Зима детям

О том, как Маша зимой гуляет

Нарядила мать на маленькую

валенки, валенки

и отправила погулять, погулять!

Нацепила мать на масенькую

шубу красненькую

и отправила погулять, погулять!

Укутала мать малышку

в шаль, варежки (хоть дышит?)

и отправила погулять, погулять!

Пошла Маша во двор, во двор

и упала за забор, за забор.

Бегите дочку доставать, доставать,

у неё плохая мать:

замотала, как бревно,

а надо, надо было то

налегке, налегке

с горки вниз в пуховике!

Станем маму мы ругать, мы ругать.

Маше куртку покупать, покупать.

Будет Машу не догнать, не догнать.

Дитю свободу надо дать!

Маша, ёлка и февраль

Ты, Машенька,

зачем игрушки у деда Мороза украла,

может, мама тебе их не покупала,

или папа не хлопал по попе?

Вот девушку и прохлопали:

проглядели, не уследили!

Как-то не так растили?

И куда ты, Машенька,

погремушечки волочёшь?

Потом в дом бежишь и ещё берёшь.

Ой не нравится деду эта затея,

и бабка ложкой огреет.

А на дворе зима и гуляешь ты долго.

— Не понимаете, это на ёлку!

Наряжаю зелёную я красиво,

деду с бабкой на диво.

Позову мать и тятьку,

хоровод устроим на святки.

Да не святки, Маша, начинаются,

а февраль на дворе кончается.

Уж к масленице б и наряжала.

Зарыдала маленькая: — Я не знала!

Ладно, деду шепнём,

мол, внучка у нас не воровка,

он погладит тебя по головке.

А бабушка напечёт оладьей

и родителям скажет:

«Дочка у вас, на зависть, хорошая;

тащит, правда, чего не положно!»

Захворавший дед Мороз

Нехороший дед Мороз

наши подарочки унёс!

Побежали мы за ним:

— Тебе уйти мы не дадим!

Но дед Мороз не так-то прост,

от детворы воротит нос,

поскакал, как резвый конь!

Мы то думали… А он

никакой и не старик,

бегать, видимо, привык!

Дед Мороз остановился,

в старичочка превратился,

закряхтел притворно так

(сразу видно — не дурак)

и наконец, раздал подарки:

«Возьмите, дети, не жалко!»

— А ты сразу так не мог?

«Да я что-то занемог,

очень сильно захворал:

бегать стал по вечерам!

А вы?»

— И мы, как ты,

спортсмены

во время перемены

в школе.

Так чем ты, деда, болен?

Потому что Рождество

Рождество, Рождество, Рождество!

Почему так на сердце легко?

Потому что снежок шелковый,

потому что пирог сливовый,

потому что гости придут

и весёлые песни споют,

о том, что январь на дворе,

вот поэтому радостно мне!

А сестрёнке моей пять лет,

и я для неё — почти дед.

Я большой, как эта зима!

Скорей бы она прошла.

Рождество, Рождество, Рождество.

Сколько ж снегу, сестра, намело!

Как отец меня в сугробе утопил

Зимняя дорога, вот мой дом родной,

даже у порога снег стоит стеной.

Чистит батя тропку, мать печёт пирог,

а дочуля топает прямо за порог.

— Ты куда раздетая? «Выйду погулять.»

— Дочек неодетых отец отправит вспять!

Ведут меня одеться в шубу и вперёд:

«Тятенька, приветик!» —

снег мы тянем в рот.

— Что мне с ней тут делать,

сугробища стеной?

— Мне и дела нету! — мать спешит домой.

Маленькую Инночку садят на сугроб:

— Будь хорошей девочкой, а я пророю ход!

Сидеть в сугробах, знаете,

не очень то легко,

вокруг всё расплывается, я иду на дно:

молча иду, мне нравится,

вокруг всё расплывается.

Оглянулся отец:

— Нет здесь дони, где юнец?

Вот и откапывай дочь руками,

а потом рассказывай маме

какой ты всё-таки дурак.

Она скажет: — Родом так!

И всю родню друг другу припомнят,

пока дочка стол не уронит,