Бесплатный фрагмент - Жизнь дана для добра

«Я могу исполнить только три желания» — сказала золотая рыбка.

Полнолуние

Был вечер холодного ноябрьского дня, я ждал. До условленного с дедом времени оставалось часа три. Было грустно. «Что ждет меня в другом мире…» Я знал, что дед не отправит меня, родственную душу и родную кровь, в неизвестность. Он знал намного больше, чем говорил. В Междумирье свои законы и правила, все чётко и отлажено работает. Со всем справляются простые, но надежные, такие как, Филиклёста, с доброй душой и отзывчивым сердцем.

— Что-то в сон меня потянуло. Не иначе, как мои старички, повидать меня перед отправкой хотят.

Я зевнул, сходил на кухню за водой, заодно заглянул к родителям. Они спали, по крайней мере, свет не горел. Я улегся на диван, освещенный лунным светом. Сегодня полнолуние. «В полнолуние все и произойдет», — говорил дед. Погрузившись даже не в сон, а в лёгкую дрёму, я мгновенно оказался в Междумирье. Яков Степанович, таким, оказывается, было полное имя моего деда, уже меня поджидал.

— Ну что, готов?

— Да.

— Какая у вас там погода? Безоблачно? Главное, чтобы тучи небо не затянули. Нужен лунный свет, иначе ключ не сработает. Марика подведет рукав в три часа. Чтобы рукав открылся, нужно, чтобы лунный свет, попав на кристалл, отразился от него в рукав.

— Дед, а можно я в твой колодец загляну?

— А кого увидеть хочешь?

— Хочу с мамой попрощаться.

— Не советчик я тебе, но помни, мама твоя не совсем обычная женщина, а в чем ее необычность, я так до конца и не понял… Может догадаться, что не сон это вовсе, проснется и не отпустит тебя.

— Нет. Мама все поймет.

— Ну, ступай.

Я подошел к колодцу, настроился на маму и увидел.

— А я тебя ждала, — сказала мама. — Специально пораньше спать легла. Куда же ты собрался? Хоть во сне мне скажи. Я про эти сны немного знаю. И ждала, когда же ты мне расскажешь. Не мог ты уйти, не попрощавшись.

— От тебя ничего не скроешь. Да, я ухожу, мне здесь просто нечего делать, не нашлось для меня никакого дела. Ухожу, не без помощи твоего прапрадеда Якова Степановича. Бегу от всех проблем, а в первую очередь от болезни, потому что в другом мире возможно исцеление. И я найду там свою единственную, с которой жизнь проживу. Здесь я никому не нужен, кроме тебя, самой родной, единственной и неповторимой. Ты одна любила меня. Не горюй обо мне! Может, весточку смогу о себе подать, и не одну. Ты же знаешь, способ есть.

— Ну, если ничего такого, что могло бы тебе помочь, нет… Иди. Я желаю тебе только добра. И ты неси с собой только добро. Человек рожден для добра. — Тут мама улыбнулась и сказала:

— Домовенка нашего, семейного, с собой возьми, его моя бабушка в сундуке из деревни привезла. С тех пор и живет у нас. Зовут Фомой.

— Так вот кто вечно перекладывал мои вещи…

— Фома любит порядок, но понимает его по-своему, а иногда просто от вредности. Я его уговорила с тобой отправиться. Он сомневался, капризничал, а потом согласился. Будет у тебя свой дом, а он станет его хранителем. У нас он в кладовке живет, в старой бумажной круглой бабушкиной коробке из-под пудры. Не забудь! С другом в пути веселее.

И тут вдруг в колодце, как на экране телевизора, стали появляться все сколько-нибудь значимые и приятные моменты моей жизни. Я понял, это мама передавала свои воспоминания. Передо мной проходила вся моя жизнь…

«С дефицитом иммунитета

Я гуляю ночью по улицам

И ничего теперь уже не боюсь

Только дома, мама дома,

Мама дома волнуется

Вдруг, меня где пристрелят или простужусь

Дорогая моя, со мной ничего не случится

Твои глаза мерцают в ночи, как стекло

И, если меня поймают в парадной гомосексуалисты,

Ещё неизвестно, кому из нас не повезло»

(Фёдор Чистяков. Группа НОЛЬ)

О себе, о маме, и о нашей семье

Начну с того, что я рос в 90-ые годы двадцатого века. Наше поколение считают потерянным. Я хочу подвести итоги, потому что та жизнь, которую я вел, закончилась, когда я кое-что узнал о себе…

Разбирая фотографии в альбомах, вижу обычного ребенка, любящего пошалить, школьника, не особо прилежного в учебе, и, наконец, студента, которому все «по барабану». Честно сказать, институт я закончил только благодаря маме и для мамы по специальности, которая никому не нужна. Но мама считала, что высшее образование поможет мне при устройстве в жизни. НИЧЕГО ПОДОБНОГО!!! Я сам никогда не знал, чего хочу. Не сказать, что я совсем тупой, но меня не заставить делать то, что мне не нравится. А так как мне ничего не нравится, я обычно ничего не делаю. Могу увлечься чем-то, но ненадолго.

Научился играть на гитаре потому, что увлекся Виктором Цоем. Увидев, что я интересуюсь музыкой, мама от каких-то знакомых привезла пианино. Я разбирал и играл по нотам песни советских композиторов. «Ты морячка, я моряк». Верхом моего исполнения стала песня «В Вологде, в Вологде, в Вологде, где…». Естественно, и это мне быстро надоело. Я забросил пианино и больше не подходил к нему.

Когда я, действительно, хочу чему-нибудь научиться, то учусь быстро. Задумав небольшую пакость, я быстро разобрался в «фотошопе». На сайте какой-то националистической партии вместо одной противной рожи, я поставил физиономию старосты нашей группы. Качёк и прогибала, он вечно подлизывал ж… замдекана Юлии Тимофеевне, да и самому декану. Налысо стриженая башка нашего старосты так хорошо вписалась в фото на сайте, что никто не сомневался в подлинности. Долгое время я любовался на старосту и на дело своих рук.

В школе (по-моему, это был восьмой класс) я ходил в Дом культуры, где и учился играть на гитаре. Отец мне иногда тоже кое-что показывал, так как в юности играл и в свое время учился в музыкальной школе по классу баяна. У отца был идеальный слух. Мне до него было далеко.

— Ты будешь пользоваться популярностью у девушек, — говорила мама. Ей нравились барды, особенно В. Высоцкий. Но она ошиблась. Как позже я понял, девушкам больше нравилось, когда их водили в рестораны, в крайнем случае, в кафе, а лучше в суши-бар. Вот это круто! Есть о чем рассказать подругам.

По совету папы, после окончания института, я несколько раз вставал на биржу труда, в надежде, что мне найдут интересную работу. Каждые две недели нужно было там появляться и брать направление на работу. Приходилось ездить по направлению. Ради копеечного пособия не было смысла тратить деньги на поездки.

Когда я встал на биржу во второй раз, мама уговорила моего инспектора отправить меня на курсы менеджеров. Я отучился, получил корочки, но приличной работы не нашел, так как везде был нужен опыт. Пробовал предлагать канцтовары, но не любил получать отказы. Ну не умею я уговаривать людей.

Мама отправила меня на платные курсы водителей погрузчика. Там я сдал на права, получил удостоверение, но с работой опять не получилось, так как не было опыта.

При нашем Доме культуры были курсы массажистов, и мамина знакомая предложила мне туда пойти. «Крутой» массажист набирал учеников. Я добросовестно посещал курсы, но в этот раз мне корочки не выдали. Массажист сказал: «Ничего не могу выдать, так как уволился из Дома культуры, бланков у меня нет» Деньги мы платили за каждое занятие лично ему в руки, а не в кассу. Так что, требовать корочки у ДК не имело смысла.

Друзья. Это отдельная история. Друзья были в детстве, юности, но потом я их всех растерял по разным причинам и, даже, больше видеться с ними не хотел, так как не могу прощать подлости и предательства. А может, я был в чем-то не прав.

К тридцати трем годам накатило на меня одиночество, как следствие депрессия. Пора было устраивать личную жизнь.

Личная жизнь у меня уже была с четырьмя девушками:

— с Раей два года, с Анжелой два года, с Машей и ее сыном два года и три года с Оксаной, которая, по словам моей мамы «сотворила из тебя окончательного тунеядца». Дело в том, что я не работал, а она работала. Покупала мне одежду, бензин для машины, как говорится «кормила, поила и одевала». А я все это время обещал ей устроиться на работу. Только никакая работа меня не устраивала. Я уже стал думать, что так будет всегда, но Оксана решила «Хватит!» Она хотела завести ребенка, а кормить, поить и одевать двоих она не могла. К тому же ей нужны были гражданство и прописка. Ну и ушла…

Через месяц я узнал, что она живет с другим человеком. По телефону Оксана сообщила мне, что беременна и высказала все, что думала обо мне, все, что накипело. Оказывается она меня и не любила, и так далее… Я был за нее искренне рад, она хоть знала, чего хотела и поставленной цели добилась.

А мне было так одиноко, что я решил найти любую, лишь бы согласилась со мной жить. Устроюсь на работу, создам семью. Всё, как у всех!

Сейчас думаю «Чего мне не хватало?»

Была Рая, закончившая университет. Журналистка, поведавшая мне семейную тайну о том, что ее умерший отец так и не узнал, что ее мать родила Раю от другого. Рая пыталась заставить меня учить английский, но я никогда не делаю то, чего не хочу. Да и с кем мне в России говорить на английском? У нас с ней была отличная поездка в Москву и очень насыщенная. Об этом позаботилась её мама, заранее купив билеты на всевозможные мероприятия. Это было для нее не трудно, так как она работала на московском телевидении. Мы посетили почти все достопримечательности столицы. Я был доволен, так как мечтал там побывать.

Была Анжела — бурятка. Когда мы собирались с ней прогуляться, я надевал бейсболку с крупной надписью СССР. Завидев нас, пожилые люди оглядывались и, наверное, вспоминали о дружбе народов в стране, которой нет. Анжела училась в институте и хотела устроить свою личную жизнь. Видя, что я не спешу предложить ей свою руку, она, коварная, сочинила хорошую сказку, что её отец в Бурятии умер и оставил ей сказочное наследство, на которое можно прожить всю жизнь не работая, и она вот-вот вступит в права наследования. Я как раз уволился из ювелирки и стал ждать «манну небесную». Анжела иногда говорила «Тебе, наверное, скучно, устроился бы куда-нибудь» На что я ей вполне резонно отвечал «А зачем? Скоро у нас будет куча баксов, и мы славно заживем». Анжела так убедительно рассказывала о будущем наследстве, что, по-моему, и сама в него поверила. Мы с ней даже стали просматривать журналы о недвижимости, подбирая что-нибудь для совместного проживания. Но сказка эта ничем не подкреплялась, и ожидание затянулось… Ну, в общем, не сложилось.

Была Маша наполовину кореянка, старше меня. Тоже с высшим образованием, очень самостоятельная и самодостаточная девушка. Ездила на Фольксвагене гольфе, а у меня тогда еще не было своей машины. Работая с недвижимостью, в 90-ые годы Маша из комнаты сделала себе трехкомнатную квартиру. Была замужем, развелась. Жила с сыном, который сразу меня невзлюбил, так как считал, что я посягаю на его территорию. Маленький упрямый самец, чувствующий во мне соперника, сильно ревновал меня к своей маме. Я пытался его воспитывать. Настаивал на том, что нужно убирать свои вещи, например, гитару с дивана. Он ни за что не убирал, закатил истерику, а потом изрезал весь диван ножницами. Видимо хотел, чтобы я на этом диване не сидел. С Машей на отдых мы ездили в Испанию, Египет.

Оксана. Про неё я уже писал. Только добавлю, что она была беженкой с Украины. Приехала с мамой в Питер (маме, кстати, было 48 лет — молодая женщина) устроить жизнь. Оксана в жизни ничего, кроме своего маленького поселка, не видела, нигде, кроме школы, не училась и до приезда в Питер нигде не работала. В остальном сказывалось воспитание бабушки — немки. Маму всегда поражала чистота и порядок в нашей однокомнатной квартире, где мы с ней жили. У Оксаны тоже была тайна, которую она мне сообщила почти в начале нашего знакомства. Оказывается, в детстве её изнасиловал отец, поэтому она любила жить у бабушки. О том, что с ней произошло, она рассказала матери только во взрослом возрасте, так как боялась отца-тирана, поколачивающего мать. Собственно поэтому они и уехали.

Значит, я решил устроить свою жизнь. Решил найти простую девушку из провинции. Нашел в интернете, в Ленинградской области. Добирался до неё на машине больше часа. Дурак! Зачем нужно было так далеко ездить, такого счастья и в Питере полно. Она не работала, в прошлом употребляла наркотики. Не хочу о ней много писать. В моем депрессивном состоянии я был рад и такой. «У неё была судимость, были наркотики, но ведь это всё в прошлом» — думал я. — «Хоть кому-то нужен».

Нет. Чудес не бывает! Она тоже хотела устроить свою жизнь по-своему. Через две недели она сказала, что беременна. Но я уже начал понимать в какую семью я попал: брат — наркоман, и его бывшая жена ВИЧ-инфицированные, был брат, который умер от передоза. Вот тебе и провинция!

Тогда, я уже поссорился со своей мамой из-за неё. Мама, с первой встречи сказала, что никогда с ней не найдет ничего общего. Это не то.

— Зачем ездить за сто километров, когда такого добра и здесь «бери, не хочу» — Но кто слушает родителей? Результат моих поездок — острая форма ВИЧ-инфекции. «За что?» — я спрашивал себя много раз. Ведь я хотел ребенка, семью. Я ей доверял, думал всё серьезно, она будет рожать. На обмане счастья не построишь. Моя мама говорила «Никогда такие рожать не будут». Так и вышло. У неё, провинциалки, тоже был свой план: залететь, поставить перед фактом, чтобы женился, а потом сказать, что это я её заразил. Но ВИЧ решил по-другому. Одни его не замечают и узнают, что заражены через много лет при случайной сдаче анализов, а у меня острая форма. Когда я ей по телефону сообщил, что болен, она в грубой форме послала меня далеко… Почему я не слушал маму? Это просто необъяснимо, ведь я всегда прислушивался к её советам.

Моя мама нравится всем. Я это знаю с детства, и, все равно, каждый раз удивляюсь, когда слышу от своих ровестников, что она «прикольная», а от людей постарше «приятная женщина». При общении с ней, ощущается такое обаяние, которое притягивает людей, как магнитом. У мамы очень красивые зеленые глаза. Мужчины просто не могут устоять под ее взглядом. Женщины тоже поддаются её обаянию, юмору и жизнелюбию. Декан моего факультета, после того, как моя мама поговорила с ним о зачете, говорил о ней «приятная женщина». Зачет естественно был. Экзамен по английскому языку не сдало больше половины группы. Все выкручивались, как могли. А моя мама пошла к заведующему кафедрой Пампидусу. Сам он вел русский язык, но говорили, что, как заведующий кафедрой, имеет право поставить экзамен, но за всю его практику в институте такого не было. Когда я пришел с зачеткой в деканат, показать, что задолженность по английскому ликвидирована, у замдекана Юлии Тимофеевны при виде подписи Пампидуса буквально отвалилась челюсть. В общем, мама умела договариваться. При общении с людьми её голос, или её поведение, даже не знаю что, но что-то влияло на них. Она это знала и говорила «Так само выходит», но добавляла, что второй раз с этим человеком может не получиться. Так я и проучился в институте на бюджетном отделении. Как оказалось, дольше других обаяние моей матери подействовало на преподавателя химии, у которого фиг получишь зачет или экзамен. Когда мой двоюродный брат не мог одолеть этот предмет, мама согласилась похлопотать за него, Химик, спустя пять лет после первого обращения, её помнил и сказал «для такой женщины всегда, пожалуйста». А этот хитрюга, мой двоюродный брат, под эту марку, конечно, за определенную сумму выхлопотал экзамен своему другу. Молодец! У него есть друзья…

Бывало, мама так заговаривала продавщиц на рынке, что они забывали брать у неё деньги за товар, но и она забывала, что нужно платить. «Это не преднамеренно», — говорила мама — «так получилось». Если кто-то обижал её или меня, мама говорила: «Не волнуйся, он свое получит, его жизнь накажет». И все через определенное время свое получали.

Мамина сестра совсем другой человек. Выслушает проблемы, пообещает что-нибудь сделать, а потом даже на звонки не отвечает. Можно ни о чем не просить. Проверено много раз. «Ваши проблемы всегда сами рассасываются». Еще в советское время — дефицита, тетя с мужем купили телевизор небольшой. «А чего же мне не взяли?» — спросила мама, она тоже хотела такой на кухню. Услышав, какую-то отмазку, она посмотрела на телевизор и ушла. На другой день сестра ей сообщила, что телевизор сломался. «Ты сглазила». У Марины, маминой знакомой по даче, росла груша. Осенью на ней были красивые темно-бордовые листья «У тебя есть отводки, дашь мне?» — попросила мама. «Дам, только весной», — сказала знакомая. Весной мама ей позвонила и спросила, можно ли подойти за грушей. Та ей ответила, что ей некогда, потом когда-нибудь… Через некоторое время звонит Марина «Представляешь, груша вся почернела, наверное, погибнет». «Ну вот, теперь она будет думать, что я грушу сглазила. А я о груше больше и не думала, подумала только — до чего же жадная Марина».

У мамы было высшее образование инженера и диплом с отличием. Она всегда говорила, что все общеобразовательные предметы давались ей легко. А вот специальные, на старших курсах, приходилось учить, так как они ей были не интересны. Вот, как она рассказывала:

«Сдавала я «электрические машины». Принимал заведующий кафедрой. Ставит мне «отлично». А был там, на этой кафедре, такой дотошный преподаватель (студенты его не любили) взял мой лист с ответом и говорит: «Она неправильно задачу решила». На что заведующий кафедрой ответил: «Я не заметил».

Моя бабушка, была учителем математики. Про неё говорили, что «она учитель от бога». В нашем районе все её хорошо знали и уважали. Мама тоже неплохо знала математику и в 90-ые годы ушла из инженеров в школу. «Надоело мне это электричество», — говорила она. Да и проектные институты уже трещали по швам.

Бабушка моей мамы (моя прабабушка) рассказывала, что её деда в деревне считали колдуном. Он умел заговаривать грыжи и лечил болезни. Но свое умение никому не передал, так как оно должно передаваться первому ребенку в семье или последнему. А у прабабушки старшие сёстры и братья умерли, и младшие тоже. В семье изначально было десять детей, а до взрослого возраста дожило четверо. Прабабушка очень любила мою маму, говорила, что она в их породу, а сестра нет.

Можно все мамины «штучки» считать чепухой, но когда они происходили, приходилось в очередной раз удивляться. Вот, например, маме хотелось купить книгу В. Шишкова «Угрюм река», что почти невозможно для простого советского человека в эпоху дефицита. Заходит она в книжный магазин, и чтобы вы думали, выносят на прилавок? Эту книгу.

В детстве, когда у меня что-то болело, начинало болеть у моей мамы, но, в меньшей степени. Она как будто делила мою боль, и часть её брала на себя. Я выздоравливал, и у неё все проходило.

Когда я стал винить во всех своих несчастьях родителей. Был в полном отчаянии от самостоятельного устройства своей личной жизни, я спросил у мамы: «Что же ты меня не уберегла?» Мама ответила: «Я всю жизнь только это и делаю, а в этот раз ты совершенно меня не слушал. Я посылала тебе на телефон целые письма. Ты отключал телефон, все стирал, не читая. Обманывал и уезжал за сто километров. Я тебя предупреждала. Но перемещаться за тобой я не могу и влиять на расстоянии тоже».

— Ты добилась того, чего хотела. Теперь я не пью и не болтаюсь со всякой швалью.

— Да, я этого хотела. Мое желание опять исполнилось. Хотела, но не такой ценой…

* * *

Когда я расстался с Машей (не мог жить с её сыном), родители мне добавили денег, и я купил подержанный Форд Мондео. В этой машине столько всего оказалось неисправным, что я начал мечтать о том, чтобы продать её такому же не разбирающемуся в машинах лоху, каким был и сам. Я отъездил на ней полгода, а потом начались проблемы. Мы с мамой поехали в ближайший автосервис, нужно было проверить двигатель, так как машина еле тащилась. Вот тут нам и попались два лоха — два мастера по двигателям. Цену за ремонт они выставили для нас неподъёмную. Тогда мама просто предложила им купить нашу машину, и, видимо, под действием маминого обаяния (или чего-то другого, но буду называть это обаянием), они утром следующего дня получили нашу машину по генеральной доверенности.

— Это значит «поймать момент», — говорила мама. — Вовремя я с тобой поехала.

Когда через год мы решили оформить продажу, мастера уже не выглядели такими доброжелательными, они до сих пор не привели в порядок форд. Я-то знал, что кроме полетевшего цилиндра, не работал спидометр, тек бачок для антифриза, кузов проржавел, и в багажнике была огромная дыра. Но нас это больше не интересовало. Мы им оставляли машину на сутки, они могли всё проверить, но, видимо, у них на глазах была «пелена», или им очень хотелось оказать любезность моей маме.

Мы решили купить новую машину из салона. На иномарку денег не было, и наш выбор пал на Ладу Приору. «Будем поддерживать российский автопром» — шутил я. На этом автомобиле я объездил всю Ленинградскую область, был в Новгороде. В этот период жизни я был с Оксаной и ей, как приезжей из другого государства, было интересно посмотреть Питер и область. Три года с Оксаной на Ладе Приоре. На улице Софийской мне в зад въехал молдаванин на всё «повидавшей» шестерке. Удар был сильным, у моего автомобиля, как говорят «пошли стойки», а я слегка разбил лоб. Приехавшие гаишники посчитали ситуацию спорной (думаю оттого, что ни я, ни молдаванин не способствовали материально принятию решения из-за отсутствия на тот момент материальных средств.) Разбирательство тянулось все лето. Наконец, все это надоело моей маме, и она обратилась к знакомому менту. Он был не просто мент, а полковник на пенсии. Он позвонил куда надо и за мизерную сумму в пятнадцать тысяч, якобы пошедшую на техническую экспертизу, все было решено в мою пользу. Я получил полную страховку. Маме только не нравилось, что полковник стал ей названивать, хотел встретиться, говорил, что обожает. В 76 лет такие чувства, видимо, были ему противопоказаны, так как у него повышалось давление, и в результате он уехал поправлять свое здоровье в санаторий, так и не дождавшись благосклонности моей мамы.

После получения страховки, мы буквально за два дня продали Ладу Приору в армянский автосервис. Мы опять «поймали момент» Артурчик почему-то был очень доволен и не торговался, когда мама назвала цену. «Сразу видно порядочных людей», — сказал он. Мы собрали все деньги и теперь у меня Рено Сандеро, на котором я и залетел в Ленобласть в поисках провинциалки. Поистине «благими намерениями выстлана дорога в ад». Если бы мне не купили автомобиль, я бы никуда не поехал.

Как вы, наверное, поняли, все мои жизненные проблемы решала мама. С отцом у меня с детства не было взаимопонимания, а с возрастом мы все больше отдалялись друг от друга и совсем не находили общих тем для общения. Отец отстранился полностью от всего. Он полностью ушел в себя. Вечерами сидел за компьютером и чем-то там развлекался. Никакого интереса к нашей жизни не проявлял, но иногда мог дать ценный совет, так как разбирался почти во всем.

Все знали, что отец хороший специалист с тяжелым характером. Если он сказал «Нет», это на самом деле нет. Когда он узнал о моем заболевании, сказал: «При его образе жизни и состоянии медицины, то есть охране здоровья в нашем государстве, этого следовало ожидать».

Вот и все итоги этого этапа моей жизни. Я считал, что всё лучшее осталось в прошлом, ничего хорошего больше не будет и ждать не надо. Мама к этому времени уже год как не работала. Она ушла из школы, так как «уже невозможно было терпеть».

— Не дают работать эти бюрократы от педагогики. Развалили всю систему образования, а обратно собрать не могут. Как будто все делают специально. Одни слова. Рапортуют о своих успехах так же, как во времена СССР, но тогда ведь школой советской можно было гордиться. Теперь директор — это эффективный менеджер со стороны. Раньше директоров выращивали в школах, они знали всё от «А» до «Я». Чего выдумывают? Все давно придумано и работало. На словах все заботятся об образовании, а на деле все больше неучей и дураков.

Желания

У всех людей есть желания. Чего они только не хотят. А я всегда, еще с начальной школы, хотел найти девушку, с которой мог бы сначала дружить, а потом так и остаться с ней навсегда. Как говорится «в горе и радости, долго и счастливо, пока смерть не разлучит…» Это было мое самое заветное желание, ведь найти свою вторую половинку не просто. А где её искать, я не знал. Обычно все мои желания, так или иначе, исполнялись. Я не успевал даже чего-то очень сильно пожелать, только намёк и передо мной желаемое «на блюдечке с голубой каёмочкой». Вероятно, поэтому я не сильно ценил то, что имел. Например, только появились сотовые телефоны, еще громоздкие, непомещающиеся в карман, а мой отец уже купил такой для меня, чтобы мама знала, где я нахожусь, и не волновалась. И я всегда был с ней на связи. В нашей группе в институте сотовые телефоны тогда были только у меня и у Хотова, сына директора строительной фирмы. А сколько их было потом, я уже со счета сбился. Я их терял, у меня их воровали, но всегда появлялся новый лучше старого. Компьютер у меня был еще тогда, когда ни у кого родители не задумывались о его приобретении. Друзья ходили ко мне поиграть, а с Колькой мы пытались писать электронную музыку. Вторая квартира, однокомнатная в новом доме была у нас, когда я учился в институте, но жить отдельно мне почему-то не хотелось. Машину бы покруче. Но я понимал, что это мне не светит, так как я работаю от случая к случаю. За границей я был не один раз. Первый раз в десятом классе. Группа школьников, чьи родители смогли выделить средства для поездки, отправилась в Финляндию. Тогда все хотели купить то, чего не было у нас. Я купил фотоаппарат и кофе, который мне заказала мама моего дворового товарища. В автобусе все рассматривали покупки и учительница, возбужденная приобретениями, даже не проверила все ли в сборе, дав команду ехать. Каково же было всеобщее изумление, когда они недосчитались меня и младшего брата моей одноклассницы, с которым мы решили посмотреть город. Но и мы с ним были ошарашены, когда не обнаружили нашего автобуса. Не зная, что дальше делать, решили стоять на стоянке. И, о чудо, за нами вернулись. Дальше был аквапарк и все по программе.

* * *