Второй курс: Жезл Наполеона

…Он 55 месяцев будет воевать в стране, в которой встречаются свет и тьма. Его враги огнем сожгут великий город этой страны, и после этого он войдет туда со своими солдатами. И жезл героев будет с ним. Он уйдет из города, который будет превращен в пепел, и жезл покинет его. После этого его армии и ему самому придет конец…

Из рукописи бенедиктинского монаха «Зримые дали грядущего»,

датир. прим. 1509г. (закрытый фонд хранения Института, КВЕ-03/76, отв. тов. Ферапонтов И. М.)

Часть 1

Каждому человеку хочется заглянуть в чужую жизнь, а лучше в жизнь к знакомому, соседу или известному актеру! Интересно же посмотреть, как там они живут? Что делают? Как они ругаются, как лупят друг друга по мордам! Но не только это притягивает простого человека, ему интересно понять переживания, которые испытал сосед, когда развелся с женой. Как она ему изменила? Отлупил он ее перед расставанием или интеллигентно забрал свои носки и ушел? Услышать мотивы решений, которые были у кинозвезды, когда она решилась на пластическую операцию. А если выясниться, что ими руководили те же позывы и чувства, что и простым человеком, то от этого становиться еще интересней! Каждый хочет заглянуть в чужую жизнь, но нам это приходиться делать профессионально, по необходимости. Из нас готовят будущих специальных агентов.

Сегодня у второго курса факультета Общественных проблем итоговый семинар по Практической графологии. Что это за «логия» такая? Все очень просто! Это когда по завиткам и наклону рукописного текста спецагент легко поймет ваш характер, склонности и мечты! Вот для отгадывания таких человеческих кроссвордов мы будем исследовать сегодня письменные источники. Анализировать неадаптированные тексты. Такими мудреными словами наш профессор Пастухов называет обычные бумажные письма в обычных бумажных конвертах.

Его любимое выражение: «Возьмите ручки с ручки» перекочевало в название интересной книженции! Книга о возможностях графологии стала бестселлером, но, естественно, только в узких кругах действующих и будущих спецагентов. Потому что эта книга о том, как по почерку узнать темный внутренний мир человека, его тайное «я», истинные мотивы его поступков, сокровенные желания. Всем знать это просто опасно! А нам, студентам Института Глобальной политики, где грызут гранит науки будущие Штирлицы и Джеймсы Бонды, это знать просто необходимо! Поэтому сегодня на последнем занятии мы сидим на семинаре по этой самой графологи! Хотя, ее и наукой-то не все считают!

— Он давно начал? — кивает на Пастухова и подсаживается ко мне за стол красавица Люська. Точнее не ко мне, а к нам с Валентином. Столы в аудитории номер 25 длинные, рассчитаны каждый на шесть человек. Но в группе студентов мало, и за предпоследним столом мы сидим вдвоем, а теперь, когда Люська принесла свое тело, нас будет трое! Она опоздала, и, тихо шурша, достает из модной замшевой сумочки секретную тетрадь по Практической графологии. Впрочем, у нас все тетради секретные!

— Люська! Ты что? Тетрадь нельзя выносить из Института! — бесшумно страшным шепотом говорю я соседке. Она только смеется своим ртом, полным здоровых белых зубов. Это, глядя на Люськины зубы, поэт придумал слово «перлы». Мои зубы, после множества перенесенных скобок и вмешательств стоматолога, «перлами» поэт не назовет.

— Ну не успела я вчера сдать ее, — закусив полную губу, виновато говорит она, и светит на меня смеющимися глазами цвета темного пива. Люська носит на себе килограмм десять лишнего мясца. Но толстой ее не назовет никто! Безумная харизма темноволосой пышечки побеждает всю критику адептов худобы! И если она заходит в зал ресторана, то будьте уверены, что взгляды всех мужчин будут прикованы к ней, а не к худосочным спутницам!

— Григорий Ильич, можно раздать кейсы? — раскованно и смело поднимает руку Люська. Профессор Пастухов, по прозвищу Пастор, тоже с первого занятия пал жертвой Люськиной харизмы, и теперь кивает в ответ красавице:

— Да, Людмила. Всё в этих конвертах. Разнесите их по столам.

Неестественно большие, нестандартного размера конверты с печатью особого отдела Пастор и называет кейсами.

Аппетитная Люська в обтягивающем платье поплыла навстречу с профессором. Я вздохнула и непроизвольно мысленно сравнила себя с подругой. У меня жиденькие, блондинистые, немного волнистые волосы чуть выше плеч, большие голубые глаза, немного впалые щеки, припухлые губы. Спортивная фигура, средний рост, средний размер. Все среднее. И зовут меня средне Наташа. Но чаще друзья называют Натка, мама пишет в смс-ках по утрам Натуська, а папа иногда называет Натали. Я, Натка Кузнецова — студентка Института Глобальной Политики, учусь на втором курсе. Мой друг и сосед по дому Дюшка говорит, что у меня скандинавский тип красоты. Но ему особо верить нельзя. Дюшка гей, и больше разбирается в красоте мужской! В любом случае, до Люськи мне далеко!

Но есть у меня один пунктик, который дает понять, что и у меня не все так плохо! На факультет Общественных проблем берут только очень привлекательных девушек, это не считая того, что они должны быть умными. Симпатичной девушке удобнее и проще делать то, чему нас учат в Институте, а учат нас только одному — добывать информацию. Информация и только информация самая большая ценность нашего мира. Кто ей владеет, тот владеет миром! Но это не я сказала. Это нам повторяет на каждом занятии суровый профессор Астраханский. Между собой мы называем его Андерсен. Он зам декана по стратегическому прогнозированию. Поиск, добыча, обработка и защита информации — это наша будущая профессия. Но можно и проще сказать! Из нас готовят супер агентов!

А где информация появляется и хранится? В головах у людей! Это потом люди перекачивают ее на другие носители, а главным производителем и носителем информации был и остается человек.

А с кем охотнее всего контактируют те, у кого в головах есть нужная информация? Вы не поверите, но с симпатичными девушками! И это доказано практически, обосновано теоретически, написаны и защищены несколько диссертаций на тему «Зависимость уровня коммуникативной активности объекта от фенотипа собеседника». Объектом у нас принято называть того самого носителя нужной информации! В общем, Институт ищет и находит умных и красивых барышень. Юноши, однако, попадаются тоже. «Вот такое сочетание несочетаемого!» — как говорит мой куратор, полковник Долгих.

— Итак, студенты, — негромко произнес Пастор, — поработаем? Поизучаем письма?

Открытый лоб, седые волосы аккуратно зачесаны назад, с приличной проседью небольшая бородка, внимательные всегда насмешливые, чуть на выкате, глаза, немного оттопыренные уши. Высокий и, я бы сказала, длинноватый, профессор умеет носить не только штатский костюм. Ему безумно пошла бы и военная форма, причем любой исторической эпохи! Я его вижу капитаном на палубе пиратского брига со шпагой в руках и банданойБандана — платок, который особым образом повязывали на голову флибустьеры. на голове!

«Пастор похож на пирата?» — пишу я записку Вальке. Валька Лившиц самый умный на нашем курсе, а может и в Институте! Он, как Ломоносов, появился в Москве из далекого якутского села, принес с собой стобальный аттестат с отличием, и все экзамены сдал в МГУ на «отлично». Там его и нашел смотритель-вербовщик Института, нашел и переманил к нам. Будет Валька информацию добывать!

«Пастор похож на президента в отставке», — пишет в ответ Валька, не соглашаясь со мной, потом зачеркивает букву П в слове «президент» и смеется! Получилось то, что есть на самом деле! Пастор действительно был действующим и очень успешным спецагентом, или на нашем языке — резидентом.

— Вам сегодня повезло! — вкрадчиво сказал кандидат на роль пиратского капитана, — вы будете первыми, кто прочтет и оценит эти письмена!

— А почему мы будем первыми? Это новые письма? Но откуда? — заволновалась Татьяна Иноземцева, сидящая сзади нас. Вместе с маленькой, черноглазой, похожей на куклу, красавицей Танькой всполошились все, кто сидит в аудитории. Письма от руки давно никто не пишет! Поэтому для занятий графологией в Институте есть запас корреспонденции с тех незапамятных времен, когда послания друг другу писали ручкой от руки и на простой бумаге! Эти письма знают наизусть все студенты, и ответы к заданиям по ним передают из курса в курс давно и уверенно!

— Да-да! Я знал, что вы спросите, — вкрадчиво произнес Пастор, — Где мы их взяли? Откуда в наш Интернетовский век бумажные письма!

Он внимательно оглядел сидящих перед ним студентов. Мы, понятно, ничего не спрашивали у него, но вопрос был написан на всех лицах. Даже Люська на время прервала раздачу кейсов и повернула к профессору голову.

— История забавная! — чуть хрипло посмеялся Пастор, — Редакция одного известного журнала переезжает в другое здание. По этому поводу они навели порядок в бумагах и выкинули всё старьё. А там были и эти письма от читателей. Людмила, еще на третий ряд положите! — прервался он. Но сразу же продолжил:

— В прошлом веке было принято писать в журналы. И делали это все слои населения. Иногда редакции газет и журналов получали мешки писем! И это не красивая метафора, а реальность! Редакторы не успевали даже вскрыть все послания, поэтому некоторые из вас сегодня получат для анализа нераспечатанные конверты. Можно сказать, что вам повезло! Вы будете первыми, кто их прочитает! Я, когда буду проверять ваши работы, одновременно проанализирую и эти послания сквозь время, если можно так сказать!

Люська уже разнесла своеобразную почту и сейчас втиснула свое аппетитное тельце на стул рядом со мной. Растерянно помолчала и сказала немного обиженно:

— Я на такое не рассчитывала! Я же на все варианты шпорыШпоры — шпаргалки, незаконный справочный материал. приготовила! Валенька, ты же не дашь пропасть красивой девушке, — сказала она чуть слышно будущему гению разведки. Но Валька молчал. Люська неохватной красотой его пугала!

Я открыла свой кейс. На стандартном листе формата А-4 полосками приклеены примеры разных почерков с пояснениями. Это Пастор усердно в свободное время делает такие аппликации, несмотря на то, что можно все это давно оцифровать!

Отдельно для анализа контрольного письма подготовлена таблица. В ней почти тридцать позиций! Возраст, пол, характер и наклонности человека, его правдивость и открытость. Все это мы должны будем узнать, анализируя буквы и цифры, написанные в письмах.

Глядя на текст, можно получить много информации о человеке, который этот текст писал. Если у вас в руках настоящее рукописное письмо, то вы, по его отдельным деталям, можете узнать об авторе почти все!

— И так! — призвал нас к вниманию Пастор, — повторить некоторые моменты? Или сразу перейдем к работе с неадаптированными источниками?

— Повторить! — прозвучал хор из студенческих голосов.

— Хорошо, — согласился с нами профессор, — достаньте все из кейсов.

Я заглянула в бумажные недра кейса. Кроме таблицы и образцов с пояснениями в глубине лежал ретро конверт. Его содержимое мне и предстояло анализировать.

— Посмотрите на пример номер один, цифра семь!

Ему в глаза светит осеннее солнце, профессор хмурится, будто солнце может, подсмотрев, узнать все наши цифровые секреты. Он нажимает несколько кнопок, и плотные гардины закрывают солнце от нас.

— Продолжим. Написание цифры семь имеет много вариантов. Обратите внимание, что поперечная линия этой цифры в образце наклонена влево, — профессор написал на доске эту самую цифру с наклонной поперечиной.

— Что значит такое написание? — он замолчал в ожидании ответа, постукивая мелом по доске. С первого ряда поднялась рука Аньки Тарасовой. Я это все знаю, даже могу сама провести интересный тест! Хотите узнать тайные мысли вашего романтического друга? Тогда слушайте!

Попросите его нарисовать кошку. И не уточняйте больше ничего, кроме времени на выполнение! Пусть ваше задание звучит так: «Милый, надо нарисовать кошку за три минуты!»

Нарисовал? Теперь внимательно смотрим на этого зверя! Первое, что нас интересует, это расположение. Если кошка расположена в центре страницы, это значит, ваш друг сейчас находится в хорошем расположении духа. Его отношения с миром гармоничные и в равновесии. И, скорее всего, он по темпераменту сангвиник. Если рисунок смещен в вверх, то самооценка у вашего визави завышена, ему кажется, что мир его не понимает и недооценивает! Это характерно для холерика. Если вниз, то он испытывает обиду и чувствует себя незащищенным от агрессии. Возможно, он меланхолик. Теперь рассмотрим сам рисунок. Кошка, изображенная в профиль, должна нас насторожить! Друг хочет скрыть от вас свои мысли! А кошка, изображенная анфас, говорит об открытости вашего поклонника. Совсем плохо, если котейка сидит к вам спиной. Здесь явно есть тайная обида. А самое интересное в рисунке это хвост! Но до него мы дойдем чуть позже.

Сейчас смотрим этой кисе в глаза! Если это просто круги или овалы без содержимого, так сказать, то у вашего избранника суровый, без сантиментов и прочей чепухи характер. А если глазки животного украшают реснички, а на груди кисы красуется милый бантик, это в нем говорят остатки детства. Он любит смотреть мультики, часто вспоминает школьные годы. Тайком посмотрите, что у кошки между ножек! Здесь комментарии не требуются! А теперь к хвосту! Чем больше территория, которую охватывает изгиб хвоста мяуки, тем больше амбиций у вашего друга! Если хвост торчит трубой, значит, воинственный дух кавалера рвется наружу. А вот если хвостик котейки упал и болтается, это плохо. Что-то не так в жизни вашего героя. Ой! С кошками забыла о письме. Пастор как раз призвал всех открыть свои конверты.

Мой конверт был очень старый, с синими и красными форменными зубчиками по краям. Крупными буквами наверху было написано слово АВИА. Один край конверта выцвел и стал темно желтым, но письмо лежало в стопке других писем и сохранилось очень неплохо. В верхнем правом углу была наклеена марка с изображением хвоста самолета и надписью «Почта СССР. 6к.». Чуть ниже марки Пастор отметился, поставив штамп Института. Стандартная надпись «ИПГ_ФОП_СД-012» должна сказать посвященному, что этот документ принадлежит Институту Глобальной Политики, факультет общественных проблем, а степень допуска к документу не ниже двенадцати. Мне уже можно с ним ознакомиться!

На левой стороне помещался черно-белый рисунок решительного человека в пальто и надпись «Писатель Сергеев-Ценский». Адрес отправителя был московский, в районе Старого Арбата, Калошин переулок. Потворская П. А. было написано в строке «отправитель». Я осторожно вскрыла конверт, заклеенный углом, и вытащила двойной тетрадный лист в косую линейку.

Письмо было длинное, автор не поленился и исписал почти два листа. Куски текста, написанного на русском языке крупным старушечьим почерком, прерывались фразами на французском. Буквы имели разный наклон, строчки разнились по высоте и степени нажима. Часть письма была написана другим цветом чернил. Все говорило о том, что написала это письмо женщина преклонного возраста, писала она его не один день. Зрение у мадам слабое, и она сильно волновалась, когда писала. По написанию букв О и У понятно, что характер решительный и основательный, дама способна на серьезный поступок. Степень доверия к информации в письме очень высокая, писавшая искренне верила в то, о чем хотела поведать редакции журнала. Лишь в одном месте старушка явно покривила душой! Но до глубокого анализа мы еще дойдем! Я быстро пробежала глазами по письму и углубилась в текст.

«Здравствуйте, Уважаемая редакция. Пишет вам пенсионерка-москвичка Потворская Павлина Аркадьевна. Я очень уважаю ваш журнал, люблю читать, особенно мне нравится рубрика «История в лицах», где вы рассказываете о разных исторических личностях. В десятом номере у вас была статья об императоре Франции Наполеоне Бонапарте. Это мне напомнило фамильную историю. Она передается в нашей семье по женской линии. Дочери у меня нет, а я не хочу, чтобы семейная легенда ушла со мной. И решила рассказать ее вам.

Я родилась очень давно, в одна тысяча восемьсот девяностом году, и сейчас мне уже восемьдесят лет».

Я посмотрела на дату отправления послания, там значилось ноябрь одна тысяча девятьсот семидесятого года. Ого! Но что в письме дальше?

«Когда мне было десять лет, моя бабушка Анастасия Дмитриевна Потворская рассказала мне удивительную историю, случившуюся с ее матерью, а моей прабабушкой, в одна тысяча восемьсот двенадцатом году».

Это год, когда Наполеон Москву сжег? Точно! Вот это старина!

«Прабабушке, а ее звали Ольга, в тот год исполнилось шестнадцать лет. Она была молода и прекрасна. Ее семья не успела покинуть Москву, когда туда пришел Наполеон. Французские войска заняли город очень стремительно, поэтому многие жители покидали дома в ужасной спешке. В суматохе и панике отступления Ольга потеряла родителей, и больше никогда их не видела. Ей пришлось вернуться в свой дом, и дрожать в ожидании будущего. А вокруг горела Москва! Великий пожар захватывал все большую и большую территорию города».

А у мадам дар рассказчика! — подумала я.

«На второй день в дом к Ольге ворвались наполеоновские солдаты. Старый сторож был сразу убит, а девушку бравые покорители Европы выволокли на улицу. Что с ней было бы дальше, неизвестно, но в это время мимо на конях проезжали несколько всадников. Среди них был император Франции Бонапарт Наполеон. Он и его свита торопились покинуть Кремль, к которому со всех сторон приближался пожар. Всадники остановились, чтобы спросить дорогу у держащих Ольгу солдат. Вдруг Бонапарт взглянул на нее, то ли умоляющие глаза девушки, то ли ее несчастный вид разжалобили сердце императора. Он забрал пленницу с собой. И следующие несколько дней она провела с ним в Петровском дворце, где Наполеон и его генералы пережидали разгул огненной стихии».

В этом месте следующие несколько строк были написаны и густо зачеркнуты, словно писавшая внезапно передумала продолжать рассказ. А последующий текс писался уже другим цветом чернил.

«Бонапарту было немногим более сорока лет, и он был великолепен! Юная красавица вскружила императору голову, у них случился бурный роман. Хотя моя мама считала, что это скорее (дальше несколько слов по-французски, которые можно перевести как «любовница в дороге»).

Но как бы то ни было, моя прабабушка искренне влюбилась в покорителя Европы. По словам бабушки, Ольга красавицей не была. Ее портил немного длинный нос, но родинки, которые одна ниже другой лежали на правой щеке, придавали ей невероятную прелесть».

Целая романтическая история получилась! Хотя такие легенды есть во многих московских семьях. Письмо обещало мне нескорое завершение анализа. Я с грустью посмотрела на Вальку. Ему досталось бодрое письмо бригады доярок из колхоза в Ярославской области. Наш умник уже почти до конца заполнил таблицу по изучению характера автора письма и теперь показывал Люське ее ошибку. Она неверно определила пол того, кто написал несколько строк доставшегося ей послания.

— Ну, вот же, вот! — тыча в загогулины текста, тихо возмущался Валька, — эти округлости букв явно показывают на то, что автор женщина!

Люська быстро вносит исправления, бормоча под нос:

— Если фамилия Додюк, а имя Саша, то, как можно вообще понять, кто есть кто?

— Не ворчи! — наставляет ее Лившиц, — ты на буквы смотри, а не на фамилию!

А я продолжила читать письмо старушки.

«Пожары не прекращались, ночью было светло как днем. И вот однажды Ольга проснулась среди ночи и увидела Наполеона. Он сидел за столом в своем огромном халате, рядом горела небольшая свеча. Стены комнаты были освещены заревом близкого огня, и даже гул горевших домов был слышен. Император что-то тихо, монотонно говорил, но слов было не разобрать! Ольга пригляделась и увидела, что Бонапарт держит в руках черную небольшую палку. Он поставил ее на стол, обняв двумя руками, склонил голову и тихо шевелил губами. На конце палки Ольга разглядела золотого жука, лапками обхватившего набалдашник. Еще несколько мгновений, и император положил палку в необычный длинный пенал, закрыл его и опустил в свой дорожный сундук. Затем поднялся и вышел из комнаты. Ольга на цыпочках подбежала к столу, из-за неплотно закрытой двери явно слышался голос Наполеона. Он сказал солдату, который охранял спальню Бонапарта: «Завтра огня не будет! Завтра придет вода!». Ольга подивилась словам своего героического друга. Какая вода, если за окном порывистый ветер только сильнее раздувает пламя! Необычной формы пенал оказался маршальским жезлом, который Бонапарт всегда возил с собой. Это Ольга поняла, когда из любопытства осторожно открыла сундук. А рядом лежали письма императора к жене. Одно из них девушка вскрыла, прочла несколько откровенных строк, и ревность захлестнула ее!

Не знаю, какие планы были у Ольги, может она наивно мечтала, что Бонапарт увезет ее в Париж. А, возможно, что даже женится на ней и сделает ее императрицей? Но теперь все ее мечты были разбиты. В ярости она кидает письмо обратно в дорожный сундук Лео, как она его мило называла, и решает сейчас немедленно бежать от него. Но напоследок сделать ему больно, и унести странный драгоценный жезл, с которым Наполеон разговаривал ночами.

На этом история не закончилась!» — писала Павлина Аркадьевна. Да. Судя по тому, что еще полстраницы мне читать, она долго не закончится! Хотя любовные переживания маленькой прелестницы меня заинтриговали. Император и пленница! Сказочный сюжет! А что за золотой жук был приделан к палке? Валька мне кивает на прощанье, он уже все сделал, письмо вернул в большой белый конверт, и несет свою работу на проверку Пастору.

«Ветер, который все эти дни раздувал пожар, в полночь внезапно стих. И хлынул такой ливень, какого не было в Москве никогда, и не будет. Потоки воды погасили пламя, только кое-где в небо из тлеющих развалин поднимались струи дыма. Вода заполнила все улицы, вымывая из дворов обгоревшие труппы собак, кошек, лошадей, людей. Москва стала черной, безлюдной и страшной. Ольга тайно покинула дворец и с трудом добралась до своего сгоревшего дома. Она решила укрыться в его подвале. Со дня на день девушка ждала расправы и уже жалела о случившемся. Но ничего не произошло! Через несколько недель войска Наполеона покинули Москву, император по наступающим холодам повел их обратно во Францию. Что заставило покорителя Европы, на зиму глядя, бежать из Москвы? Жезл остался у Ольги. И только спустя два с лишним года ей из Парижа пришло письмо. Некая мадам Бовари писала моей прабабке о том, что император „вспомнил“, как оставил у Ольги некую ценную вещь. Но эта вещь настолько важна для Лео, что он готов отдать за нее все, что запросит девушка. „От этого зависит его жизнь“, — писала Бовари. К тому времени все произошедшее казалось Ольге сном. Она была так напугана, что ни разу не пыталась открыть жезл. Он так и лежал у нее на дне сундука, спрятанный в тот роковой день. Ольга ответила мадам Бовари, что отдаст ей жезл. И спустя месяц к ней приехала эта самая мадам. Жезл ей Ольга вручила, посланница долго благодарила ее. Еще моя бабушка упоминала улицу Аустерлиц в Париже, именно такой адрес был на письме от мадам Бовари».

А вот в этом месте пенсионерка Потворская Павлина Аркадьевна явно соврала! Но о чем эта ложь? Про улицу? Нет. Признаки лжи видны чуть раньше. В том месте, где старушка пишет о передаче жезла приехавшей мадам! Странно. Выходит, что Ольга жезл ни кому не отдала? Или отдала, но не тому? Дочитаем до конца.

«Что было дальше с жезлом и Наполеоном, Ольга не знала. Умерла она в возрасте восьмидесяти двух лет, будучи замужем за майором Потворским. Вот и вся моя история. С уважением Потворская П. А.

Ноябрь, 1970 год, Москва».

Часть 2

А старушка не простая! Направление строчек и их явное смещение вверх по ходу письма говорит о том, что она оптимистка, взгляд на жизнь полон уверенности, и в то же время она прагматичная строгая реалистка. Буквы заглавные без излишеств, без завитков, или, как говорит Пастор, барокко не наблюдается.

Все это аккуратно заносим в таблицу по анализу текста. Пишем каждое слово разборчиво, ровно и с правильным наклоном, это чтобы у Пастора ненужные идеи по поводу меня не родились в голове, когда он будет читать мои ответы! И никакого барокко!

Что у нас дальше в таблице исследования? Возможные заболевания бабушки. Да-да! И такое можно определить по почерку, правда, с определенной долей допущения. В нашем случае мадам страдала болезнью почек, были проблемы с желудочно-кишечным трактом. Учитывая возраст автора письма, это нормально! «Если в восемьдесят лет у тебя ни чего не болит, значит, ты уже далеко!» — любит шутить по этому поводу мой куратор полковник Долгих. Теперь перейдем к чертам личности. Бабушка отличалась повышенной требовательностью к окружающим. Иногда это переходило в каприз. Любила помечтать, была в некоторой степени наивна, непрактична, доверчива. Ширина между отдельными словами характеризует ее скорее как скупую натуру, к расточительству она, точна, склонна не была! Петля у заглавных букв небольшая, незамкнутая, вынесена вперед. Определим это как умеренную скрытность, осторожность и взвешенность в отношениях.

Еще раз просмотрела строчки про передачу жезла мадам Бовари. Начиная со слов о том, что Наполеон «вспомнил», где потерял жезл, до описания приезда французской мадам, моя старушка лжет! Это явно видно из изменений написания некоторых букв. А главное, наклон строки изменился. Но в чем эта ложь, я сейчас разбираться не буду! Это было давно, и уже нет разницы, где точно солгала дорогой редакции старушка. В том, что приезжала такая мадам или в том, что Ольга ей жезл передала, или еще в чем-то! Интересно, где улица Аустерлиц в Париже находится? Я знаю столицу республики совсем неплохо, но о такой улице не слышала. Потом по карте посмотрю! А пока зафиксируем ложь и поставим на этом точку. Уже то, что я эти враки обнаружила и описала, обеспечивает мне высокий балл в контрольной работе!

Таблица была заполнена, когда больше половины аудитории сдали работы и ушли. Около Пастора стояли три девчонки. Анька Тарасова расспрашивала профессора о субъективности толкования в графологии. Она по натуре теоретик! Люська еще корпела над своим письмом, временами заглядывая ко мне в таблицу. Ей почта из прошлого принесла репортаж от активиста села Лисьи Горы про открытие у них клуба. Хорошее, оптимистичное письмо. Но Люська застряла на середине.

— Ты уже все сделала? — уныло спросила она.

— Все, мне надо бежать! У меня еще встреча с куратором! — я сложила в конверт листы с таблицей и примерами. Осталось лишь положить туда само письмо.

— Нат, оставь мне свою работу, я хочу в таблице посмотреть про написание заглавных букв. Я сама сдам потом! А? — с надеждой спросила она. Я посмотрела на часы, у меня остается меньше минуты до встречи с моим куратором. И в это время от него приходит смс-ка! «Жду еще минуту и ухожу», — пишет полковник. Он мужик немного вредный, временами просто невыносим! Если сейчас уйдет, я потом его буду неделю ловить!

— Ладно, — соглашаюсь я, — Таблица в конверте. Сложи только потом все в кейс. Письмо не забудь!

— Ага, — кивает мне Люська, вся поглощенная работой, — Иди, не переживай.

— Девушки! Я жду! — обращаясь к нам, подал голос Пастор. Но уточнять, что именно он ждет от девушек, профессор не стал, его вниманием опять завладела Анька.

Я оставила все материалы кейса на столе, для Люськи мне ничего не жалко! А сама почти бегом пролетаю третий этаж, на лестнице обгоняю Вальку и влетаю в кабинет к куратору тогда, когда он уже стоит на пороге.

— Ты когда научишься ценить время? Мое, разумеется! — спрашивает он, возвращаясь к письменному столу, — Садись, если пришла, не стой!

Моего куратора редко зовут по имени и отчеству Долгих Алексей Валерьевич. Чаще обращаются к нему по званию — полковник. Он недавно справил сорокалетие, с достоинством носит седые виски, три раза в неделю по три часа отдает спортзалу, не женат и является объектом пристального внимания незамужних сотрудниц Института. Звание полковника куратор получил в армии, о наличии у него погон со звездами я знаю давно, хотя ни разу не видела его в форме. Беседы с куратором входят в обязательную программу обучения каждого студента. Возможно, что есть тайная цель бесед полковника со мной, но чаще наше общение носит спонтанный характер. Я не знаю, о чем беседует со своим куратором Валька, может, обсуждает варианты решения теоремы Римана? А Люська рассказывает своему куратору о новинках моды на сумки? Не знаю! Мы с полковником постоянно скатываемся в своих беседах либо в футбол, либо в проблемы истории!

— Виновата, господин полковник! — дурачусь я, — Мне Пастор дал невыполнимое задание.

— Если ты не в силах освоить программу Института, иди в маникюрши, там Пастор тебя не достанет, ему это ни к чему!

— Он мне дал самое длинное письмо! — возмущаюсь я.

— А! — понимающе кивает полковник, — Вы контрольную по графологии писали! И как? Удалось постичь тайный смысл письма? У Пастора все письма с каким-нибудь сюрпризом!

— Нам дали совершенно новые письма, про остальных — не знаю, но мое с сюрпризом, это точно! Мне письмо попалось загадочно историческое.

— Историческое? И при этом загадочно? И что там за история? Надеюсь, все закончилось благополучно? — без всякой тени заинтересованности поднимает на меня глаза куратор. Он заполняет журнал моих посещений и сейчас пишет раздел «Содержание беседы».

— Там все хорошо! Небольшая интрижка императора, горящая Москва. Наполеон благополучно уехал во Францию. Дождь по его прогнозу состоялся, жезл остался в России!

— Подожди, — выставил в обороне ладошку куратор, — Жезл? — искра интереса мелькает у него в глазах, — Чей жезл? А если по порядку?

— Хорошо, — соглашаюсь я, — По порядку! Одна странная старушка в семидесятом году прошлого века написала письмо в редакцию журнала о том, что ее прабабка видела Наполеона. И не просто видела, а была его любовнице. Так понятно?

— О! Речь об интрижке с императором Франции! Ты не останавливайся и не сокращай! А то самое пикантное пропустишь!

— Там нет пикантного, — уверяю я полковника, — там сплошная уголовщина! Прабабка пенсионерки Потворской…, — рассказываю я подробности.

— Это та, что письмо написала? — уточняет Алексей Валерьевич.

— Да! Она. Так вот! Прабабка этой пенсионерки стащила у Наполеона некий артефакт. Его, по словам Потворской, Бонапарт хранил в футляре в виде маршальского жезла. Но потом, судя по письму, ей пришлось вернуть этот сувенир обратно. И что интересно! До этого момента пенсионерка все пишет честно! Но потом старушка начинает врать.

И только я хотела поделить с полковником результатами анализа письма бабуси, как Долгих сказал:

— Ерунда! Таких историй каждый день в каждый журнал вагонами привозят.

— Но она пишет, что жезл императора…, — но полковник нетерпеливо перебивает меня.

— Кузнецова, ты большая девочка, а в сказки веришь! Ты же знаешь, что все известные артефакты находятся на строгом контроле отдела исторических тайн, и среди них нет жезла Наполеона. Нет, — куратор развел руками, показывая, что это прописная истина, — понимаешь?

— Я понимаю, — соглашаюсь с полковником. Можно, конечно, поспорить, что все «известные» артефакты отслеживает и ревниво оберегает отдел исторических тайн, но они не допускают возможность, что есть и «неизвестные»?

— Тебе, кстати, привет от Ленки! — завершает мои сомнения куратор. Он дописал «Содержание…» и теперь торопиться уйти.

— Она просила сказать дословно: «Натке передайте большой привет!», что и делаю!

Желание отстаивать интересы госпожи Потворской исчезло совершенно! Конечно, совсем не в правилах куратора перебивать, не дослушав, но есть привет от Ленки!

Ленка моя подруга. Она тоже учится в Институте, но на факультете, который очень серьезно называется — Анализ стратегических ресурсов. Сейчас ее направили в учебный центр на Кавказе. Там в горах около Чегета сотовая связь никакая, просто так по мобильнику с миром не свяжешься. У начальства есть, конечно, спутниковая связь, но простой студентке такие телефоны не по карману! Поэтому мы с Ленуськом договорились, что она будет мне приветы передавать.

— Если у тебя все, то я побежал. Мне, правда, сейчас совсем некогда заниматься сказками пенсионерок, — поднимаясь, сказал куратор. Старые тайны мадам Потворской не интересны никому!

— И зайди в учебную часть, Кузнецова! — уже на пороге дает приказ куратор, — надо расписаться в допуске секретности.

Все, встреча закончена. Я немного разочарована равнодушием полковника, но завтра суббота, у нас закончились пары, впереди выходные, можно будет выспаться. Поэтому настроение у меня отличное!

В учебной части я нос к носу столкнулась с мужчиной самого бандитского вида. Высокий, квадратный, лысый, твердый. Холодные маленькие глаза смотрели прямо перед собой. Ему только терминатора играть! — потирая ушибленное плечо, подумала я.

— Кузнецова? Что так долго добираешь? Все еще в начале недели ознакомились, — при моем появлении взволновалась Маня. На самом деле ее зовут Марина Николаевна, и она уже справила пятидесятилетие. Но за миниатюрную фигуру, неизменный маникюр и привычку немного кокетливо поддергивать юбку, студенты ласково зовут секретаря учебной части Маня. Моя бабушка, видя таких женщин, вспоминает всегда поговорку про маленькую собачку! Ту, которая до старости щенок! У меня с Маней хорошие отношения, и портить я их не буду. Сделав заговорщицкое лицо и оглядываясь через плечо, я сдавленным голосом спрашиваю:

— Здравствуйте, Марина Николаевна! Это что за странная рожа сейчас приходила?

— Эта, как ты выразилась, рожа, теперь заместитель начальника службы собственной безопасности Института! Его сам Семен Алексеевич пригласил. Его когда только назначили начальником службы собственной безопасности, так он сразу сказал, что будет свои кадры приводить! Вот и приводит!

— Ну, все, держись внутренний враг! — пошутила я. Но Маня шутку не поддержала. Она пододвинула мне толстый журнал, ткнула наманикюренным артритным пальчиком и сказала:

— Прочитай и распишись в этой ячейке. А про внутреннего врага, все правильно! Враг не дремлет, — и выразительно посмотрела на меня.

— Он не дремлет, он давно спит! — расписываясь, пошутила я.

— Натка, когда ты в Париж собираешься? — интересуется корыстная Маня, закрывая журнал.

— Не знаю, — раздумываю я, — В этом месяце точно не собираюсь. Я скажу, если поеду.

Во Францию я езжу на выходные раз в месяц. Там с недавних пор живет моя мама. Пока папа был военным, все было хорошо! Мама работала бухгалтером в небольшой конторе, получала небольшие деньги и была счастлива. Основным добытчиком в семье был отец. Но папа решил, что армия ему уже мала, вышел в отставку и основал свой бизнес. А так как человек он основательный, генерал как-никак, то бизнес был развернут широко и прибыльно! Появились свободные деньги, и мама села дома! Делать особо было нечего, мама изменила в квартире все, о чем мечтала многие годы. Даже перепланировку осилила, преобразив кухню в каминную! Папа, было, воспротивился, но мама сказала:

— Толик, сейчас у всех людей есть камины!

И он сдался! История повторилась, когда мама захотела взять в дом помощницу по хозяйству. Делать больше было нечего, и мама от безделья и скуки освоила Интернет! Выяснилось, что это не только источник инфы о погоде или поставщик почты. В Интернете оказалось много ее единомышленников, готовых поделиться с мамулей рецептом борща, дать совет по отношениям с мужем.

Однажды виртуальная знакомая привела мою мамулю на сайт любителей экзотической кухни, а там она познакомилась с французом Леоном. Он живет на побережье Атлантического океана, в небольшом городке Трувиль, провинция Нормандия. Его необычный рецепт фаршированных кальмаров привлек внимание мамы, она написала комментарий. Так начался их роман! Даже языковой барьер не стал для них препятствием! «Надин, ты достойна большего!» — писал вдохновленный француз в ответ на вздохи мамы про тяжелую долю неработающей женщины, — «Тебя просто никто не понимает!»

Они обменялись фотографиями, Леон даже стихи осилил по такому случаю! И вот, наконец, мама решилась! Я заканчивала школу и готовилась к экзаменам, папа с головой ушел в новое для него дело, а мама, спросив совета у жежешных подружек, решилась изменить жизнь. Однажды вечером она заявила нам с папой, что нас она любит сильно, но страсти в ее жизни уже нет! А жизнь еще не кончилась! И сложить последние годы молодости к нашим ногам она не намерена. В общем, она влюблена, разводится с папой и уезжает во Францию. Сказать, что я на нее обиделась, это не сказать ничего! Больше года я с ней не разговаривала, не отвечала на ее звонки и не брала посылок, которые она щедро слала из Парижа. Но потом гнев утих, папа нашел новую спутницу, пока еще не жену, и они съехали на новую квартиру, оставив мне старую, с камином, соседями и домохозяйкой полькой Ядвигой. А я, если и не простила маму, то внутреннее оправдала этот ее поступок. Интересно, что помог мне в этом куратор. Теперь один раз в месяц Леон приезжает в аэропорт Шарля де Голля, чтобы встретить вечерний рейс из Москвы. Даже с папой новый мамин муж сумел установить хорошие отношения. В общем, все счастливы, хотя у меня глубоко-глубоко сидит обида-заноза на маму.

— И знаешь, где он раньше работал?! — возвращает меня в действительность Маня, — Ты не поверишь! В службе безопасности самого!

Я не сразу понимаю, о ком она говорит:

— Кого?

— Самого! Да-да! — поднимая палец к небу, кивает Маня.

— Вот это новость! — реагирую я, с восхищением глядя на Манин палец.

Если иметь хорошие отношения с Маней, то можно не внедрять шпионов к нам в Институт, не искать подходы к сейфу ректора, а правильно говорить с Мариной Николаевной! Она знает все секреты! На языке спецагентов это называется «источник».

— Говорят, что он просто зверь, а не человек, ему тридцать два года. Зовут Борис Эрастович Грибков, не женат. НикНик (слег. Интернет) — прозвище, второе имя. у него Грибус — подавшись вперед через стол, делиться информацией мой источник. Знаю-знаю, что нам категорически запрещено использовать наши не вполне легальные навыки в Институте, но с Маней это происходит на уровне инстинктов!

— Мне пока его бояться нечего, — снижаю я Манин ажиотаж, — это после третьего курса, когда мы внедрение будем на практике отрабатывать. А сейчас какие у нас секреты!

— Это правильно! — откидывается в кресле Маня, — Я что хотела сказать, когда поедешь в Париж, привези мне сыр. Помнишь? Тот, с коровой на коробке!

— Обязательно, Марина Николаевна! До свидания, Марина Николаевна! — прощаюсь я с любительницей камамбера. Как люди могут его есть? Удивляюсь я на бегу.

Мою камрюшку забрали два дня тому назад на плановый профосмотр, и я осталась без машины. Обычно в таких случаях сервисный центр дает на подмен свой автомобиль, но мне не повезло. Все машины в сервисцентре, подготовленные для этого случая, имели автоматическую коробку передач. Для кого-то это хорошо, но не для меня! Я поклонница исключительно механики. И кто разделяет эту мою привязанность, тот меня поймет. Ездить на автомате я не смогу даже временно! Будем отдаваться на милость общественному транспорту! Но на стоянке Института, на мое удивление, я увидела машину Дюшки.

Андрей, которого все друзья называют Дюшка, работает конструктором в московском филиале одной известной авиастроительной корпорации. Почему-то принято думать, что она американская. На самом деле это не так! Бобинг давным-давно перестал быть национальной корпорацией американцев! Это космополит в чистом виде. Андрей разрабатывает геометрию крыла будущих аэроавтобусов! А по земле он предпочитает передвигаться на огромных внедорожниках, больше похожих на мини троллейбусы. Вот такой бронтозавр сейчас и стоит на стоянке около Института. Дворник дядя Гена кругами обходит внедорожник, и каждый круг при этом все меньше и меньше!

— Добрый день! — улыбаюсь я дяде Гене. Он знаменит тем, что помнит всех в лицо. Кто, когда и с кем пришел и во сколько ушел.

— Добрый, Кузнецова, — сурово отвечает служитель культа чистоты, глядя, как я открываю дверь машины Дюшки, — А где японца своего оставила?

Это он о судьбе моей камрушки печалится!