Бесплатный фрагмент - Тёмное королевство

Пролог

— Лариана, умоляю, быстрее!

Рональд вцепился своими маленькими пальчиками в ручку двери. Он чувствовал, как пот, смешиваясь со слезами, бежит по его лицу.

«Что мы делаем?! Боже, прости нас!»

Лариана стояла над ветхой книгой, прижимая окровавленный платок (кровь она взяла у Рональда) к губам. Мальчик услышал вдалеке быстрые шаги, и его сердце больно сжалось. Девушка качнулась и упала на колени. Её белоснежная сорочка испачкалась в пыли старой башни. В комнатке не было ничего, кроме сломанного стола и камина, который давно не топили. Серые стены давили, и паутина в углу вызывала чувство отчаянной тоски. В маленьком окошке виднелась луна. Её свет падал на молочную кожу закатившей глаза и издававшей страшные звуки сестры Рональда. Так жутко мальчику не было никогда.

— Лариана…

Рональд почувствовал, как его бриджи намокли.

«Позор! Какой позор!»

Шаги стали слышны отчётливее, и мальчик вцепился в ручку так сильно, что железо оставило след на его белой коже. Конечно же, Рональд не смог сдержать натиск солдат. Дверь открылась, и он, словно тряпичная кукла, упал на пол.

Внутрь вошёл мужчина. Его молочная, как у Ларианы, кожа сливалась с белым плащом, покоящимся за спиной, а рыжие огненные волосы, спадающие до самых плеч, придавали сходство с всадником преисподней. Да только не было на его лице яростного выражения. Холодный, словно камень, дядя Рэнг был таким всегда, сколько его помнил племянник. Точная копия короля, только без щетины, мужчина возвышался над своими солдатами. Карие, почти что выцветшие глаза пробежались по комнате, задержавшись на Лариане, а потом на Рональде.

— Дядя, молю…

Мужчина махнул рукой, приказав солдатам схватить Рональда, а сам шагнул к Лариане.

— Не трогайте её! Она не виновата! — отчаянно закричал Рональд. — Это я попросил!

Мальчик не знал, услышал ли его слова дядя. Солдаты уже тащили его вниз по лестнице. Кто-то пустил шутку про мокрые бриджи, и Рональд едва сдержал новый порыв слёз.

«Какой ты дурак! Дурак! Ты подвёл всех своим глупым желанием! Опозорил отца и себя… А что если Лариану убьют? О, нет!»

Стены тёмных коридоров, освещаемых факелом в руках солдата, сжимались, и мальчику казалось, что они сейчас расплющат его. Рональда привели в его собственную спальню. Толкнув мальчика в комнату, солдат запер за собой дверь. Рональд, тяжело дыша, позволил себе разрыдаться. Слёзы обжигали его щёки, пока он пытался снять бриджи.

В медном тазике ещё оставалась вода, и, намочив полотенце, он стал себя обтирать. Руки тряслись, а в горле пересохло.

«Что ты мог сделать? Ты ещё маленький! Маленький! А маленькие должны учиться у взрослых. Ты полез, куда не следовало. Решил исправить положение, ещё и сестру привлек! Дурак! Дурак! Начитался сказок, и вот что получилось!»

Когда он открыл сундук, то увидел лежащие сверху шерстяные бриджи и шёлковую синюю рубашку под ними. На поиски чего-то более скромного у мальчика не было сил.

Рональд не мог отделаться от навязчивых мыслей. Его семья из поколения в поколение боролась с магами и колдуньями, оберегая мирных жителей от их зловещих деяний. А что он натворил?

Когда Рональд натягивал чулки, дверь распахнулась, и солдат жестом показал, что пора идти. Быстро надев рубашку и натянув бриджи задом наперёд, Рональд кинулся за стражником. Тот поймал его под локоть и грубо потащил.

Мальчика вели в тронный зал. Тени, отбрасываемые в свете огня идущими, удлинялись и следовали за конвоиром и пленником, точно призраки. В тишине были слышны шоркающие шаги Рональда и тяжёлая поступь солдата.

Больше дубовые двери открыл слуга в расшитом чёрном камзоле. Высокие зелёные колонны из малахита возвышались над вошедшими.

Страж толкнул Рональда. Тот, упав и слегка проехавшись по гладкому зелёному полу, приподнялся, дрожа всем телом. На мраморном помосте стоял трон. Он был, как и колонны, и пол, и потолок, из малахита, только подлокотники были украшены драгоценными камнями, которые мерцали от пламени свечей. Отец сидел, крепко сжав кулаки. Его рыжая, коротко подстриженная бородка была такой же яркой, как и волосы. Его белое лицо было словно окружено пламенем, а карие выцветшие глаза метали молнии в нелюбимого сына. Да, Рональд знал, что отец не любил его. А всё из-за того, что мать Рональда когда-то умерла при родах.

По разные стороны от трона стояли сидения из красного дерева с красивой резьбой на спинках и ножках. По правую руку от отца сидел Рэнг. Его бесстрастное выражение лица отдавало холодом так же, как мрамор в зале, а доспехи и меч — оружие, которое называли холодным, казались в сотни раз горячее брата короля. По левую руку сидела тётушка Мэйдж. Её тело стало рыхлым и полным после трёх выкидышей и нескольких неудачных родов, в рыжих волосах виднелись седые пряди, а нос картошкой был слегка вздёрнут, как у Рональда. После смерти мужа она часто стала выпивать, и даже сейчас в её толстых пальцах был бокал с вином. Эта женщина всегда была добра к Рональду, но теперь даже её взгляд был пропитан холодом и жалостью.

Рональд не смел смотреть на короля. Он, как обычно, не оправдал его ожиданий. Худой, не способный удержать даже деревянный меч, мальчик унаследовал от отца только огненные волосы и рост. В нём было больше тётиного, даже от матери ему едва что-то досталось. На мать была похожа Лариана. У Рональда же — пухлые губы, нос картошкой, белая кожа без веснушек, да близко посаженные каре-зелёные глаза.

— Ты! — рот короля гневно искривился. — С самого рождения ты позоришь меня и приносишь смерть! Наш предок, Рональд Храбрый, пожертвовал собой, чтобы победить Тёмного Мага, спасти сотни, нет, тысячи, невинных жизней! И чем ему платит его потомок? Колдует сам!

— Отец, я… — мальчик ощущал комок в горле, мешавший ему говорить.

— Молчи! Лучше бы ты родился немым, чем твоя сестра родилась слепой! Ты — худшее наказание для отца. Сегодняшний проступок стал последней каплей. Наша семья борется с волшебством, чтобы поддерживать мир и покой в королевстве. А ты мало того что сам решил колдовать, так ещё и впутал в это свою милую сестру,

— Отец, я не колдовал! — воскликнул Рональд, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Я приказал тебе молчать! — лицо мужчины покраснело, а глаза метали молнии.

— Я, король Западного королевства Демьян Второй из династии Лан, приговариваю тебя, Рональда, четвёртого носителя этого имени, к вечной ссылке в Восточное королевство в качестве раба. Мои слуги отрежут тебе язык, чтобы ты не проболтался.

Затем король обратился к Рэнгу:

— Сделайте это, как только прекратится дождь. Не хочу, чтобы мои люди пострадали.

Дядя коротко кивнул, и чьи-то крепкие руки легли Рональду на плечи. Мальчика вывели из зала. Его глаза застилали слёзы, а дышать было трудно. Он хотел кричать и не мог. Тётушка проводила его взглядом и печально опустила голову вниз.

***

В комнате всё стало таким холодным и чужим. Может, бежать? Нет, его поймают. Что тогда? Стать рабом без языка?

Вдали послышались шаги.

Это идёт Рэнг с раскалёнными щипцами!

Вжавшись в угол комнаты, мальчик заплакал. Ему было страшно, больно и обидно. Попробовать ударить не вариант: он слаб. Вот оно, чувство безысходности, смешанное со страхом. А чего именно он боится: рабства или боли?

Дверь открылась, и с губ мальчика слетел полукрик-полустон. На пороге стояла тётушка Мэйдж. Синий плащ с капюшоном скрывал тело и лицо вошедшей женщины, но он так часто видел её, что узнал бы силуэт из тысячи. Поманив мальчика рукой, тётушка вышла из комнаты. Рональд на дрожащих ногах встал, выглянул из комнаты и увидел лежащего на полу стражника. Тётушка… Она как обычно спасала его. С самого рождения мальчика женщина была его опорой и надеждой. И даже сейчас, рискуя всем…

Стараясь не отставать, он пошёл за ней. Мэйдж шла широкими шагами, не оборачиваясь. За окнами шумел дождь. Рональд пожалел, что не взял плащ.

Когда он вышел во двор, тётушка уже скрылась в конюшне; её синий плащ мелькнул за поворотом. Стоило Рональду пройти за ней, как он оказался в крепких объятиях Мэйдж.

— Мой милый Рональд! — она была трезва, и, похоже, сцена с бокалом в тронном зале была обманом. — Как же тебя угораздило увязнуть так глубоко?

— Тётушка, я не специально! Я только хотел оживить маменьку!

— О, мой милый Рональд! — женщина ещё крепче прижала его и, отпустив, стала выбирать лошадь.

— А теперь слушай меня внимательно и не перебивай. Сегодняшнее происшествие было не случайным. Я уверена, случившееся — это только повод выгнать наследника из замка. Не перебивай! Для нас не секрет, что Демьян никогда не питал к тебе любви. Но я надеялась, что до такого не дойдёт. Тёмные времена наступают, Рональд.

Мэйдж отвязала лошадь и, закинув на неё сумку, стала прикреплять седло. Рональд, дрожа всем телом, оглянулся, стараясь не стучать зубами.

— Тётушка, я действительно не виноват. Правда. Лариана пообещала, что заклятие вернёт маму и отец полюбит меня. Ведь он не любит меня из-за того, что я убил её. Ведь так?

Женщина замерла. Отведя взгляд, она убрала выбившиеся локоны и продолжила заниматься седлом.

— Пойми, Рональд, только страшное заклинание могло вернуть твою мать к жизни. Да и это была бы уже не она. Вспомни уроки истории… — Мэйдж закончила. — Ну, всё. Готово. Запрыгивай.

Рональд уселся на лошадь, крепко сжимая поводья.

— Ты поедешь со мной?

— Не могу, мой милый. Но я обязательно тебя найду. Слушай, мне давно было известно, что твоя сестра владеет магией. Да-да, и не смотри на меня такими глазами. По закону это карается смертной казнью. Так думают простые люди. Но ты должен понять, что мир, королевские законы и другое, что тебе старались всадить в голову — ложь, всё это чепуха, залитая сладким сиропом. Езжай так далеко, как сможешь. Север уже скоро склонит колено перед твоим отцом. Восток силён, но большая часть его населения — рабы. А на Юге скоро поднимется восстание. Езжай туда, где люди знаю слово «свобода»…

Послышались крики. Тётушка издала звук, похожий на свист. Поцеловав Рональда в лоб, женщина ударила лошадь, и та поскакала вперёд, в сторону леса. Дождь становился сильнее. Рональд слышал громкие голоса и звон доспехов. Когда он обернулся, то увидел Рэнга, спускающегося по главной лестнице замка. Тётушка подняла вверх руки, но мужчина вытащил меч. Лезвие вошло в её грудь, словно нож в масло, и та осела на мокрую траву.

Рональд даже не мог закричать. Звук словно пропал. Лучники начали стрелять вслед беглецу. Мальчик уже почувствовал запах леса, когда одна из стрел вонзилась ему в ногу. Лошадь продолжила нестись вперёд, и вскоре лес поглотил её и всадника.

Первая глава

Вечер выдался холодным. Дождь не переставал лить. Чёрный ворон взлетел с ветки дуба, взметнув крыльями, когда лес вздрогнул от очередного грохота грома.

— Лето не задалось!

Марк почесал затылок и, плюнув на сырую землю, сел на корточки. Джоран отпил из фляги. Вино было кислым, но очень хорошо согревало. Ветки дерева не укрывали их от дождя полностью, но это была хоть какая-то защита. Вспышка молнии осветила ближайшие деревья.

— Моя матушка всегда говорила, что нельзя стоять под деревом в такую погоду.

— Твоя матушка предвещала закат империи и возвращение тёмных сил, но что-то я не вижу Эдарина Страшного на его белом коне!

Марку оставалось только промолчать. В животе заурчало.

— Дай вина, — фляга была холодной, но содержимое приятно согревало грудь. — Может, моя матушка и пророчит разный бред, но пирог с курицей у неё превосходный.

— Не смей говорить сейчас о еде.

— Можно попробовать подстрелить белку.

— Ты в солнечную погоду убить-то никого не можешь, а сейчас даже в дерево струёй не попадёшь!

Где-то вдалеке послышался топот копыт. Марк тут же вскочил с корточек и выхватил кинжал, который давно заржавел. Джоран опустил руку на его запястье, заставляя спрятать оружие.

— Не стоит привлекать к себе внимание.

Стук копыт становился всё ближе. Соседние кусты зашевелились, а затем из-за них выскочила лошадь. Животное заржало, из седла на землю свалился мальчик. Джоран тут же подбежал к нему, беря его на руки.

— Он ранен!

Дождь смывал кровь с шерстяных бридж мальчика, и на землю капала красноватая вода.

— Седлай лошадь и вези его к Ребекке, — Марк плотнее вжался в дерево, прячась от дождя. — А потом возвращайся за мной.

Так Джоран и поступил. Он давно не ездил на лошадях. Их последняя лошадь умерла года три назад. Перекинув мальчика через седло перед собой, Джоран ударил пятками в бока животного и поскакал в чащу леса. Дождь попадал в глаза, мешая видеть, и одежда, которая успела немного подсохнуть, тут же вымокла. Вот и Речка-Свечка. Её так называли, потому что ночью она странно светилась. Прошёл слух, что там водятся русалки.

За сосной показался двухэтажный домишко. Казалось, крыша вот-вот рухнет. Тем не менее дым шёл из кирпичной трубы. Остановив лошадь, Джоран спрыгнул с неё. Парень взял на руки мальчика, пошёл к жилищу и пнул ногой дверь, в которой были две широкие щели. В жару они приносили пользу, но в холод от них шёл жуткий сквозняк. Петли заскрипели, и Джоран оказался в месте, которое он называл домом с момента рождения.

На двуспальной кровати, укутавшись в медвежью шкуру, спал Титан, в печке готовился суп из голубя, если судить по запаху, а сверху доносился плач. Малютка Дина опять исколола пальцы за шитьём. Послышался скрип ступеней, и со второго этажа спустилась девушка. Из всех детей она единственная переняла черты отца: острый подбородок, серые глаза и густые длинные волосы цвета грязи. Ребекка была нескладной и чересчур худой, но добрее неё Джоран никого не встречал.

Увидев брата, она было подалась вперёд, чтобы обнять его, но, увидев мальчика, больше походившего в его руках на тряпичную куклу, опустила руки и замерла.

— Кто это?

— Не знаю, но ему срочно нужна помощь.

Ребекка кивнула и тут же начала выставлять баночки с травами и рвать старые тряпки.

— Разбуди Титана и положи на его место мальчика. А потом ступай и набери воду. Нам понадобится кипяток.

Ребекка подняла юбки и стала быстро передвигаться по комнате.

Титана было сложно разбудить. В свои десять лет он храпел как самый настоящий великан. Поэтому Марк и дал ему такое прозвище.

— Отстаньте! Я нарублю дров, когда закончится дождь, — проворчал он, сонно махнув рукой.

— Вставай! Сейчас некогда нежиться! — сильно тряхнул мальчишку Джоран.

Повернувшись лицом к старшему брату, Титан хотел было огрызнуться, но вид крови отбил у него это желание.

— Что происходит?!

— Вставай! — Джоран скинул с него шкуру. — И помоги мне натаскать воды.

Послушно кивнув, Титан вскочил с постели и, схватив ведро, стоявшее у входа, кинулся на улицу. Когда он вернулся, воды на Титане оказалось больше, чем в ведре.

Ребекка уже растолкла в ступке травы. Пока она разогревала воду, мальчик тихо стонал. Джоран приподнял штанину его шерстяных бридж. Нога была пробита стрелой чуть выше колена. Чудо, что она не задела артерию.

Вода закипела, и, залив смесь кипятком, девушка вымочила тряпки в своём отваре. Её лицо никогда ничего не выражало во время работы, а отец, пока ещё был жив, утверждал, что руки Ребекки могут вылечить любого.

— Титан, иди наверх и закрой сестре уши, — Ребекка склонилась над раной. — И не спускайтесь оба, пока я не разрешу.

Как только брат скрылся за поворотом, девушка аккуратно потянула стрелу на себя. Вопль слетел с пухлых губ мальчика. Она ещё раз потянула стрелу. Корпус был покрыт кровью, а от раны стало неприятно пахнуть. Когда Ребекка покончила с этим, мальчик не перестал кричать. Джоран дотронулся до его лба.

— У него жар.

Ребекка не отреагировала на слова брата. Взяв тряпку, пропитанную настоем, она начала обрабатывать рану. Выгнув спину, неизвестный чуть не выбил ткань из рук девушки. Джоран вцепился своими крепкими руками в его плечи и пригвоздил к кровати. Ему стало нехорошо. За что этот мальчик терпит такие муки? На вид ему было чуть больше восьми. Скорее всего, он был ровесником Титана или на год младше. Рыжие волосы прилипли к бледному лицу, которое взмокло от пота.

Когда Ребекка взяла раскалённый прут, Джоран не удержался и прикрыл глаза. Она сотню раз прижигала отцу полученные на охоте раны, но он не кричал так, как этот мальчик. Взяв чистый лоскут, Ребекка вылила на него жидкость зелёного цвета и обмотала тканью ногу.

После всего девушка устало подошла к столу и налила в кружку кипячёной воды, которая успела остыть. Добавив туда сушёных цветов, она зажала нос мальчику своими ловкими пальчиками и влила жидкость в его рот. Он жадно выпил всё, что ему дали, и спустя некоторое время погрузился в глубокий сон. Накрыв его медвежьей шкурой, Ребекка опустилась на стул.

— Где вы его нашли?

— Он выехал к нам на лошади. Ну, если быть точнее, лошадь вывела его к нам. Он еле сидел в седле.

Дождь перестал идти, и луна показала свой лик на тёмном небе. В доме всё стихло.

В это время в дом пришёл Марк. Мокрый, но счастливый, он показал труп белки.

— А говорил, не смогу подстрелить! — размахивая добычей, улыбался он.

— Тише! Дети спят, — Джоран закрыл за другом дверь и присел с ним за стол. — Прости, забыл приехать за тобой.

— Ничего, опасность только закаляет, — Марк подмигнул Ребекке, а та, закатив глаза, взяла мокрую простынь и понесла её на улицу. — И всё равно она будет моей!

— Шлюхи будут твоими за медный грош, а моя сестра на тебя в жизни не посмотрит.

— На что поспорим? — подмигнув, поинтересовался он.

— Ещё раз решишь затеять спор, связанный с моей сестрой, — Джоран грозно посмотрел на Марка, — я не посмотрю, что ты мой друг, и отрежу тебе пару пальцев или твой и без того короткий член.

— Спроси у любой соседской девчонки… Ах да, ты живёшь в лесу и выбираешься в город только для того, чтобы продать рыбу или живность. За тебя, мой друг!

Марк поднял кружку с вином и осушил её в пару глотков.

— Как я только мог с тобой связаться? — без особой обиды в голосе заметил Джоран.

— Могу напомнить, — Марк пододвинул к себе миску с остывшим супом. — Кое-кто кое — когда захотел продать заячье мясо…

С кровати послышался хрип. Шкура медведя зашевелилась и начала сползать с мальчика. Джоран подскочил к кровати, подхватывая шкуру. Раненый что-то пытался сказать пересохшими губами, но раздавалось лишь хрипение. Марк поднёс ему кружку с вином.

— Надо дать ему попить, — тихо сказал он, нахмурив брови.

— Думаю, вино ему нельзя. Лучше принеси воды.

— Как думаешь, кто он такой, — Марк опустил медную кружку в ведро, — и кому понадобилось убивать его?

— С чего ты взял, что его пытались убить? — Джоран услышал, как наверху, проснувшись, зашумел кто-то из младших.

— А ты думаешь, его перепутали с зайцем? — Марк поднёс кружку к губам мальчика, но тот взметнул рукой и выбил её. — Твою!..

— Мэйдж! Мэйдж, тётушка Мэйдж! — глаза мальчика раскрылись. Они лихорадочно блестели и быстро осматривали помещение, словно ища кого-то. Когда мальчик встретился взглядом с Джораном, то будто бы узнал его. Мокрая ладошка вцепилась в крепкую руку парня. — Спаси Лариану! Она не виновата!.. Не виновата…

Глаза закрылись, и худенькая ручка упала на кровать. Джорану понадобилось немало усилий, чтобы посмотреть на Марка, который впервые за долгое время не улыбался.

Дверь заскрипела, и Ребекка прошла с корзиной яблок, сорванных с дерева у них во дворе.

— Я думаю, можно будет запечь их. А вы что столпились над больным? Ему нужен воздух, а вы его перекрываете.

— У него, кажется, начался бред, — Марк пододвинул стул и уселся на него, упираясь животом в спинку. — Может, его стоит свозить в город?

— Мы не знаем, кто на него охотится и кто он такой, — Ребекка потрогала лоб мальчика.

— Лучше всего дать ему время. Джоран, постели Марку, уже поздно возвращаться в город.

— Я бы мог спать с тобой.

Девушка быстро окинула Марка взглядом и поднялась наверх.

Спать друзья легли на улице, постелив на землю одеяло. Закинув руки за голову, Марк широко зевнул:

— Ты не подумай, у меня к твоей сестре самые серьёзные намерения.

— Знаю. Кстати, ты ей тоже нравишься, — Джоран глубоко вдохнул ночной воздух, который пропитался запахом дождя.

— Правда? — Марк резко повернул к нему голову. — Тогда почему она так ведёт себя?

— У тебя не самая лучшая репутация, чтобы тебе верить.

— Я не обижу её, вот увидишь, — с серьёзным выражением лица ответил парень и снова уставился на небо.

Ещё раз зевнув, Марк повернулся на бок. Ворон взлетел с ветки ясеня и полетел навстречу круглой луне.

«Уж больно много ворон завелось», — подумал Джоран, засыпая.

Вторая глава

Сначала он не почувствовал тела, потом правая нога словно начала гореть. Ему захотелось закричать, но разжать губы не было сил. Где-то хлопнула дверь, запахло тушёным мясом и жареной картошкой. Рот наполнился слюной, и Рональд чуть было не заплакал от голода, который начал терзать его желудок.

Мальчику показалось, что кто-то начал говорить, и он навострил уши, стараясь не думать об ужасной боли.

— … поеду в город, привезу вам хлеба. Деньги не возвращайте. Титан может пойти со мной.

— Титан слишком мал для города, — голос принадлежал девушке, — а за хлеб спасибо.

— Может, тогда ты со мной съездишь?

— Думаю, не стоит. Титан, налей в кружку воды, зажми мальчику нос и влей воду в рот небольшими порциями. А то он умрёт от обезвоживания.

Стоило девушке сказать про воду, как горло стало гореть подобно ноге. Даже губы облизнуть не было возможности. Секунды тянулись подобно минутам, а минуты — подобно часам. И, наконец, тёплые пальцы зажали его нос, заставляя дышать ртом. Губы смогли приоткрыться только на полсантиметра, но холодная воды приятно влилась в рот, и если бы Рональд мог, то, наверное, сейчас застонал бы от удовольствия.

— Я поеду после обеда. Не хочу, чтобы меня видел отчим.

— Вы так и не помирились? — этот голос был грубым и каким-то уставшим. — А мать что?

— Она плачет, умоляет меня вернуться домой. Но я не смогу жить с этим ублюдк…

— Марк!

Голос девушки заставил замолчать Марка. Рональд давно знал все ругательства благодаря тётушке. Тётушка Мэйдж! Мальчик в мгновение ока вспомнил, что с ним произошло. Вот он ударил коня в бока и поскакал в сторону леса, уже в следующий миг дядя Рэнг убил родную сестру, а потом в ногу Рональда попала стрела. Боль была страшной. Какое-то время он мог ехать, но силы постепенно покидали его. И вот в один прекрасный момент темнота накрыла Рональда с головой.

Теперь его мучил новый вопрос: где он и кто эти люди? Неужели воины отца нашли его и всё-таки продали в рабство в эту семью? Нет, вряд ли люди купили бы умирающего мальчика. А вдруг он сейчас в замке, и его хотят вылечить для того, чтобы потом убить? Тоже глупость какая-то. Отец поступил бы не так. Тогда где он? Помимо жареного мяса, пота и дешёвого мыла пахнет лесом. Егеря? Нет, те бы продали его, даже умирающего, за медный грош.

— Смотрите! — голос, больше напоминающий писк мыши, заполнил помещение.

— Сестрёнка! Он просыпается!

А Рональд даже и не заметил, как силы стали возвращаться к нему. От волнения он сжал простыню. В горле снова пересохло, только теперь уже от страха. Нет, он не будет трусом! Он наследник Западного королевства, сын своего отца и потомок Рональда Храброго.

«Насчёт три ты откроешь глаза! Раз… Два… Три!»

Свет ослепил его на какое-то мгновение. Постепенно глаза привыкли, и Рональд увидел над собой девушку. Облик у неё был самый обыкновенный, если не считать высокого роста. Пожалуй, с его отцом они были бы наравне. Нежная, исполненная сострадания улыбка коснулась её губ.

— Ты как? Есть хочешь?

— Ага…

— Ну вот и чудненько! Появление аппетита — признак выздоровления.

Девушка отошла, и на её месте появился мальчик. Копна светлых кудрей спадала на его худенькое личико. Два передних зуба делали ребёнка похожим на кролика. Из-за его спины выглядывала девочка с такими же кудрями. Она застенчиво смотрела на Рональда своими серо-голубыми глазами. Ребекка, принеся тарелку с едой и вилку, с милой улыбкой протиснулась между детьми.

— Титан, уведи сестру наверх. Нашему гостю нужен покой.

Титан? Мальчик был примерно на полголовы ниже Рональда. Какой же из него Титан?

Девушка присела на край кровати, а чьи-то сильные руки аккуратно приподняли его сзади. Наколов на вилку небольшой кусочек картошки, Ребекка поднесла его к губам Рональда.

— Ты помнишь, кто ты? Как тебя зовут? — Рональд проглотил картошку и замотал головой. Когда-то дядя Рэнг учил их с сестрой, что знание — самое опасное оружие. Пока он не убедится, что этим людям можно доверять, лучше притворяться, будто память отшибло.

— А ты помнишь, что с тобой случилось? Хоть что-нибудь? — Рональд снова покачал головой.

— Да врёт он всё! — без тени улыбки сказал Марк.

— Марк, не мешай. Мальчик напуган и, скорее всего, действительно ничего не

помнит, — упрекнула парня Ребекка, ласково взяв за руку Рональда. От её мягкого прикосновения мальчику стало тяжело дышать.

— Из-за такой раны памяти не лишаются! — не уступал тот.

— Марк!

Рональд испуганно перевёл взгляд на Марка. Да, за таким бы все служанки замка бегали. Шапка тёмных волос, бледное лицо, яркие зелёные глаза напоминают кошачьи, а пухлые губы, наверное, перецеловали сотню девушек. Марк был среднего роста. Он крутил нож в правой руке, словно готовился запустить его в кого-нибудь.

— В городе у меня есть знакомый лекарь, он без лишних вопросов осмотрит его, — заявил парень, указав остриём ножа на мальчика.

— Думаю, это не…

— Ребекка, Марк прав, — глава семейства, так решил Рональд, упёрся руками в бока. — У мальчика может начаться заражение. Марк, отвезёшь его к своему лекарю, а потом обратно доставишь. И чтобы на мальчишке не появилось новых ран! Ты меня понял?

— Слушаюсь, сэр.

Словно шут, Марк присел в реверансе и, убрав нож, вышел из дома. Ребекка нежно провела ладонью по мокрым волосам Рональда.

— Марк хороший, просто немного вспыльчив. Тебе нужно в город, к врачу. На всякий случай мы дадим тебе плащ. Накинешь капюшон на лицо, и, если ты кому-то нужен, тебя всё равно не узнают.

Рональда переодели в старую, но чистую рубаху, поменяли повязку на ноге и напоили каким-то отваром. Девочка с кудряшками как у Титана вынесла серый плащ в заплатках. Он был колючим, но тёплым.

На улице после дождя стало свежо. Каждое дуновение ветерка вызывало мурашки. Марк оседлал коня, на котором приехал Рональд.

Мальчик не мог идти сам, и поэтому из дома его вынес Джоран (это имя Рональд узнал от маленькой девочки, пока та помогала ему с плащом), посадив на лошадь перед Марком. Джоран ударил своей большой рукой по коню, отправляя того в дорогу.

Ехали путники в молчании. Нога мальчика болела, но это было не самое страшное для него. Больше Рональда пугал лук за спиной Марка и взгляд парня, холодный, как лезвие меча, вонзившееся в грудь тётушки Мэйдж.

Натянув дрожащими руками капюшон, он словно бы отгородил себя от мира невидимым щитом. А что если лекарь его узнает? Хотя, это вряд ли, ведь маленького принца редко выпускали из замка. Скорее бы узнали его сестру. Лариана… Его бедная, милая сестрица. Дядя убил её или продал в рабство?

— Я знаю, кто ты такой, — голос Марка отвлёк мальчика от страшных мыслей. Его сердце забилось быстрее. — Ты сын какого-нибудь егеря или рабовладельца с юга. Твой папочка задолжал крупную сумму, и ты спасался бегством. Можешь не отвечать. Я и так знаю, что прав.

Секунду Рональд мог дышать полной грудью, но тут же невидимая рука сжала его сердце. Неужели этот Марк везёт его в город, чтобы сдать местным Карателям?

— Тебе очень повезло, что ты наткнулся на нас. Другие бы тебя продали или убили. Сейчас мало хороших людей, хоть возьми нашего короля.

— А что не так с королём?

Голос у Рональда дрожал и совсем охрип от долго молчания. Но он всегда считал, что его отца любит простой люд.

— Король тот ещё ублюдок, примерно как мой отчим. Только если мой хотя бы этого не скрывает, то король всем показывает свои ровные белые зубки, а за спиной держит нож, — Марк повернул коня, и вдалеке стали видны разноцветные дома города и башни замка. Рональд немедленно отвёл от них взгляд. — Приходилось мне видеть его братца-близнеца. Мерзкая тварь. Правильно люди говорят, что у Рэнга нет сердца.

— Я слышал, он таким стал после смерти королевы.

— Имени ты своего не помнишь, а то, что говорили о брате короля, значит, помнишь? Хотя мне нет дела, как тебя зовут, — какое-то время Марк молчал. — Нет, я не отрицаю того, что он желал жену брата. Королева была красивой, а что самое главное — доброй. Да только в логово к змеям попала. Этот Рэнг всю жизнь был полным козлом, и не смерть любимой его таким сделала, если он, конечно, любил её. Сердца просто у него нет. Король в утробе матери, видать, забрал себе все человеческие чувства, не оставив ни капли брату.

— Это в народе так говорят?

— Так говорит моя матушка, а она умная женщина. Только об этом лучше особо не распространятся, ведь за такое и казнить могут. Сейчас ещё хорошо живём: еда, вода, кров есть, и на том спасибо. А вот если война начнётся? Ты должен был слышать, что в Южном королевстве неспокойно. Король с братом, конечно, ещё те уроды, но они хорошие воины. Плохо будет, если война начнётся при правлении наследника, Рональда, кажется.

— А что с ним не так?

— Жена у короля хоть и была хорошей, да только детей бракованных подарила. Дочь слепая, а сын полоумный. Говорят, что его до сих пор нянечки кормят.

— Ложь! — крик Рональда больше походил на поросячий визг. Кровь прилила к щекам, и ему стоило больших усилий взять себя в руки.

— Как знаешь, парень. Сколько людей, столько и мнений.

Городские ворота охраняли двое Карателей в красных плащах, в кровавых плащах. Тётушка Мэйдж однажды по-пьяни рассказала ему страшную сказку. Каратели — лучшие солдаты королевства — стали такими, потому что покоряли животных. У каждого из них есть на плече татуировка со зверем, что был убит её носителем. Раньше такую ставили, чтобы показать то животное, которым ты овладел и силу которого перенял. Олень — скорость, лев — сила и т. д. Да только все Каратели ушли в Восточное королевство ещё сто лет назад, а те, что находятся на службе здесь, обычные, хорошо выдрессированные солдаты, которые взяли себе такое название, чтобы выглядеть устрашающе в глазах врагов. Была ли это правда о Карателях или тётушка просто рассказала легенду, Рональд не знал. По крайней мере, у этих Картелей не было татуировок. Эти даже не стали проверять путников, просто пропустили.

Рональд был в городе лишь раз, в четыре года. Тётушка тайком вывезла его сюда, переодев в девочку. Сама она нарядилась как торговка и привела мальчика на рынок. Там они купили яблоки и помидоры. «На рынке можно услышать новости одним из первых», — говорила она. Отец так и не узнал об этой шалости сестры и вряд ли уже когда-то узнает. Тётушка Мэйдж. От воспоминаний о ней Рональду захотелось плакать. Тётушка была единственным человеком, который любил его. А теперь её нет, она убита Рэнгом, её кровным братом.

Западное королевство — королевство всевозможных новшеств. Рональд слышал об этом, но теперь ему удалось в этом удостовериться. Девушки шагали в красивых ярких платьях: красных, синих, жёлтых, зелёных. Рональд повернул голову, чтобы проводить их взглядом. А вот и уличная карусель — палка с лентами, за которые держались дети. Они бегали и громко смеялись. Мальчик знал, что приближается осень, и его не удивило множество телег с овощами и фруктами, которые принёс август. Мимо путников пробежал босой ребёнок. Следом проехала повозка с репой и свёклой. В нос ударил аромат свежевыпеченного хлеба. Всё это нельзя было уловить сразу, и в то же время мальчик видел всё. Доехал он с широко открытым ртом.

Марк остановил коня перед двухэтажным домом из жёлтого кирпича. С верхних этажей доносились крики. Из окна вылетела тарелка.

— Ещё раз увижу тебя с этой шлюхой!..

— Мы приехали.

Марк спрыгнул с лошади и взял на руки Рональда. Пнув два раза ногой закрытую дверь, парень тяжело вздохнул.

— Сильро, открывай! Я пришёл не за долгом.

За дверью послышались шаги, и пришедшим открыл мужчина. Ему давно перевалило за пятьдесят. Мужчина был невысокого роста, с короткой бородкой и седыми волосами, спадающими до плеч.

— А, Марк! Я так рад…

— Если это твоя шлюха, то, клянусь нашим браком, я выцарапаю ей глаза и подмету её волосами пол!

— Эрэн, это Марк, — старик впустил гостей в дом.

Пахло лавандой и чем-то сладким. Мимо пробежала трёхлетняя девчушка в синем платье. Сильро повёл их к дубовой двери.

— Вообще Эрэн добрая, просто сегодня у неё плохое настроение.

— Ничего страшного.

Комната, в которую мужчина привёл путников, оказалась кабинетом, где принимают больных, причём больных с тяжёлыми кошельками. Здесь были красные ковры, шкафы из вишнёвого дерева и кровать, рядом с которой стояла тумбочка с инструментами.

— И на что жалуется твой друг? — поинтересовался Сильро. — Дай угадаю. Неудачный первый раз и потеря потенции в связи со стрессами?

— Сними капюшон.

Рональд откинул свой невидимый щит, и старик плотно сжал губы, после чего Марк поднял края плаща, показывая рану. Сильро провёл пальцами по бородке.

— Я так понимаю, спрашивать бесполезно?

— Правильно понимаешь. Сможешь залатать его?

— Думаю да, — открыв шкатулку из слоновой кости, Сильро нахмурил брови. — Положи его на кровать и подожди снаружи.

Рональду захотелось попросить Марка не оставлять его. Подавив это желание, мальчик позволил положить себя на кровать и проводил парня взглядом до двери. Старик налил в стакан воду и насыпал туда белого порошка.

— Это снотворное. Ты уснёшь и не будешь ничего чувствовать, пока я решаю твою проблему. Не бойся: ногу отрезать не буду.

Вода оказалась безвкусной. Пока лекарь что-то искал в ящике, веки Рональда сомкнулись. Постепенно его охватила приятная слабость, и он погрузился в мир снов.

Рональду снилась комната. Сначала он решил, что она его, но покои оказались тётушкиными. В сновидении Мэйдж была молода как на картине, висевшей на стене замка. Всё тот же нос картошкой, близко посаженные глаза и тонкие губы, как у тётушки в старости, но с молодостью к ней вернулись худоба, трезвый вид и счастливые глаза. Она гладила себя по раздутому животу. Резко распахнулось окно, и в него влетел ястреб. Приземлившись на кровать, он обратился Рэнгом. В руках дяди блестел меч. Рональд хотел закричать, как-то спасти тётю, но он словно превратился в статую, которая могла только наблюдать. Свист, возникающий, если «разрезать воздух» предметом, и тётин рот открылся в немом крике. Меч вонзился в её грудь, и слёзы закапали по щекам женщины.

Когда Рональд очнулся, за окнами уже вечерело. Нога всё так же болела, правда теперь эта боль была скорее ноющей, чем режущей. Из-за двери доносились голоса:

— Время сейчас неспокойное, — Сильро тяжело вздохнул. — Столько бед свалилось на наше королевство.

— Ты о слухах про войну с Югом?

— И об этом тоже, — старик понизил голос. — Но сейчас про королевскую семью.

— А что? Они живут в роскоши, едят самые вкусные фрукты и пьют самое дорогое вино.

— Мальчик мой, ужасная судьба постигла короля. Его собственный сын убил родную тётку и сбежал. Говорят, бедная женщина умоляла не убивать её, но он только рассмеялся и вонзил ей в грудь меч. Весь завтрашний день в королевстве будет траур…

Дальше слушать Рональд не мог. Заслонив ладонями уши, он закрыл глаза.

«Это сон. Только сон. Сейчас я открою глаза и окажусь в своей комнате. Служанки подадут мне чистую рубаху, а Фрэнси нежно улыбнётся мне».

Но когда мальчик открыл глаза, он не очутился в замке. Рональд по-прежнему находился в приёмном кабинете Сильро, в котором было очень душно.

Дверь открылась, и Марк, откусывая персик, кинул Рональду хлопковые штаны.

— Сильро сказал, что ты храбрый малый, и подарил тебе старые бриджи своего повзрослевшего сына. Натягивай, и поехали! Не хочу посреди ночи заблудиться в лесу.

Дрожащими руками, закусив губу, мальчик продел одну ногу и задержал дыхание, когда продевал другую. Рану теперь закрывала белая стерильная повязка. После того как он с третьего раза зашнуровал бриджи, Марк откинул косточку персика и, обтерев руки о жилетку, взял на руки больного.

Когда Рональда посадили на лошадь, он снова накинул капюшон и всю дорогу старался не дышать слишком громко. Что ему делать дальше? Теперь у него нет ни дома, ни близких, ни даже места, где можно переждать, пока всё не уляжется. Та семья из леса поступила великодушно, но долго ли эти люди согласятся его терпеть?

Наступила ночь, но в лесу было светло. Вдалеке виднелось зарево. Рональд не сразу понял, что это огонь. Только когда Марк ускорил движение и лицо обдало жаром, исходившим от ветхого пылающего домика, где совсем недавно молодая девушка спасла принцу жизнь, мальчик почувствовал желчь во рту. Мысли перепутались в голове, а от дыма стало трудно дышать. Конь, заржав, скинул с себя Рональда. Упав на больную ногу, принц вскрикнул от боли, и его глаза застлало чёрное полотно.

Когда мальчик очнулся, огня уже не было, только едкий дым. Нога сильно болела, и слёзы выступили на глазах. Окончательно придя в себя, Рональд смог оценить ситуацию и решил, что ему не стоило просыпаться.

На яблоне, что росла рядом с домиком, висело тело девушки. Она была обнажена, на спине виднелись рубцы. Марк, упав на колени, обнимал свисающие ноги Ребекки и горько плакал. Среди обгорелых остатков виднелись полуразрушенная печь да всё ещё догоравшая кровать. Мальчика вырвало.

На четвереньках, подобно неумелому младенцу, Рональд подполз к руинам. Зачем он это делал, ответить было сложно. Возможно, ему нужно было убедиться, что умерли все эти хорошие люди, умерли из-за него.

«Ты несёшь смерть!» Отец часто говорил подобное. Но мальчик не хотел убивать мать, не хотел, чтобы погибла тётушка Мэйдж и эти люди. Неужели король был прав?

Огнём была охвачена чья-то рука, кажется, детская. Когда Рональд заметил это, его вновь вырвало. Горло жутко драло, глаза слезились.

Марк, прекративший обнимать ноги любимой, снял её с дерева и аккуратно положил под ним. Шатаясь, словно после бутылки джина, парень стал рыться в обломках. Вот он достал худенькое тельце той малютки, что пряталась за Титаном (у тела не было головы). А вот и сам Титан, и от лица остались только губы. Марк долго ещё искал кого-то. Наверное, того здоровяка. Вероятно они были друзьями. Мысль об этом вызвала отвращение. Друга Марк так и не нашёл.

Сидевший на ветви ворон каркнул и пристально уставился на принца. Во рту у Рональда тут же пересохло.

— Марк… Марк! — его голос являл собой охрипшее гаркание. Рональда снова начало тошнить, но на это не было времени. Горе одолело Марка, он не обращал внимания на вопли мальчишки, пока тот не подобрал почерневшую деревяшку и не кинул её. Она попала парню в плечо, и Марк вскрикнул. Повернувшись, он словно впервые увидел Рональда. Его лицо скривилось в преисполненной гнева гримасе.

— Ты! — Марк схватил принца за грудки и, приподняв над землей, стал трясти так, что чуть не выбил из его тела душу. — Это ты! Из-за тебя они умерли! Ты гадкий ублюдок!

— Марк, остановись! Прошу! — взвизгнул мальчик, хватая ртом воздух.

— Кто ты такой?! Я спрашиваю: кто ты такой?!

— Марк…

Парень откинул мальчишку, как кусок материи. Упав на спину, Рональд не дышал в течение нескольких секунд. Марк достал нож и, схватив мальчика за волосы, приставил лезвие к его горлу.

— Отвечай: кто ты и кто это сделал? Если будешь молчать, пожалеешь, что не умер от раны в ноге!

— Марк, нам нужно бежать! — холодный металл поцеловал кожу Рональда, и мальчик издал что-то наподобие крика. Кинжал оставил тонкую полоску, из которой вытекла капля крови. — Я всё тебе расскажу, только, пожалуйста, давай уедем. Прошу!

— Нет, ты расскажешь всё сейчас!

— Если мы сейчас не скроемся, то с нами будет то же самое, что и с твоими друзьями!

— Ах ты!..

Марк отвесил звонкую пощёчину, но разве это была боль?! Рональд схватил парня за запястье.

— Их мы уже не спасём, а что миру принесёт твоя смерть?

Те капли здравого смысла и смелости, что ещё оставались в мальчике, начинали угасать. Ему хотелось оказаться в объятиях тётушки Мэйдж, почувствовать, как она треплет его по волосам. Но её нет: она мертва. Отдала жизнь за него, глупого мальчишку. Он должен спастись и спасти это дурака, Марка, ради тётушки и погибшей по его вине семьи. Только где ему взять столько храбрости и сил?

— Нельзя оставлять тела.

— Послушай меня: те, кто приедут сюда, в лучшем случае просто убьют нас, а в худшем… Делай со мной, что хочешь, но только не здесь.

Может быть, его убедил испуганный голос Рональда, а может, он тоже почувствовал опасность. В любом случае, Марк поднял с земли камень и ударил им принца по голове. Кажется, мальчик нашёл себе нового друга — темноту.

Третья глава

Солнце обжигало кожу даже сквозь ткань купола. Дориана вытянула носок и закинула ногу за шею. Флора фыркнула и, пройдясь мимо девушки на руках, уселась на шпагат.

— Накувыркаетесь вечером, — Торан, как обычно, был хмур. Не переставая считать монеты, он окинул серьёзным взглядом присутствовавших. — Представление начнётся после захода солнца. На вашем месте, я бы пошёл спать.

— Отец, — Флора обнажила идеальные белые зубы, — кто же спит днём?

— Сантьяго, который умнее вас раз в десять.

— Сантьяго — лев.

Дориана, привыкшая к спорам Торана и Флоры, вышла из шатра. День выдался жарким, и девушка тут же возжелала стакан воды. Мимо неё проехал парень на сером осле. Чёрных кудри спадали на смуглое лицо наездника.

— О, милая Дориана, вы так грустны! Вас кто-то обидел? — его тёплая улыбка заставила девушку улыбнуться в ответ.

— Я просто хочу пить, — с наигранной грустью отозвалась она.

— Пойдёмте в мой шатёр. Я напою вас замечательным вином, — юноша поманил её к себе пальцем.

— Как-нибудь в следующий раз, Салло.

***

Дориана перепрыгнула через низенький белый заборчик и оказалась в синем шатре. Он был маленьким, пол устилали многочисленные разноцветные подушки. Пахло жасмином, корицей и мёдом. Вдохнув полной грудью, девушка плюхнулась на подушки и, взяв виноградину с тарелки, улыбнулась отражению в маленьком зеркальце.

— А я не так уж и плоха, — подмигнула она себе.

— Опять говоришь сама с собой?

Флора прошла в шатёр, покачивая бёдрами. Толстая коса медовых волос била её по бокам. Присев рядом с Дорианой, она взяла ягоду клубники указательным и большим пальцем и стала медленно есть.

— В этот раз твоя ссора с Тораном закончилась быстро.

— Ему сегодня не до меня, — веснушки на носу были крупнее, чем нужно, хотя это ничуть не портило Флору. — Король будет на выступлении.

— Король?!

Дориана тут же выпрямила спину. В их цирк часто заглядывали люди высокого ранга, но чтобы сам король…

— Ты уверена? — её ладони взмокли, и она невольно вытерла их об свои шаровары. — Мо-жет, кто-то из его двора?

— Нет, сам король с женой, любовницей, любовником, сыном и незаконнорождённым сыном, — перечисляя их, Флора загибала пальцы.

— Но почему?

— Не так давно на нашем выступлении был один мужчина из совета короля. Он потом ещё в шатёр к Ронде заходил, — девушка ехидно улыбнулась. — Ему так понравилось наше представление, что после этого он заставил прийти и остальных советников. Молва дошла до короля, и… Ни у каждого в цирке имеются двухголовые кабаны и слон с крыльями.

***

Полдня Дориана просидела в ванне. Вода уже остыла, но вылезать не было сил. Девушка выступала с шести лет и страха не испытывала ни разу, но сейчас она словно бы проглотила ежа. Его иголки кололи её изнутри, задевая самое сердце. Надев шаровары из голубого шёлка и рубашку из полупрозрачной ткани, Дориана взяла щётку для волос. Локоны перепутались, а руки дрожали, поэтому ей понадобилось немало усилий, чтобы привести голову в порядок. Заколов волосы заколкой с синим камнем, девушка присела на подушки. Губы пересохли, и она выпила холодной воды. Дёсны тут же свело, и циркачка откинулась на подушки. «Успокойся, Дориана. Ты умеешь делать такие вещи, которые и не снились этим придворным крысам! Соберись!»

***

Большой шатёр в красную и белую полосы располагался посередине поля. В нём и проходили все выступления. Дориане всегда казалось, что она знает всё о цирковой труппе, но только сейчас девушка поняла, как ошибалась. Беспеременно весёлые клоуны выпили уже не один бокал вина, а Флора нервно крутила в руках обруч. Салло пытался успокоить двухголового кабана, хотя и знал, что это никому не удавалось сделать. Силач Тоно, от которого всегда можно было услышать советы перед выступлением, сейчас молча сидел в углу, ожидая своего выхода.

— Я впервые вижу их такими.

— Король устроит казни, если ему не понравится представление, — Флора перестала крутить обруч и крепко сжала руку Дорианы. — Страх всегда обнажает настоящее лицо человека. Удачи! Сейчас твой выход.

Под громкие аплодисменты эквилибристка подошла к высокой лестнице, ведшей на помост, от которого был протянут длинный канат. Высота этой конструкции составляла примерно восемь метров. Дориана работала без страховки, что добавляло её выступлениям огонька.

Поклонившись зрителям, девушка испуганно оглядела лестницу. Как она раньше могла всё это делать? Короля Дориана увидела, когда поставила ногу на нижнюю ступеньку. Он расположился в первом ряду. Чёрные волосы были коротко пострижены, смуглое лицо словно было высечено из камня, глаза напоминали угли, правда, горели они холодным пламенем. Рядом с ним сидела его жена — высокая и весьма некрасивая женщина, имевшая тонкие и короткие светлые волосы, крючковатый нос и квадратные скулы. Среди зрителей был и королевский сын — смуглый, как отец, и неприглядный, как мать, парень. Позади короля и королевы сидели их любовники — высокий, чересчур худой молодой человек с каштановыми длинными волосами и девушка, едва успевшая расцвести, с круглым лицом и кудрявыми волосами. «…Сам король с женой, любовницей, любовником, сыном и незаконнорождённым сыном». Пытаясь разглядеть среди незнакомцев незаконнорождённого сына короля, девушка не заметила, как поднялась на самый верх. Вздохнув, она вытянула ногу вперёд. Спустя долю секунды Дориана уже полностью стояла на канате. Зал замер в ожидании, и девушка неспешно пошла по «дорожке». Не дойдя до середины, она сделала сальто. Восхищённое аханье наполнило шатёр. Приземлившись, на цыпочках, словно балерина, девушка прошла несколько шагов, а потом забросила ногу за шею.

После выступления труппа, как обычно, собралась в шатре Тито. Мужчина разлил эль и нарезал сыр. Салло пел, успевая при этом хвалить каждого за хорошее выступление. Казалось, можно было расслабиться, только Дориана не могла найти глазами Флору или её отца. Они словно растворились после шоу. Появилась девушка только к концу празднества.

— Флора, — Тито протянул ей кружку с элем, — выпей с нами!

— Потом, Тито. Мне нужна Дориана, — даже не улыбнувшись, ответила та. — Отец хочет её видеть.

Что-то в голосе подруги заставило Дориану насторожиться, но делать было нечего, и девушка пошла к Торану. Свежий воздух отрезвлял и в то же время пьянил. Приобняв за плечи Флору, она улыбнулась.

— Мы — молодцы! — Дориана чмокнула подругу в напудренную щёку. — Все!

— Да, — отозвалась та, отводя глаза.

— Что-то случилось?

Ответ ждал её в шатре отца Флоры. Мужчина сидел в кресле из красного бархата и смотрел на короля, который лениво крутил кубок с вином в руке.

— А вот и Дориана!

Король не обратил внимания на вошедших, зато его жена оценивающе осмотрела девушку. Дориана про себя отметила, что глаза у королевы близко посажены.

— Ты знаешь, кто я? — правитель по-прежнему смотрел на наполненную чашу. — Я задал вопрос и жду ответа!

— Да, к-конечно, ваша милость, — Дориана чувствовала, как с её лица сползает краска.

— Вы — король Альстронии, Элеон Третий.

— А знаешь, кто эти люди?

— Да, ваша милость, — девушка изо всех сил старалась унять дрожь в голосе. — Это ваша жена, королева Дженнис с островов Калуны, и ваш сын Димар — наследник трона.

— Для циркачки ты больно много знаешь! — Дориана смутилась из-за слов королевы и опустила глаза.

— Я учил свою дочь грамоте и истории, ваше высочество, — голос Торана дрожал, — а Дориана стала лучшей подругой Флоры. Вот и её по доброте душевной обучил.

Король сделал вид, что не расслышал сказанного, а вот королева обнажила на удивление красивые и ровные зубы.

— Скажи, дитя: кто правит сейчас Западным королевством?

— Король Демьян Второй из династии Лан, — ласковая улыбка придала девушке немного смелости.

— Правильно. А как называется Северное королевство?

— Тольтернер.

— Верно. Девочка образованна, — королева закивала. — В ней есть и красота, и грация. Думаю, это приманит его.

— Знания в данной ситуации ничего не решают, — хмыкнул король, и Дориана поняла, что этот человек ей явно не нравится.

— Знания решают всё! — королева подманила Торана, и тот наполнил её кубок. — Ты знаешь, зачем ты здесь?

— Нет, ваша милость, — те крохи храбрости, что ещё теплились в ней, испарились.

— Знаешь ли, мой муж мне неверен, — Элеон отпил вина и неодобрительно глянул на жену. — Первая любовница подарила ему троих детей: двух дочерей и одного сына. Одна дочь умерла в возрасте трёх лет: утонула в колодце. Вторая родилась мёртвой. А вот мальчик появился на свет здоровым и живёт по сей день. Он рос рядом с братом, ел из наших тарелок, учился у известнейших мудрецов Юга. И чем он нам платит за это? Мальчишка строит против нас заговор!

Дориана боялась даже моргнуть, а слова, слетающие с тонких губ Дженнис, казались ей полным бредом. Ни для кого не секрет, что в королевских семьях заговоры — обычное дело, но зачем королева рассказывает ей об этом?

— Ваша милость, мне сложно понять, для чего здесь я, — переступив с ноги на ногу, произнесла Дориана, заметив, как при этих словах вздрогнула Флора.

— Ты должна будешь сыграть одну роль. Мой пасынок падок на молодых красавиц. Признаться честно, не знаю, что он с ними делает, но после ночи с ним девушки исчезают без следа. Ты должна влюбить его в себя, стать верным другом или хорошей любовницей. Неважно как, лишь бы он раскрыл тебе свои планы. Мы поймали пару-тройку его шпионов, но они откусили себе языки: не хотели выдать своего… господина.

В воздухе повисло молчание. Флора пискнула в углу шатра. Первым не выдержал Торан:

— Ваша милость, Дориана — одна из лучших циркачек. Я растил её с трёх лет…

— Цена — не вопрос, — перебил его король.

— Но…

— Я дам тебе три мешка золота, шапку серебра, десять хороших лошадей и пришлю шлюху с моего двора, — Элеон поставил кубок на столик и встал. — Согласен?! Если нет, то мы просто найдём другую где-нибудь ещё.

— Согласен.

— Нет! — Дориана сама не поняла, как крик сорвался с её губ. — Прошу, не надо! Я же росла у вас с малых лет! Цирк — мой дом! Флора, скажи!

— Прости, Дориана, — глаза девушки странно блестели. Флора и раньше была падка на драгоценности, но чтобы ценой подруги… — Это наш билет в новую жизнь. Ты же сама говорила, что желаешь мне счастья. Я уверена, что с тобой всё будет хорошо.

— Ну вот и отлично! — королева взяла сына под руку и поманила Дориану к себе. — Не переживай, дитя!

— Не стоит говорить сейчас длинных речей, — теперь уже король оценивающе разглядывал циркачку. — Слова всё равно не утешат. Лишь правда заглушит горечь переживаний.

Он оглядел шатёр и спустя несколько секунд молчания произнёс:

— Сжечь цирк со всем этим сбродом!

Дориана не помнила, как ей заткнули рот и выволокли на улицу. Всё было как в тумане. Она, вроде бы, пыталась укусить стражника и убежать. Девушка только была уверена, что видела, как горячие языки пламени начали ласкать разноцветные шатры, словно руки ненасытного любовника. Крики, доносившиеся из этих шатров, походили на завывания мучеников ада. Стражники же перерезали горло каждому, кому удавалось выбраться из пылающей преисподней. Из-за дыма глаза слезились, а мозг был не способен думать.

Когда пламя скрылось за холмом, солнце уже взошло. Этот рассвет был кровавым. Дориана хотела уснуть и больше не просыпаться. Весь её мир словно бы разбился на несколько сотен осколков, и склеить их уже было нельзя. Ещё вчера утром с ней заигрывал Салло, не так давно Тито разливал свой эль. И вот их всех поглотил огонь.

Она сидела на лошади вдвоём с воином, который придерживал её сзади за талию. Впереди ехал Элеон, смотревший перед собой и не обращавший внимания на щебетание жёнушки о хорошей погоде.

— Вы сказали, что правда заглушит горечь переживаний, — циркачка еле шевелила губами и искренне надеялась, что король не услышит её. — Так что же это за правда такая, которая может заставить забыть родных?

Мужчина не ответил. Дориана уже опустила голову в надежде ненадолго заснуть, как раздался скрипучий холодный голос Элеона:

— Твоя так называемая семья продала тебя за большие богатства, животных и шлюху, хотя я уверен, что этот циркач продал бы тебя и за один обычный мешок с золотом, поторгуйся я немного. Поверь, ты его не стоишь. А правда заключается в том, что все люди продажны. Все люди продаются: не за деньги, так за что-нибудь другое!

Четвёртая глава

Вода в ручье была холодной, и когда Эдвард опустил в неё ладонь, то перестал чувствовать пальцы. Послышался стук копыт, и рядом с ним остановилась белая лошадь. Отцу едва перевалило за сорок, но его коротко стриженная бородка уже местами блестела от седины.

— Не думал, что ты так быстро устанешь.

Щёки юноши тут же запылали румянцем, и, не прикоснувшись пересохшими губами к воде, Эдвард взобрался на своего скакуна.

— В лесу одни кролики да белки, — он огорчённо скривил уголки рта, — а я обещал Эльзе, что привезу оленя или кабана.

— Можешь сказать сестре, что все олени превратились в белок. Ну или я могу подстрелить для тебя кого-нибудь.

— Я сам! — Эдвард отвернулся от рассмеявшегося отца и, ударив коня пятками в бока, поскакал вперёд. — Мне уже семнадцать.

— Я убил своего первого оленя в пятнадцать, — крикнул ему отец, подгоняя лошадь.

— Зато первую девушку ты взял только в двадцать.

— Моей первой девушкой была твоя мать на брачном ложе.

— А моя — в четырнадцать, в борделе, на кровати с разноцветными одеялами.

Отец ничего на это не ответил. Его зелёные глаза стали стеклянными и невидяще уставились куда-то вдаль.

«Наверное, опять вспоминает мать».

Эдвард сам иногда скучал по ней: по её нежным рукам, серым глазам, тёплой улыбке. Ему нравилось, когда она вплетала Эльзе в косы цветы, попутно рассказывая им истории о рыцарях и принцессах. Его сестре достались волосы матери, русые, с каштановыми прядями, длинные и густые. А ему перешли от королевы пухлые, нежно-розовые губы.

Тётка по материнской линии говорила, что король любил мать больше жизни. «Похоже, она не врала». Когда королева скончалась, рожая им братика, умершего вместе с ней, отец выпил весь алкоголь, что был в замке. Тётка пыталась вернуть его в нормальное состояние, да что толку — отца то рвало, то в сон клонило. Детям тогда было чуть больше десяти лет. Сестра часто плакала и не выходила из комнаты: она молилась, чтобы мать вернулась, а король выздоровел. Сам мальчик нашёл утешение в лошадях, вечерних посиделках с конюхом Тироном и его помощником Эстером и девочках. Сначала он просто трогал служанок за грудь и наблюдал за их юной красотой. Потом принц пошёл с Тироном в бордель, где конюх заказал ему девушку. Ту ночь Эдвард не забудет никогда.

Пока отец пил, плакал и блевал, королевством занимался его младший брат, Рендалл. Тот год был сущим адом для страны. «Себя не жалеешь — пожалей королевство, дурак! И детей! Аннабель подарила их тебе не для того, чтобы дочь выросла затворницей, прячась от людей в комнате, а сын — распутником и бездельником. Да он уже всех девок королевства перепортил!»

Это и вернуло короля к жизни. Тётку Силицию Эдвард всегда недолюбливал из-за её строгого нрава и кривого страшного рта, но тогда он был ей жутко благодарен. Правда, «спасибо» юноша ей так и не сказал. Женщина уехала на следующий день, когда отец снова сел на трон. Её ждал муж, который был моложе на десять лет, с тремя детьми от первого брака Силиции и с одним от второго. Все ребята, как один, походили на мать. По крайней мере, так говорил дядюшка Рендалл. Эдвард видел только старшего сына. Примерно год назад тот приехал к ним в гости, привезя какие-то вести с северных гор. И правда — тётушка Силиция, только в мужском обличье. Он имел такую же плотную фигуру, серые глаза, русые волосы, кривой и длинный нос. Хотя Эрик (кажется, его так звали) в отличие от тётушки оказался весьма добрым малым. Возможно потому, что мать не успела его воспитать. Женщина погибла через несколько часов после отъезда из замка короля: её убили разбойники, промышлявшие тогда в северных лесах.

Из-за куста выскочил серый заяц. Дёргая длинными ушами, он побежал за ель. Не медля, словно заранее зная, что это произойдёт, король приостановил лошадь и, выхватив лук, выстрелил в животное. Стрела попала в бок, и бедный ушастик упал на землю, пошевелив напоследок лапкой. Зайца пробило насквозь, и зелёная трава окрасилась в кроваво-красный. Эдвард тихо заскулил.

— Какой смысл был его убивать?

— Принесём зверька на кухню. Пусть Лоран приготовит нам на ужин рагу, — мужчина спрыгнул с коня и поднял свою добычу, с которой капала кровь.

— Давай лучше найдём оленя, — не унимался принц, мысленно сравнивая себя с ребёнком.

— В следующий раз. Посмотри на небо, — король указал на приближающиеся тучи. — Скоро начнётся дождь.

— Я слышал, в Западном королевстве всё лето идут дожди, — Эдвард ждал, пока отец снова заберётся на коня. Лишь потом они тронулись с места.

— Да, примерно через каждые два дня.

— А что я скажу Эльзе? Я же обещал убить оленя.

— Думаю, сестра простит тебя, — мужчина ласково улыбнулся сыну, и Эдвард невольно испытал прилив нежности к отцу.

Всадники повернули к замку. Небо стало тёмно-серым, подул холодный ветер, и Эдвард закутался в плащ. Вскоре показались высокие стены. Тяжёлый дубовый мост опустился, стоило королю подъехать. Во дворе было шумно.

Когда Эдвард спрыгнул с коня, то увидел Эльзу, бегущую к ним с улыбкой до ушей. Отцовские зелёные глаза блестели, и румянец играл на щеках.

— Ну, и где твой обещанный олень? — тут же поинтересовалась она, хитро прищурив глаза.

— Мы вышли на его след, твой брат гнал его до самого ручья и даже попал в ногу зверю. Но это оказалась самка. У неё в лесу были дети — в этом нельзя сомневаться! Так что он отпустили её на волю, — отец сжал плечо сына. — У Эдварда доброе сердце.

Приказав накормить Эсму (король назвал так лошадь в честь покойной сестры), мужчина пошёл в замок, держа убитого им зайца за уши.

«Единственное, ради чего он живёт, — это вы и королевство. Постарайтесь не подвести отца», — сказала Силиция перед отъездом Эльзе и Эдварду. И она, как всегда, была права.

Повернувшись к сестре, парень погладил её по голове.

— А ты потолстела, сестрёнка! — брат шутливо ущипнул её за бок.

— В любом случае я бегаю быстрее тебя.

Толкнув брата, девушка со звонким смехом кинулась к главному входу. Удержав равновесие, парень помчался за сестрой. Эльза бегала быстро, но не быстрее него. Обогнав сестру, принц обернулся, чтобы показать язык, и запнулся о ступеньку.

Он больно ударился коленом и выдавил пару ругательств. Девушка, всё так же смеясь, пробежала мимо него. Промчавшись мимо картины, где были нарисованы их родители, Эльза вдруг остановилась. Эдвард чуть не врезался в неё, чудом успев затормозить.

— Ты чего?

— Эта картина была написана, когда нас ещё не было на свете. Посмотри, какие они молодые и счастливые, — голос принцессы был наполнен грустью, и сердце Эдварда невольно сжалось.

На полотне был изображён мужчина с чёрными волосами длиной до плеч. Сейчас в этих волосах было больше седины, чем черноты. Король тогда ещё не отпустил бородку. Он обнимал невысокую девушку с длинными русыми волосами, в которых виднелись пряди каштановых. Её большие серые глаза смотрели куда-то вдаль, а детское личико светилось от счастья.

— Будь мама жива, я уверен, они бы по-прежнему оба были счастливы.

— Но не молоды. Каждая секунда делала бы их безобразней и беспомощней. Когда-нибудь и мы не сможем так резво бегать, наши лица покроются морщинами, а кости станут хрупкими.

— Ты рано задумалась об этом, — принц приобнял сестру за плечи. — Впереди ещё вся жизнь, и ей нужно наслаждаться. Мама умерла не от старости, а отец всё ещё крепок.

— Его волосы уже белеют, и он не так бодр, как раньше. Ещё пару лет назад он мог танцевать всю ночь, а теперь просто смотрит, как пляшут другие, — не уступала девушка.

— Ещё пару лет назад он спивался, а не танцует он, потому что танцевал только с матерью, — ответил Эдвард уже более серьёзно.

Эльза приподняла подол золотисто-белого платья и пошла вперёд по коридору.

За окнами стемнело. Эдвард приказал слугам принести ему чистые одежды. Когда принц вытирался полотенцем после ванны, в комнату протиснулась Тимма. Синие ленты украшали её светлые косички.

— Я принесла вам одежду.

Тимма была выше его на полголовы, бёдра девушки были широки, а ушки забавно торчали. Эдвард наслаждался любовью многих девушек, но дочка Тирона была для него лакомым кусочком. В своё время Тирон заменил мальчику отца, и знание того, что старику неизвестно о похождениях его единственной дочурки, придавало азарта этой игре.

— Положи одежду на кровать и сними свою.

Щёки запылали от румянца, и Тимма, оставив бельё принца на кровати, стала развязывать шнурки на платье. Сначала оголились её худые плечи, затем ткань скользнула ниже и остановилась на бёдрах. Эдвард подошёл ближе и начал стягивать платье вниз, опускаясь вместе с ним. Когда оно оказалось у пят, а Эдвард — на коленях, девушка закрыла глаза и затаила дыхание. Часы пробили семь раз, и принц тихо выругался.

— Ляг на кровать и не начинай без меня.

***

Дождь барабанил по подоконникам. Помимо этого звука в комнате были слышны скрежет вилок и ножей да стук кубков об стол. Сегодня они ужинали в кабинете отца. Красные бархатные шторы, большой круглый полированный стол, мягкие кресла, стеллажи с книгами — всё это нравилось Эдварду, и он в тайне мечтал занять кабинет отца в будущем. В дверь постучали, и внутрь вошёл худощавый мальчик.

— Ваша милость, к вам гонец из Западного королевства.

— Пригласи его.

Мальчик освободил проход и, гордо задрав голову, произнёс:

— Его Величество, король Северного королевства Тольтернер Марк Третий из династии Силинис готов вас принять!

Сразу после этих слов показался мужчина средних лет. Пухлое лицо его было мокрым от дождя и пота, на голове практически не осталось волос, а второй подбородок дрожал от каждого шага. Припав на одно колено, человек пропищал:

— Я наслышан о вашем величии, о король! Я принёс вам дурные вести. Прошу вас выслушать меня!

— Встань и отпей моего вина со мной, — доброжелательно улыбнулся правитель, хотя брат с сестрой заметили, как из-за слов гонца глаза их отца помрачнели.

— Вы очень щедры! — пискнул тот в ответ.

Слуги поставили стул рядом с королём, и мужчина присел, дрожа всем телом.

— Тебе холодно?

— Я промок под дождём. На севере они гораздо холоднее.

— Принести ему чистую одежду и подготовить покои на ночь, — приказал король и вновь занялся ужином.

— Ваша щедрость не знает границ!

Когда вино было выпито, а рагу съедено, гонец протёр жирные губы шёлковой салфеткой и начал свою речь:

— Меня зовут Эрнаст Де Марито Фо Лючирно Картто, но король Запада зовёт меня Эрнаст Де Картто. Вы называйте меня, как пожелаете.

— Скажи мне, Эрнаст Де Картто: что привело тебя сюда и что за вести ты принёс?

— Мудро ли было начинать разговор при детях? — мужчина мельком взглянул на принца и принцессу.

— Мой сын займёт трон после меня — он должен учиться управлять страной, а Эльзе будет полезно знать, что творится в мире.

— Как пожелаете, — гонец промокнул лоб платком. — Государь прислал меня, чтобы предупредить о своей задержке…

— О какой задержке? — Эльза не донесла ягоду до рта и уставилась на отца.

— Поговорим об этом позже. Что случилось? — даже не посмотрев на дочь, спросил король.

— Горе случилось в королевской семье! Единственный сын государя оказался обезумевшим чудовищем! Он убил родную тётку и сбежал. Сейчас готовятся к похоронам, а в королевстве траур.

— Какой ужас! Сколько ему лет?

— Принцу должно было исполниться в начале осени одиннадцать.

— Вы уверены, что это сделал он? — нахмурился король. — Мэйдж была сильной женщиной.

— Это видел сир Рэнг.

— С братом короля не поспоришь.

Эдварду показалось, что у фразы отца был двойной смысл, но он не рискнул спрашивать об этом при Эрнасте. Ещё побеседовав с гонцом, король отправил мужчину в выделенные ему покои. Стоило двери закрыться за гостем, как Эльза повернулась к отцу.

— К нам едет король Запада?

— И не только, — слуги поставили блюдо с тортом и кувшин с тыквенным соком. — Также лорды, герцоги, маркизы нашего и Западного королевств.

— И по какому поводу? — Эльза заёрзала на стуле. Ей нравились балы и различные торжества.

— Поводов много, и главный- это война!

— Так это правда? — Эдвард в глубине души надеялся, что разговоры о войне в народе — лишь разговоры. Когда ему было пять лет и у него был первый урок истории, учитель, родом с Калуны, рассказал, что такое война. Это боль, кровь и смерть. — Южане хотят начать войну?

— Пока это только слухи, но каждый слух на чём-то основывается. Мы всегда были дружны с Западным королевством и, если война начнётся, решили поддержать друг друга.

— А как вы собираетесь скрепить союз? — спросила Эльза, крепче сжав кубок.

Ответ Эдвард знал. Учиться он не любил, но если иногда и выполнял задания, делал это прилежно. Союзы скрепляются двумя способами: браком или кровью. И в данном случае больше подходил первый вариант.

— У короля больше нет сына, значит, жениться должен я.

Эдвард не спрашивал. Он утверждал. То, что их отец женился на матери по любви, было случайностью. Его прадеда, Фалемра Первого, женили на дочери герцога, хотя у них была разница в возрасте в десять лет и старшим был не он.

— Твоя сестра тоже обручится: с кем-то из наших земель, либо с кем-то из западных.

— Что?!

Девушка взметнула длинными волосами. Вскочив со стула, она чуть не уронила его.

— Не пойду я ни за кого!

— Эльза…

— Нет, нет и ещё раз нет! — замотала она головой.

— В отличие от брата у тебя будет выбор, — нахмурился отец.

— Мне безразличен этот выбор! — крикнула принцесса.

— Эльза! — король ударил кулаком по столу, и девушка поджала губы. — Ты поступишь правильно не ради меня, а ради королевства. Беседа окончена!

Бросив на отца яростный взгляд, она выбежала из кабинета. Не в состоянии больше есть, принц пожелал отцу спокойной ночи и вышел вслед за сестрой.

Дождь усилился, и где-то громыхнул гром. Проходя мимо картины, изображавшей родителей, Эдвард окинул взглядом мать. Позволила бы она так поступить отцу?

На ложе, полностью голая, спала Тимма. А он и забыл о ней. При свете луны её тело выглядело маняще. Присев на край кровати, Эдвард провёл ладонью по её животу. Девушка вздрогнула и приоткрыла сонные глаза.

— Тише. Я вернулся, — он поцеловал её в мягкие губы.

Дождь закончился. Юноша обнимал Тимму и чувствовал её дыхание на своей шее. Сможет ли он после свадьбы принимать любовь других девушек, или через несколько месяцев его ждёт капкан династии Лан?

Глава пятая

Его разбудил пинок в бок. Мышцы затекли, и спина сильно ныла. Но он ничего этого не чувствовал. Его сознанием овладела другая боль. Вот он сидит за столом и доедает пирог с яблоками — и вдруг с улицы доносится крик Титана. Дальше всё происходило как во сне. В стены дома впились горящие стрелы, и когда Джоран выбежал во двор, Титан уже был мёртв, а Ребекку раздевали какие-то мужчины. Воин в чёрных доспехах ударил его кулаком по лицу, сломав нос и выбив зуб. Упав на колени, Джоран почувствовал, как его горло начали крепко сжимать. Выбиваться не было сил, и воздуха не хватало. Вместо крика изо рта лилась кровь, привкус которой до сих пор ощущался. Ещё один удар пришёлся по животу. Крики сестры оглушали. Очередная пара стальных ударов заставила его сдаться, но силы ему вернул последний крик Ребекки. Ублюдок перерезал ей горло. Дикий вопль сорвался с окровавленных губ, и, уложив на землю нападавшего, Джоран ударил его камнем, поднятым с земли. Кинувшись к сестре, он споткнулся и проехался на животе. Парня подняли двое громил в тёмных шлемах с чёрными перьями на макушке.

— Смотри, какой здоровый и крепкий, — хохотнул один из них.

— Его можно будет продать.

Из горящего дома, босая, выбежала малютка Дина. Она плакала и звала на помощь. Наездник промчался мимо неё. Взмах меча — и голова малютки покатилась вдоль стены. Тело с глухим стуком упало на землю. Рядом догорал Титан. Ребекку, голую, повесили на яблоню, с которой они срывали плоды. Затем чей-то удар погасил в его глазах свет.

Теперь Джоран ехал в повозке, связанный цепью, пожираемый и душевной, и физической болью. Какая была сильнее, парень не знал. Тело горело, а душа желала уйти на вечный покой.

Его разбудил тот светловолосый ублюдок, что изнасиловал Ребекку. Лицо его было круглым, и несколько морщин уже украшало лоб. Губы тонкие, практически незаметные, а зубы немного выпирали.

— Пить хочешь?

Говорить было трудно, и поэтому Джоран просто плюнул на сапог мужчине, за что и получил пинок в живот.

— Влейте ему в глотку воды, чтобы не подох, а после врежьте пару раз! — махнул он рукой.

Жидкость была холодной, и от этого на месте выбитых зубов словно бы образовалось ледяное пламя. Стоило Джорану допить, как воин с родинкой на щеке влепил ему хорошую затрещину.

Ехали они до самой ночи и устроили стоянку в поле. Привязав парня к невысокому деревцу, мужчины сели вокруг костра. Они не походили на обычных солдат из города и Карателей тоже не напоминали. Вино пили, только чтобы согреться, не держали девушек для утех. Отчего-то Джорану вспомнились сказки матери о Тенях.

«И накрывала тьма город. И прятали родители детей в домах. Но ничто не спасало от Теней. Их плащи — ночь. Их шлемы — крылья. Их души — пропасть, бездонная и чёрная».

Прошло полночи, и воины легли спать, оставив на страже всего двоих. Будь у него те силы, что раньше, он бы смог одолеть их. Но нет, сейчас он и стонать от боли не мог.

Когда солнце взошло, ему удалось заснуть. Но мужчины, заметив это, разбудили Джорана. Кинув парня в повозку, они тыкали его палками, стоило ему задремать. Пытка продолжалась до следующей ночи. Он обделался, и теперь штаны пахли мочой и калом. Его живот ныл от голода, и ребро, скорее всего сломанное, дало о себе знать.

Поутру Джорану скормили корку хлеба и заставили парня выпить кружку воды. И так продолжалось несколько недель (иногда ему давали мясо). Наконец они остановились рядом с высокими белыми мраморными стенами.

— Добро пожаловать в твой новый дом, — хлопнул его по плечу предводитель отряда.

Шестая глава

Слуги работали без устали, готовя замок к приезду «дорогих» гостей. Эльзу с утра причесали и умыли, а к обеду стали наряжать. Для неё сшили синее платье. Цвет девушке однозначно не шёл, но их мать знакомилась с отцом в одеждах такого же оттенка.

Изначально принцесса закрылась в своей комнате и отказывалась от еды. Но через три дня голод взял своё, а решение отца не изменилось.

Сам Эдвард оделся лишь за несколько минут до ужина. Его наряд включал шёлковую белую рубашку, жилетку с золотой вышивкой, брюки и высокие чёрные сапоги. Предстоящая помолвка не огорчила Эдварда (в отличие от многих служанок): он заранее для себя решил, что будет изменять жене, пока та не подарит ему ребёнка.

Воздух был наполнен ароматами приготовленных блюд. Задержавшись у двери, открывающей проход в спальню сестры, принц поправил волосы.

— Сестрица, сегодня важный день! Тебе предоставлена возможность выбрать себе жениха. Не разочаруй отца — выйди за какого-нибудь толстого старикана!

Эльза прошла в коридор. Девушка никогда не отличалась особой красотой. У неё была самая обыкновенная внешность. Но сейчас из принцессы сделали невиданного монстра с большими синими бантами на талии, голове и запястье. Её щёки пылали от пудры, а губы стали ярко-розовыми.

— Ненавижу Восточное королевство за то, что там изобрели косметику, — пробурчала она, невольно поправив кудри.

— А по мне, ты выглядишь мило. Эти кудряшки… С ними ты похожа на овечку. Как их сделали? — Эдвард намотал один локон на палец, за что получил по руке.

— С помощью горячего прута.

Взяв сестру под руку, принц повёл её по каменной лестнице вниз. Вблизи звучали громкие голоса и музыка. Когда они подошли к высокой дубовой двери, Эдвард склонился к Эльзе.

— Представь, что всё это — игра. Будет проще.

На возвышении стоял длинный стол, за которым уже сидели гости. Принц и принцесса вошли в зал под медленную, но торжественную музыку. Эдвард должен был сидеть по правую руку от отца, а сестра — по правую руку от него. Так и было.

Король о чём-то беседовал с рыжеволосым человеком, имевшим аккуратно подстриженную бородку. Правитель из династии Лан был высоким, любящим выпить мужчиной. Он ел немало: второй кусок пирога для него словно был ломтиком яблока. Но при этом государь был худ как смерть. Брат, точная его копия, едва прикоснулся к еде. Изредка попивая из кубка, мужчина пристально наблюдал за остальными гостями.

Когда Эдвард сел на место, в зал вбежали шуты и стали смешить людей. Кто-то жонглировал, кто-то танцевал с собакой. Эльза разговаривала с дородной дамой, сидевшей рядом с ней. Большое лицо женщины блестело от пота, а глаза-бусинки уже не могли ни на чём сосредоточиться от выпитого вина.

«Неужели отец решил их всех напоить, прежде чем вести дела?»

После бараньих ножек и пирога на стол поставили пирожки с капустой и жареных поросят. Эдвард и сам выпил немало. Пригласив на танец дочь какого-то графа, парень кружился с ней по залу. Наверное, следовало бы сначала пригласить будущую жену, но Эдвард так и не смог её найти: за столом было слишком много незнакомых людей.

— Тебя не учили манерам, братец?

Сестра прокружилась мимо принца вместе с юношей в синем камзоле.

— О каких манерах ты говоришь, сестрица? — наигранно удивился он.

— Я о том, что сначала танцуют либо с сестрой, либо с невестой.

Усадив девушку, с которой он танцевал, за стол, Эдвард разорвал «сладкую» парочку, и синий камзол отправился искать себе новую пару. Эльза позволила Эдварду вести, и брат с сестрой начали движение.

— Скажи мне, сестрица: неужто ты решила выйти замуж за этого чурбана?

— Признаться честно, братец, я вообще пока ни за кого не решила выйти: они все либо слишком старые, либо страшные, — она глубоко вдохнула, сдерживая смех.

— А Лорд-Поросёнок тебе не нравится? — он бросил взгляд на толстого мужчину за столом.

— Ну что ты! Его толстые щёчки меркнут на фоне удушливого запаха лука, источаемого Маркизом-Змеем.

— Какая же ты привереда! — чмокнув Эльзу в щёку, Эдвард ускорил ритм.

Когда принц выбился из сил, он передал сестру Лорду-Поросёнку. Та показала Эдварду язык из-за массивного плеча и скрылась среди танцующих пар.

Король о чём-то говорил с Рэнгом и даже не обратил внимания на подошедшего сына.

— Отец, если ты не будешь против, я отправлюсь к себе.

— Но ненадолго. Я хочу, чтобы ты был здесь к десерту.

В комнату принц не пошёл. Миновав стражу и служанок с кувшинами вина, Эдвард оказался во дворе. Тирон осушил кружку с пивом и, увидев юношу, улыбнулся почти беззубым ртом.

— А, ваше высочество! Простите, что не встаю: боюсь упасть и наблевать на ваши дорогие сапоги.

Эстер продолжал петь песню о рыцаре, побывавшем в плену у Тёмного Мага. Наверное, это была единственная песня, которую знал парень.

— Мне тоже пива.

— Не побрезгуешь? — хохотнул Тирон, почёсывая устроившуюся в ногах собаку за ухом.

— Наливай! — Эдвард расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

— Слышал, тебе женят на слепой принцессе, — старик протянул принцу кружку.

— Слыхал я также, что девка хороша собой.

— Не знаю. Я ещё не видел её. А тебе кто рассказал?

— Тимма. Хорошо, когда твоя дочь работает служанкой: все секреты замка узнаёшь первым, — Тирон вдруг нахмурился. — Мне кажется, она в тебя влюбилась.

Хлебнув пива, Эдвард пожал плечами. Он избегал взгляда старика.

— Может быть. В замке в меня много кто влюблён.

— Я хочу тебя попросить об одной вещи. Не откажи пожилому человеку, — мужчина странно посмотрел на принца, и тому захотелось сильно опьянеть, лишь бы не замечать этого.

— Ты же знаешь, Тирон: я выполню любую твою просьбу, — улыбнулся он.

— В своё время я научил тебя и Эстера пить, рассказал, как ладить с женщинами. Со мной ты убил своего первого зайца, — последовала короткая пауза, и юноша почувствовал, как взмокли его ладони. — Обещай мне, Эдвард, что ты и пальцем не тронешь мою Тимму. Обещай мне.

— Обещаю, — в горле пересохло, и парень тут же отпил пива. — Мог бы и не просить. Я знаю, что она твоя дочь и что ты сильно её любишь.

— Спасибо.

Облегчение отразилось на лице Тирона, и он погладил собаку по голове.

«Обещание я дал только сейчас и больше не прикоснусь к ней. И что это я так волнуюсь?! Она сама полезла ко мне в кровать. Насильно её никто не брал! Да и Тимма ничего не расскажет: она постыдится, что раздвинула ноги».

Убедив себя в том, что его совесть чиста перед Тироном, и выпив ещё одну кружку пива, Эдвард привстал.

— Пожалуй, я пойду. Отец сказал быть к десерту.

Ответа не последовало, и парень быстрыми шагами пересёк двор.

Гости уже прекратили танцевать, а слуги вносили большие блюда с пирожными, тортами и фруктами. Вот Эльза взяла себе клубнику в шоколаде, а отец отрезал кусок лимонного пирога. Стоило Эдварду подойти к столу, как в зале наступила тишина. Король, улыбаясь, встал со своего места и, подойдя к сыну, положил руки ему на плечи.

— Весь вечер, Демьян, вы прячете от нас вашу прекрасную дочь. В зал внесли самые красивые творения поваров, и нам бы хотелось лицезреть чудо Запада — милую Лариану.

— Она стесняется, — Демьян вытер рот шёлковой салфеткой. — Дочь моя, невежливо заставлять принца ждать.

В самом конце стола зашевелилась фигура. Эдвард видел её, но не обратил внимания, решив, что это просто гостья со стороны Запада. В сером плаще с меховой отделкой, словно призрак, к ним, неслышно ступая, подошла девушка.

Искра, нет, пламя охватило сердце принца. Ещё секунду назад он помнил множество вещей, начиная с имени сестры и заканчивая названиями королевств. Сейчас весь его разум вмещал только имя «Лариана». Эдварду показалось, что он смог запомнить каждую её черту: рыжие огненные волосы, спадающие до тонкой талии, большие карие глаза, молочную кожу, сливающуюся с белым платьем, облегающим её грудь. Но стоило принцессе неуклюже поцеловать руку его отца, как юноша заметил тонкую пелену на её глазах. Взгляд был стеклянным и неживым.

«Она никогда не сможет меня увидеть, а значит, не сможет и полюбить».

Седьмая глава

«Это только кошмар. Сейчас ты проснёшься в своём шатре, и всё будет так, как раньше».

Но проснулась она в кровати с шёлковыми простынями, в белоснежной сорочке, в обществе двух смуглых служанок.

— Сегодня вы должны выглядеть безупречно, — улыбнулась девушка, стоявшая ближе к Дориане.

«Кровь моих друзей и на ваших руках!»

— Вы едете на прогулку с королём, — сказала вторая, взяв в руки платье.

Циркачка послушно кивнула и, словно всё ещё пребывая во сне, погрузилась в ванну, наполненную горячей водой.

С кошмарной ночи прошло много дней. Она не считала их. Лучшим лекарством от боли оказался панцирь, в который девушка спряталась.

«Лишь правда заглушит горечь переживаний».

«Правда? Заглушит? Он солгал! Все они врут!»

Когда её привезли в замок, Дориана чувствовала только усталость и странную пустоту. Её отвели в комнату, из которой она не выходила до сегодняшнего дня. Компанию девушке составляли одни служанки. Но она могла обойтись и без этого. Спала циркачка плохо, ела исключительно из необходимости и говорила, только когда её спрашивали о чём-то.

На завтрак ей подали овощной салат, сыр с хлебом и кувшин с вином. Вкуса пленница не почувствовала. Пока она допивала, служанка заплела ей две косы. Затем циркачку нарядили в синее платье с чёрными лентами.

На улице стояла жара, и капли пота покатились по вискам. Дориана села на лошадь и, ударив пятками, поскакала к саду, где её должен был ждать король. Его Высочество уже был на месте. Лёгкая серая рубашка была надета на тело мужчины, а старые сапоги будто бы достались в наследство от предыдущего правителя.

— Надеюсь, вы ни в чём не нуждались, — кивнул он подъехавшей девушке.

— Ваша Милость, вы были добры ко мне, — сквозь зубы выдавила циркачка.

— Вы не будете против, если мы проедемся по лесу? Там прохладно, — это прозвучало не как вопрос.

В лесу и правда оказалось свежее. Ветви деревьев скрывали солнце, и полумрак опустился на лицо девушки. Дориана прикрыла глаза. Она почувствовала смолистый аромат елей, услышала, как шелестят крылья птиц и как море бьётся о скалы.

— Вероятно, я должен был спросить о вашем душевном самочувствии, но ответ мне и так известен.

Девушка посмотрела на спутника. Сейчас перед ней словно бы был другой король. От серьёзного безразличного мужчины не осталось и следа. Смуглое лицо выражало усталость, а под глазами виднелись тёмные круги. На долю секунды Дориана сжалилась над королём, но тут же одёрнула себя.

«Он убил твою семью и друзей!»

— Не буду докучать вам речами и допрашивать вас, как моя любимая жёнушка.

— Вы ведь её не любите?

Эти слова вырвались у неё прежде, чем девушка успела обдумать их.

«Торан всегда говорил, что у меня язык без костей и что когда-нибудь я за это поплачусь».

Король приподнял брови, и его губы дрогнули в улыбке.

— «Любовь» — слово странное. Иногда мы говорим его людям, к которым ничего не испытываем, а бывает, что не можем сказать тем, кого действительно любим, — мужчина повернул коня в сторону моря. — Чем старше становится мир, тем больше обесценивается это слово. Скажите, Дориана: скольких может любить один человек?

— Немногих: родителей, мужа или жену, детей, друзей.

— Всего одного. Лишь раз в жизни мы можем полюбить по-настоящему, и счастливчики те, кому это удалось и чья любовь взаимна. Почему я назвал жену любимой? Потому что так было удобнее. Мне не повезло: я никогда не любил в истинном смысле, но свою супругу я ценю. Она подарила мне сына, была верна и всегда давала мудрые советы.

Дориана не знала, что сказать. Речь короля заставила девушку ненадолго забыть о горе и погрузиться в раздумья. Шум моря приближался, и вот они выехали на побережье.

— Что вы знаете об этом лесе, Дориана?

— То, что он самый большой в мире.

— Можно и так сказать, — мужчина изменил курс, продолжив движение уже вдоль реки. — Лес, через который мы проезжали, соединяет все королевства. Он не прерывается даже на несколько метров, огибает Запад и Восток, охватывает Север, заслоняет часть Юга от солнца.

— Может быть, этот лес бесконечен? — девушка сжала поводья крепче.

— Мы же видим его начало на Юге.

— Может, это как луч в геометрии. Имеет начало, но конца у него нет.

— Я рад, что вы знаете геометрию. Для человека, росшего в цирке, это непозволительная роскошь.

Утро переросло в день. Они добрались до места, где брала начало череда порогов Смертоносной, погубившей немало людей.

— Река опасна. Лошади её боятся, — сказала Дориана. Тело наездницы вдруг сковало непривычное напряжение.

— Я рад, что вы понимаете, где опасно. Но на этом наша прогулка завершается, — король спрыгнул с лошади и помог спешиться Дориане. — Ещё тогда, в шатре, моя жена рассказала вам, для чего вы нам нужны.

— Да. Вы хотите раскрыть планы своего незаконнорождённого сына. Но какова в этом моя роль, я так и не поняла.

Когда он прикоснулся к ней, девушка подавила желание ударить мужчину.

— Ваша задача, милая Дориана, — влюбить его в себя или хотя бы сделать так, чтобы он вам доверился. О каждом его шаге нужно докладывать мне. Если всё пройдёт удачно, я вознагражу вас.

— А если нет?

Король только обвёл взглядом берег реки, словно пытаясь убедиться, что рядом никого нет. Но ответа так и не последовало.

— А почему я должна вам помогать? — циркачка ругала себя за такую наглость, но ничего не могла с собой поделать.

— Потому что вы хотите жить, как и любой нормальный человек.

«Либо повинуйся, либо умри».

— Сегодня он будет охотиться неподалёку от устья реки. Там вы и должны будете с ним встретиться.

— Чтобы добраться до устья, потребуется полдня, — нахмурилась девушка, осознавая сложность этого дела.

— Есть более быстрый и верный способ.

Король толкнул её в реку.

Восьмая глава

Джоран слышал о Востоке только от матери. Но её рассказам было не под силу передать величие королевства Селицип. Белые мраморные стены, казалось, упирались в небо, ограждая королевство от внешнего мира. Чтобы сюда попасть, можно было воспользоваться двумя ходами: пройти через лес или войти в главные ворота. Ворота охранялись круглосуточно. Через лес же проводилась работорговля.

Рядом с работорговческим ходом уже собрались другие продавцы. Джорана поставили в один ряд с прочими рабами, а сами стали ждать покупателей. Тело жутко болело, сил говорить не было, один глаз заплыл. Время тянулось медленно. Ряд подневольных постепенно редел.

Когда солнце начало заходить, к их «лагерю» подъехала тележка. Её везла лошадь настолько худая, что присутствовавшие здесь рабы казались на её фоне толстыми богачами. Управлял ей человек невысокого роста в заплатанном плаще. Капюшон скрывал его лицо, из-за одежд нельзя было различить телосложение. Спрыгнув, незнакомец достал из кармана небольшой мешочек и двинулся вдоль ряда. Некоторые смотрели на него испуганно, другие вовсе не обращали внимания. Один из продавцов крикнул: «Ты себе разве что их дерьмо сможешь позволить!» Человек проигнорировал эти слова.

Он дошёл до конца линии, в которую выстроили товар, не взглянув ни на одного из рабов. Затем он точно так же прошёлся второй раз. Джоран почувствовал исходящий от него запах жасмина. В третий раз человек остановился напротив мальчика. Тощий и бледный, от отшатнулся от покупателя. Вытянув руку в кожаной перчатке, человек провёл пальцами по грязным пепельно-русым волосам. Мальчик зажмурился и задрожал от страха. Незнакомец указал на тележку, но тот не сдвинулся с места. Тогда к ним подошёл продавец мальчишки.

— Прежде чем его забрать, тебе придётся заплатить.

Человек потёр пальцы, как бы спрашивая жестом: «Сколько?»

— Ему недавно исполнилось тринадцать. Он неплохо поёт, трудолюбив. Пожалуй, две серебряные монеты.

Человек развязал мешочек и достал один золотой. Продавец жадно облизнул губы.

— А ну, ступай! Теперь у тебя новый хозяин.

Мальчик кивнул и неровными шагами пошёл к тележке. Приезжий обошёл ряд в четвёртый раз и остановился рядом с женщиной. Она прижимала к груди годовалого сына. Человек указал на женщину и одобрительно кивнул, потом показал на сына и отрицательно замотал головой. Подошёл седовласый старик в красивой разноцветной рубашке.

— Ей тридцать. У неё уже трое детей помимо этого сопляка. Те тоже были мальчиками, крепкими и сильными. Всех продал! Я бы на вашем месте подумал и взял бы её с сыном.

Покупатель повторил свои жесты. Женщина прижала ребёнка к себе и заплакала.

— Не разлучайте меня с ним, прошу!

— Заткнись!

Старик отвесил ей пощёчину, и та упала на колени.

— Без мальца она выйдет в серебряную монету.

Человек достал золотую монету и, всучив её продавцу, указал женщине на тележку. Она продолжала плакать и молить, и лишь после того, как бывший хозяин наградил её новой пощёчиной и забрал младенца, рабыня пошла, куда ей было велено.

В пятый раз человек остановился напротив Джорана и указал на него. К ним подошёл один из воинов.

— Сильный. Он стоит две золотые монеты.

Человек достал пять. Парень разместился против мальчика, рядом с рыдающей женщиной.

Незнакомец ещё купил молодую девушку со шрамом на спине и красными от слёз глазами и мужчину с выбитым передним зубом.

«Однажды я найду вас и вы ответите за всё».

Гнев не ослаб, но теперь Джоран пытался подавить его, чтобы привести мысли в порядок и продумать дальнейшие действия.

Ночной вид королевства отвлёк пленника от размышлений. Яркие огни, разноцветные шелка, мраморная отделка строений на фоне чёрного неба завораживали. Певцы, разместившиеся на огромной деревянной сцене, пели песни о любви. Девушки в красно-жёлтых шароварах с обвившимися вокруг их конечностей змеями танцевали танец живота, а юноша с татуировками глотал огонь. Всё это смешивалось в одно целое, в бурю красок и звуков, вызывающих экстаз.

Если ты не раб, конечно.

Повозка ехала неторопливо, и Джорану удавалось разглядеть даже мельчайшие подробности.

У фонтана из чёрного мрамора сидели девушки и пытались выловить золотых рыбок.

«Им повезло: они хороши, здоровы, а самое главное — свободны».

Мальчишка-раб тоже смотрел на всё это с открытым ртом.

— Как здесь красиво! Днём такого не бывает.

Парень понял, что мальчик тут уже не в первый раз.

— Не обольщайся, — мужчина с выбитым зубом изрядно шепелявил. Его светло-рыжие волосы были коротко подстрижены, а под правым глазом красовался шрам. По телосложению он уступал Джорану, но ростом был выше его на полголовы. — Эта сказка существует только для свободных людей.

Девушка с заплаканными глазами поправила своё рваное серое платье и неуверенно посмотрела на спутников.

— Мы ведь не должны здесь быть. Мы же не рабы, — её голос охрип то ли от долгого молчания, то ли от слёз.

Мужчина окинул её взглядом, полным отвращения, и, пнув ногой мальчика, закинул руки за голову.

— Объясни этой девице, почему мы здесь.

— Потому что мы слабые и стоим не дороже ослиного навоза, — он опустил глаза, и его бледное лицо покраснело. — Мне так говорят с пяти лет, когда отняли у матери. Меня продавали уже три раза, и три раза я бежал. Это четвёртый.

— Я тоже бежал, — мужчина указал на шрам на лице. — Правда, только один раз. Работал в Западном королевстве, в кузнице. Думал, что только на Востоке признают рабство. Дурак!

Больше он не стал ничего о себе рассказывать и погрузился в свои мысли. Мальчик положил худенькую ручку на локоть девушки.

— Не бойся: если будешь хорошо себя вести, то ничего плохого не случится.

— Но ты же бежал.

Его серые глаза округлились, и он убрал руку.

— Я — Джим. А тебя как зовут?

— Флора, — сипло отозвалась она, растирая сопли и слёзы по лицу.

— Корнор, — мужчина приподнял руку, словно приветствуя окружающих его людей.

Женщина всё так же плакала, зовя сына, а Флора вопросительно посмотрела на Джорана.

— А тебя как звать?

— Джоран, — парню было жаль себя и этих людей, и поэтому он опустил глаза.

— А ты откуда, Флора? — поинтересовался Джим. — Акцент у тебя явно не восточный.

— Я с Юга. Циркачка. Мой отец владел самым большим во всём королевстве цирком, пока… Пока… — девушка опять зарыдала, но тут же взяла себя в руки. — Пока не пришёл король. Мы думали, что это наш звёздный час, думали, что больше ни в чём не будем нуждаться…

Флора не смогла больше сдерживаться и разрыдалась пуще прежнего. Корнор сморщился и сказал ядовитым голосом:

— Утри сопли. Подумаешь, взяли в рабство. Той женщине повезло куда меньше, чем тебе. Она потеряла детей, а ты потеряла только свободу, которую никогда не имела. Никто из нас никогда не был свободен.

Что Корнор имел в виду, Джоран так и не узнал. Телега остановилась, и человек, не поворачиваясь, махнул рукой, заставляя их слезть. Джоран помог спуститься Флоре, а Джим — женщине.

Когда их выстроили в линию, парень понял, что они находятся в саду. Лимонные, вишнёвые и апельсиновые деревья. Кусты роз и клумбы гвоздик. Незнакомец откинул капюшон, и Корнор не удержался от свиста. Перед ними стояла девушка-альбинос. Длинные белые волосы вились у самых кончиков, кожа будто бы светилась в темноте, а сиреневые глаза лихорадочно дёргались

— Добро пожаловать в королевство Селицип, — голос у неё был нежный и тихий. — Меня зовут Аллиана, и я ваш ренер, ваш надсмотрщик. Вы находитесь при королевском дворе. Любое неверное слово или движение будут караться смертью. Трудитесь и подчиняйтесь — и будете пить вино, есть мясо, одеваться в шелка, спать в мягких постелях. Если сглупите…

В воздухе повисла зловещая тишина.

Аллиана подошла к чёрной металлической двери. Достав серебряный ключ, она вставила его в скважину и повернула. Рабы последовали за ней. Они очутились в комнате без мебели, только пара свечей освещала её.

— Завтра, с утра вами займутся мои помощники, после чего я расскажу вам, зачем вы здесь. Сейчас принесут кувшины с водой, хлеб и фрукты. Спать будете на полу: постель нужно заслужить.

Последовало молчание, которое нарушали только всхлипывания женщины. Аллиана взяла её за подбородок и заставила посмотреть в глаза.

— Как тебя зовут?

— Ми… Мирина.

Аллиана ударила женщину по лицу, оставив на щеке кровавый порез. Джоран заметил на её пальце кольцо, которое и послужило причиной возникновения отметины.

— Ты никто, и звать тебя никак, — спокойно сказала Аллиана. — Повтори.

— Я н-никто, и звать меня никак.

— А раз ты никто, значит, и прошлого у тебя нет. Не было у тебя детей. А если я увижу, что ты вспоминаешь их, плачешь по ним, то вернусь туда, куплю твоего сына и скормлю его дворовым псам на твоих глазах. И это касается всех!

— А что, если у нас не осталось близких? Кого будете бросать собакам?

Корнор обнажил зубы, демонстрируя чёрную дыру на месте недостающего. Джим и Флора сделали вид, будто ничего не расслышали, а Джоран мысленно решил, что без этого идиота им будет проще выжить.

Аллиана подошла к Корнору. Её тонкие губы растянулись в улыбке.

— А ты сейчас отправишься в мою спальню и, если окажешься плох, лишишься ненужной детальки.

Когда ренер удалилась вместе с Корнором, Джим постарался изобразить облегчение, но ничего, кроме вялой улыбки, у него не получилось.

После скудного ужина мальчишка оторвал лоскуток от своей и без того рваной рубашки и, смочив его водой, стал обрабатывать царапину на щеке женщины.

— Спасибо.

Сверху послышались стоны. Джим невесело улыбнулся.

— Похоже, Корнор ничего не потеряет.

Джоран смог уснуть только перед самым рассветом, а когда чей-то крик разбудил его, парень уже не наделся ни на что хорошее. И был прав. Мирина разбила кувшин и перерезала себе горло осколком. Флора забилась в угол и судорожно хватала ртом воздух, Джим звал на помощь.

Вскоре в жилище рабов показались несколько крепких мужчин. Вот только вместо помощи они решили наказать всех троих плетями за смерть женщины.

Девятая глава

Солнце обжигало кожу, но это было приятно. Руки дрожали. Тётушка Мэйдж улыбалась ему.

— Давай, Рональд, у тебя получится! Стреляй! — подбодрила его женщина, прищурив глаза из-за яркого света.

Прицелившись, он выстрелил. Но стрела пронзила не яблоко, а грудь тётушки. Алый цветок вырос на белой ткани её платья. Мэйдж упала на колени. Рональд попытался вытащить стрелу, но сильная рука схватила его за запястье. На месте тётушки вдруг оказался отец.

— Ты приносишь смерть, — когда король заговорил, из его рта потекла кровь.

Мальчику удалось вырваться, и он кинулся бежать в замок. Но стоило ему вбежать в строение, как Рональд оказался в комнатушке, где они с Ларианой пытались вернуть их мать. Сестра, стоящая на коленях, повернулась к принцу. Её глаза почернели, а голос стал холодным и каким-то грубым.

— Они все умрут. Ты же знаешь это, братец.

Свет ударил ему в глаза, ослепив на некоторое время. Сердце билось сильно, чуть ли не выпрыгивая из груди. Мальчик почувствовал боль. Голова словно раскололась на две части: одна горела огнём, другую он не чувствовал. Нога по-прежнему болела, но уже не так сильно. Мальчишка попытался встать, но потом понял, что привязан к дереву. Марк сидел у костра и жарил зайца. Вид у него был уставшим, под глазами появились синяки.

— Марк…

Его голос больше напоминал хрип старика. Сколько же он пробыл без сознания?

— Очнулся? — парень поднёс к пересохшим губам принца бурдюк с водой. Рональду показалось, что он в жизни не пробовал ничего вкуснее. Когда жажда была утолена, Марк вернулся к костру.

— Несколько дней.

— Что? — губы еле шевелились.

— Несколько дней ты был без сознания, — Марк не отводил глаз от пламени.

— Я что-то пропустил?

В голове, подобно рою ос, закружились воспоминания, и мальчик почувствовал, как у него сводит желудок.

— Теперь моя очередь задавать вопросы. Пока ты мне на них не ответишь, не получишь ни капли воды, а убивать тебя или нет, я подумаю.

— Что тебя интересует?

— Кто ты? — парень посмотрел на Рональда, и тот увидел в его глазах больше боли, нежели ненависти. — Кто на тебя охотится? Как ты получил свою первую рану?

— Меня зовут Рональд Лан. Я сын короля Запада и его прямой наследник. Собственно говоря, именно он на меня и охотится. Ранение мне нанесли его люди.

Некоторое время Марк шевелил палкой угли в костре.

— Значит, ты принц? И с какой стати я должен тебе верить? — прищурив глаза, поинтересовался он.

— Ты можешь посчитать это ложью и убить меня. А можешь мне довериться.

— Довериться?

Мальчик сам не верил, что действительно произнёс это, но сейчас у него никого не было, кроме Марка.

— Да, я знаю, что это звучит безумно…

— Похоже, я выбил у тебя последние мозги, — тихо проговорил парень.

— Послушай…

— Нет, это ты меня послушай! — Марк откинул палку. — Уже всё королевство наслышано, что ты убил родную тётку (если ты на самом деле принц, конечно). А ещё ходят слухи, что ты занимался чёрной магией. Было бы выгоднее отвести тебя к королю и…

— Ты не сделаешь этого, — перебил парня Рональд, ощущая, как верёвки врезаются в его кожу. — Во-первых, он и тебя убьёт, а во-вторых, из-за моего отца погибли твои друзья. И ты это понимаешь, хотя стараешься отрицать. Тебе проще поверить, что десятилетний мальчик — сущее зло, чем что король, у которого целая армия, — враг народа.

— Хочешь назвать меня трусом? — Марк резко вскочил.

— Нет, я просто констатирую факт, — спокойно выдохнул Рональд, осознавая, что парень его не понял. — Моя тётушка всегда говорила, что люди верят только в то, во что хотят верить, и закрывают глаза на истину, потому что так проще. Посуди сам. Если бы я был убийцей и владел чёрной магией, то что мне помешало бы избавиться от преследовавших, излечить рану и встретиться со своими сторонниками? — Марк хмуро смотрел на мальчика, и Рональд чувствовал, что ему удаётся пробиться. — Мне десять лет. Моей тётушке было сорок, но она могла уложить и тебя.

— Тогда что произошло на самом деле?

— Это долгая история.

— Ты хочешь, чтобы я тебе доверился, но не рассказываешь о себе, — Марк отпил из бурдюка. — Время есть: мы никуда не торопимся.

«Тебе придётся заслужить его веру. Он — твой единственный союзник, хотя сам Марк пока так не считает».

— Всё началось с моего рождения, — принц старался отвлечься от боли в голове. — Из-за меня погибла мать (по крайней мере, так говорил отец). Она умерла через несколько часов после родов. Я не помню её, а портретов не осталось. Моя сестра, Лариана, похожа на королеву, из-за этого отец души в ней не чает. Всю жизнь я пытался доказать ему, что являюсь достойным наследником, пока Лариана не сказала, что это невозможно, если мать не воскреснет. Она призналась мне, что умеет колдовать и может воскресить её, но для этого нужна моя кровь. В полную луну мы пробрались в комнатушку в заброшенной башне, где Лариана прочитала заклинание. Что с ней творилось — у меня до сих пор кровь в жилах стынет. А потом нас нашёл дядя Рэнг. Король приговорил меня к рабству в Восточном королевстве, и тогда тётушка спасла меня. Мы взяли коня, она дала немного припасов, которые, наверное, потерялись, пока я скакал. Но дядя застукал нас. Он и убил тётушку Мэйдж. Я пытался бежать, но меня подстрелили. Так я и очутился у вас.

Рассказ получился странно коротким и каким-то неправильным, но Марку, похоже, было достаточно и этого. Его брови сошлись на переносице.

— Ты сказал, что твоя сестра умеет колдовать?

— Да, — кивнул Рональд.

— Но ведь именно твоя семья из поколения в поколение боролась с магами. Как такое могло произойти?

— Я не знаю.

«Зачем он мучает меня? К чему столько вопросов?»

Словно прочитав мысли принца, Марк перерезал верёвку и положил мальчика на землю. Что-то холодное опустилось на лоб, и с губ Рональда слетел звук облегчения. Потом мальчик выпил ещё немного воды и погрузился в мир снов.

Когда он очнулся снова, была глубокая ночь и они уже находились у реки.

— Я наловил рыбы. Будешь?

— Благодарю, — Рональд ощутил резкий голод.

— Благодарю, — передразнил Марк принца и, отрезав ему кусок, положил рядом на листе лопуха. Еда была пресной и невкусной, но Рональд бы и кости съел, если б мог. — Манеры у вас в крови или этому учат? Впрочем, можешь не отвечать. Если я тебя до сих пор не убил и кормлю, это не значит, что я поверил твоему рассказу и что ты мне интересен.

— Но ты больше не грозишь мне ножом, — мальчик не смог сдержать улыбки.

— Не имеет значения.

Но для Рональда это было важно. Марк, хоть и упирался, в душе уже верил ему. Волна радости накрыла мальчика с головой, и, почувствовав необычайную лёгкость, он попросил добавки.

Когда от рыбы остался только запах, а парень почти заснул, Рональд перевернулся на бок, лицом к соседу.

— Там было тело твоего друга?

Марк плотно сжал губы. Похоже, он старался не вспоминать об умерших.

— Тело Джорана я там не видел, — быстро проговорил парень, ощущая предательские слёзы на глазах.

— А ты не думаешь, что он мог выжить?

— Кто эти убийцы?

— Морины, — Рональд прикрыл глаза. — Жадные и противные типы, которые научились следить за своими жертвами с помощью воронов. Они служат моей семье. Раньше я считал это великим даром, но сейчас мне это кажется кошмарным. Похоже, одна из их птиц проследовала за мной. Так они вычислили меня и нашли вас. Мне жаль.

— Не жаль тебе.

Марк отвернулся, и спустя некоторое время послышалось его сопение. Рональд тоже отвернулся. На самом деле он страдал только из-за тётушки. Но нужно было так сказать. Хорошие мальчики всегда врут, чтобы сделать приятно. Только подходящий ли был сейчас случай? Его научили манерам, письму и математике, но не научили жизни. Как же Рональду не хватало тётушки! Слёзы полились из глаз. Именно в такие минуты он чувствовал себя беззащитным ребёнком, чья жизнь целиком зависит от такого, как Марк. Но он должен выжить ради тётушки. Вот только что делать? Какова цель?

***

Утро выдалось пасмурным. Марк стал заметать следы, а Рональд — разминать больную ногу. Ему становилось легче день ото дня.

— Марк, послушай меня: я уверен, что твой друг жив. Такого здорового парня они бы не убили. Скорее всего, его решили либо продать на Востоке, либо сделать одним из них.

— Он не станет на их сторону! — Марк бросил злой взгляд на мальчика.

— Значит, он на Востоке, — Рональд глубоко вздохнул. — Я предлагаю найти Джорана.

— Зачем это тебе?

— Хочу помочь.

«Умей быть благодарным: лучшего качества не найти», — часто говорила тётушка.

Марк помог забраться Рональду на коня, исхудавшего за последние дни, и сел позади него.

— Если это ловушка, ты сильно пожалеешь.

Парень повернул коня в сторону Востока.

Десятая глава

Эльза сидела на его кровати, недовольно скрестив руки на груди.

— Хоть золотые доспехи надень, она этого не оценит.

— Я не для неё это делаю, — Эдвард лукаво улыбнулся сестре.

— Ну да, ну да! Поэтому ты всегда находишься рядом с ней?

— Это совпадение.

— Она во дворе со служанкой — тебе воздухом подышать захотелось. Лариана на уроке — ты решил подтянуть знания. Она слушает арфу — ты внезапно стал ценителем прекрасного, — девушка пристально посмотрела на брата и повторила его лукавую улыбку. — Да, ты прав: это всё чистая случайность!

— А тебе-то какое дело? — насупился Эдвард.

— Просто мне не нравятся эти Ланы.

— Или тебе просто не нравится, что ты выходишь замуж за Рэнга? — принц многозначительно посмотрел на Эльзу и тут же пожалел о своих словах. Лицо сестры перекосило от гнева.

— Отец сказал мне, что я буду вправе сделать выбор сама. А что в итоге? Как представлю, что он лежит на мне… Сколько ему?

— Лет под сорок, — Эдварду и самому была неприятна эта помолвка.

«Сестрёнка заслуживает более хорошего мужа, нежели этот тип».

— Рэнг такой холодный. Даже его брат лучше, — девушка поморщилась.

***

В библиотеке уже вовсю занималась Лариана. Она изучала историю Севера.

— …Было построено, после чего король Востока, Дориан, прибыл на Север для заключения мира. Тогда правил прадедушка нашего короля, Сальян Второй. Вражда прекратилась, хотя королевства никогда по-настоящему не были дружны: ни до, ни после. Затем…

— На престол взошёл мой дед, Эдвард Первый, — юноша подсел к ней. От девушки пахло мёдом, и он придвинулся ближе. — Дедушка всегда был чудаком, а после рождения моего отца сошёл с ума.

— Эдвард, нашей гостье не обязательно знать все мрачные подробности, — заметил учитель.

— А мне интересно. Продолжайте.

«Какой же у неё голос! Словно соловей поёт».

— После того как жена Эдварда родила моего отца и дядю, на свет появились близняшки и обе оказались альбиносами. Представляешь? А в те дни, когда, вероятно, произошло зачатие, к нам приезжал посол с Востока.

— Восток — родина альбиносов, — заметила Лариана, немного заёрзав на стуле.

— Да, это так. И посол не был исключением. Он приехал, чтобы объявить о свадьбе короля Востока и передать приглашение. Мой дед отказался, и посол уехал. Через девять месяцев родились девочки. Король, пребывая в гневе, отнял их от груди матери и выбросил в окно, — принц издал свист, походящий на дуновение ветра. — Как позже выяснилось, моя бабушка имела родство с восточным маркизом. Она умерла с горя, родив перед этим ещё одну дочь. Дед тоже прожил недолго.

— Какая печальная история, — Лариана опустила голову, и рыжие пряди упали на её лицо. — Мне так жаль тех малюток.

Эдвард кончиками пальцев убрал волосы. Они были мягкими на ощупь и тоже благоухали медовым ароматом.

Учитель попросил принца напомнить сестре о вечернем занятии и удалился из библиотеки. Лариана не могла видеть, как юноша наклоняется к ней, но, вероятно, почувствовала и поэтому тут же вскочила, уронив пару книг.

— Не стоит. Я знаю: вы делаете это из жалости ко мне, — её голос дрогнул и она отвернулась.

— Вы не правы, — Эдвард тоже вскочил, чувствуя жар, разбегающийся по его венам.

— Лариана, я делаю это, потому что вы мне не безразличны.

— Отвратительная ложь. Я ведь слепая!

Он прижал её ладони к своей груди.

— Тогда я хочу быть вашими глазами.

Девушка хотела что-то сказать, но передумала. Освободив руки, она на ощупь нашла дверь и скрылась за ней.

***

За ужином короли беседовали об охоте. Рэнг не отрывал взгляда от тарелки, как и его будущая жена. Ларианы не было за столом, и её отец объяснил это тем, что она решила поужинать у себя в комнате.

Когда заиграла музыка, Эльза неуверенно повернула голову в сторону Рэнга.

— Вы танцуете?

Этот вопрос застал мужчину врасплох. Отпив немного вина, он пристально посмотрел на невесту, которая искренне надеялась, что тот скажет «нет».

— Да. Вы хотите потанцевать?

— Почту за честь.

Последнюю фразу Эльза проговорила сквозь зубы. Рэнг встал из-за стола и протянул девушке руку, которую она приняла с большой неохотой. Эдварду не хотелось оставлять сестру с ним: принцу было жалко Эльзу. В замке, кроме Ланов, всё ещё гостили герцог Мирим и западный маркиз Растр. У каждого из них было по две дочери, но только Растрова старшая девочка достигла десяти лет. Делать нечего.

— Могу я пригласить юную даму на танец? — Эдвард приветливо улыбнулся, слегка склонив голову. Девочка пискнула и кивнула. Её светлые кудряшки подпрыгнули, и она взяла большую руку юноши. Девочка была очень низкой в сравнении с Эдвардом, но от этого было только легче вести.

Они оказались неподалёку от пары Рэнга и Эльзы. Сестра старалась смотреть себе под ноги и никуда больше.

— Если вам неприятно моё общество, тогда зачем вы пригласили меня?

Голос у мужчины был холодным, как и он сам. Принцесса всё так же не поднимала глаз.

— Этого требовал этикет. Я надеялась, что вы откажете и я приглашу брата.

— Думаю, он уже нашёл себе пару.

При выполнении очередной фигуры Эльза оказалась прижата к партнёру спиной. Одна его рука лежала у девушки на талии.

— Брак со мной не будет сказкой. Я даже не знаю, сможете ли вы когда-нибудь назвать меня мужем без ненависти в голосе, но одно я могу обещать вам точно…

Дальше Эдвард ничего не смог расслышать, так как Рэнг наклонился к уху его сестры, а после развернул её лицом к себе и, поклонившись, отправился на своё место. Какое-то мгновение Эльза недвижимо стояла на месте, но потом подняла края своего платья и выбежала из зала. Юноша отвёл к столу свою партнёршу по танцам и кинулся за сестрой.

Её не было ни в комнате, ни во дворе, ни в библиотеке. Тирон выгуливал своих любимых собак и, увидев принца, весело помахал ему рукой.

— Добрый вечер.

— Ты не видел Эльзу? — он часто дышал, и старик едва мог разобрать его слова.

— Эльзу? Посмотри в комнате для молитв.

Одна из собак громко залаяла.

— Её там нет, — принц убрал с лица мокрые от пота пряди волос.

— А что случилось?

— Неважно.

— Эдвард, — сухая рука старика сжала запястье парня, — будь рядом с сестрой и старайся держаться подальше от Ланов.

— О чём ты? — от неожиданности он невольно дёрнулся.

— Они не такие благодетели, как тебе может показаться, — Тирон стал говорить тише, почти шептать. — Король жаден и безрассуден, его брат бездушен, наследник — убийца, а принцесса — демон с ангельским личиком.

— Это Эльза попросила тебя со мной поговорить?! — Эдвард высвободился из цепких пальцев Тирона и сделал шаг назад. — А я, дурак, ещё за неё переживаю. Если ты ещё раз схватишь меня или скажешь что-то скверное о Лариане, я лично отрублю тебе голову!

Принц быстро удалился. Ему хотелось рвать и метать, но стоило добраться до комнаты, как весь гнев куда-то пропал. Зачем он сказал это Тирону? Старик желает ему добра, просто мало что понимает. А Эльза — бедная напуганная сестрица, которой нужна помощь. Но как спасти её от Рэнга? Ведь должен быть способ.

Размышления прервал робкий стук в дверь, а следом за ним и другой.

— Сегодня мне не нужна ванна, — крикнул принц, нервно расхаживая по комнате.

Неизвестный продолжал стучать. Эдвард преодолел расстояние между ним и дверью в несколько шагов и яростно распахнул её. Лариана в белой ночной сорочке стояла, опустив голову. Огненные волосы ласкали её плечи, спадая ниже. Совсем босая, принцесса шагнула в комнату юноши. Принц закрыл за гостьей дверь и неуверенно повернулся к ней.

— Что-то случилось? — его сердце гулко билось в груди. — Лариана!

Она упала на колени и прижалась к его ногам. Одно прикосновение — и Эдварда охватило пламя. Он вновь почувствовал прежнюю ненависть — теперь уже ко всем людям, кроме Ларианы, — а вместе с ней и желание.

Аккуратно и нежно девушка стала целовать низ его живота.

— Мне так нужны любовь и забота!

Эдвард рывком поднял её и страстно поцеловал, услышав, как в ответ она издала стон.

Вдалеке раздались голоса и шаги. Девушка невидяще посмотрела на него и приложила указательный палец к своим губам. (Порой складывалось впечатление, будто принцесса не была слепа.) Она прижала ухо к двери и жестом приказала сделать Эдварду то же самое.

Беседовали их отцы.

— …Донесли мне, что пока на Юге спокойно. Возможно, это только слухи.

— Умоляю тебя, Марк. Нужно нанести упреждающий удар прямо сейчас, пока не стало слишком поздно, пока они не готовы.

— Это было бы нечестно с нашей стороны.

— Честностью войну не выиграешь. А она скоро начнётся. Юг уже точит мечи: он всегда был недоволен сложившейся ситуацией. Вспомни: именно они защищали магов до последнего. Вдруг они обучились колдовству и против нас выступит армия мёртвых.

— Будь южане на такое способны — давно бы сделали. Это фантазии, — голос Марка отдалялся. — Думаю, стоит подождать.

Парень перестал подслушивать. Его член, упиравшийся в ткань брюк, опустился. Война — жуткая вещь. Она может погубить как простого человека, так и самого короля. Море крови прольётся.

Лариана прижала руки Эдварда к своим губам. По его телу тут же побежали мурашки, а член вновь затвердел.

— Милый Эдвард, вы любите меня? Скажите, что да, иначе моё сердце будет разбито.

Из её глаз закапали слёзы, и он стал убирать их поцелуями.

— Я ни к кому никогда не испытывал подобного и сделаю что угодно, лишь бы доказать свою любовь, — произнёс принц, надеясь, что девушка поверит ему.

Лариана опустила голову и замотала ей в разные стороны.

— Я не могу вас просить о таком: это было бы слишком бесчеловечно с моей стороны.

— Просите, — Эдвард взял лицо Ларианы в свои ладони и крепко поцеловал в губы, солёные от слёз. — Просите, о моя прекрасная!

— Начните войну.

Одиннадцатая глава

За ужином молчали все, кроме отца. Слуги принесли утку и пирог. Вино показалось чересчур сладким. С каких это пор она стала такой придирой?

Эдвард явно был опечален отсутствием Ларианы.

«Эта девчонка, несомненно, только притворяется беззащитной. Но зачем?»

Заиграла музыка, и Эльза услышала звучание своей любимой скрипки. Она так давно не танцевала.

«Стоит пригласить Эдварда и ещё раз попробовать его убедить в том, что Лариана может быть опасна. Послушает ли он?»

Она уже было повернулась к брату, как её взгляд наткнулся на Рэнга, перебиравшего вилкой остатки пирога.

«Этот этикет однажды погубит целый мир!»

— Вы танцуете?

«Скажи „нет“! Скажи „нет“!»

— Да. Вы хотите потанцевать?

— Почту за честь.

Король Севера одобрительно посмотрел на дочь, и Эльза выдавила улыбку. Начался танец. Смотря на свои туфли, она не сразу заметила, что Эдвард танцует с маленькой девочкой неподалёку от них.

«Что? Решил подслушать, братец? Волнуешься?»

— Если вам неприятно моё общество, тогда зачем вы пригласили меня?

Принцесса почувствовала, как жар подступил к щекам. Она не могла оторвать глаз от своих туфель из белой кожи.

— Этого требовал этикет. Я надеялась, что вы откажете и я приглашу брата, — тихо ответила девушка, поборов смущение.

— Думаю, он уже нашёл себе пару. Брак со мной не будет сказкой. Я даже не знаю, сможете ли вы когда-нибудь назвать меня мужем без ненависти в голосе, но одно я могу обещать вам точно…

Его губы вдруг прижались к её уху, и мурашки побежали по коже Эльзы. Ей захотелось оттолкнуть Рэнга, но это вряд ли получилось бы у принцессы. Рука, державшая её за запястье, крепко сжалась, а та, что мгновение назад была на талии, прошлась ниже пояса, «случайно» задев сквозь платье самое сокровенное для Эльзы.

— Как бы сильно вы меня не ненавидели, в постели вы будете молить о продолжении.

После этого мужчина повернул девушку к себе лицом и поклонился. Принцесса замерла, словно громом поражённая. Её будущий муж уже вернулся за стол и спокойно пил вино, как будто ничего не произошло. Эльза приподняла юбки и быстрыми шагами удалилась из зала. Девушка даже не заметила, что задержала дыхание, и когда оказалась вне столовой, судорожно вдохнула. В комнату возвращаться нельзя: Эдвард, без сомнения, решит её найти и узнать, что случилось. Другие места, где принцесса обычно проводила время, тоже исключаются. Оставалось только одно.

На псарне пахло дерьмом, вином и сеном. Принц часто проводил тут время со стариком Тироном и его помощником. Сейчас здесь никого не было, и девушка спряталась за широким деревянным столбом, устроившись на сене.

«Как бы сильно вы меня не ненавидели, в постели вы будете молить о продолжении». Эльза затрясла головой, а затем упёрлась лбом в колени. Мысль, что он будет целовать её, прикасаться к ней, вызывала отвращение, но слова, произнесённые во время танца, продолжали крутиться в голове.

— Нет! Нет! Нет! — закричала девушка, при каждом слове нанося удары по стогу сена.

— Здесь кто-то есть? — послышался хрипловатый голос.

Эльза тихонько привстала и увидела старика Тирона.

— Извините, мне просто хотелось побыть одной, — отряхнув с платья сено, она вышла к слуге.

— Ничего страшного. Вас искал принц Эдвард, — одна из собак стала виться у ног Эльзы.

— Пусть ищет дальше. У вас странное имя для северянина, — неожиданно заметила девушка, и принцессе стало легче от осознания, что она может говорить о чём-то другом, нежели о свадьбе и брате.

— Моя мать была южанкой, а отец родился на Севере.

— И как же они встретились?

— Она приехала сюда на заработки и устроилась в пекарню, в которую отец каждую неделю приходил покупать хлеб. Чтобы привлечь её внимание, он украл пирожное с вишнёвой начинкой, — старик весело хохотнул, и Эльза улыбнулась. — Мать уволили, и он взял её к себе на работу в ателье, а через год у них родился я. Ещё через пару лет — моя сестра и два брата.

— Вы с ними видитесь?

— Сестра умерла ещё в детстве от простуды. Один мой младший брат уехал работать на Юг, и после этого я ничего о нём не слышал, — он стал наливать собакам и лошадям воду. — А второй скончался несколько лет назад. Он прожил долгую и хорошую жизнь: продолжил дело нашего отца, женился на дочке кузнеца, подарившей ему трёх дочерей и одного сына. Бывало, мы с ним виделись. Иногда он присылал для моей дочурки платья.

— Вам повезло с семьёй, — на её губах заиграла грустная улыбка.

— И вам тоже, — Тирон оставил своё занятие и с теплотой посмотрел на Эльзу. — У вас замечательный отец и добрый брат.

— У нас всё строится на подчинении, а не на любви.

— Вас что-то беспокоит?

— Я просто устала.

— Поэтому кричали «нет»? — он спросил это невзначай, уже вернувшись к своим делам.

Опустив голову, девушка присела на бочку. Посмотрев исподлобья, она встретилась взглядом с голубыми глазами. Они были ясными и понимающими.

— Мой брат не верит мне по поводу Лановской девчонки, меня хотят выдать за Рэнга, — слова сами полились. Эдвард был прав, когда говорил: «Если хочешь высказаться кому-то, не опасаясь быть осмеянной, то иди к старику Тирону», — а я не знаю, что делать! Увы, у женщин не так много возможностей, как у мужчин.

— Брак с нелюбимым человеком — не самая худшая вещь. Есть ещё война, голод, смерть, брат-дурак.

Эльза улыбнулась. Ей казалось, что она знает Тирона куда ближе, чем есть на самом деле. Девушка до этого редко его встречала и почти никогда не заговаривала. Когда Эдвард сказал, что старик заменил ему отца, Эльза отказалась в это верить. Но ей хватило нескольких минут общения, чтобы понять, что именно такого родителя она всегда хотела: принцессе был нужен человек, который окажется рядом и выслушает.

— Я рада, что оказалась на псарне.

— А я рад, что наконец-то смог пообщаться с вами, принцесса, — поклонился Тирон.

— Зовите меня Эльза.

Старик кивнул.

— Вы поговорите с Эдвардом?

«Он сможет повлиять на брата. Обязан!»

— Я уже пытался. Мальчик влюблён, а это серьёзно. Думаю, нужно дать ему время. Ваш брат образумится, я надеюсь.

— Тимма. Так зовут вашу дочь? Ей очень повезло с вами. И Эдварду. Не знаю, как вы прощаете ему то, что он спит с ней. Я бы убила, если честно.

— Эдвард спал с Тиммой?

— Да. Я думала, вы знаете это.

Лицо старика стало белым, и на секунду девушке показалось, что его хватит удар.

«Что ты натворила?! Ну кто тебя тянул за язык?»

— Вам плохо? — принцесса вытянула руку, пытаясь дотронуться до плеча мужчины, но тот отшатнулся от неё, как от змеи. — Тирон…

— Думаю, вам пора идти.

— Я…

Старик отвернулся к собакам и стал кормить их. Эльза всё так же стояла с вытянутой рукой. Опомнившись, она выбежала из псарни и кинулась в замок. Упав несколько раз по дороге и испачкавшись, девушка влетела в большой холл. Перед глазами Эльзы стояло лицо Тирона. Ярость занялась в ней подобно огненной змее. Эдвард! Как он мог поступить так со стариком? Сам ведь называл его отцом!

Двери в зал, где проходил ужин, открылись, и навстречу принцессе вышли два короля, её будущий муж и оставшиеся допоздна гости. Увидев дочь, мужчина подбежал к ней.

— Эльза, почему ты в таком состоянии? — король оглядел её грязное платье и побледневшее лицо.

— Потому что ты не смог меня воспитать, не уследил за мной и не знаешь обо мне ничего, кроме имени! — закричала девушка, ощущая бегущие из глаз слёзы негодования и обиды.

— Эльза…

— Не надо. Ты и так много сделал, отец.

Не дожидаясь реакции, принцесса убежала к себе.

Когда она очутилась в комнате, за окнами уже стемнело. Гнев, овладевший девушкой, исчез так же незаметно, как и появился. Стыд колол её своими иглами. Принцесса хотела пойти к отцу и попросить у него прощения, но, вспомнив о свадьбе и поведении Эдварда, тут же передумала.

Тёплая ванна помогла ей расслабиться.

«Я не позволю отцу распоряжаться моей жизнью, не дам этим Ланам большей власти над моей семьей, не позволю Рэнгу заставить меня умолять. НЕ ПОЗВОЛЮ!»

Эльза ударила кулаком по воде, и брызги попали на стену и деревянный пол. Как же хорошо, наверное, быть водой: она свободна, неизменна, может течь, куда ей вздумается. Вот бы и девушка так могла.

«Я сбегу!»

Двенадцатая глава