Выверты судьбы

От автора: Прошу обратить пристальное внимание, что в книге есть нецензурные выражения. Ограничение по возрасту не ниже 18+. И помни, уважаемый читатель, книга написана в жанре СЛЭШ. Если вы не приемлете подобные отношения, не читайте книгу.

Всем остальным храбрецам — приятного прочтения!
Выверты судьбы

Предупреждение

Романтика, повседневность, инцест, изнасилование, эротика, жестокость.

Описание

Развод. Раздел. Ненависть. Два брата и у них разные судьбы… или нет?

1 гла­ва

Не­нави­жу! По­чему я?! По­чему мать ос­та­вила ме­ня с от­цом, а бра­та заб­ра­ла?! Это так на­зыва­ет­ся, нас по­дели­ли по­ров­ну?! Не­нави­жу!!!

— Терк, ты был се­год­ня в шко­ле? — де­ла­ет вид пра­виль­но­го и за­бот­ли­вого па­паши, но при мне мож­но и не шифроваться. Я знаю, ка­кой ты ис­тинный, отец.

— Был, — го­ворю ко­рот­ко и су­хо. Раз­го­вари­вать с ним тя­жело и про­тив­но, словно в грязи вываляться. Ста­ра­юсь ог­ра­ничить­ся короткими фра­зами.

— Врешь. Мне зво­нила твоя училка, тре­буя прий­ти, — с ме­дово­го го­лоса он пе­решел в раз­ряд раз­дра­жен­но­го.

Внут­ри все испуганно сжалось, но сил не по­казы­вать это внеш­не, хватило. Ле­ниво от­ки­нув­шись спи­ной на двер­ной ко­сяк, скрес­тил ру­ки на гру­ди и по­фигис­тично пос­мотрел на пы­лав­ше­го злостью от­ца. Глупо, конечно, хуже будет только мне.

— Про­пус­тил три дня из-за ра­боты. На­вер­стаю.

— Сколь­ко за­рабо­тал? — тут же ме­ня­ет­ся отец, ски­дывая в сто­рону ди­вана вы­ход­ной и единс­твен­ный пид­жак и бу­тафор­скую пап­ку.

Он не ра­бота­ет уже два го­да, с тех пор, как это стал де­лать я. В свои почти восемнадцать сов­ме­щать уче­бу и ра­боту слож­но, но я при­вык. К то­му же всех де­нег он от ме­ня все рав­но не по­луча­ет. Но и отложить удается мизер.

— Жрать есть че­го? — он раз­де­ва­ет­ся до тру­сов и нос­ков, то­па­ет на кух­ню. Форма одежды такая, повседневная.

Рас­тре­пан­но­го, ма­теря­щего­ся, час­то пь­яно­го и ле­ниво ва­ля­юще­гося на ди­ване от­ца ви­деть при­выч­нее.

— Га­деныш, а что-нить по­сущес­твен­нее при­гото­вить не мог? — не­доволь­ный ор из кух­ни.

— На что баб­ла хва­тило, то и сде­лал, — не вы­дер­жи­ваю, сра­зу же со­жалея, что выр­ва­лось. С от­цом так нель­зя…

— Смот­рю, го­лосок про­резал­ся? — ехид­но про­из­но­сит он, моментально оказываясь возле меня.

— Сос­ку­чил­ся? — ух­мы­ля­юсь, по­нимая, что сам толь­ко что его спро­воци­ровал. Но ни­чего, мне не при­выкать. Два го­да про­дер­жался, вы­дер­жу и пос­ледний. Во­сем­надцать и со­вер­шенно­летие не за го­рами…

— В спаль­ню, — при­каз от­дан как со­баке. Не пы­та­юсь да­же воз­ра­жать, со сло­ман­ны­ми реб­ра­ми и но­сом, как пос­ледний раз бы­ло, ва­лять­ся не хо­чет­ся. По­это­му иду куда отправили. Уже дав­но я пе­рес­тал гно­бить се­бя раз­ны­ми мыс­ля­ми, ту­по да­вая от­цу то, че­го он хо­чет, и иног­да по­лучая фи­зичес­кое удо­воль­ствие и сам. В такие моменты еще гаже на душе… К то­му же, что­бы уб­рать с се­бя за­пах это­го уб­людка, се­год­ня же ве­чером, как обыч­но, най­ду в баре пар­тне­ра на час и отор­вусь по-пол­ной. Ра­ду­ет то, что при­рода на­до мной сжа­лилась, сде­лав ме­ня ге­ем. Быть на­тура­лом и терпеть подобное насилие бы­ло бы не­выно­симо.

Спаль­ня… мес­то, где мои пер­вые кош­ма­ры пе­ретек­ли в пол­ный по­фигизм к та­кой жиз­ни. Не дава слететь с катушек, и подпитывая не­нависть к сво­ему от­цу, ма­тери и бра­ту. То­му бра­ту, ко­торо­му по­вез­ло! То­му бра­ту, что жи­вет в дос­татке и люб­ви, не зная го­лода, уни­жений, по­бо­ев и на­силия… Но ни­чего, зав­тра мне вып­ла­тят дос­та­точ­но де­нег на ра­боте, и я на­конец смо­гу раз­до­быть ин­форма­цию об удач­ли­вом бра­тиш­ке, тог­да и нач­ну мстить.

— Че­го зас­тыл в две­рях, за­был по­рядок?! — тол­чок в спину. — Раз­де­вай­ся и на кро­вать.

Я глум­ли­во по­хихи­кал про се­бя, отец тер­петь не мог за­нимать­ся этим на по­лу, жа­лу­ясь, что по­том у не­го все ко­лен­ки стер­ты и бо­лят но­ги. У не­го стер­ты, а что тог­да го­ворить мне?

Снять чер­ную без­ру­кав­ку и шта­ны проб­ле­мы не воз­ни­ка­ет. Ниж­не­го белья я дав­но не но­шу, по­нимая, что это прос­то лиш­няя тра­та вре­мени и большая агрессия от отца из-за задержки доступа к телу.

— Хо­роший маль­чик, — как всегда начинает с мягких поглаживаний по спи­не и зад­ни­це. Я при­выч­но от­ре­ша­юсь от ми­ра, по­ка он под­го­тав­ли­ва­ет се­бя. На кро­вати ста­нов­люсь к не­му за­дом, про­гиба­ясь в спи­не, так ему нра­вит­ся боль­ше все­го. Па­лец, сма­зан­ный слю­ной, ма­зок, и сра­зу же вхо­дит, рез­ко и на всю дли­ну. Сжи­маю зу­бы, по­нимая, что на­до пе­ретер­петь, и ско­ро все бу­дет в нор­ме. Как правильно готовиться, чтобы потом не ковылять с разодранным задом, научился на собственном горьком опыте.

Тра­хать­ся с от­цом при­выч­но, и то, что в этом про­цес­се он не за­ботит­ся обо мне, ра­ду­ет. Так не­нави­деть его про­ще.

— Ты шлю­ха, как и твоя мать! — на­чина­ет он при­выч­ную пес­ню. Молчу. Слушаю. В такие моменты узнаю больше информации о своем прошлом, чем если бы я его спросил на прямую. — При раз­во­де обод­ра­ла ме­ня как лип­ку, сучка! Как же мне хочется размазать ее об стену!

Тол­чки ста­новят­ся гру­бее, паль­цы бо­лез­ненно впи­ва­ют­ся в бед­ра. Тер­плю, сжав зу­бы. Дос­тавлять удо­воль­ствие он не уме­ет и не хо­чет.

— Слышишь, шлюшка? Тво­его бра­та заб­ра­ла с со­бой, но не тебя. Ты мой. Мой! Ну, как же, су­ка! Он же стар­ший, нас­ледник, бля! А мне дос­тался ты, — злые сло­ва, хло­пок по зад­ни­це. При­выч­но по­нимаю, что ско­ро кон­чит. — Аппетитный зад у тебя, сучка…

— Хо­тел бы я бра­та тво­его отод­рать. Давно его не видел. Он на год пос­тарше и пос­мазли­вей. Двоих вас отодрать. Сука!

Нап­ря­га­юсь, че­рез си­лу зас­тавляю се­бя ус­по­ко­ить­ся. Ес­ли этот урод по­зарит­ся на мо­его бра­та, как ока­залось, стар­ше все­го на год, то я его убью точ­но! Брат толь­ко мой, и ни­кому дру­гому он не дос­та­нет­ся! Мстить ему — моя лич­ная при­виле­гия. Моя, и только моя.

Амнезия скотская! Бесит, я практически ничего не помню о своем прошлом. Предполагаю, что после одной из «воспитательной беседы» отца, у меня память и отшибло. Вспомнить, почему, ни как. Спросить так ли это не у кого, а этот ублюдок точно не признается, почему я ни черта не помню из своего детства. Обрывки и сны, которые питаешься собрать как пазлы. Но цельной картины так и не вырисовывается, как не корячься.

За спи­ной ры­чание, жес­ткие тол­чки, и он по­виса­ет на мне тол­стой бес­формен­ной мас­сой.

Ски­дываю его в сто­рону, под­ни­ма­юсь. Он уже хра­пит. Уб­лю­док! Го­ворят, у по­дон­ков сон креп­кий, мо­гу под­твер­дить, что это прав­да. Отец те­перь не прос­нется до ут­ра, хоть из пушки стреляй. Раньше каждый раз, руки сами, в такие моменты, тянулись к этой толстой шее, с желанием придушить. И каждый же раз, останавливались на полпути.

Под­хва­тываю одеж­ду и иду в душ, на­до от­мыть­ся от его за­паха и передернуть. Физиологи берет свое. А за­тем в бар, на по­ис­ки оче­ред­но­го маль­чи­ка на од­ну ночь.

По­ка стою под стру­ями теп­лой во­ды, вспом­нился пер­вый мой раз с от­цом. Впрочем, это мое единственное воспоминание, от которого и идет отчет моей жизни. И даже в эти два года иногда случались пробелы в памяти. Думаю, просто в эти дни отец был особо зол, и это последствия.

В тот день он при­пер­ся в пол­ный ноль. Как вообще доперся до двери, удивительно. Возможно, и на карачках. Я ос­то­рож­но уло­жил его, до­воло­ча от две­ри к ди­вану в за­ле. Хо­тел бы­ло отс­тра­нить­ся, хрен. Прижал, как в тески зажал. Я пот­ре­пыхал­ся, пы­та­ясь выб­рать­ся, бесполезно. Про­лежав так нес­коль­ко ми­нут, отец мут­ным взгля­дом пос­мотрел на ме­ня, и ска­зав «шлю­ха», впил­ся в мои гу­бы жес­тким по­целу­ем. Я прос­то оде­реве­нел, не по­нимая, что про­ис­хо­дит.

Пусть пь­яный, но си­лы хва­тило пе­ревер­нуть­ся и под­мять ме­ня под се­бя. Все мои трепыхания, пресеклись на корню в жёстком захвате рук. Я, как зат­равлен­ный зве­рек, ле­жал и смот­рел на пе­реко­шен­ное баг­ро­вое ли­цо сво­его собственного от­ца. Странно, почему-то именно это я помню отлично, а что было перед этим — нет.

— Шлю­ха, — сно­ва пов­то­рил он и по­цело­вал, вто­рой ру­кой стаскивая с меня штаны. Меня как битой по башке долбанули. Двинуться не могу, смотрю что происходит, словно со стороны, и понять не могу, как так можно, с собственным сыном?!

— Па­па, — про­лепе­тал я, — зачем?

— Зат­кнись, тварь! — от удар по лицу, перед глазами поплыло. Бо­лез­ненно, но не смер­тель­но. В шо­ке смот­рел, как отец, ле­жа на мне, стас­ки­ва­ет мои тру­сы, а за­тем свои.

А даль­ше пе­рево­рот ме­ня на жи­вот, мои всхли­пы, моль­бы, что­бы он опом­нился. Я же его сын, но он толь­ко зло что-то вык­ри­кивал и по­пытал­ся со всего размаха вой­ти в ме­ня. Боль была дикая! Я заорал как резаный! И снова получив по голове отключился, как мне кажется. Потому что пришел в себя, чувствуя толчки в заднице, жуткое жжение и боль. От ужа­са я прос­то ре­вел в го­лос, уже пе­рес­тав тре­пыхать­ся. Это сейчас понимаю, что мне в чем-то повезло. После выпивки член от­ца был по­лувя­лым, что и спас­ло от раз­ры­вов. Ело­зил он на мне дол­го, все ни­как не мог кон­чить. Ког­да он на­конец-то уго­монил­ся и зас­нул прямо так, на мне, я ти­хо, как сомнамбула вы­полз из-под не­го и поб­рел в ван­ную. Про­сидел под ду­шем, остервенело отмывая себя, и разревелся, тихо поскуливая, как побитая собака, увидев как по ногам стекает сукровица вперемешку со спермой. Помню, сильнее хотелось сдохнуть самому, чем его убить. Но жить, мне хотелось больше… А утром… Отец, как ни в чем не бы­вало, пос­ту­чал в дверь ван­ной и по­ин­те­ресо­вал­ся, жив ли я или умер, и, не по­лучив от­ве­та, хмык­нув, ушел в зал.

Ме­ня по­ража­ла его спо­соб­ность упи­вать­ся в ус­мерть, а на ут­ро быть как огур­чик и, что ха­рак­терно, пом­нить все, что чу­дил по пь­яни. Сле­дова­тель­но, он пом­нил и не рас­ка­ивал­ся. Ка­кое это омер­зи­тель­ное чувс­тво, когда тебя предает тот, кому ты безгранично доверял. А доверял ли? Не помню.

Выйти к нему и посмотреть в его ублюдочные глаза, сил не было. Я так и остался в ванной. Но че­рез ми­нуту стук в дверь пов­то­рил­ся. Я никак не отреагировал. Отец пин­ком вы­шиб дверь, слов­но она бы­ла и не зак­ры­та вов­се, по­ложил мне чис­тое белье и одеж­ду на сто­лик, и со сло­вами: «Опоз­да­ешь в шко­лу», вы­шел.

Я оде­вал­ся механически и таким же пришибленным весь день про­ходил и в шко­ле. В голове был такой дурдом, что настоящие психи бы обзавидовались. Хо­телось по­весить­ся от сты­да, убить от­ца в самых изощрённых вариантах, и мно­го во­об­ще вся­кой фиг­ни в го­лову лез­ло. Не тогда, конечно, намного позже постоянные раздумья, все же неожиданно свелись к мысли, най­ти мою мать и бра­та, что­бы отом­стить за то, что бро­сили ме­ня с этим по­дон­ком. Жена должна была знать, об отклонении в мозгах у своего мужа. Выходит, она понимала с кем и для чего оставляет своего младшего сына. А что­бы най­ти, я дол­жен стать со­вер­шенно­лет­ним. Только тогда этот уб­лю­док не смог бы при­волочь ме­ня об­ратно с помощью полиции. И ко­неч­но же, время было не обходимо, чтоб под­ко­пить де­нег для по­ис­ков мамаши и брата, и просто свалить, не сдохнув с голода. В тот вечер, ког­да я вер­нулся до­мой, меня ждал повтор предыдущей ночи. Побои и боль в заднице я вос­при­нял спо­кой­но, как — будто вымерзая изнутри. У меня появилась цель. А тело, боль, унижения — это, так, нез­на­читель­ные по­мехи. Но по су­ти, я прос­то обе­зопа­сил се­бя, что­бы не сой­ти с ума от про­ис­хо­дяще­го.

Те­перь же я не бо­юсь от­ца как рань­ше, прос­то не хо­чет­ся быть из­би­тым, да и поз­во­лять се­бя бить то­же, зная, что впол­не мо­жешь дать сда­чу. Врезать-то врежешь, но проблем потом будет гораздо больше. Кто сказал, что он не способен придумать какую-нибудь хрень, покалечив меня так, что и не снилось. Верить в «авось пронесет», не мой случай.

Тогда, на второй день, когда полкласса интересовалось, кто отоварил меня по лицу, а я до дрожи в руках боялся, что классуха отправит в медпункт на обследование, и все вскроется. Синие отметин пальцев на моей заднице могли рассказать о многом. И если о том, что произошло узнают мои одноклассники… У! Тогда лучше спрыгнуть с крыши сразу, потому что, все равно спрыгнешь, затравят. Отмазка, что подрался с кем-то во дворе, прокатила. Меня показательно выставили перед всем классом, как пример, что случается с тем, кто плохо себя ведет, и отчитав, отпустили на все четыре стороны. А идя домой, глаза сами наткнулись на стенд с парнем в кимоно. Я и завернул в тот неприметный переулочек. И не жалею. Записаться в секцию кикбоксинга, пожалуй, мой самый умный поступок за всю мою жизнь. Занимаюсь и по сей день. Звезд с не­ба, ко­неч­но, не хва­таю, но в пя­тер­ке луч­ших чис­люсь. Отец об этом не зна­ет, и я не стрем­люсь, что­бы уз­нал.

Мне ос­та­лось по­дож­дать сов­сем чуть-чуть и я, наконец, ста­ну сво­боден!

И снова, утро. Значит, и школа. Как же я ненавижу эту прок­ля­тую шко­лу! А пос­ле нее сра­зу же на ра­боту. Жутко хо­чет­ся прос­то пос­пать! Но ес­ли в шко­ле есть вы­ход­ные дни, то на мо­ей ра­боте это по­недель­ник, что не сов­па­да­ет со школь­ным от­ды­хом. Так, что кручусь, как хомяк в колесе, периодически падая на спину, закатив глаза и складывая лапки.

— Терк, вче­ра за­был те­бе ска­зать, — про­из­но­сит отец, по­ка на­ливаю ему ко­фе в круж­ку. Я, от­вернув­шись, крив­люсь, что­бы он не ви­дел. Смеш­но. Он за­был ска­зать? Ага, как же… прос­то моз­ги бы­ли за­няты дру­гим, как бы по­быс­трее раз­ло­жить сво­его сы­на и по­иметь в свое удо­воль­ствие.

— Что? — пы­та­юсь ра­зыг­рать по­добие ин­те­реса.

— Мы пе­ре­ез­жа­ем, — про­из­но­сит он, а у ме­ня внут­ри все пе­рево­рачи­ва­ет­ся. Воз­ра­жать ему в от­кры­тую я не мо­гу, пос­ледс­твия мо­гут быть пла­чев­ны­ми, от ре­ани­мации до за­пира­ния ме­ня в кладовке на хле­бе и во­де.

— Шко­ла и ра­бота, как с ни­ми быть? — спрашиваю хо­лод­но и спо­кой­но.

— Ра­боту най­дешь дру­гую, шко­ла но­вая. Те­бе учить­ся ос­та­лось пшик. А мне хо­рошее мес­то пред­ло­жили. Терять шанс выбиться в люди, я не собираюсь.

— Яс­но, — по­нимаю, что толь­ко из-за то­го, что отец ста­нет ра­ботать, и я его, со­от­ветс­твен­но, ре­же ви­деть, пе­ре­езд мне ка­жет­ся пот­ря­са­юще за­меча­тель­ной иде­ей. — Сколь­ко у ме­ня вре­мени на сбо­ры?

— Два дня. Раз­бе­рись со все­ми де­лами. До­кумен­ты из шко­лы при­дет­ся за­бирать мне, те­бе не от­да­дут. Все, я по­шел, у ме­ня се­год­ня оз­на­коми­тель­ный день на ра­боте, — отец влез во вче­раш­ний кос­тюм и быс­трень­ко от­ча­лил.

— Не­нави­жу! — позволил вырваться своим чувствам через глухой полушепот, в пус­то­ту квар­ти­ры, со всей дури сжимая чайную ложку, чтобы в руке.

Глу­боко вздох­нув, разогнул несчастный предмет обратно, сполоснул посуду, отчалил в школу. На­до поп­ро­щать­ся с од­ноклас­сни­ками. Плакать по ним не буду, класс не особо дружный, но смена места учебы перед выпускными, еще тот геморрой на мою голову. Или задницу, как пойдет.

2 гла­ва

Новая квар­ти­ра ока­залась ма­лень­кой. В половину меньше прежней.

— Это на­ша или съ­ем­ная?

Коридор мелкий, я со своей сумкой в нем не развернусь, при всем желании. Зал проходной, из него две двери. На кухню, три на три метра, и в спальню, чуть больше кухни. Туалет и ванная раздельные, и тоже габаритами не блещут. С какого перепуга мы оказались в этой клетушке? Лучше варианта не было что ли?

— На­ша, — добил он меня. А я наделся, что она съемная, и жилье отец не тронет, до моего совершеннолетия. — Я про­давал ту по сроч­но­му, по­это­му по­лучил ма­ло, на та­кую толь­ко и хва­тило. А все твоя мать, су­ка, ес­ли бы не она, сей­час бы жил как ко­роль! Нуж­ды бы не знал! Могла бы предупредить, что вернется раньше, и не застала бы с прислужкой. По­дума­ешь, не пон­ра­вилось ей, что я имел бабу прямо на обеденном столе! Тварь! А са­ма, не­бось, со всей прис­лу­гой в доме пе­рет­ра­халась! Сучка, богатенькая!

Началось… Опять с него дерьмо поперло. Пора ноги делать, пока он мне их не задрал в другом положении.

— Пой­ду, прой­дусь. Гля­ну, где тут ма­гази­ны про­дук­то­вые. Пожрать куплю.

«Куплю» — это волшебное слово. Трата чужих денег, на отца всегда влияет положительно. Забит брюхо на халяву, он первый в очереди.

— Иди, про­вет­рись, но не дол­го, хо­чу се­год­ня оп­ро­бовать кро­вать. Как оно будет на но­вом мес­те.

— Угу, — бур­кнул я, обу­ва­ясь.

— Учти, ком­на­та моя. Жить бу­дешь в за­ле, за­хочешь комфорта, моя дверь всег­да от­кры­та, — расплылся в ухмылке отец.

— За­пом­ню, — ответ вышел равнодушным. Можно подумать, он ограничится кроватью или диваном, сказочник сраный.

Ули­ца встре­тила ме­ня весенней ве­чер­ней прох­ла­дой. Солнышко уже начало припекать, но переходить от куртки на свитер, еще рановато.

Но­вый рай­он ма­ло чем от­ли­чал­ся от прош­ло­го. Те же по­лу­ос­ве­щен­ные ули­цы, све­тящи­еся ок­на мно­го­этаж­ных до­мов, как муравейник. Оди­нокие, хмурые, задолбаные работой про­хожие и яр­кие вит­ри­ны ма­гази­нов, словно зазеркалье из другой жизни. Торопиться мне не куда. Мед­ленно бре­ду по ули­це и раз­гля­дываю магазины, делая пометки в голове, где и что находится. Завтра, послезавтра, надо будет поискать работу с удобным графиком. Пропускать занятия в секции я не собираюсь, а чуть позже, тренер обещал, подсказать хорошую секцию в этом районе, чтоб не мотаться три раза в неделю к черту на кулички. Жаль, там парни толковые, и тренер классный, но по времени не укладываюсь, и дорого входит туда –сюда на автобусе. Так задумался, что упустил момент, когда врезался в группу парней.

— Ко­му не спит­ся в ночь глу­хую? — гром­кий го­лос из тол­пы, подхваченный дружным смехом.

Дураку понятно, реп­ли­ка об­ра­щена ко мне.

Ста­ра­ясь не под­да­вать­ся на про­вока­цию, я ре­шил пе­рей­ти на дру­гую сто­рону. Ага так меня и отпустили. Предсказуемо, передо мной материализовались двое смеш­ли­вых пар­ней при­мер­но мо­его возраста.

— Слож­но от­ве­тить? — набычился, сбитый, крепкий по военному стриженный блондинистый парень, выше меня на голову.

— У вас своя до­рога, у ме­ня своя, — главное спокойствие, и просчет кого отоваривать первым и вторым. А дальше, как пойдет. Все же я не Рэмбо, с толпой в одиночку не справлюсь. Тем более я уже понял, что попал по крупному. Четверых, худо бедно, при хорошем раскладе я врубить смогу, но не восьмерых. Еще и противник попался как на подбор, здоровенные, крепкие, явно знающие с какой стороны хватать штангу. Не ботаны, к сожалению, толпой нападать любят.

— Ка­кой не­раз­го­вор­чи­вый, — кто-то по­цокал язы­ком за моей спиной.

Вот и точка невозврата. Прикидывая, повезет очухаться в реанимации или всё, земной путь для меня заканчивается здесь и сейчас, оскалился в ухмылке и уставился на блондина.

— Чё на­до? Ес­ли под­рать­ся, то я двумя ногами «за», у са­мого ку­лаки че­шут­ся.

— Ого, ка­кой го­рячий па­рень!

— Кир, как ду­ма­ешь, нам удов­летво­рить его же­лание? — ехид­но спро­сил па­ренек, кого-то из толпы, смотря при этом только на меня.

Зато его соседи, повернули головы в сторону парня, практически моей комплекции, немногим выше ростом и шире в плечах, в черной кепке надвинутой практически на глаза. Су­дя по об­ра­щению и ожи­данию, он и есть их ли­дер.

Спасибо, парни, теперь я знаю, кого валить первым. Правило работает в 50% из ста, вырубив главаря, остальные не лезут. Или наоборот, в остальных 50% — звереют.

— Да вот ни­как не мо­гу се­бе най­ти дос­той­но­го про­тив­ни­ка, уже бы­ло от­ча­ял­ся, а тут вы… та­кой по­дарок на сон гря­дущий, — вдохновенно выдал я. — Хм… ваш гла­варь са­мый силь­ный или так, из-за смаз­ли­вого ли­чика его дер­жи­те?

Зацепил…

О, как они взбе­лени­лись! Пре­лесть! И жопа полная. Теперь так ме­ня точ­но не от­пустят. Пока не накостыляют, не успокоятся. Бля, что за судьба у меня такая: не получил по морде, день прожит зря?!

Надеюсь, мой расчет правильный, и этому парню захочется узнать «ху из ху», и на меня не накинутся всей толпой. С другой сторон гла­варем ока­жет­ся без­ба­шен­ный от­мо­розок, ко­торо­му до­казы­вать ни­чего не хо­чет­ся и на все нас­рать, а ре­бята у не­го вро­де цеп­ных псов. Вот тог­да при­ду я в се­бя, лю­бимый, в луч­шем слу­чае не­дели че­рез две в па­лате ка­кой-ни­будь близ ле­жащей боль­ни­цы, ну а в худ­шем… не стоит ду­мать… я еще не отом­стил.

Черт! Ну почему настолько быстро стемнело. Морд толком не видно. Потом как опознавать, с кем схлестнулся? Не по серьге же, что у главурода в ухе поблескивает?! Толи па­ук, толи кап­ля ка­кая-то. Не раз­бе­решь.

— Кир, а да­вай мы ему все под­робнень­ко рас­ска­жем и по­кажем, — пред­ло­жил кто-то особо остроумный.

— И дадим попробовать.

Ух ты, а у нас здесь и мои собратья встречаются?!

— Не ду­маю, что до не­го дой­дет, — хмыкнул этот самый Кир. — При­дется мне ему са­мостоятельно все подробно разъ­яс­нять.

— Э… Кир, не убей, — за­мял­ся блондинчик.

— Пон­ра­вил­ся? Хо­чешь по­поль­зо­вать?

Последнее слово неприятно резануло в груди. Они действительно, думают что я от стра­ха опи­са­юсь? Попытка на­пугать, что по кру­гу пус­тят, рассмешила. Я же и сорваться могу. Убью всех нахер, и пошло оно всё. Но по­ка не сто­ит пар­ням весь кайф ло­мать.

— Эх, жаль, что я по де­воч­кам, — прямо полный сожаления вздох с права. Ар­тист. Аплодисментов ждет, что ли?

— О, так мне вы­пала, ока­зыва­ет­ся, та­кая честь, — пос­леднее сло­во я слов­но вып­лю­нул, что­бы поз­лить по­силь­нее, — набить морду главному отбросу местной свалки?

— Мно­го го­воришь, — зло от­ре­зал па­рень, встав напротив меня, явно привычным движением поправляя козырек, приоткрывая глаза.

Ме­ня слов­но то­ком ши­бану­ло, причем главным образом по мозгам. Его глаза… Глубокие, темные, завораживающие… И до одури знакомые… родные какие-то, что ли. Я пропал. Поднять на него руку?! Нет, лучше убейте меня сразу. Что за дикое, ненормальное желание, прижать к себе незнакомца и не отпускать никогда, никуда?! Это какое–то на­важ­де­ние, я трях­нул го­ловой и за­метил, что па­рень про­делал это син­хрон­но со мной. Его гла­за, пусть я и не могу ра­зоб­рать цве­т, смотрят на ме­ня не ме­нее шо­киро­вано. Не у одного меня крыша поехала? Обнадеживает. Палату в психушке будем делить на пару.

— Кир, толь­ко не убей! — из стран­но­го сос­то­яния нас обо­их вы­вел чей-то вык­рик. Миг, и все вста­ло на свои мес­та.

— Прис­ту­пим, — дурашливый поклон, в стиле мушкетёров, только вместо шляпы с перьями, кепка.

— А то, — расплылся я в улыбке. Радоваться не чему, а у меня настроение поднимается как ненормальное.

Пер­вые проб­ные вы­пады, обмен ударами, и по­нима­ние, что я сла­бее, но от­сту­пить­ся не мо­гу. Адреналин в крови бушует, требуя действий. Сле­ду­ющая се­рия атак, без­ре­зуль­тат­но. Кир бло­киру­ет их на раз, но и, стран­ное де­ло, свои уда­ры он слов­но спе­ци­аль­но сдер­жи­ва­ет. Неп­ри­ят­но бьет по самолюбию, и я на­чинаю злить­ся. Мне не нужна жалость! А ког­да он мне еще подмигнул, и снисходительно улыбнулся, кры­шу сов­сем сор­ва­ло. Вспомнился отец, поощрительно похлопывающий меня по голой заднице, после очередного раза. И его улыбочка, так похожая на ту, что я увидел сейчас. Вся злость скопившаяся на него, хлынула наружу.

Нель­зя те­рять го­лову во вре­мя боя, нель­зя! Ты за­ранее об­ре­чен!

Пе­ред гла­зами пе­лена, в го­лове шум. Пос­те­пен­но ме­ня от­пуска­ет, и я на­чинаю по­нимать, что про­ис­хо­дит. Кир, дер­жит ме­ня в цеп­ком коль­це сво­их рук, об­ни­мая со спи­ны и поглаживая, как маленького по голове, что-то тихо, успокаивающе шепчет мне на ухо.

— Тшш… ну что-ты, ма­лыш… ус­по­кой­ся, все прош­ло… ус­по­кой­ся… все бу­дет хо­рошо…

Вокруг гробовое молчание. Неужели его дружки не хотят позубоскалить, над сбрендивших парнем?

Руки такие тепле, ласковые, гладят меня… Судорожно выдохнув, раз­вернув­шись, ут­кнул­ся ему в пле­чо и раз­ре­вел­ся. Для ме­ня в тот мо­мент все ос­таль­ное прос­то пе­рес­та­ло су­щес­тво­вать, слов­но вся го­речь, на­коп­ленная за эти го­ды в ду­ше, спешила вылиться вместе со словами, прор­ва­лась на­ружу.

— Как те­бя зо­вут?

— Терк, — всхлип­нул я. Го­лову под­ни­мать бе­зум­но стыд­но.

Так позорно сорваться… стыдобище. Что про меня подумает, Кир? Скорее всего примет за психа. Черт, как от него приятно пахнет. Так бы и сидел бы и сидел с ним рядом, до бесконечности. Почему так?

— А я — Кир, — я по­чувс­тво­вал, как он улыб­нулся, — вот и поз­на­коми­лись. Ус­по­ко­ил­ся? — Я кив­нул. — Пош­ли, глотнем по ба­ноч­ке пи­ва.

Все еще пло­хо со­об­ра­жая, что сей­час бы­ло, пос­лушно по­шел за ним сле­дом. Мель­ком гля­нул в сто­рону его ком­па­нии, но ока­залось, что ос­та­лись толь­ко я и он. Когда успели уйти? Бросили своего несчастного товарища на растерзание психу и слиняли? Вот так друзья.

— Че­тыре пи­ва, — Кир ки­нул пятисотку сто­яв­шей за при­лав­ком про­дав­щи­це.

— С хо­лодиль­ни­ка?

— Нет. На ули­це не август ме­сяц, — от­ка­зал­ся Кир.

На­до же за­бот­ли­вый какой.

— На, — он про­тянул од­ну из ба­нок, ког­да мы усе­лись на ска­мей­ку в бли­жай­шем дво­ре. — Рас­ска­зывай.

И ме­ня прор­ва­ло. Я с над­ры­вом и болью рас­крыл все, что помнил. И про мать, про бра­та и про от­ца… все… что про­ис­хо­дило, и что я чувс­тво­вал при этом… Рассказал.

— По­чему ты не по­садил его?

Холод в его голосе, моментально спустил с небес на землю. Это с каких чебуреков меня прорвало на откровенность с незнакомым парнем?! Когда меня успели огреть настолько сильно, что отказал здравый смысл?!

— Так почему ты его не посадил?

Я нервно дер­нулся осоз­навая, что я как пос­ледний иди­от выложил пер­во­му встреч­но­му всю свою жизнь! Да что там, я вы­валил да­же то, что ни­ког­да и ни­кому не го­ворил, бо­ясь приз­нать­ся се­бе са­мому. А Ки­ру взял и рас­ска­зал. Ка­кой же я ту­поры­лый иди­оти­на!!!

— Так по­чему ты не на­писал за­яв­ле­ние в по­лицию и не по­садил сво­его ро­дича? — сно­ва пов­то­рил он, гля­дя мне в гла­за.

Я за­думал­ся. А дей­стви­тель­но, по­чему?

— Не знаю, — по­жал я пле­чами. — На­вер­ное, ма­лой и глу­пый был. Ис­пу­гал­ся, что осуж­дать бу­дут, что род­но­го от­ца упек за ре­шет­ку. И в школе затравили бы по полной.

— Яс­но, — спо­кой­но про­из­нес Кир. — Тог­да по­чему ты до сих пор с ним тра­ха­ешь­ся? Пон­ра­вилось или втя­нул­ся?

Он го­ворил без през­ре­ния, прос­то кон­ста­тируя фак­ты и за­давая пря­мые неп­ри­ят­ные для ме­ня воп­ро­сы.

— Не хо­чу что-то ме­нять. Ме­ня по­ка ус­тра­ива­ет. Од­но­му слож­но вы­тянуть, да и жилья нет. Мне толь­ко сем­надцать. Жду со­вер­шенно­летия, и сваливаю, тогда он не будет иметь на ме­ня ни­каких прав.

— По­нят­но, — и Кир не­воз­му­тимо от­хлеб­нул пи­во из бан­ки. — Думаешь, он тебя отпустит, зная, что ты, хапнув свободы, способен упечь его далеко и надолго в тюрягу?

— Искать не будет. Но и отпустить так просто не отпустит, если поймает, скорее заткнет в психушку или прикопает по-тихому.

— Перспективка у тебя, закачаешься.

— Какая есть. Кир, я не знаю, что это бы­ло… Сорвался. Из­ви­ни, — что-то се­год­ня нат­во­рил из ря­да вон вы­ходя­щее. На­до бы­ло по­терять над со­бой кон­троль и так вля­пать­ся. Еще по­вез­ло, что Кир, ока­зал­ся нор­маль­ным, а не отморозком.

— Не за что из­ви­нять­ся. Я больше удивлен, что с такой жизнью, ты еще вменяемый. У меня тоже бывает, нервы напрягает и накатывает. День такой у тебя. Места копить не осталось, а тут мы как пос­ледняя кап­ля. Но те­бе, откровенно говоря, еще по­вез­ло, что ты нар­вался на нас, а не гопоту. Мы с ре­бята­ми шли с тре­ниров­ки, при­колоть­ся ре­шили, а тут ты та­кой весь кру­той и са­мо­уве­рен­ный. Извини, не удержались.

Я с об­легче­ни­ем рас­сме­ял­ся.

— Вот вы гады. Я себе уже места присматривать начал, толи в реанимации, толи на кладбище.

— Перестарались, однако.

— Ладно, проехали. А что за тре­ниров­ка?

— Тхэквондо.

— Вот бы я нар­вался, — оша­лел я, да­же мозг зачесался, представляя в какую мясную кашицу такая гоп-компания могла меня укатать.

— Не, мы не монс­тры, тол­пой никогда не кидаемся, — ус­мехнул­ся Кир. — А ты сам, чем за­нима­ешь­ся? Под­го­тов­ка, вижу, есть и то­же не сла­бая, но до ме­ня те­бе еще рас­ти и рас­ти, малец.

— Ка­кое раздутое са­мом­не­ние, — скривился я. — В курсе. Уда­ры ты сдер­жи­вал, чувс­тво­вал. Кик­боксинг — два го­да, прав­да, в дру­гом рай­оне. Се­год­ня пер­вый день у вас тут оби­таю.

— И уже на­шел прик­лю­чения на зад­ни­цу, — подметил Кир. — Шус­трый. Не бе­ри в го­лову, проигрыш был бы стабильный. Я с трех лет занимаюсь, так что осо­бо не гру­зись, что про­иг­рал.

— Ого! Ни­чего се­бе срок, — прис­вис­тнул я пот­ря­сен­но, — приличный.

— Пош­ли, мо­жет, ко мне? Что-ни­будь пос­мотрим, пи­ва еще возь­мем? — пред­ло­жил Кир, выбросив опустевшую тару в мусорный бачок.

— Не мо­гу. По­ра воз­вра­щать­ся, ес­ли не хо­чу лиш­них проб­лем. Отец ждет оп­ро­бовать кро­вать на но­вом мес­те, — выр­ва­лось у ме­ня пре­уве­личен­но ве­село. — Да зав­тра еще в шко­лу. Мес­то но­вое, не сто­ит сра­зу пор­тить от­но­шение с преподами, пусть учить­ся и ос­та­лось шиш.

— Мо­била есть? — пальцы Кира замелькали над экраном телефона.

— Ес­тес­твен­но, — пришлось лезь во внутренний карман куртейки за своим стареньким аппаратом.

— За­бей мой и, ес­ли что, зво­ни. Пообщаемся, прогуляемся, пива попьем, — под­мигнул он мне, со­вер­ше­но, ка­жет­ся, про­иг­но­риро­вав мое за­меча­ние об от­це.

Про­дик­то­вал цифры, я пе­рез­во­нил.

— Выс­ве­тил­ся, норма. Соз­во­ним­ся, — подхватив спортивную сумку, которую я со всеми своими взбесившимися тараканами не приметил, махнул рукой на прощание и пошел в противоположную мне сторону.

Дебильный вечерок выдался. И я даже не знаю, хочется ли мне еще раз увидеть Кира или лучше не надо. Он, наверное, тоже не горит общаться с истериком. Блин, а парни, что были с ним, что обо мне подумают?! Жопа! Стыдобище, какое! А с другой стороны… Да пошли они все! Выговорился, и полегчало даже.

Тя­жело вздох­нув и встрях­нувшись, всем телом, как пёс, нап­ра­вил­ся до­мой. Там ме­ня ждет отец, и, мо­гу пос­по­рить, не спит, скотина. Ждет, свою шлюху. Но ни­чего, ско­ро, сов­сем ско­ро я ста­ну со­вер­шенно­лет­ним…

3 гла­ва

— Это что у нас за чу­до на­рисо­валось? — раз­дался за спи­ной зна­комый го­лос, ког­да я вы­шел из школь­ной раз­де­вал­ки.

В теле что-то хрустнуло, от резко разворота. Опа-па! Знакомый фэйс. Непроизвольно сама по себе дебелая улыбка растягивает губы.

— При­вет! — выдаю я белобрысому из вчерашней гоп компашки.

— А? — тупит он. Трое рядом с ним, практически такой же не слабой комплекции, видимо, тоже вчера со мной « общались», судя по тому, как замерли офигевшими сусликами.

— Привет, — повторяю, подойдя ближе.

— И те­бе не хво­рать, — отмер блондин. — Ну и напугал ты нас вчера, парень. Что с то­бой бы­ло? Боль­ной, что ли?

— Что-то вро­де, — от­ве­чаю, машинально поп­равляю вы­бив­шу­юся прядь из сво­его хвос­та. Во­лосы у ме­ня ши­кар­ные, отец стро­го нас­тро­го зап­ре­тил их об­ре­зать, те­перь они да­же в хвос­те бь­ют мне по пя­той точ­ке при ходь­бе. Ему нра­вит­ся нак­ру­чивать их на ку­лак и тя­нуть на се­бя. За это хо­чет­ся об­ре­зать их под ко­рень, но, к сво­ему ужа­су, мне са­мому нра­вит­ся их дли­на и вид. А судя по длине, я отращивал их с малолетства. Не помню.

— Ты у нас но­вень­кий? Давно? Я те­бя рань­ше не ви­дел.

— Только вчера перебрались в ваш район, — ки­ваю. — А Кир то­же здесь?

— Нет. Он на пер­вом кур­се выш­ки, — переглянувшись хитро с парнями, видимо, решил подколоть. — За­пал, что ли?

О, на такие подначки уже не ведусь давным -давно. Прекрасно осведомлен о своей смазливой моське, так что, пользоваться научился. На меня и натуралы западают, изредка.

Томно похлопав пушистыми ресницами, невинно соблазнительно облизываю кончиком языка губу. Скромно опускаю взгляд, и… Есть!

Знаю, дей­ству­ет как спус­ко­вой кур­ок на ге­ев. По ре­ак­ции за­мечаю, что один из пар­ней сглот­нул, ага, зна­чит, один из «на­ших» бирюзово-переливчитых, в группе запартизанился.

Вскидываю голову, лыб­люсь, как ко­шак, обож­равший­ся сме­таны.

— На­до по­думать, — от­ве­чаю обал­девше­му блондину. — По­том поз­во­ню, спро­шу, Кира, взаимно ли.

Раз­во­рачи­ва­юсь, со­бира­ясь уй­ти.

— Он те­бе и те­лефон дал? — быстро очухался. Удивлен.

— Да.

— Быс­тро ты, — ка­ча­ет он го­ловой и, на­конец, от­ста­ет.

За­хожу в класс. Все, как и вез­де. Столы за­няты на­поло­вину, звон­ка еще не бы­ло. Таблички со свободными местами на партах, естественно не стоят. Придется ждать. Прис­ло­ня­юсь к сте­не в ожи­дании звон­ка и учи­теля.

— Но­вень­кий, да? — рыжая, курносая, с двумя смешными крысиными косичками, и оценивающим карим взглядом.

— Ага. Еще в упа­ков­ке. Рас­па­ковы­вать приш­ла?

— Наг­лый, — с чего-то обрадовалась она. — Нра­вишь­ся. Будешь моим парнем.

Ска­зать, что я опе­шил, это ни­чего не ска­зать. Че­люсть в а­уте, я как придурок, стою глазами хлопаю, и даже не знаю, что ей сказать, чтоб не грубо.

— Мне пос­лы­шалось?

— Вряд ли. У тебя со слу­хом пло­хо? Жаль. Хо­тя на се­год­няшний день глу­хота ле­чит­ся. Так и быть, пов­то­рю. Ты бу­дешь мо­им пар­нем.

— Что-то ин­то­нация для воп­ро­са не та, — терпеть не могу, когда начинают решать за меня. И кто?! Девчонка!

— А я и не спра­шиваю, а ут­вер­ждаю, что­бы до те­бя дош­ло, — по­яс­ня­ет она, по­жав пле­чами. — Тебе обязательно повторять три раза?

— От­ку­да в та­ком не­вин­ном соз­да­нии столь­ко наг­лости?

— А че­го тя­нуть? Все рав­но за­кад­ри­ла бы, — ме­ня прос­то уби­ва­ет эта прос­то­та, гра­нича­щая с не­имо­вер­ным хамс­твом.

— Не по­лучит­ся, рыжая, — ус­ме­ха­юсь я, по­казы­вая свои зуб­ки во всей их жем­чужной кра­соте, — я гей.

Пос­леднее сло­во, слов­но бом­ба взор­ва­лась и ог­лу­шила всех. И как толь­ко ус­лы­шали-то? Ти­шина та­кая, что слышно как муха в другом конце класса идет на посадку.

— Не по­вез­ло, — взды­ха­ет она, и спокойно возвращается к первой парте, на свое место. По­нимаю, что ни при ка­ком рас­кла­де не ся­ду ря­дом с рыжей, хва­таю свой рюк­зак и иду к зад­ним пар­там. Будь что бу­дет, хоть тре­тий стул к пар­те пос­тавлю, но си­деть я бу­ду тут, и точка.

Учи­тель, не­моло­дой муж­чи­на с во­ен­ной вып­равкой, за­шел в класс сразу же после звонка.

— У нас по­пол­не­ние, — про­из­нес он, ког­да все раз­го­воры стих­ли, и уче­ники рас­се­лись по сво­им мес­там.

Как я и пред­по­лагал, сво­бод­ных мест оказалось толь­ко три. Пер­вое ря­дом с не­нор­маль­ной, вто­рое с еще од­ной «слабой» половиной человечества, причем блондинистой. В ужа­се пред­ста­вил, что эта мо­жет быть блон­динкой из прес­ло­вутых анек­до­тов, на это точ­но нер­вов мо­их не хва­тит, а третье ока­залось на том же ря­ду, где я сто­ял, че­рез пар­ту у ок­на. За­меча­тель­ное мес­то, слов­но оно ме­ня и жда­ло все это вре­мя.

— Но­вень­кий, вый­ди к дос­ке, — ска­зал учи­тель, я сра­зу же ки­нул на пон­ра­вив­ше­еся мес­то рюк­зак, встре­тив­шись с взгля­дом не­доволь­ных ка­рих глаз мо­его бу­дуще­го со­седа, и про­шес­тво­вал к дос­ке.

— Пред­ставь­ся.

— Терк За­виль­ев, сем­надцать лет, гей, — ох, как же мне нра­вит­ся пос­то­ян­ное вы­тяги­вание лиц при­сутс­тву­ющих, сто­ит мне толь­ко ска­зать пос­леднее. Я прос­то по­ража­юсь не­кото­рым. Ощу­щение та­кое, что я пря­мо сей­час нач­ну как не­нор­маль­ный на всех наб­ра­сывать­ся и та­щить в пос­тель, что­бы оп­ри­ходо­вать?! Ес­ли так, то на­тура­лы, по идее, так же дол­жны тра­хать все, что ше­велит­ся. Столь­ко эмо­ций, пре­лесть! И удив­ле­ние, и през­ре­ние, и ин­те­рес, ча­ще у дев­чо­нок, ко­торые на ани­меш­ки под­се­ли, и ко­неч­но, не­доволь­ство са­мого учи­теля. Хо­рошо, что мо­раль чи­тать не на­чал и не пред­ло­жил ле­чение прой­ти, как прош­лая моя клас­сная.

— Мес­то се­бе выб­рал? Мо­жешь са­дить­ся. Итак, се­год­ня на­ша те­ма…

Я спо­кой­но про­шел на свое мес­то и да­же не уди­вил­ся, ког­да кареглазый па­ренек отод­ви­нул­ся от ме­ня на са­мый край. Поз­лить, что ли? Мож­но по­тихонь­ку прод­ви­гать свои лок­ти все бли­же к не­му, по­ка тот не сва­лит­ся со сту­ла, отс­тра­ня­ясь. А, не хо­чу. Под­пе­рев ру­кой под­бо­родок, я ус­та­вил­ся в ок­но. Ка­бинет рас­по­ложен на вто­ром эта­же, и че­рез ок­но прос­то пот­ря­са­ющий вид. Школь­ный двор и де­ревья. Осо­бен­но вы­деля­лось ги­гант­ское де­рево ивы. Ее вет­ви так кра­сиво сви­сали вниз, это за­вора­жива­ет. А ког­да еще ее ве­точ­ки пок­ро­ет иней, будет ве­лико­леп­ное зре­лище. На­до обя­затель­но сфот­кать на па­мять.

Мне нра­вится фо­тог­ра­фиро­вать при­роду, но де­лаю я это не­час­то, а толь­ко тог­да, ког­да дей­стви­тель­но чем-то восхищен. И ко­неч­но, ни о ка­ких фо­ток­урсах я не мыс­лю, впол­не об­хо­дясь за­няти­ями по кик­боксин­гу. Мне и так еле хва­тало вре­мени ук­ла­дывать­ся в свободный лимит, что­бы отец не до­гадал­ся о мо­ем ув­ле­чении. Я бо­ял­ся, узнает — зап­ре­тит и ужес­то­чит кон­троль. Он урод, но не сов­сем ту­пой, к со­жале­нию. По­нима­ет, что дер­жать ме­ня по­ка мо­жет, лишь из-за возраста. А ес­ли уз­на­ет, что я и сам его скру­тить мо­гу, при­дума­ет, как се­бя обе­зопа­сить. Это точ­но. При­ходить­ся тереть. Ничего столько лет терпел, и еще протерплю.

День про­летел не­замет­но, уро­ки за­кон­чи­лись. У ме­ня бы­ла наз­на­чена тре­ниров­ка, да и ехать мне до нее не мень­ше ча­са те­перь, и все из-за это­го чертового пе­ре­ез­да. Ско­ро сос­то­ят­ся межгородские со­рев­но­вания, хочу на них поп­ри­сутс­тво­вать. Но сам я ни­ког­да ни в од­них не учас­тво­вал, ска­зав тре­неру, что не хо­чу ог­ласки.

В новой шко­ле ко мне не прис­та­вали. Пос­ле мо­его за­яв­ле­ния де­вуш­ки бро­сали из далека за­ин­те­ресо­ван­ные взгля­ды в мою сто­рону, а пар­ни ста­рались дер­жать­ся на приличном расстоянии. Я толь­ко пос­ме­ивал­ся это­му дет­ско­му са­ду.

— При­вет, кра­сав­чик.

Это что еще за долговязое чудо?

— И? — неужели очередное признание в симпатии от моей лазурной братии?

Та­кие под­ка­тыва­ния я уже про­ходил и не раз. А то, что я кра­сав­чик, и так знаю. Стеснительностью не страдаю. Рост у меня нормальный, телосложение спортивное, спасибо ежедневным силовым нагрузкам. Кожа смуглая, загорать не приходиться. В роду явно кто-то из тёмненьких отмечался. Волосы, шикарные. Черные. Густые. Длинные, слегка вьются. Девчонки завидуют, черной завистью. Моська тоже не подкачала. На спаррингах, нос не ломали, так что, кривизны нет. Ровненький, идеальной формы. Губы нежно розовые, как помадой накрашенные. Первое врем, парни из секции, думали, что я действительно ей пользуюсь. Стирать пытались. Удостоверились, что природное, отстали. Брови кустами не растут. Ресницы смоляные, пушистые, словно окантовкой вокруг глаз отсвечивают. В контрасте с насыщенно голубым цветом глаз, смотрится убойно. Чего врать? Встретил бы такого индивидуума, мимо бы не прошел. Вот, « мимо», меня и « не проходят».

— Как на счет прогулки?

— Нет, — от­ре­заю я, обой­дя наг­ло­го хмы­рены­ша. У них здесь все такие не пуганные?

— А при­дет­ся, — ос­ка­лива­ет­ся он не­доб­ро хва­та­я ме­ня за ру­ку. Это он зря, ко­неч­но, но что мне сто­ит по­дыг­рать, а ру­ку сло­мать ему я всег­да ус­пею.

— Ай-яй! От­пусти, боль­но же! — начинаю театральное представление. Оказывается, во мне дремлет великий актер.

По­ка он с до­воль­ной ми­ной про­тас­ки­ва­ет ме­ня че­рез весь ко­ридор, ус­пе­ваю уви­деть сто­яще­го в не­до­уме­нии ка­рег­ла­зого со­седа, и под­ми­гиваю ему. Тот во­об­ще вы­падает в оса­док, глупо хлопая глазами, а я, по­хихи­кивая внут­ренне, про­дол­жаю ра­зыг­ры­вать трагикомедию.

— От­пусти, ру­ку сло­ма­ешь! Ам­бал не­доби­тый! Ай! Ой! Ой-ёй!

Мумифицированный амбал-колонча, с гордым видом завоевателя- дикаря, тянет меня за собой вверх по лестнице, на крышу. Неужто местная школьная шантрапа решила зазнакомиться?

— Вот, — ска­зал «засу­шеный», выс­тавляя ме­ня пе­ред со­бой, — при­вел.

— Кон­фетку дать? — ус­мехнул­ся я, ломая весь образ испуганного пацана. Па­рень не­пони­ма­юще хмурится. Еще бы! Всю до­рогу во­пил, как пос­ледняя ню­ня, а те­перь стебет­ся.

Не знаю, кто приволок часть скамеек с трибун стадиона, но до крыши допер. И на них, как петухи на насесте, восседали четверо парней. Двое на первой лавке, третий на следующем ярусе, и за его спиной, еще один. Тот, что сидел в центре, вальяжно раскинувшись, курил сигарету. Один дятел, внизу, увлеченно посасывал чупа чупс. Двое оставшихся, сканировали меня взглядом.