Бесплатный фрагмент - Ватуту

Ватуту.

Глава 1

Очередное совещание компании проходило в головном офисе, в Берне.

Вела его, руководитель компании «Бэл компани ЛТД», Илонова Арина Ивановна.

По правую руку от нее сидел главный финансист компании, Левин Соломон Абрамович, по левую, Горбунов Сергей Наумович, который и представлял здесь самого хозяина компании, Анри Бэла.

Бэл сейчас отсутствовал, вместе с директором медицинского департамента, Кошелевым, находились на очередной операции в одной из клиник принадлежащей компании.

Илонова до сих пор не могла привыкнуть к Горбунову.

Вроде бы он и являлся всего лишь замом Бэла, но порой казалось, что решения принимает самолично, даже не ставя в известность об этом хозяина компании.

О чем она раз и высказала свое мнение Бэлу.

Тот молча выслушал ее.

— Арина Ивановна, выполняйте все, что вам говорит Наумыч, я в курсе всего.

Рядом с Горбуновым, ее первый зам, Прунов Иван Иванович, который курировал почти сорок процентов всех сделок компании.

Справа, напротив него, директор финансового департамента, Купинов Леонид Дмитриевич.

Потому что, Левин, практически занимался распределением всех средств компании и следил за всеми финансовыми потоками.

Вся же бухгалтерия и финотчетность была именно в финансовом департаменте.

Далее, по левому ряду, директор департамента экспертизы недвижимости, Шехонин Михаил Николаевич.

Ни одна сделка не осуществлялась без его заключения.

И если, поначалу, Илонова относилась скептически, как к самому Шихонину, так и к его департаменту, в чем с ней, кстати, был солидарен и Левин, то, после первых же забракованных Шехониным объектов, их мнение кардинально поменялось.

Шехонин сэкономил компании огромные средства, которые бы они потратили с Левиным, приобретя аварийные объекты.

Опять же справа, напротив Шехонина, директор департамента экономической разведки, Мигель Наварро.

К тому же, теперь и ее муж, в прошлом месяце свадьбу сыграли.

И снова, и она, и Левин, никак не могли понять решения Бэла о создании департамента экономической разведки.

Казалось, что эта структура, как раз и ни к чему.

И в очередной раз ошиблись.

Именно благодаря деятельности данного департамента, удалось не вляпаться в очередную авантюру с недвижимостью, на весьма приличную сумму.

А то, что Мигелю удалось нейтрализовать агрессорский наезд соперников, попытавшихся было подставить компанию, говорило о том, что департамент просто необходим.

Далее, начальник службы безопасности компании, Симонов Геннадий Игоревич, рядом с ним бывший начальник личной охраны Бэла, Романов.

Сейчас он являлся замом Горбунова.

И тоже с непонятными для Илоновой функциями, вроде бы и ничем не занимался, но в то же время имел доступ ко всем делам компании и ко всем ее структурам.

Начальником личной охраны Бэла, так и остался китаец Ли Цинь.

И раз Бэл не вернул Романова обратно на Фиджи в отель Ольги Бэл, где тот руководил этим отелем, значит его такая расстановка вполне устраивает.

Отелем теперь управляла мать Йоко, Сайто Акеми, и по слухам, достаточно успешно.

Ну, а дальше директора департаментов, Чаров, Стеклова, обе японки и Стромин.

Все они уже давно переженились внутри компании, лишь только Чаров, так и обходится до сих пор своей секретаршей-любовницей, Инночкой.

Да еще Прунов, но этот совсем непонятен, то ли его вообще женщины не интересуют, то ли еще что, но Илонова сразу же отбросила эту мысль.

Не тот человек Прунов для этого, не тот, похоже, кроме работы ему больше ничего и не надо.

Далее, директора цифровых департаментов, японец Такахаси, пуэрториканец Арриано, и русский, бывший главврач одного из цифровых департаментов, Тихонов Игорь Валерианыч.

И хотя секрета уже никакого ни для кого в компании нет, о назначении данных департаментов, но они так и остались цифровыми.

В конце стола, напротив Илоновой, сидела стенографистка, она же и личный секретарь хозяина компании, Эжени Дюпон, француженка, но прекрасно говорившая, как на русском, так и еще на трех языках, английском, немецком и испанском.

Этакий полиглот, к тому же прекрасный офисный специалист.

И именно она, будет первой докладывать ему о ходе заседания.

Отсутствовала и жена Бэла, Ольга Бэл, она совсем покинула компанию своего мужа, и создала свою.

Насколько было известно Илоновой, дела у нее шли весьма хорошо.

Здесь, Ольга занимала должность зама руководителя компании по общим вопросам.

Примерно тоже самое, что сейчас и у Горбунова, вот только полномочия у Наумыча гораздо обширнее и весомее.

Илонова еще раз обвела всех взглядом.

— Ну что, господа, приступим к работе…

— Арина Ивановна, а мы до этого все чем занимались, отдыхали что ли… -съязвил Левин.

— Соломон Абрамович, не смешно, вот с вас и начнем, чтобы вы потом успели еще и отдохнуть, а то заработались совсем… -парировала Илонова.

— Арина Ивановна, голубушка, ну зачем же традиции нарушать, пусть, как всегда, все выскажутся, я послушаю, а потом и подведу итог.

— Итог подводить мне, Соломон Абрамович, но традицию, и правда, нарушать не будем.

— Йоко, Юрико, давайте ваш доклад, кто из вас докладывать будет?

— Арина Ивановна, я по своему региону, а Йоко, по своему.

— Хорошо, Юрико, начинай.

Японка доложила об общем положении дел, потом перешла на конкретные объекты.

На Зеландии, ее вдруг перебил Шехонин.

— Юрико, я еще не проверил три твоих объекта, а ты о них докладываешь, как уже о приобретенных.

— Михаил Николаевич, я не говорю о них, как о приобретенных, говорю, как о весьма прибыльных и интересных.

— И вам, Михаил Николаевич, следовало бы поторопиться с проверкой и своим заключением, иначе мы их просто потеряем.

— Михаил Николаевич, когда будет готово заключение?

— Арина Ивановна, я один на все не разорвусь, у меня еще Чаров на шее сидит… -огрызнулся Шехонин.

— Константин Григорьевич, насколько терпят ваши объекты?

— Ни на сколько, срочно надо, нам и на этом совещании то быть бы ни к чему.

— Не вам решать это, Чаров, совещания так же необходимы, как и объекты, иначе мы такое наработаем… -осадила его Илонова.

— Юрико, у вас тоже срочно?

— Да, Арина Ивановна, срок всего лишь три дня, или упустим объекты.

— И что будем делать, господа, объекты нужны, как на Карибах, так и в Зеландии.

Зам Шехонина лежал в больнице, и до его выписки еще не меньше месяца.

— Арина Ивановна, решите, какие объекты для нас важнее, туда я и полечу… -произнес Шехонин.

— Арина Ивановна, если Михаил согласится, объекты в Зеландии могу проверить и я.

Илонова удивленно посмотрела на японца.

— Вы…, но господин Такахаси, там проверка, так сказать, требует специальных знаний…

— Арина Ивановна, у Акено есть такие знания, и я не против, если он проверит зеландские объекты.

— Что ж, проблема сама и разрешилась, я не возражаю.

— Что скажете, Соломон Абрамович?

Левин с минуту молчал.

— Арина Ивановна, а господин Такахаси возьмет на себя ответственность за свои заключения, ведь там миллионы долларов.

Левин как всегда осторожничал, и не хотел быть в числе козлов отпущения.

— Господин Левин, я возьму на себя ответственность, и отвечаю, как за свои слова, так и за свои действия.

Левин хотел было что-то возразить, но его одернула Илонова.

— Все, Соломон Абрамович, вопрос закрыт.

— Кто у нас там следующий… Эдуард Николаевич, прошу вас.

Йоко, вслед за Юрико, уже отчиталась по своему региону.

Ее объекты также должен был проверить Такахаси.

На объекты Стромина, успевал сам Шехонин.

Там ему и предстояло задержаться, потому что рядом еще объекты и у Стекловой.

Следующим докладывал директор финансового департамента, Купинов.

— Геннадий Игоревич, последние ваши наряды я не приму, придется переделать.

— А что в них в этот раз не так, Леонид Дмитриевич?

Тут же встрепенулся Левин.

Именно перед ним каждый месяц отчитывался финансовый департамент.

— Геннадий Игоревич, или у вас появились мертвые души, или…, простите меня, вы занимаетесь приписками.

Все замерли.

Левин впился взглядом в Симонова.

И хотя он подчинялся только Бэлу, но зарплату получал в компании.

Симонов не успел возразить.

— Это моя вина, Леонид Дмитриевич, и это мои люди поступили в штат Геннадия Игоревича, он просто еще их не успел оформить.

Теперь все смотрели на Горбунова.

— И как мне быть, Сергей Наумыч?

Но, Горбунов не ответил ему, а обратился к Илоновой.

— Арина Ивановна, распорядитесь, чтобы моих людей оформили в штат службы безопасности, задним числом.

— Это как?

Илона недоуменно уставилась на него.

— Так, как я и сказал.

— А вы, Леонид Дмитриевич примите наряды Симонова полностью, люди не должны страдать из-за нашей с Симоновым забывчивости.

Купинов глянул на Илонову и Левина.

— Проводите наряды, Леонид Дмитриевич… -распорядился Левин.

Дальше заслушали директоров цифровых департаментов.

И снова вмешался Купинов.

— Игорь Валерианыч у вас перерасход в этом месяце на десять процентов, с чем это связано?

— С дополнительными закупками питания.

Вмешался Прунов.

— Это по моему распоряжению, фрукты и вино с наших производств, появились излишки, нужно же их куда-то деть.

— Иван Иванович, я не вижу этого в вашем отчете.

— Не успел включить это в отчет.

Взъярился Левин.

— И что это за бардак у нас начинается, один людей не успел включить… -он посмотрел на Горбунова, но тут же осекся под его взглядом.

— В общем, так, Иван Иванович, первый и последний раз, иначе лишитесь своих месячных окладов.

— Я прав, Арина Ивановна?

— Правы, так и будет, работать надо внимательнее, а не забывать.

Илонова обратила внимание на какое-то недовольство Чарова.

Что это с ним, то ли с Инночкой поругался, то ли проблемы в департаменте?

Хотя, у кого, у кого, но только не у Чарова проблемы, осторожен до мелочей, ничего не упустит.

Доклады директоров департаментов закончены, нареканий нет, переходили к обсуждению перспективных проектов и к текущим делам.

— Соломон Абрамович, а почему вы не включили в финансирование острова Новая Каледония и Ватуту?

— Иван Иванович, эти острова неперспективны.

— В чем они неперспективны, отличная зона для элитного отдыха.

— Отличная…, а вложить сколько нужно в это, чтобы она стала отличной?

Левин досадливо отмахнулся от наседающего на него Прунова.

— Соломон Абрамович, я предоставил вам все выкладки по островам, с учетом всех расходов и дальнейшей ожидаемой прибыли, или для вас десять процентов, это уже не прибыль?

— Прибыль, но срок реализации ваших проектов растянут на целых пять лет, а сумма, которую вы с меня требуете, весьма внушительна, я против, категорически против.

— А, что конкретно вас не устраивает, Соломон Абрамович, только сроки?

— Сроки, но основное, это та сумма, которую придется вложить в этот проект.

В разговор вмешалась Илонова.

— Иван Иванович, я не ознакомлена с вашим проектом, введите меня в курс дела.

— Арина Ивановна, проект предусматривает строительство восьми отелей на островах Ватуту и Новой Каледонии, в очень привлекательных и живописных местах.

— И еще раз повторяю, проект весьма выгоден…

— Нет, Иван Иванович, и еще раз, нет… -упрямо повторил Левин.

— Проведенный анализ показал, что в финансовом плане нам это не выгодно.

— И когда вы успели провести данный анализ… -ехидно спросил Прунов.

— И не только я один… -осадил его, Левин.

— Анализ проводили Купинов, Шехонин и Наварро, положительного заключения они не дали, рекомендации их, хоть и не категоричны, но очень осторожны.

— Вот как… -Прунов удивленно посмотрел на данную троицу.

— Николаич, и что там не так с сейсмологией… -спросил он Шехонина.

— Иваныч, с сейсмобезопасностью там вроде не все так плохо, но зато шторма и тайфуны весьма часты.

— Опять осторожничаешь, Шехонин, а конкретно ты можешь дать заключение?

— Могу, но мне на это нужно месяц исследований, а у меня его нет.

— Понятно, но это не повод чтобы отклонить мой проект… -зло произнес Прунов.

— Мигель, ну, а, что тебя не устраивает в том регионе, с Купиновым понятно, они с Левиным каждую копейку считают…

— Считаем, в том числе и нашу, а не только компании, за все ошибки нам платить… -парировал Левин.

— Мне тоже… -отбрил его, Прунов.

— Так что там не так, Мигель?

— Нам придется в Каледонии схлестнуться с интересами бизнеса Штатов.

— И что, ты испугался что ли, Мигель, это как раз твоя обязанность нейтрализовать такие стычки, или мы теперь из-за каждого чьего-то чиха будем отказываться от объектов?

Илонова молчала, не вмешиваясь в этот разгоревшийся спор.

С интересом за всей это полемикой наблюдали и остальные, в особенности Чаров.

Прунов, некогда бывший в его подчинении и работавший лишь простым аналитиком в его департаменте, вдруг сразу стал первым замом Илоновой.

Эта досада сидела в нем годами, и их отношения стали довольно таки прохладными, хотя и были с одного города, даже подъезда в доме, в котором когда-то жили вместе.

И сейчас Чаров придерживался все же мнения Левина, нельзя рисковать деньгами компании, если есть проблемы в реализации проекта, хотя и был согласен с Пруновым, проект мог бы быть перспективным.

— Я не испугался, Иван Иванович, и ты прав, это моя работа по нейтрализации соперников, просто высказал свое мнение, проблемы будут, а решать вам, я готов работать.

— Вы слышали Соломон Абрамович, Мигель работать готов, ваше мнение с Купиновым мне понятно, Шехонин не настаивает на опасности проекта, тогда что?

Левин посмотрел на Илонову.

— Арина Ивановна, решение принимать вам.

— Никто и не сомневался в том, что вы как всегда все переложите на чужие плечи… -сыронизировала Илонова.

Финансист недовольно засопел.

— Иван Иванович, давайте я сначала получу официальное заключение Шехонина и Наварро, потом и приму окончательное решение.

— Арина Ивановна, может получиться так, что это заключение уже будет никому не нужно, и этот проект реализуют другие, а не мы.

— И все же, проект весьма существенен, без заключения специалистов я решения принимать не буду.

— Хорошо, значит пусть такое решение примет господин Бэл, я имею право, как ваш первый заместитель, обратиться по этому вопросу к нему лично.

— Имеете, но вы прекрасно знаете, что без заключения Шехонина, Бэл не примет решения.

— Вы правы, Арина Ивановна, в таком случае, опять же, как ваш первый зам, я приму решение по проекту единолично, под свою ответственность.

— Иван Иванович, а у вас хватит средств потом расплатиться за все расходы, если проект не пройдет заключения Шехонина и Наварро?

Левин ехидно смотрел на Прунова.

— Соломон Абрамович, я же вам сказал, под мою ответственность, а вы же, в свою очередь, пополните мой фонд на сто пятьдесят миллионов долларов.

— Сколько-о… -Левин аж привстал с кресла.

— Столько, сколько я сказал, имею на это право.

— Или это не так, Арина Ивановна?

Илонова с досадой посмотрела на него.

— Так, имеете, но надеюсь, Иван Иванович, вы осознаете на какой шаг идете?

— Осознаю, и этот шаг вполне взвешен.

— Соломон Абрамович переведите недостающую сумму в фонд Прунова.

— Как скажете, Арина Ивановна, но только после его официального требования и вашего официального разрешения.

Левин, как всегда, решил обезопасить себя.

Следующей, с проблемным вопросом, к Илоновой обратилась Стеклова.

— Арина Ивановна, вопрос по России.

— И что с ней не так?

— Проблемы с арендой офисов, а именно в Москве, Питере, Нижнем Новгороде и Красноярске, арендодатели требуют расторжения договоров с нами.

— Почему?

— Они решили резко повысить арендную ставку, которая нас никак не может устроить.

— Что, все сразу что ли?

— Вот именно, все сразу.

— И что вы по этому вопросу думаете?

— Считаю, что в этом замешан российский криминал, и нас выживают, или соперники, или просто криминал решил нас подоить.

— Геннадий Игоревич, Мигель, это ваш вопрос, его нужно решить и закрыть.

— Каким образом, Арина Ивановна, вы предлагаете мне войну с российским криминальным сообществом?

— Если это действительно они, то нам придется или согласиться на их условия, или уйти… -ответил ей Симонов.

— Это, что, так все серьезно, Геннадий Игоревич?

— Более чем, это не компромат собрать на чиновника, криминал этим не напугаешь, и физически не устранишь.

— И что же делать, не платить же за офисы двойную цену, тогда нам выгоды никакой.

— Арина Ивановна, закройте этот вопрос, я решу его в течении двух дней.

Все изумленно смотрели на Горбунова.

— Сергей Наумович, а вы уверены в этом?

— Более, чем, вопрос будет решен положительно для нас.

— Хорошо, будем на это надеяться.

Совещание закончилось, директора разъехались по своим департаментам.

Шехонин улетел с Чаровым, Такахаси с Мураками Юрико, Прунов ушел с Левиным, который должен перевести деньги в его фонд.

Лишь Наварро задержался с Илоновой.

— Мигель, ты сегодня дома, или опять улетишь куда-то, я тебя почти и не вижу совсем.

— Прости, Аринушка, такая у нас работа.

— Сегодня я дома, а утром улечу в Ватуту, надо же разобраться с проектом Прунова.

Горбунов вышел в приемную и позвонил, разговаривал буквально минуту.

Затем обратился к стоящему рядом Романову.

— Романыч, мой самолет подготовь, сам останешься здесь, проанализируй все это совещание.

— А что с ним не так, Наумыч… -Романов недоуменно посмотрел на Горбунова.

— А ты все же проанализируй, Саша, что-то мне не понравилось, а понять пока не могу.

— Хорошо, Наумыч, проанализирую, а ты куда?

— К одному человеку мне надо слетать, без него российскую проблему не решить без крови.

— А если не решишь, Наумыч, ты что, и правда, собрался с урками воевать?

— Все может быть, надеюсь обойдется.

Глава 2

Наумыч сидел в кабинет-салоне своего персонального самолета, который ему выделил Бэл.

— Отшельник, а это так принципиально, у тебя же самолетов компании полно?

— Наумыч, не гуди, мне лучше знать, на чем тебе летать.

Больше, Наумыч возражать не стал.

Сейчас он прослушивал запись сегодняшнего совещания, прислушиваясь к каждому слову, к каждой интонации, но так и не мог понять, что же ему в этом совещании не нравится.

На скольких, таких совещаниях он уже перебывал, и никогда ничего его не настораживало, тогда что с сегодняшним не так?

Пожалуй, не так с ним именно то, что это первое совещание, на котором ему довелось присутствовать в отсутствии хозяина компании.

Поэтому наверно и искал чего-то для себя неприятного, и разумеется, не находил.

Ничем оно не отличалось от всех остальных.

Наумыч выключил диктофон.

М-да, с Россией как-то непонятно все получается.

Если криминал уже вцепился в компанию, отвязаться от них будет трудно, как бы действительно не пришлось уходить с российского рынка.

Своими силами с ними воевать нереально, война может обернуться большой кровью, а это компании и Бэлу совсем ни к чему.

И, через Уварова, такой вопрос не решишь, в чем и весь парадокс.

Какую-нибудь страну можно поставить на карачки, а вот российский криминал хрен-то там, не получится.

К человеку, к которому он сейчас летел, такое было под силу, вот только захочет ли он в это влезать и становиться против сообщества?

И вроде как, должок за ним перед Бэлом, но уж очень неравная отдача по этому долгу.

Наумыч прекрасно понимал, что Бэл был бы против его обращения к этому человеку, поэтому он его и не стал ставить в известность.

Самолет приземлился в аэропорту Гран-Канария в Лас Пальмас.

Наумыч отзвонился в марину, выяснилось, что яхты на причале еще нет.

— Инокентий, ты не ошибся, яхта точно идет на Канары?

Наумыч звонил своему компьютерщику, который сейчас как раз и числился в штате Симонова.

— Нет, Наумыч, яхта через пол часа будет в марине.

… -Пал Василич, там мужик какой-то тебя спрашивает.

Верона стояла в кокпите, рядом с ней дочки Пола Боне, Алис и Мия.

Боне торопился домой, предстояло рожать испанкам и его жене Эмили.

Он и на Канары не хотел заходить, но нужно было заправляться, топлива не хватит даже до Гибралтара.

— Кто там, Верона?

— Не знаю, сам выйди посмотри.

Пол Боне вышел в кокпит.

— Во как, а ты чего стоишь там, Наумыч, или забыл, как на мою яхту подниматься?

— Мистер Боне, я же не обезьяна по леерам на нее карабкаться, ты трап то опусти.

Боне выдвинул автоматический трап.

— Ну и каким ветром тебя ко мне занесло, у Анри что ли проблемы какие?

— Павел Васильевич, мы так и будем все это в кокпите обсуждать?

— Зачем же здесь, пойдем в рубку, кто же дорогого гостя на крыльце держит.

Наумыч улыбнулся, прошел следом за хозяином яхты.

— Здравствуйте миссис Боне, а беременность вам очень даже идет.

— Здравствуйте Наумыч, может и идет, вот только бы дойти с ней до дома успеть.

Наумыч посмотрел на остальных женщин, снова улыбнулся.

— Прибыльное у тебя путешествие, Павел Васильевич, сразу трое ждут пополнения.

Он посмотрел на Верону.

— Ну, а вы что отстаете леди от остальных?

Верона хмыкнула.

— Должен же кто-то за остальных отдуваться.

Наумыч расхохотался.

— Наумыч, ты приехал то зачем, моим пополнением поинтересоваться, или как?

— Или как, поговорить мне с тобой надо Павел Васильевич, тет-а-тет.

Эмили, да и все остальные настороженно посмотрели на Наумыча.

— Пол…

— Эмили, идите в каюту, все нормально.

— Знаю я ваше нормально, Пол, ты не забывай про это… -она ткнула в свой живот и показала на испанок.

— Иди Эмили, иди, все будет вовремя, не переживайте.

Женщины ушли, забрав с собой детей.

Боне налил в бокалы писко, один протянул Наумычу.

— Садись, рассказывай зачем ты здесь, и что там не так у Анри?

Наумыч сел на торцовый диван.

— У Анри все нормально, а вот у его компании проблемы.

— И эти проблемы где, ты же сам в состоянии решить любую проблему, но раз ты здесь, значит проблема неординарная и касается лично меня?

— Тебя, Павел Васильевич она не касается, но без твоей помощи я ее решить не смогу.

— Хорошо, рассказывай.

— Российский криминал наехал на компанию Бэла, и полагаю, что это только пробный шар.

— Если компания им в чем-то пойдет на уступки, у них разыграется аппетит.

— В чем именно наезд?

— По поводу офисов в нескольких крупнейших городах, в основных городах.

— Хотят то что?

— Столько же, во сколько сейчас обходится аренда офисов компании.

— Субаренда что ли?

— Ну да.

— А почему компания их не выкупает у владельцев?

— Выкупает, но не все продаются.

— И кто именно стоит за всем этим?

— Я не знаю.

Боне недоуменно посмотрел на Наумыча.

— Ты, и не знаешь?

— Павел Васильевич, я только начал этим заниматься, но вопрос не терпит отлагательства, за два дня нужно все решить.

— Наумыч, ты хочешь, чтобы я схлестнулся с сообществом, а Анри в курсе твоего желания?

— Нет, не в курсе, если он об этом узнает, будет против, ему проще уйти из России, чем обращаться к кому-то за помощью.

— Но, я, то к нему за помощью обращался, ты это имеешь ввиду?

Наумыч закряхтел, полез за сигаретами.

— Наумыч, курить в кокпите, исключений у меня ни для кого нет.

Горбунов досадливо сунул пачку обратно в карман.

— В общем, да, я это имел ввиду, но не только, мне все равно больше обратиться не к кому, кроме тебя.

— Скажи, Наумыч, а что может дать компания взамен, сообществу, если она останется в России?

— А без ничего нельзя, ты же понимаешь, что Бэл на это не пойдет.

— Понимаю, но ты мне предлагаешь отобрать у сообщества кусок, жирный кусок, на который они уже глаз положили.

— Павел Васильевич, но ты же смог у них отобрать наркоту, да и не только у них.

— Смог, но они получили взамен существенную прибыль, это, во-первых, а, во-вторых, сняли с наркоты своих бойцов, опять же им прибыль.

— А ты взамен не можешь дать ничего, кроме того, как схлестнуть меня с сообществом.

— Ты прав, я не могу дать ничего, потому что не я владелец компании, а Бэл.

Боне сидел задумавшись, глядя на море через открытую дверь.

— Ладно, Павел Васильевич, понимаю, что зря приехал с такой просьбой, и зря обнадежил руководителя компании.

— Какого руководителя, ты же сам сказал, что Анри не в курсе?

— Анри, он хозяин, а руководит компанией Илонова Арина Ивановна.

Наумыч встал.

— Сядь, Наумыч, мы еще не договорили.

Горбунов замер и удивленно посмотрел на Боне.

— Писко вон себе еще налей, мне позвонить надо.

Наумыч плесканул еще четверть бокала.

— Шелех, скажи мне, если бы на тебя наехал мой друг, как бы это смотрелось, и как бы на это реагировало сообщество?

— Боня, а в чем проблема?

— Шелех, я тебе вопрос задал, когда ты уже свою дурацкую привычку оставишь, вопросом на вопрос отвечать.

— Боня, тогда и я, и сообщество, выставили бы предъяву твоему другу, ну и тебе соответственно, так как он твой друг.

— То есть, такую предъяву я могу сейчас выставить тебе и твоим корешам?

— Боня, какого хера ты на меня наезжаешь, может уже объяснишь, что за дела, что у тебя там вообще происходит?

— Не ори, объясню.

Горбунов с интересом прислушивался к диалогу, он прекрасно знал, кто такой Шелех, один из законников в верхушке криминальной власти.

— Кто-то из твоих корешей наехал на моего друга Отшельника, тебе это ни о чем не говорит, Шелех?

Шелех с минуту молчал.

— Боня, а конкретней, кто-то захотел с его таланта что ли поиметь?

— Нет, Шелех, если бы они захотели этого, то их бы куски сейчас по всему миру собирали.

— Тогда что?

— В России наехали на компанию «Бэл компани ЛТД», которая принадлежит Анри Бэлу.

— Подожди Боня, а Отшельник тут причем, я слышал про этот наезд, и знаю.

— Вот и хорошо, что знаешь, потому что Анри Бэл, это и есть Отшельник, и как ты понимаешь, он к тому же еще мой близкий друг.

— И как я должен реагировать на такой наезд, Шелех?

— Боня, ну я же не знал этого, екорный ты бабай…

— Теперь знаешь, и что, или это ты наехал на компанию?

— Боня, да некогда мне такими наездами заниматься, сам знаешь, дел по горло.

— Тогда кто?

— Лаперуз, Кузема и Гринь.

— Шелех, реши этот вопрос к завтрашнему утру.

— Боня, Боня, а ты ничего не путаешь, это наши домашние дела, и мне никто не позволит в это вмешиваться, меня просто не поймут.

— Шелех, ты бредишь что ли, я же тебе сказал, наехали на моего друга, друга, или ты глухой?

— И не ты ли мне только что говорил про предъяву?

— Я, но только, Боня, если еще Кузема поймет меня, то остальные слушать не станут, да и сообщество меня в этом не поддержит и тебя, кстати, тоже, Боня.

— Добро, передай Куземе и остальным двум, что если не отстанут от компании, то я их просто всех посажу лет на двадцать.

— А сообществу передай, я против него не иду, но и друзей своих, в отличии от некоторых, не сдаю, а ты мои возможности знаешь, Шелех.

— И хоть я ими и не пользуюсь, но только не в этот раз, запомни, все так и будет.

— Боня, хер ты моржовый, значит ты меня из друзей гонишь, это к каким некоторым ты меня относишь, ну Боня, ну ты и сволочь после этого…

Шелех отключился.

Наумыч так и сидел, удивленно глядя на Боне.

— Я так понимаю, ничего не получается, Павел Васильевич, да еще и законника обидел, не простит он тебе такого.

— Наумыч, это мои проблемы, так что не переживай, все будет нормально.

— Я что-то не понял про твои возможности Павел Васильевич, каким образом ты их хочешь посадить?

— Наумыч, а оно тебе надо, не надо, а насчет посадить, надеюсь до этого не дойдет, но, если не образумятся, посажу точно.

— Ты уверен, что они к тебе прислушаются?

— Уверен, так что лети, через два дня я тебе позвоню.

…Шелех встречался с законниками.

— Шелех, ну и зачем мы тебе так срочно понадобились?

— Затем, Кузема, что вы все трое вляпались в дерьмо по уши, и такое дерьмо, из которого вам никогда не выбраться, если не послушаете меня.

— Шелех, это ты, о чем, что за туфту гонишь?

— Лаперуз, туфту говоришь, значит это для тебя туфта, что ты на Боню наехал?

Кузема собиравшийся налить себе водки, резко обернулся и замер.

— На Боню, а кто это такой, Боня, я о нем первый раз слышу, Шелех.

— Лаперуз, да лучше бы тебе о нем вообще никогда не слышать, дольше бы прожил.

— А сейчас, если ты, то есть вы все трое не отвалите от компании «Бэл компани ЛТД», я за ваши жизни и полушки не дам.

Кузема так и стоял у бара с пустым бокалом в руке, лицо его напряжено до предела.

— Шелех, а при чем тут Боня, ну я слышал про него, так компания вовсе не его, а некоего Анри Бэла.

Шелех зловеще усмехнулся.

— Гринь, компания не его, а его очень близкого друга, скажи, чтобы ты сделал, если бы наехали на одного из нас?

— Не, ну я бы конечно помог любому из вас, но Боня, он же фраер, так чего ты паришься по этому поводу?

— Кузема, ты помнишь, Боня искал одного человека, когда его семья на островах зависла?

— Помню…, подожди, Шелех, не хочешь же ты сказать, что тот человек…

— Это я и хочу сказать, Кузема, в непонятку ты впутался, в непонятку по милости вот этого урода.

Шелех ткнул пальцем в Лаперуза.

Тот вскочил.

— Шелех, ты кому это сейчас сказал такое?

— Не мельтеши Лаперуз, иначе я тебя сейчас сам порешу, чтобы Боне меньше забот было.

Шелех тоже вскочил с кресла.

Лаперуз схватился за финку.

— Уймись, Лаперуз, и убери перо, придурок.

— Кузема… да ты…

— Заткнись я тебе сказал, ты меня, урод, в такую непонятку сунул, что проще самому на перо сесть.

Лаперуз обессиленно рухнул в кресло.

— Шелех, может ты нам объяснишь все же про этого Боню, и чего это ты так за него подписываешься, с чего вдруг Кузема, только от одного его имени, замандражировал?

— Гринь, помнишь, как мы ходили за Самбуром, ты же тоже помогал моим пацанам, Саже и Лошаку.

— Помню, и что?

— То, что, если бы не Боня, ни я, ни Кузема не сидели бы сейчас здесь, да и Самбура не было с семьей.

— Это он что ли вытащил вас с Афгана?

— Он, но это семечки, от того, какие возможности имеет Боня.

— И то, что вы наехали на его друга, вам с рук не сойдет, если будете ерепениться, посадит вас на пожизненное.

— А ты не гонишь, Шелех, откуда у мальтийского бизнесмена столько власти?

— Нет, Гриня, не гоню, пораскинь своими мозгами и все поймешь, не нам тягаться с ним.

— Шелех, ты не прав, даже Боня смертен, а киллеру все равно кто перед ним, и не Боне воевать с сообществом.

— Дурак ты, Лаперуз, если с Боней что-то случится по нашей вине, то всем нам придется прятаться так далеко, а лучше сразу застрелиться.

— Потому что за него нас просто всех сожрут.

— Это кто же, кореша что ли его?

— Нет, Лаперуз, гораздо хуже, наша власть, и пощады не будет… -произнес Кузема, и тут же добавил.

— Твою японскую бабушку, и угораздило же меня влезть в это дерьмо… -он с злостью посмотрел на Лаперуза.

— Что скажете братва, Боня ответа ждет.

— Шелех, я отхожу от этого, не собираюсь у Бони на пути становиться.

— Я понял тебя, Кузема, и ты прав брат.

— Шелех, я тоже отхожу, хоть Гриня никто не назовет трусом, но против твоих друзей, я не пойду.

— Лаперуз, ты что молчишь?

— Глупо отказываться от дойной коровы, и я ее все же подою.

— Ну, ну, смотри сам Лаперуз, как бы тебе этим молочком не захлебнуться.

— Шелех, я не боюсь твоего Боню, за мной все сообщество.

А вечером Лаперуза арестовали, в его же ресторане на Невском.

В камере, куда его посадили, находился еще один человек, с повадками вечного стиляги.

— Ты кто братан, за что замели, знаешь кто я?

— Знаю, Лаперуз, знаю, тебя и жду, напрасно ты не послушал совета братвы, напрасно.

— Ты кто-о…

Удавка захлестнула его шею, через пару минут тело обмякло и рухнуло на пол.

Глава 3

Эжени сидела в кабинете директора департамента «А» и ждала, когда Бэл закончит операцию.

В кабинет вошел начальник его личной охраны, китаец Ли.

— Здравствуй Ли, хозяин скоро будет?

— Здравствуй Эжени, через два часа.

— Тогда я пойду в отель, потом приду.

— Иди, только видеозапись мне оставь.

— А стенографию?

— Ты же знаешь, что я не читаю на французском.

— Я на русском стенографировала.

— Вот по ней и доложишь Бэлу, а мне оставь только видео.

Эжени ушла, а китаец внимательно просматривал видеозапись.

Вроде все, как всегда, но он все же позвонил.

— Саша, а чем Наумыч недоволен?

— Ли, это ты по поводу совещания?

— Да.

— Не знаю, велел мне проанализировать, только не понимаю, зачем, все, как обычно, я ничего не обнаружил.

— Ладно, Саша, я понял тебя.

Китаец позвонил своему человеку в штате Наумыча.

— Забери все видеозаписи у Инокентия за последний месяц и привезешь мне.

— Я понял тебя, Ли.

Китаец еще раз просмотрел запись, в это время в кабинет вошли Бэл и Кошелев, с ними Арриано, директор этого объекта, за ним главврач обоих клиник.

— Ли, а где Эжени?

— Она ушла в отель, сейчас придет.

— Василич, сколько у нас еще больных на операцию… -обратился Бэл к Кошелеву.

— Анри, твоих больше здесь нет, остальные операции плановые, делают их врачи.

— Что по остальным?

— По остальным твоих пока тоже нет.

— Добро, заскочим к Чарову и завтра полетим домой.

Вошла Эжени, села возле двери в кресло.

— Эжени, в самолете все расскажешь, летим к Чарову.

— Хорошо, мистер Боне.

В самолете, Боне сначала просмотрел видеозапись совещания.

— Давай, Эжени, рассказывай своими словами.

— Меня волнует Прунов.

Ли удивленно посмотрел на нее.

— В каком смысле он тебя волнует, Эжени?

— Да ну вас, мистер Боне, совсем не в том.

— Кто бы сомневался, и так, что с Пруновым?

— По поводу островов, Новой Каледонии и Ватуту…

— Понятно.

— Ли, тебя тоже это насторожило?

— Да, господин Бэл.

— Прунов, он да, любит рисковать, но еще ни разу не ошибся в своем риске, его риск просчитан, и я больше, чем уверен, что у него будут положительные заключения специалистов, таких, как Шехонин и Наварро.

— Так что не надо ему мешать.

— Но, мистер Боне, и Илонова, и Левин…

— Эжени, у них работа такая, все перепроверять на сотню раз, а уж потом принимать решение.

— В общем, я сказал, не мешать Прунову.

— Ли, что там с Россией?

— Наумыч встречался с Боне.

— Значит все же встречался…, не хотел я этого, не хотел, но теперь уже ничего не поделаешь.

— Что скажешь, Ли?

— Вы сами знаете, господин, что Боне всегда принимает кардинальные решения.

— Знаю, чем ему это может грозить?

— Может все обойтись, а может сообщество и возмутиться такому произволу.

— Может…, ты вот что, пусть ваши подсуетятся.

— Я понял тебя, господин.

— Позвони Наумычу, пусть прикроет Боне.

— В этом нет необходимости, господин, его и без нас есть кому прикрыть.

Бэл вошел в кабинет Чарова вместе с Ли, Эжени осталась в приемной.

— Костя, ты бы хоть дверь в свой кабинет закрывал.

— Инна, твою мать…

Чаров поспешно натягивал на себя штаны, голая Инна лежала на животе на его столе.

Бэл отвернулся к окну.

— Мистер Бэл…

— Не надо Костя ничего говорить, ты меня не удивил.

Инночка, поспешно похватав свою одежду выскочила в приемную.

Чаров, красный, как рак, поправлял галстук.

— Выпей водички Костя, а то сейчас загоришься от стыда.

— Мистер Боне…

— Костя, я же тебе сказал, не надо, давай докладывай про дела.

— Что там у Шехонина?

— Проверил два объекта, одобрил, сейчас на третьем.

— Сколько за все три?

— Двадцать два миллиона долларов.

— Рентабельность?

— На двух, от восьми до двенадцати, на третьем, шестнадцать, в среднем за десять лет.

— Продают почему?

— В первом хозяин скончался, его жена решила вернуться в Европу.

— Во втором, хозяин взял кредит на постройку еще двух, но не рассчитал свои возможности.

— Что с постройкой тех двух, на что брал кредит, и где они?

— Все здесь, готовность только на сорок процентов.

— Продает и их?

— Да.

— Почему?

— Впал в депрессию, больше ничего не хочет.

— Ты уверен в этом?

— Уверен, Наварро проверил его полностью.

— Почему тогда не берешь его незавершенку?

— Ее разбирать надо и строить по новой, материал дерьмо, похоже кто-то подставил хозяина здорово.

— Что Симонов говорит?

— Если вмешается Наварро, то и он, и Шехонин готовы дать добро, мои аналитики тоже.

— Я тебя понял, Костя, Мигель вмешается, бери и недостроенные объекты.

— Нулевые, плюс еще демонтаж.

— Все равно бери, я их уже видел, нам подходят.

— Хорошо, мистер Боне, возьму, если Левин профинансирует.

Бэл достал свой телефон.

— Соломон, Чарова профинансируешь полностью, и два новых объекта тоже.

— Да, Соломон, я в курсе, что их надо демонтировать, профинансируешь.

— Костя, а может тебе уже жениться на Инночке, что ты девчонку зря мучаешь, она наверно и родить от тебя готова?

Чаров кивнул.

— Готова.

— И что, не нравится, не любишь?

— Да как сказать, мистер Боне…

— Понятно, трепло ты Костя, но дело конечно твое.

— Поехали Ли.

Чаров с пол часа сидел в задумчивости, наконец нажал кнопку селектора.

— Инна зайди ко мне.

Секретарша тут же появилась в кабинете.

— Костя, ну прости меня, забыла я дверь свою закрыть.

— Да и хрен с ней с той дверью, замуж за меня пойдешь?

Инночка рухнула на стул изумленно глядя на Чарова.

— Костя… ты сейчас это серьезно?

— Серьезно, что мы с тобой, как малолетки от всех скрываемся, взрослые уже, семью надо создавать, детей рожать.

— Костик… миленький ты мой…

Самолет Бэла приземлился в Берне.

К трапу подъехали две машины, в одной из них начальник безопасности компании, Симонов.

— Что не так Гена, ты зачем здесь?

— Я по поводу России, господин Бэл.

— Там Наумыч этим занимается.

— Знаю, вот только может получиться так, что Наумыч нас в войну с криминалом втянет.

— Думаю, что этого не будет, так что займись своими делами, а с Россией Наумычу разбираться.

— Хорошо, вы сейчас домой, или в офис?

— В офис.

Первым, кто встретился Бэлу в офисе, был Левин, словно специально ждал в холле второго этажа.

— Мистер Боне, ну нельзя же так, не много ли вы власти даете своим руководителям…

— А тебе, Соломон?

— Что мне… -Левин недоуменно уставился на Бэла.

— Власти, может тоже урезать?

— Власти…, а она у меня вообще есть, та власть, я как тот сундук, из которого черпают все, кому не лень.

Левин аж захлебнулся своим возмущением.

— Соломон, это ты насчет Прунова что ли?

— Конечно, он стал единолично решать такие важные вопросы, не дожидаясь заключения специалистов.

— С меня вытребовал сто пятьдесят миллионов долларов… сто пятьдесят…

— Угомонись Соломон, я в курсе всего, или мне теперь Прунову не доверять больше?

— Нет, ну зачем же так сразу, специалист он хороший, но все же риск очень необоснованный, очень.

— У нас вся работа с риском связана, Соломон, на то он и бизнес.

— Все, Соломон, отчет мне через час, я у Илоновой.

Левин, недовольно ворча, ушел.

Илонова тоже высказала свое недовольство решением Прунова.

— Арина, хочешь верну тебе все обязанности, будешь снова принимать все решения самостоятельно?

— Мистер Бэл, но я же не в этом смысле, все же проект еще сырой, а сумма огромна.

— Знаю, но и Прунов прав, нельзя упускать такие объекты.

— А ты подгоняй Наварро и Шехонина, пусть поторопятся с заключениями.

— Мистер Бэл, Мигель уже улетел в Ватуту, через неделю там будет и Шехонин.

В офисе Бэл пробыл почти до вечера.

Глава 4

Средиземное море встретило нас сильным волнением сразу же едва прошли Гибралтар.

Посмотрел сводку погоды на ближайшие три дня, штормовая погода почти все эти дни.

А нам по такой погоде не менее трех суток хода получается.

И хотя днем меня подменяли Верона и Эмили за штурвалом, эти три дня меня вымотают, на женщин надежды нет.

— Пол, ты чего такой напряженный?

— Да, похоже, толком не спать мне до самого дома.

— А что не так?

— Эмили, шторм передают на ближайшие три дня.

— Пал Василич, и что, это что-ли шторм, подумаешь море слегка волнуется, мы же с Эмили тебя подменяем, поспишь.

— Нет, Верона, шторма пока нет, он часов через пять начнется.

— Пол, а может мы дойдем до Мальорки, там переждем?

— Эмили, вам рожать же…

— Пол, так отправишь нас всех самолетом, а сам шторм переждешь?

— Наверно так и сделаем.

Но Эмили вдруг переменила свое решение.

— Нет, Пол, мы потерпим, успеем, и пойдем все вместе на яхте.

— Верона права, ну какие здесь могут быть шторма, это же не Тихий океан.

— Ладно, терпите, дойдем, самолетами еще хуже.

На том и порешили.

Визит Наумыча не давал мне покоя.

Понимал, что просто так мой наезд на сообщество не обойдется.

И хотя речь о всем сообществе вовсе не шла, но и Лаперуз был в нем не последним авторитетом.

Тем более, что уже был.

Таксист несколько поторопился, да и я наверно тоже, в принятии решения о его аресте.

И хоть оказал мне эту услугу близкий и доверенный человек, но и ему это могло аукнуться.

Ну да ладно, что сделано, то сделано, и, если придется держать отчет перед сообществом, от этого никуда не денешься.

Вот только бы Шелех с Куземой горячку не спороли, а то и вмешаться не успею.

К вечеру позвонил Лошак.

— Мистер Боне, вас, когда дома ожидать?

— Соскучились что-ли, или опять все на мели?

— Да нет, с бабками потерпим, Чалый послезавтра прилетает, хочет встретиться.

Ну вот, и первый звоночек.

— Пусть подождет, шторм, так что не знаю на сколько часов задержусь.

— Добро, я ему передам.

Значит сообщество планирует меня наказать, и Чалый уже об этом в курсе.

Но в курсе, как оказалось, был и Соти.

— Пол, здравствуй, ты вроде как мимо идешь, может зайдешь ко мне?

— Не могу, Джакомо, Эмили рожать скоро.

— Пол, так все лучшие роддома Сицилии к ее услугам.

— Джакомо, я уже предлагал ей это, но она хочет домой.

— Пол, я чего позвонил, в общем, знаю про Таксиста и некоего Лаперуза, и считаю, что скоро у тебя могут быть проблемы.

— Это мои проблемы, Джакомо.

— Я знаю, но я сказал, ты услышал.

Понятно, что Сотти теперь с меня глаз не спустит и будет контролировать каждый мой шаг.

Это конечно хорошо, но не хочется чьей-либо помощи, такие вещи лучше самому решать.

А шторм все же усилился, и в ночь, я отправил женщин спать, оставшись в рубке один.

В прочем, шторм конечно далеко не океанский, но внимания требовал полного.

И хоть шел на автопилоте, глаз так и не сомкнул, а к утру вроде и шторм несколько утих.

Утром за штурвал села Эмили.

Верона играла с моими дочками, а Перлита помогала Норе готовить.

Стоял курил в кокпите, глядя на веселую возню девочек.

Да, Паша, а скоро еще три прибавятся, четыре, Панда должна прилететь через две недели.

А пока натаскивала вундеркинда и вводила его в дела администрации первого.

Первый был вначале очень удивлен той заменой, которую себе нашла Вика.

— Виктория Львовна, вы это мне серьезно предлагаете, взять этого мальчишку на ваше место, хоть и временно?

— Вполне, Василий Васильевич, и не смотрите на его молодость, таких аналитиков, как он, в вашем окружении нет.

Первый выслушал ее доводы секптически, но после первого же разговора с Денежным, мнение его резко изменилось.

— Далеко пойдете, Александр Иванович, вы действительно гений в своей сфере.

— Я старался, Василий Васильевич.

— Ну, ну, старайся, в общем, я доволен.

Вот и Верона, тоже беременна, все же добилась своего, хотя по началу и не получалось это, но уже третий месяц пошел.

Ладно, где двое, там и семеро.

Тем более, что Вика сына увезет обратно в Россию через год.

Верона тоже предупредила, что жить будет с ребенком отдельно.

Я уже озаботил Сагуну, чтобы он подобрал ей хороший дом.

В политику идти, желания у Вероны больше не было.

— Не мое это, Пал Василич, сожрут меня там и не подавятся.

— Чем же заниматься будешь?

— Пока у тебя поработаю, а потом может фирму какую-нибудь открою.

В общем, на том и порешили.

После завтрака лег спать здесь же в рубке.

— Пол, шел бы ты в каюту, шторм то никакой.

— Нет, Эмили, мне так спокойнее.

Казалось только уснул, когда меня разбудил крик Вероны.

…Чалый встречался с Шелехом в своей гостинице.

— Шелех, я уже в курсе всего.

— И что скажешь Чалый, считаешь, что я не прав, встав на сторону Бони?

— Нет, не считаю, вот только Пивень этого не поймет, вернее не захочет понимать, ты же его знаешь.

— Знаю, Пивень хочет все так же, по старинке жить, и в то же время наших законов не придерживается, под себя всех мнет.

— Шелех, ну нас то ему не замять.

— Чалый, верно, не замять, но убрать обоих вполне может.

— Хочешь опередить его, Шелех, но нас тогда точно не поймут.

— Не хочу, да и не буду, его сообщество выбрало, а я против него не иду.

— Однако сейчас пошел, и Кузема на твою сторону встал, да и Гриня тоже.

— Чалый, ты прекрасно знаешь, почему я это сделал.

— Знаю, но Боня фраер, и ты по законам не имеешь права за него подписываться.

— Чалый, вот что я тебе скажу, Боня друг мне, с тех самых времен, когда всего этого еще за мной не было, и эта дружба мне дороже всего.

— Это, во-первых, а, во-вторых, Боня требует только своего, и чужого ему не надо, и к нам он относится, как правильный фраер, а такое уважать надо, Чалый.

— Я и уважаю, иначе бы не пришел к тебе, а по крайней мере, хотя бы воздержался на сходке.

— Мое уважение твоему решению, Чалый, вот только вчетвером мы все равно там ничего не решим.

— Ну это еще как сказать, Шелех, наши три голоса тоже много значат, и потом, мне Бурят звонил, он более, чем наслышан про Боню.

— Сказал, что его голос в нашу пользу.

— Я знаю, что Бурят недолюбливает Пивня, он и тогда, когда его над нами выбрали, против был.

— Я помню об этом, Шелех, и мы с тобой прекрасно знаем из-за чего у них такие разногласия.

— Что ж, тогда пойдем на сходняк, а там будь, что будет.

— Шелех, я к Боне полечу, тебе нельзя пока к нему, перетру всю эту тему.

— Добро, братан, лети, я Саже отзвонюсь.

— Не надо, я уже поставил в известность Лошака.

…Наумыч встречался с Германом в том самом кабинете, где когда-то бывал и Отшельник.

— Что Наумыч ты не весел, что головушку повесил, слышал я краем уха, ты с криминалом решил пободаться?

— Я этому не удивлен, Герман, что ты уже в курсе, Уваров тоже знает?

— Э, нет, Наумыч, ему это ни к чему, ты же знаешь к кому он с этим пойдет, а оно нам надо?

— И то верно, не надо.

— Стало быть ты не веришь в то, что Боне может сам эту проблему решить?

— Верю, вот только во что это ему обойдется, а у него три дамы на сносях, вот-вот рожать должны.

— Значит допускаешь все же войну?

— Допускаю.

— И что решил?

— Пока не знаю, по обстоятельствам.

— Что ж, это правильно, от меня, что надо?

— Возьми под опеку Шелеха, Кузему, Чалого и Гриню.

— Возьму, дальше что?

— По обстоятельствам, Герман, по обстоятельствам.

— Я так полагаю, что Симонов с Романовым уже своих здесь активизировали, да и китаец без внимания такое не оставит.

— Правильно полагаешь, считаю, что Ли уже опередил разведчиков.

— Заманчивая ситуация складывается Наумыч, ты не находишь?

— Даже и не думай об этом Герман, вот тогда мы точно Боне подставим.

— Да я и не думаю, так, померещилось.

…Спросоня не мог понять, что кричит мне Верона.

Эмили и испанки смотрели куда-то вперед.

Наконец дошел смысл ее крика.

— Паша… Паша… Пал Василич… человек за бортом.

Я вскочил с дивана и ринулся к штурвалу.

Впереди, в кабельтове от яхты на волнах мелькал ярко-оранжевый надувной матрац, а на нем почти голый человек.

Матрац то поднимался на гребне волны, то исчезал между волн.

— Эмили быстро к штурвалу.

— Верона с кокпита в левой банке достань линь.

— Слушаюсь, капитан.

Верона выскочила в кокпит, Эмили встала вместо нее к штурвалу.

— Эмили, держи вот по этому курсу, самый малый ход.

— Как только поравняемся с матрацем стоп машина.

— Пол я все поняла.

Вышел в кокпит.

— Пошли вниз.

Верона проворно сбежала за мной по трапу.

— Привяжи конец линя вот здесь… -я показал место на корме.

Второй конец закрепил на своем поясе.

— Как только достигну матраца, подтягивай нас к купальной площадке.

— Я поняла Паша.

— Паш, а она еще жива?

— Она…?

— Ну да, там же женщина.

— Ну раз на матраце, значит еще жива.

Я перешел на нос яхты, матрац был в метрах тридцати от нас.

— Эмили, чуть левее, самую малость.

Эмили кивнула мне.

Матрац поравнялся с носом яхты в метрах пяти от меня.

И правда, женщина.

Лежит на животе, намертво вцепившись в матрац.

На ней светлый купальник, вернее две ниточки, одна на спине, вторая промеж ягодиц.

Интересно, откуда ее принесло сюда?

Мы сейчас примерно на траверзе Аннабы, это Алжир, слева Сардиния, Кальяри, впереди Сицилия.

Вряд ли ее с Алжира несет, разве что с Туниса, там пляжи есть хорошие, или все же Сардиния, Сицилия вроде далековато уже.

Размышлять об этом некогда, прыгнул в воду, вынырнув оказался возле самого матраца.

Схватил его рукой сзади и потащил за собой.

Вернее, тащила нас Верона, я лишь слегка ей помогал.

Женщина не подавала признаков жизни, но едва подплыли к купальной площадке, как чуть приподняла голову, взгляд мутный.

Что-то прошептала и тут же потеряла сознание.

Хорошо, что я уже почти поднялся на площадку, очередная волна откинула матрац от яхты, едва успел схватить женщину одной рукой под мышки.

От тяжести чуть сам не свалился в воду, Верона вовремя натянула линь.

Затащил женщину в кокпит нижней палубы.

Приподнял ей веко, ноль эмоций, но пульс был.

Поднял ее на руки и понес наверх.

— Верона линь на место убери.

— Хорошо, Паша, а она жива, вроде говорила что-то, или мне послышалось?

— Жива.

Верона проскочила вперед меня, кинула в банку линь и заскочила в рубку.

Я попытался поставить женщину на ноги, но они ее не держали.

— Верона, сними с нее эти нитки.

— Перлита неси простыню.

Верона сняла с женщины мокрый купальник, Перлита держала в руке простыню.

— Постели ее на торцовый диван и достань одеяло легкое.

— Я сейчас, мистер Боне, я сейчас.

Положил женщину на диван, Перлита укрыла ее одеялом.

— Пол, а она жива?

— Была жива.

Я снова взял руку женщины, пульс был.

— Нора, нашатырь поищи.

— Хорошо, мистер Боне.

Поводил пузырьком возле носа женщины, вот брови ее вздрогнули, она открыла глаза, внимательно посмотрела на всех вполне осознанным взглядом.

— Мисисс, как вы себя чувствуете?

Во взгляде полное недоумение и непонимание.

— Нора, спроси ее что-нибудь на испанском.

Тоже самое, лишь тот же недоуменный взгляд.

— Пал Василич, может она француженка, давай я попробую спросить.

И вдруг женщина чуть ли не закричала.

— О, господи, вы русские, русские… о, мамочка моя.

— Русские, правда не все, но это не важно, как вы себя чувствуете?

— Чувствую… да вроде нормально, только голова кружится, слабость, и знобит.

Ее и правда знобило, то ли от шока, то ли намерзлась в воде, да еще под дождем.

— Нора, кофе теплый полкружки, остальное дольешь писко.

Испанский я более-менее уже понимал и немного говорил на нем.

— Си, сеньор Боне.

Женщина снова с недоумением смотрела на меня.

— Подождите, а о чем вы говорите, вы и правда русский?

В ее взгляде некоторый испуг.

— Да русский я, русский, так что вам нечего бояться.

— Русский, а почему же она вас сеньор Боне зовет?

— Потому что я русский мальтиец, живу на Мальте, зовут меня Пол Боне.

— А это моя жена Эмили Боне, это Верона, она тоже русская.

— Это две испанки сестры, Нора и Перлита.

— А это мои дочки, Алис и Мия.

— А вас как зовут?

— Я, Лена… Елена Игоревна Петерина, из Москвы…

Ее уже явно знобило, даже зубовный стук слышен.

— Нора, где ты там?

— Иду, мистер Боне, уже иду, писко здесь не было.

— Елена Игоревна, вот это вам надо выпить, потом поспите, ну а уже потом поговорим.

— А что это?

Она с недоверием смотрела на кружку.

— Это для вас сейчас лекарство.

Я поднес кружку к ее губам.

— Это же водка…, я не пью водку, не хочу это пить.

— А придется, Елена Игоревна, некогда мне вас уговаривать, мне за штурвал надо.

Приподнял ее одной рукой и сжал плечи.

— Не хочу я это пить, не буду, зачем вы так со мной…

Она пыталась вырваться от меня.

— Елена Игоревна не заставляйте меня перекрывать вам нос, вы все равно это выпьете, мне не нужны больные на моей яхте, здесь врача нет.

— Не хочу…

Я сжал ей нос пальцами.

— Нора…

Испанка не убирала кружку от губ русской, пока та, давясь и захлебываясь порой, но все же выпила все.

— Ну вот, а вы переживали.

— Зачем вы так со мной?

Голос ее обиженный.

— Извините, Елена Игоревна, но так надо.

— Эмили, побудь рядом с ней.

Эмили села возле русской.

— Зачем вы меня так напоили, и немножко бы хватило.

— Елена, мой муж знает, что вам сейчас и сколько нужно, а пока вы поспите.

— Да не хочу я спать, я на этом матраце, кажется, только и делала, что спала.

— И заставляла себя не спать, а глаза сами закрывались, даже когда ливень был.

— Вы все помните, что с вами случилось?

— Да, Эмили, а вы тоже русская?

— Нет, я коренная мальтийка, а русский учила в России, училась когда-то там в университете в Москве.

— Университет Дружбы Народов?

— Да, вы тоже там учились?

— Нет, Эмили, я училась в обыкновенном институте.

— Так что же вы помните Елена, как оказались посредине Средиземного моря на матраце?

Женщина попыталась лечь полулежа, ей это удалось, но сил почти нет.

— Нора, что там у нас на обед?

— Мистер Боне, еще двадцать минут и будет готово.

Она поспешно ушла вниз.

Зазвонил телефон.

Эмили испуганно посмотрела на меня.

— Солнце мое, мне это уже не нравится, что ты напрягаешься от каждого звонка?

— Пол, потому что эти звонки, почти всегда проблемы.

— Только не на этот раз.

— И кто звонит?

— Королева.

— И какая из них?

— Семи островов.

Петерина внимательно следила за нашим разговором.

— Здравствуйте ваше величество, я слушаю вас.

— Здравствуйте Пол Боне, мне необходимо с вами встретиться.

— Насколько спешно, ваше Величество?

— Вы очень заняты, Пол Боне?

— В ближайших полмесяца, да.

— Может все же вы найдете время нанести мне визит не позже десяти дней?

— По телефону этот вопрос решить нельзя, ваше величество?

Елена тронула Эмили за руку.

— А кто он, ваш муж, это с кем он разговаривает… -спросила шепотом она.

— Он простой бизнесмен, а разговаривает с королевой Семи островов.

— С королевой, а где это?

— Далеко, в Тихом океане.

— Видать не простой бизнесмен ваш муж, раз королевам нужен.

— Обычный… -Эмили не стала развивать дальше эту тему.

— Нет, Пол Боне, этот вопрос не решается по телефону.

— Я надеюсь, ваше величество, это не очередной ваш сон, иначе я буду вынужден отказаться, времени нет совсем.

В трубке повисла тишина.

— Он самый, Пол Боне, это сон, и вы должны непременно нанести мне визит.

Королева отключилась.

— Что там Пол?

— Проблемы с питанием.

— И что, разве нельзя по телефону все это решить?

— Наверно можно, но ты же знаешь, что наша королева нищая, зато очень гордая.

— Понятно, и когда полетишь?

— Через десять дней.

Я посмотрел на русскую, а ее и писко не брало, и спать она явно не хотела.

— Так как же вы очутились на матраце, мадам?

Глава 5

— Рады вас видеть мистер Прунов.

— И я рад встрече с вами господин премьер-министр.

— Господин министр…

Прунов поздоровался с министром природопользования.

— Раз вы вернулись, то я так понимаю, руководство вашей компании, и лично господин Бэл, одобрили ваш проект?

— Совершенно верно, господин премьер-министр, руководством мне дан карт-бланш на все мои проекты.

— То есть, вы уполномочены привлечь инвестиции « Бэл компани ЛТД»?

— И не только, я наделен правом принятия самостоятельных решений.

Министр природопользования напряженно посмотрел на Прунова.

— Господин Прунов, значит ли это, что вы готовы вернуться к нашему предыдущему разговору, о котором, по вашей просьбе, я поставил в известность господина премьер-министра?

— Несомненно, господин Сингле, более того, у меня появился еще ряд предложений, весьма интересных для вас.

— И что это за предложения, господин Прунов?

— Господин премьер-министр, с господином Сингле речь шла о четырех островах, включая и остров с столицей страны.

— Но сейчас я готов инвестировать гораздо больше и охватить все острова.

Премьер и министр переглянулись.

— А именно, что вы хотите господин Прунов?

— На этих четырех островах отели, как и обсуждали мы с господином Сингле, но я готов приобрести пустующие, незаселенные острова.

— Все… -как-то испуганно спросил премьер-министр.

— Все, и деньги поступят в ваш бюджет незамедлительно, как только вы примете такое решение, господин премьер-министр, и его одобрят ваш парламент и президент.

Премьер и министр молчали, похоже осмысливая сказанное Пруновым.

— Нет, это невозможно, господин Прунов, ни президент, ни парламент никогда не пойдут на это.

— Тогда, господин премьер-министр, считайте, что этого разговора не было, ваши соседи в Новой Каледонии более благоразумны, и некоторые лица уже успешно перебрались в Европу.

Прунов блефовал, но блефовал по-крупному.

И премьеру, и министру наверняка известно о том, что ряд министров Новой Каледонии покинули острова, но проверить, причастен ли к этому Прунов, они не могли.

— Господин Прунов… вопрос так сказать риторический, что вы готовы предложить лично нам?

Сингле аж наклонился вперед к Прунову.

Премьер вновь, так же испуганно, теперь уже посмотрел на своего министра.

— Тридцать процентов от суммы сделки, но эти проценты в сумме сделки господа.

— И если вы не готовы принять столь ответственное для вас решение, то я уже сказал, этого разговора не было, и компания не будет инвестировать в ваши острова.

Ответить никто не успел, у Прунова зазвонил телефон.

Твою мать, чего я его не отключил.

— Да, я слушаю.

— Иван Иваныч, жду тебя в кафе возле порта.

Это был Горбунов.

И если любого другого Прунов мог просто послать, или сказать, чтобы ждали, но только не Наумыча.

Его он боялся даже больше, чем самого хозяина.

Но все же возразил.

— У меня встреча очень важная.

— Перенеси, у меня времени нет.

— Извините господа, но я вынужден откланяться, необходимая встреча.

— Она важнее наших переговоров, господин Прунов… -спросил премьер.

— Эта, да.

— Она как-то касается нас, господин Прунов?

— Вовсе нет, господин Сингле, но пропустить эту встречу я не могу.

— Хорошо, у нас будет время прояснить ситуацию в парламенте и с островами, господин Прунов.

— Именно на это я и надеюсь, господин премьер-министр, и на положительный результат.

Наумыч потягивал ананасовый сок из большого бокала.

Прунов сел напротив него.

— Ваня, ты опоздал на десять минут.

— Я бы мог и вообще не приходить, у меня встреча…

— Мне наплевать, пока ты мне все не объяснишь, все твои встречи я анулирую, если плохо объяснишь, и я чего-то не пойму, поедешь со мной.

По спине Прунова прошел озноб.

— Что ты хочешь знать Наумыч?

— Зачем тебе эти острова?

— Я уже все рассказал на заседании, что тебе еще непонятно?

— Заключения ни одного нет.

— И что, Мигель уже работает здесь, скоро и Шехонин подтянется.

— Угу, угу, а скажи мне Ваня, как и откуда ты сюда туристов возить собрался?

Прунов напрягся, Наумыч это заметил, усмехнулся.

— Говори Ваня, говори, я слушаю, туристы то откуда?

— Отовсюду, Россия, Китай, Индия, Австралия, Америка, Европа.

— Значит только Россия и Китай, потому что остальным твои острова и на хрен не нужны.

— Это почему, у меня все просчитано.

— Обоснуй, пока мне это не понятно.

— А что тут обосновывать, вот все рассчеты, читай сам.

Наумыч читал минут двадцать.

— Убедительно, ничего не скажешь, но все же, аэропорта здесь нормального нет…

— Там все сказано… -Прунов с досадой ткнул пальцем в документы.

— Да читал я, читал, но сколько с России пересадок сюда?

— Не обрывай, говорю же читал… -осадил Прунова Наумыч, едва тот открыл рот.

— Понял я, что аэропорт строим мы, чтобы местные скинули нам в другом, дальше что, где еще их строить, чтобы пересадок было минимум?

— Наумыч, слушай сюда меня внимательно.

— Во-первых, есть смысл задействовать наши самолеты в чартеры, выгода колосальная, второе, договориться с перевозчиками по дальнемагистральным самолетам, и им выгода, и нам.

Наумыч уже внимательнее прислушивался к Прунову.

Разговор продлился час.

— И что, Наумыч, убедил я тебя, или еще какие-то расчеты нужны?

— Убедил, вот только мне еще нужны заключения Шехонина и Наварро.

— Будут.

— Добро, работай.

Наумыч ушел.

А Прунов сидел и пытался дрожащими пальцами выудить из пачки сигарету.

…Приехал домой уже к шести вечера.

Вылез из машины и с непониманием смотрел на кучу обитателей замка, столпившихся возле одной из стен.

— Мамочка, а вот еще одна монетка.

— Где, Есения, я не вижу.

— Да вот же она, под камушком виднеется… -прозвучал голос Георга.

— Мамочка, вот она, я ее вытащила… -Есения визжала от радости.

Подошел поближе, любопытство разбирало меня.

— Ну и что у вас здесь творится, и чего вдруг вся охрана в одном месте собралась?

Охранников как ветром сдуло, остался лишь начальник охраны замка, Ваня Шаранов.

— Так это… мистер Бэл… тут вот… -он развел руками.

Угу, сам вижу, все здесь столпились, во главе с моей женушкой, которая держала в руках непрерывно пищащий металлоискатель.

— Радость моя, и как это все понимать?

— Папочка, мы тут клад нашли, монетки.

Есения подбежала ко мне и приоткрыла свою ладонь, на которой лежала старинная серебряная монета.

— Анри, Анри, смотри мы сколько накопали, Элиз покажи.

Бывшая наша повариха, а теперь жена Шаранова, держала в руках поднос, на котором поблескивали монеты, десятка два, не меньше.

— Вот уж не думал, Оленька, что ты в кладоискательство ударишься, всю территорию перекопали… -я показал рукой на несколько лунок.

— Анри, да ты что, это все Мишель, он рассказал, что бывшие владельцы этого замка были очень состоятельными людьми, и ему несколько раз попадались старинные монеты.

— А эти, мы все вот здесь выкопали.

— Оленька, ты прежде бы законы швейцарские изучила, а потом начинала копать, вдруг это все незаконно, и посадят вас вместе с Мишелем в тюрьму.

Есения вдруг бросила монету обратно в ямку.

— Папочка, не нужны нам эти монеты, я не хочу маму в тюрьму.

На ее глазах появились слезы.

— Ну что ты моя хорошая, никто не посадит нашу маму, я этого просто не позволю.

Поднял ее на руки, дочка прижалась ко мне.

Следом на руки потянулся и Георг, с рук Ирины, мамы Олиной, тянула в мою сторону ручонки моя младшая дочка, Диана.

— Анри, но это же наша земля, ты же ее купил, почему мы не можем копать?

— Копать мы ее конечно можем, вот только все, что найдем в ней ценного, принадлежит государству, так что оставь эту затею, а игрушку эту отдай детям, вот они пусть и ковыряются, пока не надоест.

Оля рассмеялась.

— И чего это я правда, как дите малое.

— Мишель, это ты все виноват.

— Госпожа Ольга, ну почему я, вы же сами просили меня рассказать про замок.

— Оленька, да плюнь ты на эту историю, у нас и своих историй хватает… -промолвила Марь Ивановна Щербина.

— И то верно, радость моя, пойдемте-ка лучше ужинать.

Элиз пошла за мужем.

— Элиз, а ну стоять, а ты куда собралась?

— Мистер Бэл, да нам с дочкой домой уже пора…

— Никаких домой, ночуете сегодня здесь, домой и утром успеете.

Лицо Элиз озарилось радостью.

Георг с Есенией уже бежали к замку, а на моих руках сидела Диана, обняв меня за шею.

— Любимый, как твоя поездка, сложные были операции?

— Оленька, да все как всегда, бывали и посложнее.

— Анри, милый мой, скольких детей ты уже спас, скольким людям вернул здоровье.

— Гораздо меньше, чем хотелось бы.

— Анри, но ты же не можешь разорваться на всех, и того, что делаешь, не мало.

— Ты права, моя милая.

— Анри…, тут такое дело, Милада звонила…

— И что, что-то не так, с чего вдруг она позвонила тебе, у вас отношения как бы натянутые?

— Анри, она хочет приехать к нам, и просила у меня на это разрешения.

— Зачем, хочет увидеть дочь, так это не ее дочь, а моя и твоя.

— Я не знаю, Анри, но не смогла ей отказать, в общем, она прилетит послезавтра к вечеру.

— Что ж, может ты и поступила правильно, надеюсь вы решите все разногласия меж собой.

— Мы…, а ты?

— А мне, Оленька, завтра нужно лететь по своим делам.

— Анри, но ты же только прилетел, неужели дома не можешь побыть подольше…, или это из-за Милады?

— Ты права, из-за нее, я хочу, чтобы вы побыли вдвоем, и все обсудили.

— Милада боится меня, и будет скованна, а вдвоем вам будет проще.

— Анри, ты как всегда мудр, вот только не задерживайся надолго.

— Обещаю, что скоро вернусь.

…Что скажешь Бык по поводу того беспредела, что устроил Шелех с подачи этого фраера?

— Пивень, Шелех конечно не прав, сначала должен был посоветоваться с тобой, с братвой.

— С братвой… -досадливо проворчал Пивень.

— С братвой он посоветовался, с дружками своими, которые ему в рот смотрят.

— Верно, Пивень, и Бурят, зараза, сразу его поддержал.

— Бык, а чего ему Шелеха не поддержать, Бурят спит и видит, как свалить меня быстрее.

— Пивень, убирать надо Бурята, заезжих, которым ты там волю дал, он тебе никогда не простит.

— Знаю, что надо, вот только как сообщество на это посмотрит, Чалый, первым же выскажет мне свое недовольство, они с Бурятом кореша.

— Так делать то чо, Пивень, когда сходняк собирать, и где?

— Через неделю и соберем, в вотчине Шелеха… -Пивень непонятно чему улыбнулся.

— Пивень, ты чо несешь, на хрена нам соваться в Нижневартовск, на своей территории надо сходняк собирать, здесь мы дома.

— Бык, я везде дома, сказано в Нижневартовске, значит в Нижневартовске.

— Вот, значит, как, ты похоже все же решил завалить Шелеха, Пивень, только там его дом, перекроет он все.

— Да и у Геранина все мусора прикормлены, обложат нас и не уйдем.

— Не кипяшись Бык, никто нас там не тронет, я уже распорядился.

— Ну смотри сам, Пивень, тебе видней, только я братву всю подтяну.

— Подтяни, лишними не будут.

…Герман позвонил Наумычу.

— Наумыч, расклад такой, через пять дней в Нижневартовске, ресторан «Северный», сразу же за городом.

— Интересный расклад, что-то Пивень задумал, и похоже очень нехорошее.

— Ты прав, мое мнение такое же, в общем, мои готовы.

— Добро, Герман, мои тоже.

Бык поставил Шелеха в известность о том, что Пивень требует присутствия на сходняке, того, кто это все затеял, то есть Боне.

— Я тебя услышал, Бык, передай Пивню, что Боня будет на сходняке.

— Шелех, не пойму я тебя, на хрена ты за этого фраера подписался, и дал ему Лаперуза завалить?

— А это, Бык, не для умственноотсталых.

— Ну, ну, братва тебе этого не простит, так и знай, Шелех… -зло бросил в трубку, Бык и отключился.

Глава 6

Петерина попыталась усесться поудобней, одеяло съехало с нее открывая груди с сочными сосками.

— Ой… -она поспешно натянула на себя одеяло.

Потом ее рука вдруг скользнула под одеялом вниз.

— А зачем вы с меня купальник сняли?

Испуганно посмотрела сначала на Эмили, потом на меня.

— Мокрый он у вас, пришлось снять… -ответила ей, Эмили.

— Так как же вы на матраце так далеко оказались… -снова повторил я.

— Мы на Сардинии с мужем и детьми отдыхали, на пляж пошли утром после завтрака.

— Там я с мужем в очередной раз поссорилась, он на меня матом наорал, я психанула, матрац схватила и в море пошла.

Петерина помолчала с минуту, потом продолжила.

— Зря я с ним согласилась вместе отдыхать ехать, да и вообще, зря его снова в семью пустила.

— Детям вроде отец нужен, да и он как банный лист прилип, только ненадолго его ласк хватило, снова такой же стал.

— Ушли вы в море, легли на матрац, дальше что?

— Мистер Боне, а куда мы плывем?

— Давайте об этом потом, с вами что дальше было?

— Так я и говорю, ради детей с ним отдыхать поехала, одна побоялась ехать с ними, был уже один такой случай со мной.

— Значит сейчас ваш муж ждет вас там в отеле, или на пляже, вас же ищут наверняка?

Петерина, как-то с обидой усмехнулась.

— Ждет, как же, да я только от берега метров двадцать отплыла, а он уже ребятишек забрал и пошел к отелю.

— И вы не вернулись к берегу?

— Нет, хотела позлить его, козла, наоборот еще дальше отплыла.

— А потом, как вы далеко от берега отплыли?

— Не знаю, но до берега уже было порядочно, да и глаза закрыла, лежала плакала.

— А тут вдруг ветер налетел, потемнело все кругом, я спохватилась, но было уже поздно, берег очень далеко был, и возвратиться у меня никак не получалось, испугалась, кричать стала.

— Потом еще сильнее потемнело, дождь лупанул как из ведра, и волны большие стали, я чуть со страху не опи… -но тут же умолкла.

Эмили улыбнулась.

— А потом то что, неужели вас береговая охрана не заметила… -спросила она.

— Да не знаю я, Эмили, не видела никакой охраны, яхта какая-то вдалеке шла к берегу, кричала я им.

— И когда это было, когда вас в море унесло?

— А сегодня у нас что?

— Пятница.

— А меня в среду, выходит я два дня в море была, а кажется вечность целую.

— Как вы еще с матраца не свалились, да не перевернулись… -проговорила Верона.

— Да я падала с него два раза, а раз перевернуло, не знаю, как обратно на него забиралась.

М-да, такого путешествия никому не пожелаешь.

Нора с Перлитой принесли обед.

— Эмили, посмотри там в своем гардеробе.

— Хорошо, Пол, сейчас принесу.

Через десять минут принесла халат.

— Вставайте, оденьте халат, а все остальное я вам дам, когда покупаетесь, смоете с себя соль морскую.

— Спасибо вам.

— Да не за что, одевайтесь и обедать, встать сами сможете?

Елена посмотрела на меня.

— Смогу наверно, только вы отвернитесь пожалуйста.

— Да уж конечно отвернусь, а то вы меня своими грудями в краску вгоните.

Все рассмеялись, лишь Петерина недоуменно смотрела на нас, но вот, тоже улыбнулась.

В общем-то, чувствовала она себя довольно сносно, словно не два дня в море проболталась, а два часа.

— Мистер Боне, вы так и не сказали куда вы плывете?

— Мы идем домой на Мальту, и, увы, но на Сардинию сейчас я вас отвезти не могу.

— Почему, это так далеко?

— Не дальше, чем до Мальты, вот только у меня жене рожать скоро и испанкам.

Петерина с любопытством посмотрела на всех.

— А это они все от вас… -но словно испугалась своего вопроса и прикрыла рот рукой.

Эмили рассмеялась, Верона улыбалась.

— Вы правы Елена, мы все беременны от Пола, и хоть он мой муж, но мы, все здесь находящиеся, одна семья, так что меня это абсолютно не напрягает, и я рада тому, что есть.

— Однако…, у нас в России уже давно бы вам все косточки перемыли.

— Ну мы не в России, хотя и там люди адекватные есть… -произнесла Верона.

— Это верно, есть… -задумчиво сказала Петерина.

— Выходит я уже второй раз таким способом на Мальту попадаю, а вы меня тоже вертолетом на аэродром повезете?

— А как же я в Москву попаду…, а мне же еще в отель надо, у нас пять дней отдыха осталось…

— В смысле, второй раз, и причем тут вертолет?

Я внимательно смотрел на русскую.

— Да, была у меня одна история, года четыре назад.

— В Турцию с подругой отдыхать поехали, а нас там украли и в рабство.

— Интересно, а яхта с вертолетом там откуда появились, и как вы из этого рабства выбрались?

— Долго рассказывать, просто меня мой знакомый у турка выкупил, и на Мальту увез.

— А так как у меня документов не было, да и не только у меня, он нас вертолетом на частный аэродром отправил.

— А оттуда на его собственном самолете в Москву доставили.

— Вот как, а он точно мальтиец, вы ничего не путаете?

Мы с Эмили переглянулись.

Интересно, у кого на Мальте свой частный самолет, что мы не знаем?

— Да ничего не путаю, мальтийский бизнесмен, очень крутой и очень богатый, яхт у него несколько, самолеты, отели, да и прочего полно.

— Хотя я его раньше совсем другим знала.

— Вашего знакомого бизнесмена случайно не Анри Бэл зовут?

Удивленно смотрела на меня не только Петерина, но и Эмили.

— Да-а… Анри Бэл…, а вы его знаете, что ли?

— Знаю, достаточно хорошо знакомы.

— И на какой из его яхт вы были, на «Оля», или «Русалка»?

— На «Оля»…

— Парусная?

— Вовсе нет, она без парусов, зато шикарная очень, там еще на ней капитаном болгарин, не помню уже как зовут.

— Коста Боженов.

— Верно, Коста Боженов.

— Интересные совпадения в жизни бывают, ты не находишь это, любимая?

— Пол, с тобой я уже ничему не удивляюсь.

— Это вы, о чем сейчас, что-то со мной не так?

— Все с вами так, Елена, просто совпадения невероятные, с Анри на Мальту, теперь с нами снова на Мальту, похоже Мальта никак вас отпустить не хочет.

Эмили пронзительно посмотрела на меня, я игнорировал ее взгляд.

— Мистер Боне, но я же не сама на вашу яхту приплыла.

— Охотно верю.

— Верона отведешь нашу гостью в каюту, она там покупается, а одежду ей потом Эмили занесет.

— Есть, капитан.

— Мистер Боне, а можно я еще с вами немного здесь побуду, или это так спешно с каютой?

— Да вовсе нет, тем более с вашим мужем нужно что-то решать.

— В смысле, решать?

— Ну он же наверно уже всю береговую охрану на ноги поднял.

— Он…, да он скорее рад будет если я утону.

— Вот значит какие у вас отношения, но по-любому, нужны ваши документы, надо же вас обратно на Сардинию отправить.

— Мистер Боне я заплачу за все, что вы на меня потратите.

Верона с Эмили рассмеялись.

— Елена, забудьте о деньгах, главное, чтобы у вас все хорошо было.

— А как же вы с документами решите?

— Решу, а вы пока можете снова прилечь, вид у вас не здоровый еще.

— Да, голова так и кружится, я прилягу.

Позвонил Соти.

— Джакомо, у тебя на Сардинии свои люди есть?

— Пол, мог бы об этом и не спрашивать, тебе зачем, случилось что?

— Да, в море женщину на надувном матраце подобрал, она в Кальяри отдыхала, ее унесло в море.

— Там, в отеле, должен быть ее муж с детьми, в общем, мне нужны ее документы.

— Хорошо, Пол, данные мне давай, а лучше расскажи все Таксисту, он туда и полетит.

— Он откуда опять с тобой?

— Пол, вот только не заводись, это все же мой человек, и мне решать где ему быть.

— Добро, как скажешь.

Продиктовал Таксисту все данные.

— К тебе Лошака отправлю, все ему и передашь.

— Мистер Боне, я и сам могу привезти.

— Не можешь, Лошаку отдашь, или ты меня не понял?

— Понял.

Верона испуганно смотрела на меня, Эмили напряженно.

Это заметила и Петерина.

— А вы кто, мистер Боне, так жестко приказы отдаете.

— Елена, вам же моя жена уже сказала, я бизнесмен.

Позвонил Лошаку.

— В Кальяри слетай, заберешь у Таксиста то, что он тебе передаст и немедленно домой.

— Понял я, мистер Боне, сделаю.

— Саже с Речелом что делать?

— Делами заниматься, делами, скоро буду.

Петерина снова уставилась на меня, хотела что-то спросить, но сдерживалась, и все же спросила.

— Мистер Боне, а вы не бандит?

Женщины удивленно уставились на нее.

— Это с чего же такие выводы, Елена Игоревна?

— У нас в России по кличкам бандитов зовут, а у вас тут Таксист какой-то, Лошак, Сажа…

— Все верно, они и есть российские бандиты, но это в прошлом, сейчас просто работают в моей компании.

— И еще, Елена Игоревна, я не бандит, я бизнесмен, но некоторое влияние имею.

Эмили саркастически улыбнулась, наверняка по поводу моего некоторого влияния.

— Да мне все равно, мистер Боне, я почему-то верю, что вы меня не обидите, у вас глаза добрые.

— Не обижу.

— Мистер Боне, а эти ваши помощники, они детей моих не напугают?

— Напрасно волнуетесь, Елена, этого просто быть не может.

— А когда они документы привезут, а когда мы на Мальте будем…, как же я без паспорта, меня же арестуют?

— Елена, никто вас на Мальте и пальцем не тронет, поверьте мне… -успокоила ее, Эмили.

У Эмили начались схватки, когда я уже был на траверзе порта, до дома оставалось пару миль.

В это время меня по рации вызвали погранцы.

— Добрый день мистер Боне, с возвращением.

— Добрый день Марио, спасибо.

— Вот что, родной мой, быстро распорядись, чтобы скорая через пять минут стояла у моего дома.

— А что случилось, мистер Боне, может нам подойти, помочь вам?

— Не подойти, скорую вызывай, у меня жена рожает.

— Мисисс Эмили…

— Нет, королева английская, твою мать, ты еще долго с своими дурацкими вопросами меня доставать будешь, Марио, я тебе яйца оторву, паршивец.

— Мистер Боне, уже звоню, не сердитесь.

Едва причалил к своему причалу, как на яхту поднялись сразу пять врачей.

— Ну, и какого хрена вы все сюда приперлись, или здесь роды принимать собираетесь… -рявкнул я на них.

— Мистер Боне, а где миссис Боне… -спросил один из них, ничуть не испугавшись меня.

— Да вон она, на диване.

Возле Эмили сидели Петерина и Верона.

Эмили переложили на носилки и понесли к выходу.

Сел с ней в машину скорой.

— Пол, со мной Верона поедет, а ты занимайся этой русской.

— И еще, Пол, я не сомневаюсь в том, что ты ее сегодня трахнешь, но как только привезут документы, ты ее сразу же отправишь.

— Эмили, ну ты что, да и не хочу я ее…

— Пол, мне только не ври, не надо.

— Хорошо, не буду.

Нора с Перлитой и Петериной носили припасы и кухонные принадлежности в дом, им помогали Мия с Алис.

Я занимался яхтой, основное завтра, а сегодня так, по мелочам.

Почти уже все перетаскали, как началось у Норы, пришлось снова скорую вызывать, заодно и Перлиту отправил в роддом.

— Мистер Боне, а их куда везти… -спросил меня врач скорой.

— А что не так?

— Но мисисс Боне мы отвезли в нашу элитную клинику.

— Вот и их туда же, и в одну палату всех, приеду лично проверю, ты меня понял?

— Да, мистер Боне, как скажете.

Уехали.

Возле трапа понуро стояла Петерина.

— Ну, а у вас что не так Елена Игоревна, вы что такая хмурая?

— Счастливые жены у вас, такого мужа иметь, завидую я им, по-доброму завидую.

— Не надо завидовать Лена, будет и у тебя счастье, обязательно будет.

Она как-то пристально посмотрела на меня, но тут же осеклась.

— Мистер Боне, а документы мои скоро привезут?

— К мужу что ли спешишь?

Она вся вспыхнула.

— Зачем вы так, просто спросила.

— Привезут, в дом пойдем, потом позвоню.

Уже и вечер опустился, за этой суетой.

На терраске раздался голос Сагуны.

— Норочка… Перлиточка… как же я по вам соскучился девочки мои, опять спикер местного парламента голодный…

И замер на пороге кухни, глядя, как я готовлю, рядом со мной Петерина, дети уже за столом.

— По-ол… а где все?

— Феликс, спикер местного парламента здороваться разучился, или ты на кухне всегда только Нору замечаешь?

— Но… Пол…

Сагуна рухнул на стул.

— Пол, а она кто?

Адвокат смотрел на русскую.

— Женщина, если ты этого не заметил.

Я перешел на русский.

— Ага, вот как, стало быть, мадам русская… а где все, где Эмили, Верона, Нора с Перлитой?

— В море утопил, достали, оставил вот одну на развод.

— На как-кой развод…

Петерина не выдержала, расхохоталась.

— Ага, понятно, это значит ты меня Пол разводишь?

— Тебя, а кого же еще, так, встал, вымыл руки и накрывай на стол, не видишь у меня дети есть хотят.

— Я-я…

— Нет, папа римский, шевелись давай, спикер.

— Мистер Боне, а спикер, это тоже кличка… -спросила Петерина, едва Сагуна вышел.

— Да нет, самый натуральный спикер мальтийского парламента, а еще, один из самых известных мировых адвокатов.

— И вы с ним вот так запросто?

Глаза Петериной полезли на лоб.

— Запросто, потому что он работает на меня.

— На вас…, а кто же тогда вы?

В глазах уже не изумление, а самый натуральный испуг.

— Успокойся, я не монстр, просто бизнесмен.

— Ну ни хрена себе, бизнесмен… -но глянув на детей, тут же замолчала.

Вернулся Сагуна, и почти следом за ним Верона.

— О, Верона, дитя мое, а где же все остальные, с чего ради меня Пол в официанты определил?

— Сагунчик, хоть жир лишний растрясешь, побегай с тарелками.

— Верона, я тебя в последний раз спрашиваю, где все остальные… -голос Сагуны раздраженно зазвенел на кухне.

Петерина замерла у плиты.

— Пал Василич, ты ему, что, ничего не сказал, что ли?

— Некогда было, сама видишь, он слова никому сказать не дает.

— Пол…

— Не ори Феликс, в роддоме они все, в роддоме.

— Все…

Сагуна снова рухнул на стул, вскочил.

— Так, Пол, мне нужно быстренько поесть, и я побегу к ним, где они, в каком роддоме?

Сагуна заметался по кухне.

— Да сядь ты уже, неугомонный.

— Верона помогай на стол накрывать, а то мы с этим парламентарием голодные останемся.

Женщины рассмеялись.

Лошак позвонил едва ушли Верона с Сагуной.

Петерина мыла посуду, дети играли в холле.

— Да, Лошак, я слушаю.

— В общем, это, мистер Боне, муж Петериной в тот же день забрав детей улетел домой в Москву.

— Это как?

— Молча, самолетом, и никому про то, что его жену унесло в море, не сказал.

— Вот ведь сука.

Елена замерла и испуганно прислушивалась к разговору.

— Мистер Боне, нам то что делать?

— В Москву лететь, за документами, забирай с собой Таксиста и летите.

— А если он их не отдаст, или же выбросил?

— Лошак, ты это сейчас кому такое сказал?

Видно вид у меня был еще тот, Петерина шарахнулась к плите.

— Я понял, мистер Боне, привезем, вот только Таксист про непонятки какие-то говорит в России.

— Они вас не касаются, езжай к Чалому, если сами ничего не можете, я позвоню ему.

— Не надо, мистер Боне, сами все решим, завтра вечером вернусь.

— Ну, все слышала про своего мужа, не ожидал я, что он у тебя настолько гнилой.

— Слышала, а он всегда таким был.

— И где же глаза твои были, когда замуж за него шла?

— Поздно теперь об этом, Пал Васильевич.

— И то верно, поздно.

— Пойдем комнату тебе покажу.

— А вы где спать будете?

— В своей комнате.

— А, ну да, что-то я дура не о том.

Привел ее в свою комнату.

— Вот там спальня, там ванная, ну а с остальным сама разберешься.

— А вы куда?

— На яхту схожу, потом детей уложу спать.

Садовник Интан сидел на лавочке.

— Ты чего на ужин не пришел?

— Куст оформлял, мистер Боне.

— Вот такие дела, Интан, будем кошеварить с неделю сами, вернее я сам.

— Я тоже хорошо готовить умею, мистер Боне, не так, как Нора, но тоже хорошо.

— Ладно, там определимся, иди ужинай, сам найдешь, где, что.

— Хорошо, мистер Боне, уже иду.

Глава 7

Верона позвонила и сказала, что останется ночевать у Сагуны, где она сейчас в гостях.

Ее, Амита с Олесей, не отпускают, оставляют на ночь.

Хотя понятно, что вернулась бы сюда обязательно, не будь Петериной.

Вошел в комнату, русская сидела в кресле, напряженно поглядывая на меня.

— Мистер Боне, это же ваша с Эмили комната, зачем вы меня сюда привели?

— А ты не догадываешься?

— Но это же некрасиво по отношению к вашей жене.

— У нас другие взгляды с Эмили на это.

— Но она же сейчас в роддоме, ребенка от вас рожает.

— М-да, действительно, наверно зря я тебя сюда привел, показалось, что очень хочешь меня.

— Ладно, пойдем, в другой комнате спать будешь.

Петерина встала, сделала шаг к двери, обернулась.

— Я действительно очень тебя хочу, с самого момента, как увидела, но твоя жена…

— Она в курсе этого, и прекрасно поняла, что ты меня хочешь.

— Но как же так, так же нельзя…

— Можно, если очень хочешь, еще раз повторяю, у нас взгляды на это другие.

— Хорошо, я останусь.

— Тогда иди в ванну, потом я.

— Я уже была там.

— Тогда ложись и жди меня, я скоро.

…Хасан встречал меня у самых ворот, что было неслыханно и невиданно для его подданых.

Правитель встречает гостя с таким почтением и уважением.

— Здравствуй мой дорогой друг Анри, здравствуй, я несказанно рад видеть тебя снова у себя.

— Ты так редко посещаешь меня, почему так, друг мой?

— Здравствуй Хасан, ты же прекрасно знаешь, что у меня на семью не всегда хватает времени, я скоро сам себе принадлежать не буду.

— Это потому, Анри, что ты очень нужен другим.

— Ты знаешь, Анри, я ведь было подумал, что ты не приедешь, и мне придется везти Хуссейна в одну из твоих клиник.

— Ну как ты мог такое подумать Хасан, разве я могу отказать в помощи другу?

— Но в первый раз ты мне все же отказал, Анри, и наказал.

— Это чем же, тем, что заставил тебя прилететь в мой дом?

— Нет, Анри, тем, что ты разнес пустую башку этого никчемного моего слуги, но этим ты дал мне понять, что мы с тобой ровня.

— Я рад, что ты придерживаешься этого мнения Хасан, мы должны быть друзьями и будем ими.

— Как твои дети, Анри, как твоя красавица жена, все ли хорошо в твоем доме?

— Благодарю тебя Хасан за заботу о моей семье, в моем доме все хорошо.

— А не нужна ли моя помощь твоей королеве, я слышал она самостоятельно входит в мир бизнеса, не боишься, что может споткнуться?

— Нет, друг мой, у нее теперь есть очень хороший наставник, за которым она, как за каменной стеной.

— Ты говоришь о Уварове?

— Нет, Хасан, я говорю о Поле Боне, мальтийском бизнесмене.

— Вот как, я слышал о нем, слухи достаточно противоречивые, но он несомненно имеет вес, как в бизнесе, так и в политике, судя о его ужине с лидером одной из азиатских стран.

— Где же ты успел с ним подружиться Анри, да еще и доверить ему свою старшую дочь?

— Она уже не моя дочь, а королева.

— Анри, кем бы не были наши дети, они всегда остаются для нас детьми.

— Это верно, Хасан, а что касается Пола Боне, так я же тоже мальтиец.

— И тоже, как и он, русский мальтиец.

Я и не сомневался в том, что правитель достаточно много знает обо мне.

— Как ты считаешь Анри, не надо ли и мне встретиться с этим Боне, правда я еще не знаю, в чем он может быть для меня полезен?

— Скажи Хасан, насколько тебе важна Россия?

— Очень важна, Анри, очень.

— Тогда тебе несомненно нужно встретиться с Боне, именно он ее и представлял в той азиатской стране.

— Вот как, что ж, ты прав, встречусь обязательно.

— Только, Хасан, запомни, что я тебе скажу, Боне никогда не будет тебе служить, и никогда не прогнется под тебя, он, как и я, ровня тебе, хоть и просто бизнесмен.

— Я уже знаю об этом, Анри, в курсе того, что именно благодаря ему Мальта приобрела мировой вес, да и про Колумбию знаю, и про тюрков тоже.

— Тогда ты меня правильно понял, Хасан, поверь, если ты подружишься с Боне, то ни на минуту не пожалеешь об этом.

— Я попробую это сделать, Анри.

— Что ж, показывай мне своего любимого внука, надеюсь, что у меня получится ему помочь, но ничего обещать не буду, Хасан.

— И не надо обещать, я прекрасно знаю, что ему помочь не реально, но все равно надеюсь только на тебя.

Мальчику было девять лет, и со временем бы мог превратиться в очень красивого юношу, если бы не его ноги.

Таким он и родился, и ходить нормально естественно не мог на заплетающихся ногах.

— Иногда мне кажется Анри, что это ему наказание за мои грехи.

— У меня же была даже мысль умертвить его, чтобы не мучился от такой жизни, но пожалел, не смог.

— Хасан, не нам с тобой распоряжаться судьбами людскими, пусть этим занимается Всевышний.

Мальчик уже спал, и Отшельник водил и водил рукой над его телом, лицо его все больше мрачнело.

— Анри, я так понимаю, шансов у него нет?

— Хасан, операцию буду делать завтра, мне нужен помощник, сейчас вызову его.

— Анри, вся моя авиация к твоим услугам.

Я улыбнулся.

— Хасан, мне и своей авиации хватает.

Он понимал, что правитель готов сейчас сделать ради внука невозможное.

— Слава, прилетай к правителю…, да, к нему… пока ничего не могу сказать, но это самое серьезное из того, что было.

— Он кто, твой помощник?

— Хасан, это мой руководитель медицинского департамента, врач-травматолог, и мой друг.

— Анри, ты торопишься, разве нельзя еще обследовать более внимательно мальчика?

— Хасан, это больше ни к чему, нового я ничего не узнаю.

— И ты прав, я тороплюсь, мне послезавтра нужно быть в России.

— В России, у тебя там какие-то проблемы, скажи, я помогу тебе.

— Нет, Хасан, это только моя проблема, друг уже помог мне в этом, но боюсь, что он не совсем понимает с кем связался, и из-за меня подставил себя под удар, а я этого допустить не могу.

— Но почему же тебе в этом не поможет Боне, раз он имеет влияние в России?

— Он мне и помог, но это не те, с кем можно решить проблему одноразово, и потом, даже мышь может свалить слона, тебе ли этого не знать, Хасан.

— Не хочешь же ты сказать, что у тебя проблемы с российским криминалом, думаю, что с властями Боне проблему бы решил.

— Именно так.

— Но почему России не поступить так же, как я поступил с своим криминалом, у меня его просто нет.

— Хасан, у русских совсем иной менталитет, и криминал там совсем другой, он рос вместе с государством, и только с ним и умрет, иного не дано.

— И что хочешь сделать ты, как ты можешь справиться с ним, если этого не может сделать Боне, а у него, я так понимаю, возможностей гораздо больше?

— Я пока не знаю, Хасан, Боне хоть и не хочет, но не боится войны, и он никому не уступит, но я войны не хочу ни с кем.

— Анри, к сожалению, это наверно, как раз тот случай, когда я не смогу тебе ничем помочь, если бы это было здесь, я бы приказал их просто всех уничтожить, всех, до одного.

— Спасибо Хасан, надеюсь, что все же обойдется без крови.

…Королева Тохо приехала в замок в сопровождении только одной машины.

И из охраны с ней были, Барсане, и начальник ее личной охраны Нгоно.

Оля стояла возле первого парника и разговаривала с Щербиной, когда машины подъехали и затормозили рядом.

Первым выскочил из машины высокий негр и поспешно открыл заднюю дверь лимузина.

С другой стороны машины уже стоял пожилой негр, одетый в костюм с иголочки, который ему очень шел.

Седые волосы, умное лицо.

Из машины вышла королева Тохо, внимательно посмотрела на Ольгу.

— Хорошо, Мария Ивановна, из этих цветов букет будет достаточно хорош.

Ольга подошла к машине.

— Здравствуйте ваше величество, рада вас снова видеть в замке, в котором вы выросли и в котором все вас так любили.

— Здравствуй Оля, только не королева Тохо, а просто Милада, я здесь с частным визитом.

— Значит, Милада, тоскуешь по этому дому?

— Тоскую, хочешь еще в чем-то меня упрекнуть Оля?

Оля рассмеялась.

— Ладно, пошли в дом Милада.

Ольга повернулась к пожилому негру.

— Здравствуйте господин Барсане, рада видеть вас живым и здоровым.

Негр поклонился ей.

— Здравствуйте госпожа Бэл, мне очень приятно то, что я удостоин чести посетить дом великого мшави Отшельника.

— Мшави Отшельник сейчас в отъезде, к сожалению, вы не сможете выразить ему свое почтение, если только не задержитесь здесь до его приезда.

— И как долго не будет Анри, Оля?

Ольга чуть усмехнулась.

— Милада, тебе недостаточно того, что Анри иногда бывает в твоем королевстве?

— Не надо Оля, не надо этого, ты все прекрасно знаешь и понимаешь, почему так все получилось.

— С тобой и Анри да, понимаю, и уже не осуждаю, но то, что ты вмиг забыла всю доброту, которую тебе дали здесь, этого я так понять и не могу.

— Наверно я все же напрасно приехала.

Королева развернулась к машине.

— Милада, а ну стоять, хватит мне здесь фортели устраивать, или ты забыла, что я и ремнем по твоей черной заднице могу тебя отходить?

Королева повернулась, изумленно глядя на Ольгу, потом вдруг рассмеялась.

— Ничего я, Оля, не забыла, и про ремень помню, хотя и было это всего лишь один раз.

— Угу, ты меня тогда чуть до белого коления своей выходкой не довела, а если бы и правда утонула в том пруду?

— Оля, но я же тогда не специально.

— Это тебя и спасло, иначе бы я всю твою задницу ремнем исполосовала.

Милада подошла к Ольге и обняла ее.

— Прости меня за все Оля, я тебя очень, очень люблю и всегда помню о тебе.

Из парника вышла Щербина, неся охапку цветов.

— Оленька, так их сейчас в дом то нести, или опосля… -и вдруг замерла, удивленно глядя на негритянку.

— Бат-тюшки мои, аль девка нашлась пропащая… Милада, да ты ли это, проказница?

— Здравствуй бабушка Маша, я это, Милада.

— Ну чудеса…, а мы слышали, ты где-то в Африке королевствуешь…

— И это правда, бабушка Маша.

— Оля, так что с цветами то, долго я их так держать то буду?

— В дом неси, Марь Ивановна, маме отдай моей.

Из замка выбежали мальчик и девочка лет четырех, за ними семенила девочка годов полутора.

Вот она упала и заплакала.

Милада вдруг дернулась к ней, но тут же замерла.

Мальчик с девочкой уже вернулись обратно, подняли ее, взяли за руки и повели в их сторону.

— Есения, вы почему не спите, время уже час дня.

— Мамочка, бабушка сказала, что если мы не хотим спать, то можем пойти погулять.

— Никаких гулять, марш все спать, а бубушку я вашу отчитаю.

— Мамочка, ну мы немножко, и потом, Диана только поела, бабушка сказала, что ей сначала погулять надо, а потом спать… -проговорил мальчик.

Королева Тохо не спускала глаз с маленькой девочки, Оля поймала этот взгляд.

Подошла, подняла Диану на руки, та обняла ее за шею и поцеловала Олю в щеку.

— Георг, сходи найди мне Мишеля, пусть придет сюда.

— Хорошо мамочка, мы с Есенией его сейчас найдем.

Оля держала Диану на руках и смотрела на королеву.

— Значит ради нее приехала, и зачем, душу свою рвать?

— Прости Оля, к ней тоже конечно, очень хотелось повидать.

— Что ж, вот смотри, это моя дочь Диана.

Оля сделала упор на слове «моя», королева прекрасно ее поняла.

— Оля, я все понимаю, но и меня ты можешь понять?

— Могу, и поняла уже давно, в дом пошли, вон и Мишель идет.

— Мишель, у нас гости, озаботься их размещением, Милада будет спать со мной в нашей с Анри комнате.

— Я все понял, госпожа Ольга.

— Рад вас видеть, ваше величество.

— Мишель, просто Милада, или ты забыл, как меня звали?

— Отнюдь, прекрасно все помню, Милада.

— Господа, прошу вас за мной.

Барсане и Нгоно пошли за ним.

Нгоно вдруг остановился и что-то спросил королеву на хоту, та резко ответила, негр поспешил за пожилым негром.

— За тебя что ли беспокоится?

— Это начальник моей личной охраны, Нгоно.

— Ваня, подойди сюда.

К ним приблизился начальник охраны замка Шаранов.

— Здравствуйте ваше величество.

— Иван, мне сейчас неудобно как бы называть вас дядя Ваня, но зовите меня по-прежнему, Милада.

— Хорошо, Милада, с приездом.

— Спасибо Иван, рада видеть тебя.

— Я тоже вас рад видеть Милада.

— Ваня, тут начальник ее личной охраны, его зовут Нгоно, и еще господин Барсане, позаботься о них.

— Слушаюсь, госпожа Ольга.

Зашли в комнату Ольги.

Милада с интересом осматривалась вокруг.

— Что, так много изменений?

— Да нет, Оля, вроде все так же, как и было раньше.

Милада вдруг села в кресло и заплакала.

Оля посадила Диану на диван и присела рядом с негритянкой.

— Ну ты чего, Милада, воспоминания что ли нахлынули?

— Не только они, устала я, Оля, невыносимо устала.

— Вон оно что, и уйти тебе сейчас никак нельзя, и сюда ты вернуться тоже не сможешь, эх Милада, Милада.

— Не надо Оля, все я понимаю, но понимаю и то, что поступила правильно.

— Да кто ж теперь с этим спорит, ну так сама же говоришь, устала.

— Устала, там мужику не провернуть, а я девчонка еще совсем.

— Киснуть перестань Милада, помощников возле тебя сколько хороших.

— Это верно, помощники есть, но, если бы не отец… Анри, то есть.

— Ну да, теперь он тебе больше не отец, и меня вдобавок родственницей своей сделала, я теперь даже не пойму, кто я тебе?

— Да не важно это Оля, главное, что вы все нужны мне и я вас по-прежнему люблю.

— И то верно, не важно, хорошо хоть, что пересилила себя, приехала, а то там в Китае на яхте даже из каюты нос не показывала.

— Стыдно мне было перед тобой Оля, очень стыдно.

— Да что теперь об этом, главное, что дети живы и здоровы.

В комнату вошла мама Оли, Ирина Ленидовна, остановилась у двери и внимательно смотрела на королеву.

— А я, то, думаю, что за негры у нас в доме появились, чего Мишель так суетится?

— Значит приехала, Милада?

— Здравствуйте Ирина Леонидовна, приехала.

— Дочку повидать, или как…

— Мама…

— Что мама, размамкалась, натворили дел, а теперь как все будет, детей что ли с мужем делить станете?

— Ничего не будет Ирина Леонидовна, Диана дочь Анри и Оли, а я приехала просто в гости, соскучилась.

— Ну ладно, коли так, ты не злись на меня Милада, добра я вам всем хочу, и за всех за вас переживаю.

— Я же ночей не спала, когда ты в свою Африку сбежала, а там война у вас, а ты сама еще дите совсем, о горюшко то.

Ирина Леонидовна тихо зарыдала.

— Ну, мама, хватит уже.

— Да ну вас, разговаривайте, только не ссорьтесь, я за Дианкой пришла, спать ей уже пора.

— Пойдем Дианочка с бабушкой, пойдем солнышко мое.

Ирина Леонидовна ушла.

— Ну что сидишь, переодевайся давай королева, да обедать пойдем.

— Оля, так я и не привезла с собой ничего, не думала, что заночевать получится.

— Нашла, о чем горевать, сейчас все найдем и переоденем, а после обеда ты мне расскажешь, как раздела и связала Анри, и что ты с ним делала?

— Ол-я-я…

— Я сказала расскажешь, знать хочу все, имею право.

Глава 8

Прунов второй раз встречался с премьером и министром спустя три дня, в одном из прибрежных ресторанчиков, закрытым со всех сторон зеленью.

— Здравствуйте господин Прунов, все вопросы решили с заместителем главы компании?

Прунов конечно удивился такой осведомленности, в прочем, Наумыч прилетал на самолете компании, и вычислить, кто это был, не составило бы труда.

— Раз я снова встречаюсь с вами господин премьер-министр, стало быть никаких проблем с моей стороны нет, а вот, что может означать ваше согласие вновь встретиться со мной?

— Господин Прунов, то, что вы предложили нам в прошлый раз, это нереально, скажем так, пока нереально.

— А что реально, и когда будет реально все?

— Господин Прунов, вы сейчас стройте ваши отели на четырех островах, вкладывайте средства в модернизацию нашего аэропорта, со своей же стороны, мы готовы предоставить вам дополнительно десять островов в аренду на сорок девять лет с правом продления.

— Нет, господин премьер-министр, руководство компании на это не пойдет, нас интересует именно покупка, а не аренда островов.

— Господин Прунов, вы же понимаете, что мы не можем продать иностранцам нашу землю, это наша государственность.

— Понимаю, но и такое вложение инвестиций, какое предлагаете вы, для нас не выгодно и не интересно, господин премьер-министр.

— Но почему вы пока не можете построить свои четыре отеля и вложиться в аэропорт, господин Прунов?

— Отчего же, могу, но это не тот размах, и не те дивиденды какие мы ожидаем.

— Мы готовы превратить ваши острова в райские острова, а Ватуту будет жить на доходы от них.

— Компания же не требует вывести эти острова из-под вашей государственной юрисдикции, и не требует выселения с них коренного населения.

— Все так и останется, как и есть, но острова будут приносить вам существенный доход, а не расходы, как сейчас.

Премьер и министр молчали.

— В общем, господин Прунов, отели и аэропорт, это мое последнее слово, иначе из-за вас я просто потеряю свою должность.

— Ну не будем доходить до таких крайностей, господин премьер-министр.

— Хорошо, как говорят в России, лучше синица в руках-чем журавль в небе, я согласен только на отели и аэропорт.

— Мудрые люди живут в России, господин Прунов, я рад, что мы пришли к единому мнению.

Обсудив текущие вопросы, стороны расстались.

— Миша начинай…

В течении месяца в Ватуту были выкуплены восемь выставленных на продажу островов.

Новых владельцев сразу же предупредили, отелей не строить, природе ущерб не наносить.

На вопрос одного из владельцев, а можно ли строить на островах жилые дома, ответ был однозначным.

— Да хоть весь остров ими застройте, но без вреда природе.

Так же, в течении трех месяцев гражданами Ватуту стали более пятисот человек, при этом скупив всю свободную недвижимость на островах, а также и продающиеся земельные участки у частников.

Но и это еще не все, администрации Ватуту пришлось выделять участки под строительство тем новым гражданам, которые пожелали остаться жить на островах, но частных участков на них не хватило.

С Пруновым через два дня встретился министр землепользования.

— Понимаешь, Иван, в принципе, премьера можно было уломать, ну и часть в парламенте, но остальные, и президент, не пойдут на то, что хочешь ты.

— Я в этом и не сомневался, Маоло.

Сингле изумленно посмотрел на Прунова.

— Иван, тогда я тебя не понимаю, почему ты так упирался с премьером, а не согласился сразу на отели?

— Хотел твой процент увеличить Маоло, но ты словно чего-то испугался.

— Испугался, премьер пообещал уволить меня, если я пойду у тебя на поводу без его согласия.

— А, так он все же надеется сорвать для себя куш?

— Надеется, но не теперь, у него нет большинства в парламенте, и он не сможет сейчас сместить президента.