Господь и покойник

Начал читать и уже за первых 20 страниц ставлю твердую пятерку. Все ушел вникать дальше.

Вчера на одном дыхании прочёл повесть «Про любовь» Валерия Михайлова. Пересказывать книжные сюжеты и писать развёрнутые рецензии одно из самых неблагодарных занятий, потому ограничусь краткой аннотацией. Однажды, проснувшись рано утром, главный герой повести психолог обнаружил отсутствие любимой женщины. «С кем не бывает» - скажете вы, и ошибётесь. Любимая не ушла на работу, не была взята в заложники террористами, не была убита, ни похищена инопланетянами. Всё произошло обыденно, тихо и спокойно: просто этой женщины никогда не существовало на свете, как и не существовало десяти лет любви, оставшихся только в памяти главного героя: ни одна живая душа не помнила Лену… Дальнейшее развитие сюжета держит читателя в напряжении, заставляя задаваться вечными вопросами о смысле бытия. Переживания и чувства главных героев описаны правдиво и жизненно точно. Мистическое действие повести разворачивается в современную эпоху в маленьком безымянном российском городке. Во время чтения складывается чувство, что мир, описанный автором, существует в некой параллельной реальности, впрочем, вполне допускаю, что это лишь моё субъективное восприятие. Для особо придирчивых читателей отмечу, что повести требуется некоторая редактура и корректура, но если не принимать в расчёт некоторых шероховатостей и неточностей, встречающихся почти в любом не подвергнутом редактуре авторском тексте, то повесть заслуживает высокой оценки. Меня же повесть «Про любовь» заставила вспомнить всё и заново переоценить события собственной жизни… Ravik (http://ravik.livejournal.com/9856.html)

"Доброе утро! – сказал пёс и исчез в прозрачном зеленоватом тумане». Это не чья-то галлюцинация. Такая фраза есть в книге Чарльза Форта, американского публициста начала 20-х гг., специалиста по сенсациям. Многие годы подряд он собирал многотысячную картотеку необъяснимых фактов, не пытаясь ничего доказать. Его имя упоминается и в мистической повести моего френда Валерия Михайлова – «Про любовь», где главный герой, совершенно адекватный человек, психолог, кандидат наук, в один прекрасный день остается наедине с мыслью, что самая большая любовь его жизни, длиной в 10 лет – придумка, оптическая иллюзия, результат неизвестной психической травмы. Нет-нет, чувства были, а вот объект оказался миражем.Он пытается разбираться в происходящем. Эта история могла бы быть одной из 60 тысяч «карточек» Чарльза Форта. Но это повесть, плод автора, а не реальность начала 20 века. Итак, женщина главного героя неожиданно исчезает, без предупреждения, улетучивается как туман… И герой, собрав все свое психическое мужество в кулак, мечется в поисках правды по закоулкам памяти, особым профессорам…Беспокоится. Не знаю, будет ли понятна моя логика, но в середине повести, в тот момент, когда герой уже отчаялся в попытках выяснить, псих он или нет, мне на ум совершенно внезапно пришел текст Дитриха фон Гильдебранта, известного немецкого критика и философа. Он пытался размышлять о высоком чувстве в своей «Метафизике любви». Помнится, когда я читала «Метафизику», то морщилась банальностью измышлений, хотела захлопнуть книгу с возмущением – «не место очевидному в истории». Но, есть одно такое «но». Гильдебрант со всеми этими его аристократическими реверансами слова говорил, что настоящий любовный опыт имеет три составляющих: наша собственная любовь, любовь к нам, осознание чужой любви. То есть, когда нет одной из трех частей или двух, то это и не любовь вовсе, а так – желание ума придумать себе объект страсти. Ну, чёрт, в этом случае то банальный Дитрих прав! У героя мистической повести не было третьего компонента – осознания чужой любви. Восторг – это же еще не всё. Это же самая малость. Получается, формула немца работает, по крайней мере, в этом тексте. Автору я хотела бы отдельно сказать одну вещь. Иногда мне доводилось наблюдать, как умные, интересные женщины буквально сходят с ума, придумывая себе иллюзию взаимности. Они подыгрывают невидимому/видимому обожателю, не понимая, что его попросту нет, нет ответного внимания, и это просто шум в голове. Ведь любой чужой поступок можно истолковать в удобную себе сторону, когда потихоньку уезжает крыша... Отчего это происходит – я не знаю, возможно, от стойкого одиночества. Но как было бы прекрасно, распечатать им эту книгу и подарить просто так, для осмысления. Возвращаясь к финалу, не могу не сказать, что тема «перерождения» рулит, собственно, именно это и позволяет отнести повесть к жанру «мистики», а вовсе не исчезновение героини. Отличная работа, рекомендую. Яна Ларина.