Ярость Севера

Предисловие

Эта лютая зима заставила жителей Йорвика забыть о свободном времени, пока женщины с детьми долбили лед у берегов залива в поисках улова, суровые мужчины севера рубили и без того скудный лес, непрерывно отапливая свои жилища. Вчера вечером я видел, как семья земледельца разделывала своего единственного коня, он получил сильные обморожения, провалившись под ледяную воду, и больше не мог ходить, зато теперь семья может прокормиться несколько недель. Маленькие дети не умрут с голода.

Дикий зверь мигрировал ближе к югу, охотники приносят все меньше и меньше добычи. В основном это горные олени и мелкая пушная живность. Ночью и днем, город охвачен глухими стуками, бородатые мужчины, уставшие и голодные, без устали машут топорами. Работают все, даже больной старик Хейдвальд пришел, чтобы помогать рубить бревна на части. Утром старик попал под несущееся с холма бревно. Его убило насмерть, а еще вчера он говорил о Богах и славных сражениях, о том, как было бы хорошо пасть в бою. Конунг Йорвика Ёдур, пообещал взять старика с собой в очередной набег, уже этой весной. Но вышеупомянутые Боги, решили посмеяться над несчастным старым Викингом, и просто прибили его бревном.

Суровая зима этого года только началась.

Глава 1 «Предзнаменование»

Двенадцать Драккаров с рваными парусами медленно идут к земле. На каждом из них сидят не больше десяти человек, которые вовсе и не похожи на людей, скорее призраки. Крепко ухватившись в весла, они качаются в такт волнам, при этом, не совершая никаких иных движений. Лишь изредка один из мужчин тяжело поднимает из-под ног пустую деревянную флягу, в которой нет ни капли воды. Он подносит ее ко рту, небрежно трясет и с противным гулом бросает обратно. В море не сильный, но жутко ледяной ветер. Он пронизывает тела мужчин даже через толстые шкуры, заставляя их дрожать и дергаться. То и дело на драккарах вспыхивают ссоры между викингами. Но воины быстро приходят в себя, и все заканчивается простым ворчанием.

— Паль! Паль! Когда уже мы доплывем до земли! Невыносимо просто!!!!

— Заткнись, ты здесь не один! — Резко оборвал его мужчина рядом.

Его глубоко посаженные глаза сверкнули яростью.

— А ты не указывай, что мне делать. Тебе то, явно не хочется возвращаться домой, к своей шлюхе жене! Рабыне, что ты позволил жить с тобой!!! Уверен, даже Боги смеются над тобой, тыкая в тебя своими пальцами! Хотя, что там, тебе-то уж точно никогда с ними не встретиться!

— Еще слово, Ниялль, и я выкину тебя за борт. — Тихо сказал собеседник и ногой подвинул к себе свой топор. — Я не стану терпеть оскорбления в адрес своей жены, а если желаешь поговорить о Богах, я дам тебе возможность встретиться с ними лично!

— Давай!!! Хватай топор, ублюдок! И попробуй ответить за свои слова! — с криками Ниялль вскочил с места и бросился на два шага назад от своего собеседника. Воины вокруг сразу оживились, те, кто спал, не поняв в чем дело, поднялись и уселись на корточки, подобрав под себя шкуры. Холодно.

Ниялль схватил тупой меч, бывший хозяин которого, Франкийский вельможа, хранил его лишь для красоты и никогда не задумывался о том, что клинок должен быть заточен. Рукоять меча была украшена непонятными камнями разных цветов, а серебряная гарда в форме змеи почернела от времени. Франкийцу Ниялль пробил топором череп прежде, чем тот успел выйти из своего дома в Англии, где он занимался торговлей, привозя из Франкии глиняную посуду. В его доме он и обнаружил этот клинок, который решил забрать с собой. Среди своих Ниялль слыл редкостной скотиной, вор и убийца, с жаждой наживы. Если бы ему предложили убить своего брата взамен горсти серебра, он непременно взял бы деньги. Но и без Ниялля в набеги ходить особо никто не рвется, этот безумец нагоняет страх на жителей Франкийских и Английских земель, именно благодаря ему, слухи о безжалостных северянах и расходятся по земле. К тому же Ниялль здорово бодрит воинов перед боем, смотря на него, невольно заряжаешься жаждой к убийствам и страх, который свойственен всем без исключения, отступает на задний план. И это нельзя не ценить.

Собеседник Ниялля, мужчина тридцати лет, был не особо высокого роста, чуть ниже своих собратьев. Его семья перебралась в Йорвик, когда он был еще совсем мал. Тогда, они еще были полной семьей: отец занимался кузнечным делом, мать возила на продажу вышивку и ткани, а он и младшая сестренка следили дома за хозяйством. Отец нарек мальчика Хакон, что переводится как «Высокого происхождения», так как всегда мечтал о славе и считал, что его Род самый важный среди иных. Своего сына он воспитывал жестко, за малейшую провинность привязывал ногами к лошади и водил ту по двору, а если мальчик терпел эти испытания, отец отпускал, поводья и лошадь галопом скакала по огражденному участку. После таких издевательств Хакон был весь в синяках и ушибах, много дней он не мог нормально ходить и двигаться. Но наказания продолжались без остановок, пока однажды, отец не ушел в набег на Англию. Вся семья провожала его в это путешествие, сам же он мечтал о больших богатствах. Но драккары пропали где-то на полпути, и никто более не знал, что сталось с ними, пока однажды на берегу залива не нашли тела викингов. Среди тел был и отец Хакона, которого впоследствии предали огню.

— Сегодня ты умрешь и не видать тебе Вальхаллы, потому что ты покинешь этот свет как свинья, — Хакон выпрямился во весь рост и, несмотря на сильные волны, крепко стоял на ногах.

В руках он держал топор, глаза выражали готовность ринуться в бой.

— Это мы еще посмотрим, — выкрикнул Ниялль и только попытался броситься на своего врага, как огромный мужчина схватил его сзади и швырнул в ледяную морскую воду.

Так же быстро он схватил запасное весло и с размаху врезал им по голове второму задире. Хакон камнем слетел в море, и вода вокруг него окрасилась в алый цвет.

— Что расселись? — крикнул он остальным воинам, — а ну быстро втащить их обратно на драккар и привести в чувства!

Незамедлительно несколько сильных мужчин схватили веревку с сетью и кинули следом за Хаконом и Нияллем, через несколько минут они уже лежали на палубе мокрые и нахлебавшиеся соленой воды. У Хакона под глазом образовался открытый рваный шрам, откуда обильно струилась кровь. Последствие удара веслом.

Того, кто прервал разыгравшийся спектакль, звали Паль, тот самый, которому кричал Ниялль перед тем, как Хакон решил вставить свое слово. Паль — сын Конунга Ёдура, что сейчас в Йорвике справляется с небывалыми холодами. Ёдур отправил своего сына в набег на города Франкии, с надеждой, что его сын привезет победу и сокровища. Но Паль не смог оправдать ожидания отца, их отряд разбили, половину драккаров сожгли. Все что везут они домой, это немного награбленного и десятки раненых Воинов, остальные остались лежать вечным сном где-то на Английском побережье. Именно там их встретила хорошо подготовленная армия короля.

— Переодеть их в сухое! Ублюдки, в следующий раз я оставлю вас подыхать в море! — Паль грозно посмотрел на дрожащих от ледяной воды мужчин, — Вы что, смерти желаете, глупцы? Так дотерпите до земли! И Вас обоих ждет суд, сразу же по прибытии!!! — он в ярости метнул топор в корму драккара, но тот не захотел повиноваться и его жадно поглотили морские волны.

— Это плохой знак…. Плохой! — шепча себе под нос, Паль уселся в конец судна и внимательно стал всматриваться вдаль.

На судне стало тихо, все разбрелись по местам и взялись за весла… Завтра их ждет дом, семьи и горячий обед.

Глава 2 «Астрид»

Кто знал, что девятнадцатилетняя девушка, дочь самого известного Воина среди северян, однажды станет рабыней. Ее отец, Сокнхейд, был ярлом и прославил свое имя настоящими событиями! Невозможно не отметить тот факт, что именно Сокнхейд был первым Воином, который ступил на Франкийскую землю и тогда, еще молодой и горячий, он вел за собой целое войско Викингов. Его отряд бороздил моря под черными парусами, даже свои драккары он велел выкрашивать в черный цвет, дерево специально морили травами и огнем, чтобы каждое судно сливалось с темнотой. А каждого воина он лично подбирал по росту да сулил им большую плату за их верность и отвагу в битвах. Эти обещания и принесли ему смерть. Однажды, когда отряд возвращался с очередного набега, Сокнхейд велел сгрузить все награбленное на отдельное судно, но в пути они попали в сильный шторм и судно под грузом тяжелых монет пошло ко дну. Это вывело из себя некоторых воинов, которые устроили серьезную потасовку, обвиняя Сокнхейда в том, что это был его приказ, сгрузить все на отдельный драккар. В результате один из верных ему викингов, бросился, защищать своего ярла и это привело к тому, что воины просто перебили друг друга. Сокнхейд получил смертельную рану в грудь и впоследствии скончался. По прибытию домой, ярлство занял заклятый враг Сокнхейда, который тут же велел казнить всех верных воинов бывшего ярла, а его жену и дочь закопать заживо. Но двое викингов, которым велели исполнить волю нового вождя, решили получить награду за женщину и девочку, они клеймили их и продали в рабство, в город Йорвик. Вскоре женщина умерла от постоянных изнасилований, а дочь Сокнхейда осталась работать в качестве служанки при конунге Ёдуре. К счастью конунг был строг к любому насилию и не обременял девушку тяжелой работой. Ее звали Астрид Рыжеволосая.

В эти холода, люди замерзают прямо у костра. Еды и тепла не хватает даже детям, и с каждым днем ситуация становится все хуже. Для экономии дров, людей не сжигают на кострах как это принято делать, а складируют в отдельно выстроенном из камня домике, чтобы придать огню когда ситуация изменится! Такова была воля конунга. Город ждет возвращения отряда с надеждой, что они привезут много шкур и добытых сокровищ, на которые по крайней мере можно будет обмениваться с соседними городами, хотя и там ситуация не лучше! И все-таки почти все сильные мужчины ушли в набег и должны скоро вернуться, тогда они точно помогут справиться с внезапной бедой: эти морозы только начались, а ресурсы и силы города уже на исходе.

— Астрид, хватит глазеть на свиней! Корми и бегом в дом! — пытаясь казаться грозной, закричала старшая по кухне. — А ну бегом сюда я сказала!!!

— Слушаюсь, Адала, еще момент. — Астрид быстро покормила свиней и помчалась на кухню.

Из-за этих холодов, загон для свиней пришлось сделать прямо дома, а лютый мороз не давал вони проходить в остальные комнаты.

— Я все сделала, и мне, наверное, показалось, но там мертвый поросенок! Его затоптали, я побоялась сама трогать.

— А ты ничего сама не можешь! Опять поросенок?! — вскричала Адала, и, бросив дела, пошла к свиньям. — Астрид, неси сюда тряпку и воду!

— Несу!!! — быстро, как только можно, Астрид налила воды и схватила тряпку.

Адала аккуратно достала мертвого поросенка, обмыла его тщательно и велела отнести на кухню. — Сегодня приготовим! Больше все равно есть нечего. Астрид стало так жалко поросенка и себя, и город, и все, что творится вокруг… Слезы сами накатывали на глаза.

Она отвернулась от Адалы, чтобы не заплакать, и быстро пошла на кухню.

— Отруби ему копытца и голову! Выпотроши и положи на пень, что стоит у печи! Дальше я сама сде… — но Астрид сделала вид, что не слышит ее, и, схватив потертую шкуру, выбежала на улицу. Куда угодно — только подальше отсюда.

Сразу за Йорвиком, на самом берегу залива, возвышаются острые скалы, на вершине которых находятся сигнальные огни для драккаров. Считается, что Локки, Бог хитрости и обмана, специально нагоняет едкий туман к берегам залива, чтобы уставшие мужчины на своих кораблях, возвращавшиеся с тяжелых набегов, разбивались об скалы, не видя берега. К сведению, туман стоит у берегов почти всегда, поэтому по приказу Конунга Ёдура было решено возвести на скалах сигнальные огни. Когда драккары подходят к земле, славные викинги, что есть сил, трубят в рог, тем временем на скалах местные жители разжигают костры! Это позволяет избежать кораблекрушения и сохранить жизни воинам, которых с каждым годом итак становится все меньше. Астрид Рыжеволосая отправилась на вершину одной из скал, чтобы в уединении собраться с мыслями. Именно под этой скалой, что в народе зовется «Фарбаути», в честь отца лживого Локки, погибло наибольшее количество мужчин, которые так и не увидели родной земли.

Вечно зеленый мох на вершине скалы покрылся льдом. Когда наступаешь на него, он с треском ломается под ногами. В этот день солнце светит ярко и приятно согревает обветренное лицо, несмотря на лютые морозы, там внизу. Астрид села на большой выступ, на самом краю скалы. Еще шаг — и полет в пропасть. Под скалой с воем набрасываются лихие волны, их слышно, но не видно. Туман стоит такой, что создается ощущение, будто сидишь на краю вселенной, под облаками. Если представить себе эту картину, можно почувствовать себя Богом и Астрид стала размышлять о том, почему эта скала названа именно в честь отца Локки. Сидел ли он здесь, так же как и она, греясь под лучами северного солнца? Может он пел песни ночью у костра или смотрел вдаль, в попытках увидеть несущиеся к берегам корабли? Ей было искренне любопытно узнать, как он выглядит. Она легла на теплый камень, свесив ноги со скалы, и закрыла глаза. Сон пришел внезапно, пока сильный ледяной ветер покрывал волосы инеем, а солнце нежно целовало губы. Ей снилось детство, легкость и беззаботная жизнь в кругу семьи. За что умер отец? За имя в легенде? Почему так жестоко погибла мать, под насилиями жестоких мужчин? И что теперь ждет ее, Астрид Рыжеволосую, с клеймом рабыни на левом плече? Во сне ей страшно захотелось никогда не просыпаться, просто умереть здесь от сильного холода.

— Входим в туман! Ниялль, труби в рог!!! — закричал Паль, сын конунга Ёдура. — А Вы вставайте, подъем я сказал!!! — он пнул что есть сил спящих мужчин! — А ну взяться за весла! Дом рядом.

Воины вскочили так быстро, как это только возможно, словно на них обрушилась войско врага, некоторые в панике похватали топоры, не поняв, что случилось. Ниялль забрался в носовую часть драккара, поднялся как можно выше, выпрямив спину, и, что есть силы, затрубил в рог. Весь залив, окруженный тугими скалами, наполнился глухим воем. Мгновенно, словно по цепной реакции, все мужчины на других драккарах закричали, что есть силы и стали бить топорами по своим щитам. Это было необходимо, для того, чтобы отпугнуть злых духов, что прислуживают Богу Локки.

— Почему не зажигают костры? Паль, как далеко скалы? — прокричал один из воинов, пытаясь перекричать стоявший шум. — Мы разобьемся!!!

— Успокойся, сейчас зажгут, — ответил ему другой мужчина, стоявший рядом.

— А ну оба заткнулись! Или сейчас обоих скину в воду, — Паль грозно посмотрел на воинов и закричал, что есть сил, — А ну стучите в щиты, ублюдки!!! Всем головы проломлю! Стучите!!!

Реакция не заставила себя ждать и мужики, знающие, что слова предводителя правдивы, а дом там близко и куда лучше пить вечером хмельной мед, чем плавать брюхом к верху с проломленной головой, принялись с небывалым задором стучать в свои щиты. Драккары медленно идут к земле.

Астрид Рыжеволосая резко вырвалась из сна от шума. Она попыталась вскочить на ноги, но они безвольно болтались над обрывом и Астрид чуть было не слетела вниз. В последний момент она успела ухватиться за единственный куст, что пророс в скале. Ей пришлось вырвать его с корнем, но при этом он спас ей жизнь. Встав на ноги, Астрид посмотрела в туман у залива, там были слышны крики и глухой вопль бычьего рога.

— Костры… — Астрид не знала, что делать. Никто не зажигал сигнальные огни, а драккары неминуемо шли на смертный бой с серыми скалами. — Эээээээй! — попыталась кричать девушка, но ее крик мягко тонул, не дойдя и до середины скалы, где волны с ревом точили молчаливые камни.

Астрид бегом рванулась к месту, где должен был быть костер, но там не было ничего кроме пары палок и множества следов. Люди, обреченные на сильные холода, забрались сюда и забрали дрова, которые предназначались для костров. Драккары может быть и миновали бы опасность, если бы знали о том, что весь берег скован толстым слоем льда, который невозможно заметить в этом тумане. Холод и туман — это что-то несовместимое, и все-таки обстоятельства были именно таковы, словно действительно Бог хитрости и обмана, лживый ублюдок Локки, хотел посмеяться, над уставшими и раненными воинами, разбив их об скалы и льды.

Астрид не знала, что делать, а корабли внизу полностью скрылись в тумане. Мужчины замолкли, замолк и рог. Теперь они все просто застыли. Видя опасность и отсутствие костров, каждый из них понимал, что неизбежность уже впереди.

— Ниялль, ко мне! — Паль махнул рукой по привычке, но в тумане нельзя было различить ничего. Словно стоишь один среди белого безмолвия. — Ниялль! Кому говорю, тащи свою задницу сюда! Да осторожнее, не упади в воду…

— Куда идти то? Я себя то не вижу!

— На голос иди, ползи если нужно! Быстро! — Паль на мгновение задумался, ему показалось, что его голос отразил страх и рассеянность. Если он хоть на миг проявит слабость к своим воинам, его перестанут уважать и бояться. А это принесет лишь плоды неповиновения и сговоров со стороны викингов. — Быстро ко мне, ублюдок!!! Под суд пойдешь и не видать тебе вальгаллы!!! — закричал он еще с большей яростью, чтобы заглушить нахлынувшие мысли сомнений.

— Человек за бортом! — закричал один из мужчин на драккаре! — Ниялль за бортом! Ничего не вижу, где он! Где!

— Ааааааа, сукин сын! Точно в прорубь его мать родила! — Паль схватил тяжелую морскую сеть, привязал к ней один конец крепкой веревки и, что есть сил, бросил на шум бултыхания в воде. Веревка тут же натянулась до упора, и Паль закричал как можно громче, — Тяните! Взяли, быстро, вытаскивайте же его! — несколько крепких мужчин схватили веревку и затащили Ниялля на драккар.

И в этот момент, судно с треском ударилось об лед, накренилось и плавно стало погружаться на дно залива. Все викинги в панике попрыгали в воду, все произошло настолько быстро, что никто ничего не успел понять. Выхватив топоры, мужчины стали вбивать их в лед, чтобы удержаться и не утонуть вместе с судном. Драккары, шедшие позади, с ревом набрасывались на тонущее судно, давя людей и рушась, клонились боками. Некоторые драккары умудрились наскочить на лед и проехать по нему еще несколько метров, прежде чем затормозить и рухнуть на бок.

Астрид Рыжеволосая, что есть сил, побежала в город. От жуткого холода глаза застилали слезы. Несколько раз девушка спотыкалась и падала, получая ушибы, но, словно не обращая на это никакого внимания, она поднималась и бежала дальше. Тем временем, город Йорвик напоминает побоище. Все местные жители суетливо носятся по улицам. Старики, некогда молодые и отважные Воины, усердно ломают палки на дрова возле своих жилищ. Топоры звонко брякают во всех уголках Йорвика.

— Корабли! Там… — Астрид пытается кричать со всех сил, но из-за сильного переохлаждения и нехватки воздуха, ее крики больше были похожи на непонятное бормотание, — Люди! Люди! Там корабли! Погибель… Они идут на погибель!!! — Видя безответную реакцию жителей, девушка побежала к дому Конунга Ёдура.

Она вбежала в него, как сумасшедшая, сбив с ног стражника, который прислонившись к порогу, пытался задремать. Пробежав центральный зал, Астрид Рыжеволосая ветром залетела в покои вождя.

— Мой хозяин… Вождь, выслушайте меня!

Конунг Ёдур от неожиданности обжег свою руку. В тот момент он занимался малым кузнечным делом в своей спальне, делая украшение для супруги, которая вот-вот должна была возвратиться с гостей.

— Рабыня? — он удивленно сделал шаг в сторону Астрид. — Рабыня… в моей спальне? Что ты здесь забыла? Разве у тебя нет работы?

— Мой вождь…. Я была на холме, там корабли! Я видела, как драккары зашли в туман и никто не зажег костров. Дрова. Их там нет!

— Вон отсюда! Вооон!!!! — непонятно почему, Конунг в ярости метнул в девушку тяжелый кусок дерева. — Вон отсюда!

Но Астрид уже ничего не слышала. Ее голова сильно закружилась от переохлаждения, ноги, затряслись под тяжелым телом, и она с грохотом упала на пол, без сознания.

Глава 3 «Кровь и лед»

— Паль, вставай! — здоровенный мужчина от души бил по щекам сына Конунга, — Вставай, замерзнешь!

Паль открыл глаза. Вокруг него, находилось не больше пятнадцати человек, некоторые тряслись от холода так сильно, словно их непрерывно било молнией.

— Что случилось?

— Все драккары до одного ушли под лед, один плавает вооон там к верху дном, — Ниялль показал рукой куда-то вдаль, — Что до воинов, все они ушли под воду, следом за драккарами, кормить рыб. Рыжего мы достали прямо из-под льда, еле успели, били лед топорами так, что льдина, честное слово, покраснела от нашего натиска! Я сам лично вытащил его за длинные рыжие волосы, вот! Смотри! — и Ниялль протянул к лицу Паля свои громадные ладони.

— Почему ты сухой? Я же тебя из воды достал! И я… на мне не моя одежда!

— Пришлось снять с мертвецов, некоторые прыгали на лед сами, и остались сухими!

— На лед? Как это они стали мертвецами? — Паль с недоверием посмотрел на своего собеседника, — это твоих рук дело? Ты убил наших воинов ради спасения своей шкуры?!

— Так ведь… и тебя же я спас! И мужики… я даже Хакона одел и привел в чувства, потому, что он отличный воин, и я хочу убить его по-честному в поединке! До берега сквозь туман нам идти неведомо сколько, если бы я не убил пару мужиков, мы бы все погибли.

Паль встал на ноги. Удивительно, но он совершенно не чувствовал холода и быть честным, ощущал себя предельно ясно. Паль сделал шаг вперед и воины расступились перед ним, он подобрал свой топор со льда, и, наклонившись, увидел, что весь лед и даже место на котором он только что лежал, окрашены в красный цвет. Все вокруг было в крови. Пройдя еще несколько шагов, Паль отметил не меньше тридцати трупов, все кто бился рядом с ним за идеи северян, верные ему друзья и товарищи, все они лежали вечным сном на льдинах. Паль оглянулся и посмотрел на тех, кто остался. В голове мелькнула мысль, что каждый из них приверженец Ниялля. Даже Хакон, с которым Ниялль сцепился в море, стоял теперь за его спиной, и с ненавистью смотрел на предводителя. Да что там, каждый, из выживших, глядел на него как на врага.

— Ублюдки! Что встали? Все под суд пойдете! Кто бился со своими, поднять руки? — все воины как один подняли руки вверх, при этом, не выпуская их них топоров.

Каждый из мужчин смотрел на Паля, сверкая взглядом. Их одежда в крови, которая замерзла и покрылась инеем. От них разит смертью и яростью. А он, предводитель, которому они должны подчиняться, стоит один и словно нет никого вокруг, кто поддержал бы его в этот момент. Ни единого верного воина.

— Ниялль, иди сюда! Нужно поговорить… — Паль содрогнулся в голосе и Ниялль это почувствовал.

— А почему бы тебе не сказать, что ты хочешь, нам всем? Мы же вместе! Говори, здесь нет чужих! — Ниялль с ухмылкой посмотрел на своего предводителя и вызывающе плюнул ему в ноги.

Этот знак высказывал полное неуважение к Палю, как к сыну Конунга Ёдура, к тому же унижал его перед стоявшими рядом воинами. Каждый из них понимал ситуацию и явно поддерживал Ниялля. От смерти Паля спасало только его имя и статус. Один неверный шаг и он падет с пробитой головой, даже не узнав, кто из мужчин пробил ее своим топором.

— Вы все! Каждый из Вас, слушайте меня, иначе, по возвращении домой, я всех отдам под суд и Вам никогда не увидеть Вальгаллы, не пировать с Одином! Я обещаю каждому позорную смерть от руки раба, а ваши кости будут обгладывать псы! Я ВАС ВСЕХ СВИНЬЯМ СКОРМЛЮ, ублюдки!!!!! Хакон, шаг вперед! КО МНЕ!!!! — но в ответ полное молчанье. Лишь злые взгляды со стороны мужчин. — Хакон! Ты же любишь свою жену?

В ответ тот вышел из-за спины Ниялля, который попытался одернуть его, но Хакон уверенно шел к предводителю. На ходу он отбросил свой топор в сторону и, увеличив темп, улыбнулся во весь рот «Н-н-наа», здоровый кулак прилетел Палю прямо промеж глаз. Не успел тот посмотреть на обидчика, как второй удар пришелся в висок и Паль грохнулся на лед.

— Веслом?! Меня!!! Думаешь это весело??? Называешь нас ублюдками, а ты кто?! Дерьмо! — Хакон с отвращением плюнул в лицо обмякшему предводителю, который без сознания лежал на льду. Взяв топор Паля, Хакон размахнулся и выкинул его в море. — Пошел ты! Пошел ты и твой Род!!!

— Хакон! Хватит… — выкрикнул Ниялль, — Оставь его! Нам нужно идти!

— Мы его бросим здесь? Убить его нужно! Если эта псина доберется до города, мы не жильцы!

— Скиньте его в море! Он захлебнется! Только не бей, если его найдут с проломленной от топора головой, тогда мы точно не жильцы… Уж поверь! Давайте же! В море его!

Хакон и еще один здоровенный северянин схватили Паля за ноги и поволокли к воде. Когда северянин хотел было выбросить Паля в воду, Хакон одернул его.

— Постой!

— Что такое? — спросил удивленно мужчина. Но Хакон, молча, выхватил свой топор и обратной тупой стороной, что есть сил, ударил им предводителя по голове.

— Теперь выбрасываем! И молчи у меня, если тебе жизнь дорога! — сказал сквозь ухмылку Хакон и мужчины спустили тело Паля в море.

Они схватили свои топоры и бегом побежали за отрядом, который двигался к скалам. Туман уже почти рассеялся, вдали виднелись острые камни берега.

— К темну будем дома! Ну и морозы здесь. Почему замерз залив? Никогда такого не было… в это время… странно! — бормотал про себя Ниялль. Он уверенно шел впереди отряда и все время, что-то бурчал себе под нос. — Когда прибудем в город, помните, что мы, те, кто выжил! Всех остальных забрал Локи, этот лживый Бог загнал нас в ловушку! — мужчины, молча, кивнули головами в знак подтверждения истории, — Правда хорошо, когда все можно спихнуть на Богов, не так ли, Хакон? — Ниялль сверкнул взглядом и прибавил шагу, — Ну и холодище!!!

Отряд продвигается к берегу. Уже через пару часов начнет смеркаться, нужно успеть дотемна выйти к городу. Идти еще долго, тяжелый северный ветер сбивает с ног, бороды воинов обросли крепким льдом. Мороз жжет лица и руки.

Астрид проснулась в мягкой постели из соломы прошедшего лета. Рядом с ней была Адала, старшая по кухне, она спала, сидя на лавке, прислонившись телом к двери. В комнате пахнет жженой шерстью и омерзительно смердит свиньями. Значит Астрид в доме, там, где ей велено работать и жить. Тут они следят за скотиной, готовят обед рабам и спят.

— Адала… Адала! — Астрид тихо толкнула Адалу рукой.

— Ты уже проснулась? Как себя чувствуешь? — Адала вскочила на ноги и засуетилась, так, словно не она была старшей по кухне, а ее собеседница.

— Эй! Ты чего, все хорошо! Я чувствую себя нормально. Что случилось? Ничего не помню.

— Ты потеряла сознание. Говорят, ты прибежала к нашему вождю и сообщила о кораблях, которые шли к берегу. Сегодня состоится суд, они считают, что ты украла дрова с вершин и этим обрекла возвращавшихся с моря воинов на смерть. Конунг Ёдур, говорит, что им там не выжить. Толстый слой льда нельзя заметить, драккары разобьются и пойдут ко дну.

— Но я не воровала дров, Адала… ты же знаешь! Я бы никогда…. И почему они так считают??! А драккары… к ним отправили подмогу?? Кто-то спешит им на помощь?

— Нет. Конунг сказал, что у нас нет свободных рук, чтобы пойти искать людей, которые итак обречены на погибель. Даже сына своего бросил там. Ты же знаешь? Паль, сын Ёдура… Он ведет корабли из Англии!

— Подожди… Меня будут судить? Сегодня? — Астрид словно вспомнила слова Адалы и ее сильно затрясло от страха, — Но почему? Мне страшно. Адала… Мне так страшно!

— Мне сказали стеречь тебя. Скоро за тобой придут.

— Помоги мне, — Астрид заплакала и, ей показалось, что ее обязательно убьют.

— Я не могу… Если я отпущу тебя, то на суд вместо тебя пойду я. А у меня дети!

— Пожалуйста, — но Астрид не успела договорить, в комнату вошел здоровенный мужчина из личного окружения конунга.

— Астрид, кто из вас? — он тяжело посмотрел на девушек и положил руку на голову Адалы, — Ты Астрид? А?

Адала по непонятным причинам кивнула головой и со страхом подмигнула Астрид. Мужчина взял ее за волосы и, намотав на руку, потащил несчастную на улицу. Оставшись одна в комнате, Астрид поняла, что старшая по кухне спасла ей жизнь и быстро вскочила на ноги. Накинув на себя шкуру, она достала из-под сена, большой старый нож, которым раньше, еще задолго до появления девушки на свет, жившие здесь рабы убивали свиней. Спрятав его в кусок сыромятной кожи, Астрид выбежала на мороз. Людей на улице было много, и никто не обратил внимания на беглянку. Девушка быстро миновала центральную улицу, проходя мимо стражи у въезда в город, она накинула на голову меховой капюшон и спокойно вышла из врат. Дорога из города ведет прямо, но если повернуть сразу за воротами налево, то можно выйти на тропу, которая ведет к заброшенным пастбищам. Оттуда же можно выйти к открытому заливу. Место специально строили именно здесь, викинги угоняют скот на вершины, где можно спрятать его от врагов и наблюдать за подходами со всех сторон. Пастбища имеют не только практическое, но и стратегическое значение.

Астрид Рыжеволосая, пытаясь сохранять спокойствие, направляется в горы. Сильный ветер хлещет кусками льда по лицу. Еще немного и можно укрыться в одном из домиков на заброшенном пастбище. Страх и растерянность путают сознание, все не может быть реальностью… «Это сон… Это просто сон» — мелькает в голове у девушки. Что привело ее сюда? Роковой случай или судьба? Неизбежность… Кровь и лед.

Глава 4 «Ложь»

— Мой вождь… Астрид Рыжеволосая, доставил на суд как ты и приказал.

Мужчина бросил к ногам Конунга Адалу. Ее волосы были сильно взъерошены, лицо покраснело от лютого мороза. Адала посмотрела на Ёдура с небывалым страхом и сильно зарыдала, пытаясь спрятать лицо от нахлынувших слез в грязные ладони.

— Астрид? Я велел привести ко мне рабыню с клеймом, а ты кого привел?

— Но, вождь…

— Тебе же велели стеречь рабыню, ту… Астрид! Почему этот горный козел привел тебя, а не ее? Может я похож на козла? — обратился Ёдур к Адале и подставил руки к своей голове, изображая рога. Он стал подпрыгивать с ноги на ногу, будто он и правда горный козел, который усердно бежит по камням.

— Ты! — конунг снова обратился к мужчине, — Ты! Я похож на козла?

— Нет, мой вождь. Не похож. Прости, я не понимаю. Что я сделал не так? — воин стал дрожать в голосе, понимая серьезность ситуации, и нервно затеребил свой пояс, который перетягивает толстую медвежью шкуру на могучем торсе викинга. — Ты велел мне привести девушку, я и привел! «Я спросил кто из них Астрид, эта, — мужчина указал пальцем на Адалу», — сказала, что это она! В том нет моей вины.

— Это правда? Ты соврала ему? — Ёдур сел на сухой пень, украшенный рисунками, и, пристально уставился на Адалу. — Ты соврала моему человеку?

— Нет… Вождь… Господин! Я бы никогда. Как мне и велели, я следила за Астрид. Когда вошел этот мужчина он без разбору схватил меня, не задав вопроса, и повел к тебе. Вот, все волосы вырвал, пока тащил! Я так испугалась, так испугалась….

— Но, вождь… — от удивления у воина глаза выступили высоко из-под грозного лба. Он попытался сказать еще, что-то, но конунг прервал его.

— Молчать! Кому же я должен поверить? Мужчине, который не может выполнить простого поручения своего конунга или шлюхе-рабыне, что мнит себя одной из наших? Торгисл! Взять этих свиней! — Ёдур махнул рукой в сторону уличной двери и оттуда в жилище ворвались двое огромных викингов.

Это родные племянники Ёдура: Торгисл и Торвар. Брат Ёдура, Торстейн пал в бою вместе со своей женой много лет назад оставив двух маленьких сыновей. Ёдур забрал их к себе и вырастил из них настоящих убийц, воспитывая в жестких условиях, для себя. По сути, они выросли рабами, которым Ёдур мог доверить свою жизнь. Глупые, но безумно жестокие. Даже родной сын конунга, Паль, не был настолько жестоким как они, пусть и рос рядом. Годы шли, братья выросли настоящими богатырями. Их тела покрылись сплошными шрамами, лица с годами превратились в некое подобие мифических великанов, а притом, что их рост был выше остальных, они нагоняли страху даже на свое ближнее окружение. Это очень радовало Ёдура, его родной сын отошел на задний план, конунг все свое внимание и любовь отдает только этим двум монстрам. Они казнят, рубят, делают всю грязную работу. Однажды Ёдура пытались убить несколько человек, которые пролезли в его жилище глухой ночью. Один из них схватил топор и начал усердно колошматить постель конунга, но тот знал, что на него ведется охота и потому, вместо Ёдура, в темноте, у постели, ночи напролет стояли Торгисл и Торвар. Несколько человек стояли позади того, кто усердно бил пустую постель вождя. Никто не понимал, что происходит, пока из мрака не появились злобные лица с ужасающими улыбками. Братья вырубили мужиков и, вытащив на улицу, рубили их там несколько дней подряд, по кусочкам, выставив это на всеобщее обозрение местных жителей. С тех пор никто даже думать не смел о том, чтобы отобрать у Ёдура его власть.

— Торгисл, взять этих двух свиней и отнести к камню! Торвар — собирай людей, сегодня будет зрелище!

— Нет… нет… прошу вас! Мой вождь… Хозяин! — Адала попыталась подскочить к конунгу, но Торгисл размахнулся и врезал ей рукоятью топора по голове. Адала рухнула на пол и завыла от боли.

— Заткните эту шлюху! — Ёдур омерзительно посмотрел на своих громил.

Торвар сделал шаг к девушке и со всех сил ударил ее головой об пол. Адала потеряла сознание. Он сгрузил ее на плечо и понес на улицу. Торгисл тем временем связал руки мужчине и вывел его вслед за братом.

— Торвар! Скинь ее у камня и людей зови, — крикнул им в след Ёдур и спокойно отправился на кухню. — Принести мне еды! И меда не жалеть! Надо перекусить….

Морозы начали сбавлять свой ход. Все чаще и чаще солнце выходит на небо, согревая уставшую землю. Отряд, во главе с Нияллем, уже почти добрался до города, им пришлось остаться на ночь в пути из-за плохой видимости. Воины разместились вплотную у костра в гроте скалы. Наутро отряд двинулся дальше и уже спустя несколько часов на горизонте показался город. Им пришлось сделать большую дугу вокруг залива, чтобы выйти к поселению. Впереди отряда идет Ниялль, сразу за ним с улыбкой во весь беззубый рот плетется Хакон и уже после него, в разброс, остальные мужчины. Несмотря на голодные желудки и промерзшие ноги, все воины с хорошим настроением. Предвкушая будущее застолье, женщин и постель.

— А ну, мужики! Давайте-ка песню, пока до дома не добрались! Хакон, запеееевай! — Ниялль улыбнулся и посмотрел за плечо! — Ну же!

Хакон достал бычий рог, что висел у него на боку, приставил его к сухим губам и выпустил в него весь воздух из своих легких! Глухой гул наполнил скалы воинственным кличем и Хакон запел :

«Там за северной страной,

Далекой нашей страной —

Живут Боги! Боги!»

И тут же все мужчины, в один голос, подхватили песню:

«А мы отважны и сильны!

С Богами на драккарах мы —

Несемся в бой! В смертельный бой!»

Хакон снова затрубил в рог и сразу после, когда гул от рога еще не утих, Ниялль не запел, а громко прокричал продолжение песни:

«Там за северной страной

Буду спать с чужой женой!

Буду красть и убивать —

Мне на совесть наплевать!»

Все мужики хором засмеялись и скалы наполнились смехом, который скользнул проворно по горам и умчался вдаль! Солнце скатилось ближе к закату, облака стали алыми, словно кровь разлилась по снегу.

— Смотри, Ниялль! Никак солнце по убитым плачет? — один из мужчин прищурясь посмотрел на закат и ухмыльнулся. — А ведь этим ублюдкам давно пора было получить по заслугам? И этот… Паль… Дрянь! Поделом же ему!

Ниялль остановился, подняв ладонь вверх, и резко обернулся к говорившему.

— Повтори… — все мужчины от его взгляда опустили глаза к земле

Тот воин, который только что говорил, посмотрел на Ниялля большими голубыми глазами и, не поняв, почему сейчас тот смотрит на него как на покойника, попытался оправдаться.

— Ниялль… Да я же просто! Я… Это… Мы же все правильно сделали!

Ниялль выхватил свой топор и без малейшего сомнения пробил воину грудь так, что из пробитых ребер осталось торчать одно топорище. Мужчина отлетел назад и словно мешок с овсом упал на острые камни.

— Кто еще хочет поговорить о том, что было? Может ты? — Ниялль подошел вплотную к здоровенному викингу, который был на голову выше него самого. — Ты… Есть желание поговорить о том, что случилось? Давай же… Шепни мне на ушко… Не стесняйся!

Викинг сделал шаг назад и опустил голову. Все стояли в полной тишине. Слышно было только, как кровь хлещет из груди убитого мужчины.

— Отлично! — Ниялль улыбнулся и как ни в чем небывало пошел дальше! — за мной мужики! Дом рядом! Кто там последний? Вы двое! Выбросьте убитого со скалы, закидайте камнями и за мной! Песню споем? Нет?

Отряд явно не хотел петь. Все просто, молча, шли за Нияллем. Даже Хакон, тот, кто был готов биться с ним на судне, теперь, молча с презрением и страхом, плелся позади.

У камня, где казнят провинившихся, к одному столбу, вывернув руки, привязали Адалу и воина. Обоих ждет суд. Не меньше пяти сотен местных жителей стянулись поглазеть на это зрелище. Холод отступил и на улице вполне можно находиться даже ребятне.

— Все замолчите! Конунг Ёдур скажет слово обвиняемым! — закричал хиленький прислужник дома вождя.

Мгновенно народ замолк и люди уставились на конунга. Тот вышел из своего дома в искусно выделанной волчьей шкуре и медленно прошелся к обвиняемым. По правилам проведения судов, он обязан высказать обвинения и опросить свидетелей. Но Ёдур нервно прошелся туда-сюда и зашел обратно в свой дом, за его спиной как послушные псы следовали братья Торгисл и Торвар. Люди, не поняв, что происходит стали перешептываться.

— А суд? — крикнул вслед конунгу один из местных стариков. — Суд то будет??

Конунг обернулся, плюнул перед людьми и удалился. Через пять минут оттуда вышел все тот же хиленький прислужник.

— По воле великого вождя, вашего конунга Ёдура, признать виновными обвиняемых! Смерть обоим!

Народ наперебой закричал: «Как смерть?» — «Так нельзя! Это не по правилам!» — «Не нужен нам такой конунг! Судите по-честному», — но как только из дома Ёдура вышли Торгисл и Торвар, все тут же замолкли. Братья спокойно прошли к столбу, на котором были привязаны обвиняемые. Торгисл повернулся к своему брату.

— Девку?

— Забирай! — улыбнулся Торвар и достал свой топор. — А я возьму вонючего!

Братья ухмыльнулись и обрезали веревки у виновных.

— Бегите… Ну же. — Торгисл мягко улыбнулся, но его улыбка на отвратительном бородатом лице не внушала доверия.

— Ну… давайте! — подхватил его братец и махнул рукой в сторону гор. — Добежите до гор и вы свободны!

Адала, что есть сил, бросилась бежать в горы. Ей в голову только успела придти фраза «Только не оглядываться» как резкая боль пронзила все ее тело. Сначала она почувствала боль в спине, потом, уже падая на бегу, она ощутила сильное жжение по всему телу. Истошный крик вырвался из груди и Адала замертво слетела со скалы. Люди ошарашенно смотрели на всю эту картину и панический ужас охватил местных жителей. Конечно, за долгую жизнь каждый из северян повидал разные смерти, но та общая атмосфера, что творилась здесь сейчас, казалась особенно ужасной.

Мужчина, очередь которого бежать следом за Адалой, увидев, чем обернулась попытка девушки спасти свою жизнь, решил не испытывать судьбу и попытался выхватить у Торвара его топор. Но тот, обученный здоровяк, мягко ушел вбок и жестко впечатал мужчину в столб. Одним резким ударом он сломал ему кадык и воин, задыхаясь, упал на землю.

— Ааааааа… Боги! Я же не хотел тебя сразу убивать! — Торвар иронически изобразил обиду и обратился к брату, — ну почему же все так плохо то? Не везет нам, брат. Пойдем, выпьем!

— Пойдем! — Торгисл повернулся к людям. — Что встали? Пошли все по домам. Или кто вслед за этими хочет?

Люди молча повернулись, кто-то в страхе, кто просто, не поняв, что произошло, и стали разбредаться. Закатное солнце упало за море и стало совсем темно.

Глава 5 «Смерть конунга»

Астрид устроила себе временный ночлег в заброшенном домике из бревна высоко в горах. Когда-то здесь жили пастухи, что приглядывали за стадами. Много лет пастбище находится в запустении и сюда редко заглядывают люди. В сильные морозы жители Йорвика вообще предпочитают отсиживаться дома, а не бегать лишний раз по горам.