Бесплатный фрагмент - Я приезжаю

Интервью — это путешествие в человека. Это потрясающе. Ничего более потрясающего на свете нет.

— Андрей Максимов, журналист

Отзывы читателей

«Спасибо за ваш труд!» — Роман Дмитриев

«Одно время очень любила читать сайт Арриво. Недавно из лекции „Как стать тревел-редактором“ в „Спорт-Марафоне“ узнала, что вы записывали эти интервью для сайта. Поэтому спасибо большое за книгу! Читается невероятно легко, все истории очень разные и безумно интересные». — Полина Сивиакова

«Отличная книга. Понастальгировал перечитав беседу, даже пустил слезу. Лестно оказаться в этом списке, с удовольствием почитаю другие интервью!» — Левон Авакян

«Класс!» — Катерина Савина

«Здорово! С удовольствием почитаю!» — Анна Коваленко

«Огого! Спасибо, Иван! Круто!» — Тимур Ахметов

«После каждого интервью хочется спросить: „А что, так можно было?“ Можно. После прочтения хочется продолжения. Книга вдохновляет. В ней столько интересных людей, их историй и приключений, которые переворачивают представление о жизни! Еще мне понравился формат сборника, ведь ни у кого нет времени следить за всеми тревел-проектами и блогерами, а тут все собрано в одном месте — удобно». — Ольга Сатункина

«Классная идея. Скачал. Спасибо!» — Алексей Соколовский

«Мне очень нужен был такой материал как раз. Села читать». — Гульнара Гарафиева

«Ваня, спасибо тебе огромное и за само интервью, и за эту книгу. Куплю обязательно печатный вариант!» — Сергей Пищулов

«Круто!» — Елена Сахарова

«Ваня! Так воодушевляет, что ты претворяешь свои мечты в жизнь!!! И спасибо за интервью, было необычно себя чувствовать в роли интервьюируемого». — Яков Лебедев

«О, как замечательно, с удовольствием почитаю!» — Анна Авузиак

«Ваня, очень круто! Спасибо большое за такой вдохновляющий пример». — Леся Рекунова

«Уже читаю…» — Алексей Терентьев

«Очень интересная книга!» — Анастасия Меламед

«Круууто! Где купить? Уже вижу! Покупаем». — Елизавета Грачева

— Здесь будет ваш отзыв. Чтобы я его добавил, оставьте его в ваших соцсетях с хэштегом #яприезжаю, на страницах книги на Литресе, Озоне, Букмейте, Амазоне или Эпл-букс по ссылкам ниже, или пришлите мне на iamkunavi@gmail.com. А еще: просто расскажите о книге друзьям и знакомым!

https://www.litres.ru/ivan-kuznecov-135524/ya-priezzhau-kak-puteshestvovat-zhit-v-mire-i-byt-sob/chitat-onlayn

https://bookmate.com/books/e2nDjdC0

https://www.ozon.ru/context/detail/id/144717904

https://www.amazon.com/Я-приезжаю-путешествовать-собой-Russian-ebook/dp/B07VWJTHXB

https://books.apple.com/it/book/я-приезжаю-как-путешествовать-жить-в-мире-и-быть-собой/id1357082167?l=en

Предисловие

Я не путешествовал автостопом годами, как многие герои этих интервью. Пожалуй, всего два раза: когда объехал вокруг Франции с бюджетом 120 евро на четыре месяца и от Санкт-Петербурга до Казани — в кошельке тогда было 2000 рублей. С меня хватило.

При этом все мои поездки всегда были связаны с работой: студенческая программа Work & Travel в США, волонтерство в Европе, фриланс в Азии… Не знаю, как так получалось. «Настоящим» путешественником не был никогда. Но и здесь денег не всегда хватало, приходилось прибегать к разным уловках, а где-то и просто выживать, попутно открывая в себе новые стороны. Любые красивые виды в путешествиях приедаются, общение с людьми бывает неприятным.

Отвечая на свой же вопрос: «Путешественники — это герои?», который задавал в интервью, я бы ответил так: героизм — уйти, чтобы вернуться. Но в целом, путешествия — вообще не героизм.

Поворотный момент — Москва. Три месяца я жил между Курским вокзалом, библиотекой имени Достоевского и квартирой родной сестры. Ночевал каждые два-три дня в разных районах столицы по хостелам и впискам у невероятных (в кавычках и без) людей: видели бы вы, что я видел! Мне показалось, мэр города Собянин отдал мне ключи от Москвы, и я проник во все ее потайные комнаты. Мне — незнакомцу, доверяли 50 000 рублей (передать за квартиру), угощали амфетаминами (пробовать не стал), водили по коммуналкам в центре и раскрывали секреты ведения своего бизнеса. И это лишь краткое содержание истории… Что бы не говорили, Москва — лучший город на земле. Но второй раз я бы точно не стал повторять этот опыт.

Дальше дело было так… Я купил билет до Барселоны и в очередной раз собирался ехать в Европу без денег. 200 евро на три месяца. Оказывается, путешествовать можно и от безденежья, когда не знаешь, куда себя деть в этом мире, живя при этом в каком-то своем. Январь 2015-го — евро по 90 рублей. Проснулся в Свиблово в пять утра. И не смог встать с постели. Впервые рюкзак с вечера не собрал. 5000 рублей улетели в трубу. Интересно, искали ли меня в Домодедово?

Вместо Испании поехал в родной Петербург. Понял вдруг — конец путешествиям. Было еще несколько трудных месяцев без работы и жилья — продолжение московской истории. Спасибо всем, кто помогал тогда. И попытка пересечь Россию автостопом в рамках путешествия по заповедникам и нацпаркам России.

А потом в моей жизни появился Арриво*. И все как-то завертелось. Я поймал какую-то волну. Каждое интервью — глоток свежего воздуха в тесной квартире на Петроградке. Но я впервые в жизни публикую свои тесты, вижу под ними свое имя, зарабатываю таким образом деньги и живу в центре родного Питера! Мне хватает их большим струдом — все еще приходится подрабатывать, но я больше не хожу на обычную работу с девяти до шести пять дней в неделю с отпуском месяц в году, а беру его, когда хочется.

Путешествовать по историям других людей тоже оказалось не менее интересно, чем самому.

Уже вторую зиму я провожу на побережье Черного моря. Позапрошлый год провел в Карелии, откуда выбирался в короткие путешествия — походы по лесам и озерам, побывал на Ладожском и Онежском озерах, в национальном парке Коли в Финляндии и на Соловетских островах в Белом море. В сентябре улетел в Индию на зимовку, которая закончилась через 25 дней. Решил, что на море зимовать будет лучше — не ошибся. Этим летом ездил в родную деревню в Италии — впервые с 2013 года, когда закончился мой волонтерский проект, но это отдельная история, вернее, очередной виток какой-то одной и большой истории.

В итоге: за последние пять лет (2013—2017) я не провел на одном месте и одной работе ни одного полного года. Каждые три-четыре месяца что-то менялось: приходилось переезжать и искать новые пути заработка. Теперь — раз в шесть-восемь месяцев. Смешно, но какой-никакой прогресс.

Что до России, то чем больше путешествую по другим странам, тем больше влюблюсь в родные края. Понятие родины сузилось до Карелии. Или, вернее, расширилось. Я называю ее Сосновой Вселенной. Потому что сосен в ней столько же, сколько галактик в космосе. Не сосчитать. Иголки — звезды на небе. Карелия — Вселенная в миниатюре. Россия — всего лишь страна.

Я придумал свою Вселенную, когда был в Италии, в Тоскане, на волонтерском тренинге четыре года назад. Стоя ночью под кипарисом (вид сосны), глядя на звездное небо.

Чем занимаюсь? Пишу, редактирую тексты, живу как-то… Сам не знаю, как! Если бы не все эти вдохновляющие примеры других людей, которых я сам же ищу постоянно — не знаю, где бы я был сейчас. А так… Я на своем месте. Это важнее больших денег. На жизнь всегда заработаю.

Это и есть путешествие для меня теперь — быть на своем месте, никуда не двигаться. Звучит парадоксально. Но как сказал Тимур Ахметов, один из героев этой книги: «В некоторых местах не нужно вообще никуда двигаться. Мы слишком быстро ходим. Ягоды не успевают созревать». Так вот, для меня все места такие. А уж где красиво на природе — там хочется остаться навсегда. Путешествую только по деревням, где общаюсь с простым народом. Хожу в одиночные походы. Это чтобы от людей отдыхать — что-то вроде медитации, погружения в себя.

И то, и другое — великое искусство.

Будущее? А оно уже наступило. Оно наступает каждый день, когда мы просыпаемся. Другого я не знаю. А потому в будущем я там же, где и сегодня — не на карте. В семь лет я решил складывать буквы в слова и увидел в этом какой-то смысл. Мое будущее наступило уже тогда. Тогда же началось мое путешествие. С тех пор ничего не менялось, несмотря на все страны, города и деревни — все это лишь дополняет тот внутренний мир, с которым ты родился или придумал для себя по ходу жизни.

Смысл — нужно себя придумать. Этим мало кто вообще занимается.

Иначе для тебя уже приготовлены тысячи сценариев и тысячи ролей. И ты не герой в фильме о путешествиях.

Basta! Sono arrivato.

Настроение: я недавно стер всю музыку с Айпода. Впервые за 10 лет. Наверное, это мое настроение сейчас. Хотя обычно оно меняется по сто раз на дню и зависит от солнца. Единственная песня, которую я не стер: Another Sun — Tracy Chapman. Я начинаю с нее каждую поездку, включая ровно в тот момент, когда поезд или автобус трогается, а потом слушаю на репите еще пару раз.

Черное море, май 2017

* Интервью, вошедшие в эту книгу, впервые были опубликованы в онлайн-путеводителе Арриво (arrivo.ru) в 2015—2017 годах, где я трудился автором и редактором. Книга без ярких картинок — для вдумчивого чтения и полного дзена.

Я приезжаю. Как путешествовать, жить в мире и быть собой

Несколько веских причин посетить Шпицберген

Недавно я познакомился с Яковом Лебедевым — учителем географии из Санкт-Петербурга. Три месяца он прожил на краю света, где работал гидом для туристических групп. Мы встретились в его квартире, полной географических карт, одну из которых он нарисовал вручную — красками на стене комнаты. Яков рассказал, что на Шпицбергене делают тайцы, как не попасть в лапы белого медведя, сложно ли работать гидом и какого это, искупаться в Северном Ледовитом океане.

«На Шпицбергене мне дали самый настоящий карабин, „Лось-4“, и 10 патронов калибра 7/62».

— Как ты попал на Шпицберген? Или лучше давай начнем с другого: где это?

— Это архипелаг в Северном Ледовитом океане, принадлежит Норвегии. Раньше там было два российских поселка, где добывали уголь. Один работает до сих пор. В начале двухтысячных на Шпицберген начали привлекать туристов.

Мой друг нашел на Шпицбергене работу гидом и ездил туда три сезона подряд. Мне нравились его рассказы. Я сам полтора года провел в Мурманске, за Полярным кругом, когда служил в армии, и примерно представлял себе, что это такое. Друг предложил съездить с ним и порекомендовал меня как гида. Три месяца я вел экскурсии: июль, август и весь сентябрь.

— Ты просто хотел побывать в необычном месте или были другие цели?

— Задача номер один у меня была — изучение английского языка, поскольку экскурсии нужно было проводить только на нем. Я взял из дома иностранные книги и даже начал вести дневник по-английски. А все остальное: заработаю я денег или нет, встречу интересных людей или нет, я об этом не думал.

На месте меня отправили в заброшенный поселок Пирамида. Всего на Шпицбергене пять поселков: три норвежских и два русских. Но интересно, что вторая по численности группа населения после норвежцев — это тайцы. На архипелаге даже тайские рестораны есть.

— Назови три самых ярких впечатления от Шпицбергена. Скажем, ты выходишь из самолета и в лицо ударяет ледяной ветер…

— Наверное, да… прохлада. Мы вылетали из Москвы: было +30, прилетели в +7. Может быть, море… И белые медведи! Сложно выбрать только три вещи. Ты сразу чувствуешь, что попал в какое-то уникальное, ни на что не похожее место.

— Недавно я проводил опрос, чтобы определить, где находится края света. Собрал все точки на карте, которые подходят под это определение: Аляску, Патагонию, ЮАР… и попросил выбрать. Большинство проголосовало за Новую Зеландию — 28%. На втором месте была Гренландия, Исландия, Шпицберген (я объединил их в одну группу), 25%.

— Кода живешь там, не ощущаешь себя на краю света. Потому что оттуда ездят в экспедиции на Северный полюс. В этом случае, Шпицберген — лишь перевалочный пункт.

Как учитель географии могу подтвердить, что Земля круглая (улыбается). Края у нее не может быть по определению. Ну вот какая самая крайняя западная точка России? Думаешь, Калининград. А вот и нет. Часть Чукотского полуострова находится в Западном полушарии. Как смотреть…

— Большинство построек на Шпицбергене заброшено и выглядит довольно жутковато…

— Да, на Шпицбергене осталось много законсервированных зданий. В советское время там жило и работало до 1000 человек. Я жил в старой советской гостинице. Мне дали отдельный номер. Было все, за исключением телефона и интернета. Поймать его можно было только в одной точке на острове — не знаю, в чем был секрет. Какой это край света, когда можно подняться повыше и позвонить маме? Связь съедает пространство.

— Была ли у гидов какая-то подготовка или сразу в бой — на экскурсии?

— За неделю до начала работы мне дали текст экскурсии. До этого у меня не было опыта. Первая прошла не совсем удачно, поэтому тем же вечером я просто взял и выучил текст наизусть. Если пожить там полгода, то язык: и английский, и норвежский, можно подтянуть достаточно хорошо.

В день была одна экскурсия на 60 человек, мы ее делили пополам с другим гидом, то есть каждому по 30 человек. Экскурсия занимала два часа. Потом ведешь туристов в бар, где они пьют: кто кофе, а кто водку. Я в это время продаю им сувениры. Помимо туристических групп, бывали самостоятельные путешественники, которые оставались на острове на день-два.

— Самые интересные люди, которых ты встретил, пока работал гидом.

— Бельгийца, который путешествует на яхте. Он обогнул почти весь остров в одиночку. Делал вылазки на берег, фотографировал моржей. Заходил два раза к нам в Пирамиду в гости. Мы с ним общались ночи напролет. А однажды у меня в гостях был учитель английского из Калифорнии, который не был только в семи странах мира! Ему 60 лет, веселый, легкий на подъем, открытый человек…

— Что ты делал в свободное время? Бывало одиноко?

— Я делал две вещи: гулял и читал. Был предан своим мыслям. Чистый воздух. Тишина. Ни секунды не было скучно. Все свободное время я использовал для прогулок. Несколько раз поднимался в гору, облазил все окрестные водопады, пока у меня не продырявились резиновые сапоги, а потом и прочая обувь.

— Кто все это организовывает? Кому писать, звонить, если хочешь поехать на Шпицберген гидом?

— Обслуживанием поселка занимается компания «Арктикуголь». Офис в Москве. Пишешь им, говоришь, что хочешь работать гидом. Я, правда, пытался поехать туда спустя год, но меня не взяли. С каждым годом требования повышаются. Раньше, например, достаточно было английского, теперь могут потребовать еще и норвежский.

Платят хорошо, но вычитают за жилье и питание. Перелет оплачивает компания. Из России, если у тебя есть шенгенская виза, летишь в Осло. Из Осло трижды в неделю на Шпицберген есть рейсы. Кроме того, каждые два месяца есть чартер, который организовывает «Арктикуголь». Привозят того, кто летит на работу, а забирают тех, кто работать закончил или летит в отпуск.

— Меня, как эколога-любителя, интересует флора и фауна. Что растет на островах архипелага, и кто обитает?

— Там только мхи и лишайники, больше ничего нет. Что касается животных, то на Шпицбергене культ белого медведя. По численности их больше, чем людей. За пределы поселка рекомендуется выходить с огнестрельным оружием. Никто за тебя ответственности не несет. Бывали случаи, когда люди погибали от медведей. В среднем 1—2 человека в год.

На Шпицбергене мне дали самый настоящий карабин, «Лось-4», и 10 патронов калибра 7/62. Часть патронов я в конце расстрелял в воздух.

Несколько раз медведи заходили к нам в поселок. По мне, лучше с ними не встречаться. К тому же я не так хорошо стреляю. В армии стрелял, но навык давно растратил. Убить медведя можно только в том случае, если он на тебя напал. Каждый раз проводится баллистическая экспертиза. Если докажут, что в этом не было необходимости, выписывают штраф чуть ли не миллион рублей.

Помимо медведей на Шпицберген водятся олени и песец. Это три главных млекопитающих архипелага. В июле много птиц: гуси выводят потомство. Зимой много морских котиков, моржей… Киты. Касатки.

Помню однажды стоял на пирсе и слышу… в-з-д-о-х! Причем такой мощный, не человеческий, но похожий… Как будто вся скорбь мира в нем собралась. Потом смотрю: вдали фонтаны. Тут до меня дошло, что это киты. В XVII веке на Шпицбергене жило 50000 человек. Убивали китов, топили жир… И 50 лет так было, пока всех китов окончательно не перебили.

— В каждой школе есть самый добрый учитель и самый злой. Самым злым учителем в моей школе был учитель географии. Глядя на тебя, я понимаю, что детям повезло. Как ты стал учителем?

— Моя работа в школе — это прямая история от Шпицбергена. Там я понял, что мне нравится рассказывать, а когда меня еще и слушают, нравится вдвойне. Я встречал много учителей, и мне казалось, что они счастливые люди. О деньгах я не думал.

— Как поступаешь с хулиганами?

— Я к этому вопросу подхожу философски и считаю, что каждый человек, который оказывает на тебя эмоциональной влияние — это твой учитель в жизни. Если есть хулиган и он тебя задевает, значит, тебе нужно с ним поработать, перевести его энергию в позитивное русло.

Хочешь, чтобы к тебе хорошо относились, улыбнись, широко раскрой сердце и добрее смотри на мир.

— Для тебя, как для учителя географии, мир открытый или закрытый? Нужны на карте границы, может быть, их пора отменить?

— Мир открыт настолько, насколько ты открыт миру. Это работает везде, не только в путешествиях. Ты на все смотришь через призму своего опыта. Если опыт негативный, то тебе хочется закрыться. Если позитивный, тебе хочется стать еще более открытым.

Я вообще отменил бы российские визы для всех развитых западных стран. Чтобы сюда приезжали люди и чтобы мы видели, как они улыбаются, работают, не сорят на улицах.

— Тогда что ты скажешь о родной стране. Почему в общей массе люди так мало путешествуют?

— Культуры не хватает. И потому что люди привыкли жить на одном месте. Когда было крепостное право, ты законодательно не мог куда-то уехать. Представь, что всего лишь 100 лет назад 75% населения было крестьянами. 150 лет назад 50% населения всей Империи было крепостными. О чем говорить? Люди просто не могли уйти жить в соседний поселок.

06.07.2015

Даша Пахтусова: Дикая и свободная

Все началось, когда ей было двадцать, и она оказалась в США с сотней долларов в кармане и билетом обратно через четыре месяца. С тех пор раз в год Даша, автор блога «Можно всё», собирает рюкзак и отправляется в одиночку за историями, незнакомцами и материками. Она путешествовала на автобусах и автостопом, убирала со столиков в злачных барах, занималась серфингом, работала переводчиком на съемках голливудских фильмов. Ее выбор — не стабильность, а дикие приключения.

«Когда все ново, все дико, все в кайф… и вообще не надо будет умирать».

— Когда я оказался в Штатах по программе Work & Travel, у меня была не сотня, а целых 500 долларов. Я потратил их за две недели, а работу так и не нашел. Как ты выживала в Америке?

— Это было феерично! Я никогда не видела океан и поехала в маленький городок на побережье. В единственном мотеле, не забитом до отказа студентами, с меня потребовали депозит, и я отдала все деньги. Следующие три дня я гуляла по городу с утра до вечера, общаясь с местными. Забавно, но фраза «Hi! I’m Dasha from Russia. Do you have a job?» не работала. Таких как я было море. Летом найти подработку очень сложно. И я придумала другой способ охоты.

Я пошла по барам, стала брататься со всеми подряд и спустя какое-то время, как бы невзначай, упоминала, что я на мели и что мне по сути хана, если не найду работу.

Сработало сразу. Я подружилась со старым хиппи по кличке Иисус, который устроил меня работать к другу на парковку. За два месяца я заработала на путешествие и помчалась в Денвер, где меня, отчаянную и влюбленную, ждал друг. Там я осела на месяц, пока не пришлось возвращаться в институт. А в 21 я снова приехала в Америку и пересекла Штаты от океана до океана.

— Расскажи про Free Hugs («Бесплатные объятия»). Сколько человек вам удалось обнять?

— Тема с Free Hugs перестала быть чем-то временным. Она теперь везде. Я тогда подружилась с ребятами, которые все это замутили: с надписью именно таким шрифтом и идеей ходить по улицам с плакатами и всех обнимать. А началось все с Нью-Йорка.

На Манхэттене есть площадь с говорящим названием Union Square (Площадь Объединения), где круглосуточно происходит балаган! Там стоит микрофон, и любой желающий может подойти и начать что-то толкать: от стихов до мыслей о политике. А главное, народ собирается и слушает. Кроме того, по площади гуляют и клоуны, и хиппи, и подростки, и писатели, и художники… и просто странные и необычные люди.

Однажды я застала ребят с плакатами Free Hugs. Они кричали: «Бесплатные объятия! Эй, дамочка, может, обнимемся? Ничего личного! No strings attached! (Ничьи струны не задеты)». Обожаю это выражение с тех пор.

Я решила присоединиться. Обнималась без перерывов, наверное, целый час. Такой кайф! Несравнимое ни с чем чувство, когда люди просто подходят с улыбкой и разводят руки. Потом в какой-то момент ты сам уже не понимаешь, что происходит.

Недавно я наткнулась на сайт, где объятия покупают. Оплата почасовая. Бесплатные были лучше. Всем нужна любовь. Грустно, когда кому-то приходится ее покупать.

— Помимо США на твоей карте Южная Америка, Азия, Европа… Как в 25 лет ты умудрилась объездить полмира? Какие путешествия были самыми захватывающими и дикими?

— В 20 лет, после первого путешествия в Америку, я решила, что отныне буду проживать каждый день так, как хочу. Если я, например, весь день провалялась в кровати, я напоминаю себе, что это был мой осознанный выбор. В итоге становится стыдно растрачивать жизнь почем зря.

Я начала дорожить временем. И решила, что минимум раз в год буду ездить куда-то, где еще не была. Пока молод душой, пока есть желание двигаться, нельзя терять ни минуты.

Самыми дикими были Боливия и Чили. Там приходилось действительно выживать. В Чили можно попасть в очень жесткие природные условия, а в Боливии к ним прибавляются еще и колоритные люди. Половина Южной Америки — индейцы. К тридцати годам они выглядят так, как будто им пятьдесят. От солнечного излучения лица покрыты морщинами.

На севере Боливии мне удалось пожить в джунглях, поработать волонтером с дикими животными. Я собиралась остаться на месяц, мне даже хотели вручить собственную пантеру, но пришлось вернуться домой.

— Джунгли Амазонки называют зеленым адом. Это правда?

— Амазонка — самое дикое из всех мест. Там есть классное развлечение. На четыре дня уходишь вдвоем с гидом в джунгли, с собой берется сетка, крючок, нож, леска и спички. Под сеткой вы спите, рыбу ловите на крючок, жилище строите из листьев. Все это без фонариков, без ничего…

В мире москитов, пауков, змей и пантер. Впечатлений должно на полжизни хватить. У меня не получилось сходить, денег не было. Подрабатывала тогда барменом в городе Ла-Пас на севере Боливии, откуда до джунглей час. Но выражение лица друга, который это дело прошел, я запомнила навсегда. Безумные стеклянные глаза.

Озираясь, он сел за барную стойку, держась за стул так, как будто делал это впервые. — Можно мне напиток, пожалуйста? — Да, какой ты хочешь? — Я не знаю… Алкоголь.

— Кстати, ты говоришь, что часто путешествуешь на грани выживания. Дай пару советов, как не пропасть нигде и выйти из любой ситуации.

— Всех спасет овсянка! (На самом деле нет). На грани выживания я путешествую далеко не так часто, но бывает, когда негде спать, нечего есть, нечего надеть… Как не пропасть нигде? В моем любимом анекдоте говорится: «Г-г-главное не бояться». Обращайтесь к людям. Не стесняйтесь просить о помощи. Люди вообще любят помогать, но с этим лучше не перебарщивать. И пусть всегда кто-нибудь из близких или знакомых знает, где вы находитесь и куда собираетесь. Чтобы было понятно, где вас искать.

— В джунгли ты не забралась, но жила в пустыне Атакама в Чили. Насколько притягательными оказались лунные пейзажи?

— Нам с детства говорили, что нет страны красивее Чили. Там божественно. Чтобы добраться до многих мест, достаточно велосипеда. Лунной долиной можно любоваться каждый день. Тут и соляные озера, и горы, и чудные камни, и гейзеры, и пещеры, даже настоящий огромный вулкан со снежной вершиной! Все в шаговой доступности.

Закаты в Чили невероятны… Каждую минуту новый цвет. Самая крутая экскурсия, на которой я побывала, называется «Piedras Rojas», что в переводе значит «Красные камни». Это застывшая тысячи лет назад лава на высоте 5000 метров, рядом с вулканами и лагунами. Это надо увидеть!

Ночью там около ноля градусов, днем плюс 25, такая перемена кажется чудовищной. К тому же нас в прямом смысле сносил ветер. Приходилось держаться друг за друга, чтобы устоять на ногах.

Горы словно слеплены кем-то и покрыты тонким слоем соли, так сильно дует ветер с озер. И кажется, что это сахарная пудра. Горные озера называют лагунами. Голубые, зеленые, серые. И конечно, в Чили самый яркий Млечный Путь. Под ним можно умирать и рождаться заново.

— В США работу не найдет только ленивый. Приходилось ли тебе работать в Южной Америке? Насколько удачно?

— А то! В Чили у меня вообще не было денег. Работу нашла за полчаса. Я была зазывалой на улице, предлагала прохожим экскурсии. Попробуй-ка это сделать, когда по-испански знаешь пять слов. Фразу «Ola! Como estas? Nessesita informacion de tours?» я вызубрила наизусть. Но денег хватало, даже получалось откладывать, и практически на все экскурсии я ездила бесплатно. Работодатель разрешил пожить у него, но долго я не выдержала.

Я жила в пустом бетонном доме. Единственной мебелью в моей комнате был надувной матрас, на котором мы с другом-коллегой ютились вместе под тремя спальниками и дрожали всю ночь.

Работодатель был тот еще тип, кокаин был по всему дому. Периодически у него оставались какие-то пожилые мужчины. В итоге я так боялась услышать из соседней комнаты звуки мужской любви, что забила и переехала обратно в хостел.

С Боливией тоже вышло смешно. Я поселилась в самом отвязном хостеле Ла-Паса «Loki», где на последнем этаже с окнами во все стены был шикарный бар. Я, недолго думая, устроилась туда работать. Там не платили, зато жилье было бесплатным и шикарный обед на выбор каждый день. Плюс скидка 40% на все, включая алкоголь.

Нельзя просто так взять и умереть, не поработав барменом!

Народ собирался со всего города, включая иностранцев. Каждый вечер был тематическим: то у нас джунгли, и все одеты в костюмы животных, то все супергерои, то пивной пинг-понг. Скучать не приходилось. Но такие места, они засасывают. Ребята остаются в этой бесконечной вечеринке годами и спиваются. Я с трудом унесла оттуда ноги.

— Твои заметки в интернете довольно откровенные. Бывали случаи, когда тебе не хотелось делиться впечатлениями?

— Практически нет. Иногда требовалось время, но мне всегда хотелось поделиться. Иначе зачем все это переживать, если никому не расскажешь? Для меня все не записанное — это прожитое зря.

Если вырезать из истории куски, сделать просто красивую картинку без чего-то грязного, без боли, без чувств — получится кукла, а не настоящий человек. Рассказы потеряют смысл.

Я за правду. Но когда до социальных сетей добрались и мои родители, и их друзья, и младшие брат с сестрой, и бабушка с дедушкой, и весь честной народ, пришлось начать фильтровать. Вот так и балансирую между «можно» и «как бы это по-другому назвать».

— Ты никогда не планируешь путешествия, цитирую: «Иначе пропадает волшебство». В чем кроется волшебство путешествий? И достаточно ли одной спонтанности, чтобы оно появилось?

— I’m a believer! Вот и все волшебство. Во что веришь, то и получишь. Если веришь в чудеса, то и они начинают верить в тебя!

Как иначе объяснить, что у меня был свой пентхаус в Сан-Франциско? Или что я жила в одном доме с Тарантино? Или что, ночуя в Нью-Йорке на лестнице, рядом настоящий бездомный, который тебя караулит, чтобы никто не обидел? Или что в хмурый январский вечер, когда сидишь дома одинокий и несчастный, тебе на почту приходит билет в Калифорнию? Или когда успешно проезжаешь знаменитую «Дорогу смерти» в Чили, идущую вдоль самого обрыва, и понимаешь, что если свалишься, тело даже не будут искать? Или когда кто-то подходит сзади и просто закрывает ладонями глаза.

В чем кроется волшебство путешествий? Да это то же волшебство, что и в жизни. Просто, когда ты в дороге, все становится более непредсказуемым, приходится рассчитывать на удачу и на чудеса. Многое зависит не от нас. Мало того, что мы смертны, мы еще и внезапно смертны.

— Откуда у тебя эта страсть к приключениям и перемене мест? На меня, например, сильно повлияла семья: родители объехали полсвета. Дома у нас всегда висела карта мира.

— Ты попал в точку! Мой дальний родственник — Петр Кузьмич Пахтусов, известный мореплаватель. Он открыл восточные берега архипелага Новая Земля, в честь него даже назвали один из островов. Дальше того острова до сих пор никто не прошел.

Дедушка мой был радистом с душой фантазера. Жил в Германии и Китае. Он главный, кто подначивает меня на приключения. Когда меня не было дома, он печатал мои заметки и отмечал флажками на карте мои перемещения. А родители оба геологи. Горжусь ими бесконечно. Они пропахали всю Россию в поисках чего-то эдакого. И наскальные рисунки расшифровывали, и инопланетян выслеживали.

Папа работал спасателем МЧС еще тогда, когда оно только зарождалось. Сергей Шойгу меня на коленках маленькой держал, спасатели учили меня плавать… Вот с детства и мотаюсь: то в горы, то на землетрясения, то на учения.

— Когда я никуда не езжу, то все равно путешествую — по родному городу, по воспоминаниям, по книгам. Какие еще варианты путешествий ты знаешь?

— Для меня это работа переводчиком. Никто не задумывается, но эта профессия дает уникальный опыт. Я могу попробовать все на свете, пожить в чужой шкуре и быть при этом в центре происходящего.

— У тебя огромный список увлечений: серфинг, катание на лошадях, скалолазание, рафтинг, игра на гитаре, активность в Гринписе… Что тебе это дает?

— Серфинг всегда был моей недосягаемой мечтой. Но однажды что-то щелкнуло, и я подумала: «А почему нет?». Закончила институт и улетела жить на Бали, обзавелась доской, комнатой и ушла в себя. Для меня вода — это жизнь. В детстве я разговаривала с морем и была абсолютно уверена, что оно живое. Любую воду надо понять, добиться ее уважения и приручить. Вот что такое серфинг.

Лошади — это вторая моя большая любовь. Это чувство дикой свободы, когда несешься галопом на коне по полю или пустыне, ветер дует в лицо, ты сжимаешь ноги изо всех сил, смотришь на палящее солнце, которое, наоборот, неподвижно, глядит на вас двоих. Это момент вечности.

Рафтинг и скалолазание можно отнести к походам. Я с детства сплю в палатках и раз в год стараюсь ходить в поход. Обожаю байдарки. У нас с друзьями традиция — каждые майские выбираем новую реку. Звезды, гитара, костер, макароны с тушенкой, палатки, пропахшая дымом одежда…

Без музыки и гитары жить не могу. По всему миру умудряюсь отыскать компанию музыкантов, с ними я как дома.

Гринпис — моя вторая семья. С 19 лет я успела поработать там и оператором, и секретарем, и активистом. Всегда приятно работать с идейными людьми, которые верят в свое дело и полностью ему отдаются. Работу Гринпис недооценивают. Половину пожаров летом тушат именно они. Глядя на их успехи, я вспоминаю, что нет ничего невозможного, и если хочешь что-то изменить в мире — начни с себя.

— Наверняка ты думала о том, чтобы написать книгу о своих приключениях. Кому бы ты ее посвятила?

— Конечно, но все время что-то останавливает. Знаешь, бывает откладываешь что-то так долго, что паника брать начинает. И от каждого нового «Эй, Даш! Тебе нужно написать книгу. А почему ты не напишешь книгу? Напиши книгу!» хочется волосы на голове рвать.

От каждого комплимента про красивые истории сердце кровью обливается. Но слишком много всего произошло за то время, что я в Москве. Надеюсь, что скоро оклемаюсь и стану соединять истории в одну. Книга — моя цель номер один. Я пообещала дедушке, земля ему пухом. Так что я должна.

05.05.2015

Шествующий по пути философ

Люблю интервью за то, что во время общения с героем, нередко меняется собственная картина мира. Задаешь вопрос и получаешь по лбу, еще и еще. Голова начитает кружиться. Давая ответы, герой нивелирует сами вопросы, над которыми ты просидел не один вечер. У путешествий, оказывается, нет срока давности; Индия — это не место, а опыт; нужно заниматься творчеством и не делить его на виды и понятия. Интервью с автором блога «В дороге» Алмазом Салиховым получилось философским.

«Главное в путешествиях — это люди на фоне красивых пейзажей и дорога, полная красивых людей».

— У тебя популярный блог о путешествиях, но ты редко даешь интервью. Насколько ты открытый человек? Что для тебя значит публичность?

— Мне кажется, я открытый человек, но за последние несколько лет осознал, что интровертная часть, которую я скрывал от самого себя, начала проявляться. Поначалу я этому противился из-за расхожего мнения о том, что интровертные люди — замкнутые, но потом понял, что мне комфортно быть одному, что мне уютно и не скучно, я всегда знаю, чем заняться. Отдохнуть и восстановиться я могу только в уединении.

Публичность для меня ничего не значит. Публичность, как говорят, начинается тогда, когда ты выходишь из квартиры. У меня свои ориентиры, но получается, что для кого-то, ориентир — это я.

Ориентир может вдохновить, осветить путь, но нельзя забывать о том, что идти придется самостоятельно.

— У слова путешественник множество синонимов: странник, бродяга, путник, скиталец, первооткрыватель… Ты кем себя считаешь? Что вкладываешь в это понятие?

— Есть такая штука — этимология. Этимология изучает происхождение слов. Путешественник — это никто иной, как шествующий по пути. Я считаю, что каждый — путешественник. Задумайся над тем, где находишься. Это не эзотерика, не религиозный бред. Я про науку сейчас. Ты ведь в прямом смысле возник из ниоткуда. И живешь на огромной сфере в бесконечном космическом пространстве. Разве не захватывающе?!

Жизнь — путешествие сквозь пространство и время, без смысла и направления. Каждый сам себе что-то придумывает. Тебе выпало пройти свой путь, самостоятельно, так, как никто прежде не ходил, быть первооткрывателем. До этого тебя не было и больше не будет. Время, отведенное здесь — не вечно: дверь открылась, тебя пустили, но однажды придется выйти. То, как ты проведешь это время, определит качество твоей жизни.

Дни не заканчиваются и не начинаются, у жизни нет начала недели или выходных, она в этом смысла линейна, без зарубков — дней и часов. Это не компьютерная игра, где есть рестарт и можно попробовать снова. Все у нас в голове. Это позволяет нам не теряться в повседневности, но с другой стороны затуманивает взор. Путешественник — это осознающий.

— Мой знакомый эколог не пользуется самолетами: они дают больше всего выбросов в атмосферу. Какой транспорт подходит тебе, а какой нет?

— Мне подходит любой транспорт, который доставит меня туда, куда нужно. А экологам я советую заняться разработкой альтернатив, которые позволят заменить зловредный транспорт. От того, что они нос воротят, никому не лучше. Я с глубоким уважением отношусь и к экологам, и к природе. Просто есть компании, которые на этом зарабатывают. А есть люди, озадаченные важными проблемами. Вот их нужно поддерживать. Это зависит от ситуации. Допустим, нужно доставить на самолете воду и еду нуждающимся людям в Африке. Не пользоваться самолетом? Это такой вопрос не на минутку.

— Ты недавно вернулся из трехмесячного путешествия по Израилю. Такие путешествия принято называть медленными. Чем они отличаются от обычных?

— Путешествие у меня началось пару лет назад. И оно не закончилось, более того — оно никогда не закончится. Я не вижу смысла говорить про длительность. Бывает час долго идет, а бывает, жизнь проносится.

Нейл де Грасс в сериале «Космос» представил всю Вселенную: с момента Большого Взрыва до настоящего времени, в виде календарного года. Все, что мы знаем о человечестве, о жизни, умещается в последнем часе, 31 декабря. Это медленно? Быстро? Как? Я не знаю.

Я нахожусь в 24-летнем захватывающем и продуктивном путешествии, где каждый день новый. А то, что в Израиле я три месяца был или под Питером год — не важно.

— В одном из постов ты написал: «Чтобы понять любую страну, нужно отправиться туда без денег». Что ты имел в виду?

— Года три-четыре назад я полностью отказался от новостей: удалил твиттер, новостные ленты, паблики из социальных сетей, которые связаны с городской жизнью, политикой. Я даже поудалял людей, которые любят про политику поговорить. А где-то через год уехал в Индию. Знаешь, как я узнал, про войну на Украине? Я сидел на севере Индии в кафе и болтал в компании ребят и вдруг меня спрашивают: «Чего воюете там?» А я им: «В смысле?» Я вообще не знал про войну.

В мире не только война и политика. В мире так же и соль просыпается где-то, а кто-то идет на работу или за рисом. Только это остается незамеченным.

Я и спросил в кафе тогда, «Почему ты меня с ними отождествляешь?» И вот тогда я задумался. Когда я говорю Россия, что мне приходит в голову? Путин? Медведев? Госдума? Да нет. Мама моя, папа, семья, друзья, воспоминания. Как я в лагере работал, как дети улыбаются, как на водохранилище прыгали с Аликом, как ел дешевые пирожки в Казани, как на троллейбусе впервые прокатился в Ижевске.

— А если конкретнее. Возьмем, например, автостоп.

— Почему я путешествую автостопом? Автостоп — это способ путешествовать не в пространстве километров и дорог, а в пространстве человеческой доброты. Бывают моменты, когда ты злишься на проезжающие машины, за то, что тебя не подбирают, а ты под дождем замерзший. И пусть проезжают. Потому что проезжают те, кто и так не подбирает людей. Одно я понял: никогда не открывается дверь той машины или дома, где тебе не хотят помочь.

Путешествуя по миру без денег, ты путешествуешь по сути любого места — по человечности. Русские старушки и немецким солдатам не давали умереть с голоду. Потому что они отправляли своих сыновей на такую же войну.

Оставаться человеком в любых жизненных ситуациях — это невероятная способность, не всем доступная. Вот чтобы на этот уровень погрузиться, необходимо быть без денег, только тогда улыбки — настоящие, радушие — искренне, гостеприимство — теплое.

— Как ты зарабатывал на жизнь в Израиле и искал жилье?

— Я убирал дома и квартиры, делал татуировки и плел дреды. Жилье искал через свой блог или фейсбук. Я написал в группу одного района в Тель-Авиве, что мне нужна работа и место, где жить. Что денег у меня ноль, что я могу убираться, хорошо готовлю и не нуждаюсь во многом. На объявление откликнулось несколько человек, и через день я уже был в квартире незнакомых мне людей.

Позднее я переехал жить в пустыню к своим друзьям, с которыми мы познакомились в Индии. По поводу жилья я не переживал. Жить можно на улице, да, неудобно, но можно. С голоду я бы не умер. На крайний случай есть еда в помойках, на улицах часто оставляют. Кому-то это может быть неприятно, но они видимо никогда не оказывались на улице. Так что либо «неприятно», либо «умираешь». Мне помогали люди. За это я им очень благодарен. Они сделали мой Израиль.

— Каким был твой обычный день в Иерусалиме или Тель-Авиве?

— Я просыпался, завтракал, если была возможность, делал дела в интернете (фотографии, посты писал), музыку сочинял, гулял, с кем-нибудь встречался, ел фалафель, пил пиво, снова писал. Старался ходить в разные места, смотрел на людей. Несколько дней я провел на стуле в уличном кафе, наблюдая за жизнью и тем, как движется солнце. У моря провожал вечер и брел домой. Иногда дни были загруженные — я делал татуировки, особенно последние недели в Тель-Авиве. Жонглировал и фотографировал. Но опять же, каждый день был необычным, уникальным.

Каждый день — это подарок. Пользуйся.

— Одних путешественников манит дорога, другие едут посмотреть на красивые пейзажи и достопримечательности. Я думаю, главное в путешествиях — это люди. Согласен?

— Согласен. Но вот люди на фоне красивых пейзажей — еще лучше. И дорога, полная прекрасных людей, не правда ли?

— Помимо Израиля ты был в Европе и Индии. Европу я люблю, а вот Индия совершенно не манит. Можешь меня переубедить, привести пару аргументов «за»?

— Индия — не место, Индия — это то, что с тобой однажды случается. Случается, и все. Это опыт. Как любовь, или авария. Индия в моем понимании — это не точка на карте, а что-то, что ты никогда никому не сможешь объяснить, но увидишь в улыбающихся глазах того, кто тоже там был, и улыбнешься ему в ответ. Это непередаваемо.

По-поводу переубедить… Режиссера Павла Руминова (фильм «Я буду рядом») как-то спросили, что делать с современным театром? Я, мол, хожу в театры, театры — замечательные, постановки чудесные, актеры отдаются работе, но люди в театры не ходят. Что делать? Павел замечательную вещь сказал: «Мы все стремимся к массовости. Почему не к уникальности?»

Представь, что рядом со мной моя любимая женщина, и ты просишь привести пару аргументов «за», чтобы и тебя к ней манить стало. Тебе что, действительно этого хочется? Да нет же…

С Индией очень интимные отношения. Меня к ней тянуло, я больше не мог сопротивляться. Сейчас снова такой момент наступает. Индия — это бурлящий котел реальности и твоего опыта. Он у меня прямо мыслеформой в голове представлен, я не знаю, как это объяснить. Индия — это лучшее, что с тобой может произойти, даже если ты там умрешь.

— Какие особенности индийской культуры показались тебе близкими, а какие ты не смог принять?

— Индия невероятно контрастна. На все, что ты принял, будет что-то, что ты принять не сможешь. В Индии происходят такие вещи, о которых ты даже не думал, именно поэтому столкновение с ними шокирует. Но такова реальность, ты тут гость, поэтому поначалу чувствуешь себя не в своей тарелке: все чужое. Затем ты начинаешь пробираться сквозь эти джунгли, проникать в суть. Я не смогу вот так ответить на этот вопрос, но одно скажу точно: духовность, религия стали мне близки, также, как и музыка. Что Индии с того, что я в ней что-то не принимаю? Ей все равно. Зачем тогда напрягаться?

— Меняется ли в твоих глазах родной Санкт-Петербург, после возвращения из путешествий? Никогда не думал переехать куда-то насовсем?

— Санкт-Петербург — родной город только в переносном смысле. Я родился в Башкортостане, в Нефтекамске. Но и тот и другой меняются. И не только в моих глазах. А по факту. По поводу переезда… Зачем куда-то переезжать насовсем? Ты тоже живешь в Петербурге. Никогда не думал переехать в другую квартиру насовсем и больше из нее не выходить?

Мне нравится идея того, что весь мир мой и каждый угол планеты мой, и доступен в каждую минуту, чтобы находиться там по собственному желанию.

— Ты часто говоришь, что в путешествиях все происходит именно так, как должно быть. Насколько ты интуитивный человек, часто ли полагаешься на случай?

— Я не интуитивный человек. Просто я верю в бога, в энергию, вселенную — называй, как угодно. Все эти понятия лишь для нашего удобства, они как палец, указывающий на луну: луной не является, но дает направление. Здесь все по воле происходит. Каждую секунду ты меняешь вектор своей жизни. Я бы говорил о вере, а не интуиции. Я стараюсь делать все, что могу, но случай всегда решает. И это красиво.

— Творческого человека видно сразу: ты пишешь, рисуешь, фотографируешь… Какой из видов творчества тебе ближе и почему? Кем видишь себя в будущем?

— Все люди творческие. Разделение должно происходить в иной плоскости. На тех, кто открылся, на тех, кто еще не открылся, и тех, кто открываться не собирается. Зачем что-то выбирать или делить и ограничивать себя тем самым? Как можно сравнивать два вида творчества, если оба доставляют тебе удовольствие, и ты привносишь что-то в этот мир (как минимум, свой взгляд), кому-то помогаешь?

Я занимаюсь всем, что делает меня богаче, дает новый опыт, приближает к полному пониманию мира. Я лучше скажу, что творчество, какое бы оно ни было, ближе мне, чем, например, карьера или квартира. Я не вижу себя в будущем, а пытаюсь понять, чем мне хочется заниматься больше, чем меньше, пробую, отсеиваю. Хочется помогать кому-то практически, и я ищу способы делать это через творчество. Возможно, что придется использовать для этого все его виды.

Люди отказываются творить оттого, что боятся, что результат их не удовлетворит или кого-то другого, кого они хотят впечатлить. Какая разница? Никакой. Те, кому не нравится — это их проблемы. Делайте для себя, просто делайте. Нравится? Вот вы и нашли ключ.

— Хочу спросить о твоем проекте Pages of the World — блокнотах Молескин, которые люди передают друг другу в путешествиях. На вид блокноты довольно объемные. Не боишься, что не дождешься результатов или не в них дело?

— Дело не в результатах. Хотелось бы, конечно, чтобы блокноты ко мне вернулись. Мне же интересно, где они побывали. Это круто. Но чего мне бояться? Того, что не придет книга и не оправдает моих ожиданий? Суть была в том, чтобы создать проект, который живет сам, чтобы меня в нем не было. Результат по сути достигнут. Проект уехал в разные стороны.

В творчестве есть парадокс: результат останавливает его. Ориентируйся на процесс. Сделал — оставь, делай дальше. Суть в этом.

— Между живописью и фотографией я выбираю последнюю. На фотографиях мир такой, какой есть на самом деле. За что ты любишь фотографию?

— В фотоаппарате за тебя решают линзы. Если два человека с двумя одинаковыми фотоаппаратами посадить на одном месте с одним освещением в абсолютно идентичной обстановке — получится одна и та же фотография. С художниками такого не выйдет. Потому что вместо линзы — глаз. А видим мы все по-разному.

Я люблю фотографию за то, что она помогает мне отображать реальность. За невероятные возможности и быстроту работы с ней. Живопись и рисование за то, что я могу рисовать свободно, мои глаза и мой ум — вот моя линза и матрица. На холсте или бумаге я вижу не реальность, я вижу себя.

— Есть разница между снимком на айфон и пленочную камеру в эпоху инстаграма, фотофильтров и сканеров?

— Эпоха инстаграма? Почему все знают Дурова, но не знают Мандельброта? Айфон снимает не хуже цифровых мыльниц, если не лучше. Но если руки растут из одного места, то ни второй, ни третий Mark (модель фотоаппарата Canon. — Прим. Арриво) не поможет. Я считаю, что без разницы на что снимаешь, если результат тебя устраивает.

Видел Джоконду в Лувре? Она же крошечного размера. Там практически лист А4 висит. Но она ведь не становится хуже оттого, что мала. И гигантская мазня не станет лучше от своих размеров. Форма не важна, когда ты докопался через нее до сути.

Качество пленочных снимков прошлого оставляют желать лучшего, но некоторые из них дико крутые. Айфон снимает лучше в плане физического качества, но лучше ли в творческом отношении? Пленкой нужно пользоваться, когда она оправдана, если тебе просто нравится, если ты снимаешь на средний или большой формат. Но вот смысла в 35-миллиметровой пленке я теперь не вижу. Купи мыльницу и снимай сколько угодно.

— Путешествия только для молодых? Представляешь себя с седой бородой и морщинами в странствиях по миру?

— В любом случае ты будешь с седой бородой и морщинами. Так почему не позаботиться о том, чтобы жить в старости в свое удовольствие? Главное, ребята, сердцем не стареть. Важно оставаться молодым и живым, несмотря на человеческую природу. Она просто делает свое дело. Учитесь принимать. Да и какая разница «когда», если отведенное тебе время прошло, так как ты хотел?

21.07.2015

По России автостопом с любовью

С Наташей Корневой, автором блога «По России» (Never Stop), я познакомился так: мое внимание привлекла фотография — зачитанная до дыр книга «Остров Сахалин» лежала на песке. И подпись: «Без книг не путешествую». Наташа тогда сплавлялась на 450 км по реке Лене. Еще она жила в таежной общине, делала интервью с охотниками и старообрядцами и проехала несколько раз автостопом всю Россию от Санкт-Петербурга до Магадана. Но мы говорим не об автостопе. Я расспросил Наташу о родной стране.

«Чем больше я прохожу дорог по нашим просторам, тем сильнее верю в правильность выбранного пути».

— Пять лет ты путешествуешь по России. Другой бы давно сорвался в Европу или Азию. Как ты поддерживаешь интерес к родной стране?

— Если есть искренний интерес к изучению родной страны, то не приходится искать вдохновения. Жажда путешествовать по России не покидает меня, даже когда я случайно оказываюсь за рубежом. Чем больше я прохожу дорог по нашим просторам, тем сильнее верю в правильность выбранного пути.

После каждого путешествия меня не покидают мысли, что надо было бы еще свернуть, познакомиться с местными жителями, фермерами или старообрядцами. Возвращаясь домой после путешествия, я тут же открываю атлас и выбираю новые маршруты и места.

— Что ты чувствуешь, когда смотришь на карту России, где красная линия как лабиринт?

— Все гораздо ближе, чем кажется на первый взгляд. Я открываю карту, всматриваюсь в знакомые таежные места и пытаюсь представить, что сейчас делают охотники в продуваемых избушках, что готовит уральская бабушка на старенькой русской печке, как взбираются на снежные перевалы дальнобойщики на Колыме. Мысленно я всегда рядом с теми, кого встретила в пути, и кто стал мне очень дорог и близок по духу.

— Самый распространенный вопрос, который два незнакомца задают друг другу: «Откуда ты?» Я гордо отвечаю, что из Санкт-Петербурга, всем нравится Питер. Наверняка, у тебя также. Сталкивалась ли ты с противоположной реакцией?

— Только один раз мне встретился человек, который негативно отозвался о Санкт-Петербурге. Но его мнение было субъективным. Друзья в городе приняли его не так горячо, как он того хотел. Чаще я встречаю тех, кто сочувствует нашему пасмурному климату, но от достопримечательностей Северной Пальмиры и от петербуржцев все в абсолютном восторге.

Как-то раз дальнобойщик из Челябинска рассказ мне историю. Он приехал на загрузку в Петербург, времени, чтобы посмотреть город, было мало, и он поехал на фуре через центр города, по набережной. Его остановил гаишник. Дальнобойщик сказал, что времени на осмотр города нет, и поэтому на рассвете решил хоть глазком увидеть достопримечательности Северной Столицы. Гаишник улыбнулся и разрешил ехать дальше, даже штраф не взял. Вот оно — питерское гостеприимство.

— Думаю, каждый житель Европейской России хотел бы побывать на Урале, в Сибири, на Камчатке… Мечтают ли жители Сибири и Дальнего Востока о Петербурге и Москве?

— Ещё как! Люди постоянно расспрашивают меня о жизни в Петербурге. Многие с удовольствием ездят сюда в отпуск. Москва для них — работа и карьерные перспективы. Но я почти не встречала тех, кто готов променять размеренную и тихую жизнь в провинции на мегаполис.

— Русский язык полон красивых и многозначительных слов. Одно из них — глубинка. Что оно значит для тебя?

— Чтобы увидеть свою страну необязательно преодолевать тысячи километров. Глубина жизни, простота общения, душа народа находится вдали от крупных городов, рядом с суровой и таинственной природой. Вот почему меня тянет наша глубинка, она меня завораживает, будто в ней кроются ответы на главные жизненные вопросы.

— В путешествиях ты сама берешь интервью. Каких необычных людей ты встречала? Охотно ли они отвечают на вопросы, делятся историями?

— Все люди необычны и чем проще они живут, тем глубже они внутри. Мои любимые собеседники — это люди, живущие в труднодоступных местах. Жизнь там суровая. Это и охотники в тайге, и жители сибирской деревни, и фермеры. Они открыты и не стесняются делиться мыслями.

Но бывают случаи, когда со мной делятся чем-то сокровенным, что говорят лишь близким. В такие моменты я выключаю камеру и растворяюсь в рассказе собеседника.

— Ты городской житель или деревенский?

— Если бы я была деревенской, то вряд ли бы сейчас давала интервью. Во мне уживаются и городской, и деревенский житель одновременно. Мне повезло: с детства родители меня на все лето отвозили в деревню к бабушке, и я не мыслила свою жизнь без сбора картошки, прополки грядок и полива огурцов. Остальное время я послушно сидела за партой и учила уроки.

С тех пор ничего не изменилось, я так же езжу в деревню, копаю картошку и парюсь в бане, а возвращаясь в город, с радостью открываю ноутбук и пишу статьи о России. Природа вдохновляет меня и помогает творить. Мне нужно обязательно быть на свежем воздухе, чтобы отдыхать душой и телом.

— Мне нравится, что ты ведешь заметки в блокноте. Помогает ли это писать лучше?

— Очень редко я что-то толковое пишу в блокноте. Обычно это сухие заметки о местах и людях, которые помогают впоследствии вспомнить нюансы моих приключений. Я всегда беру с собой два блокнота, один для кратких записей всего путешествия, второй — для того, чтобы описывать свое внутренне состояние.

— Твои рассказы пропитаны любовью к России, она взаимна?

— Родина — это мама. Она может быть строгой, а порой приветливой и доброй. Я с ней часто разговариваю, обращаюсь к ней и делюсь своими мечтами. Мне кажется, она меня слышит и отвечает взаимной теплотой.

— Моя любимая часть России — северо-запад. Насколько знаю, тебе нравится Восточная Сибирь. Чем она тебя притягивает?

— Это была любовь с первого взгляд. Когда я впервые там оказалась, то буквально расплакалась от сибирских таежных просторов и поняла, что эти чувства взаимны. Я познакомилась с местными писателями, охотниками, фермерами, с теми, кто не покладая рук трудится в Сибири и любит родные места.

Говорят, что в местах, которые стали тебе дороги, ты оставляешь частичку себя… Где бы я ни была, часть меня остается где-то в тайге Восточной Сибири на берегу любимой реки Лены.

— Как ты оказалась в таежной общине? Как протекает жизнь в подобных местах?

— Я случайно познакомилась с местными ребятами, которые и пригласили меня в общину. Я не знала куда еду, но нисколько не разочаровалась, когда оказалась там. Община живет в Западных Саянах, вдали от цивилизации, в полной гармонии с природой. Каждое утро начиналось с работы: я работала в огороде, сидела с детишками, готовила для монахов и помогала семьям. Это был замечательный опыт.

В общине я впервые увидела, как много один человек может сделать за сутки. Мы, городские жители, часто ноем, что нам не хватает времени, и не замечаем, что почти все за нас делает техника. Там все достается ручным трудом — хлеб каждый день выпекали по несколько раз, стирали вещи руками, даже гречка была собственного производства. При этом у меня было время, и почитать, и исполнить песню на вечернем концерте, и научиться ремеслам, и сходить в гости.

— Связаны ли твои путешествия с другими увлечениями, например, русскими народными танцами?

— Все мои увлечения дополняют друг друга, но пока не пересекаются. У меня много знакомых в творческой сфере: кто-то делает русские народные вечера, кто-то активно продвигает спортивный образ жизни, многие занимаются благотворительностью. С моими странствиями это никак не связано.

— У меня перед глазами твой рассказ о Колыме: виды заброшенных промышленных построек и золотые лиственницы на фоне заснеженных гор. Россия везде такая контрастная?

— Колыма — одно из самых контрастных мест, где я побывала. Вот ты поднимаешься на перевал и перед тобой суровая зима и сугробы по пояс. Несколько километров, и ты уже попадаешь в объятия теплой осени, греешься на солнце в окружении золотых лиственниц. Россия сама по себе довольно многолика. В какой еще стране живут люди стольких национальностей, культур, где еще существует столько климатических зон?

— Представь, что ты одна на дороге. Машин нет целый день. Как будешь справляться с одиночеством и поддерживать моральный дух?

— Я стараюсь быть мобильной и не ловлю специально машины. Если никого нет, я просто иду вперед, пока не кончатся силы, или сажусь на обочину, открываю любимую книгу и погружаюсь в чтение.

В мое первое путешествие автостопом, если ночь заставала в дороге, я доставала спальник, заворачивалась в тент (вместо палатки) как гусеница и старалась заснуть, хотя это было непросто. Слышались какие-то странные шорохи, которые в ночи казались страшнее, чем были на самом деле.

— Построить плот и сплавится на 450 км по реке Лене. Отличная идея! Насколько она сработала? Чего было больше в этом приключении: романтики или испытаний?

— Идея-то была отличная, но в итоге мы сплавились по реке на лодке. Плот нам не удалось построить. Мы с Лешей не нашли сухостоя, но это и к лучшему, ведь на Лене плотное движение барж, и мы бы не смогли лавировать между ними.

Но приключение удалось: я увидела жизнь людей в отдаленных деревнях, пообщалась с охотниками и побыла наедине с собой и любимой рекой. Конечно же, романтики было больше, а все испытания постепенно забываются и не кажутся такими уж сложными и непреодолимыми.

— У тебя есть запасной план на случай кризисной ситуации? Например, водитель начинает приставать; ты потеряла все свои вещи и деньги; ударил жуткий мороз…

— Никто не застрахован от негативных случаев и очень сложно продумать до мелочей возможные события. Плана никогда не было, но недавно со мной произошел страшный случай, когда меня завезли в лес и ударили электрошокером. Благо, без серьезных последствий, но для себя я решила, что не буду больше путешествовать автостопом в одиночку, а еще лучше, буду искать другие средства передвижения.

Женский автостоп — это неоправданный риск, и я не хочу быть ответственной за девчонок, которые могут последовать моему примеру.

— Бывало ли такое, что тебе хотелось все бросить, развернуться на полпути и купить обратный билет?

— Я возвращалась из Магадана в Петербург, за плечами был сплав по Лене, месяцы вне дома, на улице была уже зима, и я валилась от усталости. Мне очень хотелось домой, но денег на обратный билет не хватало, и я отправилась автостопом в Петербург. Тогда я четко осознала: из путешествия надо возвращаться на поезде или самолете. Нужно сделать выдох, а не доводить себя новыми препятствиями.

— Легко представляю тебя в путешествиях по Южной Америке или Азии. Какую страну отправишься изучать после России?

— Правда? Неожиданный поворот! Я, напротив, себя яснее всего представляю в Сибири. Но я не против путешествий и по другим странам. Когда-то давно мечтала совершить мотопутешествие по Латинской Америке или Африке. Кто знает? Возможно, осуществлю старую задумку.

29.07.2015

Мы строим экодеревню на Алтае

Четыре года назад писатель и путешественник Александр Иванов вместе с женой Натальей переехали из города в деревню на Алтае. Точнее, просто в горы, ведь деревню они строят сами, по принципам экологического поселения. «Только не спрашивай, во что мы верим», — попросил Саша перед интервью. И сам же в шутку добавил: «Живем в лесу. Молимся колесу». Никакой религиозной подоплеки в деревне нет. Они просто счастливы жить, как хочется.

«Когда поймешь, что весь мир — твой дом, тогда и сможешь сказать, что у тебя все дома».

— Саша, от тебя я узнал, что есть медицинский термин, объясняющий тягу к перемене мест — дромомания. Получается, что путешествия — это болезнь. Или лекарство?

— Мы часто считаем отклонением от нормы, когда люди заняты любимым делом. На самом деле, это часть нашей природы. Я просто люблю путешествовать. Болезнь ли это? Путешествия — это средство познания мира. Это самый быстрый способ получить новый жизненный опыт. Путешествия делают нас взрослее, добрее, мудрее… О путешествиях мечтает большинство людей. Выйди на улицу и спроси любого прохожего, что он станет делать, если у него будет огромный счет в банке? Уверяю вас, в списке самых распространенных ответов будут путешествия.

— Путешествия начинаются и заканчиваются дома. Свой дом вы строите сами — экодеревню на Алтае. Почему выбрали именно Алтай?

— Долгий был выбор. Еще до знакомства с Наташей я искал место, в котором мне бы хотелось строить дом. В путешествиях перебрал очень много регионов: от Курильских островов до Калининграда. Даже за границей были варианты устроиться.

Однажды меня позвали на Алтай, просто в гости. Второй раз мы сюда приехали покупать землю.

— Чем экологическая деревня отличается от обычной?

— Очевидно, что самой приставкой «эко». В экодеревне люди больше заботятся об окружающей среде, более осознанно живут. Это первое.

Второе — это сообщество. В экопоселениях есть аспекты общинной жизни: самоуправление, общее имущество, объединяющая идея. В обычных деревнях всего этого нет.

Третье. Для внедрения первых двух составляющих, жители экопоселений должны мыслить подвижно. В деревнях так крепка традиция, когда люди даже и не задумываются над теми или иными составляющими своего уклада. «Все так живут!» и все тут. И никаких изменений не может быть.

— Приставку «эко» в последнее время лепят везде и всюду, из-за чего она приобрела негативную окраску. Вам должно быть проще, но как городскому жителю отличить настоящее «эко» от ненастоящего?

— Нужно задать вопрос: а чей это бизнес? Кому это выгодно? Когда какой-либо процесс замешан на деньгах, нужно быть начеку.

«Эко» — это простая жизнь, максимально близкая к природе. Жители многих мест на планете и знать не знают, что живу экологически чистой жизнью. На этих людей и эти места нужно обратить внимание в первую очередь. А если видишь огромный баннер с рекламой чего-то «эко», то вот тут нужно задуматься.

Присмотритесь к своему телу и чувствам. Тренируйте обоняние и вкус, настраивайте датчики. Нравится воздух — значит это хороший воздух, «эко». Задыхаетесь — значит не «эко». Самые чистые продукты будут самыми вкусными. При этом выглядеть они могут неказисто. Но можно и глаза со временем настроить.

В продуктовых магазинах я больше всего доверяю носу. За запах отвечает один из самых древних отделов мозга. Запах подделать сложнее, чем вкус. Правило простое: продукт должен хорошо пахнуть собой. Попробуйте в ближайшем супермаркете найти помидор, который будет пахнуть помидором.

— Я недавно гостил у финнов в коттедже на озере. Хозяева рассказали мне, что, пока строили коттедж, шесть недель жили в палатке — под дождем. Знакомая картина?

— Конечно. Мы первые два года прожили в палатке. А первая зима прошла в недостроенной бане. Просыпаешься, буржуйка уже остыла… а глаза открыть не можешь — ресницы примерзли друг к другу. Выскочишь со спальника, печку растопишь, жизнь налаживается… Хорошо, что у меня большой опыт лыжных походов, а то было бы сложнее.

Иногда, когда приходит мысль о том, что сейчас не очень хорошая погода, или о том, что сейчас трудно, холодно, сыро… я вспоминаю первые дни, когда мы только начинали жить в своей долине, и сразу становится веселей. А сейчас грех жаловаться: уже есть первые постройки, появилось электричество от солнечных батарей, есть баня и газовая плитка. Это совсем другое дело.

— В деревне у вас полно странных штук: саманные дома, геодезические купола, спиралевидные грядки, гидротаранные насосы… Расскажите в двух словах, что все это значит? Как на это реагируют местные?

— Это значит, что окружающий мир меняется. И нам приходится меняться вместе с ним. Если не меняться, тогда жизнь остановится и наступит тот самый апокалипсис, которого все ждут.

С местными нужно иметь хорошие отношения, потому что в условиях борьбы построить ничего не получится. Надо сотрудничать. Самое главное — это уметь объяснить любому пьянице, любой, самой древней бабушке — на их языке: просто и доходчиво, что ты тут делаешь со всеми этими странными штуками. И тогда все эти штуки перестанут быть странными.

Гидротаранный насос, который работает на энергии ручья, кстати, сейчас диковинка, но раньше он был во многих колхозах, об этом просто уже забыли.

Никогда не думал, что у ручья может быть столько голосов. Иногда занимаешься чем-нибудь по хозяйству, или просто гуляешь, вдруг, слышишь — голос чей-то, как будто кто-то окликнул. Прислушался, а это вода журчит. Потом опять отвлёкся, а он уже другим голосом тебе что-то говорит, бормочет. А отойдешь за холм — вообще тишина, как-будто совсем рядом и не шумело ничего.

— После четырех лет жизни на Алтае, называете ли вы себя алтайцами? Есть ли еще на земле места, где вы чувствуете себя как дома?

— Когда поймешь, что весь мир — твой дом, тогда и сможешь сказать, что у тебя все дома. Дети — уже алтайцы. А мы, даже не знаю… Но если я думаю о доме, то прежде всего вспоминаю Алтай.

Еще в мае, в первый «огородный» заезд, когда я жил один в палатке и пытался делать свои первые в жизни грядки с овощами, и местные жители о нас еще почти ничего не знали кроме слухов, ко мне приехала делегация местных пацанов на лошадях — налаживать культурный обмен. На слова «все нормальные люди хотят в город ехать, а вы наоборот — приехали в деревню» я предложил своим новым соседям совершенно неожиданную для них расстановку акцентов: «Знаете, почему я тут больше местный чем вы? Потому что я всеми мыслями своими тут, а вы всеми мыслями в городе, вот почему».

— Весной вы боролись с лесными пожарами. Даже мне — по эту сторону монитора было страшно. Как удалось справиться со стихией? Опасно ли жить на природе?

— Саша: Эти опасности не от природы, а от человеческой тупости и безалаберности. Не затушил костер, кинул спичку, подпалил траву — вот и беда пришла. Простым людям с простыми инструментами вроде мокрых тряпок еще под силу остановить низовой пожар, когда огонь ползет по траве… Но веселее, конечно, когда есть ранцевый лесной огнетушитель, но и без него можно справиться. Глаза боятся, а руки делают. Пожары нужно тушить. И вызывать лесных пожарных, если есть возможность. Не проходите мимо горящей травы по весне. Видишь, что горит — остановись, потуши!

— Наташа: У нас получилось мобилизоваться и собраться с силами. Лично мне после пожара стало легче жить.

— Саша, про себя ты говоришь: писатель, путешественник, экостроитель… С этим мы разобрались. А вот преподаватель и врач-психотерапевт…

— Да, по образованию я врач, специальности две: психиатр и психотерапевт. Помимо клинической практики много занимался тем, что вел занятия, посвященные коммуникациям между людьми. Даже в детском садике преподавал.

— Ты много пишешь о здоровье и личной ответственности. Как перестать ходить к врачам и не бояться принимать решения?

— Если есть трудности со здоровьем — нужно идти к врачу, к хорошему. В большинстве случаев — это правильное решение. Но не следует считать врача человеком, которому нужно твое здоровье. Оно нужно только тебе и никому больше. Ведите здоровый и активный образ жизни, да постарайтесь найти для себя хорошую, настоящую еду и воду.

— Наташа, сейчас в моде минимализм. Сколько вещей по-твоему нужно человеку? Каких размеров шкаф в вашем доме?

— (Смеется). Минимализмом это назвать трудно. Мне иногда хочется застроить шкафами все стены по периметру, чтобы был хоть какой-то порядок. Но тогда не будет видно наших прекрасных саманных стен, они мне нравятся.

Вещей очень много: одежда и книги, материалы для творчества, игрушки, спортивные комплексы, строительные и музыкальные инструменты, вещи, помогающие в домашнем быту, и снаряжение для путешествий. Все это хочется разложить по полочкам, знать где что лежит.

Порой кажется, что вещи в доме начинают жить своей жизнью, занимая собой все пространство.

— Кто ты про профессии? Как распределяются обязанности между мужчинами и женщинами в деревне?

— Никогда не была приверженцем одной профессии. Я непоседа — мне скучно заниматься одним и тем же продолжительное время. По образованию я художник-мультипликатор. До переезда в поселение работала преподавателем в колледже, по своей специальности. А до того, чем только не занималась: проводила занятия по ручному ткачеству и традиционному костюму. Иногда шила одежду на заказ.

В деревнях все понятно: мужчина — это дрова, вода, стройка, ремонт, защита, охота, рыбалка. Женщина — это дети, дом, еда, одежда, порядок, огород…

Не важно, как мы жили раньше, но приехав на природу, мы волей-неволей начинаем вновь выстраивать очень ясные роли в семье, это оказывается насущной необходимостью. Как будто у людей просыпаются инстинкты, которые в городе могли уснуть.

— В деревне всегда вкусно готовят. Какие продукты выращиваете? Получается обходиться только огородом?

— Саша: Нет, конечно, мы много продуктов покупаем. Но каждый год еды выращиваем все больше. И думаю, что семь лет — это хороший срок, для того, чтобы более-менее наладить автономию. Уже и кустарники и деревья подрастут, земля разработается… Сейчас выращиваем много зеленных культур, огурцы, томаты, фасоль, бобы, репу, редьку, картошку, горох, свеклу, морковь… Постоянно сажаем съедобные многолетние культуры.

Интересной, новой идеей для нас стало то, что в городе мы никогда не задумывались о количестве тех или иных продуктов. Поскольку никаких запасов мы не делали, сами ничего не выращивали, а еду покупали по мере необходимости в ближайшем магазине. В деревне же люди четко знают сколько каких продуктов они съедают.

— Можете не отвечать, но читателям интересно узнать, чем вы зарабатываете на жизнь? Как относитесь к деньгам в целом?

— Это тема для отдельной лекции. На своем сайте я об этом много писал. Деньги не самое главное в нашей жизни, но мы их и не отрицаем. Когда есть — тратим. Если нужно — работаем. Я преподаю. Продаю книги. Помогаю людям дома строить. Бывает пишу для каких-нибудь изданий.

— Вернемся к путешествиям. Часто ли вы выбираетесь куда-то вдвоем, берете ли с собой детей? Насколько это удобно?

— Наташа: Мы оба любим путешествовать, а дети — наше продолжение. Они еще совсем маленькие и всегда с нами. Поэтому да, конечно, — путешествуем всей семьей и довольно часто. Один или два раза в год выбираемся в большое путешествие и периодически совершаем вылазки на несколько дней.

— Саша, про себя ты говоришь, что являешься абсолютно счастливым человеком. Я вот отказался от идеи счастья. Может быть, зря?

— Счастье — это выход за пределы терминологии. Думал, что купишь новую одежду и станешь счастливым, а купил, оказалось, что нет. Думал, что влюбишься, женишься, а женился, оказалось, что у твоего мозга и на это есть ответ. Так и бегаешь по кругу в поисках. В этом смысле, действительно от счастья, как от идеи, лучше отказаться. Его там и правда немного. Наш мозг всегда найдет способ, как самого себя обмануть. Мы в этих обманах теряемся и забываем о сути. Суть в том, что счастье — это та же природа, непосредственный опыт. А то счастье, о котором ты говоришь, это как воздух или здоровье. Замечаешь только тогда, когда его уже не стало.

— Твоя новая книга будет о зиме. С чем связан такой выбор?

— Зима делает русских людей русскими. У нас очень много в быту и культуре завязано именно на этом времени года. Зима — это время, которое проверяет все, что мы сделали за год: что вырастили, что построили. Зима — это просто мое любимое время года. Люблю лыжи, снег и сани.

Зима — это такое время, когда ты можешь встретиться с самим собой. Потому, что никого кроме тебя зимой нет. Нет большого труда, нет людей, нет развлечений, и «зимовщику» приходится столкнуться с тем, что он ничего не делает, и вокруг ничего не происходит. Очень многое проясняется внутри зимующей головы, вокруг которой всеобщее успокоение.

— Жалко с вами расставаться. Очень хочется, чтобы вы просто пожелали что-нибудь читателям Арриво.

— Саша: Найдите дело, которое любите, и делайте его с любовью. Ну и задавайте вопросы сами себе.

— Наташа: Наблюдайте за тем, что происходит вокруг. Прислушивайтесь к тому, что совершается внутри вас. Учитесь любить.

Фото: Алена Бойко

19.08.2015

Дмитрий Дмитриев: высокочувствительные люди

Дмитрий Дмитриев. 28 лет. Путешественник и видеоблогер из Ярославля. Проехал вокруг США за 80 $, полгода жил на Бали, пересек Италию с юга на север, возил школьников в Англию и Францию. Когда не путешествует, ведет программу «Доброе утро» на канале «Первый Ярославский». Холост. Дома у Дмитрия живет самый милый на свете рыжий кот. В конце интервью мы его обязательно покажем.

«Дружище, тебе сейчас паршиво, но не забывай, что когда тебе хорошо, ты чувствуешь все еще ярче».

— Твой первый блог в «Живом Журнале» назывался «Международность». Мне всегда нравилось это название. Когда ты впервые понял, что мир большой и интересный?

— Я и сам про него недавно думал. Канал на YouTube сейчас называется просто «Дмитрий Дмитриев», а хочется именно название. Думал, может вернуть это из «ЖЖ».

Что мир большой и интересный я понял после путешествия по США в 2007 году. Это была поездка по программе Work & Travel USA и по факту моя первая поезда за пределы России.

— Спасибо за проект «Молодежная заграница». Твои аудиоинтервью с ребятами, уехавшими за рубеж, помогли мне в свое время оторвать пятую точку от дивана. Почему ты закрыл проект и стал снимать видео?

— Я пытался заработать на нем, но не получилось. Времени на проект уходило все больше и больше, а денег было все меньше и меньше. В какой-то момент я перегорел и забросил идею.

Я зарегистрировался на YouTube просто, чтобы вставлять видео в посты в «ЖЖ» и совершенно не следил за активностью на YouTube, даже и не думал, что есть аудитория, которая смотрит видео прямо там.

— Считается, что техника не так важна, главное — чтобы перло. Видео — это твое?

— Я бы не сказал, что видео — это мое. Скорее, блогинг — мое. Мне нравится рассказывать и передавать что-то. В любой форме. Мне точно также нравится и писать, и делать аудио. Просто видео сейчас на подъеме, и для меня оно стало логичным продолжением форматов текст-аудио-видео.

У меня есть записи, которые я делал в детстве. Причем, как видео, так и аудио. Не знаю, зачем я их делал, мне просто нравилось. Захватывала сама идея того, что информацию можно сохранить и передать в разных и удивительных формах.

— Полгода ты провел на Бали. Насколько оправдались ожидания от этого места? Было ли там что снимать и чем делиться?

— Ожидания совсем не оправдались. Но это проблема человека, а не места. От Бали остались смешанные впечатления. Я тогда был весь такой в духовном поиске и, поддавшись на стереотип, думал, что это место, которое обеспечит духовный рост. Я ошибся. Что не делает, впрочем, сам остров плохим.

Снимать там было что, и я снимал. Материал ждет своего часа.

— Свои путешествия ты снимаешь практически от и до. Успеваешь при этом чистить зубы и умываться?

— Когда снимаешь в путешествии (или где-то), то ты в некотором роде проживаешь событие не сам, а через камеру. Сперва, ты этого даже и не замечаешь и все классно, но через какое-то время хочется взаимодействовать с людьми и явлениями напрямую. Самому чувствовать происходящее.

Бывают моменты, которые камера может просто разрушить. Часто такое во время общения происходит, когда ты понимаешь, что если сейчас включить камеру, то человек будет вести себя иначе, да и ты сам.

Но! Я очень люблю снимать. И если я в каком-то интересном месте или просто что-то интересное происходит, то у меня автоматически возникает желание снять видео и поделиться им с как можно большим количеством людей. Иногда мне кажется, что это какое-то психическое отклонение у меня.

— В этот период ты экспериментировал с питанием, в частности, сыроедением. По-прежнему ешь только сырые овощи и фрукты?

— Уже давно нет. Я провел на этом питании год. Сейчас точно не вспомню, какое именно было состояние в то время, но оно было совершенно другим. И речь ни столько про тело, сколько про чувства. Если хочется нового в сознании — попробуйте изменить питание. Сейчас я нестрогий вегетарианец.

— Моя знакомая однажды не ела неделю: вода и чуть-чуть салата. На пятый день ей стало казаться, что кожа на ее руках стала очень мягкой. У нее появились галлюцинации… С тобой что-нибудь такое было?

— Я тоже пробовал голодание, даже без «чуть-чуть салата», а потом и без воды. Правда, у меня получалось 3—4 дня всего. Считаю это полезной практикой. Ощущения были разные. Первую неделю мне снились невообразимо яркие сны.

Твоей знакомой ничего не казалось, да и кожа ее за это время мягче не стала. Просто у нас и правда очень мягкая и приятная кожа. Но мы забыли, как это чувствовать. Уровень осознанности — вот что действительно изменилось у твоей знакомой. Наверняка, каждый, кто был влюблен, помнит какая приятная, мягкая и нежная кожа у любимого человека. Так вот ничего волшебного в этой коже нет, кроме того, что ты способен ее ощущать.

— На Бали ты попал по бесплатному билету от Aviasales. Твое последнее путешествие, по Италии, поддержало еще больше спонсоров. Как у тебя это получается?

— Ха-ха. Ну, если так это преподносить. С Aviasales я просто выиграл в конкурсе. Знаешь, стандартное «размести фото и собери как можно больше лайков». Разместил — собрал. Главным призом были любые билеты от Aviasales на 50000 рублей.

А Италией занималась моя подруга и компаньон по этому путешествию, Лена Сахарова. Она взяла на себя всю тему со спонсорством, и я честно не верил, что что-то из этой затеи выйдет, но Лена девушка пробивная и все получилось.

— Из новых твоих путешествий — «Вокруг США за 80 $». Я хотел спросить, уложился ли ты в бюджет, но прочитал название одного из роликов — «Деньги кончились. Что делать?»

— Конечно, не уложился! 80 $ было на старте путешествия, и я использовал это как звучное называние, по аналогии с «Вокруг света за 80 дней».

Один из главных выводов, который я сделал после этой бомж-поездки по США — деньги решают. Причем, как мелкие проблемы, так и по жизни в целом. Откуда появлялись деньги? Деньги приходили от людей. Их давали те, кого я встречал в пути. Еще я сделал короткий ролик на своем канале о том, что нахожусь в таком трипе и меня можно поддержать. Спасибо подписчикам, они помогли. И еще один раз я попрошайничал с табличкой на улице.

При этом 90% всех денег уходило на автобусы для перемещения между городами. Где-то через неделю после начала путешествия я понял, что мог бы подрабатывать, чтобы покупать эти билеты, но я был ограничен во времени — на всю поездку было около месяца и позволить себе оставаться долго в одном городе я не мог.

— Интересный факт: искать приключения ты отправился с рюкзаком Ромы Свечникова. Это он вдохновил тебя на бродяжничество?

— Я тогда жил в Нью-Йорке, и он с ребятами тоже там завис, готовясь к Южной Америке. Мы несколько раз общались, и постепенно у меня в голове все сложилось. У меня на тот момент оставалось пара месяцев в США по визе, и я был недоволен, как провел прошлые месяцы. И тут вдруг Рома на своем примере показывает, что можно еще вот так делать. Кругосветка — это для меня слишком, а вот проехать по США вполне можно попробовать. Я начал готовиться, в итоге часть вещей для трипа, купил у Ромы.

— Если говорить о таком стиле путешествий: безденежном и где-то даже маргинальном, что ты вынес из этого опыта?

— Например, что это не совсем для меня. Казалось, что я паразитировал на том, что уже есть и создано другими.

К примеру, я останавливаюсь у людей, но они вложили свой труд в тот дом, в который меня пустили. А у меня есть свой дом, куда я могу их пригласить в ответ? Или кто-то решил меня подвести и накормить. Круто! Но ведь он делает это на свои деньги. А что, если бы, и он был таким же путешественником без денег, как и я? Что бы мы тогда делали и где искали еду? А если брать шире, то вот я пользуюсь парком, лежу на траве или сижу на лавочке. Но ведь кто-то создал этот парк в этом городе, кто-то сделал эту лавочку. А что я создал, что дает мне право пользоваться результатами чужого труда?

Такие вещи как каучсерфинг возможны потому, что есть люди, у которых ты можешь бесплатно переночевать, у них есть еда, которой они могут тебя накормить. Но что ты можешь в ответ? Я не очень поддерживаю нарастающую популярность бомж-путешествий. Это довольно эгоистичный способ.

— Смотришь твои ролики: вроде бы ничего особенного не происходит, но затягивает все сильнее, как те пески в пустыне в Техасе. Посоветуй, как мне добиться того же в текстах.

— Ха-ха. Это же две сильно разные формы контента, но я тоже делал текст и люблю его. Надо стараться проникнуть в голову зрителя-читателя. Потому что для тебя все выглядит совсем иначе, чем для него.

В плане видео мне еще помогает внутренняя улыбка, я бы так это называл. Когда начинаю снимать, то, как будто что-то переключаю внутри себя. Уверен, кто делает видео, знают, о чем я говорю.

А и еще надо убирать лишнее. И чем дальше, тем больше лишнего я убираю. Это всегда как резать по живому. Отснято материала на несколько часов, но в итоге остается 20 минут. И каждый раз мысль: «Но я что же это зря снимал?»

— Мой любимый эпизод — про Техас. Ты снимаешь на видео огромные ветряные мельницы в пустыне и говоришь, что никогда не знаешь, что произведет на тебя впечатление. В этом, как мне кажется, соль жизни…

— В жизни вообще много соли разной. И сахара (подмигивает).

— А какое твое любимое и самое удачное видео? С чего посоветуешь начать смотреть твой канал на YouTube?

— У меня сейчас есть трейлер канала, он включается сразу на главной, если человек не подписан на канал. Я же самым удачным считаю трейлер «Вокруг США за 80$». Долго и с душой делал, жаль из-за музыки его сделали недоступным для просмотра с мобильных устройств. Вот его стоит посмотреть. Он передает что-то хорошее.

— Несколько раз ты отдавал камеру другим людям: американке, с которой встречал закат на крыше в Ричмонде, или маленькой девочке, на ужине в обычной семье… И получалось, что мы смотрели на мир их глазами. Предлагаю чаще такое проделывать!

— Были и другие люди. Да, люблю так делать. А вообще, с технической точки зрения, было бы классно иметь оператора.

— Еще один выпуск из Америки называется «Приуныл по дороге». Часто у тебя случаются приступы меланхолии?

— Часто. Я эмоционально не самый стабильный парень. И это как в одну сторону работает, так и в другую. К примеру, те ветреные мельницы, которые ты уже упоминал — я же там был вообще в странном состоянии, словно обкурился, настолько крутые они были. Хотя по факту же — ну ветряки и ветряки. Поэтому, когда настроение идет в минус, то по полной.

— Есть теория, что некоторые из нас интенсивнее реагируют на окружающий мир. Веришь в высокочувствительность или все люди чувствуют одинаково.

— Я очень долгое время не мог понять, что со мной такое. Серьезно, я ведь почти на каждом фильме плачу. Причем понимаю, что в этом фильме нет ничего такого, но вдруг что-то задевает — и все. Пробовал побороть это, а то не дело мужику плакать. Бесполезно. Поэтому однажды я просто признался себе, что я вот такой.

Я написал себе заметку о том, что почему-то чувствую все слишком сильно. Чтобы перечитывать и получать поддержку от самого себя. «Да, дружище, тебе сейчас паршиво, но не забывай, что когда тебе хорошо, ты чувствуешь все еще ярче.» Ха-ха, я для себя это обозначил как супер-способность!

Впрочем, теперь тоже об этом особенно не расскажешь. Каждый второй сейчас начнет говорить, что он высокочувствительный. Название плохое придумали. Слишком соблазнительное. Все хотят чувствовать сильнее. Лучше бы использовали over-sensitive — перечувствительные.

— Недавно я прочитал одно интервью. На вопрос о том, что общего у русских и американцев респондент ответил: «Руки, ноги, голова. Остальное — разное». Есть в этом правда?

— Конечно, нет. Я вообще жду уже вторжения пришельцев, чтобы люди наконец-то объединились и начали воспринимать себя как единое Человечество.

Если же говорить про американцев, то у нас с ними больше сходства, чем, например, с японцами или индусами. По факту в России мы живем плюс-минус американской культурой и с каждый поколением все больше.

Я о том, что будь ты русским или американцем тебя одинаково будет радовать вид природы или заката (в чем многие русские сомневаются, считая, что у американцев нет души, или что она не такая широкая). На фундаментальном человеческом уровне мы очень близки. Социальные различия — да, конечно.

В этом ценность путешествий. Они позволяют увидеть другую культуру и понять, чем она отличается от твоей. Длительные путешествия позволяют понять, что при различных культурах, люди все равно одинаковы.

— С недавних пор ты ведущий «Доброго утра» на канале «Первый Ярославский». Всегда было интересно, во сколько люди встают на такую работу. Как живется по ту сторону экрана?

— Во сколько хочется. Эфир днем записывается сейчас.

Ты приходишь в студию, заранее читаешь суфлер, а потом запись. Вроде все очень просто, но так и должно выглядеть со стороны. Ведь твоя работа — выглядеть расслабленно и непринужденно. Но при этом у тебя внутри может твориться что угодно.

Говоришь с гостем, вопросы заканчиваются, а в ухо режиссер параллельно шепчет, что нужно еще пару минут пообщаться. При этом стараешься не забыть, в какую камеру смотреть, что именно говорить и следишь, чтобы не перебивать соведущего. И улыбаешься.

Во время эфира я отключаюсь от реальной жизни. Знаешь некоторым людям сложно работать, если в жизни проблемы? У меня наоборот. В эфире, я не думаю об остальном, но, как только камеру выключили, реальность снова обрушивается.

— Спасибо, Дим! Как зовут твоего рыжего кота? Что он любит делать?

— Его зовут Персик, и он любит еду и обнимать девушек, уткнувшись им в волосы. К одной такой он в итоге и переехал, так что моим его уже не назовешь.

А еще за его жизнью можно следить по хэштегу в инстаграмме #ПерсикЗвезда.

09.09.2015

Проверить мир на прочность

Недавно я заглянул на один тревел-фестиваль в Петербурге. Там одна девушка целый час разбирала поездку по Аргентине, перечисляя, где и сколько песо потратила. Но потом вышел легендарный тревел-журналист Григорий Кубатьян и рассказал, как ввязываться в настоящие приключения. «Хочу так же», — подумал я. И связался с новым героем.

«Мне нравится сначала ввязаться во что-то, а потом действовать по обстоятельствам».

— Какой вопрос тебе уже порядком надоел? Я не буду об этом спрашивать.

— Где я беру деньги на путешествия? Работаю.

— Свои репортажи ты делаешь после или во время поездок?

— Иногда во время поездок, а порой спустя много лет. Если сразу, то проще описать детали. Если после — можно изучить свой опыт и найти особенную форму подачи материала.

В хорошем тексте главное — детали. Именно они подчеркивают, что ты на самом деле был в месте, о котором рассказываешь. Со временем детали вымываются из памяти, и описать поездку, например, пятилетней давности ты сможешь лишь самыми общими словами.

— Ты говоришь, что тревел-журналистика — жанр развлекательный. Не хочешь работать с более серьезными темами?

— Подумываю об этом. Я не имею ввиду, что трэвел-журналистика легковесна или глупа. Это способ рассказать об окружающем мире легким, понятным языком. С некоторым юмором. Для меня серьезные темы — это война, смерть, человеческое несчастье. Возможно, со временем буду писать и об этом тоже.

— Твои путешествия спонтанны или ты всегда все планируешь?

— Если есть задание от редакции, то планирую. А так полагаюсь на удачу. Раньше я мог решить, что поеду в долгое путешествие, и выезжал через несколько дней. И сейчас могу. Мне нравится сначала ввязываться во что-то, а потом действовать по обстоятельствам. Даже если наделаю ошибок, появится повод рассказать, как я героически преодолевал неприятности.

— Дай, пожалуйста, пару-тройку конкретных советов начинающим тревел-журналистам.

— 1. Гонорары с каждым годом снижаются, сейчас даже сто долларов — уже приличные деньги. Отправляясь в путешествие, не стоит рассчитывать только на гонорары. Пусть это будет лишь подспорьем. Полезным, но не единственным источником дохода.

2. Начать публиковаться, чтобы наработать портфолио, можно в любом издании, которое на это согласно. Но чтобы расти профессионально, лучше выбирать хорошие издания.

3. Предлагать лучше идею, а не готовый материал. Тогда ты заранее знаешь, что издание в твоей теме заинтересовано. Но можно и готовый материал, если уверен, что он хороший.

— В одном интервью ты сказал, что мир — довольно забавное место. Почему мир забавный?

— Нас обычно веселят ошибки, неправильности. Весь юмор построен на этом. Забавен в первую очередь мир людей. Он неправильный. В природе юмора нет. Бывает смешно наблюдать за животными, но только тогда, когда они напоминают людей.

— У тебя есть личный блог. Что люди вбивают в Гугле, чтобы его найти?

— Например, «Автоматы и джипы», «африканские дикари», «гастарбайтеры на лесозаготовках»… Кто-то ищет «железные колеса для трактора», а приходится читать про белизских меннонитов, которые отказываются от автомобильной резины по религиозным соображениям. Кто-то вбивает в поиск «голые мужики африканцы». Уж не знаю, понравится ли ему описание аборигенов долины Омо?

— Во время путешествий ты перепробовал множество профессий: рыбак в Индонезии, рассказчик былин в Сирии, даже принимал роды у страусов в Аргентине. Расскажи о чем-то одном подробнее.

— Страусята вылупляются в инкубаторе. Яйца специально относят туда, чтобы их случайно не повредил страус-отец. Подсвечиваешь яйцо фонариком, смотришь, шевелится страусенок или нет. Часто нужно помочь ему вылупиться. Проковырять дырочку. Потом сушишь страусят под лампой. Чуть подросших нужно знакомить со старшими, пусть учатся зерно клевать.

У меня было много безрассудных проектов — от попытки уехать жить в Австралию до миротворческой миссии в горячих точках Ближнего Востока и Южной Азии. Даже пытался стать святым в Индии. Хотелось попробовать мир на прочность, сделать то, что не принято, странно, необычно.

— Как ты находишь все эти занятия?