Бесплатный фрагмент - Затмение. До и после. Тетрадь 26

Стихи о том, что автор видел, чувствовал и о чём думал до и после перестроечного времени.

Тетрадь 26

Выбор

Сборник

Глава 1

Музыкалка

В доме творчества юных

От ребят, как от галчат,

Шумно, словно в парке.

Но попробуй помолчать

Полчаса за партой.

В зале бабушки сидят,

Не мешаться чтобы.

Понимают — у внучат

Важная учёба.

Стало времени в обрез.

Не побыть на горке.

Ведь цветут не во дворе

Красные пятёрки.

И у каждого «сундук»

Пухнет от оценок.

Каждый доктор от наук

И маэстро сцены.

Не напрасно город ждёт

Главной перемены.

На глазах у всех растёт

Молодая смена.

Музыка

Сидят бабульки в коридоре.

Пасут великие таланты.

Чайковских — это с перебором.

Но в общем то без вариантов.

За дверью били барабаны.

В ушах трещали перепонки.

А где‐то шёпотом туманным

Вдруг обволакивало бронхи.

И месяц вновь улыбкой тонкой

Волшебных снов готов касаться.

Невестой сбудется девчонка.

А паренёк — её красавцем.

А между тем и чувства зрели,

И утончались перепонки.

Бабульки смирные сидели

С надеждой тихою в сторонке.

Но барабанные позывы

Не вдруг с томленьем по соседству

Будили отзвуком пугливым

Воспоминания из детства.

И утро было, и удод,

В лучах купаясь, чистил перья.

Но стук раздался у ворот,

Так вышло, фриц ошибся дверью.

Стук перешёл на счёт разрывов.

Но погреб всё‐таки не школа.

А как все ждали перерыва!

Но счастье выдалось не скоро.

Мрак наложил на солнце руки.

Но не убился дух сакральный.

И вот берут смешные внуки

Уроки в школе музыкальной.

Сидят бабульки в коридоре,

А в классах грезится талантам

Чайковский зал, пусть с перебором,

Но перебор — без вариантов.

А у бабулек вдруг с изнанки

Нет‐нет, да и кольнёт осколком

Полузабытый плач славянки.

Не забываемый нисколько.

Но и в минутном наважденье

Реальность выше валидола.

Берёт аккорды вдохновенья

Всем миром сложенная школа.

Скрипка

Скрипела скрипка. Точно не седло,

Которое Боярский обессмертил.

И если сердце болью не свело,

Такому сердцу, граждане, не верьте.

О, сколько надо струн перепилить,

Из‐под смычка чтоб выпорхнули звуки!

Так нужно ли и в чём седло винить

За скрип дверей в певучую науку?

Запела скрипка и сердца свело.

И звук потёк то грустно, то игриво.

Мелодия нашла своё седло

И наважденье распустило гриву.

Умолкла скрипка. Не сошла ль с ума?

Но нет! Разжались тёплые ладошки.

У папы руки сжались добела.

Завод закрыт. Сказали: на немножко.

Осень

Звучала музыка из класса фортепьяно.

А за окном скрывала осень слёзы.

Там клён высокий догорал багряно

И осыпалась белая берёза.

А по дорожке школы музыкальной,

Как будто в никуда и ни откуда

Несли в ладошках грех первоначальный

Пацан и девочка, рождающие чудо.

А за окном скрывала осень слёзы,

И клён багряный укрывал берёзу.

Но пела флейта и литавры били.

И по делам прохожие спешили.

Убить Баха

Антону, по случаю приобретения нового компьютера

От бабушки, дедушки, дяди

Прими пенсионную мелочь.

Компьютерный центр не глядя,

Можешь заказывать смело.

В сетях мировой паутины

Таится успех виртуальный

И нет ни малейшей причины

Не сделать его персональным.

Ты на электронном органе

Бабахнешь симфонию Баха.

Жюри поражённое станет

От восхищения ахать.

А бабушка. Дедушка. Дядя

По щедрому абонементу

Будут удваивать рады

Сердечные аплодисменты.

И будет бабуля молиться,

Чтобы на лавровой плахе

Продолжилась бы репетиция

По оглушению Баха.

Отец скажет веско: «Отлично!

Другие штурмуй номинации».

И только родная сестричка

Будет по‐прежнему драться.

18.06.2014 г.

Слышу

Элегия невпопад

Выхожу я утром рано

На балкон, как на крыльцо,

Мне за шторкою тумана

Смутно видится лицо.

Расплывающийся профиль

Ретуширует туман.

Подбородок. Губы. Брови.

Глаз не видно. Всё обман.

Всё в житейском океане

Устаканилось. Ушло.

Но опять в цветном тумане

Проявилось набело.

Время каплями стекало

По стеклу, как по лицу.

Но начало не мочало

Сказка двигалась к концу.

Пробежался по перрону.

Скрылся в прошлое вокзал.

Напрягаюсь на балконе.

Слышу! Слышу тормоза.

Глава 2

Мода

Разное

Ого! — ЕГЭ?

Давно ли фюрер на весь мир

Так унаваживал эфир:

Скотам славянского лица

Под знаком пули до конца

Знать запретить свой алфавит.

Там Рейху крах, там динамит.

Всем всё забыть. А кто так смел —

Через повешенье расстрел!

Давно ли так взаправду было?

Да вот оно, смердя, и всплыло.

Под юрисдикцией закона,

Словно клопы, полезли клоны

Давно растоптанных штандартов —

Теперь вот школьные стандарты.

Но есть в программе новизна.

Ведь выпускник обязан знать

Про туже альфу и омегу

Совсем не так, как Е. Онегин.

Не кое‐что, а ничего

Вождям ЕГЭ на торжество.

Так что пускай нетленный фюрер

В делах не халтурит,

А наградит «Крестом железным»

«Майн кампфу» преданно полезных.

А если что — то не ударит,

А по‐гестаповски одарит

За торможенье превосходства

Над непокорным русским скотством.

Вертикаль

Голова не болит, она кость.

Но кусает другая косность.

Косоглазый поплёлся вкось,

Посмотрел потому что косо.

А бывало и косоглазый

Не косился, косясь на Арбат.

От какой же такой заразы

Стал коситься великий примат?

Покосилась углами деревня.

Город в гильзах без пуль утонул.

И, косясь на макушки деревьев,

Кто‐то первым с тоскою взглянул.

Но взбираться не бросился Дарвин.

Самому ль себе наперекос?

А кто сверху косится — недаром

У того голова не подарок,

Но почти стопроцентная кость.

Имплантация

Так в чём же дело? Дело дрянь.

Все понимают, но молчат.

И те, кто отданы на дрань.

И те, кто предал Ильича.

А кожу с третьих так дерут,

Чтоб до кости, наверняка.

За дранку дорого дают.

Жируй, народ, живой пока!

Но знаменосцы кумача

Возмущены. Проводят съезды.

И с лоскутами у плеча

Штурмуют к выборам подъезды

Вот так вожди электората,

(А если нет, то, кто ещё же?)

Несут протестные плакаты,

Как имплантат, авось поможет.

Настой

Пальцы прибыли — не крыша.

Золотой песок иссяк.

Оказалась правда грыжей

Планам наперекосяк.

Повезло ли, нет ли рынку,

Но прожорливый дефолт

Опростал до дна корзинку,

Уминая смертный фонд.

Но смягчилась смерть. На кризис

Разменялась. В чём секрет?

Правит бал протестный вызов.

Только с буйных прока нет.

И режим, тряся сорочкой,

Банкам выделил на смерть,

Миллиардною примочкой

Успокаивая всех.

Озадачила ль? Насколько?

Та примочка? Что кривить?

Называется настойкой

Беспредела на крови.

Конец света

Про змейство подколодное

Глазам своим не верь.

Да, человек — животное,

Но чтобы зверем — зверь?

Ведь стала правдой мистика

И сжались кулаки.

У милого пушистика

Прорезались клыки.

Прошлась по сердцу ссадина.

Невиданная впредь.

«Убейте! Бейте гадину!».

И убивали ведь.

Кровавой непогодою

Пролезла в князи мразь.

И назвалась свободою,

В концлагерь обратясь.

Вопрос

Чем дальше трёп, тем больше слов.

Прожекты дело заменили.

Безверье стало ремеслом,

А в просветителях — темнилы.

Так что ни день — черней арапа.

И невдомёк по поясам

По часовым с утра на запад

Морское яблочко сплясать.

Да, обронённое в Цусиме