Я ненавижу тебя!

Книга первая

Жанр: СЛР (Современный эротический любовный роман), Психологическая мелодрама.

Осторожно! Сцены насилия и жестокости! Нецензурная лексика! Подавление личности, унижение.

Спасибо моим читателям на сайтах «Продоман», «ЛитЭра» и «СамИздат» вы столько много для меня сделали!

Аннотация

Один день, один миг, одна встреча, но она меняет все!

Как жить дальше, если ты столкнулась со своим детским кошмаром лицом к лицу?

Тяжелые воспоминания выплескиваются наружу, оголяя нервы и руша весь тот устоявшийся мирок, который ты создавала более десяти лет — уютный дом, любящая семья и заботливый муж.

Этого больше нет. И никогда больше не будет…

…Или что-то еще можно спасти?

Из года в год, оставшись за стеною,

Стучу из-за стекла закрывшего меня,

Прошу открой, не прячься от себя!

(с) Шленкина Елена

Бывает, что любовь пройдет сама

Ни сердца не затронув, ни ума;

То не любовь, а юности забава.

Нет у любви бесследно сгинуть права:

Она приходит, чтобы жить навек,

Пока не сгинет в землю человек.

(c) Низами Гянджеви

Глава 1

Влад был зол до зубного скрежета. Он ненавидел ходить лично в магазин, но сильнее походов в магазин, он ненавидел очереди, а в магазине на заправке явно была очередь. Но курить хотелось слишком сильно, а последнюю сигарету он скурил час назад. Дурная привычка, но она была единственной дурной привычкой Влада, от которой он не собирался отказываться. Самое смешное, что эту привычку он завел специально, только для того, чтобы самому себе доказать, что он способен, хоть в чем-то пойти наперекор…

«Слабак!» — проскрипел ненавистный голос деда в голове Влада.

Влад сжал ключи от машины в руке, что те чуть не хрустнули. Этого старого маразматика уже давно нет в живых, а все его слова, которыми он одаривал единственного внука и наследника огромной империи, так и преследуют Влада до сих пор.

Влад чертыхнулся, и в который раз посмотрев себе под ноги, усмехнулся.

— Надеюсь, ты горишь в аду, старый гандон, — тихо сказал он, и пошел в магазин.

Он не собирался стоять в очереди, он никогда так не делал, всегда шел напролом. Хотя сам в магазинах он отвык бывать.

«Надо было оставить хотя бы шофера», — мысленно пробурчал Влад, но тут же отринул эту мысль.

Он больше не доверял своей службе безопасности, после вчерашнего инцидента, он решил полностью сменить всех, кто лично охранял его. Это решение он принял ночью и не собирался его менять. Поэтому и поехал сам за рулем и даже без охраны.

— Блядь, из-за твоей паранойи, мы перебрали уже все агентства по найму людей в городе, Влад, — злился в трубку Герман, его личный, бессменный уже пятнадцать лет, начальник службы безопасности.

— Эта моя паранойя, много раз уже помогала мне выжить, поэтому не гундось, убирай всех, хочу новых.

— Хоть шофера оставь, кто тебя на работу утром повезет?

— Сам доеду.

— Ну как знаешь Влад, сейчас я их всех уберу.

Вспомнил он ночной разговор с Германом, после того, как увидел слишком нервный взгляд и удивление одного из своих телохранителей, когда он в последний момент отменил поездку в клуб.

Кто другой сказал бы — глупо. Но только не Влад.

Он доверял своему чутью и интуиции, и если ему что-то не нравилось — взгляд, жест, да все что угодно, то ему было уже плевать, как он выглядит и что о нем подумают.

Единственное, что вдолбил ему старый маразматик, так это то, что нужно доверять своей интуиции и, конечно же, логике.

И Влад всегда подчинялся этим правилам.

Но, к сожалению, из-за этих правил ему сейчас самому придется идти в магазин за пачкой сигарет, в котором естественно была очередь! Он видел это через стеклянные стены магазина.

Но уж в очереди он точно не собирался стоять.

И никто бы никогда не посмел ему сказать что-то против. Влад умел смотреть таким взглядом, что все вокруг мгновенно тушевались и отводили глаза.

Вот и сейчас, как только Влад вошел, то его властная аура мгновенно подействовала на всех без исключения людей находящихся в помещении. Влад окинул всех взглядом, мысленно сосчитав пятерых среднестатистических обывателей возрастом от 30 до 45 лет, с доходом не больше тысячи долларов в месяц, стоящих в очереди и уже хотел идти к кассе, не смотря на людей, но его привлек, какой-то неестественно яркий свет от окна.

Он автоматически посмотрел на этот свет и увидел ее.

Она стояла в углу у окна и на нее светило яркое июльское солнце. И ему показалось, что солнце заставляет ее светиться еще сильнее, так, словно она способна накапливать его свет и освещать все вокруг себя.

«Какое-то тупое сравнение», — мысленно пробурчал Влад, своим непривычно-романтичным мыслям, уж точно не свойственным ему.

Ее волосы были ярко рыжими, и на ней был белый кружевной сарафан до самых лодыжек с открытыми плечами. На ногах белые сандалии, с мелкими разноцветными цветочками на застежках, на плоской подошве.

Ростом она была очень маленькая, примерно метр пятьдесят пять. И можно было бы подумать, что это не женщина, а подросток, но ее грудь и бедра, ясно давали понять, что это именно женщина. И даже уже не молодая студентка. Навскидку Влад дал бы ей лет двадцать пять или даже двадцать семь, примерно.

Она скрестила руки на груди в защитном жесте. Было заметно, что она нервничает. Ее милое личико с пухлыми губами чуть тронутыми блеском и веснушками на носу, вертелось из стороны в сторону. Она разглядывала витрину, свои ногти на руках и вновь ее взгляд падал на витрину. Переступала с ноги на ногу, поправляла попеременно то волосы, то сумку на плече. И вновь возвращая взгляд на витрину.

Влад поймал себя на мысли, что рассматривает ее узкие запястья, кисти рук и тонюсенькое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки. Больше никаких драгоценностей на ней не было. Вообще.

Владу почему-то безумно захотелось увидеть на ней гарнитур из золота с черными брильянтами. Именно черными. Браслет, пару колец, сережки и колье на ее тонкой длинной шее. Нет, это должна быть золотая цепь с толстыми звеньями, а на ней подвеска из черного бриллианта. Она бы наверняка неплохо смотрелась в ложбинке между ее грудей.

А этот белый кружевной сарафан… он бы сорвал его с нее прямо сейчас, не раздумывая. Да, именно так. Абсолютно голая и из одежды, только лишь самые дорогие в мире бриллианты — черные. И она стоящая перед ним на коленях, а во рту его член.

Влад и сам не понял, как медленно подошел и встал в очередь. Точнее сказать, рядом с ней. И даже не заметил, что очередь не двигается. А кассира вообще нет на месте. Ему было наплевать, он уже никуда не торопился. Хотя в другой раз, он бы устроил такой скандал, что эту заправку уже закрыли бы. Но сейчас ему было все равно.

Он до боли в члене захотел ее.

Нисколько не стесняясь, он переступил с ноги на ногу и поправил свой член, который уже рвался наружу из его светлых летних брюк, сшитых на заказ у одного из самых известных и дорогих портных в Англии.

Влад отвел взгляд, чтобы хоть как-то унять свою странную звериную похоть. Он даже удивился этому факту. Вроде бы вчера вечером он как всегда от имел свою секретаршу Лидочку, перегнув ее прямо в приемной через ее рабочий стол. А сейчас он хочет эту рыжую так сильно, словно не трахался, как минимум месяц… или даже год…

«Что за хуйня?» — мысленно удивился Влад.

И правду говорят, что все рыжие — ведьмы…

Пока Влад старательно отводил взгляд от девушки, чтобы унять свои разбушевавшиеся гормоны, то заметил, что оказывается не один пялится на нее.

Все кто стоял в очереди, сейчас делали то же, что и Влад.

«Вот почему она так сильно нервничает, — мысленно усмехнулся Влад. — Можно подумать, она не понимает, насколько сексуально выглядит?»

Все ее тело было закрыто этой кружевной белой тряпкой, но голые хрупкие плечи и тонкие пальцы с аккуратным маникюром на ногтях с прозрачным лаком, притягивали на много сильнее, чем любая короткая кожаная юбка и корсет, которые обычно носят проститутки.

Ему даже немного странно стало. Обычно такие красавицы знают себе цену и наоборот стараются при стольких самцах, хотя самцами этих… назвать можно было с огромной натяжкой, но все же при стольких мужчинах, любая знающая себе цену красотка, начинает выставлять грудь вперед, бедра назад, облизывать губы, бросать лукавые взгляды то на одного, то на другого.

А эта же наоборот — вся ссутулилась, прикрылась руками, голову вниз опустила, волосы расправляет так, чтобы лица не было видно.

Но эти ее нервные стеснительные жесты, еще сильнее распалили всех мужчин в магазине. И они не просто захотели ее. Влад видел в их взглядах то же самое звериное желание — похоть.

Он даже практически прочитал их мысли и желания, они готовы были объединиться сейчас, хотя совершенно не были знакомы друг с другом и, схватив ее за волосы поставить на колени, а затем каждый бы из них всунул ей свой член, в рот раздвинув эти пухлые губки и это было бы только началом.

Невинную, но до безумия сексуальную порочность — вот что излучала она.

Влад вдруг понял теперь, почему мужчины становятся насильниками, он и себя сейчас ощущал именно таковым. Он тоже хотел присоединиться к этим пятерым…

Влад еще сильнее сжал свой ключ в руке и услышал, как пикнула сигнализация.

Черт! Он нечаянно открыл дверь!

Владу показалось, что температура воздуха настолько накалилась в помещении, что кондиционер, работающий на всю силу, уже не справлялся.

И виной тому бала явно не июльская жара.

А она — рыжая невинная, но безумно сексуальная ведьма!

Влад понял, что она будет его. На эту ночь.

А если Влад чего-то хочет, то он этого добивается.

Он огляделся по сторонам, дожидаясь встречных взглядов всех, кто был в магазине. Никто из них не был ему соперником. Каждый, кто встретился с ним взглядом, мгновенно отвел глаза и инстинктивно сделал шаг назад. Отступая перед сильнейшим.

Все мужчины поняли, что им здесь ничего не светит, не стоит даже мечтать.

Эта женщина уже принадлежала Владу на эту ночь.

Кассир все же вернулась, рассыпаясь перед всеми в извинениях. Но Влад был уверен, что никто ее не слушает.

Очередь двинулась. И магазин стал медленно пустеть. Влад был последним. Он купил пачку сигарет и быстрым шагом пошел вслед за ней.

Ее розовый «Фольсваген Жук», смешно смотрелся возле его огромного черного «Хамера». Влад не очень любил эту машину, она ему уже надоела. Но она была сделана на заказ и все ее стекла и двери, были бронированы. А новую Бугатти, что он заказал по каталогу, еще не доделали.

Мария суетливо вытащила пистолет из бака и, закрыв крышку уже пошла к двери машины. Она так сильно торопилась покинуть это место, что даже не заметила того, от кого она собственно и бежала.

Он преградил ей дорогу. Мария в растерянности затормозила в самый последний момент, чуть не врезавшись во Влада. Она подняла голову и посмотрела на него.

Он, как всегда, одарил ее своим надменным взглядом полным превосходства. Мария застыла в ужасе. Столько лет уже прошло. Она думала, что забыла… но нет, его не забыть. Этот взгляд, эту внешность эту властную ауру. Да даже когда ему было всего шестнадцать, даже тогда он был уже таким.

Хозяином жизни…

И почти не изменился. Разве что возмужал, раздался в плечах и ростом стал еще выше? А еще взгляд… взгляд у него сейчас был немного другой. Нет-нет, превосходство и надменность никуда не исчезли, но брезгливость и злость поменялись на что-то другое.

«Голод?» — подумала Мария, но тут же отмела эту странную догадку, она сильно сомневалось, что Влад Лисовский когда либо вообще был знаком с этим понятием, в отличие от нее.

— Позвони мне сегодня в 19.00, — дошел до Марии его грубый и властный приказ.

Она и сама не поняла, как вздрогнув, взяла из его рук визитку и даже автоматически кивнула.

А потом он сделал то, от чего у Марии вообще случился разрыв мозга. Он поднял свою руку и, обхватив ее подбородок, провел большим пальцем по ее нижней губе. И этот, казалось бы, невинный, но до ужаса сексуальный жест, заставил Марию подавиться воздухом.

А затем он убрал руку и, развернувшись и не оглядываясь, пошел в сторону своей машины.

И когда он уже открыл дверь, только лишь тогда до Марии, наконец, дошло, что случилось.

Ярость затопила ее. Всепоглощающая черная, сжигающая всю ее душу с самого детства ненависть и ярость. Все то, что она копила в себе с того самого дня, как он походя плюнул в ее душу и практически уничтожил, как личность.

Все то, что она тщательно с помощью детского психолога смогла спрятать на тысячи замков в своем маленьком детском сердечке, вся та боль и непонимание жестокой несправедливости. Все это хлынуло громадным потоком в ее душу, грозя разорвать ее разум.

Она сама не поняла, как так быстро оказалась возле его машины, и взялась за дверь, преграждая ему путь рукой. А затем, когда он развернулся к ней, что есть силы, влепила ему пощечину и гневным голосом начала практически кричать на всю заправку, привлекая взгляды людей:

— Даже если ты будешь последним мужчиной на земле, я никогда, слышишь, никогда в жизни ни за что на свете, не то, что не позвоню тебе, я никогда не сяду на один с тобой гектар даже посрать!

Она бросила ему эту визитку прямо в лицо и, задрав подбородок и выпрямив спину, развернулась, и медленно пошла к своей машине.

Затем также медленно не глядя на черный «Хамер» и на застывшего с окаменевшим лицом хозяина автомобиля, она завела мотор и медленно, соблюдая все правила, выехала с заправки.

На ее лице не было ни одной эмоции, но в душе был самый настоящий ураган.

Как впрочем, и на лице Влада. Он так же как и Мария медленно сел в машину, закрыл дверь и медленно выехал с заправки.

Те, кто был на заправке и с болезненным любопытством наблюдали эту сцену, и даже не подозревали, что сейчас происходит водителем Хамера.

Но знай, они, то их руки затряслись бы от страха.

Никто, никогда не смел, не только отказывать ему, но и тона своего голоса повышать на Владислава Лисовского. Это был только его дед, только он делал это. Но после его смерти три года назад, никто не отваживался даже слова против говорить Владу. Был еще Герман, но тот всегда делал это шутя. По-настоящему он прекрасно знал, что бывает с теми, кто смеет говорить с ним подобным тоном.

Даже тела этих людей не находили.

А ему отказала какая-то блядь…

Влад не сомневался, что она блядь, ведь для него все женщины являлись таковыми — блядями и шлюхами, созданными для того, чтобы ублажать мужчин! Иногда еще и потомство производить для продолжения рода. Он, как и его дед был законченным сексистом. Он настолько сильно презирал женщин, что даже отказывался заключать довольно выгодные контракты, если компанией управляла женщина.

А сейчас ему не просто посмела отказать женщина, она еще и посмела отказать ему в ТАКОМ тоне.

Влад улыбнулся, но если бы кто-нибудь сейчас увидел бы его улыбку, то содрогнулся бы от ужаса, как минимум.

«Она пожалеет, я заставлю ее попросить прощения», — мысленно пообещал сам себе Влад и постарался выкинуть эту рыжую ведьму из головы.

Утром у него назначено слишком много встреч и дел, но потом он обязательно позвонит Герману, чтобы тот нашел ему ее и притащил.

А бриллианты,… он все равно купит ей их, и наденет на нее, когда она голая и в слезах будет валяться у него в ногах и вымаливать прощение.

Глава 2

— 17 лет… 17 лет прошло…. А я до сих пор ненавижу его…. — прошептала Мария глядя на впереди стоящую машину.

Она со всего размаху ударила по рулю обеими руками, а затем с такой силой сдавила его, что костяшки ее пальцев побелели, а ладоням стало больно.

Мария закрыла глаза и, стиснув зубы, громко задышала, пытаясь привести свои мысли в порядок. Но спустя несколько секунд вновь открыла глаза и со всей силы начала бить по рулю руками. Ведь даже если бы она захотела, то не смогла бы успокоиться. Ее истерика только начинала набирать обороты. Мария даже не представляла, что вновь способна опять ощутить все те чувства, что когда-то в далеком детстве смогла в себе побороть, не без помощи специалистов.

Но стоило ей только увидеть этого человека вновь… и все…. Вся ее работа над собой пошла коту под хвост.

Мария забыла, что ей уже тридцать лет, что она уже давно взрослый, уважаемый среди коллег по работе человек. У нее есть любящий муж и десятилетняя дочь. Она похудела, и избавилась от скобок на зубах, а на глазах она еще десять лет назад сделала операцию, и может видеть теперь вполне нормально и не носит те уродливые очки с толстыми линзами.

Нет, всего этого она не помнила. Вместо этого она вновь ощутила себя уродливой толстой тринадцатилетней девочкой, с задранным подолом школьной формы и испачканным в мороженном вперемешку с грязью лицом.

Мария тоненько взвыла от ужасного воспоминания, постепенно охватывающего весь ее разум, уносящего ее туда в тот проклятый день, когда она вздумала подойти к нему и угостить мороженным.

Он был таким грустным, что она не выдержала…

— Господи,… какой же дурой ты была… маленькой наивной дурой… — всхлипывая, ругала она себя, продолжая бить руками руль, совершенно не чувствуя боли.

Мария старалась подавить эти воспоминания, вновь закрыть и запереть на тысячи новых замков в своем сердце, но они сначала тоненькой струйкой начали просачиваться через приоткрытую щель, а сейчас эта струйка начала постепенно превращаться в стремительный поток полноводной реки, которая набирая обороты на каждом повороте все сильнее и сильнее уже превращалась в самую настоящую горную реку, грозящую своей неимоверной скоростью утащить Марию к водопаду из ее самых страшных страхов и кошмаров. И скинуть ее с огромной высоты да с такой силой, чтобы разбить раз и навсегда, и Мария уже никогда в жизни не сможет собрать себя по осколкам.

— Ну почему?! — закричала она, смотря невидящими глазами вперед, — почему, за что?!

Больной и надломленный хрип вырвался из ее рта.

И если бы не раздавшийся сзади гневный сигнал, одного из водителей, Мария, уже не смогла бы остановить поток своих слез и истерику.

Она растерянно огляделась и увидела раздраженный взгляд водителя машины, стоящей за ее «жуком». А затем она перевела взгляд на светофор и увидела, что зеленый уже мигает, и собирается стать желтым.

Маша тут же поняла, что чуть не пропустила сигнал светофора и мгновенно нажала на газ. Она успела переехать перекресток, и, вытирая слезы, поехала домой.

— Хватит, наездилась на сегодня, — горько пробормотала она сама себе, прибавляя звук автомагнитолы.

***

Влад настолько закрутился за весь день с делами, что когда позвонил Герману уже к вечеру, и тот заговорил его, рассказывая ему о новых работниках, что у Влада просто из головы вылетела та рыжая ведьма с бензо-заправки. И только лишь, когда Лидочка уже по заведенной традиции пришла в его кабинет, чтобы помочь ему спустить пар и, встала перед ним на колени, расстегивая его ширинку, то он вдруг понял, что ему не нравится ее цвет волос.

«Рыжие… они должны быть рыжие», — зло подумал Влад, когда запустил пальцы в ее белые волосы наматывая их на кулак.

А потом мысленно встряхнулся, скидывая с себя странное наваждение, как только Лида приступила к своим прямым обязанностям.

Но все равно что-то было не так.

Стоило Владу посмотреть на белую голову и притворный взгляд своей секретарши, как у него перед глазами вставала она, а конкретнее — ее зеленые огромные глаза, из которых практически искры летели от ярости, и Влад мгновенно ощутил сумасшедший прилив желания.

Он со всей силы толкнулся в рот секретарши, доставая своим членом ей до самого горла, что та задохнулась от неожиданности и попыталась отстраниться. Но Влада уже остановить было невозможно.

Перед его глазами стояла она — рыжая ведьма, преградившая ему своей рукой путь.

Ее рыжие волосы развивались от ветра, ее лицо залило краснотой от ярости, а зеленые глаза горели такой сильной ненавистью, что Влад даже опешил и не успел заметить ее взметнувшуюся руку, и хлесткую пощечину, прилетевшую от девушки.

Левая часть лица Влада тут же загорелось так, словно она только что ударила его, а не несколько часов назад. В тот момент, что-то темное поднялось из его души. То, что Влад с самого детства старался подавлять в себе, но именно подобные поступки заставляли выбраться из глубин его сердца то самое создание. Хотя обычно он все же смог сдерживать своего монстра. Но не сейчас… Сейчас вновь вспоминая ту пощечину и те слова, что вылетели изо рта рыжей ведьмы, он понял, что не в состоянии удержать чудовище внутри себя.

Влад стал толкаться вперед с такой силой и скоростью, сжав волосы девушки, что уже не слышал ее хрипы и стоны, уже не понимал, что находится в своем офисе, а не на той заправке рядом с рыжей бестией.

И только лишь когда Лида начала обмякать в его руках, и ее волосы натянулись из-за ее падения, то он открыл глаза и понял, что перекрыл ей кислород и чуть не задушил ее в порыве страсти и ярости….

Влад тут же вытащил свой член, так и не кончив, и попытался привести Лиду в норму, осторожно похлопывая ее по щекам.

Через какое-то время она все же смогла открыть глаза и сделать несколько жадных глотков воздуха. Влад увел ее умыться, и там же возле умывальника заставив опереться ее руками о дверь душевой кабинки, задрал ее юбку, приспустил трусики и, толкнув свой член всего лишь пару раз в ее сухое влагалище, смог, наконец-то все же кончить.

У Лиды был растерянный и обиженный взгляд, когда он выпроваживал ее из офиса.

— Завтра получишь премию, — невозмутимо сказал он своей секретарше.

И глаза Лиды засияли любовью. Влад поморщился, когда она попыталась приподняться на носочках с поцелуем к нему. Он отодвинул ее от себя и пошел на выход, даже не дожидаясь, когда она приберётся в офисе и поставит его на сигнализацию.

В конце концов, это входило в ее прямые обязанности.

Влад и сам не понял, почему так и не позвонил Герману. Хотя мог и посреди ночи без проблем его набрать.

На следующий день, когда Герман пришел к нему с делами новых сотрудников, он опять забыл о рыжей ведьме. И только к вечеру, когда Лида окрыленная неплохой премией вошла к нему в кабинет с сияющей улыбкой, и вновь встала на колени, Влад вдруг понял, что опять раздражается.

Волосы… ее волосы были отвратительно белого цвета, еще и черные корни немного виднелись.

«Лида была брюнеткой, — понял Влад, — но старательно обесцвечивалась, кося под блондинку».

А он ведь раньше даже не замечал. Да, корни практически не было видно, но все же из-за того, что Влад впервые за три года работы своей секретарши так пристально уделил внимание ее волосам, впервые это понял.

— Ты брюнетка что ли? — спросил он девушку, которая уже взяла его член себе в рот.

Лида с удивлением посмотрела вверх. И Влад кое-как сдержался, чтоб не рассмеяться. Слишком комичное у нее было выражение лица. Его член во рту и этот неподдельно удивленный взгляд.

Девушка замешкалась, не зная, что ей делать, то ли ответить, то ли продолжить заниматься своими прямыми обязанностями и продолжать изображать возбуждение. Но Влад не дал ей отклониться, придержав за затылок, и откинулся в кресле, прикрыв глаза.

И вновь он стоял на той заправке, и вновь рыжая ведьма кричала на него с диким гневом и какой-то необузданной ненавистью в глазах.

На Влада никто никогда так еще не смотрел.

Его с детства окружали разные взгляды — лицемерные, заискивающие, подобострастные, уважительные. Даже от деда он никогда не видел такого взгляда, дед мог смотреть на него с презрением или раздражением, иногда даже с гневом, но ненависти он от него никогда не видел. А она…

Тогда на заправке Владу показалось, что из ее глаз искры сейчас полетят.

И он представил, как хватает ее за волосы в тот момент, затаскивает в свою машину и прямо там, задирает ее белый кружевной сарафан, стягивает ее трусики, и мгновенно входит. А ее зеленые глаза горят уже не от гнева, а от вожделения…

Влад вновь услышал хрип и стон и, представив, что это рыжая ведьма стонет от возбуждения, кончил.

На этот раз Лида даже расплакалась.

— Вытрись и не забудь поставить офис на сигнализацию, — поставил он перед ней пачку с салфетками, злясь на свою несдержанность.

«Твою мать! Опять придется платить ей премию. Этак его секретарша разбогатеет и откроет собственный бизнес», — с кривой ухмылкой подумал он на парковке, садясь в открытую новым шофером дверь и кивая новым телохранителям, что нашел ему Герман.

На пятый день Влад не выдержал. Он и сам не понял, почему медлил, но все же вызвал Германа.

— Влад, ты чего так долго ждал? У них через три дня все видео затирается, — услышал он в трубке раздраженный голос начальника его службы безопасности, после того, как отдал ему распоряжение найти рыжую ведьму, — вот как ты прикажешь мне ее теперь искать?

— По марке автомобиля, — невозмутимо ответил Влад, просматривая документы, что принесла ему несколько минут назад Лида.

— Ты представляешь, сколько владелиц «Жуков» в нашем городе? А сколько из них рыжих?

— Она замужем, ей примерно двадцать пять или двадцать сем лет.

— О, ну конечно, теперь я ее, сто пудово найду, — продолжал в трубку «ныть» Герман, — ты вообще понимаешь, что машина может даже не ей лично принадлежать, а например ее мужу, или отцу, или брату, блядь! Матери, сестре, подруге, в конце концов! Или она вообще ее в аренду взяла! — он вздохнул, очень медленно, так чтобы успокоиться и, выдохнув, с сарказмом произнес, — ну и задачку ты мне задал…

Влад нажал на отбой, понимая, что сам сглупил и почему-то так долго ждал.

Вот только почему? Влад задумался над этим вопросом,… и в его голову пришла такая странная догадка, что он даже сам опешил.

— Ну, уж нет… Нет, нет и еще раз нет!, — отчеканил Влад вслух, сам себе.

Или…

Нееет….

Страх?… Он не искал ее из-за страха?

НЕТ!

Он не мог ее бояться! Он просто не мог! Она не сможет своими глазами управлять им! Никогда и никто не будет больше управлять Владом, и уж точно ни эта ведьма!

Влад пришел в жуткую ярость на свои собственные мысли. Даже то, что он смог допустить такое, уже выбешивало его невероятно.

Он найдет ее, оттрахает во все дырки, даст ей денег, чтобы помалкивала и успокоится!

«А ее зеленые глаза больше никогда не будут меня преследовать по ночам!» — мысленно приказал сам себе Влад, и от этого ему даже стало чуточку легче.

А на следующий день Влад пошел в клуб и снял там себе рыжую модель. Нет, она не была похожа на его ведьму. Высокая, знающая себе цену, с профессиональным томным взглядом.

— Твою мать! — ударил он кулаком в дверь, после того, как, отправил шлюху на такси.

— Да это просто наваждение, блядь, какое-то! — воскликнул он в пустоту и еще несколько раз ударил кулаком в дверь, и только лишь заметив хмурого охранника вышедшего посмотреть, что с его подопечным, наконец-то взял себя в руки.

— Все в порядке, отдыхай, — кивнул он ему и охранник тут же ретировался обратно в специальную комнату, что была выделена в его квартире для охраны.

Влад пошел в кабинет, сел в кресло, налил себе виски и подкурил сигару.

Обычно эти действия умиротворяли его и приводили разум в порядок.

Но не сейчас…

Потому, как стоило ему прикрыть глаза от едкого дыма, как вновь он увидел ее…. Влад со злости запустил стакан с так и нетронутым виски прямо в дверь, матерясь. И начал вновь набирать Германа.

— Влад, мы ищем, но ты же сам должен понять, что это очень сложно…, — услышал он ту же самую фразу Германа, которую тот повторял ему постоянно, когда Влад спрашивал его о поисках.

— Значит нужно делать это быстрее! — вспылил Влад.

— Слушай, сними себе похожую девку, трахни ее и успокойся уже! Ну, зачем тебе столько нервов тратить? — с иронией в голосе проговорил Герман.

Влад уже хотел отправить его на три советских буквы, но вместо этого и сам не понял, как спросил совершенно другое.

— Слушай, ты в ведьм веришь? — и тут же мысленно застонал от злости на себя за такой дурацкий вопрос.

Но самое странное, вместо смеха от Германа, он услышал совсем другое.

— Влад, не гони пургу. Какая, блядь ведьма? Я в эти сказки не верил и никогда верить не буду. Просто эта телка цену себе набивает, да и все. Может у нее в тот момент «ПМС» был, или плохое настроение, поверь мне, когда она добралась до своего дома, то тысячу раз уже пожалела, что поговорила с тобой в подобном тоне и не взяла твою визитку. Мы найдем ее, и вот увидишь, что зря только деньги на взятки ментам тратил. Она самая обыкновенная шлюха, каких тысячи. Раздвинет свою рогатку стоит тебе только показать ей пару купюр, как миленькая. А ты — ведьма, ведьма… тьфу!

Влад вздохнул, понимая, что Герман прав, морщась от его то и дело проскакивающего в разговоре жаргона.

— Ты кто, начальник моей службы безопасности или мой психоаналитик? — шутливо спросил он Германа.

— Слушай, давай забуримся в какой-нибудь клуб, снимем телок, потрахаемся и ты успокоишься?

Влад замолчал на несколько мгновений, ощущая нарастающее раздражение на себя. Расклеился, дал слабину, и все, Герман сразу на шею полез.

«Этот щенок, тебе еще даст про сраться, держи его всегда на коротком поводке, упустишь, наживешь себе самого опасного врага, а будешь иногда сдавливать удавку, да косточку подбрасывать в нужный момент, тогда выйдет из него самый лучший и верный пес», — вспомнил он слова деда.

— Знаешь, что, Герман, я пожалуй сам решу, когда и кого мне трахать, а ты занимайся своей работой, а то, я что-то результата особого не вижу, сноровку потерял? — практически прорычал в трубку Влад.

— Обижаешь, Влад, я же так, просто по-дружески, — недовольным голосом начал оправдываться Герман в ответ.

— Я ценю нашу дружбу Герман, но будь добр, пожалуйста, выполняй свою работу, как следует, — отчеканил он жестким голосом и нажал на отбой.

Он найдет ее, во что бы то ни стало, найдет! Отведет свою душу и успокоиться!

Но душу отвести так и не получалось. Рыжую ведьму искали целый месяц, а результатов было — ровно ноль.

Пока однажды Влад не посмотрел в окно своего офиса.

Глава 3

Целый месяц Маша пыталась вновь справиться с собой, она вспоминала все методики доктора Павловского, который единственный смог помочь ей восстановиться и вновь полюбить себя и прекратить бояться людей. Но прошло слишком много лет, и Маша уже почти ничего не помнила.

Сергей заметил её странное поведение сразу же, в тот же день. Но она не смогла ему ничего рассказать. Она много чего ему рассказывала, точнее сказать все, что происходило в её жизни, с тех пор, как они стали жить вместе, но своё детство она держала под замком, отделываясь лишь общими фразами, когда Сергей, спрашивал её о прошлом. И даже не потому, что стеснялась, а потому что сама не желала вспоминать то, что было.

Слишком опасно для неё было вновь возвращаться туда. Слишком тяжело думать о том, что случилось. Вновь пройти через тот страх и стыд? Нет, она не могла. Поэтому и Сереже она тоже ничего не могла рассказать. Хотя врач, с которым она в те времена все ещё очень редко, но встречалась, настоятельно советовал ей это сделать. Но она не могла… Это было сильнее её…

«Маша, иногда в жизни случается плохое, и ты смогла преодолеть очень многое, но если ты сможешь поведать о своих детских страхах родному и любящему человеку, поверь, тебе станет ещё легче», — вспоминала она слова врача, когда принесла ему пригласительный на свадьбу.

Но к его совету она так и не прислушалась. Вот и в этот раз, она не желала вновь рассказывать мужу о том, что когда-то случилось и уж, тем более что она вновь встретилась с тем, кто, походя, практически уничтожил её, как личность.

Маша готова была врать, впервые за десять лет их совместной жизни с Сергеем — она отнекивалась и говорила, что загруженность большая на работе, сроки горят… клиентов слишком много. Все, что угодно, лишь бы избежать его распросов.

— Маша, у тебя всегда было так, и сроки и клиенты и сложности… Но ты никогда ещё не была такой…

— Какой? — нервно передернулась Маша и остранилась от мужа, когда они после секса лежали в постели.

— Холодной…

— Это усталость, просто усталость, я говорила тебе, что не хочу, но ты не послушал меня… — прошептала она, отворачиваясь на бок, и натягивая простынь, практически на голову.

На улице жара, почти сорок градусов, дома духота, а ей было холодно. И она даже не позволила Сергею включить кондиционер.

— Может тебе взять маленький отпуск? Зачем ты столько заказов набрала? У нас ведь все не так уж и плохо, я нормально зарабатываю теперь, за ипотеку и кредит платим вовремя, Леночка одета и обута. В холодильнике продукты есть… Скинь часть заказов на кого-нибудь? Сомневаюсь, что кто-то захочет упустить выгоду…

— Нет, глупости, денег никогда не бывает много, — попыталась оправдаться она, — сейчас заказы есть, а завтра их не будет, вот тогда и отдохну…

Сергей обнял её со спины и притянул к себе.

— Маша…

— Давай не будем Сереж… — попыталась сменить она тему, чтобы отвлечь его, — ты же кончил… Давай спать.

Для убедительности она даже зевнула.

Но для Сергея это явно был не аргумент.

— Но ведь ты же нет… — и обдавая горячим дыханием, он начал целовать её в шею на затылке.

И впервые за десять лет Маша осознала, что не чувствует то возбуждение, что всегда охватывало её, стоило только Сергею, начать именно так, ласкать её шею. Это было её самое чувствительное местечко. Но сейчас она не чувствовала почти ничего кроме нарастающего раздражения.

«Боже… Неужели её мир опять пошатнулся?… Неужели только одна встреча и она опять разваливается на кусочки?» — с ужасом подумала Мария, но с такой же яростью отринула от себя эти чувства и, развернувшись к мужу, перехватила у него инициативу с поцелуями.

Она должна вернуть себе свою жизнь, и она даже не подумает поддаваться отчаянию…

Но все сложилось не так, как хотела бы Маше… Секс с мужем не принёс для неё ничего, она так и не смогла расслабиться и возбудиться и впервые в жизни имитировала оргазм. Только, чтобы Сергей перестал переживать и пытаться выяснить, что с ней не так…

Она любила его, очень любила, но даже перед ним она не могла открыться… Слишком больно…

«Впервые она врала, что день прошёл, как обычно и впервые она имитировала оргазм», — с горечью поняла Маша.

Она постаралась уснуть лёжа в объятиях уже давно уснувшего мужа. Но как только закрыла глаза, то прошлое от которого она так старательно много лет открещивалась, настигло её во сне.

Это было первое сентября. Она с белыми огромными бантами размером с её голову, букетом цветов и в парадной форме, стояла среди таких же, как и она первоклашек.

Они стояли на улице во дворе их школы, большого пятиэтажного здания в котором Мария должна будет провести десять лет своей жизни.

Директор школы что-то говорил на построенной деревянной сцене. Какие-то приветственные слова.

Маша с восторженным и немного испуганным взглядом смотрела на сцену.

Родители Маши стояли в другой стороне вместе со всеми остальными родителями. И Маша иногда бросала взгляд в их сторону, боясь, что потеряет их. Но любопытство было сильнее страха, и она вновь переводила взгляд к сцене и прислушивалась к тому, что говорил директор школы.

После приветственных слов, она увидела, как на сцене появилась странная пара. Седовласый высокий и худощавый мужчина в представительном костюме, в котором обычно ходят вот такие взрослые уважаемые люди, например папин начальник на работе, а с ним был мальчик возрастом примерно лет одиннадцать или двенадцать в пионерском галстуке.

Маша бы даже не обратила на мальчика внимания, если бы не его очень странный и необычный взгляд. Маша никогда не видела такого взгляда ещё ни у кого из её знакомых. Она не могла понять его значения, и поэтому мальчик показался ей очень интересным.

«Вот бы с ним подружиться?» — подумала она.

Уже позже она узнала, что это за взгляд — мальчик смотрел на всех с превосходством и презрением. Но тогда она была слишком маленькой, чтобы это понять.

Оказалось, что этот мужчина председатель парткома, а мальчик с ним — это его внук. Он поздравлял всех учащихся с началом учебного года, говорил о том, что все они скоро должны стать октябрятами, а потом и пионерами. И что-то ещё, про дедушку Ленина, но Маша не совсем поняла, что это означает.

Самое смешное, что всего лишь через год, этот же мужчина так же будет стоять на этом же месте и говорить о том, что наша страна теперь идёт к демократии и свободе и мы, наконец, смогли разрушить оковы махрового загнивающего социолизма и открыть железный занавес.

Но Маша все равно мало что в этом понимала. Единственное чего ей хотелось все сильнее и сильнее, так это дружить с тем молчаливым мальчиком.

Его необычный взгляд и вид так сильно привлекал её, что Маша, даже не задумываясь почему, но постоянно стремилась приблизиться к нему уже позже. Что само собой было очень затруднительно сделать.

Начальные классы занимали левое крыло школы, а старшие учились в правом. И поэтому как бы Маша сильно не хотела пообщаться с этим мальчиком со странным взглядом, она не могла пересечься с ним в школе. А идти специально в крыло для старшеклассников было почему-то боязно.

И получалось, что единственное время, когда Маша могла видеть этого мальчика, так это только на всяких праздниках или общешкольных линейках.

К тому же мальчик оказался совсем не молчаливым, он всегда открывал все праздники, был как ведущим, так и участником практически во всех школьных концертах. Он с выражением умел рассказывать стихи, и играть разные роли в постановках, и даже играть на пианино.

Маша узнала его имя — Влад Лисовский.

Уже позже по разговорам от родителей она узнала и другие подробности его жизни: о том, что дедушка мальчика какой-то серьезный политик и потом к нему вообще новое слово приклеилось — олигарх. Он курировал школу, в которой учился его внук, и всячески спонсировал её.

Даже организовывал для детей бесплатные кружки и спортивные секции за счёт собственных средств.

Но для Маши все эти слова были пустыми, она ещё не очень понимала, что это значит. Единственное, что она могла понять, так это то, что дедушку Влада очень сильно уважали.

Потом уже в классе третьем ей даже удалось узнать по разговорам от одноклассников, что родителей у Влада нет, они погибли в автокатастрофе, когда он был маленьким, и его воспитывает только дедушка.

Тогда Маша по-другому стала относиться к мальчику — вместе со странным любопытством она испытала ещё и жалость к нему. Она вспомнила один единственный день, когда осталась с дедушкой. С ним было очень трудно. Он накормил Машу подгоревшей яичницей, а мультики вообще не дал смотреть, так как все время смотрел футбол или новости. И играть он тоже с Машей совершенно не хотел. Маша тогда с огромным удовольствием вернулась домой и когда в следующий раз родители предложили ей посидеть с дедушкой, закатила истерику и наотрез отказалась.

А у Влада не было возможности отказаться, потому, как у него не было родителей. Маша тогда чуть не расплакалась от жалости к нему.

«Как же должно быть грустно ему без мамы с папой?» — каждый раз задавалась она вопросом, когда в очередной раз разглядывала его на каком-нибудь концерте.

Маша вынырнула из сна, словно из несущейся по её памяти мутному потоку воды.

Она не желала это вспоминать не хотела, но её мозг сам во сне заставил её вернуться назад в прошлое.

И так происходило каждую ночь, стоило ей только закрыть глаза.

Каждый день в её снах появлялось все больше и больше деталей и подробностей из детства. Все её чувства, мысли, эмоции тех забытых детских воспоминаний, всё возвращалось к ней. И с каждым днём она со страхом понимала, что эти сны медленно, но верно приближают её к тому роковому дню.

Ей казалось, что она находится в скоростном поезде, который мчится в её прошлое на огромной скорости, останавливаясь лишь на тех остановках, где она размышляла или видела Влада. Именно эти воспоминания всегда блокировала в себе Маша. Не её учеба или взаимоотношения с одноклассниками, ни даже борьба родителей с тяжелой жизнью во времена перестройки. Ни тяжелая болезнь бабушки, ничего этого она не видела в своих снах. А только то, что относилось именно к Владу.

И с каждым днём ей казалось, что с её воспоминаниями, врывающимися во снах в её разум, что-то нарастает, что-то такое, что изменит её жизнь, поменяет полностью. И она не в силах остановить то, что грядёт.

Отношения с Сергеем портились с каждым днём все сильнее и сильнее. Маша не могла заставлять себя постоянно беззаботно улыбаться и имитировать страсть в постели, и держать в себе нарастающий ком из деткой горечи, обиды, злости и раздражения. И поэтому иногда она срывалась на мужа, устраивала скандалы на ровном месте из-за каждой мелочи, а потом, вместо того, чтобы помириться в постели, как они раньше это делали, когда изредка ссорились; ссылаясь на работу, шла в зал и сидела за компьютером до трёх, а иногда и до четырёх часов ночи. А утром старательно отводила глаза от хмурого и невыспавшегося мужа.

На работе, она специально нахватывалась побольше заказов, в надежде забить свою голову делами, но как назло, ничего не получалось, и чем сильнее она выматывала себя за день, тем быстрее погружалась в сон который приносил ей новые воспоминания.