Сквозь время

Разбит бокал хрустальный, Осколки на полу. Как кровь вино разлито по паркету. И роза (срезана была вчера в саду)
Сегодня увядает где-то

Тревожный щебет птиц разносится в лесу
И ветер шторы на окне колышет. А в этот тихий дом я больше не войду
И даже Тишина меня не слышит
Устало Небо. Выплеснет дождем
Все то, что мучило его годами. А этот тихий, непокорный дом
Глядит на Вас серьезными глазами
Он видел многое — любовь и теплоту, Которую так щедро дарят дети; Усталый взгляд и гордую слезу, Почти не видную в едва горящем свете
Он знает, как рождается семья, В терпении бессонными ночами. И шрамы оставляют иногда
В его душе жестокими словами
Пройдут года, забудутся обиды, Сгниет на клумбе розы лепесток, Но тот бокал вина, однажды здесь разбитый, Оставит вечный след, бардовый свой цветок

Пролог

Наконец-то я стою на пороге собственного дома. Поверить не могу, что мне так повезло. Позади меня шумят грузчики, разгружая коробки с самым необходимым на первое время, а я стою на пороге и не в силах сдвинуться с места.

Двухэтажный особняк на отшибе города стал настоящей находкой. Старинное здание, пустующее много лет, было продано за бесценок. Столь низкую стоимость риелтор объяснил запустением земли и дома. На приведение в порядок сада уйдет много времени и сил, а на ремонт дома огромные деньги, даже большие, чем сама стоимость дома. Я не стала вдаваться в подробности, так как мало что в этом во всем понимала. Я знала одно — это мой дом и я хочу его купить! Хозяин городской библиотеки, мужчина лет под семьдесят, пытался отговорить меня от покупки, но меня было уже не переубедить. Одним словом этот дом стал именно тем, что нужно было молодой писательнице-фантастке для плодотворной работы.

— Роза Александровна, куда коробки девать? Может их наверх поднять? — ко мне обратился один из грузчиков.

Развернувшись, я увидела, что два грузовика уже стоят пустые. Несмотря на то, что я старалась взять с собой минимум, багаж получился прилично большим. Все же я хотела обжить для начала хотя бы несколько комнат, а мебели, которая осталась в доме, я не совсем доверяла и оставшиеся от гонорара деньги спустила на два дивана и несколько кресел.

— Оставьте пока все внизу, в холле. Если мне понадобится что-то поднять наверх, я вам еще позвоню.

— Ну, дело ваше. Номер наш вы знаете.

Но я уже не слушала. Даже не представляю, как в моей памяти остались эти слова. Пропустив грузчиков с коробками вперед, я шагнула в дом. Я уже видела его, когда приезжала сюда вместе с риелтором, но тогда передо мной был старинный особняк, а теперь я все лучше осознавала, что это еще и старый дом, который срочно нуждается в ремонте. Но меня заверили, что каркас у дома крепкий и никаких проблем не будет.

И все же я была в восторге от дома. Мне захотелось еще раз осмотреть его весь. Слева от входной двери была лестница наверх. Ее перила оказались покрыты толстым слоем пыли. Меня это мало удивило, ведь дом пустовал несколько лет. Шестая снизу ступенька скрипнула под моими ногами, когда я начала подниматься. На втором этаже было три комнаты, библиотека и небольшой холл. Справа от хозяйской спальни крутая лестница вела на чердак. Там я еще не была, но мне сказали, что он почти пуст и я решила отложить свой поход туда на потом.

Если не считать многолетнего слоя пыли, библиотека оказалась единственной обставленной комнатой. Книги покоились на отведенных им местах. На журнальном столике даже лежали стопкой листы, и стояла чернильница с пером. Конечно, чернила давно засохли, но я все равно порадовалась находке. Сказать по правде я сроду не видела ни в одном доме такого количества книг и уже представляла, сколько приятных вечеров проведу в этой уютной комнате с камином. Да, тут даже камин был!

Войдя в хозяйскую спальню, я остановилась у огромной кровати, занимающей наибольшее пространство комнаты. Она выглядела так, будто только сегодня на ней кто-то спал и застелил ее утром. Справа стоял туалетный столик с высоким зеркалом. Я присела на стул возле него, провела рукой по зеркалу и, наконец, увидела свое отражение. Ну что ж, с утра я не сильно изменилась, разве что волосы растрепались. А так все та же непослушная рыжая копна волос, большие зеленые глаза и ни грамма косметики.

Кто-то позвал меня внизу, я пошла туда. Оказалось, что времени прошло больше, чем я предполагала.

— Роза Александровна, ну мы все, — кажется, ко мне обратился тот же самый грузчик, что и в первый раз. — Точно ничего не нужно поднять наверх?

— Да. Пока ничего не надо. Вот ваши деньги. Я еще позвоню. — Я достала из заднего кармана джинсов купюры и несколько отдала им.

Поочередно прощаясь, грузчики покинули дом. Я осталась одна. Дверь негромко хлопнула, а потом стало тихо. На каждый мой шаг в почти пустом доме отвечало звонкое эхо.

Работы в этом доме мне, конечно, предстоит много, но я не боялась трудностей.

1 глава

Дела явно пошли в гору. Хоть в свои девятнадцать я не состоялась как журналист, зато состоялась как писатель и учеба на педагогическом факультете в университете не отбирала у меня много времени. Напечатали уже вторую мою книгу. Читатели приняли их благосклонно, раскупали хорошо и теперь редакторы требовали еще моих произведений.

Решение купить дом пришло неожиданно. Он мне был не нужен, я хорошо уживалась с родителями. Но гонорар оказался намного выше, чем я ожидала и по совету родственников я решила вложить его в недвижимость. Сначала я думала купить квартиру, и мне даже понравилось несколько вариантов, но я все тянула и продолжала перелистывать страницы газеты с объявлением «Продаю».

Вот и сейчас, сидя на кухне за чашкой кофе, я просматривала купленную с утра газету. Ничего подходящего мне решительно не попадалась. Хотя сказать по правде, я, наверное, даже самой себе не смога бы объяснить, по каким критериям покупаю жилье. Кофе давно остыл, я дожевывала последнее печенье.

— Есть что-нибудь? — голос мамы вернул меня на землю.

— Буквы, слова и огромное количество бреда, который не разберешь на трезвую голову, — ответила я не слишком радостно.

— Не волнуйся, что-нибудь обязательно найдется.

— Надеюсь, я буду жива к тому времени.

Собственно на этом наш разговор закончился. Я поспешно допила кофе и, захватив телефон и сумку, выбежала на улицу, попутно попрощавшись с мамой. Моя дорога лежала в центральную городскую библиотеку. До зимы я должна была дописать новую книгу, а для нее мне необходимы статьи и данные, которые не найдешь в Интернете. Предыдущие два моих произведения оказались чистейшей фантастикой, а сейчас мне хотелось создать что-то более реальное. У меня была одна гениальная задумка, но гениальной она пока была только в моем мозгу и я с трудом представляла, как перенести все свои мысли на бумагу.

В это время суток транспорт был почти пустой. Сев в нужный мне автобус, я удобно устроилась у окна. Легкий ветерок трепал мои волосы, и я немного запрокинула голову и, закрыв глаза, наслаждалась его прохладой. Когда автобус сделал знакомый поворот, я открыла глаза и выглянула в окно. Мы проезжали через мост. Но меня всегда привлекал не вид, открывающийся отсюда, хотя он был бесподобен, а старый особняк, обнесенный увитым плющом забором. Я знала, что он уже много лет пустует, но вид его все еще оставался впечатляющим. Раньше особняк был центом старого города, но потом все остальные постройки снесли, и он оказался на самой окраине. Я невольно задумалась, почему сам дом оставили на месте. Предполагалось, что он будет снесен вместе с остальными, но потом губернатор неожиданно передумал. Однако я решила не забивать этим себе голову, к тому же мы проехали мост, и особняк скрылся из моего поля зрения.

Из автобуса я вышла перед самой библиотекой. По удобней повесив на плече сумку, я вошла внутрь. Центральная библиотека встретила меня приятной прохладой своих комнат. Как всегда в это время она была пуста, я вошла в читальный зал. Лампы горели тускло. И неудивительно, здесь мало кто бывал. Возле окна сидел пожилой мужчина, он что-то читал. Именно он мне и был нужен. Я подошла ближе.

— Здравствуйте, Андрей Викторович, — поздоровалась я тихо.

В пустой библиотеке мои слова прогремели как выстрел. Мужчина, вздрогнув, обернулся, я узнала приветливое доброе лицо. Он всегда выглядел солидно и интеллигентно, в нем было что-то от прошлого века, что-то, что мне всегда нравилось в людях. Рассматривая меня, он поправил на носу очки. Это был его обычный жест, так как видеть он стал хуже, чем когда-либо.

— А, Роза, добрый день. Я уже думал ты не придешь.

— Как же я могла не прийти! Вы нашли, что я просила? — я с нетерпением ждала ответа.

— Разумеется, дорогая, — приятно улыбнулся мужчина. — Ты одна из немногих посетителей, что у нас остались. И твое желание закон для меня.

Я улыбнулась, а он, встав, направился в свой кабинет. Мне ничто другого не оставалось, как пойти следом. Я забыла упомянуть, что Андрей Викторович был директором библиотеки. И по совместительству один из немногих моих друзей.

— В понедельник по моему заказу привезли несколько экземпляров твоей последней книги, — рассказывал мужчина, ища что-то на своем столе. — Я прочитал. Мне очень понравилось, хотя и мрачновато. А вот и они.

Наконец, он вручил мне стопку газетных вырезок. Мне пришлось долго ждать этот клад, а без него моя следующая работа почти невозможна. Андрей Викторович ждал, пока я что-нибудь скажу, но, так и не дождавшись, заговорил сам:

— Ты ведь собираешься писать на основе этого? — я кивнула. — Не похоже на предыдущие твои произведения. Ты рискуешь. Читатели полюбили тебя за другие работы.

— Я хочу рискнуть.

Но на самом деле мне просто надоело витать в облаках.

— Я посижу в читальном зале, если вы не против? — попросила я с улыбкой.

— Конечно.

Я уже собиралась уходить, когда заметила на тумбе у двери свежую газеты. Я ее обычно не покупала, так как не интересовалась светскими новостями, а объявления о продаже домов в ней не помещали, но сегодня меня привлекла центральная статья. Заголовок крупными буквами гласил: «Продать историю города за бесценок! Что движет губернатором?» Но заинтересовало меня даже не это, а большая цветная фотография. Я смотрела на тот самый особняк, мимо которого проезжала пол часа назад.

— Можно взять почитать эту газету? — я уже держала ее в руках.

— Разумеется, — мужчина с высоты своего не маленького роста заглянул мне через плечо. — Еще не оставила безумной идеи купить дом? Неужели он так тебе необходим?

Я показала ему статью:

— Хочу попытать счастье.

— Я бы тебе не советовал, — меня удивил его серьезный тон.

— Да ладно вам. Возможно он мне даже не по карману.

Я зажгла настольную лампу и села за один из столов в читальном зале. Газетные вырезки были отложены в сторону, меня сейчас интересовали только свежие объявления. Статья была небольшой, буквально несколько предложений, но значимой, раз ее поместили на главную страницу:

«Дом знаменитого герцога Громова, единственный оставшийся целым в старом городе, решено выставить на продажу. Поколение прошлого века решило выступить с митингом против этого решения. Их возмущает не только сам факт продажи фамильного особняка, но и баснословно низкая цена, назначенная за него. Почта губернатора засыпана гневными письмами, но он, похоже, не собирается менять свое решение. Остается только гадать, что подтолкнуло его продать дом Громовых». Ниже давался адрес, по которому можно было узнать условия продажи и часы приема. Я с удивлением отметила, что у меня еще есть два часа, а контора находилась совсем рядом.

— Забудь про этот дом. Он не принесет своему владельцу ничего хорошего.

Я вздрогнула, когда услышала за спиной голос Андрея Викторовича. Он подошел так тихо, что я его даже не заметила.

— Не волнуйтесь. Все будет хорошо.

После этих слов я выскочила из библиотеки, сунув необходимые мне вырезки в сумку.

Контора, занимающаяся продажей особняка, находилась остановкой ниже. После душной улицы, оборудованное кондиционером помещение показалось мне настоящим раем. Но на самом деле я не любила эти отдраенные до блеска офисы, больше похожие на больницы. Я чувствовала себя в них крайне неуютно.

Свою приветливую улыбку мне подарила глуповатого вида секретарша. Она внимательно разглядывала что-то на мониторе компьютера, перелистывая страницы «мышкой».

— Добрый день, я по поводу объявления о продаже особняка.

Секретарша смерила меня оценивающим взглядом и, по-видимому, осталась недовольна. А меня в свою очередь передернуло от ее взгляда. В дешевой футболке и старых шортах, с завязанными в «конский хвост» волосами, я действительно была мало похожа на богатую девушку, способную купить особняк. Но никаких вопросов не последовало. Со своей неизменной улыбкой, она нажала на какую-то кнопку на офисном телефоне и медовым голосом сообщила:

— Роман Юрьевич, к вам по поводу покупки дома.

— Пропусти, — раздалось из телефона.

Указывая на дверь, секретарша еще раз бросила на меня оценивающий взгляд. Пробормотав совершенно не подходящее молодой девушке проклятье, я открыла дверь и вошла еще в одну комнату, да так и застыла на пороге. Здесь мне пришлось встретиться с еще более откровенным взглядом, но на этот раз я была не особо против.

На меня смотрел молодой красивый мужчина. Голубая рубашка была расстегнута больше, чем разрешалось офисному работнику, рукава закатаны по локоть, галстук лежал на столе рядом с телефоном. Волосы были растрепаны включенным вентилятором.

Глядя на этого красавца, я искренне пожалела, что не подождала до завтра и не явилась в более подобающем виде.

— Прошу прощения за мой неряшливый вид, — неожиданно заговорил мужчина. — Эта жара скоро точно доведет меня до инфаркта. Совершенно невозможно работать.

Он встал из-за своего места, обошел стол и встал напротив меня, облокотившись об него. Вот уж меньше всего я представляла себе офисных работников такими. На мгновение, онемев от этого отсутствия всякой фамильярности и приветливой улыбки, я сначала опешила и не нашлась, что сказать. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.

— Не стоит извиняться, — все же смогла ответить я. — В любом случае я выгляжу еще менее представительно, нежели вы.

Он очаровательно улыбнулся, а я поймала себя на мысли, что уже начала влюбляться в эту улыбку. «Быстрей заканчивай с делами и сваливай отсюда. Такие папики не для тебя», — приказала я себе мысленно. Но мое тело и бешено стучащее в груди сердце отказывались слушать мозг. Он одарил меня еще одним откровенным взглядом. Его бархатный голос гипнотически действовал на меня.

— Поверь мне — я не против твоего внешнего вида. Скорее наоборот.

Я пропустила этот пошлый намек мимо ушей и даже не обратила внимания, что он уже обращается ко мне на «ты». Мне действительно хотелось закончить эту встречу как можно быстрее. Но мужчина, по-видимому, был иного мнения.

— Откуда мне может быть знакомо ваше лицо? — неожиданно спросил он.

Такого поворота событий я точно не ожидала. Мне даже сначала показалось, что он просто так шутит.

— Понятия не имею. Вообще-то я пришла сюда по делу, — мне, наконец, удалось взять себя в руки.

— Да, конечно, покупка дома, — он вернулся на свое место. — И какое же из наших предложений вас интересует? Кстати, я не представился, меня зовут Роман.

— Роман Юрьевич, — поправила я, кладя газету с объявлением ему на стол. — Я слышала.

Он внимательно прочитал статью. В его взгляде было что-то странное.

— Интересный выбор для молодой девушки вроде тебя, — наконец, заключил он, возвращая мне газеты.

— Просто позвольте мне ознакомиться с условиями договора и ценой. Сегодня у меня с собой все равно ни денег, ни документов. Я увидела статью случайно, буквально пол часа назад.

Без лишних слов, даже с каким-то странным удовольствием на лице, он протянул мне лист бумаги. Я, так же молча взяла его. Контракт ничем не отличался от тех, что мне уже приходилось читать. Вот только я едва не задохнулась, когда увидела цену.

— Вы шутите? — это действительно было похоже на шутку, — обшарпанная двушка в старом доме стоит намного дороже.

— Мы сами с шоке, но никакой ошибки нет, — ответил он, развалившись в удобном кресле.

— Значит, он в настолько плохом состоянии? — я пыталась докопаться до истины.

— Риелтор, осматривая дом, сказал, что он, конечно, сильно запущен, но все же в хорошем состоянии. Если хотите, вы можете лично завтра в этом убедиться, я сам вас сопровожу. Только оставьте мне свои данные, если конечно у вас еще есть желание приобрести дом.

По выражению моего лица он видно понял, что я хочу этот дом. Его улыбка вновь лишила меня дара речи.

— Мне достаточно только вашего имени, разумеется, подтвержденного каким-нибудь документом и телефоном, по которому я смогу с вами завтра связаться.

К моему великому счастью в сумке лежал студенческий, несмотря на то, что учеба уже закончилась. Без труда я отыскала нужную вещь и протянула Роману, мысленно проклиная плохую фотографию.

— Макова Роза Александровна, — прочитал он вслух, записывая мое имя. — И все же откуда-то я вас знаю. Номер, пожалуйста, желательно сотовый.

Я продиктовала и уже собиралась попрощаться до завтра, когда Роман неожиданно воскликнул:

— Точно! Макова! Ты же писательница. Моя сестра недавно купила твою книгу, там фотография на форзаце. — Он даже вновь встал со своего места и посмотрел на меня с улыбкой, уперев руки в бока.

Эта улыбка стала для меня слишком опасной, и я поспешила ретироваться.

— Верно. До свидания. Жду завтра вашего звонка.

За дверью меня вновь встретила глуповатая секретарша. «Конечно, только таким в офисах и работать. Им все равно деньги платят за то, что бы они задницей перед начальством виляли», — зло подумала я, проходя мимо и язвительно улыбаясь. Я даже забыла об элементарной вежливости и ушла не попрощавшись. Собственно меня мало волновало, что обо мне подумает какая-то секретарша.

На улице, несмотря на жару и захламленность выхлопными газами, я вздохнула свободно. В присутствии Романа Юрьевича у меня не было такой возможности.

Вот уже почти два года прошло, как я жила особняком и практически не общалась с мужчинами, кроме чисто деловых разговоров. Все мои навыки флирта были растеряны, а наверстывать упущенное оказалось не на ком. Именно поэтому сегодня я не могла связать и двух слов. Этот мужчина произвел на меня слишком сильное впечатление. Будто удар током. Так же неожиданно и так же сложно забыть.

Но на самом деле по дороге домой совсем другая мысль не давала мне покоя. Я до сих пор поверить не могла, что завтра пойду смотреть дом, о котором не смела и мечтать даже в самых смелых своих фантазиях. Это была настоящая удача и мысленно я молилась, что бы дом оказался в более менее приличном состоянии. Мне не терпелось поделиться радостной новостью с мамой. Еще больше мне не терпелось побыстрей купить дом своей мечты.

За всеми этими мыслями я как-то забыла, что сопровождать меня завтра будет сам Роман Юрьевич. Вот уж чего мне точно не хотелось. Последнее время я таких мужчин особенно избегала: слишком легко влюбиться, слишком велик шанс обжечься. И все же завтра я постараюсь держать себя в руках. К тому же почти двухлетний опыт равнодушия это не мало. Пусть хоть в чем-то он мне пригодится. К тому же у меня есть целая ночь, что бы собраться с мыслями. Вполне достаточно.

Уже ночью лежа в кровати, я прокручивала в голове события прошедшего дня. Я очень боялась, что стоит мне завтра проснуться и все окажется лишь приятным сном. Мама отнеслась к моей новости о коттедже с долей скептицизма. Кажется, она не до конца поверила в реальность возможности купить этот дом. Но, в конце концов, деньги мои и распоряжаться ими мне. Я уснула с улыбкой на лице и в предвкушении завтрашнего дня, который обещал принести мне много нового и возможно стать переломным в моей жизни.

Мне снилось мое детство. Я лежала с подругой на одеяле, которое было расстелено посреди красивой поляны, усыпанной желтыми одуванчиками. Мы рассматривали облака на небе и мечтали о прекрасном, полном приключений будущем. Тогда нам казалось, что мир не так жесток, как есть на самом деле. Мы были далеки от бытовых проблем и не задумывались даже о том, что будем делать в следующую минуту. Все решения приходили в ниши юные головы спонтанно, и каждая идея казалась гениальной. Как давно это было. Казалось, что прошла целая вечность, а на самом деле чуть больше десятка лет.

Свобода! Наконец-то! Бежать из родного гнезда навстречу вольной жизни. Она вырвалась из оков, опутывающих ее с рождения. Как давно она этого ждала. Ей почти двадцать пять, а она только сейчас освободилась и получила собственную жизнь.

Гудел мотор автобуса, за окном стремительно сменялись пейзажи и она жадно впитывала их, запоминая детали. Она так мало видела в жизни, а теперь впереди большой город. Ах, сердце колотилось, спешило вперед, обгоняя автобус.

И все же что-то в груби болело. Что-то не отпускало от родного дома. Шептало, что она там будет не на своем месте. Ведь каждый большой город — мегаполис — это огромный монстр, играющий с каждым приезжим, пока не сожрет его, если ты не успеешь вовремя сбежать. Современные города — это вызов природе. И между ними всегда будет идти война…

Но она не думала об этом. Она спешила именно туда — в ненасытную пасть монстра, думая, что сможет приручить его.

А дом все удалялся, все тоньше становилась нить между ними, растянутая почти до предела. И не почувствовала бы она — оборвись эта нить сейчас.

Однако, на ее счастье — эта нить более прочная, чем кому то может показаться. И только мы сами можем обрубить ее. А пока наше сердце стучит и душа не закоптилась и не заплыла жиром, эта тонкая, растянутая, испачканная, но все же еще прочная, она будет связывать нас с домом и давать силы, необходимые нам в трудные минуты.

А пока ей все это было невдомек. И она летела вперед, как она думала, к свободе.

Первой я услышала вибрацию телефона, а уже потом заиграла музыка. Моя любимая песня в одну секунду стала самой ненавистной. Мгновенно развеялись все мои сладкие сны, и меня неприятно ослепило утреннее солнце. Взяв в руки телефон, я смутно осознала, что номер незнакомый, а времени без пятнадцати семь. Музыка продолжала играть и я все же нажала «Ответить». К моему удивлению на сонное «Алло» я услышала бодрый мужской голос. Мне потребовалось несколько секунд, что бы узнать, кому он принадлежит.

— Доброе утро, соня.

— Какое, к черту, доброе? На часах семи нет, — раздраженно процедила я сквозь стиснутые зубы.

— Не ругайся, дорогая, — позитивного настроения на том конце провода явно не убавилось.

— Я вам не дорогая. И с каких это пор мы на «ты»? — неожиданно я вспомнила все события вчерашнего дня. — Если вы по поводу нашей сегодняшней встречи, то давайте быстрее, я еще хочу немного поспать.

— Ну, во-первых, я еще не на работе и могу обращаться к понравившейся мне девушке так, как хочу, — я почти видела, как он улыбается. — А, во-вторых, я еще позвоню тебе, когда буду на работе, что бы сообщить время встречи.

— Если это все, я, пожалуй, еще посплю, — только вот спать мне уже совсем не хотелось.

— Хорошо, соня, отдыхай, — а дальше я услышала то, за что ударила бы его, если бы он оказался рядом, — Целую.

Я бросила трубку, возмущенно застонав. С одной стороны мне было приятно подобное внимание, а с другой я уже прокручивала в голове все возможные последствия. Теперь уже как бы я не старалась, но уснуть так и не смогла.

Что ж, по крайней мере, все вчерашнее не оказалось сном.

Свесив ноги с кровати, я неожиданно задумалась, что же на самом деле произошло за последние сутки? Жизнь преподносила мне много разных сюрпризов: рушила одну мечту, но осуществляла другу; мучила ожиданием, а потом вдруг награждала долгожданным подарком. И вот вдруг очередной неожиданный презент. Причем презент с процентами в виде нетактичного красавца мужчины.

С этим коттеджем я совершенно забыла о газетных вырезках, которые мне были так необходимы. Накинув халат на голое тело, я подошла к столу. Перелистнула несколько листов, пробежала глазами строчки и с удивлением обнаружила, что все они похожи. За исключением некоторых деталей, основные признаки были одни и те же. Причем, если мне не изменяет память, то в кино использовали те же самые приемы. Вот уж что меня совсем не порадовало — похоже, эксклюзива не получится. Но заметки все же нужно прочитать, да и сроки поджимают. Собственно даже покупка дома не оправдание моего безделья. Но в любом случае вернуться к работе я смогу только вечером. А сейчас мой желудок настойчиво требовал еды, и я направилась на кухню.

Дома было тихо и ужасно душно. С каждым годом летняя жара била все новые рекорды. Одежда становилась все откровеннее, и уже никто не удивлялся, увидев на улице парня в одних шортах, или девушку в совершенно прозрачном платье.

Я поставила кипятить чайник и полезла в холодильник. Он был, как всегда забит продуктами, но достала я только банку засахаренной земляники. Чем дольше горел огонь на плите, тем жарче становилось на кухне. Ветер из полуоткрытого окна уже не спасал, и я открыла его полностью. Сейчас, рано утром, стоя босыми ногами на кухне, я чувствовала странное умиротворение. На плите кипятился чайник, за окном пели птицы, утреннее солнце нежно ласкало цветы на подоконнике. И как я перееду в новый, совсем чужой дом? «Стоп, — одернула я себя, — ты давно все решила и купишь этот дом!»

Что бы совместить приятное с полезным, после завтрака я отправилась на огород. Он давно нуждался в прополке, а мое тело в свежем загаре. Старый купальник был мне слегка маловат, но зато я не боялась его испачкать. В итоге я выдержала лишь около двух часов. Солнце встало высоко, мои руки были изрезаны травой, а затекшая спина срочно нуждалась в отдыхе. Именно с таким диагнозом я вернулась домой и повалилась на диван. Мама с улыбкой поинтересовалась, не хочу ли я помочь ей с обедом. Я поморщилась, представив, что мне нужно провести какое-то время в душной кухне, и направилась в душ. Именно он мне сейчас и был нужен.

Душ был принят, обед приготовлен, и что делать дальше я просто не представляла и в итоге завалилась в своей комнате на кровать с книжкой в руках. И опять потянулись томительные минуты душного летнего дня. Только книгу я читала поверхностно, не вникая в смысл написанного. И все же чтение помогало мне убить любое количество времени при условии, что книга будет интересной.

Именно это приятное занятие спустя почти два часа и прервал телефонный звонок. Я почти ожидала увидеть незнакомый номер, который не записала утром, но с удивлением обнаружила, что номер мне знаком, причем принадлежит моему лучшему другу. Я с нетерпением сняла трубку, уже предвкушая, как поделюсь с ним своей удачей. Вначале я хотела подождать с новостью до тех пор, пока окончательно не будет решено с покупкой, но соблазн был слишком велик, и я не была бы девушкой, если не поддалась бы на него.

— Здравствуй, милый, — произнесла я в трубку сладким голосом, доведенным до совершенства многими годами практики.

— Привет. Ты что такая радостная? — услышала я такой знакомый голос.

— Радостная? Я какой я, по-твоему, должна быть?

— Ну, просто ты с тех пор как дом покупать решила такая угрюмая была. На всех ворчала, придиралась по мелочам. А тут вдруг радостный голос без тени раздражения. Хорошие новости? — на том конце трубки я услышала звук, который нельзя было перепутать — Сергей грыз семечки.

— Ну, пока вроде хорошие, — сказала я с характерной ноткой в голосе, которая могла означать лишь то, что последует интересное продолжением.

— Ну, рассказывай. Не тяни! — послышался нетерпеливый голос моего друга.

— Вчера я наткнулась на интересное предложение и сегодня еду смотреть дом. И знаешь, что это за дом? — Сергей не знал, я выдержала театральную паузу, — Это особняк Громова!

— Да ладно! Быть такого не может, — услышала я удивленное восклицание.

— А вот и может, — в трубке послышались настойчивые гудки. — Ой, у меня кто-то на другой линии, я перезвоню тебе позже.

Я переключила на другой звонок, даже не посмотрев на номер. И не успела даже ничего сказать, в трубке раздался сухой официальный голос:

— Я закончу с работой через час. Вам удобно будет встретиться на центральном мосту в четыре вечера?

— Эм, да, конечно, — промямлила я.

— Замечательно. До вечера.

Вызов прекратился, я удивленно заморгала глазами. Куда же делать вся утренняя приветливость моего нового знакомого? А потом я неожиданно поняла — он на работе! Рядом вполне мог оказаться кто-то посторонний, а вот когда он освободится от работы… Здесь я одернула себя, боясь представить как он поведет себя вне работы и тайно надеялась на его внимание. С такими противоречивыми чувствами я сталкивалась нечасто, и они заводили меня в тупик.

Но тут мне в голову пришла просто гениальная, на мой взгляд, идея и я вновь взяла в руки телефон. Если один на один я с ним оставаться не хочу, значит нужно найти кого-то третьего. Мама отпадали сразу, заявив, что бы я сама разбиралась со своими бредовыми идеями, она ушла на работу, согласившись подменить напарницу. Единственная подходящая для этого дела подруга еще не вернулась с моря, и у меня остался только один человек.

— Алло, Сереж, какие у тебя планы на ближайшие несколько часов? — спросила я, когда прекратились гудки.

— У меня весь день свободный, — ответил он радостно. — А у тебя есть какие-нибудь предложения?

— Только одно. Но тебе понравится. Встретимся в половине четвертого на остановке. Поедешь со мной смотреть дом. Не опаздывай.

Услышав его утвердительное мычание, я, наконец, оставила в покое телефон. У меня было полтора часа на сборы. Открыв дверцы гардероба, я стала перебирать вещи. Я поставила перед собой очень трудную задачу — одеться официально скромно, но чтобы не было жарко.

После долгих поисков я остановилась на широких белых брюках и бардовой блузке с короткими рукавами-фонариками. Заплетя французскую косу, я закрепила ее конец на затылке невидимками. Косметикой я предпочитала не злоупотреблять, особенно летом, поэтому просто накрасила глаза. И вот окончательно собравшись, я обнаружила, что у меня как раз есть пятнадцать минут, чтобы добраться до остановки. Схватив сумку, я закрыла дом и вышла на улицу.

Пока я шла к остановке, мне встретился бывший парень, мы лишь улыбаясь, поздоровались друг с другом и прошли мимо. Меня всегда удивляло, как равнодушны могут становиться по отношению друг к другу люди. Но сильнее меня удивляло, как они могут быть лицемерны. Я на собственной шкуре узнала, как неприятно осознавать, что тебя держат как запасной вариант. Теперь же я проходила мимо исключительно с высоко поднятой головой, улыбаясь так, будто делаю одолжение.

Все это конечно было неправильно. Я всегда считала себя человеком исключительно добрым, но обида грызла меня до сих пор. Правда вспоминала я о ней редко и не сильно переживала по этому поводу.

Когда я пришла на остановку, Сергея еще не было. Собственно как всегда. Я была чересчур пунктуальной и часто приходила раньше времени, совсем как сегодня. Наконец, он подошел, в своей любимой оранжевой футболке выделяясь из толпы. Он оглядел мой деловой наряд и усмехнулся. Сам он не любил ничего официального.

— Почему так строго? И можешь объяснить, зачем я тебе? — поинтересовался он.

— Скоро сам поймешь, — отстраненно заявила я и затащила его в автобус.

По обоюдному согласию, мы решили выйти до моста и пройтись пешком. Когда мы прибыли на место, солнце палило уже так, что я ощущала ногами жар, исходящий от асфальта. Казалось, что тонкая подошва босоножек сейчас расплавится.

У нас еще оставалось минут десять до назначенного времени. Я только собиралась просветить своего друга относительно сложившейся ситуации, когда возле нас остановилась новенькая спортивная машина. С раскрытым от изумления ртом, я наблюдала, как из нее выходит Роман Юрьевич.

Видимо он был только с работы — без пиджака, галстука. Как и вчера, рубашка расстегнута, только еще сильнее, рукава засучены до локтя, а на губах обворожительная улыбка.

— Ну и на хрен я тебе здесь? — шепнул мне на ухо Сергей, голосом более красноречивым, чем любые слова.

— Вот именно поэтому, — ответила я, непроизвольно поправляя одежду.

Ему оставалось до нас всего пару метров, я чувствовала это, хотя смотрела совсем в другую сторону — вниз с моста. Я не в силах была оторвать взгляд от коттеджа. Отчасти это могло быть причиной моего желания купить особняк Громовых, а отчасти нежеланием смотреть на Романа Юрьевича, он был слишком соблазнителен для моего неискушенного взгляда. По привычке я кусала от волнения нижнюю губу.

Уже позже я поняла, как нелепо было мое поведение. Не по возрасту умная во многих вещах я была наивна как ребенок. Вот и сейчас я боялась неизвестно чего. В принципе так было всегда. Как только мне начинал кто-то нравиться, я замыкалась в себе, не позволяя развиться симпатии. А для чужих симпатий я и вовсе была окружена железобетонной стеной

— Здравствуй, Роза. Не познакомишь меня со своим спутником?

Даже ожидая его слов, я была не готова их услышать. Вздрогнув от неожиданности, я заставила себя обернуться и даже изобразила приветливую улыбку.

— Здравствуйте. Это мой хороший друг Сергей. Сергей, это Роман Юрьевич, — представила я их друг другу.

Они пожали руки. Я видела, как напряглись мышцы на руках у обоих.

— Значит друг? Ну ладно. Садитесь в машину, к счастью дорога к дому до сих пор сохранилась.

Мне он услужливо открыл переднюю дверь, Сергей разместился позади. Почему-то я отметила, что цвет машины совпадает с цветом моей блузки. Я уже успела заметить, что Роман оглядел меня с ног до головы. И хотя, я не была как в прошлых раз, в неприлично коротких шортах, он, судя по его улыбки, остался доволен моим внешним видом. Это наблюдение меня сильно огорчило.

Всю дорогу я сидела молча. Несколько раз со мной пытались завести разговор, но я отвечала нехотя, давая односложные ответы. В конце концов мои спутники разговорились между собой. Сергей с Романом быстро нашли общий язык, а я еще раз удивилась, как могут сближать мужчин техника и компьютерные игры. Сейчас уже я поняла, что после сочувствия Сергея не дождусь.

Путь к дому пересекала небольшая речка, рукав основной реки. Через нее вел мост, по всей видимости, недавно отреставрированный. Когда машина проезжала по нему, я вдруг ощутила неясно откуда взявшийся ужас и даже зачем-то посмотреть вниз с него. Именно в этот момент я ощутила на себе взгляд Романа, видно он что-то знал, но не хотел говорить.

Что бы открыть ворота, Роману пришлось выйти из машины. В эти пару минут я вздохнула свободно. Когда он вернулся, мне уже удалось взять себя в руки.

Напротив главных дверей, как и во многих старых домах, располагалась клумба крайне запущенного вида. И все же я почувствовала странное удовольствие, когда мы объезжали ее кругом. Я уже почти воспринимала этот дом как свой.

Из машины я выскочила слишком поспешно, просто потому, что заметила, как Роман шагнул открывать мне дверь. Вышедший следом за мной Сергей как то странно улыбался. Мне захотелось хорошенько его стукнуть, я даже придвинулась на шаг, но потом поняла, что это будет выглядеть по меньшей мере странно и передумала. Вместо этого я пошла к крыльцу дома, вслед за Романом. Он вытащил из кармана ключ и стал открывать дверь.

— Недавно вставили новые замки, — пояснил он.

Пояснений я не просила, но на всякий случай сделала понимающее лицо, чтобы не казаться совсем уж грубой. Со мной часто так бывало. Раздражение появлялось из ниоткуда, и я ничего не могла с ним поделать. В такие моменты с моего языка сами собой срывались язвительные замечания. Причем срывались раньше, чем я успевала подумать, что могу ими кого-то обидеть. Потом я, конечно, ненавидела себя за эти вспышки гнева, но изменить что-то уже было невозможно.

Дверь с едва слышным недовольным скрипом отворилась. Неуверенно, я сделала первый шаг и, не обнаружив ничего страшного, еще несколько, но уже более легко. Про своих спутников я как то быстро забыла. Мое внимание было полностью поглощено домом. В одно мгновение я почувствовала будто попала в другое время.

Уже учась на первом курсе в университете, я как-то попала на экскурсию. Она проходила за городом. Некие неизвестные мне мастера воссоздавали обстановку в домах разного времени, начиная века с шестнадцатого. Для этих целей специально был арендован большой коттедж, снаружи больше напоминающий больницу. Каждая комната внутри была обставлена в соответствии с определенной эпохой, а неутомимые экскурсоводы рассказывали все и о каждом предмете.

Экскурсия была затяжной, с установлением палаток в чистом поле на трое суток.

Память у меня была цепкая, но выборочная, что-то неинтересное мне сразу ускользало. Но всю информацию, которая не относилась к периоду постиндустриальному и частично индустриальному мой мозг хватал хваткой голодного питбуля. И сейчас я без труда определила, что дом обставлен согласно моде начала восемнадцатого века.

Восхищению моему не было предела. И все же скоро моя натура идеалистки стала уступать под напором реального восприятия. И действительно, наверное, только такая идеалистка как я смогла усмотреть что-то прекрасное под слоем многолетней пыли. И что я во всем этом нашла?

— Ну и как тебе? — Роман стоял прямо за моей спиной, я даже вздрогнула от неожиданности и сделала шаг назад.

— Восхитительно, — мне даже не пришлось симулировать радость.

В то время, когда я еще только приходила в себя от изумления, Сергей уже переставлял предметы на каминной полке. Судя по его довольному выражению лица, дом ему более чем понравился, что меня почему-то не удивило. Он был такой же любитель всего старинного, как и я.

— Пройдись по дому, — предложил Роман. — В конце концов, он, возможно, скоро станет твоим.

С большой охотой я последовала его совету. Как то совсем случайно ноги занесли меня на кухню. К моему величайшему изумления она оказалась вполне современной. Помимо газовой плиты, тут была даже микроволновка. Я обратила свой удивленный взгляд на шедшего за мной по пятам Романа.

— В доме жили лет шесть назад, те кому он достался по родословной. Они же и сделали это место пригодным для жизни. Многое здесь вполне в стиле двадцать первого века. Есть электричество и даже Интернет ловит.

Предусмотрительность бывших жильцов я оценила. Мне совсем не хотелось тратить деньги, что бы проводить электричество, отопление и другие удобства. Однако мою голову вдруг поразили тревожные мысли: если дом так хорош, то почему его цена упала ниже любого минимума. Это не могла быть просто прихоть губернатора или бывших жильцов. Подмечено уже давно, что люди никогда не упускают возможность поживиться легкими деньгами, а этот дом можно было продать за кругленькую сумму. Просто чудо, что объявление о его продаже так рано попало мне в руки. В конце концов какая-нибудь крупная фирма или преуспевающий бизнесмен легко выложил бы за него и сумму вдвое большую, просто для того, что бы его снести и построить что-то приносящее деньги.

— Почему так дешево? Должна же быть какая-то причина?

Я уже вернулась в холл, осмотрев весь дом кроме чердака, и успела отметить, что мебели почти не осталось. Прежнюю меблировку, хоть и немного запущенную, сохранила только спальня, да и в библиотеке стояла полная коллекция книг. Несколько стульев, пара столов, все остальное придется покупать заново.

Роман сразу понял о чем я. И даже подтвердил мои собственные мысли. В прохладном доме я успела остыть и успокоиться и уже не так сильно реагировала на его присутствие.

— Его собирались сносить, но потом передумали. Вот и продали не по цене дома, а по цене земли. По крайней мере, именно такое объяснение мы получили. А какие там на самом деле причины, мне не известно.

Я кивнула. Глупо было копать глубже, особенно сейчас. Как бы я ни старалась найти хоть что-то оправдывающее малую стоимость — у меня ничего не вышло. Дом был стар, в запущенном состоянии, но обещал простоять еще не один десяток лет.

— Когда мне к вам подъехать для оформления бумаг? — официальность тона удивила даже меня саму.

Несколько секунд Роман стоял, внимательно разглядывая мое лицо. Он будто ждал, что я передумаю. Вся его жизнерадостность мгновенно испарилась, но лишь на очень короткое время. Я не успела разглядеть, что крылось за этими изменениями. Он вновь стал самим собой, но эти несколько секунд надолго сохранились в моей памяти. Я даже почувствовала, что если бы это длилось чуть дольше, я действительно бы передумала.

— Я позвоню тебе, как только будет все готово. Думаю, не позднее, чем через сутки.

Он улыбнулся, и остатки наваждения испарились.

Бросив последний взгляд на холл, я пошла к выходу, уже зная, что пройдет совсем немного времени, и я сюда перееду. За мной последовали мои спутники.

Мы сели в машину. Сергей попросил высадить его у моста, у него вдруг появились какие-то дела. А Роман вызвался подвести меня до дома. Мои протесты ничего не принесли, и мне не оставалось ничего кроме как назвать свой адрес.

Всю дорогу мы разговаривали о чем-то отстраненном. Я даже успела расслабиться. Отвернувшись к окну, я любовалась, как солнце играет в моей челке, падающей на глаза. Я всегда гордилась своими рыжими, с красноватым оттенком волосами.

— Как давно ты пишешь?

Этот вопрос мне приходилась слышать очень часто. Даже слишком часто. Я обычно отшучивалась, говоря, что сказки придумываю с тех пор, как научилась читать, то есть лет с пяти, а может и раньше. Вот и сейчас я хотела сказать, что-то подобное.

— А как писать научилась, так сказками и начала баловаться, — звук, который я издала дальше был похож на кошачье фырканье.

— А если серьезно? Сколько ты пишешь профессионально, для печати?

Мне пришлось на мгновение задуматься. Я и сама точно не помнила, как давно у меня это.

— Ну, если серьезно, то где-то лет с четырнадцати. Первую книгу отнесла в издательство, когда мне было семнадцать. Просто чудо, что ее напечатали.

Дальше разговор не клеился, а я была даже рада тишине.

Он остановил возле моего дома. Я сухо поблагодарила и вышла из машины. За те несколько метров, что мне предстояло пройти, я даже ни разу не обернулась. Машина скрылась за поворотом.

Через две недели коттедж герцога Громова стал моим домом.

2 глава

День приближался к вечеру, а я только заканчивала уборку в спальне. На привезенном ноутбуке играла музыка. Я убрала и вымыла всю комнату, теперь сложно было представить, что здесь долгое время никто не жил. Паркет блестел, окна пропускали последние на сегодня лучи солнца, оставляя на полу длинные тени. С улыбкой, оглядев комнату, в которой сегодня собиралась провести ночь, я спустилась вниз, что бы принять душ. На мне был целый слой пыли, будто я сама простояла в этом доме не двигаясь несколько лет.

Прохладная вода смывала не только пыль, но и усталость, накопившуюся за последние сутки. Обмотав полотенце вокруг мокрого тела, я босыми ногами ступила на плитку в ванной. Сегодня я могла позволить себе такую роскошь, как не заморачиваться насчет одежды. Все еще обмотанная в полотенец, я забралась на кровать в только что убранной мною комнате, и, облокотившись на спинку, устроила у себя на коленях ноутбук. Моя книга имела пока только название «Сквозь время» и несколько страниц печатного текста. От меня требовалось, по крайней мере, сто альбомных страниц напечатать к зиме. Я еще раз пробежала глазами уже написанное и принялась за работу.

Умелые пальцы привычно запрыгали по клавиатуре. Комнату теперь освещал лишь свет монитора. Во всем этом было что-то необыкновенно уютное. Я действительно чувствовала себя дома, будто бы всю жизнь жила здесь. Мокрые волосы рассыпались по спине, капелька воды пробежала между лопаток, тело покрылось мурашками. Стало прохладно и мне пришлось, наконец, переодеться в пижаму и перебраться под одеяло.

Лето — это прекрасное время года — позволяло засиживаться допоздна, не волнуясь о раннем подъеме. Но утомление трудного дня, которое немного прошло после принятого душа, вновь дало о себе знать. Спина заныла от неожиданно навалившейся тяжести, и я первый раз зевнула, прикрыв рот ладонью, и буквы поплыли у меня перед глазами. Сладко потянувшись, я выключила ноутбук, поставила его на пол, а сама, натянув одеяло до подбородка, легла спать.

Сны, приятные и странные одновременно, быстро прокрались в мое уставшее сознание. Я была в том блаженном состоянии, когда сон и реальность сплетаются в тугой клубок и рождают поистине невообразимые видения. Тело мое стало как будто чем-то чужим и лишним, я не могла открыть глаза, но каким-то образом видела всю комнату и себя на кровати. Ощущалось блаженное чувство полета и чего-то еще, будто сотни глаз следят за тобой, хотя на самом деле только одни не упускают тебя из поля зрения. Это было тем необычнее, что я вдруг оказалась в холле, где играл оркестр, а сотни пар в шикарных нарядах кружились в танце. И все это казалось таким реальным, что и я почувствовала, как кто-то сжимает меня в крепких объятьях, а ноги сами выполняют нужные движения. Это было так восхитительно, что я, смеясь, подняла лицо вверх, наткнувшись на взгляд теплых глаз, цвета крепкого кофе. И все: и эти глаза, и оркестр, и балл, показались мне такими родными и привычными, что впервые в сонном сознании мелькнуло удивление. В следующее мгновение, я уже сидела на кровати, не понимая, что именно меня разбудило.

Оторвавшись от созерцания своих ладоней, я подняла глаза, на висящее напротив зеркало и вздрогнула, не увидев там ничего кроме себя: растрепанную после сна, с удивлением на лице и блаженной улыбкой на губах. Почему то собственно отражение сильно на меня подействовало, будто его вовсе не должно было там быть. А что я, собственно говоря, ожидала увидеть? Призрак этого старого дома, который я купила?

Остаток ночи прошел спокойно и ни одно видение не потревожило моего крепкого сна.

Проснулась я как в лучших традициях телерекламы — выспавшаяся, бодрая и полная сил. Я быстро спустилась вниз, поставила на огонь чайник, и растянувшись на стуле с высокой спинкой, выглянула в окно. Запущенный сад во всем своем диком великолепии предстал моему взору. Клумбы заросли сорняками, между которыми, в отчаянной попытке вытянуться к солнцу, пробивались благородные многолетние цветы. Выложенные плиткой дорожки, почти полностью скрылись под слоем травы. Лишь розовые кусты, даже разросшиеся и оплетенные плющом, продолжали радовать взгляд.

Но к сожалению я не могла доставить себе удовольствие и заняться садом, когда в доме царил ужасный беспорядок.

Кухня, как и все другие комнаты, нуждалась в тщательной уборке. На застеленный линолеумом пол было страшно смотреть.

«Странные люди здесь жили в последние годы. В доме сохранили всю неповторимость старинного здания, а на кухне линолеум постелили. Никакого уважения к историческим памятникам», — размышляла я после завтрака, одевая рабочую одежду.

Проведя весь день в столь не свойственном моей личности, физическом труде, я даже ни разу не вспомнила о своем ночном видении. Лишь вечером, за ужином, который я приготовила из совершенно не подходящих для этого продуктов, я вдруг поняла, что помню все в мельчайших подробностях. И самое удивительное, я не совсем оказалась уверена, что это был сон. Реальность происходящего вновь поразила меня. И если бы не ужасная усталость двух последних дней, я могла бы вполне оправдано испугаться.

Этот день, как и предыдущий, я закончила за ноутбуком. Начало шло легко, в конце концов — это было не первое, что я писала. Но даже сейчас, когда я уже успела сотню раз обдумать сюжет, когда прочитала огромное количество заметок, я все еще не представляла, что мне писать дальше. Поэтому я пока лишь «мутила воду», постепенно приближаясь к завязке. Триста страниц печатного текста — не такая уж сложная задача, но только если знаешь о чем писать. Я, к сожалению, не знала.

К вечеру я была измучена не столько усталостью, сколько жарой, которая, следовала за мной по всему дому. И поэтому стоило мне только отложить ноутбук в сторону, как я быстро заснула на прохладных простынях. Этой ночью мне совсем ничего не снилось.

Заканчивалась вторая неделя моего проживания в собственном доме. Все внутри коттеджа теперь блестело. Я ожидала чего-то особенного от чердака, но нашла лишь пыль, паутину и несколько коробок со всяким хламом. Конечно, наверное, надо было перебрать коробки, но мне было откровенно лень и они остались стоять у дальней стены, под единственным окном. У меня уже успели побывать все мои друзья и по достоинству оценить покупку.

Только одно обстоятельство продолжало огорчать меня — у меня совершенно не клеилось с написанием книги. Я уже даже несколько раз переписывала отдельные места.

Я работала в саду, там, где солнца с утра практически небывало, когда кто-то приблизился к воротам. Представительная женщина лет сорока-сорока пяти не успела позвонить, увидев меня на улице. Удивлению моему не было предела, я пошла открывать, внимательно рассматривая гостью. Уже не молодая — она выглядела бесподобно. Смуглая кожа, красивая осанка, каштановые волосы собраны высоко на затылке, легкое желтое платье великолепно сидело на идеальной фигуре. Лишь еле заметные морщины возле глаз и рта говорили о том, что молодость ее уже прошла. Хотела бы я и выглядеть так же, когда мне стукнет сорок пять.

— Добрый день. Вы и есть новая хозяйка дома? — Голос у женщины был звучный, мелодичный. Такой бывает у певиц или тех, кто привык отдавать приказы.

— Да. А вы кто такая? — к этому моменту я уже успела открыть ворота и впустить женщину.

Почему то она внушала мне уважение и невольное восхищение. У меня даже мысли не возникло заподозрить ее в чем то. Я смело повела ее в дом. Это был мой первый посетитель, не считая двух друзей и мамы, привозившей мне продукты.

— Меня зовут Элеонора. Этот дом, когда то принадлежал мне. Но давайте войдем и я вам все расскажу.

Мне стало любопытно. Ведь эта женщина могла мне рассказать если не всю историю дома, то хотя бы какую-то ее часть. Возможно появление этой женщины, Элеоноры, встряхнет меня и моя книга, наконец, сдвинется с мертвой точки.

Мы вошли в дом. Элеонора с любопытством оглядела отмытое мною помещение, а потом села на новый диван.

— А здесь все совсем как раньше, за исключением некоторых деталей, которые, к сожалению, неизбежны.

— Я не хочу показаться неуважительной, но все же хотелось бы узнать, зачем вы пришли? — Я села в противоположном углу дивана.

Наступила недолгая пауза, после которой женщина неожиданно сказала первую вещь, повергнувшую меня в шок.

— Как я надеялась, что этот дом купит какая-нибудь фирма и снесет его к чертям.

От такого заявления я даже опешила. Раритетное здание! Памятник Культуры! И вдруг — снести к чертям!

— Почему?

Элеонора как-то странно на меня посмотрела, после чего сказала:

— Пожалуй, стоит начать с того, что моя девичья фамилия Громова и я последняя из своего рода. Я бежала из этого дома двадцать четыре года назад и тебе советую.

— Что это значит?

— А ты еще ничего не заметила?

— Что я должна была заметить?

— Ты знаешь историю моей семьи? — спросила она вместо ответа.

Я отрицательно покачала головой.

— Посмотри на чердаке, если хочешь. Если этого тебе покажется мало, сходи в городскую библиотеку.

— Что я там найду?

— Возможно кое-что интересное для себя. Я ведь узнала тебя. Ты писательница, Роза Макова, моя дочь покупала твои книги.

— Но ведь вы здесь не для того, что бы помочь мне в написании следующего романа?

После всех этих слов мое впечатление о женщине не стало хуже, но она сумела внушить мне страх и подозрение.

— Роза, я добрый человек, — она вдруг перевела взгляд на лестницу и, там его остановив, продолжила говорить, — и я искренне надеюсь, что информация, которую ты сможешь найти, не понадобится тебе нигде, кроме твоих книг. Но этот дом… не советую тебе здесь оставаться.

— Элеонора, что ты там видишь? — я проследила направление ее взгляда.

— То, что ты, надеюсь, не увидишь никогда. Но, думаю, мне пора идти, я, наверное, запугала тебя.

Она так быстро переменила тему разговора, что я ни сразу сообразила, что ей ответить. Сказать, что я была ошарашена, значит, ничего не сказать.

— Ну, что вы. Я рада вашему визиту, — я не солгала. — Если хотите, я угощу вас чаем.

— Нет, спасибо, — она вытащила из сумки ежедневник, что-то написала, вырвала лист и протянула мне. — Если будут вопросы или просто захочешь поболтать, приходи, я буду рада. Только, пожалуйста, не веди меня сюда, лучше нам общаться за пределами этого дома.

В этот момент раздался грохот, что-то упало на втором этаже. В отличие от меня, Элеонора даже не вздрогнула, лишь посмотрела наверх и тяжело вздохнула.

— Надеюсь, с тобой все будет в порядке.

Я проводила ее до ворот и когда она отошла, вновь кинулась в дом. Почему-то в первую очередь я кинулась в спальню и застыла на пороге. Вещи, со стола у зеркала, валялись на полу, будто их кто-то скинул в приступе гнева, стул тоже оказался перевернутым. Я тут же стала все собирать, но боясь поднять глаза на зеркало. Я твердила себе, что все это чушь, что Элеонора боится зря, а вещи со стола скинул ветер, но к моему ужасу окно оказалось закрытым.

Меня била дрожь, но внутренний стержень не дал мне запаниковать и вместо того, что бы немедленно последовать совету Элеоноры бежать отсюда, я последовала другому — пошла на чердак. Все же не в моих правилах было поддаваться страху, без видимых для того причин.

Коробки так и стояли под окном. Я опустилась возле них на колени, почти ожидая найти что-то действительно страшное. Но одна коробка была набита старой одеждой, другие несколько всяким барахлом и одна книгами. Именно с последней я и решила начать.

Некоторые книги были на немецком, некоторые на французском, языка три я не смогла узнать, и в итоге, на русском я нашла лишь четыре книги. Одна из них, 1982 года выпуска «Русские монстры». Это была даже не книга, а брошюра страниц в сто. В оглавлении я сразу нашла нужную фамилию «Громовы Виктор и Константин». Все статьи были малюсенькими, в том числе и нужная мне. Книга рассказывала о жестокости знатных людей и о церкви, покрывающей их. Фамилии приводились только как примеры с короткими описаниями их зверств.

Виктор и Константин Громовы, отец и сын, жившие в семнадцатом веке. Виктор, герцог уже в то время, знатный человек, сотрудничал с церковью, в то время тайно истребляющей еретиков. В подвале дома Громовых их пытали и убивали, пока родственница одной из жертв не отомстила. Она убила Виктора, а потом сожгла его тело вместе с темницей. В соучастии обвиняли и сына Виктора — Константина, но доказательств его причастия к этому не нашли. Однако, долго он не прожил, умерев ровно через год после пожара при неизвестных обстоятельствах. Некоторые утверждали, что он покончил жизнь самоубийством, не вынеся позора, который лег на их семью или от осознания собственной вины.

Как бы не было, дом еще долго обходили стороной. После этого громкого происшествия род Громовых не прервался только потому, что остались живы младшие сыновья герцога.

Я содрогнулась, представив, что творилось в этом доме почти четыре века назад. И угораздило же меня купить именно этот дом!

Остальные книги не представляли для меня никакого интереса, а перебирать оставшиеся коробки, после всего, что произошло сегодня, у меня уже не было сил.

Переваривая все, что узнала, я вернулась в спальню с книжкой в руках. Мне уже не хотелось ничего делать, только появилось непреодолимое желание спать. Забыв о недавнем страхе, я повернулась к зеркалу и с криком отшатнулась. На меня смотрели карие глаза из моего сна. Я не сразу поняла, что это лишь отражение портрета со стены напротив, а когда поняла, страх вернулся ко мне. Ведь раньше там этого портрета не было. Это я помнила точно.

Даже после того, как я минуту пыталась успокоиться, сердце продолжало отбивать барабанную дробь. Я заставила себя дышать ровнее. И правда, чего я испугалась? Сказке о проклятом доме? Паре беспочвенных улик? Этот портрет мог висеть здесь давно, я, наверное, просто не обратила на него внимания! А вещи? Вещи легко могли скинуть крысы. Ведь они часто водятся в старых домах (уж лучше крысы, чем приведения). Эти трезвые рассуждения помогли мне прийти в себя.

На трясущихся ногах я подошла к портрету. Память мне не изменила. Это действительно был тот самый мужчина, с которым я танцевала во сне. Но раньше я помнила только глаза, а теперь вспомнила и лицо. Грубые резкие черты притягивали взгляд, его нельзя было назвать красивым, в общепринятом смысле, но животная сила этого человека чувствовалась даже с портрета. Не хотела бы я остаться с таким наедине! Неужели я не заметила этот портрет раньше?

Но не время вновь впадать в панику.

Появление этого портрета напрочь отбило у меня желание спать. И работать. Зато, как я и предполагала, появились кое-какие мысли для книги.

Похоже, мне все же стоит навестить старого друга, если я, конечно, хочу узнать чуть больше о доме, в котором поселилась.

Наспех одевшись, я направилась в городскую библиотеку.

— Я знал, что рано или поздно ты заинтересуешься домом, который купила, Роза, — Андрей Викторович провел меня в читальный зал и усадил за дальний стол. — Ты не можешь долго оставаться в стороне, когда рядом что-то необычное.

— Что в нем такого? Я не понимаю. Люди, узнав какой я купила дом, начинают странно на меня смотреть. Что такого известно им, чего не знаю я?

— Ты молодая, поэтому и не знаешь. История дома, это уже пережитки прошлого. Я думал о нем больше не заговорят, когда Элеонора более двадцати лет назад продала его. Но вот сегодня пришла ты. Что ты узнала?

— Элеонора, наверное, та самая о которой вы говорите, была сегодня у меня. Она будто бы видела что-то, что не могла видеть я и пожелала, никогда и не увидеть. Зато посоветовала порыться на чердаке или зайти в городскую библиотеку, — мне было так легко говорить, будто я рассказывала какую-то сказку младшему брату. — Но там я мало что смогла найти. Узнала лишь о делах и смерти Виктора и Константина, но никаких деталей или особых подробностей там нет.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Ты их нигде и не найдешь. События давние. Писались рукописи со слов очевидцев. Они и сохранились только благодаря тому, что семья Громовых сама их хранила и переписывала, когда возникала такая необходимость. Но Элеонора сожгла их, предварительно рассказав все мне.

Андрей Викторович замолчал, я поняла, что сейчас он все и расскажет. Я приготовилась слушать.

— Тебе это покажется бредом, детской страшилкой, но я расскажу тебе так, как сам все слышал. В то время магия была обычным делом. Не улыбайся, Роза, я ведь ничего не выдумываю, говорю как есть. Так вот, единственное, что тебе будет важно знать, это что женщина, убившая Виктора, была ведьма. По крайней мере, так говорили.

Почему-то я, вдруг, начала верить. Это было дико, безумно, но я верила и продолжала внимательно слушать то, над чем в других обстоятельствах просто рассмеялась бы.

— Ей было мало просто смерти мучителей ее сына. Да, она мстила за сына. Она хотела, что бы они мучились так же как он, только дольше, намного дольше. Вполне понятное желание измучавшейся матери. Но отправить в Ад Виктора она не успела, он сгорел раньше, чем обрело силу проклятие. Поэтому она отыгралась на Константине. Но дело в том, что его причастность ко всему этому не была доказана. Хотя его можно было обвинить в жестокости и еще в одном… в эгоизме. Она дала ему год, что бы исправиться. Но что такое год для человека, погрязшего в пороке?! Если по истечении отведенного срока он останется прежним, — его ждет смерть. После смерти он окажется заточен на территории коттеджа и только тогда обретет покой, когда начнет думать не только о себе и докажет это на деле.

— Но как это возможно, если он лишь призрак?

— Водился за ним еще один грешок — он ни во что не ставил женщин. Эффектная внешность не могла отвлечь от злого выражения лица. Они боялись его, а он наслаждался этим. И вот здесь главное условие «контракта» — он должен полюбить, а девушка должна ему хотя бы довериться. И тогда… он обретет тело.

Последние слова были сказаны таким тревожным тоном, что я даже содрогнулась. Мне вдруг стало по-настоящему жутко. Полумрак читального зала, тихий голос Андрея Викторовича, события сегодняшнего дня, а тут я еще вспомнила свой сон двухнедельной давности — все это создавало некую мистическую атмосферу. Не хватало только загробной музыки для сходства со сценой из европейского ужастика. Я невольно заразилась странной таинственностью.

— И что будет, когда он обретет тело? — спросила я, неожиданно дрогнувшим голосом.

— Хоть и закованный на территории своего дома, он все же, тем самым, получит новую жизнь, и возможность получить покой.

Он пожал плечами, подводя, тем самым, точку в своем рассказе, а я вдруг вновь обрела свое нормальное состояние и громко расхохоталась.

— Ну, вам только страшилки рассказывать, Андрей Викторович! Неужели, в это кто-нибудь может поверить? — выдавила я из себя, между приступами смеха.

Обстановка вдруг снова стала обычной, а я обрела свой прежний рационализм. Неужели я и правда могла хоть на мгновение поверить в эти сказки? Мне стало стыдно за собственную глупость.

Но мужчина воспринял мой приступ веселья спокойно и лишь снисходительно улыбнулся.

— А чего ты ожидала от людей живших несколько веков назад? К тому же я сразу предупредил, что все это покажется тебе бредом. В конце концов я представил тебе легенду, а не историческую сводку.

Выйдя из библиотеки, я еще долго потом улыбалась. Таких глупых мыслей я никак от себя не ожидала и осуждала по дороге домой свое легкомыслие.

Чтобы как то отвлечься, я позвонила домой. Разговор был сухой и несодержательный, но он меня успокоил. Я даже нашла чему улыбнуться. Но, как я писала в одной из своих книг, что если день не задался с утра, к вечеру навряд ли станет лучше.

И вот время едва перевалило за шесть часов вечера, когда у меня зазвонил телефон. Я увидела номер, который уже успела выучить, но так и не занесла в память сотового. У меня екнуло сердце. Я нажала «Ответить» и услышала знакомый голос.

— Привет. Не забыла меня?

От неожиданности и переизбытка, неизвестно откуда, нахлынувших эмоций, я поперхнулась.

— Да, Роман Юрьевич. Я вас еще не забыла, — выдавила я из себя, тщетно стараясь не раскашляться.

— Откуда столько фамильярности, Роза? Мы не в офисе. Я не твой учитель или начальник и не так уж я стар, мне всего двадцать шесть, — по его голосу было слышно, что он забавляется, отсчитывая меня как ребенка. — Пожалуйста, давай на «ты» и зови меня просто Рома.

— Вы… ты, что-то хотел? — от першения в горле у меня на глазах даже слезы выступили.

— У тебя какой-то странный голос, ты не заболела? — я мысленно прокляла его за дотошность.

— Все хорошо. Я просто подавилась чаем, — не найдя лучшего оправдания, я решила немного приврать.

— Осторожнее. По поводу моего звонка, я хотел пригласить тебя погулять через часок. Ты не против.

Во мне боролись осторожность, неуверенность и желание вновь увидеть этого мужчину. Последнее победило.

— Хорошо. Где?

— Я заеду за тобой.

Глупая улыбка заиграла на моем лице, а потом я по-настоящему раскашлялась.

«Черт бы побрал этого Романа Юрьевича! От него одни неприятности», Я ругала его, уже успев позабыть, что только что согласилась на свидание с ним. Да, была у меня такая привычка — убеждать саму себя в ненависти к тому, кто нравится.

Домой я вернулась быстро. Желание накраситься и приодеться грызло меня изнутри, но я поборола его (совершенно не понимая зачем). Мое тело, все мое существо, стремилось понравиться привлекательному мужчине. Но мозг кричал обратное, заставлял вспомнить о самоуважении и о том, что я уже несколько лет ярая феминистка.

Этот час тянулся необычайно долго. Я даже не представляла, что могу быть такой нетерпеливой. Уже позже я пойму, что надо было цепляться за этот шанс сразу, а не шарахаться от него.

Когда раздался звонок, я кинулась открывать чуть ли не бегом (у Романа еще оставались ключи, но он ими не воспользовался). Нет, это не было любовью, скорее какое-то помешательство. Даже позже я так и не смогла дать объяснение своим чувствам.

Вечер прошел замечательно, но для меня немного напряженно. Я никак не могла расслабиться, хотя и получала удовольствие от общения. Роман появился, как всегда красивый и с уже привычной шалопайской небрежностью в одежде. Я почувствовала себя нелепо в своей простой одежде и собранными в хвост рыжими волосами. Ну прямо принц и деревенская простушка. Не слишком лестное для меня сравнение, но достаточно точное. Однако я сумела отвлечься и забыть о проблемах.