В мини-сборнике Натальи Бондарь – всего два произведения. Вроде бы рассказ «Китайский шёлк» – и пьеса, давшая название всей книге. Почему «вроде бы рассказ»? Потому что текст короткий, а форма рассказов может быть разная, в том числе и как здесь. Потому наконец, что «Китайский шёлк» – вполне заслуженно – прошёл в финал премии им. Катаева в 2022 году, а эта премия специализируется именно на рассказах. Но если б это был классический рассказ с героями, событийностью и прочим, то такое комбо под одной обложкой – рассказ плюс драматургия – выглядело бы, мягко говоря, специфическим.
На самом деле это монопьеса. Её можно и нужно произносить вслух. Но пьеса, даже в мини-формате, не может быть риторической – ей нужно мясо крепких деталей. Бондарь даёт их с лихвой, и потому читать интересно. «Китайский шёлк» – это история безымянной женщины и её памяти. Девяностые и нулевые с их приметами нищеты и неуюта мешают ей жить – и давать жизнь – прямо сейчас. Но финал при всём его некотором надрыве оставляет читателя скорее со светлыми чувствами – внутренние девяностые Женщины, кажется, наконец-то закончились. Отпусти и ты, как говорится.
«Мне приснилось, что ты умерла» – расширенная вариация предыдущей не темы, но авторской мини-вселенной. Женщин теперь две, им 30+ лет, и они уже близки к тому, чтобы получить имена – обозначены как Б. и К. (мы даже узнаем, что последнюю зовут Шурой). Как и во времена «Евгения Онегина», девушкам снятся волнительные, странные сны-предчувствия. Яркие, тревожные. И быт больничной палаты смешивается с причудливыми взбрыками женского подсознания, создавая иррациональную, но пугающе реальную действительность пьесы. Визуал и атмосферу чувствуешь даже через текст.
Главное достоинство книги (и стиля, и подхода) Бондарь вот в чём. Если без подробностей обозначить темы-стежки её пьес, потенциальный читатель, возможно, станет закатывать глаза. Больницы и болезни, память и травмирующее прошлое, тревожность и, наконец, тяжёлая женская судьбинушка... Опять эта пресловутая повестка – сколько можно!
На самом деле, ничего подобного. У Бондарь есть достаточно редкий по нынешним временам дар – бить по болевым точкам современности, не скатываясь в конъюнктуру и нарочитость. Некоторые авторы будто нарочно не заботятся о том, чтобы их тексты походили на искусство – отсюда woke-новояз и книги-манифесты. И лишь немногим удаётся писать о подобных вещах так, чтобы, с одной стороны, их истории выглядели невымученными, живыми, а с другой – чтоб читатель не видел никаких швов и впитывал, собственно, литературу. Никто же в здравом уме не станет обзывать «Грозу» или «Бесприданницу» (при всей их злободневности на момент написания) конъюнктурщиной, правильно? Потому что у Островского первична история, драма – и, в конечном счёте, искусство.
Немногим из нынешних молодых авторов удается писать о современном без подчёркиваний, утрирований и переборов. Например, Вере Богдановой. И, кажется, теперь можно назвать ещё одно такое имя – Наталья Бондарь.