Индийские сказки
Повесть о ветале
и царе Тривикрамасене
Пратшитхана где-то есть страна
В давние когда-то времена
Царствовал в ней Тривикрамасена
Предкам был достойной сменой
С честью он разумно правил
В памяти лишь доброе оставил.
Слава раджи повсеместно
На земле была известна.
Каждый день царь в зал совета
Шёл. И десять лет с приветом
Каждый день монах являлся,
Плод оставив, удалялся.
Приняв царь подарки в руки,
И виновна в том ли скука,
Но вниманья очень мало
На их долю выпадало,
Отправлял тот скромный дар
Как и все скарбы в амбар.
Но однажды обезьянке
Плод пришёлся как приманка.
С привязи она сорвалась
И та сладость ей досталась.
Плод шалунья разломила
Что-то на пол обронила.
Все увидели в подарок
Камень был лучист и ярок
Заключён. Ведь это чудо
Возражать никто не будет.
Объяснить куда девалось
Что ему всегда вручалось,
Так к слуге царь обратился.
Тот от страха чуть смутился.
«О, великий повелитель, —
Отвечал ему хранитель, —
Всё в сокровищнице. Честно
Долг блюду, тебе известно.
Но она давно закрыта,
То что в ней от взора скрыто.
Я в окно все подношенья
Отправлял. Прошу прощенья
И позволить отлучиться
Мне, не дать вам огорчиться,
Но правдивым сообщеньем
Просветить по возвращенью.»
«Да, иди!» И все узнали
Сгнили те плоды, пропали,
Но на их лежали месте
Камни, что достойны чести
Быть прославлены стократно.
Сохранять их аккуратно,
То что рад он не скрывая,
Слугам царь повелевает.
И когда назавтра снова,
Раджа тот на всё готовый,
Прежнего монаха видит,
Говорит, на троне сидя:
«Ты зачем так угождаешь,
Каждый день мне оставляешь
Драгоценность? Как не скажешь
Не вини меня в отказе.
Не возьму я плод чудесный
Коль не дашь ответ мне честный.»
«Я одно заклятье знаю, —
Бхикшу радже отвечает, —
Чтоб успешно одно дело
Завершить помощник смелый,
Мне герой достойный нужен.
Вот причина этой службы.»
«Отплатить мы будем рады,
Говори, что делать надо!
Ты одаривал нас долго.
Что могу тебе в счёт долга?»
Разговор шёл по секрету
От дружины и совета.
Бхикшу с раджей постарался,
Что бы в тайне он остался.
Кладбище царю для встречи
Он назначил в нужный вечер.
И с надеждой на услугу
Он побрёл в свою лачугу.
Договор припомнил как-то,
Солнце шло тогда к закату,
И четырнадцатою ночью,
Точно как монах тот хочет,
Тёмной лунной половины,
Как сказал, он без дружины,
В первую ночную стражу
В путь собрался честный раджа.
Тёмно-синий плащ накинув,
Город смелый царь покинул,
Острый меч в руках сжимая,
Обещанье выполняя.
Дым и вонь костров прощальных
След обрядов погребальных,
Сотни черепов, скелетов
Было видно в тусклом свете,
В пламени костров горящих.
Кладбище полно визжащих
Ведьм дерущихся и духов,
Криков тягостных для слуха.
Воплощением Бхайравы
В полноте ужасной славы
Ночь перед царём предстала,
Что смутило его мало.
И среди костров горящих
Круг магический чертящим
Раджа бхикшу там нашёл
И такую речь повёл:
«Обещал, всё без обмана,
Видишь, я пришёл, шрамана!
Так и ты теперь без фальши
Говори, что делать дальше!»
«Раджа, милость мне большую
Оказал ты в ночь такую!
Одари ещё услугой!
Обратись глазами к югу.
Есть не очень-то далёко
Древо в поле одиноко,
Труп висит там на верёвке,
Сильный ты, герой, и ловкий,
Для тебя трудом не будет
Принести его оттуда.»
Молвит раджа: «Так тому и быть!»
Доблестный не может поступить
По другому. И пошёл туда.
Честно возвращал он долг всегда.
Дерево шиншапа он нашёл.
Осмотрел кругом всё хорошо
И увидел раджа, что искал.
Влез наверх, верёвку обрубал
Труп, когда тот с дерева упал,
Будто бы от боли зарыдал.
Сострадательный подумал: «Жив
Он ешё!«И руку приложил
Бережно к покойника челу,
Но ужасный смех пронизал мглу.
Что упырь вселился в этот труп,
Догадавшись, царь повёл игру.
Сатанинский хохот мертвеца
Возмутил немного храбреца:
«Раз смеёшься то вставай, пойдем,
Если можешь ты со мной вдвоём!»
Только он сказал мертвец исчез,
Вновь висит на дереве. Вновь влез
Царь на древо. Он несокрушим
В духе был, в стремлениях души.
Сбросив вниз, взвалил труп на плечо,
С ношей царь в обратный путь пошёл.
А мертвец как будто вновь ожил
И спокойно с ним заговорил:
«Ладно, если на плече лежу,
То историю тебе я расскажу.
О царевиче Ваджрамукуте
и красавице Падмавати
На земле есть город Варанаси
Он подобно склонам тем Кайласы
Добродетельным народом
Населён. И с каждым годом
Расцветал и хорошел
От их славных слов и дел.
Этим городом царь правил
Пратапамукута. Ставил
Воинскую доблесть он
Выше прочего. Силён
Был и сам. Он ничего
Не боялся. И его
Мужества испепелило пламя
Не одно коварных знамя,
И неплох как собеседник
Вместе с тем. Его наследник,
Сын Ваджрамукута был
Красотой бы посрамил
Бога самого любви.
Мужества отца в крови
Он огонь всегда носил.
У царевича друг был
С детских лет Буддхишарира,
Воплощённый разум мира,
Многомудрый сын министра
В нужных мыслях острый, быстрый.
Много лет с ним принц дружил,
Этой дружбой дорожил.
И однажды раджи сын
По привычке не один,
С другом тешился охотой
Отложив дела, заботы.
Кони взмыленны от пота,
Царская идёт охота
На свирепых львов могучих.
Углубились в лес дремучий
Увлечённые погоней,
Всадникам послушны кони.
Свита в скачке поотстала
И друзья вдвоём остались.
Вдруг наездников случайно
Восхитил необычайно
Вид открывшийся пред ними.
Озеро что сплошь густыми
Зарослями снежно-белых
Лотосов покрыто. Пела
И резвилась в чистых водах
Лучезарнее восхода,
Превосходнее луны
Девушка.«Из чьей страны?
Кто она?» -гадал сын раджи,
Одержим любовной жаждой.
И вот встретились их взгляды.
Позабыла стыд, наряды
Той же страстью загорелась
И красавица. И делать
Сыну раджи знаки стала.
Из цветов гирлянды брала
Лотос, улыбнулась мило
И за ухо положила.
Вновь загадку загадала,
Та когда в зубах держала
Долго лотос белоснежный.
А в конце со взглядом нежным
Руку к сердцу приложила,
Будто о любви молила.
И тотчас была она
Слуг толпой увлечена
Побыстрее в дом родной
С сердцем мучиться одной.
Но по возвращению домой
Не нашёл и принц былой покой,
И с сердечной болью тоже
Загрустив упал на ложе.
«Друг, для грусти нет причин!» —
Утешал министра сын.
Зря царевич удручён
Жесты знаки понял он.
«Знаю я куда идти,
Чтоб красавицу найти.
Так когда на ухо клала
Лотос — в царстве Карнотпалы
Я. Когда в зубах держала
Лотос, точно указала
Дом, без лишних всяких слов,
Врачевателя зубов.
А на голову ложила
Лотос, будто говорила
Падмавати имя у неё,
Что ты дорог ей, что жизнь её
Вся твоя, и к молодому сердцу,
Только для тебя открыта дверца,
Можно так последний жест понять.
Я чтоб эти знаки разгадать,
У людей просил совет
И напал на её след.»
Чётко принцу друг всё объяснил
И надеждой словно воскресил,
Вскорости желанного достичь.
На охоту будто бы на дичь
Принц собрался с другом в дальний лес
Полный всякого зверья, чудес.
Им легко в лесу на пол-пути
Удалось от спутников уйти.
В город Карнотпалы прямиком
Путь они продолжили вдвоём.
Там нашли дом зубника,
Что к нему издалека
Так отчаянно стремились.
На ночлег остановились
Рядом в хижине одной.
А жила в лачуге той
Одиноко старушонка.
Падмавати голос звонкий,
Им она сказала, знает,
В доме у неё бывает
И кормилицей была
Той отца, когда слыла
В юности своей красой.
А теперь она слугой,
В доме он её оставил,
К дочери служить приставил.
«И хотя я им соседка,
А у них бываю редко.
У меня сынок проклятье,
Как увидит моё платье,
Разрешения не спросит,
Под рукой что всё уносит.
А куда? Так стыдно и сказать.
Негодяй, чтоб в кости проиграть.
Денег нет приобрести
Платье. Не в чем мне идти!»
Что дела так обстоят
Не скрывал, он очень рад,
Сын министра. Плащ ей подарил,
Кое-что другое предложил,
И к старушке той довольной
С просьбой подошёл достойный.
«Будь нам матерью родной!
К Падмавати ты домой
Побыстрей сходи сейчас,
Вот что сделай ты для нас.
Чтоб никто не мог узнать
Нужно тайно ей сказать:
«Виденный у озера тобой
Принц, царевич молодой,
Полюбив тебя тогда,
Вот пожаловал сюда
И меня к тебе послал!» —
Друг царевича сказал.
Согласилась та сходить
Молвив только: «Так и быть!»
К Падмавати поспешила
Тотчас делать, что просили.
А когда назад пришла
Весть такую принесла:
«Рассказала я о вас,
Что вы тайно здесь сейчас,
Как любовь ваша сильна.
Выслушала всё она.
На меня вдруг накричала
И безвинную ругала,
А потом руками по щекам
Била. И следы, сыночки, вам
Видно. Оскорблённая в слезах
Плача, я пришла назад!»
Выслушав рассказ старухи,
Друг царевичу на ухо,
Начавшему хмуриться сказал,
Многомудрый вот как толковал
Падмавати энергичность жестов,
Камфорою вымазанны персты:
«Тайну девушка хранит
И поэтому молчит.
Месяц в светлой половине
Неблагоприятны ныне
Ваши встречи. Нужно ждать
Десять дней. Пока продать
Надобно немного злата
И едой питьём, богатым
Нам старуху угостить,
И себя повеселить.»
Десять дней минуло так.
К Падмавати что да как
Хорошенько разузнать
Старую пришлось послать.
Что случилось с нею там
Та поведала друзьям.
«Я пришла стояла молча.
Рассердилась, верно, очень
На меня она опять,
Что посмела рассказать
Простодушная о вас
Я, прийдя к ней в прошлый раз,
И по-всякому браня,
В грудь ударила меня
Тремя пальцами она.
Вот и мазь её видна.
С этим я сюда вернулась.»
И друзья переглянулись,
Выслушав всё. Сын министра
Разобрался в деле быстро.
Что известье неплохое
Сына раджи успокоил.
«Не волнуйся, весел будь!
Старую ударив в грудь
Пальцами тремя в шафране,
Приходить тебе к ней,
Трое суток нужно ждать,
Девушка дала понять.
И причина здесь проста,
Падмавати нечиста.»
Так прошло ещё три ночи.
Старая желала очень
Радость в скудном бытие
Обрести в еде, питье,
Прочих суетных вещах.
Не скупились угощать,
Баловать её два друга,
И их старая подруга,
Чтоб им чем-то угодить
К Падмавати в дом сходить
Согласилась, как дела
Разузнать там. И пошла.
Старую улестила речами,
Обхожденьем, добрыми словами
Падмавати. Явно ублажала,
Сладостями гостью угощала.
Праздничный приём, уход
Сделали ей в сей приход.
И в хорошем состояньи духа
Возвращаться собралась старуха.
Крик вдруг с улицы раздался:
«Горе! С привязи сорвался,
Мечется могучий слон
Чем-то, видно, разъярён
В бешенстве топча людей!»
Падмавати молвит ей:
«Не к чему ведь понапрасну
Искушать судьбу! Опасно
Той дорогой возвращаться
Со слоном где повстречаться
С этим разъярённым можно.
Мы, давай-ка, осторожно
Спустим вниз тебя во двор
На веревке. Там забор,
А с забора перейдёшь на древо
И ты дома!» -так сказала дева.
Приготовленным путём давно
Повелела провести в окно
Старую. И вот дорогой
Необычною немного
Старая домой попала
И друзьям всё рассказала.
«Вот сбылось то, что, друг мой,
Так желаемо тобой!
Думаю её покои
Твою душу успокоят.
Ты сегодня же ступай
Повелитель в этот рай.
Путь указан. Посмелей
Ты к возлюбленной своей
По старухиным следам
Вечером отправься сам.» —
Сын министра так сказал.
Как стемнело провожал
Он царевича к окну
Сквозь ночную тишину.
Там его служанки ждали,
На веревке вверх подняли.
Убедившись-всё в порядке,
Озорной свей догадке
Улыбнувшись, сын министра
К старой возвратился быстро.
А царевича же вскоре
Слуги провели в покои.
Сына раджи увидав,
Бросилась к нему, обняв,
Падмавати целовала
Милого его, ласкала.
Истомилась в ожиданьи
Этого она свиданья.
Все царевича скитанья
К исполнению желанья
Привели так, наконец,
Хотя это не конец.
Как гандхарв с ней сочетался,
Тайно у неё остался.
Несколько провёл он дней
У возлюбленной своей.
Как-то он обеспокоен
Молвит ночью ей такое:
«Милая, ведь здесь живёт
И меня, наверно, ждёт
Одинёшенек-один
Спутник мой, министра сын
В доме старшей нянюшки твоей.
Друга навестить схожу я к ней.
Стройная, не надо дуться!
Быстро я хочу вернуться.»
Падмавати слыша это,
Чуть помедлила с ответом:
«Благородный, так и быть!
Только я хочу просить.
Понял ли ты знаки сам,
Что на озере я вам
Делала? Ты был так мил!
Или друг всё объяснил?»
«Да, любимая, приятель
Мой. Достойный обладатель
Он божественного знанья.
Я бы вряд ли пониманья
Сам достиг. Он уловил
Смысл тех знаков, объяснил.»
Падмавати помолчала
И, подумав, отвечала
Сыну раджи: «А негодно
Поступил ты, благородный!
Нужно раньше мне сказать
Это. Друг мне твой как брат,
И ведь прежде чем кому
Я должна служить ему,
Обхожденьем угождать,
Сладостями угощать.»
Так сказавши, согласилась
Чтоб ушёл он. Попросила
Быть внимательным к приметам.
Сын министра его встретил
С чистой, светлой радостью во взоре.
Говорили долго, в разговоре
Помянул и, между прочим,
Раджи сын как этой ночью
Падмавати сообщил
Он, кто знаков смысл открыл.
Перебив его, заметил
Друг ему, не нужно это
Было делать. Наступили
Сумерки. Проговорили
И всю ночь ещё потом
Так приятели вдвоём.
И уж утро наступило,
А они всё говорили.
На восходе розоватом
Вдруг из дома Падмавати
К ним пришла служанка с блюдом,
Принеся еду оттуда.
И спросивши о здоровье,
Та сказала, что с любовью
Другу милого, как брату
Шлёт гостинцы Падмавати,
Сыну раджи сделав жест,
Мол не нужно это есть.
«А царевичу-та молвит,
— Падмавати приготовит
Все что надо угощенья.
С нетерпеньем возвращенья
Ждёт она его быстрей.»
И покинула друзей.
Другу принцу сын министра
С вдохновением артиста,
Словно публику смешит,
Преспокойно говорит:
«Глянь, божественный на чудо!»
Бросил он собаке с блюда.
Морда псины не просохла
Как она тихонько сдохла.
«Что за диво!» -удивился
Раджи сын и обратился
Объяснить к министра сыну
Этих фокусов причину.
Тот принЯв обычный вид,
Другу вот что говорит:
«Потому что знаков смысл открыть
Я сумел тогда вот отравить
Захотела. Ведь она,
Друг мой, сильно влюблена.
Думает: «Пока жив этот,
Кто милей мне всех на свете
Только мне принадлежать
Вряд ли будет, — рассуждать
Стройно продолжал пытаться
Сын министра, — оставаться
Будет в его власти он.
И пусть как бы не влюблён,
Но меня покинет скоро,
Возвратится он в свой город.»
И меня решила извести,
Так подумав. Ты её прости,
Не сердись, а лучше убеди,
Благородный, ты её уйти.
Убеди с роднёй проститься
И с тобою в путь пуститься.
А как сделать это повернее,
Поразмыслю и скажу тебе я.»
«Истинный Буддлишарира,
Воплощённый Разум мира
Ты!«Сын раджи восхвалял
Друга. Скромно отрицал
Тот и призывал по дружбе:
«Слов таких ещё не нужно
Говорить пока что зря!»
«Горе! Горе! Сын царя
«Умер!«Крик послышался людской
С улицы друзьям. И неплохой
План что делать нужно ныне
В голове визИря сына
Светлой тот час же родился
И он к другу обратился:
«Значит так, мой повелитель,
В падмаватину обитель
Ты сегодня отправляйся,
Но не очень увлекайся
Чем-нибудь там с ней вдвоём,
Разве только лишь питьём
Напои хмельным её,
Чтоб сознание своё
Падмавати потеряла
И мертвецким сном проспала
Ночь и вечер беспробудно.
И тогда не очень трудно
На бедре поставить сонной
Ей трезубцем рассклённым
На огне знак. Украшенья
Забери её и тенью
Ты из комнаты плутовки
К нам вернёшься по веревке.
Чтобы планы наши сбылись,
Всё счастливо завершилось,
Чтобы радость нас согрела
Знаю я, что надо делать!»
И велел он отковать,
Чтоб царевичу отдать,
Крепкий жезл с тремя зубцами
С заострёнными концами.
Взял царевич жезл тот в руку,
Подивился: «Вот так штука!»
Каждый как клык борова зубец
Из железа чёрного сердец
Друга и возлюбленной его,
Но подумать дурно ничего
Он не смог о них.«Всё хорошо
В общем-то пока!» Пошёл
На любимой дома свет,
Друга выполнять совет.
Без раздумий выполняют,
Те цари что цену знают
Дружбе на пути кремнистом,
Замыслы своих министров.
У красавицы в покоях
Был уже царевич вскоре.
Как друзья договорились,
То что сделать порешили
Раджи сын и сделал так.
На бедре поставил знак,
До беспамятства вином
Напоив её. Потом
Украшения забрал
И, вернувшись, рассказал
Всё как было. Показал,
Что принёс он. Как желал
Сын министра чтобы было,
Что б у них всё получилось.
И пойти вдруг утром рано
На кладбИще, как ни странно,
Сын министра с другом захотел,
Рубище подвижника одел,
А царевича потом
Нарядил учеником.
«Я смотрел на украшенья.
Ожерелье восхищенье
Вызвало моё. Возьмёшь
Ты его и с ним пойдёшь
Так одетый на базар.
У торговцев на глазах
Ты держися непременно,
Но назначь такую цену,
Чтоб никто не мог купить.
Продолжай в толпе ходить.
Коли спросит кто из стражи,
Ты ему спокойно скажешь:
«Это мне наставник дал!» —
Сыну раджи друг сказал.
Выслушав все наставленья,
Взяв с собою украшенья,
Раджи сын переодет
На базар пошёл чуть спет.
Посветлело на востоке.
Принц ходил в людском потоке,
Ожерельем тем торгуя,
Заломив ценУ большую.
Так что городские стражи,
Что на поиски пропажи
Посланы начальством были,
Быстро за руки схватили,
К старшему его как вора
Привели, связавши, скоро.
Городской начальник стражи
Тот напыщен был и важен,
Но подвижника увидев,
Зря его чтоб не обидеть,
Обратился так: «Почтенный,
Я поставлен в жизни бренной
Этой праведность блюсти,
Должен ты меня простить,
Мне по службе надо знать.
Ожерелье где ты взять
Это мог? Его стащил злодей
Ночью у почтеннейших людей.»
А сын раджи отвечал:
«Мне наставник это дал.
Следует его спросить!»
И к наставнику сходить
Господин тот сам решил.
Поклонился и спросил,
Он прийдя: «Я объяснений
Жду, почтенный. От сомнений
Ты избавь нас. У тебя откуда
Это ожерелье, это чудо?
Ученик нам твой сказал,
Что его ему ты дал.»
Плут отвёл его в сторонку
И повёл рассказ негромко:
«Я, почтеннейший, подвижник
В йоге сведущий и книжник.
Я в своих дорогах длинных
По лесам, местам пустынным
Много всякого встречал.
А сегодня ночевал
Здесь на кладбище. И вот
Видел, ведьмы хоровод
Завели в ночи. Одна из них
Принесла царевича он тих
И совсем спокоен был на вид,
Лотос сердца был его раскрыт.
Предназначен в жертву был
Он Бхайраве. Я творил
Тщательно молитву божью.
Корчила в лицо мне рожи
Обнаглевшая она,
Охмелевши от вина.
Со своим умом коротким
Утащить хотела чётки.
Было это слишком дерзко,
Отвратительно и мерзко!»