Бесплатный фрагмент - Жизнь для смерти

Глава 1. Утрата

— Давай наверх! Быстрее!

У меня почти не осталось сил бежать. Четверо преследователей намного быстрее и куда выносливее нас.

— Мы можем спрятаться? — Почти обессилив, умоляю я. Но мужчина непоколебим. Он толкает меня вперед, не оставляя возможности сдаться.

— Поднажми, ты сможешь! Еще чуть-чуть…

Кристофер лидер группы и основатель лагеря выживших. Для него это далеко не первая вылазка в город за провизией, но я впервые вызвалась с ним. Решила доказать себе и остальным на что способна, хотела быть полезной.

Помимо долга перед группой, у меня был и личный мотив выйти за пределы безопасной зоны. В последнее время тяжело оставаться в лагере, зная, что в городе Кристоферу грозит опасность.

С самого первого дня знакомства, я испытала давно забытое волнение. В присутствии лидера самой себе казалась другой — податливой, как пластилин. Во мне проснулось чувство настолько сильное, что выбросить его из головы не удавалось. Даже наоборот — зацикленность на Крисе основательно засела где-то в глубине души.

Мне нравилось видеть, как парень улыбается, слушать, как он говорит, случайно касаться его руки. Да, я влюблена, сокрушена и не смогу признаться в этом… Зачем это ему сейчас?

Но время вовлекает в тягучую смесь ожидания. И чем дальше мы заходим, тем сложнее притворятся, что ничего не происходит. Особенно, когда Кристофер постоянно проявляет ко мне заботу.

Сегодня в городе нас только трое. По плану мы должны были добраться до ближайшего супермаркета с Крисом и Джиной, набрать там продуктов и пополнить запасы аптечки, собрав бинтов, антисептик и прочие медицинские нужды. Но не вышло… Рюкзаки с провизией остались лежать на земле.

Я вижу, как Джина бежит впереди. У нее достаточно сил. Я следом, а Кристофер замыкающим. Зараженные загоняют нас на старый завод, рассредоточиваются и ведут настоящую травлю, оставаясь в тени. Сложно понять, где они. Кажется, звуки идут со всех сторон, дестабилизируя нас и направляя в ловушку, словно дичь.

Мы забегаем в черный дверной проем, бежим на третий этаж. Огромное здание может дать укрытие, но все двери заблокированы. Кроме как бежать наверх, вариантов не остается. Где-то с улицы слышен гулкий грохот металла и бег. Враг стремительно приближается. Вампиры…

Сердце бьет по ушам словно барабан, перед глазами все плывет. От бессилия разум мыслит иначе, готовый умереть, лишь бы только эта пытка прекратилась. Но ноги все еще несут вперед, в надежде оторваться. Животный инстинкт побеждает желание сдаться. Стоит выше, чем моя человеческая слабость.

Ступень, другая и тут кто-то сзади хватает меня за руку, резко развернув меня к себе назад. Джина оборачивается, замедлив ход. Наши взгляды прикованы к Крису. Черные глаза юноши блестят, губы напряженно полуоткрыты. Лидер прислушивается.

— Не получается…

— Что?

— Не получается, — Шепчет он вновь, — Придется поступить иначе.

— Что ты задумал? — С подозрением спрашивает рыжеволосая девушка. Она раньше меня понимает неизбежное.

— Спрячься на крыше и пробирайся вперед, как все стихнет! — мужчина дает ей команду и Джина кивает. Она не спорит с ним и тут же уходит наверх, спасая свою жизнь.

Я застываю в оцепенении, осознавая то, что предложит лидер. Кристофер провожает взглядом подругу и оборачивается ко мне, все еще крепко удерживая за запястье, — А ты давай в вентиляционный люк. Выберешься через него на улицу, только осторожно. Там темно, фонаря нет. Старайся аккуратно передвигаться. Как спустишься — уходи. Очень быстро, поняла?

— А как же ты? — Сквозь сбившееся дыхание, спрашиваю я. Брюнет облизывает пересохшие губы и отрицательно качает головой. Джину уже не слышно.

— Кому-то нужно их отвлечь.

— Нет, я не смогу уйти без вас!

— Тише, Эми, тише…, — Лидер тормозит мой протест и делает шаг вперед. Впервые вижу, как Крис так обреченно улыбается. За время жизни в лагере нам не так часто удавалось говорить. Всегда казалось, что время найдется. Но не в этом мире. Все непредсказуемо.

Высокий, молчаливый, уверенный — Кристофер человек, призванный защищать своих людей. Все его слова, поступки, действия правильные и не вызывают сомнений. Но сейчас я едва ли могу смириться с подобным приказом.

Мне тяжело смотреть в его глаза, не то, чтобы говорить. Я не могу уйти одна, это неправильно! Все мое нутро сопротивляется, а сердце бьется, как сумасшедшее. Желание остаться сильнее, чем сбежать. Плевать мне на жизнь, я не хочу пережить еще одну утрату.

— Крис, я не могу тебя бросить здесь.

— Можешь.

— Ты не понимаешь… Не заставляй меня, — шепчу я, чувствуя, как он слегка подается вперед, — Пожалуйста…

— Давай же, — Брюнет делает шаг вперед, заставляя пятиться назад. Грохот повторяется и голоса внизу командуют проверить здание и крышу. Она сразу над нами, а там Джина. Если Кристофер ничего не сделает, нам всем конец.

— Я уведу их по своим следам. Воспользуйся этим временем, чтобы уйти.

— Нет…

— Слушай меня! Послушай, Эми! Не упрямься. Я знаю, что делаю. А ты никого не жди. Джина не придет за тобой, я тоже. Двигайся назад. Оставь рюкзаки. Поняла? Не ходи за ними. И, — Мужчина открывает железную штуковину прямо за моей спиной. Старый металл скрипит, привлекая внимание. Наше время истекло, — Если я не вернусь к ночи, не ищите меня.

Больше никаких возражений. Крис резко притягивает меня к своей груди и очень крепко обнимает. Настолько, что дышать невозможно. Мне отчаянно хочется остановить момент, обрушить на обидчиков стену и быть рядом с лидером.

Крепко зажмурив глаза, я изо всех сил пытаюсь побороть сковавшую грудь боль разлуки. Кристофер отстраняется, сводит брови, перебарывая внутреннюю боль, и буквально впихивает меня в этот люк, закрыв тяжелую крышку.

Полный мрак. Скользкий пол, на котором трудно устоять на ногах. Для чего создан этот тоннель? Возможно, для каких-то технологических нужд? Не свалюсь ли я с высоты в несколько метров, переломав себе ноги?

Я делаю пару шагов вперед и падаю на пол, скатываясь кубарем вниз по пологой трубе. Грохот стоит ужасный, но там наверху что-то взрывается, перекрывая шум эпичного падения.

Приземление получается мягким, но я подрала себе руки в кровь. Не помня себя, продвигаюсь вперед, ползу по длинным коридорам, стараясь справится с подступающим к горлу приступом клаустрофобии и ужасной вонью старых путей.

В голову приходят тысячи догадок о том, что может обитать в старых шахтах — от насекомых до крыс. Но это ничтожно в сравнении с грузом одной единственной мысли: «Только бы он выжил!».

За очередным поворотом меня слепит дневной свет. Привыкшим к темноте и, опухшим от слез, глазам это испытание. Я прикрываю лицо ладонью, шагая к выходу, словно зомби. У края пытаюсь сползти вниз, но падаю с высоты чуть больше полутора метров на кучу сваленных веток. Из груди вырывается глухой стон, затем накрывает сухой кашель. Силы уходят. Очень трудно собраться с силами и встать.

Какое-то время я просто лежу на спине, изучая свинцовое небо. Горячие слезы обжигают щеки, собирая в дорожки грязь туннеля, осевшую на лице. Больно. Все повторяется вновь и вновь. Утрата, потери, горечь во рту и гадкое состояние старого чемодана, набитого битком камнями. Он идет на дно, забирая с собой людей, которые мне дороги. Я тот самый чемодан, паршивое пятое колесо, не способное себя защитить. И вот я здесь. Вновь в полном одиночестве, среди строительного мусора, развалин и очень далеко от дома…

Мне хочется остаться, быть частью бетонных блоков, металлических труб, пластика. Нарушить просьбу Криса и с улыбкой встретить его спасшегося от кровососов… Почему это кажется невозможным? Разве у парня не было шансов выбраться? Вдруг ему повезло?

Вечереет. Над землей мягким рассеянным облаком стелется холодный туман. Шум вдалеке давно стих, а мое пребывание, по-прежнему, остается незамеченным. Я слышу редкое пение птиц, чувствую холодную стену за спиной и рисую палкой на песке незамысловатые узоры. Неизбежные потери принимать не хочется, только вот костлявая рука смерти напоминает о себе в деталях. В нескольких метрах от меня лежит чей-то старый рюкзак. Из него торчит банка газировки и книга. Поклажа наспех сброшена. Видимо его владелец пытался спастись от зараженных. Точно, как наши вещи теперь валяются у входа на завод. Если я останусь здесь еще дольше, то пополню списки печальных находок. И все, что сделал Крис, будет напрасным. С приходом ночи появится больше зараженных. Более мелких, чем клановые аристократы. Мы называем неприкаянных — падальщиками.

— Ладно, хватит. Я не могу дальше сидеть и ждать… Я должна уходить.

Боже, скольких сил требуется, чтобы встать на ноги. От вечернего холода тело совсем онемело, а лицо стягивает от высохших слез. Словно потерянный зомби, я иду вперед, сомневаясь в правильности выбранного направления. Мысли заняты только мольбами увидеть Кристофера и Джины живыми. Только бы наши пути всего лишь разошлись, а не прервались навсегда…

Темно, тихо, холодно. Свет огней словно маяк возвещает о том, что я каким-то образом взяла верный курс. На воротах стоят часовые. Они замечают заблудшую душу и активно жестикулируют фонарями.

Наша группа должна была вернуться намного раньше. Подумать сложно, как объяснить, что я пришла одна?

Надежда медленно умирает, когда мне открывают ворота, и старушка Клэр кидается мне на шею с возгласом: «Слава Богу!». Остальные смотрят с ожиданием новостей. А у меня внутри разрастается саднящее чувство скорби, затягивающее на самое дно. Я не смотрю в глаза присутствующим, чтобы не увидеть в них правды.

В груди что-то острое мешает дышать, я инстинктивно прижимаю кулак к животу, пытаясь закрыть эту боль силой. Не выходит. Кто-то обращается ко мне, и я не сразу понимаю, что ошиблась. Я вернулась не одна.

Сквозь толпу протискивается Джина и повисает на моей шее.

— Я думала конец тебе, сестренка!

— Да нет, вроде выжила, — хрипло отвечаю я, до боли жмуря глаза. Не верится, что она смогла выбраться. Может и Кристофер здесь?

— Они тебя не тронули? Ты в порядке?

— Я не видела зараженных. Со мной все в порядке.

— Вот и отлично! Ты храбрец, Эми.

Джина берет мое лицо в свои ладони и заглядывает в глаза, едва сдерживая слезы. Никогда не видела, чтобы она плакала. Ранее Джина всегда была тверда во всем. Но не сегодня. Однако ее восторг по моему возвращению разделяют не все.

— Ты одна? — окрикивает мужской голос. Напарница отпускает меня, отступив в сторону.

— Я надеялась, что Крис уже здесь?

— Нет его в лагере и вестей тоже никаких, — сурово констатирует факт Дрейк.

Коренастый блондин тридцати лет, с выцветшими от солнца бровями, один из основателей лагеря. Он начинал вместе с Крисом и главенство нести так же совместно. Если Крис спокоен, то Дрейк всегда был более вспыльчивый и эмоциональный. В моменты веселья главный заводила, а в суровые времена он нередко кричит или сгущает краски.

Сейчас в мою сторону парень разве что не плюнул, скопив личную обиду и гнев. Все-таки Джина выбралась сама. Крис не спасал ее, только дал шанс уйти. А я другое дело. Ради меня лидер пожертвовал собой.

— Я ждала сколько могла.

— Тебе надо было сразу уходить, — Поддерживает Джина, показав кулак Дрейку. Но тот только закатывает глаза.

— Его не заменит и десяток бравых ребят. Связывайся с бабами после этого. Зачем вообще поперлась туда?

— В чем ее вина? — не дав мне ответить, вступается Клэр, — Ты сам берешь новичков на вылазки и поступил бы так же, как Кристофер. Из-за собственных переживаний срываешься на девочке. Это низко!

— Ни одна новенькая еще так не нагадила, как эта. Не велика потеря от пташек, но оставлять там таких, как Кристофер? К черту! Больше такого не повторится.

— Любая пташка после нескольких вылазок может набраться опыта и надрать тебе задницу. Подумай об этом хорошенько. Крис сделал свой выбор и, если ты хотя бы на грамм ценишь его мнение, прекрати травлю в сторону Эми!

Он только вскидывает руки и открывает рот возразить, как Клэр тут же цыкает и напоминает о ее возрасте. Она не самая старшая в лагере, но к мнению седовласой женщины многие прислушиваются. Удивительно, но этот ход работает. Не в силах слушать пререкания присутствующих дальше, я сливаюсь с толпой и направляюсь в свою комнату.

— Кристофер вернется, — повторяю, как мантру, — Он вернется…

Я жду…

Но проходит неделя, затем другая, а за ней и третья. О судьбе Кристофера так ничего и не известно. Организовывались две вылазки к старому заводу под руководством Дрейка, однако никаких следов пропавшего никто не нашел. Высокий брюнет исчез, будто его никогда не существовало.

В лагерь выживших я попала за месяц до трагедии. Небольшая группа людей отгородилась от мира зараженных в заброшенном Аэропорту маленького городка.

Аэровокзал располагается в приличной удаленности от населенных пунктов, к северу. Из фюзеляжей люди соорудили домики, а старое здание порта превратилось в базу. Полуразрушенную, конечно. После войны с кровососами здесь мало что уцелело.

Когда появились зараженные никто не мог поверить в существование сверхсильных людей, питающихся кровью. Вопреки сказкам о Дракуле, современные вампиры не горят на солнце, отражаются в зеркалах, не обращаются в летучих мышей и не боятся чеснока. Убить их несложно, впрочем, как и обычных людей. Но вот силы в аристократах намного больше, инстинктов, желаний, похожих на людские, но все же отличающихся.

Создания почти не знают жалости и очень цинично относятся к выжившим, служащим им питанием.

У инфицированных черные глаза, клыки, белая кожа, высокая продолжительность жизни и крепкий иммунитет. Правда сказочно? Почти мечта о возможной собственной неуязвимости в случае обращения. За исключением одного момента — все они хладнокровные убийцы. И в свои ряды посвящают избранных, не допуская рандомного пополнения популяции.

Для здорового человека достаточно одного укуса. Прямое попадание вируса со слюной в кровь за несколько часов агонии приводит организм к необратимым последствиям. Но даже в этом случае только вампиры решают оставлять тебя в живых или нет.

Людей долго истребляли, загоняли в угол и лишали возможности находить пропитание. Пока выжившие не набрались смелости собираться в коалиции. Позже человечество научилось обходить владения вампиров стороной, охранять свои границы, быть незаметными и даже выстраивать хрупкие, но все-таки работающие территориальные соглашения.

Группа выживших в аэропорту приняла меня и пару попутчиков в конце лета. Они дали нам пищу, одежду и кров. Почти никто не спрашивал о прошлом. Это ни к чему. У всех примерно одинаковая ситуация. Каждый приходит в лагерь пережив собственную утрату и боль. И нигде нет гарантий продержаться на новом месте долго.

Прошлый приют, у Родника, зараженные снесли одной ходкой. Увели всех детей, а взрослых перебили наповал. Мне повезло только потому, что я и двое ребят отправились собирать ягоды. Ими же потом и питались у разрушенного дома…

Попав в Аэропорт, я дала себе слово ни к кому не привязываться. Но Кристофер… Он привлек внимание сразу. Уверенный, сильный лидер, которому веришь. Все его решения взвешенные, а голос спокоен, даже в конфликтных ситуациях.

На вид парню около тридцати. Высокий, в хорошей физической форме, кареглазый брюнет. Взгляд с прищуром и почти всегда теплая, приветливая улыбка. Но улыбался он редко.

Я понимала, что испытываю к нему что-то большее, чем просто симпатию. Это чувство заставляло думать о Крисе чаще положенного, искать случайной встречи, прислушиваться. Вот так вот я «ни к кому не привязалась».

Кристофер не предлагал мне идти на дело, но в тот день я, с уверенностью бывалого солдата, выпросила дозволение отправиться за провизией с ним и Джиной. Помимо еды, нам нужны были инструменты для починки генератора. Эта вылазка изначально не считалась безопасной. Но выбранное время Крис называл удачным. Днем на заброшках зараженные не шастают. Мы так думали и сильно просчитались…

Глава 2. Смирение

— Дрейк попросил набрать побольше батареек или найти фонарей на аккумуляторах.

— Он фантазер, — усмехаюсь я, — Таких давненько не видела. Разве что в самом начале эпидемии.

— Растащили. Хорошие вещи долго не лежат.

— Это точно.

— Если бы мы могли найти закрытые магазины, спилить замок и пробраться внутрь.

— Мы и спилить замок? Ты не меньше фантазируешь, чем Дрейк.

Сара идет рядом и непрерывно болтает. Как я не пытаюсь уговорить ее перемещаться тише, она продолжает рассуждать то об одном, то о другом.

Мы выбираемся на вылазки в город вдвоем уже второй месяц. Это происходит с тех пор, как Дрейк взял на себя управление лагерем. Он придерживается очень сомнительной дипломатической политики, запрещая своим людям любые рискованные действия. Никаких больше штурмов новых магазинов или жилых домов. Он как будто чувствует опасность отовсюду.

После исчезновения Криса, я очень усердно пыталась загладить свою вину и проявляла инициативу в любой сложной работе. И Дрейк активно этим пользовался, чтобы отомстить. Поначалу направлял меня драить уборные. Там сложная система, если учитывать, что с канализацией у нас вопрос обстоит сложно. Но я не спорила. Делала свою работу без нареканий, отчего позже парень смилостивился и разрешил выполнять обязанности курьера в безопасной зоне. Это площадки с остатками провианта у границы, которую мы и зараженные признали нейтральной. Опасности там почти нет, за исключением случаев нападения от новобранцев-падальщиков, не посвященных в договор. Ходить туда за провиантом, значит заниматься поиском полезного среди груды мусора, поскольку все ценное давно растащили. Работенка не для героев. Вот потому и Сара досталась мне в нагрузку, как очередная не пришедшаяся Дрейку по вкусу, новенькая.

— Может пройдемся по квартирам? Я жила воон там!

Мы выходим из-за угла к окраине города. Цель магазин, а за ним возвышается та самая многоэтажка, к которой Сара надумала пойти. Я отрицательно качаю головой, морщась от слепящего солнца.

— Нет. У нас четкий план.

— Да брось, никто не узнает. Мы раз двадцать тут уже были и каждый раз ты боишься. Там же тихо, никого нет и вернуться назад раз плюнуть.

— Никто не знает, что мы свернем туда. Случись что, наши не сунуться бродить по этажам. Нет, это исключено, Сара.

— Сгущаешь краски, — сердито ворчит девушка и обижается, поправив шапку на голове.

Ей всего семнадцать. Горит огнем приключений, не то, что я в свои двадцать восемь, пытающаяся угодить новому лидеру, перед которым чувствую вину. Мне бы у нее поучится.

— Если бы, — хмуро бурчу себе под нос.

— Подумай сама, сколько там всего можно найти? Лекарства, одежду, обувь в конце концов!

С обувью у нас проблема. Старая изнашивается, а новую найти сложно. Латаем ботинки как можем, даже изолента в ход идет. Мои треккинговые совсем испортились. Еще немного и пальцы скажут улице: «Привет!». А еда… Я бы не отказалась от сладкого или каких-нибудь батончиков. Много месяцев такого не пробовала.

— У меня даже ключи с собой, — не унимается Сара, — И там нет завалов. Лестничная клетка свободна.

— А ты подготовилась, да?

Мы улыбаемся, переглянувшись. Она кивает. Конечно подготовилась. Гремит ими на каждой вылазке. Я почти сдаюсь, но в последний момент хватаю девушку за ворот и направляю к маленькому магазинчику, который больше похож на сарай. Старая вывеска, единственное, что напоминает о былом времени. Стеклянные двери давно разбиты, внутри темновато и грязно. Под ногами хрустит мусор, предупреждая о нашем присутствии всех живых существ.

— Здесь ничего нет.

— Поищи получше. Нам нужны батарейки. Если найдешь еще чего полезного, будет отлично!

— Ага, конечно. Всегда мечтала копаться в мусоре.

— Давай без нытья, Сара.

Я направляюсь в сторону кассы. Она полна купюр. В новом мире они пригодятся разве что на растопку печи. Заглядываю под прилавок и нахожу там блок с жвачками. Это не еда, но тоже неплохо. Из-за угла Сара докладывает, что ей все-таки удается найти пару батареек среди прочего хлама.

— Отличная работа.

Несколько банок с персиками, рис, растительное масло и пару пачек макарон уходят в рюкзаки. Мы не берем все продукты сразу, оставляем для других групп. Но то малое количество еды, которое здесь хранится, никогда не убывает. Значит рядом нет выживших, кроме нас. Это грустно.

Солнце в зените, мы выходим из магазина с чувством выполненного долга и вместе смотрим в сторону возвышающихся за чертой многоэтажек. В окнах отражается осеннее небо и, кажется, там нет опасности.

— Ладно, — тихо шепчу я, ощущая, как внутри нарастает дух сопротивления, — твоя взяла. Идем.

Нам давно нужны лекарства, особенно антибиотики. Люди тяжело болеют, а с приходом холодов ситуация только обостряется. Я, как и многие, понимаю, что единственный выход выжить, это продолжить путь Криса. Оборвать все дипломатические стратегии Дрейка, направленные на выживание из скудных трофеев нейтральной зоны, и ворваться в город. В конце концов мы не кролики, выращиваемые на убой. Именно эту позицию новый лидер во мне не любит и именно ее я так боюсь ему показать. Может лучшим выходом из ситуации будет поступать как хочу и скрывать это?

Сара вдохновляется моей решительностью. Брюнетка с каре в серой шапке и дырявыми красными митенками, застегивает рюкзак дополнительным ремнем на поясе. Мы направляемся к границе. Переступая через колючую проволоку, обходя все завалы, я чувствую, как тревожнее сердце стучит в груди. Мы нарушители, но, черт побери, мне это нравится.

Сара когда-то жила в самой ближайшей к границе многоэтажке. Именно оттуда девушка сбежала и попала к нам в лагерь. У нее не оставалось провизии, а выживать, блуждая по квартирам в одиночку, невозможно. Девчонка не из робкого десятка, но даже таких съедает страх. Выжить одному непросто… В том числе и ментально.

Многие двери на этажах заперты, но с парой-тройкой замков я справляюсь. Пригодился навык взломщика, привитый мне в новом мире. Спасибо Дрейку. Он периодически устраивает соревнования по вскрытию багажников между жителями лагеря.

Когда нас с Сарой пугает резкий шум, мы спускаемся на шестой этаж, закрываемся в ее квартире и пережидаем. Но тревога оказывается напрасной, это всего лишь крысы, снующие в мусоре.

К итогу дня мы собираем довольно неплохой припас лекарств, среди которых есть пара пачек антибиотиков, несколько банок овощных консерв, батарейки и ботинки тридцать девятого размера для меня.

В лагерь возвращаемся ближе к вечеру, спрятав часть добытого, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Придется дозировать и искренне удивляться, как же нам удалось достать эти сокровища среди мусора. Чудесное везение, не иначе. А также дополнительный плюсик в копилку заслуг.

Отныне дни становятся интереснее, да и Сара вдохновляется общей тайной. Но больше всего ее мотивирует возможность бывать у себя дома.

На следующую вылазку нас так же ждет удача, а в третий раз мы расхаживаем по этажам свободнее. Конечно, не забывая страховать запасными выходами, на случай атаки. Обе знаем, где есть пожарная лестница, где шахта лифта, вентиляционный люк. А в карманах имеются несколько ключей от квартир, в которых можно переждать опасность.

— Дрейк сущий черт, — улыбается Сара, делая глоток колы, добытой в одном из прокисших холодильников, — И точит на меня зуб. Ему все не нравится. Как я хожу, говорю. Что с ним вообще не так?

Я улыбаюсь в ответ. Тема лидера долгое время была для меня табуирована. Сара нервно хихикает, понимая, что говорить о нем я вряд ли захочу.

— И тебя тоже пинает. Я видела, как он смотрит в твою сторону.

— Есть за что, — я пожимаю плечами, — Пойдем проверим соседний подъезд.

— Ты же не виновата? В том, что случилось на заводе…

— Ох, нет, давай не будем.

— Я знаю, что произошло. Но там была не только ты. Еще Джина. Ее никто в черный список не внес.

Мы переходим улицу, озираясь по сторонам. Сара делает это сносно. Надо бы напомнить о правилах безопасности, но она слишком поглощена беседой. Начинать с первого этажа не опасно, а двигаться выше — да. До этого мы исследовали только один шестнадцатиэтажный дом, не заходя в другие. Новое здание равно отсутствию плана на случай побега. Поэтому я не могу перебороть свое напряжение.

— Давай потише, — Пропускаю девушку вперед за дверь. Внутри темно и тихо. Никого.

— Так чего он ополчился?

Я устало выдыхаю.

— Джина вытащила себя сама. А меня спас Крис. Понимаешь? Он повел зараженных за собой, чтобы я смогла выбраться.

— Так он был в ответе за вас. Все логично. Кристофер выбрал спасти тебя и поступил как герой. Этот Дрейк со своими загонами, он мразота.

— Крис был ему практически братом, — резко реагирую я, — А я, как и ты, новенькой. Представь, как это трудно потерять близкого друга из-за нового человека в группе? А потом каждый день видеть, как этот новенький маячит перед носом. Мне и самой до тошноты больно осознавать, что каждый раз при виде меня, он вспоминает Криса. Это, блин, паршиво…

Я оборачиваюсь к девушке, едва сдерживая пелену подступивших слез. Предательски они срываются с ресниц, и я небрежно вытираю глаза рукавом, втянув воздух ноздрями. Господи, если бы она знала, как я виню себя. Если бы она понимала, что с первого дня в лагере я была спокойна только когда видела Криса. Прекрасного, задумчивого, будто океан ранним утром, и настолько же сильного, как волны в бурю.

Мы почти не говорили друг с другом, и я могла любоваться им тайно. Я, как и другие, имела возможность быть в лагере и чувствовать тепло заботы Кристофера, распространявшееся на всех, без исключения. Страшно признаться, но я была влюблена…

Сара делает пару шагов назад, по-детски чешет затылок и отвечает, — Угу. Прости. Наверное, он был очень хорошим человеком.

— Был. И Дрейк никакой не злодей, — добавляю, направляясь вперед к первой двери квартиры, — Злодей никогда бы не запретил своим людям выходить за территорию нейтральной зоны.

Глава 3. Похищение

Где-то сверху раздается грохот, а вслед на ним чей-то смех. Мы с Сарой находимся на лестнице второго этажа и смотрим друг на друга с широко раскрытыми глазами. Обе разом понимаем, что ситуация вырисовывается не самая благоприятная.

— Эми? — Шепчет девушка. Я подношу палец к губам.

— Тшш…

Звук повторяется. Похоже на то, будто кто-то швыряет мебель.

— Так, соберись. За мной, в подъезд напротив, — Как можно тише отвечаю я. Люди сверху начинают спускаться. Слышен женский голос и два мужских.

Мы двигаемся вниз почти беззвучно, добираемся до первого этажа, проходим по коридорам и, через мгновение до слуха доносится отчетливые удары ног по лестнице. Это бег и прыжки через пролеты. Охотники засекают наше присутствие.

— Дьявол! — Ругаюсь в пустоту и толкаю Сару за шиворот к выходу. Сама следую за девушкой, закрываю за нами подъездную дверь, подставив доску подпорку к ручке. Это дает нам несколько секунд.

— Это люди? — Паникует девчонка.

— Зараженные? — Хрипло констатирую я, — И они знают, что мы здесь. Времени мало, идем!

Возвращаться в нейтральную зону сложно. Забор состоит из груды металла, проволоки, бетона и мусора. Нас поймают еще до того, как проберемся к безопасному месту. Но даже если удастся, мы все равно рискуем погибнуть от рук кровопийц. Единственный шанс спастись — запутать следы.

Я срываю с себя рюкзак и бросаю в сторону выхода из города. Сами же бежим в подъезд исхоженного дома напротив. Наверх поднимаемся быстро, переступая через одну-две ступеньки. Снизу разносится эхом грохот выбитой двери. Нам не остается ничего, кроме как отчаянно рваться наверх.

В голове проносится- ситуация повторяется. Эми, все повторяется!

— Давай, давай! — Тороплю Сару, которая теряет темп.

— Не могу…

— Нам на десятый, оттуда к пожарной лестнице, поднажми.

— Мы не успеем!

— Успеем, — Подбадриваю я, переступая через ступеньку, — Успеем!

Она боится высоты, но знает, что это неизбежно. Я разработала четкий план на случай атаки. Опасный, но действенный. Не хотелось, чтобы он пригодился. Однако это происходит…

— Они там. — Доносится снизу. Любопытство берет верх, и я мельком заглядываю в лестничный проем. За перила то и дело перехватываются руки. Трое?

— Давай, сюда! Осторожнее!

Окно открыто, я подсаживаю Сару, и она выбирается к длинной шатающейся лестнице, проложенной на выступ здания. Импровизированная дорожка ведет к соседнему к балкону. Сама поднимаюсь на этаж выше, бросаю там куртку, чтобы сбить зараженных с толку, и спускаюсь к окну. Сердце замирает от одного взгляда в сторону. Всего в одном проеме от меня стоит мужчина. Мгновение превращается в вечность. Вампир стоит на месте, смотрит прямо в глаза и скалится, обнажая белые острые клыки.

— У нас тут есть одна рыбка, — Доносит амбал двоим вампирам на нижних этажах.

Почти не напрягаясь, медленно, он поднимается выше, а я стою, как вкопанная. Не знаю какие силы выталкивают меня наверх, как я забираюсь на окно и лезу по лестнице вперед, все случается будто в тумане. Сара со слезами кричит мне прям в лицо, хватает за плечи, а затем мы обе подтягиваем лестницу на себя. Руки зараженного мелькают в окне, он делает попытку перехватить конструкцию, но она с грохотом летит вниз, отрезав зараженному путь к нам. Теперь мы с Сарой находимся в квартире соседнего подъезда. Это первая победа!

— Какого черта, Эми?

Ее крик такой пронзительный и сильный. Я отмахиваюсь точно от мухи, двигаясь к входной двери на автопилоте. Нам надо выйти, подняться на чердак, спустится через него в следующий подъезд и попасть в квартиру Сары, чтобы переждать. Мы должны запутать следы, воспользовавшись выигранным временем, пока кровососы вычислят балкон и потратят время зря.

Четко следуй плану. Просто делай! Делай!

Открыв входную дверь, я убеждаюсь, что охотники еще не успели попасть в подъезд и мы двигаемся выше. Забираемся на самый верхний этаж, закрываем за собой дверь на чердак и крадемся по крыше почти ползком. Сара передает мне ключи, и я прошу ее спустится за мной, но сохраняя дистанцию, между нами, в пару этажей, пока я погремлю замком. Так у нее останется время убежать, если меня засекут.

— Ты уверенна, что они не разделились?

— Нет.

— Может не пойдем?

— На крыше они нас найдут… Может не сразу, но они проверят.

Сара нервно вздыхает, соглашаясь.

— Никого нет? — холодно отвечаю я, всматриваясь в пространство между лестничными пролетами.

— Будь осторожна.

— И ты.

Мы переглядываемся, Сара крепко меня обнимает, выдыхая в плечо. Я чувствую ее дрожь.

— Только не надо прощаться. Последний рывок. Потерпи, хорошо? Мы выберемся.

— Страшно.

— Я знаю, — шепчу я, — Мне тоже…

Напарница не на шутку испугана. Но я не могу ее успокоить и сказать, что все будет хорошо. Я впервые сама принимаю решения. И мне никто не подскажет, верно я поступаю или нет.

Шаг, другой. Внизу такая пронзительная тишина… Никого нет. Пока нет… Мне нужен шестой этаж.

Один лестничный пролет, другой, третий. Каждый раз озираюсь, а сверху слышны робкие шаги Сары. Она не спешит и постоянно заглядывает в лестничный проем.

Все ниже и ниже. Я почти у цели. Седьмой этаж позади. Напарница останавливается на восьмом. Я достаю связку и подхожу к заветной двери. Вставляю ключ в первый замок, проворачиваю один, второй и контрольный третий раз. Затем второй, более длинный ключ. Вставляю в замок и снизу тут же доносится грохот.

— Черт!

Связка назло падает из рук. Чертыхаюсь, вспоминая Дьявола. Сверху слышен писк испуганной Сары, она с замиранием ждет команды. Я делаю еще одну попытку. Счет на секунды, ключ в замке, поворот и…

Меня хватают за плечо, с силой разворачивают лицом к себе, и я ударяюсь спиной о твердую стену. Другой рукой нападающий бьет по ключу. Он надламывается прям в замке, точно соломинка.

Звук металла, падающего на цементный пол, тень зараженного, нависшего надо мной, настойчиво преградившего путь к отступлению рукой и громкий стук сердца в груди. Мгновение застывает в тягучую вечность ожидания конца… Из пелены страха я не сразу узнаю в черных глазах зверя ЕГО. Я не сразу понимаю, что происходит.

Кто-то велит снять с верхних этажей девчонку, кто-то хвалит задержавшего меня зараженного, и все это сливается в одну единственную мысль: «Кто он сейчас?».

Визг Сары отвлекает, я порываюсь вперед, но легким движением свободной руки, Крис вжимает меня в стену.

— Стой.

— Это ты?

— Замолчи.

В холодном голосе не узнать прежнего человека. Он больше не один из нас, но отчего-то я теряюсь и покорно слушаюсь. Стараюсь не смотреть ему в лицо, хоть это чертовски сложно, когда тебя буравят взглядом, а сердце стучит как бешенное от страха или волнительной встречи.

— Нет, нет, нет! Пустиите! Эми! Эмии!

— Тише ты, — смеется мужчина, которого я уже видела на лестнице перед побегом, — Визгливая, как поросенок.

Он толкает ее к блондинке, и та быстро оказывается рядом. Женщина поднимает подбородок Сары к себе и смотрит ей в глаза.

— Страшно тебе? Мне тоже было страшно.

— Эти хитрые, — Усмехается бугай, — Ты научил?

Крис зажмуривает глаза, шумно сглатывает и делает шаг назад от меня.

— Жизнь научила.

— Дело мышей прятаться, а волков убивать, — Хохочет здоровяк.

— Забирай свой трофей, — С сарказмом плюет блондинка, затем резко хватает Сару за волосы, так, что та снова взвизгивает, — А с этой что делать?

— Берем обоих, — холодно командует бывший лидер нашего лагеря.

— Гонишь? Тащить ее до логова?

— Детка, угомонись, тащить не тебе. Лори, Заканчивай истерику.

— Пошел ты!

Бугай хохочет, а зараженная неоднозначно дает ему понять, что ей не весело. Моей напарнице связывают руки, и здоровяк закидывает девочку себе на плечо. Следом за ним Крис подходит ко мне. Я невольно съеживаюсь, перебарывая в себе неоднозначные чувства.

— Нет…

— Не сопротивляйся, — шепчет он, смотря мне в глаза с каким-то пугающим настроем. Осталось в нем хоть что-то от человека?

Он не связывает мне запястья, но подкидывает себе на плечо. Нас с Сарой несут вперед, как двух баранов к ужину. Никто из троицы не обращает внимание на наши мольбы и слезы. Будущее становится туманным. Вариантов развития событий только два: нас убьют или обратят.

Глава 4. Контракт

Рассвело. Я просыпаюсь в самой настоящей клетке на чем-то твердом. Сначала меня одолевает страх, но спустя пару минут события прошлого дня проносятся в воспоминаниях рваными картинками. Как будто мне приснился очень плохой сон, и он никак не закончится.

Голова страшно болит, а в груди чувствуется тупая боль. Похоже я где-то ушиблась. Ничего не могу вспомнить…

Вокруг одни решетки. От слабости и головокружения, все двоится…

Пытаюсь подняться на ноги. Тяжело.

Так темно. Тусклый свет, проступающий из крохотного оконца у потолка, не может осветить всю комнату, но этого достаточно, чтобы разглядеть клетку.

У меня есть кровать, матрас и что-то похожее на личную уборную с душевым трапом за порванной шторой. От тесного соседства с санузлом противно пахнет плесенью. В углу лежит чья-то кофта и кружка в другой части клетки. Похоже я не первая.

— Что это за место?

Мне никто не ответит. Я совершенно одна. Кажется, вчера меня чем-то отключили, вроде едкого средства, от которого при вдохе мысли улетучились, а в ушах сильно зазвенело. Это сделал Кристофер, как только посадил меня и Сару в машину на заднее сидение.

— Черт, — ругаюсь в пустоту, — Нужно что-то делать…

Я не знаю сколько у меня времени. Подхожу к двери клетки и пытаюсь ее открыть. Снаружи висит амбарный замок. Но найти подходящей железной проволоки не удается. У меня ничего нет. Даже если бы было, вряд ли бы я справилась с отмычкой.

Час, другой… Время тянется вечность.

Зачем зараженные держат меня здесь? Для чего?

Одна мысль заставляет меня срочно проверить себя на наличие укусов. Шея, руки, ключица. Ничего нет. Меня никто не трогал.

— Это плохо. Очень плохо, Эмили. Теперь ты точно попала…

Значит меня не обратят. Я нужна им для чего-то другого. Зачем кровососам человек? Питаться?

Но Кристофер, разве он ничего не помнит?

Мне выпадает худшее из возможных испытаний — ждать своего часа.

Дневной свет лучше освещает маленькую комнату с клеткой. Теперь я могу рассмотреть ее. Подвальное помещение с обшарпанными стенами, множеством паутины в углах и сырость. Здесь пахнет плесенью, а где-нибудь в стенах живут крысы…

Тишина. Ни голосов, ни звуков шагов, ничего… Только шелест осенней листы за крохотным окном под потолком.

Так проходит день и только к вечеру тяжелая дверь скрипит. В комнату входит незнакомка, но ее лицо не удается рассмотреть. Яркий свет из коридора слепит привыкшие к полутьме глаза. Я не сразу понимаю, что передо мной стоит Лора. Да, та самая зараженная, которая охотилась на нас с Сарой вчера.

Блондинка брезгливо оглядывается вокруг, поправляет свои длинные волосы, убранные в высокий хвост, вздергивает нос и резко пинает табурет к клетке. Та с грохотом удается о металлические прутья, заставляя меня вздрогнуть.

— Здравствуй, Эмили! — Лора улыбается во все тридцать два, сохраняя открытое презрение во взгляде, — Обустроилась уже? Уютненько, правда? Получше, чем в ваших сараях с клопами.

— Нет, не уютно, — скалюсь в ответ, — Почему вы не убили меня?

Лора улыбается, иронично пожав плечами.

— Дорогуша, лично я бы не стала с тобой возиться и убила сразу. Терпеть не могу развозить сопли по столу. Нооо, — девушка протягивает гласную и присаживается на табурет, — Оказалось ты сгодишься для другого дела.

— Что за дело?

— Не переживай, останешься живой. Тебе понравится.

— Ничего здесь не может мне нравится. Если не убьете, значит обратите? — как смело. Но что мне терять?

— Обратить тебя? — прыскает зараженная, — Зачем нам еще одна слабохарактерная крыса? Для этого ты должна очень отличиться от остальных. Но все, чем ты отличилась — страх и нелепый побег.

— Тогда для чего оставлять меня здесь?

Зараженная презрительно оглядывает меня с ног до головы. Ее пухлые губы чуть приоткрыты. Казалось, она подбирает для меня гадкие слова, но почему-то не озвучивает. Вместо этого, она сама задает вопрос.

— Считаешь нас кровожадными созданиями? Думаешь, мы хотим только убивать?

— Вы убили много моих друзей. Да.

— Может тогда для убедительности переломать тебе пальцы? Один за другим. И тогда я стану соответствовать твоим представлениям о вампирах?

Блондинка подается вперед и протягивает руку в клетку. Я остаюсь на месте, не сдвинувшись ни на шаг. Пока висит замок, зараженная не сможет дотянуться, а следовательно, и причинить вред. Лора замечает мою уверенность и поднимается с места, взявшись обеими руками за прутья.

— Ты же видела его вчера. Так почему не спрашиваешь? Неужели тебе все равно?

— Я не понимаю.

Вру я так себе. Сердце забилось чаще об одном упоминании о потерянном друге.

— Ты его узнала. Конечно узнала, но строишь из себя дурочку. А твой лидер не скрывает вашего знакомства.

— Кристофер больше не человек. В группе новый лидер.

— Конечно. Как удобно, убрали одного, поставим другого… Я не припомню от вас, испуганных кроликов, хоть одной миссии спасения пленных. Неужели настолько все равно?

Она права. Мы никогда не организовывали отряды для спасения заложников. Это считалось самоубийством. Многие лагеря не выдерживали нападок зараженных. Что сделает кучка людей в логове вампиров?

— А знаешь почему его обратили?

Я пожимаю плечами, ожидая неприятного ответа. Лора горит искрой самодовольства.

— Мы не обращаем людей случайно. Больше того — обычно мы выбираем тех, кто нам нужен. Как твой Крис, например.

— И ты его выбрала? — Делаю предположение я. Блондинка кивает, затем отрицательно качает головой.

— Если бы я решала, ты давно была бы мертва. Кристофера выбрал Верховный. Но я польщена твоим предположением. Хочешь мне понравится?

— Почему он выбрал его?

— Вот мы и подошли к ответу на твой первый вопрос, — Лора улыбается, наклонив голову, — Мы наблюдали за ним. Давно. И за тобой. Много дней пришлось лицезреть ваши приключения с девчонкой в многоэтажках. Это было слишком просто, особенно, когда вы обе свистнули с нейтральной территории.

— Я ничего не понимаю.

— Конечно не понимаешь, — Лора играет со мной, подогревая чувства. Она заставляет принять факт фатальности охоты на людей. Пока мы считаем, что все под контролем, за каждым нашим шагом наблюдают.

— Кристофер не может прийти сюда. Знаю, у тебя есть к нему вопросы. Но в нем еще сидит червь человеческой слабости. Поэтому я первый вампир, с которым ты будешь коммуницировать.

Девушка снова опускается на стул и пронзительно смотрит мне в глаза.

— Не паникуй, с тобой ничего не сделают. Ты остаешься в клане. Верховный так решил, не я. Будешь жить в особняке, пройдешь обряд брачной церемонии с Кристофером, а потом выносишь его ребенка. Все просто!

— Это какой-то бред. Что за игры?

— Да, тут я с тобой согласна, звучит дико. Лучше бы я пришла выкачать из тебя крови, было бы куда реальнее. Но есть проблема посерьезнее — ценность клана. И эту ценность для Верховного подаришь ты. Выносишь ребенка человека и вампира. Мы называем их — дампиры. Высшая раса.

Я морщусь, не скрывая своих чувств. Сказанное Лорой походит на издевку. Но ее взгляд остается серьезным. Блондинка с упоением говорит об обряде и детях.

— Я не буду играть в вашу игру. Лучше убейте.

— О, у тебя будет шанс выбрать смерть, Эмили. А мои слова истинная правда, какой бы безумной она не казалась. Со временем ты поверишь.

— Допустим. Тогда почему я? Что во мне особенного?

— Потому что тебе повезло быть пригодной. Как и твоему другу Кристоферу. Вы оба, вроде как, подходите друг другу. Мы называем такие пары фертильными, но некоторые возвышают до избранных. Правда по отдельности это ничего не значит, в вот двое… Здорово, правда?

Блондинка растягивает хищную улыбку, а мне совершенно не до смеха. Если это шутка, то она пошлая и глупая. Я не могу в это поверить. Нутро пробирает от ощущения падения на самое дно. Еще никогда я не чувствовала себя вещью.

— Ты смеешься надо мной?

— Какие тут шутки. Все серьезно.

— Мне нужно поговорить с Кристофером.

Родить ребенка для вампира это что-то новенькое. Я не решилась бы на это в здравом уме даже с человеком, находясь в лагере выживших. А здесь…

Да, я мечтала о Кристофере, потому что испытывала к нему чувства. Я хотела пройти одну дорогу на двоих, пережить все трудности и счастье. Но с человеком, не с вампиром…

— Ладно, хватит пустой болтовни. Чего сидишь? Давай выбирайся из клетки, — поддергивает Лора в нетерпении, — Надо хорошенько тебя отмыть и причесать. Воняешь как дохлая крыса.

— Почему ты назвала детей ценностью клана?

— Мы убеждены, что новорожденные малыши будут обладать лучшими качествами вампиров и лишены жажды, как люди, — блондинка открывает замок и дергает на себя металлическую дверь. Та поддается со скрипом, — Ничего не слышала о дампирах? Хотя, куда тебе. Человечество давно сгнило. Вам бы только помойки ворошить. А мы думаем о будущем. Вампиры не фертильны. Мы не можем продолжить род. Для рождения малыша нужна женщина, — Лора закусывает губу, заметно разнервничавшись, — Здоровая и подходящая вампиру мужчине. Сложная связь, до которой тебе расти умом.

— Сара тоже фертильна?

— Кто? Сара? А, твоя подруга. Нет, она неликвид. Обычный корм.

— Что вы с ней сделали?

— Дали то, чего хочет, — нехотя отвечает Лора, протянув ко мне руку и ухватив за плечо, — Вампиры не звери. Девчонка захотела быть обращенной. Мы не рассчитывали на двойной улов, поэтому пошли на уступки. Хотя обычно убиваем за ненадобностью.

Блондинка буквально сильно вытаскивает меня в комнату, и я едва ли не падаю, запнувшись за ступеньку клетки. Неловкость вызывает в Лоре еще больше раздражения.

— Но…

— Никаких «но», иди вперед. Не беси меня.

Зараженная снова толкает меня вперед. Я решаю пока больше ни о чем ее не спрашивать. Так я просто не доберусь до конечного пункта живой. Очень напрягает факт того, что между нами нет стальных прутьев.

Лора отводит меня в обустроенную, красивую комнату. Позже становится понятно, что это ее спальня. Там она почти целый вечер отводит на подготовку меня к «свету» общества вампиров.

Сначала блондинка заставляет меня почти час отмокать в ванной, потом отмывает, причесывает и подбирает одежду к церемонии.

Она останавливается на белом длинном платье. Прямой фасон из струящейся легкой ткани, подпоясанный у груди.

Это очень странно — готовится к свадьбе, когда вчера ты чуть не распрощался с жизнью. Да и какая может быть свадьба? Театр абсурда, не иначе.

Большую часть времени я слышу, какая я дура и идиотка, а также мне напоминают о том, что все люди крысы, питающиеся отбросами. Но есть у людей способность — они фертильны. Мне хочется сказать, что подобное везение для меня звучит так же в тягость, как и принуждение оставаться среди вампиров. Но Лора раздражена и любой спор может стоить мне жизни.

С ее речами досадная деталь доходит до меня окончательно. Это не шутка. Зараженные действительно не могут продолжить род. Женщины- вампиры не способны выносить детей. Однако, новая раса кровососущих настолько страстно желает укрепить свои позиции, что вынуждены идти на меры сближения с людьми, потому что именно человек может дать то, чего они так хотят. Плюс это повышает статус и мощь клана перед другими.

Мысль о возможном массовом насилии женщин вампирами отгоняет одно обстоятельство — дампиров способны породить исключительно избранные пары. Со слов Лоры, обращенный вампир должен быть связан с женщиной человеком силой рода. Эта связь нерушима и особенно проявляется только после заражения мужчины. Некто Верховный способен распознать эту особенность между двумя людьми еще до обращения. Поэтому прилагает все усилия, чтобы получить сначала мужчину, а потом женщину.

Крис действительно попал к зараженным не случайно. Охота на него велась еще до трагедии.

В тот день я вызвалась с ним на завод, это была первая вылазка. В планы охотников входила поимка обоих, но Кристофер успел меня вытащить, пожертвовав собой.

Позже Дрейк со своей миссией нейтралитета, созданной еще предыдущим лидером, только отодвигал мою неизбежную роль в пополнении армии вампиров. Рано или поздно, Верховный натравил бы охотников, и я все равно оказалась бы в этом особняке.

Как-то фатально.

— Я могу увидеть Сару? Мне хочется понимать, что она в порядке.

— Да что с ней будет, — отмахнулась Лора, — Девчонка стала лучшей версией себя.

— Что же в этом лучшего?

Я стою за спиной вампира, пока та разглядывает себя в зеркало.

— Жизнь без грязи и страхов, — блондинка оборачивается ко мне, смерив презрительным взглядом, — Не всем повезло сразу лечь в постель к любимому мужчине.

— Она правда обращена? — я старательно игнорирую грязные насмешки Лоры, — Сара не могла попросить о таком.

— И тем не менее попросила. Обидно, правда? Не все хотят вычесывать блох и жить в сарае с гнилым полом. Ты видимо конченная идиотка, раз в голову не приходит мысль о том, что мир давно изменился. Нужно учится под него подстраиваться.

— Вы же вроде не принимаете новеньких в свои ряды. Так как подстроится людям? Стать пищей?

Лора практически взвывает, выказывая свое недовольство.

— Вы же даже на компромиссы не идете. И, если потребуется, быть пищей лучше, чем консервироваться в яме. Я смогла перестроится, твой любимый Крис смог, а ты что? Никто не пытается тебя убить, но ты и тут не довольна. Наверное, таким суждено прятаться по норам, лишь бы отсрочить неизбежное. Вы ведь все равно передохните. Не от нас, так от болезней. Какой в этом толк?

— Если умрем мы, умрете и вы. Хотите умереть от голода? У меня к логике зараженных не меньше вопросов.

Я смотрю ей в глаза и вижу, как бледное лицо загорается яростью. Щеки Лоры горят румянцем, а губы искажает маска гримаса презрения. Наверняка она мечтает дать мне пощечину или сломать пальцы, как грозилась. Но вместо этого зараженная остывает, показав мне улыбку наподобие оскала.

— Хочешь показаться смелой? Да мне плевать вообще, что ты считаешь. — девушка садится на кровать, забросив ногу на ногу, — Все умрут. Только жалкая кучка людей пораньше. А за нас не беспокойся. Мы найдем способ доить вас, как коров. В конечном счете выживет новое, сильное поколение. Перерастет всех и создадим его мы! Вампиры привнесут в человеческое ДНК все самое лучшее, что у нас есть. Эти дети станут великими, точно Боги. Без жажды крови и паршивой человеческой немощи.

— Но вы не можете этого знать!

— Проверишь на себе, дорогуша. Как ты запляшешь, когда ненавистное поколение окажется твоим кровным ребенком?

— Я могу отказаться от этого?

— Да, — вскидывает руками Лора, — Тогда я первая перережу тебе горло. Ничего личного.

Блондинка побеждает. У меня не находится ответов. Все просто до банальности и единственное, что сейчас важно — Крис знает? Что он думает об этом?

Стук в дверь нарушает воцарившуюся тишину. Я поднимаюсь с кровати, но Лора буквально осаждает меня одним жестом, напоминая о моем положении заключенной. Дверь открывается раньше.

— Эмили?

Холодный голос, но такой знакомый. Я замираю, увидев Кристофера в дверном проеме. Все слова застряли комом в горле.

Лора и Крис переглядываются. Вампир ничего не говорит зараженной, но она почти сразу начинает суетится. Хватает с трюмо зеркало и направляется в сторону, выхода.

— Решился? Не ожидала тебя так рано. Что ж, хорошо, оставлю вас, — резюмирует зараженная, добавив, — ненадолго.

Дверь закрывается, подарив долгожданную тишину. Мы остаемся вдвоем с совершенно новым для меня человеком. И человеком ли? Впервые я испытываю неловкость и волнение рядом с ним, не зная, что делать и о чем говорить. До этого момента даже с прежним Кристофером мы никогда не были наедине. Теперь он и вовсе чужой.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не очень. Я почти ничего не помню о вчерашнем дне. Ты чем-то усыпил меня?

— Мы не даем людям запоминать дорогу к особняку. Это вынужденная мера. От этого лекарства у тебя может побаливать голова.

— Есть немного, — признаюсь я. Общение выходит скованным. Кристофер переживает, это заметно. Нужно было смолчать, но я не выдерживаю.

— Что они с тобой сделали?

— Не спрашивай об этом. Теперь у нас есть только настоящее. Тебе придется с этим смирится.

— Но…

— Тебя не обратят.

Брюнет, как и прежде, заботлив. Он подходит ближе и берет меня за руку. Очень аккуратно, как будто сейчас я выдерну свою ладонь из его руки и презрительно отвернусь. Но это не так. Я не отстраняюсь.

Черные глаза, клыки. Изменилось больше, чем внешний вид парня, поведение и приобретенная жажда. Что-то внутри Кристофера сломалось и сейчас образ прежнего человека приходится собирать по крупицам, испытывая инстинктивный страх перед его новой сущностью.

На бледном лице отражается боль. Я чувствую, ему сложно быть рядом, говорить со мной, стоять так близко.

К глазам подступает пелена слез, но приходится бороться до последнего, стараясь прятать свои эмоции и переживания.

— Не надо меня бояться, я не причиню тебе вреда. И никто в этом доме. Можешь быть спокойна.

— Крис, я хочу вернуться. Отпусти меня в лагерь.

— Это невозможно. Обратного пути нет.

— Почему? Ты теперь один из них?

— И да и нет.

— Что это значит?

— Пока не время говорить об этом.

Мужчина сжимает мою ладонь и слегка потягивает к себе, заставляя сердце биться быстрее.

— Позволишь обнять тебя?

Все происходит быстро. Я не сопротивляюсь и очень скоро расстояние, между нами, сокращается. Крис крепко обнимает меня, коснувшись губами плеча. Все происходит будто случайно. Но от этого по коже бегут предательские мурашки. Когда Кристофер рядом, ничего не страшно, и я с силой зажмуриваю глаза, пытаясь насладиться моментом, и ожидая, что скоро у нас все отнимут. Я могла бы оттолкнуть его, но не делаю этого, подтверждая свои чувства.

Когда Кристофер высвобождает меня из объятий, я замечаю в глазах мужчины что-то не человеческое, хищное. Я думаю о том, что он пережил в прошлом. Как это было? Волнение подступает к горлу, сжимая голос.

— Они обратили тебя в первый же день?

Кристофер кивает, плотно сжав губы.

Я позволяю себе коснуться пальцами его щеки. Белая кожа, но такая теплая. Зрачки парня стали черными, а проступающие клыки невозможно не заметить. У лидера присутствуют все признаки заражения вирусом.

— Столько времени прошло… Ты ведь должен был питаться?

— Конечно, без этого мне не выжить.

— И тебе приходилось убивать?

— Приходилось…

Снова холодный голос. Я облизываю пересохшие губы, пытаясь совладать с эмоциями.

— Как много людей ты убил?

— Эмили, мы регулярно охотимся. Тебе не нужно знать больше.

Кристофер предчувствует мою реакцию и сжимает ладонь крепче, не позволяя вызволить руку. А я понимаю, что не могу находится рядом. Фантазия играет жуткими картинками убийств из прошлого. Мне нередко приходилось это видеть и романтизировать охоту не могу. В насилии нет красоты, только жестокость и цинизм…

Сложно принимать реальность, в которой близкий человек совершал и будет совершать такое.

— Я знаю о чем ты думаешь. Понимаю твои чувства, но ты должна переступить через них. У тебя больше нет выбора. Придется привыкать к новой реальности.

— Принять то, что ты делаешь я не могу, — безжизненно отвечаю я, понимая, что задеваю чувства вампира. — Скажи мне, что случилось с Сарой? Ее правда обратили?

— Не совсем. Процесс занимает несколько дней. Девушка сама попросила об этом.

Ох, снова ложь. Я не могу в это поверить. Сара так кричала, когда ее поймали. Это могло быть только принуждение. Уверенна, девчонку поставили перед выбором: смерть или обращение.

Я виновата перед ней. Потащилась в многоэтажки, хотя могла запретить, остановить.

— Тогда я тоже этого хочу. Обрати меня, как обратили Сару!

— Ты этого не хочешь. Говоришь так, чтобы выместить свою боль.

Я все-таки высвобождаю руку и упрямо отхожу в сторону от вампира, не сводя с него глаз.

— Но ты ведь тоже этого не хотел? Тебя никто не спрашивал.

И почему Крис улыбается? Его алые губы очерчивают острые клыки. Этот изгиб похож на подобие мучительной насмешки над ситуацией.

— Лора уже рассказала тебе о нашей совместимости?

— Да, но это звучит как издевка.

Крис качает головой, не сдержав улыбку. Кажется, его щеки краснеют. Мои уже точно горят от чувства неловкости.

— Знаешь, я хочу, чтобы ты кое-что знала.

— Что же? — почти сердито выдавливаю я.

— Ты помнишь, когда ты пришла к нам в лагерь? Такая вся хмурая и сердитая. Казалось, обиженная на весь мир.

— Конечно помню. Это было после трагических событий у родника.

— Да, — соглашается парень, — В то время я сам пребывал в ужасной депрессии. Знаешь, это когда ты в один миг осознаешь бессмысленность собственного существования и всего того, что делаешь. Просыпаешься утром и хочешь одного — не проснуться на следующий день.

— Зачем ты говоришь об этом сейчас?

Волчий взгляд буравит меня, отчего становится не по себе. Крис игнорирует и подходит ближе, побеждая сопротивление. Он снова берет меня за руку, притянув ближе. Мы стоим почти нос к носу, так, что мне становится очень тяжело дышать и мыслить. Я снова подаюсь назад, но вампир меня останавливает.

— Хватит вырываться, просто послушай меня, Эмили! Я рисовал в своем воображении разные способы тихого ухода. Чтобы никто ничего не заподозрил. Представь если лидер вздернулся, то что делать остальным? Я раздобыл хороших таблеток и хранил их под кроватью, чтобы однажды решить все проблемы где-нибудь на вылазке. И ни в коем случае не стать одним из зараженных, проживая больше положенного человеку срока.

Я внимательно слушаю, хоть это и трудно.

— Ты должна понять, мы все теряли близких. За время эпидемии я лично рыл могилы многим, кого знал и любил. Моя семья, друзья и даже собака… Это больно. А люди, что остались, самонадеянно полагали, будто я способен вытащить их из ямы… Поначалу действительно мог, но потом… Депрессивный лидер приведет всех к счастливой жизни? Какая ирония?

— Ты ведь не был таким? В смысле, когда я пришла, ты казался очень сильным!

— Так и есть. Все изменилось, как только появилась ты. Да, люди приходили и раньше, но ты… Я почувствовал что-то, чего не испытывал очень давно. Смотрел на тебя и размышлял о том, что у этой девчонки перебили весь лагерь пару дней назад, но вот она — сидит среди остальных, улыбается и смотрит на меня своими большими серыми глазами. А потом ты начала напрашиваться в вылазки, выдвигать предложения по улучшению жизни лагеря. Куда бы я не пошел, я видел тебя, — Крис как-то вымученно искривляет губы в подобии улыбки, — Помню, как выбросил треклятые таблетки, пристыдил себя за слабость и делал все, чтобы мои люди были в безопасности. Чтобы с тобой все было в порядке.

— Так ты хотел убить себя? — Повторяю я, с трудом поверив в услышанное. Крис всегда казался непоколебимым, твердым в решениях и действиях. Трудно представить себе иной расклад. Правильно говорят — сильные люди прячут сердце за семью печатями.

— Важно то, что я этого не сделал. Теперь я здесь, и ты снова рядом. К сожалению, наша с тобой связь настолько прекрасна, насколько и губительна. Иначе ни ты ни я не оказались бы здесь.

— Так это правда? Мы действительно какие-то особенные?

— Да, — подтверждает Крис, — Понимаю, тебе трудно в это поверить. Но чтобы выжить здесь, ты должна научится доверять мне.

Это не так просто. Кристофер стал вампиром. Он другой. Может сыграть на чувствах, запутать, обмануть. Что я о нем знаю?

Как хочется верить… Как отчаянно хочется закрыть глаза и доверят.

— Что будет, если я откажусь? Меня убьют.

— Возможно. Или же сделают все, чтобы получить от тебя желаемое силой?

Насилие? Я не могу поверить своим ушам.

— И ты пойдешь на это?

— Нет, — сухо отвечает вампир. Он делает глубокий вдох, потирает свободной рукой переносицу и говорит будто бы заученную фразу, — Завтра Верховный вампир проведет обряд. Это формальность для клана, но так он заявит о нас как о супругах, связанных браком остальным кланам. В последствии брака мы обязаны зачать дитя, будущего дампира.

— Ты говоришь об этом так просто?

— Учитывая обстоятельства — да. Я не могу преподнести информацию иначе.

— Как мы можем делить постель, не испытывая друг к другу чувств?

Возмущение распирает меня изнутри. Но я люблю его. Люблю даже сейчас, видя клыки, белую кожу и присутствие жажды человеческой крови. Но признаться в этом не посмею.

— Эмили, поговорим об этом позже…

— Крис, это неправильно. Так нельзя, это принуждение.

— Неправильно пытаться скрывать истину. Ты ведь знаешь, что чувствуешь и я знаю, что испытываю к тебе. Эмили, ты отрицаешь очевидное. Проблема кроется в другом — ты не готова предать свои убеждения. Будь я человеком, ты бы смотрела на ситуацию иначе.

— Но я…

Тишина. Я ничего не могу поделать с ситуацией, в которой оказалась. Он прав, будь Кристофер человеком, многое было бы иначе.

Сейчас же мне предлагают быть сосудом для будущей жизни. Моя роль все равно, что роль платья для свадебного обряда. В момент церемонии оно необходимо, а после можно выбросить, как старую ненужную вещь.

— В тот день, когда ты пропал, я оплакивала тебя. Долго выходила за ворота в надежде увидеть, как ты подходишь к зданию аэропорта. Но однажды перестала… Я поверила в то, что ты погиб.

— Знаю.

— Так почему не сообщил нам ничего? Если ты говоришь, что между нами есть чувства, почему не посчитал важным дать о себе знать?

— Все устроено куда сложнее, чем ты думаешь. Я сделал все, что мог.

Я вскидываю руки от бессилия.

— Да. Понимаю. Все изменилось. Ты теперь с ними, верно? А этот разговор… Все из-за ребенка, о котором говорила Лора? Я нужна только для этого?

— Ты ошибаешься…

Крис пытается приобнять и поддержать меня, но его попытка обрывается грохотом резко открывшейся двери. В комнату, ураганом, врывается Лора.

— Придется притормозить вас, голубки. Не время для нежностей!

— У тебя отсутствует воспитание, — с досадой ругается вампир.

Блондинка прыгает на кровать, сложив ногу на ногу.

— Мне велено закрыть эту дамочку. Одну, Кристофер. Понимаешь?

Вампир глубоко вздыхает, отстраняется и касается губами моей руки в знак извинения.

— Оставим ее. Пусть пока поразмышляет о жизни и смерти. Выбор предстоит такой сложный: умереть или погреться под бочком красавчика? Хм, я бы, наверное, вздернулась. Сложно решить.

— Заканчивай паясничать, — тормозит ее Кристофер, — Эми не должна такое слушать. Прояви уважение.

— При мне никто не церемонится, — огрызнулась девушка, — Я, итак, вожусь с твоей Эми больше положенного. Поэтому будь добр, не учи меня как общаться с людьми.

— Я вроде поблагодарил тебя за труды? — вампир говорит хрипло и низко, сохраняя внешнее спокойствие, — Подожди меня снаружи.

— С открытой дверью, — добавляет Лора, направляясь к выходу.

Кристофер раздраженно вздыхает и оборачивается ко мне.

— Нужно идти. Постарайся отдохнуть, хорошо?

Я ничего не отвечаю даже тогда, когда Кристофер касается моего лба губами.

— Доброй ночи, Эми.

Один короткий взгляд и парочка оставляет меня одну. Замок скрипит, ключ поворачивается два раза. Воцаряется тишина. Я взаперти в золотой клетке. О чем еще мечтать, казалось бы?

Богатство — это комфорт, но комфорт с нагрузкой жить среди вампиров — скорее наказание.

Бежать некуда. Я чувствую ужасную усталость. Голова и правда, до сих пор гудит. Видимо вчерашний препарат не отошел.

Осмотревшись, я нахожу ночную сорочку, заботливо оставленную для меня Лорой. Хоть зараженная и противная, но свою работу выполняет отлично.

А особенно прекрасны для, измученного уличной жизнью, человека — огромная кровать и собственная ванная с действующим водопроводом. Подарок, о котором я не могла мечтать последние годы скитаний.

Я наполняю ванну горячей водой, сижу в ней целую вечность, а после, нагая, ложусь на шелковые простыни кровати. Приятно. Может это последняя ночь на земле? Тогда хоть проведу ее по-королевски.

Вдруг завтра я стану жертвой во имя угасающего человечества? Или отдамся пороку, которого так желаю?

Я хочу быть с Крисом, но цена, которую придется за это заплатить, может быть слишком высока…

Глава 5. Обряд

В комнате Лоры нет окон. Освещение создают только красивые бра, развешенные вдоль стен. Они изящно вписываются в общий интерьер комнаты, компенсируя отсутствие солнечного света.

Да, эта комната подтверждает самый распространенный стереотип о вампирах. А еще это очень удобно, когда нужно придержать в плену человека, вроде меня, минуя сырой подвал. Вампиры решили позаботиться о моем благополучии.

От усталости я быстро проваливаюсь в сон. Рваный, беспокойный, тревожный… Несколько раз кошмары вытаскивают меня из неги бессознательного, и я просыпаюсь в холодном поту.

Так темно. Сложно понять который час, наступило ли утро или все еще ночь. Каждый раз я встаю к двери, чтобы проверить заперта ли я или может случилось чудо. Пару раз пробую открыть замок отмычкой. Бесполезно…

Возможно, я слишком наивна, но в глубине души все еще зреет надежда на то, что Кристофер притворяется. Завтра он придет, возьмет меня за руку и скажет, что поможет бежать отсюда. А там и Сару заберем. Прежнюю, не тронутую зараженными…

Боже, наверное, у меня жар и я в бреду…

К утру все же удается нормально заснуть. Из глубокой дремы меня вырывает резкий стук в дверь. Я едва успеваю набросить на себя сорочку перед тем, как в комнату врывается Лора. Блондинка выглядит вразрез происходящему в мире кошмару. Она одета в длинное сиреневое платье, волосы убраны в пучок, а на лице свежий макияж. Зараженная бросает на меня недовольный взгляд и вместо «доброго утра», ворчит.

— Долго же ты дрыхнешь. Давай вставай, уже непозволительно поздно.

До чего неприятный голос. Ее поведение начинает действовать мне на нервы. Лора будто пытается добиться ответной реакции через хамство и грубость. Но во мне не осталось сил и желания с ней пререкаться.

— Доброе утро.

— Для кого-то доброе, но точно не для меня.

Пока Лора ворчит, я поднимаюсь с постели и спокойно направляюсь в ванную. Принимаю душ, чищу зубы, умываюсь холодной водой. На мгновение, кажется, будто сегодня обычный день из прошлого, где нет вампиров, выживания, старых затхлых домиков в лагерях спасения. Дурной сон…

Хотелось забыть реальность. Но она напоминает о себе постоянно.

Смотря в зеркало, я вижу в отражении уставшую девушку. Под глазами синяки, на бледном лице россыпь веснушек. После солнечного лета их стало больше. Губы сухие, искусанные от тревог. Я вижу тоску серо-голубых глаз. Ресницы слегка выцвели, но на фоне бледной кожи кажутся темными. По телу россыпь синяков, ссадин, царапин и старых шрамов от бесконечных побегов. Я будто не я… Слишком давно не видела отражения в зеркале. Однако есть и приятный момент — несмотря на долгий голод, я все еще не утратила своих женских форм. Скудное питание только обточило их в нужных местах. Хоть что-то привлекательное во мне осталось. Я хотя бы не подобие скелета.

Затем, словно тень, возникает воспоминание о Кристофере. Высокий, молчаливый брюнет смотрит перед собой. Губы трогает легкая улыбка. Он любит поджимать нижнюю губу и щурить глаза, смотря на меня с хитростью волка. Мужчина такой, как прежде — одет в рабочую рубашку и куртку с потертостями от постоянных вылазок за провизией. На щеке царапина, а темные волосы слегка взлохмачены. Мы вместе, против целого мира. Живые и счастливые!

Я бы все отдала, чтобы быть с ним рядом. Но, не с вампиром.

— Ты утонула там? Поторапливайся! — настойчиво кричит Лора, мгновенно разрушив мою фантазию. Чтобы поторопить, зараженная пару раз дергает ручку двери.

— Да, сейчас, — отвечаю громко и тише добавляю, — Черт бы тебя побрал.

Неужели я действительно пойду на какую-то церемонию? Можем удастся сбежать?

Ручку снова дергают, и я сдаюсь. Лора встречает меня надменным взглядом. Замечаю простыни на полу. Похоже так зараженная показывает свою неприязнь ко мне.

— Давай, собирайся. Надо, чтобы ты выглядела прилично. У нас не ходят голодранцы.

— Мне нужно это надеть?

Подвенечное платье висит на самом видном месте, напоминая о том, что обряд с Кристофером не шутка. Все произойдет на самом деле.

— Хочешь пойти голой? — отвечает блондинка, рухнув на кровать, — Мне все равно.

Раз так, то пожалуйста. Пускай. Я подхожу к платью, снимаю его с вешалки и, прямо при девушке, сбрасываю с себя сорочку на пол, оставаясь почти обнаженной.

Получив реакцию Лоры, я переодеваюсь в подвенечный наряд.

Зараженная наблюдает за процессом от и до, затем поднимается на ноги и расправляет подол платья, перетянув так же ленту на поясе настолько туго, что становится тяжело дышать. В этом платье я далеко не убегу.

— Любишь проявлять свой характер?

— Что-то не так? — Язвительно отвечаю вопросом на ее вопрос, — Чего мне стесняться?

— Действительно.

Вслед за платьем, мне предлагают туфли на высоком каблуке и кружевную подвязку. Все в традициях стандартной свадьбы, только это странный обряд.

— Подойди, я приведу твои волосы в порядок. С такой копной будешь ходить в своем сарае.

— Как скажешь, мне все равно.

Лора в очередной раз доказывает, что ладить со мной не будет. Она дергает меня к себе и толкает к стулу, забыв о своей силе. От мощного удара я падаю на него, задев трюмо с зеркалом. Половина косметики валится на пол, отчего блондинка снова раздражается, упомянув чью-то мать.

За короткое время руки вампира создают магию. Волнистые от природы волосы, превращаются в струящийся водопад локонов, рассыпавшихся по плечам. Линию роста волос подчеркивает тика в цвет платья, инкрустированная бледно-розовыми камнями.

— Еще пара штрихов. У людей вечная проблема с цветом кожи.

Буквально двумя взмахами руки Лора умудряется придать уставшему лицу свежесть, словно не было никакой бессонной ночи. А еще проходится по синякам на руках, умело маскируя следы тяжелого существования на улице.

В зеркале теперь не Эмили из лагеря зараженных, а совсем другой человек. Точно не из мира, где приходится в старом тряпье искать батарейки и драться за пачку макарон.

— Вот и все. Моя миссия выполнена. Будет жаль, если платье зальют кровью.

— Да, жаль будет платье, — с ироничной улыбкой отвечаю я, подчеркивая свою готовность отказаться от церемонии.

Блондинка кивает, растянув на лице хищную ухмылку.

— Так что, есть какие-либо желания? Давай, говори, я сегодня добрая.

— Выпусти меня. Я хочу вернуться в лагерь.

Она закатывает глаза и достает с верхней полки шкафа веревку.

— Очень смешно. Давай свои руки, — мне перевязывают туго запястья, — На всякий случай.

— Желания исполнять не станешь?

— Топай давай.

Меня выводят в коридор. Оказывается, я живу в огромном старинном особняке, с длинными коридорами, украшенными картинами и старинным оружием. С двух сторон расположены покои вампиров, имеется несколько больших, красивейших залов, в одном из которых я замечаю огромный камин и мужчину с сигаретой в руках. Он галантно поднимает руку в знак приветствия. Зазевавшись, я чувствую толчок в спину от нетерпеливой блондинки. Ей не по нраву мой интерес к интерьеру.

— Не зевай! Шагай вперед.

Снова узкие коридоры, несколько зараженных на пути. Никто не задает вопросов и даже не обращает на меня внимания. Это нормально, что кого-то ведут со связанными руками в подвенечном платье? Именно сейчас я твердо понимаю — выберу такую жизнь, буду существовать среди насилия. Здесь нормально казаться внешне привлекательным, воспитанным и галантным, но спокойно игнорировать насилие над человеком. Неужели они не помнят своей прошлой жизни?

Наконец Лора выводит нас к еще одному большому залу, высотой в пару этажей. В центре вверх тянется широкая лестница с резными перилами по обеим сторонам.

— Почти пришли, — радуется блондинка, — Нам наверх.

— Хорошо.

Лора идет впереди, а я плетусь сзади. Слегка оборачиваюсь, чтобы оценить обстановку. Но где выход — не понятно. Меня остановят еще до того, как я доберусь до первой ступени.

Голоса приветствия, радостный смех и веселье. Второй этаж полон вампиров. С виду они обычные люди, но черные зрачки, клыки и бледная кожа отличают их от людей. Каждый из присутствующих отнимал жизни, каждый из ним употребляет кровь вместо привычной людям еды. Мозгу сложно поверить, что они опасны. Мне приходится повторять это про себя снова и снова, чтобы не обманываться.

— Молодец! — Восклицает из-за спины мужской голос, я оборачиваюсь и вижу, как к Лоре приближается уже знакомый мне здоровяк- брюнет с глазами черного цвета, слегка переливающегося бордовым цветом. Именно он охотился на нас с Сарой. Но сейчас высокий и хорошо слаженный зараженный причесан, одет в дорогой костюм и внешне сойдет за настоящего джентльмена. Блондинка не оценивает его похвалу, хмыкнув в ответ.

— Она почти сойдет за нашу. Ты хорошо потрудилась, — вампир обращает внимание на веревку, — А чего ты ей руки так стянула? У нее все пальцы посинели.

— Будешь учить меня как обходится с лагерными крысами?

Он смеется, затем одним рывком развязывает тугой узел. От неожиданности я подаюсь назад, а кисти рук моментально начинает щипать легкими покалываниями.

— Не сердись, детка. Лучше тебя с этим никто не справится.

— Конечно, — с оскалом отвечает блондинка, — Только кто бы это ценил?

Было бы очень интересно узнать, состоят ли эти два вампира в отношениях или нет, если бы не одно, но — я стою у перил второго этажа, а прямо передо мной дверь в комнату, где пройдет обряд, либо меня убьют.

А может что похуже.

Чувствую себя отвратительно. Всего один шаг назад и все может закончится. А что, если нет и я только покалечу себя? Я оглядываюсь за спину, оценивая высоту и тут кто-то подхватывает меня за локоть. Черные глаза буравят меня с интересом, я вижу ухмылку и чувствую, как меня тянут в сторону двери.

— Чего замечталась? Все, идем. Нам пора!

— Секунду, — я одергиваю свою руку из рук здоровяка, после чего скидываю с ног туфли. Голова кружится, а на этих изуверских каблуках я точно не простою больше ни минуты.

— Это еще зачем?

Я ничего не отвечаю, на что тот пожимает плечами.

— А вообще не интересно. Идем, нас ждут.

Лора так старается, создает образ, а я перед церемонией скидываю каблуки. Наверняка сейчас блондинка готова меня убить. Но ее лица я уже не вижу. Подол платья волочется по полу, утратив былую привлекательность. Пусть так. В конечном счете, если люди — крысы, зачем обряжать меня как куклу?

Пытливые взгляды изучают меня, о чем-то перешептываются, насмехаются, но остаются фоном позади.

Как только я и здоровяк переступаем через порог зала, огромные двери закрываются за нашими спинами. Гул эхом разлетается по площади большого красивого зала, который в прошлом мог служить столовой для приема гостей.

— Доставил ее в целости и сохранности, — громко заявляет вампир, — Как вы и просили.

— Очень хорошо, Джон! — Отвечает высокий мужчина, стоящий в центре зала. Он протягивает ко мне раскрытую ладонь, пристально смотрит в глаза и жестом требует подойти.

— Ладно, — отвечаю сама себе под нос. Бугай отпускает мой локоть и я, с уверенностью жертвы перед хищниками, шагаю вперед.

Убранство комнаты поражает своей красотой. Начиная от лакового паркета, заканчивая хрустальной люстрой, тяжело осевшей над головами присутствующих. Вампиров здесь немного. Несколько зараженных стоят справа и слева всего двое. Блондин, которого я вижу впервые и высокий статный Кристофер. Бывший лидер не смотрит в мою сторону. Его бледная кожа, сжатые в кулаки руки и сведенные брови выдают в вампире напряжение.

Есть еще двое в стороне. Они ведут записи, как будто происходит что-то важное.

— Здравствуй, дитя! — Бархатистый голос Верховного звучит, как музыка, — Как себя чувствуешь? С тобой хорошо обращались?

— Да, — отвечаю я тихо, — Нет, никто не причинял мне вреда.

Вот он, тот самый Верховный, определивший судьбу Кристофера и мою. Высокий мужчина, под два метра ростом, седые волосы, убранные назад, и аккуратная бородка. Его черные с серым отливом глаза прячутся под тяжелыми нависшими веками, придавая лицу характер меланхолии. Вампиру на вид около пятидесяти лет, но я знаю, что зараженные могут выглядеть гораздо моложе реального возраста.

— Чтож, я рад. Случилось удивительное исключение из правил. Я рассчитывал на другой ответ. Признаюсь, от людей ожидаю только оскорблений и сетования на свою печальную судьбу, — мужчина хлопает в ладони и оглядывает зал с улыбкой зверя.

— Мои жалобы ничего не изменят.

— Умная девочка, — улыбается вампир, — В таком случае, добро пожаловать, Эмили! Будь как дома.

У меня не возникает даже тени желания возразить ему, как я возражала Лоре. От Верховного вампира исходит угроза. Ее чувствуешь на каком-то инстинктивном уровне. Когда по коже мороз проходит от одного только взгляда. Хочется замереть, не двигаться и стать незаметной. Я словно нахожусь в одной клетке с тигром, способным убить меня одним ударом.

— Кристофер? Подойти, будь любезен. Без твоего участия я не смогу провести церемонию.

Человек, которого я любила, делает несколько шагов вперед, не проронив ни слова. Он становится рядом, при этом даже не посмотрев в мою сторону.

— Как обычно, прекрасен во всем. Лучший из моих новобранцев. Талантливый и способный. Надеюсь, проблем в таком важном и приятном деле не возникнет? Нет желания поговорить со мной о морали?

Кристофер поджимает губы, отрицательно качает головой и кратко соглашается со словами главного вампира.

— Благодарю за высокую оценку. Нет, я понимаю значимость данного решения.

— Прекрасно, прекрасно. Для других кланов, как и для нашего, этот день войдет в историю. Сегодня с помощью обряда крови, вы официально станете фертильной супружеской парой Серебряного особняка. Да, мы не первые, но никто ранее не пытался признать статус семьи для особенных созданий. Эмили, ты знаешь, какую важную роль сыграешь для клана Веласкес?

— Вам нужно дитя, — отвечаю не раздумывая. Глаза вампира загораются искрой самодовольства.

— Умница. От тебя мне нужна покорность и смирение. В обмен ты получишь семью, счастье и богатую, сытую жизнь. Разве об этом не мечтает каждая женщина человек?

Хотела бы я рассказать о том, что такое принуждение, мораль, ценности, честь. Но разве Верховный услышит меня?

А Крис. Он выглядит серьезным, но сейчас, как назло, замечает мои босые ноги. Я вижу, как его губы, на мгновение, озаряет улыбка умиления. Эти вполне человеческие эмоции заставляют сердце биться чаще. Все внутри кричит от боли и желания сдаться. Я могу попробовать эту жизнь! Живая я сделаю больше, чем мертвая…

— Проведем же обряд, — сообщает вампир, — Пусть эта девушка вступит в брак с аристократом. Вы готовы?

— Да, — металлическим голосом отзывается Крис, не сводя с меня глаз.

Я ничего не отвечаю. Седовласый начинает зачитывать слова на незнакомом мне языке. Похоже на латынь. После один из аристократов выходит в центр. В одной руке мужчина держит пустой бокал, а другой протягивает бывшему лидеру острый кинжал.

— Мы никогда не принуждаем вампиров и людей служить нам, — обращается ко мне главный, — Наша миссия абсолютная свобода выбора. Это честно. Выбор должен быть у каждого. У тебя он тоже есть, дитя.

Верховный подходит ко мне почти вплотную, обхватывает рукой мой подбородок и очерчивает линию к шее. По телу моментально проходится мерзкий холодок.

— Эмили, я сильно постарался для вас обоих. Потратил много времени, тщательно подбирая пару, способную к зачатию и связанную общей идеей, взглядами и болью, — Верховный отпускает меня, — Кристофер? Вы должны быть благодарны за мои труды.

— Я благодарен и Эмили тоже. Ей нужно время привыкнуть к нам и понять нас. Люди видят только одну сторону жизни вампиров и понятия не имеют как мы живем на самом деле.

— Для этого ты проведешь с ней много ночей и дней. Научи и приручи ее. Покорность этой девушки не отменяет попытки побегов.

— Я обещаю вам, она изменит свое отношение к клану.

Меня сказанное возмущает. Я почти готова возразить, но Верховный ликует. Он купается в преданности Кристофера. Однако, вампиру нужно больше, чем просто слова. Мужчина берет в руки бокал и протягивает его бывшему лидеру людей, — Завершим обряд. Принеси мне свою жертву в знак верности и преданности клану.

— Как пожелаете.

Происходящее больше похоже на ритуал, чем на свадьбу. Я едва успеваю зажмурить глаза, когда Кристофер берет в руки кинжал и резко полосует собственную ладонь, зажатым в кулаке лезвием.

Кап-кап-кап… В прозрачный бокал стекает ало-черная кровь, рисуя изгибы дорожек на белой коже вампира. Волчьи глаза буравят меня испытывающим взглядом. Нутром я ощущаю возрастающее в зале напряжение.

— Теперь она…

— Что я должна сделать? — храбрясь, обращаюсь к Верховному, — Мне нужно порезать себя?

Седовласый мужчина громко смеется. На его лице расплывается хищная улыбка, заставляющая меня чуть отступить.

— Докажи свою преданность, завершив обряд кровью. Или ты намерена пойти другим путем?

— Нет, — выдыхаю я, с силой зажмурив глаза, — Я пойду за Кристофером.

Мужчина, которого я любила, внимательно смотрит мне в глаза. Вчера он просил меня доверять ему, просил быть покорной. Я хотела поступить иначе, отказаться и стать мученицей. Но во имя чего? Сколько наших осталось лежать в земле… Я должна бороться, должна попробовать быть покорной, чтобы сбежать позже? Или остаться, став предателем собственных убеждений?

— Умница, девочка. Я сразу увидел в тебе потенциал, — Верховный смакует слова, празднуя очередную победу. Мужчина грубо хватает меня за запястье и вкладывает в руку бокал. Затем тянет Кристофера за плечо, сближая нас максимально тесно.

Седовласый действует намеренно грубо, управляя нами, будто марионетками. С улыбкой акулы, он поднимает руку бывшего лидера прямо над чашей, заставляя сжать ладонь покрепче в кулак. Прозрачное стекло окрашивается в темно-алый цвет, наполняя сосуд примерно на четверть.

— Достаточно, — Верховный отпускает Криса и достает из кармана белый платок, — Вот, обвяжи свою рану.

— Я помогу! — Хватаюсь свободной рукой за ткань, помогая перевязать кровоточившую руку вампира.

— Спасибо, — шепчет Кристофер в ответ. Белая ткань повязки пропитывается кровью, расползаясь крупным алым пятном. Бывший лидер смотрит на меня с теплотой, но в ответ я могу лишь вымученно улыбнуться. У меня не получается дать больше поддержки. Крис все еще чужой… В обличие прежнего, но зараженный.

За спиной раздается голос, возвращающий в реальность.

— Ты знаешь, что у тебя в руках?

— Кровь вампира.

— Это благословение с нашей стороны. В твоих руках жертва Кристофера, его клятва верности. Готова ли ты принять ее и остаться? — Верховный берет меня за руку и выводит в центр комнаты, — В бокале твоя свобода. Обещанный выбор.

— Я стану такой, как вы?

— Как мы? Неет, конечно, нет. Ты нужна Кристоферу в своем теле! В хрупком, ароматном, человеческом теле, дитя мое.

Мужчина касается пальцем моего подбородка, возвращая взгляд к себе.

— Разве истина не в любви? Выбирай, Эмили, обещаю, я исполню твое желание. Будешь предана мужу и клану, пройдя обряд крови, или отбрось кубок и выбери смерть? Обещаю, я убью тебя так быстро, что ты не успеешь ничего почувствовать.

Если до этого кто-то и шептался, то теперь воцаряется абсолютная тишина. Зараженные ждут решения. Не трудно догадаться, что отказ будем им куда интереснее, согласия.

— Что мне ответить? Я дала вам ответ ранее. Если хотите, чтобы я подтвердила, то…

— Тогда пей, — настаивает Верховный.

Я кусаю сухие губы и всего через мгновение чувствую металлический привкус крови во рту. Пробую совсем немного, но внутри разгорается настоящее дурманящее пламя. Эхом проносятся голоса, смех, а затем кто-то подхватывает меня сзади, спасая от падения. Все темнеет.

Глава 6. Новая жизнь

— Эми? — Кто-то зовет меня из темноты, — Эми, очнись.

Голос знакомый, он сильнее мрака, в котором я пребываю. Его я хочу слышать всегда. Голос человека, которого люблю.

Глубокий вздох, что-то с силой тянет меня из сна, я открываю глаза, щурясь от слепящего света. Крис рядом, он склоняется надо мной, заботливо держит за руку и напряженно сжимает губы в тонкую полоску, не скрывая волнения.

— Что произошло? Я, ох, черт… Я, кажется, выключилась…

Голова гудит. Я пытаюсь приподняться на локтях и осмотреться. Неприятная боль отдается во всем теле, но я не сдаюсь. Благо Крис настойчиво останавливает попытки встать.

— Эмили, полежи немного. Надо прийти в себя, чтобы не ухудшить ситуацию. Я побуду с тобой.

Сейчас парень выглядит прежним. Немного бледноватое лицо и черные глаза, а в остальном он словно обычный человек. И да, я позволяю себе на какое-то время любоваться им открыто.

— Церемония закончилась?

— Да.

— И как? Все хорошо? Я не помню, что было после крови…

— Ты молодец, — Крис гладит мои волосы, не сводя взгляда, — Церемония состоялась. По традициям клана брак заключен. И да, Верховный доволен твоей решимостью.

— А еще покорностью, — добавляю я иронично, — Господи, я ведь в обморок грохнулась, разве это нормально?

Вампир улыбается и кивает, соглашаясь со мной.

— Об этом не волнуйся. Ты впервые выпила кровь зараженного. Такое случается.

— Я выпила твою кровь, — решаюсь поправить слова вампира, — Это важно. Я бы не стала, будь это другой…

Подо мной холодный каменный пол, дует легкий ветер и даже птицы щебечут где-то вдалеке. Осмотревшись по сторонам, я вижу балконные перила, а за спиной моего новоиспеченного супруга, возвышаются стеклянные двери зала церемоний. Хоть они и закрыты, оттуда все еще доносятся голоса вампиров.

— Не переживай о крови, с тобой все будет в порядке. Таким способом заразиться не получится.

— Я не волнуюсь об этом, Крис. Чувствую себя хорошо, разве что только голова болит немного. И все.

Пожав плечами, я замечаю на левой кисти брюнета кровавую повязку. Охнув, почти сразу касаюсь руки вампира, отчего Кристофер как от огня подается назад.

— Твоя рука? Порез надо обработать.

— Не нужно, — звучно сглатывает он, будто пораженный чем-то, — Будь осторожнее, не приближайся так внезапно. Я могу быть голоден и не готов… Нужно привыкнуть к близкому обществу человека.

Предостережение не пугает меня, даже напротив, заставляет прочувствовать то короткое мгновение, когда мы оба сохраняем максимально короткую дистанцию, между нами. Я все еще держу его за руку, а Крис не одергивает, хоть его глаза и наливаются чернотой еще больше.

— Не беспокойся обо мне. Раны у таких, как я, быстро затягиваются, — вампир отстраняется, поднимается на ноги и подает мне правую руку, — Я помогу тебе встать?

— Да. Я попробую.

Парень подтягивает меня к себе и подхватывает за талию, чтобы я не упала снова. Голова все еще кружится, но устоять на своих двоих я способна. Мир вокруг будто поехал, а состояние становится очень похоже на опьянение. Еще и вампир так близко, что в голову приходят совсем не деловые мысли. Его запах, крепкие руки и даже взгляд дурманят, будто хорошее вино. Стоит немного повернуть голову, проявить неосторожность, и мы коснемся друг друга губами. Но, в отличие от одурманенной кровью меня, Кристофер предельно собран.

— Вот так, отлично. Ты как? В норме?

— Спасибо. Пока не очень. Я будто пьяна.

— Потерпи, сейчас отведу тебя в комнату и ляжешь поспать.

Но тихий уход не получается. Нас пугает резкий грохот открывающихся дверей. Из-за них появляется Джон, направляясь к нам вальяжной походкой.

— Алоха! Чего вы тут? Уже очнулась?!

— Да. Она сильная, — Бархатистым голосом отвечает Крис, прижимая меня сильнее, словно я не стою сейчас на своих босых ногах.

— Я заметил, еще когда она от меня лестницу утянула. Прям перед носом, — хохочет бугай, — Там это… Верховный ушел. Попросить напомнить тебе, что очень хочет видеть Эми на праздничном ужине.

— Разумеется. Я приведу ее.

— Да и… Слушай, будь осторожнее. На тебе лица нет. Кажется, будь твоя воля, ты бы нашему главному глотку порвал.

— Это не так.

— Мне можешь не рассказывать. Я же вижу, когда ты не в норме.

— Джон, твои предположения звучат как нездоровая фантазия, — очевидно Крис злится, но максимально сдерживает себя. Джон почти сразу дает задний ход.

— Слушай, если я замечаю, то и другие тоже могут. Не сердись, брат. Может я стал подозрительным, не спорю, но предупредить обязан.

— Ты ошибаешься, все в порядке.

Крис кажется равнодушным и только мелкие детали могут выдать в нем напряжение. Такие как сведенные брови или ладонь, крепче сжимавшая мою талию. Джон прав, даже я замечаю ненависть к происходящему.

— Ладно, будь по-твоему. Крис, если надо, я помогу с девчонкой. Сам знаешь.

— Хорошо. Мне нужно отвести Эми в комнату. Проследи, чтобы никто не последовал за нами?

— Лады! Нет проблем. Отвлеку на себя и присоединюсь к гуляниям в вашу честь.

Здоровяк пятится назад, отмахивается и исчезает за дверьми, оставив нас одних. Крис сдерживает слово и выводит меня в зал церемоний, через который мы должны спустится вниз и попасть в его комнату. Вернее, теперь в нашу комнату.

Церемониальная после обряда не пустует. Теперь здесь много вампиров. Все они кажутся победителями в лотереи жизни. Красивы, дорого одеты и говорят на светские темы. Женщины и мужчины смеются, шутят, развлекаются. А я с трудом могу принимать их такими.

Интересно, что после обращения, обычные люди будто бы приобретают ген роскоши, тягу к дорогому и винтажному, попадая в клан. Возможно, это побочка вируса или обычная скука. А может желание переубедить всех в том, что зараженные не кучка кровососов. Они верхушка цепи питания.

— Кристофер! — громкий женский голос останавливает нас уже у выхода к лестнице, — Ты так быстро сбегаешь с торжества собственного бракосочетания? Может подойдешь и представишь нам свою молодую супругу?

Супругу — проносится в моей голове, и от этого хочется спрятаться буквально в собственной коже. Это точно не обо мне.

К нам подходит рыжеволосая красотка лет тридцати на вид. Такая же, как и остальные, бледная. У девушки пышные ресницы, подчеркивающие черные глаза и пухлые алые губы. Зараженная одета в синее роскошное платье, а в ушах переливаются сотнями искр длинные серьги.

— Бри, — здоровается Крис и почти с силой выталкивает меня чуть вперед, — Это Эмили. Она из лагеря выживших в аэропорту, который я создал, будучи человеком.

— Мило, — зараженная смотрит на меня оценивающе, будто я вещь на распродаже, — Это из тех выживших, которые слонялись по нейтральной зоне?

— Из тех, кого я защищал в прошлом. Они были моими людьми.

— Ммм, — протягивает Бри, — И ты вырастил ее для себя? Как оно, быть рядом с человеком? Нет желания перерезать ей горло? Запах крови чувствуется за версту. Я бы не смогла лечь в постель с ЭТИМ.

Чудесная вырисовывается перспектива жить с такими соседями. Я не скрываю своего недовольства, скрестив руки на груди. Девушка подмечает это, а я не успеваю заметить, как меняется лицо Криса. Парень улыбается в ответ, но как! Это лицо хищника, готового убить за своих.

— Этим? Бри, обычно я не прибегаю к агрессии в ответ на агрессию, но тебе я все же напомню исторический факт. Была у нас в клане одна девушка, которая сдалась за сутки, а потом была готова прыгнуть в постель к любому за билет в клан Веласкес. Я когда-нибудь называл ее «это»?

— Что ты несешь? — перепугано шепчет зараженная. Дело явно касается ее.

— Включай голову, прежде чем говорить колкости. Прошлое не сотрешь с бумаги, оно останется с тобой всегда. Впредь требую не допускать в сторону Эмили подобных выражений. Верховный ждет от вас поддержки и семейного гостеприимства. Не согласных прошу высказываться на совете.

Кристофер намеренно говорит громко, привлекая внимание гостей. Многие тут же соглашаются с ним, в то время как рыжеволосая зараженная пытается оправдаться.

— Я хотела тебе посочувствовать, только и всего.

— Эмили моя и ее человеческая сущность одно из главных преимуществ. Мне не нужна чья-либо поддержка или сочувствие. Особенно от тебя, Бри.

— Прости.

Девушка извиняется, но так, будто угрожает.

Кристофер более не реагирует. Он уводит меня к лестнице, а оттуда по коридорам вперед, мимо множества дверей и картин в свою комнату. Моя неловкость проявляется уже на входе, я спотыкаюсь, но вампир предупреждает падение, развернув к себе и закрыв за нами дверь. Вот мы и одни, вдвоем, в четырех стенах огромнейшего помещения. Сердце стучит как сумасшедшее. Толи от того, что я бежала, толи от присутствия бывшего лидера группы.

— Ты живешь здесь?

Глупый вопрос. Скорее неловкий. Конечно, вампир живет здесь. Но я не знаю о чем говорить. Кристофер пристально смотрит в глаза и подходит так близко, что я делаю пару шагов назад. Щеки горят, а пьянящий эффект крови, похоже, прекратился.

— Боль прошла?

— Что?

— Головная боль? — повторяет Крис, коснувшись моей щеки.

— Да. Все в порядке.

Внутри все сжимается от близости брюнета, его взгляда и касания. Я едва стою на ногах, кусая губы от напряжения. Взгляд бегает по полу, изучая паркет, чтобы не встречаться глазами с вампиром.

— Боишься меня?

— Да, — говорю правду. Кристофер снова улыбается, отходит в сторону и поправляет рубашку у зеркала.

— Расслабься, все хорошо. Лучше отдохни немного, а я принесу тебе поесть. Прости, что никто не сделал этого раньше. Здесь не принято заботиться о людях.

— Я первая, кого вы оставляете в живых?

Крис молчит. Он потирает переносицу и отходит к двери, указав на ключ, — Лучше закройся и никуда не уходи, пока не вернусь. У меня есть запасной.

— В комнате окна. Я могу сбежать, — Поддергиваю парня нарочно, — Разве ты мне доверяешь?

— Окна закрыты. Выбить не получится. Они противоударные, Эми. Я хорошо подготовился к твоему появлению.

— Тогда выйду через дверь.

— Давай. Только сообщи мне сколько раз тебя возвратят назад.

Это злит. Я хватаю подушку и попадаю уже в закрытую дверь. Вампир исчезает за ней так же быстро, как я влипаю в неприятности.

— Дьявол!

Он и есть. Готовился значит? Ну ладно.

Я почти сразу закрываюсь на замок, провернув все обороты до упора, подставляю к ручке стул и направляюсь проверить окна. Два огромных панорамных полотна стекол выходят на обрыв. За стенами самый настоящий густой лес, сразу вниз по скале.

Есть ли шанс выбраться отсюда живой, если смогу открыть окно?

Я не люблю размышлять, сразу пытаюсь открыть ручку, но она не поддается. Тогда хватаю второй стул и со всей силы швыряю его в стекло. Глухой удар и деревянная мебель падает громче, отскочив, будто мячик. Единственное, что у меня получается — запутаться в бирюзовой занавеске.

— Черт!

От бессилия и усталости бессмысленной порчи имущества, я падаю на пол у огромной кровати, долго изучая потолок. Как же прекрасен этот дьявольски белый потолок. Без единого пятнышка, ровно сходящийся в углах со стенами. Этот потолок из прошлой жизни. Как он может быть в моей?

Как может быть все, что здесь есть, моим?

Подожду Кристофера, а потом уничтожу идеальный ремонт, разбросаю вещи и разбрызгаю чернила. Пусть будет как там, в аэропорту, с запахом сырости, зато безопасно и спокойно. Я так привыкла. Иначе не хочу и не стану мириться.

Звук поворота ключей, скрип двери. Стул-подпорка скребет пол и поддается силе входящего. Я испуганно поднимаюсь на колени, откидывая локоны волос со лба, и вижу Криса. Вампир удерживает на открытой ладони серебристый поднос, а другой рукой поворачивает ключ в двери.

— Заснула? — парень вскидывает брови, обводя удивленным взглядом комнату, — И набедокурила. Не получилось сбежать?

— Как видишь!

— Ладно, ты добавила работы уборщикам. Ничего. Смотри, я принес тебе поесть. Здесь глазунья, овощи и сок. Это все, что я смог добыть на кухне. На будущее попрошу, чтобы составили меню поразнообразнее.

— Выглядит круче печеного в костре картофеля.

— Точно. Такое не забывается.

Крис улыбается и ставит поднос прямо на пол, рядом со мной. Сам присаживается напротив, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я пожимаю плечами, выдавив из себя вежливое «спасибо». Все-таки голод намного сильнее любого бунта. Война войной, а обед по расписанию.

Пахнет изумительно. Едва нащупав вилку, я немедленно приступаю к трапезе.

— Боже, как вкусно!

— Рад, что тебе нравится.

Желток растекается по тарелке, добавляю немного соли и со звуком опустошая все до последней капли и закусывая спелыми овощами. Интересно, откуда они их берут? Наверняка имеется ферма и десяток рабов. Но сейчас это не имеет значения.

Да, я голодна… И не только в логове вампиров. Я голодна уже несколько долгих лет долбанного постапокалипсиса.

Кристофер не скрывает своих эмоций. Он с интересом наблюдает как я ем и когда я замечаю это, тут же становлюсь пунцовой.

— Ох, прости. Я просто… Давно не пробовала ничего подобного.

— Все в порядке. Если хочешь, я принесу еще?

— Кхм, — почти давлюсь, чтобы предотвратить свою жадность и торможу просьбу о добавке в зачатке, — Думаю этого вполне достаточно.

— Смотри. Силы тебе еще пригодятся к вечеру.

— А что будет вечером? К чему готовится?

— В этот раз тебе не придется пить кровь вампира, — иронично улыбается Кристофер, — Только вино. Верховный организовывает торжественный ужин в честь нашего союза.

Похоже последнее слово было иным. Мужчина нарочно уходит от темы брака. И мне так же спокойнее не говорить об этом. Но однажды придется.

— Мне вино, а вам…

Молчание. Я снова касаюсь большой темы.

— Разумеется… Я никак не могу перестроится. Воспринимаю тебя человеком. Пока сложно осознать обратное.

— Со временем ты привыкнешь. Человек ко всему подстраивается, так устроено природой. Люди привыкали жить даже в лагерях.

— Можно ведь что-то сделать…

— Эми, как раньше уже не будет. Это не обратимо.

Вампир сжимает губы в полоску и принимается собирать пустые тарелки, передав мне в руки бокал с соком. Затем он ставит посуду на стул, тот самый, которым пол часа назад я запустила в окно.

— Тогда расскажи мне, как будет? Что меня ждет?

— Всегда готовься к худшему. Не ищи справедливости и не пытайся геройствовать, даже если очень поверишь в себя. Мертвой ты ничего не добьешься. И помни главное — ты со мной. Никто не причинит тебе вреда, пока мы вместе.

Я киваю, подтверждая свое согласие. Вампир поднимается на ноги и тянет меня за руку к себе на кровать. Я сажусь рядом.

— Можно спросить тебя? Это о личном.

— Что ты хочешь знать?

— В тот день, — начинаю я тихо, — Как это произошло? Тебе было тяжело осознавать, что теперь ты один из них?

Мужчина глубоко вздыхает, потирает переносицу и шепчет в ответ, — Так много вопросов, Эми. Мне нечего ответить на это.

— Но почему?

— Потому что тебе не понравится то, что я скажу! Ты ждешь от меня совсем другого, понимаешь? Не ту правду, которую я тебе дам. Эми, ты наивно полагаешь, что мне хочется все вернуть. Но ты видела во что превратились города? Как думаешь, есть ли у человечества шанс вернуться к нормальной жизни там? Жить как прежде? Нет. Изменения уродливы и не обратимы. Так же и со мной. От прежнего человека осталось это тело и воспоминания. Ничего не вернуть, я не стану прежним. Не смогу жить среди людей, да и не хочу этого.

К горлу подкатывает ком, и я сжимаю в руках бокал с соком так сильно, что стекло вот-вот поддастся. Кристофер говорит честно. Мой мир рухнул, когда не стало лидера и я много фантазировала о счастливом спасении. Надеялась, что все само собой встанет на места.

Среди выживших лагеря, только Дрейк оставался персональным электрошокером, каждый раз возвращавшим в мрачную реальность. Он быстро перестроил политику приюта, выбрав путь дипломатии. Самый разумный, хоть и постоянно раздражающий своими ограничениями. Он снял розовые очки.

А здесь я снова надеваю очки… Фантазирую. Как идиотка, лелею надежду на счастливый побег. Хлоп! И вот мы оба уходим в закат, наше светлое будущее… Как глупо! Но это куда интереснее, чем признать, что Кристофер зависим от крови. Принять, что вампир будет убивать. Всегда. Даже если я останусь рядом.

— Ты прав. Не знаю зачем я спросила. Показалось, что ты прежний. Сложно свыкнуться и перестроить свое восприятие. Прости.

— Не надо извинений, — цедит вампир с досадой, — Просто ты должна смириться. В первую очередь это будет во благо тебе самой. Так ты научишься видеть ситуацию с другой стороны.

— Пока я не могу найти в реальности вампиров хоть что-то хорошее.

Кристофера задевают мои слова. Он решает замолчать первым и отходит к окну. От переполняющего чувства сострадания, я решаю подойти к брюнету ближе, легонько коснувшись плеча в знак поддержки. Но на это вампир реагирует сухо. Он звучно выдыхает, опустив голову.

— Лучше отойди, Эми. Постарайся пока соблюдать дистанцию. Мне сложно дается близость, особенно в моменты гнева или голода.

— Сейчас ты голоден?

— Нет.

Одергиваю руку, будто от огня. В этот момент раздается стук в дверь.

Это Лора и Джон. Они быстро поворачивают тему разговора в другое русло. Блондинка ругает меня за туфли, а бугай рассказывает об удачной охоте разведчиков к ужину. Вампир подробно делится процессом поимки «тушек», а также попыткой людей спастись и укрыться на чердаке.

— Они прятались по схеме Эми! Слушай, а это, случаем, не твои ребята?

Я чувствую, как внутри все сжимается, обед подходит к горлу, и я едва справляюсь с приступом рвоты.

— Нашел время? — ругается Лора за спиной, — Запачкает платье и что мне делать?

Блондинка заходит в ванную и собирает мои волосы в хвост. Я не реагирую, склонившись над раковиной. С трудом удается предотвратить тошноту, а еще навязчивую мысль о смерти друзей. Джон уж очень старательно намекал мне на это.

— Ты как?

— В порядке.

— Надо собраться, хорошо? У тебя жизнь начинается с чистого листа. Джон бывает кретином, это всем известно, так что не обращай внимания. Давай, отучайся делить мир на черное и белое! Это тупо, как и то, что ты ходишь босиком.

В комнате становится тесно. Я вижу, как Кристофер застыл в проходе и пристально смотрит в мою сторону. Из спальни доносится свист Джона. Лора не поддается на чары моего супруга и буквально выставляет его за порог ванной.

Потребовалось время, чтобы я собралась.

Зараженная не отличается эмпатией, но сейчас она будто страшится выпустить меня в свет не подготовленной, а заодно оказывает моральную поддержку, сама того не понимая.

Глава 7. Сближение

Позже я узнаю, почему Лора так трудится над моим внешним видом, почему Кристофер сжимает кулаки при виде Верховного и отчего Джон постоянно веселится. А пока меня ведут в зал для торжеств, откуда уже доносится музыка.

Узнаю скрипку и виолончель, а еще фортепиано. Восхитительные мелодии настоящая отрада для ушей. В лагере я слышала звук импровизированных барабанов от малыша Бэна, а еще музыкальную шкатулку Клэр. Кто бы мог подумать, что очень скоро я услышу игру на инструментах вживую!

Музыка гармонично сливается с дорогим убранством зала и, не менее прекрасными, гостями. Вампиры любят роскошь и заимствуют из прошлой, человеческой, жизни лучшее. Казалось бы, зараженным не нужен стол, но он стоит в центре комнаты — круговой, старинный, с пространством посередине в виде кольца. Часть зараженных восседают, другие танцуют и ведут светские беседы. Но все замолкают, как только мы с Кристофером переступаем через порог. Десятки хищников улыбаются, изображая приветливость и дружелюбие. Я не верю ни одному из них.

— Кристофер! — голос Верховного эхом разлетается по залу, — Проходи, мой мальчик. Рад тебя видеть.

Супруг держит меня за руку и сжимает ладонь еще крепче в тот момент, когда нас просят занять свои места у стола. Все это выглядит как театральное представление, в которое я оказываюсь невольно втянута.

Скатерть передо мной переливается золотой вышивкой. А на ней все пестрит от количества живых цветов и декораций. Повсюду стоят напитки, бокалы, серебряные приборы, как будто ими кто-то будет пользоваться. Графины, расставленные по всему периметру стола, наполнены жидкостью. Можно подумать, что это вино, но нет. Это нечто более плотное и густое, что наполняет бокалы присутствующих.

— Эми, это для тебя? — хриплый голос из-за спины заставляет вздрогнуть. Боковым зрением замечаю, как напрягается Кристофер, отчего я очень несмело оборачиваюсь назад.

— Благодарю.

Мне подают бокал, и я его принимаю, стараясь не смотреть в глаза вампиру. А Верховный будто чувствует это, жестом отгоняет сидящего справа зараженного и присаживается на его место. Крис находится с левой стороны и, не скрывая настороженности, сжимает мою руку. Напутствия супруга о том, что все будет в порядке, пока мы рядом, приобретают зримый смысл. От Верховного всегда исходит хищная опасность, которую чувствуешь кожей.

— В твоем бокале вино. Я нашел отличного сомелье для нашего ужина. Представляешь себе? Тебе должен понравится выбор. Оно французское из Бордо. Попробуй, дитя. Не каждый день я стараюсь сделать приятное человеку.

Я делаю глоток, затем изгибаю губы в попытке улыбнуться. Сухой терпкий напиток обжигает горло с непривычки.

— Вина требуют терпения. Ты опробовала напиток, не прислушиваясь к ароматике, не всматриваясь в цвет… А зря. Это ритуал. Почти так же дела обстоят и с кровью. Но за одним исключением — выдержка крови имеет обратное значение от выдержки вина.

— Я не люблю красное вино, — отвечаю сухо, — И вообще любое вино.

— О, так говорят все непосвященные. Но позже, распробовав терпкость танин, ощутив богатый аромат, вкус, ты открываешь для себя новые грани восприятия. Со временем, не сразу, ты почувствуешь разницу, — стеклянный взгляд пристально изучает меня, а затем Верховный переключается на Кристофера, — Ты должен беречь ее. Второй такой нам не найти. Подумай только, она любит вкус крови, но не любит вино! В девушке заложен скрытый потенциал.

— Разумеется. Я не допущу, чтобы ей причинили вред.

— Уверенности тебе не занимать. Так много запахов крови вокруг, но все они холодные. Ни один не сравниться с той, что течет в венах человека. Правда? Особенно так близко.

— К чему вы клоните?

— Я задумал серьезное дело, оно не будет простым, — мужчина смотрит в глаза Кристофера с прищуром. Верховный хочет увидеть настоящие чувства вампира, заставить среагировать на провокацию, но парень держится изо всех сил. Даже я чувствую, насколько тяжело бывшему лидеру группы выживших дается подчинение, — Каждодневная жажда и ограничения, Кристофер. Ты к этому готов? Секс и голод… Будет сложно.

— Сомневаетесь, что я справлюсь?

Верховный придвигается ко мне ближе, настолько, что в любой момент может вонзиться зубами в шею.

— Ты любишь её?

— Да, — сухо отрезает Кристофер, наблюдая за действиями старшего вампира, — Вы сами знаете о нашей связи. Это непреодолимо.

— И ты вытерпишь жажду?

— Я не голодаю.

— Посмотрим… Если потребуется помощь, ты всегда можешь положиться на меня. Но если убьешь нашу славную девочку, то я найду способ тебя наказать.

Седовласый берет в ладонь прядь моих каштановых волос и звучно вдыхает их.

— Изумительно пахнут люди. Сладко. Такой же запах будет у новорожденного дампира. Как у мамочки! Разве это не прекрасно, Эмили? Ты ведь хотела быть мамой?

Серо-черные глаза изучают меня, и я согласно киваю, не говоря ни слова. Присутствие Верховного начинает действовать на нервы. Я мечтаю поскорее освободится от этого общества, прекратить пытку церемониями и показными собраниями. Лучше забраться в свою коморку и не вылезать оттуда, пока не закончится апокалипсис. Кто-то свыше точно слышит мои мольбы, потому как Верховный вдруг поднимается с места, бросив нам двоим короткое, — Я ожидаю скорейшего результата нашей сделки.

Теперь это сделка, а еще утром был священный брак. Жизнь изменчива. С уходом хищника, Кристофер шумно выдыхает. Его скулы сведены, глаза чернее ночи, но в мою сторону мужчина смотрит с теплотой и заботой. Вампир будто извиняется за произошедшее.

— Все в порядке? — Интересуюсь я с осторожностью.

— Иди сюда! — Кристофер придвигается ближе и закидывает руку на спинку стула, слегка приобнимая меня за плечо. Я опускаю глаза к столу, изучаю скатерть, свои руки и бокал, а щеки краснеют от смущения. Мы так близко, что я боюсь пошевелится, чтобы не нарушить столь тесное и волнующее соседство.

Крис защищает меня, но я воспринимаю это иначе. Я не должна радоваться нашей близости, ведь все совсем не так, как хотелось бы?

Мы все мечтаем о любви. Но не в позиции жертвы!

Черт, что бы я себе не говорила, это непреодолимо. В животе вовсю танцуют бабочки, напоминая катание на американских горках. От волнения ощущаю, как ноги становятся ватными. Еще немного и я воспарю над присутствующими гостями.

Ох, может это вино так действует? Эффект интересный. Долго же я не пила алкоголь. Надо еще, чтобы забыться!

Что там говорил Верховный? Вдохнуть аромат и после испить? Действительно, это работает.

Каков праздник вампиров? Великолепный! Торжество красоты, если забыть обо всем и позволить себе в этом раствориться.

Во времена жизни в лагере, я считала, что вампиры прячутся в штабах. Таких сырых квартирках с зашторенными окнами. Там же делят добытое и разрабатывают план пополнения припасов. Они голодны и находятся в постоянной готовности к войне.

Реальность умеет удивить! Теперь я вижу зараженных, играющих на музыкальных инструментах, танцующих вальс и ведущих светские беседы. Вокруг дорогая мебель, цветы и лоск, достойный королей. А какая одежда! Это не простые платья, джинсы и футболки. Ткани, вышивка и даже стиль достойны похвалы!

Одна мелодия сменяет другую. Сомелье приносит еще бокал вина, и я не отказываюсь. Крис же не говорит ни слова, сохраняя некоторую настороженность. А еще он единственный, кто не притрагивается к бокалу с кровью, даже тогда, когда в его адрес звучат поздравления.

— Я хочу танцевать? — говорю вслух, удивляясь своей смелости. Я в жизни никогда не танцевала, но сейчас особенный момент.

— Что? — Кристофер как будто выбирается из глубоких размышлений. Он смотрит на меня с нескрываемым удивлением.

— Хочу, чтобы ты потанцевал со мной на нашей свадьбе. Это ведь… свадьба? Мне так плохо. Помоги забыться. Прошу!

— Но, Эмили…

— Другой свадьбы, судя по всему, у меня не будет, — я поджимаю губы, — Ты просил смириться и плыть по течению? Я пытаюсь. Помоги мне. Потанцуй со мной? Всего один раз!

— Ладно. Твоя взяла и только потому, что это свадьба.

Высокий парень поднимается на ноги, подает мне руку и тянет за собой к остальным вампирам. Голова кружится от алкоголя, я прижимаюсь к его плечу, чтобы не споткнуться и вот на паркете Кристофер разворачивается ко мне лицом. Он протягивает руку в сторону, приглашая к вальсу.

— Эмили?

— Кристофер?

Мы улыбаемся и сейчас все выглядит так, как будто это и правда праздник. Наш день, каким бы странным он ни был. Возможно, вампир не испытывает ко мне чувств, возможно все это ради дела, но я забываюсь в желании на мгновение почувствовать себя другой. Свободной, счастливой, влюбленной…

Моя рука касается руки брюнета, другая рука на его плече, а партнер держит меня в ответ чуть выше талии. Шаг в мою сторону, затем другой. Путаю ноги, мы замираем, и я не могу сдержать смех.

— Я ведь совсем не умею. Но очень хочется.

— Я тоже, — хрипло отвечает вампир, — Я помогу! Доверяй мне, хорошо?

Волчьи глаза блестят. Я всецело утопаю в их бархатной черноте, влюбляясь все больше. Хочется потеряться там и никогда не знать другой реальности. Снова шаг, другой, третий и вот мы уже кружимся в ритме нежного вальса. Локоны волос развиваются по плечам, платье шелестит будто невесомое, а рука вампира на талии прижимает меня все ближе, рождая внутри чувство до невозможности сильное и приятное. Я не могу оторвать взгляда от губ Кристофера и погружаюсь в туман нарастающего желания. Это все вино…

А мы все кружимся и кружимся, вокруг все исчезает в бесконечный свет и мерцание. Кристофер слегка наклоняет меня, а затем резко возвращает к себе. Его рука уже не на спине, я чувствую ее на талии. Мелодия возвышается, звуки виолончели пробирают до мурашек, я снова путаюсь в па. Вампир же не останавливается, он ловко приподнимает меня на свои ноги. Мы оказываемся слишком близко, чтобы не слышать, как дыхание перехватывает грудь и как быстро бьется сердце. Инструменты последовательно затихают, а интерес в глазах Кристофера невозможно скрыть, он призывает к действию. Парень наклоняется, коснувшись рукой моего подбородка, а второй все сильнее сжимает талию. Внутри все переворачивается, я закрываю глаза предчувствуя волнительную близость.

— Только не тут, — доносится шепот, — Я не доставлю им такого удовольствия.

— Что?

— Дьявол! — сдавленно ругается супруг.

На нас смотрят. Несколько вампиров точно, хоть и пытаются делать вид, что им все равно. Крис полыхает изнутри. Он не скрывает своего напряжения, делает выдох, затем вдох, будто вбирает в себя силы.

— Уйдем отсюда?

— Уйдем?

— Сейчас же!

Я закусываю губу, радостно ликуя внутри. Весь этот ужин с самого начала казался идиотской идеей. Да, красиво, но смысла нет. Игра, не более того. И желание Кристофера испортить Верховному удовольствие видеть нас целующимися, я поддерживаю!

Мужчина с волчьими глазами перехватывает мою руку и тянет прочь, но не к столу. Мы покидаем зал торжеств с единственной фразой от вампира «нам пора!». Никто не задает вопросов и не пытается остановить. Зараженные будто не замечают нашего ухода, давая исчезнуть в длинных коридорах.

За пределами торжественного зала тихо и безлюдно. Все пустует. Музыка доносится удаляющимся шепотом, мимо проносятся двери, горят лампы, но мы идем не в привычном для меня направлении.

Голова кружится, и я едва поспеваю за Кристофером. Притормозить его просто невозможно. Мы проходим огромный пустой зал, сворачиваем направо и выходим к длинному темному коридору. Эта часть особняка не похожа на остальную. Разруха, отсутствует свет, холодно. Похоже на не жилую постройку.

Мрачная обстановка пробирается в самые глубины сознания сигналом «SOS». Тут пахнет сыростью и освещение остается за спиной в самом начале длинного туннеля.

— Постой, подожди! — умоляю я, — Почему ты ведешь меня сюда? Что происходит?

— Не задавай вопросов, Эми, — хрипло отвечает вампир.

Теперь становится совсем темно, я едва могу различить обстановку вокруг. Здесь Кристофер останавливается. Слишком внезапно, чтобы ожидать этого. Вампир обхватывает мое лицо двумя ладонями. Я выдыхаю от волнения.

— Эми!

Боже, я одновременно понимаю, что должно произойти и совершенно не знаю, как себя вести, находясь в паре сантиметров от зверя. Вампир опасен всегда. Я не должна терять бдительность. Особенно в таком странном месте, где нас никто не увидит. Он может любить меня или убить. И в том, и в другом случае я понимаю, что не смогу сопротивляться. Кристофер полностью владеет ситуацией, но медлит. Почему? Мгновение превращается в вечность. На глаза проступает горячая пелена слез. Мне не смахнуть их, чтобы оставить тайной свои страхи.

Шумный выдох, и я чувствую, как руки Кристофера опускаются на плечи, сжимают их с силой, а затем притягивают меня к себе. Вампир наклоняется ко мне слишком близко, настолько, что я чувствую жар его дыхания, а затем мягкое прикосновение к губам поцелуя. Парень осторожен. Он проверяет границы, разбирается в себе, а у меня внутри все сжимается от трепетного волнения. Желание принадлежать Кристоферу нарастает с еще большей силой, чем раньше…

— Крис, я…

— Тшш…, молчи, — выдыхает вампир в мои уста. Всего мгновение для решения и брюнет жадно впивается в губы властным, требовательным поцелуем. Дыхание перехватывает, и я теряюсь в торопливых ласках и крепких объятиях, заставляющих подниматься на цыпочки, чтобы оставаться ближе к любимому мужчине, не терять эту связь. Кристофер утаскивает меня в глубокую прочную трясину страсти, из которой мне не выбраться. Тело отзывается на ласки и если он не остановится, я не стану сопротивляться… Ни в эту ночь, ни в другую.

До этого дня я никогда не чувствовала себя такой счастливой и настолько уязвимой. Страсть вампира сокрушает, подавляет и подчиняет. Кристофер обхватывает мою талию, прижимая к себе сильнее, пробует на вкус губы снова и снова, затем подбородок, спускается к шее. Мне страшно, но я не отстраняюсь, позволяя ему принимать решения за нас обоих. Горячие уста прижимаются к тонкой коже, медленно, словно смакуя момент. Как будто, еще немного, и острые клыки причинят боль, чтобы испробовать крови…

Такая близость стоит Крису серьезного контроля над собой. Он напряжен и рычит, чтобы справится с непреодолимой тягой… Ему удается с трудом. Я чувствую.

Парень возвращается к лицу, черные глаза блестят в темноте и мгновение тишины разливается тягучим липким ожиданием… Всего пара минут, чтобы решиться или остановить это. И Крис решает. Он подхватывает меня на руки, пинает, казалось, первую попавшуюся дверь и, развернувшись спиной, делает шаг назад в комнату. Дверь ударяется о стену и возвращается на место, захлопнувшись в замке. Мы остаемся одни.

Ловкое движение и я падаю на мягкую постель, удерживая вампира за шею. Кристофер нависает надо мной черной тенью, смотрит прямо в глаза, но теперь он другой. Не спешит, мягко касается тыльной стороной ладони моей щеки. Воцаряется тишина, и между нами, очень неохотно угасает жар страсти, уступая место разуму. А сердце все еще бьется, как сумасшедшее, сдавая меня с поличным. Приходит чувство неловкости.

Напротив двери есть небольшое окно. Я не вижу его, но сквозь его стекло пробивается яркий лунный свет. Он освещает комнату и обрисовывает прекрасные черты бывшего лидера людей. Взъерошенные темные волосы вампира, ниспадающие вниз, придают волчьим глазам хищное очарование. А губы Кристофера все еще находятся слишком близко к моим…

— Эми, прости. Я не должен требовать от тебя расположения в первую ночь.

Бархатный голос разрезает воцарившуюся на короткое время, тишину. Мне, отчего-то, очень хочется спрятаться. Желательно в объятиях любимого мужчины, ведь вкус его поцелуев до сих пор остается на устах. Но он отступает. Возможно, это правильно.

По щеке бежит слеза и я спешно ее вытираю, избавляясь словно от навязчивого попутчика. Не хочу казаться слабой, но искренне боюсь быть отвергнутой. Мне бы сбежать прямо сейчас, оставив любовь вампира сказкой в этом противном сгинувшем мире.

— Эй, постой, — Крис замечает слезы и притягивает меня к своей груди, — Все хорошо. Ты в порядке?

— Да, — Я не в силах ответить что-то большее. Но он и не переспрашивает. Просто обнимает так крепко, как только может, а я в ответ с силой сжимаю в ладонях края ткани рубашки. Так крепко, будто это остановит Криса, реши он сейчас уйти. Ведь любая близость дается зараженному непросто.

— То, что было, — я высвобождаюсь из объятий, вытерев ладонями глаза, — Это случилось, потому что ты должен? Или, потому что хотел этого?

— Потому что хотел, — Твердо отвечает вампир, не сводя с меня глаз, — Ты мне нужна.

— Понятно, — теряюсь, пытаясь подыскать правильные слова. Но они вряд ли существуют для подобных ситуация. Как назло, Крис тоже молчит.

Не придумав ничего оригинального, чтобы избежать прямого разговора о нас, я решаю сбежать, — Я очень устала, Крис, и хочу спать.

Похоже вампир обескуражен. Он ожидает признаний, разговора по душам, а не этого. Брови взлетают вверх от удивления. Парень как-то сдавленно усмехается и качает головой, ответив, — Мм, хорошо. Я ожидал откровенного разговора после бракосочетания и того, что сейчас произошло.

— Я пока не готова говорить, — сухо выдала я, — И правда очень хочу спать.

— Конечно. Сейчас что-нибудь придумаю. Но, нам нужно остаться здесь, — Кристофер поднимается и протягивает мне руку, приглашая встать следом, — Аристократы знают, где мы. Они должны поверить, что мы были близки в эту ночь.

Мне не пятнадцать, но я снова краснею.

— Эм, да, да. Понимаю.

Почти в прыжке, я сбегаю с постели, забыв о мучившем головокружении. Хорошо, Кристофер успевает подхватить меня под локоть перед самым падением.

— Не убейся раньше времени, Эмили! Оставь это для другого дня.

Парень коварно улыбается, оставляя меня догадываться о том, пошутил он или это настоящее предупреждение? Новая жизнь будет сложной. Пора начинать учится шутить, ведь юмор спасает.

Я мило улыбаюсь в ответ и осматриваю комнату. Она очень старая, совсем не походит на те роскошные апартаменты, в которых держали меня до этого. Если не считать сырой подвал и клетку. Большая кровать, старый шкаф, под ногами протертый ковер и дверь в ванную комнату. Но общая бедная обстановка кажется обжитой. Даже покрывало на кровати выглядит свежим. А еще Крис знает где что взять. Он снимает старое покрывало и достает из шкафа свежую простынь с одеялом, почти не глядя на полки.

— Отлично, этого должно хватить.

— Почему мы здесь? Помнится, днем вы держали меня в другой комнате. Разве она не принадлежит тебе?

Вампир пожимает плечами, сознавшись.

— Верно. Да, она принадлежит мне, но я почти не живу там. Здесь мне больше по душе. Я хотел, чтобы эту ночь мы провели как в старые добрые времена.

— Да, у тебя получилось. Напоминает дом. Даже пыль на окнах та же и ковры. Помнишь, мы нашли в главный зал аэропорта зеленый тканный? В тот день дети смотрели кукольный театр от Клэр?

— Нет, — как- то сухо реагирует Крис, — Не только связь с домом. В этом месте я переродился. Среди нас это называют — сгорел. Ощущения очень похожи на ожоги. Снаружи, изнутри…

Кристофер вздыхает и тянется рукой к переносице, сжимая ее. Затем потирает глаза, как будто переживает страшные события прошлого вновь.

— Сюда никто не придет и не побеспокоит нас. Вампиры не особо жалуют эту часть особняка. Почти все прошли агонию здесь. Роскошные апартаменты предоставляются только посвященным.

— Как долго?

Вампир вопрошающе смотрит, а я берусь помочь с простыней, повторяя, — Агония. Как долго это происходит?

Крис глубоко вздыхает, протягивает руку к моему лицу и проводит большим пальцем по подбородку. Очень нежно, с заботой. А я в ответ позволяю себе коснуться его ладони.

— Не волнуйся, Эми. С тобой этого не случится.

— Я не о себе волнуюсь. Мне важно понимать, через что прошел ты.

— Около недели. Если станешь сопротивляться, срок будет таким. Память остается с нами до конца и утолить жажду в первый раз сложно. Ты все еще человек. Чтобы выздороветь и избавиться от боли, нужно сделать роковой шаг — попробовать кровь.

— Что, если ты не станешь?

— Если сородичи сжалятся, умрешь. Или в любом случае утолишь жажду, но позже. Бесконтрольно, словно, страдающее бешенством, животное. С этого момента пути назад не будет.

— Я могу хоть как-то помочь тебе?

— Помочь? Ты сама сидишь в клетке с монстром, Эми. Думай лучше о себе, береги себя. Больше ничего не нужно.

Неделю. Я знаю, что он провел не меньше этого срока. И каждую секунду в мучениях. Глаза вампира блестят. Очень жаль, что свет луны не позволяет рассмотреть Кристофера лучше, жаль, что не могу сказать нужных слов, жаль, что не имею достаточно смелости, чтобы попробовать губы монстра на вкус снова… Жаль, что я вообще сплошной сгусток неуверенности и страхов.

— Будешь спать здесь.

Мужчина прерывает воцарившееся молчание. Нарочно меняет тему. Я подчиняюсь и прикусываю язык. Все потом.

Крис вскидывает простынь один раз, затем второй, добиваясь, чтобы ткань аккуратно легла на кровать.

— А как же ты?

— Что я?

— Как ты будешь спать?

Вампир улыбается и идет к тумбе у окна. На ней стоит подсвечник, весь в воске. Две маленькие свечки выглядывают из-за островков, набежавших за время использования огня. Он аккуратно поджигает их, после чего комната наполняется теплым светом.

— Не беспокойся, Эмили, я смогу сдержать себя в руках. Но постелю на полу рядом. Так будет лучше для нас обоих, особенно на первое время, пока страсть и голод бушуют.

— Я доверяю тебе. Ты можешь спать на кровати.

— Зря, — Вампир достает еще одну простынь и бросает ее на пол. — Я поищу для тебя сменную одежду на ночь. Вода есть в каждой комнате, об этом не беспокойся. Если будет холодная, сливай ее подольше. И возьми подсвечник, в этой части здания электричества нет.

— Это я заметила. А зубная щетка?

— В нижнем шкафу найдешь все, что нужно. Под раковиной. Припасено с любовью для будущих постояльцев.

Сколько же боли хранят в себе эти комнаты, пропахшие сыростью? Кристофер передает мне в руки сверток и открывает дверь в ванную комнату.

— Есть только футболка. Ничего из женских вещей не нашел.

— Футболки мне хватит, — улыбаюсь я для вежливости. Неловкость, между нами, не уходит, а только возрастает. А когда парень так близко, как сейчас, я и вовсе не могу нормально думать. Кристофер еще, будто нарочно, подходит в упор, чуть наклоняется и каждый раз ловит недоумевающий взгляд. Похоже вампиру нравится дразнить меня.

Тусклый свет догорающей свечи, мокрые от душа волосы, и внутренние бабочки, которые никак не угомоняться. Я сижу на краю ванной в длинной белой футболке, на крючке висит свадебное платье, в отражении зеркала мое лицо, но совсем другое. Губы, чуть припухшие от поцелуев, волосы, которые трогал Кристофер, талия, грудь, шея… Я другая, влюбленная…

Это словно помешательство. За окном мир рухнул, а я мечтаю о человеке, ставшем хищником.

— Все алкоголь, — шепчу сама себе тихо, — Нет никакого предназначения и природной тяги… Я просто пьяна.

Мне нравится мысль быть влюбленной в человека. В прежнего Кристофера, лидера группы, смелого парня. Но Кристофер вампир пробуждает нечто другое, дикое. Жажду, влечение, страсть и желание бороться… Чувство более острое и глубокое, пусть и не такое хрупкое, как влюбленность. Оно сравнимо с адреналином, когда страх и желание сливаются в одно целое.

Когда выхожу из ванной комнаты, вампир лежит на полу, подложив под голову маленькую подушку. Он не спит, смотрит в потолок.

Я аккуратно пробираюсь мимо и забираюсь в постель, укрывшись до ушей. Холодно. Свечи догорают и медленно гаснут, разнося запас тлеющего фитиля. Луна скрывается за лучами. Через неплотно закрытое окно свистит ветер. Мы оба молчим.

Темнеет рано, но еще не очень поздно. Наверное, около десяти. Сон не приходит, я продолжаю думать о случившемся. Фантазирую, как бы это могло выглядеть, будь мы в лагере. Как мы вместе выбираемся на вылазки, ведем переговоры и перемещаемся по нейтральной зоне. Да, в голоде, холоде, но вместе. Затем потаенно фантазирую о том, чтобы Кристофер передумал и прямо сейчас забрался ко мне под одеяло… Но потом приходит мысль о том, что чувств у парня может не быть. Вдруг все это спектакль, чтобы выполнить обещание Верховному?

И вампир будто слышит мои мысли, заговорив, нарушив пронзительную тишину.

— Эми, ты должна знать, что я проявил к тебе интерес не из-за договора. Я хотел повременить, но не смог совладать с желанием.

Зажмуриваю глаза так сильно, что все становится белым. Ничего не отвечаю мужчине и слышу, как он приподнимается.

— Знаю, ты не хочешь говорить об этом. Но я хочу, чтобы ты знала — я не требую от тебя верности Верховному. Если между нами случится близость, это не будет иметь отношения к делу.

Я постараюсь верить, потому что хочу, чтобы это было правдой.

Глава 8. Правила

Долго не могу уснуть, но усталость все же берет верх над бдительностью. Событий за день хватит на всю жизнь. Требуется время, чтобы разобраться не только в новой обстановке, но и в себе.

Я засыпаю и вижу тревожный сон, где отчаянно пытаюсь избежать встречи с кровавым болотом, затягивающим меня на самое дно. И что бы я не делала, выбраться не получается. Издалека доносится голос Кристофера, — Мы потеряли Эми на том заводе. Ее убили зараженные.

Но я здесь! Почему он не видит? Неужели я умерла и схожу с ума?

Страх перекрывает дыхание. Я хочу вырваться и вижу яркую вспышку.

Утро. Открываю глаза в мягкой постели, тут же смотрю вниз, но Кристофера уже нет. Я осталась одна.

Оглядев комнату, замечаю, что все выглядит совершенно иначе при свете. Теперь заметны царапины на полу, потертости на мебели и местами растрескавшаяся краска на стенах. Окно в пыли, под подоконником потеки от дождя, а стекло местами треснуло. Вот откуда так дует!

Поднявшись, первым делом направляюсь в ванну. Оставляю дверь слегка приоткрытой, ведь света нет, а свечи догорели.

Нужно прийти в себя. Несмотря на ситуацию, мне хочется выглядеть хорошо в присутствии Кристофера.

Я умываюсь холодной водой, не решившись принять душ без тепла. Собираю волосы в кулек на макушке и с неохотой поглядываю в сторону свадебного платья. Надевать второй раз его совсем не хочется. Без макияжа и прически, созданными Лорой, я буду выглядеть нелепо. Лучше остаться той Эми, которую знает Крис.

Из одежды у меня только футболка, в которой спала. Но, как бы я не относилась к вампирам, разгуливать по Серебряному особняку голой не стану.

Попытаю удачу в шкафу. Удача оказывается на моей стороне. На полках нахожу несколько комплектов постельного белья, и кое-что из одежды. Это пара кофт и черные брюки от костюма. Естественно, мужские. К появлению женщины в этой комнате Кристофер не готовился.

— Ладно, — выдыхаю я, — Сойдет и это. Только внесем пару изменений.

Во-первых рост. Кристофер выше метр девяноста, а во мне не больше ста шестидесяти пяти сантиметров. В былые времена хорошей и тихой жизни, я постоянно пыталась похудеть. Носила сорок восьмой размер и отличалась пышными бедрами. Потом мечта сбылась, но превратно. О похудении в постапокалипсис я не мечтала. Зато получила заветный сорок второй размер, а то и меньше. Нужно быть осторожной с желаниями. Они исполняются и теперь я воюю за еду, довольствуясь малыми крохами более-менее съедобных консерв. А еще ношу обноски, вместо модной одежды. Стройность теперь не играет никакого значения, куда важнее выносливость.

Ценности меняются, когда приходится выживать.

Брюки слишком длинные. Их можно завязать узлом за моими стопами. Я действую кардинально. Нахожу ножницы и укорачиваю под себя. А в талии потуже затягиваю кожаный ремень. Все готово!

Закончив с внешним видом, решаю обследовать территорию. Для начала окно. Оно ужасно пыльное. Краска потрескалась, раскрываясь вперед как лепестки цветов. На полу полно ее отлупившейся крошки, которая врезается в ноги и крошится.

Снаружи солнце. Дует ветер, качаются сосны прямо у окна. За соснами поляна, уходящая вдаль к забору и лесу. Есть дорожка и пара скамеек. Несмотря на осень, газон все еще зеленый. Кажется, что его регулярно стригут и поливают. Очень похоже на место отдыха для вампиров.

Решеток на окнах нет, но из-за сырости створки не открыть. Засели намертво.

Я подхожу к двери и пробую ее дернуть, да посильнее. Вопреки ожиданиям, она легко открывается, а я, по инерции, падаю на пятую точку.

— Ох, вот же ж черт!

Набила себе синяк! Хорошо, ничего не сломала. Так лететь!

Мой позор остается незамеченным. В коридоре никого не слышно.

Зачем Кристофер оставил дверь открытой? Вампир мне доверяет или провоцирует на побег? А может помогает уйти?

— Если не выйду, не узнаю, правда? — спрашиваю саму себя.

Собрав побольше воздуха в легкие, переступаю порог, словно минное поле. Босыми ногами касаюсь холодного цемента. Неприятно, но привычно. Вдалеке вижу приятный теплый свет большого зала, а в другой стороне холодная темнота. В голову приходит ужасная мысль — если Сару обратили, она должна быть где-то здесь?

Прошло всего два дня. Девушка не могла так быстро справится с недугом…. Крис говорил, что все вампиры обращены в старой части особняка. Значит она тоже.

Мысль о побеге улетучивается моментально. Я не могу уйти без Сары. Я должна узнать, что с ней стало.

Нужно прислушиваться. Я иду вперед, очень тихо, пытаясь услышать хоть что-нибудь за каждой из дверей. Но в ответ тишина. Ни голосов, ни шагов, ни даже шороха…

— Сара! Сара…

Еще одна дверь, другая, третья, а дальше становится совсем темно. Не разобрать, что впереди. Воображение рисует ужасные картины, — плесень, жуков или что похуже. В груди что-то сжимается от страха, как в тот день, когда мне довелось ползти по технической трубе. А еще это мерзкое ощущение леденящего ужаса от внезапной встречи с новообращенным. Мне еще не доводилось видеть их. Наверняка, после заражения, люди выглядят голодными и безумными…

Запах сырости становится все навязчивей, под ногами влажно, наступать на это противно. Желудок скручивает, и тошнота подступает к горлу, особенно когда я вступаю во что-то слизкое и мягкое.

— Фу, ох! Нет, нет, это выше моих сил.

Шаг, еще другой.

— Сара?

Все еще тихо. Слышно только как капает вода с потолка вниз. Нащупываю справа стену, подхожу к ней и спускаюсь на корточки. В этот момент со стороны зала врубается резкий свет фонаря. Он направлен на лужи и быстро приближается. Открывается дверь в комнату, где я ночевала с Кристофером, затем резко захлопывается и свет направляется сюда. Похоже нас хватились. Или меня…

Луч фонаря ударил в лицо, я не поднимаюсь с места, просто закрываю ладонями глаза. Если до этого я хоть как-то привыкла к темноте, то теперь видела только обжигающее пятно света.

— Эми? Расселась! Почему я должна за тобой бегать?

Это Лора. И, судя по голосу, очень злая.

— Давай, вставай, замарашка. Выглядишь отвратительно! Что ты тут делаешь? Тоннель роешь?

— И тебе доброго утра, — отвечаю я, — Для тоннеля нужна хотя бы лопата.

Зараженная хватает меня под локоть, срывая с места на ноги. Отношение ко мне, как к куску мяса, начинает раздражать. Я вроде бы прошла все церемонии, согласилась на все условия, но все равно остаюсь раздражителем для блондинки.

— Где Крис? Какого черта вы устроили?

— Я не знаю где он, — сухо отвечаю я, высвободив руку, — Не свети мне больше в глаза, ты меня слепишь.

— Да и черт с тобой, неженка, — Лора все-таки вырубает фонарь, — Пошли! Надо отвести тебя обратно, пока нам за это не прилетело.

— Хотелось бы на это посмотреть.

— На что?

— На то, как тебе влетит за меня. Я вроде не просила со мной нянчиться.

— Еще бы ты меня о чем-то просила, бродяжка! Ты здесь никто, поняла.

Лора посмотрела на меня, будто я противное насекомое. Правда я не могу оценить. Перед глазами все еще танцует белое пятно, оставленное лучом фонаря. Мне приходиться плестись за блондинкой, как послушная собачка, хотя та все равно периодически пытается прихватить меня за руку, чтобы ускорить. Мы останавливаемся у комнаты Кристофера, Лора открывает дверь и дает команду.

— Захвачу платье. Стой здесь и чтоб шагу не сделала, поняла?

Командный тон не вызывает реакции. Я привыкаю. Лора осматривает комнату, находит свадебное платье и возвращает меня с ним в роскошную комнату вампира. Правда Кристофера там нет. Да и в коридорах тоже безлюдно, будто после вчерашнего мероприятия все вымерли

— Прокатило! Нас никто не видел!

— Поздравляю.

— Вот это видок, — губы девушки искривились при виде меня в свете, — Это ни в какие ворота! И ноги… Черт побери, они все в грязи.

— У меня не было обуви. Ничего, отмоете свои белые ковры.

— Остроумие или слабоумие? Лучше не беси меня и иди отмокай в ванную. У меня к тебе дело. Вот только сначала надо найти Криса. Где его черти только носят?

Получив вполне реализуемое задание, я ухожу в ванную, получив от Лоры комплект одежды. Не знаю точно, что там, но ткани белого цвета. Не практично, зато будет возможность развлекаться, раздражая щепетильную блондинку.

Вот она новая реальность — для меня подбирают одежду, следят за перемещением, а человек, который так дорог, каждый раз исчезает. А еще, я совершенно ничего не знаю о судьбе Сары.

После горячей ванной я разбираю одежду, обнаружив кружевное белье, чулки и длинное платье в пол. Очень красивое из плотной, но приятной к телу ткани. Рукава уходят к запястьям с прорезями под большой палец. Снова думаю о том, как это не практично. В условиях выживания привыкаешь к другому типу гардероба.

Я расправляю кудрявые волосы, поправляю складки платья и подхожу к зеркалу, ахнув. В отражении совершенно незнакомый мне человек. Ангел с волнистыми локонами, правда, заметно уставший. Все это очень далеко от Эми, которая выживает, собирая консервы в разграбленных магазинах.

Комфорт и чистота привлекательны, но эту мысль я отгоняю, не желая предавать девчонку из лагеря в Аэропорту. Я всегда останусь ею.

Слышу, как хлопает дверь, а затем голос Лоры, переходящий в ультразвук. Она ругается, о оппонент не отвечает. Похоже достается Кристоферу.

— Я слышала крики? Что-то случилось?

Крис оборачивается ко мне первым и не скрывает своего восхищения. Новое платье производит на него впечатление. Хочу поблагодарить Лору за ее труды, но следующая фраза от зараженной это желание тормозит.

— Ой, ты еще. Лучше не вмешивайся!

— Мне нельзя задавать вопросы?

— Тебе здесь все можно, бродяжка. Но до поры до времени!

Лора отряхивает руки, как будто они были в чем-то испачканы и направляется в сторону окна, чтобы поправить занавески. Вчера в комнате царил порядок. Сегодня от него не осталось и следа. Создается впечатление, что блондинку обязали следить и за мной и за порядком.

— Лора хотела сказать, что разозлилась из-за нашего отсутствия в этой комнате прошлой ночью, — с легкой ухмылкой, констатирует Крис, — Но мы пообещаем, что в следующий раз направим ей письменное уведомление.

Его лицо озаряет счастье и это заставляет меня улыбаться в ответ. Сейчас парень очень похож на себя самого из прошлого.

— Не вижу поводов для веселья. Какого черта, Крис? Есть договоренность, а ты с самого начала провоцируешь Верховного! Если бы она сбежала?

— Она бы не сбежала. — слишком самоуверенно заявляет вампир. В этот раз возмущаюсь и я. С чего он решил, что я бы сидела и покорно ждала? Волчий взгляд требует согласия, и я сдаюсь.

— Да не собиралась я бежать.

— Ага, конечно. Просто не нашла способа это сделать. Но в другой раз не так повезет, — Лора подходит к нам и тычет мне в грудь пальцем, — Он же не сказал тебе, правда? Про поле?

— Лора, — тормозит ее Крис, но это не помогает.

— Окна битые, заметила? От агонии зараженные крушат все подряд, а потом выбираются и бегут прочь. Раньше там просека была и кусты. Так мы все укатали газоном и дали возможность новобранцам выбирать остаться или сигануть к лесу!

— Но зачем бежать? Они ведь все равно обращенные?

— Конечно. Но у людей бывает мало серого вещества в мозгах, чтобы думать. Поэтому Верховный решил устроить игру на выживание, а заодно и определить, где свой, а кто предатель?

— При чем здесь поле?

Крис тяжело вздыхает, потирает переносицу и отходит от нас на пару шагов. Но я продолжаю слушать Лору. Мне нужно знать.

— Поле большое и открытое, а впереди есть ворота, которые постоянно открыты. Выбеги за них, и ты свободен. Только вот Верховный оставляет следить за полем своих ребят. Дает им возможность размяться и потренироваться на беглецах. А зеленая трава оттого и зеленая, что ее часто поливают. Кровь дерьмово отмывается, приходится стараться.

Это дикость, в которую я отказываюсь верить. Особенно сейчас, когда я думаю о Саре. Вновь. Если она там и попробует бежать — погибнет.

— Стадион смерти…

— Это стихийная игра, которую поддерживают не все аристократы, — вмешивается Кристофер, — Я знаю, что тебя беспокоит. Эми, Сары там нет.

— Той девчонки?

— Лора, ты сказала больше, чем нужно. Не пора ли тебе оставить нас и заняться своими делами?

— Прогоняешь?

— Уходи, — Крис сильно раздражен и вот-вот взорвется, — Прошу тебя.

Лора сдает позиции и на этот раз молча. Только у самой двери блондинка оборачивается и добавляет, — Крис? Тебе лучше поесть. Не оставайся рядом с человеком в таком состоянии.

Вампир и не собирался прислушиваться. А когда Лора нас покинула, обратил внимание на меня.

— Я проснулась, но тебя уже не было. Дверь оказалась открыта, и я решила поискать Сару. Но наткнулась на Лору.

— Знаю. Прости, я должен быть отлучится, — парень говорит сдержанно и подходит ближе, — Ты голодна?

— Немного, — вру в ответ. Голодна и дико.

— Пойдем, пройдемся на кухню. Приготовим тебе что-нибудь. А после я немного познакомлю тебя с бытом поместья. Теперь это твой дом. Придется обживаться и учитывать правила.

— Правила, — повторяю я, — Конечно. Как же без них?

— Без этого никак. Правила помогут тебе освоиться среди аристократов и выжить.

Крис произносит это с горечью в голосе. После зеленого поля смерти, которым я любовалась утром, я ожидаю чего угодно. Правила чтобы выжить? Легко. Это, в конце концов, не курорт!

На выходе из комнаты снова возникает проблема с обувью. Лора заботливо оставляет туфли исключительно на высоком каблуке. Ходить в таких невозможно, поэтому я снова остаюсь босой.

— Это даже сексуально, — ухмыляется вампир, закрывая дверь.

— Да? А что, если я скажу, что белые чулки теперь станут черными.

— В таком случае придется их снять.

Я опираюсь на стену, наблюдая за Крисом с прищуром и чуточкой возмущения, но вампир словно не замечает этого, совершенно не скрывая при этом самодовольную улыбку.

— Мы теперь шутим на такие темы?

— Какие такие? Ты сама себе что-то надумала. Я ничего такого не имел в виду.

— Ну конечно же. Ничего такого…

Мне приятно внимание красивого мужчины. Только время и место все еще остаются не подходящими. Закрыв дверь, Крис подходит ко мне и берет под локоть.

— Первое правило — не отставать.

— Более чем понятно.

Отставать я не собираюсь. Слишком много голодных зараженных разгуливают по дому. Удивительно, но в разрушенной части Серебряного особняка я чувствовала себя спокойнее, чем здесь. Множество комнат и тишина вынуждают прислушиваться. Создается ощущение, что за нами отовсюду наблюдают.

Кристофер ведет меня вперед к большому залу, а от него в маленькую комнатку по узкой лестнице вниз. Свет здесь очень тусклый, а потолок кажется настолько низким, что невольно хочется наклониться. Лестница петляет и через три маленьких пролета мы оказываемся у белой двери, над которой горит лампа- груша. Атмосфера мало похожа на кухонную, однако так кажется пока не войдешь внутрь. Крис на мгновение оборачивается убедиться, что мы одни, затем открывает дверь и втягивает меня в пространство, наполненное запахами.

— Вчера здесь хорошенько все отмыли. Понимаешь, вампиры редко пользуются кухней, — оправдывается парень, направляясь к высокому серебристому холодильнику, — Нам не нужны продукты питания.

— Да? А я ведь даже не могла подумать, что вы не едите нормальную пищу, — говорю с привкусом иронии, — Так ты открыл кухню только для меня?

— Нет. Но сейчас она только в нашем распоряжении.

Несмотря на расположение кухни в подвальном помещении, здесь тепло. В прошлом она служила для приготовления большого количества еды, для званных вечеров и обедов или очень большой семьи. Плита производственная, длинная. Рядом несколько шкафов с серебристой стальной столешницей. Над жаровней висит огромная вытяжка-зонтик, а ее длинный рукав уходит прямо в потолок. По центру комнаты стоит огромный стол с множеством приборов. Потолочный свет холодный и слишком яркий для столовой, но отлично подходящий для зоны готовки.

— Хорошо, — соглашаюсь я, оставив не озвученными вопросы об использовании кухни. Если не только для меня, значит есть еще люди?

Подтянувшись на руках, спиной назад запрыгиваю на стол, спасая ноги от холодного кафеля. Кристофер замер, а я решаю разбавить неловкую паузу.

— Я бы хотела глазунью с беконом и чашку кофе. С молоком, пожалуйста. Соль по вкусу, можно добавить перца. Все подать по готовности.

— Даже так? Ты раздаешь поручения?

Я пожимаю плечами, едва сдержав улыбку.

— Конечно. Вы обещали меня накормить, и я готова принять предложение с учетом моих непритязательных пожеланий. В конце концов мы в браке? Можно порадовать молодую супругу завтраком?

— Только во имя наших хрупких супружеских уз, — отшучивается вампир.

Парень открывает большую дверцу холодильника с легким реверансом для меня. Я не ожидаю свежих продуктов, но искренне поражаюсь увиденному: яйца, фрукты, зелень и даже молоко. Этого не было со времен начала апокалипсиса. Запасы в магазинах давно сгнили, а земледелием не занимался ни один лагерь, в котором я выживала. Максимум люди время от времени собирали ягоды и грибы, а еще дикоросы, вроде яблок. На этом все.

— Глазам своим не верю! Где вы все это взяли?

Крис подхватывает пару яиц, томат, что-то похожее на бекон и раскладывает все на столешнице.

— Удивлена? Я тоже удивлялся по началу. Особенно больно осознавать, что когда-то ты бы променял на овощи свои ботинки. А теперь все это на вкус как земля.

— Зачем же продукты вампирам, если они питаются кровью?

— Эми, продукты бывают здесь по случаю. И ты тот самый случай.

Крис достает сковородку, прибавляет огня и закидывает пару яиц. Моментально комната наполняется звуком шкворчащей яичницы.

— Получается мне повезло? Я могу чувствовать вкус еды, о которой мечтала годами.

Я испытываю сочувствие Кристоферу. Возможно большее, чем он пережил или наоборот меньшее. Мне мало известно о его принятии себя, поэтому я решаю проявить эмпатию как умею. Спрыгиваю на пол и подхожу ближе к вампиру, чтобы обнять его.

— Стой!

— Что такое?

Крис напрягается, но не оборачивается ко мне.

— Старайся не подходить ко мне внезапно и со спины. Хотя бы первый месяц. Это может быть опасно.

— Я думала, ты слышал меня? — оправдываюсь я, чуть запнувшись на слове.

— Это второе правило, Эми, — Крис оборачивается и касается моего подбородка рукой, — Ты не можешь знать, кто голоден, а кто нет! Инстинкт не перебороть контролем, если жертва оказывается слишком быстро. Даже я не смогу остановиться, понимаешь? Ты бы не подошла к дикому медведю со спины в дикой природе? Здесь все устроено так же. Поэтому будь бдительна и не рискуй. Хорошо?

— Неужели так будет всегда?

— Нам нужно привыкнуть друг к другу. А к остальным аристократам проявляй бдительность всегда.

— Я попробую, — соглашаюсь, сомневаясь.

— Правило три, Эми: Доверяй мне!

Вампира отвлекает бекон. Он уде готов. Парень перекладывает завтрак на белую тарелку с золотым гербом в виде буквы «R». Зашумела кофеварка и через две минуты рядом со мной стоит завтрак вместе с чашкой ароматного кофе.

Крис притаскивает откуда-то взявшийся высокий стул, а сам садится напротив.

— Я доверяю тебе. Но пока не знаю нового Кристофера.

— Признайся себе, Эми, ты не знала меня и до того случая!

Крис прав. Я киваю и молча смотрю на тарелку, вдыхая аромат свежего кофе. Затем пробую завтрак и мычу от удовольствия.

— Очень вкусно!

— Правда? Значит, я не растерял навык кулинарии.

— Похоже на то! Помнится, в лагере ты придумывал классные блюда. Правда я не говорила тебе. Мы вроде как мало общались. Но мне очень хотелось.

— Это ты про плавленый на огне сыр с хлебом? Тоже мне блюдо!

— Поверь мне, такого я не пробовала за все время апокалипсиса. Ты еще сдабривал все какой-то специей. Но я не помню, что это было?

— Тебе лучше не знать, а то разочаруешься.

— Это хоть съедобное что-то?

— Вполне при определенных обстоятельствах.

— Может скажешь?

Мы смеемся и Крис поднимает руки, показав крест над головой.

— Я отказываюсь раскрывать кулинарные секреты.

— Будь по- твоему. В общем, это было вкусно! Добавить к хлебу с сыром запах копчености от костра, мм, я бы отдала за ту еду этот завтрак!

Сейчас мы выглядим идеальной влюбленной парочкой. Со стороны можно подумать, что я схожу с ума, считая подобное пленом. Но красивая картинка остается картинкой.

— Расскажешь мне, почему Лора до сих пор следит за мной?

— Верховному нравится, когда вампиры выглядят аристократично. Почти все новообращенные чувствуют себя на две ступени выше человека. А хорошая одежда — самый быстрый способ добиться визуальной разницы.

— Но ведь я не зараженная. Для меня не нужно стараться.

Парень разводит руками.

— Вот поэтому рядом Лора. Она будет учить тебя выглядеть как остальные. Теперь ты одна из нас. Он хочет, чтобы все так думали.

— Напрасная затея, — развожу руками я, — Ничего не выйдет, только будет раздражаться по каждому поводу ваша аристократка.

— Потерпи немного. Лора не всегда такая. Ее агрессия — это защита.

— А Джон? Вы с ним друзья?

— Джон охотник. Причем один из лучших. И хороший исполнитель.

— Охотник? Значит убийца, — добавляю я. Крис кивает, подтвердив мою догадку. Хорошо, что я поела, поскольку любое упоминание насилия вызывает приступ тошноты.

— Его опасаться не стоит. Джон всегда сыт и не станет атаковать, даже если подойдешь незаметно. Его самоконтроль высок, но проверять на деле не стоит.

— Как он справляется, если даже ты…

— Эми, я довольно часто бываю голоден.

— Ты делаешь это из соображений совести? Но разве голод не убивает тебя?

— Не надо об этом, хорошо? Тема закрыта.

Кристофер не повышает голоса, но взгляд меняется. Зрачки чернеют, выделяясь на фоне бледной кожи. Я чувствую его гнев и отчего-то хочу прижаться к вампиру, обнять и успокоить. Но не делаю этого, помня о правиле. Тем более сам Крис всем своим видом показывает, что не готов к какой бы то ни было близости.

— Так значит, у вас у каждого есть свои обязанности?

— Вроде того, — сухо говорит вампир, — Без системы не выживет ни одно общество. Даже такое, как наше. Каждый из аристократов выполняет свою роль. Представь, что это работа, где есть повышение или увольнение. Есть так же и рабы.

— Падальщики?

— Нет. Здесь в немилость попадают те, кто не смирился или предал Верховного. Все они рабочие и трудятся на благо жизни особняка.

— Как-то фатально работать на того, кого ненавидишь?

— Любое действие имеет последствие, — Крис указывает на последнюю дольку томата в моей тарелке, — Зато благодаря их трудам ты пробуешь свежие овощи.

— Все это похоже на вампирский муравейник, — нервно хихикнула я, — Только главный — мужчина.

— Неплохо сказано. Очень похоже.

Пожав плечами, я доедаю последнюю дольку овоща, собираю посуду и направляюсь к раковине, чтобы прибрать за собой. Но Крис поднимается следом и тормозит меня у крана.

— Оставь. Это не твоя забота.

— Не входит в мои обязанности? — пытаюсь пошутить я.

— Правило четыре — никогда не выполняй труд другого вампира. Иначе в его существовании отпадет надобность.

— Труд рабов?

— Да.

Я тут же отхожу от раковины и даю себе обет, больше не порываться мыть посуду, как и претендовать на работу другого вампира.

— Если у каждого есть роль, то кем стал здесь ты?

Кристофер будто нарочно не смотрит в мою сторону, подходит к двери и оставляет там стикер с пометкой уборки.

— Нам пора.

Прекрасно ушел от ответа. Отлично, я не переспрашиваю. У меня ведь тоже есть роль? Да, конечно, есть. Я буду вынашивать для вампиров ребенка, которого точно отберут, а меня пустят на корм или отправят работать?

И Кристофер ничего с этим не сделает. Что он может против сотен кровососов?

Эми, твои мысли бегут впереди тебя. Лучше подумай о чем-нибудь хорошем.

Есть ведь что-то хорошее? Например, внутреннее желание переступить через черту поверхностного общения с Кристофером к другой, где я могу говорить все так, как есть на самом деле.

Пока мы возвращаемся наверх, вампир рассказывает, что мы живем всего в двадцати километрах от лагеря выживших, если пройти напрямую через лес.

А сам Серебряный особняк когда-то принадлежал одному из влиятельных людей города — Роберту Веласкесу. Он был любителем коллекционных вин самого различного винтажа и хранил их в большом погребе. Вчера на вечере я пробовала одно из них.

Верховный приходится родным братом Роберту, но отношения между братьями при жизни складывались скверно. Поэтому, после заражения, Верховный убил Роберта, присвоив все имущество брата себе. В первую очередь — Серебряный особняк, в котором обосновал клан, закрепив высокое положение зараженных в маленьком городке.

— Если бы Верховный не собрал вокруг себя вампиров, что бы было?

— Таких кланов, как наш, немало. Верховный был одним из первых в городе, но не первым среди зараженных. Вероятно, ему пришлось побороться, чтобы установить порядки, среди тех, кто последовал за ним. В противном случае, люди бы погибли от голода из-за огромного количества падальщиков.

— Выходит, вампиры опасаются исчезновения людей?

Крис кивает, подтвердив догадку. Парень открывает дверь в зал и пропускает меня вперед.

— Число падальщиков постоянно сокращается, а проблему питания решит новое поколение.

— Дампиры, — выдыхаю я обреченно, встретившись взглядом с Кристофером. Он ничего не отвечает, старательно избегая темы детей.

Мы поворачиваем во второй большой зал первого этажа и обращаем на себя внимание двух мужчин. До этого момента оба вели тихую беседу.

— Кристофер, дорогой друг! Доброго дня!

— Доброго, — приветствует супруг, — Это Эмили. Моя молодая жена. Знакомится с укладом жизни в Серебряном особняке.

— Она выглядит почти как аристократка, — восхищается один из аристократов. На вид ему около пятидесяти. Крупноват, невысокого роста и одет в костюм серого цвета с белой рубашкой. Я думаю, такие не охотятся. Они убивают свое время за разговорами и соперничеством.

— Да, но запах, — морщится второй, более низкий вампир, — Пока не поем, присутствие человека будет раздражать. Юная леди, постарайтесь не появляться на глаза до полудня. Избавьте меня от соблазна позавтракать вами.

— Не очень вежливо, Саймон, — отвечает Кристофер, чуть заслонив меня собой, — Придется тебе держать свой голод в узде и помалкивать. Эми будет появляться в этих комнатах, когда пожелает. И если с головы моей супруги хотя бы волос упадет, я лично убью обидчика.

Возрастной вампир с блестящей лысиной буквально на глазах краснеет, будто помидор и его приятель, чуть растерявшись, судорожно пытается остудить друга.

— Стив, не кипятись, что ты? Кристофер говорит верно. Ты ведь угрожаешь его женщине, само подумай? В скором времени здесь появится маленький ребенок. Ты и на него польстишься? Если голова дорога, откладывай заначку на утро и сам сиди в комнате до обеда.

— И кто мне запретит? Этот приблудный щенок? Плевал я на его девку и будущего выродка. Сколько он здесь, чтобы говорить так со мной?

— Верховный запретит, — Спасает ситуацию мужчина в сером костюме.

— Спасибо, Дэниэль, — благодарит Крис, игнорируя Стива, — Нам пора.

— Идите, идите, — отмахивается тот, — Хорошего вам медового месяца.

Второй раз я попадаю в ситуацию, когда сами вампиры бунтуют против новых порядков. В прошлый раз Бри, в этот раз толстяк. Что дальше?

Мы встречаем еще нескольких аристократов в коридорах особняка и все они смотрят в мою сторону неоднозначно. Хорошо, ничего не говорят. Хотя одна из девушек все же улыбается и даже чуть подмигивает, идя нам навстречу.

— Итак, на первом этаже три общих зала и пара торжественных, на втором этаже тоже. А третий? — Резюмирую я, пересчитав доступные для меня пространства особняка.

— Третий этаж, как и подвальные, за исключением кухни, для тебя закрыты.

— Ты говорил, я могу ходить везде?

— Конечно нет, — Крис слегка приобнимает меня за плечо, — Только в разрешенных зонах. Многое в этом доме тебе лучше не видеть.

Много правил, мало ответов. Все стабильно.

После полудня Кристофер возвращается со мной в комнату, предлагает поспать и отдохнуть. Вампир не говорит, куда собирается отлучится, но по голосам в коридорах я понимаю — что-то происходит.

Глава 9. Женщина Вампира

Когда ты остаешься один в четырех стенах, без возможности скоротать время за книгой или просмотром развлекательных передач, когда сон не приходит, а слух ловит малейшие знакомые звуки, минуты превращаются в вечность.

У меня красивая тюрьма, с шикарным видом из окна, которое не открывается.

А эти звуки отовсюду? Они сводят с ума.

Я снова слышу крик. Это женщина, а не девочка. Кричит неразборчиво, затем затихает. Этот звук глухой и далекий, но я его слышу. Откуда он доносится? Из зала?

Тот, кто кричал, уже мертв. Я ни с чем не перепутаю вопль предсмертного ужаса. Сколько раз приходилось забиваться в угол, без возможности помочь.

Да, я не была героем. И сейчас не герой.

Вместо того, чтобы выбраться отсюда и попытаться найти Сару, я сижу и жду Кристофера. А о девушке вспоминаю с чувством вины, а не долга, требующего срочно действовать. Может она жива и здорова? Если бы я узнала, что Сару убил Крис, могла бы я в таком случае любить его?

При первой встрече Лора сказала, что в вампире осталось слишком много от человека. В тот раз я не обратила внимания, но сейчас хватаюсь за эту мысль, как за спасительную соломинку. Не хочется верить в то, что Крис причиняет боль и страдание людям. Сложно представить его холодным, бесчувственным убийцей.

Снова грохот. Я поднимаюсь с огромной кровати, заправленной мягким пледом персикового цвета, и слышу второй глухой удар. Похоже, что кто-то упал наверху. Затем звуки стихают и снова повторяются. В голову приходит мысль подстраховать себя, и я повторяю затею со стулом. Подтаскиваю его к двери и подпираю им ручку. Так себе спасение от вампиров, которые захотят на меня покуситься, но с этим дышится спокойнее.

И вновь тишина. Она медленно гасит напряжение, создает ощущение, что ничего не происходило. Просто игра больного воображения.

Я коротаю время единственным доступным образом — сижу на подоконнике, наблюдая за низкими ленивыми облаками. Серое, хмурое небо вот-вот окропит землю дождем. Остатки желтой листвы заиграют яркими вспышками и со дня на день осыпятся на траву. Скоро зима, а вместе с ней у меня будет еще меньше шансов сбежать отсюда.

Взгляд падает на ноги, и я округляю глаза от досады. И дня не прошло, а я уже испортила чулки.

— Черт. А ведь мне они нравились.

Тонкая ткань поползла от пальцев ног до коленки. Жаль Кристофера нет рядом. Думаю, он был бы рад воплотить свою шутку в реальность. Отгоняя ненужные мысли и не церемонясь, я снимаю чулки и отправляю их в корзину для белья. Лора будет в ярости, когда узнает. Нам придется долго работать над отношениями, выискивая компромиссы. Особенно в вопросе обуви.

Примерно спустя час в дверном замке скрипит ключ, и я подрываюсь с места, чтобы убрать стул в сторону. Утреннее правило «доверяй» распространяется только на Криса, но я хочу быть в его глазах смелее, чем есть на самом деле.

Дверь распахивается и вместо теплого приветствия, вампир бросает в мою сторону хмурый взгляд. Он ничего не говорит и сразу уходит в ванную оставив меня одну. Я не успеваю даже поприветствовать Кристофера.

Вампир включает душ и проводит в ванной комнате целую вечность.

Там, наверху, что-то случилось, а мое присутствие только усугубляет ситуацию. Хотелось бы выбраться и сбежать. Даже если бы пришлось добираться до лагеря босиком.

За окном заметно темнеет, на стеклах появляются брызги дождя, переливающиеся от теплого света люстры в комнате. Середина октября время уныния и тоски. Серость свинцового неба прекрасно сочетается с тяжелым мраком, поселившимся в душе.

— Может это моя последняя осень?

Деревья будто слышат вопрос и нагибаются от ветра. Кивают?

Звук воды затихает. Дверь открывается. Вампир выходит, весь мокрый, одет в одни темные штаны, а глаза такие черные, будто звериные. Сейчас Кристофер мало походит на человека. Он будто бледная тень себя прежнего. Я набираю в легкие побольше воздуха и отворачиваюсь к окну, испытав все чувства от смущения до ужаса.

Не могу ни о чем думать. Мысли спутались. Кристофер очень красив. Высокий, хорошо слажен, широкие плечи, мышцы, взгляд с прищуром и сведенные брови. Он часто поджимает нижнюю губу, а когда улыбается, становится теплее.

Сейчас он не человек. Опасен, очевидно находится не в лучшем проявлении своего вируса. Но, дьявол, я ничего не могу с собой поделать. Меня чертовски тянет к нему. Эта привязанность рано или поздно нас погубит.

— Как ты? — спрашиваю я, справившись со своим волнением.

Но вампир не отвечает. Застыл, смотрит в одну точку, опираясь рукой о деревянное изголовье кровати.

— Я слышала крики. Что-то случилось?

— Каждый день что-то случается… Ты не выходила?

Голос такой бесцветный, равнодушный. Чужой.

— Нет.

— Хорошо.

Поджимаю губы, чувствуя неловкость. Но почему-то продолжаю пытаться поговорить.

— Я могу тебе как-то помочь?

— Нет.

Дождь за окном все усиливается, рассыпается гроздьями от ветра по окну и становится совсем темно. Как будто вечер, пусть еще нет и четырех часов для.

Мы молчим, оставаясь в одной комнате по разные стороны. Кристофер достает из белого шкафа футболку черного цвета и ловким движением натягивает ее себе на шею, затем просовывает руки и сбрасывает к талии. Я замечаю, что местами она драная и это явно не было так задумано. Сейчас с небрежно взъерошенными волосами и простой одежде он становится прежним, тем самым человеком, которого я когда-то знала.

— Вечером зайдет Лора, — нарушает тишину, Крис, — Она принесет тебе еще подходящей одежды.

— Хорошо, — соглашаюсь я, не решаясь вступить в диалог.

Короткий диалог не решает проблему. Парень так и не оборачивается ко мне. Он садится на кровать, опустив лицо на ладони. Его и без того бледная кожа, становится совсем белой. Это выглядит странно и чертовски пугает. Мне тяжело удержать себя от желания утешить и помочь, поэтому решаю просто сбежать в ванную комнату. Закрыться там и переждать бурю в одиночку. Так у Кристофера появится возможность побыть одному. Мое присутствие явно идет не на пользу вампиру.

Я ничего не говорю, просто удаляюсь, закрыв за собой щеколду. Включаю воду в ванную, предварительно насыпав ароматной соли и пенную основу. На крючке висит халат. Можно надеть его вместо платья, хоть я и не люблю эту одежду. Никогда не понимала халатов, перевязанных поясом. Это ужасно неудобно.

Ни о чем не подозревая, я собираюсь снять с себя белое платье и опускаю глаза к корзине для белья. Там лежит небрежно брошенная белая футболка вампира и его черная рубашка, которая была надета поверх. На белой ткани футболки брызги крови. Совсем свежие, все еще мокрые…

Вот почему он так быстро скрылся в ванной! Чтобы я ничего не заметила.

— Он охотился…

Я сажусь на пол и беру в руки одежду Кристофера. Все еще не могу оторвать взгляда от крови. Капли разного размера расползлись по ткани, рисуя уродливое напоминание о недавнем убийстве человека. Крик той женщины? Падение и тишина… Вот она, реальность Серебряного особняка. Пока я сижу в золотой клетке, звери охотятся и отнимают жизни.

Принимать ванну перехотелось. Выходить в комнату тоже. Не знаю сколько времени проходит, когда меня приводит в чувства шум воды, устремившейся на пол с переполненной ванной. Я громко охаю и поднимаюсь на ноги, быстро перекрывая кран.

В этот же момент дверь с силой открывают наружу, отчего щеколда отлетает в стену.

— Что тут происходит?

Кристофер не церемонится с мебелью и забывает, что подобные резкие действия могут напугать. Я поскальзываюсь на мокром полу от неожиданности, но вампир успевает подхватить меня под локоть, притянув к себе. Его лицо оказалось так близко к моему, а скулы заходили, перебарывая гнев и желание.

— Дьявол, мне и здесь за тобой следить, Эми?

— Это вышло случайно.

— Случайно устроила потоп? В жизни не поверю! Ты одета и не собиралась в ванну. Что ты тут делала?

Бегающий взгляд и волнение не скрыть. Крис быстро распознает правду. Достаточно посмотреть на пол у раковины, где до сих пор лежит футболка с рубашкой, но уже в воде.

— Вот оно что, — цедит вампир, вернув взгляд к моему лицу, — Что же ты тут надумала?

— Ничего.

Парень смотрит в глаза, затем на губы и взгляд опускается ниже, к шее. Внутри меня разом все сжимается. Я не могу дышать от поступающего страха.

— Хочешь узнать, голоден ли я?

Слова звучат с досадой. Он считает, что я испытываю отвращение к его естеству вампира? К его жажде и вечному желанию крови? Но это не так.

— Нет, — выдыхаю я, едва удерживаясь на ногах. Руки Кристофера все еще крепко сжимают мой локоть и талию.

— Почему нет? Ты ведь думала об этом сейчас, разглядывая пятна на футболке. Так? Скажи мне правду, Эмили?

Он говорит так громко, что вот-вот взорвется от переполняющей его ярости. Кристофер будто желает, чтобы я сказала ему о своей ненависти к вампирам. Но ее нет. Я до сих пор не считаю его одним из зараженных.

— Правило три, Крис, — шепчу я, едва слышно, — Доверяй!

Сердце бьется так часто, а парень смягчается. Он отпускает меня и отступает на шаг назад. Я потираю ноющий от крепкой хватки локоть, и тоже отхожу в сторону.

Кристофер прятался от меня не случайно. Лицо бывшего лидера сильно изменилось. Под глазами темные круги, губы бледные, волчьи глаза болезненно блестят. От мужчины исходит звериная, необъяснимая привлекательность, граничащая с поцелуем холодной костлявой смерти.

— Прости меня, — шепчу я.

В ответ вампир часто заморгал и закинул голову чуть выше, перебарывая невидимую волну саднящей внутренней боли.

— За что ты извиняешься, Эмили? Не нужно. Я еще дам тебе тысячу поводов ненавидеть меня.

Нечего ответить. Он прав. Мы точно загнанные в клетку жертвы. Один не может справится со своими желаниями, другая постоянно попадает в неприятности.

— Я знаю, что ты голоден, — решительно, но чуть дрогнувшим голосом я делаю первый шаг к разговору, — Тебе плохо.

— Все пройдет через пару часов, — отстраненно отвечает Крис, — Не пытайся мне помогать. Это не в твоих силах.

— Но все же…

— Нет. Давай остановимся на этом.

Кристофер до боли сжимает переносицу и направляется обратно в комнату.

Похоже я его только раздражаю… Чтобы не появляться хоть какое-то время на глаза вампира, нахожу пару неиспользованных полотенец в шкафу под раковиной и тщательно вытираю разбрызгавшуюся по полу воду. А еще изо всех сил пытаюсь побороть нестерпимое желание закричать.

Время наш друг и оно же враг. Сейчас тебе так плохо, что хочется умереть. Но всего через пару часов буря затихает, уступив место штилю. И вот ты уже согласен мириться, чтобы просто плыть по течению.

Боюсь, привыкая к Кристоферу, я не найду в себе сил его оставить. Даже если в один день откроют все двери, и никто не будет видеть, что я ушла.

Собрав полотенцем воду, я оставляю его в корзине, вместе с грязной одеждой. Подол платья тоже неминуемо намок, но сменную одежду мне пока не принесли. Лора, как обычно, будет в восторге от моей способности портить дорогие вещи.

Когда возвращаюсь в комнату, сразу встречаюсь взглядом с вампиром. Он все еще мрачный, стоит у окна. Но кожа больше не похожа на серый мрамор, а черные круги под глазами заметно убавились.

— Я там все прибрала. Только вот с платьем беда.

— Ты как?

— Что со мной будет? В порядке.

Кристофер ждет ровно минуту, будто пытаясь прочитать мои мысли, а затем быстро подходит и сгребает меня в крепкие объятия. Ничего не могу с собой поделать и вместо того, чтобы оттолкнуть, обнимаю вампира руками, уткнувшись лицом в футболку.

— Раньше я не был таким. Но сейчас так сложно сдержать гнев. Тебе придется тяжело среди вампиров…

— Я ничего и не жду. Крис, я прекрасно понимаю, где нахожусь.

Кристофер вымученно улыбается и отпускает меня, отступив назад. Больше не говорим. Только позднее вампир пытается предложить мне поесть, но я отказываюсь. Мой голод заботит его больше, чем свой. Увы, еда — последнее, о чем могу сейчас думать.

В груди пускает корни серая тоска. Крис рядом со мной, но постоянно далеко. Я не могу прямо говорить с ним о болезни, не могу узнать о том, что произошло наверху. И почему, черт побери, парень голоден, если я слышала крики наверху и видела кровь на его одежде?

Через пару часов в нашу дверь кто-то настойчиво стучится. Кристофер все еще плох, хоть и заметно восстановился. Не заметить его состояние мог бы только слепой, потому гостья заявляет об этом прямо с порога.

— Твою мать, Кристофер, выглядишь паршиво! Снова за старое? Не забывай, теперь ты рискуешь, доводя себя до такого состояния

— Как всегда тактична, — усмехается вампир, — Все под контролем.

— Конечно, у тебя всегда все под контролем. Но сидеть в комнате с источником свежей крови чистый мазохизм. Хотя может тебя это заводит?

— Это шутки Джона, а не твои. Давай мое состояние обсудим это в другой раз?

— Она твоя жена. Какие теперь могут быть секреты?

Секреты — это то, что я давно хочу услышать, а не сидеть в неведении. Лора бросает на меня усталый взгляд, вздергивает брови от вида подола белого платья, но ничего не говорит. Зараженная направляется к шкафу с большой коробкой в руках.

— Притащила для тебя немного вещей, — блондинка по-свойски раскладывает комплекты одежды на пару полок, фасуя в каком-то, знакомом только ей, порядке, — Тут кое-что из белья.

— Спасибо.

— Эми, это очень дорогие вещи, не вздумай испортить! Такое больше не сошьют. Еще я, так и быть, принесла тебе пару джинсовых штанов и свитеров. Бороться с безвкусицей бесполезно. Можешь носить в свободное от визитов время. Но чтоб на вечера в этом не появлялась, понятно?

— Конечно. Не хочу выделяться среди дам в вечерних платьях.

— Опять передразниваешь? Навязали мне тебя, теперь мучайся… Ладно, сегодня у меня хорошее расположение духа. Не буду портить его спорами с тобой.

Блондинка указывает Крису в сторону двери.

— Там еще пара коробок. Обувь для Эми.

— Снова каблук?

— Не только. Я припасла пару ботинок. Считай я твоя фея крестная.

— Действительно хорошие новости.

— Ага. Хотя ты не заслужила этого.

За всей суетой Кристофер тоже заметно оживает. Его лицо светлеет, губы растягиваются в улыбке и даже встретившись со мной взглядом, от говорит с теплотой в голосе, — Вот видишь, некоторые желания все-таки исполняются!

— Некоторые? — вклинивается Лора, — Она ест свежую еду, спит с тобой на шелковых простынях, да еще и будет носить эти вездеходы, которые точно однажды напялит назло мне с дорогим платьем наперевес. А могла бы сидеть в коробке на улице. Некоторые… Тоже мне!

— Да, хорошая мысль насчет ботинок и платья, — улыбаюсь я, — надо попробовать.

Мой сарказм блондинка сопровождает недовольной гримасой. девушка раскладывает последнюю пару маек и ловко выбрасывает коробку в коридор, захлопнув дверь. Лора специально избавляется от случайных глаз и ушей, после чего буквально запрыгивает на кровать, с любопытством изучая вампира, а затем меня. Мы, будто школьники, стоим в разных углах комнаты все это время.

— Раз уж я, как последняя идиотка, вынуждена наблюдать за вашей семейной жизнью, давайте признавайтесь, что происходит?

— О чем ты?

Крис невозмутим, чего не скажешь обо мне. Парень складывает руки на груди, поджимает нижнюю губу и опускает глаза, сдержав едва заметную ухмылку.

— Да ладно, мне можно рассказать, — вскидывает руки зараженная, — Вы ведь не спите вместе, да?

Вопрос адресован ко мне, и я развожу руками, теряясь от слишком личного вопроса. У нас такое не обсуждалось. Но здесь наша личная жизнь не личная.

— Что? Эм, не думаю, что мы должны говорить тебе…

— Да уж, врать ты не умеешь, Эми! — Прерывает меня зараженная и обращается к Крису, — У тебя с головой все нормально? Верховный враз вас раскусит. К чему тянуть время? Ждешь, что ее случайно обратят или сожрут?

— Лора, разве твой круг обязанностей превышает подготовку Эми к выходу в свет? Думаю то, что творится в нашей постели не требует обсуждения со стороны.

— Я думала, мы друзья?