Судьбы людские

От автора

Эта книга о родном городе Иркутске возникла как компиляция моих литературных трудов, которыми я был занят в 2016–2017 годах. Друзья обратились: «Сергей, пока ты завершишь верстать свои родословные книги, где много внимания уделено нашему городу, дай нам возможность окунуться в атмосферу твоих рассказов. Они так близки нам, поколению пятидесятых годов. Ждать завершения архивных исследований придется еще неизвестно сколько». Не скрою, мне приятен интерес друзей к моему скромному творчеству, и я попробовал собрать в одном месте некоторые свои воспоминания из «Иркутской саги» и уже опубликованной книги «21 истории о жизни и о любви». Здесь, в этой новой книге, реальные истории переплетаются с бурными и грустными фантазиями, и все они о нашем родном и бесконечно дорогом нам городе Иркутске и о его жителях — о нас с Вами. Здесь есть истории о любви, о путешествии в прошлое и в чужие души.

Жизнь идет своим чередом. Кажется, все в природе в микро- и макромире предсказуемо: электрон вращается вокруг своего ядра, атомы соединяются в молекулы, галактики плывут в просторах Вселенной по заданному свыше маршруту. Солнышко каждый день восходит и заходит. Люди рождаются, растут, влюбляются, спариваются, размножаются и потом уходят в Вечность.

Чего ради рыпаться, все запрограммировано высшим разумом. Многие так и живут, как щепки барахтаясь в ручье будничных проблем. Но зачем-то богам было необходимо наделить некоторых людей особенными способностями. Возможно, они хотели, как в зеркале, увидеть свое отражение. Может быть, потому и коснулся Божий перст творческих людей: музыкантов, артистов, художников. Художники, например, с древнейших времен творили, отражая, на скалах красоту окружающей природы. Я сам с большим любопытством рассматривал различные замысловатые петроглифы писаниц Жигаловского района, что на севере Иркутской области. Зачем древним художникам было нужно расписывать отвесные скалы, изображая фигуры диких зверей? Ведь можно сорваться вниз и свернуть себе башку. Гораздо практичнее было бы завалить какого-нибудь кабана или мамонта, нажраться от пуза, да заняться продолжением рода. А они не электроны, которые бездумно вращаются, описывая орбиты вокруг своего главного центра — ядра, они, эти художники, совсем другие. И никто заранее не знает, откуда и какое озарение придет к творческому человеку завтра. Чем он будет радовать людей? А ведь он и создан для того, чтобы радовать нас, простых смертных. Для себя ему многого не надо. Он неприхотлив и скромен. Но он творец. Творец своего необъятного мира, к которому дозволено прикоснуться и нам, чтобы стать чище и мудрее.

Такими вот людьми я считаю Оксану и Алексея Яшкиных — замечательных иркутских художников. Здесь мы публикуем иллюстрации их прекрасных полотен.

На обложке изображен Алексей Шевченко мой старший внук. Фотография замечательной иркутской фотохудожницы Валентины Шкред. Про Алексея здесь история «Всего-то на один день в прошлое». Фэнтези, любовь и наш любимый город Иркутск. Эта книга подарок на день рождения моему дорогому и любимому внуку Алексею.

sergey.lenin54@mail.ru

Книга вторая

Продолжение

Перед боем

Зональные соревнования по боксу. Город Ангарск, помещение Дома культуры нефтехимиков. Огромное количество участников. Зрителей полон зал. Легковесов видимо-невидимо. Нас, кто немного потяжелее, единицы, вот и приходится ожидать в импровизированной раздевалке своей очереди выхода на ринг. Мы разогрели мышцы рук, плечевого пояса, поработали на лапах, размяли мышцы ног. Ожидание. Начал немного тревожить мандраж — в ожидании боя можно перегореть: ты уже в полной боевой готовности, способен наброситься и порвать соперника, а сколько надо еще ждать, и черт не разберет.

В раздевалку заглянул наш главный тренер Виктор Петрович Донов. Он обходил своих воспитанников, проверял готовность. Мы его любили, уважали и беспрекословно выполняли все установки.

— Пацаны, сейчас не нагружайтесь физически. Я приду к вам позже, чтобы немного погонять, а пока отвлекитесь от боевых мыслей, поболтайте о чем-нибудь веселом, анекдоты потравите, — сказал Виктор Петрович.

— Конечно, Петрович, сделаем, — в ответ звучал голос Виктора Седого. — Сейчас Серегу зарядим, он мастак на эти дела.

— Да я вам все свежие анекдоты уже рассказал. Что, забыли как ржали? — вклиниваюсь я.

— А че ты предлагаешь? Шеф же приказал отвлечься.

— Ну давай тогда о бабах поговорим. Это вечная и всегда злободневная тема. А среди нас, ребят потяжелее весом, немало легковесных приключений было. Вспоминайте. Первому слово предоставим Витьке Седому, он самый большой и самый молчаливый. Витька, давай, начинай вещать, народ весь во внимании, — беру нить разговора в свои руки я.

— Да из меня, блин, рассказчик хреновый. Не знаю, че говорить, — засмущался Седой.

— Давай-давай, это тебе не кулаками махать, нокауты развешивать соперникам, тут тоже умение нужно и смелость.

— Ладно, только мне пусть Мишка Тимыч поможет. Мы перед сборами в ресторане гудели. Там есть чего вспомнить.

Мишка с Витькой, перебивая друг друга, начали свой рассказ.

Пацаны развесили уши и погрузились в атмосферу иркутского ресторана. Надо сказать, что наши парни были по своей натуре джентльменами, девчонок в разговоре не идентифицировали. Для нас всегда были неприемлемыми и недопустимыми такие действия, которыми можно было бы опорочить девушку.

Дальше попробую пересказать содержание разговора уже своими словами.

Дело происходило в одном из центральных ресторанов нашего родного города Иркутска. Может это происходило в ресторане гостиницы «Сибирь», что на улице Ленина, а может быть, в ресторане «Арктика», что на улице Карла Маркса. Не помню точно. Однозначно это было связано с именами великих отцов и идеологов коммунизма. В ресторане было многолюдно, играл ансамбль, солистка исполняла популярные песни. Виктор, Миша с Володей Кутузовым и его корешем Игорем Исимбаевым сидели за четырехместным столиком и принимали на грудь охлажденную водку. Закусь была скромная. Тогда можно было, затратив по десять рублей на рыло, хорошенько выпить, закусить и повеселиться. Веселье шло своим чередом. Когда музыка стихла, воцарилась пауза, зал заполнился голосами посетителей, ведущих светские беседы.

— Мерлин, — позвал Виктор официантку.

По-настоящему девушку звали Лена, а в ресторане она была на заграничный манер загадочной Мерлин. Они уже успели подружиться.

— Викто́р, — делая ударение на последний слог, защебетала Лена, — чего бы вы изволили?

— Ты уже несколько лет работаешь в этой сфере, расскажи о сидящих в зале, какими ты их видишь?

— Хорошо, только я начну с вас, можно? — включилась в разговор Мерлин.

— Валяй, будет интересно послушать.

— Вы спортсмены, достаточно серьезные, а пришли в ресторан расслабиться, развлечься немного, отдохнуть от тренировок и тренерской муштры. Вы не сексуально озабоченные парни. Но если подвернется телка, от траха не откажетесь. Вот, значит, такой ваш психологический портрет.

— Все точно, Мерлин. А откуда тебе такое известно?

— Я студентка-заочница на последнем курсе психологического факультета.

— Теперь оцени наши возможности на предмет продолжения вечера в теплых женских объятиях исходя из сложившейся обстановки, наличия в зале девушек и наших танцулек с некоторыми из них.

— Вон сидит одна за столиком, Люба ее имя. Она неприступная, как скала, но это только видимость. У нее гражданский муж или сожитель — криминальный авторитет по кличке Сват. Он уже вторую неделю в запое, фестивалит с девчонками — воровками и проститутками. Несколько раз зависал в нашем зале. Любаша, видимо, таким образом разыскивает его. Ждет, вдруг заявится ее благоверный. Еще она очень зла на своего блудника и сексуально голодна. Посмотри на ее неотразимые формы и потухший взгляд. Многие бы хотели с ней покувыркаться, да боятся мести Свата. Он ведь может за это всех «пером пописать», зарезать значит. Она от всех приглашений на танец отказывалась, а вашему Мише, нет, не отказала. Пошла танцевать. Но когда он пытался прижать ее к себе, отпрянула демонстративно. А в глазах засверкали искорки. У Миши, если не побоится, есть реальный шанс заняться этой ночью любовью с Любовью.

— А вон те четыре телочки за отдельным столиком, тоже на съем партнеров пришли? — интересуется Виктор.

— Почему вы, мужики, все такие тупые? — продолжила Мерлин свой разговор с Виктором. — У вас в башке все только об одном мысли крутятся. У этих девушек, наверное, есть свои парни. А пришли они в ресторан для самоутверждения, что ли. Возле них крутятся мужчины, стараются завладеть их вниманием. От этого у них поднимается самооценка, именно от этого девчонки и балдеют. А продолжение им, скорее всего, не нужно. Можете проверить и обломиться, пообещав им ночь любви. А вон те две красавицы-студентки от тебя, Виктор, глаз отвести не могут. Они пришли точно за сексуальным партнером. У них от вожделения и плотского желания уже трусики внизу намокли, наверное. Если ты с ними не пойдешь, они снимут кого-нибудь другого. Смотри, сколько здесь южан с горящими глазами шныряет. Можешь не сомневаться, они заполнят вакуум. Им, южанам, вообще начхать на внешность, лишь бы дырка была, куда совать.

— А вон те девчонки в очках, которые похожи на отличниц, чего здесь делают? — снова спрашивает Виктор.

— Отличницы, они вообще особая тонкая и чувственная категория девушек, — вправляет мозги Виктору Мерлин. — Их внешность как бы явно не располагает к сексуальному общению, они как бы отгородились от внешнего мира стеной знаний. Но внутри них кипит страсть. Они могут быть великолепными любовницами в ответ на настойчивое, тактичное, нежное отношение мужчины. А иногда им еще очень хочется какого-нибудь урода-квазимоду в свою постель, грубого такого и неотесанного.

— Ну, Мерлин, спасибо за психологическую экскурсию. А сама-то, как, ночью не свободна, случаем?

— Фу, какой же ты дурак, Виктор. Я с тобой как с другом разговаривала. А ты опускаешь меня ниже плинтуса. Муж меня дома ждет. Дочка у нас есть. А ты! Какой же ты!.. — На глазах у Лены навернулась слеза.

— Прости меня, Мерлин. Это не я говорил, а водка внутри меня. Я честно не хотел тебя обидеть, извини дурака.

— Да пошел ты, — Мерлин сверкнула взглядом и ушла к себе в подсобное помещение.

Правда, она уже не обижалась на Виктора, потому что голос его был добрым и искренним. Извинения она приняла.

Теперь пацаны были вооружены психологическими знаниями о присутствующих в зале ресторана дамах и могли выстраивать проект программы своих ночных приключений.

— Пацаны, — начал вещать Виктор. — Короче, надо действовать по подготовке ночных приключений. Я пойду сегодня окунаться в пучину любви с вон теми двумя нимфетками — Зоей и Мариной, — и Виктор указал взглядом на столик неподалеку. — Кутузов с Игорехой займутся вон теми интеллигентными отличницами — Кирой и Габриэль. Миша, тебе с Любой надо разбираться. Вот такой расклад предполагается на сегодняшнюю ночь, — заключил Виктор Седой.

Состязательный процесс прелюдии любви начал набирать обороты. Володя Кутузов с Игорем Исимбаевым стали обхаживать отличниц. Миша приглашал на танец Любу. А Виктор сначала решил проверить на сексуальную устойчивость тех бесперспективных, про которых говорила Мерлин. Он приглашал на танец поочередно всех четырех девушек. Пытался нежно прижимать их к своей богатырской груди в порыве показной страсти, но особых успехов не добился. Потом он уже открытым текстом предложил девчонкам покувыркаться в постели четыре на четыре. В ответ его послали куда подальше, но вежливо, корректно так. Тогда он обратил свое внимание на беспроигрышный вариант — на двух нимфеток — Зою и Марину. Ой, как они прижимались к нему в медленном танце. Казалось, что свои груди они так и хотят размазать по мускулистому торсу боксера. Их бедра покачивались в такт музыке. Их передок прижимался к спрятанному в штанах двадцать первому пальцу Виктора. Тот в свою очередь начинал оттопыривать брюки. Движение таза девчонок было таким завораживающе откровенными, как будто бы уже начал происходить половой акт. Обезумевшие от увиденного зрелища южане и кавказцы вожделенно смотрели на девушек. Каждый из них хотел сделать их своей добычей, эдаким сладким десертом к столу, нет, вернее к кровати, после завершения ресторанного ужина. А наши ребята сидели за своим столиком и выпивали холодную водку в промежутке между танцами.

Вдруг один из гостей ресторана стал грязно ругать наших нимфеток:

— Вы че, козы, отказэваете Махмуду в танце?! Совсэм страх потэрали, што ли?! Сэчас я вам по мордам, да вальс по ребрэм устрэию, сучки. Будэте знать, как крутим джэгитам отказэвать.

И этот абориген юга начал размахивать кулаками. Услышав этот спурт, Виктор спокойно встал и направился в гущу событий. Игорь с Мишей тут же перекрыли выход на лестницу для невозможности осуществления маневра при отступлении джигитов. Володя стал контролировать зону за спиной Виктора. Со стороны эти действия могли выглядеть как профессиональная расстановка бойцов спецназа для отражения атаки превосходящих сил противника.

— Где тут крутые джигиты? Я хочу пообщаться с ними, если такие имеются в этом зале, — вызывающе, с нотками презрения в интонации отчеканил Виктор Седой.

На лице его была пренебрежительная улыбка. От летящего в голову удара Виктор уклонился. Это было привычным делом для него на боксерском ринге. Встречный в челюсть сразил «крутого» джигита. Теперь он уже напоминал крутого акробата, который переобувается в воздухе. Ноги его взлетели вверх, и затем он всей своей массой обрушился, потеряв сознание, на пол к ногам Виктора. Другой сокрушительный удар по печени самому здоровому амбалу из числа «крутых» заставил его корчиться и клониться вниз. Затем удар колена в опускающуюся на него морду джигита размазал нос и губы соперника. Третий бык в прыжке пытался накинуться на Виктора. Но от молниеносного левого бокового удара послышался скрежет сломанной челюсти. На пол посыпались выбитые зубы. А сам прыгун в скорченной позе завалился на пол рядом с другими неудачниками.

И вот уже агрессоры лежат на полу в лужах собственной крови. Так круто лежат — без признаков жизни. У одного стали намокать брюки, описался бедолага. Багровая лужа крови начала разбавляться цветовой гаммой от другой жидкости.

— Еще остались здесь крутые джигиты или нет? Все кончились уже? — грозно спрашивает Виктор, обращаясь к сжавшейся в пружину толпе южан.

В ответ тишина.

— Тогда, жалкие трусы, забирайте с собой эти три мешка с говном, валяющиеся на полу, и по-быстрому валите отсюда. Сибиряки — гостеприимный народ, но обижать наших девушек и устанавливать здесь свои звериные правила мы не позволим, — заключил свою речь молодой боксер.

Горе-джигиты подчинились законному требованию силы. Они смелы, как правило, только тогда, когда их много и против них слабенький соперник. В иных случаях их воля становится парализованной. Они беспрекословно подчиняются силе. Так было и на этот раз. Всей толпой они потащили своих сраженных лидеров вниз по лестнице.

Другим нашим парням даже вмешиваться не пришлось, хотя кулаки чесались, конечно. Но Виктор спокойно разобрался с этой шантрапой один. Именно с шантрапой, потому что серьезные южане и кавказцы такого поведения не допускали.

А Зоя и Марина, которые могли стать жертвой зверей, да и все отдыхавшие, присутствовавшие в зале, с большим уважением поглядывали на Виктора.

Через некоторое время к столику нашей компании подошла Мерлин. Она была вся всклокоченная.

— Парни, вам нужно срочно линять отсюда. Сейчас приедет ментовский наряд, они уже в пути на подходе. Наш администратор их вызвала.

Дело в том, что у администратора ресторана была обязанность вызывать наряд милиции для предотвращения инцидентов и пресечения возникающих в пьяной среде конфликтов. Для этого у нее под столом была установлена тревожная кнопка. Ребята начали по-быстрому собираться.

Люба шептала Михаилу:

— Миша, переходишь дорогу, и на противоположной стороне улицы встречаемся с тобой.

— Все понял, Люба, я уже почти бегу.

— Витя, ты с нами, мы без тебя никуда не пойдем, — заволновались Марина и Зоя.

— Володя, Игорь, давайте срочно укроемся от облавы в нашей общаге, — потянули за собой парней девчонки-отличницы Кира и Габриэль.

Теперь события стали развиваться у всех по-своему. Как это было угодно богу пьяной любви и ангелу разврата, которые взяли бразды правления в свои руки, овладев сознанием молодых людей. Что же происходило у Володи и Игоря с Кирой и Габриэль? Рассказ продолжался.

Боксеры сидели в раздевалке, и все их внимание было сосредоточено на рассказчиках. Вдруг хлопнула дверь, и в раздевалку вбежал Витя Кот. Виктор весь обливался потом. Совсем недавно его вызвали на поединок, а тут он явился — не запылился. Потом все остальные наши бойцы уходили и вскоре возвращались, одержав каждый свои победы досрочно. Рассказ-то надо дослушать!

— Кот, че случилось? Бой отменили? Почему с тебя пот градом бежит? — спрашивают пацаны.

— Не, бой состоялся, я на седьмой секунде противника в нокаут отправил. Сам сюда побежал как сайгак, по лестницам и коридорам, заплутал немного в этих лабиринтах, но, слава Богу, нашел, — говорит Витя Кот. — Че дальше-то у пацанов приключилось? Не опоздал я, не пропустил? — забеспокоился молодой чемпион.

— Нет, слушай дальше. Девушки дворами да тайными тропами привели парней к своему общежитию. Оно расположено чуть наискосок от памятника В. И. Ленину — вождю мирового пролетариата. Общага была то ли вся женской, то ли один этаж занимали студентки, но препятствий при проникновении ребята не встретили. Длинный коридор третьего этажа и множество комнат впечатляли своим масштабом коммунального зодчества 30-х годов двадцатого столетия. И вот любители приключений оказались в одной из комнат. Там вдоль боковых стен стояло по две кровати, всего четыре в комнате. Две девушки мирно спали, они не ожидали никаких бурь. Но ничего не поделаешь, пришлось уматывать, освобождая пространство для любви и секса своим подругам.

Поскольку все преамбулы и прелюдии произошли ранее в зале ресторана, молодые люди без лишних разговоров разделись и улеглись на белоснежные простыни. По какому принципу они поделились на пары, уже никто не знал и не думал об этом. Игорь сразу же окунулся в жаркие объятия Габриэль. Она просто безумствовала. Она была ненасытной. Игорь, как в спортивном зале со штангой для отягощения, неутомимо преодолевал приступы усталости, периодически нападающей на него. Но это сегодняшнее занятие было намного интереснее и увлекательнее тех, со штангой. Здесь он не хотел уставать. Здесь он чувствовал партнера на короткой дистанции как бы в ближнем бою. При этом ему не надо было агрессивно отбивать кулаками торс и голову противника. Да и противника, похоже, в этой баталии у него не было. Это был не бой с лютым в ненависти бойцом, а сладкое любовное состязание с безмерно ласковой и нежной Габриэль.

Что она только не вытворяла. Игорь был на седьмом небе. Ему казалось, что он получил нокаут от небесного сладострастия. А вселенский рефери все никак не мог открыть свой счет секундам. Этот милый судья дал бойцу насладиться сполна всей своей сладкой и чарующей бессознательностью.

— Я не хочу выходить из этого состояния грогги. Пусть оно продолжается как можно дольше, пусть это будет вечно, — кричал восторг в помутневшем сознании Игоря.

Габриэль стонала от удовольствия и продолжала неутомимые атаки на молодого боксера.

— Игорь, дорогой, как мне хорошо с тобой. Я не могу остановиться, давай еще, еще…

Вдруг полотно любви разорвал посторонний звук. В комнату общежития вернулась мирская реальность. Послышался глухой удар, а за ним звук, похожий на вибрацию гонга. Это Володя Кутузов, поднимаясь с кровати, зацепил рукой и уронил на пол стакан с водой, стоящий на тумбочке.

— Вовка, что случилось, тебе нужна моя помощь? — забеспокоился Игорь Исимбаев.

— Не, гидравлическое воздействие всего выпитого ранее позвало меня в дорогу. Девчонки, где тут у вас сортир? Облегчиться бы надо, — поинтересовался Володя.

— Прямо по коридору, почти до конца и потом налево. Тебя проводить? — засуетилась Кира.

— Не, я сам разберусь, — успокоил девушку Владимир.

Снова хлопнула дверь боксерской раздевалки. Появился Андрюха Ильиных, он тоже закончил бой на первой минуте. Пока его соперника откачивал дежурный медперсонал, он со всех ног помчался в избу-читальню. Так раньше называли вместилище книг, предназначавшихся для повышения уровня знаний рабочих и крестьян. Только наша «изба» была подобна программе «Спокойной ночи, малыши» для всех соперников ‒те, кто упал в нокаут, могут спокойно «спать». А вещала она в узком кругу раздевалки для узкого круга друзей-боксеров.

— Пацаны, я че, пропустил много или нет? — забеспокоился Андрей.

— Не, не много. Игореха, значит, с Габриэлой кувыркались, а Вовка поссать пошел в общий на весь этаж туалет, — успокоили парня слушатели.

То, что было дальше, смутило многих. От услышанной информации у парней уши стали сворачиваться в трубочку. Вовка, облегчившись, пошел назад в комнату, где на кровати его ждала вся разгоряченная девушка Кира. Володя был голый и завернут в белую простынь. А чего одеваться-то, когда отлучаешься всего на пару минут. И вот это привидение скользит по коридору женского общежития и не знает, в какую комнату ему надо входить. Двери всех комнат практически одинаковые, а номер нужной ему в голову не пришло запомнить. Да и подумать об этом он не мог. Как же, ведь моча в голову ударила. Он собрался было закричать: «Игорь, ты где?»

Первые звуки начали покидать его дрожащие губы, как вдруг открылась какая-то дверь. И чья-то крепкая девичья рука затянула наше привидение в черное пространство незнакомой комнаты. Оно и понятно, голый мужик в женском общежитии ночью — хорошая приманка и награда для одиноких женских сердец, и не только сердец… Вовка сильно не сопротивлялся. Его мацали женские губы, ласкали несколько пар нежных девичьих рук. Он был в плену и одновременно в рабстве у четырех девчонок. Правда, это рабство было столь сладким и чарующим! Пока девчонки не насладятся крепким боксерским телом, рассчитывать на освобождение из плена не приходилось. И Володя отдался сексуальным фантазиям девчонок без оглядки, погрузившись в мир неведомых коллективных чувств оргазмического удовольствия.

Чтобы Кира не сходила с ума от невосполнимой утраты, Габриэль позвала ее в постель к себе с Игорем. Она пожалела изнемогающую страстью свою подругу. Она не зажлобилась, она смогла поделиться удовольствием.

«Ну, Игореха, держись, будет битва с двумя спарринг-партнерами одновременно», — подумал наш боксер.

Битва была сладкой, жаркой и бескомпромиссной. В целом эта ночь оказалась счастливой для многих обитательниц студенческого общежития, ну и наших парней, конечно. Не каждый день такое бывает.

Вдруг снова распахивается дверь раздевалки. На пороге появляется Виктор Седой. Он разорвал своего соперника в первом раунде. От обрушившегося шквала ударов противник упал на второй минуте боя.

— Че, пацаны, моя очередь еще не настала, о своем коротеньком ночном приключении рассказывать? — спрашивает он друзей.

— Не, щас Вовка с Игорехой только отстрелялись со своими воспоминаниями о женской общаге. Если не врут, то это круто. Такое наяву даже представить трудно, повезло пацанам, однако.

В разговор начал вступать Михаил. Они с Любой встретились, как и договаривались, на противоположной стороне улицы, и на небольшом расстоянии друг от друга направились к Любе. Люба шла впереди, а Миша чуть поодаль от нее. Конспирация — дело не лишнее, если в ответ можешь получить месть криминального авторитета. Далеко идти было не надо. Прошли уже мимо кинотеатра «Пионер». Тут с улицы Карла Маркса Люба свернула вправо на примыкающую улицу Бабушкина, вот уже дом №2. В этом старом двухэтажном деревянном доме на первом этаже и была расположена квартира Любы. Вот наши заговорщики уже нырнули в темноту коридора. Вот они уже в квартире. Ставни закрыты, но Люба свет не включает. Понятное дело — засветиться она не хочет.

Вдруг Миша почувствовал на себе крепкие объятия девушки. Она впилась в него голодным поцелуем. Ее одежда стала слетать, как по мановению волшебной палочки, обнажая великолепные формы девушки. Он не заметил, как и сам оказался совершенно голым. Люба повалила его на кровать, она целовала своего кавалера. Ее губы находились то вверху у губ Михаила, то они опускались вниз к его животу. И от этих тонких и нежных прикосновений парень начинал отрывисто дышать и постанывать. Акт любви был воистину сумасшедшим. Люба отдавалась со звериной страстью, она рычала и кричала. Она завывала и плакала. Она наслаждалась и одновременно мстила своему уголовному авторитету, погрязшему в распутстве. Михаил не помнил, сколько продолжалось это безумие. Ощущения пространства и времени в нем спутались и перемешались. Сквозь щели в ставнях в комнату начал пробиваться утренний свет. Любовники лежали рядом обессиленные. Люба уже не проявляла нежности к Михаилу. Она насытилась сексом с Михаилом и чувством мести к своему Свату. В комнате становилось прохладно. От угасающей печи уже не исходило потребного количества тепла. От Михаила не исходил уже знойный энергетический порыв. Он понимал, что исполнил свою роль и надо сматываться, пока не наступили какие-нибудь приключения.

— Миша, расколи, пожалуйста, полено и подбрось дрова в печку. Слишком холодно становится уже, — прошептала Люба.

Миша подошел к печи, открыл дверцу и кое-как засунул туда полено целиком. Почему-то рубить его на части Миша не захотел.

— Мишка, ты что, печку никогда не топил? — заулыбалась Люба, глядя на понурую фигуру Михаила. — Миш, ты что, обиделся на меня? Что я после этого, ну… кажусь тебе холодной? Не думай так, пожалуйста. Ты мне очень нравишься, я это поняла еще в ресторане. Ты меня очень сильно порадовал. Ты, можно сказать, спас меня от неминуемой смерти. Ты убил мою депрессию.

Она подошла и нежно поцеловала парня. Миша обнял Любу за плечи. В печке затрещали угли, языки пламени охватили полено. Заструилось мягкое тепло. Наши молодые люди приблизились к очаровательному рубежу, за которым спряталась огненная страсть. В это момент дверь квартиры начали сотрясать угрожающие звуки ударов.

— Любка, открывай, я знаю, что ты здесь! Убью гадину! Кто там у тебя?! Всех зарежу!

Потом эти звуки и аналогичные крики перемещались от одного окна к другому и опять возвращались к двери. Уголовный авторитет по кличке Сват бесчинствовал. Видимо, кто-то из ресторана цинканул ему, что Любка ушла с каким-то парнем из очень крутой компании. Они чурок отметелили, и от ментов пришлось, типа, линять. Люба по-быстрому надела халатик на обнаженное тело и начала со страху метаться по квартире.