Однако как автор я заказываю тираж на Rideró c доставкой в Лондон, и здесь он уже продается в независимых книжных магазинах.

Писать сразу на английском русскоязычным авторам я бы не советовала, если только английский не перерос у них количественно и качественно в «рабочий» язык — язык, на котором они могут свободно — и точно — передать малейшие оттенки чувств и мыслей. Свою первую книгу, монографию о Вирджинии Вулф, я написала на английском, но это текст по истории литературы, язык фактов. Когда я начала писать художественную прозу, мне пришлось «вспоминать» русский, доставать его из подсознания после долгих лет жизни в Англии, потому что я поняла, что только на нем я могу запечатлеть чувства, образы, оттенки смысла. Закончив текст на родном языке, вы, конечно, можете даже сами его перевести: Набоков переводил же свои романы. Но это будет уже другой род работы, чисто технический, а не облечение ваших сокровенных мыслей и чувств в слова. Образы, рождающиеся у нас в голове, еще надо нащупать, придать им словесную форму. Делать это надо, я считаю, на языке, который вы чувствуете не только головой, но и телом, до мурашек.

Вы создали писательский клуб в Лондоне. Какие задачи вы перед собой ставили, когда решили организовывать очные встречи с писателями, и к какому формату вы сейчас пришли? Что дают вам такие встречи? 

Я создала этот клуб в первую очередь как группу поддержки для начинающих авторов и как дружелюбную платформу для продвижения писателей, уже издавших свои книги в издательствах или самиздате.

Мне самой, когда я начинала писать свой первый роман, очень помогли писательские семинары, участие в литературных конкурсах, отзывы друзей о первых черновиках романа. Эти вещи было непросто найти даже мне, хотя я уже вращалась в мире книг, литературы, но — как ученый. Для моих же первых опытов в фикшн у меня не было ни советчиков, ни опоры — только собственное желание запечатлеть дорогую мне тему 1980-х годов (роман «1982») на бумаге. Если бы я случайно не увидела информацию о литературном конкурсе, роман, возможно, так и остался бы недописанным.

В чатах и соцсетях нашего клуба мы публикуем важную информацию о писательстве для начинающих авторов. На встречах нашего клуба авторы находят аудиторию для своих текстов, а также вдохновение и поддержку. В нашем клубе есть писатели, переводчики, редакторы, литагенты, но большинство — это обычные люди, которые хотят что-то написать и увидеть это опубликованным.

Мы подсказываем, в какие журналы и издательства можно обратиться, как довести текст до качественного, публикуемого состояния и, конечно, как и где его можно рекламировать, продвигать. Мы встречаемся не реже двух раз в месяц, онлайн и в разных городах Великобритании (в основном в Лондоне, но уже была встреча в Манчестере, и скоро будет встреча в Оксфорде). Мы продвигаем наших авторов, рассказывая о них независимым книжным магазинам по всему миру.

Мне наш клуб, наши встречи дают пока только душевное удовлетворение — от того, что наши авторы обрели нужную им поддержку: они знакомятся, делятся своими текстами, а не страдают в одиночестве. Но в скором будущем, я верю, из клуба может вырасти эффективный и полезный бизнес.

• 

Работаете ли вы сейчас над какой-нибудь книгой?

Это был непростой год, год, который я планировала посвятить продвижению романа «Лондон, мать!», а не созданию новых произведений. В июне я поняла, что мне не только хочется рекламировать свою книгу, но и помочь другим женщинам запечатлеть на бумаге то, что их волнует — то, что они лично пережили или вымышленные, но основанные на их опыте истории.

Почему именно женщинам? Потому что им особенно сложно найти время написать роман: отвлекают дети или работа. Писательство — это вообще эгоистичное занятие: сидишь себе одна в комнате, электричке или кафе и пишешь себе что-то в блокнотик. Женщина часто предпочитает этому подозрительному занятию конкретную заботу о ком-то или о чем-то: детях, муже, бездомных животных, своем теле или внешности. Все ей кажется более достойным, чем «марать бумагу» (или стучать по клавишам) ради какого-то художественного вымысла.

Но нет, я решила начать говорить о том, что это достойное занятие — писать роман! И для него можно найти время — по чуть-чуть, не спеша, главное — не сдаваться. Теперь я больше читаю чужие тексты, чем пишу свои.

Но недавно я проведала Оксфорд и вспомнила, как впервые там оказалась. Как мне было там и замечательно, интересно, и жутко одиноко одновременно. Одиночество, боль для меня — самый сильный мотиватор и источник вдохновения, как ни негативно это звучит. Поэтому в голове у меня начал зреть план нового романа о несчастной любви и о том, как она делает женщину сильной и независимой.

И вопрос, актуальный для многих из наших авторов. Как совместить писательство, основную работу и материнство? :) 

Отличный вопрос! Самый мой любимый! Совместить очень сложно, но можно! Главное — не считать, что ты писательница только если ты с утра до вечера пишешь романы, или пишешь все ночи напролет, пока дети спят.

Ты писательница, даже если ты за год написала один рассказ, урывками, в заметках на телефоне по дороге на работу или в тот короткий час, когда дети легли спать, а ты еще не свалилась в кровать от усталости.

Главное — написать рассказ о чем-то, о чем никто еще никогда не писал, или о какой-то важной тебе проблеме, но под новым углом зрения, с деталями, которые буквально встают у читателя перед глазами. Как писала Марина Цветаева в 1913 году, «Записывайте точнее! Нет ничего не важного! Говорите о своей комнате: высока она или низка, и сколько в ней окон, и какие на них занавески, и есть ли ковер, и какие на нем цветы?.. Цвет ваших глаз и вашего абажура, разрезательный нож и узор на обоях, драгоценный камень на любимом кольце, — все это будет телом вашей оставленной в огромном мире бедной, бедной души».

---

Читать книги автора