Властелин двух миров

Обложка и иллюстрации автора — А. Треффер

Часть 1
Петля времени

Пролог

Все персонажи — плод фантазии автора

Любые совпадения случайны.

В уютной комнате, освещённой мягким светом настольной лампы, сидел мужчина, казавшийся молодым, настолько подтянутым он выглядел. Но, внимательно присмотревшись, сторонний наблюдатель заметил бы, что коротко стриженые волосы незнакомца совершенно седы, лицо изборождено морщинами, а кожа худых, потерявших упругость рук испещрена старческими пигментными пятнами. Выправка же его была, несомненно, военной, сохранившейся, несмотря на возраст. Склонившись над столом, он писал на внешне обычном листе, но синхронное отображение печатного текста на компьютерном дисплее заставляло сомневаться, что ровные строчки ложатся на обыкновенную бумагу.

Откинув ручку, человек вздохнул, потёр уставшие глаза и, внимательно перечитав последнюю страницу, нажал кнопку на моноблоке. В комнате загудело, это включился принтер, распечатывающий творение неизвестного. Лоток наполнялся, а писатель, выпрямившись, неотрывно следил за работой машины.

Дверь открылась, и в помещение вошла женщина. В неясном свете она тоже смотрелась молодо. Это впечатление усиливалось благодаря удивительной хрупкости фигуры при некоторой её полноте, поэтому непосвящённый никогда не догадался бы, что неизвестной уже за пятьдесят. Подойдя, она поцеловала застывшего мужчину, а тот вздрогнул, возвращаясь из страны мечтаний в действительность, и ответил на объятие.

— Привет, — сказала гостья. — Я вижу, твой труд, наконец, закончен? Надеюсь, ты поделишься со мной тайной, которую собираешься поведать миру?

— Да, — отозвался он, — теперь можно. Это, милая, мемуары в художественной форме. В них я описал события, происходившие со мной и друзьями с момента, когда мы попали в свободное общество.

— А меня ты упомянул? — лукаво улыбаясь, поинтересовалась женщина.

— Конечно. Ты одна из главных героинь. И, как всегда, станешь первой читательницей. Готова потратить на эту кипу бумаги несколько часов?

— С радостью. Я начну прямо сейчас.

Обняв писателя и забрав толстую пачку листов, незнакомка вышла. Сцепив пальцы на затылке, мужчина откинулся на спинку стула и, закрыв глаза, погрузился в раздумья.

А жена в соседней комнате, комкая в руке платок, которым отирала наполняющиеся слезами глаза, вчитывалась в строки, будившие воспоминания.

Глава 1

Утро в доме Прокудиных началось со скандала. Как всегда, глава семьи опаздывал на работу, а раздражённая ежедневно повторяющейся сценой скоропалительных сборов жена не могла удержаться от язвительных замечаний в адрес копуши-мужа.

Виктор — привлекательный тридцатисемилетний мужчина матерился сквозь зубы, кое-как запихивая в портфель свой новый проект. Ирина Прокудина, когда-то яркая, а теперь махнувшая на себя рукой женщина презрительно следила за его действиями.

— Во сколько вернёшься? — крикнула она вслед супругу.

— Вообще не вернусь, — рыкнул тот, — надоело это семейное убожество…

Прокудин со злостью рванул щеколду, но, так и не открыв дверь, застыл на пороге. Повернувшись, он шагнул к к Ирине, глаза которой наполнились слезами.

— Прости, ласточка, — неожиданно мягко сказал Виктор, — я вспылил. Не слушай меня.

Жена, встав на цыпочки, обняла мужа, а тот, легко чмокнув её в нос, ласково провёл рукой по щеке и выскочил на лестничную площадку. Ирина же, теряя растоптанные тапки, прошлёпала в комнату и остановилась перед зеркалом, засиженным мухами.

«Ну, что я за дура, — мысленно рассуждала она, разглядывая своё отражение, — зачем постоянно его задеваю? Ведь такого, как мой Витя, готового день за днём терпеть опустившуюся, бесплодную уродину-жену, днём с огнём не сыщешь. Ценить должна, так нет, словно кто-то за язык тянет».

Осмотрев себя, Ирина вздохнула.

«Надо бы в парикмахерскую сходить, — подумалось ей, — маникюр сделать и, вообще, привести себя в порядок. Но почему-то не хочется».

Ничего не хотелось уже давно. Надоевшая работа, Ирина была бухгалтером и обслуживала несколько фирм сразу, отсутствие ярких событий, смерть родителей и горькое разочарование бездетности довели её до депрессии. И, если бы не Виктор, она легла бы, вытянув ноги, и оставалась в таком положении, пока не умерла бы от голода.

Ирина сейчас не слишком привлекала мужа физически и понимала это. Чистоплотная женщина не могла оттолкнуть от себя запахом немытого тела, но дырявое бельё, обломанные ногти, рано залегшие морщинки и потухшие глаза не относились к числу прелестей, притягивающих мужчин. И всё же, несмотря ни на что, Виктор любил жену, она это чувствовала, и тревожился за неё, но насыщенный рабочий график не позволял мужу уделять ей столько времени, сколько ему хотелось.

Оторвавшись от зеркала, Ирина окинула взглядом их семейное гнёздышко. Стандартная двухкомнатная квартира, стараниями Прокудина тянущая на евро-уровень, надоела женщине не меньше, чем собственное отражение в мутном стекле. Вздохнув, она отправилась на заваленную немытой посудой кухню, чтобы сварить кофе и немного взбодриться.

Когда Ирина подошла к газовой плите, раздался треск, и нога женщины по колено провалилась под половицу сквозь лопнувший линолеум. От неожиданности и резкой боли она вскрикнула и зарыдала в голос, пытаясь извлечь зажатую конечность. Но тщетно, та, казалось, застряла намертво. С трудом дотянувшись до лежащего на табуретке сотового телефона, Ирина набрала номер мужа. Виктор взволновался и обещал немедленно прибыть. К счастью, его дизайнерское бюро находилось неподалёку, и через десять минут в замке завертелся ключ. И тут Ирина сообразила, что заперла дверь на задвижку. Она хотела крикнуть, что в комнате открыто окно, но вместо этого снова громко заплакала.

Происходившее позже она помнила смутно. Виктор каким-то образом, наверное, через ту самую распахнутую фрамугу, пробрался внутрь, долго ломал пол вокруг распухшей ноги жены, а потом, с трудом подняв её, осторожно понёс к кровати. Сквозь пелену слёз Ирина увидела обеспокоенный взгляд мужа и почувствовала, как тот кладёт на повреждённое место что-то холодное. Вскоре боль пошла на убыль, веки сомкнулись, и под монотонный разговор мужчины с начальством Ирина погрузилась в сон.

Проснулась она от тихого голоса Виктора, доносящегося из коридора. Женщина напрягла слух.

— Ты понимаешь, что она моя жена? Конечно, ты мне нравишься, мне хорошо с тобой, но я не могу оставить её в таком состоянии. Какая разница, сплю я с ней или нет? Оля, я предупреждал тебя, что Иру не брошу, особенно в депрессии. Ну, если ты хотела это услышать, я люблю её и буду любить. Не твоё дело, как она выглядит, не надо оскорблений, это не метод! Я вешаю трубку.

Игла отчаяния кольнула сердце Ирины. Да, муж любит её, но не как женщину, а как друга или, что вернее, беспомощное существо, повисшее на его плечах, которое он из жалости не может стряхнуть. Горькие размышления прервало появление Виктора, заметившего, что жена не спит. Та проглотила готовый вырваться упрёк и, опершись о подушки, приподнялась на постели, твёрдо решив не подавать вида, что подслушанный разговор её задел.

— Как нога? — спросил мужчина.

Ирина осторожно ею пошевелила.

— Кажется, в порядке, — неуверенно ответила она. — Похоже, я отделалась синяками и ссадинами.

Сев на краешек кровати, Прокудин взял женщину за руку.

— Я заглянул в пробитую тобой дыру и, представляешь, обнаружил подвал, расположившийся подо всей нашей квартирой, — бодро сообщил он. — Помнишь, позавчера ты интересовалась, почему так прогибаются полы. Оказывается, мы ходили над пустотой.

Ирина оживилась.

— Подпол размером с квартиру? Так это же второе жильё.

— Нам вполне хватает и двух комнат, — улыбнулся муж, — но, как подсобное помещение, где можно хранить хлам, который жалко выбросить, он пригодится.

Виктор засмеялся.

— Не придётся кидать в мусорное ведро недоработанные проекты. Знаешь, я отпросился с работы и на завтра. Может, исследуем наше приобретение?

Провести день вдвоём, вместе заняться делом… От этой мысли глаза Ирины загорелись, а щёки порозовели.

— С удовольствием! — радостно выпалила она.

Виктор залюбовался похорошевшим лицом жены.

— Наша жизнь слишком бедна событиями, а Ирочке нужно новое и интересное, — расстроено подумал он. — Даже какой-то грязный подпол вдохновляет её. А я настолько завяз в проектах для нуворишейНувориш — быстро разбогатевший человек из низкого сословия., что не могу обеспечить ей ни развлечений, ни полноценного отпуска.

— Значит, решено, — вслух весело произнёс мужчина, — выспимся и за работу.

— Да я отоспалась за день, — улыбнулась Ирина. — Пойду-ка лучше разгребу немытую посуду и приготовлю что-нибудь на завтра.

— Я уже всё сделал, — сказал Виктор, притягивая её к себе.

Женщина почувствовала требовательное прикосновение рук мужа к груди, и, затрепетав всем телом, приникла к нему.

Ночь пролетела быстро, наступило утро. Супруги завтракали в чистой, прибранной кухне, и взгляды обоих то и дело останавливались на проломе у плиты. Они находились в предвкушении приключения, если таковым можно было назвать чистку запущенного подвала.

После еды, приведя помещение в порядок, оба отправились переодеваться. Перерыв кучу одежды, Прокудины натянули на себя выцветшие затрапезыЗатрапез (разг.) — повседневная, будничная одежда. и по очереди, освещая путь фонариками, нырнули в отверстие. Взвизгнув, женщина отпрыгнула от погладившей её по лицу паутины, наступила Виктору на ногу, тот преувеличенно отчаянно взвыл, и оба расхохотались. Когда в ответ аукнуло, они замерли.

— Откуда здесь эхо? — недоумевающе спросил мужчина. — По всем законам его просто не должно быть.

— А вдруг тут не действуют никакие законы? — зловеще прошипела Ирина. — Может, это другое измерение…

Виктор снова рассмеялся, и опять что-то поддержало его веселье. Наконец, мужчина замолчал, но дальние отголоски смеха или крика по-прежнему звучали в темноте подпола. Задрожав, женщина прижалась к мужу, а тот обнял её, успокаивая.

— Это, наверное, голоса с улицы просачиваются, — уговаривал он, — не бойся, ласточка.

Та кивнула, но, едва супруги двинулись с места, звуки возобновились, став ещё громче. Вдруг оглушительный вопль прозвучал совсем рядом. Он оказался настолько страшен и нежданен, что вздрогнул даже Виктор. Посмотрев друг на друга, люди, не сговариваясь, кинулись к ведущей на кухню дыре. И пришли в ужас, разглядев при неярком свете, что её нет.

— А-а, — вцепившись в мужа мёртвой хваткой, застонала Ирина, — что это? Почему проход закрылся?

— Не знаю, — нервно отозвался тот. — Может, мы ошиблись местом?

— Нет. Вот паутина, что задела меня…

— Да она тут повсюду. Идём.

Они пошли обратно, светя в потолок. Лаза, ведущего к нормальной жизни, не было нигде. И тут снова раздался мучительный крик, ввергнувший Ирину и Виктора в панику. Оба прижались спинами к кирпичной стенке подвала, приготовившись использовать фонари, как оружие. Но там, куда дотягивались слабые лучики, не наблюдалось никакого движения, ужасный рёв не повторялся, и постепенно дрожь, сотрясающая мужчину и женщину, унялась, и они вновь стали мыслить здраво.

Посовещавшись, супруги двинулись в направлении, противоположном тому, откуда донёсся звук. Стена казалась бесконечной, но вскоре зоркие глаза Виктора высмотрели разделяющую её пополам широкую щель. Подкравшись к пролому, он скользнул в темноту, а потом, выглянув, поманил жену. Последовав за мужем, та увидела, что стоит на верхней площадке лестницы, нижняя часть которой теряется во мраке.

— Может быть, это выход? — нерешительно произнёс Виктор.

— И куда? — поинтересовалась Ирина. — В метро? К шахтёрам? Или в лапы к вампирам?

Мужчина фыркнул:

— Я не верю в мистику. Рискнем?

Женщина энергично кивнула.

Путь длился вечность. Наконец, Виктор, остановился.

— Мы уже не меньше чем на пятьдесят этажей ниже уровня земли, а ступеням конца-края не видно, — сказал он. — Так мы до ядра доберёмся. Стоит ли идти дальше?

— Ты предлагаешь вернуться, чтобы вновь оказаться замурованными в подвале? — возмутилась Ирина. — Подъём тяжелее, чем спуск, выхода наверху нет, мало того, там нас поджидает нечто, кричащее, как марал в период гона. Может, все-таки пойдем до конца?

Виктор с изумлением смотрел на неё. Его депрессивная толстушка Ира исчезла. Перед ним стояла слегка дрожащая, но решительная незнакомка, жаждущая приключений. И мужчине неожиданно захотелось, чтобы последнее слово осталось за ним.

— Вперёд! — сказал Виктор, подавая пример.

Они спустились ещё этажей на сто, когда лестница кончилась. Супруги очутились в большой пещере, где капало со стен, и, тревожно оглядываясь, пересекли её. Погасив фонари, ставшие ненужными, поскольку слабый свет, напоминающий отблески костра, здесь пробивался отовсюду, Прокудины, неслышно ступая, двинулись к расщелине, похожей на дверь. Протиснувшись в неё, оба охнули и, не веря глазам, застыли на месте.

Муж и жена Пинкдроу встретили рассвет на кухне. Хозяева двухкомнатной квартиры, спланированной зеркальным отражением прокудинской, освободили её от лишней мебели, и только в большой комнате висели два удобных гамака. А кухонная обстановка состояла из большого стола, нескольких табуретов и необычного вида плиты.

— Почему нам не спалось? — ворчал Ортвик, поглощая омлет. — Теперь с каждого из нас снимут по пяти баллов за пренебрежение ночным отдыхом.

— Думаешь, это уже зафиксировали? — спросила Аирин, помешивая чай сахарной ложечкой, постепенно растворяющейся в кипятке.

— Конечно. Сама знаешь, счётчики у них повсюду. Придётся взять дополнительный выходной, чтобы сходить в кино или в аквапарк.

— Ты прав, — задумчиво произнесла женщина. — Я присоединюсь, и мы заработаем каждый по тридцати баллов в возмещение и сверх потерянных.

— Умница!

Ортвик поцеловал руку жены.

— Вот что значит счетовод, сразу всё высчитала.

— Бухгалтер, — поправила она.

И поинтересовалась:

— А когда у тебя начинается отпуск?

— Да хоть с сегодняшнего дня. Но зачем он нужен, если мы никуда не сможем поехать.

— Сколько нам надо получить ещё?

— Около трёхсот.

— Что ж, — поправив вычурную причёску, сказала Аирин, — самый быстрый способ — прогулка на природу, желательно на велосипедах. Только их использование даст нам не менее ста на двоих.

— Прекрасно! Итак, завтра я беру выходной, мы идём на ближайшую базу, заказываем двухколёсные…

— Трёх…

— Но за двухколёсный начисляют больше.

— Я не умею на нём ездить, ты помнишь?

— Ладно, трёхколёсные велосипеды, берём дорожный паёк и куда-нибудь…

— Поближе…

— Но почему? Рядом с нашим домом нет ни леса, ни луга.

— В парке неподалёку есть чудесные уголки. Если мы устанем, добираясь до места пикника, с нас снимут больше баллов, чем сегодня.

— И снова умница! Договорились. А сейчас я убежал.

Ортвик чмокнул Аирин в нос, и дверь за ним захлопнулась.

Постояв немного, женщина собрала грязную посуду, изготовленную из жёсткого и упругого материала, упаковки из-под еды и положила в большой агрегат в углу кухни, где всё благополучно растворилось и автоматически слилось в канализационную систему. Аирин же, взяв планшет, отправилась в комнату и, качаясь в гамаке, принялась просматривать отчёты.

Придя в себя, Ирина и Виктор переглянулись.

— Ерунда какая-то, — после долгой паузы произнёс мужчина, — но, кажется, мы снова дома. Вот эта злосчастная дыра, вот та самая паутина. Странно. Давай-ка посмотрим, что наверху.

Подтянувшись на руках, Виктор выбрался на пол кухни и помог жене. Оглядевшись, он присвистнул.

— Ир, похоже, нас ограбили, всё вынесли.

Та растерянным взглядом окинула помещение, и её внимание привлекло сооружение в углу, напоминающее большую вытянутую кастрюлю. Подойдя, она заглянула внутрь. Белая опалесцирующаяОпалесцирующая жидкость — жидкость, в которой при просвечивании появляется оттенок перламутра. жидкость наполняла сосуд почти до краёв. Опустив в него ладонь, Ирина зачерпнула немного упругой перламутровой субстанции. Та обволокла ее кисть, как резиновая перчатка, но, едва лишь пальцы снова коснулись светящейся поверхности, стекла с них, соединившись с основной массой.

Женщина замерла, рассматривая руку, а потом показала её Виктору, с любопытством склонившемуся над ёмкостью.

— Я надела сегодня кольцо с кошачьей мордочкой, — сказала она, — помнишь, оно всегда тебя забавляло? Так вот, это вещество либо растворило его, либо сняло с пальца.

— Похоже, мы имеем дело с жидким вором, — нервно хихикнул муж. — Уж не он ли высосал из квартиры нашу мебель?

— Пойдем, проверим остальное.

Ирина шагнула вперёд.

— Подожди, я первый.

Толкнув спутницу себе за спину, Виктор, тихо ступая, пошёл к двери. Миновав коридор, он осторожно заглянул в большую комнату и остолбенел, издав горлом нечленораздельный звук.

Мужчина решил, что он сходит с ума. В одном из подвешенных к потолку гамаков спала женщина, которая, словно близнец, походила бы на Ирину, если бы та настолько не запустила себя. Прокудин почувствовал, как пальцы жены до боли сжали его плечи и обернулся удостовериться, что это именно она.

— Кто вы такие? Что вам нужно в моём доме? — прозвучал сзади голос, заставивший обоих подпрыгнуть от неожиданности.

Глава 2

Ошалевший от сюрпризов Виктор обречённо застонал, осознав, что смотрит на точную копию самого себя, только свежего и отдохнувшего.

— Наверное, недавно из отпуска, — мелькнула глупая мысль.

А двойник, с недоумением и ужасом таращившийся на Прокудина, коротко вскрикнув, попытался того ударить. Сработал рефлекс, сохранившийся со времён службы в армии, Виктор увернулся, и кулак незнакомца просвистел над головой. Схватив промазавшую руку, мужчина завернул её за спину владельца.

— Кто вы? — заныл тот, пытаясь вырваться.

Физическая подготовка его явно оставляла желать лучшего.

— Мы здесь живём, — ответила озадаченная Ирина.

Псевдо близнец Виктора уставился на женщину.

— Аири, что ты с собой сделала? Как за несколько часов ты ухитрилась так поправиться?

Та ошеломлённо взглянула на него.

— Я не Аири, — выдавила она.

И, опомнившись, продолжила:

— Моё имя Ирина. Вы-то кто?

— Я тут живу, — продолжая выкручиваться из рук Виктора, прохрипел неизвестный. — Меня зовут Ортвик Пинкдроу, и эта квартира абонирована на меня. Откуда вы здесь взялись и кто вы, чёрт возьми?

Держа свою копию железной хваткой, Виктор процедил сквозь зубы:

— Я Виктор Прокудин, а это моя жена, мы пришли…

Он не договорил, потому что рядом раздался такой визг, что у присутствующих чуть не лопнули барабанные перепонки. Отпустив Ортвика, Виктор зажал уши и сполз на пол, противник последовал его примеру. Не дрогнула лишь Ирина. Бестрепетно стоя под лавиной звука, она выдернула из кармана невесть как там оказавшийся платок и, кинувшись на своего клона, заткнула тому рот. Стало тихо. Пришедшие в себя мужчины поднялись, зло глядя друг на друга.

— Так откуда же вы тут взялись? — дрожащим голосом повторил Ортвик.

— Вчера Ирина провалилась под пол кухни, пробив дыру. Мы обследовали подвал и… кое-что слышали, а потом пришли сюда, как мы считали, домой.

Пинкдроу задумался.

— Что-то здесь не так, — сказал он. — Я точно знаю, что это моё жильё, и пролом в полу дело моих рук, а не ноги Аирин. Ясно, что именно вы оказались не там, где нужно.

И, обратившись к жене, оторопело тискающей вытащенный изо рта кусок ткани, попросил:

— Солнышко, организуй, пожалуйста, чай, в этом надо разобраться.

Вскоре люди сидели на кухне, пытаясь понять, что же произошло.

— Вы ведь спустились под землю чуть ли не на сотню этажей, — возбуждённо говорил хозяин. — И как же после этого могли снова попасть наверх?

— Эта мысль и мне не даёт покоя, — признался Виктор, подумав, что умение быстро шевелить мозгами явно не входит в список достоинств Пинкдроу.

— А почему мы так похожи? — спросила Аирин.

— У меня есть соображения по этому поводу, — отозвалась Ирина. — Раньше в моде была тема антиподов, так вот, думаю, мы антиподы друг друга, а ваша Земля — антипод нашей.

— Но зачем, — недоумевал Ортвик, — и кому понадобилось создавать такую ситуацию, чтобы вы попали в иную реальность? И кто, любопытно, кричал в этом подвале?

Виктор и Ирина дружно пожали плечами.

— Хотелось бы нам знать, — промолвила женщина.

— Возможно, грешники, — предположил Виктор. — В нашем мире ходили слухи, что в глубокой скважине на Кольском полуострове учёные записали услышанные из-под земли вопли и стоны, а людская молва утверждает, что они доносились из ада.

— Вот уж никогда не поверю, — фыркнул Ортвик.

— В этом есть резон, — задумчиво сказала его жена.

Наступило молчание, нарушенное Аирин.

— Что странно, — сказала она, — мы двойники, но имена у нас разные…

— У вас есть детская пластиковая азбука? — прервала её Ирина.

Супруги Пинкдроу переглянулись.

— Для начала, у нас нет детей…

— Как и у нас. Ну, хорошо, дайте хотя бы лист бумаги и карандаш.

Ирине принесли планшет со стилусом, и она принялась писать, не обращая внимания на растерянные взгляды остальных. Распрямившись, женщина показала электронный лист ожидающим результата людям. Те увидели два слова: Прокудин и Пинкдроу. Каждую букву Ирина подчёркнула одной, двумя, тремя, и так далее, линиями. Количество знаков совпадало, наименования литерЛитера (устар.) — то же, что и буква. тоже.

— Вот, — пояснила женщина, — ваша фамилия — анаграммаАнаграмма — слово, образованное перестановкой букв другого слова. нашей, наша — вашей. С именами та же история.

— Та-ак, — протянул Ортвик, откидываясь на отсутствующую спинку табурета.

— Та-ак, — с сосредоточенным видом поднимаясь с пола, повторил он, — то, что мы антиподы — понятно. Но мы в своём мире, а вы нет. Наверное, вам лучше вернуться обратно…

— Орти, — вмешалась Аирин, с жалостью глядя на мужа, — пойми, проход в их реальность закрылся. Они просто умрут в подвале. Не можем же мы прогнать людей при таких обстоятельствах?

— Прогнать, нет, — подумав, согласился он. — Но можем вооружиться огнерезом, подняться с ними и прорубить этот дурацкий портал. Согласна?

Не найдя возражений, жена молча наклонила голову. Но тотчас заговорила снова:

— Только не сегодня. Посмотри, уже темнеет. Не начинать же новое дело, на ночь глядя.

Ортвик наморщил лоб.

— Что ж, свяжись с базой, пусть вышлют гамаки и бельё. И закажи что-нибудь вкусное, на работе я не наелся.

Антиподы с изумлением наблюдали, как Аирин, нажав кнопку, разговаривает со стеной, как рядом открывается небольшая дверца, и женщина достаёт упакованные в красивый шелковистый материал гамаки, постельные принадлежности и ещё какие-то вещи, которые им не удалось рассмотреть.

Но особое удивление вызвало у них другое действие хозяйки: подойдя к длинной кастрюле в углу кухни, она опустила в неё разорванную упаковку и грязную посуду, оставшуюся после чаепития. На глазах ошеломлённых наблюдателей и то, и другое моментально растаяло, светящаяся субстанция исчезла в открывшемся на дне отверстии, а из стенок забили струйки такой же жидкости, быстро заполнившей сосуд.

— Что… что это? — пробормотал Виктор.

Женщина с удивлённым видом повернулась к нему.

— Утилизатор, — ответила она. — Разве вы ими не пользуетесь?

Прокудин помотал головой.

— У нас всё иначе. Похоже, здесь продвинулись в развитии гораздо дальше.

— Дикари, — осклабившись, пошутил Ортвик.

Аирин, заметив, что гостям неприятно это слышать, кинула на мужа выразительный взгляд, от которого тот смешался, закашлялся и дважды обошёл вокруг стола, прежде чем сесть. Она же, сделав новый заказ, извлекла из интерактивногоИнтерактивный — основанный на двусторонней связи между пользователем и какой-либо системой. тайника четыре порции съестного, четыре тарелки, столько же вилок и, положив приборы на стол, понесла еду к плите.

Освободив пищу от упаковки, и, бросив последнюю в утилизатор, женщина открыла «духовку», оказавшуюся зеркальной камерой и, притворив дверку, нажала несколько кнопок на панели. Через пару минут звякнуло, и по кухне поплыл восхитительный запах курицы с жареной картошкой.

Ели молча и за обе щёки. Ничего более вкусного супругам Прокудиным пробовать не приходилось. Хозяйка же краем глаза с улыбкой наблюдала, как гости утоляют аппетит. Остатки ужина смыли в канализацию, и Виктор, распираемый любопытством, спросил:

— Аирин, а почему эта жидкость не повредила Ире, когда она опустила туда руку?

— Утилизатор устроен так, — пояснила женщина, — чтобы не уничтожать живую органику. Вдруг туда свалится кошка или в нём случайно окажутся пальцы ребёнка. Всё продумано.

— Потрясающе!

Ирина зааплодировала.

— Как же здесь удалось достичь таких высот?

— Мы работаем, — гордо изрёк Ортвик, — и каждый делает то, в чём он, действительно, разбирается, что ему интересно. Никто в этом мире не занимает чужую нишу.

— Но мы тоже работаем, — удивилась Ирина. — Правда, не все на своих местах, но большинство добросовестно.

— Э-э, нет, — возразил хозяин, — недостаточно трудиться в поте лица, надо, чтобы деятельность увлекала. Иначе ты создашь ровно столько, сколько тебе задано, не более. Это не прогресс. Кто вы по профессии?

— Я дизайнер, — сообщил Прокудин, — оформляю квартиры. А Ира — бухгалтер.

— Хм, — задумчиво протянул Ортвик, — у нас так сильно влечение к простоте жизни, что ваша, точнее, наша специальность почти не востребована. Я тоже занимаюсь этим, но в масштабе города, а не домов. Вот…

Внезапно он осёкся, и на лице его мелькнула растерянность.

— Погодите-ка, получается, что мы даже трудимся в одной сфере?

Ответом Пинкдроу стали три ошеломлённых взгляда. А тот, ошалело помотав головой, продолжил:

— Вам, Виктор, нравится ваша работа?

Тот задумался.

— Когда-то она была мне по душе. Я строил грандиозные планы, которые мне так и не удалось осуществить. Пожалуй, нет, сейчас это лишь способ заработать на жизнь.

— А я, вообще, не понимаю, что меня толкнуло к цифрам, — вмешалась в разговор Ирина. — Имей я возможность, давно распрощалась бы с бухгалтерией.

— Вот видите, — воскликнула Аирин, — разве вы можете создать что-то выдающееся, если работа вас не вдохновляет.

— Но ведь многие так живут, — сказал Виктор.

— У вас, — поправил Пинкдроу. — У нас всё иначе. Если твоя деятельность тебя не удовлетворяет, ты начинаешь заниматься чем-то другим.

— Это очень хорошо, но ведь работодатели не каждого готовы взять на подходящее тому место.

— Кто? — дружно спросили хозяева.

Виктор растерялся.

— Работодатели, — неуверенно прошептал он.

— Но у нас нет никаких работодателей, — удивился Ортвик. — Мы связываемся с агентством учёта, сообщаем, что хотим поменять специальность, нас обучают и… всё.

Поражённые Прокудины сидели, открыв рты.

— Коммунизм, — пробормотал Виктор.

— Нет, — отозвалась Аирин, — всего лишь свободное общество, свободное во всём.

И продолжила:

— Послушайте, уже поздно, давайте ложиться спать. Завтра по дороге мы расскажем друг другу о наших мирах. Вот бельё, располагайтесь и чувствуйте себя, как дома.

Растерянные гости, в один голос произнеся слова благодарности, пошли устраиваться. Виктор принялся закидывать постельные принадлежности в гамаки, повешенные в маленькой комнате, а Ирина отправилась в ванную.

Вода текла только в кухне, а здесь из крана лилась та же самая жидкость, что наполняла утилизатор. С опаской потрогав её ногой, женщина осторожно забралась в необычной формы ванну.

Через несколько минут она почувствовала себя отмытой до дыр. Чудесная тёплая субстанция, глубоко проникая в поры, растворяла и вытягивала жир и грязь, поэтому в мыле и шампунях не было никакой необходимости. А вскоре, в дополнение ко всем приятностям «водных» процедур, бесшумно заработал автоматический массажёр, нежно растирающий каждую клеточку тела.

Выбравшись на пол, Ирина расчесала волосы, надела свежее бельё и, сбросив в упругую жидкость старое, вытащила пробку, сливая посеревшее содержимое. Посмотрев в зеркало, женщина не узнала себя. Лицо посвежело, и, казалось, даже лишних килограммов стало меньше.

— Поразительно! — восторженно шепнула она.

Накинув халат, найденный в упаковке с бельём, Ирина отперла дверь и позвала мужа. Наскоро объяснив, что надо делать, она устроилась в гамаке и мгновенно провалилась в сон. Виктор же, освежившись, наоборот, долго не мог уснуть, взбудораженный событиями дня.

Из соседней комнаты послышался шёпот, и мужчина напряг слух.

— Аири, — говорил Ортвик, — надо поскорее избавляться от незваных гостей. Мы рискуем спустить на них все наши баллы.

— Почему?

В голосе женщины звучало удивление.

— Ведь нас не утомляет их присутствие.

— Да, но вспомни, что у каждого есть лимит как на еду, так и на вещи. Если мы его превысим, то можем остаться голыми и голодными или истратить заложенное на отдых.

— Ты забываешь про гостевую категорию.

— Она рассчитана только на зарегистрированных. Когда мы угощаем знакомых, мы вводим их номер…

— Неправда!

Голос Аирин взлетел.

— Я никогда не спрашиваю у людей, как они пронумерованы.

— Что?

Наступило молчание, Ортвик переваривал информацию.

— Какая ты щедрая, — ядовито сказал он после длительной паузы, — за счёт семьи…

— Ничего, — спокойно парировала жена, — поменьше поешь. Если бы не массажёр в ванне, ты давно уже набрал бы, по крайней мере, килограммов десять лишних.

Мужчина начал задыхаться от злости.

— Ты… ты… а в кого бы превратилась ты? Живой пример твоя антиподиха — неповоротливая корова.

Виктор вздрогнул. Только что этот человек, по характеру, похоже, являвшийся его полной противоположностью, оскорбил его жену. Его Иру! Он почувствовал, как в душе закипает злость, и уже намеревался подняться и разобраться с двойником, когда мысль об их зависимости от этих людей охладила его пыл. Но Прокудин поклялся себе, что в будущем Ирочка не услышит от него ни слова упрёка, и никогда больше он не обнимет другую женщину.

Утихомирив вулкан внутри этим обещанием, Виктор снова навострил уши. Но из комнаты в этот момент доносились только взвизги, стоны и придушенные крики. Вскоре мужчина понял, что оказался невольным свидетелем сексуальных игр супругов Пинкдроу, а оскорбления в адрес друг друга и гостьи, скорее всего, стали для тех своеобразной прелюдией.

Наслушавшись, Виктор уже собирался разбудить Ирину, но его остановила мысль, что незнакомая обстановка и странное соседство едва ли расположат ту к любовным утехам. Стиснув зубы, он сунул голову под подушку и вскоре задремал.

Глава 3

(в которой есть анаграммы русских имён и фамилий)

Утро для Ирины наступило неожиданно. Казалось, она только смежила веки, а муж уже тихонько тряс её за плечо.

— Ласточка, просыпайся, нам пора, — ласково уговаривал Виктор жену.

С трудом открыв глаза, женщина села, гамак качнулся, и она упала бы, если бы мужчина её не подхватил. В комнату заглянула Аирин.

— Пойдёмте завтракать, — приветливым голосом позвала она.

Накинув халаты, Прокудины вышли на кухню, где витали потрясающие ароматы. Достав из плиты пышущий жаром пирог с рыбой, хозяйка разрезала его и разложила по тарелкам. Выпечка таяла во рту, и пришельцы не могли остановиться, пока не съели всё.

— Сегодня очистные получат меньше отходов для переработки, от пирожка-то ничего не осталось, — усмехнувшись, констатировал Ортвик.

— Они восполнят недостачу содержимым нашего санузла, — хихикнула Аирин.

— А во что после превращаются пищевые остатки и… кхм… экскременты? — спросил Виктор. — В удобрения?

— И в них тоже, — отозвалась женщина. — Но у нас безотходное производство, и всё, что смывается в канализацию, становится потом одеждой, вещами и едой.

Поперхнувшись последним куском, Ирина выплюнула его на тарелку.

— Вы хотите сказать, что этот пирог вчера мог быть человеческим дерьмом?

— Ну, да, это обычное дело, — не поняв, в чём проблема, удивлённым тоном ответила Аирин.

Прижав руку ко рту, Ирина вскочила и ринулась к санузлу, где женщину долго рвало. Встревоженный муж побежал вслед, помог ей привести себя в порядок, и побледневшие супруги вернулись к расстроенным хозяевам. Казалось, глава семьи Прокудиных сам с трудом справляется с тошнотой.

— Да что же вы так остро реагируете? — растерянно вопросил Пинкдроу. — Ведь при переработке от фекалий не остаётся ничего, кроме…

На сей раз в сторону туалета рванул Виктор.

Когда зеленовато-бледные гости вошли в комнату, Пинкдроу, одетые по-дорожному, вели переговоры с базой. В итоге в тайнике обнаружились топор, лом и нечто, похожее на базуку. Ортвик, изумлённо повертев в руках первый предмет, чертыхнулся и, кинув ломик на пол, положил топор обратно.

— Кажется, там решили, что мы будем пробивать отверстие железками, применяя физическую силу, — возмущался он.

— Не нервничай, — спокойно сказала жена, — они всего лишь предоставили нам право выбора, как и всегда. Конечно же, мы воспользуемся огнерезом.

Повернувшись к гостям, она пояснила:

— У нас есть выбор во всём. Например, для людей, любящих стряпать, на базе держат другие плиты, холодильники и настоящие, не синтезированные, продукты. Ну, вы готовы?

Те кивнули.

— Тогда идём.

Голодные Прокудины, одновременно настигнутые приступом головокружения, слегка отстали, а когда оказались на месте, увидели, что оба Пинкдроу в изумлении рассматривают пол. Приблизившись, антиподы ахнули: проход исчез. Опустив руки, стояли они над закрывшимся порталом, и в сердцах обоих росло отчаяние. Теперь им уже не вернуться из этого комфортного, но чужого им мира в надоевший, но всё же родной и привычный дом. Закрыв лицо руками, Ирина зарыдала и опустилась на пол, а помрачневший Виктор, сев рядом, молча обнял жену. Никакие слова утешения не приходили ему на ум.

Однако Ортвик не собирался сдаваться. Настроив огнерез, он, глубоко прорезая дерево, решительно провёл черту по полу раз, потом второй, третий, пока на месте бывшего отверстия не образовался ровно очерченный квадрат с обугленными краями. Подцепив ломом край плиты, мужчина отвалил её в сторону и потрясённо вскрикнул: под снятым слоем виднелся бетон, подвала не было.

Оказавшиеся в безвыходной ситуации пришельцы сидели на кухне приютивших их двойников и напряжённо думали, что же им делать дальше.

— Может, — неуверенно начала Аирин, — нам пойти в агентство учёта и честно всё рассказать? Иру и Витю поставят на довольствие…

— И нам, конечно, сразу поверят, — с сарказмом отозвался Ортвик. — Хорошо, если психиатров не вызовут.

— Но мы же, действительно, похожи, — воскликнула Ирина, — разве это не доказательство?

— Лицо — не документ, — авторитетно заявил Пинкдроу.

Виктор нервно постучал пальцами по столешнице.

— А какая им разница, в конце концов? Ведь прибыли новые люди, готовые работать на благо свободного общества, мы же не уклоняемся.

После этих слов Ортвик задумался.

— Возможно, стоит попробовать… — всё ещё размышляя, начал он, но тут в дверь позвонили.

— Думаю, это работники агентства, — с испугом сказала Аирин, — Они нередко сканируют пространство, и им, наверное, показалось подозрительным, что на вас нет опознавательных знаков.

— Прощайте наши баллы, — обречённо вздохнул хозяин.

Звонок не умолкал. Переглянувшись с мужем, Аирин отправилась открывать. В коридоре послышались голоса.

— Испортили вы нам отпуск, — неожиданно широко и добродушно улыбнувшись, сообщил Ортвик. — Но, честное слово, это приключение того стоит!

В комнату вошли трое незнакомцев. Они замерли на пороге, увидев довольное лицо Пинкдроу, а рядом с ним другое, похожее на первое, как две капли воды. Потом взгляды их, явственно выражающие потрясение, переместились на Ирину и, медленно, на стоявшую сзади Аирин.

— Что здесь происходит? — откашлявшись, задал вопрос один из визитёров. — Насколько я знаю, генетики ещё не научились клонировать людей.

— Прошу садиться, — пригласил гостей Ортвик. — Мы вам всё объясним.

Вскоре пришедшие в себя госслужащие с любопытством расспрашивали пришельцев об устройстве их мира, безоговорочно поверив в их фантастическую историю. Рассказывала Ирина, а Виктор, время от времени кидающий реплики, что-то рисовал на позаимствованном у гостей листе бумаге. Представляющие власть мужчины были поражены различиями в образе жизни двух параллелей.

Закончив обсуждать услышанное, они перешли к делу. Как и предполагал Виктор, чиновники не стали изгонять незваных гостей из государства, а поинтересовались их профессиями. И расстроились, услышав ответ: счетоводы и дизайнеры здесь не требовались.

— Наши новые друзья говорили, что в этом мире каждый занимается тем, что его вдохновляет, — начал Виктор. — Меня давно уже не привлекает моя работа, но может, это натолкнёт вас на мысль о предназначенном мне месте.

Он протянул изрисованный листок вершителям их судеб. Сидящий напротив Прокудина мужчина — обладатель выразительных черт, которого звали Йарденом, ахнул, а остальные восхищённо вздохнули. С бумаги на них смотрел сам Йарден, и, казалось, лицо портрета живёт своей жизнью, настолько подвижным оно выглядело.

— Вы великий художник, Виктор, — прошептал изумлённый оригинал.

И, обращаясь к остальным, произнёс:

— Мне кажется, вопрос о его трудовой деятельности решён, осталось лишь позаботиться о рабочем месте.

Ирина глядела на мужа, как на незнакомца, потрясённая его талантом, о существовании которого даже не подозревала. Душа женщины наполнилась восхищением и гордостью. Словно услышав её мысли, супруги Пинкдроу дружно зааплодировали, к ним присоединились и гости. Когда все успокоились, чиновник, зовущийся Евлапом, спросил у Ирины:

— А что же нам делать с вами?

— Я бы с детишками поработала, — робко сказала женщина.

Евлап обрадовался:

— Прекрасно, это то, что нужно! Правда, придётся немного подучиться, пройти психологические тесты, но, главное, такая возможность есть.

Третий, самый молчаливый, визитёр поднялся и, подводя черту, сказал:

— Мы просим вас завтра явиться в агентство для наложения опознавательных знаков и постановки на довольствие. Друзья помогут вам найти дорогу. Спокойной ночи.

Перед уходом Йарден перекинулся парой слов с Виктором, и тот отдал мужчине изображение, предварительно поставив подпись в нижнем углу. Аккуратно разгладив листок, чиновник положил его в папку и, отсалютовав, вышел.

Когда дверь за гостями закрылась, хозяева расцвели улыбками, а Ирина, подойдя к мужу, обняла его.

— Я так тобой горжусь! — шепнула она. — Оказывается, я знаю о тебе далеко не всё.

Пинкдроу же умилённо смотрели на обоих, радуясь, что всё закончилось хорошо. Но они ошиблись; это происшествие оказалось лишь первым в череде необычных событий, ожидающих антиподов в будущем.

Когда служащие агентства учёта прощались с двойниками, из стоящего на узкой улочке кирпичного дома, пугливо оглядываясь, выскочил худенький парнишка лет двенадцати-тринадцати, одетый в защитного цвета бриджи и такую же майку. За спиной у него висел чёрный рюкзак, где лежало что-то тяжёлое. Продолжая озираться, он нырнул в темноту, начинающуюся за границей света висящего на крыльце фонаря.