Роман «OVUM». От идеи творчества до дистопии в мире матриархата

О тексте рассуждают писатель Рю Чжун, драматург Наталья Бондарь и шортлистер премии «НОС» Кирилл Куталов.

Роман «OVUM» уже оценили критики, а команда Rideró прочла книгу, как только она вышла. Роман смелый, социальный, моделирующий реальность, но вместе с тем — очень спорный.

«OVUM» вошел в шорт-лист отбора для номинирования на премию «Новые Горизонты», поэтому мы решили представить вам эту книгу по-новому: глазами жюри и рассказом самого автора, Кирилла Куталова.

В ЧЕМ БЫЛ ЗАМЫСЕЛ РОМАНА?

Я хотел написать роман о творчестве. Изначально это была история о рождении новых идей, о том, как новое приходит в мир. Какими странными, кривыми, а иногда вообще невидимыми дорожками и тропинками это новое пробирается к нам, как это всегда бывает неожи данно и непредсказуемо. И еще — о том, как люди сразу начинают эксплуатировать это новое, чем бы оно ни было.

Существует такое «правило 34», оно гласит: в интернете есть порно обо всем. Нет такого предмета, объекта или явления, о котором не было бы порно. С этим бесполезно бороться, и я не пытался это делать, меня гипнотизировала эта обреченность своего рода: что бы ты ни делал, каких бы субъективных или объективных высот или глубин не достигал, из этого обязательно сделают порно. 

О ЧЕМ В ИТОГЕ ПОЛУЧИЛАСЬ ТВОЯ КНИГА?

В целом, наверное, это в романе осталось, но окрепли и другие ветви. Мне было интересно написать про Африку и про Эмираты — фрагменты про Эмираты интересно зазвучали сейчас, когда (говорят) в Дубай, где происходит часть действия романа, переехало много людей из Москвы.

Мне было очень интересно представить ситуацию прогрессивного матриархата и роль мужчин в нем. Не всех, конечно, мужчин, некоторых, тех, кого новое общество решило отправить в своего рода гетто, на «Тёмные территории». Мне была интересна как темная эротическая сторона их жизни, так и насилие, которому они когда-то присягнули, и которое никуда не исчезло. Его подавили и загнали в нору, но рано или поздно оно снова поднимется оттуда на поверхность.

Мне было очень важно рассказать историю утраты, потери любимого человека — именно из этого черного ядра утраты в итоге и пришло в мир то Новое, про которое «OVUM».

КАК ЭТОТ РОМАН СЛУЧИЛСЯ?

Я написал OVUM шесть лет назад. В каком-то совсем другом мире. Я его закончил в Италии, в дозорной башне на перевале в Лигурии — я жил в этой башне месяц, ходил пешком в ближайший город за продуктами, десять километров в одну сторону.

У меня было странное чувство: вроде бы закончил, а вроде бы и нет. У романа было другое название тогда, не хочу даже вспоминать, какое. Я пытался его издать, обращался к литагентам, но они или не справлялись с этой задачей, или даже не пытались справляться, вместо этого предлагали мне пройти какие-то курсы креативного письма. 

Я вдохновлялся Скоттом Бэккером, канадским философом, писателем-фантастом. Он помог мне понять важные вещи про «OVUM». Думаю, что я всегда буду смотреть на Африку немного через призму Пола Боулза — надеюсь, моя любовь к нему считывается в африканских и арабских фрагментах OVUM. 

И было критически важно перечитать Берроуза — «Голый завтрак» и «Билет, который лопнул». Я перечитывал «Трилогию Моста» Гибсона, когда писал. У меня есть старое издание, какого-то канувшего в лету издательства, пожелтевшее, потрепанное, в карманном формате — я носил эту книжку с собой везде, перечитывал наугад, кусками, для драйва. 

Читал, конечно, Татьяну Замировскую — мы в принципе где-то рядом обитаем в этой кибер-постмортем-вселенной, миры наших текстов как минимум соприкасаются.

Четыре года я не трогал текст, вообще не открывал его. Под конец уже начал его бояться, как какой-то болезни. Я уже издал «Антитела», чуть не получил с ними «НОС» – в целом, жизнь изменилась. И вот в какой-то момент я понял, что пора. Открыл, перечитал, ужаснулся несовершенству формы, но вспомнил, за что я так его люблю — идея была там, и жизнь была там, много всего хорошего было там.

В общем, я написал его во второй раз — не могу назвать эту работу редактированием, это было переписывание. Это роман, написанный два раза.

_________________________________________________________________________

ПИСАТЕЛЬ РЮ ЧЖУН О РОМАНЕ «OVUM» 

Это киберпанк-дистопия, посвященная проблеме отсутствия цели. Главный вопрос, который звучит свыше: кем и чем вы хотите быть? И, как и в современном мире, ответ приходится искать в себе. Но это потом. 

Сначала же, пока сам «Овум» не появился на свет — дитя ошибки или же закономерный результат стремления к смерти? — на вопрос «кем и чем» за всех отвечает Чёрная Точка, главная героиня романа:

«Я решала, как там всё у них будет, у сотен тысяч незнакомых мне людей. На каком диване и с кем, сколько раз за сеанс они кончат. Я повелевала пещеристыми телами, бартолиновыми железами, сжимала эрекционное нейрокольцо на тысячах чужих членов, стимулировала нейровуманайзером тысячи чужих клиторов. Решала, какие эмоции транслировать в тысячи чужих мозгов».

Куталов продолжает начатое Руди Рюкером, Джеффом Нуном и Джонатаном Летемом, замешивая липкие запахи, горячий сок с амфетамином, нейростимуляцию и виртуальную реальность в коктейль, выпить который придется всем. Каждый найдет там что-то свое, глубоко субъективное и личное. Кто-то вздрогнет от встречи с новым тоталитарным матриархатом; кого-то проберет до самых костей секс, в котором от секса ничего не осталось; кто-то в ужасе зажмурится, узнав за фасадом изобретений Инженера модный нынче Chat GPT.

Читатель оказывается наблюдателем того, как всё новые и новые технологии разрушают не только общество людей, но и самого человека. В таком месте — дистопии — жить никому не хочется, и роман показывает это всеми, порой режущими глаз своей яркостью, красками.

Возможно ли избежать мира Перехода? Пока «[все], неважно какие, хотят одного, стать объектом» — нет. Можно сколько угодно бунтовать, жечь покрышки, взрывать дата-центры, день рано или поздно закончится.

«А утром по новой всё»

_________________________________________________________________________

ЧТО ЧИТАТЕЛЬ НАЙДЕТ В ТВОЕЙ КНИГЕ?

Там много московских пасхалок — меня всегда волновала, тревожила и по-хорошему пугала Москва, ее топографическая телесность. Место, где снимают нейропорно, например, хорошо известно рекламщикам — это съемочные павильоны в бывших заводских цехах на улице Правды.

Я думаю, эта книга понравится любителям трэша и трансгрессии. Это киберпанк, если пытаться определить жанр, поэтому читатели киберпанка, думаю, тоже оценят. Вообще мне кажется, идеальный читатель книги это человек, для которого «жанровый роман» это не приговор и не клеймо. Да, OVUM жанровый роман. Но его смыслы выходят далеко за пределы жанра, и это самое существенное в нем, наверное. Ну, конечно, кроме порно-сцен и Африки.

Пасхалка для прокачанных в киберпанке — горячий апельсиновый сок с растворенным наркотиком, этим напитком перед съемкой поят нейродоноров, таких специальных актеров для записи оргазмов. Я хотел избежать нейрохайпа, и везде, где речь идет о работе мозга и о разных устройствах, влияющих на мозг, например, в эпизодах, где описываются устройства для транскраниальной стимуляции, никакого нейрохайпа нет, только документально подтвержденные факты. Я прошел курс базовой нейрофизиологии, когда писал «OVUM», так что там все серьезно.

_________________________________________________________________________

ДРАМАТУРГ НАТАЛЬЯ БОНДАРЬ О РОМАНЕ «OVUM»

Удивительным образом в романе переплетено животное желание, глубокое мужское страдание, женская посттравма, возникшая как будто бы просто сама по себе, и вероятный сценарий технологии, непременно проросшей в руках гендерного геноцида ментальным насилием.

Сюжет держит читателя своим глубинным страхом, который пополам замешан с любопытством. Это честный текст со многих сторон. Искренний язык строится на сложном отношении героев, в первую очередь, к себе и к своему опыту. Образы нанизываются на них мелкими деталями — точками и крапинками, а потом взрываются под липкой пленкой виртуальной реальности. И потому текст легко напугает любого, кто хоть раз надевал VR. И потому текст заставит попробовать VR того, кто еще не сломал в виртуальной реальности четвертую стену.

Здесь все держится на чувствах. Такая сложная модель взаимосвязей между автором, читателем и героями. И каждому достается кусок недостижимой любви и непростой маршрут от разочарования к надежде. С философской точки зрения «OVUM» как будто о невозможности любви внутри реальности, четко выстроенной по протоколам. Кажется, что из этого мира выбили все, что могло любить. И герои находят любовь, будто проходя путь к богу внутри искусственного, давно ставшего неотличимым от реальности.