Так и живем

Мир любви

Прекрасен Мир — Господний плод.

Его Великое Творенье.

И гадов мелких шевеленье,

И звезд далеких быстрый ход.

В масштабах повергает ниц!

Невероятно тонко скован

Взаимодействием законов,

И бесконечностью границ.

Царит везде, куда не глянь,

Стремление к любви и свету.

И кварк, и атом, и планету,

Всего коснулась Божья длань.

С восторгом, разевая рот,

Внимаем, в вечности Вселенной

И в жизни микромира бренной,

Все тех же чувств круговорот.

АХ, ЛЕТО!

Ах лето! Ты любимая пора

Учителей и детворы в округе.

Веселый визг под окнами с утра,

Качелей скрип и стук мяча упругий.

Горячий луч, пробив стеклопакет,

Упал игривым зайчиком на стену.

И лазерное шоу дарит свет

Ожившим старым тусклым гобеленам.

За окнами термометр кипит.

Злорадствует жара: «Сильнее надо!»

Но вот включается спаситель сплит,

И наступает милая прохлада.

Под солнцем расплавляется асфальт,

К автомобильным пристает колесам.

На пляже веники понурых пальм

Роняют тень под куполом белесым.

Дары приносит лето не скупясь:

Летящий пух, клещи и аллергия,

Кусачих комаров и мух напасть,

Но пуще всех — курортников стихия.

Зимой нетерпеливо лета ждем,

Когда метель бушует среди сосен.

А в летнем пекле молим об одном,

Скорей бы только наступила осень!

ОСЕНЬ

Кружит по улицам Осень — Жар-Птица

В радужном танце опавшей листвы.

Иней серебряный утром ложится

Шубкой пушистой на зелень травы.

Серое небо нахмурилось в лужах.

Клёны роняют багряную медь.

Волны угрюмые берег утюжат,

Панцирь ледовый готовы надеть.

Город фасады домишек облезлых

Прячет под ветхими шляпами крыш,

Где вырастают из трубок железных

Стебли антенн, как в болоте камыш.

В спины толкая, унылых прохожих

Ветер сгоняет в озябший трамвай.

Вдруг неожиданно — полдень погожий,

Словно последнее лета «прощай»!

ЗИМА НЕ СПЕШИТ

Дождик капает уныло

Мокро, серо все вокруг.

Небо тучами заплыло,

Город обезлюдел вдруг

Листья сбросив, в карауле

Замерев на зиму всю,

Вязы ветви протянули

К шелестящему дождю.

Что-то не спешат морозы.

Не скрывает лужи лед.

И цветут на клумбах розы

В этот раз под Новый год.

ЛЕДЯНОЙ ДОЖДЬ

Холодно, скользко, темно за окном.

С крыши свисают сосульки пудовые.

Ночью покрылись деревья стеклом.

Зимняя сказка — дома леденцовые.

В танце фигурном машины скользят.

Хором клаксоны вопят в исступлении,

Празднуя вновь ежегодный обряд

Лысых колес и отсутствия трения.

Город в плену у январских дождей.

Всюду царит гололед с гололедицей.

И поливают из звездных ковшей

Землю глазурью подруги — Медведицы.

ЗИМА

Душит землю снег тяжелый

Толстым белым одеялом.

Зябко воет ветер голый,

В чем-то каясь запоздало.

Волны пенные поземки

По сугробам гонит стаей,

И в холодные потемки

Злою пригоршней бросает.

За дома цепляясь брюхом,

Мчатся тучи — карой свыше.

Серп луны, печальным духом,

Робко прячется за крыши.

Между снежных стен дорога

Вьётся, как на дне колодца.

Вдруг сосулька недотрога

С грустным звоном разобьется.

Снег метет, а город дремлет

Под сугробами устало.

Ждет, когда согреет землю

Солнечной Весны начало.

РАССВЕТ ИЗ ОКНА ПОЕЗДА

Крылья расправит, как ранняя птица,

Хмурое утро на бурых холмах.

Поезд умчится, вдали растворится

Ржавою краской на древних холстах.

И застучат, закачают колеса,

В окнах навстречу помчатся столбы.

Лента реки. На песке у откоса

Грязные льдины встают на дыбы.

В стеклах, увидя свое отраженье,

Сонно таращат сазаньи глаза

Серые люди на серость движенья-

Серая в жизни у них полоса.

Пальцем креста упирается в небо

Старая церковь на лысом бугре.

Жить не единым ниспосланным хлебом —

Правило в этой нехитрой игре.

Кружится в мыслях мотивчик прилипший,

Что-то долдонит с похмелья сосед.

Въехали в день, в распорядок привычный:

Дал Бог рассвет — значит даст и обед!

Вдруг, наливаясь вишневым накалом,

Солнце на крыльях ворон поднялось.

Мир наполняется светом усталым,

Новой надеждой на старый «авось».

И, прикоснувшись дрожащей рукою,

К телу Вселенной, разбившейся здесь,

Путь, предназначенный мне, приоткрою:

Хмурый, унылый, издерганный весь…

ВЕСНА

Солнце весеннее землю согрело.

Соки бурлят, принимаясь за дело.

Юной листвою взорвались сады.

Неба простор рассекая умело,

Стаями птицы проносятся смело,

Рвутся вернуться на скалы и льды.

Ярче улыбки, и юбки короче.

День, понемногу кусая от ночи,

Света прибавил и красок мазнул.

Ветры задули, гудя и пророча,

И понеслись облака со всей мочи

Стадом бараньим в весенний разгул.

Трели капели, журчанье потоков,

Плещутся реки в разливе широком,

Сбросив оковы ледового сна.

И под веселые ритмы джаз — рока,

Радугой брызги вздымая высоко,

Мчится по лужам шалунья — Весна!

ГРОЗА

Рассыпав груду каменных шаров,

Гром возвестил Грозы столпотворенье.

Её величию, явив смиренье,

Склонился лес под натиском ветров.

Седыми космами, вращаясь, пыль

Несётся вдаль, подхваченная шквалом.

Окутывая дымным покрывалом,

Растущий на обочинах ковыль.

Сгибая кроны, машут ей вослед

Деревья, шелестящею листвою.

Готовые умчатся всей толпою

От молний, приносящих столько бед.

Сверкнула среди туч — зарницы медь.

С ужасным треском в небе лопнул парус.

Как будто торопя дождя стеклярус,

Ударила сияющая плеть.

И на мгновенье, высветив весь мир,

Вонзился где-то рядом сгусток молний,

Озоном душным воздух переполнив,

И треском беспорядочным эфир.

Вот появились мокрые следы,

От первых долетевших редких капель:

Пронзает брюхо тучи молний скальпель,

Разверзнув хляби полные воды.

И под капели яростную дробь,

Нахлынул ливень водяной завесой!

Пахнул прохлады серебром над лесом.

Устроил всё сметающий потоп.

Несётся бурный грязевой поток,

Ладонями потресканными влагу

Земля, ликуя, пьёт как будто брагу,

Смакуя каждый выпитый глоток.

Густые струи летнего дождя,

Взбивают пену пузырей по лужам,

Стучат по листьям, с градинами дружат,

И всё вокруг пронзают, не щадя.

Гремя по валунам горбатых туч,

Умчался Гром, гоня камней ораву.

Гроза уходит, всё омыв на славу,

И радугу включает солнца луч!

СЛОВО

Лето украсилось спелыми вишнями.

Мякотью сочной засыпало двор.

Воздух дрожит над горячими крышами,

Словно для гриля разложен костер.

Жаркое марево душное, пыльное,

Вялою ленью окутало день.

Волны, коричневой пеною мыльною,

К берегу катятся, спрятаться в тень.

Над раскаленным асфальтом зеркальными

Лужами манят к себе миражи.

Словно фрагментами фильма прощальными,

Перед глазами проносится жизнь.

Вишенка к вишенке — годы прошедшие,

Солью посыпаны ломтики лет.

Поданы дни, как меню сумасшедшее-

Старой «костлявой» готовый обед.

Прочь наваждение тлена могильного.

Мысли и чувства отлиты в слова.

Нет ничего наиболее сильного:

Слово поэта — всему голова!

Мчится стремительно «молодо-зелено»,

В пары сбивается, деток растит.

Жизнь воспевать мне судьбою доверено,

Рифмами строчки врезая в гранит.

Море поглотит пустыню безводную,

Горы и скалы разрушатся в прах,

Слово, извечной звездой путеводною,

Будет пылать негасимо в сердцах!

КАРТИНА

Синее небо,

Верх колокольни,

Оклик тревожный,

Прыжок в пустоту…

Быль или небыль?

Раб или вольный?

Пьяный художник

Рисует мечту.

Белые крылья,

Перья на воске.

Ветер обняли,

Дрожат за спиной.

И без усилий,

Мягко и просто

Под облаками

Несут над землёй.

В свете лучины

Смотрят с иконы

Ангелы наши

С укором в глазах.

А на картине,

Руша каноны,

Крыльями машет

Мужик в небесах.

ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ

Нас качают волны жизни:

То падение — то взлет.

То печальны наши мысли,

То совсем наоборот.

Ты не выучил уроки:

Заигрался на реке.

И тебя учитель строгий

Вызывает вдруг к доске.

Словно к тиграм на арену

Ноги тащатся едва.

Но звонок на перемену,

Повезло! Гип-гип ура!

Рад жениться на красотке?

Отрастут рога — печаль!

Тонешь на подводной лодке?

Выплывешь — дадут медаль!

То на белом, то на черном

До того как грянет гонг,

Так и будут ангел с чертом

Нами в свой играть пинг-понг!

НОСТАЛЬГИЯ

Раскинув крылья, я несусь один

В лазоревом невыносимом свете.

Пылающими глотками турбин,

С утробным ревом, втягиваю ветер.

Погода миллион на миллион!

В «ушах» — эфира отдаленный шорох.

Инверсионным следом небосклон

Расчерчивают росписи конфорок.

Отбросив паутину суеты,

Налет печали и чужую злобу,

Вхожу в «петлю», любуясь с высоты,

На медленно вращающийся глобус.

С нагрузкою на «горку», разворот,

«Парабола», «пике» и — невесомость!

Намордник маски закрывает рот,

Но я смеюсь и набираю скорость…

Пускай лавина туч сгущает тень,

Преградой на пути у самолета.

В любой дождливый, непогожий день

За тучами есть Солнце для пилота.

И в каждом сне я, словно блудный сын,

Стремлюсь душой туда, где долго не был.

Там, где за краем взлетной полосы

Меня встречает, обнимая, НЕБО!

ВОТ И ВСЕ

Я заперт в тесном саркофаге,

Что разрывает неба гладь.

Последние стихи бумаге

Не доведется передать!

Над тающими облаками

Пятнистой молнией несусь,

Молюсь с зажатыми зубами:

«Пусть минет чаша эта, пусть…»

Тоски тяжелый вязкий полог

Предчувствием холодной тьмы,

Вонзился в душу, как осколок,

И рвется с силою струны.

Ракетой быстрою и злою,

Сближаясь, настигает смерть,

Чтоб полыхающей стеною

Все, что являлось мной, стереть.

Вцепилась бешеной собакой,

Я резко вверх и камнем вниз.

Горит сигнал аларм — «атака!»

Отстрел ловушек — шанс на жизнь.

Маневр предписанный секунды

Мне на прощанье подарил…

Как часто жизнь казалась нудной,

Как быстро я ее прожил!

СТАРАЯ ПЕСНЯ

На Донбассе есть гора

Самая большая.

Там давно идет война —

Мутная такая.

Если на ту гору влезть

И на всех кидаться,

Очень много шансов есть

С жизнью распрощаться!

Эта песенка стара

И мотив известен.

Триста лет стоит «гора»

И стоять ей двести.

Может хватит господа,

Под мотив веселый,

Бой вести за города

И калечить села?

Отпустите по домам

Пацанов безусых,

Успокоить своих мам

И подружек русых…

Только горсточка жлобов,

Возжелавших власти,

Гонит тысячи рабов

Всласть хлебнуть напасти!

ЦЕНА

День, закопченный в пылающей мгле,

Иглами пуль раскаленных пришит

К этой изорванной, мертвой земле,

Где задыхается в крике гранит.

Взрыв разметает на сотни частей

Чьи-то надежды и чьи-то мечты.

Залп реактивных снарядов сильней

И справедливости, и доброты.

Ставший могилой погибшим бойцам,

Танк догорает, нарвавшись на ДОТ.

Свесившись с башни, безрукий пацан

Тонко, пронзительно маму зовет.

Рация что-то бормочет опять,

Но, завершая земные дела,

Души усталые в небо летят,

Сбросив разбитые сталью тела

Тем, кто далеких чужих сыновей

Щедро отправил в неправедный бой.

Строчки приказов… В них сотни смертей,

Дождь из осколков и пушечный вой…

Есть ли у жизни солдата цена,

Что перевесит на чаше весов

И материнские ночи без сна,

И не нашедшую парня любовь?

Рельсы сверкают, сливаясь вдали,

В вечность уносят солдатский вагон.

Есть ли цена?! Вот! С горстями земли

Бросьте в могилку холодный патрон.

ЕСЛИ ДРУГ…

Время сводит людей,

Превращает в друзей,

Наделяет одною судьбою.

И когда горячо —

Друг подставит плечо,

Заслонит от напасти собою.

Но бывает порой

Рядом кто-то чужой,

Он с тобою как будто бы дружен,

Только вот без забот

Для себя лишь живет,

Ты ему даже даром не нужен.

Чтобы друг или брат

Вашей дружбе был рад,

Чтобы трещину чувства не дали.

Не вали ты на них

Груз ошибок своих,

А дели равномерно печали.

Не сердись, сделай вдох,

Если в чем-то подвох,

Может спорить не стоит порою.

Ведь случается так,

Кто-то в дружбе — вожак,

Даже если друзей только двое.

Ну а если он сник,

Значит дружбе кирдык.

Значит быть не желает с тобою.

Ты его отпусти.

Если сможешь — прости,

Помоги возвратится из боя!

СОН В КИНОТЕАТРЕ

Увлёкшись в юности кинотеатром,

В компании знакомых и друзей

Смотрел, как на экране в смене кадров

Фрагменты жизни движутся моей.

Глаза, закрывши на одно мгновенье,

Сам незаметно для себя уснул.

Мелькали неразборчиво виденья,

Но разбудил меня невнятный гул

От голосов и шороха сидений.

Кино окончилось, зажегся свет.

Из фильма только несколько сплетений

Запомнились, но ускользнул сюжет.

Вокруг седые, пожилые люди,

Во тьму шагая, покидали зал.

И я пошел за ними, будь что будет,

Хоть никого из них не узнавал.

И лишь когда в распахнутые двери

В конце туннеля хлынул яркий свет,

Почувствовал весь ужас от потери:

Промчалась жизнь — назад дороги нет!…

Я больше не хожу в кинотеатры,

Почти не сплю, все время начеку.

В театр захожу лишь на антракты,