Сказки Мартын Мартыныча

Почти волшебник

Приключение шестое

У Колдуньи бессонница

Еле улизнувшая от фей, проигравшая уже пятое сражение и пострадавшая от собственного неудачно примененного заклинания Мегера провела без сна не только остаток ночи, но и почти все следующие сутки. Опасаясь преследования, она все углублялась и углублялась в чащу леса. Там, где она наступала, оставались обожженные следы — так сильно Колдунья была расстроена. У нее не было сил даже взмахнуть крыльями или прочитать заклинание, приходилось, спотыкаясь о корни и ветки деревьев, идти напролом.

Мегера не понимала, как феи и эта девчонка попали к ней в замок, она рассуждала вслух:

— Неужели защита, которую я возвела вокруг пещер, не подействовала? Но это невозможно! Или кто-то из этих гадких жаб меня предал? Нет, у глупых квэльфов, остававшихся со мной в замке, не хватило бы ни ума, ни навыков, чтобы снять защиту, которую я поставила. Я — Колдунья, первая за многие тысячи лет! Но все же как-то враги пробрались в мой замок! Позже я обязательно разберусь с этим.

А сейчас от усталости и грустных мыслей у Колдуньи разболелась голова.

Только представить, что она еле улизнула от фей! А ведь они, феи, пожалуй, не пожалели бы ее и надели бы на нее «Оковы смирения». Жизнь Мегеры могла превратится в рутину пересказывания детям на ночь одинаково сладких и добрых историй — такое наказание ей приготовили; феи кричали ей это, почему-то наивно рассчитывая, что Мегеру устроит это предложение, поэтому она сдастся сама, а она, Мегера, ой как этого не хотела. Она — Колдунья, и гордилась этим. Мегера единственная держала в руках книгу «Темных заклинаний» без перчаток. Она почти построила свой замок. Ее никто не остановит, тем более эти привыкшие к сладкой спокойной жизни эльфики и их благодушные заступницы феи.

— Слышите?! Никто! — прокричала Мегера.

Замок будет достроен, вот только она немного восстановит истраченные силы. Пусть пока радуются, что ее нет.

— Это ненадолго! А мальчишка, этот гадкий человеческий ребенок, о нем отдельный разговор. Девчонка… та еще мала, и повторяет за братом — она не опасна, а с мальчишкой надо что-то решать… Надо что-то решать… — повторяла она, бубня себе под нос. — Что же придумать? Что же, что же… — и лицо Мегеры озарила блаженная улыбка. — А вот что! — и Колдунья сосредоточилась над обдумыванием деталей пришедшего ей в голову нового плана.

Ближе к вечеру второго дня нервы Кодуньи успокоились, она осознала, что погони нет, а по нескольким рядам своих же следов увидела, что уже давно ходит по кругу.

— Пора возвращаться, чтобы отомстить своим врагам! — злобно, поджав губы, шипела Мегера.

Без девчонок

Жора бодро вскочил с кровати и побежал умываться. Сегодня папа обещал ему велосипедную прогулку. И при этом вдвоем — по-мужски, без девчонок. А мама с сестрой собирались заняться дизайном сада.

— Вот и отлично, — подумал Жора, — а то все «присмотри» за сестрой, да «присмотри».

Нет, Жора сестренку любил.

— Но иногда так хочется по-мужски, без девчонок, — размышлял мальчик.

Хотя, если честно, он еще не очень понимал, чем прогулка без девчонок отличается от прогулки с девчонками, но Жоре нравилось все повторять за папой.

А папа сказал:

— Прокатимся, сын, как пацаны, а? Без девчонок?! — и хлопнул его по плечу, словно лучшего друга.

И Жора обрадованно согласился.

Жора умылся, почистил зубы. Зубная паста была новой, и Жора застрял в ванной на лишние минут десять, разглядывая, что за машинка нарисована на тюбике, вспоминая, есть ли у него такая, или следует выйти и объявить родителям: «Мам, пап! Вы видели, какая классная точила на пасте? Класс! Вот бы и мне такую!»

Пусть родители знают, что она ему нравится, и при случае, возможно, даже купят ему. Но такая машинка у Жоры была, и мальчик поставил тюбик на место с чувством легкого разочарования.

— А-а-а! Велосипед! — опомнился Жора и радостный выбежал из ванны.

— Доброе утро, мам, доброе утро, пап! — выпалил он, вбегая на кухню.

— Доброе утро, сынок. Садись за стол. Сырники будешь? — полуутвердительно, полувопросительно сказала мама.

— Сырники… А другого ничего нет? — протянул Жора свой стандартный вопрос, еще рассчитывая и на то, что ему сегодня разрешат с утра полакомиться последними кусочком торта, оставшегося с его дня рождения.

— Каша, яичница, йогурт, макароны с сыром, — как всегда списком, ответила мама.

Поскольку сегодня список относительно позавчерашнего не поменялся, то Жора согласился на сырники.

— А где Василиса и папа? — поинтересовался он, садясь на стул.

— На улице. Папа велосипеды проверяет, а Вася около него крутится. Ты один сегодня сдавал на пожарника, — пошутила мама.

Жора посмотрел на часы — уже было полдесятого.

— Ну, вообще-то, я вставал в пять, — начал мальчик рассказывать, — побродил до семи, потом, думаю, все равно вы все спите, я лег обратно, — оправдался он зачем-то.

Мама, как всегда, заулыбалась.

— Ну спал и спал, — ласково сказала она.

— Я правду говорю, — надулся Жора.

Хотя он и лукавил. Просто ему нравилось во всем быть первым — даже в «просыпании».

— Я верю, верю, — сказала мама. — Ешь давай.

И потрепала его по голове.

Вошел папа:

— Ну что, спортсмен-именинник, проснулся? — спросил отец весело. — Едем?

— Подожди, дай сын доест, — спохватилась мама.

— Да ешь, ешь спокойно, — заулыбался отец, — я подожду, — увидев, как Жора заторопился.

Шалости Колдуньи

Колдунья наконец выспалась, настроение ее улучшилось, и, расправив крылья, она вылетела из дупла старого дерева, в котором пряталась. Силы еще не вернулись к ней в полной мере, но для задуманного они и не были ей нужны. Во-первых, она полетела к кусту малины, у которого встречались ее враги, она хотела передвинуть его на другое место. Мегера понимала, что и пчелы, и Мартын Мартыныч все равно найдут дорогу, но это было ее маленькое баловство, хоть чем-то насолить своим главным врагам — этим мерзким детям. Уж они точно растеряются. У людей нет природного компаса.

Вот и куст.

Колдунья опустилась на ветку ближайшего дерева и произнесла:

— Превращаем корни в ноги,

Ждут вас дальние дороги,

Мы идем, идем, бредем,

Место новое найдем.

И тут же кусты малины подскочили и стали бегать туда-сюда, туда-сюда, не понимая, куда же им нужно переселиться. Колдунья хохотала. Ей доставляла удовольствие растерянность кустов. А кусты метались и дрожали так, будто бы без земли они чувствовали себя так же, как чувствуют себя голые среди зимы на морозе.

Повеселившись вдоволь и подняв себе этим настроение, Колдунья сжалилась над кустами и произнесла:

— Километр иди на юг,

Там увидишь дуб, мой друг,

Под него скорей садись,

Корнем в землю укрепись.

Кусты радостно побежали под дуб и укоренились под ним.

— Так, с этим покончено, — уже серьезно сказала Колдунья.

И полетела дальше в сторону человеческого жилья. От дома врага до леса через все поле шла утоптанная дорожка, по которой обычно и ходили дети, направляясь на встречу с друзьями из королевства эльфов.

— Ну что ж, вот и мое второе маленькое, но приятное веселье, — подумала Колдунья, и прочла еще одно заклинание:

— Пусть будет зелена дорога,

Начни от самого порога,

И зарасти травой густой,

Себя от взглядов детских скрой.

И тут же тропинка зазеленела свежей травой, выровнявшись по виду со всем остальным полем, и стало абсолютно непонятно, где она до этого проходила.

— Вот так-то, покружите, — со злорадством шептала Колдунья.

Но это все так — баловство, а задумала она совсем другое…

Наконец Жора доел сырники, и они с папой поехали кататься на велосипедах. Выезжали они через заднюю калитку двора — там дорога была ровнее — и поэтому не увидели колдовских художеств. Жора сиял от радости. Он очень любил кататься с папкой.

День обещал быть теплым, окна в доме были распахнуты. Колдунья пронаблюдала, как велосипедисты покинули двор, и преспокойно, никем не замеченная, влетела в окно второго этажа. Мегере было интересно посмотреть, как живет ее враг. Она в облике вороны влетела в детскую комнату, где Жора с Василисой проживали вместе. Комната была не большой, но светлой, кровати стояли вдоль стен напротив друг друга. Колдунья уселась на подоконник.

— Где же его кровать? — раздумывала Мегера.

Постельное белье на кроватках было однотонное белое, поэтому понять по нему, какая кровать чья, было невозможно. Тогда она облетела комнату кругом и увидела, что в одной из кроватей из-под одеяла виднеется голова куклы.

— Ага, — догадалась Колдунья, — теперь мне все понятно.

И выбрала кровать, на которой куклы не было. Мегера вынула дурман-цветок и положила его Жоре под подушку. У Колдуньи не было такой силы, чтобы нанести людям серьезный урон в их мире, но навредить им она уже могла. Проверив, что цветок незаметен, Колдунья вылетела на улицу через то же окно над столом, через которое и влетела.

Следующей целью Мегеры было гнилое болото, но для начала Колдунья незаметно подлетела к замку, облетела его пару раз и даже заглянула в различные окна, феи были как всегда в своем амплуа: уверенные в собственной правоте и правильности своих действий, они почему-то и от бывшей подруги ожидали, что хоть она и стала Колдуньей, но после проигранного ею сражения Мегера как-то осмыслит свои ужасные поступки и откажется от дальнейшей борьбы за трон и власть в королевстве, а в душе феи все еще немного жалели Мегеру. Им было грустно видеть, в каком потрепанном состоянии пришлось ей бежать. И видя такое тяжелое положение Колдуньи, они никак не рассчитывали на столь быстрое восстановление ее колдовских сил, и тем более не предполагали новую атаку с ее стороны, ведь это, по их мнению, было бы даже наглостью после того, как за ней и гнаться толком не стали. А феи на наглость были неспособны и судили о действиях и мыслях других по своим мыслям и действиям. В замке феи оставили лишь небольшой дозор, состоящий из нескольких мирных эльфиков и всего одной феи. Послушав чужие разговоры и убедившись в наивности бывших подруг, Колдунья отправилась дальше реализовывать задуманное.

Ни кустов, ни дорожки

Мама и Василиса трудились в саду и тоже не заметили пакостей Мегеры, а Атос бегал между ними, помогая, чем мог: то принесет в зубах перчатки, то тяпку, то еще что-нибудь.

Жора с папой съездили на другой конец поселка, потом, весело болтая, заехали в лес, чтобы покататься по кочкам и получить дозу спортивного адреналина, и уже повернули в сторону дома. Их маршрут проходил как раз через дальнюю поляну, на которой бил родник. Папа был взрослый, поэтому он уже не видел волшебных жителей леса, а Жора, увидев своих знакомых эльфиков, тихонько помахал им рукой.

— Кому это ты машешь, сынок? — спросил папа.

— Эльфикам, — отвечал Жора.

— Эльфикам? — переспросил папа, — ну и фантазер ты у меня. Ну ладно, это неплохо. Давай передохнем у родника и освежимся. Только не пей сразу много, а то простудишь горло. Набери немного воды и подержи во рту, пока согреется, а уж потом глотай, — объяснил папа сыну.

Но Жора подумал:

— Да чего морочиться — ничего со мной не случится, — уж очень хотелось ему пить и, как ему казалось, потихоньку от папы наглотался воды большими сочными глотками.

Папа в этот момент проверял велосипеды.

— Передохнул? Едем? — поинтересовался он у Жоры.

— Да, — отозвался сын и сел на велосипед.

— Поехали, — скомандовал папа.

И они поехали домой.

— Папа, ты знаешь, тут на краю леса есть кусты малины, мы с Василисой ходили с них рвать ягоды. Хочешь покажу? — осведомился Жора.

— Конечно, — отвечал папа, — я люблю малину.

— Тогда давай я поеду первым, мне кажется, я помню дорогу, — сказал Жора и обогнал отца.

И, ускорившись, помчался вперед. Но как он ни кружил по тому месту, на котором, как ему казалось, должны были бы находиться кусты малины, мальчик не смог их обнаружить.

Жора почувствовал себя глупо и расстроился — вот и кирпичик к строительству замка злой Колдуньи. Именно из негативных эмоций Колдунья спрессовывала кирпичи для строительства замка, а получить эмоции врага — это вдвойне приятно, и материал получится еще крепче, чем обычно.

— Сынок, да ты что? Расстроился? — пытался утешить Жору папа. — Перестань, подумаешь, заблудился, с кем не бывает, в другой раз найдем, поехали к дому, а то наши мадмуазели уже, наверное, заждались в одиночестве. В конце концов, это всего лишь малина. Я верю тебе, и не стоит из-за этого так расстраиваться, — убеждал Жору отец.

Жора не отступал, он же знает, что кусты были здесь, но, видя, что папа уже подустал, все же сдался и поехал в сторону дома.

— Знаешь, пап, я просто не понимаю, куда они делись, — возмущался ребенок. — Мы с Василисой здесь частенько гуляем с краю леса, вот по этой до-рож-ке… — начал было показывать Жора в полной уверенности, что сейчас перед ним появится утоптанная дорожка, ведущая через поле ко двору дома, но дорожки не оказалось так же, как и кустов.

Жора остановился.

— Нет, — сказал мальчик, — этого не может быть, мы с Василисой только на прошлой неделе ходили по ней помогать эльфикам, — пробормотал он.

— Кому, кому, сынок? — заулыбался папа.

— Эльфикам, — почему-то обиженно буркнул Жора.

И это был второй кирпичик для замка злой Колдуньи.

— Сынок, поле перепахано и засеяно свежей травой, поэтому ты и не находишь дорожки, — успокаивал Жору папа.

Но сын — папа не понимал почему — расстраивался все больше и больше.

— Поедем, а то мне уже и есть хочется. А тебе? Нет, сынок? — весело, стараясь подбодрить сына, спрашивал отец у Жоры.

Но Жора не отвечал. Он задумался над тем, что теперь им с Василисой сложнее будет найти Мартын Мартыныча, если нет кустов, у которых они привыкли встречаться.

Колдунья возвращает себе войско

Следующим пунктом в планах Колдуньи было посещение гнилого болота, именно сюда она и прилетела.

На болоте Колдунье не обрадовались, а она как ни в чем не бывало с самым милым выражением лица стала пытаться уговорить жаб, чтобы те вернулись к ней на службу. Только жабы не соглашались, они прекрасно помнили, какую цену пришлось им заплатить за обещанные Колдуньей блага и как она проиграла в прошлый раз феям, ударив в себя своим же заклинанием. Жабам за их труды не только не досталось ничего из так уверенно обещанного Колдуньей, но вдобавок им пришлось пережить позор возвращения в это отвратительное гнилое болото. Болотные жители встретили бывших слуг Мегеры издевательскими криками, шипением и улюлюканьем.

— А знаешь ты, каково это из квэльфика снова становиться жабой, скользкой вонючкой и бородавочницей, а? Знаешь? — выкрикивали сейчас бывшие слуги Колдунье все те названия, которыми их обзывали. — И это награда за все наши труды?.. Насмешки болотных жителей, позорное возвращение? Это твои богатства и, ква-ква, красота? — захлебывались от возмущения Жабы.

Колдунья дальновидно позволила выпустить им первый пар и защебетала ласковым голоском:

— Ну полно, мои дорогие, хватит дуться, в конце концов, не ошибается тот, кто ничего не делает, а мы с вами просто постараемся ошибки учесть и исправить, да к тому же, мой замок почти готов, это уже не как в прошлый раз — с нуля начинать не нужно, а как замок достроится, так я приберу королевство эльфов к рукам и озолочу вас, — словно мурлыкала она.

Тут вперед выпрыгнула самая крупная жаба, это был Кварк. Колдунья сразу узнала его и невольно обрадовалась. Колдунья не видела Кварка в день сражения и не предполагала того, что Кварк сам, в обход ее, захватил трон и вовсе не собирался отдавать его Мегере, как это было договорено между ними, и поэтому сейчас Колдунья на него ни капельки не злилась, а наоборот. Ведь даже колдуньям временами бывает одиноко и хочется хоть с кем-то поговорить, и поделиться по душам, особенно в тяжелые моменты жизни. И даже у колдуний бывают компаньоны и друзья.

— Правда, Кварк — это большая отвратительная жаба, но это умная Жаба и с хорошими манерами, которые я сама же ему и преподала, а привлекательную внешность я ему наколдую, снова превратив в эльфа, — так рассуждала про себя Мегера.

Кварк уже было раскрыл рот, чтобы, как и все, сказать в адрес Колдуньи что-то нелицеприятное. Кварку, который уже обладал троном эльфов, к тому же был наделен и умом, и властолюбием, возвращение в гнилое болото далось с особым преогромнейшим трудом.

Кварк винил в провале Колдунью, ее нерасторопность, но, к счастью, не успел произнести ни слова. Колдунья заговорила с ним первая.

— Дорогой друг, — сказала Мегера льстиво, — я ведь не ошиблась, это вы, Кварк, мой незаменимый и преданный, первый министр?

— Да, госпожа, — смог вежливо ответить Кварк, а про себя подумал: — Тьфу ты, чуть гадость не сказал, вот бы попал впросак, а ведь Колдунья готова мне предложить что-то особенное, раз запела таким сладким голоском.

— Позвольте мы с вами побеседуем тет-а-тет, — продолжила мурлыкать Колдунья, отходя в сторону от группы жаб и призывая его последовать за ней.

Как только остальные жабы оказались от них на достаточном расстоянии, чтобы, по мнению Колдуньи, ничего не слышать из разговора, она произнесла как можно более вкрадчивым голоском:

— Друг мой, Кварк, я научила вас многому: хорошим манерам, танцам, эльфийскому языку высшего света и многому другому, надеюсь, вы не станете этого отрицать?

Тут Колдунья заглянула жабе в глаза, пытаясь оценить, какое впечатление производят ее слова на собеседника, но Кварк стоял с непроницаемым выражением на морде.

Колдунье ничего не оставалось, как продолжать:

— Я поделилась с вами своей силой, без которой вам вряд ли удалось бы очаровать принца Салара, вы согласны? — спросила она и снова заглянула в мутные жабьи глаза.

Жаба безмолвствовала и никак не реагировала на сказанное. Кварк сам по себе может и был не такой умный, как Колдунья, но он был хитрый, а хитрость зачастую бывает поважнее, чем ум, поэтому «первый министр» молчал. Он довольно хорошо изучил нетерпеливый характер Мегеры и сейчас выжидал, чтобы она первая сделала ему предложение и тем самым проявила заинтересованность в его услугах, как следствие, почувствовала себя ему обязанной, а Кварк уже сам решит давать или нет согласие на уговоры Колдуньи.

Колдунья, не выдержав его хладнокровного безразличия, проговорила:

— Прошу вас возвращайтесь на службу и позовите своих друзей.

Колдуья обратилась к Кварку за помощью в уговорах не потому, что ценила именно жаб, а потому, что эти жабы уже были обучены, и на их обучение Мегерой уже была потрачена огромная колдовская сила и темная энергия. Хороших слуг воспитать или найти тоже нелегко, а Колдунья, не зная о неудавшейся измене Кварка, считала этих жаб неплохими слугами. К тому же свои усилия мы зачастую склонны оценивать выше чужих, да и доставшееся нам большим трудом больше нами и ценится. Снизойдя до просьбы к слуге, Колдунья думала, что уже совершила что-то немыслимое и облагодетельствовала Кварка, но Кварк продолжал молчать, он даже не моргал, как если бы превратился в статую.

И тут Колдунья сорвалась и начала кричать:

— Ты что оглох?! Я с тобой разговариваю! Да ты счастлив должен быть…

Тут Жаба взглянула на нее, но снова промолчала и лишь опустила голову. Кварк сделал движение в сторону сородичей, словно собрался уходить. Колдунья еще больше растерялась.

Ей даже стало неловко за свой крик. Самовлюбленная женщина не желала выглядеть некрасиво и недостойно даже в глазах жаб.

Кварк угадал, и Мегера сделала ему шикарное предложение:

— Я предлагаю тебе не место моего первого министра, а место моего друга и полноправного помощника, — все еще слегка надменно, но торопливо произнесла она.

Кварк продолжал молчать, но пристально посмотрел Колдунье в глаза.

— Я превращу тебя в эльфа, но не простого, а когда мы доберемся до «Книги судеб», я вставлю в нее страницу с историей твоей жизни, и ты навсегда станешь высокородным эльфом! Согласен?! — с надеждой смотрела Колдунья на Кварка.

Вот тут молчать уже было нельзя, а то палка бы перегнулась, и Колдунья, окончательно разозлившись, могла и испепелить его.

— Благодарю вас, королева колдовства, — чинно, но с благодарной улыбкой произнес Кварк, — я счастлив принять ваше предложение… И надеюсь на скорое подтверждение ваших слов, — Кварк сделал Колдунье элегантный реверанс, несмотря на облик лягушки.

Обрадованная Колдунья тут же взмахнула рукой и произнесла заклинание:

— Жаба больше не важна,

Жабу в принца оберну,

Жабе шкура не нужна,

Ей судьбу переверну.

И хлопнула в ладоши. Это было не так безболезненно, как в прошлое превращение: Кварк подлетел вверх, потом его бросило вниз, его тело тряслось, словно в агонии, и вот наконец на спине прорезались тоненькие прозрачные крылышки, он подлетел еще один последний раз, как будто он мяч, и его поддали ногой; в следующий момент жабья шкура рассыпалась на части, и перед собравшимися явился черный принц, довольно изящный и привлекательный. Единственно, что осталось в нем от жабы, это совсем не большой, но все же животик и слегка на выкате глаза, а в остальном — настоящий эльф. Кварк наклонился посмотреть на свое отражение в болотной воде. На него смотрел красивый, даже изнеженный лик юного благородного эльфа. Колдунья наблюдала за его реакцией и ждала ответных действий. Ей это колдовство стоило немалых сил, которых у нее и так было немного. Кварк прекрасно понимал, что необходима немедленная благодарность, и не заставил себя долго ждать.

— Собратья, — тут же обратился Кварк к застывшим от испуга и восхищения жабам, — я призываю вас служить госпоже Колдунье верой и правдой, и каждый из вас будет вознагражден красотой и богатством. Забудьте первую неудачу, она в прошлом. Мы с вами потомки великой волшебной расы! В скольких так называемых человеческих сказках упомянута наша великая прародительница — царевна лягушка?! Сколько королев вышло из наших рядов?! К сожалению, мы утратили навык сбрасывать жабью кожу самостоятельно, но внутри, внутри у нас по-прежнему бьются холодные и гордые сердца потомков королевского рода! Верьте мне! Верьте госпоже! И нас ждет великое будущее! — в конце речи он почти кричал.

Жабы слушали с огромным вниманием и даже поаплодировали Кварку, но ни одна из них не тронулась с места. На секунды Кварк испугался, ему показалось, что речь не произвела должного эффекта на собратьев.

Но тут одна из жаб выкрикнула:

— Я согласна!

И сразу же все остальные девять собратьев подхватили ее слова.

Колдунья довольно улыбнулась, согласие было получено.

— Ну что ж приступим, — удовлетворенно сказала Мегера.

Потом она потерла ладони друг о друга, сжала и разжала пальцы, чтобы размять руки перед заклинанием; сосредоточилась, застыла на месте и принялась колдовать.

В небе мелькнула молния, к сердцам жаб прикоснулся ледяной ветер потерь, делая их еще черствее и преданнее идеям зла, чем они были на прошлой службе. Жабы уже готовились стать квэльфами, но Колдунья не собиралась тратить на них больших объемов драгоценной колдовской энергии. В этот раз для задуманного ей достаточно было, чтобы жабы могли летать наравне с ней и Кварком, схожесть с эльфами не требовалась.

В воздухе зазвенело заклинание:

— Вихрь, крути, круши, срывай,

Девять жизней изменяй,

Шкуры жаб возьми вонючих,

Принеси мышей летучих!

И все девять жаб стали летучими мышами.

Это заклинание было гораздо проще, поэтому менее затратно по энергии для Колдуньи. Жабы недоумевая оглядывали друг друга. Сначала они подумали, что это какое-то недоразумение, и Колдунья сейчас все исправит. Но Мегера, закончив заклинание, повернулась к ним спиной и стала собирать ядовитые болотные водоросли.

Подождав еще пару минут, жабы недовольно зароптали:

— Ты же обещала, обещала! Ты же обещала превратить нас в эльфов, а кем мы стали?.. Противными летучими мышами! И после этого ты хочешь, чтобы мы служили тебе?

Колдунья была невозмутима.

— Я обещала, и я не отказываюсь от своих слов, но разве я сказала вам, что это произойдет немедленно? Сожалею, что вы неправильно меня поняли, — объясняла Колдунья, стараясь придать своему лицу расстроенный вид и делая какие-то заученные движения руками, словно переплетая между собой водоросли. — Я выполню обещание, даже не думайте сомневаться в моих словах, я сделаю это сразу же после победы. Тогда, когда у меня будет в достатке темной энергии, чтобы сделать из всех вас самых прекрасных эльфов в королевстве, сейчас вы бы вышли не слишком красивыми, — схитрила Колдунья и бросила многозначительный взгляд на Кварка.

Руками она продолжала безостановочно перекручивать между собою водоросли.

Сметливый Кварк поймал взгляд Мегеры и тут же выступил ей на подмогу:

— Тише, тише, друзья, нет повода для сомнений. И я с удовольствием присоединяюсь к словам нашей великой и благоразумной госпожи. Прошу вашего доверия и терпения, вы будете еще краше, чем я, — и Кварк грациозно покрутился перед слушателями.

Жабы залюбовались. Видя в Кварке прекрасный пример собственного будущего, они смирились с отсрочкой.

Ах, если бы у Колдуньи была диадема, дающая власть над животными и прочими земными тварями! Но диадема была у Миранды, и поэтому Мегера не могла заставить жаб подчиняться ей насильно, ну ничего, она еще припомнит этим мерзким жабам, как ей пришлось их уговаривать.

— Ну что ж, — голос Мегеры радостно зазвенел, — за мной, моя свита!

И они полетели. Эта странная компания прямиком направилась к недостроенному замку Колдуньи. Превращенные жабы и Колдунья горели желанием как можно быстрее отбить замок у фей.

Внезапное нападение Колдуньи

Колдунья, планируя нападение, рассчитывала на эффект неожиданности: на то, что пока никто не знает о вновь собранной ею свите, а охрана замка малочисленна — об этом Мегера подслушала во дворце. А раз так, то шансы на победу для Колдуньи велики.

Расчеты Мегеры оказались верны. Четким строем летучие мыши во главе с Колдуньей ворвались в замок — дозорные эльфы, возглавляемые одной боевой феей, настолько не ожидали нападения, что просто ничего не успели сделать.

Колдунья и Кварк атаковали фею с двух сторон и легко набросили на нее «Сеть забвения», сплетенную Колдуньей из водорослей гнилого болота. Стоило сети коснуться феи, и фея тут же забыла, как творить волшебство, чтобы противостоять колдовской силе. А трех дозорных эльфов легко захватили в плен, так как они вопреки всем правилам собрались в одном месте и беззаботно болтали вместо того, чтобы наблюдать за периметром. За болтовней они не заметили приближения летучих мышей. К тому же мышей было больше: их было девять, поэтому они легко скрутили болтунов веревками из тех же водорослей, мастерски набросив лассо на каждого и затянув петли. Пленников собрали в подвале и усадили в одно помещение. Дело сделано.

Колдунья вышла на балкон, который возвышался над кронами деревьев, такой высоты стены уже успела она построить, и всей грудью вдохнула свежий воздух. Мегера была счастлива так, как может быть счастлива Колдунья. Она чувствовала, как энергия с удвоенной силой побежала по ее телу — силы начали восстанавливаться. В родных стенах каждый кирпич отдавал ей свою энергию и твердость, Мегера запрокинула голову и расхохоталась жутким животным смехом. Насмеявшись, Колдунья выпрямилась и осмотрелась — никого. В радиусе нескольких километров от замка напуганные ее смехом звери, птицы и даже насекомые попрятались кто куда, и в воздухе повисла звенящая тишина.

Наслаждаясь полученным эффектом полной тишины, Колдунья победно прокричала, четко выделяя каждое слово:

— Вам не победить меня! Это мое царство!

Эхо прокатилось по лесу, отразившись от стен замка.

За ее спиной тихонько стоял Кварк, он не получал силы от замка и не разделял радость Колдуньи. Для реализации его планов ему тоже требовались силы и немало, но сейчас он чувствовал лишь усталость после хоть и не большого, но сражения с защитниками замка и психологического поединка с Колдуньей. Кварк понимал, что ему повезло, и ситуация на болоте могла сложиться совсем не в его пользу, разозлись Колдунья на него чуть больше. Стресс, который пережил Кварк, давал о себе знать.

— Но ничего, — мысленно успокаивал сам себя первый помощник Колдуньи, — придет и мое время, я научусь всему, — и тихо, чтобы никто не услышал, добавил себе под нос, словно бы отвечая эху: — Ошибаешься, госпожа, это мое царство!

Козни Колдуньи удались

Как только Жора и папа въехали во двор, мальчик стал звать сестру:

— Василиса, Вася, Вася! — кричал брат, обходя двор.

— Да, здесь я, — откликнулась Василиса. — Чего кричать-то?

Девочка вышла из сарая, где расставляла по местам пустые цветочные горшки.

Жора был в каком-то странном напряжении, он чувствовал, ему казалось, что что-то произошло в эльфийском королевстве, и ему хотелось обсудить это с сестрой, поскольку они всегда вместе были участниками волшебных событий.

Папа весело поприветствовал маму поцелуем в щеку и повез ставить велосипеды в гараж.

Василиса приблизилась к брату.

— Иди, иди, — возбужденно говорил ей мальчик, — смотри, — и Жора показал на траву, где должна была быть дорога, — смотри: дороги нет… и кустов малины я не нашел.

— Хм, — сказала сестра и пожала плечами, — странно, наверное, их пересадили куда-нибудь, так же, как и мы сегодня с мамой в нашем саду все пересаживали.

Василиса не разделяла мрачного настроения старшего брата, ведь у нее не было невидимой связи с Колдуньей через книгу «Темных заклинаний». А отсутствие дорожки как таковой или кустов девочку удивляло, но ни капельки не расстраивало.

— Жорик, что ты такой мрачный? — улыбаясь спросила она. — Все же отлично.

— Да, наверное, — согласился Жора, — я чего-то распереживался за наших друзей эльфов и Мартын Мартыныча, балетмейстера его высочества, когда не нашел наших кустов. Хотя, наверно, ты права, все хорошо. Мы с папой проезжали сегодня через поляну эльфов, и я видел нескольких и даже поздоровался. Пойду переоденусь, — так уговаривал сам себя Жора.

И немного помолчав, мальчик добавил значительно веселей:

— Давай попросим у мамы с папой на мороженное и сходим в магазин купим?

— Здорово, мне, чур, в стаканчике, — одобрительно сказала Василиса.

Жора поднялся в комнату. В комнате он подошел к шкафу, чтобы достать оттуда чистую футболку — как вдруг ему нестерпимо захотелось спать, стены комнаты словно поплыли перед ним.

— Прилягу-ка я на пару минут, — подумал Жора и рухнул на кровать.

Предвидение чего-то плохого и дурман цветок сделали свое дело.

Василиса ждала, ждала на улице, да и решила подняться подогнать брата.

— Что он там возится так долго? — бубнила она. — Так и магазин закроют на обед, и мы останемся без мороженного.

Сестренка вбежала на второй этаж:

— Жорик, ну ты чего застрял? — немного недовольно произнесла она, входя в комнату.

Жора молчал, он лежал на кровати в одежде и словно что-то кому-то рассказывал.

— Мама, мама — завизжала Василиса как ужаленная, — Жорка заболел, мама! — сразу заплакав и стремительно сбегая вниз, звала девочка.

Родители были в саду, когда из дома выскочила заплаканная дочь.

— Что случилось? — спросил папа, — успокойся и объясни.

Мама прекратила поливать цветы и подошла к мужу.

— Там Жорка, Жорка заболел, — всхлипывала Василиса.

— Так он только что здоровый был? — удивлялся отец.

— Был, — все больше рыдала Василиса, — а теперь лежит в кровати и что-то бормочет.

Родители тут же бросили все свои дела и все вместе побежали в детскую: папа, за ним — мама и следом Василиса. Жора метался в кровати. Мама положила руку сыну на лоб. У того явно был сильный жар. Жоре померили температуру и оказалось тридцать девять и шесть градуса.

Мама всплеснула руками:

— Господи, лето на дворе, а Жорка где-то простыть умудрился.

Василиса опустила голову.

— Что? — спросила мама. — Ну давай говори, партизанка!

— Мы вчера съели по три мороженных, — тихо призналась дочь.

— Ну понятно, — расстроено сказал отец и добавил, — а сегодня он еще и водички ледяной из родника взахлеб попил, я уж сделал вид, что не заметил этого, ну, думаю, чего пацана ругать, все равно уже поздно, выпил уже…

— Вот бестолковые, — отрезала мама, грозно переводя взгляд с сына на отца. — Куда ты смотрел? И Жорка как маленький, а ведь знает, что у него слабое горло!

Жоре поставили компресс и вызвали врача. Врач приехал быстро и подтвердил сильную простуду.

— Да-а-а, — протянул папа, — видно, он проснулся уже заболевшим, а тут еще мы на велосипедах поехали, вот Жорка, небось, сначала вспотел, а потом на скорости его ветром обдуло, и еще из родника хлебнул, вот же дуралей, просто все тридцать три удовольствия сразу. То-то я сморю, что сын какой-то уж очень расстроенный стал из-за этих кустов, — и папа вышел из комнаты проводить доктора.

Жора понемногу стал приходить в себя, но он все еще весь горел изнутри. Мальчик чувствовал, что с его друзьями что-то не в порядке, но в то же время он понимал, что мама с папой его сейчас никуда не отпустят, да и сил у него не было.

Родители принялись ухаживать за Жорой, они обтирали его водой с уксусом, поили из ложечки, ставили компрессы — и к вечеру температура спала, но только до тридцати восьми градусов. Родители очень устали.

— Иди спать, — сказала мама отцу, — тебе завтра на работу, а у меня выходной.

— Спасибо, буди, если что, — ответил папа и ушел.

Василису положили спать в гостиной на диване, а рядом с ней устроился Атос. Мама легла на кровать дочери, чтобы если Жоре что-то понадобится ночью, то она могла бы быстрее помочь сыну. Но Жора лежал спокойно, и мама незаметно для себя заснула.

Жора все больше волшебник

Жора лежал и смотрел в потолок.

Вдруг ему показалось, что он слышит чей-то голос:

— Жора, Жора, помоги.

Жора резко сел в кровати.

— Что это? — подумал он. — Мне показалось?

Мальчик прислушался.

— Жора, Жора, помоги, — снова услышал Жора.

В этот раз мальчик понял, что голос звучит не в комнате, а где-то в его голове. По коже побежали мурашки.

— Что это? Что это за голос? — не мог он понять.

А это до его подсознания докатилась призывная волна энергии добрых сил из книги «Темных заклинаний», которые безуспешно пытались восстановить нарушенное Колдуньей равновесие между ними и темными силами, хранящимися в той же книге.

Еще в прошлое приключение фея сказала, что Жора достоин ранга фей, и это было действительно так — он становился все более и более необычным мальчиком.

Жора встал, оделся и пошел к лестнице, ведущей в подвал, из которого был вход в подземный ход. Пес Атос спал в гостиной. Жора аккуратными шажками, старясь не греметь, прошел мимо спящих, но у собак очень чуткий слух, и Атос услышал, что его друг встал. Пес тут же вскочил, посмотрел, куда пошел Жора, и подбежал к спящей Василисе. Рука Василисы лежала поверх одеяла, и пес ткнулся в нее холодным мокрым носом.

Василиса пробурчала:

— Атос, не мешай.

И повернулась на другой бок.

Жора уже подошел к лестнице.

— Может побежать за Жорой, а то пока Василиса проснется, он уйдет один. Ладно, попробую еще разок, — и Атос, привстав передними лапами на кровать, от всей собачьей души облизал Василисину щеку своим шершавым языком.

Заспанная Василиса села в кровати, посмотрела на окно — там было темно, затем с удивлением на собаку.

— Жора идет в подвал, — неожиданно для самого себя пес снова заговорил по-человечески.

— Ой! — от неожиданности громко ойкнула Василиса, но, быстро сообразив, что к чему, а также, что на дворе ночь, уже негромким шепотом позвала: — Жора, стой! Я с тобой! Жора, стой!

— И я, — добавил Атос.

— Тогда давайте быстрее, ждать некогда, — отозвался Жора, продолжая спускаться в подвал.

Василиса пошла за братом, как была в пижаме, накинув на себя халат и легкую курточку, в которой она была, когда они с Жорой собирались идти за мороженным. В кармане звякнула мелочь. Сестренка переложила монетки в маленький нагрудный карман на подкладке курточки, чтобы они не звенели, перестукиваясь, в широких боковых карманах во время движения и нагнала брата, когда уже Жора уверенно подходил к бочке с огурцами. Мальчик нажал на то место, где была кнопка открытия тайного хода.

— Откуда ты знаешь, куда жать? — удивилась Василиса. — Ведь Мартын Мартыныч нам этого не показывал? Он всегда нажимал сам, так что не успеешь и понять, куда он жмет, да мы и не можем попасть туда без него, разве нет? Жора, а как ты себя чувствуешь? — посыпались ее обычные вопросы.

Василиса переживала за брата.

— Может это из-за внезапной болезни он куда-то пошел среди ночи? — думала сестренка про себя.

— Откуда?! Не знаю, просто знаю и все. Я это чувствую, — пожал плечами Жорик.

Бочка отъехала в сторону, и друзья спустились в знакомый им тоннель.

— А как ты себя чувствуешь? — повторила вопрос сестра с акцентом на слове «себя».

— Отлично, отлично — ответил Жора, оглядываясь по сторонам.

— Ну ладно, может скажешь, куда и зачем идем? — не унималась Василиса.

— В замок злой Колдуньи, — с сосредоточенным на собственных мыслях лицом ответил брат и пошел вперед.

— А что случилось? — спросил уже Атос.

— Точно не знаю, — Жора шел быстрым шагом, почти бежал, Василиса и Атос не отставали. — Не знаю, но мне кажется, что мы должны проверить. Я чувствую, что что-то не так: сначала кусты малины, потом дорожка и этот странный зов, который я ясно слышал. Хочу сходить проверить дозорных, все ли у них в порядке, — на ходу объяснял мальчик.

— Странно, — сказала Василиса, — раньше мы не могли по собственному желанию попасть в волшебное королевство — нас должны были позвать, а сегодня ты и на поляне с эльфами здоровался и сейчас сам открыл потайной ход.

— Да я сам не знаю, что со мной такое, только у меня предчувствие, что эльфикам нужна наша помощь.

— Тогда, конечно, надо проверить, — ответила Василиса. А про себя добавила: — Не отпускать же тебя одного, да еще болеющего.

А Атос произнес на удивление умную фразу:

— Всегда лучше проверить, чем потом жалеть, что мог помочь, а не помог.

И они уже молча поспешили дальше по знакомому им пути. Дойдя до замка, Жора еще сильнее почувствовал напряжение злых чар. Теперь он ощущал их физически, словно бы ими был пропитан окружающий воздух, так же, как воздух пропитывается испарениями влаги в очень жаркую и сырую погоду, словно бы липнет к телу. В мальчике нарастала волшебная сила. Проявления этой силы были очень непривычны. Жора прислушивался к малейшему изменению своих чувств, настраивая их, как музыкальный инструмент, на нужный лад.

Мальчик остановился и сосредоточился. Василиса и Атос молча ждали.

— Можем идти, — прошептал Жора, и они крадучись вошли в подвалы замка.

Колдунья, обвинявшая фей в расслабленности и излишнем добродушии, сама так же, как и они легкомысленно упивалась победой; а та легкость, с которой эта победа Мегере досталась, затмила Колдунье все горести и стерла мысли о причинах прошедших поражений. Отвоевав замок, наполненная самомнением и новыми планами Колдунья так и не удосужилась разобраться, как же враги пробрались сюда к ней в прошлый раз?! Мегера так и не провела полную проверку его подземелий, а поэтому она так и не узнала о существовании подземного хода.

Друзья беспрепятственно попали в подвалы замка, не встретив никаких препятствий на своем пути. Почти сразу же за парой поворотов, аккуратно выглядывая из укрытия, в глубине очередной природной пещеры, служившей для замка Колдуньи подвалом, Жора увидел пленников и двух странных охранников.

Охранники сидели к ним спиной. Мальчик отскочил назад за стену, быстро взмахнул руками и, поднеся палец к губам, зверски выкатил глаза, всем своим видом предупреждая друзей об опасности. Василиса и Атос замерли на месте. Жора жестами показал сестренке и Атосу идти обратно. Они на цыпочках вернулись немного назад. Теперь можно было обсудить план действий и при этом не быть услышанными врагом.

Василиса и Атос вопросительно смотрели на Жору.

— У них в плену фея и три эльфика, но нам повезло, — заговорил Жора тихим шепотом, — охранников всего двое.

— А кто у них охранники? — поинтересовалась сестренка.

Жора немного задумался.

— Знаешь, как бы тебе сказать? Такие… — Жора скривил лицо так, словно бы ел лимон, но не нашел слова, как их назвать, — такие, ну, что ли на летучих мышей похожи, но и на жаб тоже. Жабомыши какие-то, — брезгливо произнес брат.

Атос с Василисой переглянулись.

— Фу, — сказала девочка, — какая гадость! Жабомыши, фу! — и Василиса встряхнула руками так, словно бы кого-то с себя стряхивала.

— Почему же «фу»?.. — начал было Атос.

— Все, давайте серьезнее, — остановил их брат. — Мы сделаем так.

Спасение пленников

— Атос, — шептал Жора, — тебе придется вспомнить охотничьи навыки и поймать их с первого раза, да так, чтоб и пискнуть не успели.

— Как? Обеих?! — спросил пес.

— Да, — сказал Жора, — будем надеяться, что по очереди. Василиса, у тебя деньги на мороженное с собой?

— Да, — прошептала сестра.

— Давай, — протянул руку Жорик.

Василиса достала мелочь из кармана курточки и отдала брату.