18+
Трактат о воспитании. Поколение уродов

Бесплатный фрагмент - Трактат о воспитании. Поколение уродов

Электронная книга - 50 ₽

Объем: 230 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.

Матфей 5:15

Вступление

…Девять десятых тех людей, с которыми мы встречаемся, являются тем, что они есть, — добрыми или злыми, полезными или бесполезными — благодаря своему воспитанию. Именно оно и создаёт большие различия между людьми. Незначительные или почти незаметные впечатления, производимые на нашу нежную организацию в детстве, имеют очень важные и длительные последствия…

Джон Локк.
Мысли о воспитании

Я еду в автобусе. Рядом со мной стоит молодая девушка, в ушах у нее наушники. Недалеко от нас сидит пожилая женщина, она замечает стоящую за мной старушку, машет ей рукой — идите, садитесь. Встает. Девушка, увидев освободившееся место, тут же плюхается в него. Женщина растеряно смотрит на старушку, они переглянулись — что поделаешь, такая у нас нынче молодежь. Причем эта девчонка просто не видела, что место было освобождено не ей, она была вся в себе — она просто слушала музыку и не замечала, что происходит вокруг нее. Еще один такой же эпизод. Сидят три девушки, рядом пожилая женщина, лет под шестьдесят. Заходит в автобус женщина с двумя маленькими детьми, обе руки у нее заняты сумками. Дети совсем маленькие и ходят так, что при любом шаге рискуют упасть, женщина, проявляя чудеса эквилибристики, каким-то образом сама удерживает равновесие, при этом пытается удержать от падений и детей. Пожилая женщина тут же встает и уступает место, на это место влезает один из пацанов, но второй не помещается. Молодые дамочки равнодушно смотрят на эту сцены, мысль, что надо бы уступить место просто не приходит им в голову, а родители во время не объяснили им, как надо себя вести в таких ситуациях. Еще одна похожая сцена — в автобус входит мужчина с костылем. Места для инвалидов были заняты старушками и молодой женщиной. Одна из старушек попыталась объяснить молодой даме, что эти места для инвалидов и ей надо бы уступить место, в ответ последовал короткий, но убедительный лай, ошеломленная старушка сразу замолчала, посидела немного, подумала и уступила место сама. Другая ситуация. В автобусе сидят четверо молодых парней. Каждое второе слово — мат перемат. Женщина, стоящая рядом делает им замечание, один из парней агрессивно вскакивает и начинает на нее орать, всем своим видом показывая, что он не остановится и перед рукоприкладством, женщина ошарашена, сразу замолчала, а те продолжают свою беседу, еще более сдобренную матерщиной. Эти сцены сегодня наблюдает каждый из нас. Сразу возникает вопрос — а почему они такие, ведь наше поколение не было таким. Другое время, другое поколение? Мне возразят, что все нормально, и дети растут нормальные, и все это обычное недовольство старших новым поколением. Но сегодня все намного серьезнее и я постараюсь объяснить свою точку зрения.

От чего зависит, какой ребенок вырастет у нас, будет ли он добрым или злым, трудолюбивым или лентяем, вежливым или хамом? Что надо делать, чтобы он оправдал наши ожидания, и почему наши усилия нередко идут прахом и перед нами мы неожиданно для себя видим не нормального человека, а отъявленного негодяя. Почему это происходит? Понятно, что многое зависит, как любят сегодня говорить, от генов. Но не пытаемся ли мы, прикрываясь этой самой наследственностью, скрыть то, что просто неправильно их воспитывали. Скорее всего, мы даже не задумывались над этим — как надо воспитывать детей. Растим их, заботимся о них, делаем все то, что делают и другие родители. Почему-то уверен, что на вопрос, каким бы вы хотели видеть своих детей, многие ответят стандартно — чтобы у них все было хорошо. И чтобы у них все было хорошо, мы стараемся обеспечить их, делаем все, чтобы они получили приличное образование. Кроме того, что мы должны их научить есть, пить, пользоваться горшком, разговаривать, что-то им дать, чем-то обеспечить, что мы еще знаем о воспитании? И о том правильно ли мы все делали, почему они стали такими, к сожалению, эти вопросы мы начинаем задавать себе уже после того, как дети выросли, и исправить уже ничего нельзя.

Как мы воспитываем своих детей

Родители любят своих малюток, и это их долг; но часто они любят в своих детях также их недостатки. Нельзя, видите ли, ни в чём перечить детям; надо во всём предоставить им возможность поступать по своей воле; а так как дети в свои годы не способны к большим порокам, то родители думают, что можно без риска проявлять снисходительность к маленьким отступлениям от правильного поведения, что можно забавляться их милой шаловливостью, которая, по их родительскому мнению, вполне подходит к этому невинному возрасту. Но уже Солон очень хорошо ответил одному такому нежному родителю, который не хотел наказать ребёнка за одну скверную выходку, извиняя её тем, что это не важная вещь: да, сказал Солон, но привычка — важная вещь…

Джон Локк.
Мысли о воспитании

Законодатель должен удалить из государства сквернословие, как и кое-что другое (потому что из привычки сквернословить развивается и склонность к совершению дурных поступков); в особенности у молодых, чтобы они не говорили сами и не слышали от других чего-либо подобного.

Аристотель

Молодые… должны были почитать и слушаться не только собственных отцов, но заботиться и обо всех пожилых людях; при встречах уступать им дорогу, вставать, освобождая место, а также не подымать шум в их присутствии.

Плутарх

Поводом для написания этой работы стала цитата Платона, попавшаяся мне на глаза: «Даже игры наших детей должны как можно больше соответствовать законам, потому что, если они становятся беспорядочными и дети не соблюдают правил, невозможно вырастить из них серьезных, законопослушных граждан». И дальше: «Адимант: — Не стоит давать предписания тем, кто получил безупречное воспитание: в большинстве случаев они сами без труда поймут, какие здесь требуются законы. … А если нет, вся их жизнь пройдет в том, что они вечно будут устанавливать множество разных законов и вносить в них поправки в расчете, что таким образом достигнут совершенства. Сократ: — По твоим словам, жизнь таких людей будет вроде как у тех больных, которые из-за распущенности не желают бросить свой дурной образ жизни. Забавное же у них будет времяпрепровождение: лечась, они добиваются только того, что делают свои недуги разнообразнее и сильнее, но все время надеются выздороветь, когда кто присоветует им новое лекарство. Далее, разве не забавно у них еще вот что: своим злейшим врагом считают они того, кто говорит им правду, а именно, что, пока они не перестанут пьянствовать, наедаться, предаваться любовным утехам и праздности, им нисколько не помогут ни лекарства, ни прижигания, ни разрезы, а также заговоры, амулеты и тому подобное…»

На самом деле и наше воспитание, и воспитание наших детей находится в прямом противоречии с тем, о чем пишет Платон. Мы оказываемся не в роли воспитателей, а в роли наблюдателей. Мы наблюдаем за тем как растут наши дети, никакой системы в воспитании у нас в большинстве случаем нет, и возникающие проблемы мы решаем в порядке их поступления. Мы смотрим, как ведет себя ребенок в той или иной ситуации, нам очень интересно наблюдать за ним, и часто его поведение вызывает у нас улыбку. Да, сделал ребенок, что-то может быть и не совсем так, поступил где-то не очень хорошо, ну и что, ничего не произошло, ребенок, каким был таким же и остался замечательным, самым любимым для нас существом. Удивительно не то, что — сколько родителей — столько и методов воспитания, а то, что — сколько специалистов в области воспитания, — столько и мнений, как надо воспитывать.

Каждый предлагает свой метод воспитания, но нет критерия оценки этим методам. Растет какой-нибудь «хороший» ребенок, но хороший он для своих родителей, своего воспитателя. Этот ребенок давно уже знает как вести себя, чтобы его хвалили, поощряли, но каким он вырастит, не знает никто. Поразительно то, что нынешние воспитатели, прикрывая свое незнание элементарных правил воспитания, придумали миф о том, что следование сложившимся предписаниям мешает творческому развитию ребенка, и задача воспитателя не в том, чтобы воспитывать, а помочь развить в ребенке то, что заложено в нем природой.

В подтверждении своих слов приведу цитату из очень хорошей работы, к которой я буду еще обращаться Муравьева О. С. «Как воспитывали русского дворянина»: «К дворянским детям применялось так называемое „нормативное воспитание“, т. е. воспитание, направленное не столько на то, чтобы раскрыть индивидуальность ребенка, сколько на то, чтобы отшлифовать его личность соответственно определенному образцу».

Но результаты такого воспитания, в противоположность «нормативному» мы сегодня и наблюдаем и, естественно возникает вопрос, а может быть стоит остановиться и посмотреть к чему привело это «раскрытие индивидуальности». Надо всегда помнить, что человек животное существо и очевидно, что раскрывать то, что заложено в нем природой, не очень умно. Неплохо было бы ратующим за «раскрытие индивидуальности», сходить в зоопарк и посмотреть на ближайших родственников людей, посмотреть какими они вырастают, не обремененные человеческими правилами воспитания. Достаточно немного понаблюдать за ними, чтобы убедиться, что существа эти — злобные, агрессивные и ленивые.

А какая сегодня у нас молодежь? Включите телевизор, найдите какую-нибудь развлекательную передачу, и вы увидите, какие они веселые, остроумные и жизнерадостные. Вместе с вами работают молодые люди, они внешне ничем не отличаются от остальных сотрудников. Но люди раскрываются не в таких ситуациях. Какие они на самом деле, можно оценить только тогда, когда те оказываются в непростой жизненной ситуации. Конечно, лучше не устраивать для людей такие проверки, наподобие тех, которые нам устроили, ввергнув в кошмарные 90-е годы. Но это произошло и как вдруг все изменились вокруг. Кто-то начал спиваться, кто-то покончил собой, кого-то убили…. В отделе, в котором проработал многие годы, в котором никогда и ничего не случалось, вдруг стали пропадать вещи, у тебя просят в долг деньги, и если раньше ты давал не задумываясь, то теперь понимаешь, что лучше это не делать, потому что могут просто не вернуть. Для многих наступило время переоценки ценностей. Люди перестали ходить в кинотеатры, книжные магазины оказались забиты книгами, которые раньше невозможно было достать. Закрываются спортивные секции, клубы, дворцы культуры. И главное признак демократических времен — охрана везде, особенно тщательно охраняют торговые заведения и чем солиднее это заведение, тем больше там охрана. Все магазины с сигнализацией, кругом железные решетки на дверях, на окнах. Пренебрегающих этими мерами безопасности грабят нещадно…. Удивительно было то, что этими грабителями были вчерашние, внешне, хорошие ребята, которые вместе с нами учились, работали, они были как все и ничем не отличались от остальных людей. Почему мы вдруг оказались такими разными, почему мы допустили уничтожение своей страны, своего жизнеустройства. Откуда взялись эти многочисленные банды, взявшие под контроль наши города…. Откуда? Почему? Что мы не так делали?

Кажется, какая может быть связь между тем, что ребенок, решил поменять — установленные правила игры и законами государства? Ну да, поменял ребенок какие-то, не понятно кем и когда установленные правила, ну и что? Ребенок растет свободный, раскованный, не «зажатый», у него развивается фантазия. Что в этом плохого? Да и никаким законодателем, скорее всего, он не станет, и что, из-за какого-то никем не подтвержденного высказывания, запрещать ребенку играть так, как он хочет?

И все же в высказывании Платона есть здравый смысл. Вспомните 80-е годы. Как все нам тогда казалось просто. Достаточно поменять руководство страны, которое в народе называли не иначе как «маразматическим», принять какие-то законы и заживем, как живут люди на Западе. «Мы ждем перемен!» — лозунг той эпохи, лозунг оболваненного поколения. О том, почему люди на Западе хорошо живут, мы как-то предпочитали не думать. И для нас, чтобы хорошо зажить, был только один путь — надо было не революции устраивать, а просто работать и работать очень серьезно, потому что материальные блага создаются трудом. Но те, кто больше всех ратовал за преобразования в стране, как раз то они, работать хотели меньше всех. И на их дешевые лозунги мы и купились. Да, что-то может быть, и сделали не так, но ничего не произошло, еще что-то поменяли, снова ничего страшного, а дальше — как снежный ком…

Итог оказался очень печальным для большей части населения нашей некогда великой страны. А разве не об этом нас предупреждал Платон. Мы с легкостью начали менять наши законы, и вдруг, совершенно неожиданно оказались в кошмарных 90-х годах, которые не закончились и сегодня. Сегодня всего лишь видимость благополучия, стабильности. Разрушительные процессы, запущенные в конце 80-х продолжаются. Я пишу — мы, хотя большинство из нас были только свидетелями и даже жертвами этих событий. Но где были мы? Разве мы не ответственны за то, что произошло с нами, со страной? Почему мы выросли такими бесхребетными? Дело в генах? Нет — дело в воспитании.

Сколько книг написано о воспитании детей, какой громадный опыт накопили люди, и, кажется, что все уже все давно знают. Но парадокс в том и заключается, что мы не знаем даже элементарных вещей. Пользуемся какими-то новыми методиками, следуем советам любого встречного, используем новые предметы, устройства, игрушки, о которых раньше и не слышали, а сегодня, без которых кажется невозможно и жить. К чему все эти новшества приведут и нужны ли они ребенку, редко задумываемся. Опыт наших родных, близких заменяем знаниями, почерпнутыми из Интернета — ведь там, все есть. Странно, у нас такие возможности, а дети растут и больными и плохо развитыми.

Раньше практически все дети после года уже могли пользоваться горшком, сегодня большинство родителей об этом и не мечтают. «Памперсных» детишек оказалось очень сложно приучать к горшку. Как-то не принято афишировать, такой факт, что многие дети уже довольно взрослые могут сделать свои дела по большому только в памперсы. Зайдите в Интернет, увидите какая это сегодня проблема. Но от памперсов никто отказываться не собирается — ведь это так удобно! То, что эти удобства могут вылиться потом в годы мучений и для родителей и для ребенка, мы об этом сегодня не думаем. Главное для нас, чтобы хорошо было сегодня, а завтра… Но, что там памперсы? Мы не знаем — пеленать детей или нет. Вчера пеленание считалось необходимым, потом кто-то решил, что это делать не надо, а сегодня начали задумываться и пришли к выводу, что все же наши предки делали правильно, и лучше все же пеленать детей. А как их одевать? Кто-то считает, то детей нельзя кутать, дети легко переносят холод и лучше для их здоровья, чтобы дети были легко одетыми.

«Молодые японские мамы везде таскают своих крошечных детей с собой, а точнее будет сказать, на себе. Поражает, что таскать они их с собой начинают почти с младенческого возраста, чуть ли не новорожденных. Когда мне зябко в зимней куртке и я натягиваю на руки перчатки, все японские младенцы висят на своих мамашах без носочков и шапочек. Руки, ноги, голова у них — обнажены. В метро стойкие младенцы выживают под потоками холодного кондиционерного воздуха. Принято даже в холодные времена носить детей с непокрытой головой и босыми ногами. (Юлия Ковальчук. «Япония и японцы. О чем молчат путеводители»).

Зато можно найти исследования, в которых пишут о том, что у детей нужно беречь верхнюю часть головы — темечко и желательно, чтобы оно было закрыто. Кто-то считает, что голова ребенка обязательно должна быть чем-то накрыта. Кто-то считает, что дети должны быть одеты тепло, и многие матери благоразумно следуют именно этим советам и, думаю, что они поступают правильно. Как рассказывала мне одна знакомая, тепло одевать своих детей ее учила мать, а та, в свое время, была научена этому своей матерью. И это правило у них передавалось из поколения в поколение. Она же мне рассказала, как часто гуляя со своим маленьким ребенком, который тепло одетый на улице моментально засыпал, встречала свою знакомую, которая придерживалась современным рекомендациям, и видела, как ее легко одетый ребенок, постоянно ворочался, кряхтел, вел себя очень неспокойно. Найти правильное решение в данном вопросе не сложно. Надо оценивать реакцию ребенка — если ребенок комфортно себя чувствует в легком одеянии, то, очевидно, что кутать его не следует, в данном случае надо учитывать реакцию ребенка. Но в случае с памперсами — тут уже надо исходить из других соображений. С памперсами удобно и родителям и детям, но, родители должны знать о последствиях и поэтому, использовать памперсы нужно только в самых необходимых случаях, когда нет возможности его переодеть. В остальных случаях лучше пользоваться тем, чем пользовались наши предки.

Эти простые примеры показывают, что, во-первых, единых правил на все случаи жизни нет и быть не может, а, во-вторых, то, что мы часто не знаем элементарных вещей. Что же говорить о более сложных, тем более что кругом столько советчиков, столько специалистов в области воспитания, что каждый, в итоге, предпочитает решать сам, как поступать в том или ином случае.

Простой пример, ребенок устраивает своим родителям постоянные истерики. Можно зайти в Интернет и прочитать на эту тему много неплохих советов, которые дают специалисты и обычные родители. Хотя без всякий советов понятно, что дело не в ребенке, а дело в родителях. Истерика у ребенка его реакция на поведение родителей. Иногда закатывая истерику своим родителям, ребенок всего лишь копирует поведение родителей, которые в присутствии ребенка, занимаются выяснением отношений. Когда один из родителей наказывает ребенка, а другой тут же начинает его защищать, то такие родители провоцируют ребенка к плохому поведению, в том числе и к истерикам. Недопустимо, когда родитель после наказания, увидев понурое лицо ребенка, тут же пытается исправиться — начинать жалеть ребенка, ласкать его. Это — самая большая ошибка, которую допускают родители. Ребенок, чтобы получить очередную порцию ласки, может снова преднамеренно совершить какой-нибудь плохой поступок. Чаще всего истерики закатывает избалованный ребенок, прекрасно понимающий, что он в семье самое важное лицо, и он, таким образом, пытается занять соответствующее место в семье, самоутвердиться. В семьях, в которых растут несколько детей, такие сцены — большая редкость, зато в семьях с одним ребенком — они обычное явление. Ребенок, закатывающий своим родителям истерики, чаще всего нормально себя ведет, когда оказывается в обществе других взрослых людей без родителей и в компаниях своих сверстников.

Очень много полезных советов о том, как воспитывать детей можно найти в книгах. Но много ли мы знаем примеров, в которых прослеживается связь между воспитанием и результатами этого воспитания. Интернет дает такую возможность. Благодаря Интернету любой из нас может моментально получить такой объем информации по интересующей теме, который раньше был не доступен даже специалистам в этой области. Например, в истории. Не удивительно, что сегодня появилось так много работ по истории, авторы которых пытаются переосмыслить сложившуюся версию истории.

Приведу интересную цитату В. Ю. Катасонова: «…К моменту, когда русский человек стал превращаться в материалиста и атеиста, Запад уже успел создать громадное количество разных теорий и «наук». Поэтому русские «образованные» люди с жадностью набросились на всю кучу этого накопленного с XVI — XVII веков хлама, который они по своей духовной слепоте приняли за истину. Роясь в куче этого хлама, они нашли разные непонятные теории, касающиеся устройства общественной жизни, экономики, финансов…. Те теории, которые приходили к нам с Запада, вообще не имели никакого отношения к науке, потому что они призваны были не объяснять мир, а обосновывать и оправдывать политику тех, кто эти теории заказывал. Да, да! Эти теории не были результатом свободного творческого поиска истины. Они представляли собой инструмент идеологии определенных групп интересов, которые рвались к власти или уже находились у руля власти. Особенно это касалось общественных «наук». Эту цитату, относящейся к экономики, можно с полным успехом отнести и к истории, кроме того, у авторов альтернативных версий истории есть еще один убедительный аргумент в пользу пересмотра традиционной версии истории — объем информации, которым они располагают, просто был не доступен, предыдущим поколениям историков. Меня заинтересовала книга «История» Геродота. На русском языке имеется только один перевод этой книги, но он меня не устраивает. Захожу в Интернет, и тут же нахожу текст Геродота на греческом, с помощью переводчика перевожу его, значение каждого слова могу внимательно разобрать. Не понравился мне греческий текст — нахожу английский, несколько авторов, можно и на французском, на любом языке. Разве имели такую возможность ранние исследователи творчества Геродота? Все можно проверить, все можно перепроверить. Результатом моих изысканий стала работа «Древняя Меотида». Подход, который я применил при написании этой работы, заключался в том, чтобы максимально использовать возможности Интернета для получения неограниченного количества информации, часто недоступной предыдущим исследователям. Осмысление этой информации дало возможность сделать довольно интересные выводы. Точно также я подойду к этой теме воспитания. Можно было бы, конечно, подойти к этой теме традиционно, изучив ее по работам специалистов в этой области. Я не собираюсь игнорировать работы специалистов, но я хочу найти ответ на очень важные, на мой взгляд, и очень конкретные вопросы, и помощником в этом мне будет Интернет. Я использую биографии известных людей, книги великих писателей, работы известных философов о воспитании и… свой жизненный опыт. Ничего нового в моей работе нет, все, что я пишу давно известно, но ведь один и тот же материал можно подать по-разному, и воспринят он тоже будет по-разному.

Помню, как я, будучи студентом, искал материалы по интересующей меня теме. Хорошо, что я учился в Москве. Записался в библиотеку политехнического института — там ничего не нашел, записался в ГПНТБ. Там было все. Более того, когда выяснилось, что книги, которую я хотел получить, в библиотеке не оказалось, мне предложили сделать заказ, библиотека на основании моего заказа могла купить эту книгу в Штатах, где она была издана и месяца через два я смог бы получить ее и пользоваться ее. Брать книги с собой было нельзя, но можно было тут же заказать копию интересующих меня страниц из этой книги. Заказать печать всех страниц сразу в один день было нельзя, но по частям я мог напечатать книгу полностью, стоимость листа была, кажется, 2 копейки, так что печать любой книги была доступна практически любому желающему. Тогда меня эта система очень впечатлила. Но пользоваться ее могли только те, кто жили или учились в Москве. На периферии все было намного хуже.

Конечно, мне жаль, что мое поколение смогло воспользоваться возможностями Интернета слишком поздно, но зато, казалось бы, как повезло нынешним молодым людям, которые все это имеют, которые должны были бы быть просто все вундеркиндами. Ведь у них есть все, у них есть возможность пользоваться любыми источниками, при этом, не выходя из собственной квартиры. О таком мы не могли даже мечтать. Самое удивительное, что этот самый Интернет, его возможности привел к тому, что многие молодые люди не знают элементарных вещей.

Этот вывод кажется парадоксальным, тем не менее, это именно так. Дело в том, что возможность легкого получения информации практически по любому вопросу отражается на мотивации глубокого изучения любого предмета — зачем себя утруждать, если при необходимости эту информацию можно получить, когда она понадобится. Этот момент очень важен.

Если у вас на полке лежит книга, которую вы можете в любой момент взять и прочитать, это может быть причиной того, что книга никогда не будет прочитана, во всяком случае, вы не будете спешить ее прочитать. А вот если у вас на короткое время оказалась редкая книга, которую нигде не найти, то книга с большой долей вероятности будет прочитана и прочитана очень быстро.

В Тбилиси я был записан в прекрасную библиотеку Тбилисского Окружного Дома офицеров (ТОДО). Для меня, школьника, выбор книг был огромен. Вся русская классика, зарубежные авторы — Ремарк, Кронин, Хемингуэй, Моруа, Бель. Уже тогда во второй половине 60-х годов, в Союзе начался книжный бум. Многих авторов, особенно зарубежных, достать было невозможно, но можно было взять эти книги в библиотеке. На популярных авторов была очередь, надо было записываться, и выдавали книги этих авторов на две недели. В число этих авторов входили Конан Дойль, Дюма. Я никогда не записывался на этих авторов, меня вполне устраивали, авторы, которых я брал свободно. Еще были книжные журналы — «Иностранная литература», «Москва», «Нева», в которых печатались — Базен, Стейнбек, Булгаков, в «Науке и жизнь» с удовольствием читал Павла Нилина о Бурденко. Журналы чаще всего приносила старшая сестра и на очень короткий срок, поэтому они прочитывались в первую очередь и очень быстро. Сестра брала книги, в основном, в публичной библиотеке, там выбор книг был просто громадный, но читать их можно было только в читальном зале, но читальный зал в выходные дни не работал, сестра договаривалась с библиотекаршами, брала их вечером в пятницу и утром в понедельник возвращала.

Как-то она принесла мне книгу еще дореволюционного издания «Пол и характер» Вейнингера, как всегда на два дня, читать было сначала не привычно, с ятями, и текст — не художественная литература, но читал я довольно быстро и смог одолеть ее за выходные. Потом в конце 80-х эта книга была переиздана и свободно продавалась. Я ее купил, все думал перечитать, но тут как раз этот фактор доступности и сыграл свою роль. Я ее перелистал, и она уже мне не показалась такой интересной. Каждая книга должна быть прочитана в свое время, и, если она в свое время не была прочитана, потом ее чтение никакой пользы не принесет.

Я хорошо помню свое детство, которое прошло в маленьком городке. Отец был военный, мы часто переезжали, неоднократно меняли жилье и я хорошо запомнил те дома, квартиры, в которых жили, но большая часть времени у нас проходила на улице. Военный городок, лес, речка, озеро, до которого было семь километров, — все было наше. Дверь нашей квартиры никогда не закрывалась на замок, да и замка я не помню. На ночь родители закрывали дверь «на крючок», который только символически держал ее. А еще в памяти от детства осталось чувство полной свободы и ощущение того, что весь мир, громадный мир вокруг тебя — это твой мир. Тогда в своих мальчишеских компаниях мы учились самостоятельно жить, принимать какие-то решения, и уже тогда начинал формироваться наш характер.

Нынешние пацаны, особенно в крупных городах, лишены всего этого. Никаких мальчишеских компаний, все под строгих контролем родителей, чаще всего матери или воспитательниц, которые всегда рядом. Опасно отпускать детей одних гулять на улицу — случаи пропажи детей сегодня не редкость, в садик и даже в школу дети, и уже довольно взрослые, тоже ходят вместе с родителями. Невольно в голову приходит вопрос, а что за такое «демократическое» общество мы создали, в котором улица представляет опасность для ребенка. Опасность кругом. Ребенок не может просто выбежать из подъезда своего дома на улицу, он рискует оказаться под колесами автомобиля, опасность в соседе, который без намордника выводит гулять громадного пса — «да он не кусается», понятно, что хозяина, который его кормит, он не укусит, а как он поведет себя возле незнакомого — никто не знает, даже тот же хозяин. Опасность в бомжах, которые бродят возле вашего дома, в «нелегалах», а еще — в маньяках, преступниках, для которых нынешние демократические времена, просто рай земной.

Действительно, ребенка нельзя оставлять одного. И то, что у нас такое общество — виноваты мы, и виноваты, в первую очередь, перед нашими детьми, которых мы лишили детства, нормального детства. Мы вдруг осознали, что кроме нас наш ребенок никому не нужен, и, боясь его потерять, мы оградили его от окружающего мира, своим вниманием, стенами своей квартиры. Ребенок оказался оторванным от своих сверстников, от всего общества, от всего мира. Мы посадили его в клетку и пытаемся заменить ему — игрушками, компьютером — то, чего его же и лишили. Постоянно присутствуя в жизни ребенка, контролируя его, с одной стороны мы привыкаем к нему, как к любимой игрушке, с другой стороны мы неизбежно растим человека, которого трудно будет назвать нормальным человеком. Потом, когда он вырастит и возненавидит нас — не удивляйтесь, мы сами во всем виноваты. Создавая это общество, общество потребления, при этом уничтожая то предыдущее, мы не думали о том, каково в этом новом обществе будет нашим детям, мы думали только о себе.

Еще отличительная черта нынешних молодых людей. Я и все мои знакомые ребята, никогда не привлекали взрослых для решения своих мальчишеских проблем. Это было недопустимо. Мы могли подраться, но это были только наши проблемы, и родители об этом ничего не знали, конечно, если не случалось чего-нибудь серьезного. И взрослые не вмешивались в наши дела, словно был какой-то негласный уговор между детьми и взрослыми. Помню, как в третьем классе, мой одноклассник, не рассчитав своего движения, ударил меня ножом под сердце. Мальчишки, которые были тут же рядом, повели меня в санчасть, где мне обработали рану и перебинтовали. «Повезло тебе, парень, — сказал врач, — нож остановился на ребре». И даже тогда, я не собирался рассказывать об этом происшествии родителям. Другое дело, что мать только увидев меня, тут же испуганно спросила: «Что случилось?» Скрыть все равно бы не удалось, к вечеру у меня поднялась температура, да и пришел отец одноклассника — извиняться. Жаловаться, ябедничать — считалось недопустимым. И так воспитывались не только мы. Снова приведу пример из работы Муравьевой:

«…В повести Гарина-Михайловского отец Темы, провожая сына в первый класс гимназии, в очередной раз рассказывает ему про то, как стыдно ябедничать, про святые узы товарищества и верность дружбе. «Тема слушал знакомые рассказы и чувствовал, что он будет надежным хранителем товарищеской чести». Испытание ожидало его в первый же день: один из одноклассников нарочно «подставил» Тему и навлек на него гнев начальства. «Он понял, что сделался жертвой Вахнова, понял, что необходимо объясниться, но на свое несчастье, он вспомнил и наставление отца о товариществе. Ему показалось особенно удобным именно теперь, перед всем классом, заявить, так сказать, себя сразу, и он заговорил взволнованным, но уверенным и убежденным голосом:

— Я, конечно, никогда не выдам товарищей, но я все-таки могу сказать, что я ни в чем не виноват, потому что меня очень нехорошо обманули и сна…

— Молчать! — заревел благим матом господин в форменном фраке.

— Негодный мальчишка!» В результате этого случая мальчика едва не выгнали из гимназии. Ни доводы его отца, генерала Карташева, о пользе «товарищества», ни горячие мольбы его матери считаться с самолюбием ребенка не произвели впечатления на директора гимназии.

Он безаппеляционно заявил огорченным и взволнованным родителям Темы, что их сын должен подчиняться не семейным правилам, а «общим»…

А как воспитывают сегодня нынешних молодых людей. Воспитанные, в большинстве случаем женщинами, они и ведут себя соответствующим образом. Не хочется применять этот термин, который пришел к нам из уголовной среды, но не нахожу другого подходящего, быть ябедой — можно отнести к ребенку, а не к взрослому, а они уже взрослые и эта черта — «стукачество» очень им свойственна. Подставить своего коллегу по работе, свалить вину на него — этому их не надо учить, к этому их приучали с детства. На работе мне дали студента. Он писал диплом, кроме того, ему надо было войти в курс моей работы, чтобы он в дальнейшем смог меня заменить. Я ему дал и тему для диплома и все материалы он получил готовые. Старался ему облегчить работу по диплому, считал, что главное, чтобы он здесь быстро освоился, научился решать стоящие перед ним задачи. Потратил на него год и через год понял, что толку от него не будет никакого. Куда-то пойти, с кем-то поговорить — это он делал с удовольствием, но решать технические вопросы не собирался. Когда я ему пытался что-то объяснять самое элементарное, то, что он должен был освоить в институте, он тут же переставал меня слушать. Попробовал дать ему конкретную работу, простейшую, он даже не попытался что-либо сделать, когда он и следующую работу не стал делать, стало понятно, что зря теряю с ним время. Диплом он, как ни странно, защитил на «отлично». По отношению к работе, по тому, как он себя вел, он напоминал мне девушек, которых раньше, еще в советские времена, мы брали, для всякого рода поручений — пойти куда-то, что-то подписать, что-то принести. Но это же парень, казалось бы, он должен стремиться во всем разобраться, в первую очередь, в технических вопросах — этим-то он заниматься и не хотел. Я объяснил начальнику, что потратил на него напрасно много времени и больше это делать не буду. Начальник, как-то попросил меня вместе с моим подопечным, сходить куда-то и решить какой-то вопрос. Дело было не сложное, но когда надо было идти, я оказался занят другой работой и попросил его решить этот вопрос самостоятельно. Про себя подумал, хоть что-то он должен, в конце концов, делать. Через минуту после моей просьбы, мне звонит начальник и спрашивает, почему я не сделал, как он сказал. Я ему объяснил свою точку зрения, он со мной согласился, последствий никаких не было, и быть не могло, но поведение моего коллеги меня ошеломило. Он целыми днями сидит в Интернете, часто прогуливает, откровенно валяет дурака, а тут, когда надо было настучать — такой энтузиазм… Конечно, не все они такие. До него у меня был другой студент, который оказался — и умница, и хорошо работал, года через два он оказался одним из самых востребованных специалистов в отделе. Но такие, как он, сегодня исключения.

Но все сразу изменилось, когда отца перевели служить в Тбилиси. И даже, замечательная, по тем временам, трехкомнатная «хрущевка» не обрадовала. У нас все отняли. Взамен мы получили жилой массив, где ничего не было. Бывали дни, когда я даже не выходил из дома. Не было друзей, негде было проводить время. Детство закончилось. Это было тяжело пережить, но детство должно было закончиться неизбежно. Чтобы как-то занять себя я записался на школьные кружки — исторический и математический, много читал. Потом была музыкальная школа, шахматный кружок. И мои одноклассники тоже чем-то увлекались, найти себе занятие было не сложно — кто-то ходил на хор, кто-то на гимнастику, кто-то на бокс, кто-то на футбол, кто-то учился рисовать (мой одноклассник — Игорь Гамов, который собирался поступать в архитектурный институт). Другой одноклассник — Володя Саакян, играл в футбол, и был дважды чемпионом страны, которые проводились между дворовыми командами под эгидой газеты «Пионерская правда». Назывались эти соревнования «Кожаный мяч». Конечно, команда, в которой он играл, была отнюдь не дворовая, и занимались ребята вполне профессионально, но, я думаю, что и участники других команд не были простыми любителями. Причем, если не считать музыкальную школу, то все эти кружки и секции были абсолютно бесплатными и записаться в них мог любой желающий. Кто-то приходил сам, кого-то приводили родители, при этом участие родителей на этом и заканчивалось. Дальше все происходило без их участия. Конечно, они могли прийти посмотреть, как выступает их чадо, в каких-нибудь соревнованиях, но чаще всего они не делали и это. Всем этим занималось государство, и средств на это нужно было совсем не много.

Как все непросто сегодня. Конечно, если родители имеют средства и у них есть достаточно времени, они начинают возить своих детей в специализированные спортивные учреждения, но это надо делать постоянно, и на это у нас чаще всего времени не хватает, поэтому заканчиваются эти спортивные начинания обычно одинаково. Куда проще, съездить с ребенком в какой-нибудь аквапарк, где можно и самим развлечься, и ребенку полезно. А спорт? Зачем ребенку спорт? Зачем ему участвовать в каких-то соревнованиях, кого-то побеждать, что-то кому-то доказывать? Достаточно, чтобы он рос просто здоровым. Но удивительное дело, мы много уделяем времени своим детям, заботимся о них, а у нас вырастает хилое поколение. Но не это самое главное, главное то, что у них детство так и не заканчивается.

Когда мы переехали в Тбилиси, мне было 11 лет. Я почти никогда в автобусах не садился, даже если там были свободные места. Я знал, что если — одно-два свободных места, то на следующей остановке кто-то зайдет, надо будет все равно вставать. Как-то я сел возле двери на свободное место в полупустом автобусе, на следующей остановке вошла солидная, довольно крупная женщина. Она подошла ко мне и громко на весь автобус сказала: «Мальчик, уступи мне место». Через пару рядов сзади были свободные места, но ей не хотелось туда идти, она хотела сесть именно там, где сидел я. Все женщины, сидящие в автобусе, хищно повернули свои головы в мою сторону, в автобусе нависла предгрозовая тишина, которая ничего хорошего мне не предвещала и я благоразумно встал. Я неоднократно был свидетелем сцен, когда женщины в автобусе устраивали скандал, считая, что кто-то повел себя, как они считали, неправильно. Со стороны наблюдать за всем этим было очень интересно, запоминающийся восточный колорит, где еще такое увидишь, но становиться непосредственным участником таких сцен мне совершенно не хотелось. Вообще-то, в Тбилиси было принято уступать в автобусе места женщинам. Пожилым — обязательно, молодым и симпатичным девушкам уступали, демонстрируя свою симпатию. Казалось бы, что необычного в таком воспитании. Но… Когда я приехал в Москву, первое, что мне там бросилось в глаза, это то, что здесь не принято было уступать свои места, кому бы то ни было. Особенно удивляли сцены, когда молодой парень сидит, разговаривая при этом со стоящей рядом девушкой. Еще одна сцена поразила меня тогда же в Москве. Сидит парень и девушка, парень с удовольствием ест мороженное. «Хочешь мороженное?» — с опаской спрашивает он, девушка, глотая слюнки, деликатно отвечает: «Нет, не хочу». «Как хочешь» — облегченно вздыхает молодой человек и с еще большим энтузиазмом продолжает поглощать пятнадцатикопеечное советское удовольствие. Эта сцена меня просто поразила. В Тбилиси это было недопустимо. Не помню, когда и кто, мне с малых лет объяснил, если хочешь угостить, то не надо спрашивать, хочешь или нет, надо просто сказать: «Бери». Такой же похожий случай. В автобус входит старуха, молодой человек, не вставая, обращается к ней: «Я уступлю место, садитесь». Женщина деликатно отказывается, молодой человек продолжает сидеть, через пару остановок он выходит и усталая женщина с облегчением садится. То, что в таких ситуациях надо просто встать, а не спрашивать — сядите ли вы, что сидеть молодому человеку, когда рядом стоит престарелая женщина просто неприлично, к сожалению, ему не объяснили, как не объяснили это и многим другим его сверстникам. Конечно, и в Тбилиси были свои довольно «дикие» обычаи, которые шокировали приезжих. То воспитание, которое я получил там, не прошло даром. Сегодня, когда мне уже за шестьдесят, я никогда не сяду в автобусе, если рядом стоит пожилая женщина. Нынешние молодые люди, и парни и девушки, самые главные претенденты на свободные места — что поделаешь, такими мы их воспитали.

Воспитывая своих детей, мы делаем все неправильно. Мы оберегаем их от трудностей, стремимся создать им все условия для благополучной жизни. И из-за этой нашей постоянной опеки вырастают абсолютно неприспособленные для этой жизни молодые люди. Чем больше они получают от своих родителей, тем несчастнее эти вчерашние дети. Они чаще спиваются, становятся наркоманами, ведут образ жизни, который недопустим для нормальных людей. Понимая, что они не смогут устроиться в этой жизни, мы стараемся обеспечить их «до гроба». Но тут уже мы ничего другого сделать не можем и пытаемся расплатиться с ними за свои ошибки. Жизнь — сложная вещь. И детей надо готовить к этой сложной жизни, а не создавать им тепличные условия. Это — простая и очевидная истина, но как легко мы от этой истины отказываемся.

Почему нынешние дети учатся намного хуже, чем учились дети нашего поколения? Почему они не они не знают элементарных вещей? Почему они мало читают, про их знания математики, физики, химии лучше просто промолчать. Самое страшное не то, что у них громадные пробелы в знаниях, страшнее то, что они и не хотят ничего знать, предметы, для изучения которых надо прилагать усилия, ими игнорируются. Парадокс заключается в том, что, не зная этих предметов, они часто поступают в технические вузы, и, что еще удивительнее, — заканчивают их, получают какие-то дипломы, какие-то непонятные звания — бакалавры, магистры. Потом они приходят на заводы, в институты. Да, они знают английский, владеют компьютером и на этом их знания заканчиваются. Самое печальное, что ликвидировать пробелы в своих знаниях большинство из них и не собирается. То, что уровень образования у нас стал очень низким — говорят все, кто имеет дело с нынешними студентами. «…Когда я был студентом, у нас процентов 80 учащихся успевали, случайные люди отсеивались сразу, а теперь пропорция обратная: нормально учатся процентов 20, остальное — балласт…» — М. Погосян, Глава ОАК, Интервью «Огоньку».

Почему они такие? Вы не задумывались о том, что они выросли такими, виноваты только мы сами. Ведь это результат нашего воспитания. Жизнь — штука тяжелая, и чтобы что-то добиться в этой жизни надо пахать. И пахать здорово. К этому надо детей приучать с детства, с раннего детства.

Проблема нынешнего поколения в том, что большинство молодых людей из этого поколения жили и воспитывались или в неполных семьях, чаще всего без отца, или были единственными детьми в семье. Безусловно, и в таких семьях могут вырастать вполне нормальные дети, но это тогда, когда их родители (мать) не делали из своего ребенка кумира для себя. Но это бывает редко. Чаще для него единственного в семье делается все и вся жизнь в семье подчинена одному — заботе о собственном единственном чаде. Потом эти «чада» сполна рассчитаются за ту бесконечную заботу о них, полным презрением к своим воспитателям.

Наконец, школа закончена. Потом будут институт, работа, семья. Кажется, что и у нынешних молодых все-то же самое. Но смотрю я на них, и понимаю, что у них все не так. Советская система была довольно жесткая. Приходишь молодым специалистом на завод, оклад у тебя такой, что рабочие, которые вчера были школьниками, получают больше тебя, а ты, проучился почти шесть лет и зарплата у тебя всего 115 рублей. Были премии, но их надо было заработать, по крайней мере, «депримажи» тогда были не редкостью. И чтобы получать больше, надо было пахать — повышать категорию, а чтобы тебе ее повысили, надо было много работать, только тогда тебя представят на комиссию, которая решит можно тебе представить очередную категорию или нет. Были случаи, когда инженеры уходили в рабочие, там и ответственности меньше, и зарплата больше, но не было перспектив. Все было не просто. Сегодня, чтобы удержать молодежь, им сразу начинают платить столько, сколько высококвалифицированным специалистам, но и за эти деньги они себя не очень-то утруждают. Большую часть рабочего времени они проводят за компьютером, копаясь в Интернете. Но ищут они не статьи, не книги по специальности, а просто развлекаются. Они привыкли к подобному времяпровождению. Сегодня большинство наших предприятий абсолютно не конкурентоспособны. Основная причина — невероятно раздутый административно-управленческий и непроизводственный персонал, который слишком дорого обходится стране, именно стране, потому что эти предприятия содержатся за счет госбюджета. Свою лепту в увеличении расходов на содержание таких учреждений вносит наша молодежь. Хотя ответственны за подобное положение дел, конечно, не эти молодые бездельники. Они прекрасно видят, что творится на предприятиях, видят толпы административных работников, работа которых заключается в просиживании штанов на всевозможных совещаниях, которые они же и придумали, чтобы время быстрее шло, естественно, что и они хотят так же устроиться, чтобы так же работать и так же получать.

Мы ничему не научились в этой жизни и повторяем ошибки, от которых нас предостерегали.

Россия и Европа

Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют…

Матфей, 6:19–20

По плодам их узнаете их… Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые.

Матфей 7:16—17

Самое важное из всех указанных нами средств, способствующих сохранению государственного строя, средств, которыми ныне все пренебрегают, это — воспитание [юношества] в духе соответствующего государственного строя. Никакой пользы не принесут самые наиполезные законы, единогласно всеми лицами, к государству причастными, одобренные, если граждане не будут приучены [к государственному порядку], если они не будут в духе его воспитаны, т. е. если основные законы государства — демократические, в духе демократии, олигархические — в духе олигархии: ведь если не дисциплинирован один, не дисциплинировано и все государство.

Аристотель

Нельзя анализировать общество, не анализируя его государственное устройство. Очень четкий анализ форм государственного управления можно найти у Аристотеля. Конечно, работы Аристотеля со временем устарели, но главное, что было отмечено Аристотелем, это то, что форма государственного управления определяется имущественным положением тех, кто находится у власти. Отношение к собственности — важнейший фактор человеческих взаимоотношений. Без понимания того, кому в обществе принадлежат основные богатства страны, невозможен никакой анализ. Сегодня, когда все только и говорят о демократии, вы не найдете определения демократического общества. Точнее можно найти бесконечное множество самых разных определений этого общества, а это и говорит о том, что определения демократии на сегодняшний день не существует. Американцы считают себя демократической страной. То, что они творят сегодня в мире, это называется у них демократией. Но если кто-то захочет себя вести так же, то тут же последует обвинение в недемократичности со стороны тех же Штатов. Удивительно то, что у Аристотеля дано определение демократии, но определение Аристотеля, почему то перестало устраивать тех, кто считает себя наследниками греческой цивилизации, а именно, это определение перестало устраивать Запад — Штаты и Западную Европу. Взамен определению, которое есть у Аристотеля, они ничего не предложили, просто стали себя называть демократическими странами, зато обвинения в недемократичности посыпались на всех, кто пытался вести самостоятельную политику в мире. Итак, прочитаем у Аристотеля про демократию:

«Государственное устройство (politeia) — это распорядок в области организации государственных должностей вообще, и в первую очередь верховной власти: верховная власть повсюду связана с порядком государственного управления (politeyma), последний и есть государственное устройство. Я имею в виду, например, то, что в демократических государствах верховная власть — в руках народа; в олигархиях, наоборот, в руках немногих; поэтому и государственное устройство в них мы называем различным». Ничего нового в этом нет. Демократия — власть народа. Но не это самое главное, оказывается, греки вкладывали в это понятие совсем другой смысл. Читаем дальше того же Аристотеля: «То, чем различаются демократия и олигархия, есть бедность и богатство; вот почему там, где власть основана — безразлично, у меньшинства или большинства — на богатстве, мы имеем дело с олигархией, а где правят неимущие, там перед нами демократия. А тот признак, что в первом случае мы имеем дело с меньшинством, а во втором — с большинством, повторяю, есть признак случайный».

Это важнейший момент. Мы видим логичное и понятное объяснения термина демократии, какие тут могут быть вопросы? Но нынешние «демократы» с этим понятием связывают совсем иное.

«Возникнув в античности и обозначая „власть народа“ (от греческих слов demos — „народ“ и kratos — „власть“), термин „демократия“ стал самым распространенным в политике. Однако массовое использование термина не оставило за ним определенного однозначного содержания. До сих пор в политологии не выработаны общепринятые представления, позволяющие сформулировать четкое определение демократии. Различные авторы акцентируют внимание на отдельных составляющих демократии, например, на власти большинства, на ее ограничении и контроле над ней, на основных правах граждан, на правовой и социальной государственности, наконец, на разделении властей, всеобщих выборах, гласности, конкуренции различных мнений и позиций, плюрализме, равенстве, соучастии и т. д.»

Еще совсем недавно, страны социалистического лагеря назывались странами народной демократии, и это полностью отвечало аристотелевскому определению демократии. И в 19 веке доминировало его определение демократии. Достаточно заглянуть в работы Достоевского:

«…В прошлом апрельском № «Дневника», говоря о политических вопросах, я, между прочим, включил одну, положим, фантазию: «… Россия окажется сильнее всех в Европе. Произойдет это от того, что в Европе уничтожатся все великие державы по весьма простой причине: они все будут обессилены и подточены неудовлетворенными демократическими стремлениями огромной части своих низших подданных, своих пролетариев и нищих. В России же этого не может случиться совсем: наш демос доволен, и чем далее, тем более будет удовлетворен, ибо всё к тому идет, общим настроением или, лучше, согласием. А потому и останется один только колосс на континенте Европы — Россия». Мой корреспондент в ответ на это мнение приводит один любопытнейший и назидательный факт и выставляет его как причину сомнения в том, что «наш демос доволен и удовлетворен». (Дневник писателя, 1876, том 23, ПСС в 30 томах).

В этом фрагменте очень хорошо видно, что под «демосом» Достоевский понимает пролетариев и нищих! Что точно соответствует определению Аристотеля.

Коль речь зашла об Аристотеле отмечу его мнение о правовом государстве. Но сначала фрагмент из Интернета современных специалистов в области права: «…Однако в Древней Греции правовое государство не было реализовано, поскольку там отсутствовало господство права…». А теперь мнение Аристотеля о правовом государстве: «Так как справедливость — понятие относительное и различается столько же в зависимости от свойств объекта, сколько и от свойств субъекта… Государственный строй, строго придерживающийся в мелочах буквы закона, не есть наилучший. Однако правители должны руководствоваться общими правилами…» Выделенный выше текст я отношу к апологетам правового государства. Оказывается, в Древней Греции понимали, что такой государственный строй «не есть наилучший» и никто там не собирался создавать правовое государство.

Сегодня неправовое государство называют еще — полицейским государством (об этом можно прочитать в Интернете, хотя это утверждение, мне кажется, ошибочно, полицейским государством надо называть правовое государство, которое стоит на страже интересов финансовых структур), как бы давая понять, что неправовое государство, это совершенно неприемлемый вид государственного устройства, который неизбежно со временем должен быть заменен нормальным правовым государством. Так ли это? Советский Союз не был правовым государством. Но при этом преступники сидели там, где они и должны были сидеть, по улицам городов можно было гулять в любое время суток, можно было поехать в любой уголок страны и не бояться, что с тобой что-то случиться. Что значит, что Союз не был правовым государством? В стране не было законов? Нет, законы были. Но применяли эти законы по-разному. За одно и то же преступление могли наказать, и наказать жестко, а могли не наказывать вообще. Я не хочу сказать, что все было так идеально в судебной системе, нет, это отнюдь не так. Важно то, что обвиняемого обязательно слушали, вникали в суть дела. Именно «неправовая» система заставляла это делать. Не было — для каждого случая свой закон, не было такого. Сегодня законов столько, что вместо того чтобы разобраться с ситуацией, участники процесса пытаются найти подходящий для этого случая закон. И законов сегодня столько, что каждую ситуацию можно трактовать по-разному. Получилось, что правовое государство создает правовой беспредел! Думаете, что я преувеличиваю, сходите к юристу на консультацию, потом с тем же вопросом пойдите к другому. Не сомневаюсь, что эти юристы дадут прямо противоположные ответы на один и тот же вопрос. Сколько юристов — столько и мнений. Мы сами довели ситуацию до абсурда.

Конечно, время идет, и сегодня с понятием демократии связывают совершенно другое. И все же есть смысл вернуться к аристотелевскому определению форм государственных устройств. Тем более, что спорить с Аристотелем бессмысленно. Он абсолютно прав. Сегодня в России олигархическая форма правления. Жизнь дает громадное количество примеров, подтверждающих эту точку зрения. Интересы олигархии защищают наши судебные органы, милиция, в угоду олигархам издаются законы. Кто видел, сына олигарха служащего в армии, а может быть, кто-то может рассказать, как осудили олигарха убившего в транспортном происшествии человека? Россия теряет миллиарды, которые увозят к себе на родину, работающие здесь «нелегалы», но это приносит тем, кто заправляет сегодня этим бизнесом невероятные доходы. Дело не только в деньгах. Эта система, когда здесь рабочие места заняты нелегалами, способствуют тому, что в стране растет больное поколение, для многих предпочтительнее вообще не работать, чем работать вместе с приезжими. В стране все больше и больше наркоманов, алкоголиков, но для кого-то они источник создания баснословных состояний, поэтому на уровне государства этой проблемой никто не занимается. Люди, находящиеся у власти, так называемая элита, самым непосредственным образом влияют на тип общества, которых формируется в стране. Сегодня в стране — все для них. Законы, депутаты, медицина, образование, милиция, финансовая система — все служит интересам олигархов.

Мы жили в стране, которая дала миру Толстого, Достоевского, Чехова. Мы должны были стать продолжателями этой великой страны, которая называлась русской цивилизацией. Вместо этого мы эту страну уничтожили, и руками нашей сегодняшней элиты продолжаем ее уничтожать. Эта была уникальная цивилизация, которая противостояла европейской. Интуитивно, знание истории подсказывало мне, что российская и европейская цивилизации — цивилизации антагонисты, но в чем противоречие между ними долго не мог понять. И не удивительно. Как долго издавали полное собрание сочинений Достоевского. Символично, что последний том вышел накануне самого развала СССР в 1990 году. Не мог быть издан полностью и Блок, не могли быть напечатаны все стихи Цветаевой, Ахматовой. Когда в перестроечные времена вышла книга Данилевского «Россия и Европа», я, даже не вникая в содержание, что я обычно делал при покупке любой книги, схватил, побежал читать и…. Какое разочарование! Память у писателя хорошая, он много читал, много знает — но главного я у него так и не нашел. Я тогда так и не понял, чем отличаются Россия и Европа. Зато в память врезался эпизод из книги Максимова «Куль хлеба», изданной, примерно, тогда же:

«… Отправимся прямо в деревню.

Деревушка, как все, раскинулась по полю, подле лесу, либо на берегу речки, либо, на худой конец, подле стоячего пруда. Издали деревушка кажет темными кучками, разбросанными кое-как, в беспорядке; вблизи распознаем в ней улицу, по сторонам ее стоят избы, в конце часовенка, кое-где колодцы, посередине, обыкновенно, чтобы были всегда на глазах, — амбарушки или клети с хлебом и другим домашним добром. В глухих местах их даже не запирают. Избы, конечно, бревенчатые, от времени почернелые, внутренним устройством очень схожие, наружным видом каждая силится отличиться. У домовитого вычинена, старается казаться опрятною; большая часть — запущенные, обломанные и неряшливые; у самых бедных ушли в землю и похожи либо на хлевы, либо на собачьи конуры. Трубы деревянные, обгрызенные и закопченные; окошки покривились, двери на боку и, отворенные наружу, того и гляди стукнут в спину входящего. Крыши местами сползли, местами провалились, особенно крытые так называемою дранью. Дрань на дождях и снегах имеет дурное обыкновение скоро сгнивать. Вместе с нею сгнивают и те упорки и перекладины, которые прилаживаются на крыше, чтобы, сдерживать дрань. На беду, упорки по низу крыши должны быть с желобом, на котором постоянно застаивается вода, не имеющая стока. Ближние соседи разладились и расползлись в разные стороны: всякая туда, где ей показалось удобнее, а перекрыть лень либо недосуг. По скорости, подправляют крыши соломой, и тогда еще обидней: где чернеет дрань, где торчит нестриженными хохлами солома, прикрепленная жердочками. Ветер подсмеивается, потряхивая клочками соломы, и шалит, сбрасывая ее пучками на такого же горемыку соседа. А солома ползет да ползет долой, а дождь ломит прямо в потолок и через него на нос беспечных хозяев, — конечно, всем им за то, что — по привычке русского человека — не обращают они внимания на домашние удобства, называемые комфортом.

Большая часть изб прямо крыта тем материалом, на который в деревнях и цены нет и за который тольцо в городах дают кое-какие деньги. Материал этот — солома: пустые внутри, стебли злаковых растений, остатки после обмолоченного хлеба, о которых и речь наша. На крышах солома ржаная: другие сорта сюда не годятся. Овсяная или яровая солома, мелко изрубленная в сечку, идет на корм скоту; гречишная солома годится только на поташ, а матушка рожь дает, во-первых, столько соломы, как уже никакое другое хлебное растение, а во-вторых, такую, что ее можно бы назвать нетленною, если бы что-нибудь было вечно под луною. Ржаная солома служит кровлей не один год, а до тех пор, пока не растаскают ее ветры. А растаскать ее очень легко: набрасывают солому снопиками и, плотно складывая их один подле другого, — соломою же привязывают к жердинкам, очень тонким. Жердинка только и нагнетает солому, а перевязь, в которой должна заключаться главная сила, как бы хитро ни делалась, всегда непрочна.

— Отчего не делаете ее прочнее?

— Нам супротив соседей идти невозможно, потому — обижаться будут. Станут спрашивать: откуда такую моду взял? Станут говорить, что над ними и над отцами и дедами смеяться выдумал».

Что-то заставило запомнить меня этот эпизод. Он надолго отложился где-то в памяти, подсознательно я всегда о нем помнил, понимая, что в этом эпизоде сказано больше, чем во всей книге Данилевского «Россия и Европа». Фраза: «Нам супротив соседей идти невозможно» — характеризует солидарное общество. В Википедии написано, что это общество, которое регулируется традицией, еще можно прочитать об этом обществе, что это доиндустриальное, примитивное общество. Не собираюсь давать определение этому обществу, но замечу, что советское общество было солидарным обществом, по крайней мере, до 60—70-х годов, но назвать его примитивным, очевидно, не правильно.

В книге М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» приведен интересный факт: «В ряде случаев повышение расценок влечет за собой не рост, а снижение производительности труда, так как рабочие реагируют на повышение заработной платы умень­шением, а не увеличением дневной выработки. Так, например, жнец, который при плате в 1 марку за морген ежедневно жнет 2.5 моргена, зарабатывая, таким образом, 2,5 марки в день, после повышения платы на 25 пфен­нигов за морген стал жать вместо предполагавшихся 3 моргенов, что дало бы ему теперь 3,75 марки в день, лишь 2 моргена, получая те же 2,5 марки в день, кото­рыми он, по библейскому выражению, „довольство­вался“. Увеличение заработка привлекало его меньше, чем облегчение работы: он не спрашивал: сколько я смогу заработать за день, увеличив до максимума про­изводительность моего труда; вопрос ставился по-иному: сколько мне надо работать для того, чтобы заработать те же 2,5 марки, которые я получал до сих пор и которые удовлетворяли мои традиционные потребности? Приведенный пример может служить иллюстрацией того строя мышления, который мы именуем „традиционализмом“: человек „по своей природе“ не склонен зарабатывать деньги, все больше и больше денег, он хочет просто жить, жить так, как он привык, и зарабатывать столько, сколь­ко необходимо для такой жизни». И там же у Вебера: «…Вернемся, однако, к современности и попытаемся уяснить значение „традиционализма“, на этот раз на примере предпринимателей. В своем исследовании проблемы генезиса капитализма Зомбарт указывает на два „лейтмотива“ экономической истории — „удовлетворение потребностей“ и „прибыль“, — которые характеризуют тип хозяйственной системы в зависимости от того, что определяет ее форму и направление ее деятельности, личные ли потребности или не зависящие от них стрем­ление к наживе и возможность извлечения прибыли пу­тем реализации продуктов. То, что Зомбарт определяет как „систему потребительского хозяйства“ („Bedarfsdeckungssystem“), на первый взгляд совпадает с тем, что мы называем экономическим традиционализмом. Это верно в том случае, если под понятием „потребность“ понимать традиционные потребности…».

И тут мы видим, что отношение к собственности определяет тип общества. В традиционном обществе человек не стремится иметь, как можно больше материальных ценностей, в таком обществе это не самое главное. И, напротив, в обществе западного типа (понятно, что это довольно условное название) имеет место стремление к накоплению богатств, это становится главной целью людей этого общества. В зависимости, какой тип общества мы рассматриваем — традиционное общество или общество западного типа — от этого и только от этого, зависит, в чем видят люди смысл жизни, а от этого следует все остальное — религия, система воспитания, образ жизни и многое другое.

«Современная японская культура уходит корнями в традиционную сельскую общину, в которой люди должны были очень тесно сотрудничать, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Поэтому детей воспитывали таким образом, чтобы они в первую очередь умели уживаться с другими людьми. Сотрудничество, а не индивидуализм, стояло на первом месте, поэтому члены группы защищались и поддерживались всей группой; самонадеянность, отстаивание своих притязаний рассматривались как неповиновение. Подобный подход разительно отличается от западного типа воспитания, особенно от американского, уделяющего больше времени воспитанию индивидуальности, креативности и уверенности в своих силах».

Сравните. Воспитанникам царскосельского лицея внушали, что «все воспитанники равны… а потому никто не может презирать других или гордиться перед прочими чем бы то ни было»

Совсем не удивительно, что лозунги большевиков о равенстве нашел отклик у большинства населения России. Но все это в прошлом. Сегодня и в России и в Японии общество традиционного типа превращается в общество западного типа.

Повторяю — отношение к собственности, это краеугольный камень человеческих взаимоотношений, от этого зависит тип цивилизации, существующий в том или ином обществе. Есть европейский тип цивилизации, в котором смысл жизни людей в накоплении богатств и восточный тип, его еще называют солидарным обществом, обществом традиционного типа и фраза из книги Максимова очень четко определяет суть этого общества.

Таким образом, теперь не сложно дать определение обществу, которое сегодня создается в России. Это — олигархическое, правовое государство западного типа. А советское общество было — демократическим, неправовым государством традиционного типа.

В «Легенде о Великом Инквизиторе» Достоевский утверждает, что западная цивилизация — это не христианская цивилизация. На Западе установилась другая религия, там — другие ценности: «…Поймут наконец, сами, что свобода и хлеб земной вдоволь для всякого вместе немыслимы.… Да, мы заставим их работать, но в свободные от труда часы мы устроим им жизнь как детскую игру, с детскими песнями, хором, с невинными плясками. О, мы разрешим им и грех, они слабы и бессильны, и они будут любить нас как дети за то, что мы им позволим грешить. Мы скажем им, что всякий грех будет искуплен, если сделан будет с нашего позволения; позволяем же им грешить потому, что их любим, наказание же за эти грехи, так и быть, возьмем на себя… Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей — все, судя по их послушанию — и они будут нам покоряться с весельем и радостью. Самые мучительные тайны их совести — все, все понесут они нам, и мы все разрешим, и они поверят решению нашему с радостию, потому что оно избавит их от великой заботы и страшных теперешних мук решения личного и свободного….».

В этом фрагменте, есть ответ на вопрос — как на Западе олигархическое общество превратилось в демократическое — просто произошла подмена термина свобода — понятием, которое никакого отношения к свободе не имеет. Очевидно, что олигархическое общество не может существовать длительное время. Всегда будут появляться Робин Гуды, которые будут стремиться это общество разрушить, построить демократическое общество. Поэтому и произошла подмена понятий. Олигархическое общество было названо демократическим, и чтобы обосновать это название, с понятием демократии стали связывать определенные признаки общества, но признаки, выбранные совсем не случайно, такие как, например, свобода индивидуума. Причем под свободой понимаются свобода от общества. Хочет человек принимать наркотики — это его личное дело, это допустимо, содомия, гомосексуализм — все допустимо. Вовлекать человека в эти деяния тоже допустимо. Зато самый главный грех в нынешнем «демократическом» обществе покушение на частную собственность, при этом независимо от того, как эта собственность приобреталась — законным или незаконным путем. «Всякий грех будет искуплен… Мы… позволяем же им грешить…». Человека делают зависимым от его наклонностей, и эта зависимость называется свободой. Важнейших признак современного западного общества — защита прав сексуальных меньшинств. Другой признак — ювенальная юстиция. Все эти черты современного западного общества выбраны совсем неслучайно. Важно разрушить в обществе то, что характерно для традиционного общества. Для чего все это делается? Уничтожается все, что угрожает западному обществу, в основе которого идея, что главное цель человеческого бытия — накопление богатств. Стоит только отказаться от этой идеи и западное общество рухнет. Но не надо это свойство людей западного общества абсолютизировать. Конечно, нельзя считать, что там все только и помешаны на накоплении богатств. Но, например, политика руководство тех же Штатов отличается удивительной последовательностью, она легко объяснима, если понять, что главное в их политике — получения максимальной прибыли, и перед этой целью их не останавливают ни людские жертвы (не только за пределами страны, но и в самих Штатах), ни войны, которые они постоянно ведут во всем мире. Цинизм такой их политики поражает. (В скобках замечу, что это происходит из-за того, что политику в США определяют не президенты и Конгресс, а самые богатые люди страны, люди с деформированной психикой, для которых главная цель, цель их существования — накопление богатств, а это в свою очередь неизбежно отражается на менталитете большинства населения страны). А в солидарном обществе, где провозглашен принцип равенства всех, законы западного общества перестают действовать. Там не надо доказывать свое превосходство над другими, приобретая предметы, которых нет у других, там ценятся другие качества людей — умение жить в коллективе, быть полезным обществу, материальные ценности не имеют той ценности, которыми эти же ценности обладают в западном мире. И самая главная ценность в традиционном обществе — сам человек.

С некоторыми поправками у нас сегодня такая же жизнь, как ее описал Достоевский в этом фрагменте. «Жизнь как детская игра…» — совсем не случайно нам устроили такую жизнь. Мы должны жить, радоваться жизни, развлекаться, заниматься чем угодно, лишь бы ни о чем не думали. Это главное что мы должны усвоить. Вся жизнь устроена так, чтобы у нас не оставалось времени на размышления о том, для чего мы живем, каково наше назначение в этой жизни, в чем смысл жизни и есть ли он вообще. Парадокс западного общества в том, что декларируется, что это общество — общество свободных индивидуумов, в котором каждый может раскрыть свои способности, у каждого есть шанс что-то совершить, достичь. И, в качестве примера, обязательно вам расскажут сказку о какой-нибудь Золушке — самый популярный сюжет на Западе. Но все эти свободные индивидуумы не что иное, как часть толпы, легко управляемой, агрессивной и страшной. У этой толпы нет ни одной собственной мысли, все их познания — то, что им внушили те, кто этой толпой управляет.

И нам навязали этот образ жизни, нам продиктовали новые правила этой жизни, объяснили, что для нас хорошо и что плохо, даже объяснили, какие у нас должны быть потребности, какие потребности у нас основные.… Тот порядок, который сегодня сложился у нас, разделяет людей. Каждый живет сам по себе, каждый хочет быть ни от кого независим — отдельная квартира, машина, работа, где можно уткнуться в компьютер, чтобы никто не мешал… Обычным человеческим радостям нам нашли дешевые и доступные для всех заменители, мы утратили нечто большее — возможность удовлетворять свои естественные человеческие потребности — потребность в общении, потребность воспроизводить себе подобных.

Часто приходится слышать аргумент тех, кто часто бывает на Западе, что там все очень хорошо устроено — кругом доброжелательные, отзывчивые люди, порядок, чистые ухоженные улицы — все сделано для людей, нет таких проблем с преступностью, как у нас. Достаточно посмотреть статистику преступлений у них и у нас, чтобы убедиться в этом. Действительно, все так, поэтому так много наших граждан, стремится там обосноваться, и очень немногие из тех, кто там пожил, возвращаются. Но есть и другое. Кроме них, побывавших на Западе, есть точка зрения и других, которых сегодня называют великими, и, понятно, их точка зрения, для нас должна быть намного важнее, чем точка зрения, какого-нибудь вашего знакомого, которого ошеломило изобилие и порядок, на которые он не мог не обратить внимание. Достоевский, Бунин, Шмелев… тоже все это видели, Достоевский об этом прямо пишет, например, в своих «Дневниках», когда описывает, как работает официантка в небольшом кафе, сравнивает ее веселую, жизнерадостную, с прислугой в российском трактире. Наверное, с тех пор ничего не изменилось. И тогда и сегодня сравнение не в нашу пользу. Но это внешняя сторона дела, и из этого делать какие-то далеко идущие выводы о людях, которые живут на Западе и о нас, просто неразумно. У меня есть хороший знакомый. Вежливый, доброжелательный человек, когда он разговаривает с тобой, создается впечатление, что это милейший человек, и это мнение складывается практически у всех, кто общается с ним, но я его очень хорошо знаю, и знаю, что когда собеседник отходит от него, злобно шипит в его сторону — дурак, болван. Он может рассказать об этом человеке любую гадость, с удовольствием смакует подробности его жизни, которыми тот неосторожно поделился с ним. Мне мать часто рассказывала, что когда она была маленькой (30-е годы), к ним нередко приезжали знакомые, которые останавливались у них. Один из таких знакомых приехал с семьей к ним в однокомнатную квартиру, где и без них было тесно, и долго жили с ними до тех пор пока они не получили какое-то жилье и съехали. Могу бесконечно приводить примеры, когда совершенно незнакомые люди, оказывали абсолютно бескорыстно поддержку другим, помогали им в трудную минуту. О том, почему на Западе хорошо живут давно разобрано в прекрасной работе В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма». Запад создает хорошие условия жизни для своих граждан, чтобы избавить себя от внутренних потрясений, но при этом свои внутренние проблемы решает за счет слаборазвитых стран, которых он подчиняет себе. Запад может позволить себе не грабить своих граждан. А вот в странах, которые оказываются у них в подчинении, они приводят к власти компрадорскую элиту, которая богатеет за счет грабежа своих граждан. Поэтому говорить о том, что на Западе люди из-за того, что они чаще улыбаются — лучше наших, просто не очень умно. И у нас есть веселые, жизнерадостные люди, мы их часто видим по телевизору, только все прекрасно понимают, что мы видим на лице человека всего лишь маску и эта маска чаще всего — прямое противоречие тому, что этот человек из себя представляет. Поведение людей определяется их воспитанием. Конечно, хорошо, когда окружающие вас люди — доброжелательны и вежливы, но… даже не это главное. Запад постоянно вел с нами войны и, именно, Запад часто был по отношению к России агрессором. Война 1812 года, Крымская война, Гражданская война, Великая Отечественная война… 1991 год — война нового типа, которую Запад выиграл, и недавние события на Украине — это продолжение все той же агрессивной политики Запада. И мы всегда проигрывали тогда, когда пытались устроить свою жизнь, как там на Западе. Об этом надо всегда помнить. Традиционное общество, которое существовало в России в первой половине 19 века, начало заменяться обществом западного типа. Проигрыш войны в 1905 году и последующая за ней революция — это уже следствие этого, как и причины двух революций в 1917 году. После 1917 года мы много потеряли, но было восстановлено общество традиционного типа, которое снова начало разрушаться во второй половине 20 века. Итог этих процессов подвел 1991 год. Всплеск преступности в России после 1917 года и 1991 года следствие этих процессов, следствие войны, которую вел против нас Запад. В работе В. Бурлакова «Криминология ΧΧ век» можно найти данные о преступности в Восточной Германии до ее воссоединения с ФРГ и после. Преступность в ГДР была очень низкая, по официальным данным она была примерно в 10 раз ниже, чем в ФРГ (есть другие данные, но все они говорят о том, что преступность в ГДР была в разы ниже, чем в ФРГ), а вот после присоединения ГДР к ФРГ, преступность в Восточной части Германии резко возросла и даже стала превосходить преступность в Западной ее части. Такая же картина наблюдалась и в других странах Восточной Европы, в которых изменение традиционного типа общество на западный тип общества, привело к росту преступности. В Интернете нашел интересную статью о 50—летних циклах преступности в США, примерно в 70-е годы 19 века, потом в 20-е годы и 70-е годы 20 века. Такие же циклы автор статьи находит и в России, но в России их период — 40—45 лет. Процитирую: «Но за одним отличием — в России они не 50-летние, а 40—45-летние. Мы не претендуем на истину, но попробуем дать этому объяснение: в России и тогда, и сегодня (по сравнению с США) более низкий возраст вступления в брак и рождения первого ребёнка — отличие как раз на 2—3 года. Таким образом, в России поколение — это 20—23 года, а не 25 лет, как в США…» Чтобы делать какие-то выводы, надо иметь больше данных, и, самое главное, эти циклы можно объяснить и по-другому. Первый цикл пик, которого приходится на 70-е годы в США, начался сразу после Гражданской войны в США, следующий цикл, после 1-ой мировой войны, и, наконец, пик последнего цикла совпал с войной, которую вели США во Вьетнаме. Правда, отсутствует всплеск преступности после 2-ой мировой войны. В России всплеск преступности после Великой Отечественной войны и в 90-е годы. Преступники 90-х годов были люди самых разных поколений, поэтому причины преступлений не в этих циклах, а в событиях, которые происходят в стране. Рост преступности вызвали те люди, которые проводили в стране преступные реформы, которые ответственны за развал и разворовывание страны.

Понятно, что западное общество и традиционное общество — антагонисты, они не могут сосуществовать вместе, потому что стремление нажиться за счет кого-то — норма западного общества, поэтому именно западные страны являются агрессорами по отношению к другим странам. Сегодня в России восторжествовала западная идеология. Нам устроили жизнь, «как детскую игру, с детскими песнями, хором, с невинными плясками». По новым законам живет наша молодежь и, уже, не только молодежь. Какой же итог, того что мы перешли на эти западные стандарты жизни. Мы слишком много потеряли. Но, самое печальное, что главные результаты этой беззаботной жизни еще впереди.

Имеет место точка зрения, согласно которой, традиционное общество — общество, где финансовая система основана на неразменных бумажных деньгах. И, наоборот, там, где имеет место свободный размен денег на денежные знаки других стран, там возникают общества западного типа. Интересно сравнить это определение традиционного общества со следующим высказыванием о «традиционном» капитализме: «…Джордж Сорос… обратил внимание на то, что на смену „традиционному“ (т. е. промышленному) капитализму приходит финансовый, или денежный капитализм, базирующийся на свободе перемещения денежного капитала в масштабах планеты…» — В. Ю. Катасонов. Финансовая система — важнейший элемент экономики страны, самым непосредственным образом влияющая на взаимоотношения между людьми. С. Шарапов (Талицкий) «Бумажный рубль»: «При всем относительном совершенстве денежного обращения на Западе, при бесчисленном множестве всяких организаций, форм, гарантий, союзов и соглашений, довольно немного углубиться в сущность западных денежных условий, чтобы увидать в них неизбежный зародыш того страшного разложения, которое съедает западную науку, искусство, религию, философию, право, государственность, словом, всю западную цивилизацию во всем ее объеме и проявлениях». И у него же: «…Осуществление в полном виде системы финансов, основанной на абсолютных знаках, изменит самый характер современного русского государственного строя, совершенно освободив его от посторонних влияний, усилив его нравственную сторону бытия и дав возможность проведения свободной христианской политики… Абсолютные деньги, независимые от золота, позволяют оживлять и оплодотворять народный труд до предела, до которого в данное время достигает трудолюбие народа, его предприимчивость и технические познания. Но из этого же положения, как вывод, следует и обратное: под влиянием промышленного оживления и улучшенных условий народного труда развиваются и трудолюбие народа, и его предприимчивость, и его технические познания».

Советская экономическая система, в первую очередь финансовая, была создана так, что фактически за людей все решалось сверху. Она казалась очень надежной, удобной. Но в ней не было места для самостоятельных решений. Мы все оказались в рамках системы, внешне неплохо устроенной, но в которой от нас ничего не зависело. Мы могли быть работниками в этой системе, но сами ничего не могли сделать. И это все следствие той финансовой системы, которая у нас была. Мы получали зарплату, за которую могли что-то купить, но начать какое-нибудь дело… — это было исключено. Деньги в стране не играли той роли, которая им предназначена. Эта система не способствовала появлению людей, способных быть лидерами, которые могли взять на себя ответственность за происходящее в стране. Итог, этой системы всем известен. В трудные для страны минуты, не нашлось тех, кто смог бы предотвратить развал страны. Это следствие той, внешне неплохой финансовой системы, которая существовала у нас. Точно так же, как во внешне благополучных семьях, в которых родители заботятся о своих детях, слишком заботятся, дети растут совершенно не такими, какими их хотели видеть бы их родители. Так и в масштабах страны, чрезмерная государственная опека по отношению к гражданам страны, приводит к таким же печальным результатам.

Понять, почему финансовая система оказывает влияние на тип общества не сложно. Если в стране финансовая система основана на неразменных бумажных деньгах, то очевидно, что формируется общество, которое живет за счет того, что это общество производит.

А вот какая финансовая система будет в стране — это определяют те, кто стоят во главе государства. Если финансовый сектор подчинен руководству страны, а это руководство заинтересовано в развитии страны, то эта страна имеет перспективы в будущем. Пример такой страны всем известен это Китай. Наоборот, если же финансовый сектор руководит страной через своих ставленников, то жители этой страны должны готовиться к серьезным потрясениям.

Общество потребления или чем мы отличаемся от папуасов

…Мы сами от природы более склонны к удовольствиям, и потому мы восприимчивее к распущенности, нежели к скромности… Итак, ясно, что излишество в удовольствиях — это распущенность, и она заслуживает осуждения.

Аристотель

Историей доказано: праздность и комфортные условия жизни рождают больное поколение с деформированной психикой, неспособное защитить себя и свою страну.

Сергеев Олег.
Сайт «Форум. мск»

Чрезмерная обеспеченность жителей… привела их к постепенной дегенерации, к общему вырождению, уменьшению роста, сил и умственных способностей.

Уэллс. Машина времени

Где лжет и кадит, ухмыляясь, комфорт; где трутнями трутся и ползают.

Б. Пастернак

Известный американский психолог Маслоу выделяет следующие основные потребности человека:

— Физиологические: потребности в пище, воде, укрытии, половом удовлетворении, сне.

— Потребности в безопасности: комфорт, постоянство условий жизни.

— Социальные: социальные связи, общение, привязанность, забота о другом и внимание к себе, совместная деятельность.

— Престижные: самоуважение, уважение со стороны других, признание, достижение успеха и высокой оценки, служебный рост.

— Духовные: познание, самоактуализация, самовыражение, самоидентификация.

Трудно не согласиться с этой классификацией, но, оказывается, есть и другая точка зрения. Приведу классификацию главных человеческих потребностей, которую предлагают профессора экономической школы Гарвардского университета Нитин Норья и Пол Лоуренс:

— Потребность приобретать.

— Потребность постигать.

— Потребность заводить связи.

— Потребность защищать.

— Потребность чувствовать.

Здесь потребность приобретать стоит на первом месте, что очень многозначительно. Человек существо, очень внушаемое и ему можно внушить любую идею, даже самую нелепую. Если человеку внушить, что достижение какой-нибудь иллюзии является важнейшей целью жизни, он будет всю жизнь стремиться к этой цели. Это знали в древности, это знают сегодня и пользуются всевозможные проходимцы, в том числе и политики для достижения своих целей. Самый яркий пример такого внушения, это пример Германии, когда целой нации внушили идею превосходства над другими людьми, превратили ее в толпу безжалостных убийц, и развязали во всей Европе мировую бойню.

Сегодня мысль «потребность приобретать — главная человеческая потребность», кажется, имеет право на существование. Эта потребность стала у нас главной — из-за нашего образа жизни, который складывался очень долго. Нас приучают с детства, что подарки — это важная и необходимая вещь для детей и взрослых. Выскажу мысль, допускаю что, ошибочную: детей нельзя приучать к подаркам. Когда мы что-то дарим ребенку, считаем, что он должен быть рад подарку, для этого подогреваем его интерес к предстоящему мероприятию, создаем соответствующую обстановку. Сложилась целая наука — что дарить и как дарить, как себя вести, когда тебе что-то дарят. Даже песни придумали для этого ритуала. Постепенно ребенок привыкает к подаркам, начинает их ждать, а когда вырастает, делает их сам себе. Трудно, что ли порадовать себя драгоценного, какой-то очередной игрушкой. Тем более эти покупки радуют нас так же, как радовали детские подарки. Это — становится частью нашего образа жизни. Покупки превращаются в своего рода развлечения, ведь не зря сегодня так популярны развлекательно-торговые центры. Потихоньку мы становимся зависимыми от этих покупок. А это уже болезнь. Болезнь надо лечить, но в условиях существующего общества это сделать невозможно. Фактически сегодня можно говорить о формировании нового типа людей. Если раньше говорили о человеке разумном — «homo sapiens», то сегодня надо вести речь о «человеке приобретающем». И с этой точки зрения мнение профессоров Гарвардского университета не кажется абсурдными.

Мне кажется, что когда подарки делают представительницам прекрасного пола, это естественно, но когда подарки делают мужчине, в этом есть что-то не нормальное. И эта ненормальность в нашем воспитании. Нас воспитывают женщины, для которых получение подарков, сам процесс дарения — естественный процесс, который вызывает у них только положительные эмоции, но приучать мальчиков к подаркам, а приучают их к этому женщины, совершенно ни к чему. Это один из тех моментов, когда нельзя ставить знак равенства между воспитанием мальчиков и девочек. В процессе воспитания нельзя подогнать личность ученика, под наше видение личности, которую мы хотим в итоге получить. Но есть какие-то правила, какие-то сложившиеся принципы, которыми нельзя пренебрегать. Одно из таких правил гласит, что ребенок в значительной степени копирует поведение, окружающих его людей. Если ребенка воспитывает женщина, он неизбежно в своем поведение будет повторять ее поведение. И вот радость молодого человека, от получаемых им подарков, выдает тот факт, что воспитывали его женщины. Молодые парни, которые красят волосы, ходят с совершенно невероятными прическами, серьгами чтобы обратить на себя внимание, для которых очень важна внешняя сторона дела, не понимают, что их воспитатели, что-то делали не так, и их внешний вид демонстрация этого неправильного женского воспитания. Тут же отмечу, что часто идут споры о том, нужна ли нам школьная форма или можно разрешить ходить в любой одежде. Не знаю, как решить вопрос относительно девочек, но то, что парни должны ходить в одинаковой для всех простой и удобной форме — тут даже обсуждать нечего. Парни должны сразу понять, что в школе они могут выделиться среди остальных, только своими знаниями.

Подарки имеют еще одну отрицательную сторону. Человека приучают жить в ожидании чего-то хорошего, что — кто-то что-то ему сделает хорошее, что-то хорошее произойдет или должно произойти. Это абсолютно неправильная установка. Человек должен понимать, что постоянное ожидание, самое бесполезное времяпрепровождение. Когда человек что-то ждет, он не живет, человек должен что-то делать, ставить перед собой какие-то цели, стремиться достичь их. И сам процесс достижения цели очень важен и должен давать человеку удовлетворение. А к этому человека надо приучать с детства. Работа должна давать удовлетворение, хотя очевидно, что не каждый может быть доволен своей работой, но какое-то занятие, которое ему интересно у человека должно быть. В противном случае он будет искать этому замену и эта замена может быть — наркотики, алкоголь, тот же шопинг, обжорство, азартные игры и т. п., — все то, что мы сегодня и имеем в нынешнем обществе. Человек должен жить в гармонии с окружающим миром, он должен уметь спокойно относиться к неприятностям, которые являются неизбежными спутниками нашей жизни, уметь их преодолевать, при этом он не должен торопить время, процесс преодоления трудностей должен быть его повседневностью, частицей его жизни, без которой жизнь становится скучной. Но не следует создавать себе искусственные трудности, как это делают любители острых ощущений, потому что это бессмысленное занятие. В перечисленных выше основных потребностях уважаемых профессоров Гарвардского университета и известного психолога, нет такой потребности, как потребность творить, созидать, просто что-то делать. В их классификацию не попадает сам господь, который создал весь мир, создал человека по своему образу и подобию. В этой классификации нет места — Рафаэлю, Баху, Моцарту, Микеланджело, Ньютону, Пушкину, Аристотелю и многим и многим другим, которые оставили потомкам свои великие творения, потому что эта классификация для людей общества потребления. Люди в этом обществе должны только потреблять, чтобы обогащать тех, кто все это придумал…

Нынешнее поколение, — какое оно сегодня? Понятно, что сегодня они живут в другой стране, пока не буду разбирать, лучше стало или хуже в этой новой стране, меня больше интересует, какой стала страна, и как изменения в стране повлияли на жителей страны и, особенно, как изменилась нынешняя молодежь. Да, мир стал другой, другие ценности, другие интересы, этот новый мир диктует свои правила поведения. Что изменилось? В первую очередь, мы оказались в мире информационных технологий. Сегодня мы можем моментально связаться с любым своим знакомым, мы можем получить любую информацию, моментально узнавать новости не выходя из квартиры своего дома. Наше поколение этого не имело. Еще появилось громадное количество магазинов, супермаркетов, гипермаркетов, в которых есть все и все можно купить. Эти торговые объекты, вместе с рекламой, которая является неотъемлемой частью этой новой жизни, оказывают сильнейшее влияние на нашу жизнь, наши вкусы, наше поведение, задают ритм жизни. Они навязывают нам огромное количество самых ненужных вещей, без которых можно спокойно прожить. Мы оказываемся заложниками войны, которую ведут производители этих вещей с нами. У вас есть телевизор? Есть. Но то, что вы называете телевизором сегодня уже не телевизор, это каменный век, сегодня телевизор — это плоский телевизор, и вам надо разбиться в лепешку, но купить именно такой телевизор, чтобы быть как все. А завтра вам придется выбросить и этот телевизор, потому что прогресс идет очень быстро и вам надо успеть за ним и купить обязательно еще более крутой прибор, который то и телевизором уже трудно назвать. Вчера мы не знали, что такое мобильный телефон, а сегодня это чудо современных технологий становится устаревшим устройством, сегодня актуальны смартфоны, которые совмещают в себе возможности мобильника и компьютера, но проходит еще время, и появляются планшеты, оказывается, смартфоны не удобны для работы в Интернете и так бесконечно. Появляется новый товар и каждый считает, что он должен стать его обладателем. Электроника, одежда, бытовая техника — все постоянно меняются и нам надо за всем этим успеть. Зайдите в свою квартиру и внимательно посмотрите, сколько барахла собралось в ней. У вас есть ребенок? Значит, у вас в квартире неизбежно будет бесчисленное количество никому ненужных игрушек. Признайтесь ведь большинство из них, ребенок покрутил в руках и отложил в сторону, они ему не были нужны. На самом деле ребенка можно и даже нужно воспитывать без игрушек, только на это уйдет значительно больше времени, нашего времени, и мы не сможем уделить себе, любимым, это драгоценное время, которое мы только что так бездарно потратили, например, в том же супермаркете. Мы сами эгоисты и растим еще больших эгоистов. Ребенка надо приучать к серьезной взрослой жизни, а для этого требуется время, и вот этого времени нам все время не хватает. А еще машины. Эти машины сегодня символ этого общества потребления. Жуткий символ. Загрязнение окружающей среды не самое страшное, что они несут. Под колесами автомобилей гибнут ежегодно у нас в стране тысячи, даже десятки тысяч наших граждан. Но что поделаешь, кому-то не повезло в этой прекрасной жизни. За все надо платить! Только за что платят люди, которые и не помышляли об этом самом автомобиле, их устраивал общественный транспорт, почему они должны платить за тех, которым захотелось красиво пожить. А должно быть совсем наоборот. Владельцы автомобилей должны платить — за то, что они убивают людей, за то, что загрязняют окружающую среду, отравляя воздух, которым мы дышим, за то, что занимают своими автомобилями землю, которая им не принадлежит, за то, что из-за них мы вынуждены простаивать в пробках, которые они создают, мешая движению общественного транспорта. А еще пыль в квартирах от бесчисленного множества машин и непрерывный шум за окном, не прекращающийся даже ночью. Автомобили превратили жизнь многих из нас в бесконечный кошмар. Таких, желающих стать владельцами машин становится все больше и больше, завтра практически прекратится движение в крупных городах, и с этим ничего нельзя будет сделать, машин стало слишком много, а наши старые города не предназначены для такого количества машин. Что делать? Уродовать эти уютные города многоэтажными развязками, сносить старые здания, фактически уничтожать то, что было, а ради чего? Разве нельзя решить проблему движения иначе? Можно построить новые города с новыми магистралями, с необходимым количеством парковок. Но это может быть когда-нибудь и будет, но что делать сегодня? Мы стоим перед фактом — места в городе для такого количества машин нет. Территория во дворах, на которых должны быть детские площадки, спортивные сооружения, где мы и наши дети могли бы свободно находиться, заняты автомобилями. А для чего они нужны эти монстры. Поставьте на дороге в ряд три автомобиля. Они займут места больше, чем автобус, в который свободно помещаются человек 30, а в этих трех автомобилях едет чаще всего три человека. Да, иногда в автомобиле едут пять человек, иногда и больше, но эти случаи исключение, в большинстве случаев, в пятиместном автомобиле едет в среднем, от силы, полтора человека. Кроме того, приехав куда-нибудь мы оставляем свой автомобиль стоять, снова он достаточно длительное время, просто занимает жизненное пространство, которое предназначено для людей. Поэтому в городах и не хватает для них мест. Можно было бы делать маленькие автомобили, но все прекрасно знают, что ждет владельца маленького автомобиля при столкновении с обычным. Подспудно мы это понимает и, выбирая большой автомобиль, предпочитаем стать убийцами, чем быть убитыми в столкновении. А это уже много говорит о нас, о нашем эгоизме, о нашем воспитании. Мы любим только себя, окружающие люди нас не интересуют, пусть они тысячами гибнут под колесами машин, зато нам, таким замечательным, очень удобно и комфортно.

Выход, конечно, есть. В городах надо развивать общественный транспорт и полностью отказаться от использования легковых машин, оставить только такси, которое должно стоить очень дорого, иначе их будет столько же, сколько сегодня автомобилей. Хотите ехать сами — пользуйтесь велосипедами, они и места много не занимают, и экологии не вредят, полезны для здоровья и, что самое важное, вы не рискуете кого-нибудь убить! Или это вас волнует меньше всего? Легковые автомобили оставить только для поездок за город, например, чтобы поехать куда-нибудь на дачу, или навестить знакомых, родных в соседнем городе, но воспользоваться своим автомобилем вы сможете только за пределами города. Надо помнить, что автомобиль не самый экономичный вид транспорта. Для поездок на большие расстояния предпочтительнее пользоваться или самолетами, или поездами, особенно высокоскоростными поездами. Но у нас здесь кроме одной дороги Москва — Петербург и обещаний руководства страны о том, что сейчас вот-вот построят еще несколько таких дорог, ничего нет. Кому-то покажется, что все это не серьезно, и как можно остановить прогресс. Никто не собирается запрещать автомобили — ими можно пользоваться, но так, чтобы не мешать другим людям, и самое главное, в моих предложениях ничего нового нет. Так живут на Западе. У моей знакомой дочь со своей семьей живет в Германии. Небольшой уютный, красивый городок, весь в зелени. Машин практически нет. Большинство людей пользуются общественным транспортом, который очень удобен — ходит по расписанию, и время поездок легко планировать. Есть такси — очень дорогое. Практически все пользуются велосипедами. Я что–то предложил новое?

В школе мы учили, как при капитализме европейцы за разные безделушки, стекляшки безжалостно грабили папуасов. И сегодня суть капитализма, в принципе, не изменилась. Только сегодня в роли этих папуасов выступаем мы — вроде бы, вполне цивилизованные люди. На самом деле, мы мало чем отличаемся от папуасов. Цель капиталистического производства — получение прибыли. Капиталист очень заинтересован в получении прибыли, любой ценой. Другое дело, что сегодня получить прибыль довольно сложно, ситуация сильно изменилась, большая конкуренция. Конкуренция приводит к разнообразию товаров и сегодня заметна тенденция в производстве с одной стороны очень сложных изделий, и при этом каждый производитель хочет сделать производство этих сложных изделий, как можно дешевле, не для того чтобы покупателю достался дешевый продукт, а чтобы обойти конкурента. Яркий пример таких изделий — современные электронные приборы. Каждый такой прибор это сложнейшие системы, состоящие из многих сотен, и даже миллионов элементов. Но технологический уровень современных производств таков, что, несмотря на сложность, каждый прибор, в итоге, оказывается относительно недорогим. Это результат работы громадного количества специалистов, которые сегодня заняты в электронике. То же самое сегодня можно сказать про современные машины — все это результат громадной работы многих и многих людей. Получается, что наше общество, общество потребления, очень прогрессивно, совершенствуются технологии, создаются новые производства, создаются новые рабочие места и делается все это очень быстро. Нужно ли все это нам? — безусловно. Но поставлю вопрос по-другому: «Могли бы мы прожить без этих чудес современной техники?» Ответ столь же очевиден, как и на первый вопрос — конечно, могли бы. Тем не менее, мы ходим на работу, зарабатываем деньги, и тратим их, в том числе, и на эти чудеса техники. Мы не можем обойтись без них, не потому что они очень нам нужны, а потому что окружающие нас люди, общество, которое сложилось у нас, задают определенный уровень жизни. Сегодня можно не иметь детей, сегодня важнее материальное благополучие, которое позволяет нам приобретать игрушки, такой игрушкой может машина, дача, собака, какое-нибудь электронное устройство, все то, что сегодня представляет ценность, и на эти игрушки нам не жалко ни денег, ни времени. Важнее детей — возможность жить, развлекаясь, не утруждаю себя заботами. Этими игрушками сегодня завалены наши квартиры, сколько ненужной одежды, книг, каких-то тряпок, электронных устройств, бытовых приборов, которыми мы практически не пользуемся, захламили наши когда-то просторные комнаты. Мы живем в мире этого барахла, привыкаем к нему, и кажется, что по-другому жить невозможно. Понятно, что когда люди в возрасте и оказываются в такой ситуации, им ничего не остается, как доживать свой век среди этих ненужных вещей, но ведь с ними часто живут их дети, которые не могут просто бросить все это, куда-то уехать… Раньше дети вырастали, им становилось тесно в отчем доме, они уезжали. Так жили люди всегда, так жили люди и моего поколения. Нам ничего особенно не нужно было — найти место, где есть крыша над головой, где есть работа, а работа была везде, — все остальное было не важно. Мы были молоды, не боялись трудностей, не боялись жизни. Вся страна принадлежала нам, это была наша страна. Сегодня так жить могут себе позволить очень немногие.

Мы превратились в тех же папуасов, да сегодня мы покупаем не стекляшки, но суть от этого не меняется, мы, так же как и они, продаем свою страну, свое будущее. Когда мы стали такими? Ответ лежит на поверхности, когда захотели жить как там, на Западе. Там эти проблемы появились не сегодня и даже не вчера.

«…За этим Александром Дюма есть несколько хороших, так сказать, движений. Он требует, чтоб французская женщина родила. Мало того: он прямо возвестил всем известный секрет, что женщины во Франции, из достаточной буржуазии, все сплошь, родят по двое детей; как-то так ухитряются с своими мужьями, чтоб родить только двух — и ни больше, ни меньше. Двух родят и забастуют. И все уже так, и не хотят родить больше, — секрет распространяется с удивительною быстротою. Потомство уже получается и с двумя, и, кроме того, имения на двух останется больше, чем на шестерых, это раз. Ну, а во-вторых, сама женщина сохраняется дольше: красота дольше тянется, здоровье, на выезды больше времени выгадывается, на наряды, на танцы. Ну, а насчет родительской любви, — нравственной стороны то есть вопроса, — так двух, дескать, еще больше любишь, чем шестерых, а шестеро-то нашалят еще, пожалуй, надоедят, разобьют, возись с ними!.. по башмакам только одним сосчитать на них, так сколько досады выйдет и т. д. и т. д. … Но хоть и уменьшаются дети, но всё же министр во Франции не заметил бы этой разницы, если б обошлось лишь одной буржуазией, то есть достаточным классом, и если б не было в этом деле другого конца. Другой конец — пролетарии, восемь, десять, а, пожалуй, и все двенадцать миллионов пролетариев, людей некрещеных и невенчанных, живущих, вместо брака, в „разумных ассоциациях“, для „избежания тирании“. Эти прямо вышвыривают детей на улицы. Родятся Гавроши, мрут, не стоят; а устоят, так наполняют воспитательные дома и тюрьмы для малолетних преступников. У Zola, так называемого у нас реалиста, есть одно очень меткое изображение современного французского рабочего брака, то есть брачного сожития, в романе его „Le ventre de Paris“ („Чрево Парижа“). И заметьте: Гавроши уж не французы, но замечательнее всего, что и эти сверху, вот — которые родятся собственниками, по двое и в секрете, — тоже ведь не французы. По крайней мере, я осмеливаюсь утверждать это, так что два конца и две противуположности сходятся. Вот уж и первый результат: Франция начинает переставать быть Францией. (Ну, возможно ли сказать, чтоб эти 10 миллионов считали Францию за отечество!) Я знаю, найдутся, что скажут, тем лучше: уничтожатся французы — останутся люди. Но ведь люди ли? Люди-то, положим, но это будущие дикие, которые проглотят Европу. Из них изготовляется исподволь, но твердо и неуклонно, будущая бесчувственная мразь. Что поколение вырождается физически, бессилеет, пакостится, по-моему, нет уже никакого сомнения. Ну, а физика тащит за собой и нравственность. Это плоды царства буржуазии…» Достоевский, ПСС в 30т., т.23, стр. 93—94. Написано в 19 веке, и это написано для нас и… о нас. Люди, которые могут заглянуть в будущее, люди, которые создают произведения, не потерявшие своей актуальности спустя столетия, это — великие люди. Сегодня у нас самые великие не те, которые что-то создают, а те, которые больше всех потребляют. Таковы законы этого общества — общества потребления.

Сергей Исрапилов «Форум МСК» 08.08.2014: «Изучение любого общества показывает, что чем богаче люди, тем менее склонны они заводить детей. Еще в середине XX века, когда большинство советских граждан жили очень трудно, ЦСУ СССР провело выборочное обследование, которое показало, что чем выше доход, тем ниже в семьях было желание заводить детей. Исследовавший этот феномен социолог Струмилин пишет: «с повышением дохода семьи раза в три-четыре брачная рождаемость падает даже быстрее — в 4,5 раза. Падает она и во времени по разным причинам. Одной из них, несомненно, является и неуклонный рост народного благосостояния в СССР. За четверть века, с 1934 до 1959 г., показатель брачной рождаемости снизился по приведенным данным более чем вдвое, а реальные доходы рабочих и крестьян в СССР только с 1940 по 1961 г., за 21 год, возросли в 2,1—2,5 раза».

Табл. 5. Обратная взаимосвязь рождаемости и материального благополучия по итогам выборочного обследования ЦСУ СССР

Тот же Струмилин писал: «Этот громадного социального значения факт заслуживает самого пристального внимания и изучения. Общеизвестно, например, что деревенская беднота отличается повсюду повышенной плодовитостью по сравнению с более обеспеченным, индустриальным населением городов. Но мало того. Ещё Адам Смит, обобщая эту закономерность, констатировал, что «бедность, по-видимому, благоприятствует размножению». И этот тезис А. Смита, как известно, вошел и в «Капитал» Маркса без всяких к нему оговорок. «Бесплодие, — по наблюдениям А. Смита, — столь частое среди светских женщин, весьма редко встречается у женщин из низших слоёв народа. Роскошь, может быть, порождает в прекрасном поле страсть к наслаждениям, но, по-видимому, всегда ослабляет и часто совершенно уничтожает способность к деторождению».

Обобщая свое революционное, по сути открытие, Струмилин приводит статистику почти катастрофического снижения рождаемости в СССР. «По массовым данным нашей статистики населения, мы имели за послереволюционный период в пределах европейской части СССР такую динамику рождаемости на тысячу душ:

Табл. 6. Динамика рождаемости в СССР

(Примечание: по всему СССР рождаемость упала за 1913 — 1961 гг. с 47 до 23,8%. См. «Народное хозяйство СССР в 1961 году», стр. 28.)

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.